Рокотов Сергей. Нечто под маской

   - Тварь! Тварь! - вскочил Федор. - Убью!!! Убью!!!
   - Не убьешь, руки коротки! - закричала Бермудская и с не свойственной её возрасту проворностью бросилась к балконной двери. Резко открыла ее... Никто не успел удержать её.
   - Я вас и с того света достану! - крикнула Ольга Александровна и нырнула в ночную тьму с шестого этажа...
   10.
   ... Прогревать машину Игорь не стал - времени не было. В его планы отвечать за смерть Бермудской не входило. И при всем воображении такого эксцентричного исхода дела он никак не мог предполагать. На заднем сидении сидели ошарашенные произошедшим Бауэр, снова надевший свой камуфляж и Рита. Степан остался дома, ему было поручено позвонить через некоторое время в милицию и сообщить о самоубийстве матери. А в том, что она была мертва, сын успел удостовериться. Ольга Александровна лежала во дворе сталинского дома на спине с широко открытыми глазами без признаков жизни. Из раскрытого рта текла струйка крови...
   ... Да, такой развязки Дьяконов никак уж не ожидал. Слишком уж любила жизнь покойная Ольга Александровна. Когда они, озираясь, вышли из подъезда, у него яростно колотилось сердце. "Скорее, скорее отсюда, из этого гадючника!" - думал он, спеша к машине. Теперь он и впрямь пожалел, что ввязался в эту историю, слишком уж омерзительная бездна предстала перед ним...
   Никого во дворе не было, поскольку шел уже первый час ночи. Они быстро сели в машину, и Игорь рванул её с места. Выехал со двора и помчался по Кутузовскому проспекту в сторону от центра. Выехал на левую полосу и продолжал набирал скорость. Час был поздний, поначалу машин на Кутузовском проспекте было довольно мало... Светофоров на пути тоже не было, и он развивал и развивал скорость, как будто эта скорость очищала его от запаха той зловонной ямы, в которой он очутился. Он вообще любил быструю езду, медленно ездить не умел, а тут ночь, известные обстоятельства, хотелось скорее, скорее... Он находился в неком возбужденном состоянии, толком и не зная, куда он, собственно говоря, едет, видимо, мчался к себе в Очаково через кольцевую дорогу, забыв о своих пассажирах. Хотя гораздо логичнее было ехать в обратном направлении, отвезти Риту домой на Комсомольский проспект, а уж потом ехать домой. Факт, однако, что поехал именно так... И сидящие сзади, находящиеся под впечатлением от случившегося, ничего ему не говорили... Они мчались вперед, скорость нарастала...
   Но вот, уже на Можайском шоссе, какая-то "Волга", медленно плетущаяся по левой полосе, стала мешать ему, Игорь посигналил фарами - тот не отреагировал, тогда Игорь слегка нажал на педаль тормоза и... страшный смысл, сказанных Бермудской слов, дошел до него... Педаль провалилась... Тормозные шланги были перерезаны... А его скорость была уже более ста километров в час...
   ... Только проявив чудеса реакции, Игорь не врезался в "Волгу", перестроился во второй ряд и стал лихорадочно соображать, что ему в такой ситуации нужно делать... А ситуация изумительная - полное отсутствие тормозов, высокая скорость и скользкая зимняя дорога... И машин откуда ни возьмись, все больше и больше... В каждом ряду по машине, а то и по две...
   "Старушка, несчастная умирающая старушка Ева Фабиановна", моментально сообразил Дьяконов. - "Это же был сигнал, знак... Она меня давно раскусила, и дала кому-то поручение. А я-то... дал ей трубку, идиот..."
   - Что-то случилось? - испуганно спросила Рита.
