Рымжанов Тимур. Игры чудовищ

   Несколько секунд ничего не происходило. Конечности монстра все еще двигались и были опасны, но тварь явно падала на пол, сраженная таким отчаянным ударом. Огромные челюсти замерли в нескольких сантиметрах от испуганного детского лица.
   Я обернулся. Ира стояла сразу за нами на одном колене с натянутым луком в руках. Оставшиеся две стрелы она держала зубами. Перехватив мой взгляд, она выплюнула стрелы и спокойно сказала:
   – Если это еще не конец, то из этой пещеры я выйду с копной седых волос.
   – Ты молодец.
   Оттащив Сережку на безопасное расстояние, я тряхнул его за плечи, выводя из ступора.
   – Если мы действительно не хотим ждать продолжения, то нам следует поторопиться. Быстренько собираем свои пожитки и валим отсюда.
   Мальчишка соображал медленно, но все же направился в сторону, туда, где недавно стояли клетки с его родителями.
   Ира стала вытаскивать из дохлого скорпиона стрелы, вытирать их кончики о сгиб локтя и снова складывать в колчан.
   Я подобрал с пола сломанный меч и внимательно его осмотрел. Жаль его. Хорошее было оружие, красивое, но вот испытания в бою не выдержало. Сережка приволок большую сумку, набитую драгоценными камнями и золотыми монетами. Поверх раскрытой сумки лежал еще один клинок. На вид ничуть не хуже того, который сломался в моих руках.
   – Тебе должен подойти, он почти такой же, как твой, чуточку длинней.
   Сережка смотрел на меня спокойно. Теперь в его глазах была только усталость.
   – Спасибо, – только и сказал я, сбрасывая с пояса старые ножны.
   – Мне кажется, есть возможность его проверить. – Ира внимательно изучала рваную рану на гладком, слизистом брюхе.
   – О чем ты говоришь?
   – Здесь под панцирем что-то светится. Рубани поглубже.
   Я подошел к обездвиженному телу и пристально осмотрел указанное место. Действительно, под грудой проводов, шлангов и силиконовых уплотнителей что-то светилось призрачным алым цветом. Долго не думая, я ударил мечом, надрывая шланги и силиконовые перетяжки, просунул руку в пульсирующую слизь.
   – Бутафория сделана замечательно, но уж очень правдоподобно, меня просто тошнит от этого запаха.
   – Что там?
   – Пока не знаю, но, без сомнений, что-то есть. Нащупав рукой угловатый предмет, который удивительно легко сместился в сторону, я как можно сильней зажал его в кулак и попробовал выдернуть. Весь перепачканный ошметками этой гадостной твари, я извлек на свет большой кристалл. Драгоценный камень красного цвета сверкал в моих руках даже при тусклом освещении.
   – Круто! Никогда даже не слышал, что бывают камни такого размера.
   – Потом будем любоваться трофеями, пошли отсюда.
   Прихватив Сережку и сумку с сокровищами, набранными его родителями, я направился вслед за Ирой, прокладывающей нам обратный путь.
   Тот проход, по которому мы пришли в большой зал подземелья, оказался закрытым. Большая плита выдвинулась из стены, стоило нам только почувствовать свежий воздух. Пришлось возвращаться к развилке. Поиск новой лазейки отнял еще часа два, пока мы, наконец, не измотались окончательно в очередном тупике. Сережка держался. Ира хоть и была на взводе, старалась сохранять спокойствие. Я прикидывал в уме весь пройденный маршрут и пытался определить, где мы могли пропустить выход.
   – Ну и чего? Приплыли? – спросил Сережка, облокачиваясь на стену.
   – Черта с два! Безвыходных ситуаций не бывает. Подумайте, что мы могли пропустить.
   – Остается только потолок, а так уже все облазили.
   – Блин! И как я сразу не догадался!
