— Ты же не демон-кот, правда?
Кот замурлыкал, потерся тельцем о ноги малыша.
— Конечно ты не демон, — продолжал рассуждать Юрга, морща лобик. — Демон большой и злой, а ты маленький и красивый. И ты говоришь мур-р, а не мяу. Ты ведь меня не обидишь? Я назову тебя Пушистиком и спрячу тебя под печкой. Но ты не бойся, я тебя не брошу, я тоже буду там прятаться. Дидо еще не возвратился, мне надо в дом, а то демон придет и съест меня.
Разговаривая, малыш закрыл ставни и вошел в дом, кот следовал за ним как привязанный. Юрга запер дверь на засов и, сев на лавку, взял Пушистика на руки. С новым другом ему было не так страшно, как раньше. К тому же тот был такой приятный, мягкий и пушистый, что малыш даже забыл об опасности. Между тем солнце спрятало свой последний лучик и с Пушистиком стало происходить что-то неладное. Он вырвался из рук мальчика, спрыгнул на пол, выгнул спину и угрожающе зашипел. Затем новый друг почему-то завертелся юлой, стал быстро расти, увеличиваясь в размерах. Ребенок от неожиданности упал с лавки, заплакал от боли, поднялся. Но слезы разом прекратились, когда он увидел в кого превратился новый друг. Перед ним стоял страшный косматый демон.
— Ты не Пушистик, — прошептал бедный малыш. Ноги не удержали его, он опустился на пол.
Демон в ответ просто кивнул, он горой возвышался над ребенком. Мальчик издал жалобный крик, когда монстр острым когтем полоснул его по тонкой шейке.
Старик спешил, погоняя лошадей, вернуться домой. Уж больно опасное время настало, чтобы оставлять мальца одного. Кроме внука у старика никого больше не осталось, и он дорожил им больше своей жизни. Дорога петляла по лесу, повозка подпрыгивала на колдобинах и выбоинах. Вот и деревня наконец-то, вроде все тихо, старик вздохнул и утер пот на лице рукавом рубахи. Раздался крик, такой тихий и тонкий, что глуховатый дед принял его за всхлип.
— Внук, кровиночка моя…
Старик схватился за сердце, как-то сразу поняв, что это предсмертный крик, упал в повозку. Испуганная лошадь понесла к дому, но буквально за несколько метров до дома почувствовала запах демона и с громким ржанием повернула в лес. Старик с трудом приподнялся и, вывалившись из повозки, пополз к дому. Глаза слезились, в голове стоял туман, он не видел, что уже сбился с пути к и ползет в другую сторону. Там находилась ловушка для демона, яма, вырытая сегодня односельчанами и прикрытая ветками ели и березы. Руки нащупали колючие ветви, а затем провалились в пустоту, увлекая за собой тело. Старик кувырком скатился вниз, уже не чувствуя боли, он потерял сознание. Боги не дали ему увидеть и услышать жестокой бойни, которой подверг жителей деревни демон-кот.
Убив мальчишку, демон напрягся, рядом ржала испуганная лошадь. Он не боялся быть обнаруженным, просто не хотел, чтобы добыча разбежалась раньше времени. Вокруг было тихо, демон задумчиво посмотрел на ребенка, ему хотелось вырвать маленькое сердце и насладиться его вкусом. Подавив животные инстинкты монстр решил сначала убить всех бывших односельчан, а потом съесть столько сердец сколько сможет.
Открыв засов, он вышел, оглянулся, его морду исказил довольный оскал. Еще когда был Иганом любил подслушивать, подсматривать, следить за всеми и теперь, спустя пять лет, помнил привычки каждого, мог просчитать поведение любого человека в деревне.
Забравшись на крышу ближайшего дома он нырнул в трубу, ворвался в дом пастуха. Соседи услышали истошные крики, но никто не вышел помочь. Они тряслись, закрывшись на засов, надеясь, что смерть сегодня выберет соседа, обойдет их дом стороной. Люди падали на колени перед образами Солнцеликих Богов и неистово молились, чтобы беда прошла стороной. Демон слышал эти молитвы и смеялся, убивая, казавшихся ему такими жалкими и слабыми, бывших односельчан. Уничтожив людей в последнем доме, он принюхался, пытаясь ощутить запах жизни, пахло только кровью и смертью. Демон радостно осклабился и издал дикий крик звериной радости.
Деревья — хранители покоя в вечном лесу, огорченно опустили ветви. Благословенный Богами лес теперь осквернен, его убийства расплавили тонкую грань добра, защищающую лес, а значит, он открыт для зла. Их листья пожелтели и опали, с оголенных ветвей закапали древесные слезы.
Демон, уходя из деревни, облизывал окровавленные клыки, он съел сердца всех жителей деревни, не пропустил ни одного мужчины, женщины, особенно пришлись по вкусу детские сердца. Тело буквально пело от наслаждения, но осторожная демоническая сущность нашептывала:
— Их стало больше, количество твоих жертв увеличилось. Теперь они могут уничтожить тебя. Теперь их больше ста.
— Им никогда не узнать, что для меня опасен кот, — возражал человеческий разум. — Эти глупые людишки уничтожают всех котов, как только я начинаю убивать в их округе.
— Вспомни, когда кот вонзит в твое тело когти, все жертвы убитые тобой ранее поднимутся и станут искать тебя. Прикосновение любой из жертв лишит тебя демонической силы, ты станешь обычным человеком, которого легко можно убить. Тогда я покину тебя. Но и растерзанный на куски, ты будешь жить. Каждый кусочек твоей плоти будет ощущать боль. Даже собравшись воедино ты не избавишься от боли. Настоящую смерть тебе даст кошка, вцепившаяся в лицо.
— Не понимаю, почему ты беспокоишься о моей бренной оболочке, ведь после смерти я стану твоим рабом. Об этом мы договорились, когда Клотильда вызвала тебя из вечной тьмы.
— С чего ты взял, что нам, демонам, нравится жить в безжизненном, пустынном месте, где нет ничего кроме стонущих теней и других демонов. Нет, нам нравится ощущать вокруг себя биение сердец и шепот душ, забирать их у людей, ты ведь тоже принося смерть, чувствуешь это ни с чем не сравнимое наслаждение.
— Так душа все-таки есть, никогда в это не верил. Где она находится?
