Робертс Нора. Наказание - смерть (Суждение смерти)

Робертс Нора
Наказание - смерть (Суждение смерти)

   Нора РОБЕРТС
   ЕВА ДАЛЛАС
   Наказание - смерть
   (Суждение смерти)
   Перевод с английского А. Новикова
   В Нью-Йорке убивают полицейских. Убийства следуют одно за другим, и никто не может понять, по какому принципу выбираются жертвы. Группу расследования этих загадочных убийств возглавляет лейтенант Ева Даллас. И очень скоро ей становится ясно, что беспощадный убийца - ее коллега, кто-то из тех, с кем она каждый день встречается в коридорах Управления полиции...
   Любой власти присущи четыре порока:
   неповоротливость, коррумпированность,
   бессердечие и изворотливость.
   Фрэнсис Бэкон
   Брак - это гораздо больше, нежели
   четыре голых ноги под одним одеялом.
   Джон Хейвуд
   ГЛАВА 1
   Она стояла в "Чистилище" и смотрела на смерть. На ее яростное ликование, на неразлучные с ней кровь и ужас. Смерть пришла сюда со своенравной настырностью ребенка - непоседливого, капризного и бессмысленно жестокого.
   Убийство редко имеет опрятный вид. Будь оно скрупулезно спланированным или совершенным в состоянии аффекта, убийство всегда оставляет за собой хаос, разбираться в котором приходится другим.
   Ее работа заключалась именно в том, чтобы копаться в пепелище, оставшемся после убийства, находить и собирать разрозненные кусочки ужасной мозаики и, примеряя их так и сяк, складывать цельную картину, в которой под конец проступят истинные черты убийцы.
   На дворе стоял март - робкое начало весны, и не окрепшее еще солнце боязливо вступало в неравный поединок с утренними заморозками. Сейчас оно освещало место преступления: вдребезги разлетевшиеся зеркала, битые бутылки, развороченную мебель. Стенные панели были изувечены, отдельные кабинки изуродованы отвратительными отметинами, дорогая кожаная обивка стульев свисала мерзкими разноцветными лохмотьями. Весь пол был усеян стеклянным крошевом, которое противно хрустело под подошвами.
   То, что некогда считалось элитарным стриптиз-клубом, теперь превратилось в огромную свалку дорогостоящего мусора, а то, что когда-то было человеком, - в мешок костей и безжизненной плоти, распростершийся в луже крови позади широкой изогнутой стойки бара.
   Лейтенант Ева Даллас склонилась над трупом. Она была полицейским, он жертвой убийства, и только это их объединяло.
   - Мужчина. Чернокожий. Около сорока лет, - диктовала она. - Обширные травмы головы и тела. Многочисленные переломы. - Из ящичка с набором инструментов она вынула термометр, чтобы измерить температуру тела. Похоже, что причиной смерти явился мощный удар, проломивший череп, но это еще предстоит уточнить.
   - Из него буквально отбивную сделали!
   В ответ на реплику своей помощницы Ева проворчала что-то невнятное. Она внимательно осматривала то, что осталось от некогда высокого, статного мужчины в расцвете лет. "Рост примерно метр восемьдесят пять, - прикинула она. - И около ста килограммов прекрасно накачанных мышц".
   - Что ты видишь, Пибоди?
   Ее помощница выпрямилась и непроизвольно встала по стойке "смирно".
   - Ну... гм... судя по всему, удар был нанесен сзади и свалил жертву на пол или, по крайней мере, оглушил ее. Однако на этом убийца не остановился и продолжал наносить удары. По тому, как разлетались кровь и мозговое вещество, можно предположить, что по голове пришлось несколько ударов, а затем убийца продолжал избивать поверженное тело, причем жертва к тому моменту находилась в бессознательном состоянии. - Пибоди говорила так, будто отвечала добросовестно выученный урок. - Некоторые повреждения нанесены уже после того, как наступила смерть. Орудием убийства скорее всего является вот эта металлическая бейсбольная бита. Убийца, очевидно, либо обладает недюжинной силой, либо находился под воздействием наркотика - такого, например, как "Зевс", который вызывает приступы необузданной агрессии. В пользу этого предположения говорят, в частности, те разрушения, которые мы здесь наблюдаем.