   Не сговариваясь, мы быстро поднялись на ноги и отправились в обратную сторону. На пути был зал с огромным каменным изваянием в самом центре. Скульптура напоминала индейского идола, она была вся изрезана крупной резьбой.
   Первый раз, когда мы проходили сквозь зал, он был пустой и еле освещенный. Теперь же всю пещеру заполняли мелкие скорпионы. Факелы на стенах полыхали вовсю. Сразу над каменной статуей виднелась веревочная лестница, уходящая куда-то в вертикальный тоннель под куполом.
   – Ненавижу тараканов! – сказал Сережка, выхватил из ножен меч и пошел вперед.
   – Бойкий пацан попался. – Ира сбросила с плеча сумку и быстрым движением зарядила лук.
   Я взялся за оба меча и, сделав шаг, наступил на одного из скорпионов, который в свою очередь не замедлил меня ужалить. Было больно. И как только эта пакость пробила кожаные штаны!? Первый кристалл в браслете стал красным, второй и третий пожелтели.
   Рубить этих тварей казалось просто. Хоть они и были размером чуть меньше, чем пауки в пещере на первом уровне, яд в их жалах был опасен. Хорошо еще, что они не додумались плеваться этим самым ядом. Выкосив половину всей стаи, мы немного поубавили пыл. Я сам сдерживал оставшихся тараканов с одной стороны статуи, Ира с другой. Сережка втащил все наши пожитки на уступ и стал взбираться выше. Из потайных нор вылезали все новые и новые кибер-насекомые. Уж и не знаю, кто ими управлял, но их было очень много. Даже не пытаясь убить их всех, мы забрались на изваяние и поспешно карабкались к веревочной лестнице. Скорпионы атаковали без устали. Они взбирались на тела уже поверженных сородичей и били своими жалами, не очень-то разбирая цели.
   Сережка, как самый легкий из нас троих, стал взбираться первым. Следом Ира, взяв обе тяжелые сумки. Я шел последним. Каким-то странным образом скорпионы могли двигаться по почти вертикальной плоскости каменных стен и статуи. Кого успел, я смёл вниз, но взбесившихся тварей прибывало все больше. Те, что были внизу, карабкались на стены, срывались, переворачивались на ноги и снова лезли вверх.
   Я уже взобрался на несколько ступеней, когда мне в ногу впился еще один ядовитый хвост. Индикатор на руке судорожно замигал. Из трех камней два стали красными, третий пульсировал оранжевым цветом. Отброшенный мною скорпион свалился в общую массу, увлекая за собой еще парочку таких же.
   Душный и пыльный воздух поднимался из пещеры прямо к светлому пятну неба над нами. Скорпионы умудрялись лезть даже по веревочной лестнице вслед за нами, но быстро срывались и падали. Я отбивался только одним мечом, стараясь при этом не сбавлять темп. Последние метры казались просто непреодолимыми. Ира с Сергеем буквально выдернули меня из узкого лаза.
   Оттащили в сторону. Скорпионы больше нас не преследовали. Я даже успел осмотреться.
   Находясь в самом центре развалин, среди нагромождения камней, я увидел тусклое солнце, клонящееся к закату под покровом рваных туч. Заметил Скраджа, притихшего возле лошадей. Понял, что беспокоиться больше не о чем, и рухнул, словно подкошенный, в душную пыль.
 
   Мне снился сон. Я знал, что это сон, и спокойно воспринимал все то, что в нем происходило. Мне снилась какая-то незнакомая квартира, но не было никаких сомнений, что она моя. Все в ней было знакомо. Вот стоит на полке музыкальный центр, помигивает лампочками приборной панели. Странно, но я даже помню момент, когда покупал его в магазине. Рядом длинная стойка с компакт-дисками. Все, что мне нравится. Хорошая подборка любимых мелодий и исполнителей. Я не могу разобрать той мелодии, которая звучит из динамиков, но она приятная и тихая.
   – Привет.