— В сердце. Поэтому мы и пожираем сердца.
— А эти тени, о которых ты говорил…
— Навсегда лишены души, они обречены на существование в мире мрака и никогда не возродятся на Земле.
— Если мне суждена такая судьба, я заберу с собой как можно больше людей. И мучаясь сам в твоей сумрачной стране, буду все же находить малую толику радости в мысли, что обрек на горькое существование многих других. Да будет так.
—7-
—8-
—9-
Кот замурлыкал, потерся тельцем о ноги малыша.
— Конечно ты не демон, — продолжал рассуждать Юрга, морща лобик. — Демон большой и злой, а ты маленький и красивый. И ты говоришь мур-р, а не мяу. Ты ведь меня не обидишь? Я назову тебя Пушистиком и спрячу тебя под печкой. Но ты не бойся, я тебя не брошу, я тоже буду там прятаться. Дидо еще не возвратился, мне надо в дом, а то демон придет и съест меня.
Разговаривая, малыш закрыл ставни и вошел в дом, кот следовал за ним как привязанный. Юрга запер дверь на засов и, сев на лавку, взял Пушистика на руки. С новым другом ему было не так страшно, как раньше. К тому же тот был такой приятный, мягкий и пушистый, что малыш даже забыл об опасности. Между тем солнце спрятало свой последний лучик и с Пушистиком стало происходить что-то неладное. Он вырвался из рук мальчика, спрыгнул на пол, выгнул спину и угрожающе зашипел. Затем новый друг почему-то завертелся юлой, стал быстро расти, увеличиваясь в размерах. Ребенок от неожиданности упал с лавки, заплакал от боли, поднялся. Но слезы разом прекратились, когда он увидел в кого превратился новый друг. Перед ним стоял страшный косматый демон.
— Ты не Пушистик, — прошептал бедный малыш. Ноги не удержали его, он опустился на пол.
Демон в ответ просто кивнул, он горой возвышался над ребенком. Мальчик издал жалобный крик, когда монстр острым когтем полоснул его по тонкой шейке.
Старик спешил, погоняя лошадей, вернуться домой. Уж больно опасное время настало, чтобы оставлять мальца одного. Кроме внука у старика никого больше не осталось, и он дорожил им больше своей жизни. Дорога петляла по лесу, повозка подпрыгивала на колдобинах и выбоинах. Вот и деревня наконец-то, вроде все тихо, старик вздохнул и утер пот на лице рукавом рубахи. Раздался крик, такой тихий и тонкий, что глуховатый дед принял его за всхлип.
— Внук, кровиночка моя…
Старик схватился за сердце, как-то сразу поняв, что это предсмертный крик, упал в повозку. Испуганная лошадь понесла к дому, но буквально за несколько метров до дома почувствовала запах демона и с громким ржанием повернула в лес. Старик с трудом приподнялся и, вывалившись из повозки, пополз к дому. Глаза слезились, в голове стоял туман, он не видел, что уже сбился с пути к и ползет в другую сторону. Там находилась ловушка для демона, яма, вырытая сегодня односельчанами и прикрытая ветками ели и березы. Руки нащупали колючие ветви, а затем провалились в пустоту, увлекая за собой тело. Старик кувырком скатился вниз, уже не чувствуя боли, он потерял сознание. Боги не дали ему увидеть и услышать жестокой бойни, которой подверг жителей деревни демон-кот.
Убив мальчишку, демон напрягся, рядом ржала испуганная лошадь. Он не боялся быть обнаруженным, просто не хотел, чтобы добыча разбежалась раньше времени. Вокруг было тихо, демон задумчиво посмотрел на ребенка, ему хотелось вырвать маленькое сердце и насладиться его вкусом. Подавив животные инстинкты монстр решил сначала убить всех бывших односельчан, а потом съесть столько сердец сколько сможет.
Открыв засов, он вышел, оглянулся, его морду исказил довольный оскал. Еще когда был Иганом любил подслушивать, подсматривать, следить за всеми и теперь, спустя пять лет, помнил привычки каждого, мог просчитать поведение любого человека в деревне.
Забравшись на крышу ближайшего дома он нырнул в трубу, ворвался в дом пастуха. Соседи услышали истошные крики, но никто не вышел помочь. Они тряслись, закрывшись на засов, надеясь, что смерть сегодня выберет соседа, обойдет их дом стороной. Люди падали на колени перед образами Солнцеликих Богов и неистово молились, чтобы беда прошла стороной. Демон слышал эти молитвы и смеялся, убивая, казавшихся ему такими жалкими и слабыми, бывших односельчан. Уничтожив людей в последнем доме, он принюхался, пытаясь ощутить запах жизни, пахло только кровью и смертью. Демон радостно осклабился и издал дикий крик звериной радости.
Деревья — хранители покоя в вечном лесу, огорченно опустили ветви. Благословенный Богами лес теперь осквернен, его убийства расплавили тонкую грань добра, защищающую лес, а значит, он открыт для зла. Их листья пожелтели и опали, с оголенных ветвей закапали древесные слезы.
Демон, уходя из деревни, облизывал окровавленные клыки, он съел сердца всех жителей деревни, не пропустил ни одного мужчины, женщины, особенно пришлись по вкусу детские сердца. Тело буквально пело от наслаждения, но осторожная демоническая сущность нашептывала:
— Их стало больше, количество твоих жертв увеличилось. Теперь они могут уничтожить тебя. Теперь их больше ста.
— Им никогда не узнать, что для меня опасен кот, — возражал человеческий разум. — Эти глупые людишки уничтожают всех котов, как только я начинаю убивать в их округе.
— Вспомни, когда кот вонзит в твое тело когти, все жертвы убитые тобой ранее поднимутся и станут искать тебя. Прикосновение любой из жертв лишит тебя демонической силы, ты станешь обычным человеком, которого легко можно убить. Тогда я покину тебя. Но и растерзанный на куски, ты будешь жить. Каждый кусочек твоей плоти будет ощущать боль. Даже собравшись воедино ты не избавишься от боли. Настоящую смерть тебе даст кошка, вцепившаяся в лицо.
— Не понимаю, почему ты беспокоишься о моей бренной оболочке, ведь после смерти я стану твоим рабом. Об этом мы договорились, когда Клотильда вызвала тебя из вечной тьмы.
