Страница:
– Они все разбежались, как крысы. Почему мы должны это защищать? – спросил Паша, с вершины башни Ахантагора осматривая город. Его мрачный взгляд скользил по крышам домов, устремлялся за Реку Времени на противоположный берег, блуждал по вершинам черных холмов и возвращался обратно на городские улицы.
– Они не воины. Жили тут как в раю тысячи лет. А теперь рай превратился в ад, – ответил на это Александр.
– Странно, – задумчиво произнес Паша.
– Что?
– Куда же это все исчезло? Мы сейчас стоим на Караульной горе. Там, под нами, Кача течет. Я узнал. Она здесь по-другому называется: Изыр-Су – чистая вода. Там Енисей течет. Река Времени, значит. Островов, правда, не видно. Немудрено. Остров сегодня есть, а завтра и нет его. Смыло. И наоборот. А эти горы за рекой такие же, как во времени нашем. Вон и скалы виднеются. Все в природе, можно сказать, без изменений. Но где теперь остатки этой крепости? Где остатки этого города?
– Мне плевать, – угрюмо ответил Александр. – Меня сейчас не это заботит. Что же там Марквентор так долго? Всех попросил уйти. Секретная магия! Колдун-одиночка.
– А меня волнует, как же мы назад вернемся. Я не верю, что этот Хранитель сможет нас назад отправить, – Паша с сомнением покачал головой. – Себя не мог освободить. Не чувствую я в нем настоящего мага. Ты его не спрашивал, как он будет назад возвращать нас?
– Не до того было, – Александр отмахнулся рукой. – Да и рано об этом думать. Дела у нас здесь. Встряли мы.
– Какие дела, Саня!?
– Слушай, Куроедов, давай помолчим.
– Почему же Зерон не убил ее сразу? – словно сам себе задавая вопрос, произнес Паша.
– Потому что маньяк! – Александр в ожесточении плюнул с высоты башни. – У него взгляд отморозка.
– Нет, Саня. Мне кажется, тут что-то другое кроется. Затеял он что-то.
– Вот что, Паша. Давай не будем строить догадки. Займись вот чем. Организуй отряды. Пусть по окрестным деревням пройдутся да по лесам порыщут. Надо этих райских жителей на строительство укреплений организовать. Наши воины пусть отдохнут. Трудные дни скоро.
– Жестоко, однако. Восстановишь против себя местное население.
– Жестоко, но справедливо.
– Ты по городу не хочешь прогуляться?
– Чего я там не видел?
– Все же сказочный город, – пожал плечами Паша. – Впечатления.
– Мне хватает впечатлений. Вон впечатление идет. Что, плохи дела?
– Противоядия нет, – тихо произнес подошедший Хранитель. Его лицо осунулось. Щеки ввалились. Глаза блуждали по сторонам. – Нет противоядия, – повторил он. – Моя магическая сила на исходе, а противоядия нет. Она умирает. Моя единственная дочь покидает Мир Изменений.
– Ты что, совсем ослаб? – недоверчиво спросил Александр.
– Даже полная моя сила не смогла бы сделать ничего. Это очень сильный яд.
– Не может быть, старик. Никогда не поверю, что в твоей магической стране нет средства против смерти. Сам-то сколько лет прожил? А это Дерево зачем здесь? Зачем оно бесполезно здесь на ветру качается? Выросло за сто метров. Толстая дубина. Дерево Жизни! Шарлатаны вы все здесь, а не маги. Почему я вас должен защищать? Что я должен защищать?
Хранитель стоял, потупив взор. В его глазах была безысходность.
– Должен быть выход, старик! Думай! Она не должна умереть! – Александр тряхнул Марквентора за плечи.
– Я интуитивно чувствую, что Зерон знает, – осторожно произнес Паша.
– Я убью Зерона! – лицо Александра исказила ярость.
– Надо узнать, что он затеял, а не убивать.
– Он маньяк!
– Тише, Саня, не теряй хладнокровия. Он на это и рассчитывает.
– Сколько она еще может прожить? – немного успокоившись, спросил Александр.
– Я поместил ее в сферу холодного сна. Это экономит силы. Семь дней она еще проживет. Может, больше. Ее душа сейчас блуждает между мирами.
– Семь дней, – повторил Александр. – Это мало по сравнению с вечностью, но много, если сравнить с мгновением. Я знаю. Есть решение. Нутром чувствую. Я пойду к ней.
– Не надо, – остановил его Хранитель – Сфера холодного сна очень хрупкая. Ты можешь повредить ее даже своим взглядом. Туда сейчас никто не должен входить.
– Как тут у вас все хрупко и неустойчиво! Как же вы тут жили-то? Да вам еще доверили мир охранять. Эх, мне бы сейчас капельницу, препараты типа антидота. Она бы на ноги через час встала! Уверен!
– Это у вас такие магические средства? – спросил Хранитель.
Александр на это только рукой махнул. Что объяснять? Он посмотрел вниз, на город, перевел взгляд на темные, покрытые густым лесом холмы за рекой, резко обернулся и в упор взглянул на Пашу.
– Ты еще здесь, замполит. Время теряешь. Организовывай население. Проводи с ним работу. Завтра здесь должно быть не менее двадцати тысяч послушных граждан с лопатами.
– Двадцать тысяч? Да где же они? – развел руками Паша.
– Там, за горами, прячутся, – Марквентор указал в сторону противоположного берега реки. – Боятся.
– Понял, где они? Видите ли, боятся! А лучшее лекарство от страха – трудотерапия. Главным над ними поставишь Эдигуса. Этого лесничего, или как его там, лесовика. Передай Ацельсиору и Сильгуру, что после захода солнца они должны быть здесь, в крепости. Действуй, замполит.
– Слушаюсь, ваше превосходительство, – Паша развернулся и строевым шагом направился к лестнице.
– Слушай, Марквентор, – Александр внимательно взглянул на Хранителя. – Ты говоришь, что если это Дерево погибнет, мир умрет?
– Да, это так, – печально кивнул головой Хранитель.
– Неувязочки, – недоверчиво ухмыльнулся Александр. – Здесь, на этих берегах, в будущем стоит город. Нет там никакого дерева. Маленькие деревца растут в том месте, где эта маленькая речка сливается с большой. Как и во всем городе растут. А подобного древа за сто метров высотой, как вон то, что ветвями над водой раскачивает, что-то я не замечал. Нет там его. Но мир-то жив.
– Значит, Дерево дало семена, – не задумываясь, ответил Марквентор.
– Семена? Ну и что?
– Пройдет время, и Дерево даст семена, – кивнул головой Хранитель. – Они разнесутся по всей земле. А Дерево Жизни уйдет, как уходит все из этого Мира Изменений, чтобы вернуться вновь.
