Сальгари Эмилио. Черный Корсар

   Положение беглецов становилось все более отчаянным. Выстрелы и крики могли поднять тревогу в центре города и разбудить весь гарнизон.
   — Гром и молния!.. — восклицал Кармо, напрягая последние силы. — Весь этот гогот напуганных гусей будет нам стоить шкуры… Если мы не сумеем выбраться в поле, нам не миновать крепкой веревки на шею!
   Не сбавляя скорости, оба беглеца влетели, наконец, в какую-то улочку, которая кончалась, по-видимому, тупиком.
   — Капитан! — вскричал Кармо, бежавший впереди. — Мы попали в ловушку. Из этой улицы нет выхода.
   — Так, может быть, перелезем через забор?
   — Вокруг только дома, и довольно высокие.
   — Вернемся, Кармо, — преследователи еще далеко — и отыщем какой-нибудь другой путь, который выведет нас за город.
   Корсар уже снова собирался продолжить бег, как вдруг внезапно переменил решение:
   — Нет, Кармо! Я думаю, что мы проведем их. Корсар быстро направился к дому, замыкавшему выход на улицу. Это было скромное двухэтажное жилище, частично сложенное из бревен, частично из кирпича, с небольшой терраской наверху, украшенной цветочными горшками.
   — Кармо, — сказал корсар, — открой эту дверь.
   — Мы укроемся в доме?
   — Это лучшее, что можно сделать, чтобы сбить с толку преследователей.
   — Отлично, капитан. Мы станем домовладельцами, не платя ни гроша за аренду.
   Вставив острие навахи в щель между створками двери, Кармо с силой налег на нее. Защелка отскочила, и дверь распахнулась.
   Оба флибустьера поспешили войти, захлопнув за собой дверь. В это время в начале улицы появились солдаты.
   — Держите их! Держите их!.. — кричали они во все горло.
   Шаря в потемках, оба флибустьера добрались до лестницы, по которой поднялись до второго этажа.
   — Надо взглянуть, сколько здесь комнат, — сказал Кармо, — и кто в них живет. Ну и сюрприз ждет этих бедняг!
   Вынув огниво и кусок пушечного фитиля, он высек огонь и раздул пламя.
   — Глядите-ка! Открыта дверь, — сказал Кармо.
   — И кто-то храпит, — добавил корсар.
   — Это хорошая примета!.. Тот, кто спит, всегда мирно настроен.
   Корсар тем временем распахнул дверь, стараясь не производить шума. Войдя в скромно обставленную комнату, он увидел постель, на которой кто-то спал.
   Поднеся фитиль к свече, стоявшей на старом ящике, служившем, видимо, комодом, он зажег ее. Затем, подойдя к кровати, он решительно сдернул одеяло.
   В кровати лежал человек. Это был лысый, морщинистый старикан с дряблой кожей кирпичного цвета, козлиной бородкой и закрученными вверх усами. Он спал так сладко, что не заметил, что в комнате зажгли свет.
   — Этот человек не доставит нам хлопот, — сказал корсар.
   Схватив его за руку, он грубо его тряхнул, тот, однако, не пробудился.
   — Его хоть пушкой буди, он не проснется, — заметил Кармо.
   Однако при третьем, гораздо более сильном толчке старик наконец приоткрыл глаза. Разглядев двух вооруженных людей, он мигом соскочил с кровати и сказал, испуганно тараща глаза:
   — Я погиб!..
   — Ну, ну, дружок! Умереть еще успеешь, — сказал Кармо. — Сейчас ты выглядишь куда живее, чем раньше.
   — Кто вы такой? — спросил корсар.
   — Бедняк, не делавший никому вреда, — ответил старик, щелкая от страха зубами.
   — Мы не причиним вам зла, если вы ответите на наши вопросы.
   — Ваше превосходительство, значит, не грабитель?
   — Я флибустьер с Тортуги.
   — Фли… бус… тьер!.. Тогда я… погиб!
   — Я же вам сказал, что никто вам не сделает вреда. . — Что же вам нужно от меня?
