Роэн Майкл Скотт. Наковальня Льда (Зима Мира - 1)

   До того, как они вышли из леса, им пришлось столкнуться еще с несколькими странными существами, но ни одно из них не было столь ужасным и не подходило так близко. Однажды, готовясь ко сну, они заметили тусклый фосфоресцирующий силуэт, прыгавший за стволами деревьев ниже по склону. Все ночные шорохи и шепоты моментально стихали на его пути. Позднее, когда они уже приближались к безлесным склонам, что-то массивное с треском и топотом пересекло их путь наверху. Судя по изломанным веткам кустов, оно двигалось как человек, хотя и очень неуклюжий. Ни у кого не возникло желания задержаться и проверить, что это было.
   - Здесь нам тоже не будет укрытия, - сказал Элоф, когда они вышли на крутой склон, где обнаженные кости земли проглядывали из-под тонкого слоя почвы, жесткой травы и карликового кустарника. - Я помню это место. Сейчас мы находимся не более чем в одном дневном переходе к югу от перевала, ведущего к дому мастера-кузнеца, и это означает, что нужно соблюдать особенную осторожность: в ясную погоду он часто бродил по окрестностям. Но он никогда не брал нас с собой в путешествия к северу от долины, где Лед выбрасывает свои глетчеры почти к самым вершинам гор. Место, где дьюргары выпустили нас, расположено восточнее за этими вершинами, примерно в двух днях ходьбы. Пожалуй, оттуда можно начать наши поиски.
   - Тогда мы заберемся под самую снеговую линию, а дальше пойдем в обход, - решил Керморван.
   Вскоре последние следы растительности исчезли, если не считать редких стебельков в заполненных землей трещинах. Они пересекали длинные скалистые гребни, скользили и вязли на широких осыпях либо карабкались по нагромождениям валунов. Ветер завывал все сильнее: он прижимал к телу тонкие плащи, дергал за ремни заплечных мешков, хлестал в лицо с такой силой, что после нескольких часов пути глаза как будто запорошило песком, а ноздри саднили и шелушились. Ветер собирал серые кучевые облака, словно армию, рядами громоздя их над северными пиками. Керморван с беспокойством поглядывал в том направлении. Он вынул длинный шарф и начал было заматывать лицо, но тут же спохватился. Вытащив меч из ножен, он аккуратно разрезал шарф пополам и протянул одну половину Элофу. Тот кивнул, не зная, как еще выразить свою благодарность.
   Наконец, к вечеру второго дня, они обогнули склон и вышли на подветренную сторону. Порывы ветра настигали и здесь, но с меньшей силой, и они устроили небольшой привал. Элоф окинул взглядом горные склоны, вспоминая первые головокружительные моменты странной свободы от всего земного. Внизу виднелись леса и озера, но они выглядели далеко не так дружелюбно, как раньше. Тускло-серый свет, сочившийся с неба, придавал картине зловещий оттенок. Элоф повернулся к хребту, поднимавшемуся впереди.
   - За ним находятся глетчеры, - сказал он. - Дьюргары не могли там пройти. Скорее всего они исчезли где-то на этом склоне. Было темно, и они несли с собой лишь масляные светильники.
   Керморван пнул по булыжнику носком сапога.
   - Я и не думал, что Лед так близко от нас. Это недобрый знак. Если у дьюргаров здесь есть дверь или ворота, ведущие в подземные туннели, то они должны были замаскировать их с великим умением - боюсь, недоступным для нас! Но мы все равно будем искать. - Он снова взглянул на небо, затянутое серыми облаками. - Надеюсь, наши поиски увенчаются успехом, ибо в горах даже в это время года такое небо обычно предвещает снег.
