В это время Доктор закончил разговор и положил трубку на подоконник, где, как только что заметила Лина, лежал еще и пистолет.
Та-а-ак…
- Я хочу курить, - уверенным голосом сказала она Доктору.
Она еще не знала, как именно будет действовать, если освободится из кресла, но шанс появился.
Доктор, ни говоря ни слова, поставил второй стул рядом с правой рукой Лины, принес с кухни массивную стеклянную пепельницу и поставил ее на этот стул.
Потом он отодвинул свой стул подальше и, взяв со стола пачку "Мальборо" и зажигалку, положил их рядом с пепельницей.
- Сейчас я освобожу вашу правую руку, - сказал он, - и надеюсь, что вы не будете швырять в меня стулом. Насколько я понял, вы девушка уравновешенная.
Лина кивнула, и Доктор отстегнул пряжку на ее правом запястье.
Сволочь, подумала Лина, вежливый профессиональный убийца. Он убьет меня, когда узнает все, что ему нужно, и будет жить дальше и делать какие-то свои непонятные дела. И забудет про меня. А я даже не смогу приходить к нему ночью в виде привидения, чтобы грызть его холодное сердце…
Лина вытащила правой рукой сигарету из пачки, взяла зажигалку, закурила и положила ее на место. После этого она придала своему лицу расстроенное выражение и опустила голову. Но все это время она лихорадочно вспоминала.
Так. Поворачиваю кисть налево, потом локоть вперед. И колено прижать к нижней части подлокотника. Ремень немного сдвигается. Теперь повернуть кисть ладонью вверх, плечо назад, будет немного больно, теперь полностью расслабить кисть. Пальцы гнутся в обратную сторону, потом плечо вперед, и готово.
Рука свободна. Точно!
Решение было принято.
Теперь нужно усыпить бдительность этого дружелюбного мужчины, а там видно будет. А что, собственно, будет видно? Вон на подоконнике пистолет лежит, и думать не надо.
То есть думать, конечно, надо.
О том, как удалить его из комнаты.
Затянувшись, Лина сказала:
- Надеюсь, вы не будете вырывать мне ногти плоскогубцами?
Доктор улыбнулся и ответил:
- Конечно, нет! Постараюсь обойтись без этого.
- И вы понимаете, что я не хочу говорить вам того, что вы хотите услышать.
- Конечно, понимаю, - улыбка Доктора стала шире. - Вам очень не хочется расстаться с медальоном.
- А вам он нужен? - спросила Лина, подумав о том, что это, наверное, и есть один из тех, кто все еще думает, что, предъявив медальон, можно получить деньги в швейцарском банке.
- Конечно.
Доктор перестал улыбаться.
- Если я правильно поняла, в том шкафчике есть препараты, которые сделают меня разговорчивой? - спросила Лина и кивнула в сторону стеклянного шкафа.
- Есть, - ответил Доктор. Он уже не улыбался.
- Ну тогда давайте хотя бы поиграем с вами. Вы будете пытаться узнать у меня то, что вам нужно, а я буду пытаться не сказать вам этого.
- Ого, - удивился Доктор, - вот это да! Такого я от вас не ожидал. А вы смелая женщина!
- Совсем нет, - ответила Лина, - просто я понимаю, что мне отсюда деться некуда, так что почему бы не испытать новые ощущения. Кстати говоря, это не слишком вредно?
Лина чувствовала, что игру она ведет рискованную, но верную.
- Ну, - замялся не ожидавший такого поворота Доктор, - не более, чем, например, пить водку без закуски целую неделю.
- А что будет со мной, когда вы все узнаете? - спросила Лина и испытующе уставилась на собеседника, склонив голову набок.
- Если я получу то, что мне нужно, вы будете совершенно свободны. Это я вам обещаю, - твердо заявил Доктор.
Знаю я эту абсолютную свободу, подумала Лина, мертвые свободны от всего.
- У меня к вам просьба, - извиняющимся тоном сказала она, - я с самого утра хочу кофе. Привыкла, знаете ли…
И тут же со страхом подумала о том, что ее тюремщик ей откажет.
Но Доктор мгновенно превратился в радушного хозяина:
- Конечно, конечно. Вы позволите? - и он снова пристегнул правую руку Лины к подлокотнику.
Когда он удалился, Лина уже собралась было исполнить трюк имени Гарри Гудини, но Доктор тут же вернулся и сказал:
- Я поставил чайник. Вы растворимый пьете? У меня нет другого.
- Да, конечно. А какой? - Сердце Лины билось так, что на самом деле ей никакого кофе не требовалось.
- Сейчас посмотрю, - ответил Доктор и снова вышел на кухню.
Вернувшись, он сообщил:
- Зеленый "Якобс".
- Отлично, - сказала Лина и умолкла. Что же будет дальше?
Наверное, у нее будет не менее тридцати секунд, пока ее страж и палач будет на кухне насыпать кофе в чашку, добавлять сахар, наливать кипяток и размешивать все это. Если он будет делать кофе и для себя, то добавится еще немного времени.
- О чем вы сейчас думаете? - вдруг спросил внимательно смотревший на Лину Доктор.
Лина ответила совершенно откровенно:
- О свободе.
- Вы можете стать свободной прямо сейчас, - улыбнулся Доктор. - Скажите, где медальон, я заберу его, и все!
- Вот уж нет, - возразила Лина, стараясь, чтобы в ее словах прозвучала жадность, - сама, по собственной воле, я его вам не отдам.
Во взгляде Доктора мелькнула тень презрения, и в это время на кухне начал шуметь закипающий чайник.
- Как угодно, - сухо бросил он и пошел на кухню.
Лина услышала, что там началось движение предметов на кухонном столе, и в ее голове прозвучал странно знакомый голос:
"Сейчас!"
Время изменило скорость своего течения, и Лина действовала, словно во сне. Она, как несколько минут назад, стала повторять про себя действия, одновременно делая то, о чем думала.
"Поворачиваю кисть налево, потом локоть вперед, и колено прижать к нижней части подлокотника. Ремень немного сдвигается. Теперь повернуть кисть ладонью вверх, плечо назад, будет немного больно, теперь полностью расслабить кисть, пальцы гнутся в обратную сторону, потом плечо вперед и готово. Рука свободна".
Рука была действительно свободна. Из кухни раздался голос Доктора:
- Вам сколько ложек?
Лина вздрогнула и, стараясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно, ответила:
- Две полных. И одну сахара.
- Хорошо, - отозвался Доктор, и снова раздалось звякание и постукивание.
Лина быстро отстегнула левую руку, затем обе ноги, и, помедлив секунду, сняла легкие летние тапки. Счастье, что для этого не пришлось развязывать шнурки или громко отдирать липучки.
