— Да я у тебя и не спрашивал, — огрызнулся Тлж. — Нужен ты мне…
Только Антифрикцио сохранял молчание. Постепенно глаза всех присутствующих сфокусировались на его неподвижной фигуре. Корделия, опасаясь за сои уши, осторожно спросила:
— О чем думаешь, Антифрикцио?
— Добрый он сегодня, прямо не узнаю Верзуна. Раньше чуть что не по его, хрясь по голове…
Народ дружно вздрогнул.
— …и нет проблемы. Почему он нас в живых оставил, ума не приложу. Ведь довели нелюдя до ручки. Чтобы вывести Верзуна из себя надо обладать большим талантом или большой глупостью.
— Вы его разозлили? Солнцеликие Боги, вы же просто кучка…по три штучки.
— Он же не ругался, спокойно шел, — тихо произнесла Лина, делая виноватые глаза. -Откуда я знала, что он буйный.
— А в замке Верзуна все боялись, — невпопад добавила Селена. — И я боялась. А Верховный Повелитель запирался от него в склепе, трусил.
— Его боялся Верховный Повелитель? — не поверил Гее.
Он сам был когда-то Верховным Повелителем, — тихо сказала Корделия. Впрочем, она сразу пожалела о своих словах. Во-первых, она открыла тайну, доверенную ей скрытным нелюдем, а во-вторых, ей не понравилась реакция ее попутчиков.
— Какой мужчина, — Гее обреченно махнул рукой на выходки Веселуна. Пусть развлекается
за его счет, лишь бы не мешал душе скорбеть об Авре — И нога у него не маленькая, размер сорок пятый.
— И совсем он не злой, — Селена пыталась вкрутить вставные клыки на место — Просто суровый. Настоящий Верховный Повелитель.
— Он нехороший, — вырывала клыки из ее рук Лина. — Злой, вредный и совсем не замечает хрупкую русалочку. Травмирует мою нежную психику.
— Дочка, даже не смей смотреть в его сторону, — сурово вещал отец. — Я виделся с этим нелюдем, когда мы жили в городе. Кстати его притащил тогда Антифрикцио. А-а-антифрикцио, а ну-ка подойди к старому троллю. За мной должок, а тролли никогда не прощают обид.
Антифрикцио по привычке спрятался за старика, потом вспомнил об обретенном в заточении достоинстве, ему стало стыдно. Он стал перед Тлжем, посмотрел ему прямо в глаза и произнес маленькую речь:
— Да, тролль, я виноват перед тобой. Я был так влюблен в твою дочь…
— Был? — обижено поджала губки Лина.
— Что не мог ни спать, ни есть. Я потерялся в прекрасных глазах девы.
— Это недостойно мужчины, — отрезал Тлж и все же взгляд его потеплел. Он вспомнил мать Лины, их счастье, когда-то он тоже тонул в глазах любимой женщины.
— Я знаю. Но теперь я другой человек.
Антифрикцио, который попытался напасть на Верзуна в переулке, больше нет.
— Ты пытался ограбить Верзуна, — сразу поняла Лина. — И все из-за меня?
— Ах, какая любовь, — грезила Селена. — Ах, какой мужчина.
Теперь она выкручивала искусственные клыки, влюбленными глазами глядя на молодого мужчину. Антифрикцио под восхищенным женским взглядом разом подобрался, распрямился и даже как бы немного вырос. Лина ревнивым взглядом окинула двоюродную сестру. Еще недавно поклонник ни капельки ее интересовал. Конечно, было приятно видеть, что тобой восхищаются, изредка подразнить его. Лина топнула ножкой. Но не отдавать же, в самом деле, его Селене. Тогда Антифрикцио будет восхищаться двоюродной сестрой, а о бедной русалочке все позабудут. Она же зачахнет, высохнет, увянет без любви. Тлж, который за годы жизни с маленьким беспокойным созданием, научился читать ее мысли нахмурился. То, что дочь оказалась редкой эгоисткой, его не обрадовало. Как бы случайно он встал на пути Лины, крепко взял под локоток, повернулся к молодому человеку.
— Я тебя прощаю, Антифрикцио. Ты был мальчиком — стал мужчиной. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Он увел упирающуюся дочь от Антифрикцио с Селеной, которые не сводили глаз друг с друга.
Казалось, они только встретились, увидели друг друга и… полюбили. Идиллию нарушил Верзун, вернувшийся с охоты. Небрежно бросил на землю тушку кабана.
— Готовьте.
— Старик, Гее, Тлж, разделывайте кабана. Селена, Антифрикцио, собирайте хворост. Да оторвитесь же друг от друга. Есть время для любви, а есть время для обеда.
— У меня имя есть, — недовольно проворчал дед. — Все старик да старик. А раньше кликали Солпо.
— Пойдем, Солпо, кабана разделывать, -хлопнул его по плечу Гее, стрельнул глазками. Молодой тролль больше не препятствовал Веселуну, и тот постепенно начинал терять интерес к «веселым» выходкам. Он любил дух борьбы, когда два ума пытаются контролировать одно тело, а Гее демонстрировал практически полное безразличие к нему. Сидел себе в комнатке подсознания перед портретом Авра, Веселуну даже поговорить было не с кем.
— А вот твою руку на своем плече я чувствовать не хочу, — огрызнулся старик.
— Тогда ощутишь мою ногу, — прорычал Тлж. -Только не на плече, а чуть пониже.
— Не ругаться, — оборвала спор Корделия. — За работу. Мы с Линой разожжем огонь.
— Ну вот, как всегда, — Лина возбужденно размахивала руками. — Как кабана разделать, так мужчины. А когда дело посложнее, так сразу Лина.
— Ты боишься крови, — коротко ответила Корделия. — Чем тебе не нравится разжигать огонь?
— Да не-чем е-го раз-жи-гать, — по слогам ответила русалочка. — Ни кремня, ни огнива, ни-че-го.
Корделия беспомощно посмотрела на Верзуна, он вздохнул:
— Молния подойдет?
—43-
—44-
—45-
Только Антифрикцио сохранял молчание. Постепенно глаза всех присутствующих сфокусировались на его неподвижной фигуре. Корделия, опасаясь за сои уши, осторожно спросила:
— О чем думаешь, Антифрикцио?
— Добрый он сегодня, прямо не узнаю Верзуна. Раньше чуть что не по его, хрясь по голове…
Народ дружно вздрогнул.
— …и нет проблемы. Почему он нас в живых оставил, ума не приложу. Ведь довели нелюдя до ручки. Чтобы вывести Верзуна из себя надо обладать большим талантом или большой глупостью.
