Седов Б.. Бригадир

   – Ну, может быть, ты и прав, – согласился Климов. – Время – лучший лекарь и разводящий. Оно все и всегда расставляет по своим местам. В таком случае… всего хорошего, Владислав Александрович. Не вижу смысла далее задерживать вас в этом гостеприимном доме! Пацанам твоим я еще час назад позвонил, предупредил, так что наверняка ждут у входа. Мобильный телефон получишь на выходе. Насчет плаща, в кабаке оставшегося, тоже не волнуйся. Забрали его твои бойцы, в целости и сохранности. Кажется, все. Рад был тебя видеть живым и здоровым. Особенно после того, что случилось в Коми. Знаешь, Невский… я никогда прежде тебе этого не говорил… по многим причинам… но – бандит бандиту рознь. И если бы все криминальные авторитеты Питера были похожи на тебя, у нас, ментов, не жизнь была бы, а сплошная малина. И простые граждане не дрожали бы, выходя на улицу по вечерам. И совершенно неважно, кто кого персонально взял за жабры, заставив на себя работать – вы нас, как в моем случае, или мы вас, как в случае с Гошей Вампиром, – Климов сделал паузу, давая возможность Владу осмыслить последнюю фразу. Тот чуть заметно дернул щекой, мол, понял. Лидер «зареченских» на крючке. Игорь Севастьянович продолжил:
   – Игра в одни ворота здесь невозможна. В принципе. Частично мы вас, бандюков, раком имеем, повязывая на горячем, заставляя стучать и сдавать своих, частично – вы нас, служак нищих, с потрохами покупаете. Главное – порядок должен быть в городе. Баланс! Сейчас его, увы, нет. Сейчас хаос. Одна у меня, старика, надежда – когда-нибудь, лет через пять-семь, году этак в двухтысячном, плюс-минус, ты, Невский, поднимешься, уберешь или закопаешь всех беспредельщиков и станешь в Питере самым авторитетным человеком, после воровского смотрящего. Но с расписными мы тоже как-нибудь договоримся. Лед тронулся. Они сейчас не такие упертые и деревянные ортодоксы, как несколько лет назад. Вкусили сладкой жизни, сменили лагерные привычки и запах камеры на дорогие костюмы и французский одеколон. Некоторые – вон! – даже татуировки лагерные сводят! А бандиты мало по малу умнеют, отходят от рэкета к легальному бизнесу. Это хороший знак… Стычек нам, разумеется, не избежать – мент есть мент, бык есть бык, а вор есть вор. Но вы будете знать свое дело, а мы – свое. И, как в песне поется, любимый город сможет спать спокойно. Вспомнишь мои слова, Владик! Рано или поздно это обязательно произойдет. Жаль только, что мне, старику, этого уже не дождаться. Ну, да видно судьба такая. Я, худо-бедно, но свое дело завершил. Дай бог каждому…
   На несколько секунд в кабинете замначальника ГУВД повисла тишина.
   – Даже не знаю, что тебе ответить, – сдержанно улыбнулся слегка удивленный откровениями генерала Рэмбо. – Я всегда был и буду против беспредела и лишней крови. А дальше – уж как фарт покатит. Кто загадывает наперед, тот веселит дьявола. Конфуций.
   – Вот-вот, – лукаво сверкнув глазами, кивнул Игорь Севастьянович. – Именно что Конфуций! Бригадир, которому вместо распальцовки и фени не впадлу цитировать перед легавым древних мудрецов – являл собой феномен сколь необычный, столь и обнадеживающий. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я, Влад. То-то…
   Протянув руку под стол, генерал нажал кнопку вызова конвоя.
   – Созвонимся на будущей неделе. Договоримся насчет шашлыков. Кстати, ты, случаем, дачку мою купить не хочешь? Хорошая дачка, зимняя, двести пятьдесят квадратных метров, участок двенадцать соток. Баня. Пруд. Фруктовые деревья. Недорого отдам! Всего за двести тысяч зеленых рублей. Мне ведь она теперь, вроде бы как, и ни к чему. Семья в полном составе, включая дочерей, зятьев и внуков, со мной в Сочи уезжает. Может, кому из друзей твоих пригодится? Жаль такую красотищу чужим людям отдавать.