До подоконника, на котором лежал пистолет, было около четырех метров, Лина, встав из кресла, уже повернулась в ту сторону, но в это время из кухни послышался голос Доктора:
- Несу!
Лина услышала, как Доктор шагнул раз, потом еще раз, и поняла, что не успевает. Отчаяние охватило ее, и тут она увидела стоявшую на стуле рядом с креслом массивную стеклянную пепельницу.
Схватив ее и почти не понимая, что делает, Лина бросилась навстречу появившемуся из дверей кухни Доктору, который нес в обеих руках чашки с кофе, и с визгом ударила его по голове пепельницей, весившей не менее килограмма.
Пепельница от удара раскололась, и в руке Лины осталась ее половина с острым неровным краем.
Выронив чашки и покачнувшись, Доктор протянул к ней руки, но Лина ударила его изо всех сил еще несколько раз.
Доктор с залитым кровью лицом рухнул на пол и слабо застонал.
Лина отбросила не нужный более обломок пепельницы и, схватив стул, стала бить им Доктора по голове, по рукам, по ногам, по туловищу, в общем - по чему попало.
При этом она выкрикивала сдавленным голосом:
- Свобода, говоришь? Отлично! Я свободна! Стулом в тебя не швырять? А я и не швыряю! Гадина! Гадина! Гадина! Гадина! Гадина! - в такт ударам повторяла она.
Доктор перестал шевелиться.
Лина бросила стул и встала над поверженным врагом, задыхаясь и почти плача.
Наконец, успокоившись и несколько раз глубоко вздохнув, Лина перетащила Доктора в кресло, тщательно пристегнула его, потом, подумав, сняла с него брючный ремень, надела его Доктору на шею и, не слишком затягивая, зацепила за имевшуюся на спинке кресла скобу.
Проверив еще раз надежность всех креплений, Лина надела тапки, затем сходила в ванную, вымыла руки, вытерла их хорошим махровым полотенцем и вернулась в комнату.
- Вот так, - произнесла она, посмотрев на Доктора, и открыла медицинский шкафчик.
Найдя нашатырный спирт, она смочила им ту же ватку, которую совал ей под нос похититель, зацепила ее пинцетом и сунула в лицо неудачливому палачу.
Доктор вдохнул нашатырь, отдернул окровавленное лицо, потом вдохнул еще раз, сморщился и отрицательно замотал головой. Лина убрала ватку и, бросив ее на пол, уселась напротив своего превратившегося в пленника палача, точно так же оседлав стул задом наперед.
Наконец Доктор открыл глаза и уставился на Лину, по всей видимости, еще не до конца понимая, насколько изменилась ситуация. Лина встала, прошла в ванную, намочила полотенце холодной водой и, вернувшись, тщательно вытерла окровавленное лицо Доктора.
К этому времени тот уже полностью очухался и смотрел на Лину не отрывая глаз.
Лина ответила ему спокойным взглядом и сказала:
- А кофе-то мне все-таки хочется. Вы будете?
И, не дождавшись ответа, пошла на кухню. Принеся из кухни две чашки кофе, Лина подвинула к правой руке пленника стул, поставила на него чашку кофе и, откровенно дразня пленника, сказала:
- Сейчас я освобожу вашу правую руку и надеюсь, что вы не будете швырять в меня стулом. Насколько я поняла, вы человек уравновешенный.
Доктор, по-прежнему не сводивший с Лины глаз, криво улыбнулся и ответил:
- Как же я в вас ошибся! - Он замолчал, покачивая головой из стороны в сторону, как бы не веря тому, что происходит, и продолжил: - Не нужно было с вами любезничать. Нужно было просто узнать у вас то, что нужно, а потом убить.
- А зачем убить? - спросила Лина, начав расстегивать ремень на правой руке Доктора, и заметила, как тот бросил молниеносный взгляд на торчавший из кармана джинсов Лины пистолет.
Затянув ремень снова, Лина погрозила Доктору пальцем, потом вынула пистолет из кармана и положила его на подоконник, от греха подальше.
Потом она все-таки освободила Доктору руку и повторила вопрос:
- Так зачем меня убивать? Доктор не ответил и взял кофе.
- Вы не можете ответить на такой простой вопрос. Ай-яй-яй! Хотя, по правде сказать, он, наверное, самый сложный из тех, которые вам зададут сегодня.
Она уже знала, что будет делать дальше.
Доктор молча пил кофе.
Лина почувствовала власть над жизнью этого человека, и то, что она испытала при этом, ей очень не понравилось. Она вдруг поняла, как это странное чувство может опьянять и как человек может стремиться испытывать его снова и снова.
Только не это, сказала она себе и встряхнула головой, прогоняя наваждение. Но она поняла еще одно. Этот человек не должен жить. Его не должно быть в мире, принадлежащем ей, Лине.
Она резко встала со стула, стоявшего напротив привязанного Доктора, забрала у него недопитую чашку, заметив при этом удивление в его глазах, и снова пристегнула его руку.
- Простите меня. Я начала становиться такой же, как вы, но вовремя почувствовала это. Вы обошлись со мной, как с вещью, и поэтому не должны жить. Не потому, что именно со мной, а потому, что вы можете так обойтись с любым человеком. А до этого я сама обойдусь с вами, как с вещью. С вами - можно.
Доктор смотрел на Лину как на нечто, превосходящее его. А оно так и было на самом деле. Улыбчивый убийца нарвался на возмездие там, где ожидал этого меньше всего. Лина подошла к подоконнику, взяла с него мобильник Доктора и, срывая злость, с силой швырнула его об пол.
- Абонент недоступен, - сказала Лина и с размаху наступила на расколовшуюся трубку, - или находится вне зоны приема.
Доктор молчал, продолжая глядеть на Лину.
Вот он на меня смотрит, подумала она, а я вот сейчас возьму и решу, что он прозрел, что в его душе что-то изменилось, что он стал другим… А он на самом деле ждет малейшей возможности перевернуть ситуацию по-старому. И когда я, растроганная собственным благородством, освобожу его, он тут же убьет меня. И будет мне, дуре несчастной, поделом…
Лина вспомнила восточную притчу, в которой черепаха, сжалившись над тарантулом, перенесла его на спине через бурный поток, а он ее за это укусил в шею. И когда она, закатив гаснущие глаза, спросила его, что же это он так, тарантул, пожав плечами, ответил: "Уж такая у нас, у тарантулов, природа".
