Сарафанов Валентин. По Закону зверя

   Последнее сражение за Дерево Жизни…
   Великий Хаккадор – Хранитель Жизни…
   Небесная сила стекала по Дереву Жизни, а сила земли поднималась к небу…
   Гибель Дерева Жизни – конец всего живого на земле…
   Сила Земли в том Клинке…
   Двести воинов ушли вместе с ним…
   Но не вернулся Тингур…
   Великая Радуга…

   Окончания фраз терялись в огне. Они словно сгорали. Александр пытался вникнуть в их смысл. Но тщетно.

   Через века и тысячелетия, когда придет время…
   Свершится все…

   Надписи закончились. Александр поднял голову и взглянул на Пашу.
   – Как тебе это? – серьезно спросил тот.
   – Трудно что-либо сказать, – пожал плечами Александр.
   – Без бутылки не разобраться. Точно?
   – Не знаю, как насчет бутылки, но что-то в этом есть.
   – Что?
   – Тайна какая-то.
   – Это не тайна. Это идея для нас, – многозначительно промолвил Паша. – Я хочу снять фильм и уже начал писать сценарий. Это будет круто.
   – Ну, не знаю, – Александр с сомнением покачал головой.
   – Будет круто! – глаза Паши блеснули одержимым блеском. – Будет, если ты мне поможешь. Ты будешь участвовать в съемках. Ты и твои ребята.
   – Уже интересно. Платишь сколько?
   – Не обижу. Думаешь, зачем я отлучался на сутки? Все решено! Нас финансируют на полную. Как тебе моя идея?
   – Неплохая.
   – Ты согласен участвовать?
   – В общем-то да, но есть проблема.
   – Что такое?
   – Мои контракты на выступления. Они расписаны на полгода вперед. Мне придется платить неустойки.
   – Все очень хорошо! – Паша подскочил с дивана и забегал по комнате. – Мы только через полгода приступим. Думаешь, фильм снять – это пару пальцев замочить? Нет. Надо все подготовить. Завершить сценарий. Продумать все до мелочей. Мы большое дело затеваем, Саня. Я завтра вылетаю в Красноярск. Ты должен мне составить компанию.
   – Завтра в Красноярск? – переспросил Александр. – Совпадает. Я тоже хотел вылететь в Красноярск и уже заказал билет на завтра.
   – Прекрасно! Заказ отмени. Полетим вместе.
   – Как отмени? Как же без билета?
   – Я всё беру на себя. Завтра жду тебя в Пулково у входа в десять часов утра. А теперь давай за успех нашего дела, – Паша поднял рюмку с янтарной жидкостью.
 

