Робертс Нора. Черные Холмы

   – Под такую музыку ноги сами просятся в пляс, – Дженна глянула в раскрытую книгу и увидела там какие-то загадочные формулы. – Что это за абракадабра?
   – Уравнения, позволяющие рассчитать плотность популяции того или иного вида. Вот так высчитывается среднее число, а так… – Лил, не договорив, с улыбкой взглянула на мать. – Тебе это действительно интересно?
   – Помогала я тебе с математикой после того, как ты освоила деление?
   – Что-то не припомню.
   – Вот и ответ на твой вопрос. Как бы там ни было, а ты сегодня почти не танцевала.
   – Мы просто слушали музыку. К тому же на улице было так хорошо!
   «И каждый раз ты возвращалась в клуб с тем затуманенным взором, какой бывает у девушки, которая вволю нацеловалась», – усмехнулась про себя Дженна.
   Дай-то бог, чтобы этим все пока и закончилось.
   – Вы с Купером уже не просто друзья.
   Лил выпрямилась.
   – Мама…
   – Ты же знаешь, как мы его любим. Он славный парень, и вы дорожите своей дружбой. Но вы ведь уже не дети… Если молодые люди испытывают друг к другу больше, чем симпатию, они… У них бывают другие отношения, – добавила Дженна, мысленно ругая себя за малодушие.
   – Пока еще не было.
   – Хорошо. Это очень хорошо, поскольку я хочу, чтобы вы были готовы к этому, – сунув руку в карман, Дженна достала упаковку презервативов. – Это для защиты.
   – Ох… – Лил ошарашенно смотрела на то, что меньше всего ожидала увидеть в руках своей матери. – Ох… То есть да.
   – Многие девушки считают, что предохраняться – это обязанность парней. Но ты у меня умница, поэтому будешь рассчитывать только на себя. Я бы, конечно, предпочла, чтобы вы подождали с этим… Но уж если все произойдет, ты должна пообещать мне, что не забудешь о благоразумии.
   – Ладно. Обещаю. Мама, я действительно хочу быть с Купером. Когда мы вместе – просто рядом, я чувствую такое… – Лилиан замялась, подыскивая нужные слова. – Это и в душе, и в голове, и во всем теле… Все словно пульсирует, так что я едва могу дышать. А когда он целует меня, это похоже… Наверное, это так, как и должно быть. Я очень хочу быть с ним, – повторила девушка. – Купер решил подождать, поскольку ему кажется, что я не готова… Но я готова, мама.
   – После того, что ты сказала, я стала думать о нем еще лучше. Приятно знать, что он не давит на тебя.
   – Он мог бы… только в другом смысле.
   У Дженны вырвался слабый смешок.
   – Лил, мы ведь уже говорили с тобой о сексе, об ответственности мужчины и женщины и прочих вещах. К тому же ты выросла на ферме. Но если ты в чем-то не уверена, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить об этом со мной.
   – Ладно. Ма, а папа знает, что ты дала мне презервативы?
   – Да. Мы с ним все обсудили. Ты можешь поговорить и с ним, только…
   – Именно что только. Думаю, я чувствовала бы себя неловко.
   – Скорее всего, и он тоже, – Дженна встала. – Не засиживайся слишком долго.
   – Ладно. Мама… спасибо тебе за заботу.
   – Пожалуйста, родная.
 
   «Полагайся только на себя», – повторяла раз за разом Лил, аккуратно складывая продукты в корзинку для пикника и пакеты. И как бы не забыть упаковать все нужное в рюкзак.
   Ее мать, как всегда, была права. Женщина должна четко представлять, чего она хочет. В этом ключ к успеху. И теперь Лил проводила последние приготовления. Кое-что станет для Купера Салливана сюрпризом, но так было задумано с самого начала.
   Корзинку и пакеты она положила в грузовичок. Рюкзак полетел туда же. Хорошо, что родители уехали в город. Это избавило ее от каких бы то ни было объяснений.
