Страница:
Сначала назовем престол верховного бога Одина - Хлидскьяльв. То же имя иногда носит само место, где расположен чертог с престолом. Когда он восседает там, видны ему все миры, все дела людские и ведома суть всего видимого.
Фенсалир - двор богини Фригг, супруги Одина.
Чертог Радости. Здесь расположено святилище с двенадцатью тронами (по числу богов-асов). Все здесь как бы из чистого золота.
Вингольв - это святилище для богинь.
Идавелль-поле в середине города асов служит для божественных игр.
Валгалла - замок Одина с огромным залом для пиров; сюда вместе с валькириями, крылатыми девами, прибывают самые храбрые воины.
Бильскирнир - чертог Тора, сильнейшего из асов.
В этом неполном перечне должно занять свое место дерево мира, ясень Иггдрасиль.
У верховного бога двенадцать имен, некоторые из них ни объяснить, не перевести на современный язык невозможно. В "Младшей Эдде" поясняется: "Большинство имен произошло от того, что сколько ни есть языков на свете, всякому народу приходится переиначивать его имя на свой лад".
В этом замечании глубокий смысл. Одни и те же боги могут носить разные имена и являться людям под этими именами, о чем шла речь выше. Поразительно, что предки скандинавов и ванов не просто знали это, а сумели передать своим потомкам.
Остается отметить расхождение с христианской интерпретацией ситуации на небе: ее безмятежному статичному характеру не вполне соответствует обстановка в Асгарде, борьба богов и великанов, соперничество, картины битв с чудовищами. Хотя бы частично это можно объяснить тем, что Апокалипсис, записанный с привлечением иных образов, включен в текст эддических мифов и отдельно его не существует. К тому Асгард - молодой город богов, он в процессе становления, развития, здесь наблюдается то, что не характерно уже для солнечного города Богоматери Исиды.
В будущем, однако, "Эдда" обещает золотой век: "Встречаются асы на Идавелль-поле, о поясе мира могучем беседуют и вспоминают о славных событиях и рунах древних великого бога. Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые, что им для игры служили когда-то. Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом..." (Прорицание вельвы, 60-62).
...Когда осенью девяностого года я летел в Копенгаген, то надеялся поговорить с датчанами об их старине, о песнях "Старшей Эдды" и мифах, прославляющих их древних богов. Но я был обречен на одиночество: собеседников не нашлось. Мне было известно имя профессора Боггера. Его в городе не было. Вскоре я понял, что датчане мало интересуются своим мифологическим прошлым. В этом они схожи с русскими.
А ведь без преданий о древних богах нельзя понять и принять обновленный свод знаний будущего! И нельзя помышлять о вере-знании, новом этапе представлений о небе, когда вера дополняется точными свидетельствами.
Мой друг профессор Паньшин остановил меня на улице, потянул в книжный магазин. Рассматривали книги по истории, по искусству, красочные альбомы и монографии. Кажется, было это на Вестерброгаде. Молодой хозяин магазина подошел, спросил, что мы ищем. Профессору пришла в голову идея: он протянул хозяину сообщение ТАСС от 21 мая 1989 года на английском языке, которым тот владел. Просил прочитать. Наш собеседник начал читать.
- Понимаете, о чем это?
- Нет, извините, не понимаю.
- Это об открытии на Земле Асгарда, города скандинавских богов, который согласно мифам расположен был на небе.
- Не понимаю, - повторил хозяин книжной лавки древностей.
- Я говорил тебе... - обратился я к профессору по-русски, - они не очень сильны в мифологии.
- Нет, подожди! - воскликнул профессор и добавил по-немецки: - Вот этот человек открыл Асгард на Земле, это копия небесного Асгарда.
Туи он сделал широкий жест, указывая на меня, потом на небо, потом обводя профессорской дланью пространство Вестерброгаде с застывшими у светофора автомобилями и велосипедистами.
Хозяин изумленно ловил взглядом движение его руки, пытаясь сообразить, какое это имеет отношение к его магазину, к нему лично. Боги? Но он верит в бога потому, что так принято. Да, он верующий, но что от него хотят еще эти двое русских, один из которых открыл город богов на Земле. Какой, кстати, город?
Тут все стало ясно. Я улыбнулся. Он не знал, что такое Асгард! Я спросил, слышал ли он когда-нибудь эти имена: Один, Фригг, Бальдр, Тор... О нет, не слышал. Никогда? Да нет же! Откуда ему знать эту китайскую грамоту.
Я успокоил профессора, увел его из магазина. Рассказал ему историю с тремя западногерманскими журналистами из газеты "Форвертс". Я встретил их как раз после публикации сообщения ТАСС в Доме журналиста. Наивно спросил об Асгарде.
- И знаешь, что оказалось?
- Знаю, - махнул рукой профессор. - То же самое!
- Нет. Представь себе, женщина-журналист из "Форвертс" вспомнила имена Одина и Тора!
- Ну и что?
- Игорь, это меня потрясло. Это был первый человек, который знал имена сразу двух богов древности! К тому же немка, заметь. Здесь, в Дании, то есть в Скандинавии, дело, вопреки ожиданиям, обстоит похуже. Ты же помнишь, я объяснял экскурсоводу в Карлсберге, как называется молот бога Тора. Там на крыше пивного завода скульптура, ты ее видел. Тор с молотом в руке.
- Да я почти был рядом. Слышал. Он не знал как, называется молот. А ведь он, как выяснилось, студент пятого курса исторического факультета Копенгагенского университета.
- Мы плохо представляем психологию современного человека. Он практичен даже в своей вере.
- Еще бы. Ему предложили стратегию выживания. Вот он и уцепился зубами за воздух... Правда, это скорее у нас за воздух. А здесь есть что жевать. На дневной заработок можно купить столько же мяса и фруктов, сколько у нас на месячную зарплату. А кроссовки стоят одну треть дневного минимального заработка, у нас такие же - четыре месячных оклада. Наши мудрецы одной рукой во много раз занижают курс рубля при обмене, а другой стараются его якобы повысить. Результат тебе известен.
- Да уж известен. Не до богов людям. Выжить бы. Причем выживание все уже понимают буквально. Не с кем словом перемолвиться о городах богов.
В этом разговоре асы хранили молчание. Знак согласия.
* * *
Вот слова из языка богов: сура, весу (в обоих словах ударение на первый слог). Жанна глухо упоминала, что слышала существительное "вода", но забыла, как оно звучит. 24 февраля я вечером позвонил ей и спросил:
- Вода - сура (ударение на первый слог)?
- Нет, кажется, сура (ударение на второй слог).