   Темнота сгустилась вокруг, когда они добрались до вершины хребта, усталые, продрогшие и павшие духом. Двигаясь длинными зигзагами, они осмотрели весь склон, но не обнаружили ни одного подозрительного валуна, ни одной трещины в крутых каменных стенах или прохода в щебнистой осыпи ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего вход в подгорное Царство. Оставалась только вершина хребта, голая и плоская, продуваемая всеми ветрами. Здесь невозможно было скрыть даже мышиную нору. Бледные ледяные отсветы на серых облаках за грядой сверкали, как предупреждение. Их дыхание облачками тумана клубилось в морозном воздухе. Так замерзали слишком многие...
   Керморван, как обычно, шел немного впереди. Когда он достиг вершины, Элоф испугался за своего друга, ибо воин вдруг застыл на месте, четким силуэтом вырисовываясь на фоне бледного сияния, а затем очень медленно опустился на одно колено. Элоф ускорил шаг, чуть ли не бегом вышел к вершине... и сам замер, зачарованный картиной, раскинувшейся перед ним.
   Они стояли на верхнем краю глубокой горной долины - вернее, скального ущелья, похожего на след от удара исполинского меча. Какой-то частью своего затуманенного разума Элоф осознавал, что это ущелье находится прямо напротив долины мастера-кузнеца и берет начало на противоположном склоне той же самой вершины. Но та сторона хребта была просто холодной и безжизненной. Эта сторона находилась в объятиях Льда.
   Так Элоф впервые узрел Великого Врага и тоже невольно опустился на колени, охваченный благоговейным трепетом. То было дивное и страшное зрелище, но против всех его ожиданий оно оказалось прекрасным, настолько чистым и величественным, что сама кровь в его жилах на мгновение обратилась в лед. Далеко внизу простирался глетчер, уходивший между каменных стен постепенно расширявшейся долины в бесконечное пространство, наполненное белесовато-серым сиянием. Восточные склоны гор погружались в него, как в море; то тут, то там, словно в насмешку над их былым величием, из ледяного покрова выпирали отдельные пики, тупые и раскрошенные, словно снесенные крепости. Но за этими жалкими останками ледяные поля простирались в туманную даль, такую безбрежную и лишенную всяких черт, что, пытаясь сфокусироваться на ней, взор начинал мучительно блуждать, не находя ни одной зацепки или ориентира. Даже горизонт отсутствовал; возможно, потому, что серые облака сливались с ним. Каким бы ни было это значение, зрелище наполнило Элофа внезапной цепенящей уверенностью, что весь теплый и живой мир - растения, животные, мужчины и женщины - всего лишь тонкая корочка грязи на этой холодной, стерильной белизне, незначительное пятнышко на блистательной грани ледяного самоцвета, способное исчезнуть в любой момент по прихоти Великого Льда. Даже когда он перевел взгляд на высокие пики в долине, пытаясь найти утешение и опору в их величии, они показались ему чем-то преходящим, не более чем барьером на пути необоримой силы, подобно своим уже погребенным сородичам. Их участь зависела только от времени, а у Льда была в запасе целая вечность. Что же оставалось человеку?
   Затем Элоф внезапно задержал взгляд, всматриваясь и вопрошая сумрачную дымку за бледным сиянием. Он вскочил, равнодушный к ветру, хлеставшему в лицо, и смотрел, прикрывая глаза рукой, пока не уверился в том, что видит. Повернувшись, он обнаружил Керморвана по-прежнему коленопреклоненным. Лицо воина было бледным и суровым, исполненным молчаливого изумления, но без малейших следов страха. Оно было как кремень, но в сиянии его глаз, созерцавших бескрайние ледяные пространства, угадывался принятый вызов.
   - Ты что-то увидел?
   - Кажется, да. Там, на другой стороне долины... среди высоких пиков у ее окончания... Смотри!
   Керморван протер глаза, всмотрелся и покачал головой. Потом он отвернулся, поморгал и снова начал рассматривать горные вершины.
   - Там... как будто слабое оранжевое сияние...
   - Да! Ты тоже видишь!
