Страница:
Общественное служение не доставляло ей ни малейшего удовольствия, толпа пугала. Известная замкнутость была и во
356
мне - я сторонилась старших, но меня тянуло к товарищам. Это какое-то органическое чувство, сильнее меня самой1.
И сколько я испытала горя от того, что меня тянуло к людям, как к своим.
Но на Курсах жилось хорошо, и эти счастливые страницы жизни никогда не изгладятся из моей памяти.
Когда первый раз в жизни я вошла в класс, чтобы дать пробный урок, то почувствовала себя совсем свободной. Моя ассистентка, баронесса К, у которой была собственная школа, даже попросила меня ее поучить.
Я рассмеялась и объяснила, что никогда еще не учила в классе. Мне кажется, что уменье учить нельзя передать, как и многое другое. Это дар природы.
Сущность хорошего преподавания заключается в том, чтобы видеть в классе целое и всегда иметь перед собой это целое. Тогда класс будет заинтересован, и дисциплина сведется на нет.
Мне было предложено место образцовой учительницы русского языка в прогимназии при Курсах. Места этого все добивались, а я должна была отказаться.
То, что я не буду учительницей, было обещано отцу, и, когда подходило время к окончанию Курсов, он даже уверял, что уедет из Петербурга, если я буду учительницей.
Итак, мне пришлось отказаться, а к Цюриху я не приблизилась ни на шаг.
Когда я читала сведения, сообщаемые о студентах заграничных университетов, у меня сжималось сердце. "Есть же такие счастливицы", думалось мне, и их становилось с каждым годом все больше, а я все сидела в Петербурге и, верно, просижу тут всю жизнь.
Цюрих был теперь окружен в моих глазах не только ореолом - к его блеску прибавились острые иглы. Давно забросила я программу, так как один ее вид заставлял меня страдать еще сильнее.
И, кончивши Курсы, я опять обратилась в ненавистную мне куклу-барышню.
Расскажу только один эпизод, который случился со мной два года позже.
В 1878 г. был открыт 3-й курс, и говорили, что дадут осо
-----------
1 Замечательно Чувство "товарищества" - вот это ходко и масляно идущее товарищество - не так просто и рационально Какие были "товарищи" в бурсе Помяловского?! - и тут, сверх прочих причин, не надо упускать и той, что все одноклассники здесь были "жеребячьей породой", т е. отличными самцами. Все было дико, безлюбовно, грубо. Лучшие товарищи - урнинги, которые около товарищей (незаметно для себя) "невестятся" или "жениховствуют". Масляно и быстро устанавливается нежность, деликатность, внимательность, готовность к услуге и Даже готовность к жертве Талантливый автор для всего этого нашел прекрасные выражения и формулы В. Р-в
357
бые права тем, которые его кончат. Я проводила зиму с бабушкой в уездном городе, но мне захотелось записаться. Когда пришло время экзаменов, я достала записки и приехала в Петербург экзаменоваться.
Я прекрасно выдержала все экзамены, оставался последний - русская история.
Почему-то 2-й и 3-й курсы были соединены, и мне пришлось сидеть несколько часов и слушать, как отвечает 2-й курс. Это было нечто ужасное. Экзаменатор до невозможности придирался, слушательницы терялись и отвечали плохо вовсе не потому, что не приготовились. Я переживала все эти муки издевательства над людьми, которые не могли собой овладеть и объявить, что все знают.
И вот дошла очередь до меня. Речь шла о какой-то войне. Не успела я сказать двух фраз, как меня прервал экзаменатор:
- Вы же говорили, что война велась из-за Аравии, а теперь уверяете, что причиной войны явились курды.
- Желание овладеть Аравией было причиной войны, возмущение курдов явилось поводом к ней, - объяснила я спокойно и продолжала прерванный рассказ.
Он очень скоро меня опять перебил:
- Зачем были нужны туркам немецкие офицеры?
- Чтоб реорганизовать армию.
- А вы сейчас сказали - "чтобы вести войну".
- Разве одно мешает другому? - по-прежнему невозмутимо отвечала я. Реорганизованная армия была нужна, чтоб воевать.
- Если вы будете продолжать так мне отвечать, я перестану вас спрашивать, - вспыхнув, объявил учитель.
- Как вы хотите, - спокойно сказала я, положила на стол билет и ушла из класса.
Когда я приехала домой, меня все спросили, что случилось и почему я такая счастливая?
- Выдержала экзамен?
Но выдержала я их много, и к этому давно все привыкли.
- Не выдержала, - ответила я с восторгом. Вечером, в концерте, я встретила одну из экзаменовавшихся со мной, и она мне рассказала, как долго не мог прийти в себя П., и что он поставил мне 7.
Учитель отказался экзаменовать меня еще раз, и таким образом я не получила аттестата об окончании 3-го курса. Все равно - прав этот аттестат не давал никаких.
Отец сообщил мне, что инцидент был где-то описан - учителя бранили, а меня хвалили.
Как я была счастлива, что отомстила. "Может быть, это остановит других", - мечтала я".
"Розовое и черное из моей жизни"
М. В. Безобразовой
358
* * *
Приведем еще следующее рассуждение чистого девственника, ибо познание духа девства взрослых людей содержит вообще в себе ключ к разгадке всего христианства, всей Церкви:
"Вопрос об интимных сторонах брака представляет большой интерес для каждого человека, желающего жить сознательно и разумно. Едва ли в какой-нибудь другой стороне жизни так переплетаются между собой и сталкиваются, по-видимому - в полном противоречии, духовные и телесные стремления личности. Поэтому стремящимся к внутренней гармонии личной жизни в высокой степени важно объединить все разнообразие мыслей, чувств, желаний, вообще всех душевных состояний, вызываемых вопросом о браке. Читателям "Русского Труда" известно, что в последних прошлогодних номерах этой газеты вопросу о браке г. Розанов посвятил свою переписку с православным священником А П. Устьинским, под заглавием "Брак и Христианство". Эта переписка Вызывает у читателя много недоумений, особенно ввиду того, что г. Розанов желает дать излагаемой там его теории религиозный колорит, называя ее "новой концепцией христианства".