* * *

 
   Маленький реактивный самолет летел на восток. Александр посмотрел вниз. Под крылом медленно проплывали бескрайние лесные просторы, изредка проблескивали блюдца озер да змеились ленточки рек.
   Он оторвал взгляд от земли и скосил глаза на Куроедова. Тот сосредоточенно всматривался вдаль, уверенно управляясь со штурвалом.
   – А ты неплохо справляешься с самолетом, – заметил Александр.
   – А то! Опыт плюс талант сделали меня первоклассным летчиком! – похвастался Паша.
   – От скромности не умрет, – пробурчал Александр, удобнее устраиваясь в кресле и прикрывая глаза.
   Паша услышал.
   – Это точно, смерть от скромности я оставляю тебе, – незамедлительно парировал он.
   В это утро Александр подъехал в Пулково, где Паша накануне назначил ему встречу. Друзья встретились у входа в аэропорт и через служебный выход вышли на легное поле. Павел направился к небольшому реактивному самолету и, открыв дверь, пригласил друга пройти внутрь.
   – Это что? – спросил Александр, остановившись перед трапом.
   – Это мой летающий конь, – с гордостью ответил Паша. – Правда, хорош? Давай, старик, поднимайся, почувствуй его мощь и силу.
   Александр, пригнувшись, проник в уютный салон с широкими иллюминаторами и, присев на одно из кресел, с интересом посмотрел на друга, поднявшегося на борт следом.
   – Садись рядом, – предложил ему Паша, проходя на место штурмана.
   – Ты что, сам поведешь самолет? – удивленно спросил Александр.
   – А что? Не вызываю доверия? – хмыкнул Куроедов.
   – Ты же в очках, у тебя зрение плохое. Как же тебя допустили до полетов? – Александр не нашелся сказать ничего иного.
   – Глаз у меня, как у орла. А очки, это так, для солидности, – Паша снял очки и отложил их в сторону.
   Александр прошел на свободное место, рядом со штурманским креслом. Паша тем временем пощелкал тумблерами, нажал какие-то кнопки, и двигатели самолета заработали. Машина плавно тронулась с места и начала выруливать на взлетную полосу.
   – Ну, ты даешь! – вырвалось у Александра, когда самолет, уверенно оторвавшись от земли, круто лег на правое крыло, выровнялся и горизонт начал быстро расширяться.
   – Я люблю летать на самолете, – произнес Куроедов с довольным видом. – Несколько лет назад у меня был пилот, а потом я решил научиться сам. Это здорово! Хочешь попробовать?
   – Как-нибудь в другой раз, – отказался Александр.
   – Как скажешь. У меня и автопилот есть, но я его не включаю. Теряется ощущение полета.
   – Паша, ты молодец, – восхищенно произнес Александр.
   – Да, я молодец, – согласился Куроедов. – Однако мы будем еще большими молодцами, если снимем фильм. Знаешь, у меня все уже складывается. Все уже здесь, в моем воображении. – Паша показал пальцем на свою голову.
   – Дело за малым, – усмехнулся Александр. – Воплотить все это в действительность.
   – В силу бесконечности вселенной все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности, – негромко произнес Паша.
   – Ну, ты и завернул! – восхитился Александр. Точно, сценарист.
   – Это не я. Это мой дед. Он говорил, что все реально. Мысли, воображение. Все. А еще он говорил, что наше воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая бесконечна в силу безграничности вселенной.
   – Еще круче! Кончай. У меня начали извилины переплетаться. Давай о чем-нибудь другом.
   – О чем? – переспросил Паша.
   – О более приземленном.
   – Хорошо. Тогда рассказывай.
   – О чем?
   – О себе рассказывай. У тебя семья есть? Дети?
   – Нет.
   – Как нет? Не может быть. Такой мужик!
   – Я был женат.
   – И что?
   – Мы прожили полгода вместе.
   – Развелись?
   – Ага.
   – Это было давно?
   – Восемь лет назад.
   – Сожалею, но почему ты до сих пор один?
   – Не встретил свою мечту. Боюсь ошибиться.
   – Понятно. Обжегшись на молоке, дуешь на воду, – заметил Паша.
   – Вроде того, – усмехнулся Александр. – А у тебя есть семья, дети?
   – Да, жена, две девочки.
   – Молодец!
   Оба дружно замолчали, всматриваясь в даль, туда, где земля сливалась с небом.
   – Как же тебе пришла в голову мысль устраивать такие представления? – спросил Паша после долгой паузы.
   – Пришла, да, пришла, – тихо ответил Александр.
   – Я смотрел твое представление. Там ты выполняешь весьма рискованные трюки. Зачем ты играешь со смертью?
   – Я не играю со смертью, – поправил Александр.
   – А что же ты делаешь?
   – Я рисую смерть.
   – Рисуешь? Интересная фраза.
   – Это не моя фраза. Так сказала одна девушка позавчера. Странное чувство.
   – Что?
   – Я хотел бы ее встретить снова. Такое чувство, что мы давно знакомы.
   – Это бывает, – согласно кивнул головой Паша. – Иногда встречаешь человека и кажется, что уже где-то видел его. Она из Красноярска?
   – Ты догадлив.
   – Поэтому ты решил поехать?
   – Возможно.
   – Ты кто по специальности-то? Учился где-нибудь после школы?
   – А что? Не похоже, что учился? Морда не та. Стрижка под братка. Тяжелая нижняя челюсть.
   – Есть сомнения, – Паша расхохотался.
   – Я хирург, – с гордостью произнес Александр.
   – Ну да! Как же ты такими ручищами скальпель держал? Сколько же ты людей зарезал? – ехидно спросил Паша.
   – Не успел, – загоготал Александр. – После института я занялся настоящим делом.
   – Сразу после школы поступил?
   – Нет. Я до армии хотел на исторический факультет поступить. Не получилось. А в армии передумал. Решил в медицинский пойти. Я, кстати, под Питером служил. В Сертолово. Знаешь, где это? Там мотострелковый полк.
   – Сертолово? Как же. Знаю, – кивнул головой Паша. – У нас там недалеко дача была до отъезда за бугор.
   – Так, может быть, наши пути где-то рядом проходили. Только я в кирзовых сапогах по этим путям бегал, а ты рядом на песочке на берегу озера в это время загорал, – рассмеялся Александр.
   – Вполне возможно! – кивнул головой Паша. – Я загорал там, на озере, и не только загорал! Я там с девочками дружил!
   – Негодяй, – ухмыльнулся Александр.
   – Еще какой, – согласился Куроедов и повернул штурвал. Самолет лег на правое крыло и пошел на снижение. Они подлетали к Омску.
 