   Мысли девушки снова переключились на Купера. Интересно, его дедушка с бабушкой догадываются о том, что должно произойти? Она не стала спрашивать об этом мать. После того откровенного разговора у Лил и так осталось легкое чувство неловкости.
   «Не думай об этом!» – приказала она себе, петляя на машине по проселочной дороге.
   Впереди три свободных дня. Вряд ли этим летом она еще раз сможет рассчитывать на такую удачу. Через несколько недель она покинет дом, уедет в университет. Начнется новый этап ее жизни.
   А сейчас ей предстоит осуществить задуманное.
   Как ни странно, Лилиан совсем не нервничала. Душа ее была исполнена радостных предчувствий. Девушка знала – в теории, – что ей нужно делать, и намерена была претворить это на практике.
   Включив радио, она замурлыкала в такт музыке. За окном мелькали холмы, зеленые пастбища, опрятные дома. Ветер трепал развешанное на веревках белье. Завидев стадо бизонов, Лил не выдержала и притормозила.
   «Всего несколько фотографий!» – сказала она себе.
   На ранчо Уилксов Лилиан приехала как раз в тот момент, когда Купер седлал лошадь. Лил взяла пакеты в одну руку, корзинку во вторую и призывно свистнула. Он подошел, потянулся за рюкзаком и покосился на поклажу подруги.
   – Что это у тебя такое?
   – Да так… Маленький сюрприз, – она протянула пакеты Куперу.
   – Это все еда? Да тут ее недели на две.
   – Потом еще скажешь мне спасибо. А где твои?
   – Утром уехали в город. По идее, должны скоро вернуться. Впрочем, они сказали, чтобы мы их не ждали.
   – Вот и чудесно, – Лил, ни на секунду не забывавшая о своем секрете, довольно улыбнулась. – Кстати, я разговаривала сегодня с будущей соседкой по комнате, – она осмотрела подпругу и подтянула ее. – Эта девушка позвонила, чтобы обсудить кое-какие детали. Она из Чикаго, будет изучать зоологию. Надеюсь, мы с ней поладим.
   – Это ты скоро узнаешь.
   – Угу, – Лил вскочила в седло. – А у тебя какой сосед?
   – Мой сосед большую часть времени находился под кайфом. И так все два года… Не могу сказать, чтобы он меня слишком беспокоил.
   – Надеюсь, в университете у меня появятся новые друзья, – Лил тряхнула головой.
   Лошади их мирно трусили по дороге. Небо сегодня было без единого облачка.
   – А ты сам пробовал курить? – не сказать, чтобы сообщение о соседе под кайфом ее встревожило, но все-таки кое-что нужно было уточнить.
   – Пару раз, под настроение, благо травка у этого парня всегда была под рукой. Сначала все казалось таким ярким и прикольным, но потом у меня жутко заболела голова, так что я решил эти эксперименты прекратить.
   – И в этом году он снова будет твоим соседом?
   – Уже нет. Его исключили за неуспеваемость.
   – Значит, и тебе придется привыкать к новому соседу.
   – Я не собираюсь возвращаться в университет.
   – Что? – Лил было остановилась, но Купер продолжал ехать как ни в чем не бывало, и она пришпорила лошадь. – Ты что, решил не возвращаться на восток?
   – Не на восток, а в университет. С меня довольно.
   – Но ты же только… Так… Что случилось?
   – Ничего. В этом, собственно, и дело. Понимаешь, вся эта эпопея с юридическим образованием – затея моего отца. Пока я выполнял его указания, он платил за обучение. Но я больше не намерен подлаживаться…
   По блеску в глазах и упрямо выдвинутому вперед подбородку Лил поняла, что Купер с трудом сдерживает гнев.
   – Не имею ни малейшего желания быть юристом и уж тем более той безвольной марионеткой, какой хочет видеть меня отец. К черту все это! Я и так всю жизнь только тем и занимался, что старался угодить ему, обратить на себя его внимание. И что в итоге? Да, отец платит за мое обучение, но только потому, что это было в его интересах. Ты даже не представляешь, в какой он был ярости, когда я отказался поступать в Гарвард.
