Страница:
– Сначала показалась страшноватой. Но Купер надеется, что найдет в этом себя. Что мы можем ему возразить? Остается лишь принять все как есть.
– А я больше всего боюсь, что он попросит Лил уехать с ним в Нью-Йорк. Она влюблена и не знает, что такое страх. В этом возрасте все мы были такими, – Дженна подошла к буфету, чтобы взять кувшин с лимонадом. – Она может согласиться, а ведь Нью-Йорк – это так далеко. Сотни миль…
– Я знаю. Сама прошла через это, когда Мисси упорхнула из дома. Умчалась с такой скоростью, будто наша земля жгла ей пятки. – Чувствуя себя у подруги как дома, Люси тоже подошла к буфету и достала оттуда два стакана. – Купер не похож на мать, ничуть не похож. Твоя девочка тоже другая. Мисси, надо сказать, всегда думала только о себе… С самого детства. Такой уж она родилась. Моя дочь никогда не была злой или жестокой – просто безразличной к людям, даже самым близким.
Налив себе лимонаду, Люси снова подошла к окну.
– У этих двух разные цели, но есть и кое-что общее. У твоей девочки, Дженна, большие планы на жизнь. Купер тоже начинает задумываться о будущем.
– Я просто не знаю, можно ли забыть первую любовь. Для меня такой любовью стал Джо, так что мне не пришлось преодолевать себя. Мне плохо при одной мысли о том, что Лил будет страдать. Что оба они будут страдать.
– Вряд ли Купер и Лилиан смогут забыть это лето. Слишком много важного случилось… Смотри, гроза уже близко.
– Вижу…
Предвестниками дождя стали мощные порывы ветра. Вслед за ними небо расколола вспышка молнии, ослепительная в своей белизне. Попав в одиноко стоящее дерево, она, подобно гигантскому топору, расщепила его ствол. В воздухе сильно запахло озоном.
– Вот это гроза! – удивленно воскликнула Лил, стоявшая вместе с Купером на веранде.
Из кухни доносилось жалобное поскуливание собак. По опыту миссис Уилкс знала, что природные катаклизмы в здешних местах могут натворить много бед. Град побьет скот и зерно, ветер снесет крыши с сараев и амбаров. В такие минуты дикие животные ищут прибежища в норах и пещерах, в каньонах и зарослях кустов – так же как люди прячутся в домах и каких-либо других строениях. Природе нет дела до их переживаний.
Вслед за молнией долину потряс удар грома, раскатистый, будто выстрел из пушки.
– В Нью-Йорке ты этого не увидишь.
– На востоке тоже бывают грозы.
Лил упрямо покачала головой:
– Не такие. Гроза в городе – это просто неудобство. А здесь это целая драма, настоящее приключение.
– Попробуй найти в Нью-Йорке свободное такси во время грозы! Вот это, я тебе скажу, приключение, – улыбнулся Купер. – Впрочем, в чем-то ты действительно права.
– А вот и дождь.
Ливень плотной пеленой обрушился с небес на землю, и мир стал словно оркестр, которым управлял сумасшедший дирижер, – гудящим и громыхающим одновременно.
Лил с силой привлекла к себе Купера и припала к его губам, вложив в этот поцелуй все неистовство, передавшееся ей от бушующей вокруг грозы. Капли дождя, которые ветер относил на веранду, били по плечам, как маленькие камешки. Раздался очередной удар грома – оглушительный, как будто теперь палила целая батарея.
Наконец она оторвалась от его губ:
– Вспоминай это каждый раз, когда будешь слышать гром.
– Мне нужно побыть с тобой наедине. Где-нибудь. Где угодно.
Лил бросила взгляд в сторону кухни. Родители тоже смотрели на грозу с веранды, только не с задней, как они с Купером, а перед домом.
– Живее! Бежим, – звонко смеясь, она схватила любимого за руку и потащила во двор – под дождь и сумасшедший ветер.
Мгновенно промокнув, они устремились к хлеву.
Небо расколола пополам молния. Совместными усилиями Лил и Купер распахнули дверь и тут же ввалились внутрь. В стойлах беспокойно переминались коровы. Дождь колотил по крыше, вторя раскатистым ударам грома.
Забравшись на сеновал, они сорвали друг с друга мокрую одежду и слились в неистовом поцелуе.
Этот день должен был стать для них последним, проведенным вместе. Ближе к вечеру Куперу предстояло попрощаться с Джо и Дженной, а затем и с Лилиан.
Он прощался с Чансами и раньше, но все это проходило совсем не так, как нынче. На этот раз они с Лил стояли на перекрестке, и пути их вели в разные стороны.
А пока Купер и Лилиан снова ехали верхом к своему излюбленному месту на берегу, где росли фиалки, а воздух был наполнен смолистым запахом сосен.
– Давай проедем чуть дальше, – предложила Лил. – Потом мы вернемся сюда. Просто когда остановимся, это ведь будет в последний раз… Так что проедемся еще немного.
– Может быть, мне удастся вырваться на День благодарения. Тебе нужно только чуть-чуть подождать.
– Ты прав.
– Ну и на Рождество, конечно. Я обязательно приеду на Рождество.
– Да. Знаешь, я ведь тоже уезжаю. Через восемь дней.
На самом деле Лилиан еще даже не начала собираться. Она ждала, когда уедет Купер. Пока он жил на ранчо деда и бабушки, все должно было оставаться как прежде. Как было всегда.
– Ты, наверное, нервничаешь?
– Да нет. Скорее, мне любопытно. С одной стороны, хочется побыстрее отправиться в университет, начать учебу. Но это касается только одной части меня. Другая часть хочет, чтобы все оставалось по-прежнему. Ладно, не будем об этом говорить. Пусть все идет своим чередом.
Они поехали дальше, мучимые вопросами, на которые не знали ответа.
Так Купер и Лилиан миновали маленький водопад, появившийся здесь после летних гроз, а затем пересекли долину, полную сочной травы. Не желая предаваться мрачным мыслям, Лил вытащила фотоаппарат.
– Эй!
Когда она навела объектив, Купер ухмыльнулся. Затем, поравнявшись с его лошадью, она вытянула руку вперед и сделала общий снимок.
– Думаю, ты срезала нам головы.
– Это вряд ли. Я пришлю тебе фотографию. Лил и Купер на Диком Западе. Интересно, что скажут твои друзья-полицейские?
– Пока таких друзей у меня нет, но, когда они появятся, им достаточно будет взглянуть на тебя, чтобы понять, какой я счастливчик.
Они продолжили поднимались вверх по крутой тропинке, окруженной величественными деревьями и огромными валунами. Внезапно Лил натянула поводья:
– Пума… Здесь была пума. Дождь смыл следы, но на деревьях видны царапины от когтей.
– Думаешь, это та самая?