* * *

 
   После посадки в Омске и дозаправки горючим полет продолжался уже около часа.
   Летели молча. Александр взглянул на Пашу. Тот сосредоточенно смотрел вперед.
   – Слышишь, Паша, – позвал Александр старого друга.
   – Что? – спросил Паша, не отрывая взгляда от горизонта.
   – Хорошо, что мы с тобой снова встретились. Хорошо, что я возвращаюсь. Я не был в Красноярске пять лет. Когда мы будем подлетать, сделай круг над городом. У меня сейчас такое чувство, что я увижу стены этой крепости. Как она называется? Ахантагор? Надо же придумать такое! Ахантагор. Красиво звучит.
   – Конечно! – Паша закивал головой. – А я не был в Красноярске шестнадцать лет! Я сделаю три круга над городом. Это счастливое число.
   – Точно! – воскликнул Александр. – Три круга. И мы увидим стены древней крепости! Я хочу их увидеть! Я хочу увидеть Ахантагор!
   – Я тоже хочу увидеть Ахантагор! – весело воскликнул Паша. – Мы сделаем это!
   – Сделаем! Даже если их там сегодня нет, они там должны быть! – громко выкрикнул Александр.
   – Они должны там быть! – подхватил Паша. – И они там будут! Я хочу увидеть Ахантагор!
   – Я хочу увидеть Ахантагор! – вторил ему Александр. В этот миг в нем снова проснулся маленький мальчик, заснувший в нем на долгие годы.
   – У-ух, – воскликнул Паша и весело заложил крутой вираж. Самолет послушно пошел вправо и вниз.
   – Дай порулить, – хохотнул Александр, положив руку на штурвал.
   – На. – Куроедов привстал со своего кресла, но тут же, внимательно вглядываясь вперед, сел обратно.
   – Что такое? – спросил Александр, заметив этот напряженный взгляд.
   – Не нравится мне это, – произнес Паша.
   – Что? – спросил Александр.
   Паша озабоченно всматривался вперед, туда, где над линией горизонта прямо по курсу самолета появилась едва заметная темная полоска.
   – Не нравится мне это, – повторил Паша снова.
   Полоска быстро ширилась. На пути самолета вставала стена клубящихся темных туч, разрываемых змеями молний.
   – Странно, информация о погодных условиях была хорошая. Что же это? – услышал Александр возглас Паши, и тут же самолет ощутимо тряхнуло. Он круто пошел вниз. Рваные когтистые тучи с бешеной скоростью приближались к маленькой воздушной машине. Самолет резко принял вправо, туда, где вдалеке на горизонте оставалась светлая полоска неба. Паша пытался увести машину от яростного буйства стихии, но тщетно. Через несколько минут свинцовые тучи накрыли самолет всей своей мощью. Черное небо обрушилось на стекла кабины потоками воды. Словно зубы гигантского чудовища грызли самолет, и он сотрясался непрерывной дрожью. Впереди была только темнота, разрываемая вспышками молний.
   – Мы не управляемы, он играет с нами! – крикнул Паша сквозь рев урагана.
   Самолет резко бросило вверх, а затем столь же резко он начал неуправляемый спуск вниз. Паша побелевшими пальцами сжимал штурвал. Внезапно машину тряхнуло. Ослепительная вспышка словно разорвала самолет. Александр почувствовал разрывающий внутренний толчок.
   – Молния! – услышал он возглас Паши. Снова толчок и новая ослепительная вспышка, потом еще и еще.
   «Сколько же это может продолжаться?» – мелькнула мысль в голове Александра.
