Страница:
***
Здесь автор вынужден остановиться, сознавая свою беспомощность должен ли он призвать читателя быть снисходительным, надо ли объяснять, что такое были для человека XX столетия вещи, которые, возникнув, чтоб служить, сделались хозяевами души? Не преувеличивая можно заявить, что имущество стало предметом религиозного поклонения. Смешнее и печальнее всего, что в большинстве эти ревностные подвижники культа полагали себя лишенными вообще каких бы то ни было верований, не находя достойными себя, своего века религии предков, презирая их за наивность - и в то же время исповедуя нечто более низменное и примитивное, чем фетишизм первобытных племен. Они весьма бы удивились, услыхав, что их считают верующими, никто или почти никто не признал бы себя приверженцем подобной веры, и впрямь - ни один не молился вещам или на вещи, но пламенная мечта о них заменил л молитву, в нее вкладывалось страсти ничуть не меньше, чем в проповедь Савонаролы, экстаз приобретения сделался литургическим. При всей ее презренности, эта религия оказалась наиболее распространенной из всех, когда-либо существовавших на земле, и самой неуязвимой для нападок громогласные противники бывали тоже не без греха, власть ее оказалась такова, что привела человечество на край гибели. Предметов поклонения не найти теперь и в музеях: недолговечность их была важным принципом культа. Этого не понять без примера; вот смешнейший парадокс: в разгаре энергетического кризиса, послужившего рубежом эпохи, считались вполне естественными престижные соображения, диктовавшие покупку нового автомобиля, - и автомобиль покупался, затем, едва послужив, выбрасывался на свалку, требуя, таким образом, расхода энергии на собственное изготовление, на работу прессовочной машины, плавильной печи, в то время как его изысканный владелец дрожал по ночам под всеми одеялами, экономя на отоплении, чтобы приобрести и скоро выкинуть новый автомобиль! Не было отрасли производства, где энергия не тратилась бы подобным образом впустую, - и при ее катастрофической нехватке! Мудрые экономисты подсчитывали, какова должна быть краткость срока службы, допустим, электрической лампочки для того, чтобы производство указанных лампочек оставалось выгодным! Вещи делались скверно специально для того, чтоб нуждаться в скорой замене, - и вот на возобновление их уходила львиная доля энергии. Иначе, как не религиозной одурыо, не объяснить себе эту всеобщую слепоту перед опасностью более грозной, чем мировая термоядерная война, потому что такая опасность : со временем, тихо подкравшись, сделалась совершенно ужа неминуемой. Чем, как не религиозным фанатизмом, объяснить яростную массовую враждебность, проявленную к попыткам спасти человечество? История производства вечных вещей содержит имена неисчислимых врагов самой идеи, трагедии жертв, жития мучеников, описания не только фигуральных баталий... Победил отнюдь не энтузиазм, но суровая необходимость, которая перестала быть суровой, победив. На смену тошнотворному конвейерному ремеслу снова явилось искусство, пришли свои Праксители и Челлини, вместо состязания новейших марок началась нескончаемая олимпиада шедевров. Разумеется, бабушкины наряды должны быть очень уж хороши, чтобы от них не отворотилась и внучка! Век безумного расточительства - он же век нищенского стандарта - ушел в прошлое; обедневшее человечество сделалось гораздо богаче. Гигантский подземный универмаг остался музеем этого иного времени, также канувшего в небытие, но все-таки заслуживающего признательности и уважения. Чего только нет на его витринах - и все, что там есть, по-настоящему прекрасно, хотя никому уже больше не нужно, все это сохраняется в полной исправности, способно прослужить многие века. Не будем описывать то, что может своими глазами увидеть любой, коли того пожелает, и пусть читатель сделает нам одолжение, сам вообразит то, что никакому описанию не, поддается - впечатление, произведенное зрелищем на сыщика и Дамло! Сыщик, правда, попытался его выразить: ему пришло в голову, что он попал в секретный магазин для мультимиллиардеров! Дамло ничего не сказал. Он выбрал небольшой, похожий на лодочку автомобильчик, уселся на сиденье и жестом предложил сыщику место рядом с собою. - А чек? - спросил робко сыщик. - Где касса? - Не сочтите меня самоуверенным, - сказал Дамло, - но все это добро никому больше не принадлежит, мы завладеем автомобилем бесплатно! - Но все же, господин Дамло... - Я действую в рамках закона. Сомневаетесь - идите пешком. Поколебавшись, сыщик запрыгнул в автомобильчик и только теперь заметил, что перед водителем нет рулевого колеса... Когда машина плавно тронулась с места, он в испуге зажмурился. Дамло тоже немного трусил, но не подавал виду Автомобиль катился буквально куда глаза глядят - это и был способ им управлять. Повинуясь взгляду водится, он мог даже спуститься вниз или подняться вверх по лестнице и развернуться вокруг собственной оси - Дамло на страх сыщику с удовольствием проделывал эти манипуляции. Они спускались все глубже под землю, по временам Дамло останавливался, чтобы щелкнуть выключателем, живой яркий свет заливал тогда театральные залы, спортивные или цирковые арены, университетские аудитории - чистехонькие, но совершенно пустые. - Господи! - прошептал сыщик, теряя счет этажам подземного небоскреба. - Конечно, ничего похожего.., и все-таки напоминает.., напоминает... - Может быть, не зря напоминает, - с ухмылкой ответит Дамло, поняв без труда, что сыщик имеет в виду. Там, где он остановил машину, стояла полная непроницаемая темнота. - Ну, вот мы и прибыли, покончим с нашим маленьким дельцем... Вылезайте! Сержант включил фонарик, осветив только ступеньки лестницы, очень узкой и довольно короткой. Стены с боков ее отливали металлом броневых плит. "Убежище! - сообразил сыщик. - Видать, противоатомное, для важнейших персон! Поглядим, как люди устроились!" Они вошли, судя по эху шагов, в какое-то просторное помещение, и Дамло сразу выключил фонарик. - Слышите? - спросил он. Откуда-то поблизости доносилось то ли бульканье, то ли бормотание... Да, это определенно был человеческий голос, он только звучал очень странно!.. Сыщика охватила оторопь. Дамло затопал в темною вперед, сыщик осторожно двинулся следом. Фонарик зажегся опять, осветил чьи-то ноги в башмаках, затем узкий луч побежал выше. - Ой!.. - слабо пискнул сыщик. Перед ним стоял репортер, безостановочно бормоча в свой микрофон. Он не видел пришедших, хотя глаза его были открыты и ресницы как-то механически хлопали. - Господин журналист!.. Господин журналист, спите вы, что ли?! - Спит! - с насмешкой отвечал за репортера Дамло. - И он спит, и еще кое-кто! И что касается до нас с вами... Луч фонарика перебежал на человеческие фигуры, находившиеся неподалеку от г-на журналиста. Одним из этих двоих, окаменевших в беспробудном сне, словно статуи, был сержант Дамло! Другим - сам г-н сыщик! И, увидев это, сыщик со стоном повалился на руки Дамло...