   — Прежде всего узнать, один ли вы в доме.
   — Один, синьор.
   — Кто живет по соседству?
   — Благонамеренные люди.
   — Чем вы занимаетесь?
   — Я маленький человек,
   — Такой маленький, что у него есть дом, в то время как у меня нет даже своей постели, — сказал Кармо. — Ах, старая лиса! Ты боишься за свои деньги?
   — У меня нет денег, ваше превосходительство. Кармо разразился хохотом.
   — Из пирата я стал вашим превосходительством!.. Да это самый веселый старикан, каких я только видел на свете.
   Старик покосился на него, однако сделал вид, что не обиделся.
   — Короче, — сказал угрожающе корсар, — чем вы занимаетесь в Маракайбо?
   — Я бедный нотариус, синьор.
   — Хорошо. Да будет тебе известно, что мы остановимся в твоем доме, пока не представится случай отправиться дальше. Мы не причиним тебе зла, но не вздумай нас выдать. В этом случае твоя голова навсегда распрощается с телом. Понял?
   — Но что вам от меня нужно? — недоумевал несчастный.
   — Пока ничего. Оденься и не вздумай кричать, иначе мы приведем в исполнение свою угрозу.
   Нотариус поспешил подчиниться, однако был так напуган и дрожал так сильно, что Кармо пришлось ему помочь.
   — А теперь свяжи этого человека, — сказал корсар. — Смотри, чтобы он не сбежал.
   — Я отвечаю за него, как за себя, капитан. Я так свяжу его, что он не шелохнется.
   Пока флибустьер опутывал старика веревками, корсар открыл окно, выходившее на улицу, чтобы посмотреть, что делалось снаружи.
   Патруль, по-видимому, уже удалился, крики солдат стихли, однако разбуженные люди выглядывали еще из соседних окон, громко переговариваясь друг с другом.
   — Слыхали? — орал какой-то толстяк, размахивавший длинной аркебузой. — Говорят, флибустьеры пытались напасть на город.
   — Это невозможно, — отвечали другие.
   — Я сам слышал, как кричали солдаты.
   — Но их отбили.
   — Полагаю, что так, ведь больше ничего не слышно.
   — Хорошенькое дело!.. Врываться в город, который нашпигован солдатами!..
   — Они наверняка пытались спасти Красного корсара.
   — А вместо этого наткнулись на повешенного.
   — Вот так сюрприз для негодяев!..
   — Надеюсь, солдаты найдут еще кандидатов на виселицу, — сказал владелец аркебузы, — благо в бревнах у нас недостатка нет. Спокойной ночи, друзья! До завтра!..
   — Да, — пробормотал корсар, — бревен вам хватит, но на наших кораблях достаточно ядер, чтобы разрушить Маракайбо. Я еще дам вам о себе знать.
   Осторожно закрыв окно, он вернулся в комнату к нотариусу.
   Кармо тем временем обшарил весь дом.
   Он вспомнил, что накануне вечером им не удалось поужинать, поэтому, отыскав отлично зажаренную рыбу и утку, оставленных, скорее всего, беднягой нотариусом на завтрак, поспешил предложить их капитану.
   Пошарив в одном из шкафов, он нашел несколько сильно запыленных бутылок с этикетками лучших испанских вин — хереса, порто, аликанте, мадеры.
   — Синьор, — предложил Кармо приятнейшим голосом, обращаясь к корсару, — пока испанцы гоняются за нашими тенями, откушайте рыбы, этого отличного озерного линя, и попробуйте кусочек дикой утки. Кроме того, я нашел кое-какие бутылки, которые наш нотариус припас, видимо, для больших праздников. Нам же они вернут хорошее настроение. Видать, наш друг не прочь побаловаться заморскими винами!.. Посмотрите, что у него за вкус.
   — Спасибо, — сказал корсар, который, однако, снова впал в меланхолию.
   Он почти не ел. К нему вернулись прежняя задумчивость и печаль, к которым пираты почти привыкли. Внезапно поднявшись, он принялся расхаживать по комнате.