   Керморван с сомнением покосился на своего спутника.
   - Это может быть чем угодно...
   - Может, - согласился Элоф. - Но видишь ли ты более обнадеживающий признак?
   Керморван мрачно покачал головой:
   - Нет. Склон под нами выглядит таким же пустым, как и все остальное. Что ж, тогда пора в путь! Нам понадобится много времени и сил, чтобы обогнуть все эти горы.
   Он забросил свой мешок на плечи и уже собрался двинуться вниз по склону, но Элоф удержал его:
   - Не в ту сторону! Нам нельзя идти в обход: я слишком хорошо знаю эту часть гор. Так нам придется пересечь дорогу мастера-кузнеца, причем совсем рядом с его домом!
   - Хорошо, тогда куда мы пойдем?
   Элоф закусил губу, отвернулся и посмотрел на долину, расстилавшуюся под ними.
   - Есть только один путь - через Лед.
   - Что? - Рука Керморвана невольно потянулась к мечу. - Лучше я попытаю удачу с твоим проклятым мастером!
   Элоф снова удержал его, на этот раз с большей силой:
   - Глупец! Если он может принуждать эквешских вождей, то думаешь, он будет не в состоянии захватить тебя, даже не скрестив с тобой клинок? Он не просто убьет тебя, но подчинит своей воле и настроит против всего, что ты сейчас стремишься спасти! Это ли та удача, которую ты предпочитаешь?
   Керморван застыл в гневе и нерешительности, глядя на тусклое сияние Льда. Было совершенно ясно, что ему больше по нраву, но он не мог противостоять логике кузнеца.
   - Я сказал, что пойду с тобой, - пробормотал он. - Не сомневайся во мне. Но неужели на Льду нам не грозит такая же, если не худшая участь?
   - Здесь, на его окраине, все может быть не так страшно, - настаивал Элоф. - Мы оба не заметили в этой долине никаких признаков жизни. Она узкая, и мы без труда можем пересечь ее за ночь, если поторопимся.
   - За ночь... - начал воин, снова покосившись на долину. Затем он схватил Элофа за руку и указал вниз другой рукой. На самом краю ближайших к ним зарослей кустарника что-то двигалось - что-то большое и неуклюжее. Оно не выглядывало наружу, но ветки на его пути шевелились. Затем, в том месте, где кусты заканчивались у подножия скальных выходов, оно все же показалось на мгновение в свете звезд и отблесках льда и тут же исчезло в укрытии за высоким утесом. Существо имело человекообразную форму, но было гораздо крупнее и шире в плечах, с массивной круглой головой и длинными руками, болтавшимися сбоку, когда оно перепрыгивало с камня на камень.
   - Керайс! - выдохнул мечник. - Как ты думаешь, это то самое существо, которое шло по нашему следу в лесах?
   - Оно двигалось очень похоже... но слушай!
   Немного дальше, за линией кустов, что-то еще с шорохом двигалось вперед, а из глубины зарослей доносилось тихое, утробное ворчание.
   - Их там целая стая, - тихо произнес Элоф. - Ну что, Керморван, ты по-прежнему хочешь идти туда?
   - Лед внезапно приобрел для меня определенную привлекательность, сухо признал Керморван. - Но может быть, эти существа посланы для того, чтобы загнать нас на глетчер?
   - Может быть. Но лишь доведенных до крайности, испуганных и упирающихся. Они не ожидают дерзкого, стремительного броска...
   - Я бы не назвал двенадцатичасовой переход "стремительным броском", пусть даже дерзким. Но ты опять прав, кузнец. Веди нас!
   Они перевалили через гребень и, стараясь производить как можно меньше шума, начали спускаться по дальнему склону.
   - Это совсем нетрудно, - прошептал Элоф.
   - Говорят, что путь к Реке тоже очень прост, - угрюмо отозвался Керморван. - В одну сторону.
   - Слушай, побереги свое остроумие для Льда: оно там понадобится!