   – Ты мог бы учиться там, если бы захотел.
   – Нет, Лил, – Купер помрачнел еще больше, но тут же улыбнулся. – А вот ты бы могла! Ты умница и всегда была отличницей.
   – Ты тоже здорово соображаешь.
   – Спасибо, но дело в том, что мне все это неинтересно. Я ненавижу то, чем занимался два года.
   «Сколько грусти и одновременно злости в его словах…» – подумала Лилиан и вздохнула.
   – Ты никогда об этом не говорил…
   – А какой смысл? Это было бы перемалывание одной и той же муки. Отец умеет представить все так, будто у меня совсем нет выбора. Только он всегда прав, только он знает, чем нужно заниматься… Но я больше не хочу делать то, что делает Салливан-второй. И я не хочу быть Салливаном-третьим… Только представь, сколько времени я потратил на то, что мне совсем не нужно! В общем, с меня хватит.
   – Жаль, что ты не сказал мне об этом раньше, Купер. Мы бы с тобой поговорили, просто поговорили. И ты бы не чувствовал себя таким несчастным.
   – Может быть, и так. Не знаю. Просто вся эта затея с самого начала исходила от моих родителей. А для них важно лишь одно – чтобы все было, как у людей.
   Лил взглянула на него с искренним состраданием:
   – Ты что, поссорился с ними перед отъездом?
   – Я бы не назвал это ссорой. Просто я высказал свою точку зрения… и получил в ответ ультиматум. Или я остаюсь на лето в Нью-Йорке и работаю в семейной фирме, или отец лишает меня финансовой поддержки. Он привык давить на меня еще с тех пор, как я был ребенком.
   В полном молчании они перебрались через ручей. Тишину нарушал только стук лошадиных копыт.
   «Бедный мой Купер!» – думала Лил. Она и представить себе не могла, чтобы ее собственные родители вдруг отступились от нее.
   – В итоге ты приехал сюда.
   – Я сделал то, что хотел. У меня достаточно денег, чтобы снять квартиру. Если честно, я вовсе не привередлив. В любом случае к матери я уже не вернусь.
   В груди у Лил затеплилась надежда.
   – Ты мог бы остаться здесь, у бабушки с дедушкой. Работал бы на ранчо. Или снова пошел бы учиться…
   Она взглянула в лицо Куперу, и надежда тут же умерла.
   – Я больше не вернусь в университет, Лил. Это не для меня. Вот ты другая. Ты давно все распланировала. Что будешь делать, куда пойдешь учиться. Наверное, еще с тех пор, когда встретила пуму, – он улыбнулся, но как-то совсем невесело.
   – Я и не знала, что ты так несчастлив, Купер. Конечно, я понимала, что юриспруденция – не твой выбор. Нечестно было со стороны твоего отца…
   – Дело не в честности, – Салливан пожал плечами с видом человека, который настолько привык к обману, что ложь его уже и не тревожит. – По большому счету, дело даже не в отце. Дело во мне самом. Я вообще не желаю больше учиться в университете.
   – Но и тут ты остаться не хочешь. Правда ведь?
   – Пока не знаю. Понимаешь, это было бы слишком просто. Здесь у меня есть дом, земля и работа, которую я научился неплохо делать. У меня есть дед с бабушкой. А еще есть ты.
   – И все-таки?..
   – Я ведь еще ничего не успел сделать в жизни, ничего не добился. В Нью-Йорке я всего лишь Салливан-третий. Здесь я только внук Люси и Сэма Уилксов. А я хочу быть самим собой! В общем, я подал заявление в полицейскую академию.
   – Куда? – спихни Купер ее с лошади, Лил и то была бы ошарашена меньше. – С чего это вдруг? Ты же никогда не говорил о том, что хочешь быть полицейским.
