– Его братья благополучно адаптировались на воле, а Малыш продолжал возвращаться в заповедник. Пумы по своей сути одиночки, но этот представитель рода почему-то предпочел одиночеству, так сказать, общество. Знаешь, Эрик, можно год за годом изучать биологию, образ жизни и повадки зверей, но это не значит, что когда-нибудь тебе удастся узнать о них абсолютно все.
Войдя в контору заповедника, Лилиан сняла куртку и огляделась. Ее отец вполголоса с кем-то разговаривал по телефону. Лусиус Гэмбл увлеченно стучал по клавиатуре компьютера – что-то печатал.
Впрочем, появление Лил не осталось им незамеченным. Лусиус радостно помахал ей рукой.
– О! Вернулась с передовой, – он вскочил из-за стола и заключил Лилиан в объятия. Она сразу почувствовала запах лакрицы, которую Гэмбл очень любил.
– С передовой? Это точно. А как дела в тылу, Лусиус?
– Прекрасно. Обновляю наш сайт в Интернете. Пару недель назад нам привезли раненую волчицу. Попала под машину. Мэтту удалось ее спасти. Наши фотографии вызвали целый шквал откликов, как, впрочем, и статья Тэнси.
– У нас новая волчица? Сможем мы отпустить ее на свободу?
– Вряд ли. Она здорово хромает, да и возраст уже не тот. Мы назвали ее Зена – уж больно воинственно выглядит.
– Ладно, взгляну попозже.
– Я разместил и твои фотографии, сделанные в Андах, – Лусиус кивнул на монитор. – «Потрясающие приключения доктора Лилиан Чанс». Представляю, сколько восторженных писем мы получим.
Лил слушала новости, наслаждаясь привычной обстановкой. Простые стены, обшитые деревом, были украшены плакатами с изображениями животных. Стулья для посетителей тоже незатейливые, но удобные, на столе – куча разноцветных брошюр. Второй стол – за ним работала Мэри Блант – казался островком порядка среди созданного Лусиусом моря хаоса.
– А отклики, о которых ты говорил, не были подкреплены чем-нибудь более существенным?
– Ну почему же? Деньги тоже поступают, и достаточно регулярно. Мы купили веб-камеру – такую, как ты хотела. Мэри сейчас трудится над новым буклетом. Надеется закончить после ланча, если будет в состоянии его съесть. Другими словами, доделает, как только вернется от стоматолога.
– Значит, соберемся сегодня после ланча. Все сотрудники заповедника, практиканты и те из волонтеров, кто захочет к нам присоединиться.
Из конторы Лилиан отправилась в ветеринарную лечебницу.
– Где Билл?
– Уже выписан, – повернулся к ней Мэтт Вейнрайт. – Тэнси только что забрала моего пациента. Рад видеть тебя, Лил.
Обниматься они не стали – Мэтт этого не любил. Просто крепко пожали друг другу руки. Вейнрайт был ровесником ее отца. Его карие глаза смотрели на мир через очки в железной оправе, а шевелюра успела изрядно поредеть.
Мэтт очень любил животных и был прекрасным врачом. Он получал у Чансов не так уж много, но превыше денег ставил удовольствие от работы.
На крыльце послышались шаги, и в лечебницу вошел Джосайя.
– Мне пора ехать домой, Лил. Завтра постараюсь отпустить Фарли пораньше, так что он сможет помочь вам здесь, – Джо тронул дочь за плечо. – Будет что-то нужно, звони.
– Хорошо. Твой список у меня, а покупки я привезу ближе к вечеру.
Джо попрощался и вышел.
– Мэтт, встречаемся в конторе после ланча, – это было сказано уже Вейнрайту. – Хочу, чтобы ты вкратце рассказал мне, то есть всем нам, о состоянии здоровья зверей. Потом я займусь инвентаризацией припасов.
– Хорошо.
– Что можешь сказать о нашей новой жилице? Зена, так ведь ее зовут?
Серьезное лицо Мэтта озарилось улыбкой:
– Это все Лусиус. Впрочем, имя волчице и правда подходит. Возраст у нее солидный – восемь лет.
– Предел для волков, живущих на воле.
– Суровая зверюга. Вся в шрамах. Последняя рана оказалась очень серьезной. Водитель молодец, не растерялся. Сначала позвонил нам, а потом ждал в машине, пока приедет помощь. Зена получила такой удар, что не могла даже двигаться. Мы привезли ее сюда и тут же отправили в операционную, – Мэтт снял очки и протер стекла полой пиджака. – К счастью, все обошлось. А могло бы закончиться по-другому, особенно с учетом ее возраста.
Лил вспомнила о Сэме Уилксе и вздохнула.
– И все-таки Зена выздоравливает.
– Она зверюга не только суровая, но и крепкая. Впрочем, отпускать ее в лес я не советую. С такой ногой Зена не протянет на воле и месяца.
