Робертс Нора. Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

   - Отец учил меня: то, что вложишь в работу, вернется тебе вдвойне.
   - Это замечательно! - Ее улыбка стала мягче. - Очень важно, когда у человека есть семья. У меня ее нет. Я потеряла родителей больше десяти лет назад и до сих пор тоскую по ним.
   - Простите...
   Она отпила сок, подержала стакан в руке и отпила еще раз:
   - Прекрасно! Что это?
   - Это по маминому рецепту. Смесь фруктовых соков с преобладанием манго.
   - Великолепно! А вот я слишком много пью кофе. Лучше бы я пила такой коктейль.
   - Если хотите, я в следующий раз опять вам его принесу, - предложил он.
   - Очень мило с вашей стороны. Вы добрый человек, Зак.
   Кларисса положила ладонь на его руку. Их глаза встретились, и Зак почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. Но Кларисса быстро отвела руку и взгляд.
   - Здесь чудесно пахнет, - заметила она. - Мне нравится запах дерева.
   Он же чувствовал только аромат ее духов - нежный и тонкий, как и аромат ее кожи. Ему показалось, что то место на его руке, которого коснулись ее пальцы, горит и пульсирует особенно сильно.
   - Вы ушиблись, миссис Брэнсон? - неожиданно вырвалось у него.
   Она быстро обернулась:
   - Что?
   - У вас на щеке синяк...
   В ее глазах отразилась паника, и Кларисса инстинктивно прижала руку к щеке.
   - О, это пустяки. Я... споткнулась сегодня. Иногда я спешу и не смотрю под ноги... - Она поставила свой стакан, затем опять подняла. - Мне кажется, вам лучше называть меня Кларисса. "Миссис Брэнсон" меня как бы держит на почтительном расстоянии.
   - Я могу сделать для вас мазь от ушиба, Кларисса.
   Ее глаза подернулись влагой.
   - Спасибо. Это действительно пустяки, но все равно спасибо... Я должна уйти и дать вам возможность работать. Мой муж, например, не любит, когда я вмешиваюсь в его проекты.
   - А я люблю компанию, - сказал Зак и шагнул к ней. Ему очень хотелось обнять ее и просто подержать в руках - не более того, - но даже это казалось ему кощунственным. - Я был бы очень рад, если бы вы остались.
   - Я... - Из ее глаза выкатилась слезинка. - Простите, я сегодня немного не в себе. Брат моего мужа... Наверное, это шок. Я не могла... Би Ди не любит, когда на публике обнажают эмоции.
   - Вы сейчас не на публике, - сказал Зак и подошел к ней вплотную.
   Он сжимал ее в объятиях, и ему казалось, что она создана для них. И это вовсе не было кощунственным. Кларисса плакала тихо, почти беззвучно, зарывшись лицом в его грудь и обхватив Зака руками. Он был высоким, сильным, от природы ласковым, и это невольно пробуждало доверие к нему.
   Когда слезы стали иссякать, Кларисса глубоко вздохнула:
   - Вы добрый и терпеливый человек - позволили женщине, которую почти не знаете, поплакаться у вас на плече. Мне, право, неловко. Простите. Я должна была вовремя спохватиться и сдержать себя. - Она улыбнулась, поднялась на носочки и легонько поцеловала Зака в щеку. - Спасибо вам.
   Она поцеловала его еще раз - так же легко, - но ее глаза, казалось, потемнели, а сердце словно стукнуло его в грудь. В следующее мгновение, непонятно как и почему, его губы встретились с ее губами. Это получилось так же естественно, как дыхание, и так же мягко, как шепот. Они прильнули друг к другу в долгом поцелуе, будто опасаясь, что для этого уже больше не будет ни времени, ни возможности, ни другого места - только здесь и сейчас.
   Заку казалось, что Кларисса тает в его руках, как будто она потеряла голову так же, как и он. Потом, задрожав, она отпрянула от Зака с раскрасневшимися щеками, с невероятно распахнутыми, испуганными глазами и сбивчиво произнесла:
   - Простите, это я во всем виновата. У меня даже в мыслях не было... Простите!
