Щепетнёв Василий. Первое дело Йеро

   Ничего. Нет хуже страха, чем страх самого страха. Он будет биться изо всех сил, не позволяя отчаянию взять над собою верх еще до начала сражения.
   Он исполнился покоя и уверенности, и чувство это, очевидно, передалось окружающим. Вот в чем смысл командной битвы. Трусость и мужество, спокойствие и паника способны передаваться остальным, и потому очень важно явить лучшие свои качества.
   Тем более, если бок о бок сражается Мастер Тьмы. Перед ним дать слабину недопустимо совершенно.
   Царившее молчание не нарушилось, и тогда, когда распорядители начали спускаться с возвышения на арену. Волна, безмолвная, но отчетливая, пробежала по арене, коснувшись сердца каждого бойца.
   Распорядители возвращались неспешно, торжественно, подчиняясь ритуалу сотен веков.
   Но стоило распорядителям присоединиться к своим отрядам, как тишина сменилась бурей. Шум, крик, возгласы, призывающие к битве! Кархародонт, встречая прислужника (не самому же гиганту идти посуху), так ударил хвостом по воде, что брызги окатили Иеро и его товарищей.
   - Это он нарочно, - сказал, отряхиваясь, почтенный Рэндольф.
   - Следовательно...
   - Да. Нам, можно сказать, повезло - они наш первый противник.
   - Отлично, - герцог в порыве сил хлопнул графа по спине. - Давно хотел сразиться с этими тварями. Это тебе не селявок на пшено таскать, милый граф.
   - Я бы предпочел селявок, - ответил не менее бодро граф Н'Гобба.
   Но рабби Блюменталь восторгов их не разделял.
   - Не хвались, на рать едучи, - остудил он близнецов. - Эти бестии совсем не глупы. Почувствуют вкус крови - и только держись! Стоит кархародонтам победить хотя бы в одной схватке, как следующий бой они играют с удесятеренной энергией,
   - Но сейчас-то крови они не вкусили, рабби. Так что...
   Внезапно свод окрасился желтым, теплым светом. Внезапно для Иеро. Остальные же приняли изменение, как долгожданное.
   - Веди же Рэндольф, нас скорее в бой, - пропел тенорком Темный Мастер.
   - Веду - коротко ответил почтенный Рэндольф.
   И повел. На полпути между местом построения и центральны возвышением оказался боевой сектор.
   Пять площадок для боя. В аббатстве они были маленькими, пядь на пядь, самые большие - локоть на локоть. Тут они представляли собою квадраты в три шага сторона. Понятно, бойцы-то разные, маленькую площадку и не разглядишь.
   - Не спеши, - шепнул ему рабби Блюменталь, подмигивая, - и, главное, не горбись!
   - Что?
   Но Блюменталь уже отошел к своей площадке.
   Не спешить - понятно. Если кархародонты свирепеют от первой выигранной битвы, значит, в схватке Мира Иеро с Миром Кархародонтов Иеро должен продержаться, пока остальные мастера не закончат свои поединки. Избрать медленное, надежное построение. Тянуть время, изматывать противника.
   Но что значит - не горбись? Не пригибайся к земле, вот что. Не обрекай себя на неудачу, Расправь плечи, распрямись, дай противнику понять, что имеет тот дело не с мальчиком, но мужем.
   Иеро приосанился, прошел уверенным шагом вдоль своих деревянных бойцов, прикоснулся к каждому, чтобы почувствовать, наладить контакт между ними и собой.
   Ему выпало сражаться на стороне Света. Он скосил глаза. На соседней с ним площадке ждал своего противника Мастер Тьмы, и ему выпало защищать дело Тьмы.
   Напротив располагались прислужники кархародонтов. Иеро внимательно осмотрел своего противника. Ростом с Иеро, покрытый блестящей чешуей, тот представлял собою выше пояса копию человека, а ниже - рыбу с горизонтально направленным хвостом, и потому не ходил, а ползал, опираясь на руки. Получалось не очень ловко.
   Словно с калекою биться.
   Не спеши, не спеши. Как знать, быть может этот вид - уловка, не более. Ведь прислужник кархародонта - не более, чем манипулятор, а противостоит ему огромное чудовище, что плещется в бассейне или даже за его пределами.
   - Мир надеется, что каждый исполнит свой долг - сказал напутственное слово почтенный Рэндольф.
   Распорядитель-прислужник только рот раскрыл, а звука никакого не издал. Говорлив, как рыба.
   Опять раздался удар гонга. Факел, что стоял с края площадки на стороне Иеро вспыхнул. Горит он ровно склянку - об этом рассказал почтенный Рэндольф. Сгорит раньше, чем окончится сражение - и он проиграет, пусть даже будет обладать полным преимуществом.
   Потому тянуть-то время он потянет, но не дольше, чем горит его факел.
   Иеро наклонился и двинул своего королевского бойца на два поля вперед. Лучший ход, начинающий схватку, говорил ему однокашник.
   Факел Иеро погас и вспыхнул факел прислужника. Все честно, без обмана.
   прислужник подвинул своего королевского бойца на одну клетку вперед, что-то мне знакомое. Та-ак...
   Опять загорелся факел Иеро. Уходя с площадки, прислужник хвостом задел пару собственных бойцов, и те покатились навстречу отряду Иеро.
   Иеро хотел было поставить их на место, но поймал запрещающий взгляд почтенного Рэндольфа.
   - Справедливости! - крикнул Рэндольф. - Требую справедливости!
   От возвышения в центре арены слетела гигантская, в половину Иеро, стрекоза. Она зависла над площадкою, где началась схватка Иеро с кархародонтом.
   - Аа! Оо у ееей ей ей - запел почтенный Рэндольф. Со своей стороны и распорядитель кархародонтов издал пищащие звуки, что-то вроде "йа-йа-йа!"
   Стрекоза облетела площадку, повернула к возвышению.
   - Это старый трюк, - разъяснил Рэндольф Иеро. - Он, - кивнув на прислужника кархародонтов, - нарочно свалил своих бойцов, чтобы ты потратил время и наш факел скорее сгорел. По правилам, он обязан восстановить порядок за свое время. Теперь он будет наказан.
   Оба факела вдруг ушли вниз, под мраморные плиты арены. Спустя несколько мгновений они вернулись. Нет, не они, другие. Факел Иеро был новенький, полномерный, а прислужнику достался коротышка, вполовину от факела Иеро, да еще и горящий. Наказание. Теперь у противника вдвое меньше времени.
   Прислужник поспешил восстановить порядок в рядах своих бойцов.
   Иеро задумался. Как ответить?
   вдруг он услышал шепот прислужника:
   - Милосердия прошу, святой отец! Милосердия! Меня убьют, если я допущу поражение!
   Вот как! Оказывается, прислужник может говорить и знает римский язык! И еще он знает, что Иеро священник! Хорошо подготовил урок, нечего не скажешь.
   Иеро понял - это просто уловка. Очередная уловка, и больше ничего. Разжалобить противника, попытаться отыграть потерянное время.
   Ничего, мы тоже не простаки!
   Он поставил героического бойца рядом с королевским и ответил:
   - Милосердие Господа безгранично. Я согласен заключить мир, - и посмотрел на вспыхнувший факел прислужника.
   Тот смотрел на огонь, мучительно раздумывая. Или ожидая приказа от партнера-кархародонта. Иеро почти видел мысли прислужника - обманул, обманул! Получить мир в самом начале схватки, когда времени вдвое меньше - невероятная удача, особенно против могучего бойца.
   Одного прислужник не знал - что перед ним не могучий боец пер Кельвин, а зеленый Иеро, который второй-то ход знал, а вот что дальше даже и не думал.
   - Благодарю, - наконец, вымолвил прислужник. Быть может, он и в самом деле был благодарен. Все-таки сейчас не съедят.
   Опять прилетела стрекоза, сделала круг и унеслась к возвышению.
   Что ж, начал неплохо. Не победил, но и не проиграл.
   Почтенный Рэндольф подошел к Иеро и шепотом спросил:
   - Как вам удалось?
   - Вера двигает горы, - ответил Иеро.
   Рэндольф посмотрел на Иеро другим взглядом - уважительным и оценивающим. Переоценивающим. Очевидно, вносил поправку на неожиданный мир в схватке Иеро с кархародонтом.
    (Примечание автора: роман этот, разумеется, есть повествование о Мире Иеро. Но ничьи на втором ходу в истории шахмат встречалась и в нашем Мире, так, аналогично схватке Иеро - Кархародонт протекала партия мастеров Бульовчик (эло 2425) - Коник (2370), Белград, 1988 год 1. e4 e5. 2.d4 1/2-1/2 )
   Иеро же ощутил противную слабость в ногах. Отчего в ногах-то, сражался же головой?
   Пронесло. Выкрутился. Но повторить трюк дважды вряд ли удастся.
   Он посматривал на поля в отдалении. Всюду кипели страсти - распорядители взывали к справедливости, стрекозы сновали над сражающимися, и лишь сами мастера хранили невозмутимость.
   Герцог окончил свою схватку и, довольный, утирал батистовым платком бисеринки пота с век. Победил!
   Рабби Блюменталь, похоже, прислужника просто не видел. Двигал себе фигуры и двигал. Потом, удовлетворенный, отошел от площадки, а факел соперника вспыхнул ослепительно и погас. Смерть неприятельскому королю. Обычно до смерти старались не доводить, капитулировали ранее. Никакой разницы, поражение есть поражение, а все ж не так стыдно.
   Граф же принял предложенный прислужником мир. Перехватив взгляд Рэндольфа, пожал плечами - так уж случилось. Прислужник радостно прошлепал к бассейну
   Темный Мастер теснил противника по всем направлениям. Бедный прислужник кархародонтов что-то пищал, но C'Видлер не обращал на него никакого внимания. Хищная улыбка его была сродни оскалу самого кархародонта, который время от времени поднимался из глубины бассейна.
   Иеро отвернулся - смотреть на агонию прислужника не хотелось. Куда приятнее рассматривать саму Арену.
   Стены ее, украшенные мозаикой, массивные внизу, вверху представляли собой переплетение арок, балконов и витражей, что придавало вид легкости и воздушности. Свет, проходя сквозь золотые витражи, наполнял пространство спокойным теплом.
   А светила, изображенные на своде, двигались! Из-за предела свода выплыла вторая луна, много больше первой, и не желтая, а багрово-красная. Тревожная луна.
   Великого мастерства зодчие строили Арену.
   Небосвод зачаровывал. Смотреть да смотреть. Потом рассказать там, в Яви. Да забудется все, истает, словно роса утренняя.
   Нужно потолковать с кем-нибудь. С Рэндольфом, с кем же еще, не с Темным же мастером. Потолковать и узнать, нет ли способа удержать в памяти Явь и Навь. Сейчас и здесь ему казалось, будто там, в Яви, Рэндольф смотрел на него особенно, другим взглядом. Знал о предстоящей встрече здесь? Значит, есть возможность удержать в себе происходящее в Нави?
   Он оглянулся, пытаясь как можно глубже запечатлеть в памяти виденное - чудесный купол-твердь, витражи и арки, колонны, а больше всего - представителей Миров.
   Наконец, и Темный Мастер добил несчастного прислужника. Тот пополз к бассейну ломанным, неуверенным путем. Подполз и прыгнул в воду.
   Никто его не съел. По крайней мере, не съел на виду. А что случится в покоях - как знать. В конце концов, и герцог, и рабби ведь победили кархародонтов, отчего же он смотрит именно на противника Темного Мастера? Видно, подспудно дает о себе знать неприязнь к слугам Нечистого. Я-де беленький, а он черненький.
   А разве не так и есть на самом деле?
   - Итак, начало недурное, - сказал почтенный Рэндольф.
   - Широко шагать - панталоны порвать можно, - скептический голос рабби был струей полуночного ветра в майском вишневом саду. - Посмотрим, на кого теперь выведет нас швейцарская кривая.
   - Какая кривая? - спросил Темный Мастер C'Видлер.