Восток - дело тонкое, ни к селу ни к городу подумала Лина и достала из кармана трубку. Набрав номер Артура, она дождалась ответа и, недобро косясь на крепко привязанного Доктора, сказала противным голосом:
- Артурчик, тут меня абижа-ают… Доктор посмотрел на Лину и слегка изменился в лице.
Глава 10
Это не представило для Сереги особого труда, потому что в голове у него все было уже давно готово. Он видел систему в мельчайших подробностях и совершенно точно представлял, как она будет работать. Толик и Кирилл почтительно торчали рядом, расторопно подавали ему карандаши и линейки и приносили горячий кофе.
Серега не отвлекался ни на минуту. Он работал, как одержимый. Никогда еще он не был так увлечен поставленной перед ним задачей, а комфортные условия работы и маячивший впереди небывалый гонорар делали ее приятной и легко выполнимой.
В нем после длительного анабиоза проснулся талантливый электронщик, соскучившийся по своему любимому делу за многие годы бездействия. По ходу дела Серега внес в первоначальную схему несколько остроумных изменений, пристроил опознающую систему, и к вечеру предварительная часть работы была готова.
Он испытывал невероятное воодушевление.
К вечеру, когда вся компания собралась на ужин, Серега уже полностью обрел былую уверенность, снова, как когда-то, почувствовал себя авторитетным специалистом и говорил о выполняемой работе твердо и убедительно.
- Система рассчитана на использование в радиусе до семидесяти километров от передатчика, - говорил он уверенным лекторским тоном, - такая дальность в сочетании с малыми размерами передатчика обеспечивается за счет импульсных сигналов большой мощности.
Серега сам удивлялся тому, как гладко и точно он выражает свои мысли. Видимо, количество знаний и опыта за многие годы превратилось наконец в качество.
Сидевшие напротив него Артур, Толик и Кирилл слушали Серегу, как студенты профессора. Когда Серега взял сигарету, Толик моментально поднес ему горящую зажигалку. Серега воспринял это как должное и продолжил:
- Во избежание случайных совпадений и вообще в целях безопасности система снабжена блоком опознавания. Прежде чем приемник, соединенный с детонатором, будет готов привести в действие механизм взрыва, происходит взаимное опознавание приемника и передатчика. Только после этого взрыватель может сработать. Случайность исключена, и никакие посторонние сигналы не могут быть приняты за команду. Завтра я изготовлю образец приемника, и ваши ребята, - он посмотрел в сторону Толика и Кирилла, - займутся тупым копированием схемы в количестве пятидесяти - запас не помешает - экземпляров. Паяльник в руках держать умеете? Кирилл ответил:
- Шесть лет работы в лаборатории связи при Конторе.
Толик выпятил губы, как Бенито Муссолини, и сделал ладонью жест, означавший: "Будь спок!"
- Очень хорошо, - подытожил Серега, - а я займусь передатчиком. Надеюсь успеть к тому времени, как вы закончите все приемники.
И, повернувшись к Артуру, спросил:
- Что скажете?
Артур поднял руки вверх, как бы сдаваясь, и восхищенно закатил глаза. Это, видимо, означало - нет слов.
Серега удовлетворенно кивнул, и было очевидно, что другой оценки он не ожидал.
Толик с Кириллом пахали, как черти. Серега даже зауважал их, хотя сначала, с высоты своей квалификации, относился к ним недоверчиво. На четвертый день привезли ультратолуол, и Серега с интересом мял в пальцах незнакомый красный пластилин, пахнувший бананами, но главным образом он был занят созданием пульта управления, умещавшегося в небольшом дипломате. Он пристроил еще одну предохранительную систему, и теперь возможность случайного срабатывания детонаторов исключалась полностью.
Серега слишком хорошо помнил случай в Афгане, когда подрывник не позаботился о защите взрывного устройства от дурака и заряд взорвался в кузове армейского грузовика, доставлявшего подрывника к месту закладки. В живых остался только местный пастух, и то лишь потому, что случайно не дошел до места взрыва метров сто. Грузовик втоптало в землю, а подрывник исчез, как выпитое пиво.
Наконец все было готово.
Тридцать заминированных автомобилей стояли рядами, и никто бы не смог заподозрить, что каждый из них является миной на колесах. Даже таможенники не смогли бы догадаться о том, что эти машины заминированы.
В каждой, причем в разных местах, было распределено по килограмму ультратолуола. В незаметные места были вмонтированы миниатюрные, но мощные и надежные приемники, а в качестве принимающей антенны использовался сам корпус машины. Питание, понятное дело, поступало из элекросети автомобиля.
Работа была закончена, и в последний вечер Серега пригласил Артура на демонстрацию.
Они вышли из ангара в огромный, заросший густой травой двор и расположились недалеко от дверей. На столике для пикников лежал скромный кожаный дипломат. Для пущего эффекта Серега решил использовать тот же ультратолуол.
Следуя его инструкциям, Толик установил приемник и заряд весом 50 граммов на микроскопическом островке в середине озера, находившегося в пяти километрах от базы. Сам он сидел в машине на берегу и наблюдал главным образом за тем, чтобы какой-нибудь олух не полез на островок во время эксперимента. Связь осуществлялась по мобильнику.
Ровно в восемь вечера Серега открыл дипломат и приготовился к демонстрации. Артур, Кирилл и Михаил стояли вплотную к нему и внимательно следили за всеми его действиями.
- Прошу внимания, - он опять съехал на лекторский тон и даже сам удивился этому, - я открываю чемодан и включаю питание.
Щелк!
- На загоревшемся табло я вижу вот этот зеленый глазок. Если он горит, значит, передатчик исправен и готов к работе.
Глазок горел.
- Я набираю восьмизначный код, открывающий доступ к связи с приемниками. Желтый глазок мигает, значит, идет процесс взаимного опознавания. Когда перестанет мигать и останется гореть, опознавание произошло.
Глазок перестал мигать.
- Теперь я набираю четырехзначный код, позволяющий отправить команду на нужный приемник, и загорается красный глазок.
Зажегся тревожный красный огонек.
- Теперь я поворачиваю ключ, отпирающий кнопку пуска устройства.
Серега повернул ключ, и все, кроме него, перестали дышать.
- Артур, позвоните Толику и не прерывайте связь, - вежливо приказал Серега.
Артур выхватил из кармана трубку и нажал нужные кнопки.
- Толик, - сказал он, - что там на острове? Хорошо. Наблюдай и не отключайся.
И, прижимая трубку к уху, посмотрел на Серегу.
- Сейчас я нажму кнопку, - торжественно сказал Серега, - и через пятнадцать секунд мы услышим взрыв.
Артур, Кирилл и Михаил одновременно поднесли к глазам левые руки с часами на запястьях.