   - Да, - ответил Игорь. - случилось. Ваша бывшая покойная свекровь умудрилась, не выходя из дома, перерезать тормозные шланги. Мы едем без тормозов. Так... ремней безопасности сзади у меня нет, сядьте на пол, оба, сгруппируйтесь, а я попробую что-нибудь сделать... И машин, как назло полно в такой поздний час... Хорошо ещё до Рябиновой улицы нет ни одного светофора... Слава Богу, что мы не поехали в противоположную сторону, например, на Новый Арбат или по Дорогомиловской улице к набережной. Так... Бауэр, вытащите у меня из кармана мобильный телефон и наберите номер, который я вам скажу. - Бауэр взял телефон. Набрал названный Игорем по памяти номер. Это был номер центральной ГАИ. Сколько раз по нему звонил капитан Дьяконов, когда надо было задерживать удирающего на машине преступника.
   - Центральная ГАИ, - ответил голос в трубке.
   - Повторяйте за мной, - сказал Игорь, сжимая баранку автомобиля и лавируя между машинами, которых по закону подлости становилось все больше и больше. По правой стороне он ехать боялся, поскольку там могло возникнуть неожиданное препятствие. И поэтому он снова выехал на левую полосу и потихоньку сбавлял газ. Но сделать это было трудно, поскольку перед Рябиновой улицей был довольно ощутимый уклон вниз. - Повторяйте за мной. По Можайскому шоссе в сторону Рябиновой улицы движется машина ВАЗ-2109 стального цвета. Машина без тормозов. Просьбе сотрудников ГАИ освободить левую полосу и любыми способами содействовать остановке автомашины. Говорит бывший следователь МВД капитан Дьяконов.
   Бауэр повторил слово в слово все, сказанное Игорем.
   - Там все поняли и приняли, - сказал Федор.
   - А теперь сгруппируйтесь, сожмитесь и сядьте на пол, - скомандовал Игорь.
   Он включил аварийку, правую руку не отрывал от звукового сигнала некоторые машины, едущие рядом, боязливо ушли вправо... И тем не менее, они пару раз были на волосок от столкновения, далеко не все любители быстрой езды желали вникать в суть происходящего. Вот одна шустрая иномарка не захотела уступить их машине левую полосу, а именно в тот момент по второй полосе летел на "восьмерке" другой лихач. Обоим не было дела до звукового сигнала и аварийных огней "девятки" Игоря... Пришлось снова газануть и резко уйти в свободный третий ряд... Столкновения избежали, но скорость опять выросла... А уже близился светофор на пересечении с Рябиновой улицей... И откуда взялось столько машин в такое время? Нет, если они подъедут туда к красному свету, там не удастся избежать столкновения, а на такой скорости это... Игорь ушел вправо и, убрав ногу с педали акселератора, стал сбавлять скорость. Он видел, что на светофоре горит красный свет, значит надо подгадать так, чтобы доехать до него тогда, когда зажжется зеленый... Но именно когда он стал огибать стоящий у обочины огромный бульдозер, по соседнему ряду на приличной скорости мчался многотонный КАМАЗ...
   - На кой черт эти КАМАЗы по ночам гоняют? - ругнулся Игорь, делая перед КАМАЗом отчаянный нырок влево...
   Вот она, Рябиновая улица, пересекающая Можайское шоссе, вот он светофор. А как только они проедут светофор, начнется подъем, машина неизбежно потеряет скорость, и он бы тогда дернул ручник... Или включил бы сразу низшую передачу... Или прямо на ходу выключил бы зажигание... Дороги зимние, скользкие, легко перевернуться, но другого выхода нет, лобовой удар куда опаснее... Игорь был уже давно за рулем, но ничего подобного у него никогда не было, он лихорадочно вспоминал, что советовали делать в такой ситуации бывалые водители... Ничего, ничего, главное - гасить скорость, главное - удачно проехать этот светофор на спуске.
   Но по закону подлости никак не зажигался зеленый цвет... Ведь, обходя стоящий бульдозер, он опять увеличил скорость и подъехал к светофору быстрее, чем планировал. Перпендикулярно шоссе справа продолжали ехать машины. Делать было нечего - он выехал на левую полосу и помчался на красный свет. Нырнул вправо, перерезав дорогу поворачивающему на шоссе "жигуленку", затем снова ушел влево, умудрился не столкнуться с ехавшей прямо "Нивой" и проехал-таки светофор. Сразу стал двигаться вправо к обочине, убрав ногу с педали акселератора и снова сильно надавив на звуковой сигнал.