– Выходит, что все предопределено? Зачем же тогда все эти жертвы? Зачем я пришел сюда? Ради чего умирает твоя дочь? Кстати, а где мать Танаис?
– Покинула Мир Изменений. Небесный огонь прошел два пути с того дня. Она была обычным человеком. Таков удел магов – видеть уход тех, кто нам дорог.
– Жестокий удел. Я сожалею.
– Все уходит рано или поздно из этого мира, чтобы вернуться вновь, но если погибнет Дерево Жизни, не дав семян, кольцо времени будет разорвано. Твое будущее тоже погибнет.
– Что? Так все и погибнет? – Александр недоверчиво смотрел на Хранителя. – Исчезнет, что ли?
– Ничто не исчезает в этом мире без следа. Будет нечто другое. Но этого мира уже не будет. Возможно, что будет хаос, огонь, что-то останется. Нам уже этого не увидеть.
– Зерон хочет уничтожить это Дерево, а на его месте посадить новое. Ты это знаешь?
– Нет. А ты откуда это взял?
– Он мне сказал сам.
– Вон оно как. Значит, он хочет создать новый мир. Он хочет стать Создателем.
– Как это? Выходит, что если я, например, срублю это дерево, выдерну корни, а на этом месте посажу осину или березу, значит, я создам новый мир? Вот так просто? – Александр подозрительно прищурил глаз.
– Нет. Не так просто, – Марквентор нахмурил брови. – Когда изгоняли Мауронга, он сказал, что вернется назад, чтобы возродиться вновь. «Мой перст укажет новый путь», – так сказал он.
– И что из этого? Загадки сплошные.
– Рассказать тебе про Мауронга? – спросил Марквентор.
– Нет. Не сейчас. Запутано у вас тут все. Сложно. У меня голова и без того раскалывается. Ты лучше скажи, как мы назад вернемся. Ты же силу потерял.
– Страж Пустоты вернет. Дерево защитим. Сила вновь с нами будет.
– Я не чувствую уверенности в твоем взгляде, старик.
– Ты прав. Я не уверен, – вздохнул Хранитель.
– Плохо. По вере вашей да будет вам.
– Что? Как ты сказал? – переспросил Хранитель.
– Это не я сказал.
– А кто?
– Сын человеческий.
– Красиво сказал. Кто такой?
– Я же сказал – сын. Все будет хорошо, старик, – широко улыбнулся Александр. – Я тебе обещаю. А сейчас мне надо обследовать местность. Как это говорится у военных – рекогносцировка. Тебе известно такое слово?
– Я его даже выговорить не смогу. Что это?
– Много будешь знать, быстро состаришься, Хранитель. Пойду я. А ты думай, шевели извилинами, как дочь свою спасти. Надо ее спасти, старик. Это тебе говорю я, открывающий ворота. Что будет от меня нужно, так я всегда готов.
– Иди, сын человеческий, – негромко произнес Марквентор вслед Александру. – Я уже думаю.
Взобравшись на крутой, заросший деревьями склон, волк увидит это. Стены, башни – подобное он видел и ранее. Но почему же у этих башен такие блестящие верхушки? Они сияли в лучах низкого солнца. Волк настороженно всматривался вперед сквозь густые ветки. Что там? Люди? Он не чувствовал присутствия людей.
– Все незнакомое таит опасность – это он узнал еще маленьким щенком от своего отца. Это незнакомое он видел впереди. Но там не было людей. Зверь это чувствовал. Волк осторожно сделал шаг, затем другой, будучи готовым при малейшем изменении обстановки нырнуть в лесную чащу, но нет, странные сооружения хранили безучастный покой. Эти стены хранили следы недавнего присутствия людей, но теперь же здесь никого не было. Волк последовал дальше, втягивая носом воздух. Пробравшись вдоль кромки леса мимо странных сооружений, он вышел на широкую каменную площадку и остановился.
Город лежал внизу, заполняя собой широкую речную долину, разрезанный пополам водным потоком. Таких городов зверь не видел. За свою долгую жизнь, бывало, он часто выходил к жилищам двуногих. Иногда он приходил к их домам в поисках пищи, а иногда из любопытства, но ничего подобного он ранее не встречал. Границы города терялись на горизонте. Вниз к городу от вершины крутой горы, на которой стоял волк, уходили ступени широкой лестницы, переходящей внизу в дорогу, вымощенную камнем. Дорога была пустынна, а сам город весь словно затаился и ждал. Нечто тяжелое и гнетущее застыло в воздухе, что заставило волка обнажить клыки и глухо зарычать.
Он никогда не входил в обиталища двуногих. Приближался на безопасное расстояние, принюхивался, ловил ушами непонятные звуки. Но сейчас впереди он не чувствовал их – обитателей. Почему их нет там?
Любопытство нарастало, пересиливало природный страх. Зверь сделал шаг вперед на ступени лестницы. Еще один. Напряженный, словно струна, он готов был при малейших признаках опасности развернуться и нырнуть в лесную чащу. Еще шаг. Пройтись по обители двуногих. Что может быть более дерзновенным для дикого зверя?
Дикий зверь входил в город. Пустые улицы встретили его тишиной. Глазницы темных окон безучастно смотрели на поступь волка. Зверь шел по Анвантару.
От крепостных ворот по южному склону горы пролегала черная дорога. Все основные направления в городе имели свой цвет мощения. Это было видно даже с высоких крепостных стен. Основное направление в центре Анвантара – Луч Мира. Он вымощен был белым мрамором. Плиты зеленого малахита устилали поперечный путь на мост, соединяющий берега.
Крепостные ворота закрылись за Александром, и черный жеребец, подарок Сильгура, бойко застучал копытами по брусчатке черного гранита. Личная охрана последовала было вслед за Властителем, но Александр остановил их движением руки. Он хотел быть один. Путь по пологому склону проходил среди высоких деревьев с буйной темно-зеленой листвой. Редкие птицы порхали среди ветвей, нарушая тишину тревожным щебетанием. От брусчатки в глубину меж стволов изредка уходили тропинки, мощенные плоскими каменными плитами. Среди деревьев виднелись причудливые строения, вроде парковых беседок, колоннады, увитые вьющимися стеблями, блестели блюдца прудов.
– Райский сад, – невольно усмехнулся Александр. – А где тут дерево с яблоками и змеем? Кстати, о дереве! Надо бы посмотреть ради интереса вблизи, что это за Дерево Жизни такое?
Райский сад закончился. Дорога повернула вправо и по крутому склону спустилась к мостику над маленькой речкой. Александр знал в своем времени эту речку под именем Кача. Здесь же она звалась Изыр-Су, как уже успел разузнать Паша и поведать об этом Александру.