Г. Розанов считает акт физического общения полов "трансцендентальным", "мистическим" и даже видит в нем религиозное содержание. Вот с этим последним никак не мирится мысль, а главное - нравственное чувство. Кому не известно, что супруги обыкновенно стыдятся этого акта1, стыдятся в нем унижения собственной духовной личности, как бы ни толковал г. Розанов о "таинственности", о "сведении души с домирных высот" и "завивании ее в стихии". Здесь физиологическая потребность и доводы рассудка, основывающиеся на ней, встречают протест внутреннего существа человека2 и осуществляются, только благодаря временному подавлению этого протеста. Здесь нет гармонии между духом и телом3, да едва ли ее и Можно найти, если признавать за их стремлениями одинаковую степень законности. Неудовлетворен-ность и разлад в других сторонах жизни разрешаются в жизненных идеалах, преимущественно религиозных, а для данной имеется ли идеал в сознании человека? Кто разрешил вопрос, как должно это происходить, чтобы не возмущался "внутренний человек"?
-----------------------------
1 Никому решительно "неизвестно", кроме одних содомитов. Врачующиеся входят в храм с цветами в руках, с друзьями, с гостями, хотя известно, что через венчание берется разрешение на этот акт, а священник громогласно молится о даровании плода чреву, т. е. об успешности наступающих актов. В. Р-в.
2 "Протест" единственно есть у содомитов. В. Р-в.
3 Есть полная. В. Р-в.
359
Поэтому решительно непонятно желание г. Розанова придать чисто животному акту религиозный смысл, тем более что религиозные действия, напр., молитвы1, вызывают у нас совершенно иные душевные состояния.
Новозаветное Откровение признает физическую сторону в человеке, но оно не придает ей положительной нравственной ценности. Оно говорит, что вступающий в брак только "не согрешит" (I Кор. VII, 28, 26), а если в другом месте и говорится, что "выдающий замуж свою девицу поступает хорошо" (ibid 38), то по общему смыслу главы эти слова нужно понимать так: "хорошо, потому что избегается блуд" (ст. 2), ибо "лучше жениться, нежели разжигаться" (ст. 9). Следовательно, по учению Нового Завета, брак является делом хорошим только как средство, предохраняющее человека от блуда2. Тем не менее физическая сторона брака есть все-таки "похоть плоти", "похоть мужа" (Иоан. 1,13), нечто такое, чего лучше избегать: "не выдающий (замуж девицу) поступает лучше" (I Кор. VII, 38), "кто может вместить, да вместит" (Мф. XDC, 12), "хорошо человеку не касаться женщины" (I Кор. VII, 1). Мне кажется, что такое понимание Новозаветного учения не противоречит словам Апостола: "(жена) спасется через чадородие", на которое особенно упирает г. Рцы в № 2 "Русского Труда" за текущий год. Спасется, если пребудет "в вере и любви и в святости с целомудрием" (I Тим. II, 15). Ясно, что здесь имеется в виду не розановское "завивание в стихии", а нравственный подвиг воспитания детей, сопряженный для жены по преимуществу со всякими страданиями и лишениями.
В подтверждение этой мысли можно привести другое место из Послания к Коринфянам, где Апостол совсем и не вменяет супругам чадородие в непременную обязанность: "Не уклоняйтесь друг от друга... чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим. Впрочем, это сказано мной как позволение, а не как повеление. Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я" (т. е. девственны. (I Кор. VII, 5-73).
Поэтому напрасно г. Рцы считает "кощунством" (ведь и сказал же!) отношение к жене как к сестре. Если муж любит свою жену в духе любви Христа к женщине4, то едва ли у него появится "аппетит", как выражается г. Рцы, ибо это психологически несовместимо с христиански любовной настроенностью. А между тем эта настроенность есть единственная цель
------------------------
1 Хорошо, - но ведь "молитвы" же произносятся и поются на венчании, и они не расстраивают предрасположения венчающихся к этому акту? В. Р-в.
2 Ужасно, по беззаконию ужасно ("Бытие", 2) это желание автора и многих таких авторов отнять у супружества собственное и самостоятельное значение. В. Р-в.
3 Ср. I Кор. VII, 29. Мирянин.
4 Срав. Ефес. 5, 25. Мирянин.
360
нравственной жизни (следовательно, вообще жизни) человека1. Г. Рцы сравнивает брачную связь полов с таинством Евхаристии, где также имеется сочетание высочайшего духов- ного акта с грубо физическим, каково пищеварение во всех его стадиях. С внешней стороны, пожалуй, сравнение подходящее. Но оно падает, как только мы обратимся к внутренней жизни человека, в которой, собственно, вся суть разбираемо- го вопроса. Когда мы "едим Бога", по выражению г. Рцы, мы испытываем особенную душевную радость и мир, не передаваемые на словах. Эта тихая радость и мир не оставляют нас и потом, пока мы снова не загрязним своей совести. Во всяком случае, момент достойного причащения всегда переживается и воспоминается не иначе как с благоговением. То же ли самое переживает каждый супруг при воспоминаниях о тайнах чадородия со стороны розановского "завивания в стихии"? Пусть каждый супруг ответит себе чистосердечно на вопрос: в силах ли он приступить к этому "таинству" в то время, когда душа наполнена мыслью и ощущением святости первого?
Для того, чтобы резче различить два предмета, полезно поста- вить их рядом. А святое со святым вполне совмещаются в сознании, напр., Евхаристия и молитва, труд, благотворение2. Церковные песнопения и уставы суть выражения духовного самосознания Церкви: как таковые они служат в то же время проявлениями самосознания духа человеческого, наиболее соответствующими его природе. А между тем Церковь в разнообразнейших формах воспевает и ублажает "бессеменное зачатие матери безмужныя"3, называет иночество "чином ангельским", предписывает новобрачным пребывать в девстве первую ночь из уважения к благословению Церкви4, не одобряет второго брака, почти не разрешает третий и безусловно запрещает четвертый. Откуда5 в Церкви выработалась и так ясно проявилась лишь только "терпимость" к физической стороне брака, снисхождение к ней, - и почему она превозносит такие состояния жизни, которые брачному общению полов не причастны? Как могло возникнуть в святой Церкви такое отношение к предмету, если он тоже свят? Говорят:
-----------
1 Мф. 5, 48. Филип. 2, 5, 3, 8-27. Колос. 2, 20, 3, 2, 14, 19 и пр. Мирянин.
2 Да, этот прием распознавания очень верен Во 2-м издании книги "В мире неясного и нерешенного" я ответил на него в статье "Из мира образов и подобий" В. Р-в.
3 Да, вот в этом коренной пункт всего. В. Р-в.
4 Не чувствует ли, однако, автор странности и противоречия: 1) благословить в чадородие, 2) удержаться от чадородия "из уважения к благословению"? Значит, "благословение" то дано с какой-то затаенной мыслью, с каким-то умолчанием, о котором не для чего знать миру. В. Р-в.