– Возможно.
«Мы не так уж далеко от того места, где я ее видела, и произошло это два месяца назад, – подумала Лил. – Малыши уже подросли и теперь могут охотиться вместе с матерью».
– Хочешь найти ее?
– Не уверена, что нам это удастся. В последнее время было столько дождей… Но если это ее территория, пума должна быть где-то там, где я увидела ее впервые. Для нас это стало бы удачей, – добавила Лил. – Увидеть пуму в наш последний день, как я увидела ее в день твоего приезда. Добрый знак.
Купер подумал, что в случае необходимости они смогут защититься. У него с собой было ружье, хотя он знал, что Лилиан это не одобряет.
– Ну что же. Тогда в путь.
Он поехал вслед за Лил, которая внимательно присматривалась к деревьям, вглядывалась в землю.
– Хотелось бы мне получше разбираться в следах…
– Ты уже стала их читать не хуже, чем твой отец. А может быть, даже лучше.
– Я собиралась как следует попрактиковаться этим летом, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Но ты меня отвлек. Смотри, густой кустарник, валуны. Удачное место для охоты. Не знаю только… – она повернула лошадь направо. – Помет… Это пумы.
– Полагаю, ты себя недооцениваешь. Нужно быть очень хорошим специалистом, чтобы отличить помет одного зверя от помета другого.
– Он не совсем свежий. Оставлен здесь вчера или даже позавчера. Все же это часть ее территории. А если не той самой, то ее товарки. У них нет четких границ.
– Почему ты считаешь, что это самки, а не самцы?
– Самцы обычно держатся особняком. Барышни интересуют их только в брачный период: «Привет, детка. Ты знаешь, чего я хочу. Конечно, я люблю тебя и даже утром отнесусь к тебе со всем уважением». Потом самцы получают свое, и только их и видели.
Купер взглянул на Лилиан с нарочитым осуждением:
– Ты слишком невысокого мнения о мужчинах.
– Конечно, исключения бывают. К тому же ты меня любишь, – Лилиан и сама не поняла, как эти слова сорвались у нее с губ. Но назад пути уже не было, и она взглянула Куперу прямо в глаза. – Ведь так?
– Никто еще не вызывал у меня таких чувств, как ты, – он беспечно улыбнулся. – И я неизменно отношусь к тебе со всем уважением в любое время суток.
В груди шевельнулось беспокойство. Это было явно не то, что она хотела услышать. Но Лил скорее проглотила бы свой язык, который так ее подвел, чем стала добиваться от него нужных слов.
Она поехала вперед, направляясь к лугу – тому самому, где пума убила маленького бизона. Время от времени на деревьях можно было увидеть следы острых когтей. В одном месте кустарник показался Лилиан сильно примятым. Должно быть, здесь пробиралось стадо оленей.
Но когда они достигли луга, там не оказалось ни одного животного.
– Приятное местечко, – заметил Купер. – Это еще ваша земля?
– Да, – Лил внимательно всматривалась в кусты на противоположной стороне.
Затем, решившись, она направила лошадь к деревьям, в чаще которых пума тогда пряталась с добычей.
– Мама говорила, что раньше здесь водились даже медведи, но потом их не стало. Кого-то убили охотники, кто-то ушел из этих мест. А вот волки и пумы остались. Но и их сейчас просто так не увидишь – приходится поискать. Вообще, наши Черные Холмы – уникальное место. Здесь встречаются животные самых разных видов.
– Каждой твари по паре?
– Что-то вроде того, – Лилиан рассмеялась. – Вот только медведей мы потеряли. Если бы было можно… Смотри, там кровь.
– Где?
– На дереве. А еще на земле. Похоже, успела подсохнуть.
Девушка перекинула ногу через седло.
– Постой. Если здесь охотилась пума, она может быть рядом. Вряд ли эта кошка будет счастлива увидеть тебя, особенно если с ней детеныши.
– Откуда на дереве кровь? Да еще так высоко, – Лил вытащила фотоаппарат и подошла ближе. – Допустим, она напала на лося или на оленя. Тот, защищаясь, мог удариться о дерево. Но выглядит-то все совсем иначе.
– А ты знаешь, как это должно выглядеть?
– По крайней мере, представляю, – оглянувшись, Лилиан увидела, что Купер держит в руках ружье. – Я не хочу, чтобы ты ее убил.
– Я тоже не хочу, – до сих пор Салливан стрелял только по мишеням, и у него не было никакого желания убивать животное, особенно если это животное – столь любимая Лилиан пума.
Лил, нахмурившись, снова стала разглядывать дерево и землю под ним.
– Может быть, она тащила тут свою жертву? Кустарник здорово помят. А вот еще кровь, – присев на корточки, она коснулась пальцем почвы. – Кровь на кустах, на траве. Я думала, что именно здесь пума тащила тогда теленка. Нет, это было к востоку отсюда. Или здесь охотится другая пума? Продолжай говорить и все время будь настороже. Главное для нас – не застать ее врасплох, а то может напасть.
Лилиан осторожно пошла вперед, стараясь не пропустить ни единого следа. Теперь идти приходилось медленно, поскольку дорога была крайне неудобной – скалистый и очень крутой подъем.
– Еще помет. На этот раз посвежее, – Лил улыбнулась. – Мы все-таки выследили ее.
– Ура!
– Если бы мне удалось сфотографировать пуму и котят… – Девушка остановилась и принюхалась. – Чувствуешь, чем пахнет?
– Угу. Пахнет трупом. – Не успела Лилиан двинуться вперед, как Купер схватил ее за руку. – Будет лучше, если ты пойдешь за мной.
– Но…
– Ты идешь за мной, иначе мы возвращаемся назад. Я сильнее, чем ты, Лил, так что мне не составит труда оттащить тебя вниз.
– Ну, если в тебе вдруг проснулся неандерталец…
– Проснулся-проснулся, – Купер направился вперед, ориентируясь на неприятный запах.
– Левее, – подсказала Лилиан. – Это в сторону от тропы, – она внимательно смотрела на землю, деревья и кусты. – Неужели можно есть то, что так отвратительно пахнет? Не исключено, что они бросили здесь добычу. Наелись и ушли. Смотри, вот еще кровь. И там тоже…
Она сделала несколько шагов вперед и теперь двигалась бок о бок с Купером. В конце концов, не ее вина, что следы оказались именно с ее стороны.
– Я что-то вижу. Вон там, – выпрямившись, Лил всмотрелась в кусты. – Если пума все еще здесь, она быстро даст о себе знать. Не могу понять, что это такое. А ты?
– Там чей-то труп.
– Это ясно. Но кто был добычей? Я должна взглянуть… О боже, Купер! Боже мой…
Добычей оказался человек.
Лил стыдилась того, как повела себя в этой ситуации. Ноги у нее подкосились, голова закружилась, и она непременно упала бы в обморок, не подхвати ее Купер.
