Робертс Нора. Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

   Она прижала ладонь к сенсорной пластинке, дождалась, когда на индикаторе появился зеленый свет, затем набрала свое имя и номер кода. Компьютерное устройство сверило данные, и дверь открылась.
   Комната напоминала настоящий арсенальный музей, где были собраны образцы оружия разных веков. Под стеклом, в изящных шкафчиках, и на стенах поблескивали или тускнели ружья, пистолеты, кинжалы, лазеры, мечи, пики, булавы и многие другие неподвижные, но выразительные рукотворные проявления неуемной страсти человека к уничтожению себе подобных.
   Ева вспомнила свое первое впечатление, когда Рорк показал ей это хранилище. В ней тогда боролись два начала: разум и инстинкт. Все тот же подозрительный полицейский внутри ее твердил, что Рорк в прошлом мог быть киллером, а влюбленная женщина считала, что это невозможно.
   Впервые он поцеловал ее здесь, в своем частном музее войны, и после того поцелуя она уже не могла быть объективной ни в чем, что касалось Рорка.
   Ева окинула взглядом "экспонаты". По закону о запрете оружия многие из них считались бы незаконно хранимыми, если бы весь набор не был оформлен в качестве коллекции. При виде этих образцов возникало впечатление нелепицы: некоторые орудия убийства по своей конструкции и весу - но сделанные, например, из кожи, - превосходили в потенциальной убойной силе изделия из металла, но не числились в списке запрещенных лишь из-за состава материала.
   Конечно, по идее, следовало запрещать любое оружие, которое уже только по своему классическому назначению могло провоцировать кого-то на убийство. Но вся история человечества - и случай с Лизбет Кук тут не был исключением - показывала, что отдельно взятый человек всегда мог найти оригинальный способ умертвить себе подобного. Изобретательность людей в этом направлении была неистощима. И отнюдь не всегда она укладывалась в рамки того неповоротливого понятия, которое было принято называть законом.
   Ева достала из сумки футляр, взятый в лавке Наладчика, и попыталась примерить его к некоторым из образцов. В конце концов круг ее поисков сузился до трех похожих по размерам предметов, но тут послышался звук открывшейся двери. Собравшись уже рассердиться на Соммерсета за то, что он помешал ей, Ева увидела, что в оружейную вошел Рорк.
   - Я думала, ты в офисе, - нахмурилась Ева.
   - Сегодня я работаю дома, - ответил Рорк и внимательно посмотрел на нее. Она выглядела уставшей, озабоченной - и очаровательной. - Может, ты тоже собралась поработать дома? Или просто решила позабавиться с оружием?
   - Мне попался вот такой чехол, - Ева положила свою находку на стол. Уж коли ты здесь, я быстрее определю, из-под чего он. Предположительно, это старый армейский бластер или что-то в этом духе.
   - Американский?
   - Скорее всего, да.
   - Я спрашиваю потому, что европейские образцы несколько отличаются от американских.
   Рорк подошел к одному из стеклянных шкафчиков и достал оттуда "экспонат" со сдвоенным стволом.
   - За последнее время на вооружении армии США сменились два типа ручных бластеров. Оружие второго поколения было более легким и точным. Вот, смотри. Инфракрасная система наведения. Сила стрельбы варьируется: например, можно поставить стокилограммового мужика на колени, оглушив его минут на двадцать, а можно пробить огромную дыру в самом крупном носороге. Это оружие может быть настроено на точечный удар, а может разнести все в радиусе десятков метров.
   Рорк протянул Еве бластер, чтобы она разглядела его получше.
   - Весит не более двух с половиной килограмм. А как он заряжается? спросила Ева.
   - Гнездо для обоймы - в рукоятке, как в старом автоматическом оружии.
   Ева повертела бластер в руках и примерила к нему принесенный из лавки Наладчика чехол. Оружие поместилось в футляре, как нога в привычном ботинке.