   Холодный пот выступил на висках, сердце яростно стучало. Вздох облегчения раздался из его груди, и тут же пришло чувство лютой досады и раздражения. "Эх, Бермудская, Бермудская... Оставила ты по себе память, не соврала. А ведь предупреждала, зараза... Из личной симпатии к нему угрожала, а, значит, предупреждала... Почему я не удосужился хоть один раз нажать на тормоз? И как это по закону подлости не пришлось ни разу тормозить пока ехали по двору на малой скорости?! Хоть бы какое препятствие тогда, человек, машина, собака, кошка... Никого, никого... Без этой проклятой педали тормоза до самого Кутузовского, а там... Ночь...Скоростная трасса... И поначалу никаких машин, а потом... откуда они все на нашу голову взялись, словно договорились между собой? Идиотизм, чистый идиотизм и разгильдяйство! В машине же люди! Ну, Ольга Александровна!"
   Все эти мысли промелькнули в его голове буквально в несколько секунд, но ослаблять внимание нельзя было на секунду. И вздох облегчения раздался слишком рано. Игорь в своей досаде не заметил какую-то женщину, перебегавшую дорогу, видимо, увидевшую последний автобус на противоположной стороне Можайского шоссе. Она уже пробежала метров десять от обочины. Игорь машинально нажал на педаль тормоза и испытал истинное отчаяние... Едва не сбив заметавшуюся перепуганную женщину, в последний момент резким поворотом руля, увел машину вправо, при этом, естественно, газанув и снова увеличив уже уменьшившуюся было скорость. И тут "девятку" завертело волчком на скользкой обледенелой дороге. А сзади уже надвигались машины... Впрочем, их водители, видимо успели понять, что от этой странной "девятки" со включенной аварийкой лучше держаться подальше. Навстречу по левой полосе мчалась машина ГАИ.... Пассажиры сзади затаились и молчали, лишь негромкий стон ужаса раздавался из уст Риты. Она инстинктивно прижалась к крепкому плечу Федора, совершенно позабыв о его ужасном лице. Он прижал её к себе и чувствовал себя на верху блаженства, несмотря на нависшую над ними опасность. "Умирать, так так... Только так", - думал он...
   - Прижмитесь крепче! - закричал им Игорь и попытался сильно газануть, крутя баранку в сторону заноса, и вывести таким образом машину из винта... Не получилось... Машина ещё раз крутанулась, её резко рвануло вправо, и она, перевернувшись, нырнула на обочину между шоссе и малой дорожкой. Слава Богу, там был неубранный снег, который не дал машине перевернуться ещё раз. Игорь врезался лбом в лобовое стекло и отключился...
   ... - Как вы, капитан Дьяконов? - услышал он откуда-то голос. Открыл глаза - перед ним было лицо капитана ГАИ в фуражке.
   - Я? Что? А? - дотронулся до лба Игорь. Лоб был уже забинтован, но через повязку просачивалась кровь. - Как они?! - вспомнил он про своих пассажиров.
   - Да целы и невредимы твои пассажиры, капитан, - улыбнулся инспектор ГАИ. - Тебе меньше всех повезло, говорят вам - пристегивайтесь ремнями безопасности. Не слушаете, полагаетесь на авось! Наверняка, сотрясение мозга получил, и лоб весь расшиб. А все равно - в рубашке ты родился, мог бы и шею себе свернуть...
   Дьяконов сидел на заднем сидении в машине ГАИ. Он приподнял голову и выглянул в окно. Там, около машины стояли, прижавшись друг к другу, Рита и Федор Бауэр.
   - Целы, - облегченно вздохнул Дьяконов.
   - Сейчас "Скорая" приедет, - сказал инспектор ГАИ. - Да вот и они... А тебе скажу - лихач ты. Тормоза не проверил перед выездом. Ты сколько лет за рулем, капитан?