— С чего ты взял, что нам, демонам, нравится жить в безжизненном, пустынном месте, где нет ничего кроме стонущих теней и других демонов. Нет, нам нравится ощущать вокруг себя биение сердец и шепот душ, забирать их у людей, ты ведь тоже принося смерть, чувствуешь это ни с чем не сравнимое наслаждение.
— Так душа все-таки есть, никогда в это не верил. Где она находится?
— В сердце. Поэтому мы и пожираем сердца.
— А эти тени, о которых ты говорил…
— Навсегда лишены души, они обречены на существование в мире мрака и никогда не возродятся на Земле.
— Если мне суждена такая судьба, я заберу с собой как можно больше людей. И мучаясь сам в твоей сумрачной стране, буду все же находить малую толику радости в мысли, что обрек на горькое существование многих других. Да будет так.
—7-
Улицы петляли каменными мостовыми, складывались в лабиринты с причудливо изогнутыми коридорами. Дома, сложенные из грязно— коричневых камней, нависали над мостовой неряшливыми великанами. Вечер плавно переходил в ночь, делая городские закоулки невидимыми для человеческого глаза. Этим пользовались преступники, добывающие свое пропитание грабежами и убийствами. Часами они поджидали неосторожных прохожих, чтобы напасть на них, отобрать, если повезет, кошелек, а частенько и жизнь. Вот и сейчас, многочисленные «романтики больших дорог» заняли привычные места, алчными глазами глядя на одинокого прохожего, спокойно идущего по улице. Самые отъявленные преступники, провожали его только взглядами, не решаясь напасть. Они много повидали в своей нелегкой, полной опасности жизни и нутром чувствовали, что этого человека лучше не трогать, что он опасен.
Прохожий шел не оглядываясь по сторонам, черный плащ развивался за спиной крыльями летучей мыши, черные брюки и рубашка облегали мускулистое тело, рука свободно лежала на рукояти меча, готовая в любой момент выхватить его и нанести смертельный удар. Породистое аристократичное лицо с тонкими чертами лица было непроницаемым, только серые раскосые глаза высокомерно смотрели с мужественного лица, ежик белых волос резко контрастировал со смуглой кожей. Несведущему в воинском искусстве он мог показаться высокородным дворянином, ищущим приключений в ночном городе, но настоящего бойца не могла обмануть эта нарочитая небрежность.
Внезапно в одном из темных закоулков раздался шорох, прохожий только приподнял бровь, продолжая движение. Из темноты выскочил маленький взъерошенный человечек в потрепанных одеждах, растрепанные грязные волосы спадали на плечи. Лицо человечка выражало решимость, но в глазах метался страх.
— Стой, — пискнул он, пытаясь удержать в дрожащих руках нож, — гони деньги.
Прохожий остановился и повернувшись к грабителю, улыбнулся почти ласковой улыбкой. Это произвело на оборванца совершенно неожиданное впечатление, он выронил нож.
— Я…я просто хотел спросить, нет ли у вас немного денег для несчастного Антифрикцио.
— Полагаю, что Антифрикцио это ты?
— Ну, в общем-то, если хорошо подумать, может мне не так уж и нужны ваши деньги. Я, наверное, пойду, а то уже поздно, на улицах опасно…
Незадачливый грабитель повернулся, намереваясь дать стрекоча, но сильная рука удержала на месте. Антифрикцио побледнел и задрожал мелкой дрожью, не пытаясь вырваться из крепкого захвата прохожего. Тот приподнял «ночного охотника», внимательно рассмотрел, поставил на мостовую, шутливо погрозил пальцем. Затем поднял нож и потрогав лезвие пальцем усмехнулся.
— Ходишь грабить с тупым ножом?
— Я в первый раз, честное слово. Я больше никогда… Если я не достану денег, колдун не отдаст мне в жены свою дочь — прекрасную Лину.
— Мелкие проблемки людишек. Ничего не меняется, — голос прохожего звучал без эмоций, он равнодушно повернулся к оборвышу, собираясь уйти. Незадачливый грабитель неожиданно упал на колени и пополз вслед за уходящим мужчиной.
— Прошу, господин, помогите.
Прохожий продолжал удаляться, не обращая внимания на коленопреклоненного.
— Господин, я готов душу продать за Лину! Прохожий остановился, неторопливо
повернулся к Антифрикцио, на лице скука.
— Зачем мне твоя душа? Я не демон, но кто знает может ты мне еще пригодишься…А может и нет. Впрочем, я все равно иду, куда глаза глядят, почему бы и не взглянуть на твоего колдуна. Веди, рыцарь ночных дорог. Чем же твой колдун так страшен?
— Ходят слухи, что он убивает одним взмахом руки. Правда меня колдун еще не убивал, поэтому я не видел, как это происходит.
— Я могу убить тебя одним ударом и без колдовства.
— Но он может делать это на большом расстоянии. Никто не знает, откуда он появился, просто однажды утром мы проснулись, а в старом доме на окраине появились новые обитатели. Это случилась десять лет назад. Колдун живет уединенно со своей дочерью и уродливым слугой.
— И дочь настолько красива, что ты потерял голову?
— Она прекрасна! Алое пламя волос ниспадает до тонкой талии, глаза, как молодая весенняя травка, рот, словно созданный для поцелуев. Соблазнительное тело в сочетании с игривостью ребенка делает ее неотразимой. Только она редко показывается вне дома, строгий отец не выпускает прекрасную дочь из под своей опеки.
— Как он выглядит?
— Невысокий, с большим носом, по всему телу черные волосы, один глаз карий, другой зеленый.
— Тролль в городе, странно, — едва слышно пробормотал прохожий, — обычно они не уходят далеко от своих пещер, тем более в многолюдный город.
Антифрикцио остановился перед каменным домом, указал на массивную дубовую дверь, рука дрожала. Прохожий постучал кулаком, раздался треск, дверь разломилась на две части. Отбросив обломки в сторону ногой, прохожий вошел в дом, за ним пугливо крался Антифрикцио. Навстречу им семенил короткими толстыми ножками человечек с перекошенными плечами. Не добежав, двух шагов он остановился, внимательно посмотрел на высокого блондина и склонился, касаясь длинными руками пола.