   - Похоже, с такой штукой можно отразить любое нападение. И много таких игрушек ходит по рукам? - спросила она.
   - Это зависит от того, насколько ты веришь правительству США, которое утверждает, что основная часть данного оружия была изъята в вооруженных силах и уничтожена. Но если ты в это веришь, значит, ты не тот циник, которого я знаю и люблю.
   Ева хмыкнула:
   - Я хочу его испробовать. У тебя есть патроны?
   - Конечно. Поехали в тир.
   Рорк взял оружие и чехол, подошел к стене и нажатием кнопки отодвинул панель. Здесь была шахта лифта.
   В кабине лифта Ева спросила:
   - Тебе не нужно возвращаться на работу?
   - В том-то и прелесть положения хозяина, что решаешь это сам, улыбнулся Рорк. - А что означают эти пробы оружия?
   - Может, ничего не означают, и это все окажется пустой тратой времени.
   - Нам с тобой не следует терять время впустую.
   В отличие от остального дома, при отделке тира Рорк не позволил себе никаких изысков. Здесь все было спартанским и предназначалось только для конкретного дела. Рорк включил свет, прошел к огневой позиции и установил оружие на длинную черную консоль. Достав из шкафа коробку с патронами, он вставил обойму в рукоятку.
   - Все. Полностью заряжено. Тебе остается только определиться с целью и нажать кнопку. Это оружие очень эффективно и быстро приводится в действие. Но если опасаешься нападения, то такую пушку нужно заранее держать наготове. Впрочем, при хорошей реакции ты можешь успеть достать ее, прицелиться и выстрелить первой. Но на все это у тебя считанные секунды. Попробуй, разряди пару раз.
   Рорк достал наушники и очки, протянул их Еве и спросил:
   - Тебе установить голограмму или неподвижную мишень?
   - Дай голограмму: парочку нападающих ребят. Действия в ночной темноте.
   Рорк набрал программу цели. Он "подобрал" двух здоровенных молодчиков, которые, однако, несмотря на массивную комплекцию, передвигались весьма шустро. Их изображения появились с двух сторон. Быстро наведя прицел, Ева покончила с ними моментально.
   - Это слишком легкий вариант, - заявила она. - Нужно быть одноруким кривоглазым идиотом, чтобы промазать.
   Рорк набрал другую программу.
   - Давай, попробуй еще раз, - предложил он.
   Ева переминалась с ноги на ногу и пыталась представить себя в роли испуганного старого человека, собиравшегося убежать.
   Первый из бугаев на голограмме мгновенно появился из тени, двинувшись прямо на Еву. Она быстро сменила позу, выстрелив в него почти лежа, а зачтем несколько раз перевернулась, ожидая появления второго нападающего. На сей раз схватка происходила на меньшем расстоянии. У него в руках оказалась металлическая бита, которой он начал размахивать. Но Ева легко выкатилась из-под удара и метким выстрелом разнесла молодчику голову.
   - Обожаю смотреть, как ты работаешь, - тихо сказал Рорк.
   - Может, Наладчик был недостаточно поворотлив? - предположила Ева, поднимаясь с пола. - А может, они знали о бластере. Но, в любом случае, у него было преимущество. Я ведь настроила оружие на точечное поражение. Если бы бластер был настроен на веерную стрельбу, я с первого выстрела разнесла бы полквартала.
   В подтверждение своих слов Ева переключила оружие на другой режим и полила огнем всю "улицу". Изображение показало, как на противоположной стороне взорвалась и вспыхнула машина, полетели стекла в домах, заверещали сигнальные системы.
   - Вот, видишь?
   - О чем я и говорил, - ответил Рорк, беря из ее рук оружие.
   Он отошел в сторону и окинул Еву взглядом. Вид у нее после борьбы с голографическими бандитами был весьма красочным: волосы взъерошились, щеки пылают.