Правда, потом она даже помогла Салливану отметить место, но только потому, что он говорил строго и приказал не раскисать. Когда они возвращались к лошадям, Лил буквально заставила себя смотреть по сторонам, а не упираться глазами в землю. Добравшись до сумки, девушка достала флягу и сделала пару глотков.
После этого она почувствовала себя немного лучше и смогла наметить путь для тех, кто должен был прийти сюда за останками. По дороге домой Купер все время держал оружие наготове.
– Его убила не пума…
– Скорее, ее, – заметил Купер. – Если судить по размеру сапог и остаткам волос. Думаю, это была женщина. Но если не пума, то кто? Волки?
– Нет. Поблизости нет ни единого их следа. Это территория пумы, так что волки стараются держаться отсюда подальше. Его… ее убил не зверь.
– Лил, ты видела то же самое, что я.
– Да, – увиденное до сих пор стояло у нее перед глазами. – Но это было потом. Животные добрались до нее после… Помнишь кровь на дереве? Так высоко, и никаких признаков присутствия пумы вокруг. Я думаю, ее убил человек, Купер. Убил и оставил там. А животные нашли тело потом.
– В любом случае она мертва, и об этом нужно сообщить полиции. Поспешим.
Когда тропинка стала достаточно широкой, они пустили лошадей в галоп.
Отец Лилиан дал им по глотку виски. Внутри у девушки сразу стало горячо, и к тому моменту, когда прибыла полиция, она уже не нервничала и не боялась, что ее вот-вот стошнит.
– Я отметила путь.
Лил сидела на кухне с Купером, родителями и Бейтсом – помощником шерифа. Она указала полицейскому нужное направление по карте.
– Именно так вы туда добирались?
– Нет, мы ехали вот тут, – девушка снова взяла в руки карту. – Мы не спешили, поэтому выбирали места поживописнее. Зато назад возвращались по прямой… Вот тут я заметила кровь на дереве, – Лилиан сделала пометку карандашом. – Потом видела ее на земле… и явные следы, будто что-то… кого-то волокли. Должно быть, крови было больше, но в последние дни шли сильные дожди, и ее размыло. В любом случае убили несчастную у того дерева, поскольку кровавое пятно находилось на высоте добрых пяти футов[10]. Даже пяти с половиной, я думаю. Затем ее оттащили с тропинки в кусты. Вот там-то пума и нашла тело, после чего уволокла его в место поукромнее.
Бейтс внимательно слушал и делал заметки. Взгляд у него был спокойный и сосредоточенный.
– Почему вы считаете, что ее убили, мисс Чанс? Если судить по тому, что вы сейчас рассказали, больше всего это похоже на нападение пумы.
– Когда в последний раз пумы нападали здесь на человека? – поинтересовалась в ответ Лил.
– Порой случается и такое.
– Пумы хватают жертву за горло, – вмешался Купер. – Ведь так, Лил?
– Да, это типичный для них способ. Пума валит жертву на землю, ломая ей при этом позвоночник. Быстро и надежно.
– Если вцепиться кому-нибудь в глотку, вокруг наверняка будет море крови. Все окажется залитым ею. А тут обычное пятно…
– Итак, у нас есть эксперт по пумам и специалист по судебной медицине, – Бейтс слегка улыбнулся, но в его тоне не было насмешки. – Я признателен вам за содействие. Мы отправимся на место и сами все проверим.
– Вам придется делать вскрытие, чтобы установить причину смерти.
– Это верно, – Бейтс внимательно взглянул на Купера. – Не волнуйтесь, мы определим, что это было – убийство или нападение хищника.
– Лил утверждает, что это сделала не пума. И я склонен ей поверить.
– Кто-нибудь из женщин в последнее время в наших местах пропадал? – задала конкретный вопрос Лилиан.
– Мы займемся и этим, – Бейтс встал. – Мне пора. Мы с вами еще поговорим.
Дождавшись, пока помощник шерифа и двое полицейских, которые его сопровождали, уйдут, Лил покачала головой:
– Он думает, что мы ошиблись. Нашли в лесу останки лося или кого-то еще и приняли их за человеческие.
– Скоро Бейтс убедится, что это не так.
– Ты не сказал ему, что утром уезжаешь.
– Я могу задержаться на день-другой. Наверняка завтра или послезавтра они узнают, кто она и что с ней случилось.
– Может быть, ты поешь? – к дочери подошла Дженна.
Лилиан прижалась к матери, спрятав лицо у нее на груди.
– Ужасно… Чудовищно… Как можно оставить человека в лесу, будто это просто кусок мяса?
– Пойдем-ка наверх. Я приготовлю тебе горячую ванну.
Подождав, пока жена и дочь уйдут, Джосайя налил себе и Куперу кофе, сел и взглянул молодому человеку в глаза:
– Ты позаботился о моей девочке. Спасибо. Я знаю, что в большинстве случаев она и сама способна позаботиться о себе, но сегодня твоя поддержка была как нельзя кстати. Поверь, я этого не забуду.
– Я не хотел, чтобы она увидела… Я и сам не видел раньше ничего подобного… Но я не сумел ее остановить.
Джо кивнул:
– Ты сделал, что смог, и этого достаточно. Послушай, Купер, я хочу попросить тебя кое о чем. Пожалуйста, не давай моей дочери обещаний, которых ты не в силах выполнить. Лил может позаботиться о себе, но мне бы не хотелось, чтобы она цеплялась за клятвы, которые будут нарушены.
Купер мрачно смотрел в свою чашку.
– А что я могу ей пообещать? Денег у меня сейчас хватит только на то, чтобы снять недорогую квартиру. Конечно, я постараюсь окончить академию, но ведь полицейские никогда не получали слишком много. Когда мне исполнится двадцать один год, я унаследую кое-какие деньги. Следующую сумму я должен получить в двадцать пять, затем в тридцать и так далее. Правда, отец пригрозил, что до сорока я могу забыть о крупных выплатах.
– А до сорока еще ждать и ждать, – улыбнулся Джосайя.
– В общем, какое-то время мне придется помнить об экономии, но меня это не смущает, – Купер наконец оторвал взор от чашки. – Но я не могу просить Лил поехать со мной в Нью-Йорк. Я думал об этом, очень много думал. Мало того, что мне нечего ей там дать, я еще лишу Лилиан всего, что ей дорого. Я ничего не обещал ей… Но это не потому, что она мало для меня значит.
– Скорее, наоборот. Что ж, мне этого достаточно. Нелегкий у тебя выдался сегодня денек?
– Такое чувство, будто я рассыпаюсь на куски. Лил хотела, чтобы мы увидели пуму – увидели вместе. На удачу. Не думаю, чтобы мы были сегодня особенно удачливыми, но той, кого мы нашли, повезло еще меньше.