   Голос Иры звучал так спокойно, так знакомо. Она стояла в проеме двери в коротком и легком платье, очень выгодно подчеркивающем ее изящную фигуру. Волосы были острижены, не очень коротко, чуточку не доставая плеч немного загнутыми кончиками. Ровно уложенные и расчесанные, они отражали свет солнца, бьющего в большое окно теплым золотом.
   – Я ждала тебя.
   Сон оборвался, вспыхнув болью и жжением в левой руке. В уши дует холодный ветер, в лицо пышет жар от костра. Боль в мышцах вспыхивает по мере того, как я пытаюсь развернуться и лечь на спину. Левая рука затекла и теперь покалывает словно сотнями игл, безвольная и тяжелая.
   Ира сидит рядом, прижав колени к груди, ее плащ укрывает меня. Сережка пристроился поближе к костру между седлом и когтистыми лапами Скраджа. Спит. Неподвижный монстр смотрит прямо на нас. Помимо отблеска костра заметен еще и тусклый красный свет в глубине его глаз.
   Ира коснулась моего лба, ее рука была холодной.
   – Как ты?
   – Я видел тебя во сне. Ты такая красивая.
   – Во сне или наяву? – спросила она, устало, прищурив глаза.
   – Везде красивая…
   Ее рука у меня на лице еле заметно дрогнула, сдержанная улыбка тенью промелькнула на лице.
   – Ну а с тобой что?
   – Живой. С чего это меня вдруг так сплющило?
   – Покусали скорпионы, Скрадж говорит, это нормально, еще один укус, и тебя бы замели черные рыцари.
   – Их браслет меня и спас, а то бы уже давно ласты склеил. Долго я спал?
   – Скоро утро. Часов десять был без сознания. Долго.
   Я посмотрел на браслет. Все камни светились изумрудно-зеленым, но чувствовал я себя не больше чем на желтый с оранжевым пятнышком.
   – Есть две новости…
   – Хорошая и плохая, – предположил я.
   – Нет, обе хорошие.
   – Ну, тогда начни с той, что похуже.
   – Стах говорит, если мы отвезем его в замок, то он попробует уладить все дела и девятый уровень для нас станет открытым.
   – Звучит неплохо.
   – Ну, разумеется, если не знать, что дальше, до последнего уровня, нет ни одной гостиницы, ни одного магазина, и даже водопровод там большая редкость. Где-то в холмах есть маленькая деревушка, но соваться туда он не рекомендует.
   – Он и сюда нам лезть не советовал, мы же полезли.
   – И вот что из этого вышло.
   – А очень хорошая новость?
   – Тот камень, который ты вытащил из большого красного скорпиона, сам по себе огромная ценность. Это главный приз седьмого уровня.
   – Вот это действительно радует. У нас еда какая-нибудь осталась?
   – Сережка уничтожил почти все запасы. Мальчишку разобрало, видимо на нервной почве. Есть шоколадный батончик и почти полная фляжка виски.
   – Надо обмыть такую победу, не то сглазим.
   – К черту тебя, накаркаешь еще! Наливай.
   Я снял с себя плащ и, присев рядом с Ирой, накинул его на нас обоих. До этого момента неподвижный, монстр вдруг оживился, плавно подтянул к себе большую ветку и подкинул ее в костер. В ответ на это я только улыбнулся, но ничего не сказал.
   Ира выпила совсем немного. Отставила кружку и, еще больше натянув на себя полог плаща, прижалась ко мне в попытке уснуть. Я старался не шевелиться. Пил виски прямо из горлышка, вслушиваясь в звуки уходящей ночи.