— Вы его разозлили? Солнцеликие Боги, вы же просто кучка…по три штучки.
— Он же не ругался, спокойно шел, — тихо произнесла Лина, делая виноватые глаза. -Откуда я знала, что он буйный.
— А в замке Верзуна все боялись, — невпопад добавила Селена. — И я боялась. А Верховный Повелитель запирался от него в склепе, трусил.
— Его боялся Верховный Повелитель? — не поверил Гее.
Он сам был когда-то Верховным Повелителем, — тихо сказала Корделия. Впрочем, она сразу пожалела о своих словах. Во-первых, она открыла тайну, доверенную ей скрытным нелюдем, а во-вторых, ей не понравилась реакция ее попутчиков.
— Какой мужчина, — Гее обреченно махнул рукой на выходки Веселуна. Пусть развлекается
за его счет, лишь бы не мешал душе скорбеть об Авре — И нога у него не маленькая, размер сорок пятый.
— И совсем он не злой, — Селена пыталась вкрутить вставные клыки на место — Просто суровый. Настоящий Верховный Повелитель.
— Он нехороший, — вырывала клыки из ее рук Лина. — Злой, вредный и совсем не замечает хрупкую русалочку. Травмирует мою нежную психику.
— Дочка, даже не смей смотреть в его сторону, — сурово вещал отец. — Я виделся с этим нелюдем, когда мы жили в городе. Кстати его притащил тогда Антифрикцио. А-а-антифрикцио, а ну-ка подойди к старому троллю. За мной должок, а тролли никогда не прощают обид.
Антифрикцио по привычке спрятался за старика, потом вспомнил об обретенном в заточении достоинстве, ему стало стыдно. Он стал перед Тлжем, посмотрел ему прямо в глаза и произнес маленькую речь:
— Да, тролль, я виноват перед тобой. Я был так влюблен в твою дочь…
— Был? — обижено поджала губки Лина.
— Что не мог ни спать, ни есть. Я потерялся в прекрасных глазах девы.
— Это недостойно мужчины, — отрезал Тлж и все же взгляд его потеплел. Он вспомнил мать Лины, их счастье, когда-то он тоже тонул в глазах любимой женщины.
— Я знаю. Но теперь я другой человек.
Антифрикцио, который попытался напасть на Верзуна в переулке, больше нет.
— Ты пытался ограбить Верзуна, — сразу поняла Лина. — И все из-за меня?
— Ах, какая любовь, — грезила Селена. — Ах, какой мужчина.
Теперь она выкручивала искусственные клыки, влюбленными глазами глядя на молодого мужчину. Антифрикцио под восхищенным женским взглядом разом подобрался, распрямился и даже как бы немного вырос. Лина ревнивым взглядом окинула двоюродную сестру. Еще недавно поклонник ни капельки ее интересовал. Конечно, было приятно видеть, что тобой восхищаются, изредка подразнить его. Лина топнула ножкой. Но не отдавать же, в самом деле, его Селене. Тогда Антифрикцио будет восхищаться двоюродной сестрой, а о бедной русалочке все позабудут. Она же зачахнет, высохнет, увянет без любви. Тлж, который за годы жизни с маленьким беспокойным созданием, научился читать ее мысли нахмурился. То, что дочь оказалась редкой эгоисткой, его не обрадовало. Как бы случайно он встал на пути Лины, крепко взял под локоток, повернулся к молодому человеку.
— Я тебя прощаю, Антифрикцио. Ты был мальчиком — стал мужчиной. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Он увел упирающуюся дочь от Антифрикцио с Селеной, которые не сводили глаз друг с друга.
Казалось, они только встретились, увидели друг друга и… полюбили. Идиллию нарушил Верзун, вернувшийся с охоты. Небрежно бросил на землю тушку кабана.
— Готовьте.
— Старик, Гее, Тлж, разделывайте кабана. Селена, Антифрикцио, собирайте хворост. Да оторвитесь же друг от друга. Есть время для любви, а есть время для обеда.
— У меня имя есть, — недовольно проворчал дед. — Все старик да старик. А раньше кликали Солпо.
— Пойдем, Солпо, кабана разделывать, -хлопнул его по плечу Гее, стрельнул глазками. Молодой тролль больше не препятствовал Веселуну, и тот постепенно начинал терять интерес к «веселым» выходкам. Он любил дух борьбы, когда два ума пытаются контролировать одно тело, а Гее демонстрировал практически полное безразличие к нему. Сидел себе в комнатке подсознания перед портретом Авра, Веселуну даже поговорить было не с кем.
— А вот твою руку на своем плече я чувствовать не хочу, — огрызнулся старик.
— Тогда ощутишь мою ногу, — прорычал Тлж. -Только не на плече, а чуть пониже.
— Не ругаться, — оборвала спор Корделия. — За работу. Мы с Линой разожжем огонь.
— Ну вот, как всегда, — Лина возбужденно размахивала руками. — Как кабана разделать, так мужчины. А когда дело посложнее, так сразу Лина.
— Ты боишься крови, — коротко ответила Корделия. — Чем тебе не нравится разжигать огонь?
— Да не-чем е-го раз-жи-гать, — по слогам ответила русалочка. — Ни кремня, ни огнива, ни-че-го.
Корделия беспомощно посмотрела на Верзуна, он вздохнул:
— Молния подойдет?
—43-
Молнии метались по небу, прицельно паля по определенной точке. Иган поежился, слишком близко. Потом пришла разумная мысль, что раньше неба видно не было. Вывод напрашивался сам собой, он находился не внутри дерева, а где-то в другом месте. После того как зеркало разбилось, золотистый вихрь подхватил его с Члеркой, словно былинки, понес. Он кричал, рядом летела Члерка, била по голове, причем не по своей голове. Невдалеке кружилась неизвестная фигура, она то визжала, то выла. Щуря глаза, парящий мужчина пытался рассмотреть неизвестный элемент, но у него ничего не получилось. Тогда Иган просто закрыл глаза и отдался на милость ветра. Когда воздушная пружина раскрутилась, летающих со всего размаху швырнуло на землю. Иган долго стоял на четвереньках, мотал головой, боясь открыть глаза.
Но пора было осмотреться, понять, куда их занесло. Иган нерешительно приподнялся, сел, посмотрел налево, взгляд наткнулся на пустые глазницы, справа оказалось полусгнившее лицо. Слева лежала грузная женщина, при ярком солнечном свете он не сразу узнал Члерку. Морщинистая кожа, розовое пятно на лбу, толстые ноги безвольно раскинуты. Рядом полулежит незнакомая молодая девушка. Спиной мужчина ощущал теплый ствол сосны, на миг ему показалось, что он слышит торжествующий смех. Явно сосна злорадствует, теперь она свободна.