   К его удивлению, Керморван рассмеялся и пошел дальше с посветлевшим лицом.
   С большой высоты поверхность Льда казалась гладкой как стекло и ослепительно белой, но по мере того, как они спускались по крутым склонам, тело глетчера, заполнявшее долину, постепенно серело, на нем проступали пятна и отметины. Элоф мог видеть, что оно, в сущности, не было гладким и сияло чистой белизной лишь около центра. Вдоль каждого края тянулись огромные полосы, почти такие же темные, как скалы и осыпи, с которыми они сталкивались. Когда путники подошли ближе, полосы превратились в неровные гребни и хребты, бороздившие поверхность льда, словно русла застывших рек.
   - Я слышал о таких вещах, - промолвил Керморван. - Они называются моренами и состоят из валунов и обломков горных пород, перемолотых Льдом на своем пути. Частично они высвобождаются, когда глетчер подтаивает в теплое время года. Без сомнения, множество гордых вершин заморожено там, и это отнюдь не облегчит наш путь!
   Морены тянулись вдоль ложа долины, но были и другие, более тонкие отметины, пересекавшие поверхность льда в разных направлениях и подчеркнутые длинными, глубокими тенями.
   - Они похожи на морщины, - пробормотал Элоф. - Морщины на древней коже, ссохшейся и задубевшей. И видишь - там, у изгиба долины, они углубляются и сходятся вместе, как суставы в локтевом сгибе? Право, этот глетчер похож на конечность какого-то исполинского животного!
   - Боюсь, это расщелины, - пробормотал Керморван. - И они гораздо шире и глубже, чем кажется отсюда. Нам нужно по возможности держаться подальше от них!
   И действительно, когда они спустились к краю глетчера, Элоф поневоле призадумался - столь трудным и опасным казался дальнейший путь. Ветер глухо завывал в ущелье. Ледяная пленка, блестящая и коварная, покрывала все нижние скалы; в каждой складке местности залегли карманы смерзшегося грязного снега. У самой кромки глетчера Элоф оступился, едва не упал и замер, весь дрожа. Затем он перевел дух и впервые шагнул на Великий Лед.
   На какой-то безумный момент Элофу показалось, что он вернулся в свою кузницу и наступил на раскаленный железный сошник. Подошвы его поношенных сапог пронзило холодом, а не жаром, но ощущение было такое же: палящая боль, мгновенно охватившая ноги до середины икр. Он запрыгал на месте, потом забрался на кучу камней в поисках хотя бы кратковременного облегчения. Впечатление было таким, словно лед прикасался к его обнаженным нервам. Элоф помешкал, тяжело дыша; его так и подмывало желание перебраться обратно на горный склон. Возможно, он так бы и поступил, на свою погибель, но Керморван спустился по замерзшему гравию у края морены и пошел дальше, даже не замедлив шага. Это решило дело: Элоф закусил губу и побрел следом. Он поражался тому, как тщательно и безошибочно Керморван выбирает путь в густых сумерках, перепрыгивая с камней на лед и обратно. Его изумляла храбрость этого человека, не побоявшегося открыто бросить вызов силе, которой его пугали с раннего детства и которая впоследствии воплотила в себе все то, что он ненавидел. Если у воина имелись какие-то сомнения, то он никак не выказывал их.
   Через час или около того онемение приглушило леденящую боль, но Элоф все равно сильно хромал.
   - Разве ты не чувствуешь этого? - наконец выдавил он. Керморван повернулся к нему.
   - О чем ты говоришь? - Его непонимание было искренним. Элоф снова поразился, но не стал вдаваться в объяснения. Керморван плотнее запахнулся в плащ.
   - Да, ветер крепчает. И здесь, на открытом месте, нас видно как на ладони. Идти в темноте было бы труднее, но, признаться, я бы предпочел пробираться на ощупь, чем чувствовать на себе чьи-то взгляды. Может быть, эти облака успеют передвинуться к югу до восхода луны и закроют звезды?