   - Приблизительное время смерти - четыре часа утра, - констатировала Ева и оглянулась на Пибоди.
   Ее помощница являла собой образец служаки: в отутюженной, без единой морщинки, форме и фуражке, сидевшей точно под тем углом, какой требовал устав. "У нее хорошие глаза, - подумала Ева, - чистые и наивные". Пибоди держалась молодцом, даже несмотря на то, что ужас открывшейся перед ними картины согнал румянец с ее лица.
   - Ну а мотив убийства? - спросила Ева.
   - Видимо, ограбление, лейтенант.
   - Почему ты так решила?
   - Ящик для денег в кассовом аппарате выдвинут и пуст. В таком крутом заведении, как это, чаще всего, конечно, расплачиваются кредитными карточками, но и наличных здесь, видимо, бывает достаточно.
   - Любители "Зевса" способны убить и за четвертак, - заметила Ева.
   - Верно. Я другого не понимаю: что бармен мог здесь делать - один, в закрытом на ночь клубе, с каким-то пока неизвестным нам наркоманом? Почему он допустил человека, накачавшегося "Зевсом", за стойку бара? И... - из растекшейся по полу лужи крови Пибоди выудила маленький круглый предмет серебристого цвета, - ...и почему наш наркоман оставил здесь это? Такие штуки валяются повсюду вокруг тела.
   - Серебряные монеты... Любопытно! Может, он их просто обронил?
   Пибоди подумала, что это маловероятно, но спорить не стала:
   - Может быть.
   Ева собрала монеты, которых оказалось ровно тридцать, положила их в полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств и передала его Пибоди. Затем она подняла с пола биту, вымазанную кровью и мозгом. Эта штуковина была примерно шестидесяти сантиметров в длину и идеально подходила для убийства.
   "Слишком идеально" - подумала Ева.
   - Солидная вещь... Прочный металл... Вряд ли наркоман притащил ее с собой. Вероятно, она находилась здесь - скорее всего под стойкой бара, - и нам предстоит это выяснить. Полагаю, Пибоди, мы выясним также, что убийца и его жертва были знакомы. Возможно, незадолго до убийства они мирно сидели в этом баре, выпивали и беседовали.
   Ева представила себе эту картину и наморщила лоб.
   - Можно предположить, что между ними завязался спор, который затем перерос в ссору. Возможно, убийца уже был готов совершить то, что он в итоге совершил, и знал, где находится бита. Он зашел за стойку бара, как неоднократно делал это раньше, и ничего не подозревающий бармен спокойно повернулся к нему спиной...
   Ориентируясь по брызгам крови и положению тела, Ева иллюстрировала свои слова движениями, как бы воспроизводя разыгравшуюся здесь сцену.
   - После первого удара он влетел лицом прямо в зеркальную стену позади бара. Видишь эти порезы на его лице? Они - не от разлетевшихся в стороны стеклянных осколков: слишком уж глубокие и длинные. Жертва пытается развернуться, но получает новый удар. Теряя сознание, человек хватается за полки. Стоящие там бутылки сыплются вниз, и в этот момент убийца наносит еще один удар, оказавшийся смертельным. Тот самый удар, который расколол его череп, словно яичную скорлупу.
   Ева снова присела возле тела, внимательно разглядывая его.
   - Преступник продолжал наносить удары, избивая уже труп, а потом разгромил помещение. Может быть, в состоянии аффекта, а может быть, для того, чтобы замести следы. Как бы то ни было, у него хватило хладнокровия, чтобы спокойно оглядеть результат своих трудов и оставить на месте преступления орудие убийства - бейсбольную биту.
   - Он хотел, чтобы это выглядело ограблением, совершенным наркоманом?
