Он прямо взглянул на Желвака и сказал:
- Однако конфликт нужно немедленно прекратить. Вы меня понимаете?
- Я-то понимаю, - вздохнул Желвак, - но Грыжа ведь…
- Я поговорю с ним, - пообещал Граф, - и он угомонится. Хватит покойников. Для настоящих дел людей не хватает, а вы тут войнушкой развлекаетесь. Я сказал - хватит, значит - хватит.
- Как скажете, Константин Эдуардович, - Желвак развел руками. - Вы уважаемый человек…
- Вот именно. Но дело не только в том, что нельзя попусту тратить кадры. Дело, о котором я вам сейчас расскажу, требует спокойной обстановки. Поэтому ваша с Грыжей вражда будет только мешать. Может быть, я и его привлеку…
- А что, меня с моими братками мало? - ревниво поинтересовался Желвак.
- Вообще-то вполне хватит. Но если окажется мало…
- Не окажется, - уверенно заявил Желвак. - А что за дело-то?
- Сейчас и о деле расскажу. Просто было необходимо некоторое предисловие.
Граф снова наполнил рюмки и, когда они выпили, закурил и сказал:
- Николай Иванович, вы что-нибудь слышали о некоем старинном медальоне…
- Слышал, - кивнул Желвак. - Мне тут про какой-то медальон все уши прожужжали. И мент один тоже… То есть вообще-то не мент, а какой-то серьезный спец. Вы такого Артура не знаете? Седой, худой, но видно, что очень непростой мужик. Из какой-то президентской службы… При нем и снайпер имеется.
- Артур? - Граф изобразил удивление. - Да нет, вроде не слышал. А что этот Артур?
- Да он тоже про медальон говорил… Видел я этот медальон у одного братка своего. Серебряный, с иностранной надписью.
- И где медальон сейчас?
- Не знаю. А братка этого Червонцем звали, - Желвак сжал кулаки, - сучка одна рыжая убила. Пришла к нему в больницу и сделала ему какой-то смертельный укол. Царство ему небесное. Ну да ничего, я ее найду, разберусь.
- Рыжую сучку тоже отставить, - строго сказал Граф, - а вот насчет медальона… Вы знаете, что это за медальон?
- Понятия не имею. Не понимаю, почему вокруг него столько шухера поднялось.
- А я вам сейчас объясню.
Граф загасил в пепельнице окурок и, откинувшись на спинку кресла, сказал:
- Когда-то давно, перед самой войной, один лихой урка двинул воровской общак. А в общаке этом было пятьдесят пять килограммов золота, чемоданчик с драгоценностями, старинные картины, камушки разные да еще царские украшения, которые передавались по наследству аж со времен Ивана Грозного.
- Вот это богатство! - тихо вскричал Желвак. - Это не то что торгашей крышевать! Серьезное дело…
- Вот именно, серьезное, - кивнул Граф, - но слушайте дальше. Урка этот спрятал украденный общак, а план начертил… Догадайтесь, где?
- В медальоне! - Желвак от чувств сильно хлопнул ладонью по столу. - Простите, Константин Эдуардович, не выдержал. А ведь я медальон этот в руках держал…
- Ну, в руках его много кто держал, - усмехнулся Граф, - но, как говорится, по усам текло, а в рот не попало.
- А урка этот - его за общак на пику не посадили?
- Нет, не посадили, - ответил Граф, - его в тюрьму посадили, но под другим именем, а оттуда, когда война началась, - в штрафные батальоны, потом он попал в плен к немцам, дальше - концлагерь, а когда американцы их освободили, то он уехал в Америку и пропал. А медальон, как мы с вами знаем, здесь.
- У Лины этой рыжей, - прищурился Желвак.
- И у Лины его тоже нет, - вздохнул Граф.
Артур сказал ему между делом, что медальона у Лины нет, но, чтобы не расстраивать друга, не стал говорить, что Лина бросила его в залив.
- Значит, надо искать, - подытожил Желвак.
- Совершенно верно, - согласился с ним Граф, - но дело это непростое, и я долго думал, кого привлечь к этой работе… И решил, что вы с вашими людьми подходите для этого как нельзя лучше.
- И правильно решили, - воодушевился Желвак. - Я хоть и не вор в законе, но авторитет уважаемый, и влияние имею. Так что сделать могу многое.
- Вот именно, - Граф улыбнулся, - а насчет вора в законе… Если мы найдем медальон, я помогу вам короноваться. Мое слово.
Желвак знал, чего стоит слово Графа, и у него приятно засосало под ложечкой.
- Ну что вы, Константин Эдуардович, - смутился он, - не стоит…
- Позвольте мне решать это самому. Граф улыбнулся еще шире, потом убрал улыбку и сказал:
- А дело действительно трудное. Нужно найти вещь, которая находится неизвестно где.
- Захотим - найдем, - уверенно ответил Желвак.
- Возможно… Только нужно захотеть как следует.
В это время в кармане у Желвака затрещала трубка.
- Извините, Константин Эдуардович, - Желвак торопливо полез в карман.
- Ничего, ничего, - Граф пренебрежительно махнул рукой.
- Ну что там? - прикрыв трубку рукой, приглушенным голосом спросил Желвак. - Давай быстро, я сейчас занят.
Он выслушал собеседника и удивленно спросил:
- Американцы? Интересно… Ладно, я сейчас решу и позвоню.
Выключив трубку и убрав ее в карман, Желвак повернулся к Графу.
- Интересное дело, - задумчиво сказал он. - Мы только что говорили о медальоне, а тут, понимаешь…
Он хмыкнул и озадаченно уставился в пространство перед собой.
Граф налил водки и спросил:
- Ну и что о медальоне?
- Да вот, звонили братки… Я отправил на квартиру этой Лины людей, чтобы они ее прихватили, а там вместо девки - два американца. И они там ищут медальон, натуральный обыск учинили. Ну, мои ребята им ласты за спину завернули и теперь спрашивают, что делать. Я думаю, мне нужно поехать туда и самому посмотреть, что к чему.
Граф нахмурился и выставил руку - дескать, подожди, дай подумать.
Он, не глядя, взял из пачки сигарету и, прикурив от поднесенной Желваком зажигалки, рассеянно поблагодарил кивком.
- Американцы… Действительно интересно. А как их зовут?
- Как зовут? Извините, не спросил.
- Ничего, ничего… И, значит, тоже ищут медальон.
Граф резко повернулся к Желваку и сказал:
- Теперь вы понимаете, какое это важное дело? Если уж из Америки приехали, то…
- То что?
- Да так, ничего… Мы должны опередить всех, кто еще хочет получить этот медальон. Опередить и, если понадобится, устранить любого соискателя.
- А вот Артур этот президентский?
- Ну со спецслужбами ссориться не стоит, поэтому устранять его нельзя ни в коем случае, но опередить - обязательно.