– Ладно, пусть считает, что попала в дом престарелых.
– Послушай, что я тебе скажу, Лил. Ты ведь знаешь, что кто-то из сотрудников всегда ночует в заповеднике. Пока ты гуляла по Андам, мы от этого правила не отступали, – Мэтт улыбнулся. – Пару дней назад как раз была моя смена. Вечером я удалял зуб королеве-матери…
Лил тут же представила себе их старую львицу.
– Бедная старушка!.. Скоро ей совсем нечем будет жевать. Как она?
– Для своих лет неплохо. Но дело не в ней. Понимаешь, тут кто-то был.
– О чем ты говоришь, Мэтт?
– Я говорю о том, что кто-то был возле вольеров. Я проверил веб-камеру, потом прошелся по территории, но ничего не увидел. А что можно увидеть в два ночи, хоть и с фонарем? Этот кто-то здорово растревожил животных. Было много шума, криков и завываний.
– То есть не обычный ночной галдеж?
– Нет. Я прогулялся везде, но ничего не углядел.
– А как насчет следов?
– Утром мы, конечно, все осмотрели. Животных там не было, это точно. А вот человеческие следы обнаружились, причем не наши. Кто-то побывал в заповеднике после вечернего кормления. Ночью шел снег, и следы отпечатались очень четко.
– Никто из животных не пострадал? И кстати, замки вы посмотрели?
– Животные не пострадали. Замки мы посмотрели. Не похоже, чтобы их трогали. Во всяком случае, мы ничего такого не заметили. Понимаю, что это странно звучит, но я просто кожей ощутил, что на нашей территории кто-то есть. Ночью, когда выходил… Кто-то наблюдал за мной из темноты. Я хочу, чтобы ты была поосторожнее, Лил. Пожалуйста, не забывай запирать двери в своем доме.
– Спасибо, Мэтт. Думаю, нам всем стоит быть поосторожнее.
Люди разные. Это не было для Лилиан Чанс новостью. И к животным они относятся по-разному. Девиз одних: «Зверей нельзя держать в тюрьме!» (под тюрьмой они подразумевали зоопарк). Мнение других: «Животные созданы исключительно для того, чтобы на них охотились». Это, так сказать, две крайности. Отношение тех, кто занимал позицию в центре между ними, во многом зависело от ситуации.
Им случалось получать разные письма и выслушивать порой неоднозначные заявления. Иногда это были прямые угрозы, однако ничего серьезного до сих пор не происходило.
Хорошо бы, так все оставалось и впредь.
Пока, конечно, им всем придется быть настороже. Скорее всего, это ложная тревога, но бдительность еще никому не принесла вреда.
Лилиан попрощалась с Мэттом и распахнула дверь.
На крыльце она едва не столкнулась с Купером Салливаном.
7
Войдя в контору заповедника, Лилиан сняла куртку и огляделась. Ее отец вполголоса с кем-то разговаривал по телефону. Лусиус Гэмбл увлеченно стучал по клавиатуре компьютера – что-то печатал.
Впрочем, появление Лил не осталось им незамеченным. Лусиус радостно помахал ей рукой.
– О! Вернулась с передовой, – он вскочил из-за стола и заключил Лилиан в объятия. Она сразу почувствовала запах лакрицы, которую Гэмбл очень любил.
– С передовой? Это точно. А как дела в тылу, Лусиус?
– Прекрасно. Обновляю наш сайт в Интернете. Пару недель назад нам привезли раненую волчицу. Попала под машину. Мэтту удалось ее спасти. Наши фотографии вызвали целый шквал откликов, как, впрочем, и статья Тэнси.
– У нас новая волчица? Сможем мы отпустить ее на свободу?
– Вряд ли. Она здорово хромает, да и возраст уже не тот. Мы назвали ее Зена – уж больно воинственно выглядит.
– Ладно, взгляну попозже.
– Я разместил и твои фотографии, сделанные в Андах, – Лусиус кивнул на монитор. – «Потрясающие приключения доктора Лилиан Чанс». Представляю, сколько восторженных писем мы получим.
Лил слушала новости, наслаждаясь привычной обстановкой. Простые стены, обшитые деревом, были украшены плакатами с изображениями животных. Стулья для посетителей тоже незатейливые, но удобные, на столе – куча разноцветных брошюр. Второй стол – за ним работала Мэри Блант – казался островком порядка среди созданного Лусиусом моря хаоса.
– А отклики, о которых ты говорил, не были подкреплены чем-нибудь более существенным?
– Ну почему же? Деньги тоже поступают, и достаточно регулярно. Мы купили веб-камеру – такую, как ты хотела. Мэри сейчас трудится над новым буклетом. Надеется закончить после ланча, если будет в состоянии его съесть. Другими словами, доделает, как только вернется от стоматолога.