   Дверь кабинета открылась, и на пороге появился тот же самый мордатый сержант.
   – Я подумаю над твоим предложением, генерал, – вставая со стула, небрежно произнес Невский. – А сейчас распорядитесь, чтобы Кассиусу таблетку от сердца принесли. Нитроглицерин. Плохо ему. Сдохнет в камере – замучаетесь потом перед адвокатами оправдываться. Спокойной ночи. – Развернувшись на каблуках, Рэмбо вышел из кабинета и, сопровождаемый сержантом, спустился на первый этаж, к выходу.
   На противоположной стороне Литейного проспекта, под запрещающим остановку знаком, урчали мощными моторами два сверкающих лаком джипа и лимузин. Стоять прямо у входа в обитель городского правопорядка, где под одной крышей уживались ГУВД и УФСБ, бандитский эскорт не мог априори – менты просто не допустили бы такой наглости. Но гулять пешком возле Большого Дома формально никому не запрещалось. Поэтому возле ступеней топтались, потягивая спрятанные от ветра в кулаки сигареты и то и дело поглядывая на двери, Серега Сокол и двое здоровенных быков. В руках одного из телохранителей бригадира был плащ Влада. Заметив его в дверях, братки облегченно вздохнули. На этот раз снова обошлось. Что ни говори, а все же хорошо иметь в друзьях самого заместителя начальника ГУВД. Даже в том случае, если «дружба» эта несколько лет назад была буквально притянута за уши путем угроз, подкупа и откровенного шантажа.

Глава седьмая
ГОЛОВОЛОМКА

   – Я так понимаю, налет ОМОНа на ресторан – климовская замутка? – спросил Сокол, когда кортеж, набирая скорость, понесся по направлению к не столь далекой от ментовского логова главной улице Питера.
   – Его, – кивнул, закуривая, Невский.
   – На фига? Он что, нюх потерял?
   – Да нет, – ухмыльнулся Рэмбо. – Генерал у нас стратег, каких поискать. Узнал, что мы приготовились к разбору, вот и решил нас с Вовой в одну камеру определить. Для разговора с глазу на глаз, под заботливым присмотром. И прослушкой. Чтобы мы глотки друг другу не перегрызли. А заодно бойцов его разоружить и принять, по всем правилам, с козырным интересом. Кого на нары, кого под расписку о добровольном сотрудничестве. В обмен на свободу. Нормальный мусорской гамбит.
   – Вот падла! И как? Не перегрызли? – с интересом спросил Сокол.
   – Нет. – Невский вкратце пересказал братку содержание разговора с Кассиусом, не забыв сообщить, что с завтрашнего дня генерал официально уходит на пенсию, дав обещание познакомить с засланным из Москвы преемником.
   – Ну, так вообще ништяк, в натуре! – довольно хохотнул Сергей. – Солидняк! Круто ты тему с девчонкой разрулил. Только с маньяком реальная проблема. Профи. Секир башка, нах. Так он до следующей пятилетки может башни пацанам резать. Кто бы это мог быть? Как сам думаешь?
   – Нет никаких соображений, – качнул головой Влад. – Совершенно. Сюр какой-то. Безвыходная ситуация. За фу-фу прихватиться и пол-лимона зелени максать – впадлу. Поймать… для этого нужно знать – кого ловить. А так – пурга.
   – Может, Кассиус прав? – предположил Сокол. – И деньги здесь ни при чем. Заплатит – отлично. Не заплатит – болт с ним. Кто-то решил жути нагнать и хитро бригаду на измену поставить. А что, глядишь и получится. Еще одна такая посылка – и пацаны точно на дно лягут. Бизнес забуксует. Кому хочется без головы остаться?
   – Ладно, – дернул щекой Невский. – Бессмысленно гадать. Дело – дрянь, кто бы спорил. Но нас это впрямую пока не касается. Пусть у Вовы голова болит, пока не отрезали. Если его бригада прихватится, нам от этого по-любому хуже не будет… Ты узнал насчет той старухи и Кати Вертолет?