   - Я обожаю наблюдать, как ты работаешь, - повторил Рорк.
   - Если при нем была такая штуковина, они не могли его взять голеньким, - не унималась Ева. - Либо они сумели ввести его в заблуждение, либо послали к нему подсадную утку - человека, которому он доверял. У них должно было быть время, чтобы запудрить ему мозги, иначе он разнес бы их вот такой штукой на куски. У него не было машины, он не вызывал такси - я все это проверила. Представь: вооруженный, начеку, обученный войной и нынешней улицей, а его выманивают наружу так же просто, как чистят карманы провинциального ротозея на Таймс-сквер.
   - А ты уверена, что это произошло легко или быстро?
   - Наладчик получил удар по голове. Следов других ударов, которые свидетельствовали бы о том, что он сопротивлялся, нет. И если бы он пальнул из такой игрушки, остались бы какие-то следы этого выстрела. Их тоже нет. В конце концов, возможно, он просто стал староват и медлителен для ковбоя.
   - Не каждый способен реагировать на опасность хладнокровно, лейтенант,
   - Разумеется. Но бьюсь об заклад, он был способен. Я предполагаю, что нападавшие были вооружены, и один из них отвлек Наладчика.
   Ева подошла к пульту и стала сама набирать программу сцены нападения. Чтобы максимально приблизить этот сценарий к предполагаемой реальности, она отменила режим собственной защиты. Затем опять взяла оружие у Рорка и включила программу.
   Первый нападавший появился из темноты. Быстрый поворот в его сторону... И как раз в тот момент, когда в этом повороте Ева выхватывала оружие, она почувствовала легкий компьютерный удар в верхнюю часть плеча.
   "Да, я избежала прямого попадания, - подумала Ева, машинально потирая плечо. - Но я гораздо моложе и подвижнее Наладчика. Кроме того, у меня был совершенно холодный расчет".
   Ева продолжала размышлять вслух:
   - Он был немолод, напуган, но зарекомендовал себя человеком опытным. Вряд ли они решились бы напасть на него в лавке. Скорее всего, они взяли его с двух сторон где-то на пути от мастерской к станции подземки. Он пошел на одного, и тут его оглушил второй. Оглушающий удар не определяется при вскрытии, если он не вызвал шока нервной системы. Да им это и не нужно было. Все, что им требовалось, это стукнуть, вырубить его и увезти. - Она положила бластер на стол. - Во всяком случае, кое-что прояснилось.
   - Ну, раз так, я забираю эту штуковину. Надо полагать, маленькая демонстрация закончилась?
   - Да. Мне нужно идти... Эй, что ты делаешь? - протестующе воскликнула Ева, мгновенно очутившись в объятиях Рорка.
   - Я вспоминаю, как впервые оказался вдвоем с тобой. Ведь это произошло именно здесь... - Рорк знал, что сначала она немного посопротивляется, но это делало ее уступку еще более сладостной. Он прикоснулся губами к щеке Евы, чтобы почувствовать столь желанный для него аромат и вкус. - Надо же, с тех пор прошел почти целый год! Но уже тогда ты была для меня всем, чего я хотел.
   - Ты всегда хотел только секса!
   Ева попыталась вывернуться, но искусные губы Рорка медленно заскользили по ее шее вниз. Он почувствовал, как под ее кожей тут же запульсировали десятки отзывчивых точек.
   - Да, я всегда хотел секса, - усмехнулся Рорк. - И сейчас хочу. И всегда буду хотеть - с тобой. Только с тобой, милая Ева.
   Его рука скользнула по ее груди.
   - Ты не должен соблазнять меня среди рабочего дня...
   Но Рорк уже вел ее к лифту.
   - Ты обедала сегодня?
   - Нет.
   - И я нет.
   С выражением людоеда он стал жадно и быстро целовать ее, слегка прикусывая своим горячим, требовательным ртом.