- Раз… два… - и на счете "три" Серега вдавил кнопку.
Побежали тихие секунды.
Через четверть минуты бойцы невидимого фронта услышали далекий хлопок. Вокруг Сереги раздались редкие, но энергичные аплодисменты.
Он с трудом подавил в себе желание раскланяться и снова удивился незнакомым ощущениям.
Улыбающийся Артур поднес трубку к уху, послушал, сказал "ну-ну!" и, выключив ее, сунул в карман.
- Толик приедет минут через пять. Он говорит, что островок утонул!
Все засмеялись, и Серега ощутил блаженное чувство расслабления, которое обычно приходит после удачно законченной работы.
Выключив передатчик, он закрыл дипломат и вручил его Артуру со словами:
- Представляете, что было бы, если бы я ошибся и вместо испытательного кода набрал код какого-нибудь автомобиля?
Артур посмотрел на него без улыбки, затем медленно перевел взгляд на Кирилла, и было видно что оба они, да и стоявший рядом Михаил представили это. Наверное, даже очень хорошо представили, потому что снова заулыбались только секунд через десять.
- Вы нас так не пугайте, - сказал Артур, шумно выдохнув. - Это, знаете ли…
- Ладно, не нервничайте, - и Серега, опять удивляясь себе, похлопал Артура по плечу, - я сам проверил все перед показом. Но не забудьте, что автомобили уже, как говорится, на боевом взводе.
"Не бывали ребята в настоящем деле, - подумал он, - ну да ладно. Каждому свое".
И они пошли в ангар.
На ходу Серега рассказывал Артуру, как вводить коды. Тот слушал внимательно. Серега закончил и спросил:
- Вы все запомнили?
- Да, - ответил Артур.
- Повторите!
Артур повторил услышанное слово в слово.
- Хорошо, - одобрительно сказал Серега, усаживаясь за столик, на котором, как всегда, было много чего вкусного.
- Ну, что же, Джокер, - сказал Артур, передавая Сереге чашку с кофе, - будем считать, что вы с успехом выдержали испытание и заодно выполнили свое первое задание.
Серега почувствовал, как Артур сделал едва заметное ударение, произнося слово "Джокер", и ему стало приятно. Его нашли. Он стал нужным. Он чувствовал себя среди своих.
Первое задание… Сколько их еще будет! Он занимается нужным делом. И не в деньгах дело. Хотя, конечно, деньги хорошие, они нужны, на них он начнет новую жизнь. Но главное - это важное дело, которое он умеет делать как никто другой. И они это поняли, оценили…
Серега почувствовал, как он вымотался за эту неделю, и ему ужасно захотелось спать. Теннисный стол, на который он смотрел в это время, вдруг поплыл вправо и вверх, загибаясь, как гребень океанской волны. Серега приятно удивился и тут же уснул.
Когда он открыл глаза, вокруг него ничего не изменилось, только Артур смотрел на него с веселым удивлением.
- Надо же, как вас сморило, - сказал он, - уснули прямо в кресле и придавили аж минут пятнадцать! Наверное, это от переутомления. Я понимаю, вы работали, отдавая все силы. Это похвально. Ну сейчас Михаил отвезет вас домой, и вы будете отдыхать несколько дней. Потом - новое задание. Вы показали себя классным специалистом, и бездельничать вам не придется. А вот и ваш гонорар.
Артур положил на стол перед Серегой плотную пачечку долларов, перетянутую тонкими резинками.
Серега небрежно смел ее в стоявшую рядом открытую сумку с его шмотками и снова удивился - когда это он успел ее собрать? Или, может, ребята позаботились, пока он спал? Наверное, они. Ну и спасибо.
Серега чувствовал, что ему сейчас просто необходимо завалиться в кровать.
Он поднялся, взял сумку и сказал, зевая:
- Тогда поехали. А то я сейчас снова усну. Все встали и вышли на улицу.
Пока Михаил оживлял машину, звучали слова о недолгой разлуке, совершались рукопожатия и осуществлялись похлопывания по плечам. Серега был совершенно очевидно принят в коллектив.
Когда он наконец сел в машину, Михаил снова протянул ему черные очки. Серега надел их и тут же вырубился.
Проснулся он оттого, что Михаил сержантским голосом провозгласил:
- Па-адъем!
Сонно пожав ему руку, Серега вылез из "Жигулей", добрел до квартиры, вошел в нее, запер за собой дверь и, быстро раздевшись, рухнул в кровать.
В эту ночь ему снились взлетающие на воздух в клубах дыма и огня автомобили, набитые исламскими фундаменталистами.
А потом ему явился слабо улыбающийся Бен Ладен, у которого на чалме была надпись: "Если хочешь жить богато - заходи на автоматы!".
Он выспался, чувствовал себя бодрым и полным сил. Он испытывал давно забытое ощущение праздника и был уверен, что сегодня с ним должно произойти что-то очень важное. Быстро одевшись, он выпил чаю и, выложив из кармана паспорт, который обычно всегда носил с собой во избежание конфликтов с ментами, вышел из дома. Дойдя до "Василеостровской", через пятнадцать минут он уже поднимался на эскалаторе к Московскому вокзалу. Все шло по плану. Он знал это и был доволен тем, что выполняет важные и необходимые действия безошибочно.
Взяв билет до Малой Вишеры, он сел в электричку ровно за три минуты до отправления. Электричка тронулась, и Серега, глядя в окно на пробегающие урбанистические виды, не думал ни о чем особенном.
С него было достаточно сознания того, что он все делает правильно. Он вспомнил вдруг остальных ребят, с которыми провел на спецбазе целую неделю, и Артура, часто навещавшего его, и ему стало приятно. Все они очень понравились ему, и он знал, что никогда их не подведет.
Он не помнил, что именно должен сделать, но знал, что не ошибается в своих действиях и что все идет по плану.
Доехав до станции Гряды, Серега вышел из электрички и, стоя на платформе, дождался, когда она скроется за поворотом. Стало тихо, как обычно бывает за городом, и только в рельсах пощелкивали колеса удалявшегося поезда. Серега вдруг увидел перед собой лицо Артура, глядящего на него с надеждой и строгостью. Он вспомнил, как Артур говорил ему:
- Мы все надеемся на тебя. От тебя зависит безопасность нашего дела. Помни об этом.
"Да, - подумал Серега, - на меня можно положиться. Я не подведу".
Он посмотрел на часы и, спустившись с платформы, зашагал вдоль путей вслед уехавшей электричке. Он шел уверенно, зная, что скоро выполнит важное задание. Через сорок минут он снова посмотрел на часы и остановился.
Та-а-ак…
- Я хочу курить, - уверенным голосом сказала она Доктору.