5 Ну, "откуда" - на это отвечает вся книга "Люди лунного света". В. Р-в.
361
"Догматику писали монахи, песнопения и уставы - тоже". Но ведь эти писания ириняты всей Церковью, ибо совпадают по своему смыслу с ее духом. Поэтому личность авторов здесь стушевывается и уже не имеет того значения, какое хотят придать ей. Да, наконец, почему же это не монахи не сделали того, что сделано монахами? За 19 веко" существования христианства они могли бы выразить немало общецерковных идей. Вопрос в, том, могли ли они? Ведь женившийся во всяком случае много времени, если не большую часть, уделяет попечению о мирском, а такое дело, как быть выразителем церковного сознания, - требует почти исключительного сосредоточения на "Господнем".
Едва ли резонны и ссылки на ветхозаветных супругов. Цель ветхозаветного брака - размножение избранного народа В ожидании пришествия Искупителя. Ради этого каждому израильтянину вменялось в нравственный долг производить детей, и потому не было грехом, кроме нескольких жен, иметь еще и наложниц; наоборот, считалось позором отказываться от восстановления потомства своего брата (Второзак. XXV, 5-10). В Ветхом Завете супруги могли соединяться и "не для удовлетворения похоти" (Товит. VIII, 7), ибо самая психология брачных отношений была иная, нам теперь мало понятной2 . Кто хочет убедиться в этом, пусть про
-------------------------------
1 Вот это все рассуждение необыкновенно важно. На него мы отвечаем: да монахи-бессеменники вообще духовно выше, даровитее семенных самцов; и выше особенно в философской и религиозной сфере (Платон, Сократ, Кант). Таким образом, что "они сотворили" - понятно, по крайней мере тому понятно, кто внимательно прочел эту книгу. Теперь - "почему приняли и не монахи", самцы? Да очень просто "почему": потому что всему миру присущи слабеющие степени бессеменности, убывающие дроби ее, кроме небольшого количества абсолютных самцов и самок; и это так же точно, как и то, что монахи тоже влекутся "к женщинам" ("Покаянный канон" Андрея Критского) и даже доходят до "падения с ними", ибо и они, будучи вообще бессеменными, будучи главным существом в себе монахами, сохраняют однако семейность как убывающую дробь. Весь плодящийся мир мечтает о монашестве, имеет "пробегающие мысли" о нем (исповедание содомита), как и монашеский мир, обратно, имеет "пробегающие мысли" о женщине, и это ярко и поэтично выразил "покаянный канон", где он говорит о томлениях "мысленною Евою" (какое слово!!). В. Р-в.
2 Да, "психология была другая", но не от ожидания Мессии, ибо ожидался Он в одном колене Иудином, а множились радостно, с многими женами и наложницами, все израильтяне всех 12-ти колен. "Была другая психология", и происходила она от обрезания. Раз открыто было Аврааму и всему потомству его, что именно здесь почил завет Бога с человеком - не в слове, не в мысли, не в исповедании, не в символах исповедания, а в детородной силе человека, - явилась всего племени радость о детородной силе каждого единичного израильтянина, и ему давали охотно и еще жену, и третью, и наложниц, или вот как Рахиль свою служанку - в словах такой физиологической ясности! Была всеобщая радость об органе, и в ней сливалось все племя Израиля, без
362
читает хота 30 главу книги Бытия, а я для примера приведу оттуда 3-й стих. Рахиль сказала мужу: "Вот служанка моя Балла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее". Явилось христианство и провозгласило, что "хорошо человеку не касаться женщины" (I Кор. VII, 1), ибо "все, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже... мужеского пола, ни женского: ибо все одно во Христе Иисусе" (Галаг. III, 27-28). То, что одушевляло ветхозаветный брак, в Новом Завете упразднилось, и брак, служивший осуществлению мессианской идеи, здесь стал средством для удовлетворения сильного полового влечения и создания удобств жизни1. По крайней мере, обычная цель нашего брака такова. Если же внутренний смысл брачной жизни различен в Ветхом и Новом Заветах, то, конечно, параллель, проводимая протоиереем Ус-ским между Моисеем и ал. Павлом и другими, недоказательна.
Г. Розанов старается показать, что христианство не только не отвергает плотской стороны в жизни человека, выражением которой является семья, но наоборот: по Евангелию, будто бы, семья-то и есть истинное и притом единственное воплощение идеала христианской жизни, обусловливающее существование самого христианства. "Только этот взгляд, - говорит г. Розанов, - вводящий семью ко Христу, спасает от
------------
(продолжение сноски со стр.362)
разделения, без противоречий, без сомнений и колебания: и именно все от обрезания, единственно от него, исключительно от него; как мы тоже радуемся все о своих религиозных символах, предметах, знаках, - и никогда не находим, чтобы их было "лишнее", "много". Радость эта доходила до того, что когда замужняя сестра у древнего еврея делалась беременной, то еще до родов, при виде ее поднявшегося живота, ее родной брат объявлял себя уже женихом будущего ребенка, если родится девочка; й от рождения ее до зрелости он был ее женихом и покровителем, и становился мужем, если был ей приятен; а если приятен не был, то она должна была формально расторгнуть это странное "обручение", происшедшее еще до рождения невесты. Таким образом евреи мыслили всякое существо человеческое под углом заботы, "оплодотворяется ли оно", - и без этой заботы не было у них и взгляда на человека, мысли о нем, представления: его, ничего - о нем. Для нас это что-то невообразимое, и, может быть, это вообще уже неповторимо в истории, - хотя "пути Божий и не-"Исповедимы". В. Р-в.
1 Ужасно: стал какой-то "удобной вещью", "комфортом"... О, как понятно происхождение нашей торговой проституции. "У кого есть средства - бери жену", "а если беден - довольствуйся проходящей женщиной". Как понятно - о, как понятно, - что брак совершенно и окончательно Пал в новые времена! И это разъясняет с радостным одобрением монах по духу, автор! Вот где учитесь, вот где всматривайтесь!! Открывается "река времен", - и книга "Люди лунного света" дает компас для распознания заворотов и течений этой реки. В. Р-в.
363
колебаний и даже гибели само христианство". Аскетизм же - "духовное жонглерство" и есть гибель для Христова учения, или, по крайней мере, извращение его.