Мертвецы стали приближаться маленькими шажками. Иган затрясся мелкой дрожью, жить хотелось со страшной силой. Решив защищаться, он схватил булыжник под рукой. Вместо камня рука ощутила теплоту кожаного переплета. «Все-таки успел ухватить, пронеслось в голове». Размахивая книгой, он вырвался из смердящего круга.
Члерка тупо смотрела на происходящее, даже не пытаясь вернуть свое имущество. Она не могла понять, как ее жизнь, такая размеренная, полная восхищения ее красотой и грацией, претерпела столь резкие изменения. В этом явно была чья-то вина. Женщина посмотрела на улепетывающего со всех ног молодого льстеца. Для того чтобы доказать его вину, надо было сначала догнать труса, потом еще книгу отбирать. Нет, на такие физические усилия благородная Члерка была не способна. Она только чуть-чуть порадовалась, глядя на мертвецов, их костлявые руки тянулись к Игану.
Жертвы одновременно повернулись к убегающему убийце, потрусили следом. Словно собачки на поводке. Рано или поздно негодника догонят, можно считать, что он труп. Внимание привлекла лежащая рядом девушка, ее тело было полу присыпано землей. «Ничего особенного, — подумала Члерка, завистливо оглядывая стройное тело, молодое лицо, густые волосы — простушка».
— Простушка? — повторила уже вслух. — Простушка, считающая себя прекрасней и совершенней меня. Я королева красоты и докажу это всему миру. Она навалилась на неподвижно лежащую девушку, охватила короткими толстыми пальцами ее шею.
Тхара медленно приходила в себя. Когда закружился золотой вихрь, дерево прокричало, чтобы она убиралась прочь. Девушка попыталась ответить, в рот, нос посыпалась земля. Каким-то чудом она выбралась наружу, потом силы оставили ее, Тхара потеряла сознание.
Тело девушки затрепыхалось в безжалостных руках душительницы, руки разжались. Тхара отползла от Члерки, хрипло дыша. На смуглой шее остались синие следы пальцев. Обрюзгшие руки поднялись к заплывшим глазам, женщина не веря посмотрела на пальцы. Один из ногтей был безобразно обломан.
— Ты… ты нарушила священную красоты Члерки. Негодяйка! Я убью тебя.
— Нет, — попыталась сказать полузадушенная девушка, но изо рта вырывались только нечленораздельные звуки. Прилагая нечеловеческие усилия, она ползла подальше от страшной женщины.
Члерка с трудом приподняла грузное тело. Золотистый туман, постоянно пребывающий в стволе дерева облегчал передвижение, создавая подобие невесомости. Теперь же приходилось привыкать к обычной жизни человека. Без легкой ходьбы, большого зеркала и колдовской книги. Колдовская книга! Члерка остановилась. О ней постоянно говорил человек. Что может книга? Теперь, оказавшись вне замкнутого пространства, память женщины могла удержать события дольше часовой давности. Больше того, она стала вспоминать, какой была раньше.
Давным-давно на свете жил колдун. Он был некрасив. Мрачный карлик, уродливый как смертный грех, он вызывал ужас. Но сам был уверен в своей привлекательности. Однажды он полюбил красивую девушку, высокая стройная фигура, тонкие черты лица, кроткий нрав. Девушка, была дочерью пастуха. Долгими днями колдун наблюдал за девушкой, и с каждым днем в его сердце все сильнее полыхало от любви. Девушка заметила горбатого некрасивого старца и пожалела его. Колдун вспылил. Он хотел не жалости, а любви. Ведь он прекрасен! Как могла несовершенная девушка жалеть его. И тогда он подарил красавице зеркало, в полный рост, в золотой оправе. Девушка не смогла устоять перед соблазном, она приняла зеркало, решив никогда не смотреться в него. Но как-то всего разок посмотрелась в зеркало, потом еще и еще. Вскоре красавица уже не могла отойти от своего отражения, любуясь своими глазами, лицом, статью. Бедный отец забил самого жирного барана и пошел к колдуну. Он упал перед ним на колени, умоляя расколдовать дочь. Колдун только посмеивался, зеркало было самое обыкновенное. Красавице не давало отойти от зеркала не колдовство, а женское тщеславие. Бедный отец был безутешен, он вызывал знахарей, обращался к ведьмам. Никто не мог помочь. Тогда отец разбил злосчастное зеркало, звонко разлетелось оно на тысячу кусочков. Но вернуть дочь пастух уже не смог. Девушка прокляла отца за бессердечие и сбежала к лесным ведьмам. Пока она училась колдовству, бедный отец умер от горя. Но его смерть не тронула жестокую. Красавица стала ведьмой, создала волшебное зеркало, которое светилось золотистым светом. Зеркало показывало девушку такой, какой она хотела себя видеть. Но видели ее такой только собственные глаза. Став ведьмой, девушка перестала быть прекрасной. Злоба и жестокость на славу потрудились над ее лицом и фигурой, сделав их непривлекательными. Даже колдун, увидев ее, отвернулся. Он отомстил за свою обиду. Красавицу звали Члерка.
Члерка поднесла руки к лицу, толстые пальцы, морщинистые руки, неприятно серого цвета. Словно впервые она ощупывала свое лицо, чужое, обрюзгшее тело было толстым и неповоротливым. Дышалось с натугой, легкие сипели и хрипели.
Вспомнился отец. Это она убила его, убила своим равнодушием, эгоизмом и злобой. Вспомнила, как кричала сосна, когда она вселялась в нее со своим волшебным зеркалом. Дерево рыдало от боли. Сколько же она натворила зла. Члерка прикрыла глаза и сделала то, чего не делала уже много лет. Она заплакала.
Тхара стояла неподалеку, девушка все же смогла подняться и теперь не верила своим глазам. Монстр, душивший ее всего минуту назад, превратился в плачущую женщину. Девушка, только что готовившаяся убить, не смогла поднять руку на несчастную, она повернулась к дереву.
— Подскажи мне, куда мог убежать человек с колдовской книгой.
Дерево высокомерно промолчало. Оно избавилось от изрядно надоевшей постоялицы, помощь больше не требовалась, так что смысла отвечать не было.
— Неблагодарная сосна, — вспылила девушка. — Хоть бы тебя на дрова порубили.
— Я знаю, — тихо всхлипывая, произнесла Члерка.
Тхара обернулась, с удивлением посмотрела на женщину. По лицу Члерки бежали крупные слезы.
