Страница:
***
Эту дверь Рей тоже обнаружил не сразу... Принюхиваясь к дому, как мышонок к новой норке, он оглядел каждый закоулок: коридорчики, стенные шкафы, чуланы и чердак, где скопилось столько всякой преудивительной рухляди, что знающий антиквар или этнограф могли бы в обморок упасть, но Рей оставался равнодушен: ни электроникой, ни тем более мегадроникой от всего этого не пахло. Биллендон ничуть ему не мешал, однако слегка обеспокоился, когда Рей, наконец, обратил внимание на зеркало - в последнюю очередь и только из-за мастерства, с каким было изготовлено стекло и отлита рама: эти вороненые кружева были истинным чудом! - Не больно подходящая штука для моего заведения, да? - спросил Биллендон, удивив Рея какой-то непривычной интонацией. - Да, - сказал Рей, - а уж что ей было делать в кузнице? - Спроси что полегче... Последним из наших жил тут мой прадед, но я его не повидал!.. Говорят, дом снимали какие-то богатые люди - из-за здешнего климата, очень давно, чуть ни сто лет назад Похоже, здесь у них была гостиная - штукатурка осыпалась, обои клочьями, мебель развалилась... Я все к чертям повыкидывал, отбил, отмыл - так, по-моему, лучше. - Рей согласно кивнул. - А зеркало как стояло, так и стоит, будто новенькое!.. - Висит! - поправил Рей, которому показалось странным, что Биллендон вдруг разговорился. Впрочем, ни это, ни восхищение удивительной старинной работой не могло помешать Рею обнаружить скрытые в узоре рамы поворотные петли! Огромная рама поддалась легчайшему усилию, легионы радужных зайчиков двинулись в странствие по стенам. - Востер! - похвалил Биллендон. - Я надеялся, ты не заметишь!.. Постой-ка! Внушительных размеров арка открывалась за зеркалом, в глубину ее вела суживающаяся кверху лестница, на нижней ступеньке которой стоял заржавевший железный сундучок. - Дай приберу от греха, - сказал Биллендон, - И по-дружески прошу: не прикасайся!.. Он унес сундучок. А Рей, запасшись фонариком, поднялся по каменным ступенькам туда, где в луче света отливала тусклой зеленью литая металлическая дверь Она была пригнана к стене без малейшего зазора - хотя бы в волос! - не имела ни замочной скважины, ни ручки. Рей определил на глазок, что дверца расположена в самой середине стены, так что за ней вполне способен был скрываться еще какой-нибудь весьма занятный чуланчик места для него хватало, но тут воротившийся Биллендон его разочаровал. - Что, - сказал он, - не можешь открыть? Я тоже не сумел, - признался он смущенно, - мастера были наши старики на секреты! Все собираюсь как-нибудь тут поковыряться... - Давно пора! - отозвался Рей из глубины арки, продолжая оглядывать дверцу в поисках какого-нибудь выступа. - За ней тонна сокровищ! - За ней задний двор, - отвечал Биллендон, - и я только думаю, какого дьявола было так оборудовать и маскировать этот паршивый черный ход?.. Ты помалкивай, ладно? - попросил он немного погодя. - Может, слыхал, у дома скверная репутация. Мне на это плевать, но есть тут один парень повсюду лазит, ищет разные диковинки. И отказать неловко, и пускать неохота... Рей удивился такой Биллендоновой деликатности, он тогда еще и догадываться не мог, о ком идет речь - в голову бы не пришло!.. Секрет двери явно не стоил усилий: врать Биллендон не умел и не стал бы, так что за все лето Рей не удосужился ни разу пробраться в самый дальний, самый запущенный конец двора, куда должна была вести эта дверца. Но сегодня, едва проснувшись, он почему-то сразу про нее вспомнил ни с того ни с сего подумал, что коли она расположена в середине стены, то снаружи тоже имеется арка или хотя бы ниша длиною в несколько шагов, и ее не грешно бы обследовать! "До завтрака успею!" - подумал Рей.
***
Он скатился вниз по перилам; на кухне Звереныш приветствовал его взмахом никелированной лапки, которую тут же засунул в очаг под кучу стружек; скрежетнула вмонтированная в лапку зажигалка. Звереныш поставил на огонь кофейник. Рей скинул медный крюк и отворил наружную дверь.
***
Кусты в глубине двора делались почти непроходимы. "Спрячься здесь, думал Рей, - не найдут до скончания века!" А какие можно было бы устроить тайники, какие выкопать над корнями пещеры или устроить шалаши! Вот бы сюда товарищей по колледжу, - впервые Рей о них пожалел. Сам он не любил играть в индейцев. У него всегда хватало других забот, никому, кроме него, не нужных. И, года не те... Он успел порядком изодрать одежду и перепачкаться, пока добрался до угла сарая. Ниша в дальней стене, верно, имелась. Она была до половины высоты завалена землей, так что карабкаться по лестнице не пришлось, зато и в самую глубину изловчился проникнуть кустарник, чтобы там зачахнуть и побледнеть, не утратив, впрочем, колючек...
***
Сидя у огня, Биллендон уничтожал приготовленную Зверенышем яичницу с ветчиной. На приветствие отозвался обычным приятельским кивком и не задал ни одного вопроса, хотя Рей выглядел довольно жалко. Звереныш, подскочив, принялся обирать с его одежды пыль, обломки веток, затем метнулся к очагу - приготовить новую порцию, пока Рей отмывает покрытые ссадинами пальцы. - Биллендон, - сказал Рей, садясь, - вы не пробовали вышибить дверь? Биллендон мигом понял, о чем идет речь. - Та-ак! - проговорил он, переставая жевать. - Ну, и что скажет теория? - Я бил в нее ломиком, - отпечал Рей, - а вы, конечно, лупили кувалдой? - Поднимай выше - бревном! - сказал Биллендон уже хмуро. - И что? - А то же самое!.. Я форменный таран соорудил, дубасил что есть силы - и ни звука, как в вату!.. Ну, а потом, конечно, пригляделся, понял, что к двери вообще нельзя притронуться: как ни старайся, остается зазор... - Да, примерно в микрон... - Если бы это было какое-нибудь прозрачное покрытие, пускай прочнее прочного, она все равно у меня гремела бы - будь здоров!.. Но это что-то другое. - И как вы себе объясняете?.. Биллендон ухмыльнулся. - Себе? Очень просто. Ты слыхал, как называют этот дом? Говорят, иногда появляются тут призраки. Короче, дверь заколдованная. Понял? Годится? - Докопаемся, - сказал Рей. - Трансформатор и кусок кабеля - это для начала... Биллендон только рукой махнул. - Делай что хочешь. Но, чур, не болтать!.. Они принялись за кофе.
***
Так начался в городке за холмами этот богатый событиями день. Вскоре Биллендон и Рей засели за работу, а немного погодя в мастерскую наведался первый посетитель.