   - О дьявол!.. - проворчала Ева, одной рукой неловко нашаривая свой запищавший коммуникатор полицейской связи, а другой держась за шею Рорка. Стой, подожди минутку! Нужно отключить сигнал...
   Ева задержала дыхание. Боже! Этот мужчина был способен вытворять своим языком чудеса!
   - У меня час личного времени, - ответила она в коммуникатор.
   В это время рука Рорка властно легла на ее грудь, а другая рука скользнула вниз, между ног, и Ева почувствовала, как ее заливает горячая волна. Она едва успела отключить связь, прежде чем Рорк распахнул на ней рубашку. С трудом отстегнув на себе "сбрую" с оружием, она запустила пальцы в волосы Рорка.
   - Ведь это безумие! Почему нам всегда этого хочется, Рорк?..
   - Я не задумываюсь об этом. - Его губы снова заскользили по ее лицу. Не задумываюсь и только благодарю бога за все.
   Из лифта Рорк вынес Еву на руках и направился в спальню.
   - Тогда, год назад, я не знал твое тело, оттенки твоего настроения, твои желания и потребности, - шептал он ей на ухо. - Теперь знаю. И потому хочу тебя все больше.
   Ее губы наконец встретились с его губами в таком же неудержимом и ненасытном желании чувствовать аромат любимого тела. Уже сквозь застилавшую ее сознание пелену чувственного дурмана Ева подумала, что, наверное, это ненормально. Каждое его прикосновение вызывало в ней неутолимую жажду. Как бы ни происходило их соединение - так же быстро и неистово, как сейчас, или с постепенно нарастающей нежностью, - эта жажда, эта огненная страсть казалась неиссякаемой.
   Рорк был прав: он теперь знал ее тело, так же как она знала его тело. Она научилась, где именно нужно было притронуться к нему, чтобы напряглись его мышцы, где провести рукой, чтобы заставить его трепетать. Это знание порождало невыносимое искушение. Она безошибочно предугадывала, что именно он может дать ей каждый раз, - и все же это всегда был новый экстаз, новая глубина ощущений...
   Рорк с упоением взял своими нежными, настойчивыми губами ее сосок, и Ева непроизвольно выгнула спину, у нее перехватило дыхание, а сердце заколотилось почти в ритме движений его языка. Затем они одновременно освободились от остатков одежды, и их тела сплелись.
   Дыхание Евы участилось, заставляя кровь Рорка быстрее бежать по жилам. Он так и не смог привыкнуть к тому, что эта женщина - сильная и непреклонная - может трепетать под ним. Он почувствовал, как ее тело напряглось перед кульминацией, а в глазах появились знакомые искры потрясения и наслаждения. Он прижался ртом к ее губам и поглотил ее долгий, вздрагивающий стон...
   * * *
   Потом, как Рорк и предчувствовал, Ева поднялась и начала быстро одеваться, торопясь на свою проклятую работу.
   - Тебе нужно почаще приходить обедать домой, - проворчал он.
   - Все, дорогой. Делу время, потехе час. Мне пора возвращаться.
   - М-м-м... - Рорк приподнялся на локте и буднично произнес: - Надеюсь, ты помнишь, что в восемь вечера у нас ужин в "Палас-отеле". Соберутся директора моих транспортных фирм и их жены.
   Ева нахмурилась:
   - Разве мне было об этом известно?
   - Разумеется.
   - Вот те на... А у меня на это время возникло дело.
   - Какое?
   - Чтение завещания в доме Би Ди Брэнсона.
   Рорк вскинул брови:
   - Это же не проблема. Я перенесу ужин на восемь тридцать, и мы с тобой сначала поедем к Брэнсону.
   - Мы - в данном случае не вариант.
   - Мне кажется, мы только что доказали, что мы есть мы.
   - Рорк, это не секс, а уголовное дело! Ты же не следователь и не родственник...
   - Хорошо. Я не буду заниматься с тобой сексом в доме Брэнсона. Хотя это было бы интересно.