Девушку звали Мелинда Баррет. Ей недавно исполнилось двадцать лет. Родилась она в Орегоне. Дочь, сестра, студентка. Мисс Баррет изучала флору и мечтала работать в лесу. Поездку в Черные Холмы Мелинда запланировала заранее.
Родители сообщили о ее исчезновении в тот самый день, когда девушку нашли. С тех пор как она должна была созвониться с ними, прошло уже двое суток, и мать с отцом заподозрили неладное.
Прежде чем до Мелинды добралась пума, кто-то проломил ей череп, а затем ударил ножом с такой силой, что широкое лезвие раздробило девушке ребра. Полицейским так и не удалось найти рюкзак Мелинды, не говоря уже о часах и компасе, который дал ей отец. Мистер Баррет, в свою очередь, получил и то, и другое от своего отца.
По просьбе Лилиан Купер рано утром приехал на мотоцикле к повороту на ферму Чансов. Убийство Мелинды Баррет вынудило его задержаться с отъездом на два дня, но больше медлить Салливан не мог.
Лил стояла у дороги в лучах встающего солнца. За ее спиной высились холмы, а у ног прыгали собаки.
«Такой я ее и запомню, – подумал Купер. – Запомню до следующей встречи».
Он слез с седла, и собаки тут же приветствовали его радостным лаем. Ну а Лил молча бросилась ему в объятия.
– Позвонишь, когда доберешься до Нью-Йорка?
– Ты как? Все в порядке?
– Как-то все сразу навалилось… Я думала, нам удастся побыть вдвоем. Провести время наедине… Потом мы нашли ее… Полицейские понятия не имеют, кто убил эту девушку, а если и знают, то не говорят. Она просто шла по тропинке, когда ее убили. Хотели отнять рюкзак? Часы? Или просто так? Никак не могу выбросить все это из головы… Да и прощание наше оказалось каким-то скомканным… – она коснулась губами губ Купера. – Но это ведь ненадолго?
– Конечно, ненадолго.
– Я знаю, тебе нужно ехать. Только… Ты поел? Может быть, дать тебе что-нибудь в дорогу? – Лилиан попыталась улыбнуться сквозь слезы.
– У меня с собой оладьи. Бабушка знает мою слабость. Еще они с дедом дали мне пять тысяч долларов… Дали так, что я не смог отказаться.
– Чудесно, – Лил поцеловала его еще раз. – Теперь я буду знать, что ты хотя бы не умрешь с голода. Боже, я уже начинаю скучать по тебе… Ладно, поезжай. Тебе пора.
– Я позвоню. Мне тоже будет тебя не хватать.
Купер сел на мотоцикл и бросил на Лил прощальный взгляд.
– Я вернусь.
– Ко мне, – пробормотала она, когда «Харлей» рванул с места. – Скорее возвращайся ко мне.
Лилиан долго смотрела ему вслед, а затем, сев прямо на землю, заплакала так, что у любого, кто это услышал бы, наверняка разорвалось бы сердце.
6
– А я больше всего боюсь, что он попросит Лил уехать с ним в Нью-Йорк. Она влюблена и не знает, что такое страх. В этом возрасте все мы были такими, – Дженна подошла к буфету, чтобы взять кувшин с лимонадом. – Она может согласиться, а ведь Нью-Йорк – это так далеко. Сотни миль…
– Я знаю. Сама прошла через это, когда Мисси упорхнула из дома. Умчалась с такой скоростью, будто наша земля жгла ей пятки. – Чувствуя себя у подруги как дома, Люси тоже подошла к буфету и достала оттуда два стакана. – Купер не похож на мать, ничуть не похож. Твоя девочка тоже другая. Мисси, надо сказать, всегда думала только о себе… С самого детства. Такой уж она родилась. Моя дочь никогда не была злой или жестокой – просто безразличной к людям, даже самым близким.
Налив себе лимонаду, Люси снова подошла к окну.
– У этих двух разные цели, но есть и кое-что общее. У твоей девочки, Дженна, большие планы на жизнь. Купер тоже начинает задумываться о будущем.
– Я просто не знаю, можно ли забыть первую любовь. Для меня такой любовью стал Джо, так что мне не пришлось преодолевать себя. Мне плохо при одной мысли о том, что Лил будет страдать. Что оба они будут страдать.
– Вряд ли Купер и Лилиан смогут забыть это лето. Слишком много важного случилось… Смотри, гроза уже близко.
– Вижу…
Предвестниками дождя стали мощные порывы ветра. Вслед за ними небо расколола вспышка молнии, ослепительная в своей белизне. Попав в одиноко стоящее дерево, она, подобно гигантскому топору, расщепила его ствол. В воздухе сильно запахло озоном.
– Вот это гроза! – удивленно воскликнула Лил, стоявшая вместе с Купером на веранде.
Из кухни доносилось жалобное поскуливание собак. По опыту миссис Уилкс знала, что природные катаклизмы в здешних местах могут натворить много бед. Град побьет скот и зерно, ветер снесет крыши с сараев и амбаров. В такие минуты дикие животные ищут прибежища в норах и пещерах, в каньонах и зарослях кустов – так же как люди прячутся в домах и каких-либо других строениях. Природе нет дела до их переживаний.
Вслед за молнией долину потряс удар грома, раскатистый, будто выстрел из пушки.
– В Нью-Йорке ты этого не увидишь.
– На востоке тоже бывают грозы.
Лил упрямо покачала головой:
– Не такие. Гроза в городе – это просто неудобство. А здесь это целая драма, настоящее приключение.
– Попробуй найти в Нью-Йорке свободное такси во время грозы! Вот это, я тебе скажу, приключение, – улыбнулся Купер. – Впрочем, в чем-то ты действительно права.
– А вот и дождь.
Ливень плотной пеленой обрушился с небес на землю, и мир стал словно оркестр, которым управлял сумасшедший дирижер, – гудящим и громыхающим одновременно.
Лил с силой привлекла к себе Купера и припала к его губам, вложив в этот поцелуй все неистовство, передавшееся ей от бушующей вокруг грозы. Капли дождя, которые ветер относил на веранду, били по плечам, как маленькие камешки. Раздался очередной удар грома – оглушительный, как будто теперь палила целая батарея.
Наконец она оторвалась от его губ:
– Вспоминай это каждый раз, когда будешь слышать гром.
– Мне нужно побыть с тобой наедине. Где-нибудь. Где угодно.
Лил бросила взгляд в сторону кухни. Родители тоже смотрели на грозу с веранды, только не с задней, как они с Купером, а перед домом.
– Живее! Бежим, – звонко смеясь, она схватила любимого за руку и потащила во двор – под дождь и сумасшедший ветер.
Мгновенно промокнув, они устремились к хлеву.
