Страница:
Миг спустя железная заслонка была отодвинута, и полоса света проникла внутрь; однако не настолько яркая, чтобы осветить всю печь. Солдат сунул голову, но тут же отпрянул, звучно чихая.
Пригоршня пепла, брошенная ему в лицо Сандоканом, сделала его черным, как каминная труба, и почти слепым.
— К черту все это! — воскликнул солдат. — Эту адскую топку сто лет не чистили. Пойдемте отсюда на свежий воздух. Здесь просто нечем дышать.
Топоча, как слоны, и бренча оружием, солдаты вышли из оранжереи, с грохотом захлопнув за собой дверь. Еще несколько мгновений слышались их шаги и голоса, потом все стихло.
— Тысяча чертей!.. — переводя дух, воскликнул Янес. — Еще немного, и этот солдат накрыл бы нас здесь. Минуту назад я бы не дал и пиастра за наши шкуры. Поставлю свечку Мадонне дель Пилар.
— Момент был неприятный, — подтвердил Сандокан. — Когда я увидел в двух футах от себя эту каску и красный мундир перед глазами, я едва удержался от того, чтобы открыть огонь.
— Вот это было бы некстати!..
— Но теперь нам бояться нечего. Они перероют все в парке, а к утру успокоятся и пойдут спать.
— А когда мы уйдем отсюда?.. Ты же не думаешь сидеть тут целую неделю. Наши праос, возможно, уже добрались до устья речки.
— У меня нет никакого желания оставаться здесь, тем более что провизии у нас нет. Подождем, пока охрана уменьшится, и ты увидишь, мы вырвемся отсюда.
— Слушай, Сандокан, пойдем пошарим, не найдется ли что пожевать и смочить горло.
— Пойдем, Янес.
Португалец чувствовавший, что задыхается в этой печи, полной золы и пепла, высунул вперед карабин, потом выполз до самой заслонки и ловко прыгнул на одну из кадок поблизости, чтобы не оставить на полу следы сажи.
Сандокан проделал тот же предусмотрительный маневр и, прыгая с кадки на кадку, они добрались до двери оранжереи.
— Никого не видно? — спросил он.
— Вокруг все темно.
— Тогда пойдем нарвем бананов.
Они двинулись к зарослям, которые росли вдоль аллеи и, найдя несколько банановых и апельсиновых деревьев, набрали вдоволь плодов.
Они собрались вернуться в оранжерею, когда Сандокан неожиданно остановился.
— Подожди меня здесь, Янес. Пойду посмотрю, где солдаты.
— Не валяй дурака, — ответил португалец. — Пусть они ищут нас, сколько хотят. Нам-то теперь, что за дело?
— У меня есть план.
— К черту твой план. Ночью все равно ничего сделать нельзя.
— Кто знает? — отвечал Сандокан. — Может, мы сможем выбраться отсюда, не дожидаясь утра. Я отлучусь ненадолго.
Он протянул Янесу карабин, выхватил крисс и молча углубился в густые заросли.
Он добрался до последней группы бананов и увидел невдалеке несколько факелов, которые двигались по направлению к ограде.
— Кажется, они уходят, — прошептал он. — Посмотрим, что происходит в доме. Ах!.. Если бы я мог увидеть, хоть на миг, мою Марианну… Я бы ушел отсюда спокойный.
Он удержал новый вздох и направился к аллее, стараясь держаться за кустами.
Завидев дом, он остановился в зарослях манго и осторожно выглянул. Сердце его забилось, когда он увидел, что окно Марианны освещено.
— Ах! Если бы я мог похитить ее! — прошептал он, устремив горящий взгляд на свет, блиставший сквозь решетки.
Он сделал еще три-четыре шага, пригнувшись к земле, и снова остановился.
В окне мелькнула какая-то тень, и ему показалось, что это тень любимой девушки.
Его колебание длилось недолго.
«А что, если еще раз попробовать?.. « — мелькнуло у него в голове.
Не обращая внимания на опасность, он вышел из-за кустов и двинулся к дому. Он был уже в десяти шагах, когда услышал справа какой-то шорох и лязг карабина.
— Стой! Кто идет? — закричал часовой.
Сандокан остановился.
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Пригоршня пепла, брошенная ему в лицо Сандоканом, сделала его черным, как каминная труба, и почти слепым.
— К черту все это! — воскликнул солдат. — Эту адскую топку сто лет не чистили. Пойдемте отсюда на свежий воздух. Здесь просто нечем дышать.
Топоча, как слоны, и бренча оружием, солдаты вышли из оранжереи, с грохотом захлопнув за собой дверь. Еще несколько мгновений слышались их шаги и голоса, потом все стихло.
— Тысяча чертей!.. — переводя дух, воскликнул Янес. — Еще немного, и этот солдат накрыл бы нас здесь. Минуту назад я бы не дал и пиастра за наши шкуры. Поставлю свечку Мадонне дель Пилар.
— Момент был неприятный, — подтвердил Сандокан. — Когда я увидел в двух футах от себя эту каску и красный мундир перед глазами, я едва удержался от того, чтобы открыть огонь.
— Вот это было бы некстати!..
— Но теперь нам бояться нечего. Они перероют все в парке, а к утру успокоятся и пойдут спать.
— А когда мы уйдем отсюда?.. Ты же не думаешь сидеть тут целую неделю. Наши праос, возможно, уже добрались до устья речки.
— У меня нет никакого желания оставаться здесь, тем более что провизии у нас нет. Подождем, пока охрана уменьшится, и ты увидишь, мы вырвемся отсюда.
— Слушай, Сандокан, пойдем пошарим, не найдется ли что пожевать и смочить горло.
— Пойдем, Янес.
Португалец чувствовавший, что задыхается в этой печи, полной золы и пепла, высунул вперед карабин, потом выполз до самой заслонки и ловко прыгнул на одну из кадок поблизости, чтобы не оставить на полу следы сажи.
Сандокан проделал тот же предусмотрительный маневр и, прыгая с кадки на кадку, они добрались до двери оранжереи.
— Никого не видно? — спросил он.
— Вокруг все темно.
— Тогда пойдем нарвем бананов.
Они двинулись к зарослям, которые росли вдоль аллеи и, найдя несколько банановых и апельсиновых деревьев, набрали вдоволь плодов.
Они собрались вернуться в оранжерею, когда Сандокан неожиданно остановился.
— Подожди меня здесь, Янес. Пойду посмотрю, где солдаты.
— Не валяй дурака, — ответил португалец. — Пусть они ищут нас, сколько хотят. Нам-то теперь, что за дело?
— У меня есть план.
— К черту твой план. Ночью все равно ничего сделать нельзя.