   Его словно услышал кто-то. Тряска и вспышки прекратились. Впереди забрезжил слабый свет, который усиливался, и вот уже сквозь облака Александр, не веря своим глазам, увидел клочок синего неба.
   – Похоже, проскочили, – услышал он голос Паши. Самолет выходил из облаков.
   – Считай, что родились заново, – едва слышно произнес Куроедов. – Странно. Самый настоящий тайфун. Я один раз попадал в похожий ураган над Калифорнией. Но это там, над океаном. А здесь Сибирь.
   – Погода на земле меняется. Происходят катаклизмы, – пояснил Александр. – Ты знаешь, что в Красноярске недавно было землетрясение?
   – Землетрясение? Ну да! – Паша покрутил ручки приборов, щелкнул несколько раз кнопками.
   – Да, и не одно. Правда, слабое, но все же самое настоящее.
   – Землетрясение – это ерунда. Похоже, что у нас рация повреждена. Полная тишина в наушниках, – констатировал Паша немного озабоченно. – Ладно, так долетим. Уже недалеко.
   – Будем надеяться, – хмыкнул Александр.
   – Сашка, ты согласен со мной, что минуту назад мы посмотрели в глаза смерти? – нарочито весело спросил Паша и покосился на Александра. Тот молчал.
   – Это тебе не представление на арене на потребу толпе, это реальность, – добавил Паша.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Да так просто, не обращай внимания. Что за черт! Похоже, что не все ладно. – Паша беспокойно защелкал кнопками на приборной доске.
   – Что случилось? – Александр задал вопрос и тут же почувствовал, как маленький самолет резко нырнул вниз, выровнялся и тут же завалился на правое крыло.
   – Правый двигатель отказал, – услышал он ответ Паши. – Но, похоже, это не все неприятности. Самолет теряет управление. Я не могу удержать его.
   – Будем садиться? – спросил Александр, видя под самолетом и прямо по его курсу скалистые горы.
   – Возможно, посадка будет не очень мягкой. Ты готов?
   – Я всю жизнь мечтал об этом!
   – Шутник!
   Земля приближалась. Уже отчетливо виднелись острые зубья скал.
   – Если вытянем через скалы, то у нас есть шанс. Там дальше я вижу ровное место, – услышал Александр шепот Паши. Прямо по курсу самолета огромной тенью вставала сплошная каменная стена.
   – Нет, не вытянем, – процедил Паша. – Все, не вытянем. Это все. Жаль.
   – Спокойно. Вытянем. Вон уже вершина, – глухо произнес Александр. – Только спокойно.
   На приборной доске замигала красная лампочка. Но ни Александр, ни Паша не обратили на это внимания. Их взгляды были обращены к черной клыкастой стене, которая неотвратимо приближалась. Может быть, маленький самолет смог бы пролететь в сантиметрах от этих зубьев. Может быть. Никто сейчас не знает. Но красная лампочка загорелась в последние секунды, а это означало отказ левого двигателя. Может быть, не отказал бы этот двигатель, миновал бы самолет каменные зубья. Загорись красная лампочка на секунды позже, может быть, самолет миновал бы скалу и дотянул до ровной площадки.
   Самолет зацепился хвостом за верх скалы. Задел совсем немного. Так себе, легкий толчок. Но этого было достаточно, чтобы машина, пролетев по инерции несколько сотен метров, резко пошла вниз.

Глава 6
Лодочник

   Холодный свет молнии ударил по глазам. Незнакомец появился неожиданно. Левой рукой он откинул с головы капюшон длинной накидки. Правая ладонь сжимала чадящий факел. Лицо вошедшего напоминало скалу. Александра пронзил взгляд темных глаз из-под густых нависающих бровей.
   – Вернулся, – хрипло произнес незнакомец, не сводя взгляда с Александра. Тот почувствовал холод, исходящий невесть откуда и заполняющий пространство. Каменные стены грубой кладки, низкий нависающий потолок из тяжелых бревен он увидел за доли секунды, окинув взглядом небольшое помещение. Жесткий камень ощущался спиной и ладонями.
   Он попробовал приподняться, но тело не слушалось. Только голова слегка дернулась и вновь опустилась на холодный камень.
   – Лежи, – строго приказал незнакомец.
   – Ты кто? – спросил Александр, проведя языком по сухим губам.
   – Вот так сразу ты кто, – усмехнулся незнакомец. – Лодочник я здесь. Зови меня Лодочник.
   – Просто Лодочник? – переспросил Александр.
   – Просто, – коротко ответил тот. – Ты мне лучше скажи, откуда у тебя это?
   Лодочник наклонился над Александром и ткнул узловатым пальцем ему в грудь.
   – Это? – Александр скосил глаза. – Это подарок. А что?
   – Хороший подарок. Спасаешься, – ухмыльнулся Лодочник. – Хотел я оставить тебя здесь. Тебя и твоего друга. Но приказано отправить вас по Реке Времени. По ошибке вы ко мне попали. Хороша ошибка. Царь Подземелья попросил за вас. Говорит, что время пришло. Дела там какие-то нехорошие назревают по среднему течению.
   – Ничего я не понял. Куда попали? Куда отправить? Какие дела? Ты о чем говоришь? Что со мной? Почему я двинуться не могу? – Александр непонимающе смотрел на этого крепкого жилистого старика.
   – Много вопросов задаешь, – махнул рукой тот. – Времени нет все объяснять.
   – Что это за место? Куда я попал? Ты это можешь сказать? – настойчиво спросил Александр.
   – Это? Город Мертвых это. Называется Хакум. Есть еще города. Я за ними присматриваю и охраняю. Мертвым тоже надо где-то обитать.
   «Он сумасшедший! Несомненно, этот старикан не в себе. Да еще, похоже, что он напичкал меня какой-то парализующей дрянью. Маньяк. Этого еще не хватало!» – забегали в голове нехорошие мысли. Александр вновь попытался шевельнуться. Бесполезно. Это не укрылось от внимательных глаз Лодочника.
   – Не будем терять времени, – произнес он, достал из складок накидки маленький стеклянный пузырек и наклонился над Александром. – Открой рот, – приказал он.
   Александр только крепче стиснул зубы.
   – Думаешь, отравлю? – усмехнулся старик. – Тебе хуже не будет. Открывай пасть.
   – Нет, – Александр помотал головой и попробовал пошевелить руками. Только пальцы слегка дернулись. Словно железные тиски сдавили челюсть. Он замотал головой, пытаясь укусить ладонь, и почувствовал, как первая капля упала в рот. Обожгло горечью.
   – Вот так. За папу, за маму, – приговаривал старик.
   Горло словно обручем перехватило.
   – Су-у-у-ука! – прохрипел Александр.
   Еще несколько капель, и ледяной холод пронзил его вместе с огнем сверкнувшей молнии, заставившей зажмурить глаза. Чудовищной силы вихрь подхватил, подбросил высоко вверх, а затем резко бросил вниз. Он почувствовал тяжелый удар. Попробовал открыть глаза, но ставшие будто свинцовыми веки не повиновались. Он словно всплывал из темной глубины, не зная, сколько еще осталось до поверхности. Там, далеко наверху, были свет и воздух, который можно вдохнуть полной грудью. Еще немного. Едва заметный свет становился все ярче.
 

* * *

 
   Зеркало тревожно вибрировало. Марквентор резко открыл глаза, приподнял голову, всматриваясь в темноту. Нет, не показалось. От зеркала исходил мерцающий свет. Это Страж Пустоты. Что такое? Зачем он использует канал экстренной открытой связи?
   Хранитель сполз с широкого ложа, разгоняя остатки сна, подошел к зеркалу и приложил к нему ладонь. По стеклу в такт мерцанию света пробежали радужные волны. Голос послышался прежде, чем возникло изображение.
   – Марквентор! Хранитель! Ты слышишь меня! – тревожно прозвучало в темной глубине. Затем словно из тумана проявилось озабоченное лицо Стража. – Ты спал? Я тебя разбудил?
   – Только заснул, – ответил Хранитель. – Мне не по себе. Предчувствие нехорошее.
   – Мне жаль, Хранитель.
   – Что случилось?
   – Я потерял его.
   – Кого?
   – Воина.
   – Как?! Что произошло?
   – Энергия иссякает. Я не дотянул его до места. С самого начала все пошло не так Что ты молчишь?
   – Где ты его потерял? – Марквентор вдруг почувствовал разом навалившуюся усталость. Он видел растерянные глаза Тао и понимал, что произошло нечто непоправимое.
   – Понимаешь, энергии не хватало с самого начала. А к нему еще один прицепился. Это уже слишком. Потом произошел сбой энергии. Наша сила тает. Хранитель, понимаешь, тает, как весенний снег!
   – Ты хоть знаешь, где он теперь?
   – Предполагаю, что где-то в верховьях Реки Времени. Но я не имею туда доступа. Там Туман Забвения, города мертвых.
   – Он жив?
   – Не знаю. Я ничего не знаю.
   – Что теперь делать? – обреченно спросил Марквентор.
   – Не знаю.
   – А если отправить мою дочь еще раз?
   – За другим воином? Нет, это рискованно. У нас не остается сил. Ты можешь потерять ее. Ты готов рискнуть?
   – Нет, – Марквентор отрицательно покачал головой. – Я сказал глупость. Она не согласится. Ей не нужен другой.
   – Тогда нам остается только надеяться.
   – На что?
   – На чудо
   – На чудо?! – обреченно переспросил Марквентор. – Ты же знаешь, что такое чудо.
   – Знаю, – ответил Тао. – Знаю. Это изменение Закона. Но кто может менять Закон? Тот, кто создал его. Но где он?
   – Где он? – повторил Хранитель. – Я не чувствую его. Ты его чувствуешь?
   – Нет. Но надо же на что-то надеяться.
   – И верить, – добавил Хранитель. – Так говорят люди, когда ничего не остается более, а впереди только безнадежность и темнота. Мы становимся похожими на обычных людей, Тао. Ты не находишь?
   – Мы теряем силу, Хранитель. Мне очень жаль.
   – Мне тоже, Тао.
   – Марквентор.
   – Что, Тао?
   – Я не знаю, сколько там осталось дней, но ты все же не забывай старика. Заглядывай.
   – Сам бы заглянул.
   – Ты же знаешь, – Тао глубоко вздохнул. – Твой мир тяжел для меня. Я уже стар для таких посещений. Лучше уж ты ко мне. Я заготовлю побольше эха безмолвия.
   – Как это символично звучит, – усмехнулся Марквентор. – Скоро во всем мире воцарится безмолвие. Только долгое эхо памяти о Великом Хаккадоре будет гулять на черных полях.
   – Приободрись, Хранитель. Еще не последний день. Ты залетай ко мне. Не сиди там один. Вместе как-то веселее будет.
   – Ты предлагаешь мне с небес наблюдать гибель всего?
   – Зачем же так мрачно, Хранитель. – Тао покачал головой и нахмурил брови. По зеркалу пробежали волны.
   – Опять перебои, – заметил Тао. – Это происходит быстрее, чем я предполагал.
   По стеклу заметались тени, разрывая изображение на части. Зеркало потемнело и потухло.
   – Вот так и весь мир уйдет в небытие, – обреченно прошептал Хранитель. – Они придут сюда, срубят Дерево Жизни, распилят его, растащат, сделают из него идолов, будут поклоняться им, приносить жертвы. А мир будет погружаться в пустоту. Но они не увидят этого. Слепые. Пророчество сбывается. Мы не сможем устоять. Но почему, почему, почему я должен быть последним Хранителем? Почему на меня выпала столь тяжелая ноша? За что?
   Присев на широкое ложе, Марквентор устало опустил в голову и надолго застыл неподвижно. За окном забрезжил серый рассвет. По традиции предков Хранитель обязан встречать первые лучи Небесного огня на главной башне Ахантагора. Никто и никогда не нарушал эту традицию. Даже будучи при смерти, хранители с помощью своих слуг поднимались по стертым за тысячелетия поступью своих предшественников крутым ступеням башни.
   Хранитель встрепенулся. Надо идти. Но зачем? Для чего? Все кончено.
   Надо! Хранитель медленно поднялся, бросил взгляд на мутное, темное зеркало и отворил тяжелую дверь. Длинными коридорами, сумрачными залами дворца он прошел к лестнице, ведущей наверх. Сколько раз он поднимался туда? Не счесть. По традиции он не должен использовать магическую силу, поднимаясь на башню. Стена, справа от лестницы, отполирована прикосновениями рук хранителей Хаккадора, в ступенях застыло эхо их шагов.
   Марквентор начал подъем. Он никогда не считал ступени. Зачем? Но сейчас, словно что-то заставило его считать при первом шаге.
   – Один, – прошептал он и шагнул дальше. – Два, три, четыре… – Марквентор взбирался наверх и считал ступени.
   Что заставляет его? Ступени высокие. Много их. Марквентор уже не раз останавливался для отдыха. Давно это было, когда он забегал наверх, не чуя усталости. Теперь же время не то.
   Вот и последняя ступень. Триста семидесятая. Что за цифра? Зачем он посчитал эти ступени? Марквентор ступил на верхнюю площадку башни. Вовремя. Еще мгновение – и первый луч Небесного огня вырвался из-за горизонта.
   Небесный огонь. Путь огня. Триста семьдесят путей. Это же… – Марквентор невольно отстранился от ярких лучей, прикрыв глаза ладонью, – это же время его жизни! Триста семьдесят! Количество ступеней. Совпадение? Ровно триста семьдесят. Не больше и не меньше. Вот так. Это не случайно. Знак это. Вот и все. Кончилось твое время, Хранитель.
   Марквентор подошел к парапету башни. Небесный огонь поднимался над горизонтом. Внизу, под склоном горы, просыпался Анвантар. Начинался новый день. Сколько их осталось еще? Один? Два? Десять? Хранитель посмотрел на небо. Холодное небо молчало.
 

* * *

 
   Отблеск молнии ворвался через проем в стене, ослепил отвыкшие от света глаза. В проеме на фоне вспышки Александр на доли секунды различил высокий неподвижно застывший знакомый силуэт. Снова вспышка молнии – силуэт исчез, словно призрак. А был ли он?