Небо расколола пополам молния. Совместными усилиями Лил и Купер распахнули дверь и тут же ввалились внутрь. В стойлах беспокойно переминались коровы. Дождь колотил по крыше, вторя раскатистым ударам грома.
Забравшись на сеновал, они сорвали друг с друга мокрую одежду и слились в неистовом поцелуе.
Этот день должен был стать для них последним, проведенным вместе. Ближе к вечеру Куперу предстояло попрощаться с Джо и Дженной, а затем и с Лилиан.
Он прощался с Чансами и раньше, но все это проходило совсем не так, как нынче. На этот раз они с Лил стояли на перекрестке, и пути их вели в разные стороны.
А пока Купер и Лилиан снова ехали верхом к своему излюбленному месту на берегу, где росли фиалки, а воздух был наполнен смолистым запахом сосен.
– Давай проедем чуть дальше, – предложила Лил. – Потом мы вернемся сюда. Просто когда остановимся, это ведь будет в последний раз… Так что проедемся еще немного.
– Может быть, мне удастся вырваться на День благодарения. Тебе нужно только чуть-чуть подождать.
– Ты прав.
– Ну и на Рождество, конечно. Я обязательно приеду на Рождество.
– Да. Знаешь, я ведь тоже уезжаю. Через восемь дней.
На самом деле Лилиан еще даже не начала собираться. Она ждала, когда уедет Купер. Пока он жил на ранчо деда и бабушки, все должно было оставаться как прежде. Как было всегда.
– Ты, наверное, нервничаешь?
– Да нет. Скорее, мне любопытно. С одной стороны, хочется побыстрее отправиться в университет, начать учебу. Но это касается только одной части меня. Другая часть хочет, чтобы все оставалось по-прежнему. Ладно, не будем об этом говорить. Пусть все идет своим чередом.
Они поехали дальше, мучимые вопросами, на которые не знали ответа.
Так Купер и Лилиан миновали маленький водопад, появившийся здесь после летних гроз, а затем пересекли долину, полную сочной травы. Не желая предаваться мрачным мыслям, Лил вытащила фотоаппарат.
– Эй!
Когда она навела объектив, Купер ухмыльнулся. Затем, поравнявшись с его лошадью, она вытянула руку вперед и сделала общий снимок.
– Думаю, ты срезала нам головы.
– Это вряд ли. Я пришлю тебе фотографию. Лил и Купер на Диком Западе. Интересно, что скажут твои друзья-полицейские?
– Пока таких друзей у меня нет, но, когда они появятся, им достаточно будет взглянуть на тебя, чтобы понять, какой я счастливчик.
Они продолжили поднимались вверх по крутой тропинке, окруженной величественными деревьями и огромными валунами. Внезапно Лил натянула поводья:
– Пума… Здесь была пума. Дождь смыл следы, но на деревьях видны царапины от когтей.
– Думаешь, это та самая?
– Возможно.
«Мы не так уж далеко от того места, где я ее видела, и произошло это два месяца назад, – подумала Лил. – Малыши уже подросли и теперь могут охотиться вместе с матерью».
– Хочешь найти ее?
– Не уверена, что нам это удастся. В последнее время было столько дождей… Но если это ее территория, пума должна быть где-то там, где я увидела ее впервые. Для нас это стало бы удачей, – добавила Лил. – Увидеть пуму в наш последний день, как я увидела ее в день твоего приезда. Добрый знак.
Купер подумал, что в случае необходимости они смогут защититься. У него с собой было ружье, хотя он знал, что Лилиан это не одобряет.
– Ну что же. Тогда в путь.
Он поехал вслед за Лил, которая внимательно присматривалась к деревьям, вглядывалась в землю.
– Хотелось бы мне получше разбираться в следах…
– Ты уже стала их читать не хуже, чем твой отец. А может быть, даже лучше.
– Я собиралась как следует попрактиковаться этим летом, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Но ты меня отвлек. Смотри, густой кустарник, валуны. Удачное место для охоты. Не знаю только… – она повернула лошадь направо. – Помет… Это пумы.
– Полагаю, ты себя недооцениваешь. Нужно быть очень хорошим специалистом, чтобы отличить помет одного зверя от помета другого.
– Он не совсем свежий. Оставлен здесь вчера или даже позавчера. Все же это часть ее территории. А если не той самой, то ее товарки. У них нет четких границ.
– Почему ты считаешь, что это самки, а не самцы?
– Самцы обычно держатся особняком. Барышни интересуют их только в брачный период: «Привет, детка. Ты знаешь, чего я хочу. Конечно, я люблю тебя и даже утром отнесусь к тебе со всем уважением». Потом самцы получают свое, и только их и видели.
Купер взглянул на Лилиан с нарочитым осуждением:
– Ты слишком невысокого мнения о мужчинах.
– Конечно, исключения бывают. К тому же ты меня любишь, – Лилиан и сама не поняла, как эти слова сорвались у нее с губ. Но назад пути уже не было, и она взглянула Куперу прямо в глаза. – Ведь так?
– Никто еще не вызывал у меня таких чувств, как ты, – он беспечно улыбнулся. – И я неизменно отношусь к тебе со всем уважением в любое время суток.
В груди шевельнулось беспокойство. Это было явно не то, что она хотела услышать. Но Лил скорее проглотила бы свой язык, который так ее подвел, чем стала добиваться от него нужных слов.
Она поехала вперед, направляясь к лугу – тому самому, где пума убила маленького бизона. Время от времени на деревьях можно было увидеть следы острых когтей. В одном месте кустарник показался Лилиан сильно примятым. Должно быть, здесь пробиралось стадо оленей.
Но когда они достигли луга, там не оказалось ни одного животного.
– Приятное местечко, – заметил Купер. – Это еще ваша земля?
– Да, – Лил внимательно всматривалась в кусты на противоположной стороне.
Затем, решившись, она направила лошадь к деревьям, в чаще которых пума тогда пряталась с добычей.
– Мама говорила, что раньше здесь водились даже медведи, но потом их не стало. Кого-то убили охотники, кто-то ушел из этих мест. А вот волки и пумы остались. Но и их сейчас просто так не увидишь – приходится поискать. Вообще, наши Черные Холмы – уникальное место. Здесь встречаются животные самых разных видов.
– Каждой твари по паре?
– Что-то вроде того, – Лилиан рассмеялась. – Вот только медведей мы потеряли. Если бы было можно… Смотри, там кровь.
– Где?
– На дереве. А еще на земле. Похоже, успела подсохнуть.
Девушка перекинула ногу через седло.
– Постой. Если здесь охотилась пума, она может быть рядом. Вряд ли эта кошка будет счастлива увидеть тебя, особенно если с ней детеныши.
