- Ты, должно быть, очень голоден, бедняжка.
- Только мне надо вымыть руки перед едой.
- Ну, эта аккуратность уже лишняя. Тебя ведь у доктора искупали. Разве ты не помнишь? С ног до головы. У него горячая вода проведена в доме, очень удобно в экстренных случаях.
- А что, я ранен как-нибудь ужасно?
- Завтра будешь бегать как ни в чем не бывало, даст бог. Очень крепкий организм, так сказал доктор. Даже трудно поверить.
- Тетя Клара, а что такое - катарсис?
- Очищение, мой милый, вроде как прочищают желудок.
- Ой, тетя Клара, как противно, а при чем же тут я?
- У этого понятия есть и другой оттенок, но я предпочитаю простейший. А теперь ешь. Чтобы не пришлось такой хороший обед выбрасывать курам... Знаешь, Джош, Гарри так озабочен. Пытается разыскать и собрать все листки из твоей тетради со стихами. Ты не беспокойся, он никому не расскажет о том, что прочтет. Он очень раскаивается и считает себя виноватым в вандализме он так это называет. Хотя на самом деле вина не на нем. Превосходный мальчик Гарри и очень способный, такими способностями нельзя бросаться, как ты и сам, я думаю, понимаешь. Твоя ссора с ним была столкновением принципов. Гарри считал себя правым, он стал жертвой обмана, а сам он неправды не говорил. Надо ли продолжать?
- Боюсь, что придется, тетя Клара. Потому что Гарри тоже наговорил неправды. Он сказал, что вы бедная и что я нахлебник. Это его слова.
- Вот как?
- Да-да. А почему же это я нахлебник? Вы за мое учение не платите. А за его платите, правильно? И за Билла и за Бетси, наверное, тоже, иначе бы они уехали куда-нибудь на заработки, как другие. Тетя Клара свела брови к переносице.
- Сознаешь ли ты, что делаешь? Ты сваливаешь все на Гарри. До сих пор этого не было. Тебе нужно, тебе просто необходимо знакомиться с людьми, и побольше. Ну к чему указывать пальцем на Гарри, который меньше всего этого заслуживает?
- Не мне судить, тетя Клара. Я говорю, что думаю. А почему так, спросите себя.
- Были многие, кто не оправдал моих надежд. Но не Гарри. Ты меня понимаешь?
- Да, тетя Клара.
- И прекрасно. Я не хочу распространяться об этом и надеюсь, что наш разговор останется между нами... Как я распоряжаюсь теми малыми средствами, что у меня есть, это исключительно мое дело. Некоторое время назад была жестокая депрессия. Тебе посчастливилось. Плаумены не пострадали от нее, как пострадали многие другие. Гарри очень чувствителен. У него в семье были серьезные беды. Я знаю, что ты простишь других здешних ребят - они получили хороший урок, - но Гарри тебе прощать нечего. Этим ты бы его унизил. Просто обменяйся с ним рукопожатием и ничего не говори. И прими подарок, который он тебе приготовил: новый альбом для будущих стихов. Очень красивый альбом, и ему надо будет хорошенько поработать, чтобы расплатиться за него. - Тетя Клара говорит все горячее, все настойчивее, словно хочет убедить в чем-то Джоша. - Джош, ты заметил, что ему очень нравится Бетси?
- Заметил, тетя Клара.
- Я думаю, если только мальчик такого возраста может любить, то он ее любит. Ты произвел впечатление на Бетси; может быть, ты и не догадываешься. Она ведь в глубине души очень робкое создание. Так вот, не навреди ему.
- Нет, постойте...
- Выполни эту мою просьбу, хорошо?
У Джоша сердце переворачивается.
- Это невозможно обещать, тетя Клара.
- Но я все-таки надеюсь на тебя.
- Не могу обещать и не буду стараться. Нет, правда, тетя Клара, ну что вы меня все время подталкиваете? То одно, то другое. Вот и сейчас... Я не могу дать такого обещания, но есть одна вещь, которую я бы с удовольствием сделал.
- Что же это?
- Я хочу завтра с утра отправиться пешком домой. Улыбка на тетиклариных губах вянет.
- Джош...
Она огорчена и обескуражена.
- В самом деле, тетя Клара. Я смогу, я уже не маленький. И я выносливый. После того, что было сегодня, я все могу перенести.
- Неужели у тебя такое каменное сердце? И ты способен так поступить с ними?
- Никакое оно не каменное, и сердце мое тут вообще ни при чем. Я думал, вы поняли. Я больше не могу жить вот так, на виду у всех на солнечном свете, как вы это называете. У меня больше нет сил.
- Но, Джош, это жестоко.
- Что верно, то верно, тетя Клара. Это вы совершенно точно сказали.
- Ах, Джош, но ведь они тебя ждут... Они так рассчитывали. У них было столько планов...
- Вернее, у вас.
- Не будь несправедливым. На четверг назначен снова крикетный матч, опять приедет команда из Кроксли. Завтра мы с тобой должны поехать в Балларат. А в субботу - пикник в твою честь. Соберутся ребята со всего поселка. Это они хотят искупить свою вину перед тобой. Дай им такую возможность, Джош. Им так хочется с тобой подружиться.
Тетя Клара собрала посуду и вся в волнении вышла из комнаты. Джош поднимает глаза на прадеда. Все это мы уже слышали, сэр, не правда ли? И чем дело кончилось? Слишком много нерешенных вопросов, и, чем дольше я здесь пробуду, тем больше их накопится. Не то чтобы дошло уже до последней черты и надо давать деру, этого нет. Но остаться до понедельника? По-моему, я не выдержу и скончаюсь. И они меня похоронят, прадедушка, вот увидите. Выроют мне могилу рядом с вами.
Здесь лежит Джош Плаумен. Катарсис.
Среда
Джош оглядывается на мост, выстроенный его прадедом в 1882 году, оглядывается снова и снова, иначе было бы невежливо, раз уж им так хочется, раз они все собрались там и смотрят ему вслед. Оглядывается и машет рукой и старается, пока видно, различить знакомые лица. Вон тетя Клара размахивает белым платком величиной с целую скатерть, размахивает, словно хочет ему сказать: я здесь, Джош, вот я, одумайся, поверни назад. Но Джош только рукой машет ей в ответ, покуда она не скрылась из глаз.
Голубое небо и золотистое жнивье, бескрайняя золотая равнина под солнцем, шагай себе и распевай во всю глотку и радуйся жизни. А может, еще и дождь пойдет, да-да. Кыш, вороны. Найдите себе мертвое тело, чья жизнь позади. А я лично жив и шагаю в славный город Мельбурн, и каждая миля моего пути сулит мне что-то неизведанное.
- Только мне надо вымыть руки перед едой.
- Ну, эта аккуратность уже лишняя. Тебя ведь у доктора искупали. Разве ты не помнишь? С ног до головы. У него горячая вода проведена в доме, очень удобно в экстренных случаях.
- А что, я ранен как-нибудь ужасно?
- Завтра будешь бегать как ни в чем не бывало, даст бог. Очень крепкий организм, так сказал доктор. Даже трудно поверить.
- Тетя Клара, а что такое - катарсис?
- Очищение, мой милый, вроде как прочищают желудок.
- Ой, тетя Клара, как противно, а при чем же тут я?
- У этого понятия есть и другой оттенок, но я предпочитаю простейший. А теперь ешь. Чтобы не пришлось такой хороший обед выбрасывать курам... Знаешь, Джош, Гарри так озабочен. Пытается разыскать и собрать все листки из твоей тетради со стихами. Ты не беспокойся, он никому не расскажет о том, что прочтет. Он очень раскаивается и считает себя виноватым в вандализме он так это называет. Хотя на самом деле вина не на нем. Превосходный мальчик Гарри и очень способный, такими способностями нельзя бросаться, как ты и сам, я думаю, понимаешь. Твоя ссора с ним была столкновением принципов. Гарри считал себя правым, он стал жертвой обмана, а сам он неправды не говорил. Надо ли продолжать?
- Боюсь, что придется, тетя Клара. Потому что Гарри тоже наговорил неправды. Он сказал, что вы бедная и что я нахлебник. Это его слова.
- Вот как?
- Да-да. А почему же это я нахлебник? Вы за мое учение не платите. А за его платите, правильно? И за Билла и за Бетси, наверное, тоже, иначе бы они уехали куда-нибудь на заработки, как другие. Тетя Клара свела брови к переносице.
- Сознаешь ли ты, что делаешь? Ты сваливаешь все на Гарри. До сих пор этого не было. Тебе нужно, тебе просто необходимо знакомиться с людьми, и побольше. Ну к чему указывать пальцем на Гарри, который меньше всего этого заслуживает?
- Не мне судить, тетя Клара. Я говорю, что думаю. А почему так, спросите себя.