– Значит, соберемся сегодня после ланча. Все сотрудники заповедника, практиканты и те из волонтеров, кто захочет к нам присоединиться.
Из конторы Лилиан отправилась в ветеринарную лечебницу.
– Где Билл?
– Уже выписан, – повернулся к ней Мэтт Вейнрайт. – Тэнси только что забрала моего пациента. Рад видеть тебя, Лил.
Обниматься они не стали – Мэтт этого не любил. Просто крепко пожали друг другу руки. Вейнрайт был ровесником ее отца. Его карие глаза смотрели на мир через очки в железной оправе, а шевелюра успела изрядно поредеть.
Мэтт очень любил животных и был прекрасным врачом. Он получал у Чансов не так уж много, но превыше денег ставил удовольствие от работы.
На крыльце послышались шаги, и в лечебницу вошел Джосайя.
– Мне пора ехать домой, Лил. Завтра постараюсь отпустить Фарли пораньше, так что он сможет помочь вам здесь, – Джо тронул дочь за плечо. – Будет что-то нужно, звони.
– Хорошо. Твой список у меня, а покупки я привезу ближе к вечеру.
Джо попрощался и вышел.
– Мэтт, встречаемся в конторе после ланча, – это было сказано уже Вейнрайту. – Хочу, чтобы ты вкратце рассказал мне, то есть всем нам, о состоянии здоровья зверей. Потом я займусь инвентаризацией припасов.
– Хорошо.
– Что можешь сказать о нашей новой жилице? Зена, так ведь ее зовут?
Серьезное лицо Мэтта озарилось улыбкой:
– Это все Лусиус. Впрочем, имя волчице и правда подходит. Возраст у нее солидный – восемь лет.
– Предел для волков, живущих на воле.
– Суровая зверюга. Вся в шрамах. Последняя рана оказалась очень серьезной. Водитель молодец, не растерялся. Сначала позвонил нам, а потом ждал в машине, пока приедет помощь. Зена получила такой удар, что не могла даже двигаться. Мы привезли ее сюда и тут же отправили в операционную, – Мэтт снял очки и протер стекла полой пиджака. – К счастью, все обошлось. А могло бы закончиться по-другому, особенно с учетом ее возраста.
Лил вспомнила о Сэме Уилксе и вздохнула.
– И все-таки Зена выздоравливает.
– Она зверюга не только суровая, но и крепкая. Впрочем, отпускать ее в лес я не советую. С такой ногой Зена не протянет на воле и месяца.
– Ладно, пусть считает, что попала в дом престарелых.
– Послушай, что я тебе скажу, Лил. Ты ведь знаешь, что кто-то из сотрудников всегда ночует в заповеднике. Пока ты гуляла по Андам, мы от этого правила не отступали, – Мэтт улыбнулся. – Пару дней назад как раз была моя смена. Вечером я удалял зуб королеве-матери…
Лил тут же представила себе их старую львицу.
– Бедная старушка!.. Скоро ей совсем нечем будет жевать. Как она?
– Для своих лет неплохо. Но дело не в ней. Понимаешь, тут кто-то был.
– О чем ты говоришь, Мэтт?
– Я говорю о том, что кто-то был возле вольеров. Я проверил веб-камеру, потом прошелся по территории, но ничего не увидел. А что можно увидеть в два ночи, хоть и с фонарем? Этот кто-то здорово растревожил животных. Было много шума, криков и завываний.
– То есть не обычный ночной галдеж?
– Нет. Я прогулялся везде, но ничего не углядел.
– А как насчет следов?
– Утром мы, конечно, все осмотрели. Животных там не было, это точно. А вот человеческие следы обнаружились, причем не наши. Кто-то побывал в заповеднике после вечернего кормления. Ночью шел снег, и следы отпечатались очень четко.
– Никто из животных не пострадал? И кстати, замки вы посмотрели?
– Животные не пострадали. Замки мы посмотрели. Не похоже, чтобы их трогали. Во всяком случае, мы ничего такого не заметили. Понимаю, что это странно звучит, но я просто кожей ощутил, что на нашей территории кто-то есть. Ночью, когда выходил… Кто-то наблюдал за мной из темноты. Я хочу, чтобы ты была поосторожнее, Лил. Пожалуйста, не забывай запирать двери в своем доме.
– Спасибо, Мэтт. Думаю, нам всем стоит быть поосторожнее.
Люди разные. Это не было для Лилиан Чанс новостью. И к животным они относятся по-разному. Девиз одних: «Зверей нельзя держать в тюрьме!» (под тюрьмой они подразумевали зоопарк). Мнение других: «Животные созданы исключительно для того, чтобы на них охотились». Это, так сказать, две крайности. Отношение тех, кто занимал позицию в центре между ними, во многом зависело от ситуации.
Им случалось получать разные письма и выслушивать порой неоднозначные заявления. Иногда это были прямые угрозы, однако ничего серьезного до сих пор не происходило.