   - Перестань! Ты не можешь ни с того ни с сего явиться на чтение чьего-то завещания. Это мероприятие не для всех желающих.
   - Я уверен, что у Би Ди найдется уютное местечко, где я смогу тихо подождать свою жену, никому не мешая. Вообще, это не проблема. Насколько я помню, у Брэнсона довольно просторный дом.
   - Стало быть, ты с ним знаком?
   - Разумеется. Мы ведь конкуренты - правда, не враждующие.
   Ева вздохнула:
   - Ладно, посмотрим. Если адвокат согласится... И, может, после этого ты мне выскажешь свое мнение о братьях Брэнсон.
   - Дорогая, я всегда рад помочь тебе.
   - М-да. Это - то, что меня всегда настораживает...
   ГЛАВА 5
   Ева ерзала на заднем сиденье огромного лимузина. Это был явно не тот тип транспорта, который она выбрала бы, находясь на дежурстве. Было что-то декадентское в том, чтобы тащиться в плотном уличном потоке на таком чопорном и неповоротливом, пусть и красивом, автомобиле. К тому же она ехала в дом родственников жертвы убийства как простой коп, который расследовал это убийство, и то обстоятельство, что она прибудет на роскошном, явно не служебном лимузине размером со старинный трамвай, вызывало у нее чувство дискомфорта. Но она не стала говорить Рорку о своих ощущениях: ей не хотелось, чтобы он, как всегда, начал издеваться над ней.
   Слава богу, хоть платье не смущало ее: длинное, строгое, черное, довольно простое по покрою, оно годилось для присутствия и на процедуре зачтения завещания, и на званом ужине. Ева сочла платье довольно практичным, постаравшись абстрагироваться от его безумной стоимости. Конечно, к этому платью не пошли бы наплечная кобура или полицейский значок, так что оставалось довольствоваться маленькой вечерней дамской сумочкой.
   Когда Ева опять поежилась, Рорк, сидящий рядом с ней, улыбаясь, спросил:
   - Какие-то проблемы?
   - Копы не носят изделий из натуральной шерсти и не ездят на лимузинах.
   - Копы, которые замужем за мной, носят и ездят. - Рорк потрогал манжет ее платья под шубой. Ему нравилось, как это платье сидело на ней - длинное, прямое, без всяких излишеств, оно очень удачно подчеркивало ее формы. - Как ты думаешь, те овцы, с которых состригли шерсть для этого платья, были девственницами?
   - Ах, как смешно! В самом деле, Рорк, мы могли бы поехать на моей машине.
   - Хотя твоя нынешняя колымага значительно лучше предыдущей, мне она не кажется достаточно комфортабельной. Из-за нее мы не смогли бы по-настоящему насладиться винами, которые подадут сегодня на ужин. Но еще важнее то, что я не смог бы по дороге покусывать тебя.
   - Рорк, прекрати, я при исполнении.
   - Нет. Твоя смена уже час как закончилась.
   Ева с ехидцей посмотрела на него:
   - Мне ведь пришлось взять час на личные нужды, если ты помнишь.
   - Именно так. - Его рука скользнула по ее бедру. - Ты снова будешь на службе, когда мы доберемся до места. А пока...
   - Слушай, умник, я не уходила со службы. Убери свою руку, иначе я арестую тебя за покушение на офицера полиции.
   - А когда мы приедем домой, ты зачитаешь мне мои права и допросишь меня?
   - Извращенец!
   Они подъехали к внушительному, отделанному бурым камнем дому.
   - А для копа ты пахнешь слишком хорошо, - поддразнил Еву Рорк.
   - Ты сам брызнул на меня этой дрянью, а я не успела увернуться. Ты что-то слишком игривый сегодня, Рорк.
   - У меня был замечательный обед, - сказал Рорк совершенно спокойно, даже деловито. - Он настроил меня на веселый лад.