   - Думаю, да. Либо убитый был полным идиотом, и я оцениваю его умственные способности слишком высоко. Ты сфотографировала место преступления и положение трупа?
   - Да.
   - Тогда давай перевернем его.
   Они стали переворачивать тело - безвольное, словно мешок, набитый медузами.
   - Черт! Ах, черт!.. - внезапно воскликнула Ева.
   Из лужи крови, растекшейся из-под тела, она выудила черную книжечку, открыла ее и увидела удостоверение с фотографией и значок.
   - Он был полицейским!
   - Коп?!
   Пибоди шагнула вперед и в ответ услышала тяжелую, гнетущую тишину. Эксперты из следственной бригады и уборщики, работавшие по другую сторону стойки, умолкли. Все вокруг замерло. Полдюжины лиц повернулись к Еве.
   - Детектив Тадж Коли. - Ева встала на ноги и распрямилась. Лицо ее было мрачнее тучи. - Он был одним из нас.
   * * *
   Лавируя между обломками мебели, Пибоди подошла к своей начальнице, которая стояла, скрестив руки на груди и безмолвно наблюдая за тем, как упаковывают в пластиковый мешок и грузят в труповозку тело детектива Таджа Коли.
   - Я получила на него данные, лейтенант. Он из сто двадцать восьмого отдела, это подразделение по борьбе с наркотиками. Проработал там восемь лет. Служил в армии. Тридцать семь лет, женат, имеет... имел двоих детей.
   - А какие-нибудь взыскания?
   - Нет, его анкета чиста, как слеза ребенка.
   - Нужно выяснить, что он здесь делал - работал под прикрытием или просто подрабатывал. Эй, Эллиот, мне нужна видеозапись камер слежения!
   - Ничего не выйдет, лейтенант. - Выражение лица одного из экспертов следственной бригады было мрачным, как ночь.
   - Здесь нет системы видеонаблюдения? - удивилась Ева.
   - Есть. Работали несколько камер. Но этот говнюк перед тем, как уходить, стер все записи. У нас не осталось ровным счетом ничего.
   - Заметал следы...
   Уперев руки в бока, Ева сделала круг по разгромленному помещению. Клуб насчитывал три уровня. На первом располагался зал со сценой, на втором и третьем - танцплощадки и отдельные кабинки. Ева прикинула, что в клубе должно было работать не менее дюжины камер наблюдения. Уничтожение всех записей, видимо, было делом небыстрым и хлопотным.
   - Убийца хорошо знал это место, - сделала вывод Ева. - Или он настоящий волшебник в том, что касается охранных систем. А все остальное лишь дымовая завеса. Я имею в виду весь этот разгром. Он знал, что делает. Пибоди, выясни, кто хозяин этого заведения и кто им управляет. Я хочу знать имена всех, кто здесь работает, - полный расклад!
   К Еве подошел полицейский, на лице которого читалось нескрываемое удивление.
   - Лейтенант, там, на улице, один штатский...
   - Там много штатских, - недружелюбно откликнулась Ева.
   - Да, лейтенант, но он хочет с вами поговорить. Он утверждает, что вы... э-э-э...
   - Что - "э-э-э"?
   - Что вы - его жена.
   - Угадайте, кому принадлежит "Чистилище", лейтенант, - сказала Пибоди, сверившись со своим мини-компьютером и бросив на начальницу хитрый взгляд. Компании "Рорк энтертейнмент"!
   - Мне следовало сразу догадаться, - вздохнула Ева и направилась к выходу.
   * * *
   За последние два часа - с тех пор, как они с мужем расстались, отправившись каждый по своим делам, - Рорк нисколько не изменился. Ева отметила это с невеселой иронией. Стройный, красивый, в светлом плаще поверх дорогого темного костюма, Рорк терпеливо дожидался жену возле входа, и легкий ветерок трепал его черные волосы, делая лицо поэтически-греховным. Темные очки добавляли ему еще большей элегантности. Увидев Еву, он снял очки, сунул их в карман и изобразил на лице удивление, будто не ожидал ее здесь встретить.