   – Конечно, – нарочито небрежно сказал Сокол. – Как ты и предполагал, сразу же после твоего ареста старуха, которая тебя якобы видела возле дома Карапетяна, скончалась. Диагноз – сердечная недостаточность. Блядь из «Прибалтийской» тоже исчезла. И вообще из Питера. После суда Катю Вертолет никто не видел. Ни сутенеры, ни девчонки. Как сквозь землю провалилась.
   – Ты хотел сказать – в землю, – спокойно поправил Влад. – Списали шмару, как пить дать. Как и каргу. Шалава свое дело сделала, меня упаковала. А лишние свидетели емуне нужны. Не все же такие добрые, как я. Идиоты.
   – Отрицательный результат – тоже результат, – пожал плечами Сокол. – В следующий раз будешь лучше зачищать концы.
   – Разберусь. Как с лепилой? Что-то мне хренова-то, если честно. Голова кружится. Тошнит.
   – Так ничего удивительного. После контузии. Тебе, по уму, вообще нужен полный покой. Хотя бы неделю. У самого синего моря или камина. С мягкой биксой под боком. Но тут разве поваляешься, когда такие дела творятся…
   – Ближе к телу! – поморщился Невский. – Не микрофонь, Серый. Дело говори.
   – Врач будет у тебя дома завтра утром. В девять, – сообщил Сергей. – Отличный специалист по взрывным травмам. Подполковник, из военного госпиталя. Марат с ним договорился. Будет наблюдать тебя, пока полностью не поправишься.
   – Хорошо, – Невский опустил стекло на двери лимузина, выбросил окурок, откинулся на сиденье и устало прикрыл веки. – Сейчас домой. Оставь одну тачку с быками возле подъезда. Остальные пусть проваливают. К половине десятого подъезжай. Общий сбор в Красных Зорях, в двенадцать. Потом у меня встреча с юристом Индейца. Вовку скорее всего утром отпустят. Позвонит – сразу отдашь ему чертей, Перца с Рыбой. Пусть забирает, на фиг. Чувствую, хлопотный будет завтра день.
   Голос Влада стал глуше. Губы едва шевелились. Все тело сковала свинцовая усталость.
   – А когда он последний раз был легким? – возразил Сокол, зло глядя на проносящиеся за тонированным стеклом «Мерседеса» пустынные улицы. – Я уже забыл. Месяца два, посчитай, на измене. Думаешь, Кассиус действительно не при делах? Тогда кто наших пацанов в Сыктывкаре замочил? Святой дух?! Папа Карло?! Не верю я ему, Влад. Хоть убей – не верю. Пиздит Вова, как проститутка Троцкий!
   – Может быть, – чуть слышно пробормотал Рэмбо. – Но прямых улик нет. Маньяк этот дебильный очень кстати объявился. Кассиусу сейчас не до нас. Так что подождем, чем все закончится.
   В кармане пиджака Невского зазвонил телефон. Сокол бросил быстрый, настороженный взгляд на Влада. Бригадир открыл глаза, выпрямился, не спеша достал трубку и включил связь.
   – Алло.
   – Владислав Александрович? – спросил с того конца линии незнакомый мужской голос.
   – Да. Кто говорит? – сухо поинтересовался Рэмбо.
   – Это не важно, – ответил звонящий. – Мы не знакомы. Я совершенно случайно узнал, что вас интересует проститутка по прозвищу Катя Вертолет. Это так?
   – Интересует, – напрягся Невский. Анонимные звонки в четвертом часу ночи не сулили ничего хорошего. Но сейчас, похоже, был особый случай.
   – Насколько сильно?
   – Достаточно, – Влад сразу понял, куда клонит незнакомец.