   Над головой пронеслась ночная птица, тяжелые крылья хлопнули в темноте и стали удаляться. Оживились в траве цикады, мелкая мошкара кружила у огня, подпаливая себе крылья. Я всматривался в светлеющее небо, в яркие звезды, которые быстро тускнели. Вспоминал сон, ярким пятном засевший в памяти. Его образы так прочно впились в мое сознание, я точно знал, что больше не забуду его. Все вплоть до запахов находило отклик в моих чувствах. Воспоминания толпились, перебивая друг друга пестротой красок. Я думал о том, как мало времени прошло с того момента, когда мы впервые встретились. Я был совсем другим человеком. Она была другой. Такой же монстр, что сидит напротив, воспринимался мной как лютый враг. Мальчишка, уснувший в его уродливых лапах, вообще, словно с неба свалился. Как быстро меняется все. Иногда человеку требуются годы, чтобы осознать те перемены, которые с ним происходят. А в моем случае всего лишь дни. Враг может оказаться другом. Друг врагом. Самое безопасное на первый взгляд место вдруг оборачивается полем битвы. И среди битвы внезапно находишь успокоение. Не знаю – радоваться этому или бежать от таких перемен. Бросить все или глубже нырнуть? Кто может ответить на этот вопрос? Только я сам. Только мои собственные чувства и принципы, которые, надо сказать, тоже заметно пошатнулись. Значит, все в этом мире может измениться быстрей, чем я думаю. А если при этом я еще и чувствую? А я точно знаю, что чувствую нечто такое, чего не было во мне прежде. Что-то настолько особенное и большое, что никак не удается увидеть и понять все это в целом.
   Не помню, как я снова уснул. Просто в какой-то момент перестал воспринимать одну реальность и погрузился в другую. Темную, глубокую, лишенную времени, цвета, форм и очертаний. В пустоту, которая всех нас окружает незримо от рождения и до самой смерти.
 
   Болело все, что только могло болеть в моем теле. Честно говоря, я даже передвигался с большим трудом. Как и в первый день, мои доспехи вновь приобрели вес и стали какими-то неестественно тесными. Поездка верхом на лошади прежде мне казалась не более чем увеселительной прогулкой, но теперь я понял, что без этих мирных животных наш путь превратился бы в сущую пытку. Я даже перестал считать расстояние, которое мы преодолели. Пустошь седьмого уровня осталась далеко позади. Приближалась граница восьмого, не менее сложного уровня, но, к сожалению, карта не давала исчерпывающей информации. Если верить этому лживому куску пестрой глянцевой бумаги, то восьмой уровень как раз и можно было назвать пустыней, хоть и с рекой, протекающей через все этапы. В центре уровня был обозначен мост, и ни одного полигона, где бы можно было помахать мечом. Хотя если поискать, то наверняка найдешь.
   – Неужели восьмой уровень такой пустой? – спросил я Стаха, притихшего за Сережкиной спиной.
   – Сам-то ты как думаешь? Неужто не найдется там забавы?
   – Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?
   – Какой вопрос, такой и ответ.
   – Но на карте то ничего не обозначено.
   – Ты еще на кофейной гуще погадай, авось точнее будет.
   – Ох, и язвительная же вы порода, много зубоскалите и думаете. Голова шею не трет?
   – Восьмой уровень игры, наверное, самый трудный и непредсказуемый, – снизошел Скрадж до ответа. – Мы называем его сумеречной зоной. Не без оснований, как ты можешь, понять. Там золото становится пылью, а пыль – золотом. Там все переворачивается с ног на голову. Прямых дорог там не существует, простых вещей там не бывает.
   – Ну, запел песенку…
   Сережка только хмыкнул и сказал:
   – А мне нравится, как он бормочет, Стах такой прикольный.
   – А кто от этого прикольного парня под камнями прятался?
   – Папа всегда говорит, что осторожность – это не трусость. Спрятаться и испугаться – не одно и то же.
   – Эх, как он тебя! – съязвил Скрадж и злобно засмеялся.
   – Папаня у тебя что надо, прислушивайся к его советам.
   – Он утром звонил, спрашивал, как мои дела.
   – Как звонил, у тебя же вроде в телефоне батарейка села?
   – А я телефон к Скраджу подключил.
   – А ты что, Леша, не знал, что мы ходячие батарейки?
   Ира тоже безмолвно смеялась, прикрыв лицо рукой. Разумеется, она была на моей стороне, а пацан с этим хилым монстром просто спелись. Не стоило их сажать на одну лошадь вместе.
   – Ну и что ты ему ответил?
   – Сказал, что все в порядке, рассказал, как мы выбрались. Они живут в гостинице на первом уровне, у них все хорошо. Сказали, будут ждать моего возвращения.
   – Что ж, это хорошая новость.
   – А еще они сказали, что на тебя ставки были невысокие, а после вчерашней драки со скорпионами выросли до двадцати пяти к одному.
   – Я разве лошадь, чтобы на меня ставить?!
   – А ты как думал, – вмешался в разговор Скрадж. – Это игра. Здесь все играют.
   Новостей на это утро было предостаточно. Я больше не старался завести дружескую беседу, просто молча ехал, созерцая окрестности. В конце концов, я знал, что это произойдет. С того самого момента, когда в трактире на первом уровне показали, как я отрубал головы несчастным монстрам, сам безумно увлеченный игрой. У всех тогда челюсти отвисли ниже пола. Чего еще оставалось ждать, кроме как ставок, ну разве что зависти.
   Дорога в этом месте тянулась вдоль реки пыльным полотном. Берег был обрывистый и крутой. Маловероятно, что нам удастся найти брод и форсировать эту водную преграду. В тяжелом железе ее не переплыть, остается только двигаться к указанному на карте мосту. Просто другого выбора не остается.
   Ира была не в настроении. Я мог себе представить, как она устала. Столько времени в постоянном напряжении, в рваном режиме, недосып, переутомление, колоссальные физические нагрузки, масса впечатлений, не каждый способен это выдержать. В попытке ее развеселить я подъехал ближе и легонько толкнул ее в плечо:
   – О чем задумалась?
   – О том, сколько в жизни еще предстоит пройти дорог. Сколько уже пройдено, и ради чего все это? Знаешь, я никогда не летала на самолете. Ну, просто не приходилось. Не думаю, что испугаюсь этого, просто всякий раз, когда видела летящий в небе лайнер, задавала себе вопрос, что чувствуют люди, сидящие на борту. Какие испытывают ощущения. Вообще я из дома редко уезжала. Хоть отношения там были еще те, я все равно всякий раз бежала под крышу, в уютную комнату. К своему дневнику, к своим книгам, фильмам. Я домоседка. Во всяком случае, так я раньше о себе думала, но теперь понимаю, что это не так. Я далеко от дома, я вспоминаю его, и отношения в нем уже не кажутся такими напряженными. Но мне все равно хорошо здесь. Даже если бы ничего вокруг не происходило, была бы только дорога и я. Все равно я бы шла по ней, куда глаза глядят. Спокойно, не спеша.
   – Я сам давно заметил, здесь все чувства обостряются и меняются ценности. Все, что было дорого там, здесь сущий пустяк.
   – Ты не жалеешь, что вошел в игру?
   – Ни минуты. Уверен, в моей жизни игра – это нечто особенное и важное. Единственное, чего я опасаюсь, это похмелья.
   – В каком смысле?
   – Боюсь того момента, когда придется снова возвращаться к нормальной, человеческой жизни. И не быть уже игроком, на которого делают ставки, словно на гончего пса.
   – Для этого всего лишь нужно везде оставаться человеком.
   – В том-то и дело. Проблема лишь в том, что, судя по всему, прежде, до того как попасть сюда, я был именно гончим псом.
   Дорога плавно поднималась вверх на чахлый холмик. Стоило нам только подняться, как взору предстал огромный мост, возведенный над рекой, и лагерь, поставленный на ровной площадке у самого берега.
   – Это кочевники, – сказал Скрадж, вжимая голову в плечи. – В этом году они что-то рано встали на зимовку.
   – Кочевники?!
   – Да. Они живут здесь всегда, редко берут к себе кого-то из игроков. Дорога, по которой мы едем, ведет в Скраджхолл, но кочевники контролируют ту ее часть, что кончается возле моста.