   - Доброе утро, лейтенант.
   - Привет! Давно не виделись. У меня возникло скверное предчувствие сразу же, как только я сюда вошла, и, как видно, оно меня не подвело. Это ведь твое заведение, верно? Ты что, черт побери, хозяин всей вселенной?
   - Это была мечта моего детства. - В голосе Рорка зазвучал едва уловимый ирландский акцент - так бывало всегда, когда он волновался. Он посмотрел через плечо Евы на царивший внутри помещения кавардак. - Но, похоже, кто-то ее здорово покорежил.
   - А полицейскому было обязательно говорить, что я твоя жена?
   - Но ты же действительно моя жена, за что я не устаю ежедневно благодарить всевышнего, - ответил Рорк. Он взял ее руку и прикоснулся к обручальному кольцу. - Вот доказательство.
   Ева раздраженно отдернула руку.
   - Не трогай меня!
   - Всего пару часов назад ты говорила совсем другое. Ты просила...
   - Заткнись, Рорк! - Ева оглянулась по сторонам, боясь, что их кто-то услышит, однако поблизости никого не оказалось. Все полицейские трудились внутри клуба.
   - Ты что, не соображаешь? Идет расследование убийства!
   - Мне об этом уже сообщили.
   - Кто?
   - Здешний завхоз. Это он обнаружил труп. Сначала он, разумеется, вызвал полицию, а потом уже позвонил мне. Это вполне естественно. Так что же здесь произошло?
   Ева не видела смысла в том, чтобы отмалчиваться. Хочешь не хочешь, а тут их с Рорком сферы профессиональной деятельности пересеклись, и от этого уже никуда не деться. Что ж, может, оно и к лучшему, это поможет ей сэкономить время.
   - У тебя работал бармен по имени Коли? Тадж Коли?
   - Понятия не имею. Но могу выяснить. - Рорк достал карманный компьютер и принялся нажимать на кнопки. - Он мертв?
   - Мертвее не бывает.
   - Да, он работал на меня, - кивнул Рорк, и ирландские нотки в его голосе зазвучали еще отчетливее. - В течение последних трех месяцев. По четыре дня в неделю. У него есть семья.
   - Да, я знаю. - Все, что связано с семьей, имело для Рорка очень большое значение, и это неизменно трогало сердце Евы. - Он был полицейским, - сказала она, и отметила, что брови Рорка удивленно поползли вверх. - Бьюсь об заклад, что этой информации в твоем маленьком компьютере нет.
   - Нет, - признался Рорк. - Видимо, мой управляющий кадрами проморгал. Что ж, значит, будет наказан. Я могу войти внутрь?
   - Да, только через пару минут. А пока скажи мне, как давно принадлежит тебе этот клуб?
   - Около пяти лет.
   - Сколько здесь работает людей?
   - Я предоставлю вам всю необходимую информацию, лейтенант, и отвечу на любые ваши вопросы, - уже с нескрываемым раздражением ответил Рорк и двинулся по направлению к входу в клуб. - Но сначала я хочу посмотреть, что там творится.
   Он толкнул дверь, вошел и окинул взглядом царивший внутри хаос. Затем взгляд его остановился на черном пластиковом мешке, в котором уже находилось тело. Оно лежало на металлической каталке.
   - Как его убили?
   - Со знанием дела, - с оттенком мрачного юмора ответила Ева.
   Рорк повернул голову и посмотрел на жену; взгляд его был полон неодобрения.
   - Ну ладно, извини, - вздохнула она. - Зрелище было жуткое. Его забили металлической бейсбольной битой. После первых нескольких ударов он уже ничего не чувствовал.
   Рорк посмотрел на зеркало, заляпанное кровью и напоминавшее какое-то полотно в духе сюрреализма.
   - Тебя когда-нибудь били бейсбольной битой? - проговорил он и, прежде чем Ева успела ответить, добавил: - Меня - да. Весьма неприятное ощущение, должен тебе сообщить. А вот это, - Рорк обвел рукой чудовищный бедлам, сделано нарочно, чтобы инсценировать ограбление. Но на самом деле это не ограбление.