Что христианство не отвергает семьи - это ясно всякому1, читавшему Новый Завет, но остальные рассуждения г. Розанова решительно парадоксальны. В самом деле, как примирить с ними хотя бы следующие слова Евангелия: "...есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить - да вместит" (Мф. ХГХ, 12); "и всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли - ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. XIX, 29). Этих слов совершенно достаточно, чтобы определить состоятельность "новой концепции христианства", поскольку она стремится опереться на Евангелие. Здесь утверждается, с одной стороны, духовное скопчество, т. е. добровольное отречение от брачной жизни, как высший идеал, доступный "могущим вместить"; а с другой - отрицается необходимость брака и семьи для спасения человека - следовательно, и вообще для его жизни. Семья, несмотря на высоту и чистоту связей, соединяющих ее членов, все-таки заключает в себе элемент эгоистического отграничения ("мои жена, сын,
------------
1 Читающему ваши рассуждения и верящему им - это совершенно ни для кого не "ясно". Мирянин (псевдоним профессора богословия в одном из университетов), как и г Фози, до того колеблют "христианский брак", что от него вообще ничего кроме имени и претензии не остается. "Детей - не надо! совокупляться - не надо, прилепления мужа и жены - не надо". В особенности, кажется, "счастья" не надо. А что же "надо"? Остается венчание: и как уж понятно сделалось в веках, что все решительно и полегло в одном венчании, к нему одному все приурочилось, все обратилось сюда, люди смотрят только сюда, закон требует только его. Брак сделался только "приличием", и "приличие" придает ему одно "венчание". Но "река времен" еще прокатилась, и люди стали спрашивать: "Да зачем нам это приличие, которое и не светит и не греет?" Перестали или перестают вообще брачиться, полагая "обойтись как-нибудь" с этими "пустяками" - с сими, по Фози и Мирянину, "дурными физиологическими привычками", "зоологической потребностью". К чему все иметь "дома" и "свое"- можно покушать и в ресторане, в кабачке, в трактире, где-нибудь. Есть, конечно, "известные места" - дома, но ведь государство и городское благоустройство позаботились о том, чтобы были - и "на улице, для общественного пользования". Дом терпимости вытек отсюда сам собой - из "пустяков" и "физиологии". Спокойно взирает на это духовенство, не выходя из обеспеченных своих квартирок. И только плачут тихо и украдкой девушки, наши возлюбленные дочери. И никто их слез не слышит. Никому они "не нужны" в цивилизации ХIХ-XX века, "достигшей последних граней совершенства". Но, я думаю, не можно ли эту "цивилизацию" с томящеюся половиной населения, невинного и кроткого (девушки, женщины), - послать "к черту на рога", как несомненно от "черта" она и происходит В. Р-в
364
брат, а то - чужие"), и потому она не вмещает в себе идеала всеобщего родства в духе слов Спасителя: "кто будет исполнять волю Божию, тот мне брат, и сестра, и матерь" (Марка III, 45). Поэтому стремление к осуществлению этого идеала в жизни неминуемо ведет к постепенному уничтожению границы, созданной семьей между "мои" и "чужие". А так как эта граница возникает именно в силу кровности семейного союза, то ясно, что кровность, возведенная в принцип жизни согласно г. Розанову, будет только препятствовать духовному развитию человека.
Семейные узы важны не сами по себе, а потому, что на почве кровного соединения мы узнаем возвышеннейшее чувство любви2, источник всякого добра. Но это святое чувство возникает и между людьми, не соединенными узами кровного родства. Нужно только стремление к этому, нужна внутренняя самодеятельность.
История христианства представляет немало примеров такой любви, да и что такое сама Церковь, как не союз этой же любви? Следовательно, кровность, даже как условие, не необходима для христианского развития человека3. Поэтому не "семья спасет от гибели христианство", а христианство воз
------------
1 Автор, совершенно ортодоксальный православный, не замечает, как ноги сами несут его к хлыстовству. Вот там нет "своей жены", "своего дома", а все - общее, "братское", "сестринское". Вообще идея "духовных жен" и "общих жен", этих "сестричек-хлыстовок", почти с исчезнувшей физиологией и только с ласканиями, только с adoratio [обожание - лат.] всех членов братства в отношении каждого и каждого в отношении всех, уже содержится (у Фози и Мирянина) в этой свирепой борьбе против "антиевангельского эгоизма иметь свою жену", единственную и личную жену. Только непонятно, улыбаемся мы, отчего это все-таки монастырь имеет "свою обособленную землицу", как и папа тоже имеет и позаботился иметь "свой Рим", "свой удел на земле". Только вот "жены" не надо, и "деточки свои ни к чему". Замечательно тоже, что, получая себе звезду к новому году, архиерей не хочет, чтобы ее "носили все", а непременно хочет "сам носить". Вообще, большие трагедии в этой области заканчиваются большими комедиями и иногда водевилем. В. Р-в.
2 Ну, какая там "любовь" при таком-то браке. Экономика и приданое. А слыхали ли вы, чтобы институт "христианского брака" когда-нибудь деятельно вступился и сострадательно склонился к "молодым людям, так полюбившим друг друга, что легче им умереть, нежели расстаться". Не раз в "Колоколе", самом теперь деятельном духовном журнале, я читал, как "двое, обнявшись, бросились в Иматру", "двое умерли", "жених бросился в могилу за невестой", "умерли, попросив вместе похоронить": но ни разу по поводу этого в "Колоколе" не прочитал - "ах!" Да, не "ахающее" и даже не "чешущееся" духовенство. Ну, Бог с ним. Господь рассудит. В. Р-в.
3 Да, вот это надо запомнить: "Кровность (целая категория мира!) не необходима для христианского развития человека". Что об этом скажут мои друзья, П. А. Ф-ский, свящ. Филевский, Н. Г. Дроздов. В. Р-в.
365
вышает и облагораживает семейный союз1. Лишите семью христианской основы, и она превратится в сожительство самца, самки и их детенышей2. Не из семьи возникло христианство. Первые проповедники его "оставили все" (Мф. ХIХ, 27) и пошли за Христом. Некоторых Он Сам призвал ради Него оставить кровные узы. "А другому сказал: следуй за Мной. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие" (Лук. DC, 59-60, см. еще Мф. IV, 22). Не семьей живо христианство и доселе. Сказавший "создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. XVI, 18), сказал еще: "Дана Мне всякая власть на небе и на земле... идите научите все народы... и се, Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. XXVIII, 18-20). С того времени Божественная Личность Его неотразимо влекла и влечет к себе каждого ищущего в жизни света и истины. Вот где лежит основание поразительной жизненности христианства. "Христос моя сила..." - поет Церковь, и напрасно г. Розанов думает видеть эту "силу" в плотском союзе людей"3. Мирянин
356
мне - я сторонилась старших, но меня тянуло к товарищам. Это какое-то органическое чувство, сильнее меня самой1.