   Флибустьер же не только проглотил остатки снеди, но и опустошил еще несколько бутылок, что привело в крайнее отчаяние нотариуса, не перестававшего ныть при виде столь быстрого исчезновения вин, выписанных им за большие деньги с далекой родины. Придя, однако, в хорошее настроение, моряк сделался настолько любезен, что предложил нотариусу стаканчик, дабы вознаградить его за испытанный страх и огорчения.
   — Гром и молния! — воскликнул он. — Кто бы мог подумать, что эта ночь пройдет так весело. Оказаться вначале между двух огней с риском окончить жизнь с веревкой на шее, а вместо этого пировать! Кто бы мог на это рассчитывать?
   — Опасность, однако, мой друг, не миновала, — заметил корсар. — Кто даст нам гарантию, что завтра испанцы, не обнаружив нас в городе, не нагрянут сюда? Здесь, конечно, неплохо, но я предпочел бы оказаться на борту моего «Молниеносного».
   — С вами я ничего не боюсь, капитан. Вы один стоите сотни смельчаков!
   — Разве ты забыл, что губернатор Маракайбо — старая лиса и что он пойдет на все, чтобы добраться до нас. Ведь между нами идет война не на жизнь, а на смерть.
   — Никто не знает, что вы прячетесь здесь.
   — Об этом не трудно догадаться. К тому же ты забыл о басках. Я думаю, они поняли, что убийцей хвастливого графа был брат Красного и Зеленого корсаров.
   — Быть может, вы правы, синьор… Как вы думаете, Морган пришлет нам подмогу?
   — Мой помощник не такой человек, чтобы оставить своего командира в руках испанцев. Это такой храбрец, такая отчаянная голова, что я не удивлюсь, если ему взбредет в голову обрушить на город ядерный ураган.
   — За такую выходку можно дорого поплатиться, синьор.
   — Да. Но сколько мы совершали таких дел и всегда или почти всегда выходили из положения!
   — Это верно.
   Корсар сел, потягивая вино из стакана, потом снова встал и направился к окну на лестничной площадке, из которого видна была вся улица. Простояв с полчаса, он внезапно вернулся в комнату и спросил Кармо:
   — Ты уверен в чернокожем?
   — Это надежный человек, капитан.
   — Он не выдаст нас?
   — Я готов поручиться за него головой.
   — Он здесь.
   — Вы его видели?
   — Он бродит по улице.
   — Надо позвать его, капитан.
   — А что он сделал с телом моего брата? — спросил корсар, нахмурив брови.
   — Когда он будет здесь, мы его спросим.
   — Позови его, но будь осторожен. Если тебя заметят, я не поручусь за нашу жизнь.
   — Предоставьте это дело мне, синьор, — ответил Кармо, улыбаясь. — Дайте мне только десять минут, чтобы превратиться в нотариуса.

Глава VI. ПОЛОЖЕНИЕ ФЛИБУСТЬЕРОВ ОСЛОЖНЯЕТСЯ

   Не прошло м десяти минут, как Кармо покинул дом нотариуса, чтобы отправиться на поиски африканца, замеченного корсаром.
   За этот малый срок храбрый флибустьер настолько изменил свой вид, что стал совершенно неузнаваем. В одну минуту он укоротил ножницами пышную бороду, подровнял спутанные волосы и натянул на себя испанский костюм, хранившийся нотариусом для торжественных выходов и пришедшийся ему в самый раз, так как оба были одного роста.
   В этой одежде наводивший ужас морской волк мог вполне сойти за тихого и скромного буржуа из Гибралтара, если не за самого нотариуса. Будучи, однако, человеком осторожным, он спрятал в глубоких и удобных карманах пистолеты, не надеясь на маскарад.
   В этом преображенном виде Кармо вышел из дома, словно обычный мирный гражданин, отправившийся подышать утренним воздухом. Время от времени он поглядывал на небо, чтобы убедиться, что уже близкий рассвет скоро разгонит тьму.
   Улочка была пустынна; но если капитан незадолго до того заметил на ней африканца, то вряд ли тот мог уйти далеко.