— Как мертвые жертвы чувствуют своего мучителя, так я ощущаю колдовскую книгу, — продолжила женщина. — Ее переплет я сплела из своих волос, смоченных кровью моих израненных рук.
— Пошли.
Члерка торопилась изо всех сил, стараясь не отстать от Тхары. Она не замечала, что девушка специально сбавила шаг, с жалостью глядя на страдающую одышкой спутницу. Толстая женщина умудрялась еще, и разговаривать, хрипя от натуги.
— Человек, укравший мою книгу, хочет вызвать демона.
— Снова стать демоном-котом, — поправила ее Тхара.
— Так демон уже поселялся в его теле? — женщина нахмурила лоб. — Дело обстоит еще хуже, чем я ожидала. При попытке вызвать демона, их появятся сотни, тысячи. Они вселятся в тело человека и он станет непобедимым. Даже бессмертный не сможет остановить его, потому что среди демонов будут инкубы.
— Кто они? Чем опасны?
— Они привлекательны, сексуальны. Их зову любви не может противостоять ни один смертный или бессмертный. Именно инкубы погубили Верзунов во время битвы Добра и Зла. Те были неуязвимы во всем, кроме человеческого сердца скрытого в гранитной оболочке. Инкубам удалось разрушить оболочку и убить Верзунов.
— Ты такая старая, что помнишь битву Добра и Зла? — Тхара искоса смотрела на женщину. Если тысячелетия откладывают такой видный след на женщине, пожалуй, лучше она проживет не больше ста.
— Нет, конечно. Ты, может, не поверишь, но когда-то я была молодой и красивой, — грустно сказала Члерка. — На мою беду я привлекла внимание колдуна. Стараясь произвести впечатление, он и рассказал мне эту историю.
— Но ты же здесь! — заулыбалась Тхара. — Значит, мерзавец не сможет воспользоваться книгой. Я где-то слышала, что колдовская книга подчиняется только своему колдуну. А книга твоя.
— Мой переплет, — грустно возразила Члерка. — Сама книга написана тем самым колдуном.
— Меня зовут Тхара, — небрежно бросила девушка.
— Члерка, — немного робко произнесла Члерка. — Можно я пойду с тобой?
Но пора было осмотреться, понять, куда их занесло. Иган нерешительно приподнялся, сел, посмотрел налево, взгляд наткнулся на пустые глазницы, справа оказалось полусгнившее лицо. Слева лежала грузная женщина, при ярком солнечном свете он не сразу узнал Члерку. Морщинистая кожа, розовое пятно на лбу, толстые ноги безвольно раскинуты. Рядом полулежит незнакомая молодая девушка. Спиной мужчина ощущал теплый ствол сосны, на миг ему показалось, что он слышит торжествующий смех. Явно сосна злорадствует, теперь она свободна.
Мертвецы стали приближаться маленькими шажками. Иган затрясся мелкой дрожью, жить хотелось со страшной силой. Решив защищаться, он схватил булыжник под рукой. Вместо камня рука ощутила теплоту кожаного переплета. «Все-таки успел ухватить, пронеслось в голове». Размахивая книгой, он вырвался из смердящего круга.
Члерка тупо смотрела на происходящее, даже не пытаясь вернуть свое имущество. Она не могла понять, как ее жизнь, такая размеренная, полная восхищения ее красотой и грацией, претерпела столь резкие изменения. В этом явно была чья-то вина. Женщина посмотрела на улепетывающего со всех ног молодого льстеца. Для того чтобы доказать его вину, надо было сначала догнать труса, потом еще книгу отбирать. Нет, на такие физические усилия благородная Члерка была не способна. Она только чуть-чуть порадовалась, глядя на мертвецов, их костлявые руки тянулись к Игану.
Жертвы одновременно повернулись к убегающему убийце, потрусили следом. Словно собачки на поводке. Рано или поздно негодника догонят, можно считать, что он труп. Внимание привлекла лежащая рядом девушка, ее тело было полу присыпано землей. «Ничего особенного, — подумала Члерка, завистливо оглядывая стройное тело, молодое лицо, густые волосы — простушка».
— Простушка? — повторила уже вслух. — Простушка, считающая себя прекрасней и совершенней меня. Я королева красоты и докажу это всему миру. Она навалилась на неподвижно лежащую девушку, охватила короткими толстыми пальцами ее шею.
Тхара медленно приходила в себя. Когда закружился золотой вихрь, дерево прокричало, чтобы она убиралась прочь. Девушка попыталась ответить, в рот, нос посыпалась земля. Каким-то чудом она выбралась наружу, потом силы оставили ее, Тхара потеряла сознание.
Тело девушки затрепыхалось в безжалостных руках душительницы, руки разжались. Тхара отползла от Члерки, хрипло дыша. На смуглой шее остались синие следы пальцев. Обрюзгшие руки поднялись к заплывшим глазам, женщина не веря посмотрела на пальцы. Один из ногтей был безобразно обломан.
— Ты… ты нарушила священную красоты Члерки. Негодяйка! Я убью тебя.
— Нет, — попыталась сказать полузадушенная девушка, но изо рта вырывались только нечленораздельные звуки. Прилагая нечеловеческие усилия, она ползла подальше от страшной женщины.
Члерка с трудом приподняла грузное тело. Золотистый туман, постоянно пребывающий в стволе дерева облегчал передвижение, создавая подобие невесомости. Теперь же приходилось привыкать к обычной жизни человека. Без легкой ходьбы, большого зеркала и колдовской книги. Колдовская книга! Члерка остановилась. О ней постоянно говорил человек. Что может книга? Теперь, оказавшись вне замкнутого пространства, память женщины могла удержать события дольше часовой давности. Больше того, она стала вспоминать, какой была раньше.