Глава 12
- Чтобы этого больше не было! - сурово сказал Дамло Сыщику, едва тот пришел в себя, - Вы тут сознание теряете, а я из-за этого могу потерять деньги! Бросьте зажмуриваться, когда все равно спите! В душе Дамло казнил себя за то, что перестарался. Надо было, конечно, предупредить. Но кто знал, что он такой чувствительный, охота было поглядеть, какую рожу скорчит!.. - Я точно сплю, господин Дамло? - осведомился сыщик, с опаской открывая один глаз. - И вы?.. - Ну, - подтвердил Дамло. - И видим себя во сне - спящих? - Дошло!.. - Это другое дело... Конечно, все равно страшновато, а все-таки полегче... Он открыл и второй глаз, долго с душевным трепетом разглядывал спящего двойника - а впрочем, как сказать, кто кому из них приходился спящим двойником!.. Он решительно себе не нравился. Он знал, что не красавец, в детстве еще с этим примирился, но всегда находил в лице своем Лукавство, ум и некоторую тонкость. Выходит, зеркало обманывало. Какие уж там тонкости! Он покривился - и тень этой брезгливой гримаски прошла по обвисающим складкам востренького скверного личика. Стареем, брат! Жизнь прожита!.. Треугольный ротик приоткрылся, обнажив стертые нижние зубы. Почему спящий Дамло все же не настолько противен? Но и Дамло был от собственной персоны не в восторге. - Смотрите лучше на себя, нечего на меня-то пялиться! - гневно сказал он. Малость раскисшая во сне физиономия его двойника приняла более строгое выражение. Сыщик захлопнул рот, мобилизовал всю свою волю и мужество. Его двойник, видать, тоже что-то там мобилизовал. Он, причмокнув, поджал выпяченную нижнюю губку, складки лица лениво принимали свой обыкновенный вид. Непереносимое зрелище, но какое-то порочное любопытство не позволяет глаз отвести!.. - Как насчет уговора? - спросил угрюмо Дамло. - Господин Дамло?.. - Ишь, какой непонятливый! Будете платить, когда проснетесь, или же начнете ерепениться? - Сложная юридическая коллизия, - задумчиво произнес сыщик. - Значит, свой секрет вы намерены продать мне во сне. Это мне только снится! Гм, сделка, совершенная... - В здравом уме и твердой памяти! - напомнил Дамло. - Сон снится мне, - сказал сыщик. - Почему же я должен буду заплатить за него вам? - Иначе вам приснится, что вы ничего не купили, - объяснил, ухмыляясь, Дамло. - Господин Дамло! - испуганно воскликнул сыщик. - Ведь я рассуждаю только теоретически! - Не выйдет, - сказал Дамло, - секрет не теоретический, а настоящий Откажетесь - пеняйте на себя. - Я дал слово, - сказал с жаром сыщик, - и намерен его сдержать? - То-то! - сказал Дамло. - Запомните: мне сейчас снится то же самое. Обманете - мы оба будем знать, что вы обманщик. - Итак?.. - вкрадчиво произнес сыщик. - Держите, - сказал Дамло, подавая ему свою серебряную серьгу. Сыщик повертел ее в недоумении. Пальцы защекотало Он поднес серьгу к уху. - ..в настоящую минуту наши славные детективы уже успели поладить между собой по поводу пресловутого секрета. Они слушают репортаж. Пользуюсь случаем выразить восхищение людям, настолько преданным своей профессии, что даже в том неимоверном положении, в котором все мы очутились... - Вот, так и шпарит! - восхищенно сказал Дамло, отбирая серьгу. - Ни одной новости не пропустил, не соврал ни разу, как и было ему предписано! - Ну, а секрет?.. - молвил сыщик. - Не поняли? Держите! - Дамло сунул сыщику папку, что была у него под мышкой. "Г-н частный детектив, - прочитал г-н частный детектив, - как стало известно полиции, вы направились сюда в надежде, что это помещение пустует. Вы намеревались тайно проникнуть в мой кабинет и, дьявол вам в печенку..." - Господи, что это?! - Газета, - сказал Дамло. - Это здешняя, по моему спецзаказу, для сна. Ее-то можно не смотреть. Листайте, там, дальше дело в Нурранге, доподлинное! Сыщик жадно углубился в чтение газетных вырезок Дамло светил ему фонариком. В подземелье было тихо, слышалось лишь бормотание репортера, совпадающее со звуками в серьге, да еще какой-то тихий, ровный шорох Наконец, сыщик захлопнул папку и уставился перед собой неподвижным взглядом. - Вижу, - добродушно сказал Дамло, - поняли! - Не верю!.. - прошептал сыщик. - Зря. Вот дело в Клинге. Разве тут не написано, кто спер эти рубины? - Не всякий поймет! Как вам-то удается? - Читайте все газеты подряд Процеживайте! Наткнетесь: всегда хоть что-нибудь, да найдется! А не находится, поймайте репортеришку, дайте ему интервью, заставьте щелкоперов поработать, уж они как накинутся всей шайкой... - Он только рукой махнул. - Ну, после, само собой, вбегаешь, кого надо арестуешь. Жалованье отрабатывать полагается. - Неужели вы сами додумались? - вырвалось невольно у сыщика. - Врать не буду: тут господин Когль послужил мне наводчиком Это когда Биллендон объявился, в тот самый раз, можно сказать, осенило. Что теперь скажете об оплате? - Сыщик безмолвствовал. - Погромче, господин репортер! - крикнул тогда в темноту Дамло. И голос репортера пробубнил внятно: - Господин сыщик думает, что все ему сообщенное, строго говоря, никакой не секрет. Частично он прав. Сержант Дамло тоже еще не догадывается, что по-настоящему секрет заключается в том пожелании, которое он изложил когда-то в частной беседе нотариусу Коглю. Все пожелания были, как известно, исполнены, за исключением тех, что исполняются в настоящее время. Пожелание сержанта Дамло... - Убавьте звук! - крикнул Дамло. Репортер снова забубнил невнятно. Дамло слушал его один через посредство серьги, потея от изумления. И, дослушав, сказал: - Так-так!.. Оплата, можно считать, гарантирована! Если без пожелания секрет недействителен... - начал сыщик. - Тем более! Пожелание мое, могу вам продать и его. Наяву, вот в чем штука! Оформим нотариальным порядком, не отвертитесь. Господин Когль не станет возражать. Душа сыщика яростно возликовала. Никаких больше сомнений: он наследник славы Дамло, жар-птица поймана, он станет известен, глядишь, и в самом Ноодорте, а то я далее, учитывая уровень развития интеллекта... Но какой-то червячок продолжал его точить?.. - Почему вы решились.., захотели избавиться? - спросил он, поразмыслив и набравшись храбрости. - Потому, господин сыщик, - угрюмо сказал Дамло, - что мне все это обрыдло! Завтра закончу последнее дело, - он позвенел наручниками в кармане, - и на покой, ну вас всех! - На пенсию вам еще рано! - Какая пенсия! - он сунул сыщику под нос объявления о наградах за поимку Даугенталя. - Это у меня, считайте, в кармане. Больше очкарь не уйдет. Я-то знаю, где он! - Вы станете самым богатым человеком в городе! - сказал сыщик, не скрывая зависти, напротив, выставляя ее напоказ, чтобы польстить. - В городе? - Дамло даже захохотал. - Вы что, не видали его развалин? Ну-ну, не бледнейте, не падайте, я вам не нянька. И не спрашивайте, сам не понимаю, что случилось не моего ума дело!.. Самым богатым я, господин сыщик, не стану. Есть один побогаче, завтра он обеднеет! - он опять звякнул наручниками. - И еще один - вот это богач так богач! Я вам его сейчас покажу. Засвидетельствуете заодно факт психического насилия! Ну, приготовились? Он щелкнул выключателем. Яркий свет залил просторное казенного вида помещение, где они находились, и сыщик увидел: кроме их двойников, здесь, занимая проход между металлическими стеллажами, шеренгою стояли чины генштаба и представители союзного командования - это их дыхание он принимал за шорох! - Тот вон спит крепче всех, - сказал Дамло, кивнув туда, где бдительно и хмуро почивал начальник разведка по соседству с артелью лесорубов, изолированной заодно - Из-за него всех было приказано упрятать поглубже! А вон ваш богач! - Господин булочник?! Не может быть! - Поглядите, что он обнимает! Спящий г-н булочник обнимался со стеллажом. Дамло почти сочувственно наблюдал, как сыщик, рассматривает красноватые брусочки, заполняющие полки стеллажа, как разеваются буравчатые глазки