— Кто знает? — отвечал Сандокан. — Может, мы сможем выбраться отсюда, не дожидаясь утра. Я отлучусь ненадолго.
Он протянул Янесу карабин, выхватил крисс и молча углубился в густые заросли.
Он добрался до последней группы бананов и увидел невдалеке несколько факелов, которые двигались по направлению к ограде.
— Кажется, они уходят, — прошептал он. — Посмотрим, что происходит в доме. Ах!.. Если бы я мог увидеть, хоть на миг, мою Марианну… Я бы ушел отсюда спокойный.
Он удержал новый вздох и направился к аллее, стараясь держаться за кустами.
Завидев дом, он остановился в зарослях манго и осторожно выглянул. Сердце его забилось, когда он увидел, что окно Марианны освещено.
— Ах! Если бы я мог похитить ее! — прошептал он, устремив горящий взгляд на свет, блиставший сквозь решетки.
Он сделал еще три-четыре шага, пригнувшись к земле, и снова остановился.
В окне мелькнула какая-то тень, и ему показалось, что это тень любимой девушки.
Его колебание длилось недолго.
«А что, если еще раз попробовать?.. « — мелькнуло у него в голове.
Не обращая внимания на опасность, он вышел из-за кустов и двинулся к дому. Он был уже в десяти шагах, когда услышал справа какой-то шорох и лязг карабина.
— Стой! Кто идет? — закричал часовой.
Сандокан остановился.
Глава 19
ПРИЗРАК КРАСНЫХ МУНДИРОВ
Игра была непоправимо проиграна, даже могла стать последней для него и Янеса.
Нельзя было предполагать, что часовой в такой темноте мог отчетливо разглядеть его, поскольку он был за кустами, однако тот явно слышал шаги и мог покинуть свой пост, чтобы пойти взглянуть или позвать товарищей.
Сандокан опомнился и понял, чем рисковал; он замер и остался неподвижным в своем укрытии.
Часовой повторил окрик; потом, не получив никакого ответа, сделал несколько шагов вперед, наклоняясь вправо и влево, чтобы лучше убедиться, не прячется ли кто-нибудь в кустах. Решив наконец, что ему это лишь показалось, он вернулся на свой пост у двери дома.
Сандокан отступил назад и с тысячью предосторожностей, переходя от ствола к стволу и прячась за кустами, вернулся в оранжерею, где португалец ждал его, терзаясь тревогой.
— Ну что ты видел? — спросил его Янес. — Я дрожал за тебя.
— Ничего хорошего для нас, — ответил Сандокан с раздражением. — Дом охраняется часовым, а парк прочесывают солдаты во всех направлениях. Этой ночью мы не сможем сделать абсолютно ничего.
— Тогда воспользуемся ею, чтобы вздремнуть. Немного отдыха нам бы не повредило.
— Да, но с открытыми глазами.
— Я бы хотел научиться спать с открытыми глазами. Ну да ладно, давай уляжемся за этими кадками и постараемся уснуть,
Кое-как они устроились за китайскими розами и постарались немного отдохнуть.
Но несмотря на всю накопившуюся за эти дни усталость, им не удалось сомкнуть глаз. Мысль, что сюда нагрянут солдаты, держала их в постоянном напряжении. Несколько раз, чтобы успокоить все растущую тревогу, они вставали и выходили из оранжереи, чтобы посмотреть, не приближаются ли враги.
Когда взошло солнце, англичане продолжали обыскивать парк с тем же ожесточением, шаря в зарослях бамбука и бананов, в кустах и на клумбах. Казалось, они убеждены, что рано или поздно обнаружат обоих пиратов, и не верят, что те могла ускользнуть через изгородь.
Видя, что они далеко, Янес и Сандокан воспользовались этим, чтобы набрать побольше бананов и апельсинов. Тут же снова залезли в печь, тщательно стерев следы сажи на полу.
Хотя оранжерея была уже осмотрена, англичане снова могли вернуться сюда, чтобы при свете дня убедиться, что здесь не скрываются оба пирата.
Проглотив свой скудный завтрак, два друга закурили и поудобнее устроились среди золы и пепла в ожидании наступления ночи, чтобы снова попытаться бежать.
Они сидели так уже несколько часов, когда Янес вдруг услышал снаружи шаги. Оба напряглись, подтянув к себе карабины и криссы.
— Неужели они возвращаются? — спросил португалец.
— Может, тебе показалось? — сказал Сандокан.
— Нет, кто-то идет по аллее.
— Если бы я был уверен, что идет только один человек, я бы вышел, чтобы захватить пленника.
— Ты с ума сошел, Сандокан.
— Мы бы узнали от него, где находятся солдаты и с какой стороны проще уйти.
— Гм!.. Я уверен, что он нас обманет.
— Не посмеет. Хочешь, пойдем посмотрим.
— Не увлекайся, Сандокан.
— Но нужно же что-то предпринять.
— Тогда выйду я.
— А я что останусь тут делать?
— Если понадобится помощь, я позову тебя.
— Ты больше ничего не слышишь?
— Нет.
— Тогда иди. А я буду наготове.
Янес несколько мгновений прислушивался, потом пересек оранжерею, вышел и внимательно оглядел заросли бананов.
Притаившись в гуще куста, он увидел солдат, которые шарили, правда, уже неохотно, в полегших стеблях на клумбе парка.
Другие, видимо, уже вышли за ограду, потеряв надежду найти пиратов внутри.
«Если за эти часы они нас не найдут, — сказал себе Янес, -то решат, что мы вырвались. Тогда уже вечером мы сможем покинуть наше убежище и скрыться в лесу».
Он собирался вернуться, когда заметил солдата, идущего по аллее, ведущей к оранжерее.
Он кинулся в гущу бананов и, прячась за их гигантскими листьями, быстро добрался до Сандокана. Тот, видя друга очень встревоженным, сразу схватился за карабин.
— Что случилось? — спросил он его.
— Какой-то солдат направляется к нашему убежищу, — ответил Янес.
— Только один?
— Да, один.
— Вот человек, который мне нужен.
— Что ты хочешь сказать?
— А другие далеко?
— Они у изгороди.
— Тогда мы захватим его.
— Кого? — спросил Янес испуганно.
— Солдата, который идет в нашу сторону.
— Ты хочешь нас погубить, Сандокан.
— Этот человек мне нужен. Быстро, за мной.
Янес хотел протестовать, но Сандокан уже выскочил из оранжереи. Волей-неволей, а ему пришлось пойти следом, чтобы помочь по крайней мере, в случае чего.
Солдат, которого заметил Янес, уже приближался. Это был худосочный юноша, бледный, рыжеволосый, с желтоватым пушком на щеках: скорее всего, новобранец.
Он шел без опаски, насвистывая сквозь зубы и держа ружье за спиной.