Хорошо бы, так все оставалось и впредь.
Пока, конечно, им всем придется быть настороже. Скорее всего, это ложная тревога, но бдительность еще никому не принесла вреда.
Лилиан попрощалась с Мэттом и распахнула дверь.
На крыльце она едва не столкнулась с Купером Салливаном.
7
Трудно сказать, кто из них был ошарашен больше, но назад отпрянула именно Лил – секундное замешательство, не более того. Она тут же натянула на лицо улыбку и заговорила преувеличенно оживленно:
– О, Купер! Привет! Рада тебя видеть.
– Лилиан? Я и не знал, что ты вернулась.
– Еще вчера, – она ничего не могла прочитать по его лицу, по глазам. Все было таким знакомым и в то же время таким чужим. – Зайдешь?
– Нет. Тебе пришла посылка. Вернее, она пришла вам, – поправился Купер, передавая Лил коробку.
Несмотря на холод, он был без перчаток. Куртку тоже не потрудился застегнуть…
– Я заезжал на почту… Бабушка попросила… Там-то мне и поручили завезти вам это.
– Спасибо.
Она шагнула за дверь, поставила коробку на стул около нее и снова вышла на крыльцо. Первым делом Лил стала надевать перчатку.
«Иллюзия занятости и деловитости… – подумала она. – Кого я обманываю?»
Но так ей было проще выдержать взгляд Купера.
– Как Сэм? Я только вчера узнала, что он упал с лошади и сломал ногу.
– Физически неплохо. Больше всего деда мучает то, что он не может жить так, как жил прежде. Из-за ноги приходится быть осторожным…
– Я собиралась заглянуть к вам.
– Он будет рад. И бабушка тоже, – Купер сунул руки в карманы, продолжая разглядывать Лил своими холодными голубыми глазами. – Как тебе Южная Америка?
– Чудесно, но дел было невпроворот, – надев вторую перчатку, она стала спускаться по ступенькам. – Мама сказала, что ты продал свое детективное агентство.
– Да, с этим покончено.
– Ради того, чтобы помочь деду с бабушкой, тебе пришлось отказаться от привычной жизни. Это большая жертва.
Купер пожал плечами.
– Вовсе нет. Я и без этого был готов к переменам, – он отвел взгляд. – Смотрю, вы тут немало всего понастроили со времени моего последнего визита.
Лил была озадачена.
– Когда ты здесь был?
– В прошлом году, когда приезжал к своим. Ты была… где-то была. – Купер словно не замечал порывов ветра, который трепал его густые каштановые волосы. – Впрочем, мне и без тебя устроили отличную экскурсию.
Лил тут же подумала о Тэнси.
– Она мне ничего об этом не говорила…
– Он. Парень. Француз. Я слышал, вы были помолвлены.
Лилиан смешалась:
– Не то чтобы помолвлены…
– Ясно. Ты хорошо выглядишь, Лил.
– Ты тоже, – она постаралась придать голосу такую же непринужденность, с какой говорил Купер.
– Думаю, мне пора. Так я скажу своим, что ты к нам заедешь?
– Конечно. До встречи, – она улыбнулась и на негнущихся ногах пошла к ближнему вольеру.
Лилиан шла и шла, пока не услышала, как машина Салливана тронулась с места. Только тогда она дала себе команду остановиться.
«Не так уж плохо для начала», – подумала Лил.
От первой встречи следовало ожидать самого худшего, но теперь она позади.
А выглядит он просто потрясающе. Взгляд более жесткий, очертания лица тверже. Несомненно, с возрастом Купер Салливан стал просто неотразим.
Она готова принять все как есть.
Они снова могут стать друзьями – конечно, не такими, как раньше, но это не так уж важно. Ее родители и дед с бабушкой Купера друзья, причем очень близкие. Это значит, им неизбежно придется встречаться друг с другом. Так не лучше ли действительно принять все как есть и постараться вести себя по-приятельски?
Решение принято. Лил с облегчением вздохнула и стала осматривать подходы к вольерам в поисках чужих следов – звериных и человеческих.
Отъезжая, Купер все время смотрел в зеркало заднего вида, но Лил так и не оглянулась. Шла себе и шла.
Так было и так должно оставаться впредь.
По сути, он застал Лилиан врасплох. Они оба застали друг друга врасплох, поправил сам себя Купер. Однако на ее лице ясно отразилось удивление. Удивление и тень досады.
Но все это на какое-то мгновение.
Лил стала настоящей красавицей.
Он всегда считал ее красивой, но теперь, умудренный определенным жизненным опытом, Купер Салливан ясно видел, что в семнадцать лет в ней только начинало пробуждаться очарование. В двадцать намек на будущую красоту стал явным, но истинный расцвет наступил сейчас.