— Приветствую вас, господин, в этом скромном жилище. Хозяин уже понял, что пришли гости, я слышу, как он спускается по лестнице.
Раздался голос, спрашивающий слугу, какого демона он стоит, как истукан, вместо того чтобы проверить что случилось. Уродец не двинулся с места и через миг обладатель голоса появился сам. Бросив короткий взгляд на блондина, он прижал руку к сердцу, склонился в поклоне.
Приветствую вас, господин, — затем рассмотрел жавшегося к стене Антифрикцио, который был страшно напуган происходящим и испытывал громадное желание удрать. Оскалив зубы хозяин дома тихо зарычал, уродливый слуга лязгнул зубами. Не выдержав напряжения, оборванец бросился прочь из дома, но прохожий даже бровью не повел в сторону сбежавшего попутчика. Его тяжелый взгляд не отрывался от лица тролля. Тот, опомнившись, поклонился еще ниже.
— Прошу пройдите в наш скромный дом, господин, слуга починит дверь, так непочтительно вставшую у вас на пути.
Вместе они поднялись на второй этаж, в комнату заставленную книгами, хозяин дома почтительно пододвинул кресло к камину и собственноручно поднес бокал вина.
— Что привело вас в наш тихий город, где один день похож на другой, как близнец?
— Я хочу услышать, как тролль оказался среди людей, — тон голоса был приказной, и хозяин стал торопливо рассказывать.
— Все дело в моей дочери, господин. Много лет назад я познакомился с русалкой. Она была красавицей, я чудовищем, но мы любили друг друга. От этой любви родилась дочь, малютка Лина. Как вы знаете, тролли свято блюдут чистоту крови, они никогда не приняли бы мою малютку, а русалки прогнали мою любимую, едва узнав, что она понесла от тролля. Моя любимая умерла при родах. Сначала я подумывал отдать ребенка в семью людей на воспитание, но, взяв ее на руки уже не смог расстаться. Малютка очень похожа на свою мать, такие же огненно рыжие волосы, яркие зеленые глаза, изящный хвост в блестящей чешуе. Со временем я смог научить мою девочку обращать свой хвост в ноги, но это было не просто, пришлось убить пять русалок прежде чем узнал заклинание. После этого мы переехали в этот городишко, я хотел, чтобы моя девочка не чувствовала себя одинокой. Но она все чаще пропадает в реке, никогда ничего не рассказывает, я уже начинаю за нее волноваться.
Прохожий поднялся с кресла, каменное выражение лица не сказало троллю, что думает гость о его истории, поэтому опустив голову он покорно ждал приговора. Будет ли его жизнь продолжаться как прежде или изменится от нескольких слов гостя. Он-то сразу понял, что перед ним знаменитый Верзун, правая рука Верховного Правителя, жестокий и неподкупный. Гость немного помолчал, затем негромко спросил.
— Тебе, с рождения известно, как ваше племя карает отступников, пожирает вместе с семьей.
— Конечно, — голос тролля звучал обречено. — Я сам съел нескольких, до того как встретил свою любовь. Я готов понести наказание, только мою девочку не трогайте, прошу.
На глазах тролля показались слезы, но он не опустил голову, решив умереть в желудках соотечественников, но спасти дочь.
Поговаривали, что сердце Верзуна заключено в гранит самими Солнцеликими Богами. Только любовь могла разрушить каменную оболочку, но за века своего существования сердце Верзуна ни разу не забилось учащеннее. Верзун смотрел на тролля, ему было все равно, что станет дальше с этой семьей изгоев. Сколько их было раньше, сколько еще будет, и каждый будет считать, что его судьба неповторима. Он решил не сообщать о скрывающемся тролле Верховному Правителю нелюдей, пятому на его памяти. Самым первым был он сам, пока его не стала одолевать обыкновенная скука. Она жила с ним на протяжении веков, он сжился с ней и уже почти забыл, что жил без нее. Не желая больше тратить время на такие пустяки, как чужая жизнь, он повернулся, пошел к выходу. Сзади послышался голос тролля удивленный и слегка испуганный:
— Господин, вы позволите моей дочери жить?
— Живите оба.
Верзун удалялся прочь от дома, из окна второго этажа на него смотрел старый тролль, из глаз разного цвета катились слезы, рядом всхлипывал коротышка слуга.
Гость скрылся из вида, когда от стены отделилась тень и бросилась следом за уходящим мужчиной.
— Антифрикцио, — тролль процедил имя сквозь зубы, — надеюсь, когда-нибудь он попадется мне в темном углу. Где сейчас моя девочка, хотел бы я знать. Мерлок, быстро разыщи мою дочь, без нее не возвращайся.
Прохожий шел не оглядываясь по сторонам, черный плащ развивался за спиной крыльями летучей мыши, черные брюки и рубашка облегали мускулистое тело, рука свободно лежала на рукояти меча, готовая в любой момент выхватить его и нанести смертельный удар. Породистое аристократичное лицо с тонкими чертами лица было непроницаемым, только серые раскосые глаза высокомерно смотрели с мужественного лица, ежик белых волос резко контрастировал со смуглой кожей. Несведущему в воинском искусстве он мог показаться высокородным дворянином, ищущим приключений в ночном городе, но настоящего бойца не могла обмануть эта нарочитая небрежность.
Внезапно в одном из темных закоулков раздался шорох, прохожий только приподнял бровь, продолжая движение. Из темноты выскочил маленький взъерошенный человечек в потрепанных одеждах, растрепанные грязные волосы спадали на плечи. Лицо человечка выражало решимость, но в глазах метался страх.
— Стой, — пискнул он, пытаясь удержать в дрожащих руках нож, — гони деньги.
Прохожий остановился и повернувшись к грабителю, улыбнулся почти ласковой улыбкой. Это произвело на оборванца совершенно неожиданное впечатление, он выронил нож.
— Я…я просто хотел спросить, нет ли у вас немного денег для несчастного Антифрикцио.
— Полагаю, что Антифрикцио это ты?