   - Сколько лет-то? Да уж больше пятнадцати...
   - Баранку крутить умеешь, увертываешься от машин хорошо, а вот проверять тормоза не удосужился. Поражаюсь тебе!
   - А! - махнул рукой Игорь. - Спешка была, такое было, в двух словах не расскажешь - это целый романище... А обнаружил, что тормозов нет, когда гнал по Кутузовскому километров за сто... Представляешь, как я удивился!
   - Ты удивишься ещё больше, когда узнаешь, что твоя "девятка" практически не пострадала. Так, небольшая вмятина на крыше, да левое крыло поцарапано... Снег тебе помог, только недавно убирали, навалили все на обочину. Так что если бы не твоя голова, хоть сейчас садись, да езжай по своим делам... Шланги бы мы тебе поставили...
   - А который час?
   - Час-то? Да уж пятнадцать минут второго.
   - Дома-то что думают? - схватился за голову Игорь.
   Позвонил домой и, стараясь придать голосу безмятежный тон, сообщил жене, что попал в небольшое ДТП.
   - Ерунда, - говорил он. - Дороги скользкие, сама знаешь. Крутануло немного. Даже машина не пострадала. А у меня ссадина на лбу. Может быть, в травмпункт отвезут, так что ты не беспокойся и ложись спать. Бывает хуже...
   Он вспомнил безжизненное тело Бермудской, лежащее под окнами во дворе сталинского дома на Кутузовском проспекте.
   Подъехала "Скорая". Игорь стал вылезать из машины. Когда вышел на воздух, у него сильно закружилась голова и он чуть не упал. Бауэр, стоявший рядом поддержал его.
   - Да..., - только и произнесла Рита, качая головой. Дьяконов попытался улыбнуться.
   - Как вы? - раздался глухой голос из-под вязаного шарфа.
   - А почему вы ходите в таком странном виде? - встревожился капитан ГАИ, обратив, наконец, внимание и на Бауэра. - А ну-ка предъявите документы и желательно снимите этот камуфляж.
   - Документы у него в порядке, - засвидетельствовал Дьяконов. - Это мой товарищ. А камуфляж оправдан. У него сильно изуродовано лицо.
   - Да, если бы я снял все это, видок у меня был ещё более экзотический, - грустно пошутил Бауэр. - так что, уж лучше так... А документ всегда при мне, постоянно его предъявляю, время такое неспокойное... И фотография на паспорте даже вполне приличная, спасибо фотографу.
   Он протянул паспорт капитану. Тот быстро прочитал фамилию, посмотрел фото и вернул его Федору.
   - А вы знаете, почему у него изуродовано лицо? - вдруг довольно вызывающим тоном спросила Рита, задорно глядя в глаза капитану.
   - Нет, откуда же мне знать? - пожал плечами капитан.
   - В восьмидесятом году он спас меня из огня. А на него свалилась горящая балка.
   - Сколько же вам тогда было лет?
   - Одиннадцать.
   - Так что, он ваш родственник? Брат?
   - Нет, - громким голосом ответила Рита. - Он мне не родственник. Не брат. У меня, оказывается, есть совсем другой брат. А он..., - с нежностью поглядела она на Федора. - Он просто любит меня... - Потом прижалась к его плечу лицом и добавила: - А я его.
   - И поэтому вы решили ночью проехаться по Москве на машине без тормозов в компании капитана Дьяконова? - совершенно растерялся от этой странной информации капитан ГАИ. Тем более выданной таким задорным и чуть ли не агрессивным тоном, как будто лично он имел что-то против человека в очках, шапочке и шарфе, прикрывающем лицо...
   - Да! - засмеялась Рита. - Это наше свадебное путешествие! И оно мне очень даже понравилось...
   - Так больной, - сурово произнес широкоплечий, бородатый врач "Скорой", одурев от потока информации, выданной женщиной со спутанными волосами и в разорванной дубленке. - Сами сумеете дойти к нам в машину или помочь?