- Были многие, кто не оправдал моих надежд. Но не Гарри. Ты меня понимаешь?
- Да, тетя Клара.
- И прекрасно. Я не хочу распространяться об этом и надеюсь, что наш разговор останется между нами... Как я распоряжаюсь теми малыми средствами, что у меня есть, это исключительно мое дело. Некоторое время назад была жестокая депрессия. Тебе посчастливилось. Плаумены не пострадали от нее, как пострадали многие другие. Гарри очень чувствителен. У него в семье были серьезные беды. Я знаю, что ты простишь других здешних ребят - они получили хороший урок, - но Гарри тебе прощать нечего. Этим ты бы его унизил. Просто обменяйся с ним рукопожатием и ничего не говори. И прими подарок, который он тебе приготовил: новый альбом для будущих стихов. Очень красивый альбом, и ему надо будет хорошенько поработать, чтобы расплатиться за него. - Тетя Клара говорит все горячее, все настойчивее, словно хочет убедить в чем-то Джоша. - Джош, ты заметил, что ему очень нравится Бетси?
- Заметил, тетя Клара.
- Я думаю, если только мальчик такого возраста может любить, то он ее любит. Ты произвел впечатление на Бетси; может быть, ты и не догадываешься. Она ведь в глубине души очень робкое создание. Так вот, не навреди ему.
- Нет, постойте...
- Выполни эту мою просьбу, хорошо?
У Джоша сердце переворачивается.
- Это невозможно обещать, тетя Клара.
- Но я все-таки надеюсь на тебя.
- Не могу обещать и не буду стараться. Нет, правда, тетя Клара, ну что вы меня все время подталкиваете? То одно, то другое. Вот и сейчас... Я не могу дать такого обещания, но есть одна вещь, которую я бы с удовольствием сделал.
- Что же это?
- Я хочу завтра с утра отправиться пешком домой. Улыбка на тетиклариных губах вянет.
- Джош...
Она огорчена и обескуражена.
- В самом деле, тетя Клара. Я смогу, я уже не маленький. И я выносливый. После того, что было сегодня, я все могу перенести.
- Неужели у тебя такое каменное сердце? И ты способен так поступить с ними?
- Никакое оно не каменное, и сердце мое тут вообще ни при чем. Я думал, вы поняли. Я больше не могу жить вот так, на виду у всех на солнечном свете, как вы это называете. У меня больше нет сил.
- Но, Джош, это жестоко.
- Что верно, то верно, тетя Клара. Это вы совершенно точно сказали.
- Ах, Джош, но ведь они тебя ждут... Они так рассчитывали. У них было столько планов...
- Вернее, у вас.
- Не будь несправедливым. На четверг назначен снова крикетный матч, опять приедет команда из Кроксли. Завтра мы с тобой должны поехать в Балларат. А в субботу - пикник в твою честь. Соберутся ребята со всего поселка. Это они хотят искупить свою вину перед тобой. Дай им такую возможность, Джош. Им так хочется с тобой подружиться.
Тетя Клара собрала посуду и вся в волнении вышла из комнаты. Джош поднимает глаза на прадеда. Все это мы уже слышали, сэр, не правда ли? И чем дело кончилось? Слишком много нерешенных вопросов, и, чем дольше я здесь пробуду, тем больше их накопится. Не то чтобы дошло уже до последней черты и надо давать деру, этого нет. Но остаться до понедельника? По-моему, я не выдержу и скончаюсь. И они меня похоронят, прадедушка, вот увидите. Выроют мне могилу рядом с вами.
Здесь лежит Джош Плаумен. Катарсис.
Среда
Джош оглядывается на мост, выстроенный его прадедом в 1882 году, оглядывается снова и снова, иначе было бы невежливо, раз уж им так хочется, раз они все собрались там и смотрят ему вслед. Оглядывается и машет рукой и старается, пока видно, различить знакомые лица. Вон тетя Клара размахивает белым платком величиной с целую скатерть, размахивает, словно хочет ему сказать: я здесь, Джош, вот я, одумайся, поверни назад. Но Джош только рукой машет ей в ответ, покуда она не скрылась из глаз.
Голубое небо и золотистое жнивье, бескрайняя золотая равнина под солнцем, шагай себе и распевай во всю глотку и радуйся жизни. А может, еще и дождь пойдет, да-да. Кыш, вороны. Найдите себе мертвое тело, чья жизнь позади. А я лично жив и шагаю в славный город Мельбурн, и каждая миля моего пути сулит мне что-то неизведанное.