— Дело будет нетрудное, — сказал Сандокан, наклонившись к Янесу, который догнал его. — Спрячемся среди этих бананов и, как только молодчик пройдет мимо, бросимся на него. Приготовь платок, чтобы заткнуть ему рот.
— Я готов, — ответил Янес. — Но повторяю, ты поступаешь неосторожно.
— Этот парень не станет сопротивляться.
— А если он закричит?
— У него на это не будет времени. Вот он!
Солдат уже проходил мимо них, не замечая ничего. Янес и Сандокан одновременно кинулись ему на плечи, свалили и засунули в рот платок.
Несмотря на эту молниеносную атаку, юноша успел издать громкий крик.
— Давай, Янес! — скомандовал Сандокан.
Португалец схватил пленника на руки и быстро втащил его в печь.
Через несколько мгновений Сандокан догнал его. Он не успел подобрать карабин пленника, оставленный на траве, потому что заметил двух солдат, бегущих по аллее.
— Дело плохо, — сказал он, быстро забираясь в печь.
— Они заметили нас? — спросил Янес.
— Они, наверное, услышали крик.
— Тоща мы пропали.
— Еще нет. Но, увидев на траве карабин этого парня, они, конечно, примутся искать его.
— Не будем терять времени, бежим к ограде.
— Нас застрелят раньше, чем мы сделаем десять шагов. Останемся здесь в печи и спокойно подождем событий. Мы вооружены, и голыми руками нас не возьмешь.
— Кажется, они идут.
Португалец не ошибся. Несколько солдат подошли к оранжерее, ведя между собой разговор.
— Если он оставил карабин здесь, значит, кто-то напал на него, — сказал один солдат.
— Не может быть, чтобы пираты на это отважились, — возразил другой. — Может, Барри хотел над нами подшутить?
— Сейчас не время для шуток.
— Но я и не думаю, чтобы с ним случилось что-то серьезное.
— А я говорю вам, что на него напали два пирата, — сказал еще кто-то с шотландским акцентом. — Ведь никто не видел, как они выбирались через ограду.
— А где же они тогда прячутся? Мы осмотрели весь парк. Они что, сквозь землю провалились?
— Эй!.. Барри!.. — закричал громовой голос. — Кончай свои дурацкие шутки или ты пожалеешь об этом. Давай выходи!
Естественно, никто ему не ответил. Парень, может, и хотел бы, но с заткнутым ртом и под двумя нависшими над ним криссами, он был нем, как рыба.
Это молчание укрепило солдат в подозрении, что с их товарищем что-то случилось.
— Ну что будем делать? — спросил шотландец.
— Поищем его, — сказал другой.
— Да мы уже обшарили все кусты.
— Войдем в оранжерею, — предложил третий.
Оба пирата, заслышав эти слова, переглянулись в печной полутьме.
— Что делать? — спросил Янес.
— Прикончим пленника, — решительно сказал Сандокан.
— Кровь выдаст нас. Да этот парень и так уже мертв со страха, он не сможет повредить нам.
— Черт с ним, пусть живет. Ты следи за заслонкой и проломи череп первому, кто сунется сюда.
— А ты?
— А я приготовлю сюрприз этим красным мундирам.
Янес взял карабин, и приставил его дулом к заслонке. А Сандокан привстал и ощупал кирпичные стенки печи в разных местах.
— Номер, кажется, выйдет, — сказал он себе. — Подождем лишь момента.
Тем временем солдаты вошли в оранжерею и снова принялись ворошить садовые инструменты и сдвигать с места кадки, проклиная при этом и Тигра Малайзии, и своего товарища.
Так, разбросав и поставив вверх дном все, что было в оранжерее они дошли, наконец, до печи.
— Тысяча чертей! — воскликнул шотландец. — А что если Барри убили и спрятали там внутри?
— Пошли посмотрим, — сказал другой.
— Осторожней, друзья, — заметил третий. — Печь такая просторная, что там поместится и не один человек.
Сандокан напрягся и отклонился чуть в сторону, готовясь нанести страшный удар плечом.
— Янес, — шепнул он, — приготовься следовать за мной.
Услышав, как лязгнула открываемая заслонка, он отклонился еще больше и с силой кинулся на стенку. Послышался глухой треск, грохот падающих кирпичей, и стена, пробитая мощным ударом, разлетелась вдребезги.
— Тигр! — закричали в ужасе солдаты, кидаясь врассыпную.
Выскочивший из кирпичных руин черный от сажи Сандокан с карабином в одной руке и криссом в другой, был и в самом деле ужасен.
Он выстрелил в первого солдата, одним ударом повалил двух других и бросился вон из оранжереи, сопровождаемый Янесом.
Нельзя было предполагать, что часовой в такой темноте мог отчетливо разглядеть его, поскольку он был за кустами, однако тот явно слышал шаги и мог покинуть свой пост, чтобы пойти взглянуть или позвать товарищей.
Сандокан опомнился и понял, чем рисковал; он замер и остался неподвижным в своем укрытии.
Часовой повторил окрик; потом, не получив никакого ответа, сделал несколько шагов вперед, наклоняясь вправо и влево, чтобы лучше убедиться, не прячется ли кто-нибудь в кустах. Решив наконец, что ему это лишь показалось, он вернулся на свой пост у двери дома.
Сандокан отступил назад и с тысячью предосторожностей, переходя от ствола к стволу и прячась за кустами, вернулся в оранжерею, где португалец ждал его, терзаясь тревогой.
— Ну что ты видел? — спросил его Янес. — Я дрожал за тебя.
— Ничего хорошего для нас, — ответил Сандокан с раздражением. — Дом охраняется часовым, а парк прочесывают солдаты во всех направлениях. Этой ночью мы не сможем сделать абсолютно ничего.
— Тогда воспользуемся ею, чтобы вздремнуть. Немного отдыха нам бы не повредило.
— Да, но с открытыми глазами.
— Я бы хотел научиться спать с открытыми глазами. Ну да ладно, давай уляжемся за этими кадками и постараемся уснуть,
Кое-как они устроились за китайскими розами и постарались немного отдохнуть.
Но несмотря на всю накопившуюся за эти дни усталость, им не удалось сомкнуть глаз. Мысль, что сюда нагрянут солдаты, держала их в постоянном напряжении. Несколько раз, чтобы успокоить все растущую тревогу, они вставали и выходили из оранжереи, чтобы посмотреть, не приближаются ли враги.
Когда взошло солнце, англичане продолжали обыскивать парк с тем же ожесточением, шаря в зарослях бамбука и бананов, в кустах и на клумбах. Казалось, они убеждены, что рано или поздно обнаружат обоих пиратов, и не верят, что те могла ускользнуть через изгородь.