   - Дойду, - усмехнулся Игорь, сделал два шага к машине "Скорой", и тут у него так закружилась голова, что он потерял сознание и чуть не упал лицом вниз на обледенелую мостовую. К нему одновременно бросились трое мужчин. Первым оказался бородатый врач, который удержал его от падения в последний момент.
   - Дойдет он..., - проворчал врач и с помощью капитана ГАИ и Бауэра уложил его на койку в кузове "Скорой".
   11.
   ... Буквально через неделю в квартире Риты Нарышкиной раздался междугородний телефонный звонок. Мужской голос говорил хорошо по-русски, но с очень приятным акцентом.
   - Это госпожа Маргарита Нарышкина? С вами говорит доктор Пит Нарышкин из Торонто. Я имею сообщить вам, Маргарита, что сегодня мы выиграли процесс по моему иску к некоторым издательствам по поводу незаконного нарушения авторских прав вашего покойного отца Валентина Нарышкина. Суд частично признал правомерность моего иска и обязал в короткий срок возместить ущерб, нанесенный ими. Подробности я вам расскажу позднее, надеюсь, при личной встрече. А теперь бы я просил вас, по возможности, прибыть сюда, ко мне в Торонто и вплотную заняться вашими наследственными делами. Разумеется, все это возможно сделать и без вашего присутствия, в соответствии с законом, но я полагаю, что так было бы лучше. К тому же вы будете иметь возможность познакомиться со своими родственниками по отцовской линии. Мой дед и дед вашего отца были родными братьями. Только мой дед в свое время заблаговременно покинул пределы России, а его дед остался там. Его судьбу, я полагаю, вы знаете. Так что мы с вами кровные родственники. Мне сорок один год, я имею жену и троих детей, они очень очаровательные, Маргарита. Вы имеете детей?
   - Нет, - вздохнула она. - Я была замужем, но детей не имею... У меня не может быть детей, - вдруг откровенно заявила она, растроганная речью своего обретенного родственника.
   - Это очень печально, Маргарита. Я полагаю, что этот вопрос тоже встанет перед нами, когда вы приедете к нам в Торонто. Я извиняю себя, волнуюсь, я учил язык предков, но иногда говорю что-то не то... Итак, полагаю, вы примете наше предложение?
   - Я бы приняла, - промямлила Рита. - Но у меня нет денег на билет. И если я поеду, то не одна...
   - А с кем?
   - С моим женихом, - радостно сообщила Рита. - Мы с ним подали заявление, и в январе будем мужем и женой. А денег у нас нет...
   - У вас скоро будет очень много денег, Маргарита, - обнадежил её Пит Нарышкин. - Я полагаю, вы сумеете получить наличными не менее девятисот тысяч долларов, а, возможно, и более. Как будут решать эти вопросы ваши налоговые органы, я не знаю, мы будем это уточнять. Во всяком случае, бедствовать вы не будете. Вы работаете?
   - Я работаю медсестрой в частной клинике, - ответила Рита. - А вообще, я закончила факультет журналистики МГУ, работала в редакции научно-популярного журнала.
   - А как у вас с английским языком?
   - В дипломе было отлично, теперь, наверное, немного подзабыла...
   - Прекрасно! Язык можно восстановить! Вы могли бы найти работу у нас! - воскликнул Пит. - А кто... ваш жених?
   - Он просто мой жених, и все! - вдруг запальчиво ответила Рита. Затем ей стало неловко за свой резкий ответ, и она добавила: - Он инвалид, у него изуродованы лицо и руки. Он спас меня при пожаре и сильно пострадал. Ему сорок два года, и он не может найти себе работу.
   - Но почему вы так горячитесь, Маргарита? - недоумевал Пит. - Ведь эти вопросы вполне можно уладить. При наличии определенной суммы денег, ему будет сделана пластическая операция, пересадка кожи, и он обретет, как это сказать, вполне замечательный вид... Итак, я буду посылать вам определенную сумму денег и приглашение. Вы должны назвать мне полные имена вас и вашего жениха. Вы оба приедете к нам... А дальше будете разбираться, где вам оставаться, вернее, где, то есть... куда вам уехать...