Давным-давно на свете жил колдун. Он был некрасив. Мрачный карлик, уродливый как смертный грех, он вызывал ужас. Но сам был уверен в своей привлекательности. Однажды он полюбил красивую девушку, высокая стройная фигура, тонкие черты лица, кроткий нрав. Девушка, была дочерью пастуха. Долгими днями колдун наблюдал за девушкой, и с каждым днем в его сердце все сильнее полыхало от любви. Девушка заметила горбатого некрасивого старца и пожалела его. Колдун вспылил. Он хотел не жалости, а любви. Ведь он прекрасен! Как могла несовершенная девушка жалеть его. И тогда он подарил красавице зеркало, в полный рост, в золотой оправе. Девушка не смогла устоять перед соблазном, она приняла зеркало, решив никогда не смотреться в него. Но как-то всего разок посмотрелась в зеркало, потом еще и еще. Вскоре красавица уже не могла отойти от своего отражения, любуясь своими глазами, лицом, статью. Бедный отец забил самого жирного барана и пошел к колдуну. Он упал перед ним на колени, умоляя расколдовать дочь. Колдун только посмеивался, зеркало было самое обыкновенное. Красавице не давало отойти от зеркала не колдовство, а женское тщеславие. Бедный отец был безутешен, он вызывал знахарей, обращался к ведьмам. Никто не мог помочь. Тогда отец разбил злосчастное зеркало, звонко разлетелось оно на тысячу кусочков. Но вернуть дочь пастух уже не смог. Девушка прокляла отца за бессердечие и сбежала к лесным ведьмам. Пока она училась колдовству, бедный отец умер от горя. Но его смерть не тронула жестокую. Красавица стала ведьмой, создала волшебное зеркало, которое светилось золотистым светом. Зеркало показывало девушку такой, какой она хотела себя видеть. Но видели ее такой только собственные глаза. Став ведьмой, девушка перестала быть прекрасной. Злоба и жестокость на славу потрудились над ее лицом и фигурой, сделав их непривлекательными. Даже колдун, увидев ее, отвернулся. Он отомстил за свою обиду. Красавицу звали Члерка.
Члерка поднесла руки к лицу, толстые пальцы, морщинистые руки, неприятно серого цвета. Словно впервые она ощупывала свое лицо, чужое, обрюзгшее тело было толстым и неповоротливым. Дышалось с натугой, легкие сипели и хрипели.
Вспомнился отец. Это она убила его, убила своим равнодушием, эгоизмом и злобой. Вспомнила, как кричала сосна, когда она вселялась в нее со своим волшебным зеркалом. Дерево рыдало от боли. Сколько же она натворила зла. Члерка прикрыла глаза и сделала то, чего не делала уже много лет. Она заплакала.
Тхара стояла неподалеку, девушка все же смогла подняться и теперь не верила своим глазам. Монстр, душивший ее всего минуту назад, превратился в плачущую женщину. Девушка, только что готовившаяся убить, не смогла поднять руку на несчастную, она повернулась к дереву.
— Подскажи мне, куда мог убежать человек с колдовской книгой.
Дерево высокомерно промолчало. Оно избавилось от изрядно надоевшей постоялицы, помощь больше не требовалась, так что смысла отвечать не было.
— Неблагодарная сосна, — вспылила девушка. — Хоть бы тебя на дрова порубили.
— Я знаю, — тихо всхлипывая, произнесла Члерка.
Тхара обернулась, с удивлением посмотрела на женщину. По лицу Члерки бежали крупные слезы.
— Как мертвые жертвы чувствуют своего мучителя, так я ощущаю колдовскую книгу, — продолжила женщина. — Ее переплет я сплела из своих волос, смоченных кровью моих израненных рук.
— Пошли.
Члерка торопилась изо всех сил, стараясь не отстать от Тхары. Она не замечала, что девушка специально сбавила шаг, с жалостью глядя на страдающую одышкой спутницу. Толстая женщина умудрялась еще, и разговаривать, хрипя от натуги.
— Человек, укравший мою книгу, хочет вызвать демона.
— Снова стать демоном-котом, — поправила ее Тхара.
— Так демон уже поселялся в его теле? — женщина нахмурила лоб. — Дело обстоит еще хуже, чем я ожидала. При попытке вызвать демона, их появятся сотни, тысячи. Они вселятся в тело человека и он станет непобедимым. Даже бессмертный не сможет остановить его, потому что среди демонов будут инкубы.
— Кто они? Чем опасны?
— Они привлекательны, сексуальны. Их зову любви не может противостоять ни один смертный или бессмертный. Именно инкубы погубили Верзунов во время битвы Добра и Зла. Те были неуязвимы во всем, кроме человеческого сердца скрытого в гранитной оболочке. Инкубам удалось разрушить оболочку и убить Верзунов.
— Ты такая старая, что помнишь битву Добра и Зла? — Тхара искоса смотрела на женщину. Если тысячелетия откладывают такой видный след на женщине, пожалуй, лучше она проживет не больше ста.
— Нет, конечно. Ты, может, не поверишь, но когда-то я была молодой и красивой, — грустно сказала Члерка. — На мою беду я привлекла внимание колдуна. Стараясь произвести впечатление, он и рассказал мне эту историю.
— Но ты же здесь! — заулыбалась Тхара. — Значит, мерзавец не сможет воспользоваться книгой. Я где-то слышала, что колдовская книга подчиняется только своему колдуну. А книга твоя.
— Мой переплет, — грустно возразила Члерка. — Сама книга написана тем самым колдуном.
— Меня зовут Тхара, — небрежно бросила девушка.
— Члерка, — немного робко произнесла Члерка. — Можно я пойду с тобой?
—44-
Иган бежал, опять бежал, прочь от своих жертв. Необходимо было спрятаться, переждать. В укромном месте, где его не достанут гниющие трупы, он разберется в колдовской книге. Ничего сложного в волшбе нет, раз смогла колдовать женоподобная тумба, то ему сами Боги велели.
Деревья редели, лес плавно переходил в степь. Желтоватая трава резко контрастировала с сочными зелеными листьями деревьев, с неба неслась звонкая трель жаворонка. В траве прыгали, похожие на гороховые стручки, зеленые кузнечики, полевые мыши деловито шныряли под ногами. Иган остановился, предположил дальнейший маршрут, куда ни пойди везде открытая местность. Нигде не спрятаться, не скрыться, а за ним охотится толпа его же жертв.
То ли книга каким-то образом влияла на Игана, то ли просто устал бояться, но страх чудесным образом ушел. Теперь мужчина не то чтобы стал храбрым до безрассудства, но, по крайней мере, уже не вздрагивал при каждом шорохе.
Надо было выбрать направление, молодой человек закрыл глаза, несколько раз обернулся вокруг себя, поднял веки. На него смотрел седой как лунь старик, но минуту назад его здесь не было. «Наверняка колдун, — подумал Иган. — Причем уродливый».
— А ты был бы красавцем, имея такой горб? — услышал он раздраженное ворчание старика.
— Это ты со мной разговариваешь, — удивленно спросил мужчина. «Не может же он читать мои мысли».
— Могу. Ты прав, Иган, я колдун. Один из самых могущественных колдунов Земли.
— А откуда ты мое имя знаешь. «Если он читает мои мысли, то глупый вопрос».