и треугольный ротик... Весь этот подвалище был доверху набит червонным золотом в слитках. Г-ну булочнику снилось, будто он ими владеет. Г-ну сыщику приснилось, будто его носик, как всегда в минуты сильного волнения, покрывается испариной. Он весь дрожал. Дамло же вслушивался в комариный звук речи репортера, который, согласно пожеланию, докладывал Дамло решительно обо всем, что тому хотелось выяснить. Лицо сержанта становилось все суровее, он багровел, пыхтел и, наконец, взорвался: - Сыщик, что за наглость: злоумышлять в присутствии несущего полицейскую службу лица?! Молчать! Жаль, посадить не могу! Но проучить, дьявол бы вас взял, проучу! Будете знать наперед! Он повернулся и вышел. Сыщик онемел посреди золотого запаса. Он ничего не имел бы против того, чтобы здесь и остаться, но броневые плиты прохода с жутким скрежетом повернулись, образовав непробиваемую стену. Вдобавок, погас свет. - Господин Дамло! - взвыл в темноте сыщик. В сущности, подумал он, ничего ему не угрожает. Ну, спит, ну, видит неприятный сон. И все-таки жутко, непереносимо жутко!.. - Господин Дамло!.. "Проснуться бы! - думал сыщик в тоске. - Проснуться - и все! Ни золота не надо, ни секретов!" - Так-то лучше - послышался голос Дамло, неизвестно откуда звучащий. - Больше не сворачивайте с правильного пути. - Господин Дамло! - льстиво прокричал сыщик. - Я на все согласен, откройте! - Чего понапрасну надрываться? - лениво ответил Дамло. - Идите насквозь! - Как?! Это возможно? Ho вспомнив, что он прошел уже однажды - сквозь самого г-на мэра! сыщик кинулся к стене. Броневая плита оказалась бесплотней тумана: там все же сырость ощущается, тут - ничего. При свете плафонов увидел стоявшего на ступеньках Дамло, даже его ухмылку и дубинку увидел с радостью! - Что? - сказал Дамло. - Страху-то натерпелись? Это вам будет урок! Займите место в машине. Я должен совершить объезд участка. - Зачем же, если вам без того обо всем докладывают? - сыщик почтительно указал на серьгу. - Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - ошетствовал Дамло. - И, как стало известно полиции, этот наш господин мэр кое-что затевает! Когда они, покинув подземелье, очутились снова на вольном воздухе, откуда-то сверху, со склона холма, который, по ближайшем рассмотрении, оказался вовсе не холмом, донеся громкий собачий лай - это лаял Кьерк.
Глава 13
Там, наверху, сияли сквозь листву окна, за живыми изгородями звенели фонтаны и журчали ручьи... Снизу всего этого было не видать. Только равномерное чередование полос растительности на склонах дало Рею повод предположить искусственное происхождение холма, а мост и тоннель подтвердили догадку. В тоннель они с Марианной только заглянули. Расчищенная, посыпанная красным гравием тропинка повела их через дикую чащу нижнего яруса, опоясывавшего подошву холма. Затем они увидели дом, а на изрядном удалении другой... Дома прятались в глубине садов, выдавая себя то белокаменной колоннадой, то позлащенной кровлею. Они располагались достаточно прихотливо: не было и намека на улицу, не было мостовой - ее заменяла все та же гравийная дорожка. Она-то и доконала бедные лапы Кьерка: пес едва ковылял. - Хватит! - решительно сказала девчонка, увидев на камешках кровавые следы. - Ты как хочешь, а я постучусь! Рей предпочел бы сперва повстречать кого-нибудь из местных жителей и выяснить, где, например, гостиница, куда удобно зайти. Но пока они не увидали ни одного лица, не услыхали ни одного голоса, пуста была тропинка, пусты сады за идеально подстриженными живыми изгородями, только яркие мячики подпрыгивали кое-где на высоких струях фонтанов... Возражать он не стал. Свернули на дорожку, ведущую к одному из домов, никого не встретив ни в саду, ни во дворе, подошли к двери, И тут Марианна оробела, внезапно почувствовав себя чем-то вроде бродячей нищенки! Дверь была резная, массивная, красного дерева, ручка и молоток сияли серебром, таковы же были литые оконные переплеты. - Рей!.. Они нас в переднюю не пустят! Кто такой тут живет, почему я их не знаю. Рей ударил молотком по ясно зазвучавшей медной пластине, и дверь отворилась сама. Они ступили на ворс ковра, высокий, спутанный, как лесная трава. Полдюжины дверей вело из прихожей в комнаты. В простенках висели старинные картины в золотых рамах. - Хозяева! - закричала Марианна, впрочем, довольно робко. - Никакого ответа! - Где хозяева, Кьерк? - Пес сконфуженно поковылял, заглядывая поочередно во все двери. - Он все им перепачкает, - сказал озабоченно Рей. - Если они жмоты, папа заплатит им за уборку, - отрезала Марианна. Где они, Кьерк? Ищи, потом будем литься! Но Кьерк, завершив круг и не подав никакого сигнала, улегся у входа, принялся вылизывать подушечки раненых лап. - Поищем тогда сами! - решительно сказала Марианна. За первой дверью, куда они заглянули, оказалась, по-видимому, кухня с плитой неизвестной конструкции, с разделочным столом и кухонными машинами, назначения которых Рей не угадывал. По стенам висели сковородки, дощечки, топорики, ножи разных форм, сверкал медный таз для варенья. Нигде ни пылинки и никакого запаха. В шкафу едва слышно гудел вентилятор. Марианна заглянула в холодильную камеру - только присвистнула. Полки оказались пустехоньки! Комната рядом была столовая. Большой овальный стол об одной колонне-ноге занимал ее почти всю, оставляя место только для дюжины кресел вокруг. Перед каждым креслом на ореховой столешнице был виден узор из буковок, в центре стола темнело круглое отверстие. - Хороший стол, жалко - есть нечего! - со вздохом бормотнула Марианна. Прошли в гостиную, почти вовсе лишенную мебели, коли не считать нескольких очень низеньких столиков, утопающих в пушистом ковре, который заменял тут сиденья. По столикам были раскиданы какие-то картонные прямоугольники Ковер был цвета травы, прямо из него росли пальмы - не чахлые пальмочки зимних садов, а мощные деревья в полный свой рост, со зрелыми плодами - кокосами, финиками, чем-то еще... В ветвях лимонных и апельсиновых деревьев также золотились плоды. - Господи!.. - только и молвила Марианна. Но, опомнившись, добавила: - Никуда я отсюда не уйду - хоть расстреляйте!.. Однако расстрел ей не грозил: никого не было и туг. Кроме чистоты, совершенно немыслимой, да влажной земли под деревьями, ничто не говорило о существовании хозяев За следующей дверью оказался плавательный бассейн, а за предпоследней - кладовая. Лыжи и коньки, свежесмазанные велосипеды, плавательные маски, акваланги, сани, спиннинги . - Идем наверх! - сказала Марианна, увидев за последней дверью широкую лестницу. Весь второй этаж был занят бальным залом - и тут только стали понятны истинные размеры этого дворца! - Жалко, туфли хоть брось! - сказала Марианна, ступив на паркет. Зазвучала тихая музыка. Девчонка закружилась в мятом порванном платьишке, в драных стоптанных и скособоченных туфельках. - А ты? - закричала она, удаляясь Но Рей не умел и не хотел уметь танцевать. Он остался на месте и следил за нею, насупясь. Что за звуки: ведь это же настоящий оркестр, без всякой технической примеси, уж тут-то его не обманешь! Где может быть спрятана добрая сотня музыкантов? Ну и домик! - Живее! - закричала Марианна невидимому оркестру - и тот послушно наддал: в один миг изменилась мелодия, ритм сделался бешеным, звуки почти оглушали Что ж, лучший, пожалуй, способ вызвать хозяев, если даже они глуховаты-от грома весь дом заходил ходуном. Рей ощущал вибрацию паркета, ждал, что кто-нибудь, наконец, появится на лестнице. Вместо этого сверху посыпались лепестки, Марианна почти скрылась в их вихре, дожде, в запахе свежесрезанных роз! Мелодия недоуменно замедлилась , споткнулась раз.., два.., загремела пуще прежнего, потом зазвучала тише, но сделалась такой подмывающе азартной, что и Рей едва стоял на месте. - Останови меня! - закричала Марианна. - Я сама не смогу!..
***
- Кьерк не может быть вегетарианцем! - заявила девчонка, когда они спустились снова вниз, в гостиную, чтобы обсудить свое положение. - Мы-то с голоду не пропадем, а он яблоки есть не станет! Пойдем к соседям, купим у них что-нибудь! Рей не рискнул предсказать, что экспедиция окажется бесполезной Когда он вывел велосипеды на дорожку, Марианна сунула ему в рот дольку очищенного ею апельсина, корку кинула наземь, и они укатили. Иные дома-дворцы оказались чуть поскромнее того, который им подвернулся, другие были еще более великолепны - вплоть до античных мраморов в садах... Чистота повсюду необыкновенная, но повсюду пустовали полки огромных, превосходно работающих холодильников. И нигде никого!.. Это было все-таки страшновато. У обоих явилось ощущение, будто за ними со всех сторон потихоньку наблюдают. Хотя ни малейшего признака такого наблюдения не замечалось, догадка была отчасти правильной!..
***
- Тс-с!.. - прошипела Марианна, первой заметившая движущуюся по мостовой довольно странную процессию. Припрятав велосипеды, они юркнули в придорожные кусты.
***
- Благословенно сие поселение! - произнес г-н Эстеффан из своих носилок, с любопытством вертя головою по сторонам. - Я убежден, что здесь соблюдается закон и порядок! - Господин Эстеффан, - угрюмо заговорил Жюстип, тащась позади, - не смею вас критиковать и вам указывать, но не могли бы вы слегка упорядочить свои мысли? - Что такое? - с важностью вопросил г-н Эстеффан. - Не зарывали бы, - отвечал Жюстип, - что любая мысль транслируется прямиком в мозги - через посредство этих праведных мужей! Бросьте думать о чем сейчас думаете, иначе вызовете ненужную драку, пойте лучше про себя какую-нибудь песенку - ваш мэр в этих случаях "Августина" поет, вы запойте псалом! Эстеффан со страхом на него покосился. Ни о чем невозможно подумать, что за существование!.. Несмотря на все заслуги Жюстипа, особой благодарности аптекарь не испытывал. Может, он начал бы ее испытывать, окажись этот Жюстип где-нибудь подальше! Ну нет, сейчас он позарез необходим. Вот уж после... Тут он поймал на себе злобный взгляд тайного агента. Жюстип первым опустил глаза. - Еще раз советую, - глухо проговорил он, - запойте там "На реках Вавилонских", что ли... - Вот они, связывальщики, узнал? - шепотом сказала Марианна, наблюдая процессию сквозь живую изгородь. - Тише!.. Сотрудник, запряженный в носилки, замедлил шаг и повернул сонное лицо в ту сторону, где прятались ребята. Неподвижные глаза уставились прямо на них. - Внесут ли, наконец, меня под крышу? - капризно простонал г-н Эстеффан, со смирением отказываясь от своих прежних планов и косясь на Жюстипа: сумеет ли он оценить?.. "Жрать захотел", - угрюмо подумал Жюстип.
***
Едва пророк и сопровождающие его лица скрылись за дверьми избранного ими обиталища - эдакой Альгамбры! - как Марианна и Рей крадучись вывели из-за изгороди велосипеды и помчали к себе. Марианна на ходу изобретала месть явившимся недругам и ничего стоящего покуда не могла придумать, Рей помалкивал. До дому добрались без помех, подкатили к двери по гравийной дорожке, но только Рей взялся за ручку, Марианна шепотом закричала: - Стой!.. Она лежала вот здесь... - девчонка указывала на гравий. Корочка от съеденного ею апельсина таинственным образом исчезла с дорожки. Кто-то успел побывать тут! И теперь, может быть, прячется в доме, где они оставили одного больного пса! Кьерка так или иначе следовало выручать. Марианна вынула из сумочки пистолет, Рей осторожно отворил дверь - и пес выскочил навстречу, высоко подпрыгивая на всех четырех аккуратнейшим и искуснейшим образом перебинтованных лапах. А на паркете бального зала не обнаружилось ни единого розового лепестка... И куда-то исчез Звереныш! - Рей, - сказала Марианна, - я все поняла: в этом доме живут невидимки! Мы должны быть очень вежливы и очень осторожны. Они, кажется, добрые, но как бы их нечаянно не обидеть или не задеть! Если мы куда-нибудь хотим войти, надо стучаться и спрашиваться! Пора заняться ужином, только я сначала искупаюсь, если ты не против: было так жарко! - С этими словами она постучалась в дверь, ведущую к бассейну, громко спросила: - Можно войти? Рей не стал опровергать ее: гипотеза была как гипотеза, не хуже всякой другой, невидимки так невидимки... Он изучал кухонные приспособления, когда из бассейна донесся отчаянный вопль. Рей и Кьерк вместе кинулись на помощь. Марианна, прикрывшись халатиком, взвизгнула: - Уйди!.. Нет, постой! - она ловко влезла в халат. - Рей, меня обокрали! - Марианна указала на шкаф. Рей заглянул туда. Сумка лежала на месте. Он развел руками. - Ослеп? Ни платья, ни белья! Подсунули какой-то халат и вот это! Она, встряхнув, расправила какой-то белый балахон, горячий, как из-под утюга. Видимо, в него полагалось влезть через прорезь и затем натянуть на себя, как чулок, от пят до макушки. Капюшон был прозрачен, однако, как все это странное одеяние, и он был усеян мелкими оранжевыми точечками... - Не понимаю, почему бы тебе этого не надеть, - сказал Рей. - Еще бы ты понимал! У меня было белье от Диора! Но Рей не знал, кто такой Диор. Он вышел. Марианна с воркотней закончила одевание и прибежала на кухню - повертеться. От капюшона на лице видны были только оранжевые точечки, сам же он слился с кожей, невидимый и неощутимый, отверстия для глаз, рта, ушей и ноздрей пришлись в самый раз, как по мерке. - Может быть, я тоже сделаюсь невидимкой! - похвасталась Марианна. Я не прочь, только не насовсем! Точки, конечно, для красоты: такая мода! Они сходили на огород, содержавшийся в идеальном порядке, вовремя политый, прополотый, ухоженный, надергали морковки, набрали других овощей, Марианна перемыла их в раковине на кухне, добавила фруктов, принесла на блюде в столовую. Часть добытого пошла Кьерку на ужин, который Рей мигом сварил в печи и сунул остывать в холодильную камеру. - Что делать, если Кьерк откажется есть? - рассуждала она озабоченно, грызя морковку. - Даже без масла! Он этого понюхать не захочет! - девчонка вздохнула. - Бедняжечка! Я сама бы съела сейчас бифштекс.., двойную порцию! Глазунью, окорок и кофе.., нет, кофе на ночь не буду. Невидимки и чаю не пьют, я нашла только соль... Мы не можем отпустить его на охоту, вернулась она к первоначальной теме, - с больными лапами, в бинтах! Его самою еще кто-нибудь съест!.. Ой!.. Ого!.. Из круглого отверстия в центре стола появилась тарелочка с ломтиком окорока, за ней другая, с бифштексом - двойная порция!.. - Спасибо, невидимочки! - в восторге завопила Марианна.