И сколько я испытала горя от того, что меня тянуло к людям, как к своим.
Но на Курсах жилось хорошо, и эти счастливые страницы жизни никогда не изгладятся из моей памяти.
Когда первый раз в жизни я вошла в класс, чтобы дать пробный урок, то почувствовала себя совсем свободной. Моя ассистентка, баронесса К, у которой была собственная школа, даже попросила меня ее поучить.
Я рассмеялась и объяснила, что никогда еще не учила в классе. Мне кажется, что уменье учить нельзя передать, как и многое другое. Это дар природы.
Сущность хорошего преподавания заключается в том, чтобы видеть в классе целое и всегда иметь перед собой это целое. Тогда класс будет заинтересован, и дисциплина сведется на нет.
Мне было предложено место образцовой учительницы русского языка в прогимназии при Курсах. Места этого все добивались, а я должна была отказаться.
То, что я не буду учительницей, было обещано отцу, и, когда подходило время к окончанию Курсов, он даже уверял, что уедет из Петербурга, если я буду учительницей.
Итак, мне пришлось отказаться, а к Цюриху я не приблизилась ни на шаг.
Когда я читала сведения, сообщаемые о студентах заграничных университетов, у меня сжималось сердце. "Есть же такие счастливицы", думалось мне, и их становилось с каждым годом все больше, а я все сидела в Петербурге и, верно, просижу тут всю жизнь.
Цюрих был теперь окружен в моих глазах не только ореолом - к его блеску прибавились острые иглы. Давно забросила я программу, так как один ее вид заставлял меня страдать еще сильнее.
И, кончивши Курсы, я опять обратилась в ненавистную мне куклу-барышню.
Расскажу только один эпизод, который случился со мной два года позже.
В 1878 г. был открыт 3-й курс, и говорили, что дадут осо
-----------
1 Замечательно Чувство "товарищества" - вот это ходко и масляно идущее товарищество - не так просто и рационально Какие были "товарищи" в бурсе Помяловского?! - и тут, сверх прочих причин, не надо упускать и той, что все одноклассники здесь были "жеребячьей породой", т е. отличными самцами. Все было дико, безлюбовно, грубо. Лучшие товарищи - урнинги, которые около товарищей (незаметно для себя) "невестятся" или "жениховствуют". Масляно и быстро устанавливается нежность, деликатность, внимательность, готовность к услуге и Даже готовность к жертве Талантливый автор для всего этого нашел прекрасные выражения и формулы В. Р-в
357
бые права тем, которые его кончат. Я проводила зиму с бабушкой в уездном городе, но мне захотелось записаться. Когда пришло время экзаменов, я достала записки и приехала в Петербург экзаменоваться.
Я прекрасно выдержала все экзамены, оставался последний - русская история.
Почему-то 2-й и 3-й курсы были соединены, и мне пришлось сидеть несколько часов и слушать, как отвечает 2-й курс. Это было нечто ужасное. Экзаменатор до невозможности придирался, слушательницы терялись и отвечали плохо вовсе не потому, что не приготовились. Я переживала все эти муки издевательства над людьми, которые не могли собой овладеть и объявить, что все знают.
И вот дошла очередь до меня. Речь шла о какой-то войне. Не успела я сказать двух фраз, как меня прервал экзаменатор:
- Вы же говорили, что война велась из-за Аравии, а теперь уверяете, что причиной войны явились курды.
- Желание овладеть Аравией было причиной войны, возмущение курдов явилось поводом к ней, - объяснила я спокойно и продолжала прерванный рассказ.
Он очень скоро меня опять перебил:
- Зачем были нужны туркам немецкие офицеры?
- Чтоб реорганизовать армию.
- А вы сейчас сказали - "чтобы вести войну".
- Разве одно мешает другому? - по-прежнему невозмутимо отвечала я. Реорганизованная армия была нужна, чтоб воевать.
- Если вы будете продолжать так мне отвечать, я перестану вас спрашивать, - вспыхнув, объявил учитель.
- Как вы хотите, - спокойно сказала я, положила на стол билет и ушла из класса.
Когда я приехала домой, меня все спросили, что случилось и почему я такая счастливая?
- Выдержала экзамен?
Но выдержала я их много, и к этому давно все привыкли.
- Не выдержала, - ответила я с восторгом. Вечером, в концерте, я встретила одну из экзаменовавшихся со мной, и она мне рассказала, как долго не мог прийти в себя П., и что он поставил мне 7.
Учитель отказался экзаменовать меня еще раз, и таким образом я не получила аттестата об окончании 3-го курса. Все равно - прав этот аттестат не давал никаких.
Отец сообщил мне, что инцидент был где-то описан - учителя бранили, а меня хвалили.
Как я была счастлива, что отомстила. "Может быть, это остановит других", - мечтала я".
"Розовое и черное из моей жизни"
М. В. Безобразовой
358
* * *
Приведем еще следующее рассуждение чистого девственника, ибо познание духа девства взрослых людей содержит вообще в себе ключ к разгадке всего христианства, всей Церкви:
"Вопрос об интимных сторонах брака представляет большой интерес для каждого человека, желающего жить сознательно и разумно. Едва ли в какой-нибудь другой стороне жизни так переплетаются между собой и сталкиваются, по-видимому - в полном противоречии, духовные и телесные стремления личности. Поэтому стремящимся к внутренней гармонии личной жизни в высокой степени важно объединить все разнообразие мыслей, чувств, желаний, вообще всех душевных состояний, вызываемых вопросом о браке. Читателям "Русского Труда" известно, что в последних прошлогодних номерах этой газеты вопросу о браке г. Розанов посвятил свою переписку с православным священником А П. Устьинским, под заглавием "Брак и Христианство". Эта переписка Вызывает у читателя много недоумений, особенно ввиду того, что г. Розанов желает дать излагаемой там его теории религиозный колорит, называя ее "новой концепцией христианства".