Стоило ему глянуть в эти темные, чарующе глубокие глаза, и у него перехватило дыхание.
Но только на секунду.
Потом Лилиан улыбнулась, и у Купера сжалось сердце. Это была тоска по прошлому, по тому, что уже ушло.
Теперь все будет иначе. Проще и легче. Ему от нее ничего не нужно. И ей от него тоже ничего не нужно.
Он вернулся сюда не просто так, а ради деда и бабушки.
Как ни странно, но он уже давно подумывал о том, чтобы вернуться. Даже прикинул, что необходимо предпринять, чтобы продать свое агентство и квартиру. Он все это продумал… и продолжал вести привычную жизнь, потому что продумать и начать делать – это разные вещи.
И тут позвонила бабушка.
Поскольку предварительно все уже было решено, Купер без труда завершил дела и переехал в Южную Дакоту. Быть может, сделай он это пораньше, его дед и не упал бы тогда с лошади…
Эта мысль не раз приходила Куперу в голову, но он тут же отбрасывал ее.
Что сделано, то сделано, и смысла переживать о «если бы…» нет.
Как бы там ни было, он вернулся. Заботы о ранчо оказались ему по душе – оказывается, он любил такую жизнь. Дни, наполненные физическим трудом и привычными делами, не казались скучными и не были в тягость. Ранчо деда и бабушки стало единственным местом на земле, которое Купер Салливан готов был считать своим домом.
Возможно, он приехал бы и раньше, если бы не Лил. Все эти переживания, неуверенность, чувство вины… Но теперь все позади. У него и здесь будет своя жизнь, а у нее – своя.
Лилиан удалось создать нечто в своем роде выдающееся. Купер не знал, как ей сказать об этом – как объяснить, что он проникся к ней искренним уважением, когда увидел заповедник. Он прекрасно помнил, как когда-то, много лет назад, Лил рассказывала ему о своей мечте. Он до сих пор, как наяву, видел ее лицо, озаренное внутренним светом.
«Как же давно все это было, – думал сейчас Купер. – Сто лет назад. Или двести…»
Все это время она планировала, училась, работала и наконец реализовала задуманное. Сделала все так, как хотела.
Купер знал, что так и будет. Лилиан Чанс не из тех, кто отказывается от своей мечты.
Ему тоже удалось кое-чего добиться. Да, на это потребовалось время, и ошибок было немало, но результат оказался неплохим.
Но он выбрал для себя другую жизнь. Здесь и сейчас. Размышляя об этом, Купер свернул на дорогу, ведущую к ранчо.
Бабушку он нашел на кухне. Она опять что-то пекла.
– Пахнет вкусно.
– Я подумала, что неплохо бы сделать к чаю пирог, – Люси улыбнулась внуку. – Ну что? Туристы уже прибыли?
– Да, четыре человека. Я передал их на попечение Галла.
Старший сын кузнеца отказался сменить отца у наковальни. Галл Нодок поступил на службу к Уилксам – был проводником, а в свободное время выполнял работу по хозяйству.
– Погода сегодня хорошая, так что прогулка верхом будет им в удовольствие, – Купер налил себе кофе. – Я сейчас схожу на конюшню. Проверю, как там жеребята.
Люси кивнула и заглянула в духовку, хотя никакой надобности в этом не было – Купер прекрасно знал, что бабушка словно по наитию вытащит пирог в ту самую минуту, когда он будет готов.
– Может быть, возьмешь с собой деда? А то он сегодня не в настроении.
– Хорошо. Он наверху?
– Был там…
Купер обнял бабушку за плечи и поцеловал в макушку.
Она и дальше будет проверять, как дела у мужа, причем по несколько раз на день. В этом Салливан не сомневался. Как не сомневался он и в том, что Люси уже заглядывала на конюшню к новорожденным жеребятам. Кур и свиней его бабушка своим вниманием тоже наверняка не обделила. А еще она успела приготовить завтрак мужу и внуку, прибраться в доме и сейчас печет пирог.
Купер допил кофе и пошел наверх.
Первые два месяца после перелома дед жил в гостиной, которую они переоборудовали под спальню. В то время Сэм не мог обойтись без кресла-каталки и помощи близких, старавшихся максимально облегчить ему жизнь.
Старика очень удручала такая беспомощность.
Как только он смог снова подниматься по лестнице – сколько бы времени это ни занимало, – Сэм тут же перебрался в комнату на втором этаже, которую делил с женой.
Сейчас он с кислой миной сидел у телевизора.
На лице деда появились морщины, которых еще год назад Купер не видел. Боли состарили его сильнее этих двенадцати месяцев. Не исключено, что страх тоже внес свою лепту…
– Привет!
Оторвавшись от экрана, Сэм мрачно глянул на внука.
– Ни одной стоящей передачи. Это бабушка послала тебя сюда? Чтобы узнать, не хочу ли я чего-нибудь съесть, или выпить, или почитать? Нет, не хочу.