   - Царства Швей. Сказочной страны, где живут большие умельцы добираться до цели кружным путем. Пустое, мастер C'Видлер, стариковское пустословие. Мы отлично провели первый бой. Ваш маневр огнеметателями превосходен.
   Темный Мастер зарделся
   - Я лишь повторил идею вашего знаменитого боя с мурленом, рабби Блюменталь.
   Так, обмениваясь любезностями, они кружили по отведенному им сектору.
   Наконец, где-то вдалеке завершился последний бой, о чем поведал очередной удар гонга. И тут же барьеры, разделявшие сектора, ушли вниз, исчезли в мраморном полу. Одновременно с этим золотистый свет опять стал розовым. Кому-то розовое, говорят, нравится, как цвет мира, Иеро же видел в нем не столь уж далекие кровь и огонь.
   - Время дружеских встреч, - объявил почтенный Рэндольф.
   - С кем? - что-то он слишком много вопросов задает. А как не спрашивать, если не знаешь?
   - С нашими противниками, пер Иеро. Порой мне кажется, что это и есть наиболее ответственная часть Битвы Миров. Помните, никогда, ни при каких обстоятельствах вы не должны применять физическую силу. Вас могут оскорблять словесно - терпите или ругайтесь в ответ, или читайте проповеди, только не убивайте. Физическая ссора с противником переводит Мир на самую нижнюю ступень Лестницы Миров независимо от результата, показанного Миром.
   - Я, собственно, и не собираюсь никого убивать, почтенный Рэндольф.
   - Вот и славно. Тогда идите, посмотрите. Здесь есть на что посмотреть. Не уходите далеко, с непривычки бывает трудно вернуться вовремя.
   - А когда это - вовремя?
   - Через склянку, пер Иеро.
   - Всего-то?
   - Мы ведь в Нави.
   - А... - понял Иеро. Время в Нави тянулось иначе, чем в Яви. Склянка могла длиться и день, и луну. И наоборот.
   - Пер Иеро, не хотите с нами? Проведаем кое-кого, - позвали его герцог и граф.
   Иеро принял предложение. Действительно, не с Темным же Мастером ему оставаться. А рабби Блюменталь уже тихонько ускользнул - к давидам Иных Миров, как шепнул ему почтенный Рэндольф.
   - Хочу, - ответил он. Можно было бы сказать что-нибудь изысканно-куртуазное, но ему показалось, что куртуазностью и герцог и граф сыты по горло.
   Они вышли из сектора и пошли по дорожке, выложенной желтым камнем.
   - К кархародонтам, думаю, лучше и не соваться, - герцог был бодр и весел, граф тоже, и Иеро невольно поддался общему настроению. - С ними-то и в лучшие времена ухо востро держи, а уж сейчас...
   Они прошли по ажурному мостику над бассейном.
   В глубине воды виднелось темно-бурое пятно.
   - Сожрали-таки, - с отвращением сказал герцог.
   - Несчастные, - добавил граф. - Твоего, поди, сожрали-то.
   Иеро вздрогнул. Значит, и в самом деле прислужнику грозила смерть. Хорошо, что он не настоящий мастер Раа. Тогда бы он встал перед мучительным выбором - побеждать, и тем обрекать невинное существо на смерть, или предлагать мир, подвергая свой родной Мир опасности спуститься на ступеньку другую по Лестнице Миров.
   Они прошли дальше.
   - Бельфлаи. Очень симпатичные существа, - герцог приглашающе вытянул руку, сюда, мол.
   - Особенно Льга, - непонятно ухмыльнулся граф.
   - Особенно Льга, - серьезно подтвердил герцог.
   Они вошли в сектор бельфлаев.
   Навстречу им выпорхнула бабочка. Нет, бабочка-человек. Еще раз нет. Крылатая дева.
   - Привет вам, бескрылые! - голос ее звучал серебряным колокольчиком.
   - Привет, жестокосердная, - ответил поклон герцог со всей учтивостью. Граф перещеголял его, выписав шляпою вензель необычайной сложности. Их, герцогов да графов с колыбели учат галантности. Нечего и пытаться угнаться за ними. Потому Иеро лишь слегка склонил голову.
   И вообще! Нечего ему, служителю церкви, пялиться на порождение неизвестно кого.