   Но его желание так и не сбылось. Хотя облака продолжали громоздиться на горизонте огромными черными бастионами, ветер совершенно стих, и вокруг воцарилось морозное безмолвие. Небо над долиной оставалось чистым и открытым.
   Высоко над головами путников воздух неожиданно замерцал, словно огромный невидимый занавес, и заколыхался от одного горизонта до другого. Керморван приглушенно ахнул и пригнулся. Элоф последовал его примеру. В тишине нарастал какой-то звук - слабое, сердитое потрескивание почти на границе слышимости. Занавес снова всколыхнулся, по нему пробежали красные и зеленые отблески, на мгновение сменившиеся синими и пурпурными, прежде чем темное небо поглотило их. Полосы бледно-желтого света прочертили темноту и погасли, а затем корона холодного пламени, невероятно огромная, задрожала под звездами и притушила их свет. Видение было исполнено запредельным, неземным величием.
   - Что это такое? - выдохнул сотранец, прикрывая глаза рукой.
   - Северные Огни! - прошептал Элоф, пожиравший взглядом небеса. В светоносной короне промелькнули стремительные желтые росчерки. - И дождь звездных камней! Я видел их раньше, но с большого расстояния, не так...
   - Что они могут предвещать?
   - Ничего, насколько мне известно. И все же... мастер-кузнец в самом деле однажды сказал, что Северные Огни могут знаменовать собой встречу неких сил, но каких именно - боюсь даже вообразить.
   - Встреча сил, - угрюмо пробормотал Керморван. - Не оказаться бы нам посреди этой встречи!
   Пригнувшись, скрываясь от внимательных глаз, они начали красться вперед вдоль края морены, пока не оказались напротив ближайшей части дальнего склона ущелья.
   - Теперь нам остается лишь идти по открытой местности, между расщелинами, - прошептал воин. - И это будет большая часть пути. Пошли!
   Две фигурки двинулись в путь по открытому участку глетчера. Они шагали по снежным наносам, переползали расщелины на четвереньках, сжимая онемевшими от холода пальцами усаженные шипами дорожные посохи и слыша, как пласты рыхлого снега с шелестом уползают из-под ног и падают в бездонную тьму. Над ними сверкало холодное пламя, придававшее лицам странный, мертвенный оттенок, дробившее и множившее тени, отчего пространство впереди казалось еще более опасным и наполненным зловещими намеками на движение. Странные силуэты обретали форму и танцевали над зеркалами чистого льда; однажды Элофу показалось, будто он видит в отражениях лицо Кары, глядевшее на него с тревогой и печалью, а позже он увидел, как Керморван протирает глаза, и услышал его шепот: "Ворота! Высокие Ворота!" Путь среди расщелин был вовсе не таким коротким, как казалось сначала. Им приходилось постоянно менять направление, выискивая безопасные проходы. Но эти проходы как будто специально уходили в сторону, не приближаясь к противоположному склону, и оба остро ощущали, как уходят драгоценные минуты. Керморван разминал замерзшие руки; Элоф, всматривавшийся в неверную игру теней, тер онемевшие щеки и вспоминал все, что слышал об опасностях обморожения.
   Керморван остановился так внезапно, что они едва не столкнулись, и замер, глядя на восток. Потом он удрученно покачал головой и двинулся было дальше, но Элоф потянул его обратно:
   - Нет! Я тоже вижу!
   Не сговариваясь, они нырнули в мягкий снег у края неглубокой впадины и стали смотреть. От дальнего края долины отделилось темное пятнышко, заскользившее вдоль черного гребня морены с необыкновенной легкостью, словно по полированному полу. Неторопливым, грациозным движением тень выплыла к центру глетчера, скользя над расщелинами так, как будто их вовсе не существовало. Она имела человеческую форму, подобно пустому плащу, свисающему с крюка, но была серой, неестественно вытянутой и по-паучьи тонкой. Когда она повернулась к путникам, те вжались в снег, но тень замерла, покачиваясь как бы в нерешительности. Казалось, она смотрела на юг, в дальний конец долины, у самой границы Льда.