Видя, что они далеко, Янес и Сандокан воспользовались этим, чтобы набрать побольше бананов и апельсинов. Тут же снова залезли в печь, тщательно стерев следы сажи на полу.
Хотя оранжерея была уже осмотрена, англичане снова могли вернуться сюда, чтобы при свете дня убедиться, что здесь не скрываются оба пирата.
Проглотив свой скудный завтрак, два друга закурили и поудобнее устроились среди золы и пепла в ожидании наступления ночи, чтобы снова попытаться бежать.
Они сидели так уже несколько часов, когда Янес вдруг услышал снаружи шаги. Оба напряглись, подтянув к себе карабины и криссы.
— Неужели они возвращаются? — спросил португалец.
— Может, тебе показалось? — сказал Сандокан.
— Нет, кто-то идет по аллее.
— Если бы я был уверен, что идет только один человек, я бы вышел, чтобы захватить пленника.
— Ты с ума сошел, Сандокан.
— Мы бы узнали от него, где находятся солдаты и с какой стороны проще уйти.
— Гм!.. Я уверен, что он нас обманет.
— Не посмеет. Хочешь, пойдем посмотрим.
— Не увлекайся, Сандокан.
— Но нужно же что-то предпринять.
— Тогда выйду я.
— А я что останусь тут делать?
— Если понадобится помощь, я позову тебя.
— Ты больше ничего не слышишь?
— Нет.
— Тогда иди. А я буду наготове.
Янес несколько мгновений прислушивался, потом пересек оранжерею, вышел и внимательно оглядел заросли бананов.
Притаившись в гуще куста, он увидел солдат, которые шарили, правда, уже неохотно, в полегших стеблях на клумбе парка.
Другие, видимо, уже вышли за ограду, потеряв надежду найти пиратов внутри.
«Если за эти часы они нас не найдут, — сказал себе Янес, -то решат, что мы вырвались. Тогда уже вечером мы сможем покинуть наше убежище и скрыться в лесу».
Он собирался вернуться, когда заметил солдата, идущего по аллее, ведущей к оранжерее.
Он кинулся в гущу бананов и, прячась за их гигантскими листьями, быстро добрался до Сандокана. Тот, видя друга очень встревоженным, сразу схватился за карабин.
— Что случилось? — спросил он его.
— Какой-то солдат направляется к нашему убежищу, — ответил Янес.
— Только один?
— Да, один.
— Вот человек, который мне нужен.
— Что ты хочешь сказать?
— А другие далеко?
— Они у изгороди.
— Тогда мы захватим его.
— Кого? — спросил Янес испуганно.
— Солдата, который идет в нашу сторону.
— Ты хочешь нас погубить, Сандокан.
— Этот человек мне нужен. Быстро, за мной.
Янес хотел протестовать, но Сандокан уже выскочил из оранжереи. Волей-неволей, а ему пришлось пойти следом, чтобы помочь по крайней мере, в случае чего.
Солдат, которого заметил Янес, уже приближался. Это был худосочный юноша, бледный, рыжеволосый, с желтоватым пушком на щеках: скорее всего, новобранец.
Он шел без опаски, насвистывая сквозь зубы и держа ружье за спиной.
— Дело будет нетрудное, — сказал Сандокан, наклонившись к Янесу, который догнал его. — Спрячемся среди этих бананов и, как только молодчик пройдет мимо, бросимся на него. Приготовь платок, чтобы заткнуть ему рот.
— Я готов, — ответил Янес. — Но повторяю, ты поступаешь неосторожно.
— Этот парень не станет сопротивляться.
— А если он закричит?
— У него на это не будет времени. Вот он!
Солдат уже проходил мимо них, не замечая ничего. Янес и Сандокан одновременно кинулись ему на плечи, свалили и засунули в рот платок.
Несмотря на эту молниеносную атаку, юноша успел издать громкий крик.
— Давай, Янес! — скомандовал Сандокан.
Португалец схватил пленника на руки и быстро втащил его в печь.
Через несколько мгновений Сандокан догнал его. Он не успел подобрать карабин пленника, оставленный на траве, потому что заметил двух солдат, бегущих по аллее.
— Дело плохо, — сказал он, быстро забираясь в печь.
— Они заметили нас? — спросил Янес.
— Они, наверное, услышали крик.
— Тоща мы пропали.
— Еще нет. Но, увидев на траве карабин этого парня, они, конечно, примутся искать его.
— Не будем терять времени, бежим к ограде.
— Нас застрелят раньше, чем мы сделаем десять шагов. Останемся здесь в печи и спокойно подождем событий. Мы вооружены, и голыми руками нас не возьмешь.
— Кажется, они идут.
Португалец не ошибся. Несколько солдат подошли к оранжерее, ведя между собой разговор.
— Если он оставил карабин здесь, значит, кто-то напал на него, — сказал один солдат.
— Не может быть, чтобы пираты на это отважились, — возразил другой. — Может, Барри хотел над нами подшутить?
— Сейчас не время для шуток.
— Но я и не думаю, чтобы с ним случилось что-то серьезное.
— А я говорю вам, что на него напали два пирата, — сказал еще кто-то с шотландским акцентом. — Ведь никто не видел, как они выбирались через ограду.
— А где же они тогда прячутся? Мы осмотрели весь парк. Они что, сквозь землю провалились?
— Эй!.. Барри!.. — закричал громовой голос. — Кончай свои дурацкие шутки или ты пожалеешь об этом. Давай выходи!
Естественно, никто ему не ответил. Парень, может, и хотел бы, но с заткнутым ртом и под двумя нависшими над ним криссами, он был нем, как рыба.
Это молчание укрепило солдат в подозрении, что с их товарищем что-то случилось.
— Ну что будем делать? — спросил шотландец.
— Поищем его, — сказал другой.
— Да мы уже обшарили все кусты.
— Войдем в оранжерею, — предложил третий.
Оба пирата, заслышав эти слова, переглянулись в печной полутьме.
— Что делать? — спросил Янес.
— Прикончим пленника, — решительно сказал Сандокан.
— Кровь выдаст нас. Да этот парень и так уже мертв со страха, он не сможет повредить нам.
— Черт с ним, пусть живет. Ты следи за заслонкой и проломи череп первому, кто сунется сюда.
— А ты?
— А я приготовлю сюрприз этим красным мундирам.
Янес взял карабин, и приставил его дулом к заслонке. А Сандокан привстал и ощупал кирпичные стенки печи в разных местах.
— Номер, кажется, выйдет, — сказал он себе. — Подождем лишь момента.
Тем временем солдаты вошли в оранжерею и снова принялись ворошить садовые инструменты и сдвигать с места кадки, проклиная при этом и Тигра Малайзии, и своего товарища.
Так, разбросав и поставив вверх дном все, что было в оранжерее они дошли, наконец, до печи.
— Тысяча чертей! — воскликнул шотландец. — А что если Барри убили и спрятали там внутри?
— Пошли посмотрим, — сказал другой.
— Осторожней, друзья, — заметил третий. — Печь такая просторная, что там поместится и не один человек.
Сандокан напрягся и отклонился чуть в сторону, готовясь нанести страшный удар плечом.
— Янес, — шепнул он, — приготовься следовать за мной.
Услышав, как лязгнула открываемая заслонка, он отклонился еще больше и с силой кинулся на стенку. Послышался глухой треск, грохот падающих кирпичей, и стена, пробитая мощным ударом, разлетелась вдребезги.
— Тигр! — закричали в ужасе солдаты, кидаясь врассыпную.
Выскочивший из кирпичных руин черный от сажи Сандокан с карабином в одной руке и криссом в другой, был и в самом деле ужасен.
Он выстрелил в первого солдата, одним ударом повалил двух других и бросился вон из оранжереи, сопровождаемый Янесом.
Глава 20
В ДЕБРЯХ ЛАБУАНА
Переполох, поднятый ими, был так велик, что никто в первую минуту и не подумал воспользоваться оружием. Когда же, придя в себя от удивления, солдаты бросились в погоню, было уже слишком поздно.
Не обращая внимания на звуки трубы, раздавшиеся в саду, и выстрелы солдат, выстрелы наугад, куда попало, оба пирата бросились прямо к изгороди.
— Быстрее! — кричал Сандокан. — А то нам отрежут путь.
Но Янеса и не нужно было подгонять. Добежав до изгороди, они одним махом вспрыгнули на нее и свалились с другой стороны.
— Никого? — спросил Сандокан.
— Ни одной живой души.
— Быстрее в лес. Нам надо запутать следы.
Лес был всего в двух шагах. Оба во весь дух устремились туда.
Но чем дальше пираты углублялись в него, тем путь становился труднее. Густые заросли лиан, поваленные стволы, цеплявшиеся за ноги узловатые корни — все это, казалось, было против них, стараясь помешать им скрыться.
Оказавшись в такой непролазной чаще, оба вскоре застряли в ней. Казалось, нужна была пушка, чтобы пробить эту стену из стволов, корней и лиан.
— Куда пойдем? — спросил Янес. — Я больше не вижу никакого прохода.
— Будем подражать обезьянам, — сказал Сандокан. — Мы с ними родственники.
— Да, иного выхода нет.
— Так мы собьем со следа англичан.
— А сами не заблудимся?
— Не бойся, мы, борнезийцы, никогда в лесу не собьемся с пути. Мы инстинктом находим дорогу.
— Неужели англичане догонят нас?
— Сомневаюсь, — ответил Сандокан. — Если мы тут едва пробились, то они не смогут сделать и десяти шагов. Но постараемся уйти от них подальше. У лорда Джеймса есть овчарки, и он может натравить их на нас.
— У нас есть кинжалы, чтобы распороть им брюхо.
— И все-таки, Янес, они опаснее людей.
Цепляясь за лианы, два пирата принялись карабкаться на эту живую стену с ловкостью, которой могли позавидовать обезьяны.
Они поднимались, спускались и снова поднимались, пролезая сквозь ячейки этих растительных сетей, проползая между огромными листьями бананов и мохнатыми стволами пальм.
Обезьяны, испуганные их появлением, поспешно взбирались на верхушки деревьев, с криками разбегались, прячась в кустах.
Но оба пирата не обращали на них внимания, занятые этой вынужденной акробатикой. Они хватались за лиану и, повиснув на ней, резким броском переходили на другую, чтобы тут же перескочить на следующую или уцепиться за ветку какого-нибудь дерева.
Пройдя так пятьсот или шестьсот метров, они остановились среди путаницы ветвей.
— Немного отдохнем, — предложил Сандокан. — Никто не найдет нас в такой непролазной чащобе.
— Нам страшно повезло, что мы сбежали от этих негодяев, — утирая пот с лица, сказал Янес. — Сидеть в печи в окружении десятка солдат и при этом спасти свою шкуру — тут помогло только чудо. Здорово ты, должно быть, их напугал.
— Наверное, — ответил, улыбаясь, Сандокан. — Я не столько даже на тигра был похож, сколько на черта!
— Теперь все знают, что нам удалось бежать. Наверное, и Марианна тоже.
— Надеюсь, — со вздохом сказал Сандокан.
— Но плохо, что все это вынудит лорда Джеймса искать убежища в Виктории.
— Ты так думаешь? — помрачнев, спросил Сандокан.
— Там он будет чувствовать себя увереннее, зная, что мы так близко.
— Верно, Янес. Нужно поскорей отыскать наших людей.
— Может, они уже причалили?
— Тогда мы найдем их в устье речки.
— Если только с ними не случилась беда.
— Не будем думать о худшем. Я уверен, что скоро мы их найдем.
— И сразу нападем на виллу?
— Там видно будет.
— Хочешь совет, Сандокан.
— Говори, Янес.
— Вместо того чтобы осаждать виллу, подстережем, когда лорд с Марианной выйдет из нее. Он долго не усидит там, вот увидишь.
— Ты хочешь напасть на него по дороге?..
— В чаще леса. Осада может затянуться и стоить огромных жертв.
— Совет хорош.
— Уничтожив или разогнав эскорт, мы похитим девушку и тут же вернемся на Момпрачем.
— А лорд?..
— Отпустим его на все четыре стороны. На что он нам нужен?.. Пусть себе отправляется в Саравак или в Англию, его дело.
— Он не поедет ни туда, ни в другое место, Янес.
— Что ты хочешь сказать?
— Что он не даст нам ни минуты передышки и обрушит на нас все силы Лабуана.
— Ты очень боишься этого?
— Я?.. Может ли Тигр Малайзии бояться их?.. Напав на мой остров, они обломают об него свои зубы. На Борнео много диких племен, готовых встать под мои знамена. Достаточно мне послать своих ребят туда и на Ромадес, как к нам приплывут десятки новых судов.
— Я знаю, Сандокан.
— Если я захочу, я могу развязать жестокую войну на островах, но…
— Но ты этого не сделаешь, Сандокан. Ведь похитив Марианну, ты не будешь больше прежним Сандоканом. Ты станешь, дружище, совершенно другим.
Сандокан не ответил. Но из груди его вырвался такой сильный вздох, что походил на глухое рычание.
— Марианна полна энергии, — задумчиво продолжал Янес. — Она из тех женщин, которые могли бы сражаться бок о бок с любимым человеком, но мисс Марианна никогда не станет королевой Момпрачема. Это ведь так, Сандокан?