   От волнения Пит так запутался в русских словах, что добавил несколько фраз на английском и попрощался.
   А Рита так и держала трубку в руках. Слезы текли у неё по щекам. От этих простых искренних слов стало так легко на душе. Но главное не слова, главное - то, что та, казалось бы, неразрешимая проблема с лицом Федора, может быть решена самым простым способом... Она полюбила своего спасителя, человека, который отдал за её жизнь свое лицо, но к её любви постоянно примешивалась жгучая жалость, сострадание и агрессия против тех, кто смотрел на её жениха неодобрительно. А таких было подавляющее большинство. И это при том, что он ходил, скрыв от чужих глаз свое лицо... А если бы они видели, все бы отворачивались от него в ужасе... А она привыкла, ей не было страшно, только жалко, до слез жалко... И это бы постепенно сделало их жизнь очень сложной. А тут... простые слова, простое решение... С каким нетерпением ждала она прихода Федора, чтобы сообщить ему об этом... Это были одни из самых счастливых мгновений в её жизни...
   Раздался звонок в дверь. Рита бросилась открывать.
   ... И снова в дверном глазке - черная шапочка, круглые затемненные очки, вязаный шарф, прикрывающий нос и рот... Но какие совершенно противоположные чувства спустя всего несколько дней после его первого визита вызывал теперь у Риты этот человек... Она была на свете совершенно одна, а теперь их двое...
   - Федор! - крикнула она, открывая дверь и бросаясь к нему на шею. - У меня для тебя потрясающие новости...
   ... Вскоре они получили приглашения и деньги. А за три дня до звонка Пита они действительно подали заявление в ЗАГС. Регистрация их брака была назначена на десятое января.
   - Быстро же вы меняете женихов, Маргарита Валентиновна! - не удержалась работница ЗАГСа, взглянув на Риту и её подозрительного жениха в черной спортивной шапочке, очках и шарфе. - Позавчера, насколько мне помнится, вы должны были зарегистрироваться с господином Балясниковым... Он так спешил, когда вы подавали заявление. А на регистрацию вы не явились...
   - Да вот, - улыбнулась Рита, нисколько не обижаясь. - Я решила отказать господину Балясникову. Потому что он оказался... - Она метнула быстрый взгляд на растерявшегося Бауэра, потом поглядела на регистраторшу и произнесла: - оказался таким подлецом...
   - Да? - переспросила дама, поимевшая от подлого Степана сто долларов за ускорение процесса регистрации и предпочла согласиться с невестой. Честно говоря, он мне тоже как-то не понравился, очень вертляв и смазлив, ненадежен как-то. А вот у вас, - разговорилась она, пренебрегая служебным этикетом, и указывая на Бауэра. - весьма странный облик для жениха.
   - Он инвалид! - закричала Рита, которая совершенно не воспринимала никаких замечаний в адрес Федора. - Он спас мне жизнь и изуродовал лицо! Для меня он и так хорош, - запальчиво добавила она, - но люди так странно смотрят на него, и мне это не нравится. Поэтому он и ходит в таком виде...
   В "Московской правде" и "Литературной газете" было сообщение о трагической кончине члена творческих союзов, лауреата Государственной премии Ольги Александровны Бермудской. Об этом сообщил Рите Игорь Дьяконов, уже через пять дней после происшествия выписавшийся из больницы.
   - Как вы, Игорь Николаевич? - спросила Рита.
   - Сотрясение мозга и ссадина на лбу, всего и делов-то. Вы уж извините меня, Маргарита Валентиновна, за то, что подвергал вашу жизнь опасности из-за собственной халатности и поспешности.
   - Вы..., - разволновалась Рита. - Да вы... вы такое для меня сделали, я просто... слов не нахожу... Еще извиняетесь... Да если бы не вы...
   - Глупости все это, - смутился Игорь. - Сделал, что положено. И чуть жизни не лишил напоследок.