   Опасаясь пошевелиться под тонким снежным покрывалом, Элоф медленно повернул голову на юг и вгляделся в морозные сумерки. В течение нескольких мучительно долгих минут он ничего не мог разглядеть. Затем ему почудилось какое-то движение. Волосы на его затылке зашевелились. Он видел, как нечто обрело форму прямо из воздуха - темная фигура, появившаяся на льду там, где секунду назад ничего не было. Фигура постояла у края глетчера, словно осматриваясь, и двинулась вперед. Она казалась маленькой и неуклюжей, словно насекомое, переползающее через камни, по сравнению с существом, висевшим в воздухе примерно в тысяче шагов к северу от них. Элоф покосился на Керморвана: воин тоже смотрел на север, и лицо его было мрачнее ночи. Если они пойдут дальше, существо в плаще может и не заметить их, но пришелец обязательно заметит. Они могли только ждать, обратившись в камень, и надеяться на лучшее.
   Новая фигура приближалась с утомительной неповоротливостью, ничуть не напоминавшей призрачную грацию первой. Она казалась бесформенным сгустком темноты, увенчанным тускло сиявшим предметом, похожим на панцирь насекомого. Элофу потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это человек, который на самом деле двигался по пересеченной местности с необычной легкостью и проворством. Бесформенность ему придавал свободный черный плащ или мантия, а странный предмет был металлическим шлемом у него на голове.
   Элоф задохнулся. Его сердце дало сбой, а затем застучало в груди с такой силой, что эхо как будто раскатилось по всей долине. Ошибки быть не могло. Он хорошо знал этот шлем, богато отделанный, с кольчужной сеткой и забралом в виде хищной маски, но почти не имел представления об истинной силе, вложенной в изделие. Способность двигаться быстро и незаметно... И эта походка - резкий, размеренный шаг, заставлявший мантию развеваться, словно темное знамя в неподвижном воздухе! Прямо напротив них, самое большее в двухстах шагах, фигура остановилась. Зрячие глазницы маски повернулись в одну сторону, потом в другую. Существо в капюшоне поднялось еще выше и замерло в терпеливом ожидании. Затем кольчужная сетка была расстегнута и сдвинута назад, руки в перчатках подняли шлем. Темные, как будто посеребренные инеем волосы рассыпались по широким плечам, и Элоф снова увидел бледные, гордые черты своего бывшего мастера.
   Мастер-кузнец снова повел головой из стороны в сторону, словно чувствуя на себе пылающие взгляды. Потом он поднял голову и посмотрел на дымчато-серое существо в непроницаемом капюшоне. Выждав паузу, он поклонился с глубокой почтительностью.
   Яркая и неожиданная вспышка наверху отвлекла внимание Элофа. Звездные камни посыпались гуще и быстрее, чертя длинные полосы среди звезд, словно шаловливые дети, пронизывая ночное небо оранжевыми и красными линиями. Их свет спорил с сиянием Северных Огней, но вскоре они погасли. Могучая сила зарядила воздух неведомой энергией, пока тот не начал потрескивать, как при лесном пожаре. Путешественники почувствовали, как волосы шуршат и приподнимаются на их головах. Звезды за Огнями вдруг заплясали в безумном танце и сложились в исполинскую арку. Они мигнули один, два, три раза - с каждым разом все ярче, - а затем как будто наложились друг на друга и обрели плотность, подобно сияющей мантии, ниспадавшей на землю. Огромный конус ослепительно яркого света взметнулся в воздух над поверхностью Великого Льда, пульсируя, словно живое сердце; человек и существо в капюшоне одновременно повернулись лицом к нему. В распахнутой мантии проступили очертания статной, высокой фигуры, сиявшей собственным светом. Они приняли облик обнаженной женщины с раскинутыми руками и длинными волосами, струившимися за ее спиной на невидимом ветру. Медленно, торжественно темный капюшон склонился перед нею, но человек поклонился гораздо ниже. Вот он опустился на колени, благоговейно протянул руки и наконец прижался лбом к сверкающему льду жестом слепого обожания и повиновения.