— Ну, в общем-то, если хорошо подумать, может мне не так уж и нужны ваши деньги. Я, наверное, пойду, а то уже поздно, на улицах опасно…
Незадачливый грабитель повернулся, намереваясь дать стрекоча, но сильная рука удержала на месте. Антифрикцио побледнел и задрожал мелкой дрожью, не пытаясь вырваться из крепкого захвата прохожего. Тот приподнял «ночного охотника», внимательно рассмотрел, поставил на мостовую, шутливо погрозил пальцем. Затем поднял нож и потрогав лезвие пальцем усмехнулся.
— Ходишь грабить с тупым ножом?
— Я в первый раз, честное слово. Я больше никогда… Если я не достану денег, колдун не отдаст мне в жены свою дочь — прекрасную Лину.
— Мелкие проблемки людишек. Ничего не меняется, — голос прохожего звучал без эмоций, он равнодушно повернулся к оборвышу, собираясь уйти. Незадачливый грабитель неожиданно упал на колени и пополз вслед за уходящим мужчиной.
— Прошу, господин, помогите.
Прохожий продолжал удаляться, не обращая внимания на коленопреклоненного.
— Господин, я готов душу продать за Лину! Прохожий остановился, неторопливо
повернулся к Антифрикцио, на лице скука.
— Зачем мне твоя душа? Я не демон, но кто знает может ты мне еще пригодишься…А может и нет. Впрочем, я все равно иду, куда глаза глядят, почему бы и не взглянуть на твоего колдуна. Веди, рыцарь ночных дорог. Чем же твой колдун так страшен?
— Ходят слухи, что он убивает одним взмахом руки. Правда меня колдун еще не убивал, поэтому я не видел, как это происходит.
— Я могу убить тебя одним ударом и без колдовства.
— Но он может делать это на большом расстоянии. Никто не знает, откуда он появился, просто однажды утром мы проснулись, а в старом доме на окраине появились новые обитатели. Это случилась десять лет назад. Колдун живет уединенно со своей дочерью и уродливым слугой.
— И дочь настолько красива, что ты потерял голову?
— Она прекрасна! Алое пламя волос ниспадает до тонкой талии, глаза, как молодая весенняя травка, рот, словно созданный для поцелуев. Соблазнительное тело в сочетании с игривостью ребенка делает ее неотразимой. Только она редко показывается вне дома, строгий отец не выпускает прекрасную дочь из под своей опеки.
— Как он выглядит?
— Невысокий, с большим носом, по всему телу черные волосы, один глаз карий, другой зеленый.
— Тролль в городе, странно, — едва слышно пробормотал прохожий, — обычно они не уходят далеко от своих пещер, тем более в многолюдный город.
Антифрикцио остановился перед каменным домом, указал на массивную дубовую дверь, рука дрожала. Прохожий постучал кулаком, раздался треск, дверь разломилась на две части. Отбросив обломки в сторону ногой, прохожий вошел в дом, за ним пугливо крался Антифрикцио. Навстречу им семенил короткими толстыми ножками человечек с перекошенными плечами. Не добежав, двух шагов он остановился, внимательно посмотрел на высокого блондина и склонился, касаясь длинными руками пола.
— Приветствую вас, господин, в этом скромном жилище. Хозяин уже понял, что пришли гости, я слышу, как он спускается по лестнице.
Раздался голос, спрашивающий слугу, какого демона он стоит, как истукан, вместо того чтобы проверить что случилось. Уродец не двинулся с места и через миг обладатель голоса появился сам. Бросив короткий взгляд на блондина, он прижал руку к сердцу, склонился в поклоне.
Приветствую вас, господин, — затем рассмотрел жавшегося к стене Антифрикцио, который был страшно напуган происходящим и испытывал громадное желание удрать. Оскалив зубы хозяин дома тихо зарычал, уродливый слуга лязгнул зубами. Не выдержав напряжения, оборванец бросился прочь из дома, но прохожий даже бровью не повел в сторону сбежавшего попутчика. Его тяжелый взгляд не отрывался от лица тролля. Тот, опомнившись, поклонился еще ниже.
— Прошу пройдите в наш скромный дом, господин, слуга починит дверь, так непочтительно вставшую у вас на пути.
Вместе они поднялись на второй этаж, в комнату заставленную книгами, хозяин дома почтительно пододвинул кресло к камину и собственноручно поднес бокал вина.
— Что привело вас в наш тихий город, где один день похож на другой, как близнец?
— Я хочу услышать, как тролль оказался среди людей, — тон голоса был приказной, и хозяин стал торопливо рассказывать.
— Все дело в моей дочери, господин. Много лет назад я познакомился с русалкой. Она была красавицей, я чудовищем, но мы любили друг друга. От этой любви родилась дочь, малютка Лина. Как вы знаете, тролли свято блюдут чистоту крови, они никогда не приняли бы мою малютку, а русалки прогнали мою любимую, едва узнав, что она понесла от тролля. Моя любимая умерла при родах. Сначала я подумывал отдать ребенка в семью людей на воспитание, но, взяв ее на руки уже не смог расстаться. Малютка очень похожа на свою мать, такие же огненно рыжие волосы, яркие зеленые глаза, изящный хвост в блестящей чешуе. Со временем я смог научить мою девочку обращать свой хвост в ноги, но это было не просто, пришлось убить пять русалок прежде чем узнал заклинание. После этого мы переехали в этот городишко, я хотел, чтобы моя девочка не чувствовала себя одинокой. Но она все чаще пропадает в реке, никогда ничего не рассказывает, я уже начинаю за нее волноваться.
Прохожий поднялся с кресла, каменное выражение лица не сказало троллю, что думает гость о его истории, поэтому опустив голову он покорно ждал приговора. Будет ли его жизнь продолжаться как прежде или изменится от нескольких слов гостя. Он-то сразу понял, что перед ним знаменитый Верзун, правая рука Верховного Правителя, жестокий и неподкупный. Гость немного помолчал, затем негромко спросил.
— Тебе, с рождения известно, как ваше племя карает отступников, пожирает вместе с семьей.
— Конечно, — голос тролля звучал обречено. — Я сам съел нескольких, до того как встретил свою любовь. Я готов понести наказание, только мою девочку не трогайте, прошу.
На глазах тролля показались слезы, но он не опустил голову, решив умереть в желудках соотечественников, но спасти дочь.