Глава 2
- Господин Биллендон, - послышался из прихожей дребезжащий неуверенный голос, - прошу вас, не сердитесь, я по делу. - Уж знаем, по какому, - угрюмо отвечал Биллендон. - Догадываетесь, следовало бы сказать, - уточнил дребезжащий голос, к которому Рей прислушивался с угрюмой досадой. - Поговорим об этом после. Скажите, у вас не было писем для меня? - Писем?! - Виноват, забыл предупредить... Мне пришлось дать для своей корреспонденции ваш адрес: вы же знаете, что у меня больше нет адреса!.. Надеюсь, это вас не оскорбляет? - Не убудет меня, - отвечал Биллендон. - Я знал, что вы так ответите! Не сочтите за лесть, вы пользуетесь чрезвычайным моим уважением и доверием, только поэтому я разрешил себе такую вольность!.. Я жду письма, очень важного, от человека, к которому вынужден был обратиться, поскольку сам не в состоянии - не достает сил и ума.., от человека, который сможет выручить всех нас.., если захочет! Но писем, вы говорите, не было, и обо мне никто не спрашивал, нет? С этим покончено. Теперь о том, на что вы соблаговолили намекнуть. Могу предложить сделку, которая пойдет на пользу нам обоим. - Вам-то она все равно пойдет во вред, - сказал Биллендон. - Чего зря язык мозолить? Берите на выпивку и дело с концом! - Честь, - был ответ, - не дозволяет мне брать денег даром! - Ладно, - с досадой сказал Биллендон, - входите уж, что в дверях-то торчать! - Покорнейше благодарю! С этими словами в дверь мастерской стремительно зашмыгнул г-н Аусель, но, боже мой, в каком виде! Кто из знакомых смог бы его опознать? Красноглазый, оборванный, поджарый, он не пригодился бы даже на роль своей собственной тени. Рей поднялся навстречу, г-н Аусель не удостоил мальчишку взглядом. - Привет мой здешним ларам! - возгласил он, уставившись на химер камина и, должно быть, цитируя какого-то классика. - О казнь души моей! провыл он, увидав себя в зеркале. - Исчадие, удались! - последние слова относились к Зверенышу, подкатившемуся к его ногам. Г-н Аусель попытался прогнать его щелчком. - Не бойтесь, - сказал Рей, - не укусит! - Призраки... - задумчиво пробормотал на это г-н Аусель. - Умолкни, иллюзия! - обратился он к Рею. Металлическая шерстка Звереныша поднялась дыбом, из лапок выдвинулись щеточки-метелки, рыльце со свистом потянуло воздух, возвращая одежде г-на Ауселя позабытую чистоту. Даже острый запах гари, почему-то от него исходивший, заметно пошел на убыль. - Благороднейший призрак, я не стою твоего внимания, - растроганным тоном сообщил Зверенышу г-н Аусель. - Пред тобою - ничтожество!.. Перст божий почил па нем, и вот, нищи наг, - лицо его прежалостно исказилось, на гноище сидит он, являя недостойный подражания пример!.. А ведь я знал... - и что же? Легкомыслием, преступным легкомыслием... Что будет с этими людьми, что ждет их теперь?.. И того, кто заточен... - Будет вам, - прервал его речь Биллендон. - Давайте-ка к делу! - Это ли не дело? - возразил с горячностью г-н Аусель. - Я обязан преподать урок, дабы... - Да помнят тут ваши уроки, от зубов отскакиваем - сказал Биллендон, не подозревая, насколько он прав...
***
После всем в городе памятного обеда, устроенного нотариусом Коглем на террасе во дворике ратуши, г-н Аусель непременно приезжал сюда каждой весной и до осени все бродил по окрестностям, расспрашивая встречного-поперечного о какой-то старой ферме или хотя бы ее развалинах, - приметой должна была служить, судя по описанию, довольно странной формы скала. Никто в окрестностях ничего подобного не видывал. Экспедиции не имели успеха, если верить соглядатаям, тайком сопровождавшим чудака: предполагалось, что он на самом деле ищет клад или золотую жилу: зачем иначе ему было бы носить с собою саперную лопатку и геологический молоток? В городе он наносил и принимал визиты, случалось при этом и попивать - г-н Аусель был большой любитель и знаток, - но вовсе не сверх меры. В нынешний приезд он сразу и попросту запил - без всяких предварительных процедур, грубейшим, вульгарнейшим образом, беспробудно! Он пил где угодно, что угодно и с кем угодно, ни на минуту не возвращаясь к ясному сознанию, закружился так основательно, что спустил и свой "Чепеллино" новейшей модели, и землю, и дом. На модной машине раскатывал теперь г-н мэр, и никто не знал, где г-н Аусель обитает. Рей с прискорбием опознал в нем того самого оборванца, который ударился от него в бегство в день приезда. Для этого была, конечно, причина... Теперь г-н Аусель начисто его игнорировал, не то взаправду принимая за фантом, не то прикидываясь. Пьянство ему охотно бы простили. Хуже, что, напившись, он принимался бичевать себя за какие-то неизвестные провинности, невнятно философствовать и пророчествовать, а этого не переносил даже Биллендон, обычно весьма к нему расположенный. - Ну, так чего вы хотите? - Господин Биллендон, - торжественно произнес г-н Аусель, - заявляю вам, что меня обокрали! - Заявите Дамло. - Зачем? - саркастически произнес г-н Аусель. - Скоро нам всем ничего не будет нужно! Я промотал все, что имел здесь, жаль, что нет сил добраться до остального имущества... Но свой архив я сохранил - и он украден! - Вы кого-нибудь подозреваете? - Не вижу смысла!.. То, что они, может быть, искали, я держу при себе.., но, пожалуй, лучше оставлю вам.., подумаю об этом! А остальное... Один мешок они, как видно, распороли, остальные унесли целиком - вот будет им хлопот! - Он хихикнул - Конечно, это можно продать какому-нибудь любителю, взять хорошую цену, только знаете, что всего смешнее, господин Биллендон? Они даже поленились наклониться и подобрать с полу как раз то, что стоит самых больших денег - пергамент, драгоценный раритет! Делаю вывод, что они круглые невежды, - тем забавнее!.. - Он вытащил из-за пазухи замусоленный свиток. - Вот все, что уцелело. Это имеет к вам отношение - фрагмент инквизиционного дела одного вашего предка. Могу вам его продать. - Что возьмете? - спросил Биллендон. - Цена неизменна.., вернее, она колеблется в известных вам пределах: я все же и теперь предпочитаю настоящий ром фальшивому... Но если вас затрудняет... - Не затрудняет, - сказал Биллендон. - Тогда ознакомьтесь, - сказал г-н Аусель, передавая ему свиток, обвязанный клочком шпагата. - Но должен вам признаться, право на ознакомление с этим документом было уже мною продано господину Эстеффану, каковой своим правом воспользовался!.. Это ему было надо для составления путеводителя - глупейшая затея!.. Читайте