   - Все произошло из-за меня. Извините. - Зак не знал, что еще можно было сказать. Он побледнел настолько же, насколько раскраснелась она, и дрожал каждой клеточкой, так же как и она.
   - Просто вы были добры ко мне, - Кларисса прижала руку к груди, словно боясь, что сердце ее выпрыгнет из грудной клетки. - Я уже забыла, что это такое. Пожалуйста, забудем об этом, Зак.
   Он смотрел на нее, не отрываясь. Затем медленно кивнул, чувствуя, что сердце все еще колотится в его груди, как тысяча огромных барабанов.
   - Хорошо, забудем, если вы этого хотите.
   - Видимо, так надо. Я уже давно перестала менять что-либо в своей жизни... Мне нужно идти. Хотелось бы... - Кларисса поколебалась, словно взвешивая, стоит ли продолжать, но тут же тряхнула головой и решительно сказала: - Все, мне нужно идти.
   Она почти выбежала из мастерской, и Зак остался один. Он сел на скамью и закрыл глаза. Что же он натворил? Что он натворил?! Этот вопрос не требовал ответа. Все было очень просто: безумно влюбился в замужнюю женщину.
   ГЛАВА 11
   В зале для совещаний Еву встретила Пибоди, которая шла ей навстречу с тревожным выражением на лице.
   - Для вас опять почтовое поступление.
   Ева сбросила куртку и спросила:
   - "Кассандра"?
   Пибоди протянула ей пакет:
   - Я его не вскрывала, но он просканирован приборами. Все чисто.
   Кивнув, Ева взяла конверт и повертела его в руках. Он был похож на предыдущий.
   - Все остальные участники команды - на подходе, - сказала она. - А где Макнаб?
   - Откуда я знаю? - ответила Пибоди, но ее интонация при этом оказалась настолько непривычной, что Ева внимательнее присмотрелась к помощнице. - Я ведь не вешаю на нем датчики! Мне наплевать, где он.
   - Вычисли его, Пибоди, и немедленно притащи сюда! - рявкнула Ева и в раздражении стала вскрывать пакет.
   Это действительно оказалось очередное послание "Кассандры".
   Мы - "Кассандра", боги правосудия, хранители верности.
   Лейтенант Даллас! Сегодняшние события доставили нам истинное удовольствие. Мы нисколько не разочарованы в выборе вас как достойного восхищения противника. Вы очень быстро обнаружили намеченную нами цель, мы в восторге от вашего мастерства.
   Возможно, вы сочтете, что выиграли эту схватку. Но хотя мы и поздравляем вас с успешно проделанной работой, мы считаем своим долгом честно предупредить вас, что сегодняшние события явились лишь предварительной пробой сил.
   Первые подразделения полиции появились на объекте в одиннадцать тридцать. Эвакуация началась через восемь минут. В течение этого времени объект мог быть взорван в любой момент, но мы предпочли понаблюдать за вашими действиями.
   Нам было интересно увидеть, что в эти события вмешался сам Рорк. Его прибытие на место было для нас приятным сюрпризом и позволило нам понаблюдать, как вы действуете совместно - коп и капиталист. Мы невольно восхищались вашим противоборством - и вашим взаимопониманием. На нас произвело большое впечатление то, как, несмотря на страх, вы выполняли свой долг в качестве инструмента фашистского государства. Правда, иного поведения мы и не ожидали.
   При зарядке последнего устройства мы предусмотрели некоторое время для возможной локализации последствий взрыва. Лейтенант Мэллой подтвердит, что без этого времени, без такой возможности были бы человеческие жертвы и крупные разрушения.
   Но на следующем объекте мы таких послаблений не дадим.
   Наши требования должны быть удовлетворены в течение двух суток. В дополнение к нашим первоначальным условиям мы требуем выплаты шестидесяти миллионов долларов в облигациях на предъявителя. Пусть капиталистические акулы, набивающие свои карманы и угнетающие народ, заплатят тем тельцом, на которого они молятся!