   – И чего нам опасаться?
   – Всего. Кто знает, что у них на уме. Они могут встретить тебя как гостя и снабдить всем необходимым в дорогу, а могут и обобрать до нитки и бросить в степи голым, сам будешь рад выключить браслет и дождаться черных рыцарей.
   – Что посоветуешь делать?
   – Посоветуешь! Они все лето только и делают, что осаждают стены Скраджхолла. Они наши заклятые враги! Единственный совет – это связать мне лапы и быть наглей, быть может, и пронесет.
   – Сережка, сделай, как говорит Стах. Боюсь, наши приключения еще не закончились.
   – В принципе я смогу долго удерживать их и с такого расстояния.
   Ира в очередной раз поразила меня своим спокойствием. Привычно вложив стрелу в свое грозное оружие, она внимательно изучала место возможной битвы.
   – Думаю, не стоит. Там все-таки люди. Притворимся усталыми путниками и попробуем проскочить мимо, не вступая в долгую полемику.
   – Не удастся. – Ира указала на десяток всадников, галопом несущихся в нашу сторону.
   Сережка закончил связывать монстра и, обнажив свой короткий меч, заерзал в седле. Неужели будет драться? Упаковал монстра он на совесть, как следует. Мало того, что он связал ему лапы старой перевязью от меча, он еще умудрился заткнуть ему пасть какой-то рваной перчаткой и обмотал ее ремнем.
   – Чтоб не ляпнул лишнего, – сказал Сережка, пожав плечами.
   Кочевники приближались. Самый резвый из них на пятнистом коне размахивал саблей и что-то громко выкрикивал. Когда до них оставалось меньше двадцати метров и каждого из всей этой конной группы можно было внимательно рассмотреть, Ира натянула лук, а я поднял меч над головой.
   Кочевники резко, словно по команде развернулись и завопили еще громче. В гомоне их голосов можно было разобрать лишь отдельные фразы. Тогда тот лихой джигит на пятнистом коне поднял руку, придержал своего резвого скакуна и громко крикнул:
   – Уберите оружие! Мы не сделаем вам ничего плохого. Просто поговорим. Я один к вам подъеду.
   Спорить мы не стали. Продемонстрировав свои решительные намерения, мы все же послушали его совета и почти синхронно спрятали свои клинки и стрелы.
   Всадник, как и обещал, приблизился к нам один и, щурясь от яркого солнечного света, внимательно осмотрел всю нашу троицу.
   – Хорошие игроки, крепкие, – резюмировал он и подъехал еще ближе. – Куда это вы собрались, такие красивые?
   – Мое имя Алексей, девушку зовут Ира, парнишку Сергей. Мы едем в Скраджхолл.
   – Ты тот, о ком я сейчас подумал? – спросил кочевник, браво гарцуя возле нас.
   – Да, я тот, о ком ты подумал.
   – Добро пожаловать в наш лагерь.
   Стегнув лошадь короткой нагайкой, кочевник погнал что есть духу к своим юртам, выкрикивая на ходу:
   – Лихоруб! Это Лихоруб!
   Его спутники соображали гораздо медленней, но не отставали от лидера и тоже стали спускаться с холма, улюлюкая и вопя во всю глотку.
   Среди кочевников было мало девушек и женщин. Несколько мальчишек примерно такого же возраста, что и наш Сережка, да и те вооружены до зубов. Воинов было много. Все вышли из уютной тени своих юрт, чтобы встретить нас. Агрессии никто не проявлял. На лицах были видны только приветливые улыбки.
   – По-моему, не так все плохо.
   Со словами Иры я готов был согласиться. По мнению Скраджа, нас должны были, чуть ли не растерзать на части. Ничего подобного пока не предвиделось. Вот поэтому пасть Стаха сейчас была заткнута кляпом и обмотана ремнем.