– Откуда на дереве кровь? Да еще так высоко, – Лил вытащила фотоаппарат и подошла ближе. – Допустим, она напала на лося или на оленя. Тот, защищаясь, мог удариться о дерево. Но выглядит-то все совсем иначе.
– А ты знаешь, как это должно выглядеть?
– По крайней мере, представляю, – оглянувшись, Лилиан увидела, что Купер держит в руках ружье. – Я не хочу, чтобы ты ее убил.
– Я тоже не хочу, – до сих пор Салливан стрелял только по мишеням, и у него не было никакого желания убивать животное, особенно если это животное – столь любимая Лилиан пума.
Лил, нахмурившись, снова стала разглядывать дерево и землю под ним.
– Может быть, она тащила тут свою жертву? Кустарник здорово помят. А вот еще кровь, – присев на корточки, она коснулась пальцем почвы. – Кровь на кустах, на траве. Я думала, что именно здесь пума тащила тогда теленка. Нет, это было к востоку отсюда. Или здесь охотится другая пума? Продолжай говорить и все время будь настороже. Главное для нас – не застать ее врасплох, а то может напасть.
Лилиан осторожно пошла вперед, стараясь не пропустить ни единого следа. Теперь идти приходилось медленно, поскольку дорога была крайне неудобной – скалистый и очень крутой подъем.
– Еще помет. На этот раз посвежее, – Лил улыбнулась. – Мы все-таки выследили ее.
– Ура!
– Если бы мне удалось сфотографировать пуму и котят… – Девушка остановилась и принюхалась. – Чувствуешь, чем пахнет?
– Угу. Пахнет трупом. – Не успела Лилиан двинуться вперед, как Купер схватил ее за руку. – Будет лучше, если ты пойдешь за мной.
– Но…
– Ты идешь за мной, иначе мы возвращаемся назад. Я сильнее, чем ты, Лил, так что мне не составит труда оттащить тебя вниз.
– Ну, если в тебе вдруг проснулся неандерталец…
– Проснулся-проснулся, – Купер направился вперед, ориентируясь на неприятный запах.
– Левее, – подсказала Лилиан. – Это в сторону от тропы, – она внимательно смотрела на землю, деревья и кусты. – Неужели можно есть то, что так отвратительно пахнет? Не исключено, что они бросили здесь добычу. Наелись и ушли. Смотри, вот еще кровь. И там тоже…
Она сделала несколько шагов вперед и теперь двигалась бок о бок с Купером. В конце концов, не ее вина, что следы оказались именно с ее стороны.
– Я что-то вижу. Вон там, – выпрямившись, Лил всмотрелась в кусты. – Если пума все еще здесь, она быстро даст о себе знать. Не могу понять, что это такое. А ты?
– Там чей-то труп.
– Это ясно. Но кто был добычей? Я должна взглянуть… О боже, Купер! Боже мой…
Добычей оказался человек.
Лил стыдилась того, как повела себя в этой ситуации. Ноги у нее подкосились, голова закружилась, и она непременно упала бы в обморок, не подхвати ее Купер.
Правда, потом она даже помогла Салливану отметить место, но только потому, что он говорил строго и приказал не раскисать. Когда они возвращались к лошадям, Лил буквально заставила себя смотреть по сторонам, а не упираться глазами в землю. Добравшись до сумки, девушка достала флягу и сделала пару глотков.
После этого она почувствовала себя немного лучше и смогла наметить путь для тех, кто должен был прийти сюда за останками. По дороге домой Купер все время держал оружие наготове.
– Его убила не пума…
– Скорее, ее, – заметил Купер. – Если судить по размеру сапог и остаткам волос. Думаю, это была женщина. Но если не пума, то кто? Волки?
– Нет. Поблизости нет ни единого их следа. Это территория пумы, так что волки стараются держаться отсюда подальше. Его… ее убил не зверь.
– Лил, ты видела то же самое, что я.
– Да, – увиденное до сих пор стояло у нее перед глазами. – Но это было потом. Животные добрались до нее после… Помнишь кровь на дереве? Так высоко, и никаких признаков присутствия пумы вокруг. Я думаю, ее убил человек, Купер. Убил и оставил там. А животные нашли тело потом.
– В любом случае она мертва, и об этом нужно сообщить полиции. Поспешим.
Когда тропинка стала достаточно широкой, они пустили лошадей в галоп.
Отец Лилиан дал им по глотку виски. Внутри у девушки сразу стало горячо, и к тому моменту, когда прибыла полиция, она уже не нервничала и не боялась, что ее вот-вот стошнит.
– Я отметила путь.
Лил сидела на кухне с Купером, родителями и Бейтсом – помощником шерифа. Она указала полицейскому нужное направление по карте.
– Именно так вы туда добирались?
– Нет, мы ехали вот тут, – девушка снова взяла в руки карту. – Мы не спешили, поэтому выбирали места поживописнее. Зато назад возвращались по прямой… Вот тут я заметила кровь на дереве, – Лилиан сделала пометку карандашом. – Потом видела ее на земле… и явные следы, будто что-то… кого-то волокли. Должно быть, крови было больше, но в последние дни шли сильные дожди, и ее размыло. В любом случае убили несчастную у того дерева, поскольку кровавое пятно находилось на высоте добрых пяти футов[10]. Даже пяти с половиной, я думаю. Затем ее оттащили с тропинки в кусты. Вот там-то пума и нашла тело, после чего уволокла его в место поукромнее.
Бейтс внимательно слушал и делал заметки. Взгляд у него был спокойный и сосредоточенный.
– Почему вы считаете, что ее убили, мисс Чанс? Если судить по тому, что вы сейчас рассказали, больше всего это похоже на нападение пумы.
– Когда в последний раз пумы нападали здесь на человека? – поинтересовалась в ответ Лил.
– Порой случается и такое.
– Пумы хватают жертву за горло, – вмешался Купер. – Ведь так, Лил?
– Да, это типичный для них способ. Пума валит жертву на землю, ломая ей при этом позвоночник. Быстро и надежно.
– Если вцепиться кому-нибудь в глотку, вокруг наверняка будет море крови. Все окажется залитым ею. А тут обычное пятно…
– Итак, у нас есть эксперт по пумам и специалист по судебной медицине, – Бейтс слегка улыбнулся, но в его тоне не было насмешки. – Я признателен вам за содействие. Мы отправимся на место и сами все проверим.
– Вам придется делать вскрытие, чтобы установить причину смерти.
– Это верно, – Бейтс внимательно взглянул на Купера. – Не волнуйтесь, мы определим, что это было – убийство или нападение хищника.
– Лил утверждает, что это сделала не пума. И я склонен ей поверить.
– Кто-нибудь из женщин в последнее время в наших местах пропадал? – задала конкретный вопрос Лилиан.
– Мы займемся и этим, – Бейтс встал. – Мне пора. Мы с вами еще поговорим.