Она еще не знала, как именно будет действовать, если освободится из кресла, но шанс появился.
Доктор, ни говоря ни слова, поставил второй стул рядом с правой рукой Лины, принес с кухни массивную стеклянную пепельницу и поставил ее на этот стул.
Потом он отодвинул свой стул подальше и, взяв со стола пачку "Мальборо" и зажигалку, положил их рядом с пепельницей.
- Сейчас я освобожу вашу правую руку, - сказал он, - и надеюсь, что вы не будете швырять в меня стулом. Насколько я понял, вы девушка уравновешенная.
Лина кивнула, и Доктор отстегнул пряжку на ее правом запястье.
Сволочь, подумала Лина, вежливый профессиональный убийца. Он убьет меня, когда узнает все, что ему нужно, и будет жить дальше и делать какие-то свои непонятные дела. И забудет про меня. А я даже не смогу приходить к нему ночью в виде привидения, чтобы грызть его холодное сердце…
Лина вытащила правой рукой сигарету из пачки, взяла зажигалку, закурила и положила ее на место. После этого она придала своему лицу расстроенное выражение и опустила голову. Но все это время она лихорадочно вспоминала.
Так. Поворачиваю кисть налево, потом локоть вперед. И колено прижать к нижней части подлокотника. Ремень немного сдвигается. Теперь повернуть кисть ладонью вверх, плечо назад, будет немного больно, теперь полностью расслабить кисть. Пальцы гнутся в обратную сторону, потом плечо вперед, и готово.
Рука свободна. Точно!
Решение было принято.
Теперь нужно усыпить бдительность этого дружелюбного мужчины, а там видно будет. А что, собственно, будет видно? Вон на подоконнике пистолет лежит, и думать не надо.
То есть думать, конечно, надо.
О том, как удалить его из комнаты.
Затянувшись, Лина сказала:
- Надеюсь, вы не будете вырывать мне ногти плоскогубцами?
Доктор улыбнулся и ответил:
- Конечно, нет! Постараюсь обойтись без этого.
- И вы понимаете, что я не хочу говорить вам того, что вы хотите услышать.
- Конечно, понимаю, - улыбка Доктора стала шире. - Вам очень не хочется расстаться с медальоном.
- А вам он нужен? - спросила Лина, подумав о том, что это, наверное, и есть один из тех, кто все еще думает, что, предъявив медальон, можно получить деньги в швейцарском банке.
- Конечно.
Доктор перестал улыбаться.
- Если я правильно поняла, в том шкафчике есть препараты, которые сделают меня разговорчивой? - спросила Лина и кивнула в сторону стеклянного шкафа.
- Есть, - ответил Доктор. Он уже не улыбался.
- Ну тогда давайте хотя бы поиграем с вами. Вы будете пытаться узнать у меня то, что вам нужно, а я буду пытаться не сказать вам этого.
- Ого, - удивился Доктор, - вот это да! Такого я от вас не ожидал. А вы смелая женщина!
- Совсем нет, - ответила Лина, - просто я понимаю, что мне отсюда деться некуда, так что почему бы не испытать новые ощущения. Кстати говоря, это не слишком вредно?
Лина чувствовала, что игру она ведет рискованную, но верную.
- Ну, - замялся не ожидавший такого поворота Доктор, - не более, чем, например, пить водку без закуски целую неделю.
- А что будет со мной, когда вы все узнаете? - спросила Лина и испытующе уставилась на собеседника, склонив голову набок.
- Если я получу то, что мне нужно, вы будете совершенно свободны. Это я вам обещаю, - твердо заявил Доктор.
Знаю я эту абсолютную свободу, подумала Лина, мертвые свободны от всего.
- У меня к вам просьба, - извиняющимся тоном сказала она, - я с самого утра хочу кофе. Привыкла, знаете ли…
И тут же со страхом подумала о том, что ее тюремщик ей откажет.
Но Доктор мгновенно превратился в радушного хозяина:
- Конечно, конечно. Вы позволите? - и он снова пристегнул правую руку Лины к подлокотнику.
Когда он удалился, Лина уже собралась было исполнить трюк имени Гарри Гудини, но Доктор тут же вернулся и сказал:
- Я поставил чайник. Вы растворимый пьете? У меня нет другого.
- Да, конечно. А какой? - Сердце Лины билось так, что на самом деле ей никакого кофе не требовалось.
- Сейчас посмотрю, - ответил Доктор и снова вышел на кухню.
Вернувшись, он сообщил:
- Зеленый "Якобс".
- Отлично, - сказала Лина и умолкла. Что же будет дальше?
Наверное, у нее будет не менее тридцати секунд, пока ее страж и палач будет на кухне насыпать кофе в чашку, добавлять сахар, наливать кипяток и размешивать все это. Если он будет делать кофе и для себя, то добавится еще немного времени.
- О чем вы сейчас думаете? - вдруг спросил внимательно смотревший на Лину Доктор.
Лина ответила совершенно откровенно:
- О свободе.
- Вы можете стать свободной прямо сейчас, - улыбнулся Доктор. - Скажите, где медальон, я заберу его, и все!
- Вот уж нет, - возразила Лина, стараясь, чтобы в ее словах прозвучала жадность, - сама, по собственной воле, я его вам не отдам.
Во взгляде Доктора мелькнула тень презрения, и в это время на кухне начал шуметь закипающий чайник.
- Как угодно, - сухо бросил он и пошел на кухню.
Лина услышала, что там началось движение предметов на кухонном столе, и в ее голове прозвучал странно знакомый голос:
"Сейчас!"
Время изменило скорость своего течения, и Лина действовала, словно во сне. Она, как несколько минут назад, стала повторять про себя действия, одновременно делая то, о чем думала.
"Поворачиваю кисть налево, потом локоть вперед, и колено прижать к нижней части подлокотника. Ремень немного сдвигается. Теперь повернуть кисть ладонью вверх, плечо назад, будет немного больно, теперь полностью расслабить кисть, пальцы гнутся в обратную сторону, потом плечо вперед и готово. Рука свободна".
Рука была действительно свободна. Из кухни раздался голос Доктора:
- Вам сколько ложек?
Лина вздрогнула и, стараясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно, ответила:
- Две полных. И одну сахара.
- Хорошо, - отозвался Доктор, и снова раздалось звякание и постукивание.
Лина быстро отстегнула левую руку, затем обе ноги, и, помедлив секунду, сняла легкие летние тапки. Счастье, что для этого не пришлось развязывать шнурки или громко отдирать липучки.
До подоконника, на котором лежал пистолет, было около четырех метров, Лина, встав из кресла, уже повернулась в ту сторону, но в это время из кухни послышался голос Доктора:
- Несу!