   Для того чтобы вы не сомневались в нашей стойкой приверженности своему делу, мы проведем демонстрацию нашей силы ровно в четырнадцать часов.
   Мы - "Кассандра".
   - Еще одна демонстрация? - Ева быстро глянула на часы. - Через десять минут?! - Она выхватила из кармана коммуникатор: - Мэллой! Ты еще на объекте?
   - Пока да, на всякий случай...
   - Удали всех из помещения! Не давай никому входить по крайней мере еще минут пятнадцать. Просканируй все еще раз, - быстро проговорила Ева.
   - Это место очищено, Даллас.
   - И все-таки сделай все это. И пусть Фини через пятнадцать минут заведет туда группу электронных "санитаров" - здание нашпиговано "жучками". Оказывается, за каждым нашим шагом велось наблюдение. Нам нужно достать эти "жучки" для экспертизы. Но раньше четырнадцати ноль-ноль внутрь пусть никто не суется!
   Энн немного опешила, но расспрашивать не стала и завершила связь уставной фразой:
   - Сообщение принято. Расчетный срок прибытия в Центральное - тридцать минут.
   - Вы считаете, что сканирование могло не обнаружить еще какой-то заряд? - спросила Пибоди, когда Ева выключила коммуникатор.
   - Нет. Но я не хочу рисковать. Они знают, что мы не можем прочесать каждый дом в этом городе, но при этом хотят показать нам, какие они сильные. Значит, все-таки собираются что-то отмочить. Получится у них что-нибудь или нет - другой вопрос, но поберечься стоит.
   Ева поднялась из-за стола и подошла к окну.
   - Черт побери! Я ничего не могу сделать, чтобы остановить их!
   Она смотрела на город. Старые камни, новая сталь, толпы людей, зажатых в пробках или толкущихся на тротуарах, уличная суета и шум...
   Служить и защищать - это была ее работа, ее обязательство. И вот пожалуйста - все, на что она была способна в данный момент, это молча наблюдать и ждать...
   Вошел Макнаб, стреляя глазами повсюду, но только не в сторону Пибоди он делал вид, что ее вообще нет в этом кабинете.
   - Меня искали, лейтенант?
   - Давай посмотрим, что можно извлечь из этого диска. Скопируй его для моих файлов и для босса. Теперь скажи, как обстоит дело с защитой в компьютере Наладчика?
   Макнаб украдкой, искоса взглянул на Пибоди.
   - Я только что взломал ее, - ответил он и протянул свой диск Еве, стараясь не замечать, как Пибоди при этом демонстративно отвернулась и принялась чересчур внимательно разглядывать собственные ногти.
   - А какого же черта ты мне ничего не сказал?! - Ева выхватила из его рук диск.
   Огорошенный, Макнаб открыл было рот, чтобы ответить, но тут же сжал губы, как только заметил краем глаза усмешку на лице Пибоди.
   - Я едва успел просмотреть дубли, когда мне сказали, что меня разыскивают. У меня не было времени толком вчитаться в содержание. Но даже поверхностный взгляд позволяет судить о том, что Наладчик тщательно заносил в свои записи все, что касалось последнего заказа. Он перечислил использованные исходные материалы и все изготовленные устройства. Так вот, даже части их хватило бы для того, чтобы стереть с лица земли какую-нибудь из развивающихся стран или большущий город!
   - "Пять килограммов пластона..." - читала Ева.
   - Тридцати граммов достаточно для того, чтобы наполовину уменьшить высоту здания нашего Центрального управления, - прокомментировал Макнаб.
   - Таймеры; дистанционное управление; взрыватели, реагирующие на звук и на действие; чертова туча датчиков, сенсоров, камер... Боже мой! Да он, видно, настроил всю свою проклятую мастерскую на этот заказ!
   - Они ему порядочно заплатили, - промолвила Пибоди. - Он вернул свои затраты, получил плату за работу и прибыль... Все аккуратно отмечено по перечню пунктов заказа.
   - Ничего себе! - У Евы сузились глаза. - Он изготовил для них запрещенные виды оружия времен вьетнамской войны!
   - А что именно? - заинтересовался Макнаб и нагнулся к монитору. Когда я пробегал глазами этот список, я не понял, что он здесь указал. Не было времени наводить справки.
   - Это армейское оружие для разгона бунтовщиков. С такой штуковиной один солдат мог разом положить на землю всех мародеров на площади примерно с городской квартал.
   У Рорка в коллекции был экземпляр этого оружия. Ева однажды испробовала его в действии сама и была поражена эффектом мощной, горячей отдачи в руках при выстреле.
   Пибоди тоже наклонилась ближе к монитору, пробегая список дальше, их с Макнабом плечи соприкоснулись, и оба резко отшатнулись друг от друга. Ева озадаченно посмотрела на них:
   - Что это с вами, друзья?
   - Ничего, сэр, - мгновенно отреагировала Пибоди, но лицо ее залила краска.
   - Так. Прекратите ваши пляски и займитесь делом. Пибоди, свяжись с боссом. Попроси его принять нас для доклада или связаться с нами, как только он сможет. Сообщи ему о сроках и условиях нового ультиматума, нахмурилась Ева.
   - Нового ультиматума? - переспросил Макнаб.
   - Да. Я получила новое послание - они грозят устроить очередную демонстрацию своей силы в четырнадцать ноль-ноль. - Ева глянула на часы. Осталось меньше двух минут.
   Уже ничего нельзя было сделать, оставалось ждать. Подумав об этом, Ева вернулась к монитору и, как бы подытоживая список, сказала:
   - Итак, мы теперь знаем, что именно и сколько Наладчик изготовил для них. Однако нам неизвестно, не делали ли они заказов еще кому-то. Из того списка, который у нас есть, можно понять, что в течение трех месяцев Наладчик должен был получить более двух миллионов баксов наличными. Но мне кажется, что эти деньги либо остались у них, либо вернулись к ним после того, как Наладчика убрали.
   Макнаб поднял глаза от монитора:
   - Он предвидел такой ход событий. Давайте вернемся к странице 17. У него здесь что-то вроде дневниковой записи.
   * * *
   "Только я мог такое отчебучить! Только я сам, мудак, в этом виноват. Увидел бабки и обалдел. Эти засранцы надули меня, и крепко. Судя по тому, что они мне поназаказывали, они задумали брать вовсе не какой-то зачуханный банк, а по меньшей мере Федеральный монетный двор. Может, их цель - деньги, а может, и нет.
   Сначала я их просто не понял. Да мне было до фени, я ни о чем не задумывался, покуда вдруг не начал вспоминать... И лучше бы я этого не делал.
   У меня была жена, были дети, и в один миг их не стало. Их разорвало на куски. И я подумал о том, что этот заказ получается под стать тому набору, который использовали те сволочи в Арлингтоне.
   Эти два придурка, с которыми я связался, небось думали, что я старый, жадный и упертый козел. Просчитались, сукины дети! У меня еще не окончательно высохли мозги, чтобы не видеть, как они тут вешают мне лапшу на уши. Гребаные отморозки! Теперь-то я понимаю, кто они и что им было нужно.
   Они хотят выманить меня отсюда. Для них единственный способ прикрыть свою задницу - убрать меня. Может, сегодня или завтра кто-нибудь из этих соколиков зайдет сюда как ни в чем ни бывало и изловчится перерезать мне глотку.
   О боже! Я впервые в жизни боюсь. Я им продал столько всякой дряни, что им ее хватит взорвать весь этот город к чертовой матери. Они это сделают, и, видимо, в ближайшее время.
   Для чего им это все нужно - для денег, для власти, для мести, для забавы? Кто знает... Спаси нас господь!
   У меня уже нет времени на раздумья. О боже! Может, мне следовало бы обратиться с этим делом к чертовым копам, мать их...