Поговаривали, что сердце Верзуна заключено в гранит самими Солнцеликими Богами. Только любовь могла разрушить каменную оболочку, но за века своего существования сердце Верзуна ни разу не забилось учащеннее. Верзун смотрел на тролля, ему было все равно, что станет дальше с этой семьей изгоев. Сколько их было раньше, сколько еще будет, и каждый будет считать, что его судьба неповторима. Он решил не сообщать о скрывающемся тролле Верховному Правителю нелюдей, пятому на его памяти. Самым первым был он сам, пока его не стала одолевать обыкновенная скука. Она жила с ним на протяжении веков, он сжился с ней и уже почти забыл, что жил без нее. Не желая больше тратить время на такие пустяки, как чужая жизнь, он повернулся, пошел к выходу. Сзади послышался голос тролля удивленный и слегка испуганный:
— Господин, вы позволите моей дочери жить?
— Живите оба.
Верзун удалялся прочь от дома, из окна второго этажа на него смотрел старый тролль, из глаз разного цвета катились слезы, рядом всхлипывал коротышка слуга.
Гость скрылся из вида, когда от стены отделилась тень и бросилась следом за уходящим мужчиной.
— Антифрикцио, — тролль процедил имя сквозь зубы, — надеюсь, когда-нибудь он попадется мне в темном углу. Где сейчас моя девочка, хотел бы я знать. Мерлок, быстро разыщи мою дочь, без нее не возвращайся.
—8-
Лина плыла по реке, ее хвост медленно распарывал воду, спина подставлена яркому дневному солнышку, мимо проплывали рыбки. Странно, но она помнила все названия этих чешуйчатых созданий Солнцеликих Богов, но не могла запомнить имен своих ближайших соседей в городе. Лина перевернулась на спину, раскинула руки и медленно погрузилась на дно речки. Она лежала там и грезила о том, как однажды приплывет красавец — принц из народа русалок, полюбит ее и заберет в свой дворец. Русалка не заметила, замечтавшись, что коварная река отнесла ее почти к самому берегу, рядом раздался всплеск. Лина очнулась, испуганно кося глазом на ноги у самой ее головы. Она попыталась отползти вглубь, когда заметила, что сквозь небольшую толщу воды на нее смотрят два голубых глаза. Решив, что хуже уже не будет, русалка вынырнула, оказавшись рядом с крылатой девушкой. Воды было всего по пояс и Лина с каким-то злорадством отметила, что нижняя часть крыльев девушки намокла. Решив, что лучшая защита — нападение русалка подбоченилась, взмахнула хвостом, подняв кучу брызг и нахально произнесла:
— Птицы в воде не живут, убирайся-ка отсюда по-хорошему, щебетунчик, — последнее слово она постаралась произнести с особо оскорбительной интонацией. Крылатая девушка, а это была Корделия, в ответ звонко расхохоталась, почему-то показывая пальцем на ее волосы. Лина с опаской пощупала их и тоже рассмеялась, на ее голове вольготно расположился маленький рачок. Выпутывали маленького разбойника девушки вдвоем, брызгаясь и повизгивая от смеха. Русалка, бросив в реку сорванца, с улыбкой протянула руку крылатой девушке, шутливо произнесла.
— Обойдемся сегодня без великой битвы?
— Только если с раками, — в тон ей ответила Корделия, пожимая протянутую руку. Они опять звонко рассмеялись.
— Меня зовут Лина, — уже серьезно сказала русалка. — Ты спасла меня от злобного гигантского рака, значит теперь мы подруги. Теперь у меня целых две подруги, с ума сойти можно. Первая подруга, это что б ты знала, огромный косматый полузверь Тхара. У нее острые клыки, длинные когти, которыми она разрывает добычу. Тхара пожирает кровавые куски мяса с еще живого тела, как лерда.
Корделия вздрогнула, услышав о лерде, ее мать была из этого народа, а сама крылатая девушка являлась полукровкой. В это время с берега донесся мрачный голос, обладателя которого не было видно, давая Корделии возможность слегка прийти в себя.
— И этот страшный полузверь напал однажды на храбрую русалку, которая победила его голыми руками.
— Именно так и было! — с вызовом произнесла русалка. — Выходи если не трус, я и тебе кости переломаю.
Говоря все это, русалка благоразумно сдвигалась на глубину, кусты на берегу раздвинулись и к воде подошла смуглая девушка с копной черных вьющихся волос. Лина одним движением оказалась опять возле Корделии.
— Тхара! Как я рада тебя видеть…сегодня во второй раз.
— Значит ты и есть тот страшный полузверь, которого так храбро победила Лина, — хитро улыбнулась Корделия.
— Да, — с вздохом подтвердила Тхара, — и каждый раз я все больше в размерах и уродливее. Лина, ты не могла бы для разнообразия хоть раз сделать меня красивой. И могла бы ты не врать, что я ем живых людей. Я вообще людей не ем, только животных, к тому же убитых.
— Ты за мной следила? — Лина подплыла к берегу и громко произнесла заклинание, хотя они обычно произносились шепотом, тайком от окружающих, вместо хвоста появились две стройные ножки. Увидев удивленное лицо Корделии, русалка пояснила.
— Мы теперь подруги, а у подруг нет тайн друг от друга. Если некоторые лохматые и зубастые не услышали, повторяю вопрос. Ты за мной следила?
— Вот еще, — хмыкнула Тхара, не обижаясь на русалку за «лохматых и зубастых». — Просто по лесу бегает маленький вонючий человечек с разными плечами. Тебе это ни о чем не говорит?
— Это Мердок, — прошептала Лина. — Значит, отец меня разыскивает. До свидания, девчонки, увидимся завтра.
— Смотри, не попади в руки рыбакам, -крикнула вслед Тхара, но русалки уже и след простыл. Заметив заинтересованный взгляд крылатой девушки, она пояснила. — Эта старая история. Тебе, в какую сторону? Если в сторону города, куда уплыла эта сумасшедшая русалка, то пошли вместе. Я как раз иду на тамошний базар, хочу купить себе бусы. Знаешь, есть такие…с черными овальными бусинками, говорят счастье приносят.
— Я дойду с тобой до края леса,…Что это за история о Лине и рыбаке?