же! - Мне это не по зубам, - сказал Биллендон. - Попробуй-ка ты! - он перекинул свиток Рею. - Вы хотите сказать, что мальчик настоящий? Я думал, это укор совести, воплотившийся в зрительный образ, - произнес г-н Аусель почти равнодушно, но все-таки закрыл лицо руками. - Сможет, - продолжал он глухо, - им нынче преподают палеографию... Рей, спотыкаясь, принялся читать вслух: "Ведома тебе, дитя Адама, участь вкусившей плода от древа познания, в тебе и потомстве твоем она длится. Но сокрыт от вас грех Лилит, вкусившей беззаконно плода от древа жизни. Дети бессмертной сделались бессмертны, и ужасна участь их, не ведающих добра и зла. Пожирали они детей своих, ибо на что потомство бессмертным? сами они продолжают свой род, живя вечно. Вражде их не поставило время предела, вечны муки их ран, сгинет их род; смерти не вкусив, изведают они уничтожение, подобно скале, обращаемой молниею во прах, но и по сем им не изведать покоя. Тайна сия велика. Но есть тайна большая, есть тайна тайн. Узнай: было третье древо посреди сада Едемского, и принесло плоды, и некая женщина, тайна имя ее, вкусила тех плодов, но участь ее и детей ее тайна. Пребудут они среди вас, и в пору свою это откроется. Достойному откроется сокрытое, смертный, сделается он бессмертным, знающим добро и зло и уклоняющимся от злого, как бы вкусившим от трех дерев в день один, и участь его - благо. Так глас лукавого смущал меня, я же мыслил по неразумию: сие провидение господне осенило скудного духом и верою. Выйдя же из того места, смущал сам других, а кого, назову без изъятия..." Палеография не помогла Рею разобрать хоть слово в скорописной латинской надписи, сделанной другим почерком и заключавшей этот документ. - Плохо, юноша! - устало произнес г-н Аусель. - Цитирую по памяти: "Закоснев в диавольском упорстве, презрел обещание выдать соумышленников. Быв приуготовлен казни, силами сатаны избавлен от оков и взят живым во ад". Благоволите напомнить мне осенью о вашей неудаче!.. - Ничего себе товарец! - задумчиво пробубнил Биллендон. - Шестнадцатый век, - хвастливо отозвался г-н Аусель, - уверяю, не просто было это раздобыть и не дешево!.. Нет-нет, не подумайте, что я могу попросить возмещения, я и нынче не беден, я только... - В семье, говорили об этом, - продолжал Биллендон, - но что - хоть убей, не припомню!.. - Этот ваш пращур, - принялся равнодушно объяснять г-н Аусель, - в один прекрасный день ушел из дому и вернулся через несколько десятилетий. Это и нынче случается, никто бы, наверное, не удивился, хотя он исчез неожиданно, никого не предупредив. Но, видите ли, в чем вся штука: он ни за что не хотел поверить, что отсутствовал так долго, уверяя, будто прошел только один день и только одна ночь, вопреки очевидности, подобно знаменитому Рипу ван Винклю из новеллы Вашингтона Ирвинга, которую вы, надеюсь, читали? - строго обратился он к Рею. - Сказочки!.. - буркнул тот, явно уклоняясь от прямого ответа. - Этот Рип, - продолжал г-н Аусель, адресуясь теперь к Биллендону, встретил в Катскальских горах не совсем обычных.., собутыльников, прилег вздремнуть, а когда проснулся, нашел ружье свое истлевшим, увидал поблизости скелет своей собаки, а на вывеске таверны - Георга Вашингтона вместо короля Георга: Рип ван Винкль умудрился проспать события американской революции! - Лихо, - сказал Биллендон. - В его честь я позволил себе назвать проявления некоторых феноменов, вроде истории вашего предка, эффектом Рипа ван Винкля, - скромно, но твердо заявил г-н Аусель. - Что же с ним было дальше? - С Рипом? - С прапрапрадедушкой... - Лучше бы ему было помалкивать! Им заинтересовались доминиканцы. Как их называли в средние века? - строгий вопрос обращен был опять к Рею. - Псами господними, - покорно, не без запинки, ответствовал тот. - Уже лучше!.. Благодарю вас. Дело находится в архивах Ватикана, оттуда его не добыть. Подсудимый сообщил трибуналу, как можно предположить по этому отрывку, о каких-то встречах и беседах в каком-то, надо думать, не вполне обычном месте, где он провел, по его мнению, одни сутки, а на самом деле, многие десятилетия. Дальнейшее понятно. Однако где он был, как смог туда проникнуть - вот что я хотел бы узнать! Замечательный у вас домик, господин Биллендон! - Что есть, то есть!.. - прокряхтел Биллендон. - Но я вам не мешал вы все тут облазили! - он покосился на Рея, приложил палец к губам. - Кое-что могли бы дать раскопки!.. - задумчиво бормотнул г-н Аусель. - Не исключается... Биллендон только рукой махнул. - Нечего двор мне уродовать, пользы не будет. - Все-таки шанс... Но, в общем, вы правы... У меня есть еще один документ, господин Биллендон, он бесценен, боюсь потерять. Не возьмете ли на хранение? Можете ознакомиться, это крайне любопытно! Взамен я время от времени, если вы не против, смогу брать некую лепту... И, кстати... Биллендон легко понял намек: вытащил ассигнацию. - Медяками! - сказал г-н Аусель. Биллендон протянул горстку мелочи. - Киньте их наземь! - потребовал г-н Аусель. Пришлось и это исполнить... Г-н Аусель осторожно извлек из-за пазухи замусоленную стопку бумаг, положил на край верстака, подобрал с полу монеты, зажал в кулаке - и ринулся прочь, только его и видели!
***
Снова кратко реванула сирена, прогрохотали по прихожей сапоги, и молодой постовой полицейский, помощник Дамло, ворвался в мастерскую, отдавая на бегу честь. - Я встретил Ауселя, - выпалил он, - он ничего не украл? - Такого небывало, - сказал Биллендон. - Будет! - уверенно заявил постовой. - Докатится, помяните мое слово! Если человек встал на путь... - Заткнись дружок, - посоветовал Биллендон. - Каким ветром?.. - Повестка на заседание муниципалитета, - доложил постовой. - И письмо. Господин почтмейстер говорит: занеси заодно, чтобы почтальона зря не гонять, и так, говорит, залежалось... Расписывайтесь скорей, бегу патрулировать торжественную встречу господина мэра!.. - он снова отдал честь, щелкнул, как учили, каблуками и вышел, оставив Биллендона в недоумении, которое только пуще возросло, когда он вскрыл конверт. "Дорогой г-н Аусель, - гласило письмо, - не занимаюсь больше небель-функцией! Очнувшись, я увидал себя плывущим над бездной на стеклянном корабле, об этом после. Так-перетак, ждите новых событий, приеду смотреть." Пожав плечами, Биллендон сунул конверт в шкафчик, чтобы он дожидался гам настоящего адресата, вместе с бумагами, оставленными г-ном Ауселем. Сирена взвыла опять.
***
- Уберите эту гадость! - пискнул г-н Эстеффан, не отваживаясь отпихнуть ногой железного Звереныша, седлающего его штиблет. - Осторожно: цапнет! - забавляясь, предупредил Рей. - Биллендон! - закричал аптекарь страшным шепотом. - Аx!.. восклицание также относилось к Зверенышу, старательно трепавшему его холостяцкую штанину, которая на глазах переставала лосниться, возвращаясь к первозданной фактуре и цвету. Ибо, надобно сказать, с годами г-н Эстеффан поутратил некогда ему присущую элегантность. - Какая прелесть! г-н Эстеффан увидал на кончике отполированного Зверенышем штиблета собственное отраженьице - с эспаньолкой, старательно выращенной и ухоженной в целях обольщения старшей дочери г-на булочника, девицы пока незамужней. - Послушайте, Биллендон, вы не могли бы продать мне эту миленькую тварь? - Нет, - сурово сказал Рей. - Это моя собака. - В таком случае. - г-н Эстеффан замялся, - нельзя ли получить от нее щеночка? Биллендон захохотал, г-н Эстеффан, обидевшись, хотел пояснить, что сказанные им слова следует понимать как шутку, но Биллендон не дал ему оправдаться. - Что принесли? - У меня сегодня званый вечер, - г-н Эстеффан не умел начинать иначе, как издалека, - приуроченный к возвращению господина мэра... Как не достает нам этого деятельного, энергичного человека! - вы не находите, Биллендон? - ах, да, я знаю, он не пользуется вашей симпатией, оставим... Прошу прощения за ранний визит, вы не смогли бы починить этот микрофон, только поскорее! - Садитесь и подождите. Г-н Эстеффан замахал испуганно руками. - Что вы, я отчаянно спешу! Господин мэр прибудет буквально через минуту! Вы разве не идете на площадь? А на заседание муниципального совета? Столько хлопот, столько хлопот! Значит, могу на вас надеяться? Ну, бегу, бегу!.. Однако никуда он не побежал. Сирена взревела, в дверях появился низенький худощавый человек. - Я не стучал открыто, - сообщил он ясным слабым голосом, не обратив малейшего внимания на Звереныша, который сразу к нему кинулся. - Можно или нельзя мне войти? - Похоже, что вы уже здесь, - сказал Биллендон, с недоумением разглядывая посетителя. Г-н Эстеффан задержался с тою же целью: этого человека оба они видели впервые. - Вы правы, - сказал посетитель, с явным удовольствием втягивая пропитавшие мастерскую запахи кислот и дыма. - Мне назначил встречу друг алкоголик профессор Аусель: почему я его не вижу, не слышу, не осязаю и не обоняю? После таких слов необходимость принять участие в торжественной встрече г-на мэра была г-ном Эстеффаном начисто и безответственно позабыта: он въелся глазами в новоявленного собутыльника г-на Ауселя. Оба бродяги были, кажется, достойны друг друга, и, возможно, этот тоже интеллигентный человек!.. - Господин Аусель уже ушел, - сказал Рей, удивив Биллендона необыкновенной серьезностью и дружелюбием. Посетитель тоже встрепенулся, протер, не снимая, выпуклые очки, блестевшие из-под замызганной, какой-то рыбацкой шляпенки, уставился на мальчишку. - Лопни мои глаза! - вскричал он. - Рад вас видеть, коллега! подбежав, он весьма неумело потряс Рею ладошку. Малость заплывшие глазки г-на Эстеффана заметно расширились. Аптекарь с подчеркнутым недоумением вопросительно взглянул на Биллендона, тот остался непроницаем. Так-перетак! - продолжал посетитель. - Ох, умора: я совсем позабыл, что и вы тоже здесь! - Разве вы это знали? - А как же! Я здесь отчасти из-за профессора Ауселя, но еще больше из-за вас, из-за вашей работы, я за вами следил, коллега, издали, ха-ха-ха! Он думал, что я про него позабыл, помереть со смеху! Сами виноваты, задали хлопот - подарили книгу, я с ней не расстаюсь, вот видите? - он похлопал себя по вздутому карману потертого бесформенного пиджачка. - Ваша лаборатория? - Он огляделся. - Все правильно, я так и знал... Помещение приличное. - Но лаборантов, я думаю, надо к чертям! Этот пойдет, - он указал на Биллендона, - только на него глядеть страшно: еще возьмет что-нибудь разобьет. Этот, - его палец уперся почти что в ребра г-на Эстеффана, - глуп как пробка! - Познакомьтесь, - проговорил Рей не без ехидства. - Мой хозяин господин Биллендон. - Как? Вы предмет, вещь, собственность? - в недоумении осведомился посетитель. - Понял, не объясняйте: второе значение! Он вас финансирует? - Да, - сказал Рей, минуя подробности. - Министр? - Нет. - Все равно, - сказал посетитель, - кругом жулье. Ничего не публиковать, не записывать, все держать в голове! Иначе, чихнуть не успеешь, приходят, говорят: поздравляю, убито множество людей, получите свой куш! Я могу сам финансировать вас: мне дорого платили за убийства! он швырнул на стол чековую книжку. - Покажите, чем заняты! Положительно, г-ну Эстеффану не давали сегодня опомниться! Кто этот человек, что значат его слова, не следует ли обратиться немедленно в полицию? Но любопытство оказалось сильней гражданских помыслов.
***
В небольшой стенной нише, огражденной деревянным барьерчиком, гудело, словно живое, страшноватого облика сооружение из проволоки, радиоламп и транзисторов. Называлось оно Машиной, и этому чудовищу Рей в течение лета настойчиво скармливал почти все свое жалованье и все свободное время, не отвлекаясь на обычные мальчишеские занятия. Биллендон знал из прежних разъяснений: Рей думает, будто атомы имеют что-то вроде памяти, на которую можно действовать при помощи сигналов, передаваемых Машиною... Но Машина - не простой переводчик, она может поощрять отличившиеся атомы, питать энергией в награду за усердие и тем вырабатывать у них подобие рефлексов. В конце концов, повинуясь своему дрессировщику, они научатся сами, по приказу, выполнять им задуманное выстроиться, например, в какой-нибудь нужный предмет, создать его. Верно, пока что в доме не прибавилось и кастрюли, но раза два-три Машина, доведя до бесчувствия электросчетчик, порождала в своих электронных недрах облачко то ли дыма, то ли тумана, до крайности вонючего; этот запах был нестоек, он пропадал без остатка, когда серое облачко приходило в движение, начинало вращаться, постепенно уменьшаясь.