   Как бы то ни было, мне придется залечь на дно. У этих придурков не хватит ума, чтобы пробраться в мой компьютер, прочитать эти записи. На случай, если за мной будет погоня, я беру с собой два заряда".
   * * *
   - Приехали, - сказала Ева, сжав кулаки. - Старый, вонючий говнюк! Ведь знал имена, имел какие-то сведения... Какого черта он не заложил это в компьютер?! Унес все с собой в могилу. Убрали его - и все концы в воду, никто ничего не знает и не узнает...
   Еве вдруг показалось, что сейчас она просто взорвется от злости. Она опять подошла к окну. Снова тот же вид части Нью-Йорка. На часах было пять минут третьего.
   - Пибоди, мне нужно все, что попадется о группе "Аполлон": любая фамилия, любой акт, за который они взяли ответственность. - Это было все, что она могла придумать в тот момент для продолжения хоть какой-то деятельности. - А ты, Макнаб...
   Ева услышала сзади звук открывающейся двери и оглянулась. На пороге стоял Фини, бледный, с потухшим взглядом,
   - О боже! Фини, что им удалось?.. - вырвалось у нее.
   - "Плаза-отель", чайный зал. - Фини медленно опустился на ближайший стул. - Они взорвали сам зал, часть прилегающих гостиных и коридоров с киосками. Мэллой сейчас направляется туда. Данных о количестве жертв пока нет. - Он провел дрожащей рукой по лбу и добавил: - Мне кажется, мы нужны сейчас там.
   * * *
   Ева никогда не видела войны - тем более такой, которая убивала людей массами, без разбора. Отношения Евы со смертью всегда были персональными, личными и как бы более близкими. До сих пор ее подход к рассмотрению каждого убийства строился на изначально простой основе: тело, способ, мотив, загадка конкретной человеческой личности. В том, с чем ей довелось столкнуться теперь, ничего личностного или индивидуального уже не было.
   Картина мощного разрушения сломала в представлении Евы привычную конкретную взаимосвязь между убийцей и жертвой. В "Плазе" и вокруг нее царил хаос, кругом слышались стоны раненых, крики случайных свидетелей, вой сирен. Это была атмосфера всеобщего шока, почти столбняка.
   То, что было когда-то роскошным престижным отелем на Пятой авеню, превратилось в груду развалин, над которой поднимались клубы дыма. Обломки кирпича и бетона, искореженный металл, битое стекло, куски деревянных панелей и осколки мрамора громоздились вперемешку с окровавленными частями человеческих тел и обрывками одежды. Еве попалась на глаза одинокая детская туфелька с серебристой пряжкой. Она не удержалась и присела, чтобы разглядеть ее. Когда юная обладательница туфельки наряжалась перед приходом сюда, башмачок был, видимо, начищен. Теперь он был в пыли и крови.
   Поднявшись, Ева медленно пошла среди завалов, пытаясь охладить свои эмоции и привести мысли в порядок.
   - Даллас! - услышала она.
   Лавируя между обломками, к ней пробиралась Надин в туфлях на высоком каблуке.
   - Надин, уйди за ограждение для прессы!
   - Никто это заграждение еще не устанавливал. Даллас, ради бога, помоги! Мне поручена передача о случае в Радио-сити, но студия требует обновить информацию. Что, вообще, за чертовщина происходит? Там вы, выходит, эвакуировали всех, а здесь не успели? - Надин посмотрела на развалины. - Ведь там тоже дело было не в опасности затопления?
   - Мне сейчас некогда разговаривать с тобой.
   - Даллас!
   Надин схватила Еву за рукав. Ее глаза были полны ужаса. Она сказала Еве тихо, но требовательно:
   - Люди должны знать. Люди вправе знать об этом.
   Ева увидела на лацкане у Надин прикрепленный микрофон, а за ее спиной - человека с камерой. Каждый делал свою работу. Она всегда относилась к этому с пониманием.