– Вообще-то я собирался заглянуть на конюшню и подумал, что ты захочешь пройтись вместе со мной. Но если ты все-таки решил поискать стоящую передачу…
– Только не думай, что я не понимаю твои уловки. Слава богу, не вчера родился. Дай-ка мне лучше эти чертовы сапоги.
– Да, сэр.
Купер достал из шкафа сапоги и протянул деду. Свою помощь он не предложил, разумно полагая, что старик рассердится. А вот бабушка продолжала делать такие ошибки. Впрочем, вызвано это было, скорее всего, тем же самым страхом.
Чтобы занять деда, Купер стал рассказывать о делах, разговорах с туристами, поездке в заповедник Чансов.
– Лил сказала, что заглянет к нам.
– Буду рад ее видеть, – Сэм встал, опираясь рукой о спинку кресла. – Что она рассказала тебе о поездке в эти чужие горы?
– Мы разговаривали всего пару минут.
Старик укоризненно покачал головой. Двигался он неплохо – во всяком случае, для человека, пролежавшего несколько недель неподвижно, но Купер, который помнил, какой легкой была походка его деда, не мог не заметить некоторую скованность и осторожность.
– Поражаюсь я тебе, парень.
– Что такое?
– Такая красивая девушка… К тому же твоя бывшая подружка. И ты не нашел времени, чтобы поговорить с ней?
– Лил была занята, – Купер уже шел за дедом к лестнице. – Меня тоже ждали дела. А наши отношения… Когда это было? И потом, она ведь с кем-то встречается.
Сэм фыркнул и заковылял вниз.
– Встречается… Какой-то там иностранец.
– С каких это пор ты начал так пренебрежительно отзываться об иностранцах?
Старику каждый шаг давался с трудом, однако на его лице появилась улыбка:
– Я уже не молод, и мне позволено немного поворчать. И вообще, что значит встречается? Для вас, молодых, это все равно что ничего.
– Для нас, молодых? Это уже не просто ворчание… Интересно, что последует дальше?
– Да ничего не последует! Хватит и этого.
Внизу дед не стал возражать, когда Купер помог ему одеться.
– Идем через переднюю дверь. Твоя бабушка сейчас на кухне, и я не хочу, чтобы она вылила мне на голову все свои «не стоит» и «не надо».
– Ладно.
Сэм со вздохом надел старую шляпу.
– Ты хороший парень, Купер, хотя и недотепа в том, что касается женщин.
– Я недотепа? – Салливан открыл деду дверь. Он успел убрать снег с веранды и расчистить дорожки и знал, что старик сразу заметит это. – Значит, недотепа я, а своими придирками жена изводит тебя…
– О, Купер! Привет! Рада тебя видеть.
– Лилиан? Я и не знал, что ты вернулась.
– Еще вчера, – она ничего не могла прочитать по его лицу, по глазам. Все было таким знакомым и в то же время таким чужим. – Зайдешь?
– Нет. Тебе пришла посылка. Вернее, она пришла вам, – поправился Купер, передавая Лил коробку.
Несмотря на холод, он был без перчаток. Куртку тоже не потрудился застегнуть…
– Я заезжал на почту… Бабушка попросила… Там-то мне и поручили завезти вам это.
– Спасибо.
Она шагнула за дверь, поставила коробку на стул около нее и снова вышла на крыльцо. Первым делом Лил стала надевать перчатку.
«Иллюзия занятости и деловитости… – подумала она. – Кого я обманываю?»
Но так ей было проще выдержать взгляд Купера.
– Как Сэм? Я только вчера узнала, что он упал с лошади и сломал ногу.
– Физически неплохо. Больше всего деда мучает то, что он не может жить так, как жил прежде. Из-за ноги приходится быть осторожным…
– Я собиралась заглянуть к вам.
– Он будет рад. И бабушка тоже, – Купер сунул руки в карманы, продолжая разглядывать Лил своими холодными голубыми глазами. – Как тебе Южная Америка?
– Чудесно, но дел было невпроворот, – надев вторую перчатку, она стала спускаться по ступенькам. – Мама сказала, что ты продал свое детективное агентство.
– Да, с этим покончено.
– Ради того, чтобы помочь деду с бабушкой, тебе пришлось отказаться от привычной жизни. Это большая жертва.
Купер пожал плечами.
– Вовсе нет. Я и без этого был готов к переменам, – он отвел взгляд. – Смотрю, вы тут немало всего понастроили со времени моего последнего визита.
Лил была озадачена.
– Когда ты здесь был?
– В прошлом году, когда приезжал к своим. Ты была… где-то была. – Купер словно не замечал порывов ветра, который трепал его густые каштановые волосы. – Впрочем, мне и без тебя устроили отличную экскурсию.
Лил тут же подумала о Тэнси.