И на этот раз пират промолчал. Он сжал голову руками и взглядом, в котором сверкало мрачное пламя, смотрел неотрывно куда-то вдаль, словно там, далеко, пытался прочесть свое будущее.
— Печальные дни ждут наш Момпрачем, — продолжал Янес. — Оплот пиратов, несокрушимый остров через месяц-другой может потерять все свое значение. Потеряет всех своих тигров… Ну что ж, будь что будет. У нас хватит богатства, чтобы осесть где-нибудь на Востоке и наслаждаться спокойной жизнью.
— Молчи! — сказал Сандокан глухим голосом. — Молчи, Янес. Никому не дано знать, какая судьба ждет впереди тигров Момпрачема.
— Но ее можно предугадать.
— Но можно при этом и обмануться.
— Значит, у тебя есть идеи?
— Я пока о них ничего не могу сказать. Покончим сначала с тем делом, которое нас сюда привело. А там поглядим… Ну, отдохнули, пошли дальше.
— Еще рановато.
— Мне не терпится увидеть праос.
— Англичане могут подстерегать нас на краю леса.
— Я их больше не боюсь.
— Осторожней, Сандокан. Пусть солдаты и считают тебя демоном, ты все же не демон, а человек, и одна пуля из карабина может отправить тебя на тот свет.
— Хорошо, я буду осторожен. Смотри, там, кажется, лес редеет. Пошли, Янес, меня гложет нетерпение.
Но выбраться из леса было непросто. Со всех сторон их окружали заросли, густые и высокие, как прежде. Даже Сандокан чувствовал в них себя неуверенно: ориентироваться тут было нелегко.
— Попали мы в переделку, — сказал Янес, который, не видя солнца, запутался совсем. — Куда идти? Где эта речка?
— Честно говоря, я тоже не знаю, — признался Сандокан. — Вон там, похоже, узенькая тропинка. Она уже заросла травой, но все же, надеюсь, выведет нас из чащи и…
— Лай, не так ли? — насторожился Янес.
— Да, — кивнул головой пират,
— Собаки напали на наш след?
— Они бегут наугад. Слушай.
Издалека, из густых зарослей послышался второй лай. Какая-то собака проникла в чащу и пыталась настичь беглецов.
— Одна она или за ней следом идут люди? — спросил Янес.
— Может, какой-нибудь негр. Солдату не пробраться в такой чащобе.
— Что будем делать?
— Спокойно ждать. Если псина набросится, убьем ее.
— Из ружья?
— Выстрел нас выдаст, Янес. Достань свой крисс.
Оба спрятались за толстый ствол дерева, который вместе с оплетавшими его лианами образовал настоящую стену, и стали ждать появления своего четвероногого врага.
Пес быстро приближался. Скоро вблизи послышался треск веток и глухой отрывистый лай.
Должно быть, он уже напал на след пиратов и торопился не дать им уйти.
Возможно, вслед за ним, поотстав, бежали и слуги.
— Вот он! — внезапно произнес Янес.
Огромный черный пес со вздыбленной шерстью и устрашающе разинутой пастью выскочил из кустов. Это была собака той свирепой породы, что используется плантаторами Южной Америки и Антильских островов для охоты за чернокожими рабами.
Увидев пиратов, пес остановился, горящими глазами глядя на них, и вдруг прыжком леопарда бросился вперед, издавая страшное рычание.
Сандокан быстро встал на колено, держа крисс горизонтально, в то время как Янес схватил карабин за ствол, чтобы использовать его, как дубину.
Последним прыжком пес обрушился на Сандокана, который был ближе, пытаясь схватить его за горло.
Но если пес был свиреп, то и Тигр Малайзии был не промах. Его правая рука, быстрая, как молния, взметнулась вверх, и крисс по самую рукоятку вошел в грудь животного. Одновременно Янес так хватил его карабином по черепу, что пес свалился замертво.
— С него довольно, — сказал Сандокан, поднимаясь и отпихивая ногой издыхающую собаку. — Если вслед за этим не примчатся другие, мы можем продолжать путь спокойно.
— Как бы за этой собакой не шли люди.
— Тогда бы они уже стреляли в нас.
Не беспокоясь больше, оба пирата устремились по старой заросшей тропинке вперед.
Тропические растения, узловатые корни и больше всего лианы все время перегораживали ее, но след тропы был довольно отчетливым, и это облегчало им путь.
Очень скоро, однако, тропинка исчезла, и Янес с Сандоканом были вынуждены снова начать свою воздушную акробатику среди лиан, распугивая черных обезьян, резкими криками выражавших пришельцам свое недовольство.
Эти четвероногие, видя чужаков в своих воздушных владениях, не всегда уступали им дорогу, иногда на нарушителей спокойствия обрушивался целый град из плодов и веток.
Они продвигались так часа два, наугад, не имея возможности сориентироваться по солнцу, как вдруг заметили внизу ручей с черноватой водой и спустились на землю.
— Нет ли тут змей, — опасливо спросил Янес, приглядываясь к воде.
— Нет, только пиявки.
— Ты хочешь воспользоваться им, как проходом?
— Предпочитаю так, чем по воздуху.
— Посмотрим, не глубоко ли тут.
— Наверное, не выше колен. Однако удостоверимся.
Португалец сломал ветку и погрузил ее в ручей.
— Ты не ошибся, Сандокан, — сказал он. — Можно спускаться.
Они отпустили ветку, за которую держались, и спрыгнули в маленький поток.
— Ничего не видно? — спросил Сандокан.
Янес наклонился, пытаясь заглянуть под навес из ветвей, но толком ничего не увидел.
— Мне кажется, там вдалеке чуть светлее.
— Неужели лес редеет?
— Возможно, Сандокан.
— Пошли проверим.
С большим трудом удерживаясь на ногах и увязая в илистом дне, они двинулись вперед, цепляясь время от времени за свисавшие над водой ветви.
Тошнотворный запах исходил от этих черных вод, запах гниющих отбросов. Кучи листьев и всякого рода плодов, попадая в поток, создавали зловонное месиво. Местность была не самой здоровой — тут можно было заполучить и сильную лихорадку.
Они прошли уже четверть километра, когда Янес вдруг резко остановился, ухватившись за толстую ветку, протянувшуюся с одного берега ручья на другой.
— Что там? — спросил Сандокан, стягивая висевший на плече карабин.
— Слушай!
Пират наклонился вперед, прислушиваясь, и через несколько мгновений сказал:
— Кто-то приближается.
В тот же миг мощный рев, похожий на рев испуганного или разъяренного быка, раздался под зеленым пологом леса, разом заставив умолкнуть и щебет птиц и пронзительный смех маленьких обезьян.