   – Я прослушал курсы по законодательству и криминалистике. Только это и понравилось мне за два года обучения. Я получил хорошие баллы, так что в академию меня уже зачислили. Мне будет двадцать, когда я начну. Учеба займет всего полгода. Думаю, у меня получится. Понимаешь, мне нужно что-то такое, что действительно будет моим. Даже не знаю, как тебе это объяснить…
   «А как же я?» – подумала Лил, но вслух спросила совсем о другом:
   – Ты уже сказал бабушке с дедом?
   – Пока нет.
   – Значит, ты будешь работать в Нью-Йорке.
   – Я ведь и так должен был вернуться на восток, – напомнил девушке Купер. – Окончил бы университет и вкалывал в компании отца. Каждый день ходил бы в офис в каком-нибудь идиотском костюме. И еще в галстуке! Теперь, по крайней мере, я буду делать то, что мне интересно. Полагаю, ты должна меня понять.
   – Я понимаю, – вздохнула Лил. Как бы ей хотелось, чтобы он остался здесь, с ней! – Просто… это так далеко.
   – Я приеду, как только смогу. Может быть, даже на Рождество.
   – Я тоже могу приехать в Нью-Йорк… После первого семестра или… следующим летом.
   Лицо Купера немного просветлело.
   – Я покажу тебе город. Знаешь, там есть на что посмотреть. У меня уже будет своя квартира. Не очень большая, но…
   – Да какая разница! – Лил это действительно было все равно. – Знаешь, в Южной Дакоте тоже нужны полицейские, – девушка попыталась обратить все в шутку. – Со временем ты сможешь стать шерифом соседнего городка.
   Купер расхохотался.
   – Ну, для начала мне нужно окончить академию. Это не у всех получается.
   – У тебя получится! Ты станешь хорошим полицейским. Будешь расследовать преступления и помогать людям. А я окончу университет и буду помогать животным.
   «Главное – найти способ, чтобы мы были вместе», – судорожно думала она, но держаться старалась непринужденно.
 
   Лил направлялась прямо к тому месту, которое выбрала заранее. Ей хотелось, чтобы идеальным было все – место, время, обстановка…
   День сегодня был теплый. Лучи солнца без труда пробивались сквозь кроны деревьев и многочисленными зайчиками отражались от поверхности быстрой речушки, в которую после дождей превратился ручей. На ее берегах в изобилии росли фиалки. Со всех сторон раздавалось пение птиц.
   Добравшись до места, они первым делом привязали лошадей. После этого Лилиан расстегнула рюкзак.
   – Сейчас установим палатку.
   – Палатку?
   – Это мой сюрприз. Впереди у нас целых два дня. Мои родители и твои дедушка с бабушкой вряд ли станут возражать против нашей немного затянувшейся прогулки, – она слегка прижалась к Куперу. – Надеюсь, ты тоже не против?
   – Давненько я не ночевал в лесу. Последний раз мы делили палатку с твоим отцом, – Купер посмотрел на Лил, и она не отвела взгляд. – С тех пор многое изменилось.
   – Да. Именно поэтому мы с тобой сегодня здесь – с одной палаткой, – она нежно поцеловала Купера в губы. – Ты хочешь меня?
   – Конечно. Ты и сама это знаешь, – прижав Лил к себе, он ответил таким пылким поцелуем, от которого она вся затрепетала. – Видит бог, это так. Нет смысла спрашивать тебя, уверена ли ты… Ты всегда уверена в том, что делаешь. Но, видишь ли, мы не совсем готовы. Для того, чем мы хотим заняться, одной палатки недостаточно. Надо еще кое-что.
   Рассмеявшись, Лилиан еще крепче прижалась к нему.
   – У меня тут целая упаковка.
   – Упаковка чего?
   – Презервативов. Я не хожу в поход неподготовленной.
   – Упаковка презервативов… Это значит, тот один, что лежит у меня в кармане, вроде как и не нужен. Интересно, где ты их взяла?
   – Мама дала.
   – Мама… – ошарашенный Купер сел на камень. – Ты хочешь сказать, что твоя мама дала тебе упаковку презервативов, после чего отпустила со мной в лес?