Здесь автор вынужден остановиться, сознавая свою беспомощность должен ли он призвать читателя быть снисходительным, надо ли объяснять, что такое были для человека XX столетия вещи, которые, возникнув, чтоб служить, сделались хозяевами души? Не преувеличивая можно заявить, что имущество стало предметом религиозного поклонения. Смешнее и печальнее всего, что в большинстве эти ревностные подвижники культа полагали себя лишенными вообще каких бы то ни было верований, не находя достойными себя, своего века религии предков, презирая их за наивность - и в то же время исповедуя нечто более низменное и примитивное, чем фетишизм первобытных племен. Они весьма бы удивились, услыхав, что их считают верующими, никто или почти никто не признал бы себя приверженцем подобной веры, и впрямь - ни один не молился вещам или на вещи, но пламенная мечта о них заменил л молитву, в нее вкладывалось страсти ничуть не меньше, чем в проповедь Савонаролы, экстаз приобретения сделался литургическим. При всей ее презренности, эта религия оказалась наиболее распространенной из всех, когда-либо существовавших на земле, и самой неуязвимой для нападок громогласные противники бывали тоже не без греха, власть ее оказалась такова, что привела человечество на край гибели. Предметов поклонения не найти теперь и в музеях: недолговечность их была важным принципом культа. Этого не понять без примера; вот смешнейший парадокс: в разгаре энергетического кризиса, послужившего рубежом эпохи, считались вполне естественными престижные соображения, диктовавшие покупку нового автомобиля, - и автомобиль покупался, затем, едва послужив, выбрасывался на свалку, требуя, таким образом, расхода энергии на собственное изготовление, на работу прессовочной машины, плавильной печи, в то время как его изысканный владелец дрожал по ночам под всеми одеялами, экономя на отоплении, чтобы приобрести и скоро выкинуть новый автомобиль! Не было отрасли производства, где энергия не тратилась бы подобным образом впустую, - и при ее катастрофической нехватке! Мудрые экономисты подсчитывали, какова должна быть краткость срока службы, допустим, электрической лампочки для того, чтобы производство указанных лампочек оставалось выгодным! Вещи делались скверно специально для того, чтоб нуждаться в скорой замене, - и вот на возобновление их уходила львиная доля энергии. Иначе, как не религиозной одурыо, не объяснить себе эту всеобщую слепоту перед опасностью более грозной, чем мировая термоядерная война, потому что такая опасность : со временем, тихо подкравшись, сделалась совершенно ужа неминуемой. Чем, как не религиозным фанатизмом, объяснить яростную массовую враждебность, проявленную к попыткам спасти человечество? История производства вечных вещей содержит имена неисчислимых врагов самой идеи, трагедии жертв, жития мучеников, описания не только фигуральных баталий... Победил отнюдь не энтузиазм, но суровая необходимость, которая перестала быть суровой, победив. На смену тошнотворному конвейерному ремеслу снова явилось искусство, пришли свои Праксители и Челлини, вместо состязания новейших марок началась нескончаемая олимпиада шедевров. Разумеется, бабушкины наряды должны быть очень уж хороши, чтобы от них не отворотилась и внучка! Век безумного расточительства - он же век нищенского стандарта - ушел в прошлое; обедневшее человечество сделалось гораздо богаче. Гигантский подземный универмаг остался музеем этого иного времени, также канувшего в небытие, но все-таки заслуживающего признательности и уважения. Чего только нет на его витринах - и все, что там есть, по-настоящему прекрасно, хотя никому уже больше не нужно, все это сохраняется в полной исправности, способно прослужить многие века. Не будем описывать то, что может своими глазами увидеть любой, коли того пожелает, и пусть читатель сделает нам одолжение, сам вообразит то, что никакому описанию не, поддается - впечатление, произведенное зрелищем на сыщика и Дамло! Сыщик, правда, попытался его выразить: ему пришло в голову, что он попал в секретный магазин для мультимиллиардеров! Дамло ничего не сказал. Он выбрал небольшой, похожий на лодочку автомобильчик, уселся на сиденье и жестом предложил сыщику место рядом с собою. - А чек? - спросил робко сыщик. - Где касса? - Не сочтите меня самоуверенным, - сказал Дамло, - но все это добро никому больше не принадлежит, мы завладеем автомобилем бесплатно! - Но все же, господин Дамло... - Я действую в рамках закона. Сомневаетесь - идите пешком. Поколебавшись, сыщик запрыгнул в автомобильчик и только теперь заметил, что перед водителем нет рулевого колеса... Когда машина плавно тронулась с места, он в испуге зажмурился. Дамло тоже немного трусил, но не подавал виду Автомобиль катился буквально куда глаза глядят - это и был способ им управлять. Повинуясь взгляду водится, он мог даже спуститься вниз или подняться вверх по лестнице и развернуться вокруг собственной оси - Дамло на страх сыщику с удовольствием проделывал эти манипуляции. Они спускались все глубже под землю, по временам Дамло останавливался, чтобы щелкнуть выключателем, живой яркий свет заливал тогда театральные залы, спортивные или цирковые арены, университетские аудитории - чистехонькие, но совершенно пустые. - Господи! - прошептал сыщик, теряя счет этажам подземного небоскреба. - Конечно, ничего похожего.., и все-таки напоминает.., напоминает... - Может быть, не зря напоминает, - с ухмылкой ответит Дамло, поняв без труда, что сыщик имеет в виду. Там, где он остановил машину, стояла полная непроницаемая темнота. - Ну, вот мы и прибыли, покончим с нашим маленьким дельцем... Вылезайте! Сержант включил фонарик, осветив только ступеньки лестницы, очень узкой и довольно короткой. Стены с боков ее отливали металлом броневых плит. "Убежище! - сообразил сыщик. - Видать, противоатомное, для важнейших персон! Поглядим, как люди устроились!" Они вошли, судя по эху шагов, в какое-то просторное помещение, и Дамло сразу выключил фонарик. - Слышите? - спросил он. Откуда-то поблизости доносилось то ли бульканье, то ли бормотание... Да, это определенно был человеческий голос, он только звучал очень странно!.. Сыщика охватила оторопь. Дамло затопал в темною вперед, сыщик осторожно двинулся следом. Фонарик зажегся опять, осветил чьи-то ноги в башмаках, затем узкий луч побежал выше. - Ой!.. - слабо пискнул сыщик. Перед ним стоял репортер, безостановочно бормоча в свой микрофон. Он не видел пришедших, хотя глаза его были открыты и ресницы как-то механически хлопали. - Господин журналист!.. Господин журналист, спите вы, что ли?! - Спит! - с насмешкой отвечал за репортера Дамло. - И он спит, и еще кое-кто! И что касается до нас с вами... Луч фонарика перебежал на человеческие фигуры, находившиеся неподалеку от г-на журналиста. Одним из этих двоих, окаменевших в беспробудном сне, словно статуи, был сержант Дамло! Другим - сам г-н сыщик! И, увидев это, сыщик со стоном повалился на руки Дамло...