   - Теперь сотри эту веселость с лица. Мы здесь не по праздничному поводу.
   - Не беспокойся, я тебя не подведу. - Рорк помог Еве выбраться из машины и повел ее к крыльцу. - А знаешь, мне жаль Кларенса.
   - Ты и с ним был знаком?
   - Не слишком близко, но достаточно, чтобы он понравился мне. Кларенс был весьма приветливым и открытым человеком.
   - Все говорят о нем примерно так же. И что, он был открытым настолько, чтобы умудряться при этом обманывать подругу?
   - Секс способен сбить с толку даже самых достойных представителей рода человеческого. Все могут совершать ошибки. Но Кларенс не был двуличным.
   Ева подняла бровь:
   - Ну, если ты сам, один из "самых достойных", готов совершать ошибки в любовных отношениях, то должен помнить, на что способна женщина с дрелью марки "Брэнсон" в руках.
   - Дорогая, - Рорк слегка сжал ее руку, - я готов лишь к тому, чтобы любить - и чтобы меня любили.
   Дверь открыла горничная с безукоризненно скорбным лицом, в черном, строгого покроя платье. Приглушенным голосом, с легким британским акцентом она произнесла:
   - Простите. Семья Брэнсонов сейчас не принимает гостей в связи со случившимся несчастьем - смертью родственника...
   - Лейтенант Даллас, - представилась Ева и протянула значок. - Нас ждут.
   Горничная внимательно изучила значок.
   - Входите, лейтенант. Позвольте ваши пальто.
   Она помогла им раздеться и предложила следовать за ней.
   Холл был построен в виде портика, из которого вверх поднималась элегантная лестница. Стены цвета темного жемчуга были украшены росписью с изображением городских пейзажей. Пол был выложен мрамором того же цвета, что и стены. Свет падал с потолка под углом и напоминал пробивающиеся сквозь туман лунные лучи. Все это придавало огромному холлу впечатление воздушного пространства, в котором лестничный пролет, казалось, парил. Гостиная располагалась на втором этаже. Когда они подошли к огромной двери, две створки бесшумно скользнули в стороны, и горничная, сделав вежливую паузу, объявила:
   - Лейтенант Даллас и Рорк.
   - Как это мы не додумались завести у себя такую же, вместо Соммерсета? - пробормотала Ева, за что получила от мужа убийственный взгляд.
   В оформлении просторной гостиной преобладали синие тона - от мягких пастельных до кобальтовых. На каминной доске красовались серебряные вазы разных размеров и форм, в каждой из которых стояли белые лилии. Аромат этих цветов довершал ощущение заупокойной атмосферы в доме.
   С крайнего кресла поднялась какая-то женщина и подошла к Еве и Рорку. На фоне черного костюма ее лицо выглядело таким же белым, как лилии. Пшеничного цвета волосы были туго стянуты узлом на затылке - так могли позволить себе причесываться только самые уверенные в себе, очень красивые женщины. Ее лицо и в самом деле было впечатляющим: узкие скулы, тонкий прямой нос, гладкий лоб, красивые ненакрашенные губы, большие завораживающие темно-лиловые глаза.
   Сейчас в этих глазах застыла скорбь.
   Женщина протянула руку; ее голос звучал приглушенно, мягко, в полном соответствии с обстановкой:
   - Лейтенант, спасибо, что пришли. Я - Кларисса Брэнсон. Рада вас видеть, Рорк. - Женщина приветливым и грациозным жестом протянула ему другую руку, и на какой-то миг все трое оказались соединены пожатием.
   - Я глубоко сожалею по поводу того, что произошло с Кларенсом, заговорила Ева.
   - Мы все ошеломлены. Я видела его в последний раз в воскресенье утром. Мы завтракали вместе. Нет, не могу... Я все еще не могу...
   Плечи Клариссы задрожали; в ту же минуту появился Би Ди и обнял жену за талию. Ева заметила, как женщина немного напряглась и потупила свои великолепные глаза.