   – Вы можете увидеть ее уже этой ночью, – сообщил мужчина. – Адрес стоит десять тысяч долларов. В течение часа кто-нибудь из ваших людей, без сопровождения, должен привезти деньги на угол Невского и Садовой. К нему подъедет такси с опущенным стеклом на задней правой двери и остановится всего на минуту. Ваш человек должен бросить деньги в машину. Взамен ему выкинут бумажку с адресом Кати Вертолет. Хватать и допрашивать таксиста бессмысленно – он обычный лох. Я тоже человек случайный, просто хочу использовать свой шанс и заработать немного денег за информацию. Предупреждаю – если вместо десяти тысяч окажется кукла, я позвоню шлюхе и предупрежу ее о вашем визите. Если все пройдет честно, я забуду этот номер и мы с вами больше никогда не встретимся. Устраивает вас такой вариант, Владислав Александрович?
   – Да. Устраивает, – без раздумий ответил Рэмбо. – Вы получите деньги. Но только в одном случае. Если скажете, откуда у вас номер моего телефона?
   – Извините, но я не могу этого сказать. Иначе подведу человека, который мне его сообщил. Я просто узнал, что вы ищете знакомую мне шлюху и решил заработать.
   – Одну секунду, подождите. – Невский закрыл ладонью микрофон мобильника и повернулся к Соколу. – Быстро! Кто знает номер этой трубы, и то, что она у меня? Ты дал мне ее только сегодня утром, в аэропорту.
   – Номер зарегистрирован на левого чела, специально для тебя, – ответил Сергей. – Его пока знаю только я. Один!
   – Ладно, – буркнул Влад, отнял ладонь и вновь приложил трубку в уху. – Алло. Вы слушаете?
   – Да.
   – Договорились. Но учти – если Кати в адресе не окажется, я тебя найду и вскрою от яиц до ноздрей. Кем бы ты ни был.
   – Этого не понадобится, Владислав Александрович, – невозмутимо заверил собеседник. – Я отлично знаю, кто вы, какие у вас возможности, ценю свою жизнь и поэтому не собираюсь вас кидать. Я маленький человек, живу в коммуналке и всего лишь хочу заработать на однокомнатную квартиру. Для себя и своей будущей жены. Пять тысяч долларов у меня уже есть, нужно еще десять.
   – Это твои личные проблемы, мне они до лампочки, – выслушав монолог, подвел черту Невский. – Через час не успею. Через два. На углу Невского и Садовой. Все. – Он отключил связь, убрал телефон в карман и посмотрел на Сокола. Произнес глухо:
   – Какой-то фраер знает что я, заметь – не ты, а я! – ищу Катю Вертолет. Он знает номер моей трубы. И предложил сделку – адрес шлюхи в обмен на десять тонн баксов.
   – Херня какая-то, – лицо Сергея заострилось. – Я зуб даю, что не сливал никому этот номер! Как же он… стоп! – Сокол вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Менты! Точно! Они ведь забрали у тебя телефон в кабаке, он был у них три часа, пока ты находился в камере! Им ничего не стоило пробить, какой у трубы номер! Других вариантов просто нет, Влад!
   – Наверное, ты прав, – помолчав, вынужден был согласиться Рэмбо. – У легавых везде есть стукачи, включая кодлу блядей и сутенеров. Ты слил информацию, что ищешь Катю Вертолет. Ее тут же передали по цепочке курирующему мусору. В Большой Дом. А мент, так уж получилось, отлично знал и меня, и то, что именно эта блядь давала против меня показания в суде. Я сегодня утром вернулся в город. Это уже секрет полишинеля. Ты – серьезный чел из моей бригады. Сопоставить факты – секундное дело. Сколько легавых имело доступ к моей трубе? Да до хрена. Теоретически это мог быть любой омоновец и любой опер из РУБОПа. По стечению обстоятельств он точно знал, что шмара по кличке Вертолет снова объявилась в Питере. А скорее всего – вообще никогда из города не уезжала! Просто сменила адрес, сразу после суда, и оборвала все связи с прежней жизнью. Стоп… Стоять, Казбек. Если все так, тогда почему ее не замочили тогда еще? Ведь тот, кто меня подставил, отлично знал, что я буду искать шлюху, когда выйду. Хотя бы для того, чтобы выяснить, кому обязан тремя годами на курорте. Нет, так не может быть, Серый… Тот, кто меня посадил, – далеко не лох. Он ни за что не станет повторять мою ошибку, рисковать, зря подставляться и сохранять жизнь какой-то суке, которая его мгновенно сдаст, едва увидит меня на пороге своей квартиры! Туфта. Если только…
   Невский резко замолчал. Скулы его напряглись.
   – Если только – что? – сухо повторил Сокол.
   – Он не стал бы оставлять шлюху в живых, будучи уверен, что я вернусь в Питер и узнаю правду. Логично?
   – Ну, да, – подтвердил Сергей.
   – Но раз он ее оставил, значит был уверен, что я в Питер не вернусь. И она мне ничего не скажет. Что из этого следует?
   – Что?
   – А следует вот что. Замочить меня в Сыктывкаре пытались менты. Подставили и засадили в зону тоже не братки, а менты. Блядина, которую я пожалел и отпустил, им стучала. И сразу сообщила, что видела в доме у Карапетяна качка весьма приметной наружности. Ей сунули под нос фотографии, и она ткнула пальчиком в меня. Дальше. Легавые, в отличие от братвы, концы не зачищают. Им это просто незачем. Программы защиты свидетелей, такой, как в Америке, в России пока нет. Да и не такой я крутой кекс, чтобы ради меня государство шло на серьезные расходы. Скорее всего менты ее просто подставили. Выдоили нужную информацию, заставили выступить в суде, а потом послали на хуй – мол, спасибо за помощь, образина, дальше живи как знаешь. А нам ты, типа, больше не интересна. Отработанный материал. Катя смекнула, что дело – дрянь, что братва ей за меня горло перегрызет, и мигом свинтила куда-нибудь в ближний пригород, в Гатчину или Ломоносов. Где вышла замуж за кочегара и стала честной труженицей на фабрике «Веретено». – Невский брезгливо усмехнулся. – Поэтому до сих пор жива. Адрес шлюхи легавый, затеявший всю эту бодягу, естественно, знал. Едем дальше… Прошло три года. Я откинулся. И логично предположить, что покушались на меня, Слона и Индейца тоже менты. Вопрос – зачем? Какая им с этого выгода? Если уж я встал кому-то из РУОПа поперек глотки, не легче ли просто снова засадить? Подкинуть наркоту или ствол, в конце концов. И – главное – зачем им сейчас самих себя подставлять, сдавая Катю Вертолет? Ради десяти тонн бакинских? Бред. Что мы имеем? Набор фактов. Факт первый. Шлюха, сдавшая меня легавым, до сих пор жива. Значит, меня сажали не бандюки, а менты. Однозначно! Других вариантов нет! Второе. За Слоном и Индейцем от самого Питера до Сыктывкара следила подозрительная «девятка» с питерскими номерами, моментально скрывшаяся, едва Слон решил взглянуть на рожи пассажиров. Факт третий. На нас дважды покушались. Красиво покушались, с фантазией, переодеваниями киллера в гаишника, липовым трафарированием тачки и, наконец, бомбой под джипом. Слон, Индеец и одна из местных девчонок погибли, я и вторая девчонка выжили чудом…
   Рэмбо впервые с момента отъезда из столицы Коми вспомнил отшившую его маленькую Леру, машинально провел ладонью по худому, с провалившимися щеками, бледному лицу, еще сохранившему следы царапин от колючих шипов роз.
   – И, наконец, факт четвертый. Номер моей трубы, по ходу, знаешь только ты и легавые. Не успел я отъехать квартал от Большого Дома, как мне тут же звонят и предлагают адрес Кати Вертолет в обмен на десять тонн баксов. Где тут логика? Если это менты, то почему решили сдать шлюху?
   – Есть логика, Влад. Если в адресе подстава, – вдруг выдвинул свою версию Сокол. – Ты приедешь, а в квартире включен газ, который тут же взрывается, якобы от окурка сигареты в твоих руках, или лопнувшей электрической лампочки. Или, без гамбитов, просто заложена бомба с дистанционным управлением. Или тебя ловят на живца. Квартира напичкана видеоаппаратурой и жучками, ты заходишь, делаешь шлюхе предьяву, требуешь выдать того, кто тебя упек на кичу, и тут вламывется ОМОН, вяжет тебя на самых что ни на есть законных основаниях, снова бросает в торбу, а прокурор шьет дело за угрозы в адрес бывшей свидетельницы. Тоже тема, между прочим! В суде такое стопудово проскачет. Года три вкатят как доктор прописал. А еще, не забудь, кому-то обломится десять тонн баксов на халяву. Пойди потом докажи, что тебя не просто так на хату навели, а ты отдал деньги за адрес. Кому? Таксисту какому-то. А-а, так сам и виноват. Не фиг еблом щелкать. К нам, легавым, какие претензии? Мы у тебя ничего не брали. Я уже не говорю про возможность самой наглой разводки. Когда мусор, который тебя определял в зону, решил таким образом, абсолютно ничем не рискуя, обуть тебя до кучи на десять тонн. И деньжат срубить, и поглумиться. Дескать, имел я тебя, браток, сзади и с проворотом. Попробуй достань. Ну, и так далее. До хрена вариантов.
   – Может, это и подстава, – помолчав, согласился Невский. – Очень возможно. Но что ты предлагаешь? Не идти на стрелку? Денег этому мусору – а это точно легавый, больше некому – не платить? И не узнать, где скрывается единственная свидетельница, которая может четко и внятно сообщить, кто меня посадил?
   – Я не знаю, Влад, – нахмурив лоб, покачал головой Сокол. – Здесь я тебе не советчик. Я свои соображения высказал, а дальше сам решай. Чем могу – помогу. Если денег не жалко, то, конечно, стоит рискнуть. Взять адрес. В любом случае, тебе не стоит идти в хату одному. Сначала пацаны проверят, есть ли кто дома. Если блядина действительно окажется в адресе, возьмут ее за жабры, погрузят в тачку. Отвезут в тихое место. А дальше – совсем просто. У меня глухонемые, как Карузо, поют. Но светиться, по ходу, тебе нельзя. Однозначно.
   – Это я сам понимаю, умник, – осклабился Невский. Глянул за стекло. Кортеж приближался к его дому на Садовой. – Ладно, рискнем. Не будем мелочиться. Сделаем, как этот урод требует. Немного денег в сейфе есть, хватит. Остальной налик завтра у юриста получу. Сходишь, передашь лавэ?
   – Дык, об этом я и толкую, – кивнул Сергей. – Жаль, маячка с магнитом нет. Можно было бы посадить на кузов мотора и проследить маршрут. По компьютеру. Вообще, пора техническим оснащением бригады заняться. Арсенал есть. Рации есть. Мобилы есть. Бронежилеты есть. Бронированные тачки, две штуки, заказали. Теперь очередь за спецсредствами. А там, глядишь, и упаковочку ампул скополамина прикупим. Одна инъекция – и терпила колется вчистую, на код сейфа, номер счета и пароль в Швейцарском банке, или просто, как в случае с Кассиусом, на причастность или непричастность к интересующей теме. И, заметь, безо всяких там средневековых утюгов на животе и паяльников в жопе. Красота.
   Кортеж притормозил. Приехали.
   – Поднимешься или здесь подождешь? – открывая дверь лимузина, оглянулся Невский. – Я туда и обратно.
   – Ты же только за бабками? Чего мне подниматься? – пожал плечами Сергей. – Пацаны тебя проводят…
   Влад вышел, плавно прикрыв за собой дверь «Мерседеса». Один из выпрыгнувших из первого джипа охранников уже юркнул в подъезд, на проверку лестницы, двое других вошли туда чуть позже, вместе с Невским. Бригадир был угрюм и задумчив.
   «Что-то тут не так, – лихорадочно думал Рэмбо, поднимаясь по ступенькам. – Как-то странно себя Сокол ведет. Слишком уж он спокоен. И даже невозмутим. Как он завернул? Хули мне подниматься, пацаны, типа, тебя до хаты проводят. Ну-ну. А только утром на цырлах бегал, с дрожью в голосе за акции – долю Антохину – торговался. Хвост в миг прижал, заткнулся, когда я его обломил и на место поставил. И вдруг – расслабился. Пока я в Большом Доме загорал и с Кассиусом и генералом базарил. С чего бы? А если предположить, что номер трубы не менты, а он слил? Сам же сказал – никто, кроме него, не знает. Так что либо-либо. Допустим, произошло чудо, узнал-таки Сережа через максающих нам сутенеров, где найти кинутую ментами и упавшую на дно проститутку, и решил по-легкому капусты с меня срубить. А почему нет? Баксов за пятьсот договорился с левым шестеркой, таксистом, чтоб тот мне на трубу позвонил и спектакль поддержал. Уверен был – заплачу за адрес, никуда не денусь. А для полной безопасности сам вызвался на стрелку сходить. Для него десять тысяч зеленых – не ахти какой гешефт, но бабки нормальные. Недельный заработок. На дороге не валяются. Ведь кто он такой, Сокол, если разобраться? Толковый малец, не в пример остальным, но – по сути – обычный старший команды, которому Антоха доверил на время своего отъезда держать его в курсе дел. И – все! О рулежке бригадой даже речи не было, разве что в самом экстренном случае, если раздача по-мокрому начнется. А Сережа, глянь-ка, в момент забурел. Бугром крутым себя ощутил. Особенно когда вдруг узнал, что Индеец и Слон в Сыктывкаре погибли. Долю в священной корове, „Союз-Баварии“, захотел, надо же! Но ведь можно и с другой стороны на расклад взглянуть. Если вдруг со мной… что-то случится, кто, по понятиям, станет бригадиром? Марат? Гарик? Вишня? Или Медведь? Нет. Бригадиром станет тот, кто был назначен Антохой старшим до моего возвращения. Сережа Сокол. Нет, с парнишкой нужно быть осторожнее. И спиной лишний раз, без особой нужны, не поворачиваться. Гнилой расклад… Антохи нет. Доверять никому нельзя. Я один, совершенно один».
   В руке одного из братков, идущих позади Невского, щелкнула и ожила рация, сообщившая голосом поднявшегося до чердачной двери охранника: «Все чисто». Лестничная клетка возле квартиры босса и этажом выше свободна. Подлянок, в виде отморозка с бейсбольной битой или подосланного конкурентами киллера, не обнаружено. Стандартная, обычная и вынужденная для всех VIP-персон процедура, необходимость которой написана кровью жертв. Чем грозит короткий маршрут от двери квартиры до двери подъезда без охраны всем серьезным коммерсантам и авторитетам давно известно. Волчье время. Волчий мир. Волчьи законы.
   В квартире Влад пробыл около десяти минут – ровно столько, сколько потребовалось, чтобы зайти в туалет, затем открыть вмурованный в стену спальни несгораемый бронированный сейф, взять оттуда ровно половину заначки – перетянутую резинкой пачку баксов, сбросить на кровать ненавистный костюм и пижонскую рубашку, влезть в куда более удобные джинсы, непривычно болтающийся из-за худобы любимый шотландский свитер, надеть некогда безумно дорогие кроссовки «адидас-торшн» и накинуть на плечи короткий кожан. Голова Невского гудела как закипающий чайник. Чтобы хоть немного взбодриться Влад достал из забитого под крышку всевозможной импортной жратвой холодильника баночку колы, морщась от газов, жадно выпил до дна и швырнул смятую жестянку в мусорник. Ну вот, совсем другое дело. Даже дышится легче. Не для него, бывшего культуриста-чемпиона, эти модные понты с престижным шмотьем. Спортивный костюм, мягкие беговые тапки, кожаная куртка – совсем другое дело. И пусть у забуревших бандитских бригадиров этот «пехотинский» прикид начала девяностых сейчас считается непрестижным, плевать он хотел на всех! Как любил повторять на зоне тверской крадун Валька Капитан: «Каждый дрочит, кто как хочет. Я дрочу, как я хочу». Золотые слова. И пошли все на хутор бабочек ловить.
   Перед тем, как покинуть квартиру, Невский снял трубку домашнего телефона и набрал номер генерала Климова. Тот, как и следовало ожидать, еще не спал. Слишком мало времени прошло с момента их расставания. Судя по доносящемуся равномерному гулу Игорь Севастьянович, покинув Большой Дом, как раз ехал домой в служебной «Волге».