   — Где-нибудь я тебя разыщу, — пробормотал флибустьер. — Если мой дорогой кум решил вернуться, значит, серьезные причины помешали ему оставить Маракайбо. Неужели этот проклятый Ван Гульд пронюхал, что Черный корсар в городе? Злой рок толкает всех трех братьев в руки этого мерзкого старика… Но бог нас не выдаст!.. Мы выберемся отсюда и еще отплатим ему — око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь.
   Так, разговаривая с самим собой, флибустьер дошел до конца улицы и уже готовился было повернуть за угол, как вдруг какой-то солдат с аркебузой, притаившийся в подворотне, преградил ему путь.
   — Стой! — крикнул он угрожающе.
   — Проклятье! — пробормотал Кармо, запуская руку в карман и нащупывая один из пистолетов. — Неужели попался?.. — Скроив мину добропорядочного буржуа, он сказал: — Что вы хотите, синьор солдат?
   — Узнать, кто вы такой.
   — Как!.. Вы меня не узнаете?.. Я нотариус из этого квартала, синьор солдат.
   — Извините, я недавно приехал в Маракайбо, синьор нотариус. А куда вы идете, можно спросить?
   — Один бедняк по соседству собирается отдать богу душу, а уж когда речь идет о переселении на тот свет, можете мне поверить, без наследников дело не обходится.
   — Это верно, синьор нотариус. Будьте, однако, осторожны, не попадитесь в лапы флибустьерам.
   — Бог ты мой! — воскликнул Кармо, притворившись испуганным. — Флибустьеры здесь? Как же эти канальи посмели высадиться в Маракайбо, городе почти неприступном и управляемом столь доблестным воином, каким является Ван Гульд?
   — Неизвестно, как им удалось высадиться: ни в заливе Сого, ни вблизи островов не замечено пиратских кораблей. Но то, что они здесь, в этом никто уже больше не сомневается. Достаточно сказать, что они уже убили трех-четырех человек и даже посмели похитить тело Красного корсара, повешенного напротив губернаторского дворца вместе со своим экипажем.
   — Что за негодяи!.. И где же они теперь?
   — Полагаю, что они скрылись за городом. Несколько отрядов посланы в разные места, и есть надежда, что их поймают и отправят поддержать компанию с остальными висельниками.
   — А вдруг они спрятались в городе?..
   — Вряд ли: кое-кто видел, как они бежали из города. Кармо получил достаточно сведений и счел за лучшее уйти, дабы не упустить африканца.
   — Как бы на них не натолкнуться, — сказал он. — Счастливо оставаться, синьор солдат. Я пойду, а то как бы не прийти слишком поздно к моему умирающему клиенту.
   — Желаю вам успеха, господин нотариус.
   Хитрый флибустьер натянул шляпу на глаза и поспешно удалился, оглядываясь по сторонам, будто бы от страха, которого вовсе не испытывал.
   — Ха-ха!.. — воскликнул он. — Так, значит, нас считают удравшими за город!.. Отлично, мои дорогие!.. Мы пока что мирно отдохнем в доме этого молодчаги нотариуса, а там, когда солдаты вернутся, преспокойно исчезнем. Что за прекрасная мысль пришла нашему командиру!.. Олоннэ, хвастающий, что он хитрее всех флибустьеров на Тортуге, вряд ли придумал бы что-нибудь похлеще.
   Кармо свернул за угол и собирался было пойти по более широкой улице, окаймленной красивыми домами с изящными верандами, поддерживаемыми разноцветными столбами, как вдруг заметил гигантский темный силуэт под пальмой возле небольшого домика.
   — Если не ошибаюсь, это мой кум, — пробормотал флибустьер. — На этот раз нам необыкновенно повезло, но ведь известно, что нам помогает сам дьявол, так по крайней мере говорят испанцы.
   При виде Кармо человек, прятавшийся за стволом пальмы, попытался перебраться в подворотню, полагая, видимо, что он наткнулся на солдата. Но, не чувствуя себя в безопасности и там, он быстро шмыгнул за угол дома, собираясь исчезнуть в одном из многих переулков города.