Г. Розанов считает акт физического общения полов "трансцендентальным", "мистическим" и даже видит в нем религиозное содержание. Вот с этим последним никак не мирится мысль, а главное - нравственное чувство. Кому не известно, что супруги обыкновенно стыдятся этого акта1, стыдятся в нем унижения собственной духовной личности, как бы ни толковал г. Розанов о "таинственности", о "сведении души с домирных высот" и "завивании ее в стихии". Здесь физиологическая потребность и доводы рассудка, основывающиеся на ней, встречают протест внутреннего существа человека2 и осуществляются, только благодаря временному подавлению этого протеста. Здесь нет гармонии между духом и телом3, да едва ли ее и Можно найти, если признавать за их стремлениями одинаковую степень законности. Неудовлетворен-ность и разлад в других сторонах жизни разрешаются в жизненных идеалах, преимущественно религиозных, а для данной имеется ли идеал в сознании человека? Кто разрешил вопрос, как должно это происходить, чтобы не возмущался "внутренний человек"?
-----------------------------
1 Никому решительно "неизвестно", кроме одних содомитов. Врачующиеся входят в храм с цветами в руках, с друзьями, с гостями, хотя известно, что через венчание берется разрешение на этот акт, а священник громогласно молится о даровании плода чреву, т. е. об успешности наступающих актов. В. Р-в.
2 "Протест" единственно есть у содомитов. В. Р-в.
3 Есть полная. В. Р-в.
359
Поэтому решительно непонятно желание г. Розанова придать чисто животному акту религиозный смысл, тем более что религиозные действия, напр., молитвы1, вызывают у нас совершенно иные душевные состояния.
Новозаветное Откровение признает физическую сторону в человеке, но оно не придает ей положительной нравственной ценности. Оно говорит, что вступающий в брак только "не согрешит" (I Кор. VII, 28, 26), а если в другом месте и говорится, что "выдающий замуж свою девицу поступает хорошо" (ibid 38), то по общему смыслу главы эти слова нужно понимать так: "хорошо, потому что избегается блуд" (ст. 2), ибо "лучше жениться, нежели разжигаться" (ст. 9). Следовательно, по учению Нового Завета, брак является делом хорошим только как средство, предохраняющее человека от блуда2. Тем не менее физическая сторона брака есть все-таки "похоть плоти", "похоть мужа" (Иоан. 1,13), нечто такое, чего лучше избегать: "не выдающий (замуж девицу) поступает лучше" (I Кор. VII, 38), "кто может вместить, да вместит" (Мф. XDC, 12), "хорошо человеку не касаться женщины" (I Кор. VII, 1). Мне кажется, что такое понимание Новозаветного учения не противоречит словам Апостола: "(жена) спасется через чадородие", на которое особенно упирает г. Рцы в № 2 "Русского Труда" за текущий год. Спасется, если пребудет "в вере и любви и в святости с целомудрием" (I Тим. II, 15). Ясно, что здесь имеется в виду не розановское "завивание в стихии", а нравственный подвиг воспитания детей, сопряженный для жены по преимуществу со всякими страданиями и лишениями.
В подтверждение этой мысли можно привести другое место из Послания к Коринфянам, где Апостол совсем и не вменяет супругам чадородие в непременную обязанность: "Не уклоняйтесь друг от друга... чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим. Впрочем, это сказано мной как позволение, а не как повеление. Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я" (т. е. девственны. (I Кор. VII, 5-73).
Поэтому напрасно г. Рцы считает "кощунством" (ведь и сказал же!) отношение к жене как к сестре. Если муж любит свою жену в духе любви Христа к женщине4, то едва ли у него появится "аппетит", как выражается г. Рцы, ибо это психологически несовместимо с христиански любовной настроенностью. А между тем эта настроенность есть единственная цель
------------------------
1 Хорошо, - но ведь "молитвы" же произносятся и поются на венчании, и они не расстраивают предрасположения венчающихся к этому акту? В. Р-в.
2 Ужасно, по беззаконию ужасно ("Бытие", 2) это желание автора и многих таких авторов отнять у супружества собственное и самостоятельное значение. В. Р-в.
3 Ср. I Кор. VII, 29. Мирянин.
4 Срав. Ефес. 5, 25. Мирянин.
360
нравственной жизни (следовательно, вообще жизни) человека1. Г. Рцы сравнивает брачную связь полов с таинством Евхаристии, где также имеется сочетание высочайшего духов- ного акта с грубо физическим, каково пищеварение во всех его стадиях. С внешней стороны, пожалуй, сравнение подходящее. Но оно падает, как только мы обратимся к внутренней жизни человека, в которой, собственно, вся суть разбираемо- го вопроса. Когда мы "едим Бога", по выражению г. Рцы, мы испытываем особенную душевную радость и мир, не передаваемые на словах. Эта тихая радость и мир не оставляют нас и потом, пока мы снова не загрязним своей совести. Во всяком случае, момент достойного причащения всегда переживается и воспоминается не иначе как с благоговением. То же ли самое переживает каждый супруг при воспоминаниях о тайнах чадородия со стороны розановского "завивания в стихии"? Пусть каждый супруг ответит себе чистосердечно на вопрос: в силах ли он приступить к этому "таинству" в то время, когда душа наполнена мыслью и ощущением святости первого?
Для того, чтобы резче различить два предмета, полезно поста- вить их рядом. А святое со святым вполне совмещаются в сознании, напр., Евхаристия и молитва, труд, благотворение2. Церковные песнопения и уставы суть выражения духовного самосознания Церкви: как таковые они служат в то же время проявлениями самосознания духа человеческого, наиболее соответствующими его природе. А между тем Церковь в разнообразнейших формах воспевает и ублажает "бессеменное зачатие матери безмужныя"3, называет иночество "чином ангельским", предписывает новобрачным пребывать в девстве первую ночь из уважения к благословению Церкви4, не одобряет второго брака, почти не разрешает третий и безусловно запрещает четвертый. Откуда5 в Церкви выработалась и так ясно проявилась лишь только "терпимость" к физической стороне брака, снисхождение к ней, - и почему она превозносит такие состояния жизни, которые брачному общению полов не причастны? Как могло возникнуть в святой Церкви такое отношение к предмету, если он тоже свят? Говорят:
-----------
1 Мф. 5, 48. Филип. 2, 5, 3, 8-27. Колос. 2, 20, 3, 2, 14, 19 и пр. Мирянин.
2 Да, этот прием распознавания очень верен Во 2-м издании книги "В мире неясного и нерешенного" я ответил на него в статье "Из мира образов и подобий" В. Р-в.
3 Да, вот в этом коренной пункт всего. В. Р-в.
4 Не чувствует ли, однако, автор странности и противоречия: 1) благословить в чадородие, 2) удержаться от чадородия "из уважения к благословению"? Значит, "благословение" то дано с какой-то затаенной мыслью, с каким-то умолчанием, о котором не для чего знать миру. В. Р-в.