Взглянув на Желвака, Граф несколько секунд молчал как бы в нерешительности, затем резко встал и сказал:
- Водка подождет. Поехали.
- Вы тоже? - удивился Желвак, который не предполагал, что Граф изъявит желание лично участвовать в деле, и тоже встал.
- Я - в первую очередь. Кстати, забыл спросить. Так вы согласны принять мое предложение?
- Это в смысле - искать медальон? - Да.
- Конечно, согласен! - Желвак подумал и добавил: - Сочту за честь.
Раньше он никогда не употреблял этого выражения, но теперь, похоже, было самое время.
- Вот и хорошо. Поедем на моей машине, а потом я привезу вас обратно, и тогда мы допьем нашу водку.
- Слушаюсь, - вырвалось у Желвака. Граф усмехнулся и повел рукой в сторону двери, пропуская Желвака вперед.
Он никогда не подъезжал прямо к дому Михи Гобсека, справедливо считая, что скупщика краденого нужно беречь, иначе, если приведешь хвоста, и Миху заметут, а тогда кто же будет без разговоров принимать товар?
Потолкавшись на углу, Шнифт внимательно осмотрел поляну и, не заметив ничего подозрительного, медленно пошел по Рубинштейна. Он часто останавливался у витрин, разглядывая выставленный товар, а заодно и то, что отражалось в больших, чисто вымытых стеклах. Пройдя мимо дома, в котором жил Гобсек, Шнифт зашел в кафе и купил пачку сигарет. Потом он снова вышел на улицу и, еще раз убедившись в том, что за ним никто не следит, решительно направился в Михину подворотню.
Зайдя во двор, он закурил и на всякий случай постоял еще несколько минут, затем нырнул в подъезд и, быстро поднявшись на третий этаж, позвонил особым образом - длинный, короткий, длинный, два коротких.
Через минуту дверь открылась, и Шнифт увидел стоявшего за массивной решеткой Гобсека. Эта решетка, которая была установлена вместо второй двери, служила поводом для многочисленных шуток со стороны Михиных клиентов, которым Миха Гобсек отвечал всегда одинаково - лучше жить за этой решеткой, чем сидеть за другой. И он, конечно же, был прав.
Была в его квартире и еще одна особенность, о которой не знал никто.
В кухне имелась старинная дровяная плита, которая не топилась аж с самого октября семнадцатого, но имела некоторую антикварную ценность, поскольку ее литые чугунные детали были украшены вычурными завитками и маркировкой дореволюционного производителя.
Плита эта на вид была совершенно неподъемной и вросла в пол на вечные времена, одним своим видом убеждая любого в том, что сдвинуть ее с места - бессмысленная затея. Однако на деле это было не так. Стоило нажать на один из завитков, и плита вместе с каменным фундаментом в двадцать сантиметров легко съезжала в сторону, открывая просторный люк в нижнюю квартиру.
Под люком находилась маленькая комната без окон, и ее пол был устлан поролоновой подстилкой толщиной в полметра, на которую можно было без всякого риска сбросить любую хрупкую вещь. Хоть хрустальную вазу, хоть телевизор. А можно было и спрыгнуть. После этого нажатием другого рычага, уже внизу, старинная дровяная плита водворялась на место, и верхняя квартира оказывалась пустой на удивление любым заинтересованным лицам, которым удалось бы преодолеть решетку, надежно перекрывавшую вход.
Но такого трюка Гобсеку выполнять пока не приходилось, и он использовал люк исключительно для того, чтобы скидывать вниз купленное у воров и грабителей добро. И никто никогда не смог бы найти в его доме ничего, доказывающего, что он - скупщик краденого.
А комната, в которую попадали сброшенные сверху вещи, была ловко замаскирована в замысловатой планировке нижней квартиры, и догадаться, что из общей площади украли четыре квадратных метра, было почти невозможно. Понятное дело, вход в эту комнату тоже был замаскирован по высшему классу.
Нижняя квартира, разумеется, тоже принадлежала Михе, но по документам - совершенно другому человеку. Так что и здесь Гобсек проявил известную мудрость и предусмотрительность.
В общем - он был прикрыт со всех сторон.
Посмотрев на экран монитора и убедившись, что по ту сторону решетки стоит именно Шнифт, а не кто-то другой, Гобсек просунул руку сквозь крупные клетки решетки и отпер дверь. Потом он нажал на кнопку пульта, который лежал в кармане его барского халата с кистями, и решетка беззвучно отъехала в сторону.
- Ну, блин, техника, - в который уже раз восхитился Шнифт, заходя в квартиру, - прямо как на секретной военной базе.
- Обижаешь, - ответил Гобсек, тщательно запирая дверь, - вояки сами у себя крадут, поэтому хрен у них так, как у меня, устроено. Их жаба душит.
Закончив обязательные операции с замками, Гобсек открыл дверь маленькой комнаты, в которой он обычно производил оценку принесенного добра, и сказал:
- Заходи на эстакаду.
Шнифт хихикнул и прошел в комнатку, обстановка которой состояла из одного-единственного стола, стоявшего в центре. Зато стол этот был таким большим, что на нем вполне могли бы разместиться два, а то и три покойника.
- Столик-то для сегодняшнего улова великоват будет, - заметил Шнифт и, достав из кармана медальон, положил его на стол.
- Неважно, - ответил Гобсек и включил киловаттный светильник под потолком, сразу же заливший десятиметровую комнату ослепительным светом, - порядок есть порядок. Ты же знаешь, что я работаю только в этой комнате.
О том, что все визиты запечатлевались на видеопленку, он, естественно, умолчал. Подойдя к столу, Гобсек взял в руки медальон и стал внимательно разглядывать его.
- Так… - пробормотал он. - Вещица действительно хорошая. Похоже - середина восемнадцатого века.
Гобсек никогда не преуменьшал достоинств принесенных вещей, чтобы сбить цену. Он считал себя выше этого. Все равно он заплатит столько, сколько считает нужным, а если клиенту что-то не нравится - то вот Бог, а вот порог.
Да и "крыша" у Гобсека была что надо - против вора в законе Саши Бутсы, который оказывал Гобсеку свое покровительство, никто не попрет. Так что Миха чувствовал себя совершенно уверенно и не опускался до того, чтобы оскорблять клиента дешевыми барыжными замашками.
- Хорошая вещь, - повторил Гобсек и положил медальон на стол. - Если не секрет, у кого взял?
- А у морячков, - охотно ответил Шнифт, - в пивбаре. Сколько дашь?
- Обижать тебя не буду, - уверенно сказал Гобсек. - Дам я тебе за нее… Четыреста… Нет - четыреста пятьдесят доллариев. Согласен?
Шнифт прекрасно знал, что, во-первых, торговаться с Гобсеком бессмысленно, а кроме того - цена его вполне устраивала, поэтому ответил:
- А что, согласен, чего тут…
- Вот и хорошо, - кивнул Гобсек и погасил свет. - Пошли в прихожую.
Они вышли из комнаты, и Гобсек, вынув из кармана халата пачку долларов, отсчитал требуемую сумму и передал ее Шнифту. Тот, не пересчитывая, сунул деньги в карман и сказал:
- Ну что… Тогда я пошел. Наше почтение!
Они обменялись рукопожатием, Гобсек нажал на кнопочку пульта, спрятанного в кармане маниловского халата, и решетка отъехала в сторону. Он отпер дверь и, выпустив Шнифта на лестницу, снова тщательно запер все замки.
Потом он зашел в маленькую комнату, взял медальон и, пройдя в кухню, нажал на тайный рычаг. Массивная чугунная плита отъехала в сторону, и Гобсек небрежно бросил медальон в темноту открывшегося люка, на поролоновое ложе. Вернув плиту на место, он погасил в кухне свет и пошел в гостиную досматривать третью часть "Властелина колец".
Миха Гобсек любил красивые вещи и красивые фильмы.
Глава 3
Из прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа.
Толян бросил дымящуюся сигарету в вазу и вскочил с дивана. Морж последовал его примеру и прошептал:
- Правильно, что мы свет выключили. Сейчас возьмем ее, как зайчика.
- Только тихо, - ответил Толян. - Не суетись раньше времени. Пусть войдет и запрет за собой дверь. Тогда и возьмем.
Они встали по обе стороны прикрытой двери, которая вела из гостиной в прихожую и прислушались. Но из прихожей почему-то доносились совсем другие звуки. Было совершенно ясно, что в квартиру вошла вовсе не одна девушка, а даже совсем наоборот - несколько увесистых мужчин.
Морж с удивлением посмотрел на Толяна и сказал:
- Так это братки вернулись! И уверенно распахнул дверь.
Из прихожей тут же раздался резкий окрик:
- На пол! Лежать!
В комнату ворвались четверо мужчин в спецназовских масках, но в обычной одежде. Они моментально повалили Моржа и Толяна на пол и, завернув им руки за спину, заковали в браслеты. После этого братков поставили на ноги и оперативно вывели из квартиры.
Один из налетчиков аккуратно запер за собой дверь и, подгоняемые пинками и угрожающими репликами, ничего не понимающие Толян и Морж выскочили на улицу.
Там стоял медицинский микроавтобус с мигалкой и сиреной, дверь его была распахнута, и братков сноровисто запихали внутрь и бросили на пол. Похитители уселись на приделанные к стенкам сиденья, и автобус рванул с места.
С момента захвата прошло не более двух-трех минут, и Морж, который наконец обрел дар речи, спросил:
- А что такое? Вы вообще кто? Мы же ничего не сделали!
Одна из масок, серого цвета, повернулась к нему и ответила:
- А если бы мы не пришли, вы бы тоже ничего не сделали?
Другая маска, черная, засмеялась и сказала хриплым голосом:
- А может, они и на самом деле ничего не делали? Просто сидели в темноте вдвоем. Может, они просто тихие безобидные пидары, сидели себе, миловались, а мы их так грубо и совсем не женственно повязали. Тебе не стыдно, Витек?
И черная маска пихнула серую локтем. Серая заржала и, лягнув Моржа в бок, спросила:
- Ну как, минет делали?
Морж промолчал, чувствуя, что дело пахнет очень нехорошо.
- А если не делали, то еще сделаете. Сначала ты ему, а потом он тебе. А мы это на видео заснимем и Желваку на память подарим.
Морж промолчал, Толян тоже. Сказать было нечего.
Когда Граф и Желвак вышли из машины, в кармане Желвака снова задрожала трубка. Извинившись перед Графом, Желвак отошел в сторонку и недовольно сказал в трубку:
- Ну что, другого времени нет?
Ему ответил уже знакомый голос Артура:
- Нет и не будет. Слушай меня, урка уголовный, и молчи, пока я не закончу. Еще одно движение в сторону Лины, и ты - труп. Обещаю. И вообще - почему ты так упорно ищешь приключения на свою жопу? Объясни, что тебе нужно от этой девушки?
Желвак воровато оглянулся в сторону Графа, делавшего вид, будто его совершенно не интересует, кто звонит, и, понизив голос, раздраженно ответил:
- А потому что она моего сотрудника убила, Червонца. Прямо в больнице.
Граф стоял спиной к Желваку, но услышал его слова и едва заметно улыбнулся.
- А моих братков так просто убивать никому не можно, - продолжал Желвак. - Она, зазноба твоя рыжая, и Червонца убила, и бабу его, Бастинду. Это же беспредел!
- А я тебе говорю, оставь ее, - настойчиво повторил Артур. - Хватит играть в понятия. И Червонец твой, и баба его - просто расходный материал. Я же тебе уже говорил, что такой швали вокруг тебя - как грязи. Ты себе таких целый эшелон найдешь, если нужно будет. А портить со мной отношения неумно. Будь деловым человеком, послушайся меня.
Артур говорил убедительно и дружелюбно.
- Ты - бандит, я - спец, - продолжал Артур, - у каждого из нас своя дорога, но случаются и перекрестки. Так вот, нужно делать так, чтобы мы на этих перекрестках друг другу ручкой делали, а не из стволов палили. Понимаешь?
- Да понимаю я, понимаю. - Желвак и в самом деле понимал, что переть на этого странного Артура не резон. - Ладно. Хрен с ним, с Червонцем. Но у меня к этой твоей Лине и посерьезнее дело есть.
- Посерьезнее, говоришь? - Артур на секунду задумался, потом, усмехнувшись, спросил: - Посерьезнее? А ты случайно не из-за медальона ее ищешь?
- Из-за медальона, - озадаченно подтвердил Желвак. - А откуда ты знаешь?
Услышав про медальон, стоявший спиной к Желваку Граф поднял брови.
- Ну, мало ли что я знаю, - туманно ответил Артур. - Я, между прочим, знаю, что медальона уже нет.
- То есть как это нет? - возмутился Желвак. - Что значит - нет?
- А то и значит, - спокойно ответил Артур. - Медальон на дне Финского залива, и его теперь не найдет никто.
- Врешь, мент поганый! - сорвался Желвак. - Слышь, ты, Артур, или как тебя там, ты мне лапшу на уши не вешай! Разводи кого-нибудь попроще, понял?
И он со злостью нажал на кнопку, прервав связь.
- Кто это вас так разозлил? - с невинным видом поинтересовался Граф.
- Да так, есть один… - неохотно ответил Желвак, убирая трубку в карман.
- А при чем тут медальон?
- Да он говорит, что медальона нет, - неохотно ответил Желвак. - Врет, собака, сам, наверное, хочет заграбастать все…
- А может, и правда - нет? - задумчиво произнес Граф, глядя на небо. - Как его звать - Артуром?
Сам он, конечно, уже знал от Артура, что медальон пропал, но про Финский залив Артур ему не сказал, а Желвак тоже умолчал об этой немаловажной подробности.
- Да, Артуром, - буркнул Желвак, офигевая от догадливости и информированности Графа. - Ну что, пойдемте?
- Ах, да… Конечно, пойдемте, прошу вас, - кивнул Граф.
Они начали подниматься по лестнице, и Граф, глядя в широкую спину Желвака, поднимающегося на несколько ступенек впереди, развлекаясь, поинтересовался:
- А кто такой этот Артур?
- Да так, - небрежно ответил Желвак, который не хотел говорить с Графом об Артуре, - мент один. Или спец… Я точно не знаю. Но в общем - темная лошадка.
- Ну вы смотрите, поосторожнее с ним, мало ли что… - заботливо сказал Граф.
- Да я осторожно, - проворчал Желвак. - Осторожнее некуда.
Остановившись перед нужной квартирой, Желвак коротко позвонил два раза, и глазок на двери тут же потемнел - кто-то посмотрел в него. Потом дверь открылась. Боярин, отступив в сторону, пропустил Желвака с гостем внутрь.
- Ну, где там америкосы? - по-хозяйски спросил Желвак. - Давай их сюда.
- А они в комнате сидят, - ответил Боярин и гостеприимно распахнул дверь.
Войдя в комнату, Граф и Желвак увидели сидевших на диване американцев, один из которых был похож на шулера, а другой - на вышибалу из ресторана. Одеты они были, впрочем, вполне прилично.
- Дай-ка нам стулья, - распорядился Желвак, и Боярин принес из другой комнаты два шатких стула.
Усевшись напротив заграничных гостей, Граф положил ногу на ногу и достал сигареты. Закурив, он убрал пачку в карман и пристально посмотрел на Грина и Дамбера. От его холодного изучающего взгляда Грин поежился, а Дамбер напрягся и повел плечами.
Желвак, усевшийся чуть в сторонке, тоже закурил. Он не собирался вмешиваться в допрос американцев, и, поманив пальцем Боярина, вполголоса сказал ему:
- Принеси-ка нам пивка.
Боярин кивнул и пошел на кухню, по дороге сказав:
- Если нужно, я могу переводить.
- Не нужно, - зловеще отозвался Граф. И тут же сказал на чистом английском:
- Ну что, говноеды, вы хоть понимаете, во что вляпались?
Грин вздрогнул, Дамбер нахмурился, а Граф достал из кармана большой черный пистолет неизвестной американцам модели и стал играть предохранителем.
- Вот ты, сынок, - Граф обратился к Грину, - ты, например, откуда родом?
- Коламбус, штат Огайо, - ответил Грин, не сводя глаз с пистолета.
- Тихое место, - задумчиво произнес Граф, - спокойное… А ты, наверное, бывший морпех?
Дамбер разжал губы и ответил: -Да.
- Немногословный парень, сдержанный, - одобрительно кивнул Граф. - А может быть, просто тупой. Впрочем, то, что вы оба тупые, и так ясно - иначе вы ни за что не поехали бы в Россию. Вы же не понимаете, куда вы приперлись, тут вам не Америка, и ваши права вам никто зачитывать не будет. Вас просто грохнут тихонько, и все. Или не тихонько. Если я сейчас пристрелю вас обоих, в соседних квартирах никто даже не почешется. Все подумают, что опять детишки с китайской пиротехникой балуются. Да у нас и детишки таких, как вы, замочат и пойдут дальше в бандитов играть.
Желвак не понимал, о чем говорил Граф, но его интонации были бы ясны и аборигену с островов Фиджи. Перед американцами сидел страшный и хладнокровный бандит с пистолетом, и каждое его слово падало на слушателей, как очередная лопата земли на крышку гроба.
- У нас тут просто. Трупы - на свалку, и никто их даже закапывать не будет. А бомжи снимут с вас одежонку себе на радость. Тут, знаете ли, средневековье. Так что вам не повезло. И единственный способ убраться отсюда живыми - это честно ответить на все вопросы, которые я буду задавать. Понятно?
Грин, сглотнув, кивнул, а Дамбер мрачно проскрипел: -Да.
- Люблю короткие и ясные ответы, - усмехнулся Граф и повернулся к Желваку. - Оба готовы, - сказал он по-русски, - сейчас будем говорить.
- Ну вы даете, - восхищенно покрутил головой Желвак. - Я хоть и не понимаю, но прямо как в "Крестном отце". Вылитый гангстер. Класс!
- Благодарю вас, - кивнул Граф, - на самом деле ничего особенного. А насчет английского - так я в свое время не пожалел денег на хороших учителей.
Граф продолжил общение с американскими коллегами.
- Отвечать будете вы, - он указал пальцем на Грина. - Итак… Зачем вы сюда приехали?
- За старинным медальоном, принадлежащим хозяйке квартиры, - ответил Грин.
- Хорошо. Что вы знаете об этом медальоне?
- Ничего, - честно ответил Грин, - просто взять его и привезти Шервуду.
- Вас послал Шервуд? А кто это?
- Ну… Майкл Шервуд, человек такой…
- Гангстер?
- Да, - после короткой паузы ответил Грин.
- Уважаемый человек? - с пониманием спросил Граф.
- Да, уважаемый человек, - подтвердил Грин.
- Давайте будем называть вещи своими именами - дружелюбно сказал Граф. - Этот Майкл Шервуд - он глава преступной группировки? Крестный отец?
- Ну, он не крестный отец, - пожал плечами Грин, - мы же не итальянцы… А так вообще - да. Глава.
- Богатый?
- О да, не бедный.
- Понятно. Значит - уровень высокий? - Граф склонил голову набок.
- Пожалуй, - Грин почесал подбородок. - Связи до самого Вашингтона.
- Хорошо.
Граф повернулся к Желваку, попивавшему пиво и с интересом прислушивавшемуся к английской речи, и сказал:
- Их послал серьезный американский авторитет с хорошими связями. Связи эти… Ну вроде как если бы у вас, Николай Иванович, были свои люди в Кремле.
- Ого, - усмехнулся Желвак, - действительно серьезный человек.
- Да, серьезный, - согласился Граф и снова обратился к Грину.
- Расскажите мне, - сказал он, - об этом Шервуде. Кто он такой, чем занимается, и не бойтесь раскрывать секреты. Вы их раскроете в любом случае, так что лучше добровольно, без пыток. Сами понимаете.
- Однако конфликт нужно немедленно прекратить. Вы меня понимаете?
- Я-то понимаю, - вздохнул Желвак, - но Грыжа ведь…
- Я поговорю с ним, - пообещал Граф, - и он угомонится. Хватит покойников. Для настоящих дел людей не хватает, а вы тут войнушкой развлекаетесь. Я сказал - хватит, значит - хватит.
- Как скажете, Константин Эдуардович, - Желвак развел руками. - Вы уважаемый человек…
- Вот именно. Но дело не только в том, что нельзя попусту тратить кадры. Дело, о котором я вам сейчас расскажу, требует спокойной обстановки. Поэтому ваша с Грыжей вражда будет только мешать. Может быть, я и его привлеку…
- А что, меня с моими братками мало? - ревниво поинтересовался Желвак.
- Вообще-то вполне хватит. Но если окажется мало…
- Не окажется, - уверенно заявил Желвак. - А что за дело-то?
- Сейчас и о деле расскажу. Просто было необходимо некоторое предисловие.
Граф снова наполнил рюмки и, когда они выпили, закурил и сказал:
- Николай Иванович, вы что-нибудь слышали о некоем старинном медальоне…
- Слышал, - кивнул Желвак. - Мне тут про какой-то медальон все уши прожужжали. И мент один тоже… То есть вообще-то не мент, а какой-то серьезный спец. Вы такого Артура не знаете? Седой, худой, но видно, что очень непростой мужик. Из какой-то президентской службы… При нем и снайпер имеется.
- Артур? - Граф изобразил удивление. - Да нет, вроде не слышал. А что этот Артур?
- Да он тоже про медальон говорил… Видел я этот медальон у одного братка своего. Серебряный, с иностранной надписью.
- И где медальон сейчас?
- Не знаю. А братка этого Червонцем звали, - Желвак сжал кулаки, - сучка одна рыжая убила. Пришла к нему в больницу и сделала ему какой-то смертельный укол. Царство ему небесное. Ну да ничего, я ее найду, разберусь.
- Рыжую сучку тоже отставить, - строго сказал Граф, - а вот насчет медальона… Вы знаете, что это за медальон?
- Понятия не имею. Не понимаю, почему вокруг него столько шухера поднялось.
- А я вам сейчас объясню.
Граф загасил в пепельнице окурок и, откинувшись на спинку кресла, сказал:
- Когда-то давно, перед самой войной, один лихой урка двинул воровской общак. А в общаке этом было пятьдесят пять килограммов золота, чемоданчик с драгоценностями, старинные картины, камушки разные да еще царские украшения, которые передавались по наследству аж со времен Ивана Грозного.
- Вот это богатство! - тихо вскричал Желвак. - Это не то что торгашей крышевать! Серьезное дело…
- Вот именно, серьезное, - кивнул Граф, - но слушайте дальше. Урка этот спрятал украденный общак, а план начертил… Догадайтесь, где?
- В медальоне! - Желвак от чувств сильно хлопнул ладонью по столу. - Простите, Константин Эдуардович, не выдержал. А ведь я медальон этот в руках держал…
- Ну, в руках его много кто держал, - усмехнулся Граф, - но, как говорится, по усам текло, а в рот не попало.
- А урка этот - его за общак на пику не посадили?
- Нет, не посадили, - ответил Граф, - его в тюрьму посадили, но под другим именем, а оттуда, когда война началась, - в штрафные батальоны, потом он попал в плен к немцам, дальше - концлагерь, а когда американцы их освободили, то он уехал в Америку и пропал. А медальон, как мы с вами знаем, здесь.
- У Лины этой рыжей, - прищурился Желвак.
- И у Лины его тоже нет, - вздохнул Граф.
Артур сказал ему между делом, что медальона у Лины нет, но, чтобы не расстраивать друга, не стал говорить, что Лина бросила его в залив.
- Значит, надо искать, - подытожил Желвак.
- Совершенно верно, - согласился с ним Граф, - но дело это непростое, и я долго думал, кого привлечь к этой работе… И решил, что вы с вашими людьми подходите для этого как нельзя лучше.
- И правильно решили, - воодушевился Желвак. - Я хоть и не вор в законе, но авторитет уважаемый, и влияние имею. Так что сделать могу многое.
- Вот именно, - Граф улыбнулся, - а насчет вора в законе… Если мы найдем медальон, я помогу вам короноваться. Мое слово.
Желвак знал, чего стоит слово Графа, и у него приятно засосало под ложечкой.
- Ну что вы, Константин Эдуардович, - смутился он, - не стоит…
- Позвольте мне решать это самому. Граф улыбнулся еще шире, потом убрал улыбку и сказал:
- А дело действительно трудное. Нужно найти вещь, которая находится неизвестно где.
- Захотим - найдем, - уверенно ответил Желвак.
- Возможно… Только нужно захотеть как следует.
В это время в кармане у Желвака затрещала трубка.
- Извините, Константин Эдуардович, - Желвак торопливо полез в карман.
- Ничего, ничего, - Граф пренебрежительно махнул рукой.
- Ну что там? - прикрыв трубку рукой, приглушенным голосом спросил Желвак. - Давай быстро, я сейчас занят.
Он выслушал собеседника и удивленно спросил:
- Американцы? Интересно… Ладно, я сейчас решу и позвоню.
Выключив трубку и убрав ее в карман, Желвак повернулся к Графу.
- Интересное дело, - задумчиво сказал он. - Мы только что говорили о медальоне, а тут, понимаешь…
Он хмыкнул и озадаченно уставился в пространство перед собой.
Граф налил водки и спросил:
- Ну и что о медальоне?
- Да вот, звонили братки… Я отправил на квартиру этой Лины людей, чтобы они ее прихватили, а там вместо девки - два американца. И они там ищут медальон, натуральный обыск учинили. Ну, мои ребята им ласты за спину завернули и теперь спрашивают, что делать. Я думаю, мне нужно поехать туда и самому посмотреть, что к чему.
Граф нахмурился и выставил руку - дескать, подожди, дай подумать.
Он, не глядя, взял из пачки сигарету и, прикурив от поднесенной Желваком зажигалки, рассеянно поблагодарил кивком.
- Американцы… Действительно интересно. А как их зовут?
- Как зовут? Извините, не спросил.
- Ничего, ничего… И, значит, тоже ищут медальон.
Граф резко повернулся к Желваку и сказал:
- Теперь вы понимаете, какое это важное дело? Если уж из Америки приехали, то…
- То что?
- Да так, ничего… Мы должны опередить всех, кто еще хочет получить этот медальон. Опередить и, если понадобится, устранить любого соискателя.
- А вот Артур этот президентский?
- Ну со спецслужбами ссориться не стоит, поэтому устранять его нельзя ни в коем случае, но опередить - обязательно.
Взглянув на Желвака, Граф несколько секунд молчал как бы в нерешительности, затем резко встал и сказал:
- Водка подождет. Поехали.
- Вы тоже? - удивился Желвак, который не предполагал, что Граф изъявит желание лично участвовать в деле, и тоже встал.
- Я - в первую очередь. Кстати, забыл спросить. Так вы согласны принять мое предложение?
- Это в смысле - искать медальон? - Да.
- Конечно, согласен! - Желвак подумал и добавил: - Сочту за честь.
Раньше он никогда не употреблял этого выражения, но теперь, похоже, было самое время.
- Вот и хорошо. Поедем на моей машине, а потом я привезу вас обратно, и тогда мы допьем нашу водку.
- Слушаюсь, - вырвалось у Желвака. Граф усмехнулся и повел рукой в сторону двери, пропуская Желвака вперед.
***
Шнифт отпустил машину на углу Невского и Рубинштейна.Он никогда не подъезжал прямо к дому Михи Гобсека, справедливо считая, что скупщика краденого нужно беречь, иначе, если приведешь хвоста, и Миху заметут, а тогда кто же будет без разговоров принимать товар?
Потолкавшись на углу, Шнифт внимательно осмотрел поляну и, не заметив ничего подозрительного, медленно пошел по Рубинштейна. Он часто останавливался у витрин, разглядывая выставленный товар, а заодно и то, что отражалось в больших, чисто вымытых стеклах. Пройдя мимо дома, в котором жил Гобсек, Шнифт зашел в кафе и купил пачку сигарет. Потом он снова вышел на улицу и, еще раз убедившись в том, что за ним никто не следит, решительно направился в Михину подворотню.
Зайдя во двор, он закурил и на всякий случай постоял еще несколько минут, затем нырнул в подъезд и, быстро поднявшись на третий этаж, позвонил особым образом - длинный, короткий, длинный, два коротких.
Через минуту дверь открылась, и Шнифт увидел стоявшего за массивной решеткой Гобсека. Эта решетка, которая была установлена вместо второй двери, служила поводом для многочисленных шуток со стороны Михиных клиентов, которым Миха Гобсек отвечал всегда одинаково - лучше жить за этой решеткой, чем сидеть за другой. И он, конечно же, был прав.
Была в его квартире и еще одна особенность, о которой не знал никто.
В кухне имелась старинная дровяная плита, которая не топилась аж с самого октября семнадцатого, но имела некоторую антикварную ценность, поскольку ее литые чугунные детали были украшены вычурными завитками и маркировкой дореволюционного производителя.
Плита эта на вид была совершенно неподъемной и вросла в пол на вечные времена, одним своим видом убеждая любого в том, что сдвинуть ее с места - бессмысленная затея. Однако на деле это было не так. Стоило нажать на один из завитков, и плита вместе с каменным фундаментом в двадцать сантиметров легко съезжала в сторону, открывая просторный люк в нижнюю квартиру.
Под люком находилась маленькая комната без окон, и ее пол был устлан поролоновой подстилкой толщиной в полметра, на которую можно было без всякого риска сбросить любую хрупкую вещь. Хоть хрустальную вазу, хоть телевизор. А можно было и спрыгнуть. После этого нажатием другого рычага, уже внизу, старинная дровяная плита водворялась на место, и верхняя квартира оказывалась пустой на удивление любым заинтересованным лицам, которым удалось бы преодолеть решетку, надежно перекрывавшую вход.
Но такого трюка Гобсеку выполнять пока не приходилось, и он использовал люк исключительно для того, чтобы скидывать вниз купленное у воров и грабителей добро. И никто никогда не смог бы найти в его доме ничего, доказывающего, что он - скупщик краденого.
А комната, в которую попадали сброшенные сверху вещи, была ловко замаскирована в замысловатой планировке нижней квартиры, и догадаться, что из общей площади украли четыре квадратных метра, было почти невозможно. Понятное дело, вход в эту комнату тоже был замаскирован по высшему классу.
Нижняя квартира, разумеется, тоже принадлежала Михе, но по документам - совершенно другому человеку. Так что и здесь Гобсек проявил известную мудрость и предусмотрительность.
В общем - он был прикрыт со всех сторон.
Посмотрев на экран монитора и убедившись, что по ту сторону решетки стоит именно Шнифт, а не кто-то другой, Гобсек просунул руку сквозь крупные клетки решетки и отпер дверь. Потом он нажал на кнопку пульта, который лежал в кармане его барского халата с кистями, и решетка беззвучно отъехала в сторону.
- Ну, блин, техника, - в который уже раз восхитился Шнифт, заходя в квартиру, - прямо как на секретной военной базе.
- Обижаешь, - ответил Гобсек, тщательно запирая дверь, - вояки сами у себя крадут, поэтому хрен у них так, как у меня, устроено. Их жаба душит.
Закончив обязательные операции с замками, Гобсек открыл дверь маленькой комнаты, в которой он обычно производил оценку принесенного добра, и сказал:
- Заходи на эстакаду.
Шнифт хихикнул и прошел в комнатку, обстановка которой состояла из одного-единственного стола, стоявшего в центре. Зато стол этот был таким большим, что на нем вполне могли бы разместиться два, а то и три покойника.
- Столик-то для сегодняшнего улова великоват будет, - заметил Шнифт и, достав из кармана медальон, положил его на стол.
- Неважно, - ответил Гобсек и включил киловаттный светильник под потолком, сразу же заливший десятиметровую комнату ослепительным светом, - порядок есть порядок. Ты же знаешь, что я работаю только в этой комнате.
О том, что все визиты запечатлевались на видеопленку, он, естественно, умолчал. Подойдя к столу, Гобсек взял в руки медальон и стал внимательно разглядывать его.
- Так… - пробормотал он. - Вещица действительно хорошая. Похоже - середина восемнадцатого века.
Гобсек никогда не преуменьшал достоинств принесенных вещей, чтобы сбить цену. Он считал себя выше этого. Все равно он заплатит столько, сколько считает нужным, а если клиенту что-то не нравится - то вот Бог, а вот порог.
Да и "крыша" у Гобсека была что надо - против вора в законе Саши Бутсы, который оказывал Гобсеку свое покровительство, никто не попрет. Так что Миха чувствовал себя совершенно уверенно и не опускался до того, чтобы оскорблять клиента дешевыми барыжными замашками.
- Хорошая вещь, - повторил Гобсек и положил медальон на стол. - Если не секрет, у кого взял?
- А у морячков, - охотно ответил Шнифт, - в пивбаре. Сколько дашь?
- Обижать тебя не буду, - уверенно сказал Гобсек. - Дам я тебе за нее… Четыреста… Нет - четыреста пятьдесят доллариев. Согласен?
Шнифт прекрасно знал, что, во-первых, торговаться с Гобсеком бессмысленно, а кроме того - цена его вполне устраивала, поэтому ответил:
- А что, согласен, чего тут…
- Вот и хорошо, - кивнул Гобсек и погасил свет. - Пошли в прихожую.
Они вышли из комнаты, и Гобсек, вынув из кармана халата пачку долларов, отсчитал требуемую сумму и передал ее Шнифту. Тот, не пересчитывая, сунул деньги в карман и сказал:
- Ну что… Тогда я пошел. Наше почтение!
Они обменялись рукопожатием, Гобсек нажал на кнопочку пульта, спрятанного в кармане маниловского халата, и решетка отъехала в сторону. Он отпер дверь и, выпустив Шнифта на лестницу, снова тщательно запер все замки.
Потом он зашел в маленькую комнату, взял медальон и, пройдя в кухню, нажал на тайный рычаг. Массивная чугунная плита отъехала в сторону, и Гобсек небрежно бросил медальон в темноту открывшегося люка, на поролоновое ложе. Вернув плиту на место, он погасил в кухне свет и пошел в гостиную досматривать третью часть "Властелина колец".
Миха Гобсек любил красивые вещи и красивые фильмы.
Глава 3
ГРАФ ПРОТИВ ШЕРВУДА
Толян и Морж сидели в квартире Лины уже целый час, причем в полной темноте, потому что, после того как Стасик с Боярином увезли американцев, Толян сообразил, что свет нужно погасить, а то рыжая может увидеть освещенные окна и сесть на измену. Может ведь и ментов вызвать…Из прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа.
Толян бросил дымящуюся сигарету в вазу и вскочил с дивана. Морж последовал его примеру и прошептал:
- Правильно, что мы свет выключили. Сейчас возьмем ее, как зайчика.
- Только тихо, - ответил Толян. - Не суетись раньше времени. Пусть войдет и запрет за собой дверь. Тогда и возьмем.
Они встали по обе стороны прикрытой двери, которая вела из гостиной в прихожую и прислушались. Но из прихожей почему-то доносились совсем другие звуки. Было совершенно ясно, что в квартиру вошла вовсе не одна девушка, а даже совсем наоборот - несколько увесистых мужчин.
Морж с удивлением посмотрел на Толяна и сказал:
- Так это братки вернулись! И уверенно распахнул дверь.
Из прихожей тут же раздался резкий окрик:
- На пол! Лежать!
В комнату ворвались четверо мужчин в спецназовских масках, но в обычной одежде. Они моментально повалили Моржа и Толяна на пол и, завернув им руки за спину, заковали в браслеты. После этого братков поставили на ноги и оперативно вывели из квартиры.
Один из налетчиков аккуратно запер за собой дверь и, подгоняемые пинками и угрожающими репликами, ничего не понимающие Толян и Морж выскочили на улицу.
Там стоял медицинский микроавтобус с мигалкой и сиреной, дверь его была распахнута, и братков сноровисто запихали внутрь и бросили на пол. Похитители уселись на приделанные к стенкам сиденья, и автобус рванул с места.
С момента захвата прошло не более двух-трех минут, и Морж, который наконец обрел дар речи, спросил:
- А что такое? Вы вообще кто? Мы же ничего не сделали!
Одна из масок, серого цвета, повернулась к нему и ответила:
- А если бы мы не пришли, вы бы тоже ничего не сделали?
Другая маска, черная, засмеялась и сказала хриплым голосом:
- А может, они и на самом деле ничего не делали? Просто сидели в темноте вдвоем. Может, они просто тихие безобидные пидары, сидели себе, миловались, а мы их так грубо и совсем не женственно повязали. Тебе не стыдно, Витек?
И черная маска пихнула серую локтем. Серая заржала и, лягнув Моржа в бок, спросила:
- Ну как, минет делали?
Морж промолчал, чувствуя, что дело пахнет очень нехорошо.
- А если не делали, то еще сделаете. Сначала ты ему, а потом он тебе. А мы это на видео заснимем и Желваку на память подарим.
Морж промолчал, Толян тоже. Сказать было нечего.
***
"Гелентваген" Графа медленно подкатил к тому самому дому на Бухарестской, где Лина некогда томилась в бандитском плену и с ужасом ждала, когда по ее душу приедет страшный маньяк Некрофил, который, как сказал Желвак, любит сначала убить женщину, а потом изнасиловать ее.Когда Граф и Желвак вышли из машины, в кармане Желвака снова задрожала трубка. Извинившись перед Графом, Желвак отошел в сторонку и недовольно сказал в трубку:
- Ну что, другого времени нет?
Ему ответил уже знакомый голос Артура:
- Нет и не будет. Слушай меня, урка уголовный, и молчи, пока я не закончу. Еще одно движение в сторону Лины, и ты - труп. Обещаю. И вообще - почему ты так упорно ищешь приключения на свою жопу? Объясни, что тебе нужно от этой девушки?
Желвак воровато оглянулся в сторону Графа, делавшего вид, будто его совершенно не интересует, кто звонит, и, понизив голос, раздраженно ответил:
- А потому что она моего сотрудника убила, Червонца. Прямо в больнице.
Граф стоял спиной к Желваку, но услышал его слова и едва заметно улыбнулся.
- А моих братков так просто убивать никому не можно, - продолжал Желвак. - Она, зазноба твоя рыжая, и Червонца убила, и бабу его, Бастинду. Это же беспредел!
- А я тебе говорю, оставь ее, - настойчиво повторил Артур. - Хватит играть в понятия. И Червонец твой, и баба его - просто расходный материал. Я же тебе уже говорил, что такой швали вокруг тебя - как грязи. Ты себе таких целый эшелон найдешь, если нужно будет. А портить со мной отношения неумно. Будь деловым человеком, послушайся меня.
Артур говорил убедительно и дружелюбно.
- Ты - бандит, я - спец, - продолжал Артур, - у каждого из нас своя дорога, но случаются и перекрестки. Так вот, нужно делать так, чтобы мы на этих перекрестках друг другу ручкой делали, а не из стволов палили. Понимаешь?
- Да понимаю я, понимаю. - Желвак и в самом деле понимал, что переть на этого странного Артура не резон. - Ладно. Хрен с ним, с Червонцем. Но у меня к этой твоей Лине и посерьезнее дело есть.
- Посерьезнее, говоришь? - Артур на секунду задумался, потом, усмехнувшись, спросил: - Посерьезнее? А ты случайно не из-за медальона ее ищешь?
- Из-за медальона, - озадаченно подтвердил Желвак. - А откуда ты знаешь?
Услышав про медальон, стоявший спиной к Желваку Граф поднял брови.
- Ну, мало ли что я знаю, - туманно ответил Артур. - Я, между прочим, знаю, что медальона уже нет.
- То есть как это нет? - возмутился Желвак. - Что значит - нет?
- А то и значит, - спокойно ответил Артур. - Медальон на дне Финского залива, и его теперь не найдет никто.
- Врешь, мент поганый! - сорвался Желвак. - Слышь, ты, Артур, или как тебя там, ты мне лапшу на уши не вешай! Разводи кого-нибудь попроще, понял?
И он со злостью нажал на кнопку, прервав связь.
- Кто это вас так разозлил? - с невинным видом поинтересовался Граф.
- Да так, есть один… - неохотно ответил Желвак, убирая трубку в карман.
- А при чем тут медальон?
- Да он говорит, что медальона нет, - неохотно ответил Желвак. - Врет, собака, сам, наверное, хочет заграбастать все…
- А может, и правда - нет? - задумчиво произнес Граф, глядя на небо. - Как его звать - Артуром?
Сам он, конечно, уже знал от Артура, что медальон пропал, но про Финский залив Артур ему не сказал, а Желвак тоже умолчал об этой немаловажной подробности.
- Да, Артуром, - буркнул Желвак, офигевая от догадливости и информированности Графа. - Ну что, пойдемте?
- Ах, да… Конечно, пойдемте, прошу вас, - кивнул Граф.
Они начали подниматься по лестнице, и Граф, глядя в широкую спину Желвака, поднимающегося на несколько ступенек впереди, развлекаясь, поинтересовался:
- А кто такой этот Артур?
- Да так, - небрежно ответил Желвак, который не хотел говорить с Графом об Артуре, - мент один. Или спец… Я точно не знаю. Но в общем - темная лошадка.
- Ну вы смотрите, поосторожнее с ним, мало ли что… - заботливо сказал Граф.
- Да я осторожно, - проворчал Желвак. - Осторожнее некуда.
Остановившись перед нужной квартирой, Желвак коротко позвонил два раза, и глазок на двери тут же потемнел - кто-то посмотрел в него. Потом дверь открылась. Боярин, отступив в сторону, пропустил Желвака с гостем внутрь.
- Ну, где там америкосы? - по-хозяйски спросил Желвак. - Давай их сюда.
- А они в комнате сидят, - ответил Боярин и гостеприимно распахнул дверь.
Войдя в комнату, Граф и Желвак увидели сидевших на диване американцев, один из которых был похож на шулера, а другой - на вышибалу из ресторана. Одеты они были, впрочем, вполне прилично.
- Дай-ка нам стулья, - распорядился Желвак, и Боярин принес из другой комнаты два шатких стула.
Усевшись напротив заграничных гостей, Граф положил ногу на ногу и достал сигареты. Закурив, он убрал пачку в карман и пристально посмотрел на Грина и Дамбера. От его холодного изучающего взгляда Грин поежился, а Дамбер напрягся и повел плечами.
Желвак, усевшийся чуть в сторонке, тоже закурил. Он не собирался вмешиваться в допрос американцев, и, поманив пальцем Боярина, вполголоса сказал ему:
- Принеси-ка нам пивка.
Боярин кивнул и пошел на кухню, по дороге сказав:
- Если нужно, я могу переводить.
- Не нужно, - зловеще отозвался Граф. И тут же сказал на чистом английском:
- Ну что, говноеды, вы хоть понимаете, во что вляпались?
Грин вздрогнул, Дамбер нахмурился, а Граф достал из кармана большой черный пистолет неизвестной американцам модели и стал играть предохранителем.
- Вот ты, сынок, - Граф обратился к Грину, - ты, например, откуда родом?
- Коламбус, штат Огайо, - ответил Грин, не сводя глаз с пистолета.
- Тихое место, - задумчиво произнес Граф, - спокойное… А ты, наверное, бывший морпех?
Дамбер разжал губы и ответил: -Да.
- Немногословный парень, сдержанный, - одобрительно кивнул Граф. - А может быть, просто тупой. Впрочем, то, что вы оба тупые, и так ясно - иначе вы ни за что не поехали бы в Россию. Вы же не понимаете, куда вы приперлись, тут вам не Америка, и ваши права вам никто зачитывать не будет. Вас просто грохнут тихонько, и все. Или не тихонько. Если я сейчас пристрелю вас обоих, в соседних квартирах никто даже не почешется. Все подумают, что опять детишки с китайской пиротехникой балуются. Да у нас и детишки таких, как вы, замочат и пойдут дальше в бандитов играть.
Желвак не понимал, о чем говорил Граф, но его интонации были бы ясны и аборигену с островов Фиджи. Перед американцами сидел страшный и хладнокровный бандит с пистолетом, и каждое его слово падало на слушателей, как очередная лопата земли на крышку гроба.
- У нас тут просто. Трупы - на свалку, и никто их даже закапывать не будет. А бомжи снимут с вас одежонку себе на радость. Тут, знаете ли, средневековье. Так что вам не повезло. И единственный способ убраться отсюда живыми - это честно ответить на все вопросы, которые я буду задавать. Понятно?
Грин, сглотнув, кивнул, а Дамбер мрачно проскрипел: -Да.
- Люблю короткие и ясные ответы, - усмехнулся Граф и повернулся к Желваку. - Оба готовы, - сказал он по-русски, - сейчас будем говорить.
- Ну вы даете, - восхищенно покрутил головой Желвак. - Я хоть и не понимаю, но прямо как в "Крестном отце". Вылитый гангстер. Класс!
- Благодарю вас, - кивнул Граф, - на самом деле ничего особенного. А насчет английского - так я в свое время не пожалел денег на хороших учителей.
Граф продолжил общение с американскими коллегами.
- Отвечать будете вы, - он указал пальцем на Грина. - Итак… Зачем вы сюда приехали?
- За старинным медальоном, принадлежащим хозяйке квартиры, - ответил Грин.
- Хорошо. Что вы знаете об этом медальоне?
- Ничего, - честно ответил Грин, - просто взять его и привезти Шервуду.
- Вас послал Шервуд? А кто это?
- Ну… Майкл Шервуд, человек такой…
- Гангстер?
- Да, - после короткой паузы ответил Грин.
- Уважаемый человек? - с пониманием спросил Граф.
- Да, уважаемый человек, - подтвердил Грин.
- Давайте будем называть вещи своими именами - дружелюбно сказал Граф. - Этот Майкл Шервуд - он глава преступной группировки? Крестный отец?
- Ну, он не крестный отец, - пожал плечами Грин, - мы же не итальянцы… А так вообще - да. Глава.
- Богатый?
- О да, не бедный.
- Понятно. Значит - уровень высокий? - Граф склонил голову набок.
- Пожалуй, - Грин почесал подбородок. - Связи до самого Вашингтона.
- Хорошо.
Граф повернулся к Желваку, попивавшему пиво и с интересом прислушивавшемуся к английской речи, и сказал:
- Их послал серьезный американский авторитет с хорошими связями. Связи эти… Ну вроде как если бы у вас, Николай Иванович, были свои люди в Кремле.
- Ого, - усмехнулся Желвак, - действительно серьезный человек.
- Да, серьезный, - согласился Граф и снова обратился к Грину.
- Расскажите мне, - сказал он, - об этом Шервуде. Кто он такой, чем занимается, и не бойтесь раскрывать секреты. Вы их раскроете в любом случае, так что лучше добровольно, без пыток. Сами понимаете.