Дождавшись, пока помощник шерифа и двое полицейских, которые его сопровождали, уйдут, Лил покачала головой:
– Он думает, что мы ошиблись. Нашли в лесу останки лося или кого-то еще и приняли их за человеческие.
– Скоро Бейтс убедится, что это не так.
– Ты не сказал ему, что утром уезжаешь.
– Я могу задержаться на день-другой. Наверняка завтра или послезавтра они узнают, кто она и что с ней случилось.
– Может быть, ты поешь? – к дочери подошла Дженна.
Лилиан прижалась к матери, спрятав лицо у нее на груди.
– Ужасно… Чудовищно… Как можно оставить человека в лесу, будто это просто кусок мяса?
– Пойдем-ка наверх. Я приготовлю тебе горячую ванну.
Подождав, пока жена и дочь уйдут, Джосайя налил себе и Куперу кофе, сел и взглянул молодому человеку в глаза:
– Ты позаботился о моей девочке. Спасибо. Я знаю, что в большинстве случаев она и сама способна позаботиться о себе, но сегодня твоя поддержка была как нельзя кстати. Поверь, я этого не забуду.
– Я не хотел, чтобы она увидела… Я и сам не видел раньше ничего подобного… Но я не сумел ее остановить.
Джо кивнул:
– Ты сделал, что смог, и этого достаточно. Послушай, Купер, я хочу попросить тебя кое о чем. Пожалуйста, не давай моей дочери обещаний, которых ты не в силах выполнить. Лил может позаботиться о себе, но мне бы не хотелось, чтобы она цеплялась за клятвы, которые будут нарушены.
Купер мрачно смотрел в свою чашку.
– А что я могу ей пообещать? Денег у меня сейчас хватит только на то, чтобы снять недорогую квартиру. Конечно, я постараюсь окончить академию, но ведь полицейские никогда не получали слишком много. Когда мне исполнится двадцать один год, я унаследую кое-какие деньги. Следующую сумму я должен получить в двадцать пять, затем в тридцать и так далее. Правда, отец пригрозил, что до сорока я могу забыть о крупных выплатах.
– А до сорока еще ждать и ждать, – улыбнулся Джосайя.
– В общем, какое-то время мне придется помнить об экономии, но меня это не смущает, – Купер наконец оторвал взор от чашки. – Но я не могу просить Лил поехать со мной в Нью-Йорк. Я думал об этом, очень много думал. Мало того, что мне нечего ей там дать, я еще лишу Лилиан всего, что ей дорого. Я ничего не обещал ей… Но это не потому, что она мало для меня значит.
– Скорее, наоборот. Что ж, мне этого достаточно. Нелегкий у тебя выдался сегодня денек?
– Такое чувство, будто я рассыпаюсь на куски. Лил хотела, чтобы мы увидели пуму – увидели вместе. На удачу. Не думаю, чтобы мы были сегодня особенно удачливыми, но той, кого мы нашли, повезло еще меньше.
Девушку звали Мелинда Баррет. Ей недавно исполнилось двадцать лет. Родилась она в Орегоне. Дочь, сестра, студентка. Мисс Баррет изучала флору и мечтала работать в лесу. Поездку в Черные Холмы Мелинда запланировала заранее.
Родители сообщили о ее исчезновении в тот самый день, когда девушку нашли. С тех пор как она должна была созвониться с ними, прошло уже двое суток, и мать с отцом заподозрили неладное.
Прежде чем до Мелинды добралась пума, кто-то проломил ей череп, а затем ударил ножом с такой силой, что широкое лезвие раздробило девушке ребра. Полицейским так и не удалось найти рюкзак Мелинды, не говоря уже о часах и компасе, который дал ей отец. Мистер Баррет, в свою очередь, получил и то, и другое от своего отца.
По просьбе Лилиан Купер рано утром приехал на мотоцикле к повороту на ферму Чансов. Убийство Мелинды Баррет вынудило его задержаться с отъездом на два дня, но больше медлить Салливан не мог.
Лил стояла у дороги в лучах встающего солнца. За ее спиной высились холмы, а у ног прыгали собаки.
«Такой я ее и запомню, – подумал Купер. – Запомню до следующей встречи».
Он слез с седла, и собаки тут же приветствовали его радостным лаем. Ну а Лил молча бросилась ему в объятия.
– Позвонишь, когда доберешься до Нью-Йорка?
– Ты как? Все в порядке?
– Как-то все сразу навалилось… Я думала, нам удастся побыть вдвоем. Провести время наедине… Потом мы нашли ее… Полицейские понятия не имеют, кто убил эту девушку, а если и знают, то не говорят. Она просто шла по тропинке, когда ее убили. Хотели отнять рюкзак? Часы? Или просто так? Никак не могу выбросить все это из головы… Да и прощание наше оказалось каким-то скомканным… – она коснулась губами губ Купера. – Но это ведь ненадолго?
– Конечно, ненадолго.
– Я знаю, тебе нужно ехать. Только… Ты поел? Может быть, дать тебе что-нибудь в дорогу? – Лилиан попыталась улыбнуться сквозь слезы.
– У меня с собой оладьи. Бабушка знает мою слабость. Еще они с дедом дали мне пять тысяч долларов… Дали так, что я не смог отказаться.
– Чудесно, – Лил поцеловала его еще раз. – Теперь я буду знать, что ты хотя бы не умрешь с голода. Боже, я уже начинаю скучать по тебе… Ладно, поезжай. Тебе пора.
– Я позвоню. Мне тоже будет тебя не хватать.
Купер сел на мотоцикл и бросил на Лил прощальный взгляд.
– Я вернусь.
– Ко мне, – пробормотала она, когда «Харлей» рванул с места. – Скорее возвращайся ко мне.
Лилиан долго смотрела ему вслед, а затем, сев прямо на землю, заплакала так, что у любого, кто это услышал бы, наверняка разорвалось бы сердце.
6
Южная Дакота
2009 год, февраль
Маленькая «Цессна», уверенно летевшая над холмами, лесами и равнинами, внезапно задрожала и пару раз зарылась носом в облака. Лилиан слегка поерзала на сиденье, но вовсе не от страха. Она попадала и не в такие переделки. Просто ей не терпелось взглянуть в иллюминатор. Февраль густо забелил ее Черные Холмы, усыпав снегом каждый уступ и каждую впадину в горах. И все это снежное великолепие было обрамлено сетью замерзших рек и бахромой оцепеневших сосен.
Должно быть, ветер на земле был ничуть не слабее, чем здесь, наверху. Полный глоток холодного воздуха обжигал горло не хуже ледяного шампанского.
Душа Лил пела от счастья.
Еще немного, и она будет дома.