Эту дверь Рей тоже обнаружил не сразу... Принюхиваясь к дому, как мышонок к новой норке, он оглядел каждый закоулок: коридорчики, стенные шкафы, чуланы и чердак, где скопилось столько всякой преудивительной рухляди, что знающий антиквар или этнограф могли бы в обморок упасть, но Рей оставался равнодушен: ни электроникой, ни тем более мегадроникой от всего этого не пахло. Биллендон ничуть ему не мешал, однако слегка обеспокоился, когда Рей, наконец, обратил внимание на зеркало - в последнюю очередь и только из-за мастерства, с каким было изготовлено стекло и отлита рама: эти вороненые кружева были истинным чудом! - Не больно подходящая штука для моего заведения, да? - спросил Биллендон, удивив Рея какой-то непривычной интонацией. - Да, - сказал Рей, - а уж что ей было делать в кузнице? - Спроси что полегче... Последним из наших жил тут мой прадед, но я его не повидал!.. Говорят, дом снимали какие-то богатые люди - из-за здешнего климата, очень давно, чуть ни сто лет назад Похоже, здесь у них была гостиная - штукатурка осыпалась, обои клочьями, мебель развалилась... Я все к чертям повыкидывал, отбил, отмыл - так, по-моему, лучше. - Рей согласно кивнул. - А зеркало как стояло, так и стоит, будто новенькое!.. - Висит! - поправил Рей, которому показалось странным, что Биллендон вдруг разговорился. Впрочем, ни это, ни восхищение удивительной старинной работой не могло помешать Рею обнаружить скрытые в узоре рамы поворотные петли! Огромная рама поддалась легчайшему усилию, легионы радужных зайчиков двинулись в странствие по стенам. - Востер! - похвалил Биллендон. - Я надеялся, ты не заметишь!.. Постой-ка! Внушительных размеров арка открывалась за зеркалом, в глубину ее вела суживающаяся кверху лестница, на нижней ступеньке которой стоял заржавевший железный сундучок. - Дай приберу от греха, - сказал Биллендон, - И по-дружески прошу: не прикасайся!.. Он унес сундучок. А Рей, запасшись фонариком, поднялся по каменным ступенькам туда, где в луче света отливала тусклой зеленью литая металлическая дверь Она была пригнана к стене без малейшего зазора - хотя бы в волос! - не имела ни замочной скважины, ни ручки. Рей определил на глазок, что дверца расположена в самой середине стены, так что за ней вполне способен был скрываться еще какой-нибудь весьма занятный чуланчик места для него хватало, но тут воротившийся Биллендон его разочаровал. - Что, - сказал он, - не можешь открыть? Я тоже не сумел, - признался он смущенно, - мастера были наши старики на секреты! Все собираюсь как-нибудь тут поковыряться... - Давно пора! - отозвался Рей из глубины арки, продолжая оглядывать дверцу в поисках какого-нибудь выступа. - За ней тонна сокровищ! - За ней задний двор, - отвечал Биллендон, - и я только думаю, какого дьявола было так оборудовать и маскировать этот паршивый черный ход?.. Ты помалкивай, ладно? - попросил он немного погодя. - Может, слыхал, у дома скверная репутация. Мне на это плевать, но есть тут один парень повсюду лазит, ищет разные диковинки. И отказать неловко, и пускать неохота... Рей удивился такой Биллендоновой деликатности, он тогда еще и догадываться не мог, о ком идет речь - в голову бы не пришло!.. Секрет двери явно не стоил усилий: врать Биллендон не умел и не стал бы, так что за все лето Рей не удосужился ни разу пробраться в самый дальний, самый запущенный конец двора, куда должна была вести эта дверца. Но сегодня, едва проснувшись, он почему-то сразу про нее вспомнил ни с того ни с сего подумал, что коли она расположена в середине стены, то снаружи тоже имеется арка или хотя бы ниша длиною в несколько шагов, и ее не грешно бы обследовать! "До завтрака успею!" - подумал Рей.
***
Он скатился вниз по перилам; на кухне Звереныш приветствовал его взмахом никелированной лапки, которую тут же засунул в очаг под кучу стружек; скрежетнула вмонтированная в лапку зажигалка. Звереныш поставил на огонь кофейник. Рей скинул медный крюк и отворил наружную дверь.
***
Кусты в глубине двора делались почти непроходимы. "Спрячься здесь, думал Рей, - не найдут до скончания века!" А какие можно было бы устроить тайники, какие выкопать над корнями пещеры или устроить шалаши! Вот бы сюда товарищей по колледжу, - впервые Рей о них пожалел. Сам он не любил играть в индейцев. У него всегда хватало других забот, никому, кроме него, не нужных. И, года не те... Он успел порядком изодрать одежду и перепачкаться, пока добрался до угла сарая. Ниша в дальней стене, верно, имелась. Она была до половины высоты завалена землей, так что карабкаться по лестнице не пришлось, зато и в самую глубину изловчился проникнуть кустарник, чтобы там зачахнуть и побледнеть, не утратив, впрочем, колючек...
***
Сидя у огня, Биллендон уничтожал приготовленную Зверенышем яичницу с ветчиной. На приветствие отозвался обычным приятельским кивком и не задал ни одного вопроса, хотя Рей выглядел довольно жалко. Звереныш, подскочив, принялся обирать с его одежды пыль, обломки веток, затем метнулся к очагу - приготовить новую порцию, пока Рей отмывает покрытые ссадинами пальцы. - Биллендон, - сказал Рей, садясь, - вы не пробовали вышибить дверь? Биллендон мигом понял, о чем идет речь. - Та-ак! - проговорил он, переставая жевать. - Ну, и что скажет теория? - Я бил в нее ломиком, - отпечал Рей, - а вы, конечно, лупили кувалдой? - Поднимай выше - бревном! - сказал Биллендон уже хмуро. - И что? - А то же самое!.. Я форменный таран соорудил, дубасил что есть силы - и ни звука, как в вату!.. Ну, а потом, конечно, пригляделся, понял, что к двери вообще нельзя притронуться: как ни старайся, остается зазор... - Да, примерно в микрон... - Если бы это было какое-нибудь прозрачное покрытие, пускай прочнее прочного, она все равно у меня гремела бы - будь здоров!.. Но это что-то другое. - И как вы себе объясняете?.. Биллендон ухмыльнулся. - Себе? Очень просто. Ты слыхал, как называют этот дом? Говорят, иногда появляются тут призраки. Короче, дверь заколдованная. Понял? Годится? - Докопаемся, - сказал Рей. - Трансформатор и кусок кабеля - это для начала... Биллендон только рукой махнул. - Делай что хочешь. Но, чур, не болтать!.. Они принялись за кофе.
***
Так начался в городке за холмами этот богатый событиями день. Вскоре Биллендон и Рей засели за работу, а немного погодя в мастерскую наведался первый посетитель.
Глава 2
- Господин Биллендон, - послышался из прихожей дребезжащий неуверенный голос, - прошу вас, не сердитесь, я по делу. - Уж знаем, по какому, - угрюмо отвечал Биллендон. - Догадываетесь, следовало бы сказать, - уточнил дребезжащий голос, к которому Рей прислушивался с угрюмой досадой. - Поговорим об этом после. Скажите, у вас не было писем для меня? - Писем?! - Виноват, забыл предупредить... Мне пришлось дать для своей корреспонденции ваш адрес: вы же знаете, что у меня больше нет адреса!.. Надеюсь, это вас не оскорбляет? - Не убудет меня, - отвечал Биллендон. - Я знал, что вы так ответите! Не сочтите за лесть, вы пользуетесь чрезвычайным моим уважением и доверием, только поэтому я разрешил себе такую вольность!.. Я жду письма, очень важного, от человека, к которому вынужден был обратиться, поскольку сам не в состоянии - не достает сил и ума.., от человека, который сможет выручить всех нас.., если захочет! Но писем, вы говорите, не было, и обо мне никто не спрашивал, нет? С этим покончено. Теперь о том, на что вы соблаговолили намекнуть. Могу предложить сделку, которая пойдет на пользу нам обоим. - Вам-то она все равно пойдет во вред, - сказал Биллендон. - Чего зря язык мозолить? Берите на выпивку и дело с концом! - Честь, - был ответ, - не дозволяет мне брать денег даром! - Ладно, - с досадой сказал Биллендон, - входите уж, что в дверях-то торчать! - Покорнейше благодарю! С этими словами в дверь мастерской стремительно зашмыгнул г-н Аусель, но, боже мой, в каком виде! Кто из знакомых смог бы его опознать? Красноглазый, оборванный, поджарый, он не пригодился бы даже на роль своей собственной тени. Рей поднялся навстречу, г-н Аусель не удостоил мальчишку взглядом. - Привет мой здешним ларам! - возгласил он, уставившись на химер камина и, должно быть, цитируя какого-то классика. - О казнь души моей! провыл он, увидав себя в зеркале. - Исчадие, удались! - последние слова относились к Зверенышу, подкатившемуся к его ногам. Г-н Аусель попытался прогнать его щелчком. - Не бойтесь, - сказал Рей, - не укусит! - Призраки... - задумчиво пробормотал на это г-н Аусель. - Умолкни, иллюзия! - обратился он к Рею. Металлическая шерстка Звереныша поднялась дыбом, из лапок выдвинулись щеточки-метелки, рыльце со свистом потянуло воздух, возвращая одежде г-на Ауселя позабытую чистоту. Даже острый запах гари, почему-то от него исходивший, заметно пошел на убыль. - Благороднейший призрак, я не стою твоего внимания, - растроганным тоном сообщил Зверенышу г-н Аусель. - Пред тобою - ничтожество!.. Перст божий почил па нем, и вот, нищи наг, - лицо его прежалостно исказилось, на гноище сидит он, являя недостойный подражания пример!.. А ведь я знал... - и что же? Легкомыслием, преступным легкомыслием... Что будет с этими людьми, что ждет их теперь?.. И того, кто заточен... - Будет вам, - прервал его речь Биллендон. - Давайте-ка к делу! - Это ли не дело? - возразил с горячностью г-н Аусель. - Я обязан преподать урок, дабы... - Да помнят тут ваши уроки, от зубов отскакиваем - сказал Биллендон, не подозревая, насколько он прав...
***
После всем в городе памятного обеда, устроенного нотариусом Коглем на террасе во дворике ратуши, г-н Аусель непременно приезжал сюда каждой весной и до осени все бродил по окрестностям, расспрашивая встречного-поперечного о какой-то старой ферме или хотя бы ее развалинах, - приметой должна была служить, судя по описанию, довольно странной формы скала. Никто в окрестностях ничего подобного не видывал. Экспедиции не имели успеха, если верить соглядатаям, тайком сопровождавшим чудака: предполагалось, что он на самом деле ищет клад или золотую жилу: зачем иначе ему было бы носить с собою саперную лопатку и геологический молоток? В городе он наносил и принимал визиты, случалось при этом и попивать - г-н Аусель был большой любитель и знаток, - но вовсе не сверх меры. В нынешний приезд он сразу и попросту запил - без всяких предварительных процедур, грубейшим, вульгарнейшим образом, беспробудно! Он пил где угодно, что угодно и с кем угодно, ни на минуту не возвращаясь к ясному сознанию, закружился так основательно, что спустил и свой "Чепеллино" новейшей модели, и землю, и дом. На модной машине раскатывал теперь г-н мэр, и никто не знал, где г-н Аусель обитает. Рей с прискорбием опознал в нем того самого оборванца, который ударился от него в бегство в день приезда. Для этого была, конечно, причина... Теперь г-н Аусель начисто его игнорировал, не то взаправду принимая за фантом, не то прикидываясь. Пьянство ему охотно бы простили. Хуже, что, напившись, он принимался бичевать себя за какие-то неизвестные провинности, невнятно философствовать и пророчествовать, а этого не переносил даже Биллендон, обычно весьма к нему расположенный. - Ну, так чего вы хотите? - Господин Биллендон, - торжественно произнес г-н Аусель, - заявляю вам, что меня обокрали! - Заявите Дамло. - Зачем? - саркастически произнес г-н Аусель. - Скоро нам всем ничего не будет нужно! Я промотал все, что имел здесь, жаль, что нет сил добраться до остального имущества... Но свой архив я сохранил - и он украден! - Вы кого-нибудь подозреваете? - Не вижу смысла!.. То, что они, может быть, искали, я держу при себе.., но, пожалуй, лучше оставлю вам.., подумаю об этом! А остальное... Один мешок они, как видно, распороли, остальные унесли целиком - вот будет им хлопот! - Он хихикнул - Конечно, это можно продать какому-нибудь любителю, взять хорошую цену, только знаете, что всего смешнее, господин Биллендон? Они даже поленились наклониться и подобрать с полу как раз то, что стоит самых больших денег - пергамент, драгоценный раритет! Делаю вывод, что они круглые невежды, - тем забавнее!.. - Он вытащил из-за пазухи замусоленный свиток. - Вот все, что уцелело. Это имеет к вам отношение - фрагмент инквизиционного дела одного вашего предка. Могу вам его продать. - Что возьмете? - спросил Биллендон. - Цена неизменна.., вернее, она колеблется в известных вам пределах: я все же и теперь предпочитаю настоящий ром фальшивому... Но если вас затрудняет... - Не затрудняет, - сказал Биллендон. - Тогда ознакомьтесь, - сказал г-н Аусель, передавая ему свиток, обвязанный клочком шпагата. - Но должен вам признаться, право на ознакомление с этим документом было уже мною продано господину Эстеффану, каковой своим правом воспользовался!.. Это ему было надо для составления путеводителя - глупейшая затея!.. Читайте же! - Мне это не по зубам, - сказал Биллендон. - Попробуй-ка ты! - он перекинул свиток Рею. - Вы хотите сказать, что мальчик настоящий? Я думал, это укор совести, воплотившийся в зрительный образ, - произнес г-н Аусель почти равнодушно, но все-таки закрыл лицо руками. - Сможет, - продолжал он глухо, - им нынче преподают палеографию... Рей, спотыкаясь, принялся читать вслух: "Ведома тебе, дитя Адама, участь вкусившей плода от древа познания, в тебе и потомстве твоем она длится. Но сокрыт от вас грех Лилит, вкусившей беззаконно плода от древа жизни. Дети бессмертной сделались бессмертны, и ужасна участь их, не ведающих добра и зла. Пожирали они детей своих, ибо на что потомство бессмертным? сами они продолжают свой род, живя вечно. Вражде их не поставило время предела, вечны муки их ран, сгинет их род; смерти не вкусив, изведают они уничтожение, подобно скале, обращаемой молниею во прах, но и по сем им не изведать покоя. Тайна сия велика. Но есть тайна большая, есть тайна тайн. Узнай: было третье древо посреди сада Едемского, и принесло плоды, и некая женщина, тайна имя ее, вкусила тех плодов, но участь ее и детей ее тайна. Пребудут они среди вас, и в пору свою это откроется. Достойному откроется сокрытое, смертный, сделается он бессмертным, знающим добро и зло и уклоняющимся от злого, как бы вкусившим от трех дерев в день один, и участь его - благо. Так глас лукавого смущал меня, я же мыслил по неразумию: сие провидение господне осенило скудного духом и верою. Выйдя же из того места, смущал сам других, а кого, назову без изъятия..." Палеография не помогла Рею разобрать хоть слово в скорописной латинской надписи, сделанной другим почерком и заключавшей этот документ. - Плохо, юноша! - устало произнес г-н Аусель. - Цитирую по памяти: "Закоснев в диавольском упорстве, презрел обещание выдать соумышленников. Быв приуготовлен казни, силами сатаны избавлен от оков и взят живым во ад". Благоволите напомнить мне осенью о вашей неудаче!.. - Ничего себе товарец! - задумчиво пробубнил Биллендон. - Шестнадцатый век, - хвастливо отозвался г-н Аусель, - уверяю, не просто было это раздобыть и не дешево!.. Нет-нет, не подумайте, что я могу попросить возмещения, я и нынче не беден, я только... - В семье, говорили об этом, - продолжал Биллендон, - но что - хоть убей, не припомню!.. - Этот ваш пращур, - принялся равнодушно объяснять г-н Аусель, - в один прекрасный день ушел из дому и вернулся через несколько десятилетий. Это и нынче случается, никто бы, наверное, не удивился, хотя он исчез неожиданно, никого не предупредив. Но, видите ли, в чем вся штука: он ни за что не хотел поверить, что отсутствовал так долго, уверяя, будто прошел только один день и только одна ночь, вопреки очевидности, подобно знаменитому Рипу ван Винклю из новеллы Вашингтона Ирвинга, которую вы, надеюсь, читали? - строго обратился он к Рею. - Сказочки!.. - буркнул тот, явно уклоняясь от прямого ответа. - Этот Рип, - продолжал г-н Аусель, адресуясь теперь к Биллендону, встретил в Катскальских горах не совсем обычных.., собутыльников, прилег вздремнуть, а когда проснулся, нашел ружье свое истлевшим, увидал поблизости скелет своей собаки, а на вывеске таверны - Георга Вашингтона вместо короля Георга: Рип ван Винкль умудрился проспать события американской революции! - Лихо, - сказал Биллендон. - В его честь я позволил себе назвать проявления некоторых феноменов, вроде истории вашего предка, эффектом Рипа ван Винкля, - скромно, но твердо заявил г-н Аусель. - Что же с ним было дальше? - С Рипом? - С прапрапрадедушкой... - Лучше бы ему было помалкивать! Им заинтересовались доминиканцы. Как их называли в средние века? - строгий вопрос обращен был опять к Рею. - Псами господними, - покорно, не без запинки, ответствовал тот. - Уже лучше!.. Благодарю вас. Дело находится в архивах Ватикана, оттуда его не добыть. Подсудимый сообщил трибуналу, как можно предположить по этому отрывку, о каких-то встречах и беседах в каком-то, надо думать, не вполне обычном месте, где он провел, по его мнению, одни сутки, а на самом деле, многие десятилетия. Дальнейшее понятно. Однако где он был, как смог туда проникнуть - вот что я хотел бы узнать! Замечательный у вас домик, господин Биллендон! - Что есть, то есть!.. - прокряхтел Биллендон. - Но я вам не мешал вы все тут облазили! - он покосился на Рея, приложил палец к губам. - Кое-что могли бы дать раскопки!.. - задумчиво бормотнул г-н Аусель. - Не исключается... Биллендон только рукой махнул. - Нечего двор мне уродовать, пользы не будет. - Все-таки шанс... Но, в общем, вы правы... У меня есть еще один документ, господин Биллендон, он бесценен, боюсь потерять. Не возьмете ли на хранение? Можете ознакомиться, это крайне любопытно! Взамен я время от времени, если вы не против, смогу брать некую лепту... И, кстати... Биллендон легко понял намек: вытащил ассигнацию. - Медяками! - сказал г-н Аусель. Биллендон протянул горстку мелочи. - Киньте их наземь! - потребовал г-н Аусель. Пришлось и это исполнить... Г-н Аусель осторожно извлек из-за пазухи замусоленную стопку бумаг, положил на край верстака, подобрал с полу монеты, зажал в кулаке - и ринулся прочь, только его и видели!
***
Снова кратко реванула сирена, прогрохотали по прихожей сапоги, и молодой постовой полицейский, помощник Дамло, ворвался в мастерскую, отдавая на бегу честь. - Я встретил Ауселя, - выпалил он, - он ничего не украл? - Такого небывало, - сказал Биллендон. - Будет! - уверенно заявил постовой. - Докатится, помяните мое слово! Если человек встал на путь... - Заткнись дружок, - посоветовал Биллендон. - Каким ветром?.. - Повестка на заседание муниципалитета, - доложил постовой. - И письмо. Господин почтмейстер говорит: занеси заодно, чтобы почтальона зря не гонять, и так, говорит, залежалось... Расписывайтесь скорей, бегу патрулировать торжественную встречу господина мэра!.. - он снова отдал честь, щелкнул, как учили, каблуками и вышел, оставив Биллендона в недоумении, которое только пуще возросло, когда он вскрыл конверт. "Дорогой г-н Аусель, - гласило письмо, - не занимаюсь больше небель-функцией! Очнувшись, я увидал себя плывущим над бездной на стеклянном корабле, об этом после. Так-перетак, ждите новых событий, приеду смотреть." Пожав плечами, Биллендон сунул конверт в шкафчик, чтобы он дожидался гам настоящего адресата, вместе с бумагами, оставленными г-ном Ауселем. Сирена взвыла опять.
***
- Уберите эту гадость! - пискнул г-н Эстеффан, не отваживаясь отпихнуть ногой железного Звереныша, седлающего его штиблет. - Осторожно: цапнет! - забавляясь, предупредил Рей. - Биллендон! - закричал аптекарь страшным шепотом. - Аx!.. восклицание также относилось к Зверенышу, старательно трепавшему его холостяцкую штанину, которая на глазах переставала лосниться, возвращаясь к первозданной фактуре и цвету. Ибо, надобно сказать, с годами г-н Эстеффан поутратил некогда ему присущую элегантность. - Какая прелесть! г-н Эстеффан увидал на кончике отполированного Зверенышем штиблета собственное отраженьице - с эспаньолкой, старательно выращенной и ухоженной в целях обольщения старшей дочери г-на булочника, девицы пока незамужней. - Послушайте, Биллендон, вы не могли бы продать мне эту миленькую тварь? - Нет, - сурово сказал Рей. - Это моя собака. - В таком случае. - г-н Эстеффан замялся, - нельзя ли получить от нее щеночка? Биллендон захохотал, г-н Эстеффан, обидевшись, хотел пояснить, что сказанные им слова следует понимать как шутку, но Биллендон не дал ему оправдаться. - Что принесли? - У меня сегодня званый вечер, - г-н Эстеффан не умел начинать иначе, как издалека, - приуроченный к возвращению господина мэра... Как не достает нам этого деятельного, энергичного человека! - вы не находите, Биллендон? - ах, да, я знаю, он не пользуется вашей симпатией, оставим... Прошу прощения за ранний визит, вы не смогли бы починить этот микрофон, только поскорее! - Садитесь и подождите. Г-н Эстеффан замахал испуганно руками. - Что вы, я отчаянно спешу! Господин мэр прибудет буквально через минуту! Вы разве не идете на площадь? А на заседание муниципального совета? Столько хлопот, столько хлопот! Значит, могу на вас надеяться? Ну, бегу, бегу!.. Однако никуда он не побежал. Сирена взревела, в дверях появился низенький худощавый человек. - Я не стучал открыто, - сообщил он ясным слабым голосом, не обратив малейшего внимания на Звереныша, который сразу к нему кинулся. - Можно или нельзя мне войти? - Похоже, что вы уже здесь, - сказал Биллендон, с недоумением разглядывая посетителя. Г-н Эстеффан задержался с тою же целью: этого человека оба они видели впервые. - Вы правы, - сказал посетитель, с явным удовольствием втягивая пропитавшие мастерскую запахи кислот и дыма. - Мне назначил встречу друг алкоголик профессор Аусель: почему я его не вижу, не слышу, не осязаю и не обоняю? После таких слов необходимость принять участие в торжественной встрече г-на мэра была г-ном Эстеффаном начисто и безответственно позабыта: он въелся глазами в новоявленного собутыльника г-на Ауселя. Оба бродяги были, кажется, достойны друг друга, и, возможно, этот тоже интеллигентный человек!.. - Господин Аусель уже ушел, - сказал Рей, удивив Биллендона необыкновенной серьезностью и дружелюбием. Посетитель тоже встрепенулся, протер, не снимая, выпуклые очки, блестевшие из-под замызганной, какой-то рыбацкой шляпенки, уставился на мальчишку. - Лопни мои глаза! - вскричал он. - Рад вас видеть, коллега! подбежав, он весьма неумело потряс Рею ладошку. Малость заплывшие глазки г-на Эстеффана заметно расширились. Аптекарь с подчеркнутым недоумением вопросительно взглянул на Биллендона, тот остался непроницаем. Так-перетак! - продолжал посетитель. - Ох, умора: я совсем позабыл, что и вы тоже здесь! - Разве вы это знали? - А как же! Я здесь отчасти из-за профессора Ауселя, но еще больше из-за вас, из-за вашей работы, я за вами следил, коллега, издали, ха-ха-ха! Он думал, что я про него позабыл, помереть со смеху! Сами виноваты, задали хлопот - подарили книгу, я с ней не расстаюсь, вот видите? - он похлопал себя по вздутому карману потертого бесформенного пиджачка. - Ваша лаборатория? - Он огляделся. - Все правильно, я так и знал... Помещение приличное. - Но лаборантов, я думаю, надо к чертям! Этот пойдет, - он указал на Биллендона, - только на него глядеть страшно: еще возьмет что-нибудь разобьет. Этот, - его палец уперся почти что в ребра г-на Эстеффана, - глуп как пробка! - Познакомьтесь, - проговорил Рей не без ехидства. - Мой хозяин господин Биллендон. - Как? Вы предмет, вещь, собственность? - в недоумении осведомился посетитель. - Понял, не объясняйте: второе значение! Он вас финансирует? - Да, - сказал Рей, минуя подробности. - Министр? - Нет. - Все равно, - сказал посетитель, - кругом жулье. Ничего не публиковать, не записывать, все держать в голове! Иначе, чихнуть не успеешь, приходят, говорят: поздравляю, убито множество людей, получите свой куш! Я могу сам финансировать вас: мне дорого платили за убийства! он швырнул на стол чековую книжку. - Покажите, чем заняты! Положительно, г-ну Эстеффану не давали сегодня опомниться! Кто этот человек, что значат его слова, не следует ли обратиться немедленно в полицию? Но любопытство оказалось сильней гражданских помыслов.
***
В небольшой стенной нише, огражденной деревянным барьерчиком, гудело, словно живое, страшноватого облика сооружение из проволоки, радиоламп и транзисторов. Называлось оно Машиной, и этому чудовищу Рей в течение лета настойчиво скармливал почти все свое жалованье и все свободное время, не отвлекаясь на обычные мальчишеские занятия. Биллендон знал из прежних разъяснений: Рей думает, будто атомы имеют что-то вроде памяти, на которую можно действовать при помощи сигналов, передаваемых Машиною... Но Машина - не простой переводчик, она может поощрять отличившиеся атомы, питать энергией в награду за усердие и тем вырабатывать у них подобие рефлексов. В конце концов, повинуясь своему дрессировщику, они научатся сами, по приказу, выполнять им задуманное выстроиться, например, в какой-нибудь нужный предмет, создать его. Верно, пока что в доме не прибавилось и кастрюли, но раза два-три Машина, доведя до бесчувствия электросчетчик, порождала в своих электронных недрах облачко то ли дыма, то ли тумана, до крайности вонючего; этот запах был нестоек, он пропадал без остатка, когда серое облачко приходило в движение, начинало вращаться, постепенно уменьшаясь.