   Флибустьер едва успел убедиться, что это был действительно африканец.
   В несколько прыжков он очутился у домика и, повернув за угол, крикнул вполголоса:
   — Эй, кум!.. Кум!
   Африканец сразу же остановился, затем, немного поколебавшись, вернулся назад. Узнав Кармо, несмотря на то что тот был облачен в костюм испанского обывателя, он не смог удержаться от радостных восклицаний.
   — Это ты, белый кум!..
   — У тебя отличное зрение, дорогой, — ответил флибустьер, смеясь.
   — А где капитан?
   — Не думай пока о нем, он в надежном месте — и баста. Почему ты вернулся? Капитан велел тебе отвезти тело на корабль.
   — Я не смог этого сделать, кум. Весь лес кишит солдатами.
   — Они заметили нашу высадку?
   — Боюсь, что да, белый кум.
   — А где ты спрятал тело Красного корсара?
   — В своей хижине, под толстым слоем свежих листьев.
   — А его не найдут испанцы?
   — Я выпустил на свободу всех своих змей. Если солдаты захотят войти в хижину, они наткнутся на змей и удерут.
   — А ты хитер, дружище.
   — Стараюсь как могу.
   — Так, по-твоему, пока улизнуть отсюда невозможно?
   — Я же сказал, что в лесу полно солдат.
   — Дело плохо. Морган, помощник капитана, который остался на «Молниеносном», может совершить в наше отсутствие какой-нибудь необдуманный поступок… — пробормотал флибустьер, — Послушай, кум, тебя хорошо знают в Маракайбо?
   — Все меня знают, я ведь часто торгую травами, от которых исцеляются раны.
   — Тебя ни в чем не подозревают?
   — Нет, кум.
   — Тогда за мной; пойдем к капитану.
   — Одну минутку, кум.
   — В чем дело?
   — Я привел с собой и вашего товарища.
   — Кого?.. Ван Штиллера?
   — Да, он мог оказаться в плену, и я подумал, что ему лучше быть здесь, чем охранять хижину в лесу.
   — А пленник?
   — Мы его связали так крепко, что найдем его снова, если за это время его не освободят солдаты.
   — Где же Ван Штиллер?
   — Подожди минуту, кум.
   Прижав ладони ко рту, африканец издал легкий свист, который легко можно было принять за звуки, из даваемые вампиром: так называется здесь одна из крупных летучих мышей, столь распространенных в Южной Америке.
   Секунду спустя какой-то человек, перевалив через забор соседнего сада, чуть не свалился Кармо на голову.
   — Рад тебя видеть живым, дорогой друг! — воскликнул он.
   — А я еще больше, дружище Ван Штиллер, — ответил Кармо.
   — Как ты думаешь, капитан не будет ругаться, что я пришел сюда? Зная, что вы в опасности, я не мог прохлаждаться в лесу, созерцая красоты флоры и фауны.
   — Командир будет доволен, мой дорогой. Сейчас каждый человек на счету, не говоря о таких, как ты.
   — Пошли, друзья, — отозвался Ван Штиллер.
   Начало светать. Звезды быстро бледнели, ибо в этих местах нет рассвета или зари в привычном для нас смысле: за ночью сразу же следует день. Солнце появляется совсем неожиданно и силой своих лучей разгоняет тьму, исчезающую почти мгновенно.
   Жители Маракайбо, любившие рано вставать, просыпались. То тут, то там открывались окна, на улицу высовывались чьи-то головы, слышались звучные чихания и громкие позевывания, кое-где завязывался оживленный разговор.
   Они обсуждали, конечно, события ночи: ведь флибустьеры наводили страх на обитателей всех испанских колоний, разбросанных на огромных пространствах Мексиканского залива.
   Желая избежать ненужных встреч, Кармо прибавлял шагу. За ним, не отставая, следовали африканец и Ван Штиллер.
   Дойдя до переулка, они снова столкнулись с солдатом, ходившим взад и вперед с алебардой на плече.