- Уточни ударение, когда появится высокая гостья, - так я обычно называл великую богиню во время телефонных разговоров.
Иногда я представлял себе ситуацию в духе наших будней: разговор прослушивается. Что тогда? Жанна часто произносила имя Богоматери. Я старался избегать этого и просил ее поступать так же. Это могло привлечь внимание. Это могло быть принято за шифровку даже при обычном неправильном соединении на московской телефонной сети, что является для нее скорее правилом, чем исключением (то и дело невольно прослушиваешь чужие телефонные разговоры, которые почему то не отключаются). Представляю наш разговор со стороны. Даже глухой как пень вахтер из какого-нибудь института способен был бы прозреть и обрести слух, не говоря уж о соседях по телефонному каналу. Отмечалось иногда такое: мы говорили, и Жанна сообщала новые удивительные подробности, по-моему, переходя грань осторожности, и тогда - о небо - телефон сам умолкал, раздавались гудки, и я снова набирал ее номер.
25 февраля рано утром богиня подтвердила точность моей догадки. Совпало и ударение на первом слоге. Помню настрой накануне вечером. Я думал, сжав виски ладонями, и ответ пришел сам собой. Сура (ударение на первом слоге) сыро, сырая. Я привожу два этих современных русских слова не для того, чтобы намекнуть читателю, как же именно я пытался угадать звучание. Нет, о таком "методе" не могло быть и речи. Зато потом я с удовлетворением переводил сочетание "сырая вода" в разряд языковых диковин. Сырая - это из языка богов, одновременно и характеристика, а вода - это перевод того же слова на земной язык (по-хеттски вода "вадар")
Древний корень языка богов остался в исландских названиях озер. Асы предки скандинавов - именовали сходно и озера на первой своей родине - в Средней Азии. Ибо "сор", "сьор" - древний исландский корень, дословно "море". В арийских названиях рек в Азии также прослеживается этот корень.
А в глаголе "весу" (пить) отразилось общее для древних и богов созвучие, сходное и с хеттским и более поздним родственным ему славянским. Оно и в слове "вода", но его не трудно обнаружить и в немецком "вассер" с тем же значением. Переход звуков "д-т-с" известен лингвистам. Что же получается? А вот что: земные языки сохраняют корни языка богов, но происходит переосмысление. И "вассер" и "вода" дословно означают: "питье".
Вся эта картина переосмысления корней языка богов возникла и была мной осознана впервые, когда я услышал два божественных слова.
Тогда же, 25 февраля, богиня вскользь упомянула о множестве дел. Она не появлялась так долго именно из-за этого. Позднее я узнал, что происходили важные события. С начала марта сама Богоматерь помогала многострадальному народу, но он еще должен выдержать много бед, потому что нельзя остановить с ходу поезд, как нельзя сразу и разогнать его до большой скорости.
Что было до этого - мы должны помнить.
Это не было карой божьей, а было деятельностью людей, учивших верить только в земной разум. Мудрейший из них карал своим именем, ввел военное рабство, насильно отбирал хлеб; страшнейший ввел всеобщее крепостное право с повседневной барщиной и одновременным оброком; сельскохозяйственный гений отобрал личный скот, еще кое-где оставшийся у семей, покончил с рождаемостью именно в русских селах да и с селами тоже, поднял цены на продовольствие; выдающийся танкист приказал изготовить триста тысяч танков, больше, чем изготовлено за то же время во всем мире; поколению юристов и многочисленным депутатам оставалось после этого лишь наполнять сводами законов товарные поезда за неимением других товаров, ввести карточки, призванные заменить продукты питания. Одновременно ими были одобрены все формы обращений к господу для решения накопившихся проблем.
Современный человек сам по себе незлобив, если только его не мучает голод или зависть. Это отмечено до меня. Более того, он достаточно объективен. Он поступал справедливо, иногда наделяя разумом животных или даже насекомых, ибо так называемый разум самого гомо сапиенс в типовых социальных проявлениях обычно не поднимается выше этого уровня. Но вечный предмет издевок ученых, измученных жаждой познания, оставался - муравьи. Они тянут иногда хвоинку в разные стороны, пока не придут к согласию. При всем том отношения в обществе, узаконенные так называемым интеллектом, бесспорно, уступают муравьиным по своему уровню.
Понаблюдаем мудрецов. Например, человек выращивал теленка, продавал организации (совхозу, к примеру) мясо по два рубля за килограмм, эта организация продавала это же мясо по четыре рубля государству, государство, купившее это мясо по четыре рубля, продавало его населению по два рубля. В каком из ульев или муравейников такую на удивление продуктивную цепочку можно увидеть? Отметим, что в рамках общества ее разработкой занимались как минимум два министерства или два комитета с удивительным соединением функций промышленности и сельского хозяйства. Но прежде, чем человеку, выращивающему телят, было предоставлено это право вместе с правом организаций на узаконенную спекуляцию, тот же человек был подвергнут в молодости, то есть в расцвете сил, раскулачиванию или коллективизации, обложен оброком, то есть у него вообще отобрали не только телят, но и козу, барщина же отучила его ухаживать за домашними животными. А организация, которая спекулирует мясом на законных основаниях, ранее, наоборот, боролась с грошовой спекуляцией, которая подавлялась и сурово каралась законами. Небезынтересно отметить, что этот типичный для сельского ландшафта человек, проживающий именно в том регионе, о котором особенно заботится государство, давно лишился семьи, разбежавшейся из-за подобных реформ в поисках пропитания кто куда, и давно лишен возможности содержать семью, но именно тогда человеку этому было предложено право на семейный подряд. В каком из муравейников могут похвастаться такой рассудительностью и предусмотрительностью? Разумеется, я должен попросить извинения за несколько приземленный пример деятельности гомо сапиенс, не имеющий, казалось бы, отношения к теме.
Летнее небо
Очаровательная женщина из солнечного города предсказала: все будет так, а не иначе. Для нее наблюдать поток времени то же, что для меня рассматривать звезды, плывущие по небосводу из-за вращения Земли.
Я ловил взглядом голубую Вегу и вдали от нее Денеб и Альтаир. Я находил созвездие Лебедя, которое притягивало меня самим своим именем. Я узнавал красную искру Антареса. Темная трава в парке таинственно застывала, но вверху листья деревьев оживали от легких порывов ветра, когда я приближался к неровной стене леса на взгорье.
Небо становилось темнее. Проступали слабые звезды. Я запрокидывал голову. Все приближалось. Я становился частью этого мира.
Опуская руки в белую воду ключа, в черную воду прудов, я смывал усталость, плескался, пока рубашка не становилась мокрой у ворота. Мои глаза были внимательными, зоркими, я ловил звуки в притихшей осоке, видел тени в сером пространстве над кошениной, движение ночных мотыльков. Над моей головой проносились летучие мыши-малютки, трепеща крыльями.
И все же вечера накладывались друг на друга подобно страницам быстро читаемой книги, я не улавливал перемен, и не замечал особых состояний души. У меня редко возникали подходящие слова - я и вправду уставал. Но не работа была тому причиной, о нет. Наверное, только богиня знала, в чем дело.
Час ночи... Я подхожу к зеркалу. Широко расставленные глаза кажутся темными. Само лицо едва заметно изменилось - левая его половина зависит от Урана. Пытаюсь разгадать его выражение. Но это труднее, чем отыскивать знакомые звезды в рыжеватом городском небе - можно ошибиться.
Передо мною чистый лист бумаги - я знаю, что напишу в эту минуту. В памяти возникает образ величавой женщины в светлом с серебром платье, ярко-золотые продолговатые глаза, ее губы. Так было все дни работы над книгой. Но сейчас это иначе. Не так, как раньше. Все меняется, даже мое дыхание...
Часть пятая
МАГИЯ ЧЕРНАЯ И БЕЛАЯ
Позвольте представить: доктор Фауст
Ничего не было для меня проще из области народной фантазии, чем история, происшедшая некогда с доктором Фаустом. О чем тут думать и рассуждать!.. Христианское переложение нехитрой истории с дьяволом и чернокнижником. Почти кочующий сюжет. Давным-давно я просиживал вечерами в библиотеке, чтобы приобщится к классике, а заодно и к немецкому языку. Вечер за вечером читал я творение Гете. Вскоре я изнемог, да и очередная сессия началась. Даже чужие конспекты читать было проще. В библиотеку я ходил тогда по моей родной улице, по бывшей Рогожской-Ямской, потом поворот налево... Солнце светило в глаза, оно опускалось как раз в конце моей родной улицы и светило вдоль нее вечерними красными лучами. Я помню их с сорок пятого.
Прошли годы. Я снова встретил доктора Фауста и его спутника. На этот раз не на станицах известнейшей книги. Не без удивления узнал я, что Фауст на самом деле жил в Германии. Умер он примерно в 1540 году. При жизни его боялись. Даже реформатор церкви Лютер поминал странствующего доктора недобрым словом, а в памяти его учеников и сподвижников этот безбожник остался как опасный колдун, связанный с нечистой силой. Вот подлинные слова Лютера: "Много говорилось о Фаусте, который называл черта своим куманьком и говаривал, что если бы я, Мартин Лютер, протянул ему одну лишь руку, он бы меня тут же погубил. Но я и видеть его не хотел!" Это было сложное, суровое время, понять его и рассмотреть хотя бы и с помощью пары самых внимательных глаз никак нельзя. Мне приходилось видеть старинные репродукции, где Лютер со своими последователями верхом на свиньях, со стягом, изображающим не то свинью, не то черта, направляется прямехонько в пасть огромного чудища, где их поджидает старший из чертей с рулем в руке, готовый принять пассажиров и направить их по назначению, то есть в преисподнюю. Между тем протестанты Германии во главе с Лютером отделились от римской церкви! Это так же верно, как Кальвин и Цвингли в Швейцарии вышли со своими последователями-протестантами из лона той же церкви. Разгорелась борьба. Погибли сотни тысяч людей. Силой задавить папе протестантов не удалось. Имя дьявола стало оружием. И вот уже самого папу римского протестанты изображают в своих книгах сидящим на троне, который черти с энтузиазмом волокут в ад. И папу и римское духовенство не раз обвиняли в единении с нечистью. В ответ сыпались угрозы и проклятия. Не менее сурово обращались протестанты разных направлений друг с другом.
И надо же родиться Фаусту в это именно время! Он бесспорно талантлив. Рыцарь и мореплаватель Филипп фон Гуттен писал из далекой Венесуэлы домой своим близким:
"За три месяца погибли все флотилии, о которых я говорил, - и те, которые вышли из Севильи раньше нас, и те, которые следовали за нами. Приходиться признать, что предсказания философа Фауста в основном сбылись, и немало натерпелись мы за это время!"
Доктор Фауст же терпел в то самое время смешки и притеснения. С него брали подписку о том, что он не будет вредить городу, когда покинет его. А между тем покидал многие города доктор не по своей воле. Его выставляли за ворота без особых церемоний, не забывая впрочем об упомянутой подписке. Странствуя так, он оставлял за собой толпы любопытных и зевак, разгневанных горожан и раздосадованных пророков, но слава его росла. Странствия приблизили его к разным слоям, сложилась легенда о Фаусте. Но эту легенду, свод былей и небылиц о бродячем философе, затмила книга Гете; поэт и мыслитель поставил все на свои места: ни тени сомнений в связи с нечистой силой, которую представляет собственной персоной Мефистофель. Что касается успеха издания, то тут не о чем говорить!
Фауст кончил университет, факультет богословия. А все кончившие университет имели право называться доктором. Родился же он в крестьянской семье. Случай незаурядный сам по себе.
Через сорок семь лет после его смерти некий Иоганн Шпис составил о нем книгу, предшественницу поэтического творения Гете. Да, рассказывается в издании Шписа, доктор увлекся чернокнижием, чародейством, вызвал дьявола, заключил с ним договор. Как всегда в подобных случаях, дьявол получил душу человеческую. Но за это обязался служить Фаусту двадцать четыре года. Потом, кажется, еще не раз тема возвращалась на книжные страницы. "Доктор Фауст и его страшный договор с дьяволом", "Книга чародейства и искусства доктора Фауста", "Приключения чернокнижника Фауста" - вот некоторые из названий книг, которые я встречал в старых обзорах.
В издании Шписа говорится, что сохранилось письмо Фауста к физику, астроному и врачу Ионе Виктору из Лейпцига. Это письмо опубликовано Шписом.
"Чем выше я поднимался, тем темнее становилось вокруг. Мне казалось, что из яркого солнечного дня я погружаюсь в погреб".
В этих строчках письма Фауст сообщает о своем путешествии в космос. Ни более, ни менее. Небо становится темным по мере подъема над Землей. Кто бы об этом мог знать или догадываться в те давние времена? Ни аэропланов, ни воздушных шаров, ни даже парашютов еще не было и в помине. С высоты 47 миль (около 80 километров) Фауст видит часть Европы. Мефистофель указывает ему на Венгрию, Сицилию, Пруссию, Данию, Италию, Германию, на другие страны и земли. Можно ли видеть все это с такой именно высоты? Да, можно. Три дня в сопровождении Мефистофеля доктор осматривает нашу планету сверху.
И вот полет к Солнцу. Семь дней летит Фауст, а на восьмой он чувствует себя плохо. Изменилась сила тяжести? Неизвестно. Тот, кто смог бы повторить этот полет в наши дни космической техники, подсказал бы, вероятно, в чем дело. Но человек пока не в состоянии сделать это. Судите сами. Фауст пишет своему доброму приятелю:
"И хотя мне казалось, что у нас Солнце размером едва ли с днище бочонка, на самом деле он больше всей Земли, так как я не мог рассмотреть, где же оно кончается. И поэтому, конечно, ночью Луна получает свет от Солнца, которое уже зашло... и на небе становится светло".
Далее. Фауст объясняет в этой же книге, что падающие звезды вовсе не звезды, а только "брызги", "капли, падающие со звезд". "То, что звезды будто бы падают, это только людское воображение, и когда мы видим ночью падающий огненный дождь, то это не падающие звезды, как думают обычно".
Вспомним, что метеориты признаны учеными только в начале девятнадцатого века. До тех пор идея падающих с неба камней (в сущности, "брызг") подвергалась категорическому осмеянию. Книга же Шписа вышла за двести с лишним лет до признания метеоритов.
Нужно отдавать себе отчет и в том, что издатель тоже боялся осмеяния. Возможно, это заставило его вписать целые строки и целые страницы, соответствующие уровню науки того времени. Думаю, это испортило свидетельство доктора Фауста, необыкновенное по сути и довольно занимательное по форме.
Доктор-путешественник как будто бы предает своими словами рассказ Мефистофеля. Не все укладывается в голове выпускника университета, он упрощает, пытается на ходу понять и подыскать сравнения. И остается тем не менее вполне достаточно материала, чтобы сделать заключение: Фауст действительно был в космосе.
В этом нет ничего удивительного с точки зрения сегодняшнего дня, когда пресса печатает настоящие отчеты о путешествиях наших современников на серебристых сверкающих аппаратах вместе с пришельцами.
Вернемся теперь в кабинет доктора Фауста. Ради краткости будем говорить об оперном варианте, который многим хорошо известен. Он примерно соответствует событиям первой части одноименной трагедии Гете. Как отмечает либретто, кабинет ученого загромождают фолианты и научные приборы вроде астролябии, географического и небесного глобусов, больших и маленьких реторт, над которыми внимательный взгляд различает две-три высушенных на солнце лягушки, крыло летучей мыши, стебли и корневища магических растений, горелки разных калибров. Кое-где осторожные пауки успели сплести паутину, повинуясь слепому инстинкту. Но инстинкт возник не на пустом месте, потому что философы рано или поздно отчаивались получить золото из ртути, отказывались от драматических попыток объяснить мир или хотя бы поведение людей и бросали эти занятия.
То же происходит и с Фаустом.
"Никто не в силах открыть мне все тайны загадочных миров!" - подытоживает наш герой и даже идет еще дальше, едва наступает утро: наполняет старинный кубок ядом с мрачной решимостью отчаявшегося отшельника. Песня за окном отвлекает его, но не надолго. Он проклинает землю и небо, взывая к злому духу, который и появляется. Происходит объяснение. Фаусту не нужно богатство, не нужна запоздалая слава. Нужна юность. Начать сначала, любить и быть любимым. Соглашение состоялось. Стоило Мефистофелю показать Фаусту призрак Маргариты, как все сомнения почтенного доктора преданы забвению. Как все теперь просто: он осушает кубок с зельем Мефистофеля и превращается в юношу.
Но и сама любовь приносит Фаусту разочарование. Маргарита страдает, страдает и Фауст, только в конце звучит тема любви, но поздно, поздно!..
"Мы всегда находим того, кто нам нужен!"
С точностью магнитозаписи звучит в голове этот рефрен. Сколько ему веков? Или, может быть, тысячелетий? Неведомо мне это. Ниже он будет повторен с комментарием.
Эра Водолея - утро богов. Это мой запоздалый ответ доктору Фаусту. Пусть он все же будет услышан.
Инокорабли
Не счесть диковин мира гуманоидов. Я слышал о зеленокожих существах ростом от 30 до 90 сантиметров, появляющихся в сумерки. Они активны и агрессивны. Простому человеку несдобровать при встрече, несмотря на все гуманные принципы и братство по разуму. Этот разумный вид изучал Мак Кемпбелл. А Джон Киль и его коллеги обнаружили женщин в чешуйчатом скафандре близ пресноводных водоемов Европы и Америки. Рост этих космических амазонок около метра, что намного меньше роста воинственных красавиц сарматок и других прекрасных дев Земли. Ничего не известно о характере инопланетянок в чешуйчатом облачении; когда я пытался восстановить их портрет по литературным источникам, а также получить представление о строении и пропорции тела, меня поджидали неожиданности и препятствия. Я заполнил всего несколько страниц, но и эти записи исчезли год назад. Я не рискну взяться за эту тему.
Плодотворней общаться с богами. Да не осудит меня читатель-инопланетянин.
Я знаю о случае с Бэтти и Барни. В начале шестидесятых Бэтти и Барни Хилл попали на борт инокорабля, сопровождаемые пятью представителями высшего разума. Один из них подталкивал Бэтти, приговаривая: "Идите! Чем дольше будете упираться, тем дольше мы вас задержим!" Я воспроизвожу этот аргумент высшего разума как образец внеземной логики и одновременно высшей этики. Затем, как это часто бывает при встрече с галактическим разумом, женщину раздели догола и стали втыкать иголки, одна из них была очень большой. "Зачем это?" - воскликнула Бэтти. Последовал вполне логичный ответ: "Тест на беременность!" С Барни высший разум поступил аналогично, но тест на беременность был с внеземной предусмотрительностью заменен на другой. Профессор-инопланетянин осмотрел ротовую полость Барни, ухватился за нижнюю челюсть и вытащил ее. Это привело профессора в восторг. Он подскочил к Бэтти с тем же намерением. Она стала объяснять профессору разницу между вставной челюстью мужа и ее собственными зубами. Это было поразительным открытием для всех пяти представителей сверхразума и вызвало непередаваемое замешательство. Поэтому на случай контактов с галактическим разумом лучше заранее выучить ответы на все возможные вопросы: возраст, пол, на каком месяце беременности, сколько вставных челюстей - две или одна, группа крови, температура вашего тела. Этого для высших представителей разума вполне достаточно. Что касается представителей не самого высокого уровня, то желательно владеть приемами каратэ или сходными с ним. Предварительно убедиться - нет ли оружия? Если есть - стартуйте, как легкоатлет (бег, прыжки, лучше - фиберглассовый шест - и на крышу вагона проходящего поезда). Стартуйте, не мешкая!
Фенсалир - двор богини Фригг, супруги Одина.
Чертог Радости. Здесь расположено святилище с двенадцатью тронами (по числу богов-асов). Все здесь как бы из чистого золота.
Вингольв - это святилище для богинь.
Идавелль-поле в середине города асов служит для божественных игр.
Валгалла - замок Одина с огромным залом для пиров; сюда вместе с валькириями, крылатыми девами, прибывают самые храбрые воины.
Бильскирнир - чертог Тора, сильнейшего из асов.
В этом неполном перечне должно занять свое место дерево мира, ясень Иггдрасиль.
У верховного бога двенадцать имен, некоторые из них ни объяснить, не перевести на современный язык невозможно. В "Младшей Эдде" поясняется: "Большинство имен произошло от того, что сколько ни есть языков на свете, всякому народу приходится переиначивать его имя на свой лад".
В этом замечании глубокий смысл. Одни и те же боги могут носить разные имена и являться людям под этими именами, о чем шла речь выше. Поразительно, что предки скандинавов и ванов не просто знали это, а сумели передать своим потомкам.
Остается отметить расхождение с христианской интерпретацией ситуации на небе: ее безмятежному статичному характеру не вполне соответствует обстановка в Асгарде, борьба богов и великанов, соперничество, картины битв с чудовищами. Хотя бы частично это можно объяснить тем, что Апокалипсис, записанный с привлечением иных образов, включен в текст эддических мифов и отдельно его не существует. К тому Асгард - молодой город богов, он в процессе становления, развития, здесь наблюдается то, что не характерно уже для солнечного города Богоматери Исиды.
В будущем, однако, "Эдда" обещает золотой век: "Встречаются асы на Идавелль-поле, о поясе мира могучем беседуют и вспоминают о славных событиях и рунах древних великого бога. Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые, что им для игры служили когда-то. Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом..." (Прорицание вельвы, 60-62).
...Когда осенью девяностого года я летел в Копенгаген, то надеялся поговорить с датчанами об их старине, о песнях "Старшей Эдды" и мифах, прославляющих их древних богов. Но я был обречен на одиночество: собеседников не нашлось. Мне было известно имя профессора Боггера. Его в городе не было. Вскоре я понял, что датчане мало интересуются своим мифологическим прошлым. В этом они схожи с русскими.
А ведь без преданий о древних богах нельзя понять и принять обновленный свод знаний будущего! И нельзя помышлять о вере-знании, новом этапе представлений о небе, когда вера дополняется точными свидетельствами.
Мой друг профессор Паньшин остановил меня на улице, потянул в книжный магазин. Рассматривали книги по истории, по искусству, красочные альбомы и монографии. Кажется, было это на Вестерброгаде. Молодой хозяин магазина подошел, спросил, что мы ищем. Профессору пришла в голову идея: он протянул хозяину сообщение ТАСС от 21 мая 1989 года на английском языке, которым тот владел. Просил прочитать. Наш собеседник начал читать.
- Понимаете, о чем это?
- Нет, извините, не понимаю.
- Это об открытии на Земле Асгарда, города скандинавских богов, который согласно мифам расположен был на небе.
- Не понимаю, - повторил хозяин книжной лавки древностей.
- Я говорил тебе... - обратился я к профессору по-русски, - они не очень сильны в мифологии.
- Нет, подожди! - воскликнул профессор и добавил по-немецки: - Вот этот человек открыл Асгард на Земле, это копия небесного Асгарда.
Туи он сделал широкий жест, указывая на меня, потом на небо, потом обводя профессорской дланью пространство Вестерброгаде с застывшими у светофора автомобилями и велосипедистами.
Хозяин изумленно ловил взглядом движение его руки, пытаясь сообразить, какое это имеет отношение к его магазину, к нему лично. Боги? Но он верит в бога потому, что так принято. Да, он верующий, но что от него хотят еще эти двое русских, один из которых открыл город богов на Земле. Какой, кстати, город?
Тут все стало ясно. Я улыбнулся. Он не знал, что такое Асгард! Я спросил, слышал ли он когда-нибудь эти имена: Один, Фригг, Бальдр, Тор... О нет, не слышал. Никогда? Да нет же! Откуда ему знать эту китайскую грамоту.
Я успокоил профессора, увел его из магазина. Рассказал ему историю с тремя западногерманскими журналистами из газеты "Форвертс". Я встретил их как раз после публикации сообщения ТАСС в Доме журналиста. Наивно спросил об Асгарде.
- И знаешь, что оказалось?
- Знаю, - махнул рукой профессор. - То же самое!
- Нет. Представь себе, женщина-журналист из "Форвертс" вспомнила имена Одина и Тора!
- Ну и что?
- Игорь, это меня потрясло. Это был первый человек, который знал имена сразу двух богов древности! К тому же немка, заметь. Здесь, в Дании, то есть в Скандинавии, дело, вопреки ожиданиям, обстоит похуже. Ты же помнишь, я объяснял экскурсоводу в Карлсберге, как называется молот бога Тора. Там на крыше пивного завода скульптура, ты ее видел. Тор с молотом в руке.
- Да я почти был рядом. Слышал. Он не знал как, называется молот. А ведь он, как выяснилось, студент пятого курса исторического факультета Копенгагенского университета.
- Мы плохо представляем психологию современного человека. Он практичен даже в своей вере.
- Еще бы. Ему предложили стратегию выживания. Вот он и уцепился зубами за воздух... Правда, это скорее у нас за воздух. А здесь есть что жевать. На дневной заработок можно купить столько же мяса и фруктов, сколько у нас на месячную зарплату. А кроссовки стоят одну треть дневного минимального заработка, у нас такие же - четыре месячных оклада. Наши мудрецы одной рукой во много раз занижают курс рубля при обмене, а другой стараются его якобы повысить. Результат тебе известен.
- Да уж известен. Не до богов людям. Выжить бы. Причем выживание все уже понимают буквально. Не с кем словом перемолвиться о городах богов.
В этом разговоре асы хранили молчание. Знак согласия.
* * *
Вот слова из языка богов: сура, весу (в обоих словах ударение на первый слог). Жанна глухо упоминала, что слышала существительное "вода", но забыла, как оно звучит. 24 февраля я вечером позвонил ей и спросил:
- Вода - сура (ударение на первый слог)?
- Нет, кажется, сура (ударение на второй слог).
- Уточни ударение, когда появится высокая гостья, - так я обычно называл великую богиню во время телефонных разговоров.
Иногда я представлял себе ситуацию в духе наших будней: разговор прослушивается. Что тогда? Жанна часто произносила имя Богоматери. Я старался избегать этого и просил ее поступать так же. Это могло привлечь внимание. Это могло быть принято за шифровку даже при обычном неправильном соединении на московской телефонной сети, что является для нее скорее правилом, чем исключением (то и дело невольно прослушиваешь чужие телефонные разговоры, которые почему то не отключаются). Представляю наш разговор со стороны. Даже глухой как пень вахтер из какого-нибудь института способен был бы прозреть и обрести слух, не говоря уж о соседях по телефонному каналу. Отмечалось иногда такое: мы говорили, и Жанна сообщала новые удивительные подробности, по-моему, переходя грань осторожности, и тогда - о небо - телефон сам умолкал, раздавались гудки, и я снова набирал ее номер.
25 февраля рано утром богиня подтвердила точность моей догадки. Совпало и ударение на первом слоге. Помню настрой накануне вечером. Я думал, сжав виски ладонями, и ответ пришел сам собой. Сура (ударение на первом слоге) сыро, сырая. Я привожу два этих современных русских слова не для того, чтобы намекнуть читателю, как же именно я пытался угадать звучание. Нет, о таком "методе" не могло быть и речи. Зато потом я с удовлетворением переводил сочетание "сырая вода" в разряд языковых диковин. Сырая - это из языка богов, одновременно и характеристика, а вода - это перевод того же слова на земной язык (по-хеттски вода "вадар")
Древний корень языка богов остался в исландских названиях озер. Асы предки скандинавов - именовали сходно и озера на первой своей родине - в Средней Азии. Ибо "сор", "сьор" - древний исландский корень, дословно "море". В арийских названиях рек в Азии также прослеживается этот корень.
А в глаголе "весу" (пить) отразилось общее для древних и богов созвучие, сходное и с хеттским и более поздним родственным ему славянским. Оно и в слове "вода", но его не трудно обнаружить и в немецком "вассер" с тем же значением. Переход звуков "д-т-с" известен лингвистам. Что же получается? А вот что: земные языки сохраняют корни языка богов, но происходит переосмысление. И "вассер" и "вода" дословно означают: "питье".
Вся эта картина переосмысления корней языка богов возникла и была мной осознана впервые, когда я услышал два божественных слова.
Тогда же, 25 февраля, богиня вскользь упомянула о множестве дел. Она не появлялась так долго именно из-за этого. Позднее я узнал, что происходили важные события. С начала марта сама Богоматерь помогала многострадальному народу, но он еще должен выдержать много бед, потому что нельзя остановить с ходу поезд, как нельзя сразу и разогнать его до большой скорости.
Что было до этого - мы должны помнить.
Это не было карой божьей, а было деятельностью людей, учивших верить только в земной разум. Мудрейший из них карал своим именем, ввел военное рабство, насильно отбирал хлеб; страшнейший ввел всеобщее крепостное право с повседневной барщиной и одновременным оброком; сельскохозяйственный гений отобрал личный скот, еще кое-где оставшийся у семей, покончил с рождаемостью именно в русских селах да и с селами тоже, поднял цены на продовольствие; выдающийся танкист приказал изготовить триста тысяч танков, больше, чем изготовлено за то же время во всем мире; поколению юристов и многочисленным депутатам оставалось после этого лишь наполнять сводами законов товарные поезда за неимением других товаров, ввести карточки, призванные заменить продукты питания. Одновременно ими были одобрены все формы обращений к господу для решения накопившихся проблем.
Современный человек сам по себе незлобив, если только его не мучает голод или зависть. Это отмечено до меня. Более того, он достаточно объективен. Он поступал справедливо, иногда наделяя разумом животных или даже насекомых, ибо так называемый разум самого гомо сапиенс в типовых социальных проявлениях обычно не поднимается выше этого уровня. Но вечный предмет издевок ученых, измученных жаждой познания, оставался - муравьи. Они тянут иногда хвоинку в разные стороны, пока не придут к согласию. При всем том отношения в обществе, узаконенные так называемым интеллектом, бесспорно, уступают муравьиным по своему уровню.
Понаблюдаем мудрецов. Например, человек выращивал теленка, продавал организации (совхозу, к примеру) мясо по два рубля за килограмм, эта организация продавала это же мясо по четыре рубля государству, государство, купившее это мясо по четыре рубля, продавало его населению по два рубля. В каком из ульев или муравейников такую на удивление продуктивную цепочку можно увидеть? Отметим, что в рамках общества ее разработкой занимались как минимум два министерства или два комитета с удивительным соединением функций промышленности и сельского хозяйства. Но прежде, чем человеку, выращивающему телят, было предоставлено это право вместе с правом организаций на узаконенную спекуляцию, тот же человек был подвергнут в молодости, то есть в расцвете сил, раскулачиванию или коллективизации, обложен оброком, то есть у него вообще отобрали не только телят, но и козу, барщина же отучила его ухаживать за домашними животными. А организация, которая спекулирует мясом на законных основаниях, ранее, наоборот, боролась с грошовой спекуляцией, которая подавлялась и сурово каралась законами. Небезынтересно отметить, что этот типичный для сельского ландшафта человек, проживающий именно в том регионе, о котором особенно заботится государство, давно лишился семьи, разбежавшейся из-за подобных реформ в поисках пропитания кто куда, и давно лишен возможности содержать семью, но именно тогда человеку этому было предложено право на семейный подряд. В каком из муравейников могут похвастаться такой рассудительностью и предусмотрительностью? Разумеется, я должен попросить извинения за несколько приземленный пример деятельности гомо сапиенс, не имеющий, казалось бы, отношения к теме.
Летнее небо
Очаровательная женщина из солнечного города предсказала: все будет так, а не иначе. Для нее наблюдать поток времени то же, что для меня рассматривать звезды, плывущие по небосводу из-за вращения Земли.
Я ловил взглядом голубую Вегу и вдали от нее Денеб и Альтаир. Я находил созвездие Лебедя, которое притягивало меня самим своим именем. Я узнавал красную искру Антареса. Темная трава в парке таинственно застывала, но вверху листья деревьев оживали от легких порывов ветра, когда я приближался к неровной стене леса на взгорье.
Небо становилось темнее. Проступали слабые звезды. Я запрокидывал голову. Все приближалось. Я становился частью этого мира.
Опуская руки в белую воду ключа, в черную воду прудов, я смывал усталость, плескался, пока рубашка не становилась мокрой у ворота. Мои глаза были внимательными, зоркими, я ловил звуки в притихшей осоке, видел тени в сером пространстве над кошениной, движение ночных мотыльков. Над моей головой проносились летучие мыши-малютки, трепеща крыльями.
И все же вечера накладывались друг на друга подобно страницам быстро читаемой книги, я не улавливал перемен, и не замечал особых состояний души. У меня редко возникали подходящие слова - я и вправду уставал. Но не работа была тому причиной, о нет. Наверное, только богиня знала, в чем дело.
Час ночи... Я подхожу к зеркалу. Широко расставленные глаза кажутся темными. Само лицо едва заметно изменилось - левая его половина зависит от Урана. Пытаюсь разгадать его выражение. Но это труднее, чем отыскивать знакомые звезды в рыжеватом городском небе - можно ошибиться.
Передо мною чистый лист бумаги - я знаю, что напишу в эту минуту. В памяти возникает образ величавой женщины в светлом с серебром платье, ярко-золотые продолговатые глаза, ее губы. Так было все дни работы над книгой. Но сейчас это иначе. Не так, как раньше. Все меняется, даже мое дыхание...
Часть пятая
МАГИЯ ЧЕРНАЯ И БЕЛАЯ
Позвольте представить: доктор Фауст
Ничего не было для меня проще из области народной фантазии, чем история, происшедшая некогда с доктором Фаустом. О чем тут думать и рассуждать!.. Христианское переложение нехитрой истории с дьяволом и чернокнижником. Почти кочующий сюжет. Давным-давно я просиживал вечерами в библиотеке, чтобы приобщится к классике, а заодно и к немецкому языку. Вечер за вечером читал я творение Гете. Вскоре я изнемог, да и очередная сессия началась. Даже чужие конспекты читать было проще. В библиотеку я ходил тогда по моей родной улице, по бывшей Рогожской-Ямской, потом поворот налево... Солнце светило в глаза, оно опускалось как раз в конце моей родной улицы и светило вдоль нее вечерними красными лучами. Я помню их с сорок пятого.
Прошли годы. Я снова встретил доктора Фауста и его спутника. На этот раз не на станицах известнейшей книги. Не без удивления узнал я, что Фауст на самом деле жил в Германии. Умер он примерно в 1540 году. При жизни его боялись. Даже реформатор церкви Лютер поминал странствующего доктора недобрым словом, а в памяти его учеников и сподвижников этот безбожник остался как опасный колдун, связанный с нечистой силой. Вот подлинные слова Лютера: "Много говорилось о Фаусте, который называл черта своим куманьком и говаривал, что если бы я, Мартин Лютер, протянул ему одну лишь руку, он бы меня тут же погубил. Но я и видеть его не хотел!" Это было сложное, суровое время, понять его и рассмотреть хотя бы и с помощью пары самых внимательных глаз никак нельзя. Мне приходилось видеть старинные репродукции, где Лютер со своими последователями верхом на свиньях, со стягом, изображающим не то свинью, не то черта, направляется прямехонько в пасть огромного чудища, где их поджидает старший из чертей с рулем в руке, готовый принять пассажиров и направить их по назначению, то есть в преисподнюю. Между тем протестанты Германии во главе с Лютером отделились от римской церкви! Это так же верно, как Кальвин и Цвингли в Швейцарии вышли со своими последователями-протестантами из лона той же церкви. Разгорелась борьба. Погибли сотни тысяч людей. Силой задавить папе протестантов не удалось. Имя дьявола стало оружием. И вот уже самого папу римского протестанты изображают в своих книгах сидящим на троне, который черти с энтузиазмом волокут в ад. И папу и римское духовенство не раз обвиняли в единении с нечистью. В ответ сыпались угрозы и проклятия. Не менее сурово обращались протестанты разных направлений друг с другом.
И надо же родиться Фаусту в это именно время! Он бесспорно талантлив. Рыцарь и мореплаватель Филипп фон Гуттен писал из далекой Венесуэлы домой своим близким:
"За три месяца погибли все флотилии, о которых я говорил, - и те, которые вышли из Севильи раньше нас, и те, которые следовали за нами. Приходиться признать, что предсказания философа Фауста в основном сбылись, и немало натерпелись мы за это время!"
Доктор Фауст же терпел в то самое время смешки и притеснения. С него брали подписку о том, что он не будет вредить городу, когда покинет его. А между тем покидал многие города доктор не по своей воле. Его выставляли за ворота без особых церемоний, не забывая впрочем об упомянутой подписке. Странствуя так, он оставлял за собой толпы любопытных и зевак, разгневанных горожан и раздосадованных пророков, но слава его росла. Странствия приблизили его к разным слоям, сложилась легенда о Фаусте. Но эту легенду, свод былей и небылиц о бродячем философе, затмила книга Гете; поэт и мыслитель поставил все на свои места: ни тени сомнений в связи с нечистой силой, которую представляет собственной персоной Мефистофель. Что касается успеха издания, то тут не о чем говорить!
Фауст кончил университет, факультет богословия. А все кончившие университет имели право называться доктором. Родился же он в крестьянской семье. Случай незаурядный сам по себе.
Через сорок семь лет после его смерти некий Иоганн Шпис составил о нем книгу, предшественницу поэтического творения Гете. Да, рассказывается в издании Шписа, доктор увлекся чернокнижием, чародейством, вызвал дьявола, заключил с ним договор. Как всегда в подобных случаях, дьявол получил душу человеческую. Но за это обязался служить Фаусту двадцать четыре года. Потом, кажется, еще не раз тема возвращалась на книжные страницы. "Доктор Фауст и его страшный договор с дьяволом", "Книга чародейства и искусства доктора Фауста", "Приключения чернокнижника Фауста" - вот некоторые из названий книг, которые я встречал в старых обзорах.
В издании Шписа говорится, что сохранилось письмо Фауста к физику, астроному и врачу Ионе Виктору из Лейпцига. Это письмо опубликовано Шписом.
"Чем выше я поднимался, тем темнее становилось вокруг. Мне казалось, что из яркого солнечного дня я погружаюсь в погреб".
В этих строчках письма Фауст сообщает о своем путешествии в космос. Ни более, ни менее. Небо становится темным по мере подъема над Землей. Кто бы об этом мог знать или догадываться в те давние времена? Ни аэропланов, ни воздушных шаров, ни даже парашютов еще не было и в помине. С высоты 47 миль (около 80 километров) Фауст видит часть Европы. Мефистофель указывает ему на Венгрию, Сицилию, Пруссию, Данию, Италию, Германию, на другие страны и земли. Можно ли видеть все это с такой именно высоты? Да, можно. Три дня в сопровождении Мефистофеля доктор осматривает нашу планету сверху.
И вот полет к Солнцу. Семь дней летит Фауст, а на восьмой он чувствует себя плохо. Изменилась сила тяжести? Неизвестно. Тот, кто смог бы повторить этот полет в наши дни космической техники, подсказал бы, вероятно, в чем дело. Но человек пока не в состоянии сделать это. Судите сами. Фауст пишет своему доброму приятелю:
"И хотя мне казалось, что у нас Солнце размером едва ли с днище бочонка, на самом деле он больше всей Земли, так как я не мог рассмотреть, где же оно кончается. И поэтому, конечно, ночью Луна получает свет от Солнца, которое уже зашло... и на небе становится светло".
Далее. Фауст объясняет в этой же книге, что падающие звезды вовсе не звезды, а только "брызги", "капли, падающие со звезд". "То, что звезды будто бы падают, это только людское воображение, и когда мы видим ночью падающий огненный дождь, то это не падающие звезды, как думают обычно".
Вспомним, что метеориты признаны учеными только в начале девятнадцатого века. До тех пор идея падающих с неба камней (в сущности, "брызг") подвергалась категорическому осмеянию. Книга же Шписа вышла за двести с лишним лет до признания метеоритов.
Нужно отдавать себе отчет и в том, что издатель тоже боялся осмеяния. Возможно, это заставило его вписать целые строки и целые страницы, соответствующие уровню науки того времени. Думаю, это испортило свидетельство доктора Фауста, необыкновенное по сути и довольно занимательное по форме.
Доктор-путешественник как будто бы предает своими словами рассказ Мефистофеля. Не все укладывается в голове выпускника университета, он упрощает, пытается на ходу понять и подыскать сравнения. И остается тем не менее вполне достаточно материала, чтобы сделать заключение: Фауст действительно был в космосе.
В этом нет ничего удивительного с точки зрения сегодняшнего дня, когда пресса печатает настоящие отчеты о путешествиях наших современников на серебристых сверкающих аппаратах вместе с пришельцами.
Вернемся теперь в кабинет доктора Фауста. Ради краткости будем говорить об оперном варианте, который многим хорошо известен. Он примерно соответствует событиям первой части одноименной трагедии Гете. Как отмечает либретто, кабинет ученого загромождают фолианты и научные приборы вроде астролябии, географического и небесного глобусов, больших и маленьких реторт, над которыми внимательный взгляд различает две-три высушенных на солнце лягушки, крыло летучей мыши, стебли и корневища магических растений, горелки разных калибров. Кое-где осторожные пауки успели сплести паутину, повинуясь слепому инстинкту. Но инстинкт возник не на пустом месте, потому что философы рано или поздно отчаивались получить золото из ртути, отказывались от драматических попыток объяснить мир или хотя бы поведение людей и бросали эти занятия.
То же происходит и с Фаустом.
"Никто не в силах открыть мне все тайны загадочных миров!" - подытоживает наш герой и даже идет еще дальше, едва наступает утро: наполняет старинный кубок ядом с мрачной решимостью отчаявшегося отшельника. Песня за окном отвлекает его, но не надолго. Он проклинает землю и небо, взывая к злому духу, который и появляется. Происходит объяснение. Фаусту не нужно богатство, не нужна запоздалая слава. Нужна юность. Начать сначала, любить и быть любимым. Соглашение состоялось. Стоило Мефистофелю показать Фаусту призрак Маргариты, как все сомнения почтенного доктора преданы забвению. Как все теперь просто: он осушает кубок с зельем Мефистофеля и превращается в юношу.
Но и сама любовь приносит Фаусту разочарование. Маргарита страдает, страдает и Фауст, только в конце звучит тема любви, но поздно, поздно!..
"Мы всегда находим того, кто нам нужен!"
С точностью магнитозаписи звучит в голове этот рефрен. Сколько ему веков? Или, может быть, тысячелетий? Неведомо мне это. Ниже он будет повторен с комментарием.
Эра Водолея - утро богов. Это мой запоздалый ответ доктору Фаусту. Пусть он все же будет услышан.
Инокорабли
Не счесть диковин мира гуманоидов. Я слышал о зеленокожих существах ростом от 30 до 90 сантиметров, появляющихся в сумерки. Они активны и агрессивны. Простому человеку несдобровать при встрече, несмотря на все гуманные принципы и братство по разуму. Этот разумный вид изучал Мак Кемпбелл. А Джон Киль и его коллеги обнаружили женщин в чешуйчатом скафандре близ пресноводных водоемов Европы и Америки. Рост этих космических амазонок около метра, что намного меньше роста воинственных красавиц сарматок и других прекрасных дев Земли. Ничего не известно о характере инопланетянок в чешуйчатом облачении; когда я пытался восстановить их портрет по литературным источникам, а также получить представление о строении и пропорции тела, меня поджидали неожиданности и препятствия. Я заполнил всего несколько страниц, но и эти записи исчезли год назад. Я не рискну взяться за эту тему.
Плодотворней общаться с богами. Да не осудит меня читатель-инопланетянин.
Я знаю о случае с Бэтти и Барни. В начале шестидесятых Бэтти и Барни Хилл попали на борт инокорабля, сопровождаемые пятью представителями высшего разума. Один из них подталкивал Бэтти, приговаривая: "Идите! Чем дольше будете упираться, тем дольше мы вас задержим!" Я воспроизвожу этот аргумент высшего разума как образец внеземной логики и одновременно высшей этики. Затем, как это часто бывает при встрече с галактическим разумом, женщину раздели догола и стали втыкать иголки, одна из них была очень большой. "Зачем это?" - воскликнула Бэтти. Последовал вполне логичный ответ: "Тест на беременность!" С Барни высший разум поступил аналогично, но тест на беременность был с внеземной предусмотрительностью заменен на другой. Профессор-инопланетянин осмотрел ротовую полость Барни, ухватился за нижнюю челюсть и вытащил ее. Это привело профессора в восторг. Он подскочил к Бэтти с тем же намерением. Она стала объяснять профессору разницу между вставной челюстью мужа и ее собственными зубами. Это было поразительным открытием для всех пяти представителей сверхразума и вызвало непередаваемое замешательство. Поэтому на случай контактов с галактическим разумом лучше заранее выучить ответы на все возможные вопросы: возраст, пол, на каком месяце беременности, сколько вставных челюстей - две или одна, группа крови, температура вашего тела. Этого для высших представителей разума вполне достаточно. Что касается представителей не самого высокого уровня, то желательно владеть приемами каратэ или сходными с ним. Предварительно убедиться - нет ли оружия? Если есть - стартуйте, как легкоатлет (бег, прыжки, лучше - фиберглассовый шест - и на крышу вагона проходящего поезда). Стартуйте, не мешкая!