— Берегись, Янес! — воскликнул Сандокан. — Перед нами орангутанг.
— А кроме него, еще один враг, может быть, и похуже этого.
— О чем ты говоришь?
— Смотри туда, на ту толстую ветку, что протянулась над ручьем.
Сандокан поднялся на цыпочки и бросил быстрый взгляд вперед.
— А! — прошептал он, не выказав ни малейшей боязни. — Пятнистая пантера. Пантера с одной стороны, орангутанг — с другой! Посмотрим, удастся ли им перекрыть нам путь. Готовь ружье и будь начеку.
Не обращая внимания на звуки трубы, раздавшиеся в саду, и выстрелы солдат, выстрелы наугад, куда попало, оба пирата бросились прямо к изгороди.
— Быстрее! — кричал Сандокан. — А то нам отрежут путь.
Но Янеса и не нужно было подгонять. Добежав до изгороди, они одним махом вспрыгнули на нее и свалились с другой стороны.
— Никого? — спросил Сандокан.
— Ни одной живой души.
— Быстрее в лес. Нам надо запутать следы.
Лес был всего в двух шагах. Оба во весь дух устремились туда.
Но чем дальше пираты углублялись в него, тем путь становился труднее. Густые заросли лиан, поваленные стволы, цеплявшиеся за ноги узловатые корни — все это, казалось, было против них, стараясь помешать им скрыться.
Оказавшись в такой непролазной чаще, оба вскоре застряли в ней. Казалось, нужна была пушка, чтобы пробить эту стену из стволов, корней и лиан.
— Куда пойдем? — спросил Янес. — Я больше не вижу никакого прохода.
— Будем подражать обезьянам, — сказал Сандокан. — Мы с ними родственники.
— Да, иного выхода нет.
— Так мы собьем со следа англичан.
— А сами не заблудимся?
— Не бойся, мы, борнезийцы, никогда в лесу не собьемся с пути. Мы инстинктом находим дорогу.
— Неужели англичане догонят нас?
— Сомневаюсь, — ответил Сандокан. — Если мы тут едва пробились, то они не смогут сделать и десяти шагов. Но постараемся уйти от них подальше. У лорда Джеймса есть овчарки, и он может натравить их на нас.
— У нас есть кинжалы, чтобы распороть им брюхо.
— И все-таки, Янес, они опаснее людей.
Цепляясь за лианы, два пирата принялись карабкаться на эту живую стену с ловкостью, которой могли позавидовать обезьяны.
Они поднимались, спускались и снова поднимались, пролезая сквозь ячейки этих растительных сетей, проползая между огромными листьями бананов и мохнатыми стволами пальм.
Обезьяны, испуганные их появлением, поспешно взбирались на верхушки деревьев, с криками разбегались, прячась в кустах.
Но оба пирата не обращали на них внимания, занятые этой вынужденной акробатикой. Они хватались за лиану и, повиснув на ней, резким броском переходили на другую, чтобы тут же перескочить на следующую или уцепиться за ветку какого-нибудь дерева.
Пройдя так пятьсот или шестьсот метров, они остановились среди путаницы ветвей.
— Немного отдохнем, — предложил Сандокан. — Никто не найдет нас в такой непролазной чащобе.
— Нам страшно повезло, что мы сбежали от этих негодяев, — утирая пот с лица, сказал Янес. — Сидеть в печи в окружении десятка солдат и при этом спасти свою шкуру — тут помогло только чудо. Здорово ты, должно быть, их напугал.
— Наверное, — ответил, улыбаясь, Сандокан. — Я не столько даже на тигра был похож, сколько на черта!
— Теперь все знают, что нам удалось бежать. Наверное, и Марианна тоже.
— Надеюсь, — со вздохом сказал Сандокан.
— Но плохо, что все это вынудит лорда Джеймса искать убежища в Виктории.
— Ты так думаешь? — помрачнев, спросил Сандокан.
— Там он будет чувствовать себя увереннее, зная, что мы так близко.
— Верно, Янес. Нужно поскорей отыскать наших людей.
— Может, они уже причалили?
— Тогда мы найдем их в устье речки.
— Если только с ними не случилась беда.
— Не будем думать о худшем. Я уверен, что скоро мы их найдем.
— И сразу нападем на виллу?
— Там видно будет.
— Хочешь совет, Сандокан.
— Говори, Янес.
— Вместо того чтобы осаждать виллу, подстережем, когда лорд с Марианной выйдет из нее. Он долго не усидит там, вот увидишь.
— Ты хочешь напасть на него по дороге?..
— В чаще леса. Осада может затянуться и стоить огромных жертв.
— Совет хорош.
— Уничтожив или разогнав эскорт, мы похитим девушку и тут же вернемся на Момпрачем.
— А лорд?..
— Отпустим его на все четыре стороны. На что он нам нужен?.. Пусть себе отправляется в Саравак или в Англию, его дело.
— Он не поедет ни туда, ни в другое место, Янес.
— Что ты хочешь сказать?
— Что он не даст нам ни минуты передышки и обрушит на нас все силы Лабуана.
— Ты очень боишься этого?
— Я?.. Может ли Тигр Малайзии бояться их?.. Напав на мой остров, они обломают об него свои зубы. На Борнео много диких племен, готовых встать под мои знамена. Достаточно мне послать своих ребят туда и на Ромадес, как к нам приплывут десятки новых судов.
— Я знаю, Сандокан.
— Если я захочу, я могу развязать жестокую войну на островах, но…
— Но ты этого не сделаешь, Сандокан. Ведь похитив Марианну, ты не будешь больше прежним Сандоканом. Ты станешь, дружище, совершенно другим.
Сандокан не ответил. Но из груди его вырвался такой сильный вздох, что походил на глухое рычание.
— Марианна полна энергии, — задумчиво продолжал Янес. — Она из тех женщин, которые могли бы сражаться бок о бок с любимым человеком, но мисс Марианна никогда не станет королевой Момпрачема. Это ведь так, Сандокан?
И на этот раз пират промолчал. Он сжал голову руками и взглядом, в котором сверкало мрачное пламя, смотрел неотрывно куда-то вдаль, словно там, далеко, пытался прочесть свое будущее.
— Печальные дни ждут наш Момпрачем, — продолжал Янес. — Оплот пиратов, несокрушимый остров через месяц-другой может потерять все свое значение. Потеряет всех своих тигров… Ну что ж, будь что будет. У нас хватит богатства, чтобы осесть где-нибудь на Востоке и наслаждаться спокойной жизнью.
— Молчи! — сказал Сандокан глухим голосом. — Молчи, Янес. Никому не дано знать, какая судьба ждет впереди тигров Момпрачема.
— Но ее можно предугадать.
— Но можно при этом и обмануться.
— Значит, у тебя есть идеи?