   – На самом деле она дала мне их неделю назад и попросила быть осторожной. Я пообещала, что буду осторожной-преосторожной, и намерена сдержать свое обещание.
   Купер смотрел на Лил все так же растерянно:
   – А твой отец знает?
   – Конечно. Или ты думаешь, он заряжает сейчас ружье, чтобы броситься в погоню?
   – Как-то это все странно. Чертовски странно. К тому же я нервничаю.
   – А я нет. Помоги мне поставить палатку.
   Вдвоем они быстро справились с тем, чтобы устроить себе убежище от дождя, хотя таковой ничто не предвещало.
   – Ты ведь уже делал это раньше?
   Купер бросил на Лилиан задумчивый взгляд.
   – Полагаю, ты говоришь не о палатке… Да, делал. Но я никогда не занимался этим с девушкой, которая… не занималась этим раньше. Я даже не знаю, понравится ли тебе это.
   – Я дам тебе знать, – Лил положила руку ему на грудь, прямо на сердце. Так приятно было думать, что отныне это сердце бьется ради нее. – Пожалуй, мы можем начать.
   – Прямо сейчас?!
   – Ну, для начала стоило бы немного размяться. Я захватила еще одно одеяло, – Лил вытащила его из рюкзака, который показался Куперу бездонным. – Кажется, у тебя в кармане что-то завалялось? Вот с этого презерватива и начнем, а то мы все равно не сможем думать ни о чем другом, – она решительно взяла Купера за руку. – Пожалуй, нам лучше прилечь. Не возражаю против пылких поцелуев.
   – Знаешь, такой, как ты, больше нет на всем белом свете.
   – Правда? Тогда сделай так, чтобы я в этом убедилась.
   Купер поцеловал ее, вложив в поцелуй всю нежность, которая его в этот момент просто затопила. Они стояли рядом с одеялом, в пятачке солнечного света.
   Он понимал, что Лил права. Это должно произойти здесь, в мире, который принадлежит им обоим. В мире, который познакомил и навсегда связал их.
   Не прерывая поцелуя, оба опустились на колени.
   Купер нежно гладил Лил – ее волосы, плечи, спину, грудь. Ему уже доводилось касаться этой груди, чувствовать сердце, которое билось у него под ладонью. Но все это было лишь прелюдией.
   Салливан осторожно снял с нее рубашку, а Лил так же бережно повторила эту процедуру с ним. Когда пальцы Купера коснулись застежки ее лифчика, у Лилиан перехватило дыхание. Затем, почувствовав прикосновение его тела, она закрыла глаза.
   – Ох! Кажется, я уже разогрелась.
   – Ты похожа… – лаская ее грудь, Купер пытался подобрать нужные слова. – На золотистую статуэтку. Вся, с головы до ног.
   – Ты еще не видел меня всю, – Лилиан открыла глаза и взглянула на него. – Знаешь, во мне пробуждается что-то такое, о чем я и не подозревала. Столько жара, и все пульсирует, – она положила ладони на плечи Купера. – У тебя так же?
   – Почти, – склонившись, он коснулся губами ее соска.
   В раздавшемся после этого стоне было столько ошеломления и одновременно наслаждения, что кровь его буквально вскипела.
   Лил прильнула к Куперу всем телом, и в следующее мгновение они уже лежали на одеяле.
   Она и не представляла, что ощущения будут настолько сильными. По телу Лилиан волнами пробегало желание. И это ничуть не напоминало то, о чем она читала в любовных романах.
   Разум стремительно сдавал свои позиции, уступая место всепоглощающей страсти.
   Желая попробовать все – даже каков он на вкус, Лил жадно скользила губами по лицу Купера, по его шее и плечам. Когда Салливан наконец добрался до пуговицы на ее джинсах, она сдерживалась уже из последних сил.
   «Пожалуйста, – билось у нее в голове. – Ну пожалуйста, поскорее!»
   Она тоже потянулась к ремню Купера, но он внезапно отстранил ее руку.