— О! Он был удачливым рыбаком, — пояснила Тхара, девушки медленно пошли в сторону города. — К тому же редкостным красавцем. Ловил он себе рыбку потихоньку, когда его заприметила одна романтичная русалка. Увидела его, вбила в хорошенькую головку, что это любовь всей ее жизни, и стала каждый день наблюдать за ним. Глупышка, она хотя бы ноги себе наколдовывала, хвостом перед человеком виляла, виляла и довилялась. Рыбак ее заметил, смекнул, что русалка на него глаз положила, только ведь люди страшно боятся непохожих на них. Стал он Лину приманивать, песенки всякие о любви петь, дождался, когда однажды она потеряет осторожность и подплывет совсем близко. Тут уж он не оплошал, схватил ее за волосы и ну тащить из воды. Шуму было: Лина орет от страха, рыбак от радости, такую рыбу поймал, воплей подняли на весь лес. Я конечно отбила у человека добычу, он до сих пор приходит на то же место к реке, зовет русалку. А вот Лина не любит вспоминать эту историю, прямо бесится, как только я намекаю, какие хорошие рыбаки в этих местах. Ну вот, кажется, мы пришли, лес закончился, я иду к вам, бусы. Еще увидимся, Корделия.
Девушка-полузверь пошла к городу, насвистывая веселую песенку, Корделия смотрела ей вслед, не слишком ли беспечна новая подруга. Лесная жительница должна быть сверхосторожна, к тому же у нее инстинкты животного, а она даже под ноги себе не смотрит. Впрочем, может это показная небрежность, а на самом деле Тхара осторожнее лисы в курятнике. Крылатая девушка собралась окликнуть подругу, но затем передумала, повернулась и пошла по кромке леса, сама не зная куда. Тхара подошла к городской стене.
Раздался вопль. Корделия от неожиданности спряталась за дерево, осторожно выглянула. Тхара исступленно вопя, пыталась освободиться из сети. Вокруг суетились какие-то люди, в одном Корделия признала колдуна. Первым побуждением было бросится на помощь, но осторожность шепнула, что стоит подождать. Колдун, стоящий неподалеку с невзрачным маленьким человечком, равнодушно смотрел на девушку-полузверя, бьющуюся в сети. От него веяло громадной магической силой, с которой Корделии было не справится. Она решила подождать более подходящего момента.
Верзун смотрел, как полузверя окутывает сеть безо всякого интереса, он остановился из-за назойливого Антифрикцио. Человек преследовал его от самого дома тролля, настырно предлагая свою душу, в которой Верзун абсолютно не нуждался. Он отмахивался от человечка, как от мошки, но тот не отставал. В результате Верзун махнул на нежданного попутчика рукой. По пути остановился посмотреть, как бьется за свою свободу лесная девушка. Затем продолжил свой путь в никуда. Упорный человек тащился на три шага позади, заламывая руки и причитая, что его жизнь и душа принадлежат господину.
Корделия в недоумении почесала затылок, колдун уходил, но момент был упущен, Тхару уже втаскивали в город. Крылатая девушка закрыла глаза, на ее руку села синичка.
— Чив-чив-чив, печалишься?
— Птицы в воде не живут, убирайся-ка отсюда по-хорошему, щебетунчик, — последнее слово она постаралась произнести с особо оскорбительной интонацией. Крылатая девушка, а это была Корделия, в ответ звонко расхохоталась, почему-то показывая пальцем на ее волосы. Лина с опаской пощупала их и тоже рассмеялась, на ее голове вольготно расположился маленький рачок. Выпутывали маленького разбойника девушки вдвоем, брызгаясь и повизгивая от смеха. Русалка, бросив в реку сорванца, с улыбкой протянула руку крылатой девушке, шутливо произнесла.
— Обойдемся сегодня без великой битвы?
— Только если с раками, — в тон ей ответила Корделия, пожимая протянутую руку. Они опять звонко рассмеялись.
— Меня зовут Лина, — уже серьезно сказала русалка. — Ты спасла меня от злобного гигантского рака, значит теперь мы подруги. Теперь у меня целых две подруги, с ума сойти можно. Первая подруга, это что б ты знала, огромный косматый полузверь Тхара. У нее острые клыки, длинные когти, которыми она разрывает добычу. Тхара пожирает кровавые куски мяса с еще живого тела, как лерда.
Корделия вздрогнула, услышав о лерде, ее мать была из этого народа, а сама крылатая девушка являлась полукровкой. В это время с берега донесся мрачный голос, обладателя которого не было видно, давая Корделии возможность слегка прийти в себя.
— И этот страшный полузверь напал однажды на храбрую русалку, которая победила его голыми руками.
— Именно так и было! — с вызовом произнесла русалка. — Выходи если не трус, я и тебе кости переломаю.
Говоря все это, русалка благоразумно сдвигалась на глубину, кусты на берегу раздвинулись и к воде подошла смуглая девушка с копной черных вьющихся волос. Лина одним движением оказалась опять возле Корделии.
— Тхара! Как я рада тебя видеть…сегодня во второй раз.
— Значит ты и есть тот страшный полузверь, которого так храбро победила Лина, — хитро улыбнулась Корделия.
— Да, — с вздохом подтвердила Тхара, — и каждый раз я все больше в размерах и уродливее. Лина, ты не могла бы для разнообразия хоть раз сделать меня красивой. И могла бы ты не врать, что я ем живых людей. Я вообще людей не ем, только животных, к тому же убитых.
— Ты за мной следила? — Лина подплыла к берегу и громко произнесла заклинание, хотя они обычно произносились шепотом, тайком от окружающих, вместо хвоста появились две стройные ножки. Увидев удивленное лицо Корделии, русалка пояснила.
— Мы теперь подруги, а у подруг нет тайн друг от друга. Если некоторые лохматые и зубастые не услышали, повторяю вопрос. Ты за мной следила?
— Вот еще, — хмыкнула Тхара, не обижаясь на русалку за «лохматых и зубастых». — Просто по лесу бегает маленький вонючий человечек с разными плечами. Тебе это ни о чем не говорит?
— Это Мердок, — прошептала Лина. — Значит, отец меня разыскивает. До свидания, девчонки, увидимся завтра.
— Смотри, не попади в руки рыбакам, -крикнула вслед Тхара, но русалки уже и след простыл. Заметив заинтересованный взгляд крылатой девушки, она пояснила. — Эта старая история. Тебе, в какую сторону? Если в сторону города, куда уплыла эта сумасшедшая русалка, то пошли вместе. Я как раз иду на тамошний базар, хочу купить себе бусы. Знаешь, есть такие…с черными овальными бусинками, говорят счастье приносят.