5 Ну, "откуда" - на это отвечает вся книга "Люди лунного света". В. Р-в.
361
"Догматику писали монахи, песнопения и уставы - тоже". Но ведь эти писания ириняты всей Церковью, ибо совпадают по своему смыслу с ее духом. Поэтому личность авторов здесь стушевывается и уже не имеет того значения, какое хотят придать ей. Да, наконец, почему же это не монахи не сделали того, что сделано монахами? За 19 веко" существования христианства они могли бы выразить немало общецерковных идей. Вопрос в, том, могли ли они? Ведь женившийся во всяком случае много времени, если не большую часть, уделяет попечению о мирском, а такое дело, как быть выразителем церковного сознания, - требует почти исключительного сосредоточения на "Господнем".
Едва ли резонны и ссылки на ветхозаветных супругов. Цель ветхозаветного брака - размножение избранного народа В ожидании пришествия Искупителя. Ради этого каждому израильтянину вменялось в нравственный долг производить детей, и потому не было грехом, кроме нескольких жен, иметь еще и наложниц; наоборот, считалось позором отказываться от восстановления потомства своего брата (Второзак. XXV, 5-10). В Ветхом Завете супруги могли соединяться и "не для удовлетворения похоти" (Товит. VIII, 7), ибо самая психология брачных отношений была иная, нам теперь мало понятной2 . Кто хочет убедиться в этом, пусть про
-------------------------------
1 Вот это все рассуждение необыкновенно важно. На него мы отвечаем: да монахи-бессеменники вообще духовно выше, даровитее семенных самцов; и выше особенно в философской и религиозной сфере (Платон, Сократ, Кант). Таким образом, что "они сотворили" - понятно, по крайней мере тому понятно, кто внимательно прочел эту книгу. Теперь - "почему приняли и не монахи", самцы? Да очень просто "почему": потому что всему миру присущи слабеющие степени бессеменности, убывающие дроби ее, кроме небольшого количества абсолютных самцов и самок; и это так же точно, как и то, что монахи тоже влекутся "к женщинам" ("Покаянный канон" Андрея Критского) и даже доходят до "падения с ними", ибо и они, будучи вообще бессеменными, будучи главным существом в себе монахами, сохраняют однако семейность как убывающую дробь. Весь плодящийся мир мечтает о монашестве, имеет "пробегающие мысли" о нем (исповедание содомита), как и монашеский мир, обратно, имеет "пробегающие мысли" о женщине, и это ярко и поэтично выразил "покаянный канон", где он говорит о томлениях "мысленною Евою" (какое слово!!). В. Р-в.
2 Да, "психология была другая", но не от ожидания Мессии, ибо ожидался Он в одном колене Иудином, а множились радостно, с многими женами и наложницами, все израильтяне всех 12-ти колен. "Была другая психология", и происходила она от обрезания. Раз открыто было Аврааму и всему потомству его, что именно здесь почил завет Бога с человеком - не в слове, не в мысли, не в исповедании, не в символах исповедания, а в детородной силе человека, - явилась всего племени радость о детородной силе каждого единичного израильтянина, и ему давали охотно и еще жену, и третью, и наложниц, или вот как Рахиль свою служанку - в словах такой физиологической ясности! Была всеобщая радость об органе, и в ней сливалось все племя Израиля, без
362
читает хота 30 главу книги Бытия, а я для примера приведу оттуда 3-й стих. Рахиль сказала мужу: "Вот служанка моя Балла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее". Явилось христианство и провозгласило, что "хорошо человеку не касаться женщины" (I Кор. VII, 1), ибо "все, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже... мужеского пола, ни женского: ибо все одно во Христе Иисусе" (Галаг. III, 27-28). То, что одушевляло ветхозаветный брак, в Новом Завете упразднилось, и брак, служивший осуществлению мессианской идеи, здесь стал средством для удовлетворения сильного полового влечения и создания удобств жизни1. По крайней мере, обычная цель нашего брака такова. Если же внутренний смысл брачной жизни различен в Ветхом и Новом Заветах, то, конечно, параллель, проводимая протоиереем Ус-ским между Моисеем и ал. Павлом и другими, недоказательна.
Г. Розанов старается показать, что христианство не только не отвергает плотской стороны в жизни человека, выражением которой является семья, но наоборот: по Евангелию, будто бы, семья-то и есть истинное и притом единственное воплощение идеала христианской жизни, обусловливающее существование самого христианства. "Только этот взгляд, - говорит г. Розанов, - вводящий семью ко Христу, спасает от
------------
(продолжение сноски со стр.362)
разделения, без противоречий, без сомнений и колебания: и именно все от обрезания, единственно от него, исключительно от него; как мы тоже радуемся все о своих религиозных символах, предметах, знаках, - и никогда не находим, чтобы их было "лишнее", "много". Радость эта доходила до того, что когда замужняя сестра у древнего еврея делалась беременной, то еще до родов, при виде ее поднявшегося живота, ее родной брат объявлял себя уже женихом будущего ребенка, если родится девочка; й от рождения ее до зрелости он был ее женихом и покровителем, и становился мужем, если был ей приятен; а если приятен не был, то она должна была формально расторгнуть это странное "обручение", происшедшее еще до рождения невесты. Таким образом евреи мыслили всякое существо человеческое под углом заботы, "оплодотворяется ли оно", - и без этой заботы не было у них и взгляда на человека, мысли о нем, представления: его, ничего - о нем. Для нас это что-то невообразимое, и, может быть, это вообще уже неповторимо в истории, - хотя "пути Божий и не-"Исповедимы". В. Р-в.
1 Ужасно: стал какой-то "удобной вещью", "комфортом"... О, как понятно происхождение нашей торговой проституции. "У кого есть средства - бери жену", "а если беден - довольствуйся проходящей женщиной". Как понятно - о, как понятно, - что брак совершенно и окончательно Пал в новые времена! И это разъясняет с радостным одобрением монах по духу, автор! Вот где учитесь, вот где всматривайтесь!! Открывается "река времен", - и книга "Люди лунного света" дает компас для распознания заворотов и течений этой реки. В. Р-в.
363
колебаний и даже гибели само христианство". Аскетизм же - "духовное жонглерство" и есть гибель для Христова учения, или, по крайней мере, извращение его.