Лина услышала, как Доктор шагнул раз, потом еще раз, и поняла, что не успевает. Отчаяние охватило ее, и тут она увидела стоявшую на стуле рядом с креслом массивную стеклянную пепельницу.
Схватив ее и почти не понимая, что делает, Лина бросилась навстречу появившемуся из дверей кухни Доктору, который нес в обеих руках чашки с кофе, и с визгом ударила его по голове пепельницей, весившей не менее килограмма.
Пепельница от удара раскололась, и в руке Лины осталась ее половина с острым неровным краем.
Выронив чашки и покачнувшись, Доктор протянул к ней руки, но Лина ударила его изо всех сил еще несколько раз.
Доктор с залитым кровью лицом рухнул на пол и слабо застонал.
Лина отбросила не нужный более обломок пепельницы и, схватив стул, стала бить им Доктора по голове, по рукам, по ногам, по туловищу, в общем - по чему попало.
При этом она выкрикивала сдавленным голосом:
- Свобода, говоришь? Отлично! Я свободна! Стулом в тебя не швырять? А я и не швыряю! Гадина! Гадина! Гадина! Гадина! Гадина! - в такт ударам повторяла она.
Доктор перестал шевелиться.
Лина бросила стул и встала над поверженным врагом, задыхаясь и почти плача.
Наконец, успокоившись и несколько раз глубоко вздохнув, Лина перетащила Доктора в кресло, тщательно пристегнула его, потом, подумав, сняла с него брючный ремень, надела его Доктору на шею и, не слишком затягивая, зацепила за имевшуюся на спинке кресла скобу.
Проверив еще раз надежность всех креплений, Лина надела тапки, затем сходила в ванную, вымыла руки, вытерла их хорошим махровым полотенцем и вернулась в комнату.
- Вот так, - произнесла она, посмотрев на Доктора, и открыла медицинский шкафчик.
Найдя нашатырный спирт, она смочила им ту же ватку, которую совал ей под нос похититель, зацепила ее пинцетом и сунула в лицо неудачливому палачу.
Доктор вдохнул нашатырь, отдернул окровавленное лицо, потом вдохнул еще раз, сморщился и отрицательно замотал головой. Лина убрала ватку и, бросив ее на пол, уселась напротив своего превратившегося в пленника палача, точно так же оседлав стул задом наперед.
Наконец Доктор открыл глаза и уставился на Лину, по всей видимости, еще не до конца понимая, насколько изменилась ситуация. Лина встала, прошла в ванную, намочила полотенце холодной водой и, вернувшись, тщательно вытерла окровавленное лицо Доктора.
К этому времени тот уже полностью очухался и смотрел на Лину не отрывая глаз.
Лина ответила ему спокойным взглядом и сказала:
- А кофе-то мне все-таки хочется. Вы будете?
И, не дождавшись ответа, пошла на кухню. Принеся из кухни две чашки кофе, Лина подвинула к правой руке пленника стул, поставила на него чашку кофе и, откровенно дразня пленника, сказала:
- Сейчас я освобожу вашу правую руку и надеюсь, что вы не будете швырять в меня стулом. Насколько я поняла, вы человек уравновешенный.
Доктор, по-прежнему не сводивший с Лины глаз, криво улыбнулся и ответил:
- Как же я в вас ошибся! - Он замолчал, покачивая головой из стороны в сторону, как бы не веря тому, что происходит, и продолжил: - Не нужно было с вами любезничать. Нужно было просто узнать у вас то, что нужно, а потом убить.
- А зачем убить? - спросила Лина, начав расстегивать ремень на правой руке Доктора, и заметила, как тот бросил молниеносный взгляд на торчавший из кармана джинсов Лины пистолет.
Затянув ремень снова, Лина погрозила Доктору пальцем, потом вынула пистолет из кармана и положила его на подоконник, от греха подальше.
Потом она все-таки освободила Доктору руку и повторила вопрос:
- Так зачем меня убивать? Доктор не ответил и взял кофе.
- Вы не можете ответить на такой простой вопрос. Ай-яй-яй! Хотя, по правде сказать, он, наверное, самый сложный из тех, которые вам зададут сегодня.
Она уже знала, что будет делать дальше.
Доктор молча пил кофе.
Лина почувствовала власть над жизнью этого человека, и то, что она испытала при этом, ей очень не понравилось. Она вдруг поняла, как это странное чувство может опьянять и как человек может стремиться испытывать его снова и снова.
Только не это, сказала она себе и встряхнула головой, прогоняя наваждение. Но она поняла еще одно. Этот человек не должен жить. Его не должно быть в мире, принадлежащем ей, Лине.
Она резко встала со стула, стоявшего напротив привязанного Доктора, забрала у него недопитую чашку, заметив при этом удивление в его глазах, и снова пристегнула его руку.
- Простите меня. Я начала становиться такой же, как вы, но вовремя почувствовала это. Вы обошлись со мной, как с вещью, и поэтому не должны жить. Не потому, что именно со мной, а потому, что вы можете так обойтись с любым человеком. А до этого я сама обойдусь с вами, как с вещью. С вами - можно.
Доктор смотрел на Лину как на нечто, превосходящее его. А оно так и было на самом деле. Улыбчивый убийца нарвался на возмездие там, где ожидал этого меньше всего. Лина подошла к подоконнику, взяла с него мобильник Доктора и, срывая злость, с силой швырнула его об пол.
- Абонент недоступен, - сказала Лина и с размаху наступила на расколовшуюся трубку, - или находится вне зоны приема.
Доктор молчал, продолжая глядеть на Лину.
Вот он на меня смотрит, подумала она, а я вот сейчас возьму и решу, что он прозрел, что в его душе что-то изменилось, что он стал другим… А он на самом деле ждет малейшей возможности перевернуть ситуацию по-старому. И когда я, растроганная собственным благородством, освобожу его, он тут же убьет меня. И будет мне, дуре несчастной, поделом…
Лина вспомнила восточную притчу, в которой черепаха, сжалившись над тарантулом, перенесла его на спине через бурный поток, а он ее за это укусил в шею. И когда она, закатив гаснущие глаза, спросила его, что же это он так, тарантул, пожав плечами, ответил: "Уж такая у нас, у тарантулов, природа".
Восток - дело тонкое, ни к селу ни к городу подумала Лина и достала из кармана трубку. Набрав номер Артура, она дождалась ответа и, недобро косясь на крепко привязанного Доктора, сказала противным голосом:
- Артурчик, тут меня абижа-ают… Доктор посмотрел на Лину и слегка изменился в лице.
Глава 10
ГИПНОЗ КАК СПОСОБ УБИЙСТВА
Второй день на спецбазе целиком ушел на чертежи и схемы.Это не представило для Сереги особого труда, потому что в голове у него все было уже давно готово. Он видел систему в мельчайших подробностях и совершенно точно представлял, как она будет работать. Толик и Кирилл почтительно торчали рядом, расторопно подавали ему карандаши и линейки и приносили горячий кофе.
Серега не отвлекался ни на минуту. Он работал, как одержимый. Никогда еще он не был так увлечен поставленной перед ним задачей, а комфортные условия работы и маячивший впереди небывалый гонорар делали ее приятной и легко выполнимой.
В нем после длительного анабиоза проснулся талантливый электронщик, соскучившийся по своему любимому делу за многие годы бездействия. По ходу дела Серега внес в первоначальную схему несколько остроумных изменений, пристроил опознающую систему, и к вечеру предварительная часть работы была готова.
Он испытывал невероятное воодушевление.
К вечеру, когда вся компания собралась на ужин, Серега уже полностью обрел былую уверенность, снова, как когда-то, почувствовал себя авторитетным специалистом и говорил о выполняемой работе твердо и убедительно.
- Система рассчитана на использование в радиусе до семидесяти километров от передатчика, - говорил он уверенным лекторским тоном, - такая дальность в сочетании с малыми размерами передатчика обеспечивается за счет импульсных сигналов большой мощности.
Серега сам удивлялся тому, как гладко и точно он выражает свои мысли. Видимо, количество знаний и опыта за многие годы превратилось наконец в качество.
Сидевшие напротив него Артур, Толик и Кирилл слушали Серегу, как студенты профессора. Когда Серега взял сигарету, Толик моментально поднес ему горящую зажигалку. Серега воспринял это как должное и продолжил:
- Во избежание случайных совпадений и вообще в целях безопасности система снабжена блоком опознавания. Прежде чем приемник, соединенный с детонатором, будет готов привести в действие механизм взрыва, происходит взаимное опознавание приемника и передатчика. Только после этого взрыватель может сработать. Случайность исключена, и никакие посторонние сигналы не могут быть приняты за команду. Завтра я изготовлю образец приемника, и ваши ребята, - он посмотрел в сторону Толика и Кирилла, - займутся тупым копированием схемы в количестве пятидесяти - запас не помешает - экземпляров. Паяльник в руках держать умеете? Кирилл ответил:
- Шесть лет работы в лаборатории связи при Конторе.
Толик выпятил губы, как Бенито Муссолини, и сделал ладонью жест, означавший: "Будь спок!"
- Очень хорошо, - подытожил Серега, - а я займусь передатчиком. Надеюсь успеть к тому времени, как вы закончите все приемники.
И, повернувшись к Артуру, спросил:
- Что скажете?
Артур поднял руки вверх, как бы сдаваясь, и восхищенно закатил глаза. Это, видимо, означало - нет слов.
Серега удовлетворенно кивнул, и было очевидно, что другой оценки он не ожидал.
***
Следующая неделя пролетела незаметно.Толик с Кириллом пахали, как черти. Серега даже зауважал их, хотя сначала, с высоты своей квалификации, относился к ним недоверчиво. На четвертый день привезли ультратолуол, и Серега с интересом мял в пальцах незнакомый красный пластилин, пахнувший бананами, но главным образом он был занят созданием пульта управления, умещавшегося в небольшом дипломате. Он пристроил еще одну предохранительную систему, и теперь возможность случайного срабатывания детонаторов исключалась полностью.
Серега слишком хорошо помнил случай в Афгане, когда подрывник не позаботился о защите взрывного устройства от дурака и заряд взорвался в кузове армейского грузовика, доставлявшего подрывника к месту закладки. В живых остался только местный пастух, и то лишь потому, что случайно не дошел до места взрыва метров сто. Грузовик втоптало в землю, а подрывник исчез, как выпитое пиво.
Наконец все было готово.
Тридцать заминированных автомобилей стояли рядами, и никто бы не смог заподозрить, что каждый из них является миной на колесах. Даже таможенники не смогли бы догадаться о том, что эти машины заминированы.
В каждой, причем в разных местах, было распределено по килограмму ультратолуола. В незаметные места были вмонтированы миниатюрные, но мощные и надежные приемники, а в качестве принимающей антенны использовался сам корпус машины. Питание, понятное дело, поступало из элекросети автомобиля.
Работа была закончена, и в последний вечер Серега пригласил Артура на демонстрацию.
Они вышли из ангара в огромный, заросший густой травой двор и расположились недалеко от дверей. На столике для пикников лежал скромный кожаный дипломат. Для пущего эффекта Серега решил использовать тот же ультратолуол.
Следуя его инструкциям, Толик установил приемник и заряд весом 50 граммов на микроскопическом островке в середине озера, находившегося в пяти километрах от базы. Сам он сидел в машине на берегу и наблюдал главным образом за тем, чтобы какой-нибудь олух не полез на островок во время эксперимента. Связь осуществлялась по мобильнику.
Ровно в восемь вечера Серега открыл дипломат и приготовился к демонстрации. Артур, Кирилл и Михаил стояли вплотную к нему и внимательно следили за всеми его действиями.
- Прошу внимания, - он опять съехал на лекторский тон и даже сам удивился этому, - я открываю чемодан и включаю питание.
Щелк!
- На загоревшемся табло я вижу вот этот зеленый глазок. Если он горит, значит, передатчик исправен и готов к работе.
Глазок горел.
- Я набираю восьмизначный код, открывающий доступ к связи с приемниками. Желтый глазок мигает, значит, идет процесс взаимного опознавания. Когда перестанет мигать и останется гореть, опознавание произошло.
Глазок перестал мигать.
- Теперь я набираю четырехзначный код, позволяющий отправить команду на нужный приемник, и загорается красный глазок.
Зажегся тревожный красный огонек.
- Теперь я поворачиваю ключ, отпирающий кнопку пуска устройства.
Серега повернул ключ, и все, кроме него, перестали дышать.
- Артур, позвоните Толику и не прерывайте связь, - вежливо приказал Серега.
Артур выхватил из кармана трубку и нажал нужные кнопки.
- Толик, - сказал он, - что там на острове? Хорошо. Наблюдай и не отключайся.
И, прижимая трубку к уху, посмотрел на Серегу.
- Сейчас я нажму кнопку, - торжественно сказал Серега, - и через пятнадцать секунд мы услышим взрыв.
Артур, Кирилл и Михаил одновременно поднесли к глазам левые руки с часами на запястьях.