   – Постой, – с трудом сказал он и полез в карман. – Я уже плохо соображаю, так что могу забыть.
   – Ладно, – Лилиан чуть-чуть откинулась назад. – Все это настолько ново для меня, что… – Когда Купер рывком расстегнул свои джинсы, глаза девушки расширились. – Вот это да!
   Это замечание не могло не польстить мужскому самолюбию. Снисходительно глянув на Лил, он усмехнулся:
   – Не бойся! Полагаю, подойдет.
   – Теорию я знаю и представляю, как это должно быть, но все-таки…
   Он еще не успел надеть презерватив, как почувствовал прикосновение ее пальцев.
   – Ради бога, Лил…
   Быстро перехватив ее руку, Купер из последних сил заставил себя думать об осторожности.
   – Не торопись, – сказал он, склоняясь к Лил. – У тебя это первый раз, так что положись на меня.
   Поцелуй их был нежным и очень долгим. Лилиан словно обмякла во время этого поцелуя… и тут же задрожала, когда рука Купера скользнула вниз. Она изогнулась и неожиданно для самой себя впилась ногтями ему в спину.
   – Боже мой… Боже мой…
   – Не бойся… Тебе хорошо?
   – Да, да. Я…
   С ней происходило что-то особенное. Что-то, отчего у Лилиан раз за разом перехватывало дыхание. А Купер продолжал целовать ее, и ласки его становились все настойчивее.
   «Вот оно! – мелькнула у нее мысль. – Наконец…»
   Лилиан открыла глаза и попыталась сосредоточиться на лице своего возлюбленного.
   И тут она почувствовала боль. Она оказалась такой сильной, что даже удовольствие отступило, заставив тело Лил онеметь в сопротивлении.
   – Прости, прости меня…
   Лил не знала, захочет Купер продолжить или остановится, однако поняла, что оказалась на краю какой-то невообразимой пропасти. Или это будет обрыв наслаждения? Лилиан подалась вперед и крепче сжала ладонями его плечи. Так она пыталась показать, что во всем готова пойти ему навстречу.
   Еще одна вспышка боли – и вот они уже одно целое.
   – И правда подходит, – она нашла в себе силы улыбнуться.
   Купер уронил голову ей на плечо.
   – Бог ты мой, Лил!.. Не думаю, что теперь смогу остановиться…
   – А кто тебя об этом просит?..
   Все существо Лилиан рванулось вперед. Все открылось новым ощущениям. Она закричала от удовольствия, как не кричала от боли, и достигла пика наслаждения в одно мгновение с любимым.

5

   Разгоряченные, они купались в неглубокой речушке, снова и снова в упоении ласкали друг друга и выбрались на берег почти бездыханными.
   Все еще полуодетые, Купер и Лил с жадностью набросились на еду, которую она так предусмотрительно приготовила. Затем, оставив лошадей пастись в тени деревьев, отправились гулять в лес.
   Окружающее по-прежнему казалось Лилиан необычайно ярким и во многом новым. На минуту задержавшись под соснами, она показала на следы:
   – Стая волков. Соперничают с пумами за добычу. Впрочем, до стычек дело доходит редко. Дичи в лесу полно…
   Купер шутливо замахал руками:
   – Ах вот с какой стати ты привела меня на это место.
   – Вовсе нет! Я хотела проверить, не забредала ли сюда та самка, которую я видела на лугу. Скорее всего, она охотится где-то западнее, но и здесь территория хорошая. Сам видишь, сколько тут следов. Знаешь, что я тебе скажу? Мы собираемся устроить тут заповедник и на его территории зоопарк.
   – Для кого?
   – Для всех. Для тех, кто нуждается в убежище. Люди часто заводят редких зверей, а потом понимают, что не могут их содержать. Отец пока сомневается, но я уверена, что смогу уговорить его.
   – Заповедник будет здесь? На холмах?
   Лил утвердительно кивнула.
   – Паха Сапа – так эти холмы называют индейцы племени лакота. Священная земля. Думаю, это удачное место для заповедника.
