Страница:
– …мен Николаевич! Вы-то куда?! Нет, кто бы мог подумать (вновь смех), а?! Ну, бывают сбои – на то она и техника, но канал же давно блокирован! Впрочем (несколько секунд задумчивости), это даже интересно. Валяйте! Может быть, этого уже будет достаточно?
…Боль из области лба медленно перетекла в затылок. Клочки и обрывки каких-то пейзажей…
…И перед ним (или под ним?) разверзлась бездна.
Отвесные ледяные стены (километр? два?!), и далеко внизу чернота скал. Только это не скалы…
Разум человеческий оперирует в основном прецедентами. Чтобы воспринять новый объект или явление, его нужно с чем-то сравнить – хотя бы приблизительно: самолет с птицей, океанский лайнер с пирогой. А с чем сравнить ЭТО? Потрясенный разум Семена смог зацепиться лишь за одну, да и то очень далекую, аналогию – рудный карьер Курской магнитной аномалии. Только ЭТО на порядок больше. И никаких дорожных серпантинов в бортах, никаких уступов.
Тут ничего не добывают, отсюда ничего не вывозят и не привозят – никаких дорог – кругом снежная пустыня. Здесь что-то… делается? Строится? Творится? Выровненное скальное основание внизу полно движения: что-то вроде как перемещается, светится, дымится. Только присутствия жизни не чувствуется – вроде как механизмы работают.
Он попытался привести себя в чувство: «Ой, да перестань ты, Сема! Тебе что, станет легче, если ты вспомнишь, где и когда видел нечто подобное? Да нигде и никогда! Это творит твоя раскрепощенная наркотиком фантазия: из глубин поднимается „бессознательное", смешивается с фактурой, которой ты нахватался за свою жизнь, – и пожалуйста, заполучите! Босх и Дали никогда не видели наяву, не щупали пальцами то, что рисовали. Те реальности они создавали сами, а ты чем хуже? В конце концов…»
Ни рассмотреть как следует пейзаж, ни додумать свои мудрые мысли Семен не успел. На него внезапно накатила волна…
Впрочем, нет, ничто на него не накатывало – это просто образное выражение, которое больше подходит для случая, когда некое чувство или эмоция возникает и быстро усиливается. То есть, когда возбуждение проходит по нервным цепям, что-то там замыкает и включает. Кажется, так у Пикуля описана стрельба из корабельных орудий: офицер отдает команду, она два-три раза передается через исполнителей, и лишь потом происходит выстрел. Гораздо ближе аналогия (только обратная) с подопытной крысой, которой вживили в мозговой «центр удовольствия» электрод, который при подаче слабого тока заставлял её наслаждаться без всяких на то внешних причин. Во всяком случае, если в мозгу есть «центр ужаса», то воздействие было произведено непосредственно на него – разум тут ни при чем. Говорят, что самоубийца, спрыгнувший с небоскреба, падает на землю уже мертвым – от разрыва сердца…
– А-А-А!!! – Удар, судороги. – А-А-А-А…
И все кончилось.
Темнота.
Но живой…
«Надо открыть глаза».
Открыл. Стало светлее. Но не намного. Запах. Запах дерьма и трупов. Это пещера хьюггов. Костер еще не потух. Шелестящий голос жреца. Он как бы приходит из тишины и уходит в нее обратно.
– …ушел без меня. Видел и остался жив… Даже не обгадился…
«Интересно, а он-то откуда знает? По запаху, что ли? Да какой же запах может быть в этой вонище?! Блин, если я когда-нибудь отсюда выйду, то меня, наверное, примут за глубокого старика – все волосы до последнего будут седыми».
Семен попытался повернуть голову. Это получилось, но в затылке возникла боль, правда не внутренним, а как бы внешняя. «Ну да, конечно: сидел-сидел, а потом откинулся на спину и тюкнулся затылком. Ду-рак, надо было уж сразу лечь. Интересно, хоть не до крови?» Выполнить совершенно естественное в этой ситуации движение – поднять руку, пощупать затылок и посмотреть на пальцы – он почему-то не смог. Этот вопрос его заинтересовал, и он попытался его решить при помощи интеллектуального и физического усилия. Впрочем, особо напрягаться не пришлось, поскольку ответ был очень прост.
Он лежит тут, связанный по рукам и ногам. Плотно. Но, кажется, не настолько туго, чтобы остановить кровообращение в конечностях.
«Вот так, Сема, вот так! – вздохнул бывший завлаб. – Не хотелось тебе убивать, не хотелось драться? Ну так заполучи!»
Солнце в лицо. Под голову что-то подсунули, и она оказалась приподнятой – можно видеть, можно говорить. Толпа вокруг – одни мужчины. Мгатилуш сидит у костра так же, как и в пещере: зарывшись в шкуру (действительно медвежья!) и высунув наружу лишь руку и голову.
Руки и ноги растянуты ременными петлями, привязанными к кольям, забитым в землю. В свое время в такой же позе Семен нашел Черного Бизона. Только с тем лоурином хьюгги поступили гуманнее – колья были забиты непосредственно в руки и ноги. «Правда, и тогда это было сделано достаточно ловко – без повреждений костей и связок. А меня так вообще привязали. Это, значит, чтобы подольше не загнулся. И натянули не сильно – чтобы, значит, видеть, как я трепыхаюсь. И рот не заткнули – чтобы, значит, наслаждаться моими воплями – все понятно!»
На самом деле все он понял, только когда увидел мускулистого волосатого хьюгга, стоящего возле него с тлеющей головней в руке. Палач смотрел не на жертву, а на жреца и, вероятно, ждал команды. И Семён заговорил. Не подбирая слов, почти не задумываясь о смысле.
– Ладно, ладно, черт побери! У вас проблемы, вам нужна жертва. Это же все фигня чистой воды! Фигня! Я объясню вам, что тут происходит! Объясню! Вы тысячи лет живете в мире, который развивается по своим законам! Он называется «природа»! И этот мир постоянно меняется, только жизнь человеческая слишком коротка, чтобы заметить это. Бывают годы урожайные и голодные, бывают потепления и похолодания, бывают, в конце концов, оледенения и межледниковья. Возникают и гибнут народы и расы. Они распространяются, мигрируют, сливаются друг с другом или воюют – это законы природы! Человек здесь ни при чем, пока он… Ну, неважно! Вы, темаги, тысячи лет жили тут, практически ничего не меняя ни в себе, ни вокруг себя, но мир-то меняется! Стало, допустим, летом теплее на пяток градусов, и изменилась растительность. А следом за ней и животный мир – меньше стало, скажем, оленей, а бизонов, наоборот, больше. И никаким колдовством это не изменить! И никакая магия не является тому причиной! Вы не умеете как следует хранить и передавать знания, вы пересказываете из поколения в поколение дурацкие сказки, в которых не разберешь, где выдумка, а где правда. Вот вроде бы раньше было много больших медведей, которых вы считали чьим-то воплощением, а потом их стало мало. Ну и что? Может, им тут жрать нечего стало? Может, они куда-нибудь отселились? Может, это вы их повыбили или заняли пещеры, в которых они жили! При чем тут всякие Аммы?!
Раньше вы знали только одну расу людей – самих себя, а теперь появились еще и другие. Вы их зовете нирутами – нелюдями, как и они вас. А они такие же, как и вы! В другом мире – в будущем, где я жил, таких рас много – даже с разным цветом кожи. И все они люди! Да, раньше нирутов не было, а потом они появились – какая тут связь с вашими медведями?! Может быть, происходят изменения климата, меняется облик флоры и фауны, или, может быть, люди размножаются и заселяют новые территории? Вы же не охотитесь в открытой степи, вам там не взять добычу, а эти нируты могут! Там много животных, а у них дальнобойные луки. Они просто заняли территорию, которая была свободна. И нет в этом никаких знамений или предзнаменований – это естественный процесс! Я согласен, что жить совместно, жить в мире вы не можете. Не можете хотя бы потому, что не понимаете друг друга – мозги у вас устроены по-разному! Ну, так и не обращайте на них внимания! Занимайтесь своими делами!
Что, дела идут плохо, да? И чем дальше, тем хуже? А вы сами виноваты в этом – вы и только вы! Чтобы носорог не сбежал из ловушки, нужно не шерсть на древко наматывать, а просто загородить выход! Что, трудно додуматься? Только не говорите, что он все равно может сбежать. Может! Но шансов будет меньше… Да, новым острым копьем можно и не поразить оленя, но это лучше, чем пользоваться старым, которым кто-то кого-то когда-то убил! Учитесь делать луки, черт побери! Что, ваши предки без них обходились? Ну и что?! Может, раньше в ваших горах не олени стадами ходили, а мамонты? Может, их добывать не нужно было, а только добивать больных и старых! Потому и медведей здесь много водилось – да мало ли почему! Неразрешимых проблем нет, просто нужно думать и приспосабливаться!
Вы говорите, что детей рождается все меньше и меньше? Что вас – темагов – становится меньше и вы слабеете? А чтобы дети рождались, надо женщин трахать по-человечески! И ухаживать за ними… Зачатие ребёнка – это не вселение в чрево духа умершего предка! Это не возрождение кого-то там! И возможно это только одним способом! Только одним! Рассказать? Объяснить, что и куда надо засовывать?! А друг друга вы можете иметь в задницу сколько угодно – ни один ребенок от этого не родится! Ученые будущего назовут это имитативной магией, а люди простые – половым извращением! Да, я согласен: даже если все правильно, зачатие может произойти, а может и не произойти – это дело случая. Но повлиять на него очень трудно – даже для людей будущего! А вы со своей магией… А уж поедать детей или трупы – вообще бред! Даже говорить об этом не хочу…
Ладно, допустим… Действительно, бывают вещи непонятные и необъяснимые, бывают… У вас рождается мало женщин. Обычно девочек и мальчиков рождается примерно поровну или мальчиков чуть-чуть больше, поскольку они чаще гибнут, став взрослыми. У вас равновесие почему-то нарушилось. И похоже, уже давно. Хотите, скажу, почему так происходит? Хотите? А сами вы в этом и виноваты! Ну, не вы, конечно, а те, кто придумал, разработал вашу религию или… Тьфу, ч-черт, как это назвать?! В общем, систему верований!
Да-да, и никакого противоречия тут нет! Дело не в том, что вы почитаете не тех или не так. Им на это, поверьте, плевать! Понимаете? Плевать!! Просто вы живете постоянно в тревоге и страхе! В тревоге и страхе! Из поколения в поколение! Есть такой закон природы, правило, закономерность… Ученые будущего назовут это «феномен военных лет»! Когда народ, этнос, нация… В общем, когда люди долго живут в состоянии тревоги, в ожидании каких-то серьезных неприятностей, то количество рождений сокращается. Причем сокращается именно за счет девочек! Никто не знает, почему так происходит… Точнее, природный механизм явления еще… Тьфу, черт, что я говорю?! Но это такой закон природы! А если рождается мало женщин, то в следующем поколении, естественно, меньше становится тех, кто вообще может рожать! Процесс идет по нарастающей и может привести к демографической… А когда тревожные годы проходят, когда снимается общественный стресс, происходит всплеск рождаемости! Понимаете: всплеск! Просто потому что люди перестали бояться! Вот…
– Ты все сказал? – тихо вопросил Мгатилуш. – Много, много чужих слов… Но, кажется, ты понял свое предназначение: ты избавишь нас от страха…
– Не-ет!! Нет, я еще не все сказал! Не все! Ну при чем тут я?! Чем мои мучения или моя жизнь вам поможет?! Вот прокляну вас перед смертью – будете бояться еще больше! Сами же говорили, что гнев опасен… Ладно, объяснить можно все! Все!! Ваши колдуны, ваши ясновидцы видят каких-то существ! Я так понимаю, что уже давно и одних и тех же. Вроде как даже общаются с ними… Ну, не общаются, а, скажем, как-то улавливают их желания, что ли… Типа того, что они уже давно собираются вас погубить… Вроде как это можно признать опытом, который воспроизводится… Я тоже кого-то видел… Но с чего вы взяли, что это имеет к вам какое-то отношение?! Что вы можете на что-то повлиять?! Вот в моем мире есть гипотеза, версия, концепция… Бред, конечно… В общем, что, дескать, существует некое вселенское информационное пространство. Вроде как кое-кто из людей может к нему подключаться или проникать в него, что ли… Не важно, допустим, что оно действительно существует. И что? Ваши мгатилуши путем медитаций, да еще с использованием наркотиков, получают доступ к информации, которую освоить, понять они не могут! А могут придумать какую-нибудь фигню про конец света, необходимость жертвоприношений и так далее! Да мало ли что это может быть?! Может, это картинки из жизни другой вселенной? Из параллельного мира! Из далекого прошлого или еще откуда-нибудь! Это все равно как если бы я подарил вам радиоприёмник, берущий эфир моего мира. Только ерунда всё это! У вас, наверное, просто по-другому устроены мозги – да-да, я помню, мы проходили! Может, все из-за этого? Повышенная восприимчивость к внушению и самовнушению, способность к гипнозу…
Он говорил еще долго. Все менее связно, делая все более длинные паузы. Одной из них хватило, чтобы жрец сказал:
– Много, много непонятных слов. И так мало смысла.
И подал знак.
Крик подхватили десятки глоток. Впрочем, они скоро умолкли. Дальше Семен кричал один.
Был ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Он длился целую вечность.
На небе низкая облачность, налетает порывами ветер. Наверное, будет дождь.
Первое, что он сделал, когда утром его вывели из пещеры, – прыгнул с площадки вниз, надеясь, что высоты хватит, чтобы сломать себе шею. Ничего не вышло: реакция у хьюггов оказалась хорошей, а сплетенные из ремней поводки – прочными. Ему не дали пролететь и метра. Правда, от удара он потерял сознание. Первый раз за этот день.
– …две версии или гипотезы. Одни считают, что, как только возник разум, как только человек стал человеком, он попытался понять причины явлений в мире, который его окружает. И не понял их: рыба может ловиться или не ловиться, съедобные растения могут уродиться, а могут и не уродиться, враги могут напасть, а могут и не… На самом деле у всего этого есть простые и понятные причины, все происходит по своим неизменным законам. Но у любого закона бывают исключения – в этом нет ничего необычного, это то, что называется «случай», «удача» и так далее. Почему-то человек именно на эти исключения, именно на эти нарушения обратил внимание и решил, что они и есть закон – закон произвола, непредсказуемости каких-то иных сил, которые творят, что им вздумается. Эти силы могут заставить солнце взойти на западе, а воду течь вверх. Сделать так им ничего не стоит, просто они это редко проделывают – не хотят! Мозг человеческий сам по себе способен на фантазии, сны, галлюцинации – вот они, истинные хозяева жизни, вот кому надо служить, с кем договариваться, кого задабривать! Но проходят тысячи лет, и люди постепенно понимают, что все эти духи и демоны сами кому-то подвластны. И люди придумывают богов – неких высших существ, обладающих реальной властью над миром. Но и этого мало. Ведь боги не могли сотворить себя сами, да и власть каждого часто перекрывает власть другого. И возникает идея единого, всемогущего, всеохватного Бога – творца и владыки вселенной… Не-ет! Я еще не закончил!
А другая версия, что люди всегда, с самого начала верили в единого всемогущего Бога – творца и вседержителя. Он чуть ли не сам сообщил им о своем существовании! Но потом… Постепенно… В общем, жизнь сложна и многообразна, трудно из-за каждого пустяка обращаться к самому главному начальнику. Тем более что представить себе Его, понять проявления Его воли очень трудно. Для этого нужно постоянно напрягать мозги, а так не хочется! Гораздо легче придумать посредников, создать промежуточные сущности, от которых непосредственно зависит успех рыбалки или охоты, урожай ягод или победа на войне. Вот с ними-то и надо договариваться, вот их-то и надо ублажать… А потом люди все дальше и дальше уходят от истинной, первоначальной веры. Они забывают, выносят за скобки своего Бога и служат лишь духам и демонам. Должны пройти тысячелетия, чтобы вновь…
– Что говоришь ты?! Мы не ушли и не забыли. И жертва наша для единения с Аммой.
– Да единитесь вы с кем хотите! Но почему обязательно человек?! Почему не олень, не буйвол, не суслик и не мамонт?!
– Амма создавал мир усилием воли своей. Она у него есть, будет и была изначально. Голова, руки и ноги есть и у людей, и у животных, но воля, способность создавать нечто, чего не было раньше, есть лишь у Аммы и человека. Как же можешь ты говорить об уподоблении животных? Даже могучий бхаллас лишь обозначение, лишь форма, лишенная сущности!
– Ну, ладно, а мучить-то зачем?!
– Амма безгрешен в своем величии, люди же слабы и беспомощны. Потому и жертва человеческая должна быть омыта страданием.
– Ладно, поставим вопрос иначе. Чтобы спасти свой народ, ты хочешь задобрить духов-демонов, которых вы называете ультханами. Для этого ты хочешь исполнить их волю, их желание. Разве они сказали тебе о нем? Как ты узнал об этом? Неужели они снизошли до разговора с тобой?!
– Ты лишь раз предпринял путешествие. Я же путешествовал множество раз. Разве не понял ты, кто отделяет народ темагов от вечного спасения?
– Это я, что ли?!
– Власть над ультханами имеет лишь Амма. Ему уподобившись, можно изменить свою участь.
– Нет, Мгатилуш, нет! Человек является образом Аммы, ибо сотворен он но его подобию. Человек призван к вечности, к божественной жизни, и потому использование одного человека другим для достижения собственных целей, принесение его в жертву для того, чтобы самому искупить грехи и стать богоподобным, – беззаконие! Вечность жертвы ничуть не меньше вечности жертвователя, ибо та и эта суть всемогущий творец Амма! Беззаконно одной жизнью искупать иную или иные, отдавать чью-то вечность за вечность других!
Вы отождествляете себя с жертвой, а саму жертву уподобляете телу творца-вседержителя. Надеетесь достичь единения с Аммой через вкушение этого символа. Какая наивность! Просто глупость какая-то! Ни за что вам не отождествиться с жертвой таким способом! Вы прямо как дети малые! Неужели непонятно?! Ведь жертва ваша – иная личность, то есть маленькое, самостоятельное воплощение Аммы. Это я, очищенный и невинный, соединюсь с ним в вечности, а вы останетесь ни с чем. Даже более того, пресекая силой, ради собственной выгоды, жизнь другого человека, вы отдалитесь от Аммы, ибо он создавал, а вы разрушаете! Отрицая же наличие божественной сущности жертвы, вы тем самым отказываетесь признавать ее и в самих себе! То есть вы отвергаете создавшего вас, уклоняетесь от путей его, отворачиваетесь от лица его!
– Так много слов, и так мало смысла, – покачал головой Мгатилуш.
И подал знак.
Был ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Еще раз потерять сознание Семен смог только вечером.
А дождь так и не начался…
В это утро его несли от самого входа в пещеру. Они видели, что он может двигаться сам, но, наверное, слишком боялись.
Вновь в глаза било солнце. Гудели мухи. Их заботливо отгоняли – зачем-то…
«И этот день – не последний. У меня обширные повреждения кожных покровов, а кое-где, наверное, и мышечной ткани. Но не глубоко. Кровью не истечь. Останавливать сердце волевым усилием я не умею. Не могу даже отказаться от воды и пищи, когда пихают в рот. А они поят меня, кажется, какой-то обезболивающей дрянью. По одной из версий, Христу нечто подобное предложили перед распятием, но Он смог отказаться. Правда, Его распинали один раз, а меня каждое утро – заново…»
– …беда ваша, грех ваш великий перед Аммой в том, что вы забыли главное! Главное! Вы утратили память о том, что человек есть образ Творца! Вы растворились в мире животных и уравняли себя с ними. Уравняли, принизили настолько, что и человека стали рассматривать как жертву! А ультханы лишь духи или демоны, такие же тварные, как и вы! Исполняют ли они волю Аммы или противостоят ей? Вы выбираете, кому служить, кому поклоняться?! Невеликий Творец вас интересует, но твари его?! Неужели не ясно, что это лишь искушение, проверка?! Конечно, гораздо легче задобрить ультханов, отдав им то, чего хотят они!
– Разве могут ультханы противостоять воле Аммы? Что говоришь ты?!
– Еще как могут! А чем они лучше вас? Чем, каким местом они ближе к Амме? Я жил в будущем! Оттуда далеко видны тропы, которыми тысячи лет шли люди. Эти пути различны, но рано или поздно каждый приводит к развилке!
Один путь, одна дорога ведет к Амме. Это когда человек, осознав свое подобие Творцу, стремится это подобие усилить, увеличить, проявить. Это сделать можно лишь через уничтожение в себе всего, что этому подобию не соответствует. Это – принесение в жертву себя самого! Оно длится всю земную жизнь человека!
Другой путь ведет в мир духов, что копошатся у ног вашего Аммы. Они вредят людям или помогают, с ними можно договариваться, принуждать к чему-то или задабривать
– Как и мы, творения Аммы нуждаются в пище! – перебил жрец. – Можем ли мы лишать их ее?!
– Да-да, конечно! Эти ультханы столь же тварны и частичны, как человек. Конечно, человеческая жертва накормит их лучше, чем бык, медведь или антилопа, ведь они вкусят частицу самого Аммы! Может быть, они насытятся? Может быть, в благодарность за это отведут народ ваш от края бездны?! Не надейтесь! Вы только окажетесь еще дальше от Аммы, вы станете дерьмом, которое никому не нужно!..
Наверное, жрец все-таки подал знак, сочтя дискуссию исчерпанной. А может, и нет… Только следующий миг был очень длинным.
Тлеющая головня еще не коснулась кожи, а Семен уже заорал и рванулся изо всех сил. Как обычно в начале пытки, зрители закричали вместе с ним, и голоса своего он не услышал. В безумной вспышке отчаяния и боли правая рука вдруг обрела легкость. «Оторвал кисть», – понял он и открыл глаза.
Он открыл глаза и увидел, что из груди хьюгга, держащего головню, торчит стрела с черными перышками стабилизатора. А вторая – с белыми – пробила насквозь шею.
Правая рука оказалась цела – он просто выдернул кол, к которому она была привязана. Наверное, расшатал в предыдущие дни… Семен изогнулся, перекрутив собственный позвоночник, дотянулся до второго кола, ухватил обоими руками и вывернул из земли. Потом несколько бесконечных секунд освобождал ноги из ременных петель.
Вскочил и рванулся туда, где возле костра сидел закутанный в шкуру старик, где лежал на земле его посох. Сейчас он хотел только одного: зажать в ладонях гладкую древесину, почувствовать знакомую, привычную тяжесть и…
И бить! Бить!! БИТЬ!!!
За все эти дни. За всю боль. За все унижение.
Он схватил посох.
Исчезло все – и вес тела, и земля под ногами. Только послушная тяжесть в руках.
Бурые, безбородые лица хьюггов. Глаза, полные ужаса. Вскинутые для защиты руки…
А Семен порхал над землей, метался по площадке вокруг кострища и бил, бил…
По низким вытянутым черепам, по оскаленным лицам, по рукам, прикрывающим головы…
Собственная боль испарилась, исчезла – лопающиеся пузыри ожогов, брызги крови из развороченных мышц. Зато он чувствовал, что убивает, что заставляет их умирать.
И каждая выпущенная на волю душа, казалось, перетекает в него своей несостоявшейся радостью.
Это как долгожданный вдох после удушья…
Один поднырнул под длинный конец посоха и обхватил руками за корпус. Семен, не раздумывая, с маху ударил его локтем в основание черепа. Хьюгг сразу ослабил захват, но едва Семен успел сбросить его, как налетел второй – коренастый и мощный. Они упали оба – Семен оказался сверху и понял, что его сейчас просто передавят пополам, сломают. Посох он выпустил, руки были свободны, и на левой всё ещё болтался разбитый с тупого конца колышек. Семен прихватил его левой кистью, а правой уперся в лоб – в выступающие надбровные дуги противника. Он отжал от себя лицо хьюгга, мгновение они смотрели друг на друга – бессмысленно и яростно. А потом Семен улыбнулся, подтянул левую руку и медленно, с мокрым хрустом погрузил кол в распахнутый глаз. Взялся второй рукой и надавил сильнее. Палка оказалась слишком толстой и застряла в глазнице. Выдавленное глазное яблоко повисло сбоку на сосудах и нервах…
Освободился от захвата, приподнялся, вырвал кол и ударил еще раз – второй глаз хьюгга брызнул ему в лицо…
– А-а-а, гады! – ревел Семен и метался вокруг костра. Посох со свистом рассекал воздух – он тоже хотел лишь одного – бить! Бить!! БИТЬ!!!
Кто-то из хьюггов успел вооружиться: принял на палицу удар посоха, отвел второй, поймал в захват третий. Они замерли сцепившись – кто кого передавит. Лицом к лицу.
Кандидату наук, заведующему лабораторией академического института Васильеву Семену Николаевичу всего этого хватило бы на много жизней. Семхону Длинная Лапа, наверное, хватило бы тоже…
Только ни того, ни другого больше не существовало. В лицо врагу рычало древнее, изначальное существо, чье имя воин слышит лишь раз в жизни – при втором настоящем рождении.
И это существо выпустило из рук оружие. Потерявший опору хьюгг придвинулся вплотную, дыхнул в лицо смрадом. А существо оскалило зубы… Нет, оно улыбнулось, обхватило руками его голову и мощно потянуло к себе. Оно разомкнуло челюсти…
Оно прокусило, продавило кожу и мясо до костей.
Рвануло на себя и в сторону.
Выплюнуло кусок щеки и нос на землю, подхватило посох…
Голых тел вокруг становилось все меньше и меньше, уже не свистели стрелы. Мелькали меховые рубахи лоуринов, но существо их не видело – они были ему не нужны. Оно хотело крови, хотело чужих жихней. Оно хотело бить – по плечам, по лицам, по затылкам…
…Стальные клещи сомкнулись на лодыжках. Падая лицом вперед, Семен попытался извернуться корпусом и достать-таки того, кто сзади, – достать, обязательно достать!!
…Боль из области лба медленно перетекла в затылок. Клочки и обрывки каких-то пейзажей…
…И перед ним (или под ним?) разверзлась бездна.
Отвесные ледяные стены (километр? два?!), и далеко внизу чернота скал. Только это не скалы…
Разум человеческий оперирует в основном прецедентами. Чтобы воспринять новый объект или явление, его нужно с чем-то сравнить – хотя бы приблизительно: самолет с птицей, океанский лайнер с пирогой. А с чем сравнить ЭТО? Потрясенный разум Семена смог зацепиться лишь за одну, да и то очень далекую, аналогию – рудный карьер Курской магнитной аномалии. Только ЭТО на порядок больше. И никаких дорожных серпантинов в бортах, никаких уступов.
Тут ничего не добывают, отсюда ничего не вывозят и не привозят – никаких дорог – кругом снежная пустыня. Здесь что-то… делается? Строится? Творится? Выровненное скальное основание внизу полно движения: что-то вроде как перемещается, светится, дымится. Только присутствия жизни не чувствуется – вроде как механизмы работают.
Он попытался привести себя в чувство: «Ой, да перестань ты, Сема! Тебе что, станет легче, если ты вспомнишь, где и когда видел нечто подобное? Да нигде и никогда! Это творит твоя раскрепощенная наркотиком фантазия: из глубин поднимается „бессознательное", смешивается с фактурой, которой ты нахватался за свою жизнь, – и пожалуйста, заполучите! Босх и Дали никогда не видели наяву, не щупали пальцами то, что рисовали. Те реальности они создавали сами, а ты чем хуже? В конце концов…»
Ни рассмотреть как следует пейзаж, ни додумать свои мудрые мысли Семен не успел. На него внезапно накатила волна…
Впрочем, нет, ничто на него не накатывало – это просто образное выражение, которое больше подходит для случая, когда некое чувство или эмоция возникает и быстро усиливается. То есть, когда возбуждение проходит по нервным цепям, что-то там замыкает и включает. Кажется, так у Пикуля описана стрельба из корабельных орудий: офицер отдает команду, она два-три раза передается через исполнителей, и лишь потом происходит выстрел. Гораздо ближе аналогия (только обратная) с подопытной крысой, которой вживили в мозговой «центр удовольствия» электрод, который при подаче слабого тока заставлял её наслаждаться без всяких на то внешних причин. Во всяком случае, если в мозгу есть «центр ужаса», то воздействие было произведено непосредственно на него – разум тут ни при чем. Говорят, что самоубийца, спрыгнувший с небоскреба, падает на землю уже мертвым – от разрыва сердца…
– А-А-А!!! – Удар, судороги. – А-А-А-А…
И все кончилось.
Темнота.
Но живой…
«Надо открыть глаза».
Открыл. Стало светлее. Но не намного. Запах. Запах дерьма и трупов. Это пещера хьюггов. Костер еще не потух. Шелестящий голос жреца. Он как бы приходит из тишины и уходит в нее обратно.
– …ушел без меня. Видел и остался жив… Даже не обгадился…
«Интересно, а он-то откуда знает? По запаху, что ли? Да какой же запах может быть в этой вонище?! Блин, если я когда-нибудь отсюда выйду, то меня, наверное, примут за глубокого старика – все волосы до последнего будут седыми».
Семен попытался повернуть голову. Это получилось, но в затылке возникла боль, правда не внутренним, а как бы внешняя. «Ну да, конечно: сидел-сидел, а потом откинулся на спину и тюкнулся затылком. Ду-рак, надо было уж сразу лечь. Интересно, хоть не до крови?» Выполнить совершенно естественное в этой ситуации движение – поднять руку, пощупать затылок и посмотреть на пальцы – он почему-то не смог. Этот вопрос его заинтересовал, и он попытался его решить при помощи интеллектуального и физического усилия. Впрочем, особо напрягаться не пришлось, поскольку ответ был очень прост.
Он лежит тут, связанный по рукам и ногам. Плотно. Но, кажется, не настолько туго, чтобы остановить кровообращение в конечностях.
«Вот так, Сема, вот так! – вздохнул бывший завлаб. – Не хотелось тебе убивать, не хотелось драться? Ну так заполучи!»
Солнце в лицо. Под голову что-то подсунули, и она оказалась приподнятой – можно видеть, можно говорить. Толпа вокруг – одни мужчины. Мгатилуш сидит у костра так же, как и в пещере: зарывшись в шкуру (действительно медвежья!) и высунув наружу лишь руку и голову.
Руки и ноги растянуты ременными петлями, привязанными к кольям, забитым в землю. В свое время в такой же позе Семен нашел Черного Бизона. Только с тем лоурином хьюгги поступили гуманнее – колья были забиты непосредственно в руки и ноги. «Правда, и тогда это было сделано достаточно ловко – без повреждений костей и связок. А меня так вообще привязали. Это, значит, чтобы подольше не загнулся. И натянули не сильно – чтобы, значит, видеть, как я трепыхаюсь. И рот не заткнули – чтобы, значит, наслаждаться моими воплями – все понятно!»
На самом деле все он понял, только когда увидел мускулистого волосатого хьюгга, стоящего возле него с тлеющей головней в руке. Палач смотрел не на жертву, а на жреца и, вероятно, ждал команды. И Семён заговорил. Не подбирая слов, почти не задумываясь о смысле.
– Ладно, ладно, черт побери! У вас проблемы, вам нужна жертва. Это же все фигня чистой воды! Фигня! Я объясню вам, что тут происходит! Объясню! Вы тысячи лет живете в мире, который развивается по своим законам! Он называется «природа»! И этот мир постоянно меняется, только жизнь человеческая слишком коротка, чтобы заметить это. Бывают годы урожайные и голодные, бывают потепления и похолодания, бывают, в конце концов, оледенения и межледниковья. Возникают и гибнут народы и расы. Они распространяются, мигрируют, сливаются друг с другом или воюют – это законы природы! Человек здесь ни при чем, пока он… Ну, неважно! Вы, темаги, тысячи лет жили тут, практически ничего не меняя ни в себе, ни вокруг себя, но мир-то меняется! Стало, допустим, летом теплее на пяток градусов, и изменилась растительность. А следом за ней и животный мир – меньше стало, скажем, оленей, а бизонов, наоборот, больше. И никаким колдовством это не изменить! И никакая магия не является тому причиной! Вы не умеете как следует хранить и передавать знания, вы пересказываете из поколения в поколение дурацкие сказки, в которых не разберешь, где выдумка, а где правда. Вот вроде бы раньше было много больших медведей, которых вы считали чьим-то воплощением, а потом их стало мало. Ну и что? Может, им тут жрать нечего стало? Может, они куда-нибудь отселились? Может, это вы их повыбили или заняли пещеры, в которых они жили! При чем тут всякие Аммы?!
Раньше вы знали только одну расу людей – самих себя, а теперь появились еще и другие. Вы их зовете нирутами – нелюдями, как и они вас. А они такие же, как и вы! В другом мире – в будущем, где я жил, таких рас много – даже с разным цветом кожи. И все они люди! Да, раньше нирутов не было, а потом они появились – какая тут связь с вашими медведями?! Может быть, происходят изменения климата, меняется облик флоры и фауны, или, может быть, люди размножаются и заселяют новые территории? Вы же не охотитесь в открытой степи, вам там не взять добычу, а эти нируты могут! Там много животных, а у них дальнобойные луки. Они просто заняли территорию, которая была свободна. И нет в этом никаких знамений или предзнаменований – это естественный процесс! Я согласен, что жить совместно, жить в мире вы не можете. Не можете хотя бы потому, что не понимаете друг друга – мозги у вас устроены по-разному! Ну, так и не обращайте на них внимания! Занимайтесь своими делами!
Что, дела идут плохо, да? И чем дальше, тем хуже? А вы сами виноваты в этом – вы и только вы! Чтобы носорог не сбежал из ловушки, нужно не шерсть на древко наматывать, а просто загородить выход! Что, трудно додуматься? Только не говорите, что он все равно может сбежать. Может! Но шансов будет меньше… Да, новым острым копьем можно и не поразить оленя, но это лучше, чем пользоваться старым, которым кто-то кого-то когда-то убил! Учитесь делать луки, черт побери! Что, ваши предки без них обходились? Ну и что?! Может, раньше в ваших горах не олени стадами ходили, а мамонты? Может, их добывать не нужно было, а только добивать больных и старых! Потому и медведей здесь много водилось – да мало ли почему! Неразрешимых проблем нет, просто нужно думать и приспосабливаться!
Вы говорите, что детей рождается все меньше и меньше? Что вас – темагов – становится меньше и вы слабеете? А чтобы дети рождались, надо женщин трахать по-человечески! И ухаживать за ними… Зачатие ребёнка – это не вселение в чрево духа умершего предка! Это не возрождение кого-то там! И возможно это только одним способом! Только одним! Рассказать? Объяснить, что и куда надо засовывать?! А друг друга вы можете иметь в задницу сколько угодно – ни один ребенок от этого не родится! Ученые будущего назовут это имитативной магией, а люди простые – половым извращением! Да, я согласен: даже если все правильно, зачатие может произойти, а может и не произойти – это дело случая. Но повлиять на него очень трудно – даже для людей будущего! А вы со своей магией… А уж поедать детей или трупы – вообще бред! Даже говорить об этом не хочу…
Ладно, допустим… Действительно, бывают вещи непонятные и необъяснимые, бывают… У вас рождается мало женщин. Обычно девочек и мальчиков рождается примерно поровну или мальчиков чуть-чуть больше, поскольку они чаще гибнут, став взрослыми. У вас равновесие почему-то нарушилось. И похоже, уже давно. Хотите, скажу, почему так происходит? Хотите? А сами вы в этом и виноваты! Ну, не вы, конечно, а те, кто придумал, разработал вашу религию или… Тьфу, ч-черт, как это назвать?! В общем, систему верований!
Да-да, и никакого противоречия тут нет! Дело не в том, что вы почитаете не тех или не так. Им на это, поверьте, плевать! Понимаете? Плевать!! Просто вы живете постоянно в тревоге и страхе! В тревоге и страхе! Из поколения в поколение! Есть такой закон природы, правило, закономерность… Ученые будущего назовут это «феномен военных лет»! Когда народ, этнос, нация… В общем, когда люди долго живут в состоянии тревоги, в ожидании каких-то серьезных неприятностей, то количество рождений сокращается. Причем сокращается именно за счет девочек! Никто не знает, почему так происходит… Точнее, природный механизм явления еще… Тьфу, черт, что я говорю?! Но это такой закон природы! А если рождается мало женщин, то в следующем поколении, естественно, меньше становится тех, кто вообще может рожать! Процесс идет по нарастающей и может привести к демографической… А когда тревожные годы проходят, когда снимается общественный стресс, происходит всплеск рождаемости! Понимаете: всплеск! Просто потому что люди перестали бояться! Вот…
– Ты все сказал? – тихо вопросил Мгатилуш. – Много, много чужих слов… Но, кажется, ты понял свое предназначение: ты избавишь нас от страха…
– Не-ет!! Нет, я еще не все сказал! Не все! Ну при чем тут я?! Чем мои мучения или моя жизнь вам поможет?! Вот прокляну вас перед смертью – будете бояться еще больше! Сами же говорили, что гнев опасен… Ладно, объяснить можно все! Все!! Ваши колдуны, ваши ясновидцы видят каких-то существ! Я так понимаю, что уже давно и одних и тех же. Вроде как даже общаются с ними… Ну, не общаются, а, скажем, как-то улавливают их желания, что ли… Типа того, что они уже давно собираются вас погубить… Вроде как это можно признать опытом, который воспроизводится… Я тоже кого-то видел… Но с чего вы взяли, что это имеет к вам какое-то отношение?! Что вы можете на что-то повлиять?! Вот в моем мире есть гипотеза, версия, концепция… Бред, конечно… В общем, что, дескать, существует некое вселенское информационное пространство. Вроде как кое-кто из людей может к нему подключаться или проникать в него, что ли… Не важно, допустим, что оно действительно существует. И что? Ваши мгатилуши путем медитаций, да еще с использованием наркотиков, получают доступ к информации, которую освоить, понять они не могут! А могут придумать какую-нибудь фигню про конец света, необходимость жертвоприношений и так далее! Да мало ли что это может быть?! Может, это картинки из жизни другой вселенной? Из параллельного мира! Из далекого прошлого или еще откуда-нибудь! Это все равно как если бы я подарил вам радиоприёмник, берущий эфир моего мира. Только ерунда всё это! У вас, наверное, просто по-другому устроены мозги – да-да, я помню, мы проходили! Может, все из-за этого? Повышенная восприимчивость к внушению и самовнушению, способность к гипнозу…
Он говорил еще долго. Все менее связно, делая все более длинные паузы. Одной из них хватило, чтобы жрец сказал:
– Много, много непонятных слов. И так мало смысла.
И подал знак.
Крик подхватили десятки глоток. Впрочем, они скоро умолкли. Дальше Семен кричал один.
Был ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Он длился целую вечность.
На небе низкая облачность, налетает порывами ветер. Наверное, будет дождь.
Первое, что он сделал, когда утром его вывели из пещеры, – прыгнул с площадки вниз, надеясь, что высоты хватит, чтобы сломать себе шею. Ничего не вышло: реакция у хьюггов оказалась хорошей, а сплетенные из ремней поводки – прочными. Ему не дали пролететь и метра. Правда, от удара он потерял сознание. Первый раз за этот день.
– …две версии или гипотезы. Одни считают, что, как только возник разум, как только человек стал человеком, он попытался понять причины явлений в мире, который его окружает. И не понял их: рыба может ловиться или не ловиться, съедобные растения могут уродиться, а могут и не уродиться, враги могут напасть, а могут и не… На самом деле у всего этого есть простые и понятные причины, все происходит по своим неизменным законам. Но у любого закона бывают исключения – в этом нет ничего необычного, это то, что называется «случай», «удача» и так далее. Почему-то человек именно на эти исключения, именно на эти нарушения обратил внимание и решил, что они и есть закон – закон произвола, непредсказуемости каких-то иных сил, которые творят, что им вздумается. Эти силы могут заставить солнце взойти на западе, а воду течь вверх. Сделать так им ничего не стоит, просто они это редко проделывают – не хотят! Мозг человеческий сам по себе способен на фантазии, сны, галлюцинации – вот они, истинные хозяева жизни, вот кому надо служить, с кем договариваться, кого задабривать! Но проходят тысячи лет, и люди постепенно понимают, что все эти духи и демоны сами кому-то подвластны. И люди придумывают богов – неких высших существ, обладающих реальной властью над миром. Но и этого мало. Ведь боги не могли сотворить себя сами, да и власть каждого часто перекрывает власть другого. И возникает идея единого, всемогущего, всеохватного Бога – творца и владыки вселенной… Не-ет! Я еще не закончил!
А другая версия, что люди всегда, с самого начала верили в единого всемогущего Бога – творца и вседержителя. Он чуть ли не сам сообщил им о своем существовании! Но потом… Постепенно… В общем, жизнь сложна и многообразна, трудно из-за каждого пустяка обращаться к самому главному начальнику. Тем более что представить себе Его, понять проявления Его воли очень трудно. Для этого нужно постоянно напрягать мозги, а так не хочется! Гораздо легче придумать посредников, создать промежуточные сущности, от которых непосредственно зависит успех рыбалки или охоты, урожай ягод или победа на войне. Вот с ними-то и надо договариваться, вот их-то и надо ублажать… А потом люди все дальше и дальше уходят от истинной, первоначальной веры. Они забывают, выносят за скобки своего Бога и служат лишь духам и демонам. Должны пройти тысячелетия, чтобы вновь…
– Что говоришь ты?! Мы не ушли и не забыли. И жертва наша для единения с Аммой.
– Да единитесь вы с кем хотите! Но почему обязательно человек?! Почему не олень, не буйвол, не суслик и не мамонт?!
– Амма создавал мир усилием воли своей. Она у него есть, будет и была изначально. Голова, руки и ноги есть и у людей, и у животных, но воля, способность создавать нечто, чего не было раньше, есть лишь у Аммы и человека. Как же можешь ты говорить об уподоблении животных? Даже могучий бхаллас лишь обозначение, лишь форма, лишенная сущности!
– Ну, ладно, а мучить-то зачем?!
– Амма безгрешен в своем величии, люди же слабы и беспомощны. Потому и жертва человеческая должна быть омыта страданием.
– Ладно, поставим вопрос иначе. Чтобы спасти свой народ, ты хочешь задобрить духов-демонов, которых вы называете ультханами. Для этого ты хочешь исполнить их волю, их желание. Разве они сказали тебе о нем? Как ты узнал об этом? Неужели они снизошли до разговора с тобой?!
– Ты лишь раз предпринял путешествие. Я же путешествовал множество раз. Разве не понял ты, кто отделяет народ темагов от вечного спасения?
– Это я, что ли?!
– Власть над ультханами имеет лишь Амма. Ему уподобившись, можно изменить свою участь.
– Нет, Мгатилуш, нет! Человек является образом Аммы, ибо сотворен он но его подобию. Человек призван к вечности, к божественной жизни, и потому использование одного человека другим для достижения собственных целей, принесение его в жертву для того, чтобы самому искупить грехи и стать богоподобным, – беззаконие! Вечность жертвы ничуть не меньше вечности жертвователя, ибо та и эта суть всемогущий творец Амма! Беззаконно одной жизнью искупать иную или иные, отдавать чью-то вечность за вечность других!
Вы отождествляете себя с жертвой, а саму жертву уподобляете телу творца-вседержителя. Надеетесь достичь единения с Аммой через вкушение этого символа. Какая наивность! Просто глупость какая-то! Ни за что вам не отождествиться с жертвой таким способом! Вы прямо как дети малые! Неужели непонятно?! Ведь жертва ваша – иная личность, то есть маленькое, самостоятельное воплощение Аммы. Это я, очищенный и невинный, соединюсь с ним в вечности, а вы останетесь ни с чем. Даже более того, пресекая силой, ради собственной выгоды, жизнь другого человека, вы отдалитесь от Аммы, ибо он создавал, а вы разрушаете! Отрицая же наличие божественной сущности жертвы, вы тем самым отказываетесь признавать ее и в самих себе! То есть вы отвергаете создавшего вас, уклоняетесь от путей его, отворачиваетесь от лица его!
– Так много слов, и так мало смысла, – покачал головой Мгатилуш.
И подал знак.
Был ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Еще раз потерять сознание Семен смог только вечером.
А дождь так и не начался…
В это утро его несли от самого входа в пещеру. Они видели, что он может двигаться сам, но, наверное, слишком боялись.
Вновь в глаза било солнце. Гудели мухи. Их заботливо отгоняли – зачем-то…
«И этот день – не последний. У меня обширные повреждения кожных покровов, а кое-где, наверное, и мышечной ткани. Но не глубоко. Кровью не истечь. Останавливать сердце волевым усилием я не умею. Не могу даже отказаться от воды и пищи, когда пихают в рот. А они поят меня, кажется, какой-то обезболивающей дрянью. По одной из версий, Христу нечто подобное предложили перед распятием, но Он смог отказаться. Правда, Его распинали один раз, а меня каждое утро – заново…»
– …беда ваша, грех ваш великий перед Аммой в том, что вы забыли главное! Главное! Вы утратили память о том, что человек есть образ Творца! Вы растворились в мире животных и уравняли себя с ними. Уравняли, принизили настолько, что и человека стали рассматривать как жертву! А ультханы лишь духи или демоны, такие же тварные, как и вы! Исполняют ли они волю Аммы или противостоят ей? Вы выбираете, кому служить, кому поклоняться?! Невеликий Творец вас интересует, но твари его?! Неужели не ясно, что это лишь искушение, проверка?! Конечно, гораздо легче задобрить ультханов, отдав им то, чего хотят они!
– Разве могут ультханы противостоять воле Аммы? Что говоришь ты?!
– Еще как могут! А чем они лучше вас? Чем, каким местом они ближе к Амме? Я жил в будущем! Оттуда далеко видны тропы, которыми тысячи лет шли люди. Эти пути различны, но рано или поздно каждый приводит к развилке!
Один путь, одна дорога ведет к Амме. Это когда человек, осознав свое подобие Творцу, стремится это подобие усилить, увеличить, проявить. Это сделать можно лишь через уничтожение в себе всего, что этому подобию не соответствует. Это – принесение в жертву себя самого! Оно длится всю земную жизнь человека!
Другой путь ведет в мир духов, что копошатся у ног вашего Аммы. Они вредят людям или помогают, с ними можно договариваться, принуждать к чему-то или задабривать
– Как и мы, творения Аммы нуждаются в пище! – перебил жрец. – Можем ли мы лишать их ее?!
– Да-да, конечно! Эти ультханы столь же тварны и частичны, как человек. Конечно, человеческая жертва накормит их лучше, чем бык, медведь или антилопа, ведь они вкусят частицу самого Аммы! Может быть, они насытятся? Может быть, в благодарность за это отведут народ ваш от края бездны?! Не надейтесь! Вы только окажетесь еще дальше от Аммы, вы станете дерьмом, которое никому не нужно!..
Наверное, жрец все-таки подал знак, сочтя дискуссию исчерпанной. А может, и нет… Только следующий миг был очень длинным.
Тлеющая головня еще не коснулась кожи, а Семен уже заорал и рванулся изо всех сил. Как обычно в начале пытки, зрители закричали вместе с ним, и голоса своего он не услышал. В безумной вспышке отчаяния и боли правая рука вдруг обрела легкость. «Оторвал кисть», – понял он и открыл глаза.
Он открыл глаза и увидел, что из груди хьюгга, держащего головню, торчит стрела с черными перышками стабилизатора. А вторая – с белыми – пробила насквозь шею.
Правая рука оказалась цела – он просто выдернул кол, к которому она была привязана. Наверное, расшатал в предыдущие дни… Семен изогнулся, перекрутив собственный позвоночник, дотянулся до второго кола, ухватил обоими руками и вывернул из земли. Потом несколько бесконечных секунд освобождал ноги из ременных петель.
Вскочил и рванулся туда, где возле костра сидел закутанный в шкуру старик, где лежал на земле его посох. Сейчас он хотел только одного: зажать в ладонях гладкую древесину, почувствовать знакомую, привычную тяжесть и…
И бить! Бить!! БИТЬ!!!
За все эти дни. За всю боль. За все унижение.
Он схватил посох.
Исчезло все – и вес тела, и земля под ногами. Только послушная тяжесть в руках.
Бурые, безбородые лица хьюггов. Глаза, полные ужаса. Вскинутые для защиты руки…
А Семен порхал над землей, метался по площадке вокруг кострища и бил, бил…
По низким вытянутым черепам, по оскаленным лицам, по рукам, прикрывающим головы…
Собственная боль испарилась, исчезла – лопающиеся пузыри ожогов, брызги крови из развороченных мышц. Зато он чувствовал, что убивает, что заставляет их умирать.
И каждая выпущенная на волю душа, казалось, перетекает в него своей несостоявшейся радостью.
Это как долгожданный вдох после удушья…
Один поднырнул под длинный конец посоха и обхватил руками за корпус. Семен, не раздумывая, с маху ударил его локтем в основание черепа. Хьюгг сразу ослабил захват, но едва Семен успел сбросить его, как налетел второй – коренастый и мощный. Они упали оба – Семен оказался сверху и понял, что его сейчас просто передавят пополам, сломают. Посох он выпустил, руки были свободны, и на левой всё ещё болтался разбитый с тупого конца колышек. Семен прихватил его левой кистью, а правой уперся в лоб – в выступающие надбровные дуги противника. Он отжал от себя лицо хьюгга, мгновение они смотрели друг на друга – бессмысленно и яростно. А потом Семен улыбнулся, подтянул левую руку и медленно, с мокрым хрустом погрузил кол в распахнутый глаз. Взялся второй рукой и надавил сильнее. Палка оказалась слишком толстой и застряла в глазнице. Выдавленное глазное яблоко повисло сбоку на сосудах и нервах…
Освободился от захвата, приподнялся, вырвал кол и ударил еще раз – второй глаз хьюгга брызнул ему в лицо…
– А-а-а, гады! – ревел Семен и метался вокруг костра. Посох со свистом рассекал воздух – он тоже хотел лишь одного – бить! Бить!! БИТЬ!!!
Кто-то из хьюггов успел вооружиться: принял на палицу удар посоха, отвел второй, поймал в захват третий. Они замерли сцепившись – кто кого передавит. Лицом к лицу.
Кандидату наук, заведующему лабораторией академического института Васильеву Семену Николаевичу всего этого хватило бы на много жизней. Семхону Длинная Лапа, наверное, хватило бы тоже…
Только ни того, ни другого больше не существовало. В лицо врагу рычало древнее, изначальное существо, чье имя воин слышит лишь раз в жизни – при втором настоящем рождении.
И это существо выпустило из рук оружие. Потерявший опору хьюгг придвинулся вплотную, дыхнул в лицо смрадом. А существо оскалило зубы… Нет, оно улыбнулось, обхватило руками его голову и мощно потянуло к себе. Оно разомкнуло челюсти…
Оно прокусило, продавило кожу и мясо до костей.
Рвануло на себя и в сторону.
Выплюнуло кусок щеки и нос на землю, подхватило посох…
Голых тел вокруг становилось все меньше и меньше, уже не свистели стрелы. Мелькали меховые рубахи лоуринов, но существо их не видело – они были ему не нужны. Оно хотело крови, хотело чужих жихней. Оно хотело бить – по плечам, по лицам, по затылкам…
…Стальные клещи сомкнулись на лодыжках. Падая лицом вперед, Семен попытался извернуться корпусом и достать-таки того, кто сзади, – достать, обязательно достать!!