   Но глаз от крылатой девы
   оторвать было трудно.
   Она лишь немногим уступала в росте Иеро, но сложением своим, хрупким и, в то же время, оставляющим ощущение исключительной гибкости и крепости, зачаровывала. Лицо же пленяло необычной, ангельскою красотой.
   Наваждение. Морок. Искус.
   - Мы давно с вами не встречались, герцог!
   - Твой мир, Льга, слишком высок для нас. Пока доберешься, семь потов сойдет, а это так не эстетично. Лучше снизойди к нам, явись в облаке ладана, а мы уж постараемся, усеем твой путь розовыми лепестками
   - У вас столько роз не выросло.
   - Выросло, выросло!
   - Действительно, Льга, брат ввел розовую повинность. Каждый вассал обязан посадить у себя столько розовых кустов, сколько у него детей. А народ наш чадолюбив, и потому благоухание земель герцогства уже вошли в поговорку.
   - Действительно? Нужно подумать. А ты кто, милый мальчик?
   - Я? - на мгновение Иеро смутился. Назвали мальчиком, да еще милым. Захотелось ответить изысканно-остроумно, но ничего остроумного в голову не пришло. - Я обыкновенный человек.
   - Замечательно! Так редко видишь обыкновенного человека, что поневоле это становится событием! Эй, Айше, Лиа, Инига! посмотрите, кто к нам пришел! Обыкновенный человек!
   Из розового облачка, что висело над сектором бельфлаев. вылетели еще три крылатые девы.
   - В самом деле, обыкновенный человек! Как удивительно! - защебетали они.
   Веселятся. Ну и пусть себе веселятся. Какое ему, Иеро, дело до этих красоток.
   - Обыкновенный человек, ваше сердце свободно?
   - Сам не знаю, - чистосердечно ответил Иеро.
   - Это неправильно. Знать, свободно ли сердце - это все, что вы знаете на Земле, это единственное, что вам и нужно знать.
   - Я постараюсь узнать.
   - Поздно, обыкновенный человек, поздно. Я беру ваше сердце себе, - крылатая дева, сказавшая эти слова, смотрела без тени улыбки. - Меня зовут Айше.
   - Но с чем останусь я?
   - С надеждой, обыкновенный человек. С надеждой и с мечтой.
   - Это хороший обмен, - согласился Иеро.
   - Это точно, - заверил его граф. - А мне ни надежды, ни мечты?
   - Тебе? - крылатые девы засмеялись. - Тебе мечты мало. Ты слишком земной даже здесь, в Нави.
   - Я такой, - видно было, что граф одновременно и печален, и радостен. Чему печалиться-то? Иеро взглянул на Айше, и понял - чему. Оно, конечно, морок, но морок, за который не жалко и сердце отдать.
   - Вы постарайтесь подняться повыше, - сказала одна из крылатых дев. - А то далеко сниться. Пока дойдешь до вашего мира, уже и просыпаться пора.
   - Мы постараемся. Верно, брат?
   Герцог оторвал взор от Льги.
   - Я буду биться изо всех сил.
   - А ты? - спросила Иеро Айше.
   - Мне придется биться сверх своих сил, - чистосердечно признался Иеро.
   - Простой человек, тебе придется это сделать - свистящий, невыразительный голос произнес откуда-то сзади. - Но только этого мало.
   Иеро оглянулся.
   Насколько привлекал вид бельфлаев, настолько отталкивала внешность этой монструозии. Более всего она походила на паука, но паука чудовищного. Ему, пауку, не мух подавай, а бельфлаев. Или людей.
   - Мы вас не ждали, - голос Льги превратился в холодную, ледяную спицу. Попади такая спица в сердце - и оно бы, глядишь, остановилось. По счастью, метила Льга не в Иеро, а в паука.
   - Нежданный гость - что собаке кость, моя дорогая Льга, - паук откинулся на задние лапы. Брюшко его, покрытое крупными толстыми волосками, вызывало омерзение. Головогрудь, одетая в хитиновым панцирь, казалась непроницаемой не то, что для шпажонки - и метатель едва ли пробьет. Впрочем, пробьет.
   Поперек паука проходила алая лента. Видно, форма. Каждый мир, насколько мог судить Иеро, одевался на свой лад, даже те, кто в одежде не нуждались вовсе. Они, люди, с головы до ног в шелках и бархате, Бельфлаи в полупрозрачные одеяния с искорками-блестками, даже прислужники кархародонтов щеголяли в золотистых шапочках. Тогда, во время схватки, Иеро не то, чтобы не видел этого, просто не обращал внимания. Здесь, в Нави, внимание - половина зрения. Смотрит-то он ментальными глазами.
   - Почему мало? - стараясь побороть отвращение, спросил Иеро.
   - Потому, простой человек, что следующая схватка будет между нами. Твоим миром и моим.
   Фу! Сражаться с этой тварью? Даже и ментально, все равно никакого душевного подъема Иеро не ощутил. Тем не менее ответил бодро:
   - Отчего ж и не схватиться?
   Паук затрясся от хриплого хохота:
   - Вот и мы думаем также. Приятно, знаешь ли, встретить полное единство. Не даром в моем мире обе наши расы живут душа в душу.
   - И хорошо живут? - граф тоже решил, что худой мир лучше доброй ссоры.
   - Не жалуются. Рабы потому и рабы, что ищут рабской доли.
   - Это о каких рабах вы говорите? - Иеро не понравился тон паука.
   - Это я о волке, - ответил паук.
   - Волке? У вас рабы - волки?
   - Шутка. Просто шутка. Наверное, не смешная, - паук всеми глазами всматривался в Иеро, словно увидел в нем что-то особенное. Необычайно лакомый кусок? Нет, скорее, осу. Думаешь ею пообедать, да и падешь, ужаленный, замертво.
   - Простите. Я вынужден удалиться, - Паук убежал, проворно перебирая лапами, что производило впечатление странной грациозности.
   - Если бы пауки были способны бояться, я бы сказала, что он вас испугался, обыкновенный человек, - Айше по-другому посмотрела на Иеро. Не насмешливо, внимательно с любопытством.
   - А что, они не способны?
   - Теперь и не знаю. В любом случае, противник у вас серьезный. Еще и потому, что им нужен ваш мир.
   - Наш мир? Зачем?
   - Они, пауки, господствующая раса своего мира. А люди для них - еда и рабы. Не знаю, что первое, что второе.
   - Еда? - но Иеро, переспрашивая, знал, что Айше говорит правду.
   - Да. Таков их Мир. Но не идти вперед - значит отстать. Им нужно завоевывать новые Миры, с новою пищей и новыми рабами. И ваш Мир подходит для этого, как никакой.
   Слова Айше подействовали на Иеро отрезвляюще. Он сюда, в Навь, не морокам придаваться попал. А сражаться за свой Мир. Похоже, то же подумали и остальные.
   - Как ни жаль с вами расставаться, а новость такова, что мы должны ее срочно обсудить, - герцог опять очень изящно поклонился. - Я постараюсь пробиться в ваш Мир.
   - С розами?
   - С розами, жестокосердная Льга.
   Они поспешили в свой сектор.
   - Пуки, что ж... пауки сильны. Но и их можно победить.
   - Они выше нас на Лестнице Миров?
   - Почти все, пер Иеро, выше нас по лестнице миров. Но лестница эта не прямая. А витая, винтовая, и они пока на другой стороне спирали. Но проигрывать им все же не стоит, - ответил герцог.
   - Но, брат герцог, не кажется ли тебе, что бельфлаи куда более озабоченные собственной участью, а не нашей? - граф Н'Гобба всем своим видом показывал, что торопиться не нужно, впереди у них столько времени, сколько потребуется.
   Потребуется для чего?
   Иеро не знал.
   - Одно другому не мешает. Пауки, брат граф, любому Миру не подарок.
   - Да кто из нас подарок? Даже и бельфлаи.
   - Чем тебе бельфлаи не угодили?
   - Ничем. Готов признать, что они очень милые создания. Только я слишком мало знаю о них, чтобы распахнуть перед ними двери нашего Мира, брат герцог.
   - Никто и не распахивает. Да и не стучатся они в эту дверь.
   - Придут к ним пауки, так постучат.
   Слушая разговор братьев, Иеро заметил, что у графа все время проскальзывают ноты неприятия бельфлаев. Почему? Что-то личное? Он представил бельфлаев в своем Мире там, в Яви. Кому они могут помешать?
   - Успокойся, брат граф, - они медленно шли по мостику над бассейном кархародонтов, а на его середине и вовсе остановились. Не в бассейне, а в море-окияне - как бы выглядели эти чудища. Иеро вынужден был признать, что по-своему прекрасны. - Успокойся и подумай о другом.
   - Повинуюсь, брат герцог. О чем повелишь думать?
   - Ты не шути, дело-то серьезное. Паук, похоже, хотел спровоцировать ссору.
   - Допустим.
   - Его разговоры о расе рабов, да и само появление у бельфлаев...
   - Я же сказал - допустим, они хотели спровоцировать ссору. Ну, поругались бы, не впервой. Не съели ж бы они нас здесь, на Арене.
   - Так почему ссоры не получилось? Почему паук пошел на попятный? Даже не пошел, а побежал?
   Граф задумался. Иеро тоже.
   - Что-то он узнал, - наконец, ответил граф.
   - Это-то я и сам понял. Меня интересует, что именно он узнал?
   - Например, что нашему перу Иеро благоволит Айше.
   Иеро почувствовал, что уши и лицо у него стали пунцовыми.
   - Вы... Вы, граф Н'Гобба, читаете, что благоволит?
   - Несомненно, пер Иеро, несомненно. Будет являться во сне и все такое... Во всяком случае, надейтесь...
   - Но какое значение это имеет для паука? Нет, скорее, он увидел нечто иное.
   - Но что иное он мог видеть, брат герцог? Там были мы и бельфлаи, больше ничего.
   - Значит, брат граф, он увидел нечто в бельфлаях. Или в нас.
   - Хорошо бы. Но делать поспешные выводы не стоит. Вдруг он просто съел что-нибудь несвежее?
   Они заторопились, видя, как призывно машет рукой распорядитель, почтенный Рэндольф.
   - Следующая схватка с пауками! - встретил он их новостью.
   - Знаем, - ответил герцог Н'Гобба. - Встретили уже одного. Ничего не поделаешь, такое наше счастье.
   - Пауки перед нами бились с дилроками, и победили в четырех схватках из пяти. Похоже, они настроены очень, очень свирепо.
   - А когда они были настроены иначе? Мирные, добросердечные пауки - это диво, до сих пор во множественных Мирах невиданное. По крайней мере, от них не ждешь протянутой пальмовой ветви, не надеешься на Мир. И потому - выкладываешься до конца, - герцог Н'Гобба не выглядел особенно озабоченным.
   Другое дело Иеро. У него только начало - и вот он, конец. Выкладывать-то особенно нечего. Что противопоставишь мастеру Раа, обуреваемому жаждой крови? Проповедь?
   - Ничего. Объединенными усилиями справимся и с пауками, - темный мастер смотрел на Иеро приветливо. Проку-то в приветливости, если там, в Яви, нет врага злее?
   - Непременно справимся, мастер C'Видлер. Дружно не грузно, а врозь всюду гузно, - блеснул он пословицей с восточного берега серединного моря.
   Темный мастер подмигнул. Просто друг-приятель. Чтобы не оказаться невежей, Иеро отвесил легкий полупоклон. Даже четвертьпоклон.
   Похоже, становится традицией то, что рабби Блюменталь приходит последним.
   - Как отдохнули? Увидели друзей? А врагов?
   - И тех, и других, рабби, - почтительно ответил герцог. - Мы зашли к бельфлаям, а затем туда же пожаловал паук.
   - Кто?
   - Паук, рабби Блюменталь.
   - Я понимаю, что не соловей. Какой именно паук? Как его зовут?
   - Ну, этого я не скажу. По мне все пауки одинаковы.
   - Вы еще молоды, герцог. Но запомните - врага нужно знать в лицо! Даже если это и не лицо, а головогрудь.