   - Мне нечего добавить к тому, что ты видишь здесь, Надин. Сейчас не время и не место для заявлений. - Ева вновь взглянула на детскую туфельку с серебристой пряжкой. - Мертвые говорят за себя.
   Надин сделала знак оператору с камерой и убрала свой микрофон:
   - Ладно, ты по-своему права. Но и я - тоже. Теперь слушай, это не относится к моему материалу. Если я что-то могу сделать - найти какие-то источники, сведения, что угодно - дай мне знать.
   Кивнув, Ева стала пробираться дальше. По развалинам сновали санитарные бригады; неподалеку несколько врачей хлопотали над окровавленным телом. Видимо, это был один из привратников, которого отнесло взрывной волной на несколько метров от входа. Руку у него, похоже, оторвало. Ева подошла к огромной темной дыре, которая образовалась на месте роскошной гостиной. Пламя уже успели погасить, и между грудами обломков текли ручьи воды. Под туфлями Евы зачавкала жижа. Стоял ужасный смрад - смесь запахов гари и крови. Ева старалась не думать о том, что было раскидано вокруг. Она искала Энн.
   Оглядевшись, Ева откашлялась и обернулась к Фини.
   - Нам придется увеличить часы работы в моргах и лабораториях, чтобы справиться с установлением личностей погибших. Ты можешь утрясти этот вопрос с Центральным?
   - А?.. Да, конечно. Я помню, как приводил сюда дочь в день ее шестнадцатилетия... Грязные свиньи!
   Ева вспомнила, что и они с Рорком когда-то бывали здесь. В памяти отложилась изысканность обстановки, красиво одетые люди, широко раскрытые глаза детей, восхищенные туристы, собиравшиеся группами за столами, чтобы приобщиться к старым традициям чаепития в "Плазе".
   Преодолев оставшиеся до эпицентра несколько метров, Ева в ужасе остановилась перед зияющей огромной воронкой. Подошла Энн с воспаленными, покрасневшими от слез глазами.
   - У них не было ни малейшего шанса выжить, Даллас, ни малейшего... Еще час назад здесь было полно людей! Сидели за столиками, слушали скрипача, попивали чай или вино, ели глазированные пирожные...
   - Ты знаешь, какое вещество было использовано для взрыва?
   - ...Здесь были дети, - голос Энн стал громче и задрожал. - Маленькие дети в прогулочных колясках. И это их не остановило. Для наших мерзавцев это не имело никакого значения!
   Ева все видела собственными глазами и знала, что теперь это долго будет приходить к ней во сне. Но она знала также, что сейчас они не имеют права поддаваться эмоциям. Ей захотелось как следует встряхнуть Энн:
   - Мы ничем не можем им помочь, не можем повернуть время вспять и сделать все по-другому. Это свершилось, ничего не изменишь. Все, что от нас требуется теперь, - это постараться предотвратить нечто подобное впредь. Мне нужен твой доклад!
   - Ты хочешь поскорее завести дело? - Энн резко повернулась к Еве; казалось, что она сейчас вцепится ей в лицо. - Ты можешь здесь спокойно стоять, смотреть на все это и требовать от меня доклад - как ни в чем не бывало, как обычно?
   - Они-то делают свое дело, - негромко ответила Ева. - И ни на что другое не отвлекаются. Если мы хотим остановить их, то должны поступать так же.
   - Тебе бы иметь под рукой чертовых дройдов вместо людей! Обратись в ад!
   - Лейтенант Мэллой, - подошла Пибоди и дотронулась до руки Энн.
   - Назад, сержант! - остановила ее Ева, которая уже забыла, что помощница все время находилась рядом с ней. - Я договорюсь о дройде, если вы не в состоянии представить мне отчет, лейтенант Мэллой.
   - Вы получите доклад, когда мне будет что сообщить вам. А пока мне некогда с вами разговаривать, - с раздражением бросила Энн и пошла по руинам.
   - Она не в себе, Даллас, не обращайте внимания.