   – Согласен, – кивнул в свою очередь Купер. – Вот только дел у тебя с ним будет невпроворот.
   – Знаю. Я читала о том, как создавались заповедники и зоопарки, какие проблемы возникают, если держать зверей в неволе, и о многом другом. Но мне еще нужно всему этому научиться. Большим плюсом можно считать то, что наша земля граничит с территорией национального парка. В любом случае нам понадобится первоначальный капитал, план работ и какая-никакая помощь. Я бы даже сказала, серьезная помощь, – добавила Лил и слегка нахмурилась.
   Они стояли на такой знакомой и много раз исхоженной тропинке, но сейчас Куперу показалось, будто они находятся на некоем перепутье.
   – Видно, ты много размышляла об этом.
   – Да уж. Я хочу продолжить эту работу в университете. Создам модель будущего заповедника. Узнаю, как воплотить это в жизнь. Хочу стать одной из тех, кто изучает и защищает природу. Папа понимает, что я не собираюсь разводить животных на мясо. Думаю, он всегда это понимал.
   – Что ж, тебе повезло.
   – Я знаю, – Лилиан нежно сжала его руку. – Если вдруг решишь, что жизнь в Нью-Йорке не для тебя, можешь вернуться в Черные Холмы и помочь нам.
   – Ну да. Или стать шерифом Дедвуда.
   – Я не хочу потерять тебя, Купер, – теперь Лилиан смотрела ему прямо в глаза.
   Значит, и она чувствует то же самое, что он. При этой мысли Салливан крепче сжал Лил в объятиях.
   – Не потеряешь.
   – Не хочу быть ни с кем, кроме тебя. Не хочу никого, кроме тебя.
   Он взглянул на следы, оставленные ими по пути сюда.
   – Я обязательно вернусь. Я всегда возвращаюсь в эти места.
   Успокоенная, она положила голову ему на плечо. Конечно, Купер вернется. Когда наступит время, он приедет к ней, приедет туда, где они были счастливы.
   Когда-нибудь, через год или два, они снова пройдут по этой тропинке. Пройдут, как сейчас, вместе.
   И не так уж важно, что ждет их между двумя этими встречами.
   Ночью, лежа в объятиях Купера и всматриваясь в небо, усыпанное яркими звездами, она опять слышала крик пумы.
   «Это знак, – подумала Лил. – Счастливое предзнаменование».
   Как ни странно, но на глаза у нее все время наворачивались слезы. Не в силах понять свое настроение, она прижалась щекой к плечу Купера и лежала так до тех пор, пока не уснула.
 
   Дженна стояла у окна. Небо на востоке потемнело, и это говорило о том, что жаркий летний день мог закончиться сильной грозой.
   «Впрочем, скоро здесь будут грозы посильнее», – подумала она, наблюдая за дочерью, которая ехала бок о бок с Купером. Вместе с Сэмом и Джо они проверяли ограду загона, и вот теперь все возвращались к Чансам.
   Даже с такого расстояния было заметно, что Лил с Купером связывала отныне не просто дружба. У них любовь. Такие молодые, такие счастливые. Они не видели надвигающуюся грозу – только ясное небо над головами.
   – Он разобьет ей сердце…
   – Хотелось бы мне думать иначе, – Люси положила руку на плечо Дженны и тоже выглянула в окно.
   – Лил кажется, что все устроится само собой – так, как она хочет, как запланировала. И так будет всегда. Я не хочу разубеждать ее. Впрочем, это вообще бессмысленно.
   – Он любит Лилиан.
   – Я знаю, знаю. Но он уедет… И она уедет. Это неизбежно. И Лил уже никогда не будет прежней.
   – Одно время мы надеялись, что Купер останется на ранчо. Когда он сказал, что не собирается возвращаться в университет, я подумала: «Вот и прекрасно». Пусть остается у нас, занимается всеми делами. Но потом он объяснил, что намерен…
   – Работать в полиции, – Дженна повернулась и посмотрела в глаза Люси. – Как тебе эта затея?