   Какой-то важный старик, с виду действительно похожий на кочевника, в длинном халате, в тюрбане вышел нам навстречу. Бравый джигит, тот, что встретил нас на холме, сейчас стоял возле него, что-то нашептывая на ухо улыбающемуся старцу.
   – Добро пожаловать в наш стан, Лихоруб, я знал, что рано или поздно мы все же встретимся. Это непременно должно было случиться. Заходите в мой дом, будьте гостями, прошу.
   – Добрый день, меня зовут Алексей.
   – Знаю, знаю, но для всех нас ты герой Лихоруб, это честь – принимать тебя. Заходите.
   Отказываться от приглашения было глупо, тем более в нашем положении. По истечении вторых суток путешествия мы остались совершенно без запасов.
 
   Все жители этого странного кочевого стана, как и игроки, носили браслеты-индикаторы, но только у них было по два камня в каждом браслете. Сразу становилось ясно, что они не совсем игроки и в то же время не штатные сотрудники компании. Нечто среднее. Отсюда, видимо, и непредсказуемость их поведения. Как бы там ни было, приняли в этом месте нас неплохо. Главарь кочевников, старик, пригласивший нас в свою юрту, называл себя Али. На мой взгляд, не самое подходящее имя для степного бродяги, но не мне судить. Его сын, лихой джигит на резвом коне, называл себя Хусейн. Многие в игре придумывали себе странные имена и легенды о себе. Эти степняки были не исключение. Быть может, им казалось, что восточное имя больше подчеркнет их род занятий, что касается меня, то я так не думал. Мне все равно, как зовут человека. Если он говорит о себе, что кочевник, с чего, собственно, мне ему не верить?
   – Скраджи в этом году совсем распоясались, – вымолвил старик, подливая нам чай. – Уж скольких мы порубили, а их все не убавляется. И ведь умудряются, паршивцы, просачиваться мимо наших дозоров. У них множество потайных проходов под землей. Множество пещер. Некоторые нам известны, но они как назло больше ими не пользуются. А пленные ничего не говорят, хоть ты режь его, хоть бей. Все одно молчат. Твой пленный Скрадж, похоже, слишком много болтал, коль скоро ты ему рот кляпом заткнул.
   – Все больше огрызался.
   – Это они умеют. Мы давно с ними воюем. Все их повадки знаем. Скольких ты зарубил, а Лихоруб?
   – Не считая этого – трех.
   – Хусейн зарубил пятерых, у него на шее ожерелье из зубов Скраджей, в больших поселках за такой трофей дают много золота. Он часто подрабатывает проводником, бывает в поселках на всех уровнях.
   – И на двенадцатом тоже?
   – А ты хитрец, Лихоруб! Нет, там нам делать нечего. Мост – это граница нашего кочевья. Если Скраджи еще нам по зубам, то в тех местах дела обстоят не так ладно.
   – Мы едем в Скраджхолл. Хотим поторговаться за голову этого пленника. Пока он жив, стоит дороже; быть может, на что и выменяем.
   – Мысль хорошая, да вот только дальше моста вам не пройти. Сейчас нарастает новая луна, а это значит, что спустились сумерки, которые оберегают их земли, так что до полнолуния никак нельзя.
   – А при чем здесь луна?
   – В замке скраджей есть колдун, он их повелитель и господин. Поговаривают, будто он может их воскрешать. Вся его власть в силе луны. Как только луна начинает расти, открываются потайные пещеры и на свет выходят страшные создания. Ходят слухи, что они не щадят даже самих скраджей. И так до полнолуния. Потом наступает наше время. Мы приходим к замку и берем свою дань. Если они не хотят ее платить, то мы собираем большую армию из игроков и осаждаем крепость. Свою дань все равно получаем.
   – Что за колдун в замке?
   – Да кто ж его знает. Мы его никогда не видели, только и знаем, что он есть, и всего-то.
   – Хотелось бы с ним познакомиться.
   – Ты упрям, как мой сын. Что ты будешь делать с головой колдуна?!