   - Почему ты так считаешь?
   - Посмотри кругом. Здесь было очень много выпивки, которая стоит баснословные деньги. Зачем же налетчику бить бутылки, если их можно взять с собой, а затем продать? Такой погром не могли устроить ради небольшой суммы, которая находилась в кассе, а наличных тут было мало. В подобных местах клиенты расплачиваются преимущественно кредитными карточками и чеками.
   - Ты знаешь это по собственному опыту?
   Рорк невесело усмехнулся:
   - Да, по собственному опыту бизнесмена и законопослушного гражданина.
   - Охотно верю.
   - Вы просмотрели записи видеокамер наблюдения?
   - Нет никаких записей. Преступник их все уничтожил.
   - Следовательно, он загодя изучил помещение.
   - Сколько камер здесь установлено?
   Рорк снова полез в свой компьютер.
   - Семнадцать. Девять на этом уровне, шесть на втором и еще две на верхнем. Предвидя твой следующий вопрос, сразу сообщаю: клуб закрывается в три часа утра, ну, иногда, может, на полчаса позже. Последнее шоу заканчивается в два. Музыканты и актрисы...
   - Стриптизерши, - поправила Ева.
   - Как тебе будет угодно, - не стал спорить Рорк. - Так вот, они к моменту закрытия уже расходятся. Через час я предоставлю тебе их имена и график выступлений.
   - Буду тебе весьма признательна. А почему - "Чистилище"?
   - Почему я дал клубу такое название? - Его губ коснулась легкая улыбка. - Мне оно нравится. Священники рассказали бы тебе, что в чистилище душа искупает грехи, а на мой взгляд, это что-то вроде камеры предварительного заключения. Место, где человек сидит, пока наверху решают, приделать ему крылышки или отправить жариться в ад. Но пока он в чистилище, он еще человек.
   - А что предпочел бы ты - крылышки или сковородку?
   - В том-то и дело. Я предпочитаю оставаться человеком. - Мимо них провезли каталку с трупом. Рорк провел рукой по волосам. - Мне очень жаль, что все так получилось.
   - Мне тоже. Скажи, пожалуйста, с какой стати полиции Нью-Йорка внедрять детектива в твой клуб под видом бармена?
   - Не имею ни малейшего представления. Ясное дело, у многих здешних завсегдатаев рыльце в пушку, и они не в ладах с Уголовным кодексом. Да и наркотиками тут могли баловаться, особенно в отдельных кабинках, но никаких крупных незаконных операций тут никто не проворачивал - в этом я абсолютно уверен. Иначе мне бы об этом сообщили. Стриптизерши с клиентами не спят, если только у них нет "желтого билета" (а кое у кого он имеется); несовершеннолетних сюда не пускают ни под каким видом. У меня существуют определенные принципы - даже в этом бизнесе, и я от них никогда не отступаю.
   - Да я тебя ни в чем и не виню. Просто хочу получить более полную картину.
   - Ты злишься из-за того, что я вообще оказался впутан в это дело?
   Ева промолчала и взъерошила свои коротко стриженные каштановые волосы. Между тем полицейские открыли двери, чтобы выкатить тело Коли наружу, и в клуб на несколько мгновений ворвался хаос уличных звуков. Движение становилось все более напряженным, машины газовали и обменивались короткими нетерпеливыми гудками.
   - Да, я злюсь, - наконец согласилась Ева, - но это не имеет значения. Когда ты был здесь в последний раз?
   - Давным-давно, даже не припомню. Клуб исправно работал, приносил прибыль, так что поводов для моего личного вмешательства не было.
   - Кто здесь управляющий?
   - Ру Маклин. Я предоставлю тебе информацию и о ней тоже.
   - Не затягивай с этим, пожалуйста. Хочешь пройтись по всему клубу?
   - Не имеет смысла. Я был здесь так давно, что уже не помню, как выглядело это место. Но у меня где-то были фотографии. Я их обязательно найду, и тогда уж вернусь сюда и внимательно все осмотрю. Надеюсь, меня сюда пустят?