Глава 12
- Чтобы этого больше не было! - сурово сказал Дамло Сыщику, едва тот пришел в себя, - Вы тут сознание теряете, а я из-за этого могу потерять деньги! Бросьте зажмуриваться, когда все равно спите! В душе Дамло казнил себя за то, что перестарался. Надо было, конечно, предупредить. Но кто знал, что он такой чувствительный, охота было поглядеть, какую рожу скорчит!.. - Я точно сплю, господин Дамло? - осведомился сыщик, с опаской открывая один глаз. - И вы?.. - Ну, - подтвердил Дамло. - И видим себя во сне - спящих? - Дошло!.. - Это другое дело... Конечно, все равно страшновато, а все-таки полегче... Он открыл и второй глаз, долго с душевным трепетом разглядывал спящего двойника - а впрочем, как сказать, кто кому из них приходился спящим двойником!.. Он решительно себе не нравился. Он знал, что не красавец, в детстве еще с этим примирился, но всегда находил в лице своем Лукавство, ум и некоторую тонкость. Выходит, зеркало обманывало. Какие уж там тонкости! Он покривился - и тень этой брезгливой гримаски прошла по обвисающим складкам востренького скверного личика. Стареем, брат! Жизнь прожита!.. Треугольный ротик приоткрылся, обнажив стертые нижние зубы. Почему спящий Дамло все же не настолько противен? Но и Дамло был от собственной персоны не в восторге. - Смотрите лучше на себя, нечего на меня-то пялиться! - гневно сказал он. Малость раскисшая во сне физиономия его двойника приняла более строгое выражение. Сыщик захлопнул рот, мобилизовал всю свою волю и мужество. Его двойник, видать, тоже что-то там мобилизовал. Он, причмокнув, поджал выпяченную нижнюю губку, складки лица лениво принимали свой обыкновенный вид. Непереносимое зрелище, но какое-то порочное любопытство не позволяет глаз отвести!.. - Как насчет уговора? - спросил угрюмо Дамло. - Господин Дамло?.. - Ишь, какой непонятливый! Будете платить, когда проснетесь, или же начнете ерепениться? - Сложная юридическая коллизия, - задумчиво произнес сыщик. - Значит, свой секрет вы намерены продать мне во сне. Это мне только снится! Гм, сделка, совершенная... - В здравом уме и твердой памяти! - напомнил Дамло. - Сон снится мне, - сказал сыщик. - Почему же я должен буду заплатить за него вам? - Иначе вам приснится, что вы ничего не купили, - объяснил, ухмыляясь, Дамло. - Господин Дамло! - испуганно воскликнул сыщик. - Ведь я рассуждаю только теоретически! - Не выйдет, - сказал Дамло, - секрет не теоретический, а настоящий Откажетесь - пеняйте на себя. - Я дал слово, - сказал с жаром сыщик, - и намерен его сдержать? - То-то! - сказал Дамло. - Запомните: мне сейчас снится то же самое. Обманете - мы оба будем знать, что вы обманщик. - Итак?.. - вкрадчиво произнес сыщик. - Держите, - сказал Дамло, подавая ему свою серебряную серьгу. Сыщик повертел ее в недоумении. Пальцы защекотало Он поднес серьгу к уху. - ..в настоящую минуту наши славные детективы уже успели поладить между собой по поводу пресловутого секрета. Они слушают репортаж. Пользуюсь случаем выразить восхищение людям, настолько преданным своей профессии, что даже в том неимоверном положении, в котором все мы очутились... - Вот, так и шпарит! - восхищенно сказал Дамло, отбирая серьгу. - Ни одной новости не пропустил, не соврал ни разу, как и было ему предписано! - Ну, а секрет?.. - молвил сыщик. - Не поняли? Держите! - Дамло сунул сыщику папку, что была у него под мышкой. "Г-н частный детектив, - прочитал г-н частный детектив, - как стало известно полиции, вы направились сюда в надежде, что это помещение пустует. Вы намеревались тайно проникнуть в мой кабинет и, дьявол вам в печенку..." - Господи, что это?! - Газета, - сказал Дамло. - Это здешняя, по моему спецзаказу, для сна. Ее-то можно не смотреть. Листайте, там, дальше дело в Нурранге, доподлинное! Сыщик жадно углубился в чтение газетных вырезок Дамло светил ему фонариком. В подземелье было тихо, слышалось лишь бормотание репортера, совпадающее со звуками в серьге, да еще какой-то тихий, ровный шорох Наконец, сыщик захлопнул папку и уставился перед собой неподвижным взглядом. - Вижу, - добродушно сказал Дамло, - поняли! - Не верю!.. - прошептал сыщик. - Зря. Вот дело в Клинге. Разве тут не написано, кто спер эти рубины? - Не всякий поймет! Как вам-то удается? - Читайте все газеты подряд Процеживайте! Наткнетесь: всегда хоть что-нибудь, да найдется! А не находится, поймайте репортеришку, дайте ему интервью, заставьте щелкоперов поработать, уж они как накинутся всей шайкой... - Он только рукой махнул. - Ну, после, само собой, вбегаешь, кого надо арестуешь. Жалованье отрабатывать полагается. - Неужели вы сами додумались? - вырвалось невольно у сыщика. - Врать не буду: тут господин Когль послужил мне наводчиком Это когда Биллендон объявился, в тот самый раз, можно сказать, осенило. Что теперь скажете об оплате? - Сыщик безмолвствовал. - Погромче, господин репортер! - крикнул тогда в темноту Дамло. И голос репортера пробубнил внятно: - Господин сыщик думает, что все ему сообщенное, строго говоря, никакой не секрет. Частично он прав. Сержант Дамло тоже еще не догадывается, что по-настоящему секрет заключается в том пожелании, которое он изложил когда-то в частной беседе нотариусу Коглю. Все пожелания были, как известно, исполнены, за исключением тех, что исполняются в настоящее время. Пожелание сержанта Дамло... - Убавьте звук! - крикнул Дамло. Репортер снова забубнил невнятно. Дамло слушал его один через посредство серьги, потея от изумления. И, дослушав, сказал: - Так-так!.. Оплата, можно считать, гарантирована! Если без пожелания секрет недействителен... - начал сыщик. - Тем более! Пожелание мое, могу вам продать и его. Наяву, вот в чем штука! Оформим нотариальным порядком, не отвертитесь. Господин Когль не станет возражать. Душа сыщика яростно возликовала. Никаких больше сомнений: он наследник славы Дамло, жар-птица поймана, он станет известен, глядишь, и в самом Ноодорте, а то я далее, учитывая уровень развития интеллекта... Но какой-то червячок продолжал его точить?.. - Почему вы решились.., захотели избавиться? - спросил он, поразмыслив и набравшись храбрости. - Потому, господин сыщик, - угрюмо сказал Дамло, - что мне все это обрыдло! Завтра закончу последнее дело, - он позвенел наручниками в кармане, - и на покой, ну вас всех! - На пенсию вам еще рано! - Какая пенсия! - он сунул сыщику под нос объявления о наградах за поимку Даугенталя. - Это у меня, считайте, в кармане. Больше очкарь не уйдет. Я-то знаю, где он! - Вы станете самым богатым человеком в городе! - сказал сыщик, не скрывая зависти, напротив, выставляя ее напоказ, чтобы польстить. - В городе? - Дамло даже захохотал. - Вы что, не видали его развалин? Ну-ну, не бледнейте, не падайте, я вам не нянька. И не спрашивайте, сам не понимаю, что случилось не моего ума дело!.. Самым богатым я, господин сыщик, не стану. Есть один побогаче, завтра он обеднеет! - он опять звякнул наручниками. - И еще один - вот это богач так богач! Я вам его сейчас покажу. Засвидетельствуете заодно факт психического насилия! Ну, приготовились? Он щелкнул выключателем. Яркий свет залил просторное казенного вида помещение, где они находились, и сыщик увидел: кроме их двойников, здесь, занимая проход между металлическими стеллажами, шеренгою стояли чины генштаба и представители союзного командования - это их дыхание он принимал за шорох! - Тот вон спит крепче всех, - сказал Дамло, кивнув туда, где бдительно и хмуро почивал начальник разведка по соседству с артелью лесорубов, изолированной заодно - Из-за него всех было приказано упрятать поглубже! А вон ваш богач! - Господин булочник?! Не может быть! - Поглядите, что он обнимает! Спящий г-н булочник обнимался со стеллажом. Дамло почти сочувственно наблюдал, как сыщик, рассматривает красноватые брусочки, заполняющие полки стеллажа, как разеваются буравчатые глазки