– Привет, Кача, – негромко произнес Александр. – Какая в тебе водичка чистая! Словно хрусталь. Как же тебя уделали в наше время-то! А рыбы-то какие плавают. Хвостами берега задевают! Вот это да! Ладно, пока. Рад был встрече.
Копыта простучали по мосту. На другом берегу начиналась городская застройка. Брусчатка сменила цвет на фиолетовый. Что за камень такой? Искрится весь, переливается. Еще чего доброго конь поскользнется. А дома-то все как на подбор. Ухоженные, крепкие. Крыши блестят. Каменьями украшены. Не поскупились обитатели этого рая. Красиво жить не запретишь. Возле домов садики за заборами, деревья да кустарники, цветы всякие.
Ага, вот результат посещения Зерона – пара обуглившихся развалин. Словно зубы гнилые в ряду ухоженных, добела начищенных пастой «Блендамед». Не убереглись. Могло и хуже быть.
Белый мрамор пересек фиолетовый камень. Направо и налево широкий проспект раскинулся. Дома здесь повыше и побогаче. Но разрушений больше. Успел все-таки нагадить Зерон. Направо силуэт горы просматривается. Николаевская сопка, значит. Лысая только она в этом времени. Словно шишка на лбу. На вершине горы – строения с башнями. Любопытный Куроедов успел разузнать, что это Звездный дом.
Налево Дерево свою крону раскинуло. Высоченное. Нереально. Александр направил коня в его сторону. Копыта застучали по белой мраморной брусчатке.
– Луч Мира. Громкие названия они тут придумали, – мрачно усмехнулся он. – Кстати, в нашем времени не менее громкое – проспект Мира. Случайность? Совпадение?
Направо через боковые улицы река просматривается широкая. На реке пусто: ни корабля, ни лодчонки. Неприветливая река, как и весь город этот покинутый. Что же ты, Енисей, мрачный такой сегодня? Вода словно свинцом налилась.
Вот и Дерево это, из-за которого вся заваруха началась. Близко уже. Площадь перед ним широкая. Камень разноцветный в семь уровней. Корни дерева землю вокруг взорвали. В воду уходят с берега. Александр голову закинул, посмотрел на вершину. Будто в небе она плывет среди облаков. Что за дерево такое?
Спрыгнул с коня. Пошел по ступеням вниз, что через уровни площади проходят. Шаги в тишине далеко разносятся. Ветер подул. Зашевелились ветви, словно живые. Совсем близко подошел Александр. А ветер гудит в ветвях да гонит серую волну по реке с белыми барашками.
Хвоя на ветвях дерева длинная. Что это за порода такая? Иглы сантиметров по двадцать, а то и более. На кедр похоже. Только огромный. Ствол обхватов в пять будет, не меньше. Чудовище какое-то. Кора у дерева, словно гранит, красная, а хвоя зеленая нереально. Изумрудная.
– Что же ты плодов-то не даешь? – спросил Александр, притронувшись к хвоинке. – Защищай тут тебя теперь. Этой ночью из моего десантного отряда половина уцелела. На твоих корнях семьдесят воинов полегло. Кровь на камнях еще дождями не смыта. А сколько еще ляжет? Ради чего? Ты на самом деле Дерево Жизни или все это сказки, как говорил Зерон? А пусть даже и сказки. Надо же во что-то верить. Ты большое, толстое, сильное, полное жизни. Вот и верят в тебя и этой верой сильны. Были сильны, а теперь разбежались кто куда. А может быть, потому и разбежались, что закончилось твое время? Нет, не кончилось. Мы-то здесь. Правда?
Александр замолчал, прислушался, словно ожидая ответа. Но только ветер шумел в ветвях да плескалась о береговые камни мелкая речная зыбь. Одинокая чайка выполнила в полете замысловатую фигуру, коснулась воды, обиженно вскрикнула и резко взмыла вверх.
– А Паша прав, – задумался Александр. – Зерон знает. Есть у него противоядие. Козырную карту приготовил. Джокера. А если и нет, то блефовать будет. Жизнь дочери Хранителя в обмен на все остальное. Будет на Марквентора давить. Да и на тебя, Сашок, тоже. Если Танаис умрет, то все остальное теряет смысл. Для тебя, Саня, во всяком случае. Ты же только из-за нее согласился тогда с Ахарунгом. Признайся, Сашок, неравнодушен ты к этой девочке. Прав был царь подземелья. Зацепила она тебя не слабо. Сам себе отказываешься признаваться. Спокойно, Саня Что теперь делать дальше? Ждать подхода Зерона? Оборону готовить? А время идет, капает. Нет! Не то! Что-то не то! Неверное решение! Думай, Властитель! Думай!
Позади конь тревожно застучал копытами, захрапел. Послышалось урчание. Александр оглянулся. Серый зверь был рядом.
– Привет! – обрадованно воскликнул Александр. – Акела! Старый вожак!
Имя волку как-то само собой на ум пришло.
– Ты что здесь в городе делаешь? Обнаглел совсем, зверюга.
Волк пристально смотрел на Александра.
– Дружить будем? Дай лапу.
Волк обиженно повел носом в сторону.
– Правильно! Не Жучка какая-нибудь. Уважаю. Тебе чего надо-то от меня? Что ты за мной следишь? Где стая твоя?
Зверь заурчал.
– Понял. Один ты остался. Вот что, зверюга. Поехали за город. Местность посмотрим. Я, понимаешь ли, без охраны сейчас. А мне такой охранник, как ты, пригодился бы. Чтобы врагов за версту чуял. Нюх, надеюсь, еще не потерял? Работать будем?
Зверь зыркнул на Александра, повернулся и побежал к вымощенной красным камнем дороге, ведущей за город.
– Отлично, Акела! – Александр запрыгнул на коня и направил его следом за зверем.
Никогда еще дикий зверь не входил в жилище двуногих. Все они были врагами для него. Но этому он доверял. Почему? Зверь более не ощущал того страха, что был заложен в нем поколениями. Он вошел в это странное логово, не чувствуя себя гостем. По-хозяйски, словно делал это здесь уже не раз, он прошел мягкой поступью к смертельному врагу – огню, мерцающему в очаге, улегся на каменные плиты и положил свою тяжелую голову на передние лапы. В холодных глазах волка играл огонь. Он наблюдал.
Четверо склонились над длинным столом. Потрескивали факелы.
– Где ты нашел эту зверюгу? – спросил один из них.
– Паша, эта зверюга сама нашла меня. Его зовут Акела.
– Он тебе это сам сказал?
– Мысленно. Ты лучше скажи, как твои успехи?
– Завтра здесь будут работники с лопатами. Много.
– Очень хорошо. Но все отставить.
– Почему?! Мы так старались.
– Планы изменились. – Александр отошел от стола, подошел к волку, наклонился и провел кончиками пальцев по серой с сединой шерсти.
– Мы с Акелой решили наступать, – произнес он, оглянувшись.
– Ты шутишь, Властитель? – подал голос Сильгур. – Нисколько, – Александр вернулся к столу.
– Почему ты так решил? – спросил Ацельсиор.
– Мы с Акелой обследовали местность, посоветовались и решили, что надо идти вперед.
– Посоветовался с Акелой? Ты с ума сошел? – недоуменно спросил Паша.
– Мой дорогой друг, как ты разговариваешь с Властителем Эзергуира? – усмехнулся Александр. – Я прикажу посадить тебя на кол за такие речи. А если серьезно, то посмотрите все на карту.
– Посмотрели, и что? – осторожно спросил Паша.
– На подходе к городу открытые поля, – Александр ткнул пальцем в карту Анвантара и его окрестностей. Разумеется, что это был не точный картографический материал. Схема, украшенная картинками. Все, что было у Марквентора.
– Стен нет. Нормальных укреплений мы построить не успеем, – продолжил Александр. – Ты же, Паша, знаешь окрестности Красноярска. Зерон, похоже, сейчас в районе поселка Миндерла. Ну, ты же знаешь? Недалеко дом отдыха «Бузим». Ты не бывал там? Что ты на меня смотришь круглыми глазами? Нет там пока никакого поселка Миндерла. Но местность-то осталась. Поля ровные. Леса, может быть, другие. Ну, ты понимаешь, о чем я хочу сказать. Местность там открытая до самого Красноярска, тьфу ты, до Анвантара. Так напрашивается вывод. Зачем Зерона ждать? Мы пойдем к нему навстречу. Он этого не ждет. Мы должны сломать его. Психологически сломать. Пусть он знает: не он нападает, мы нападаем. Мы уже одержали два раза верх. Не будем упускать инициативу. Мы пойдем на него.
– Мне кажется, что ты горячишься, Властитель, – почтительно возразил Паша. – И мне кажется, я понимаю причину.
– А я согласен! – громогласно заявил Ацельсиор.
– Я тоже! – воскликнул Сильгур и ударил кулаком по столу. – Воины нас поддержат! Надо разгромить армию мауронгов и завоевать их империю!
– Да! Идем на мауронгов! – согласно закивал головой Ацельсиор.
– Это не входило в наши планы, – нахмурился Паша.
– Замполит, – Александр произнес это слово негромко и посмотрел на Куроедова.
– Что? – Паша настороженно смотрел на Александра.
– Мы идем на мауронгов, Куроедов. Это будет правильно. Мы не будем ждать.
– Зачем тебе это? – обреченно спросил Паша, понимая, что его голос против троих не имеет значения.
– Ты же сам говорил, что Зерон знает. Я не хочу ждать. Время дорого.
– Я тебя понимаю, – Паша кивнул головой. – Но это опасно. Не теряй голову.
– Не опаснее, чем мы будем ждать здесь. Ацельсиор, от разведчиков есть сведения?
– Сведений об основных силах Зерона пока нет. Разведчики сталкиваются с разрозненными отрядами.
– Все равно. Мы пришли не считать число врагов, а уничтожать их. Короче, завтра выступаем. Рано утром. Готовьте войска. Все. Вопросы? Нет вопросов. Я вас больше не задерживаю.
Ацельсиор и Сильгур удалились. Паша остался.
– Саня, – тихо произнес он.
– Что, Паша?
– Мы все умрем здесь. Саня. Мы умрем в этом чужом пустом городе.
– Это не чужой город! – Александр в упор посмотрел на Пашу. – Разве ты не видишь сквозь бездну лет?! Там стоят наши дома, где мы с тобой росли! Там течет река, на которой стоит наш город.
– Это все громкие слова, Саня. Я хочу домой. Я устал. Я водки хочу выпить. Понимаешь. Обыкновенной русской водки. Я шел сюда в надежде вернуться домой. А мы идем дальше. Куда!? Это сон какой-то, Саня. Бред. Это нереально. Этого просто не может быть! – Паша обхватил голову руками и медленно раскачивался из стороны в сторону.
– Нереально, говоришь?! – Александр тряхнул Пашу за плечи. – Что есть реальность? Не более чем набор наших ощущений. Что за ними? Кто видел истинную реальность?
– Это ты к чему? – Паша тупо уставился на Александра.
– Я там был, – произнес Александр, нахмурив брови. – Я ощущал это. Я разговаривал с ними. Но я до сих пор не могу поверить, что это реально, что это не сон, который сбывается, что это не менее реально, чем все то, что окружает нас здесь, чем наш мир, откуда мы пришли.
– Я не понимаю тебя, Саня. Ты о чем?
– Все ты понимаешь, Создатель. Все ты понимаешь, режиссер. Ты знаешь это, когда создаешь другие реальности, когда делаешь фильмы, творишь миры.
Паша молчал.
– Я тоже создавал другие реальности, – продолжил Александр, не сводя взгляда с Куроедова. – Их видели тысячи. Но теперь мы попали в реальность, созданную другим. Его нет здесь. Но есть мы, и он дал нам право творить, изменить ее, сделать нечто новое. Мы – главные герои его истории. Но этого мало. Нам дано право стать Создателями.
– Мы пешки, – угрюмо произнес Паша.
– Пешка может стать ферзем, – возразил Александр.
– Но не гроссмейстером над доской. Только он может передвигать фигуры, проводить пешки в ферзи, делать рокировку, жертвовать.
– Какой пессимизм! И это говорит нарисовавший флаг! Все! Хватит философии! Терпеть не могу бесполезных рассуждений ни о чем! Если ты боишься, так и скажи. Останешься здесь. А я пойду вперед.
Воцарилось молчание. Волк спал. Александр смотрел в огонь. Паша сидел, не отнимая ладоней от головы.
– Все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности в силу бесконечности вселенной, – неожиданно произнес он.
– Что? Что за бред ты сказал? – не понял Александр.
– Наше воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая безгранична в силу бесконечности вселенной, – продолжил Паша.
– Вроде не пил, – настороженно заметил Александр. – У тебя крыша съехала?
– Ага, – кивнул Паша головой. – Съехала, как и у тебя, потому что я пойду с тобой на Зерона. Ты чего улыбаешься, довольная морда!
– Я в этом не сомневался, братан.
– А я восхищаюсь собой, Саня.
– Я рад за тебя.
– Я ли это?
– А ты сомневаешься?
– Если это я, то сильно изменился здесь.
– Мы должны меняться. Ведь это Мир Изменений. Правильно, Акела?
Волк повел ушами, но глаза не открыл.
– Спит зверюга. Набегался. Нам тоже пора, – Александр поднялся из-за стола.
– Иди, Саня, а я еще тут посижу. Как ты думаешь, здесь привидения водятся?
– Несомненно. В этом мире есть все. Желаю встречи. Счастливо оставаться.
Александр ушел. Волк спал, изредка подергиваясь. Снилось что-то. Возможно, зверь преследовал во сне добычу.
– Они не воины. Жили тут как в раю тысячи лет. А теперь рай превратился в ад, – ответил на это Александр.
– Странно, – задумчиво произнес Паша.
– Что?
– Куда же это все исчезло? Мы сейчас стоим на Караульной горе. Там, под нами, Кача течет. Я узнал. Она здесь по-другому называется: Изыр-Су – чистая вода. Там Енисей течет. Река Времени, значит. Островов, правда, не видно. Немудрено. Остров сегодня есть, а завтра и нет его. Смыло. И наоборот. А эти горы за рекой такие же, как во времени нашем. Вон и скалы виднеются. Все в природе, можно сказать, без изменений. Но где теперь остатки этой крепости? Где остатки этого города?
– Мне плевать, – угрюмо ответил Александр. – Меня сейчас не это заботит. Что же там Марквентор так долго? Всех попросил уйти. Секретная магия! Колдун-одиночка.
– А меня волнует, как же мы назад вернемся. Я не верю, что этот Хранитель сможет нас назад отправить, – Паша с сомнением покачал головой. – Себя не мог освободить. Не чувствую я в нем настоящего мага. Ты его не спрашивал, как он будет назад возвращать нас?
– Не до того было, – Александр отмахнулся рукой. – Да и рано об этом думать. Дела у нас здесь. Встряли мы.
– Какие дела, Саня!?
– Слушай, Куроедов, давай помолчим.
– Почему же Зерон не убил ее сразу? – словно сам себе задавая вопрос, произнес Паша.
– Потому что маньяк! – Александр в ожесточении плюнул с высоты башни. – У него взгляд отморозка.
– Нет, Саня. Мне кажется, тут что-то другое кроется. Затеял он что-то.
– Вот что, Паша. Давай не будем строить догадки. Займись вот чем. Организуй отряды. Пусть по окрестным деревням пройдутся да по лесам порыщут. Надо этих райских жителей на строительство укреплений организовать. Наши воины пусть отдохнут. Трудные дни скоро.
– Жестоко, однако. Восстановишь против себя местное население.
– Жестоко, но справедливо.
– Ты по городу не хочешь прогуляться?
– Чего я там не видел?
– Все же сказочный город, – пожал плечами Паша. – Впечатления.
– Мне хватает впечатлений. Вон впечатление идет. Что, плохи дела?
– Противоядия нет, – тихо произнес подошедший Хранитель. Его лицо осунулось. Щеки ввалились. Глаза блуждали по сторонам. – Нет противоядия, – повторил он. – Моя магическая сила на исходе, а противоядия нет. Она умирает. Моя единственная дочь покидает Мир Изменений.
– Ты что, совсем ослаб? – недоверчиво спросил Александр.
– Даже полная моя сила не смогла бы сделать ничего. Это очень сильный яд.
– Не может быть, старик. Никогда не поверю, что в твоей магической стране нет средства против смерти. Сам-то сколько лет прожил? А это Дерево зачем здесь? Зачем оно бесполезно здесь на ветру качается? Выросло за сто метров. Толстая дубина. Дерево Жизни! Шарлатаны вы все здесь, а не маги. Почему я вас должен защищать? Что я должен защищать?
Хранитель стоял, потупив взор. В его глазах была безысходность.
– Должен быть выход, старик! Думай! Она не должна умереть! – Александр тряхнул Марквентора за плечи.
– Я интуитивно чувствую, что Зерон знает, – осторожно произнес Паша.
– Я убью Зерона! – лицо Александра исказила ярость.
– Надо узнать, что он затеял, а не убивать.
– Он маньяк!
– Тише, Саня, не теряй хладнокровия. Он на это и рассчитывает.
– Сколько она еще может прожить? – немного успокоившись, спросил Александр.
– Я поместил ее в сферу холодного сна. Это экономит силы. Семь дней она еще проживет. Может, больше. Ее душа сейчас блуждает между мирами.
– Семь дней, – повторил Александр. – Это мало по сравнению с вечностью, но много, если сравнить с мгновением. Я знаю. Есть решение. Нутром чувствую. Я пойду к ней.
– Не надо, – остановил его Хранитель – Сфера холодного сна очень хрупкая. Ты можешь повредить ее даже своим взглядом. Туда сейчас никто не должен входить.
– Как тут у вас все хрупко и неустойчиво! Как же вы тут жили-то? Да вам еще доверили мир охранять. Эх, мне бы сейчас капельницу, препараты типа антидота. Она бы на ноги через час встала! Уверен!
– Это у вас такие магические средства? – спросил Хранитель.
Александр на это только рукой махнул. Что объяснять? Он посмотрел вниз, на город, перевел взгляд на темные, покрытые густым лесом холмы за рекой, резко обернулся и в упор взглянул на Пашу.
– Ты еще здесь, замполит. Время теряешь. Организовывай население. Проводи с ним работу. Завтра здесь должно быть не менее двадцати тысяч послушных граждан с лопатами.
– Двадцать тысяч? Да где же они? – развел руками Паша.
– Там, за горами, прячутся, – Марквентор указал в сторону противоположного берега реки. – Боятся.
– Понял, где они? Видите ли, боятся! А лучшее лекарство от страха – трудотерапия. Главным над ними поставишь Эдигуса. Этого лесничего, или как его там, лесовика. Передай Ацельсиору и Сильгуру, что после захода солнца они должны быть здесь, в крепости. Действуй, замполит.
– Слушаюсь, ваше превосходительство, – Паша развернулся и строевым шагом направился к лестнице.
– Слушай, Марквентор, – Александр внимательно взглянул на Хранителя. – Ты говоришь, что если это Дерево погибнет, мир умрет?
– Да, это так, – печально кивнул головой Хранитель.
– Неувязочки, – недоверчиво ухмыльнулся Александр. – Здесь, на этих берегах, в будущем стоит город. Нет там никакого дерева. Маленькие деревца растут в том месте, где эта маленькая речка сливается с большой. Как и во всем городе растут. А подобного древа за сто метров высотой, как вон то, что ветвями над водой раскачивает, что-то я не замечал. Нет там его. Но мир-то жив.
– Значит, Дерево дало семена, – не задумываясь, ответил Марквентор.
– Семена? Ну и что?
– Пройдет время, и Дерево даст семена, – кивнул головой Хранитель. – Они разнесутся по всей земле. А Дерево Жизни уйдет, как уходит все из этого Мира Изменений, чтобы вернуться вновь.
– Выходит, что все предопределено? Зачем же тогда все эти жертвы? Зачем я пришел сюда? Ради чего умирает твоя дочь? Кстати, а где мать Танаис?
– Покинула Мир Изменений. Небесный огонь прошел два пути с того дня. Она была обычным человеком. Таков удел магов – видеть уход тех, кто нам дорог.
– Жестокий удел. Я сожалею.
– Все уходит рано или поздно из этого мира, чтобы вернуться вновь, но если погибнет Дерево Жизни, не дав семян, кольцо времени будет разорвано. Твое будущее тоже погибнет.
– Что? Так все и погибнет? – Александр недоверчиво смотрел на Хранителя. – Исчезнет, что ли?
– Ничто не исчезает в этом мире без следа. Будет нечто другое. Но этого мира уже не будет. Возможно, что будет хаос, огонь, что-то останется. Нам уже этого не увидеть.
– Зерон хочет уничтожить это Дерево, а на его месте посадить новое. Ты это знаешь?
– Нет. А ты откуда это взял?
– Он мне сказал сам.
– Вон оно как. Значит, он хочет создать новый мир. Он хочет стать Создателем.
– Как это? Выходит, что если я, например, срублю это дерево, выдерну корни, а на этом месте посажу осину или березу, значит, я создам новый мир? Вот так просто? – Александр подозрительно прищурил глаз.
– Нет. Не так просто, – Марквентор нахмурил брови. – Когда изгоняли Мауронга, он сказал, что вернется назад, чтобы возродиться вновь. «Мой перст укажет новый путь», – так сказал он.
– И что из этого? Загадки сплошные.
– Рассказать тебе про Мауронга? – спросил Марквентор.
– Нет. Не сейчас. Запутано у вас тут все. Сложно. У меня голова и без того раскалывается. Ты лучше скажи, как мы назад вернемся. Ты же силу потерял.
– Страж Пустоты вернет. Дерево защитим. Сила вновь с нами будет.
– Я не чувствую уверенности в твоем взгляде, старик.
– Ты прав. Я не уверен, – вздохнул Хранитель.
– Плохо. По вере вашей да будет вам.
– Что? Как ты сказал? – переспросил Хранитель.
– Это не я сказал.
– А кто?
– Сын человеческий.
– Красиво сказал. Кто такой?
– Я же сказал – сын. Все будет хорошо, старик, – широко улыбнулся Александр. – Я тебе обещаю. А сейчас мне надо обследовать местность. Как это говорится у военных – рекогносцировка. Тебе известно такое слово?
– Я его даже выговорить не смогу. Что это?
– Много будешь знать, быстро состаришься, Хранитель. Пойду я. А ты думай, шевели извилинами, как дочь свою спасти. Надо ее спасти, старик. Это тебе говорю я, открывающий ворота. Что будет от меня нужно, так я всегда готов.
– Иди, сын человеческий, – негромко произнес Марквентор вслед Александру. – Я уже думаю.
* * *
Взобравшись на крутой, заросший деревьями склон, волк увидит это. Стены, башни – подобное он видел и ранее. Но почему же у этих башен такие блестящие верхушки? Они сияли в лучах низкого солнца. Волк настороженно всматривался вперед сквозь густые ветки. Что там? Люди? Он не чувствовал присутствия людей.
– Все незнакомое таит опасность – это он узнал еще маленьким щенком от своего отца. Это незнакомое он видел впереди. Но там не было людей. Зверь это чувствовал. Волк осторожно сделал шаг, затем другой, будучи готовым при малейшем изменении обстановки нырнуть в лесную чащу, но нет, странные сооружения хранили безучастный покой. Эти стены хранили следы недавнего присутствия людей, но теперь же здесь никого не было. Волк последовал дальше, втягивая носом воздух. Пробравшись вдоль кромки леса мимо странных сооружений, он вышел на широкую каменную площадку и остановился.
Город лежал внизу, заполняя собой широкую речную долину, разрезанный пополам водным потоком. Таких городов зверь не видел. За свою долгую жизнь, бывало, он часто выходил к жилищам двуногих. Иногда он приходил к их домам в поисках пищи, а иногда из любопытства, но ничего подобного он ранее не встречал. Границы города терялись на горизонте. Вниз к городу от вершины крутой горы, на которой стоял волк, уходили ступени широкой лестницы, переходящей внизу в дорогу, вымощенную камнем. Дорога была пустынна, а сам город весь словно затаился и ждал. Нечто тяжелое и гнетущее застыло в воздухе, что заставило волка обнажить клыки и глухо зарычать.
Он никогда не входил в обиталища двуногих. Приближался на безопасное расстояние, принюхивался, ловил ушами непонятные звуки. Но сейчас впереди он не чувствовал их – обитателей. Почему их нет там?
Любопытство нарастало, пересиливало природный страх. Зверь сделал шаг вперед на ступени лестницы. Еще один. Напряженный, словно струна, он готов был при малейших признаках опасности развернуться и нырнуть в лесную чащу. Еще шаг. Пройтись по обители двуногих. Что может быть более дерзновенным для дикого зверя?
Дикий зверь входил в город. Пустые улицы встретили его тишиной. Глазницы темных окон безучастно смотрели на поступь волка. Зверь шел по Анвантару.
* * *
От крепостных ворот по южному склону горы пролегала черная дорога. Все основные направления в городе имели свой цвет мощения. Это было видно даже с высоких крепостных стен. Основное направление в центре Анвантара – Луч Мира. Он вымощен был белым мрамором. Плиты зеленого малахита устилали поперечный путь на мост, соединяющий берега.
Крепостные ворота закрылись за Александром, и черный жеребец, подарок Сильгура, бойко застучал копытами по брусчатке черного гранита. Личная охрана последовала было вслед за Властителем, но Александр остановил их движением руки. Он хотел быть один. Путь по пологому склону проходил среди высоких деревьев с буйной темно-зеленой листвой. Редкие птицы порхали среди ветвей, нарушая тишину тревожным щебетанием. От брусчатки в глубину меж стволов изредка уходили тропинки, мощенные плоскими каменными плитами. Среди деревьев виднелись причудливые строения, вроде парковых беседок, колоннады, увитые вьющимися стеблями, блестели блюдца прудов.
– Райский сад, – невольно усмехнулся Александр. – А где тут дерево с яблоками и змеем? Кстати, о дереве! Надо бы посмотреть ради интереса вблизи, что это за Дерево Жизни такое?
Райский сад закончился. Дорога повернула вправо и по крутому склону спустилась к мостику над маленькой речкой. Александр знал в своем времени эту речку под именем Кача. Здесь же она звалась Изыр-Су, как уже успел разузнать Паша и поведать об этом Александру.
– Привет, Кача, – негромко произнес Александр. – Какая в тебе водичка чистая! Словно хрусталь. Как же тебя уделали в наше время-то! А рыбы-то какие плавают. Хвостами берега задевают! Вот это да! Ладно, пока. Рад был встрече.
Копыта простучали по мосту. На другом берегу начиналась городская застройка. Брусчатка сменила цвет на фиолетовый. Что за камень такой? Искрится весь, переливается. Еще чего доброго конь поскользнется. А дома-то все как на подбор. Ухоженные, крепкие. Крыши блестят. Каменьями украшены. Не поскупились обитатели этого рая. Красиво жить не запретишь. Возле домов садики за заборами, деревья да кустарники, цветы всякие.
Ага, вот результат посещения Зерона – пара обуглившихся развалин. Словно зубы гнилые в ряду ухоженных, добела начищенных пастой «Блендамед». Не убереглись. Могло и хуже быть.
Белый мрамор пересек фиолетовый камень. Направо и налево широкий проспект раскинулся. Дома здесь повыше и побогаче. Но разрушений больше. Успел все-таки нагадить Зерон. Направо силуэт горы просматривается. Николаевская сопка, значит. Лысая только она в этом времени. Словно шишка на лбу. На вершине горы – строения с башнями. Любопытный Куроедов успел разузнать, что это Звездный дом.
Налево Дерево свою крону раскинуло. Высоченное. Нереально. Александр направил коня в его сторону. Копыта застучали по белой мраморной брусчатке.
– Луч Мира. Громкие названия они тут придумали, – мрачно усмехнулся он. – Кстати, в нашем времени не менее громкое – проспект Мира. Случайность? Совпадение?
Направо через боковые улицы река просматривается широкая. На реке пусто: ни корабля, ни лодчонки. Неприветливая река, как и весь город этот покинутый. Что же ты, Енисей, мрачный такой сегодня? Вода словно свинцом налилась.
Вот и Дерево это, из-за которого вся заваруха началась. Близко уже. Площадь перед ним широкая. Камень разноцветный в семь уровней. Корни дерева землю вокруг взорвали. В воду уходят с берега. Александр голову закинул, посмотрел на вершину. Будто в небе она плывет среди облаков. Что за дерево такое?
Спрыгнул с коня. Пошел по ступеням вниз, что через уровни площади проходят. Шаги в тишине далеко разносятся. Ветер подул. Зашевелились ветви, словно живые. Совсем близко подошел Александр. А ветер гудит в ветвях да гонит серую волну по реке с белыми барашками.
Хвоя на ветвях дерева длинная. Что это за порода такая? Иглы сантиметров по двадцать, а то и более. На кедр похоже. Только огромный. Ствол обхватов в пять будет, не меньше. Чудовище какое-то. Кора у дерева, словно гранит, красная, а хвоя зеленая нереально. Изумрудная.
– Что же ты плодов-то не даешь? – спросил Александр, притронувшись к хвоинке. – Защищай тут тебя теперь. Этой ночью из моего десантного отряда половина уцелела. На твоих корнях семьдесят воинов полегло. Кровь на камнях еще дождями не смыта. А сколько еще ляжет? Ради чего? Ты на самом деле Дерево Жизни или все это сказки, как говорил Зерон? А пусть даже и сказки. Надо же во что-то верить. Ты большое, толстое, сильное, полное жизни. Вот и верят в тебя и этой верой сильны. Были сильны, а теперь разбежались кто куда. А может быть, потому и разбежались, что закончилось твое время? Нет, не кончилось. Мы-то здесь. Правда?
Александр замолчал, прислушался, словно ожидая ответа. Но только ветер шумел в ветвях да плескалась о береговые камни мелкая речная зыбь. Одинокая чайка выполнила в полете замысловатую фигуру, коснулась воды, обиженно вскрикнула и резко взмыла вверх.
– А Паша прав, – задумался Александр. – Зерон знает. Есть у него противоядие. Козырную карту приготовил. Джокера. А если и нет, то блефовать будет. Жизнь дочери Хранителя в обмен на все остальное. Будет на Марквентора давить. Да и на тебя, Сашок, тоже. Если Танаис умрет, то все остальное теряет смысл. Для тебя, Саня, во всяком случае. Ты же только из-за нее согласился тогда с Ахарунгом. Признайся, Сашок, неравнодушен ты к этой девочке. Прав был царь подземелья. Зацепила она тебя не слабо. Сам себе отказываешься признаваться. Спокойно, Саня Что теперь делать дальше? Ждать подхода Зерона? Оборону готовить? А время идет, капает. Нет! Не то! Что-то не то! Неверное решение! Думай, Властитель! Думай!
Позади конь тревожно застучал копытами, захрапел. Послышалось урчание. Александр оглянулся. Серый зверь был рядом.
– Привет! – обрадованно воскликнул Александр. – Акела! Старый вожак!
Имя волку как-то само собой на ум пришло.
– Ты что здесь в городе делаешь? Обнаглел совсем, зверюга.
Волк пристально смотрел на Александра.
– Дружить будем? Дай лапу.
Волк обиженно повел носом в сторону.
– Правильно! Не Жучка какая-нибудь. Уважаю. Тебе чего надо-то от меня? Что ты за мной следишь? Где стая твоя?
Зверь заурчал.
– Понял. Один ты остался. Вот что, зверюга. Поехали за город. Местность посмотрим. Я, понимаешь ли, без охраны сейчас. А мне такой охранник, как ты, пригодился бы. Чтобы врагов за версту чуял. Нюх, надеюсь, еще не потерял? Работать будем?
Зверь зыркнул на Александра, повернулся и побежал к вымощенной красным камнем дороге, ведущей за город.
– Отлично, Акела! – Александр запрыгнул на коня и направил его следом за зверем.
* * *
Никогда еще дикий зверь не входил в жилище двуногих. Все они были врагами для него. Но этому он доверял. Почему? Зверь более не ощущал того страха, что был заложен в нем поколениями. Он вошел в это странное логово, не чувствуя себя гостем. По-хозяйски, словно делал это здесь уже не раз, он прошел мягкой поступью к смертельному врагу – огню, мерцающему в очаге, улегся на каменные плиты и положил свою тяжелую голову на передние лапы. В холодных глазах волка играл огонь. Он наблюдал.
Четверо склонились над длинным столом. Потрескивали факелы.
– Где ты нашел эту зверюгу? – спросил один из них.
– Паша, эта зверюга сама нашла меня. Его зовут Акела.
– Он тебе это сам сказал?
– Мысленно. Ты лучше скажи, как твои успехи?
– Завтра здесь будут работники с лопатами. Много.
– Очень хорошо. Но все отставить.
– Почему?! Мы так старались.
– Планы изменились. – Александр отошел от стола, подошел к волку, наклонился и провел кончиками пальцев по серой с сединой шерсти.
– Мы с Акелой решили наступать, – произнес он, оглянувшись.
– Ты шутишь, Властитель? – подал голос Сильгур. – Нисколько, – Александр вернулся к столу.
– Почему ты так решил? – спросил Ацельсиор.
– Мы с Акелой обследовали местность, посоветовались и решили, что надо идти вперед.
– Посоветовался с Акелой? Ты с ума сошел? – недоуменно спросил Паша.
– Мой дорогой друг, как ты разговариваешь с Властителем Эзергуира? – усмехнулся Александр. – Я прикажу посадить тебя на кол за такие речи. А если серьезно, то посмотрите все на карту.
– Посмотрели, и что? – осторожно спросил Паша.
– На подходе к городу открытые поля, – Александр ткнул пальцем в карту Анвантара и его окрестностей. Разумеется, что это был не точный картографический материал. Схема, украшенная картинками. Все, что было у Марквентора.
– Стен нет. Нормальных укреплений мы построить не успеем, – продолжил Александр. – Ты же, Паша, знаешь окрестности Красноярска. Зерон, похоже, сейчас в районе поселка Миндерла. Ну, ты же знаешь? Недалеко дом отдыха «Бузим». Ты не бывал там? Что ты на меня смотришь круглыми глазами? Нет там пока никакого поселка Миндерла. Но местность-то осталась. Поля ровные. Леса, может быть, другие. Ну, ты понимаешь, о чем я хочу сказать. Местность там открытая до самого Красноярска, тьфу ты, до Анвантара. Так напрашивается вывод. Зачем Зерона ждать? Мы пойдем к нему навстречу. Он этого не ждет. Мы должны сломать его. Психологически сломать. Пусть он знает: не он нападает, мы нападаем. Мы уже одержали два раза верх. Не будем упускать инициативу. Мы пойдем на него.
– Мне кажется, что ты горячишься, Властитель, – почтительно возразил Паша. – И мне кажется, я понимаю причину.
– А я согласен! – громогласно заявил Ацельсиор.
– Я тоже! – воскликнул Сильгур и ударил кулаком по столу. – Воины нас поддержат! Надо разгромить армию мауронгов и завоевать их империю!
– Да! Идем на мауронгов! – согласно закивал головой Ацельсиор.
– Это не входило в наши планы, – нахмурился Паша.
– Замполит, – Александр произнес это слово негромко и посмотрел на Куроедова.
– Что? – Паша настороженно смотрел на Александра.
– Мы идем на мауронгов, Куроедов. Это будет правильно. Мы не будем ждать.
– Зачем тебе это? – обреченно спросил Паша, понимая, что его голос против троих не имеет значения.
– Ты же сам говорил, что Зерон знает. Я не хочу ждать. Время дорого.
– Я тебя понимаю, – Паша кивнул головой. – Но это опасно. Не теряй голову.
– Не опаснее, чем мы будем ждать здесь. Ацельсиор, от разведчиков есть сведения?
– Сведений об основных силах Зерона пока нет. Разведчики сталкиваются с разрозненными отрядами.
– Все равно. Мы пришли не считать число врагов, а уничтожать их. Короче, завтра выступаем. Рано утром. Готовьте войска. Все. Вопросы? Нет вопросов. Я вас больше не задерживаю.
Ацельсиор и Сильгур удалились. Паша остался.
– Саня, – тихо произнес он.
– Что, Паша?
– Мы все умрем здесь. Саня. Мы умрем в этом чужом пустом городе.
– Это не чужой город! – Александр в упор посмотрел на Пашу. – Разве ты не видишь сквозь бездну лет?! Там стоят наши дома, где мы с тобой росли! Там течет река, на которой стоит наш город.
– Это все громкие слова, Саня. Я хочу домой. Я устал. Я водки хочу выпить. Понимаешь. Обыкновенной русской водки. Я шел сюда в надежде вернуться домой. А мы идем дальше. Куда!? Это сон какой-то, Саня. Бред. Это нереально. Этого просто не может быть! – Паша обхватил голову руками и медленно раскачивался из стороны в сторону.
– Нереально, говоришь?! – Александр тряхнул Пашу за плечи. – Что есть реальность? Не более чем набор наших ощущений. Что за ними? Кто видел истинную реальность?
– Это ты к чему? – Паша тупо уставился на Александра.
– Я там был, – произнес Александр, нахмурив брови. – Я ощущал это. Я разговаривал с ними. Но я до сих пор не могу поверить, что это реально, что это не сон, который сбывается, что это не менее реально, чем все то, что окружает нас здесь, чем наш мир, откуда мы пришли.
– Я не понимаю тебя, Саня. Ты о чем?
– Все ты понимаешь, Создатель. Все ты понимаешь, режиссер. Ты знаешь это, когда создаешь другие реальности, когда делаешь фильмы, творишь миры.
Паша молчал.
– Я тоже создавал другие реальности, – продолжил Александр, не сводя взгляда с Куроедова. – Их видели тысячи. Но теперь мы попали в реальность, созданную другим. Его нет здесь. Но есть мы, и он дал нам право творить, изменить ее, сделать нечто новое. Мы – главные герои его истории. Но этого мало. Нам дано право стать Создателями.
– Мы пешки, – угрюмо произнес Паша.
– Пешка может стать ферзем, – возразил Александр.
– Но не гроссмейстером над доской. Только он может передвигать фигуры, проводить пешки в ферзи, делать рокировку, жертвовать.
– Какой пессимизм! И это говорит нарисовавший флаг! Все! Хватит философии! Терпеть не могу бесполезных рассуждений ни о чем! Если ты боишься, так и скажи. Останешься здесь. А я пойду вперед.
Воцарилось молчание. Волк спал. Александр смотрел в огонь. Паша сидел, не отнимая ладоней от головы.
– Все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности в силу бесконечности вселенной, – неожиданно произнес он.
– Что? Что за бред ты сказал? – не понял Александр.
– Наше воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая безгранична в силу бесконечности вселенной, – продолжил Паша.
– Вроде не пил, – настороженно заметил Александр. – У тебя крыша съехала?
– Ага, – кивнул Паша головой. – Съехала, как и у тебя, потому что я пойду с тобой на Зерона. Ты чего улыбаешься, довольная морда!
– Я в этом не сомневался, братан.
– А я восхищаюсь собой, Саня.
– Я рад за тебя.
– Я ли это?
– А ты сомневаешься?
– Если это я, то сильно изменился здесь.
– Мы должны меняться. Ведь это Мир Изменений. Правильно, Акела?
Волк повел ушами, но глаза не открыл.
– Спит зверюга. Набегался. Нам тоже пора, – Александр поднялся из-за стола.
– Иди, Саня, а я еще тут посижу. Как ты думаешь, здесь привидения водятся?
– Несомненно. В этом мире есть все. Желаю встречи. Счастливо оставаться.
Александр ушел. Волк спал, изредка подергиваясь. Снилось что-то. Возможно, зверь преследовал во сне добычу.