   - Я предупрежу своих людей. Что тебе, Пибоди? - обернулась Ева к своей помощнице, которая явно хотела что-то сказать, но не осмеливалась помешать разговору начальницы с мужем.
   - Лейтенант, я связалась с начальником подразделения, в котором служил убитый. Они собираются послать своего человека к его родным, чтобы сообщить им о случившемся, и спрашивают, не хотите ли вы к ним присоединиться.
   - Да, пусть подождут меня. Я уже выезжаю. Мне пора, - обернулась она к Рорку.
   - Ну и работенка у вас, лейтенант! Не завидую я вам, - пробормотал тот. Видя, что жена нуждается в поддержке, он взял ее ладони и крепко сжал их. Держись, Ева, а я постараюсь раздобыть для тебя всю необходимую информацию и как можно скорее.
   Сказав это, он направился было к дверям, но Ева окликнула его:
   - Рорк!
   - Да? - обернулся он.
   - Мне очень жаль, что с твоим клубом такое сотворили.
   - А-а! - Рорк махнул рукой. - Это всего лишь дерево и стекло. На свете такого добра навалом.
   - Переживает, - негромко пробормотала Ева, провожая мужа взглядом.
   - Что вы сказали, лейтенант?
   - Кто-то перешел Рорку дорогу, и ему это с рук не сойдет. Рорк такие вещи не прощает. Ладно, Пибоди, пошли. Нас ожидает встреча с женой убитого, и, поверь, это будут тяжкие минуты.
   * * *
   Семья Коли обитала в невысоком и не слишком привлекательном здании в Истсайде. Ева подумала, что обычно в таких районах селятся либо молодые семейные пары, либо отошедшие от дел старики. Место, недостаточно фешенебельное для состоятельных людей, но и не трущоба. Дом был хоть и не новым, но вполне аккуратным и чистеньким - судя по всему, не так давно он подвергся генеральному ремонту. Дверь подъезда запиралась на кодовый замок.
   Наметанный взгляд Евы сразу же определил двух полицейских - женщину и мужчину, поджидавших ее возле подъезда. Она припарковала машину у обочины и поставила на приборную доску мигалку, чтобы коллеги из дорожной полиции не утруждали себя выписыванием штрафа за стоянку в неположенном месте.
   Женщина была стройной, с волосами до плеч. Два острых локона лежали на ее щеках, как лезвия кривых кинжалов. На ней был дорогой строгий костюм темно-синего цвета и темные очки. Судя по туфлям на высоком каблуке, она занималась кабинетной работой. "Начальница", - безошибочно определила Ева.
   Мужчина был широк в плечах, хотя и с небольшим брюшком; в волосах обильно серебрилась седина. На ногах у него были ботинки полицейского образца - тяжелые, с толстыми подошвами и начищенные до блеска. Пиджак был ему узковат, рукава обмахрились. "Ветеран", - подумала Ева. Мужчина ей сразу понравился - лицо его было спокойным и собранным.
   Женщина выступила вперед и протянула Еве руку.
   - Лейтенант Даллас? Я вас узнала. Вас часто показывают в выпусках теленовостей. - В ее голосе прозвучала нотка то ли зависти, то ли упрека. Я - капитан Рот из сто двадцать восьмого отдела. А это, - сержант Клуни, мой подчиненный. Мы приехали выразить соболезнования вдове нашего убитого товарища.
   - Спасибо за то, что подождали нас. Познакомьтесь, это моя помощница, сержант Пибоди.
   - На каком этапе находится ваше расследование, лейтенант?
   - Сейчас телом детектива Коли занимаются патологоанатомы, делу придан статус первостепенной важности. После того как о случившемся будут поставлены в известность близкие погибшего, я немедленно приступлю к подготовке отчета. - Ева на секунду умолкла, дожидаясь, пока мимо проедет ревущий автобус. - А пока, капитан Рот, мы имеем только тело погибшего сотрудника полиции, которого, судя по всему, рано утром в стриптиз-клубе зверски забили до смерти бейсбольной битой.