   А потом и сама Рита позвонила ему и сообщила о звонке Пита из Торонто.
   - У меня скоро будут деньги, и я смогу вам заплатить, - сказала она.
   - Согласно нашим тарифам, Маргарита Валентиновна, только согласно тарифам. Но, честно говоря, я бы не обиделся, если бы вы ничего мне не заплатили...
   - Мы заплатим вам прежде всего нашей благодарностью, Игорь! крикнула Рита. - Ведь нам обещали, что сделают Федору пластическую операцию, и он приобретет нормальный вид... И в этом тоже есть ваша заслуга...
   - Ну уж в этом и вовсе нет никакой моей заслуги, - проворчал Игорь, однако, от души радуясь такому исходу дела...
   ... Билеты на самолет в Торонто были взяты на первое января. А под самый Новый Год позвонил вдребезги пьяный Степан и заплетающимся языком поздравил бывшую жену с праздником.
   - Ну что, женушка-сестричка, не знаю уж, как теперь тебя называть? бормотал Степан. - С Новым тебя годом, веком, тысячелетием, если они наступают сейчас, а не через год... Тут есть разночтения... Но... Новый Год уж, во всяком случае наступает, тут без вопросов... Доехали-то тогда нормально?
   - Отлично! - воскликнула Рита. - Молитвами твоей покойной матушки, царство ей небесное! С ветерком ехали, с таким ветерком...
   - Что? - попытался сосредоточиться Степан. - Неужели что-то опять...?
   - Важен результат, Степочка, цель оправдывает средства, - как говаривала Ольга Александровна. - А результат оказался вопреки всему вполне благоприятным. Так что не бери в голову. Гуляй, празднуй, веселись! А потом продашь дачу, и денег у тебя будет немерено! Да и квартира такая тебе одному великовата и обременительна. Так что, все будет нормально, главное, не продешеви...
   - Что ты все о деньгах, да о деньгах? - жалобным голосом произнес Степан. - Меня-то не желаешь навестить?
   - Нет! - засмеялась вдруг Рита. - Нет, не желаю! У меня теперь есть близкий человек, я теперь не одна, и тебе того же желаю! А как братца я тебя как-нибудь навещу, в третьем тысячелетии. Вот разберусь, когда оно наступит, и приеду поглядеть, как ты там поживаешь. А что касается разговора о деньгах, что поделаешь, учителя были хорошие... Все, с Новым Годом тебя, не унывай! Бери пример с покойной Ольги Александровны, вечная ей память. Где похоронили-то?
   - Там же, где и ... , - осекся вдруг Степан. - где и Егора Степановича. На Троекуровском. Он не удосужился помереть раньше, чтобы попасть на Новодевичье. Впрочем, - философски заметил он, - мог бы остаться и вообще без могилы... А кто же это, интересно было бы узнать, этот твой близкий человек? Не частный ли детектив Игорь Николаевич?
   - Нет, - ответила Рита. - У Игоря Николаевича есть семья. А это... тот человек, который вытащил меня из огня.
   - Федька?!!! - поразился Степан. - Ты что, совсем с ума сошла от этих стрессов? Он же урод, на него смотреть страшно, а уж...
   - Заткнись! - оборвала его Рита. - Это на тебя смотреть страшно, и слушать тебя тоже. А я люблю его, и он любит меня, понял?
   - П-п-понял, - недоумевающе пробормотал Степан. - Ну пока...
   ... А первого января они с Федором вылетели в Торонто.
   ... Пит Нарышкин оказался очень похож на покойного отца Риты. Именно таким он глядел на неё с фотографии, светловолосым, с правильными чертами лица, с прищуром голубых глаз, и густыми, аккуратно подстриженными усами. Пит встречал Риту и Федора в аэропорту на казавшемся им шикарным "Шевроле" темно-синего цвета. Бауэр был, как всегда, в шапочке и затемненных круглых очках, только в новом красном шарфе, купленном ему Ритой и в короткой коричневой дубленке, также подарком невесты.