— На глупые вопросы отвечать нет времени, -отрезал старик. — С минуту на минуту здесь появятся твои вонючие друзья, за ними следуют полузверь и Члерка. Ах, эта Члерка, какой красавицей по молодости была. Глаз не отвести.
— Красавицей? — усомнился Иган. — В последний раз, когда я ее видел, она с красавицей и рядом не лежала.
— Была, была, — томно вздохнул колдун. — А такой как сейчас я ее сделал. А вот и наши друзья быстроногие, пожаловали.
— Будем убегать или ты будешь сражаться? -поинтересовался молодой человек.
— Что за вопрос? Конечно, убегать.
Старик шепнул под нос пару фраз, по-особому дернул ногой, и пропал. Вместе с ним исчез и Иган. Мертвецы остановились, в недоумении потоптались на месте, потом уловили слабый зов откуда-то слева. Дружно развернулись, пошли в нужном направлении.
Тхара с Члеркой подходили к краю леса, когда увидели делегацию мертвецов, идущих обратно в лес. Тхара вздохнула:
— Что за вредное создание этот бывший демон-кот. При жизни бедняг мучил и после смерти продолжает издеваться.
— Из чистого сострадания мог бы сдаться своим жертвам, — поддержала ее Члерка. — Долго они так ходят?
— Будь живыми, уже давно плюнули бы на этого зайца и разошлись. Слушай, душительница, если они идут в обратную сторону, значит вор с книгой там.
— Скорей всего они чувствуют зов.
— Что за зов?
— Точно объяснить не могу, что-то вроде слабого магнита. Он их убил, и жертвы жаждут мести, за свои погубленные души.
— Но они же жертвы, а убиенные не попадают в Вечные Сумерки.
— Убитые демоном попадают, — возразила Члерка. — Вот только понять не могу, как он оказался в противоположной стороне. Вроде обратно не пробегал, а следы ведут к степи.
— И какой же вывод?
— Ему помогли. Чую, без колдовства не обошлось.
— Решено, идем за мстительными мертвецами.
— Только на расстоянии. Не люблю вони.
Они направились за целенаправленно идущими трупами, которые без устали преследовали своего убийцу. Члерка ударилась в воспоминания.
— Когда-то я была красива лицом, статью. Думала внешняя красота важнее всего, любовалась собой.
— Внутренняя красота важнее, — тихо произнесла Тхара.
— После подарка колдуна, это было зеркало, я не смогла вернуться к прежней жизни. Я не смогла оторваться от своего отражения. Колдун, отомстив, практически позабыл обо мне. Лишь изредка я чувствовала на себе его любопытствующий взгляд. Как-то попался на жизненном пути оборотень, от него еще шел странный запах.
— Оборотень-скунс?
— Да, именно он. Все ходил по пятам, вымаливал капельку любви.
— Солнцеликие Боги, так ты та самая Члерка! Из-за тебя я два раза едва не лишилась жизни. Первый раз ты меня едва не задушила, второй -оборотень хотел меня раскормить и съесть.
— Бедный, скунс. Я всегда была страшной эгоисткой. Прости меня, Тхара.
Тхара молча кивнула. Они продолжили преследование.
Между тем убийца комфортно расположился в просторном зале, в одной руке в золотом бокале плескалось красное вино, другая рука бдительно прижимала колдовскую книгу к колену. Сообразительность Игана усиливалась с каждым часом, он чуял, колдун как-то связан с книгой. Недаром хитро поглядывает в его сторону. Ценная видно книжонка, недаром зовется колдовской. Только вот почему колдун не отнимет вожделенную вещицу? Краем уха слышал, что колдовские вещи нельзя отнять у хозяина, нужна добрая воля. Только вот сомнение, он ведь книгу не в подарок получил. Почему жив до сих пор?
— Потому что не украл, — спокойно заметил колдун. Он без труда читал мысли человека. -Как получил-то?
— Хозяйка попросила достать книгу, — воскрешал Иган в памяти недавние события. — Помню, я полез к нише над зеркалом, задел его. Потом мир разлетелся на тысячи осколков, растворился в золотистом тумане. Когда очнулся, в руках была книга.
— И Члерка не попросила отдать свою собственность?
— Н-е-е, вроде не просила.
— Видно совсем поглупела. А раньше-то была колдуньей, которой палец в рот не клади. Откусит. Я даже начал опасаться, что конкуренткой станет. Только, милый, книжечку ты все равно открыть не сможешь. Носить без опаски можешь, хоть спи на ней, но открыть себя книга не позволит.
— Это почему? — Иган попытался открыть книгу, но строптивица не желала поддаваться.
— Потому, то колдовской книгой может воспользоваться только хозяин.
— Значит придется искать Члерку.
— Не придется, — старик торжествующе улыбнулся.
— Но ведь она хозяйка книги? — Иган снисходительно посмотрел на старика. «Съел! Старый маразматик».
— Не такой уж я и старый. Не красней, не красна девица. Повезло тебе, милый, не только Члерка может книжечкой повелевать.
— Но кто еще? Не тяни старик. -Я.
— Но разве может книга иметь двух хозяев? — усомнился молодой мужчина.
— Переплет книжечки конечно сплела Члерка, но содержимое написал я. По доброте душевной подарил девчушке, она тогда еще не потеряла красоту свою писанную.
Иган было протянул колдуну книгу, потом подозрительно посмотрел на него, прижал ее к груди, как ребенка. Насторожили слова о доброте душевной, старик не относился к добрым самаритянам.
— Ага, отдам тебе книгу, а ты меня убьешь.
— Ну что ты, — слащаво протянул колдун, но глаза сказали, человек прав.
— Что же делать? — закручинился Иган.
— Ситуация сложная, — старик чесал затылок, горб ритмично дергался. — Я хочу получить книгу, а ты хочешь остаться в живых.
— Ага.
— Окажись вместе на перекрестке, сказал бы не разойтись. Но! Выход есть. Мы подпишем договор: я получаю колдовскую книгу, ты сохраняешь свою никчемную жизнь.
— Не такая уж она и никчемная. «Были бы силы, разорвал бы гада».
— Я не гад, а колдун, — автоматически поправил старик. — А о каких силах ты говоришь?
— Неважно, — мило улыбнулся человек, стараясь думать только о приятном, разных цветочках, птичках.
— Кстати о птичках. Почему они у тебя со змеиными головами? — искренне заинтересовался колдун.
— Договор заключим, — не ответил на вопрос Иган, — но на моих условиях. Ты вызываешь демона, после я отдаю тебе книгу.
— Как же я его вызову, — изумился колдун. -Без колдовской книги это невозможно.