– Она мне ничего об этом не говорила…
– Он. Парень. Француз. Я слышал, вы были помолвлены.
Лилиан смешалась:
– Не то чтобы помолвлены…
– Ясно. Ты хорошо выглядишь, Лил.
– Ты тоже, – она постаралась придать голосу такую же непринужденность, с какой говорил Купер.
– Думаю, мне пора. Так я скажу своим, что ты к нам заедешь?
– Конечно. До встречи, – она улыбнулась и на негнущихся ногах пошла к ближнему вольеру.
Лилиан шла и шла, пока не услышала, как машина Салливана тронулась с места. Только тогда она дала себе команду остановиться.
«Не так уж плохо для начала», – подумала Лил.
От первой встречи следовало ожидать самого худшего, но теперь она позади.
А выглядит он просто потрясающе. Взгляд более жесткий, очертания лица тверже. Несомненно, с возрастом Купер Салливан стал просто неотразим.
Она готова принять все как есть.
Они снова могут стать друзьями – конечно, не такими, как раньше, но это не так уж важно. Ее родители и дед с бабушкой Купера друзья, причем очень близкие. Это значит, им неизбежно придется встречаться друг с другом. Так не лучше ли действительно принять все как есть и постараться вести себя по-приятельски?
Решение принято. Лил с облегчением вздохнула и стала осматривать подходы к вольерам в поисках чужих следов – звериных и человеческих.
Отъезжая, Купер все время смотрел в зеркало заднего вида, но Лил так и не оглянулась. Шла себе и шла.
Так было и так должно оставаться впредь.
По сути, он застал Лилиан врасплох. Они оба застали друг друга врасплох, поправил сам себя Купер. Однако на ее лице ясно отразилось удивление. Удивление и тень досады.
Но все это на какое-то мгновение.
Лил стала настоящей красавицей.
Он всегда считал ее красивой, но теперь, умудренный определенным жизненным опытом, Купер Салливан ясно видел, что в семнадцать лет в ней только начинало пробуждаться очарование. В двадцать намек на будущую красоту стал явным, но истинный расцвет наступил сейчас.
Стоило ему глянуть в эти темные, чарующе глубокие глаза, и у него перехватило дыхание.
Но только на секунду.
Потом Лилиан улыбнулась, и у Купера сжалось сердце. Это была тоска по прошлому, по тому, что уже ушло.
Теперь все будет иначе. Проще и легче. Ему от нее ничего не нужно. И ей от него тоже ничего не нужно.
Он вернулся сюда не просто так, а ради деда и бабушки.
Как ни странно, но он уже давно подумывал о том, чтобы вернуться. Даже прикинул, что необходимо предпринять, чтобы продать свое агентство и квартиру. Он все это продумал… и продолжал вести привычную жизнь, потому что продумать и начать делать – это разные вещи.
И тут позвонила бабушка.
Поскольку предварительно все уже было решено, Купер без труда завершил дела и переехал в Южную Дакоту. Быть может, сделай он это пораньше, его дед и не упал бы тогда с лошади…
Эта мысль не раз приходила Куперу в голову, но он тут же отбрасывал ее.
Что сделано, то сделано, и смысла переживать о «если бы…» нет.
Как бы там ни было, он вернулся. Заботы о ранчо оказались ему по душе – оказывается, он любил такую жизнь. Дни, наполненные физическим трудом и привычными делами, не казались скучными и не были в тягость. Ранчо деда и бабушки стало единственным местом на земле, которое Купер Салливан готов был считать своим домом.
Возможно, он приехал бы и раньше, если бы не Лил. Все эти переживания, неуверенность, чувство вины… Но теперь все позади. У него и здесь будет своя жизнь, а у нее – своя.
Лилиан удалось создать нечто в своем роде выдающееся. Купер не знал, как ей сказать об этом – как объяснить, что он проникся к ней искренним уважением, когда увидел заповедник. Он прекрасно помнил, как когда-то, много лет назад, Лил рассказывала ему о своей мечте. Он до сих пор, как наяву, видел ее лицо, озаренное внутренним светом.
«Как же давно все это было, – думал сейчас Купер. – Сто лет назад. Или двести…»
Все это время она планировала, училась, работала и наконец реализовала задуманное. Сделала все так, как хотела.
Купер знал, что так и будет. Лилиан Чанс не из тех, кто отказывается от своей мечты.
Ему тоже удалось кое-чего добиться. Да, на это потребовалось время, и ошибок было немало, но результат оказался неплохим.
Но он выбрал для себя другую жизнь. Здесь и сейчас. Размышляя об этом, Купер свернул на дорогу, ведущую к ранчо.
Бабушку он нашел на кухне. Она опять что-то пекла.
– Пахнет вкусно.
– Я подумала, что неплохо бы сделать к чаю пирог, – Люси улыбнулась внуку. – Ну что? Туристы уже прибыли?