   — Как? Вы уже вернулись, синьор нотариус? — спросил он, заметив Кармо.
   — Что вы хотите, мой друг, — ответил флибустьер, — мой клиент торопился оставить эту долину слез и не заставил нас долго ждать.
   — Уж не он ли оставил вам в наследство этого великолепного чернокожего? — спросил солдат, указывая на заклинателя змей. — Каррамба! За такого великана дадут тысячу пиастров!
   — Да, он мне его подарил. Всего доброго, синьор солдат.
   Они поспешно свернули за угол, вошли в переулок и, вскоре очутились в доме нотариуса. Закрыв дверь, они завалили ее чем попало.
   Черный корсар ждал их внизу, не в силах скрыть сжигающего его нетерпения.
   — В чем дело? — спросил он. — Почему Моко вернулся? Где тело моего брата?.. И ты здесь, Ван Штиллер?
   В немногих словах Кармо рассказал ему о причинах, заставивших африканца вернуться в Маракайбо, о решении Ван Штиллера прийти им на помощь и о том, что он выведал у солдата, караулившего выход с улицы.
   — Принесенные тобой новости не радуют, — сказал капитан, обращаясь к африканцу. — Если испанцы прочесывают побережье и лес, то. вряд ли мы сможем добраться до «Молниеносного». Но дело не в нас, а в корабле, на который, того и гляди, нападет эскадра адмирала Толедо.
   — Гром и молния!.. — вскричал Кармо. — Не хватало нам только этого!..
   — Боюсь, что наши похождения кончатся плохо, — пробормотал Ван Штиллер. — Но, черт возьми, мы и так должны были бы болтаться на веревке уже два дня! Будем же радоваться, что живем лишние сорок восемь часов.
   Черный корсар принялся расхаживать по комнате вокруг ящика, служившего им столом. Он был взволнован и озабочен. Время от времени он останавливался, круто поворачивался к флибустьерам, затем снова принимался шагать, покачивая головой.
   Внезапно он подошел к нотариусу, лежавшему неподвижно на кровати, и, сурово глядя на него, спросил:
   — Ты хорошо знаешь окрестности Маракайбо?
   — Да, ваше превосходительство, — ответил бедняга дрожащим голосом.
   — Мог бы ты незаметно вывести нас из города в надежное место?
   — Как это сделать, синьор?.. Едва мы выйдем из дома, как нас с вами узнают и схватят. Потом меня обвинят, что я пытался спасти флибустьеров. А губернатор, с которым шутки плохи, прикажет меня повесить.
   — Ах!.. Вечно все боятся Ван Гульда, — процедил корсар сквозь зубы, бросив на нотариуса испепеляющий взгляд. — Да, губернатор суров и безжалостен, он умеет заставить всех трепетать от страха… Нет, не всех! Когда-нибудь и он затрепещет и своей жизнью заплатит за смерть моих братьев!..
   — Вы хотите убить губернатора? — недоверчиво спросил нотариус.
   — Молчи, старик, если тебе дорога шкура! — пригрозил Кармо.
   Корсар, казалось, не слышал ни слова. Выйдя из комнаты, он подошел к окну коридора, из которого, как уже говорилось, можно было обозреть всю улицу.
   — В хорошенькую переделку мы попали, — сказал Ван Штиллер, обращаясь к африканцу. — А у нашего кума нет ли в черепке какой-нибудь идеи, как нам выбраться из этого невеселого положения?.. В доме нотариуса я как-то не чувствую себя в безопасности.
   — Кое-какая есть, — ответил африканец.
   — Так выкладывай же ее поскорее, кум, — сказал Кармо. — Если твоя идея осуществима, я тебя расцелую, хотя я в жизни не целовал ни черных, ни желтых, ни красных.
   — Для этого надо дождаться вечера.
   — Мы пока не торопимся.
   — Переоденьтесь в испанские одежды и спокойно уходите из города.
   — А я, по-твоему, разве не переодет нотариусом?
   — Этого недостаточно.
   — Чего же еще надо?