и треугольный ротик... Весь этот подвалище был доверху набит червонным золотом в слитках. Г-ну булочнику снилось, будто он ими владеет. Г-ну сыщику приснилось, будто его носик, как всегда в минуты сильного волнения, покрывается испариной. Он весь дрожал. Дамло же вслушивался в комариный звук речи репортера, который, согласно пожеланию, докладывал Дамло решительно обо всем, что тому хотелось выяснить. Лицо сержанта становилось все суровее, он багровел, пыхтел и, наконец, взорвался: - Сыщик, что за наглость: злоумышлять в присутствии несущего полицейскую службу лица?! Молчать! Жаль, посадить не могу! Но проучить, дьявол бы вас взял, проучу! Будете знать наперед! Он повернулся и вышел. Сыщик онемел посреди золотого запаса. Он ничего не имел бы против того, чтобы здесь и остаться, но броневые плиты прохода с жутким скрежетом повернулись, образовав непробиваемую стену. Вдобавок, погас свет. - Господин Дамло! - взвыл в темноте сыщик. В сущности, подумал он, ничего ему не угрожает. Ну, спит, ну, видит неприятный сон. И все-таки жутко, непереносимо жутко!.. - Господин Дамло!.. "Проснуться бы! - думал сыщик в тоске. - Проснуться - и все! Ни золота не надо, ни секретов!" - Так-то лучше - послышался голос Дамло, неизвестно откуда звучащий. - Больше не сворачивайте с правильного пути. - Господин Дамло! - льстиво прокричал сыщик. - Я на все согласен, откройте! - Чего понапрасну надрываться? - лениво ответил Дамло. - Идите насквозь! - Как?! Это возможно? Ho вспомнив, что он прошел уже однажды - сквозь самого г-на мэра! сыщик кинулся к стене. Броневая плита оказалась бесплотней тумана: там все же сырость ощущается, тут - ничего. При свете плафонов увидел стоявшего на ступеньках Дамло, даже его ухмылку и дубинку увидел с радостью! - Что? - сказал Дамло. - Страху-то натерпелись? Это вам будет урок! Займите место в машине. Я должен совершить объезд участка. - Зачем же, если вам без того обо всем докладывают? - сыщик почтительно указал на серьгу. - Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - ошетствовал Дамло. - И, как стало известно полиции, этот наш господин мэр кое-что затевает! Когда они, покинув подземелье, очутились снова на вольном воздухе, откуда-то сверху, со склона холма, который, по ближайшем рассмотрении, оказался вовсе не холмом, донеся громкий собачий лай - это лаял Кьерк.
Глава 13
Там, наверху, сияли сквозь листву окна, за живыми изгородями звенели фонтаны и журчали ручьи... Снизу всего этого было не видать. Только равномерное чередование полос растительности на склонах дало Рею повод предположить искусственное происхождение холма, а мост и тоннель подтвердили догадку. В тоннель они с Марианной только заглянули. Расчищенная, посыпанная красным гравием тропинка повела их через дикую чащу нижнего яруса, опоясывавшего подошву холма. Затем они увидели дом, а на изрядном удалении другой... Дома прятались в глубине садов, выдавая себя то белокаменной колоннадой, то позлащенной кровлею. Они располагались достаточно прихотливо: не было и намека на улицу, не было мостовой - ее заменяла все та же гравийная дорожка. Она-то и доконала бедные лапы Кьерка: пес едва ковылял. - Хватит! - решительно сказала девчонка, увидев на камешках кровавые следы. - Ты как хочешь, а я постучусь! Рей предпочел бы сперва повстречать кого-нибудь из местных жителей и выяснить, где, например, гостиница, куда удобно зайти. Но пока они не увидали ни одного лица, не услыхали ни одного голоса, пуста была тропинка, пусты сады за идеально подстриженными живыми изгородями, только яркие мячики подпрыгивали кое-где на высоких струях фонтанов... Возражать он не стал. Свернули на дорожку, ведущую к одному из домов, никого не встретив ни в саду, ни во дворе, подошли к двери, И тут Марианна оробела, внезапно почувствовав себя чем-то вроде бродячей нищенки! Дверь была резная, массивная, красного дерева, ручка и молоток сияли серебром, таковы же были литые оконные переплеты. - Рей!.. Они нас в переднюю не пустят! Кто такой тут живет, почему я их не знаю. Рей ударил молотком по ясно зазвучавшей медной пластине, и дверь отворилась сама. Они ступили на ворс ковра, высокий, спутанный, как лесная трава. Полдюжины дверей вело из прихожей в комнаты. В простенках висели старинные картины в золотых рамах. - Хозяева! - закричала Марианна, впрочем, довольно робко. - Никакого ответа! - Где хозяева, Кьерк? - Пес сконфуженно поковылял, заглядывая поочередно во все двери. - Он все им перепачкает, - сказал озабоченно Рей. - Если они жмоты, папа заплатит им за уборку, - отрезала Марианна. Где они, Кьерк? Ищи, потом будем литься! Но Кьерк, завершив круг и не подав никакого сигнала, улегся у входа, принялся вылизывать подушечки раненых лап. - Поищем тогда сами! - решительно сказала Марианна. За первой дверью, куда они заглянули, оказалась, по-видимому, кухня с плитой неизвестной конструкции, с разделочным столом и кухонными машинами, назначения которых Рей не угадывал. По стенам висели сковородки, дощечки, топорики, ножи разных форм, сверкал медный таз для варенья. Нигде ни пылинки и никакого запаха. В шкафу едва слышно гудел вентилятор. Марианна заглянула в холодильную камеру - только присвистнула. Полки оказались пустехоньки! Комната рядом была столовая. Большой овальный стол об одной колонне-ноге занимал ее почти всю, оставляя место только для дюжины кресел вокруг. Перед каждым креслом на ореховой столешнице был виден узор из буковок, в центре стола темнело круглое отверстие. - Хороший стол, жалко - есть нечего! - со вздохом бормотнула Марианна. Прошли в гостиную, почти вовсе лишенную мебели, коли не считать нескольких очень низеньких столиков, утопающих в пушистом ковре, который заменял тут сиденья. По столикам были раскиданы какие-то картонные прямоугольники Ковер был цвета травы, прямо из него росли пальмы - не чахлые пальмочки зимних садов, а мощные деревья в полный свой рост, со зрелыми плодами - кокосами, финиками, чем-то еще... В ветвях лимонных и апельсиновых деревьев также золотились плоды. - Господи!.. - только и молвила Марианна. Но, опомнившись, добавила: - Никуда я отсюда не уйду - хоть расстреляйте!.. Однако расстрел ей не грозил: никого не было и туг. Кроме чистоты, совершенно немыслимой, да влажной земли под деревьями, ничто не говорило о существовании хозяев За следующей дверью оказался плавательный бассейн, а за предпоследней - кладовая. Лыжи и коньки, свежесмазанные велосипеды, плавательные маски, акваланги, сани, спиннинги . - Идем наверх! - сказала Марианна, увидев за последней дверью широкую лестницу. Весь второй этаж был занят бальным залом - и тут только стали понятны истинные размеры этого дворца! - Жалко, туфли хоть брось! - сказала Марианна, ступив на паркет. Зазвучала тихая музыка. Девчонка закружилась в мятом порванном платьишке, в драных стоптанных и скособоченных туфельках. - А ты? - закричала она, удаляясь Но Рей не умел и не хотел уметь танцевать. Он остался на месте и следил за нею, насупясь. Что за звуки: ведь это же настоящий оркестр, без всякой технической примеси, уж тут-то его не обманешь! Где может быть спрятана добрая сотня музыкантов? Ну и домик! - Живее! - закричала Марианна невидимому оркестру - и тот послушно наддал: в один миг изменилась мелодия, ритм сделался бешеным, звуки почти оглушали Что ж, лучший, пожалуй, способ вызвать хозяев, если даже они глуховаты-от грома весь дом заходил ходуном. Рей ощущал вибрацию паркета, ждал, что кто-нибудь, наконец, появится на лестнице. Вместо этого сверху посыпались лепестки, Марианна почти скрылась в их вихре, дожде, в запахе свежесрезанных роз! Мелодия недоуменно замедлилась , споткнулась раз.., два.., загремела пуще прежнего, потом зазвучала тише, но сделалась такой подмывающе азартной, что и Рей едва стоял на месте. - Останови меня! - закричала Марианна. - Я сама не смогу!..