- Раз… два… - и на счете "три" Серега вдавил кнопку.
Побежали тихие секунды.
Через четверть минуты бойцы невидимого фронта услышали далекий хлопок. Вокруг Сереги раздались редкие, но энергичные аплодисменты.
Он с трудом подавил в себе желание раскланяться и снова удивился незнакомым ощущениям.
Улыбающийся Артур поднес трубку к уху, послушал, сказал "ну-ну!" и, выключив ее, сунул в карман.
- Толик приедет минут через пять. Он говорит, что островок утонул!
Все засмеялись, и Серега ощутил блаженное чувство расслабления, которое обычно приходит после удачно законченной работы.
Выключив передатчик, он закрыл дипломат и вручил его Артуру со словами:
- Представляете, что было бы, если бы я ошибся и вместо испытательного кода набрал код какого-нибудь автомобиля?
Артур посмотрел на него без улыбки, затем медленно перевел взгляд на Кирилла, и было видно что оба они, да и стоявший рядом Михаил представили это. Наверное, даже очень хорошо представили, потому что снова заулыбались только секунд через десять.
- Вы нас так не пугайте, - сказал Артур, шумно выдохнув. - Это, знаете ли…
- Ладно, не нервничайте, - и Серега, опять удивляясь себе, похлопал Артура по плечу, - я сам проверил все перед показом. Но не забудьте, что автомобили уже, как говорится, на боевом взводе.
"Не бывали ребята в настоящем деле, - подумал он, - ну да ладно. Каждому свое".
И они пошли в ангар.
На ходу Серега рассказывал Артуру, как вводить коды. Тот слушал внимательно. Серега закончил и спросил:
- Вы все запомнили?
- Да, - ответил Артур.
- Повторите!
Артур повторил услышанное слово в слово.
- Хорошо, - одобрительно сказал Серега, усаживаясь за столик, на котором, как всегда, было много чего вкусного.
- Ну, что же, Джокер, - сказал Артур, передавая Сереге чашку с кофе, - будем считать, что вы с успехом выдержали испытание и заодно выполнили свое первое задание.
Серега почувствовал, как Артур сделал едва заметное ударение, произнося слово "Джокер", и ему стало приятно. Его нашли. Он стал нужным. Он чувствовал себя среди своих.
Первое задание… Сколько их еще будет! Он занимается нужным делом. И не в деньгах дело. Хотя, конечно, деньги хорошие, они нужны, на них он начнет новую жизнь. Но главное - это важное дело, которое он умеет делать как никто другой. И они это поняли, оценили…
Серега почувствовал, как он вымотался за эту неделю, и ему ужасно захотелось спать. Теннисный стол, на который он смотрел в это время, вдруг поплыл вправо и вверх, загибаясь, как гребень океанской волны. Серега приятно удивился и тут же уснул.
Когда он открыл глаза, вокруг него ничего не изменилось, только Артур смотрел на него с веселым удивлением.
- Надо же, как вас сморило, - сказал он, - уснули прямо в кресле и придавили аж минут пятнадцать! Наверное, это от переутомления. Я понимаю, вы работали, отдавая все силы. Это похвально. Ну сейчас Михаил отвезет вас домой, и вы будете отдыхать несколько дней. Потом - новое задание. Вы показали себя классным специалистом, и бездельничать вам не придется. А вот и ваш гонорар.
Артур положил на стол перед Серегой плотную пачечку долларов, перетянутую тонкими резинками.
Серега небрежно смел ее в стоявшую рядом открытую сумку с его шмотками и снова удивился - когда это он успел ее собрать? Или, может, ребята позаботились, пока он спал? Наверное, они. Ну и спасибо.
Серега чувствовал, что ему сейчас просто необходимо завалиться в кровать.
Он поднялся, взял сумку и сказал, зевая:
- Тогда поехали. А то я сейчас снова усну. Все встали и вышли на улицу.
Пока Михаил оживлял машину, звучали слова о недолгой разлуке, совершались рукопожатия и осуществлялись похлопывания по плечам. Серега был совершенно очевидно принят в коллектив.
Когда он наконец сел в машину, Михаил снова протянул ему черные очки. Серега надел их и тут же вырубился.
Проснулся он оттого, что Михаил сержантским голосом провозгласил:
- Па-адъем!
Сонно пожав ему руку, Серега вылез из "Жигулей", добрел до квартиры, вошел в нее, запер за собой дверь и, быстро раздевшись, рухнул в кровать.
В эту ночь ему снились взлетающие на воздух в клубах дыма и огня автомобили, набитые исламскими фундаменталистами.
А потом ему явился слабо улыбающийся Бен Ладен, у которого на чалме была надпись: "Если хочешь жить богато - заходи на автоматы!".
***
Проснулся Серега ровно в восемь часов утра.Он выспался, чувствовал себя бодрым и полным сил. Он испытывал давно забытое ощущение праздника и был уверен, что сегодня с ним должно произойти что-то очень важное. Быстро одевшись, он выпил чаю и, выложив из кармана паспорт, который обычно всегда носил с собой во избежание конфликтов с ментами, вышел из дома. Дойдя до "Василеостровской", через пятнадцать минут он уже поднимался на эскалаторе к Московскому вокзалу. Все шло по плану. Он знал это и был доволен тем, что выполняет важные и необходимые действия безошибочно.
Взяв билет до Малой Вишеры, он сел в электричку ровно за три минуты до отправления. Электричка тронулась, и Серега, глядя в окно на пробегающие урбанистические виды, не думал ни о чем особенном.
С него было достаточно сознания того, что он все делает правильно. Он вспомнил вдруг остальных ребят, с которыми провел на спецбазе целую неделю, и Артура, часто навещавшего его, и ему стало приятно. Все они очень понравились ему, и он знал, что никогда их не подведет.
Он не помнил, что именно должен сделать, но знал, что не ошибается в своих действиях и что все идет по плану.
Доехав до станции Гряды, Серега вышел из электрички и, стоя на платформе, дождался, когда она скроется за поворотом. Стало тихо, как обычно бывает за городом, и только в рельсах пощелкивали колеса удалявшегося поезда. Серега вдруг увидел перед собой лицо Артура, глядящего на него с надеждой и строгостью. Он вспомнил, как Артур говорил ему:
- Мы все надеемся на тебя. От тебя зависит безопасность нашего дела. Помни об этом.
"Да, - подумал Серега, - на меня можно положиться. Я не подведу".
Он посмотрел на часы и, спустившись с платформы, зашагал вдоль путей вслед уехавшей электричке. Он шел уверенно, зная, что скоро выполнит важное задание. Через сорок минут он снова посмотрел на часы и остановился.