   - Ограбление?
   - Маловероятно.
   - Каков же в таком случае мотив? Что вы об этом думаете?
   В груди Евы зашевелилось негодование, которое, как она знала, непременно вырвется наружу, если не взять себя в руки.
   - У меня пока не сложилось определенное мнение на этот счет, - ответила она. - И вообще, капитан Рот, что вы предпочитаете: стоять на улице и допрашивать меня или прочитать подробный отчет, который я подготовлю в ближайшее время?
   Рот хотела было возмутиться, но передумала.
   - Намек понят, лейтенант. Буду с вами откровенна. Детектив Коли работал в моем отделе на протяжении многих лет, и я хочу, чтобы мы сами расследовали это убийство.
   - Я понимаю ваши чувства, капитан, и смею заверить вас, что буду проводить расследование со всей возможной тщательностью.
   "Да сними же ты эти чертовы очки! - подумала Ева про себя. - Я хочу видеть твои глаза!"
   - Вы, конечно, можете попробовать и, возможно, добьетесь, чтобы расследование передали вам, - добавила она. - Но я тоже буду с вами откровенна и предупреждаю, что я его так просто не отдам. Сегодня утром я стояла над телом Коли и видела, во что его превратили. Уверяю вас, я горю желанием поймать убийцу не меньше, чем вы.
   - Капитан! - вступил в разговор сержант Клуни, положив руку на локоть Рот. От уголков его светло-голубых глаз разбегались морщинки, и от этого лицо Клуни выглядело усталым и располагало к доверию. - Лейтенант! - Он поочередно посмотрел на женщин. - Сейчас все мы находимся во власти эмоций, и это вполне понятно. Но у нас есть работа, которую мы обязаны выполнить.
   - Ты прав, Арт, ты прав. Давайте покончим с этим. - Капитан Рот подошла к подъезду и открыла замок с помощью универсального полицейского ключ.
   Клуни повернулся к Еве.
   - Лейтенант, - нерешительно заговорил он, - я понимаю, что вы захотите допросить Пэтси, жену Таджа, но прошу вас, не очень на нее сейчас нажимайте. Я представляю, через что ей предстоит пройти. Я сам всего три месяца назад потерял сына. Он тоже был полицейским и погиб, патрулируя улицы. Такое ощущение, что в тебе проделали огромную дыру...
   - Не волнуйтесь, я не буду бить ее ногами. - Ева вошла в подъезд, но затем остановилась и, обернувшись к сержанту, сказала уже более миролюбиво: - Сержант, я не знала этого человека, но он был полицейским, и он убит. Для меня этого вполне достаточно. Поняли?
   - Хорошо, хорошо! Я все понял.
   - Господи, до чего я ненавижу такие моменты! - пробормотала Ева, следуя за Рот по направлению к лифту. - Как только вы это выдерживаете? обратилась она к Клуни.
   - Честно говоря, мне часто поручают выполнение этой печальной миссии. Говорят, у меня хорошо получается утешать людей, - он смущенно улыбнулся. Я соглашаюсь на это. Почему бы и нет, если я могу хоть в малой степени облегчить страдания человека?
   Они стояли возле лифта, дожидаясь, пока придет кабина. От улыбки Клуни не осталось и следа, его губы были плотно сжаты.
   - Как я это выдерживаю? Сам не пойму. Я знаю одно: на родных погибшего хорошо действует, когда их утешает коп, а когда этот коп и сам пережил подобное горе, у него это получается еще лучше. Вам приходилось терять кого-нибудь из членов семьи, лейтенант?
   Ева вспомнила темную комнату, мужчину, лежащего в луже крови, скорчившуюся в углу маленькую девочку, какой она тогда была, и сухо ответила:
   - У меня нет семьи.
   - Н-да... - только и произнес Клуни, когда, поднявшись на четвертый этаж, они вышли из кабины лифта.