Что христианство не отвергает семьи - это ясно всякому1, читавшему Новый Завет, но остальные рассуждения г. Розанова решительно парадоксальны. В самом деле, как примирить с ними хотя бы следующие слова Евангелия: "...есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить - да вместит" (Мф. ХГХ, 12); "и всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли - ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. XIX, 29). Этих слов совершенно достаточно, чтобы определить состоятельность "новой концепции христианства", поскольку она стремится опереться на Евангелие. Здесь утверждается, с одной стороны, духовное скопчество, т. е. добровольное отречение от брачной жизни, как высший идеал, доступный "могущим вместить"; а с другой - отрицается необходимость брака и семьи для спасения человека - следовательно, и вообще для его жизни. Семья, несмотря на высоту и чистоту связей, соединяющих ее членов, все-таки заключает в себе элемент эгоистического отграничения ("мои жена, сын,
------------
1 Читающему ваши рассуждения и верящему им - это совершенно ни для кого не "ясно". Мирянин (псевдоним профессора богословия в одном из университетов), как и г Фози, до того колеблют "христианский брак", что от него вообще ничего кроме имени и претензии не остается. "Детей - не надо! совокупляться - не надо, прилепления мужа и жены - не надо". В особенности, кажется, "счастья" не надо. А что же "надо"? Остается венчание: и как уж понятно сделалось в веках, что все решительно и полегло в одном венчании, к нему одному все приурочилось, все обратилось сюда, люди смотрят только сюда, закон требует только его. Брак сделался только "приличием", и "приличие" придает ему одно "венчание". Но "река времен" еще прокатилась, и люди стали спрашивать: "Да зачем нам это приличие, которое и не светит и не греет?" Перестали или перестают вообще брачиться, полагая "обойтись как-нибудь" с этими "пустяками" - с сими, по Фози и Мирянину, "дурными физиологическими привычками", "зоологической потребностью". К чему все иметь "дома" и "свое"- можно покушать и в ресторане, в кабачке, в трактире, где-нибудь. Есть, конечно, "известные места" - дома, но ведь государство и городское благоустройство позаботились о том, чтобы были - и "на улице, для общественного пользования". Дом терпимости вытек отсюда сам собой - из "пустяков" и "физиологии". Спокойно взирает на это духовенство, не выходя из обеспеченных своих квартирок. И только плачут тихо и украдкой девушки, наши возлюбленные дочери. И никто их слез не слышит. Никому они "не нужны" в цивилизации ХIХ-XX века, "достигшей последних граней совершенства". Но, я думаю, не можно ли эту "цивилизацию" с томящеюся половиной населения, невинного и кроткого (девушки, женщины), - послать "к черту на рога", как несомненно от "черта" она и происходит В. Р-в
364
брат, а то - чужие"), и потому она не вмещает в себе идеала всеобщего родства в духе слов Спасителя: "кто будет исполнять волю Божию, тот мне брат, и сестра, и матерь" (Марка III, 45). Поэтому стремление к осуществлению этого идеала в жизни неминуемо ведет к постепенному уничтожению границы, созданной семьей между "мои" и "чужие". А так как эта граница возникает именно в силу кровности семейного союза, то ясно, что кровность, возведенная в принцип жизни согласно г. Розанову, будет только препятствовать духовному развитию человека.
Семейные узы важны не сами по себе, а потому, что на почве кровного соединения мы узнаем возвышеннейшее чувство любви2, источник всякого добра. Но это святое чувство возникает и между людьми, не соединенными узами кровного родства. Нужно только стремление к этому, нужна внутренняя самодеятельность.
История христианства представляет немало примеров такой любви, да и что такое сама Церковь, как не союз этой же любви? Следовательно, кровность, даже как условие, не необходима для христианского развития человека3. Поэтому не "семья спасет от гибели христианство", а христианство воз
------------
1 Автор, совершенно ортодоксальный православный, не замечает, как ноги сами несут его к хлыстовству. Вот там нет "своей жены", "своего дома", а все - общее, "братское", "сестринское". Вообще идея "духовных жен" и "общих жен", этих "сестричек-хлыстовок", почти с исчезнувшей физиологией и только с ласканиями, только с adoratio [обожание - лат.] всех членов братства в отношении каждого и каждого в отношении всех, уже содержится (у Фози и Мирянина) в этой свирепой борьбе против "антиевангельского эгоизма иметь свою жену", единственную и личную жену. Только непонятно, улыбаемся мы, отчего это все-таки монастырь имеет "свою обособленную землицу", как и папа тоже имеет и позаботился иметь "свой Рим", "свой удел на земле". Только вот "жены" не надо, и "деточки свои ни к чему". Замечательно тоже, что, получая себе звезду к новому году, архиерей не хочет, чтобы ее "носили все", а непременно хочет "сам носить". Вообще, большие трагедии в этой области заканчиваются большими комедиями и иногда водевилем. В. Р-в.
2 Ну, какая там "любовь" при таком-то браке. Экономика и приданое. А слыхали ли вы, чтобы институт "христианского брака" когда-нибудь деятельно вступился и сострадательно склонился к "молодым людям, так полюбившим друг друга, что легче им умереть, нежели расстаться". Не раз в "Колоколе", самом теперь деятельном духовном журнале, я читал, как "двое, обнявшись, бросились в Иматру", "двое умерли", "жених бросился в могилу за невестой", "умерли, попросив вместе похоронить": но ни разу по поводу этого в "Колоколе" не прочитал - "ах!" Да, не "ахающее" и даже не "чешущееся" духовенство. Ну, Бог с ним. Господь рассудит. В. Р-в.
3 Да, вот это надо запомнить: "Кровность (целая категория мира!) не необходима для христианского развития человека". Что об этом скажут мои друзья, П. А. Ф-ский, свящ. Филевский, Н. Г. Дроздов. В. Р-в.
365
вышает и облагораживает семейный союз1. Лишите семью христианской основы, и она превратится в сожительство самца, самки и их детенышей2. Не из семьи возникло христианство. Первые проповедники его "оставили все" (Мф. ХIХ, 27) и пошли за Христом. Некоторых Он Сам призвал ради Него оставить кровные узы. "А другому сказал: следуй за Мной. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие" (Лук. DC, 59-60, см. еще Мф. IV, 22). Не семьей живо христианство и доселе. Сказавший "создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. XVI, 18), сказал еще: "Дана Мне всякая власть на небе и на земле... идите научите все народы... и се, Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. XXVIII, 18-20). С того времени Божественная Личность Его неотразимо влекла и влечет к себе каждого ищущего в жизни света и истины. Вот где лежит основание поразительной жизненности христианства. "Христос моя сила..." - поет Церковь, и напрасно г. Розанов думает видеть эту "силу" в плотском союзе людей"3. Мирянин