   - Сейчас! - прошептал Керморван. - Сейчас или никогда!
   Он обнажил меч и приглушенно ахнул, когда зеленый фосфоресцирующий огонек выпрыгнул из ниоткуда и задрожал на кончике клинка, а затем начал с потрескиванием распространяться по лезвию.
   Паника темной волной захлестнула Элофа. Он схватил клинок и. притушил гибельное сияние крепко сжатыми пальцами. Затем Керморван вогнал меч в ножны, и они побежали, низко пригибаясь, спотыкаясь и падая в снежные наносы, не обращая внимания на расщелины, зиявшие то слева, то справа. Ни один не осмелился оглянуться. Они бежали и бежали до тех пор, пока воздух в их легких не превратился в жидкое пламя, а ноги не начали заплетаться. По пути они сорвались и заскользили в одну из трещин, но снег замедлил падение. Они сумели остановиться и, спотыкаясь, побрели под прикрытием высокой ледяной стены. Под конец подъем стал труднее, им пришлось вырубать ступени в нависающих козырьках. Но когда они выбрались наружу и легли на самом краю, тяжело дыша и утирая пот, грозное сияние в центре Льда умалилось, превратившись в холодный отдаленный отсвет, в котором нельзя было разобрать никаких деталей.
   Наконец путники собрались с силами. Не обменявшись ни словом, они повернулись и пошли вдоль темных выходов морены. Керморван то и дело оглядывался, убеждаясь, что позади нет погони. Лишь однажды, когда они переваливали через небольшой гребень, сложенный из обкатанных валунов, он схватил Элофа за руку и указал вдаль. Оба бросились на снег. По глетчеру двигалась длинная колеблющаяся тень, но фигура, отбрасывавшая ее, была совсем маленькой и удалялась в южном направлении, откуда пришла. Элофу показалось, что голова человека непокрыта, хотя расстояние было слишком большим, чтобы судить с уверенностью. Когда они оглянулись в следующий раз, человек не исчез: крошечная фигурка по-прежнему ползла по краю глетчера, приближаясь к осыпи.
   - Полагаю, это твой бывший мастер? - насмешливо осведомился Керморван, хотя у него перехватывало дыхание от долгого бега. - Интересно, почему он на этот раз не воспользовался шлемом?
   Элоф пожал плечами и двинулся дальше.
   Остаток пути оказался короче, чем они ожидали: морены на северной оконечности глетчера залегали ближе к краю, чем на южной, и были не столь мощными. Путники пересекли каменные завалы за полтора-два часа, радуясь тому, что теперь у них появилось укрытие от леденящего холода. Ветер крепчал, и когда они посмотрели на небо, неподвижные звезды одна за другой исчезали за быстро плывущими облаками. Лед внизу снова казался пустым и безжизненным.
   Наконец на востоке забрезжил рассвет, холодный и бессолнечный. Керморван встряхнул головой, словно человек, пробудившийся от дурного сна. Теперь впереди вздымались горные вершины, но даже их суровая неприступность казалась желанной после Великого Льда. Лишь через час после рассвета они сошли с края глетчера, как с борта корабля. Ледяной огонь отхлынул от ног Элофа так внезапно, что он зашатался и с обессиленным вздохом опустился на ближайший камень; остался лишь пронизывающий холод, неприятный, но вполне терпимый. Керморван, по-видимому, снова ничего не заметил. Воин посматривал на облака и нюхал воздух.