— Я дойду с тобой до края леса,…Что это за история о Лине и рыбаке?
— О! Он был удачливым рыбаком, — пояснила Тхара, девушки медленно пошли в сторону города. — К тому же редкостным красавцем. Ловил он себе рыбку потихоньку, когда его заприметила одна романтичная русалка. Увидела его, вбила в хорошенькую головку, что это любовь всей ее жизни, и стала каждый день наблюдать за ним. Глупышка, она хотя бы ноги себе наколдовывала, хвостом перед человеком виляла, виляла и довилялась. Рыбак ее заметил, смекнул, что русалка на него глаз положила, только ведь люди страшно боятся непохожих на них. Стал он Лину приманивать, песенки всякие о любви петь, дождался, когда однажды она потеряет осторожность и подплывет совсем близко. Тут уж он не оплошал, схватил ее за волосы и ну тащить из воды. Шуму было: Лина орет от страха, рыбак от радости, такую рыбу поймал, воплей подняли на весь лес. Я конечно отбила у человека добычу, он до сих пор приходит на то же место к реке, зовет русалку. А вот Лина не любит вспоминать эту историю, прямо бесится, как только я намекаю, какие хорошие рыбаки в этих местах. Ну вот, кажется, мы пришли, лес закончился, я иду к вам, бусы. Еще увидимся, Корделия.
Девушка-полузверь пошла к городу, насвистывая веселую песенку, Корделия смотрела ей вслед, не слишком ли беспечна новая подруга. Лесная жительница должна быть сверхосторожна, к тому же у нее инстинкты животного, а она даже под ноги себе не смотрит. Впрочем, может это показная небрежность, а на самом деле Тхара осторожнее лисы в курятнике. Крылатая девушка собралась окликнуть подругу, но затем передумала, повернулась и пошла по кромке леса, сама не зная куда. Тхара подошла к городской стене.
Раздался вопль. Корделия от неожиданности спряталась за дерево, осторожно выглянула. Тхара исступленно вопя, пыталась освободиться из сети. Вокруг суетились какие-то люди, в одном Корделия признала колдуна. Первым побуждением было бросится на помощь, но осторожность шепнула, что стоит подождать. Колдун, стоящий неподалеку с невзрачным маленьким человечком, равнодушно смотрел на девушку-полузверя, бьющуюся в сети. От него веяло громадной магической силой, с которой Корделии было не справится. Она решила подождать более подходящего момента.
Верзун смотрел, как полузверя окутывает сеть безо всякого интереса, он остановился из-за назойливого Антифрикцио. Человек преследовал его от самого дома тролля, настырно предлагая свою душу, в которой Верзун абсолютно не нуждался. Он отмахивался от человечка, как от мошки, но тот не отставал. В результате Верзун махнул на нежданного попутчика рукой. По пути остановился посмотреть, как бьется за свою свободу лесная девушка. Затем продолжил свой путь в никуда. Упорный человек тащился на три шага позади, заламывая руки и причитая, что его жизнь и душа принадлежат господину.
Корделия в недоумении почесала затылок, колдун уходил, но момент был упущен, Тхару уже втаскивали в город. Крылатая девушка закрыла глаза, на ее руку села синичка.
— Чив-чив-чив, печалишься?
—9-
Верзун быстро шел по лесу, следом за ним семенил Антифрикцио. Он пытался пристроиться рядом с господином, но, не выдерживая темпа заданного этим неутомимым путником, неизбежно отставал. Слабые ноги маленького человека не привыкли к дальним переходам, мышцы ныли. Он несколько раз падал и жалобно просил спутника подождать, Верзун оставался глух к просьбам. Так они дошли до гор, вершины которых утопали в облаках. Антифрикцио замер, в восхищении глядя на их величественную красоту. Они были огромны, человек рядом с ними казался мелким жуком. Острыми пиками горные великаны пронзали небо, в ответ солнце отказывалось растапливать снег на их шапках. Тишину, царящую в горах, не позволялось нарушать никому. Ослушник карался снежными лавинами, большими белыми лапами, накрывающими крикуна. Горы можно любить или ненавидеть, но к ним невозможно остаться равнодушным. Антифрикцио ощутил как с каждой каплей чистого, пропитанного хвойной свежестью воздуха в него проникают восхищение и любовь к горам. Он влюбился, необратимо и бесповоротно влюбился в горы. Горные великаны ощутили любовь человека и приняли его как родного.
Город находился всего в полудне пути от горного хребта, но Антифрикцио, как и многие горожане, ни разу не был в этих местах. Самое дальнее путешествие совершенное за все годы, было до лесной реки. Он пытался проследить за Линой, думая, что та будет купаться, возможно голой. Лина. Антифрикцио сглотнул слюну, как много значило для него эта имя. Верзун насмешливо улыбнулся, мысли нежданного спутника были написаны на лице.
— И зачем же ты покинул свою невероятную Лину, — голос господина гулко прозвучал в царящей тишине. Антифрикцио вздрогнул, покраснел.
— Я хочу быть достоин моей любимой. Ее отец презирает слабаков, он никогда не отдаст мне свою дочь. Я хочу стать сильным. Ничего не бояться. Тогда я украду Лину, спрячу в самой дальней пещере и буду один наслаждаться ее красотой.
Город находился всего в полудне пути от горного хребта, но Антифрикцио, как и многие горожане, ни разу не был в этих местах. Самое дальнее путешествие совершенное за все годы, было до лесной реки. Он пытался проследить за Линой, думая, что та будет купаться, возможно голой. Лина. Антифрикцио сглотнул слюну, как много значило для него эта имя. Верзун насмешливо улыбнулся, мысли нежданного спутника были написаны на лице.
— И зачем же ты покинул свою невероятную Лину, — голос господина гулко прозвучал в царящей тишине. Антифрикцио вздрогнул, покраснел.
— Я хочу быть достоин моей любимой. Ее отец презирает слабаков, он никогда не отдаст мне свою дочь. Я хочу стать сильным. Ничего не бояться. Тогда я украду Лину, спрячу в самой дальней пещере и буду один наслаждаться ее красотой.