***
- Кьерк не может быть вегетарианцем! - заявила девчонка, когда они спустились снова вниз, в гостиную, чтобы обсудить свое положение. - Мы-то с голоду не пропадем, а он яблоки есть не станет! Пойдем к соседям, купим у них что-нибудь! Рей не рискнул предсказать, что экспедиция окажется бесполезной Когда он вывел велосипеды на дорожку, Марианна сунула ему в рот дольку очищенного ею апельсина, корку кинула наземь, и они укатили. Иные дома-дворцы оказались чуть поскромнее того, который им подвернулся, другие были еще более великолепны - вплоть до античных мраморов в садах... Чистота повсюду необыкновенная, но повсюду пустовали полки огромных, превосходно работающих холодильников. И нигде никого!.. Это было все-таки страшновато. У обоих явилось ощущение, будто за ними со всех сторон потихоньку наблюдают. Хотя ни малейшего признака такого наблюдения не замечалось, догадка была отчасти правильной!..
***
- Тс-с!.. - прошипела Марианна, первой заметившая движущуюся по мостовой довольно странную процессию. Припрятав велосипеды, они юркнули в придорожные кусты.
***
- Благословенно сие поселение! - произнес г-н Эстеффан из своих носилок, с любопытством вертя головою по сторонам. - Я убежден, что здесь соблюдается закон и порядок! - Господин Эстеффан, - угрюмо заговорил Жюстип, тащась позади, - не смею вас критиковать и вам указывать, но не могли бы вы слегка упорядочить свои мысли? - Что такое? - с важностью вопросил г-н Эстеффан. - Не зарывали бы, - отвечал Жюстип, - что любая мысль транслируется прямиком в мозги - через посредство этих праведных мужей! Бросьте думать о чем сейчас думаете, иначе вызовете ненужную драку, пойте лучше про себя какую-нибудь песенку - ваш мэр в этих случаях "Августина" поет, вы запойте псалом! Эстеффан со страхом на него покосился. Ни о чем невозможно подумать, что за существование!.. Несмотря на все заслуги Жюстипа, особой благодарности аптекарь не испытывал. Может, он начал бы ее испытывать, окажись этот Жюстип где-нибудь подальше! Ну нет, сейчас он позарез необходим. Вот уж после... Тут он поймал на себе злобный взгляд тайного агента. Жюстип первым опустил глаза. - Еще раз советую, - глухо проговорил он, - запойте там "На реках Вавилонских", что ли... - Вот они, связывальщики, узнал? - шепотом сказала Марианна, наблюдая процессию сквозь живую изгородь. - Тише!.. Сотрудник, запряженный в носилки, замедлил шаг и повернул сонное лицо в ту сторону, где прятались ребята. Неподвижные глаза уставились прямо на них. - Внесут ли, наконец, меня под крышу? - капризно простонал г-н Эстеффан, со смирением отказываясь от своих прежних планов и косясь на Жюстипа: сумеет ли он оценить?.. "Жрать захотел", - угрюмо подумал Жюстип.
***
Едва пророк и сопровождающие его лица скрылись за дверьми избранного ими обиталища - эдакой Альгамбры! - как Марианна и Рей крадучись вывели из-за изгороди велосипеды и помчали к себе. Марианна на ходу изобретала месть явившимся недругам и ничего стоящего покуда не могла придумать, Рей помалкивал. До дому добрались без помех, подкатили к двери по гравийной дорожке, но только Рей взялся за ручку, Марианна шепотом закричала: - Стой!.. Она лежала вот здесь... - девчонка указывала на гравий. Корочка от съеденного ею апельсина таинственным образом исчезла с дорожки. Кто-то успел побывать тут! И теперь, может быть, прячется в доме, где они оставили одного больного пса! Кьерка так или иначе следовало выручать. Марианна вынула из сумочки пистолет, Рей осторожно отворил дверь - и пес выскочил навстречу, высоко подпрыгивая на всех четырех аккуратнейшим и искуснейшим образом перебинтованных лапах. А на паркете бального зала не обнаружилось ни единого розового лепестка... И куда-то исчез Звереныш! - Рей, - сказала Марианна, - я все поняла: в этом доме живут невидимки! Мы должны быть очень вежливы и очень осторожны. Они, кажется, добрые, но как бы их нечаянно не обидеть или не задеть! Если мы куда-нибудь хотим войти, надо стучаться и спрашиваться! Пора заняться ужином, только я сначала искупаюсь, если ты не против: было так жарко! - С этими словами она постучалась в дверь, ведущую к бассейну, громко спросила: - Можно войти? Рей не стал опровергать ее: гипотеза была как гипотеза, не хуже всякой другой, невидимки так невидимки... Он изучал кухонные приспособления, когда из бассейна донесся отчаянный вопль. Рей и Кьерк вместе кинулись на помощь. Марианна, прикрывшись халатиком, взвизгнула: - Уйди!.. Нет, постой! - она ловко влезла в халат. - Рей, меня обокрали! - Марианна указала на шкаф. Рей заглянул туда. Сумка лежала на месте. Он развел руками. - Ослеп? Ни платья, ни белья! Подсунули какой-то халат и вот это! Она, встряхнув, расправила какой-то белый балахон, горячий, как из-под утюга. Видимо, в него полагалось влезть через прорезь и затем натянуть на себя, как чулок, от пят до макушки. Капюшон был прозрачен, однако, как все это странное одеяние, и он был усеян мелкими оранжевыми точечками... - Не понимаю, почему бы тебе этого не надеть, - сказал Рей. - Еще бы ты понимал! У меня было белье от Диора! Но Рей не знал, кто такой Диор. Он вышел. Марианна с воркотней закончила одевание и прибежала на кухню - повертеться. От капюшона на лице видны были только оранжевые точечки, сам же он слился с кожей, невидимый и неощутимый, отверстия для глаз, рта, ушей и ноздрей пришлись в самый раз, как по мерке. - Может быть, я тоже сделаюсь невидимкой! - похвасталась Марианна. Я не прочь, только не насовсем! Точки, конечно, для красоты: такая мода! Они сходили на огород, содержавшийся в идеальном порядке, вовремя политый, прополотый, ухоженный, надергали морковки, набрали других овощей, Марианна перемыла их в раковине на кухне, добавила фруктов, принесла на блюде в столовую. Часть добытого пошла Кьерку на ужин, который Рей мигом сварил в печи и сунул остывать в холодильную камеру. - Что делать, если Кьерк откажется есть? - рассуждала она озабоченно, грызя морковку. - Даже без масла! Он этого понюхать не захочет! - девчонка вздохнула. - Бедняжечка! Я сама бы съела сейчас бифштекс.., двойную порцию! Глазунью, окорок и кофе.., нет, кофе на ночь не буду. Невидимки и чаю не пьют, я нашла только соль... Мы не можем отпустить его на охоту, вернулась она к первоначальной теме, - с больными лапами, в бинтах! Его самою еще кто-нибудь съест!.. Ой!.. Ого!.. Из круглого отверстия в центре стола появилась тарелочка с ломтиком окорока, за ней другая, с бифштексом - двойная порция!.. - Спасибо, невидимочки! - в восторге завопила Марианна.