— Я пока о них ничего не могу сказать. Покончим сначала с тем делом, которое нас сюда привело. А там поглядим… Ну, отдохнули, пошли дальше.
— Еще рановато.
— Мне не терпится увидеть праос.
— Англичане могут подстерегать нас на краю леса.
— Я их больше не боюсь.
— Осторожней, Сандокан. Пусть солдаты и считают тебя демоном, ты все же не демон, а человек, и одна пуля из карабина может отправить тебя на тот свет.
— Хорошо, я буду осторожен. Смотри, там, кажется, лес редеет. Пошли, Янес, меня гложет нетерпение.
Но выбраться из леса было непросто. Со всех сторон их окружали заросли, густые и высокие, как прежде. Даже Сандокан чувствовал в них себя неуверенно: ориентироваться тут было нелегко.
— Попали мы в переделку, — сказал Янес, который, не видя солнца, запутался совсем. — Куда идти? Где эта речка?
— Честно говоря, я тоже не знаю, — признался Сандокан. — Вон там, похоже, узенькая тропинка. Она уже заросла травой, но все же, надеюсь, выведет нас из чащи и…
— Лай, не так ли? — насторожился Янес.
— Да, — кивнул головой пират,
— Собаки напали на наш след?
— Они бегут наугад. Слушай.
Издалека, из густых зарослей послышался второй лай. Какая-то собака проникла в чащу и пыталась настичь беглецов.
— Одна она или за ней следом идут люди? — спросил Янес.
— Может, какой-нибудь негр. Солдату не пробраться в такой чащобе.
— Что будем делать?
— Спокойно ждать. Если псина набросится, убьем ее.
— Из ружья?
— Выстрел нас выдаст, Янес. Достань свой крисс.
Оба спрятались за толстый ствол дерева, который вместе с оплетавшими его лианами образовал настоящую стену, и стали ждать появления своего четвероногого врага.
Пес быстро приближался. Скоро вблизи послышался треск веток и глухой отрывистый лай.
Должно быть, он уже напал на след пиратов и торопился не дать им уйти.
Возможно, вслед за ним, поотстав, бежали и слуги.
— Вот он! — внезапно произнес Янес.
Огромный черный пес со вздыбленной шерстью и устрашающе разинутой пастью выскочил из кустов. Это была собака той свирепой породы, что используется плантаторами Южной Америки и Антильских островов для охоты за чернокожими рабами.
Увидев пиратов, пес остановился, горящими глазами глядя на них, и вдруг прыжком леопарда бросился вперед, издавая страшное рычание.
Сандокан быстро встал на колено, держа крисс горизонтально, в то время как Янес схватил карабин за ствол, чтобы использовать его, как дубину.
Последним прыжком пес обрушился на Сандокана, который был ближе, пытаясь схватить его за горло.
Но если пес был свиреп, то и Тигр Малайзии был не промах. Его правая рука, быстрая, как молния, взметнулась вверх, и крисс по самую рукоятку вошел в грудь животного. Одновременно Янес так хватил его карабином по черепу, что пес свалился замертво.
— С него довольно, — сказал Сандокан, поднимаясь и отпихивая ногой издыхающую собаку. — Если вслед за этим не примчатся другие, мы можем продолжать путь спокойно.
— Как бы за этой собакой не шли люди.
— Тогда бы они уже стреляли в нас.
Не беспокоясь больше, оба пирата устремились по старой заросшей тропинке вперед.
Тропические растения, узловатые корни и больше всего лианы все время перегораживали ее, но след тропы был довольно отчетливым, и это облегчало им путь.
Очень скоро, однако, тропинка исчезла, и Янес с Сандоканом были вынуждены снова начать свою воздушную акробатику среди лиан, распугивая черных обезьян, резкими криками выражавших пришельцам свое недовольство.
Эти четвероногие, видя чужаков в своих воздушных владениях, не всегда уступали им дорогу, иногда на нарушителей спокойствия обрушивался целый град из плодов и веток.
Они продвигались так часа два, наугад, не имея возможности сориентироваться по солнцу, как вдруг заметили внизу ручей с черноватой водой и спустились на землю.
— Нет ли тут змей, — опасливо спросил Янес, приглядываясь к воде.
— Нет, только пиявки.
— Ты хочешь воспользоваться им, как проходом?
— Предпочитаю так, чем по воздуху.
— Посмотрим, не глубоко ли тут.
— Наверное, не выше колен. Однако удостоверимся.
Португалец сломал ветку и погрузил ее в ручей.
— Ты не ошибся, Сандокан, — сказал он. — Можно спускаться.
Они отпустили ветку, за которую держались, и спрыгнули в маленький поток.
— Ничего не видно? — спросил Сандокан.
Янес наклонился, пытаясь заглянуть под навес из ветвей, но толком ничего не увидел.
— Мне кажется, там вдалеке чуть светлее.
— Неужели лес редеет?
— Возможно, Сандокан.
— Пошли проверим.
С большим трудом удерживаясь на ногах и увязая в илистом дне, они двинулись вперед, цепляясь время от времени за свисавшие над водой ветви.
Тошнотворный запах исходил от этих черных вод, запах гниющих отбросов. Кучи листьев и всякого рода плодов, попадая в поток, создавали зловонное месиво. Местность была не самой здоровой — тут можно было заполучить и сильную лихорадку.
Они прошли уже четверть километра, когда Янес вдруг резко остановился, ухватившись за толстую ветку, протянувшуюся с одного берега ручья на другой.
— Что там? — спросил Сандокан, стягивая висевший на плече карабин.
— Слушай!
Пират наклонился вперед, прислушиваясь, и через несколько мгновений сказал:
— Кто-то приближается.
В тот же миг мощный рев, похожий на рев испуганного или разъяренного быка, раздался под зеленым пологом леса, разом заставив умолкнуть и щебет птиц и пронзительный смех маленьких обезьян.
— Берегись, Янес! — воскликнул Сандокан. — Перед нами орангутанг.
— А кроме него, еще один враг, может быть, и похуже этого.
— О чем ты говоришь?
— Смотри туда, на ту толстую ветку, что протянулась над ручьем.
Сандокан поднялся на цыпочки и бросил быстрый взгляд вперед.
— А! — прошептал он, не выказав ни малейшей боязни. — Пятнистая пантера. Пантера с одной стороны, орангутанг — с другой! Посмотрим, удастся ли им перекрыть нам путь. Готовь ружье и будь начеку.
Глава 21
НАПАДЕНИЕ ПАНТЕРЫ
Два неустрашимых врага перекрыли дорогу пиратам: один не менее опасный, чем другой. Но пока они не обращали внимания на людей, а двинулись навстречу друг другу, как бы намереваясь помериться силами.