– Да, четыре человека. Я передал их на попечение Галла.
Старший сын кузнеца отказался сменить отца у наковальни. Галл Нодок поступил на службу к Уилксам – был проводником, а в свободное время выполнял работу по хозяйству.
– Погода сегодня хорошая, так что прогулка верхом будет им в удовольствие, – Купер налил себе кофе. – Я сейчас схожу на конюшню. Проверю, как там жеребята.
Люси кивнула и заглянула в духовку, хотя никакой надобности в этом не было – Купер прекрасно знал, что бабушка словно по наитию вытащит пирог в ту самую минуту, когда он будет готов.
– Может быть, возьмешь с собой деда? А то он сегодня не в настроении.
– Хорошо. Он наверху?
– Был там…
Купер обнял бабушку за плечи и поцеловал в макушку.
Она и дальше будет проверять, как дела у мужа, причем по несколько раз на день. В этом Салливан не сомневался. Как не сомневался он и в том, что Люси уже заглядывала на конюшню к новорожденным жеребятам. Кур и свиней его бабушка своим вниманием тоже наверняка не обделила. А еще она успела приготовить завтрак мужу и внуку, прибраться в доме и сейчас печет пирог.
Купер допил кофе и пошел наверх.
Первые два месяца после перелома дед жил в гостиной, которую они переоборудовали под спальню. В то время Сэм не мог обойтись без кресла-каталки и помощи близких, старавшихся максимально облегчить ему жизнь.
Старика очень удручала такая беспомощность.
Как только он смог снова подниматься по лестнице – сколько бы времени это ни занимало, – Сэм тут же перебрался в комнату на втором этаже, которую делил с женой.
Сейчас он с кислой миной сидел у телевизора.
На лице деда появились морщины, которых еще год назад Купер не видел. Боли состарили его сильнее этих двенадцати месяцев. Не исключено, что страх тоже внес свою лепту…
– Привет!
Оторвавшись от экрана, Сэм мрачно глянул на внука.
– Ни одной стоящей передачи. Это бабушка послала тебя сюда? Чтобы узнать, не хочу ли я чего-нибудь съесть, или выпить, или почитать? Нет, не хочу.
– Вообще-то я собирался заглянуть на конюшню и подумал, что ты захочешь пройтись вместе со мной. Но если ты все-таки решил поискать стоящую передачу…
– Только не думай, что я не понимаю твои уловки. Слава богу, не вчера родился. Дай-ка мне лучше эти чертовы сапоги.
– Да, сэр.
Купер достал из шкафа сапоги и протянул деду. Свою помощь он не предложил, разумно полагая, что старик рассердится. А вот бабушка продолжала делать такие ошибки. Впрочем, вызвано это было, скорее всего, тем же самым страхом.
Чтобы занять деда, Купер стал рассказывать о делах, разговорах с туристами, поездке в заповедник Чансов.
– Лил сказала, что заглянет к нам.
– Буду рад ее видеть, – Сэм встал, опираясь рукой о спинку кресла. – Что она рассказала тебе о поездке в эти чужие горы?
– Мы разговаривали всего пару минут.
Старик укоризненно покачал головой. Двигался он неплохо – во всяком случае, для человека, пролежавшего несколько недель неподвижно, но Купер, который помнил, какой легкой была походка его деда, не мог не заметить некоторую скованность и осторожность.
– Поражаюсь я тебе, парень.
– Что такое?
– Такая красивая девушка… К тому же твоя бывшая подружка. И ты не нашел времени, чтобы поговорить с ней?
– Лил была занята, – Купер уже шел за дедом к лестнице. – Меня тоже ждали дела. А наши отношения… Когда это было? И потом, она ведь с кем-то встречается.
Сэм фыркнул и заковылял вниз.
– Встречается… Какой-то там иностранец.
– С каких это пор ты начал так пренебрежительно отзываться об иностранцах?
Старику каждый шаг давался с трудом, однако на его лице появилась улыбка:
– Я уже не молод, и мне позволено немного поворчать. И вообще, что значит встречается? Для вас, молодых, это все равно что ничего.
– Для нас, молодых? Это уже не просто ворчание… Интересно, что последует дальше?
– Да ничего не последует! Хватит и этого.
Внизу дед не стал возражать, когда Купер помог ему одеться.
– Идем через переднюю дверь. Твоя бабушка сейчас на кухне, и я не хочу, чтобы она вылила мне на голову все свои «не стоит» и «не надо».
– Ладно.
Сэм со вздохом надел старую шляпу.
– Ты хороший парень, Купер, хотя и недотепа в том, что касается женщин.
– Я недотепа? – Салливан открыл деду дверь. Он успел убрать снег с веранды и расчистить дорожки и знал, что старик сразу заметит это. – Значит, недотепа я, а своими придирками жена изводит тебя…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента