Страница:
Вот и шатер вожака. Сам он перед костром сидит. Угли ворошит. Чего надо-то, среди ночи?
Дракус спешился, подошел, склонил голову почтительно. Вынужден склонить. Зерон даже не взглянул.
– Вот что, Дракус, надо переставить железный корпус вот сюда, – Зерон кинжалом начертил на земле расположение войск.
– Сюда? Зачем?
– Исполняй, – Зерон поднял тяжелый взгляд на Дракуса.
– Слушаюсь, повелитель, – Дракус смиренно склонил голову.
– Иди.
Дракус вскочил на коня. Хлестнул плетью. Встречный ветер рванул пряди волос.
– Ненавижу, – прохрипел Дракус в темноту. Слепая ярость клокотала, вырывалась наружу черной густой волной.
До слуха доносился монотонный шум. Танаис открыла глаза. Легкий ветерок шевелил прозрачные занавески на распахнутом окне. Кроме монотонного шума, проникающего через окно, не было слышно ни звука. Танаис медленно поднялась с деревянного ложа и подошла к окну. Там, за ветвями деревьев, колышущихся на свежем ветру, расстилались бесконечные водные просторы.
Ровные, бесконечные ряды серых волн тяжело и монотонно накатывались на берег, разбиваясь о береговые камни и заливая пустынный пляж. Прохладный порывистый ветер смешивал в воздухе их соленые брызги с мелкими каплями моросящего дождя, и за этой мутной пеленой терялась линия горизонта. Этот монотонный шум вместе с соленым воздухом проникал в открытое окно.
«Где-то я видела это, – подумала Танаис. – Точно, видела». Там, в будущем, где она встретилась с Александром. Надо выйти отсюда!
Она рванулась к двери. Заперта дверь. Не раздумывая, Танаис перелезла через подоконник и спрыгнула вниз. Внезапно она почувствовала странное сопротивление, но упрямо продолжала движение вперед. Вдруг какая-то сила бросила ее назад, на песок. Она попробовала подняться, но что-то мешало сделать это. Танаис словно сдавливал и подхватывал невидимый поток.
«Что же это такое?!» – Танаис сделала усилие и встала на ноги. Но ее опять что-то пригнуло вниз. Оглянувшись назад, он не увидела ничего, кроме клубящейся мраком стены туч, разрываемых багровыми вспышками. Огромная, в полнеба, черная стена надвигалась неотвратимо. Резкий, пронзительный звук, раскалывающий пространство, давил на уши. Краски вокруг блекли, размывались. Мир словно растворялся. Что-то вновь толкнуло ее. Танаис упала, уткнувшись лицом в песок. Мелкие песчинки прилипли к губам.
– Позволь помочь тебе подняться, красавица, – услышала она знакомый хриплый голос, подняла голову и увидела его. В темных глазницах мерцал красный огонь. Теуранг протягивал руку, если это можно было назвать рукой. Кости, обтянутые желтой кожей.
– Я как-нибудь сама, – отстранилась Танаис и поднялась на ноги.
– Не уследил я, – оскалился Теуранг. – Хотел как лучше. Из твоей памяти образ взял приятный тебе. Создал реальность. Кто же знал, что ты из окна, не раздумывая, выпрыгнешь. Для тебя стараюсь. Нельзя тебе туда. Здесь нет выхода. Жди спокойно.
– Чего ждать-то? – нетерпеливо спросила Танаис.
– Когда заберут тебя отсюда, – вкрадчиво ответил Теуранг.
– Кто заберет? Куда?
– Либо обратно в Эгирис, либо на перевоплощение в Дхор. Я тут о тебе ради интереса кое-что узнал. Избранника ты себе нашла, прямо тебе скажу, – слов нет. Случайность ли это или чей-то замысел? Если случайность, то такого просто не может быть. А ежели замысел, то чей? Не самого ли Создателя? Только Создатель может менять законы. Никому не позволено, чтобы один в двух воплощениях существовал в одном времени. Изменение Закона грядет, а за ним мира конец всего, если произойдет нечто.
– Ты о чем это? – Танаис совершенно не понимала, о чем говорит это жуткое существо.
– Сейчас поймешь, красавица. Пошли-ка назад, в дом. Из окна полюбуешься на пейзаж. А я тебе все расскажу. Все, что знаю, поведаю тебе, потому что сам обеспокоен весьма.
Глава 20
Дракус спешился, подошел, склонил голову почтительно. Вынужден склонить. Зерон даже не взглянул.
– Вот что, Дракус, надо переставить железный корпус вот сюда, – Зерон кинжалом начертил на земле расположение войск.
– Сюда? Зачем?
– Исполняй, – Зерон поднял тяжелый взгляд на Дракуса.
– Слушаюсь, повелитель, – Дракус смиренно склонил голову.
– Иди.
Дракус вскочил на коня. Хлестнул плетью. Встречный ветер рванул пряди волос.
– Ненавижу, – прохрипел Дракус в темноту. Слепая ярость клокотала, вырывалась наружу черной густой волной.
* * *
До слуха доносился монотонный шум. Танаис открыла глаза. Легкий ветерок шевелил прозрачные занавески на распахнутом окне. Кроме монотонного шума, проникающего через окно, не было слышно ни звука. Танаис медленно поднялась с деревянного ложа и подошла к окну. Там, за ветвями деревьев, колышущихся на свежем ветру, расстилались бесконечные водные просторы.
Ровные, бесконечные ряды серых волн тяжело и монотонно накатывались на берег, разбиваясь о береговые камни и заливая пустынный пляж. Прохладный порывистый ветер смешивал в воздухе их соленые брызги с мелкими каплями моросящего дождя, и за этой мутной пеленой терялась линия горизонта. Этот монотонный шум вместе с соленым воздухом проникал в открытое окно.
«Где-то я видела это, – подумала Танаис. – Точно, видела». Там, в будущем, где она встретилась с Александром. Надо выйти отсюда!
Она рванулась к двери. Заперта дверь. Не раздумывая, Танаис перелезла через подоконник и спрыгнула вниз. Внезапно она почувствовала странное сопротивление, но упрямо продолжала движение вперед. Вдруг какая-то сила бросила ее назад, на песок. Она попробовала подняться, но что-то мешало сделать это. Танаис словно сдавливал и подхватывал невидимый поток.
«Что же это такое?!» – Танаис сделала усилие и встала на ноги. Но ее опять что-то пригнуло вниз. Оглянувшись назад, он не увидела ничего, кроме клубящейся мраком стены туч, разрываемых багровыми вспышками. Огромная, в полнеба, черная стена надвигалась неотвратимо. Резкий, пронзительный звук, раскалывающий пространство, давил на уши. Краски вокруг блекли, размывались. Мир словно растворялся. Что-то вновь толкнуло ее. Танаис упала, уткнувшись лицом в песок. Мелкие песчинки прилипли к губам.
– Позволь помочь тебе подняться, красавица, – услышала она знакомый хриплый голос, подняла голову и увидела его. В темных глазницах мерцал красный огонь. Теуранг протягивал руку, если это можно было назвать рукой. Кости, обтянутые желтой кожей.
– Я как-нибудь сама, – отстранилась Танаис и поднялась на ноги.
– Не уследил я, – оскалился Теуранг. – Хотел как лучше. Из твоей памяти образ взял приятный тебе. Создал реальность. Кто же знал, что ты из окна, не раздумывая, выпрыгнешь. Для тебя стараюсь. Нельзя тебе туда. Здесь нет выхода. Жди спокойно.
– Чего ждать-то? – нетерпеливо спросила Танаис.
– Когда заберут тебя отсюда, – вкрадчиво ответил Теуранг.
– Кто заберет? Куда?
– Либо обратно в Эгирис, либо на перевоплощение в Дхор. Я тут о тебе ради интереса кое-что узнал. Избранника ты себе нашла, прямо тебе скажу, – слов нет. Случайность ли это или чей-то замысел? Если случайность, то такого просто не может быть. А ежели замысел, то чей? Не самого ли Создателя? Только Создатель может менять законы. Никому не позволено, чтобы один в двух воплощениях существовал в одном времени. Изменение Закона грядет, а за ним мира конец всего, если произойдет нечто.
– Ты о чем это? – Танаис совершенно не понимала, о чем говорит это жуткое существо.
– Сейчас поймешь, красавица. Пошли-ка назад, в дом. Из окна полюбуешься на пейзаж. А я тебе все расскажу. Все, что знаю, поведаю тебе, потому что сам обеспокоен весьма.
Глава 20
Утро
Гулкий бой барабанов разносился над полем. Лязгала сталь. Пронзительно ржали лошади. Камнепадом раздавался топот множества копыт. Несмолкаемый гул от тысяч людских голосов давил на уши.
– Куда прешь! Не видишь, фаланга идет! – рявкнул Сильгур, поднимая руку и преграждая путь лучникам, выстраивавшимся в линию. – Расступись!
Лучники разбежались в стороны, пропуская колонны воинов со щитами в человеческий рост. Копья колыхались в такт их тяжелой поступи.
– Поторопись! – Сильгур махнул рукой и направил свою лошадь к передовым полкам, что ровными квадратами неподвижно стояли в трех сотнях шагов. – Что, ребята! Нам первым удар принимать! Нам первым врага увидеть. Кто в штаны наложил? Сразу признавайтесь. Мне тут герои нужны, а не паникеры. Раскатистый хохот пронесся над рядами.
– Стоять, как в землю врасти! – Сильгур помахал кулаком. – Как умрем, так вновь и родимся, ибо смерть есть новое рождение. Мы вечны!
– Харра! – раскатился вопль над войсками.
– Вместе – мы сила! – Сильгур вновь поднял свой кулачище и помахал им. – Вместе мы кулак, и этот кулак сломает челюсть врага! Выбьем ему зубы!
– Ррра-а-а! – катился над рядами несмолкаемый рев.
– А теперь тихо! Всем тихо! Ждать! Стоять крепко! Строй не нарушать и слушать команды.
Куда там тихо! Воинство возбужденно гудело, как растревоженный улей. Наконечники копий сверкали в первых солнечных лучах. Кто-то бил топором в щит, иной же просто вопил что-то, оскалив пасть до ушей.
– Тихо, подонки! – прорычал Сильгур. – Слушать мою команду. Смирно стоять! Приветствуем Властителя!
Шум мгновенно затих. Вдоль рядов застывшего воинства на вороном коне скакал Александр. На сером жеребце за ним следовал Паша с флагом в руке.
Александр осадил коня.
– Короче, – произнес он негромко, но его услышали в тишине. – Речей, как в кино, произносить не буду. Помните, чему я учил вас. Стойте крепко. Деритесь жестко. С нами – сила.
– Поняли, вы! С нами – сила! – выкрикнул Сильгур, выхватив меч из ножен.
– Идут, идут, – загудело над воинством. Сильгур оглянулся. Дальний край поля потемнел на горизонте. Темнота расширялась.
Зерон натянул поводья, остановив коня на скалистой вершине холма. Он ожидал увидеть все воинство врага, но нет. Только передняя линия войск его занимала длинную холмистую гряду. Главные силы скрывались там, за холмами.
– Хитер же ты браток, – ухмыльнулся Зерон, окинув взором передовую линию войск противника и переведя взгляд на авангарды своей армии, медленно передвигающиеся вперед. Он прислушался к себе, ощутив внутри привычную пустоту. Нет, все же что-то мешало, нарушало привычный покой и отнимало силу. Незаметно, вкрадчиво просачивалось, подтачивало тихо, как червь корни дерева.
– Дерево, – мрачно произнес Зерон. – Надо было сразу срубить тебя. А теперь у них есть что защищать.
Войска остановились. Тишина нависла над полем. Только ветер завывал.
– Они ждут, повелитель, приказывай, – подал голос Пехара.
Зерон поднял к небу клинок.
– С нами Мауронг, – произнес он и опустил меч в сторону противника.
Взревели трубы. Войска пошли вперед. Зерон всматривался в противника. Где пришелец? Где он там? В передних рядах ли или же за спины своих воинов прячется? Нет, не прячется он. Встречи желает. Но всему свое время. Будет ему встреча, когда Зерон сам пожелает ее. А пока пусть войска встречаются.
Александр спешился.
– Ты чего? – Паша непонимающе уставился на него.
– Я буду с ними, – Александр кивнул на передние ряды.
– Ты с ума сошел!
– Я должен там быть, с ними. Мы должны сдержать первую атаку. Не возражай! Я знаю что делаю!
– А если тебя убьют!
– Останется второй открывающий ворота. Нас же двое, замполит! Не зря нас двое. Воины верят в тебя. Да не бойся ты, со мной Клинок Силы.
– Не верю я в этот Клинок. Саня, не оставляй меня!
– Куроедов! На тебя смотрят воины!
– О Боже!
– Коня береги. Он мне еще понадобится, а если нет, ты знаешь план сражения. – Александр передал повод коня Паше и направился к первой шеренге воинов.
– Сумасшедший, – прошептал Паша ему вслед.
Эдигус сжимал рукоять меча. Перед его взором разворачивалось нечто грандиозное. Словно тени от туч накрывали поле до самого горизонта. Казалось, что все, не может быть более того, что уже видели глаза. Должен же быть конец всей этой силе, исходящей из-за края земли, но нет. Чернота расползалась щупальцами, ее отростки начинали приобретать некий упорядоченный вид. Обозначились прямоугольники, длинные шеренги. В промежутках между построениями Эдигус видел, как перемещаются тысячи конников. Что это там? Что такое в передних рядах врага? Эдигус протер глаза. Ничего подобного лесовик не видел ранее. Это было страшно.
Он стоял в первом ряду. Враг надвигался. Он слегка пригнул голову. Глаза смотрели в узкую щель между щитом и шлемом. Затылком он ощутил нарастающее волнение в рядах. Глаза разглядели нечто. До противника оставалось не более трехсот шагов. Словно огромные камни катились впереди рядов врага. Что это? Александр пригляделся. Клыки белые загнуты круто вверх. Сами звери черные. Шерсть длинная, почти до земли. Идут бок о бок. На слонов похожи. Нет, не слоны. Мамонты! Боевые мамонты! Сотни!
В рядах бойцов тоже разглядели чудовищные боевые машины. Александр почувствовал затылком страх, нет, не свой, воинов. Гадкий, липучий, перерастающий в ужас.
Ерунда! Мамонт что слон. Только для вида. Бывало так, что слоны в битвах своих же ничуть не менее топтали со страху и ярости. Атака психологическая. В битве при Заме свои же слоны растоптали карфагенян. Надо умеючи только все сделать.
– Братва! – крикнул Александр. – Это мамонты – тупые скоты. Развернем их. Они своих же потопчут. Не боись! Стоять! Копья вперед! Лучники на сто шагов – пли!
Что ни говори, а вид этих чудовищ был ужасен. Сами черные. Бивни белые. Концы бивней краской красной намазаны, что кровью. Александр чучело мамонта в музее видел, а теперь же эти чучела навстречу двигались неотвратимо. На холках у них башни установлены. Там стрелки сидят. Александр услышал рядом глухой звук. Соседний воин медленно так опустился на землю со стрелой в горле. Следующий на его место встал из заднего ряда. Александр ободряюще улыбнулся.
Сто шагов осталось. Воздух загудел от сотен стрел. Что мамонту стрела? Иголка. Но все равно неприятно. Чудовища на бег перешли. Дротики полетели. Это уже посущественнее будет. Несколько тварей затопталось на месте. Пронзительные трубные вопли разорвали воздух. Еще дротики! Мало пользы!
Копья! Лес копий опустился. Треск! Вопли! Александр увидел маленькие налитые кровью глазки. Животное топталось на месте, размахивая хоботом. В его горло уперлись наконечники копий.
– Держать скотов! – раздавались яростные вопли. Глаз увидел, как справа чудовище прорвало строй и тут же начало заваливаться на бок. Тяжело, неуклюже, подминая под себя не успевших отбежать воинов и пуская хоботом фонтан крови.
– Завалили! – раздались радостные вопли. – Вали их, меси!
Еще одна боевая скотина подогнула передние ноги.
Мамонты все же продавливали строй. Медленно, неотвратимо. Александр вынужден был отступать вместе с рядами своих воинов. Он не видел всей картины битвы, но по яростному многоголосому реву, гуляющему по полю и разрывающему небеса, чувствовал, что армии столкнулись по всему фронту.
– Держать ряды! Держать! – вопил Сильгур, размахивая мечом.
Его не слышали в яростной сутолоке боя. Ряды держались. Упорно, яростно, цепляясь за травинки и камешки. Мамонты завязли. Животные бестолково топтались на месте, подминая под себя всех подряд и не позволяя воинам Зерона, идущим вслед, атаковать.
– Мы держим их! Ребята, мы их держим! Наш строй сильнее их толпы! – восторженно орал Сильгур до хрипоты в голосе. – Бей скотов!
Часть мамонтов повернула назад. Топча ряды своих же, обезумевшие животные более не подчинялись погонщикам. Передовые шеренги воинов Зерона смешались, подались назад.
– Мы их ломаем! Вперед! – Сильгур взмахнул клинком, но воины и без его команды навалились на бестолковые толпы врага, сами при этом ломая свои ряды. Построения более не было. Началась яростная сеча.
Волк рвался с привязи. Грыз цепь. Он видел, как сошлись стаи. Бешено, яростно. Он хотел быть там, но вожак стаи приковал его к одинокому высохшему дереву, на котором развевался на ветру флаг. Волк чувствовал вожака. Он дрался в первых рядах.
Зверь почувствовал. Зарычал и оглянулся. Он был рядом, тот, что встретился в мертвом городе.
– Спокойно, зверь, – произнес он. – Не спеши стать охранником реки. Еще не время.
Неведомая сила прижала волка к земле.
– Много же мне работы предстоит, – произнес незнакомец, отрешенно глядя в сторону побоища. – Пишачи как разлетались-то. Пойду я. А ты сиди спокойно. Там без тебя пока справляются. Придет твое время.
Он медленно пошел в сторону битвы. Волк было рванулся следом, но цепь врезалась в горло, откинула назад. Зверь снова рванулся за уходящим и не увидел его более. Он словно растворился в тех многих тысячах, что сошлись насмерть на этом поле.
Пыльная мгла затягивала воздух. Что там, в центре? Пехара всматривался в мутную пелену. Его конница стояла во второй линии армии мауронгов, готовая к бою. Во многих сражениях бился Пехара, много жестоких битв пережил, не раз смерть видел в упор. Он рвался вперед, желая отомстить этим наглым пришельцам с юга за свой позор. Нет, без приказа нельзя. Придет еще его время, а пока ждать. Что там за серой пылью, поднимающейся по всей линии столкновения войск? Прошло время. Но эта линия не сдвинулась с места. Там, на этой линии, смерть гуляет, воинов перемалывает. Неужто в центре мамонты продавить не могут? Никогда такого не бывало еще, чтобы против мамонтов противник устоял. Не зря Зерон их в центр поставил. Что же там такое происходит? Что? Почему это центр назад подался? Или только кажется? Нет, не кажется. Явно подался. Ощутимо. Войск не видать, а вот пыльная мгла назад уходит. Или это ветер так сносит? Нет, не ветер. Прогибается передовая линия войск. Да что же там?
Пехара глаза прищурил, всматривается, как хищный зверь. Отходит центр. Небывалое происходит! Значит, сейчас будет наш черед. Оглянулся Пехара. Да, точно. Над шатром Зерона вымпел поднимается, синий с красным. Красный – знак центра, а синий – вторая линия. Красный с зеленым поднимали уже. Это знак первой линии центра. Белый – это левый фланг. Черный – это правый. Пехара на красном стоит. Дракус где-то там, на правом, на черном, значит. Все, подняли вымпел. Труба взревела. Сигнал прозвучал. Пошли войска второй линии. Пехота пошла. Конница Пехары у пехоты на правом краю стоит. Прикрывает край. Вперед, Пехара. Твой черед настал. Нет, стоять! Гонец от Зерона скачет. Приказ вожака. В бой не вступать. Конницей назад отойти за третью линию аж. Почему? Пехара в бой рвался. Зачем отходить-то? Там воины гибнут!
Приказ Зерона! Пехара оглянулся на конников, поймал их мрачные нетерпеливые взгляды и рукой махнул. Отходим, дескать. Авангард конницы повернул неохотно и последовал за своим командиром.
Паша напряженно наблюдал, как держалась первая линия центра. Неужто мамонтов сдержали?! Мало того, назад повернули. Центр вперед пошел. Где-то там Александр в этой мясорубке. Жив. Паша нутром чувствовал. Но где он там? Хочется самому в свару ввязаться. Толкает что-то изнутри, из глубины, древнее такое чувство, изначальное. Зов предков, так сказать. Зверь просыпается, страх заглушает, вперед рвется, зубы оскалил, ложную маску цивилизации срывает. Рычит, клокочет древнее чувство. Вот она, истина! Вот голая правда! Здесь и сейчас! Клинок в руке и вперед! Что ты ждешь! Он же там, впереди! Встань рядом! Что ты здесь делаешь под прикрытием фаланги? Паша рванул поводья лошади, выхватил клинок. Край фаланги обогнул. Конница, что прикрывала фалангу, за ним устремилась.
– Пашка! – послышалось сквозь яростный вой битвы.
Показалось? Нет. Александр пеший, без щита. Обломок меча в руке. Отбросил в сторону. Лицо кровью забрызгано. За спиной – Клинок Силы. Еще не задействован. Рано, значит. Время не пришло.
– Пашка! Ты куда?! – кричит Александр. – Назад! Коня мне! Где гвардейцы мои?
Коня Властителю подвели. Личная охрана из нескольких десятков всадников была тут же, рядом.
– Стоять всем! – властно крикнул Александр, запрыгивая в седло. – Ты куда поперся!?
– Так ведь в наступление пошли! – возразил Паша.
– Какое там наступление! Начало это! Наши строй сломали, увлеклись. Но ничего. Мы этих скотов волосатых опрокинули!
– Почему фалангу не пускаешь?!
– Нельзя! Там наши войска впереди. Нет простора для фаланги. В своих же упрется!
– Так отведи своих-то назад!
– Поздно, Паша. Неуправляемы они. Строй сломали. Толпа там теперь, и Сильгур с ними.
– Что теперь?
– Ждать.
– Да чего ждать-то?
– Когда назад побегут.
– Так побьют же их! Пускай фалангу!
– Замолчи! Слушай приказ! Теперь ты центром командуешь! Фалангу разомкнуть! Оставить проходы! Пропустить наших, когда отступать будут! А потом сомкнуть! Только слаженно и вовремя! Иначе фалангу сомнут! Сомкнуть ряды и вперед! Ты понял, замполит?
– Да, понял, – кивнул Паша головой.
– Сам в драку не ввязывайся. Не время. А я на правый фланг подамся. Чую я, что теперь на флангах Зерон давить будет. А в центре атака так, для виду. Стой крепко, замполит!
Александр ударил пятками по бокам лошади и вместе с личной охраной скрылся за рядами еще не вступивших в битву войск.
Паша посмотрел вперед. Центр держался.
Свои, чужие смешались. За спиной остались взбесившиеся мамонты, солдаты врага, отбивающиеся поодиночке и группами, тела на земле в крови, неподвижные и еще шевелящиеся.
Сильгур яростно ломился вперед, разбивая щиты, проламывая шлемы. Враги шарахались от предводителя арануков.
– Харра! – вопил Сильгур.
– Харра! – слышал он за спиной боевой клич своих воинов.
От бешеного удара меч переломился. Сильгур ударил в оскаленный рот противника краем щита, не без удовольствия отметив, как брызнула кровь, выхватил из рук врага увесистый топор.
– Тваррррь! – прорычал Сильгур и с широкого замаха опустил тяжелое лезвие. – Поналезло вас тут, сволочей! Тварррь!
Оскаленные зубы, перекошенные страхом и яростью морды мелькают перед глазами. Ноги скользят в крови, запинаются о тела павших. Вперед! Только вперед! Враг бежит! Ты за ним. Всаживаешь топор в спину. Застрял топор. Хватаешь чей-то клинок. Уклоняешься от удара. Бьешь сам наугад. Попал! Он падает, закрутившись винтом. Снова вперед! Где наши? Только враг вокруг.
– Харра! – слышится слабеющее где-то позади.
А впереди жала копий. Стена щитов. Стоят неподвижно. Пока стоят. В щиты ударили, вперед двинулись неотвратимо. Шлемы блестят. Все одинаковые какие-то. Ряд за рядом идет. Десять? Двадцать рядов? Нет, больше. Все, назад, Сильгур! Не взять таких с налету. Кое-кто из арануков сгоряча на копья кинулся, повис.
– Назад! – завопил Сильгур. – Отходим.
Но его воины и без команды уже хлынули вспять.
Теуранг распахнул скрипучую дверь. На стене из грубого камня чадил факел. От приятного глазу теплого дерева не осталось и следа. Низкий тяжелый потолок давил на голову. Только за узким окном океан плещет. Возле окна стоит грубо сколоченный стол. Рядом – две скамьи.
– Хватит иллюзий, – проскрипел Теуранг. – Не до того. Садись, красавица. Поговорим.
«Кто это такой? Что ему надо? Как я попала сюда?» – крутились в голове Танаис мысли. Она вспомнила все: сражение в крепости, Зерон, кинжал, темнота. Ее похитил Зерон? Нет. Зерон исчез в темноте. Она помнит еще несколько мгновений: Александр, звон колокола, а потом темнота, а после этот мрачный дом и его кошмарный хозяин. Что ему надо?
– Хочешь знать все подробно? – словно угадав ее мысли, произнес Теуранг.
Танаис молчала.
«Стукнуть его по шее, вырубить, – думала она. – Шейка-то тоненькая. На чем только черепушка держится? Скелет ходячий. Мерзость. А что потом? Куда идти-то? А как же рука-то чешется! Сама тянется».
– Убить меня хочешь? – оскалился Теуранг. – Я твои мысли читаю. Бессмертен я.
– Кто ты такой? – мрачно спросила Танаис.
– Теуранг я, хозяин Дома Безвременья.
– Слышала уже. Зачем держишь меня тут?
– Не я держу. Сама себя держишь.
– Как это?
– Плоть твоя не желает Эгирис покидать, но уже не может сдержать сущность твою бестелесную. На перепутье она находится – между Эгирисом и Дхором. Здесь она, в Доме Безвременья. Ты уже не жива, но еще не мертва. А я что? Я никого здесь не держу.
– Что со мной произошло?
– Кинжальчик отравлен был.
– Отравлен? Яд? – переспросила Танаис.
– Он самый.
– Мой отец спасет меня. Он знает противоядия.
– Не скажи, красавица. Это яд Мауронга. В Дхор твой путь лежит, на перевоплощение.
– Ты хочешь сказать, что скоро я ласты заверну? Слушай, красавец, а ты мне тут лапшу на уши не вешаешь?
– Откуда ты таких фраз нахваталась? Избранник научил?
– Есть места, – загадочно улыбнуласьТанаис. – Чем докажешь, что по ушам тут мне не катаешься?
– Кошмар! Что за воспитание у дочери Хранителя! – всплеснул руками Теуранг.
– Давай, дядя. Ближе к делу.
– Доказывать я тебе ничего не буду. Какой я тебе дядя? Уйду вот сейчас, исчезну. Очень мне надо. Будешь снова тут блуждать. Девчонка невоспитанная. Со мной еще никто так не разговаривал.
– Ладно, папик. Не обижайся.
– Какой еще папик?
– Самый настоящий. Хозяин дома. Папик лысый.
Теуранг засопел носом, замкнулся.
– Так и будем сидеть? – с иронией в голосе спросила Танаис. – Слушай, а у тебя тут выпить есть что-нибудь?
– Выпить? – встрепенулся Теуранг. – Есть! Что изволишь?
– Ну, – Танаис задумчиво посмотрела в потолок, – что-нибудь не сильно крепкое. Мартини подойдет или хванчкара.
Теуранг, похоже, в ступор впал.
– Нет у меня такого, – произнес он грустно после некоторого молчания. – Даже не выговоришь.
– Нет? – удивленно переспросила Танаис. – Папик, как же ты тут?
– Не называй меня так!
– Хорошо, хорошо, папик. Ой, случайно, – Танаис прикрыла рот ладонью.
Теуранг только рукой махнул.
– Пиво будешь? «Клинское», – спросил он.
– Пиво? «Клинское»? – удивленно спросила Танаис.
– А вот! – обрадованно воскликнул Теуранг, потирая руки. – Понимаешь, тут у меня один технолог пивного завода застрял из будущего. Надолго, похоже. Ну и организовал мне тут производство. Не без пользы место занимает. Я ему в подвале обширные апартаменты предоставил. Будешь пиво?
– Пиво я не очень, – поморщилась Танаис. – Но за неимением лучшего – пойдет.
– Вот и славно. Ты подожди. Я сейчас, – Теуранг резво подскочил и шмыгнул за дверь.
– Сильгур! – обрадованно завопил Паша, завидев вождя арануков, забрызганного кровью с увесистым топором в руке среди беспорядочно отступающих воинов. Разомкнутая фаланга беспрепятственно пропускала бегущих.
– Немного не дожали! – выдохнул Сильгур, переводя дух.
– Сейчас дожмем! – Паша выхватил клинок.
– Там сила идет! – Сильгур взмахнул топором в сторону противника.
– Я теперь центром командую. Приказ Властителя, – Паша гордо поднял подбородок.
– С чего бы это?
– Мы думали, что ты все.
– Еще чего! – Сильгур тряхнул топором.
– Командуй, коли жив остался, – Паша выдохнул, переводя дух. – Сам-то в драку не встревай! Фалангу сомкнуть надо. А я на правый фланг поскакал. Властитель там.
– Давай, – Сильгур отмахнулся топором и оттянулся на противника.
Надвигалась стена из щитов и копий.
– Фаланга! – рявкнул Сильгур, – слушай меня! Ряды сомкнуть! Копья опустить! Полушагом вперед, марш! Харра!
– Харра! – отозвались воины. Фаланга медленно двинулась на врага.
– Сам в драку не встревай. Как же. Сейчас, – хмыкнул Сильгур, вытер лезвие топора о рукав и с жуткой улыбкой шагнул в сторону противника.
Танаис поставила на стол пустой бокал.
– Еще? – услужливо спросил Теуранг.
– Хватит пока. А пиво ничего.
– Так-то! – гордо произнес Теуранг. – У меня здесь спецы из всех времен. Кто только не был. Но все испуганные какие-то. Попадают сюда – трясутся. Не соображают ничего. Смотреть противно. А этот, с пивзавода, ничего. Быстро освоился. Ты тоже, кстати, не из пугливых.
– Давай ближе к делу, папик. Ты извини, но мне так хочется тебя называть. Как мне выбраться отсюда?
– Никак, – пожал плечами Теуранг. – По своей воле ты отсюда не выйдешь.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Танаис. – Знаешь ты все.
– Обратно в Мир Изменений тебе дорога заказана. В тебе яд Мауронга. Но не в этом дело.
– А в чем?
– В избраннике твоем, – загадочно произнес Теуранг.
– Чем он тебе не нравится?
– Куда прешь! Не видишь, фаланга идет! – рявкнул Сильгур, поднимая руку и преграждая путь лучникам, выстраивавшимся в линию. – Расступись!
Лучники разбежались в стороны, пропуская колонны воинов со щитами в человеческий рост. Копья колыхались в такт их тяжелой поступи.
– Поторопись! – Сильгур махнул рукой и направил свою лошадь к передовым полкам, что ровными квадратами неподвижно стояли в трех сотнях шагов. – Что, ребята! Нам первым удар принимать! Нам первым врага увидеть. Кто в штаны наложил? Сразу признавайтесь. Мне тут герои нужны, а не паникеры. Раскатистый хохот пронесся над рядами.
– Стоять, как в землю врасти! – Сильгур помахал кулаком. – Как умрем, так вновь и родимся, ибо смерть есть новое рождение. Мы вечны!
– Харра! – раскатился вопль над войсками.
– Вместе – мы сила! – Сильгур вновь поднял свой кулачище и помахал им. – Вместе мы кулак, и этот кулак сломает челюсть врага! Выбьем ему зубы!
– Ррра-а-а! – катился над рядами несмолкаемый рев.
– А теперь тихо! Всем тихо! Ждать! Стоять крепко! Строй не нарушать и слушать команды.
Куда там тихо! Воинство возбужденно гудело, как растревоженный улей. Наконечники копий сверкали в первых солнечных лучах. Кто-то бил топором в щит, иной же просто вопил что-то, оскалив пасть до ушей.
– Тихо, подонки! – прорычал Сильгур. – Слушать мою команду. Смирно стоять! Приветствуем Властителя!
Шум мгновенно затих. Вдоль рядов застывшего воинства на вороном коне скакал Александр. На сером жеребце за ним следовал Паша с флагом в руке.
Александр осадил коня.
– Короче, – произнес он негромко, но его услышали в тишине. – Речей, как в кино, произносить не буду. Помните, чему я учил вас. Стойте крепко. Деритесь жестко. С нами – сила.
– Поняли, вы! С нами – сила! – выкрикнул Сильгур, выхватив меч из ножен.
– Идут, идут, – загудело над воинством. Сильгур оглянулся. Дальний край поля потемнел на горизонте. Темнота расширялась.
* * *
Зерон натянул поводья, остановив коня на скалистой вершине холма. Он ожидал увидеть все воинство врага, но нет. Только передняя линия войск его занимала длинную холмистую гряду. Главные силы скрывались там, за холмами.
– Хитер же ты браток, – ухмыльнулся Зерон, окинув взором передовую линию войск противника и переведя взгляд на авангарды своей армии, медленно передвигающиеся вперед. Он прислушался к себе, ощутив внутри привычную пустоту. Нет, все же что-то мешало, нарушало привычный покой и отнимало силу. Незаметно, вкрадчиво просачивалось, подтачивало тихо, как червь корни дерева.
– Дерево, – мрачно произнес Зерон. – Надо было сразу срубить тебя. А теперь у них есть что защищать.
Войска остановились. Тишина нависла над полем. Только ветер завывал.
– Они ждут, повелитель, приказывай, – подал голос Пехара.
Зерон поднял к небу клинок.
– С нами Мауронг, – произнес он и опустил меч в сторону противника.
Взревели трубы. Войска пошли вперед. Зерон всматривался в противника. Где пришелец? Где он там? В передних рядах ли или же за спины своих воинов прячется? Нет, не прячется он. Встречи желает. Но всему свое время. Будет ему встреча, когда Зерон сам пожелает ее. А пока пусть войска встречаются.
* * *
Александр спешился.
– Ты чего? – Паша непонимающе уставился на него.
– Я буду с ними, – Александр кивнул на передние ряды.
– Ты с ума сошел!
– Я должен там быть, с ними. Мы должны сдержать первую атаку. Не возражай! Я знаю что делаю!
– А если тебя убьют!
– Останется второй открывающий ворота. Нас же двое, замполит! Не зря нас двое. Воины верят в тебя. Да не бойся ты, со мной Клинок Силы.
– Не верю я в этот Клинок. Саня, не оставляй меня!
– Куроедов! На тебя смотрят воины!
– О Боже!
– Коня береги. Он мне еще понадобится, а если нет, ты знаешь план сражения. – Александр передал повод коня Паше и направился к первой шеренге воинов.
– Сумасшедший, – прошептал Паша ему вслед.
* * *
Эдигус сжимал рукоять меча. Перед его взором разворачивалось нечто грандиозное. Словно тени от туч накрывали поле до самого горизонта. Казалось, что все, не может быть более того, что уже видели глаза. Должен же быть конец всей этой силе, исходящей из-за края земли, но нет. Чернота расползалась щупальцами, ее отростки начинали приобретать некий упорядоченный вид. Обозначились прямоугольники, длинные шеренги. В промежутках между построениями Эдигус видел, как перемещаются тысячи конников. Что это там? Что такое в передних рядах врага? Эдигус протер глаза. Ничего подобного лесовик не видел ранее. Это было страшно.
* * *
Он стоял в первом ряду. Враг надвигался. Он слегка пригнул голову. Глаза смотрели в узкую щель между щитом и шлемом. Затылком он ощутил нарастающее волнение в рядах. Глаза разглядели нечто. До противника оставалось не более трехсот шагов. Словно огромные камни катились впереди рядов врага. Что это? Александр пригляделся. Клыки белые загнуты круто вверх. Сами звери черные. Шерсть длинная, почти до земли. Идут бок о бок. На слонов похожи. Нет, не слоны. Мамонты! Боевые мамонты! Сотни!
В рядах бойцов тоже разглядели чудовищные боевые машины. Александр почувствовал затылком страх, нет, не свой, воинов. Гадкий, липучий, перерастающий в ужас.
Ерунда! Мамонт что слон. Только для вида. Бывало так, что слоны в битвах своих же ничуть не менее топтали со страху и ярости. Атака психологическая. В битве при Заме свои же слоны растоптали карфагенян. Надо умеючи только все сделать.
– Братва! – крикнул Александр. – Это мамонты – тупые скоты. Развернем их. Они своих же потопчут. Не боись! Стоять! Копья вперед! Лучники на сто шагов – пли!
Что ни говори, а вид этих чудовищ был ужасен. Сами черные. Бивни белые. Концы бивней краской красной намазаны, что кровью. Александр чучело мамонта в музее видел, а теперь же эти чучела навстречу двигались неотвратимо. На холках у них башни установлены. Там стрелки сидят. Александр услышал рядом глухой звук. Соседний воин медленно так опустился на землю со стрелой в горле. Следующий на его место встал из заднего ряда. Александр ободряюще улыбнулся.
Сто шагов осталось. Воздух загудел от сотен стрел. Что мамонту стрела? Иголка. Но все равно неприятно. Чудовища на бег перешли. Дротики полетели. Это уже посущественнее будет. Несколько тварей затопталось на месте. Пронзительные трубные вопли разорвали воздух. Еще дротики! Мало пользы!
Копья! Лес копий опустился. Треск! Вопли! Александр увидел маленькие налитые кровью глазки. Животное топталось на месте, размахивая хоботом. В его горло уперлись наконечники копий.
– Держать скотов! – раздавались яростные вопли. Глаз увидел, как справа чудовище прорвало строй и тут же начало заваливаться на бок. Тяжело, неуклюже, подминая под себя не успевших отбежать воинов и пуская хоботом фонтан крови.
– Завалили! – раздались радостные вопли. – Вали их, меси!
Еще одна боевая скотина подогнула передние ноги.
Мамонты все же продавливали строй. Медленно, неотвратимо. Александр вынужден был отступать вместе с рядами своих воинов. Он не видел всей картины битвы, но по яростному многоголосому реву, гуляющему по полю и разрывающему небеса, чувствовал, что армии столкнулись по всему фронту.
* * *
– Держать ряды! Держать! – вопил Сильгур, размахивая мечом.
Его не слышали в яростной сутолоке боя. Ряды держались. Упорно, яростно, цепляясь за травинки и камешки. Мамонты завязли. Животные бестолково топтались на месте, подминая под себя всех подряд и не позволяя воинам Зерона, идущим вслед, атаковать.
– Мы держим их! Ребята, мы их держим! Наш строй сильнее их толпы! – восторженно орал Сильгур до хрипоты в голосе. – Бей скотов!
Часть мамонтов повернула назад. Топча ряды своих же, обезумевшие животные более не подчинялись погонщикам. Передовые шеренги воинов Зерона смешались, подались назад.
– Мы их ломаем! Вперед! – Сильгур взмахнул клинком, но воины и без его команды навалились на бестолковые толпы врага, сами при этом ломая свои ряды. Построения более не было. Началась яростная сеча.
* * *
Волк рвался с привязи. Грыз цепь. Он видел, как сошлись стаи. Бешено, яростно. Он хотел быть там, но вожак стаи приковал его к одинокому высохшему дереву, на котором развевался на ветру флаг. Волк чувствовал вожака. Он дрался в первых рядах.
Зверь почувствовал. Зарычал и оглянулся. Он был рядом, тот, что встретился в мертвом городе.
– Спокойно, зверь, – произнес он. – Не спеши стать охранником реки. Еще не время.
Неведомая сила прижала волка к земле.
– Много же мне работы предстоит, – произнес незнакомец, отрешенно глядя в сторону побоища. – Пишачи как разлетались-то. Пойду я. А ты сиди спокойно. Там без тебя пока справляются. Придет твое время.
Он медленно пошел в сторону битвы. Волк было рванулся следом, но цепь врезалась в горло, откинула назад. Зверь снова рванулся за уходящим и не увидел его более. Он словно растворился в тех многих тысячах, что сошлись насмерть на этом поле.
* * *
Пыльная мгла затягивала воздух. Что там, в центре? Пехара всматривался в мутную пелену. Его конница стояла во второй линии армии мауронгов, готовая к бою. Во многих сражениях бился Пехара, много жестоких битв пережил, не раз смерть видел в упор. Он рвался вперед, желая отомстить этим наглым пришельцам с юга за свой позор. Нет, без приказа нельзя. Придет еще его время, а пока ждать. Что там за серой пылью, поднимающейся по всей линии столкновения войск? Прошло время. Но эта линия не сдвинулась с места. Там, на этой линии, смерть гуляет, воинов перемалывает. Неужто в центре мамонты продавить не могут? Никогда такого не бывало еще, чтобы против мамонтов противник устоял. Не зря Зерон их в центр поставил. Что же там такое происходит? Что? Почему это центр назад подался? Или только кажется? Нет, не кажется. Явно подался. Ощутимо. Войск не видать, а вот пыльная мгла назад уходит. Или это ветер так сносит? Нет, не ветер. Прогибается передовая линия войск. Да что же там?
Пехара глаза прищурил, всматривается, как хищный зверь. Отходит центр. Небывалое происходит! Значит, сейчас будет наш черед. Оглянулся Пехара. Да, точно. Над шатром Зерона вымпел поднимается, синий с красным. Красный – знак центра, а синий – вторая линия. Красный с зеленым поднимали уже. Это знак первой линии центра. Белый – это левый фланг. Черный – это правый. Пехара на красном стоит. Дракус где-то там, на правом, на черном, значит. Все, подняли вымпел. Труба взревела. Сигнал прозвучал. Пошли войска второй линии. Пехота пошла. Конница Пехары у пехоты на правом краю стоит. Прикрывает край. Вперед, Пехара. Твой черед настал. Нет, стоять! Гонец от Зерона скачет. Приказ вожака. В бой не вступать. Конницей назад отойти за третью линию аж. Почему? Пехара в бой рвался. Зачем отходить-то? Там воины гибнут!
Приказ Зерона! Пехара оглянулся на конников, поймал их мрачные нетерпеливые взгляды и рукой махнул. Отходим, дескать. Авангард конницы повернул неохотно и последовал за своим командиром.
* * *
Паша напряженно наблюдал, как держалась первая линия центра. Неужто мамонтов сдержали?! Мало того, назад повернули. Центр вперед пошел. Где-то там Александр в этой мясорубке. Жив. Паша нутром чувствовал. Но где он там? Хочется самому в свару ввязаться. Толкает что-то изнутри, из глубины, древнее такое чувство, изначальное. Зов предков, так сказать. Зверь просыпается, страх заглушает, вперед рвется, зубы оскалил, ложную маску цивилизации срывает. Рычит, клокочет древнее чувство. Вот она, истина! Вот голая правда! Здесь и сейчас! Клинок в руке и вперед! Что ты ждешь! Он же там, впереди! Встань рядом! Что ты здесь делаешь под прикрытием фаланги? Паша рванул поводья лошади, выхватил клинок. Край фаланги обогнул. Конница, что прикрывала фалангу, за ним устремилась.
– Пашка! – послышалось сквозь яростный вой битвы.
Показалось? Нет. Александр пеший, без щита. Обломок меча в руке. Отбросил в сторону. Лицо кровью забрызгано. За спиной – Клинок Силы. Еще не задействован. Рано, значит. Время не пришло.
– Пашка! Ты куда?! – кричит Александр. – Назад! Коня мне! Где гвардейцы мои?
Коня Властителю подвели. Личная охрана из нескольких десятков всадников была тут же, рядом.
– Стоять всем! – властно крикнул Александр, запрыгивая в седло. – Ты куда поперся!?
– Так ведь в наступление пошли! – возразил Паша.
– Какое там наступление! Начало это! Наши строй сломали, увлеклись. Но ничего. Мы этих скотов волосатых опрокинули!
– Почему фалангу не пускаешь?!
– Нельзя! Там наши войска впереди. Нет простора для фаланги. В своих же упрется!
– Так отведи своих-то назад!
– Поздно, Паша. Неуправляемы они. Строй сломали. Толпа там теперь, и Сильгур с ними.
– Что теперь?
– Ждать.
– Да чего ждать-то?
– Когда назад побегут.
– Так побьют же их! Пускай фалангу!
– Замолчи! Слушай приказ! Теперь ты центром командуешь! Фалангу разомкнуть! Оставить проходы! Пропустить наших, когда отступать будут! А потом сомкнуть! Только слаженно и вовремя! Иначе фалангу сомнут! Сомкнуть ряды и вперед! Ты понял, замполит?
– Да, понял, – кивнул Паша головой.
– Сам в драку не ввязывайся. Не время. А я на правый фланг подамся. Чую я, что теперь на флангах Зерон давить будет. А в центре атака так, для виду. Стой крепко, замполит!
Александр ударил пятками по бокам лошади и вместе с личной охраной скрылся за рядами еще не вступивших в битву войск.
Паша посмотрел вперед. Центр держался.
* * *
Свои, чужие смешались. За спиной остались взбесившиеся мамонты, солдаты врага, отбивающиеся поодиночке и группами, тела на земле в крови, неподвижные и еще шевелящиеся.
Сильгур яростно ломился вперед, разбивая щиты, проламывая шлемы. Враги шарахались от предводителя арануков.
– Харра! – вопил Сильгур.
– Харра! – слышал он за спиной боевой клич своих воинов.
От бешеного удара меч переломился. Сильгур ударил в оскаленный рот противника краем щита, не без удовольствия отметив, как брызнула кровь, выхватил из рук врага увесистый топор.
– Тваррррь! – прорычал Сильгур и с широкого замаха опустил тяжелое лезвие. – Поналезло вас тут, сволочей! Тварррь!
Оскаленные зубы, перекошенные страхом и яростью морды мелькают перед глазами. Ноги скользят в крови, запинаются о тела павших. Вперед! Только вперед! Враг бежит! Ты за ним. Всаживаешь топор в спину. Застрял топор. Хватаешь чей-то клинок. Уклоняешься от удара. Бьешь сам наугад. Попал! Он падает, закрутившись винтом. Снова вперед! Где наши? Только враг вокруг.
– Харра! – слышится слабеющее где-то позади.
А впереди жала копий. Стена щитов. Стоят неподвижно. Пока стоят. В щиты ударили, вперед двинулись неотвратимо. Шлемы блестят. Все одинаковые какие-то. Ряд за рядом идет. Десять? Двадцать рядов? Нет, больше. Все, назад, Сильгур! Не взять таких с налету. Кое-кто из арануков сгоряча на копья кинулся, повис.
– Назад! – завопил Сильгур. – Отходим.
Но его воины и без команды уже хлынули вспять.
* * *
Теуранг распахнул скрипучую дверь. На стене из грубого камня чадил факел. От приятного глазу теплого дерева не осталось и следа. Низкий тяжелый потолок давил на голову. Только за узким окном океан плещет. Возле окна стоит грубо сколоченный стол. Рядом – две скамьи.
– Хватит иллюзий, – проскрипел Теуранг. – Не до того. Садись, красавица. Поговорим.
«Кто это такой? Что ему надо? Как я попала сюда?» – крутились в голове Танаис мысли. Она вспомнила все: сражение в крепости, Зерон, кинжал, темнота. Ее похитил Зерон? Нет. Зерон исчез в темноте. Она помнит еще несколько мгновений: Александр, звон колокола, а потом темнота, а после этот мрачный дом и его кошмарный хозяин. Что ему надо?
– Хочешь знать все подробно? – словно угадав ее мысли, произнес Теуранг.
Танаис молчала.
«Стукнуть его по шее, вырубить, – думала она. – Шейка-то тоненькая. На чем только черепушка держится? Скелет ходячий. Мерзость. А что потом? Куда идти-то? А как же рука-то чешется! Сама тянется».
– Убить меня хочешь? – оскалился Теуранг. – Я твои мысли читаю. Бессмертен я.
– Кто ты такой? – мрачно спросила Танаис.
– Теуранг я, хозяин Дома Безвременья.
– Слышала уже. Зачем держишь меня тут?
– Не я держу. Сама себя держишь.
– Как это?
– Плоть твоя не желает Эгирис покидать, но уже не может сдержать сущность твою бестелесную. На перепутье она находится – между Эгирисом и Дхором. Здесь она, в Доме Безвременья. Ты уже не жива, но еще не мертва. А я что? Я никого здесь не держу.
– Что со мной произошло?
– Кинжальчик отравлен был.
– Отравлен? Яд? – переспросила Танаис.
– Он самый.
– Мой отец спасет меня. Он знает противоядия.
– Не скажи, красавица. Это яд Мауронга. В Дхор твой путь лежит, на перевоплощение.
– Ты хочешь сказать, что скоро я ласты заверну? Слушай, красавец, а ты мне тут лапшу на уши не вешаешь?
– Откуда ты таких фраз нахваталась? Избранник научил?
– Есть места, – загадочно улыбнуласьТанаис. – Чем докажешь, что по ушам тут мне не катаешься?
– Кошмар! Что за воспитание у дочери Хранителя! – всплеснул руками Теуранг.
– Давай, дядя. Ближе к делу.
– Доказывать я тебе ничего не буду. Какой я тебе дядя? Уйду вот сейчас, исчезну. Очень мне надо. Будешь снова тут блуждать. Девчонка невоспитанная. Со мной еще никто так не разговаривал.
– Ладно, папик. Не обижайся.
– Какой еще папик?
– Самый настоящий. Хозяин дома. Папик лысый.
Теуранг засопел носом, замкнулся.
– Так и будем сидеть? – с иронией в голосе спросила Танаис. – Слушай, а у тебя тут выпить есть что-нибудь?
– Выпить? – встрепенулся Теуранг. – Есть! Что изволишь?
– Ну, – Танаис задумчиво посмотрела в потолок, – что-нибудь не сильно крепкое. Мартини подойдет или хванчкара.
Теуранг, похоже, в ступор впал.
– Нет у меня такого, – произнес он грустно после некоторого молчания. – Даже не выговоришь.
– Нет? – удивленно переспросила Танаис. – Папик, как же ты тут?
– Не называй меня так!
– Хорошо, хорошо, папик. Ой, случайно, – Танаис прикрыла рот ладонью.
Теуранг только рукой махнул.
– Пиво будешь? «Клинское», – спросил он.
– Пиво? «Клинское»? – удивленно спросила Танаис.
– А вот! – обрадованно воскликнул Теуранг, потирая руки. – Понимаешь, тут у меня один технолог пивного завода застрял из будущего. Надолго, похоже. Ну и организовал мне тут производство. Не без пользы место занимает. Я ему в подвале обширные апартаменты предоставил. Будешь пиво?
– Пиво я не очень, – поморщилась Танаис. – Но за неимением лучшего – пойдет.
– Вот и славно. Ты подожди. Я сейчас, – Теуранг резво подскочил и шмыгнул за дверь.
* * *
– Сильгур! – обрадованно завопил Паша, завидев вождя арануков, забрызганного кровью с увесистым топором в руке среди беспорядочно отступающих воинов. Разомкнутая фаланга беспрепятственно пропускала бегущих.
– Немного не дожали! – выдохнул Сильгур, переводя дух.
– Сейчас дожмем! – Паша выхватил клинок.
– Там сила идет! – Сильгур взмахнул топором в сторону противника.
– Я теперь центром командую. Приказ Властителя, – Паша гордо поднял подбородок.
– С чего бы это?
– Мы думали, что ты все.
– Еще чего! – Сильгур тряхнул топором.
– Командуй, коли жив остался, – Паша выдохнул, переводя дух. – Сам-то в драку не встревай! Фалангу сомкнуть надо. А я на правый фланг поскакал. Властитель там.
– Давай, – Сильгур отмахнулся топором и оттянулся на противника.
Надвигалась стена из щитов и копий.
– Фаланга! – рявкнул Сильгур, – слушай меня! Ряды сомкнуть! Копья опустить! Полушагом вперед, марш! Харра!
– Харра! – отозвались воины. Фаланга медленно двинулась на врага.
– Сам в драку не встревай. Как же. Сейчас, – хмыкнул Сильгур, вытер лезвие топора о рукав и с жуткой улыбкой шагнул в сторону противника.
* * *
Танаис поставила на стол пустой бокал.
– Еще? – услужливо спросил Теуранг.
– Хватит пока. А пиво ничего.
– Так-то! – гордо произнес Теуранг. – У меня здесь спецы из всех времен. Кто только не был. Но все испуганные какие-то. Попадают сюда – трясутся. Не соображают ничего. Смотреть противно. А этот, с пивзавода, ничего. Быстро освоился. Ты тоже, кстати, не из пугливых.
– Давай ближе к делу, папик. Ты извини, но мне так хочется тебя называть. Как мне выбраться отсюда?
– Никак, – пожал плечами Теуранг. – По своей воле ты отсюда не выйдешь.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Танаис. – Знаешь ты все.
– Обратно в Мир Изменений тебе дорога заказана. В тебе яд Мауронга. Но не в этом дело.
– А в чем?
– В избраннике твоем, – загадочно произнес Теуранг.
– Чем он тебе не нравится?