— Ничего, что-нибудь придумаем. Если я книгу в руках держать буду, то ты сможешь прочитать нужное заклинание, но принадлежать она будет мне.
— Ты ее не откроешь.
— Ты откроешь, но в моих руках.
— Разумно. Но скажи, милый друг, зачем тебе демон.
— Хочу избавиться от своих вонючих друзей, -находчиво нашелся Иган, птички в его голове зашипели.
— Верю. Давай откроем книгу и за дело.
— Но договор…
— Зачем зря бумагу марать. Толку от него никакого, а сейчас каждая минута на счету.
— Из-за моих мертвецов?
— Нет, демоны упустили праведную душу и злые как собаки. Самое время вызвать, разорвут любого за милую душу. Прямо каламбур какой-то. Кстати, а почему за тобой гонится столько трупов, — словно невзначай поинтересовался горбун.
«Много будешь знать, скоро состаришься».
— Ха-ха, как смешно. Хватит болтать, колдовать надо.
Колдун принялся открывать книгу, стараясь вырвать ее из рук человека. Иган напротив в напряжении сжимал пальцы, стараясь удержать ее в своих руках.
Старый чародей начал читать заклинание. Б небе закружились черные вихри, раздался зловещий смех.
Свет померк, Тхара вскинула голову, посмотрела вверх. На небе буйствовали вихри, их было много, слишком много для обычной природной стихии. Они втягивались друг в друга, образуя одного большого вихревого великана. Сила их была настолько велика, что ветер сбивал с ног даже мертвецов, упорно идущих по следу. Тхара уцепилась за спутницу, твердо стоящую на земле своими ногами-тумбочками. Члерка прокричала, стараясь перекричать стихию:
— Колдун вызывает демона.
Она схватила молодую девушку за ткань платья, другой рукой прикрыла свое лицо и упрямо пошла вперед. Она спешила.
Деревья редели, лес плавно переходил в степь. Желтоватая трава резко контрастировала с сочными зелеными листьями деревьев, с неба неслась звонкая трель жаворонка. В траве прыгали, похожие на гороховые стручки, зеленые кузнечики, полевые мыши деловито шныряли под ногами. Иган остановился, предположил дальнейший маршрут, куда ни пойди везде открытая местность. Нигде не спрятаться, не скрыться, а за ним охотится толпа его же жертв.
То ли книга каким-то образом влияла на Игана, то ли просто устал бояться, но страх чудесным образом ушел. Теперь мужчина не то чтобы стал храбрым до безрассудства, но, по крайней мере, уже не вздрагивал при каждом шорохе.
Надо было выбрать направление, молодой человек закрыл глаза, несколько раз обернулся вокруг себя, поднял веки. На него смотрел седой как лунь старик, но минуту назад его здесь не было. «Наверняка колдун, — подумал Иган. — Причем уродливый».
— А ты был бы красавцем, имея такой горб? — услышал он раздраженное ворчание старика.
— Это ты со мной разговариваешь, — удивленно спросил мужчина. «Не может же он читать мои мысли».
— Могу. Ты прав, Иган, я колдун. Один из самых могущественных колдунов Земли.
— А откуда ты мое имя знаешь. «Если он читает мои мысли, то глупый вопрос».
— На глупые вопросы отвечать нет времени, -отрезал старик. — С минуту на минуту здесь появятся твои вонючие друзья, за ними следуют полузверь и Члерка. Ах, эта Члерка, какой красавицей по молодости была. Глаз не отвести.
— Красавицей? — усомнился Иган. — В последний раз, когда я ее видел, она с красавицей и рядом не лежала.
— Была, была, — томно вздохнул колдун. — А такой как сейчас я ее сделал. А вот и наши друзья быстроногие, пожаловали.
— Будем убегать или ты будешь сражаться? -поинтересовался молодой человек.
— Что за вопрос? Конечно, убегать.
Старик шепнул под нос пару фраз, по-особому дернул ногой, и пропал. Вместе с ним исчез и Иган. Мертвецы остановились, в недоумении потоптались на месте, потом уловили слабый зов откуда-то слева. Дружно развернулись, пошли в нужном направлении.
Тхара с Члеркой подходили к краю леса, когда увидели делегацию мертвецов, идущих обратно в лес. Тхара вздохнула:
— Что за вредное создание этот бывший демон-кот. При жизни бедняг мучил и после смерти продолжает издеваться.
— Из чистого сострадания мог бы сдаться своим жертвам, — поддержала ее Члерка. — Долго они так ходят?
— Будь живыми, уже давно плюнули бы на этого зайца и разошлись. Слушай, душительница, если они идут в обратную сторону, значит вор с книгой там.
— Скорей всего они чувствуют зов.
— Что за зов?
— Точно объяснить не могу, что-то вроде слабого магнита. Он их убил, и жертвы жаждут мести, за свои погубленные души.
— Но они же жертвы, а убиенные не попадают в Вечные Сумерки.
— Убитые демоном попадают, — возразила Члерка. — Вот только понять не могу, как он оказался в противоположной стороне. Вроде обратно не пробегал, а следы ведут к степи.
— И какой же вывод?
— Ему помогли. Чую, без колдовства не обошлось.
— Решено, идем за мстительными мертвецами.
— Только на расстоянии. Не люблю вони.
Они направились за целенаправленно идущими трупами, которые без устали преследовали своего убийцу. Члерка ударилась в воспоминания.
— Когда-то я была красива лицом, статью. Думала внешняя красота важнее всего, любовалась собой.
— Внутренняя красота важнее, — тихо произнесла Тхара.
— После подарка колдуна, это было зеркало, я не смогла вернуться к прежней жизни. Я не смогла оторваться от своего отражения. Колдун, отомстив, практически позабыл обо мне. Лишь изредка я чувствовала на себе его любопытствующий взгляд. Как-то попался на жизненном пути оборотень, от него еще шел странный запах.
— Оборотень-скунс?
— Да, именно он. Все ходил по пятам, вымаливал капельку любви.
— Солнцеликие Боги, так ты та самая Члерка! Из-за тебя я два раза едва не лишилась жизни. Первый раз ты меня едва не задушила, второй -оборотень хотел меня раскормить и съесть.
— Бедный, скунс. Я всегда была страшной эгоисткой. Прости меня, Тхара.
Тхара молча кивнула. Они продолжили преследование.