   — Хороший костюм мушкетера или алебардщика. Если вы выйдете из города в гражданском платье, солдаты, рыскающие в окрестностях, не замедлят вас схватить.
   — Гром и молния!.. Блестящая идея!.. — воскликнул Кармо. — Ты прав, мой милый кум!.. Если мы будем одеты солдатами, никому и в голову не взбредет, особенно ночью, останавливать нас и спрашивать, куда мы идем и кто мы такие. Все подумают, что это патруль, и мы спокойно сможем выбраться из города и отыскать нашу лодку.
   — А где взять одежду? — спросил Ван Штиллер.
   — Где?.. Отправить на тот свет парочку солдат и снять с них форму, — решительно сказал Кармо. — Ты же сам знаешь, что у нас дела быстро спорятся.
   — Нужды нет подвергать себя риску, — сказал африканец. — Меня все знают в городе, ни в чем не подозревают, и я спокойно могу купить одежду и оружие.
   — Милый мой кум, ты замечательный человек, дай я тебя расцелую по-братски!
   С этими словами флибустьер раскрыл объятия, собираясь прижать к себе африканца, но не успел. Снаружи раздался громкий удар, эхом прокатившийся по лестнице.
   — Гром и молния! — воскликнул Кармо. — Стучат!.. В этот момент вошел корсар. — Наверное, к вам, нотариус, — сказал он.
   — Может быть, кто-то из моих клиентов, синьор, — ответил со вздохом пленник. — Один из тех, кто дал бы мне неплохо заработать, а я…
   — Кончай! — оборвал его Кармо. — Надоел, старый хрыч!
   Второй удар, еще сильнее первого, потряс дверь.
   — Откройте, синьор нотариус!.. — кричал незнакомец. — Нельзя терять ни минуты!
   — Кармо, — сказал корсар, принявший быстрое решение, — если ему не открыть дверь, то могут подумать, что со стариком приключилось несчастье, и предупредят квартального алькальда.
   — Что делать, капитан?
   — Открыть, покрепче связать и присоединить к нотариусу.
   Он не кончил еще говорить, как Кармо в сопровождении черного великана уже спускался по лестнице.
   После третьего удара, от которого дверь затрещала, Кармо поспешил открыть.
   — Что за спешка, синьор? — спросил он незнакомца.
   Молодой человек лет восемнадцати — двадцати, богато одетый и вооруженный маленьким кинжалом, висевшим у пояса, поспешно вошел в дом.
   — Разве можно заставлять ждать людей, у которых нет времени! — вскричал он.
   — Карр…
   При виде Кармо и африканца он в изумлении остановился, затем попытался отступить назад, но дверь быстро захлопнулась за ним.
   — Кто вы такие? — спросил он.
   — Слуги господина нотариуса, — ответил Кармо, отвешивая шутовской поклон.
   — АГ.. — воскликнул юноша. — Дон Турйлло так разбогател, что может позволить себе иметь сразу двух слуг?..
   — Да, он получил наследство от дяди, умершего в Перу, — сказал, усмехаясь, флибустьер.
   — Немедленно отведите меня к нему! Его же предупредили, что я сегодня сочетаюсь браком с синьоритой Кармен де Васконсђллос. Сколько можно ждать…
   Но тут юноша чуть не поперхнулся. Тяжелая черная рука опустилась ему на плечо, а потом схватила его за горло. Полузадушенный молодой человек упал на колени.
   — Тихо, тихо, кум, — остановил его Кармо. — Еще немного, и ты его вовсе придушишь. Клиенты нотариуса нуждаются в более деликатном обращении.
   — Не бойся, белый кум, — ответил заклинатель змей.
   Юноша был настолько напуган внезапным нападением, что не оказал ни малейшего сопротивления. Его перенесли наверх в комнату, разоружили, крепко связали и уложили рядом с нотариусом.
   — Все в порядке, капитан, — сказал Кармо.
   Одобрив кивком головы действия моряка, корсар приблизился к юноше, смотревшему на него испуганны ми глазами, и спросил: