Сандерс Эллен. Поцелуй под омелой

   – Ричард, пожалуйста...
   – Ничего не говори. Не будем больше терять время. Мы и так ждали этого момента двадцать лет.
   – О, Ричард, я тоже... тоже хочу быть твоей. До конца. – Камилла закрыла глаза и поцеловала его со всей неудержимостью, страстью и нежностью, на которые только была способна.
   Больше не нужно было ничего говорить. Их тела сами знали, что нужно делать.
 
   Камилла проснулась с улыбкой на губах, но тут же устыдилась столь явного проявления радости. Вот еще! Пусть этот самоуверенный – ничуть не изменился! – Ричард Стоун не думает, что она снова растаяла в его объятиях и забыла обо всем на свете... Кстати о забывчивости. Что она делает в незнакомой комнате, так похожей на номер отеля?
   Череда событий последних двадцати четырех часов пронеслась в голове Камиллы стремительнее торнадо. Грейс сообщила, что выходит замуж за Александра Стоуна... Камилла, придя в ужас оттого, что ее дочь может вступить в любовную связь со сводным братом, сломя голову несется в аэропорт и поднимается на борт первого самолета до Лондона... Затем скандал в доме Ричарда... былые чувства, воспоминания, исчезновение Грейс... снова скандал... совместные с Ричардом поиски Грейс... разговоры о былой любви... шампанское, роскошный номер в отеле...
   Боже, я сошла с ума! Я снова позволила Ричарду лишить меня покоя! Я снова позволила себе влюбиться в него! А может быть, я никогда и не забывала о нем?
   – О чем думаешь? – От Ричарда, склонившегося над ней, пахло мятой и одеколоном.
   – Что я скажу дочери.
   Ричард рассмеялся.
   – Тебе это кажется смешным? – обиделась Камилла. – Сначала я запрещаю ей встречаться с Александром, а затем провожу ночь с его отцом!
   – А по-моему, очень забавная комбинация. Думаю, наши дети оценят по достоинству нашу... мм... пылкость.
   – Хороший пример для подражания, – скептично заметила Камилла, приподнявшись на локтях. – Где мой свитер?
   – Я аккуратно сложил твои вещи вон на той скамейке.
   – Мог бы и не напоминать о том, что ночью мы буквально срывали одежду друг с друга, словно голодные звери, рвущие на части добычу.
   – Ты всегда просыпаешься в таком дурном настроении или я тебя не удовлетворил? Я не против повторить.
   Ричард лег на нее, но Камилла громко запротестовала:
   – Поднимайся! Мне еще нужно привести себя в порядок и позвонить!
   – Кому ты собралась звонить?
   – Грейс, разумеется.
   – Они с Александром только что звонили. Они у нас дома. Я думал, что ты проснулась от звонка телефона.
   Камилла подскочила на кровати с такой резвостью, словно под одеяло заполз таракан.
   – Ричард, как ты мог молчать?! Я с ума схожу от беспокойства, а ты как бы между делом сообщаешь о том, что они вернулись!
   Ричард растерянно улыбнулся.
   – Они ведь уже дома. Все в порядке. Кларисса приготовила им обед и...
   – Обед? Ты сказал обед?!! Который сейчас час? Сколько я спала?
   Ричард закрыл ей рот поцелуем. Успокоительная терапия подействовала на все сто. Когда он отстранился, Камилла открыла глаза и разочарованно вздохнула.
   – Сейчас около часа дня. К двум будем дома... конечно, если ты и в самом деле не хочешь... мм... повторить ночной подвиг.
   – Ричард, у тебя на уме одно! Я думала, у мужчин это с возрастом проходит.
   – Видимо, встреча с тобой вычеркнула из моей жизни два десятка лет.
   – Если так пойдет и дальше, к вечеру ты попросишь соску.
   – Соску? – Ричард презрительно сморщил нос. – Предпочитаю натурпродукт. Только женская грудь! – В подтверждение своих слов Ричард запустил правую руку под простыню и легонько пощекотал сосок Камиллы.
   Приятная истома разлилась по телу Камиллы, но она приказала себе не поддаваться на провокации любвеобильного Ричарда.
   – Будь любезен, попроси принести в номер кофе с булочками. Умираю с голоду.
   – Есть, мой капитан. – Ричард шутливо салютовал и перекатился на свободное место кровати, дав Камилле возможность встать.
   – Приму быстренько душ, оденусь, выпью кофе и поедем домой. Ух, Грейс у меня схлопочет!..
   – Ты ведь не станешь лупить ее ремнем? Брось, они с Александром не сделали ничего предосудительного...
   – Могли хотя бы предупредить меня.
   – Ага, чтобы ты тут же примчалась и поставила их по разным углам.
   – Ричард, ты что, защищаешь этих безответственных эгоистов? – с угрозой в голосе спросила Камилла.
   – Признаться, я рад, что все так вышло. Если бы не побег Грейс и Александра, мы бы сейчас не были вместе.
   – Им вовсе не обязательно знать об этом, – не допускающим возражения тоном заявила Камилла.
   – А если нас спросят, где мы провели ночь? Будем лгать, говоря, что всю ночь проездили по городу, выслеживая влюбленные парочки?
   – Для Элизабет, а спросить может только она, придумай что-нибудь правдоподобное. Ты же у нас мастер по части небылиц.
   – С чего ты взяла? Ты мне не поверила?
   – Ричард, давай оставим этот разговор. Мы оба были взволнованы этой ночью, не отдавали себе отчета...
   Ричард схватил Камиллу за плечи и развернул лицом к себе.
   – Нет, я прекрасно осознавал, что делаю. Я хотел тебя, как ни одну женщину в жизни. Я... я люблю тебя, Камилла. И, наверное, это прозвучит до тошноты банально, но... я всегда любил и помнил тебя. Я чувствовал этой ночью, что и ты отдавалась мне со всей страстью и безудержностью, на которые способна только по-настоящему любящая женщина. Так что теперь, Камилла, даже не пытайся убедить меня в том, что занималась со мной любовью только для того, чтобы снять нервное напряжение.
   Камилла опустила глаза. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Лишь ресницы слегка колыхнулись, выдав сумятицу чувств, обуревавших ее после признания Ричарда.
   – Лучше никому не знать об этом. Мы с Грейс сегодня улетаем в Нью-Йорк... все уже решено. Ей нужно продолжить образование. А меня ждут дела. Да и Джозефина наверняка уже волнуется.
   – И ты сможешь вот так улететь? После того, что между нами произошло?
   – Закажи кофе в номер, пожалуйста. – Камилла сочла за лучшее сменить тему. – Я иду в ванную. Нужно поспешить, пока наши детки снова не затерялись в лондонском тумане.

10

   – Что еще? – спросил Ричард после того, как Камилла потянула его за руку.
   – Может быть, лучше сначала войдешь ты, а минут через пять-десять...
   – Ты шутишь? Что за детские выходки, Камилла? Твоя дочь ведет себя взрослее.
   – Но тогда они догадаются, что мы... что ты и я...
   – ...Провели эту ночь вместе, – закончил за нее Ричард с мягкой улыбкой.
   – А вдруг Александр станет защищать мать? Как ни крути, ты ведь изменил жене.
   – Камилла, ты стала слишком мнительной. Перестань терзаться вопросами типа «а вдруг он подумает». Никто ничего не подумает. Александр и Грейс – уже взрослые самостоятельные люди. Именно это они и стремились нам доказать своим побегом. Они нас поймут, как никто другой. Поэтому перестань трусить, и пошли.
   Ричард открыл дверь, пропустил вперед Камиллу и лишь затем зашел сам. Грейс, увидевшая отражение матери в большом зеркале над камином, бросилась в холл.
   – Мамочка, ты не очень сердишься на меня?
   Грейс словно маленькая обезьянка повисла на шее Камиллы.
   – Она вовсе не сердится, – ответил за Камиллу Ричард. – Более того, мы должны благодарить тебя и Александра.
   – Благодарить? Меня? Вы шутите, мистер Стоун?
   – К чему этот официальный тон, Грейс? – с добродушной усмешкой спросил Ричард. – Мы ведь почти одна семья. Где Александр?
   – Именно об этом я и хотела с вами поговорить... – Грейс сглотнула подступивший к горлу комок.
   Тревога дочери передалась Камилле. Что случилось? На Грейс лица нет. Чем вызвана ее бледность? Только ли недосыпанием? И куда подевался Александр? Почему его нет рядом с Грейс, если уж они так влюблены, что и дня не мыслят друг без друга...
   – Ричард, мама... я хочу вам все объяснить.
   – Милая, можешь ничего не объяснять, по крайней мере, сейчас. Возможно, я была слишком строга с тобой. У меня были на то свои причины, о которых, полагаю, тебе следовало узнать много лет назад.
   – Мама, выслушай меня. Если я не скажу правду сейчас, то не смогу признаться уже никогда. – Грейс глотнула воздуху и приступила к исповеди, на которую сама же себя обрекла: – Ричард, я знаю, что ты мой отец.
   – Что?! – скорее не произнесла, а выдохнула Камилла.
   – Да, мама. Не спрашивай, от кого я это узнала... впрочем, теперь это не важно. Я долго готовилась к нашей встрече. Представляла, при каких обстоятельствах она произойдет. Я мечтала о чем-нибудь жутко романтическом или камерно-манерном. Меня представляют отцу, а я приседаю в реверансе, словно перенесясь в викторианскую Англию. Сейчас это кажется мне смешным. – В подтверждение своих слов Грейс хохотнула. Однако в ее смехе не было и намека на беспечное и радостное веселье молодой девушки.
   – Когда ты узнала о Ричарде?
   – Несколько месяцев назад.
   – Тогда-то ты и загорелась идеей рождественских каникул в Лондоне?
   Грейс кивнула.
   – Но... Грейс, о чем ты говоришь? – вмешался Ричард. – Мы ведь познакомились с тобой совершенно случайно!
   – Все жизненно важные случайности лучше хорошенько спланировать заранее.
   В Грейс проснулась кокетка, уверенная в силе своего женского очарования. Лучезарная улыбка и игривый взгляд из-под полуопущенных ресниц смягчили бы даже самое черствое сердце. Что уж говорить о любящих сердцах ее родителей? Камилла и Ричард растаяли в теплых лучах дочерней красоты.
   – Потом вы с Нэнси остались у нас ужинать... Твоя подружка отправилась на «рашен пати», а тебя Александр отвел в спальню для гостей...
   Камилла красноречиво вздохнула, услышав о том, что Нэнси бросила лучшую – как она уверяла! – подругу в чужом доме одну-одинешеньку.
   Ричард медленно, стараясь не упустить ни одной потенциально важной детали, восстанавливал картину недавних событий:
   – Наутро Александр вызвался быть твоим гидом и повозить на машине по Лондону, так как ходить самостоятельно ты все равно не могла... Грейс, а когда же ты собиралась открыть карты? Почему сразу не сказала мне о том, что ты – моя дочь?
   Грейс лишь улыбнулась.
   – Александр знал об этом? – задался вопросом Ричард и сам же ответил: – Наверняка! Знал, но ничего не сказал.
   – Я взяла с него обещание, что он никому не расскажет о том, что мы... вовсе не жених и невеста.
   – Когда же ты собиралась обо всем рассказать? На свадьбе с Александром?
   – Нет.
   – Когда же? – Камилла нервничала все сильнее, и Ричард слегка коснулся ее руки, чтобы успокоить.
   – Я знала, что, как только ты услышишь имя Александра Стоуна, сразу же прилетишь в Лондон. Не найдя меня в пансионе миссис Льюис, ты явишься в дом Ричарда и Элизабет, и...
   – И что, по-твоему, должно было произойти? Счастливое воссоединение мамы и папы?
   От циничного высказывания Камиллы по спине Грейс пробежал холодок. Она готова была заплакать. Господи, какая же она наивная дурочка! Неужели она и вправду надеялась на то, что былые чувства родителей возродятся? Хеппи-энд бывает только в голливудских мелодрамах.
   – Д-да.
   – Ты хоть представляешь, как я волновалась?!
   – Прости. – Грейс опустила голову. – Ты всегда таила от меня свои переживания, но я ведь с детства чувствовала, что тебя терзает и гложет какая-то тайна, незавершенная история... Если возрождение любви невозможно, то вы с Ричардом можете наконец поставить точку в ваших отношениях. Я сделала это ради тебя, мама.
   – Слабое оправдание твоему бессердечному поведению.
   – Камилла, ты ведь видишь, что Грейс и в самом деле раскаивается.
   – Да. Мне жаль, что я заставила вас так нервничать. Наверное, вы искали нас с Александром всю ночь... – Девушка вздохнула. – Мне жаль.
   Грейс подняла на родителей мокрые от слез глаза. Ей показалось или на лице Ричарда и в самом деле мелькнула улыбка? Он рад, что все закончилось? Странно, она ожидала больше эмоций. Разумеется, она не имеет права его судить, но... Ричард мог бы хоть чуточку удивиться наличию взрослой дочери. Да что там! Ричард мог хотя бы из вежливости изобразить изумление.
   – Тебе не о чем сожалеть. – Сомнений не осталось: Ричард действительно улыбался. – Камилла мне рассказала о тебе вчера вечером. Правда, твоя мама полагала, что вы с Александром сводные брат и сестра...
   – Полагала? – дрогнувшим от волнения голосом переспросила Грейс. – Разве это не так?
   – Кажется, твои информаторы тебя подвели, – скептично заметила Камилла. – Как и меня... много лет назад.
   – Александр – сын Элизабет от первого брака. Ее муж погиб при испытаниях нового истребителя.
   – Но Александр всегда называл вас отцом. Он с таким теплом отзывался... боже! – Грейс закрыла руками рот. – Я должна сейчас же ему все объяснить. Рассказать, почему я не могла выйти за него замуж по-настоящему. Почему вынудила играть по своим правилам и обманывать вас всех...
   – С Александром ты еще успеешь поговорить, – остановил ее Ричард. – Позволь нам с твоей мамой для начала кое в чем признаться.
   – Только не говорите, что вы... – Грейс свела вместе два указательных пальца.
   – Милая, это не совсем то... – принялась оправдываться Камилла, но Грейс бросилась ее обнимать и поздравлять:
   – Я так рада! Значит, мой план все-таки сработал! Я не зря издевалась над Александром!
   – В каком смысле издевалась?
   Ричард сейчас всем своим видом напоминал строгого отца, чьи детишки чересчур расшалились. Пристальный, изучающий взгляд, горделивая осанка и беспристрастный тон справедливого судьи. Игры играми, но чем ближе тебе человек, тем легче его ранить. Тем сильнее боль от предательства – явного или вымышленного.
   – Он только что обвинил меня в том, что я использовала его, играла чувствами... – Голос Грейс срывался. Ее переполняли стыд и боль из-за ссоры с Александром, которого она всего несколько минут назад считала своим братом по отцу.
   – Вы поссорились? – вкрадчиво спросила Камилла. Как она боялась, что Грейс отвергнет ее участие! Не пожелает делиться своими личными чувствами после того, как мать запретила ей даже думать об Александре!..
   Однако опасения Камиллы оказались напрасными. Грейс распирало от желания выговориться, спросить совета, получить поддержку.
   – Да. Александр просил объяснений, а я... Почему вас так долго не было?! – Вопрос был скорее риторическим, и Ричард с Камиллой не сочли нужным на него отвечать. – Я хотела все рассказать. Александр имел полное право уйти. Он и так слишком долго терпел мои фокусы. Слишком долго... – Грейс помрачнела.
   – Слишком долго? Вы знакомы меньше недели! Что уж говорить о нас с твоей мамой? Мы шли друг к другу двадцать лет!
   – Я рада за вас.
   – По твоему тону этого не скажешь, – заметила Камилла. – Ну же, улыбнись.
   Грейс растянула губы в вымученной улыбке.
   – Твой план сработал. Хотя ты сама уже не верила в него. Так радуйся: теперь мы с Ричардом не расстанемся, правда? – Камилла посмотрела на любимого мужчину.
   – Осталось только решить, где мы будем жить.
   – Конечно в Нью-Йорке! У меня бизнес!
   – А как же моя практика?
   Грейс незаметно выскользнула из гостиной. Захочет ли Александр слушать ее теперь? Поймет ли он ее?
 
   Грейс на цыпочках прокралась на кухню. Вдруг Александр прячется от нее там? Звучит не очень-то убедительно, но мужчины до конца жизни остаются детьми. А что делают обиженные или расстроенные дети? Правильно: прячутся в шкафу или залезают в самый дальний угол кладовки, чтобы вволю поплакать вдалеке от родительских забот и вопросов.
   Однако Грейс ждало разочарование. В кухне не было никого, кроме Клариссы, хлопотавшей у плиты.
   – Вы кого-то ищете, мисс?
   – Да... Александра.
   – Разве вы не видите, что его здесь нет? – пробурчала та.
   Грейс немного растерялась от холодности верной служанки Стоунов. В предыдущие дни они с Клариссой неплохо ладили, поэтому Грейс пришла к выводу, что Александр все-таки побывал на кухне после их ссоры.
   – Кларисса, почему ты так грубо разговариваешь со мной?
   – Что вы, мисс? Как я могу грубить гостье своего хозяина? Извините, если мой тон показался вам невежливым.
   Кларисса принялась помешивать жарившиеся на сковороде овощи. Шипение кипящего масла помешало Грейс продолжить разговор. Кларисса словно нарочно включила воду, затем начала перебирать ножи и вилки, греметь кастрюлями...
   – Куда пошел Александр? – как можно громче спросила Грейс, но Кларисса не услышала ее вопроса. Или сделала вид, что не услышала.
   Грейс вздохнула и отправилась на поиски Александра.
 
   – А куда подевалась Грейс? – опомнилась Камилла после получасового воркования с Ричардом.
   Он озадаченно огляделся и пожал плечами.
   – Похоже, Грейс уже освоилась в Лондоне. Ушла по-английски, не попрощавшись.
   – Снова шутишь? Где прикажешь искать ее на сей раз?
   – К чему торопиться? Наверняка она сейчас в комнате Александра...
   По лицу Камиллы пробежала тень.
   – Грейс, кажется, упомянула о ссоре, – осторожно заметил Ричард.
   – Нам нужно возвращаться в Нью-Йорк. До Рождества осталась пара дней. Джозефина не простит, если мы оставим ее наедине с индейкой и пирогом.
   – А твоя сестра не станет возражать, если я проведу сочельник с вами?
   – Она будет только рада. Если бы ты только знал, сколько мне пришлось выслушать от Джозефины за эти двадцать лет по поводу того, что мне пора найти себе мужа!
   – Могу себе представить. – Ричард обнял Камиллу за плечи и добавил: – Я рад, что ты дождалась меня.
   – Я и не надеялась...
   – А я знал, что судьба снова сведет нас.
   – Ричард, не будь таким романтичным. Для юриста – это непростительный изъян.
   – Мы не на прениях в суде. Правда, ты постоянно меня либо в чем-то обвиняешь, либо – за неимением доказательств – подозреваешь. На всякий случай сообщаю: я не знаю, где сейчас Грейс. Кстати, о местонахождении Александра я тоже могу лишь догадываться.
   – Что же делать нам? Пока Грейс не соизволит появиться, о возвращении в Штаты можно и не помышлять... Ричард, что ты задумал? Что за взгляд? Ты с ума сошел! – последнее, что успела произнести Камилла, прежде чем оказалась на его руках. – Мы сейчас оба упадем. Тебе, я смотрю, понравилось калечить женщин семейства Бойл.
   – Камилла, я люблю тебя.
   Она заглянула ему в глаза, и... мир перестал для нее существовать. Все, что было прежде, что ожидает впереди, – пустота, вакуум. Только здесь и сейчас. В объятиях Ричарда. Смотря в его карие глаза, на дне которых затаилась неизрасходованная нежность и любовь. Пусть минуло двадцать лет. Пусть они уже не юные парень и девушка. Пусть у каждого из них за спиной свой груз забот, проблем, воспоминаний о радостных и несчастливых моментах жизни, проведенной вдали друг от друга...
   – Обещай, что мы больше не расстанемся, – шепотом попросила Камилла.
   – Никогда.
   – Я не переживу, если потеряю тебя во второй раз. Мне понадобилось двадцать лет на то, чтобы отважиться на эту встречу. Мне даже кажется, что еще пять лет назад я бы не смогла забыть прошлые обиды и начать все сначала, снова поверив в твою любовь.
   – Ты меня не потеряешь.
   Ричард поставил ее на ноги и поцеловал в губы. Долгий, глубокий поцелуй закрепил клятву вечной любви.
   – Мы ведь будем жить в Нью-Йорке? – с надеждой спросила Камилла.
   – Да, если ты этого хочешь, милая. Я постараюсь как можно быстрее завершить все дела и приеду к вам. К тебе, к Грейс и, безусловно, к твоей сестре. Должен же я поблагодарить Джозефину за то, что она позаботилась о вас с Грейс! По сути все эти годы она исполняла мои обязанности.
   – Боюсь, тебе долго придется расплачиваться по счетам, – с иронией заметила Камилла. – Не рассчитывай, что Джозефина примет тебя с распростертыми объятиями. Сначала тебе придется выслушать цикл гневных тирад по поводу твоей безответственности и легкомысленности...
   – А вдруг твоя сестра будет против нашего брака?
   – Во-первых, Джозефина спит и видит, как бы погулять на моей свадьбе. А во-вторых, тебе сначала предстоит бракоразводный процесс с Элизабет. Подозреваю, что тебя ждет масса проблем. Элизабет не из тех женщин, которые признают себя побежденными после первого удара. Не берусь судить, я с ней почти не знакома, но... – Камилла многозначительно умолкла, предоставив Ричарду возможность самому домыслить, какие препятствия начнет чинить его супруга.
   – Элизабет – умная женщина. Если бы не расшатанные нервы...
   – Из подобных «если бы» состоит вся наша жизнь. Попомни мои слова: легко тебе этот развод не дастся.
   – Значит, нам придется жить в преступной связи. – Ричард озорно улыбнулся и подмигнул Камилле. – Надеюсь, твоя сестра не выставит меня за порог, прознав о том, что ты крутишь роман с женатым мужчиной?
   – Если уж на то пошло... С Элизабет ты познакомился позже. Ей и так посчастливилось провести с тобой двадцать лучших лет жизни.
   – Лучшие годы мы проведем с тобой, – серьезно пообещал Ричард.
 
   – Господи, Грейс, где ты пропадала?! – Камилла вскочила на ноги и принялась осматривать дочь. – Ты плакала?
   – С чего ты взяла?
   – Не обманывай. Я всегда могу определить. У тебя припухшие и покрасневшие веки. Что стряслось? Ты поговорила с Александром?
   – Нет.
   – Почему? Он не захотел тебя выслушать? Ох и получит у меня этот мальчишка!
   – Мама, не надо. Александр не виноват...
   – Как это не виноват? Ты ведь плакала из-за него. Запомни: ни один мужчина не заслуживает слез. А тот, который заслуживает, никогда не заставит женщину плакать.
   – Ты ведь сама плакала из-за Ричарда, разве нет?
   – У меня совсем другая история. – Камилла с трудом сдержала счастливую улыбку. Губы сами растягивались в улыбке, стоило ей услышать имя любимого мужчины.
   – Только потому, что у тебя на руках была я?
   – Грейс, ты любишь Александра? – прямо спросила Камилла.
   – Нет, вряд ли это и есть настоящая любовь... Не знаю... Хотя когда я на него смотрю, то не могу отвести глаз. Мне постоянно хочется держать его за руку, слышать его голос, разговаривать... Пусть мы болтаем о пустяках или обсуждаем социально-экономическое положение Великобритании на границе тысячелетий. Мне так его не хватает! Тем более теперь, когда я поняла, какой дурой была все это время.
   – Грейс, ты вовсе не дура. Мы обе ошибались.
   – Александр столько раз говорил мне о своих чувствах... просил быть с ним искренней, а я... Я ведь тоже люблю его, мама! Почему я поняла это слишком поздно? Теперь он не станет меня слушать... если я вообще когда-нибудь увижу его. – Грейс неожиданно сменила тон: – Когда мы улетаем?
   – Завтра утром, если ты не возражаешь.
   – Не возражаю, – хладнокровно ответила Грейс. – Ричард летит с нами?
   – Да. – Камилла все-таки не удержалась и расплылась в счастливой улыбке. – Проведет с нами Рождество, а затем вернется в Лондон улаживать свои дела по переводу дел в Америку... ну и с Элизабет, разумеется.
   – Она согласилась на развод?
   – Ее пока нет дома.
   – Она истеричная стерва, – заметила Грейс как бы между делом.
   – Грейс!
   – От этой мадам можно ожидать чего угодно! Не удивлюсь, если она начнет шантажировать Ричарда, запрыгнув на карниз. Не представляю, как Ричард терпел ее столько лет! Я тут за неделю стала свидетельницей как минимум пяти грандиозных скандалов и десятка супружеских размолвок меньшей тяжести. Я уж было решила, что дело во мне. Что Элизабет выводит из себя присутствие в доме чужого человека, что она ревнует своего сына или что-то в этом духе... Но Александр сказал, что его мать всегда немного... мм... переигрывает. Если ссора, так непременно с битьем посуды. Любой спор, касайся он хоть любимого сорта сыра, с легкой подачи Элизабет превращался в целые дебаты. Так что, мамочка, готовься к бою.
   – Не драматизируй. Мы с Ричардом завтра улетим в Нью-Йорк. Элизабет может сколько угодно бесноваться в своем шикарном лондонском особняке. Пусть хоть на стены кидается!
   – Бедный Александр!
   – Ты можешь пригласить его к нам на Рождество, – предложила Камилла.
   – Он все равно не согласится. Думаю, он даже не захочет попрощаться со мной. Выждет, пока наш самолет поднимется в воздух, а уж потом вернется домой. Вот тогда-то ему и придется выслушивать стоны и проклятия Элизабет.
   – Грейс, утро вечера мудренее. Иди прими душ, а потом ложись отдыхать. Ты выглядишь изможденной. Завтра трудный день. Ты ведь не хочешь напугать тетю Джозефину?
   Грейс покачала головой и покорно поплелась в ванную, оставив Камиллу в одиночестве, столь благоприятном для вынашивания всяческих планов.
 
   Александр нервно расхаживал по больничному коридору.
   – Мистер Стоун, – окликнул его вышедший из палаты врач.
   – Да? Что случилось? – Желваки на скулах Александра подрагивали, выдавая его волнение. Так переживают только за самых близких людей.
   – Ей лучше. Вы можете зайти в палату.
   – Она в сознании?
   – Потихоньку приходит. Мы сделали промывание желудка. В сущности все было не так страшно, как могло показаться.
   – Не так страшно?!
   – Ваша мать выпила далеко не столько таблеток снотворного, сколько разбросала вокруг пустых упаковок. Доза не была смертельной.
   – Вы хотите сказать, что... моя мать не пыталась покончить собой?