Между тем убийца комфортно расположился в просторном зале, в одной руке в золотом бокале плескалось красное вино, другая рука бдительно прижимала колдовскую книгу к колену. Сообразительность Игана усиливалась с каждым часом, он чуял, колдун как-то связан с книгой. Недаром хитро поглядывает в его сторону. Ценная видно книжонка, недаром зовется колдовской. Только вот почему колдун не отнимет вожделенную вещицу? Краем уха слышал, что колдовские вещи нельзя отнять у хозяина, нужна добрая воля. Только вот сомнение, он ведь книгу не в подарок получил. Почему жив до сих пор?
— Потому что не украл, — спокойно заметил колдун. Он без труда читал мысли человека. -Как получил-то?
— Хозяйка попросила достать книгу, — воскрешал Иган в памяти недавние события. — Помню, я полез к нише над зеркалом, задел его. Потом мир разлетелся на тысячи осколков, растворился в золотистом тумане. Когда очнулся, в руках была книга.
— И Члерка не попросила отдать свою собственность?
— Н-е-е, вроде не просила.
— Видно совсем поглупела. А раньше-то была колдуньей, которой палец в рот не клади. Откусит. Я даже начал опасаться, что конкуренткой станет. Только, милый, книжечку ты все равно открыть не сможешь. Носить без опаски можешь, хоть спи на ней, но открыть себя книга не позволит.
— Это почему? — Иган попытался открыть книгу, но строптивица не желала поддаваться.
— Потому, то колдовской книгой может воспользоваться только хозяин.
— Значит придется искать Члерку.
— Не придется, — старик торжествующе улыбнулся.
— Но ведь она хозяйка книги? — Иган снисходительно посмотрел на старика. «Съел! Старый маразматик».
— Не такой уж я и старый. Не красней, не красна девица. Повезло тебе, милый, не только Члерка может книжечкой повелевать.
— Но кто еще? Не тяни старик. -Я.
— Но разве может книга иметь двух хозяев? — усомнился молодой мужчина.
— Переплет книжечки конечно сплела Члерка, но содержимое написал я. По доброте душевной подарил девчушке, она тогда еще не потеряла красоту свою писанную.
Иган было протянул колдуну книгу, потом подозрительно посмотрел на него, прижал ее к груди, как ребенка. Насторожили слова о доброте душевной, старик не относился к добрым самаритянам.
— Ага, отдам тебе книгу, а ты меня убьешь.
— Ну что ты, — слащаво протянул колдун, но глаза сказали, человек прав.
— Что же делать? — закручинился Иган.
— Ситуация сложная, — старик чесал затылок, горб ритмично дергался. — Я хочу получить книгу, а ты хочешь остаться в живых.
— Ага.
— Окажись вместе на перекрестке, сказал бы не разойтись. Но! Выход есть. Мы подпишем договор: я получаю колдовскую книгу, ты сохраняешь свою никчемную жизнь.
— Не такая уж она и никчемная. «Были бы силы, разорвал бы гада».
— Я не гад, а колдун, — автоматически поправил старик. — А о каких силах ты говоришь?
— Неважно, — мило улыбнулся человек, стараясь думать только о приятном, разных цветочках, птичках.
— Кстати о птичках. Почему они у тебя со змеиными головами? — искренне заинтересовался колдун.
— Договор заключим, — не ответил на вопрос Иган, — но на моих условиях. Ты вызываешь демона, после я отдаю тебе книгу.
— Как же я его вызову, — изумился колдун. -Без колдовской книги это невозможно.
— Ничего, что-нибудь придумаем. Если я книгу в руках держать буду, то ты сможешь прочитать нужное заклинание, но принадлежать она будет мне.
— Ты ее не откроешь.
— Ты откроешь, но в моих руках.
— Разумно. Но скажи, милый друг, зачем тебе демон.
— Хочу избавиться от своих вонючих друзей, -находчиво нашелся Иган, птички в его голове зашипели.
— Верю. Давай откроем книгу и за дело.
— Но договор…
— Зачем зря бумагу марать. Толку от него никакого, а сейчас каждая минута на счету.
— Из-за моих мертвецов?
— Нет, демоны упустили праведную душу и злые как собаки. Самое время вызвать, разорвут любого за милую душу. Прямо каламбур какой-то. Кстати, а почему за тобой гонится столько трупов, — словно невзначай поинтересовался горбун.
«Много будешь знать, скоро состаришься».
— Ха-ха, как смешно. Хватит болтать, колдовать надо.
Колдун принялся открывать книгу, стараясь вырвать ее из рук человека. Иган напротив в напряжении сжимал пальцы, стараясь удержать ее в своих руках.
Старый чародей начал читать заклинание. Б небе закружились черные вихри, раздался зловещий смех.
Свет померк, Тхара вскинула голову, посмотрела вверх. На небе буйствовали вихри, их было много, слишком много для обычной природной стихии. Они втягивались друг в друга, образуя одного большого вихревого великана. Сила их была настолько велика, что ветер сбивал с ног даже мертвецов, упорно идущих по следу. Тхара уцепилась за спутницу, твердо стоящую на земле своими ногами-тумбочками. Члерка прокричала, стараясь перекричать стихию:
— Колдун вызывает демона.
Она схватила молодую девушку за ткань платья, другой рукой прикрыла свое лицо и упрямо пошла вперед. Она спешила.
—45-
Верзун сидел возле костра, задумчиво глядя на огонь. Рядом чавкала и жевала компания людей и троллей. Корделия унеслась ввысь, не смотря на беспокойство Лины. Подруга боялась, что крылатая девушка в темноте врежется во что-нибудь. Верзун улыбнулся, вспомнив, как негодующе вспыхнули глаза Корделии, гордо приподнялся подбородок. Он и сам любил ночные полеты, прохладный воздух проникает в каждую клеточку тела, дышится легко и свободно. Небо темное, земля тоже, создается ощущение, что попал в другой мир. В мир, который можешь придумать сам. Там нарисовать и раскрасить свои самые сокровенные мечты, можно верить, что однажды они оживут.
— Что-то давно не видно людей из племени Горных Тюльпанов, — прозвучал его голос в ночи. Антифрикцио разом перестал жевать, как-то сжался, стараясь стать невидимым. Верзун покосился в его сторону. Молодой мужчина торопливо произнес:
— Я ничего не знаю.
— Чего конкретно ты не знаешь, — деланно удивился Верзун.
Об истребленном племени Горном Тюльпанов.
— Что-то давно не видно людей из племени Горных Тюльпанов, — прозвучал его голос в ночи. Антифрикцио разом перестал жевать, как-то сжался, стараясь стать невидимым. Верзун покосился в его сторону. Молодой мужчина торопливо произнес:
— Я ничего не знаю.
— Чего конкретно ты не знаешь, — деланно удивился Верзун.
Об истребленном племени Горном Тюльпанов.