   - Я все понимаю, - ответила Ева, стараясь не показывать, как больно задел ее этот эпизод. - Мэллой скоро соберется с силами. Сотри связанный с ней кусок хронозаписи, он к делу не относится. Теперь вот что. Из "полевого набора" нам потребуются маски и перчатки, иначе мы не сможем здесь работать.
   - А чем мы будем заниматься?
   - Единственное, что мы сейчас сможем делать, - это помогать спасательным командам.
   * * *
   Это был печальный и ужасный труд - его мог выполнять только человек, способный полностью забыть о самом себе. Ева пыталась выставить перед собой некую психологическую защиту. Она убеждала себя, что имеет дело не с людьми, а с фрагментами, с вещественными доказательствами. Когда же этот щит начинал опускаться и ее захлестывала волна ужаса, она снова старалась обмануть себя, освободиться от осознания кошмарной реальности и найти в себе силы продолжать работу.
   Когда Ева и Пибоди вышли из здания, было уже темно.
   - Ты как? - спросила Ева.
   - Думала, не оживу.
   - Иди домой, прими душ - и напейся. А лучше позвони Чарльзу и займись сексом. Делай все, что угодно, лишь бы забыться.
   - Пожалуй, я исполню все три пожелания, - пообещала Пибоди, но тут увидела, что в их сторону направлялся Макнаб, и напряженно вытянулась, как флагшток.
   - Мне нужно выпить, - сказал он, демонстративно глядя только на Еву. Сейчас пойду и куплю ящик пива. Мы нужны вам в Центральном, Даллас?
   - Нет. Со всех нас на сегодня достаточно. Доклад завтра утром, в восемь ноль-ноль.
   - Вы его получите.
   Затем, следуя своим планам, которые он вынашивал со вчерашнего дня, Макнаб заставил себя взглянуть на Пибоди:
   - Тебя подвезти домой?
   - Я... Ну... - Пибоди смущенно переминалась с ноги на ногу.
   - Соглашайся, - сказала ей Ева. - На тебя грустно смотреть. В такой час тащиться на общественном транспорте неразумно.
   - Мне не хотелось бы... - Под изумленным взглядом Евы Пибоди вдруг покраснела, как школьница. - Думаю, будет лучше, если... - Она закашлялась, потом договорила: - Спасибо за предложение, Макнаб. Но я в полном порядке, спасибо.
   - Ты просто выглядишь усталой, - пробормотал Макнаб, и Ева с удивлением увидела, как его лицо тоже залилось краской. - Сегодня было нелегко, и я подумал...
   - Нет, я неплохо себя чувствую, - Пибоди упорно разглядывала собственные ботинки.
   - Ну, если так... Хорошо, завтра в восемь ноль-ноль.
   Сунув руки в карманы и ссутулившись, Макнаб зашагал по улице.
   - Пибоди, что это за дела? - спросила Ева.
   - Ничего. Никаких дел. - Пибоди вскинула голову и, презирая себя, посмотрела вслед Макнабу. - Я не понимаю, почему все ко мне пристали... - И тут она увидела спасение: - О, смотрите! Вас, кажется, подвезут домой!
   Пибоди с несказанным облегчением показала рукой на другую сторону улицы - там из лимузина выходил Рорк. Ева поглядела на своего мужа, который шел к ней в мерцании синего и красного света мигалок спецмашин, и почувствовала, что сейчас разрыдается.
   - Бери мою машину и поезжай домой, - сказала она Пибоди. - Я уже вижу, на чем доберусь в Центральное завтра утром.
   - Есть, сэр, - сказала Пибоди, но Ева уже переходила улицу навстречу Рорку.
   - У тебя был насыщенный день, лейтенант.
   Он поднял руку, чтобы дотронуться до ее щеки, но Ева отступила назад.
   - Не прикасайся, я грязная. - По его взгляду она поняла, что ее слова не возымели действия, и умоляюще добавила: - Только не сейчас. Хорошо? О, боже, только не сейчас!
   Когда они оба уселись, Рорк приказал шоферу везти их домой и закрыл шторку за его сиденьем.