Последние полгода были просто потрясающими – опыт, который навсегда останется с ней. За эти шесть месяцев она не раз промокала до нитки, замерзала, страдала от лучей палящего солнца. Ее жалили и кусали. В общем, она провела полгода в Андах, изучала пум.
Лилиан Чанс заслужила каждый цент полученного ею гранта и рассчитывала заработать еще больше на статьях – написанных и тех, что пока не попали на бумагу.
И даже если забыть о деньгах, что в ее положении было бы непозволительной роскошью, каждая пройденная миля, каждый синяк, каждая мозоль стоили того, чтобы увидеть золотистую пуму, охотящуюся в тропическом лесу или восседающую на скалистом уступе.
Но теперь ей безумно хотелось снова оказаться дома, в привычной для себя обстановке.
Работы впереди было очень много. Несмотря на то что Лил старалась не терять связь с помощниками, дел за прошедшие полгода накопилось немало. Уже достаточно широко известный заповедник Чансов давно стал делом ее жизни.
И все-таки прежде чем она с головой окунется в рутинные заботы, ей нужно хотя бы день-два пожить дома.
Лилиан постаралась вытянуть ноги, что было в тесной кабине самолета не так-то просто. Последние двое суток у нее прошли в переездах, но волнение заключительного перелета смыло накопившуюся усталость.
– Готовьтесь. Будет трясти.
Лил насмешливо посмотрела на Дэйва, пилота «Цессны».
– Можно подумать, до этого мы скользили, как по поверхности озера.
– По мне, так было вполне прилично, – он ухмыльнулся и подмигнул пассажирке.
Лил потуже затянула ремень безопасности, не испытывая, впрочем, никакой тревоги. Дэйву и раньше случалось возить ее домой.
– Я так признательна тебе за то, что ради меня завернул в нашу глушь.
– Да не проблема!
– В любом случае ты заслужил награду. Прежде чем отправишься в Твин-Форкс, куплю тебе что-нибудь вкусненькое…
– Придется отложить на потом, – Дэйв повернул бейсболку козырьком назад, как всегда делал перед посадкой. – Время поджимает, поэтому полечу сразу, как заправлюсь. Вы не были дома довольно долго… Волнуетесь, наверное?
– Ясное дело.
Как только маленький самолет стал снижаться, ветер набросился на него с новой силой. Он тряс машину, будто капризный ребенок игрушку в истерике. Когда впереди наконец показалась взлетно-посадочная полоса, по лицу Лилиан скользнула довольная улыбка.
– Дэйв, позвони мне перед возвращением. Мама приготовит тебе такой обед – пальчики оближешь.
– Договорились.
Перекинув через плечо густую косу, Лил жадно разглядывала приближающуюся землю. Вот внизу мелькнуло красное пятно. Должно быть, машина ее матери. Сфокусировавшись на этом пятнышке, Лилиан постаралась не обращать внимания на турбулентность.
Еще пара секунд, и красная клякса превратилась в «юкон». Самолет качнулся и заскользил к бетонной полосе. Стоило его колесам коснуться земной тверди, как сердце Лил радостно запело.
2009 год, февраль
Маленькая «Цессна», уверенно летевшая над холмами, лесами и равнинами, внезапно задрожала и пару раз зарылась носом в облака. Лилиан слегка поерзала на сиденье, но вовсе не от страха. Она попадала и не в такие переделки. Просто ей не терпелось взглянуть в иллюминатор. Февраль густо забелил ее Черные Холмы, усыпав снегом каждый уступ и каждую впадину в горах. И все это снежное великолепие было обрамлено сетью замерзших рек и бахромой оцепеневших сосен.
Должно быть, ветер на земле был ничуть не слабее, чем здесь, наверху. Полный глоток холодного воздуха обжигал горло не хуже ледяного шампанского.
Душа Лил пела от счастья.
Еще немного, и она будет дома.
Последние полгода были просто потрясающими – опыт, который навсегда останется с ней. За эти шесть месяцев она не раз промокала до нитки, замерзала, страдала от лучей палящего солнца. Ее жалили и кусали. В общем, она провела полгода в Андах, изучала пум.
Лилиан Чанс заслужила каждый цент полученного ею гранта и рассчитывала заработать еще больше на статьях – написанных и тех, что пока не попали на бумагу.
И даже если забыть о деньгах, что в ее положении было бы непозволительной роскошью, каждая пройденная миля, каждый синяк, каждая мозоль стоили того, чтобы увидеть золотистую пуму, охотящуюся в тропическом лесу или восседающую на скалистом уступе.
Но теперь ей безумно хотелось снова оказаться дома, в привычной для себя обстановке.
Работы впереди было очень много. Несмотря на то что Лил старалась не терять связь с помощниками, дел за прошедшие полгода накопилось немало. Уже достаточно широко известный заповедник Чансов давно стал делом ее жизни.
И все-таки прежде чем она с головой окунется в рутинные заботы, ей нужно хотя бы день-два пожить дома.
Лилиан постаралась вытянуть ноги, что было в тесной кабине самолета не так-то просто. Последние двое суток у нее прошли в переездах, но волнение заключительного перелета смыло накопившуюся усталость.
– Готовьтесь. Будет трясти.
Лил насмешливо посмотрела на Дэйва, пилота «Цессны».
– Можно подумать, до этого мы скользили, как по поверхности озера.
– По мне, так было вполне прилично, – он ухмыльнулся и подмигнул пассажирке.
Лил потуже затянула ремень безопасности, не испытывая, впрочем, никакой тревоги. Дэйву и раньше случалось возить ее домой.
– Я так признательна тебе за то, что ради меня завернул в нашу глушь.
– Да не проблема!
– В любом случае ты заслужил награду. Прежде чем отправишься в Твин-Форкс, куплю тебе что-нибудь вкусненькое…
– Придется отложить на потом, – Дэйв повернул бейсболку козырьком назад, как всегда делал перед посадкой. – Время поджимает, поэтому полечу сразу, как заправлюсь. Вы не были дома довольно долго… Волнуетесь, наверное?
– Ясное дело.
Как только маленький самолет стал снижаться, ветер набросился на него с новой силой. Он тряс машину, будто капризный ребенок игрушку в истерике. Когда впереди наконец показалась взлетно-посадочная полоса, по лицу Лилиан скользнула довольная улыбка.
– Дэйв, позвони мне перед возвращением. Мама приготовит тебе такой обед – пальчики оближешь.
– Договорились.
Перекинув через плечо густую косу, Лил жадно разглядывала приближающуюся землю. Вот внизу мелькнуло красное пятно. Должно быть, машина ее матери. Сфокусировавшись на этом пятнышке, Лилиан постаралась не обращать внимания на турбулентность.
Еще пара секунд, и красная клякса превратилась в «юкон». Самолет качнулся и заскользил к бетонной полосе. Стоило его колесам коснуться земной тверди, как сердце Лил радостно запело.