   - Дорогая, почему бы тебе не предложить гостям чего-нибудь выпить?
   - О, конечно. - Кларисса потерла виски. - Не хотите ли вина?
   - Нет, спасибо. Если можно, кофе.
   - Пойду скажу, чтобы принесли. Извините.
   - Кларисса очень тяжело переживает случившееся, - тихо сказал Брэнсон, не отрывая взгляда от жены.
   - Она и ваш брат тесно общались?
   - Да. У Клариссы не было своей семьи, и Кларенс стал для нее братом, каким был всегда для меня. Теперь нас осталось только двое. - Брэнсон при этом по-прежнему не спускал глаз с жены. - Лейтенант, а я ведь не усмотрел никакой связи между вами и Рорком, пока вы были у меня в офисе.
   - Эта связь представляет для вас какую-то проблему?
   - О, нет. Разумеется, нет. - Брэнсон заставил себя улыбнуться Рорку. Мы конкуренты, но я бы не сказал, что противники.
   - Мне нравился Кларенс, - коротко сказал Рорк. - Его нам всем будет не хватать.
   - Пообщайтесь с адвокатами, и мы можем приступать. Вы ведь разговаривали с Сюзанной Дэй?
   Перехватив взгляд Брэнсона, Сюзанна подошла к ним. Обменявшись с Евой кратким и формальным рукопожатием, она представила ей своего коллегу, и Ева сразу узнала его. Это был Лукас Манц, один из лучших и самых высокооплачиваемых в городе защитников по уголовным делам. Подтянутый, элегантный, по-своему привлекательный мужчина с волнистыми черными волосами, в которых пробивалась седина. Он улыбнулся холодно и вежливо, взгляд его серых глаз был колким и настороженным.
   - Лейтенант... Рорк... - кивнул он каждому, затем пригубил вино из бокала, который держал в руке. - Я представляю интересы мисс Кук.
   - Она не поскупилась на расходы, - сухо заметила Ева. - Видимо, вашей клиентке светят большие деньги, Манц?
   Он поднял брови в ироничной усмешке:
   - Если вас интересуют финансовые дела моей клиентки, мы с удовольствием предоставим вам все полагающиеся бумаги - разумеется, по предписанию прокурора. Обвинение мисс Кук уже предъявлено.
   - Но дело еще не закрыто, - подчеркнула Ева.
   - Все готово. Почему бы нам не приступить? - сказал Брэнсон, следя глазами, как Кларисса показывает горничной, куда поставить поднос с кофе. Пожалуйста, прошу садиться.
   Все заняли места, Кларисса села рядом с мужем и взяла его за руку. Лукас Манц послал Еве еще одну холодную улыбку и устроился подальше. Сюзанна заняла кресло напротив и открыла процедуру:
   - Покойный оставил на случай своей смерти именные диски своему брату и его жене, а также мисс Лизбет Кук и своему заместителю, Крису Типлу. Эти диски будут вручены лично в руки каждому из перечисленных в течение суток с момента зачтения завещания. Мистер Типл был уведомлен о сегодняшней процедуре, но не смог на ней присутствовать. Он... нездоров.
   Сюзанна достала из портфеля документ и начала его зачитывать. Еве сразу стало ясно, что завещание Кларенса Брэнсона не являлось чем-то из ряда вон выходящим и, во всяком случае, его начало вполне можно было пропустить мимо ушей. Она подумала, что используемый в таких бумагах язык едва ли мог существенно измениться за два столетия. В конце концов, осознание живым существом собственной недолговечности имело природные биологические корни и давние традиции. Homo sapiens испытывал склонность готовиться к своей кончине заранее и вел себя при этом довольно специфически. Это приготовление иногда выглядело как какое-то пари с системой страхования жизни: Я ставлю столько-то ежемесячно на то, что доживу до смерти.