«Ах, если бы я не села тогда в машину», - подумала она, но тут же поняла, что если бы не села в джип добровольно, ее попросту запихали бы туда силой.
- Ну что там у вас, - Желвак повысил голос, обращаясь к тем, кто находился на кухне.
- Сейчас, Николай Иваныч, еще немного, - донеслось оттуда.
- Вот, - удовлетворенно кивнул авторитет, - уже, говорят, немного осталось.
Тут у него в кармане запиликала трубка. Нахмурившись, он вытащил ее и прищурился на дисплей.
- Непонятно, - пробормотал он, - незнакомый номер… - Он поднес трубку к уху и солидным голосом произнес: - Да. Я слушаю.
Лина услышала, как в трубке неразборчиво заскрипел чей-то голос.
- Ну я. А кто это говорит? - недовольно спросил Желвак. - Что значит - важный? У меня все вопросы важные.
Зыркнув на Лину, авторитет встал и вышел в тесный коридор. Потом он зашел в ванную и закрыл за собой дверь.
Посмотрев ему вслед, Стае, сидевший в кресле, развел руками и сказал:
- Вот так, красотка, не одна ты у нас такая. Есть и другие дела.
Лина промолчала и попыталась пошевелить левой кистью. К своему ужасу, она не почувствовала ее. Взглянув на Стаса, Лина жалобно прошептала:
- Я не чувствую левой руки.
Стас поморщился, затем встал и, взяв со стола ржавую и зазубренную опасную бритву, разрезал скотч. Положив бритву на место, он снова сел в кресло и стал наблюдать, как Лина, скривившись от боли, вертит кистью в воздухе. Невыносимые горячие мурашки побежали по ее руке, но Лина знала, что это хороший знак и нужно просто потерпеть.
Прошло несколько минут, и Желвак наконец вышел из ванной, убирая трубку в карман. Войдя в комнату, он посмотрел на Лину, затем на Стаса и сказал:
- Так… Значит, с этой пока повременим, я отъеду на часок. Когда вернусь, продолжим. И смотри, чтобы все было путем.
- Ну дык, - Стас уверенно кивнул, - все путем и будет, а как же!
- Знаю я, как у вас бывает все путем, - буркнул Желвак, - сначала ты ей руку развязал, а потом она вас всех соблазнит и свалит.
- Да ладно, Николай Иваныч! - обиженно воскликнул Стас. - Что же мы, пальцем деланные?
- Не знаю я, чем вы деланные, но если что-нибудь будет не так, башку оторву.
Закончив речь, Желвак вышел в коридор, и Лина услышала, как хлопнула входная дверь.
Посмотрев на Стаса, она тоскливо улыбнулась и сказала:
- Прикури мне сигаретку. И не бойся, я не буду тебя соблазнять. Ты мне не нравишься.
- Это Николай Иванович? - прозвучало в трубке.
- Ну я, - ответил авторитет, - а кто это говорит?
- Меня зовут Артур Александрович. Нам необходимо встретиться. Есть разговор по важному вопросу.
- У меня все вопросы важные. Посмотрев на Лину, Желвак вышел в ванную, и дальше разговор происходил без посторонних.
- Мой более важный, чем вы думаете, - уверенно заявил Артур, - нам нужно срочно встретиться с глазу на глаз.
- Срочно встретиться, говоришь? - едко переспросил Желвак. - А у меня, знаешь ли, все по-другому. Если кому нужно срочно меня увидеть, так он сам на цырлах бежит. А тут, понимаешь, звонит какой-то хрен с горы, и я должен бросать все дела и встречаться с ним.
- Вот именно, - ответил Воронцов, - вы должны бросить то, что сейчас делаете, и встретиться со мной.
- Да ты хоть знаешь, с кем говоришь? - взорвался Желвак.
- Знаю, Желвак, знаю. Ты, понятное дело, мужик непростой и даже крутой, но не надо думать, что ты один такой на белом свете. И если тебя вежливо просят встретиться, заметь - я тебя прошу пока что, то морщить жопу и строить из себя владыку морского негоже. Давай, подъезжай. Дело действительно очень важное. Такое важное, что ты даже не представляешь.
- А ты-то кто такой? - Желвак слегка сбросил обороты.
- Я-то, - Артур усмехнулся, - я друг Графа. Я буду один. Приезжай на Стрелку, там ресторанчик плавает, «Биржа» называется. Как подъедешь, тебя встретят с почестями.
При упоминании криминального пророка Желвак струхнул. Всем было известно, что происходит с теми, кому «посчастливилось» не поладить с Графом. Авторитет стал лихорадочно перебирать в памяти недавние дела, пытаясь сообразить, где он мог перейти дорогу САМОМУ.
- Ну и? - прервал затянувшуюся паузу Воронцов.
- Смотри, Артур, если я на пустышку еду, я тебя из-под земли достану, ответишь.
- Согласен. Жду.
И Артур отключился.
Въехав на Стрелку, Желвак резко свернул на спуск и, распугав китайских туристов с фотоаппаратами, остановился напротив качавшегося в полусотне метров от берега плавучего ресторана, на борту которого славянской вязью было написано «Биржа».
Рядом с «Биржей» в небольшом катере сидел человек, одетый в матросскую форму петровских времен. Увидев выходившего из «БМВ» Желвака, он положил руку на штурвал, и катер сорвался с места. Описав широкий полукруг, он ткнулся в гранит точно напротив стоявшего на берегу Желвака.
- Прошу вас, - сказал матрос и протянул Желваку руку в замшевой перчатке с раструбом.
Авторитет отмахнулся и решительно шагнул на борт катера. Катер покачнулся и Желвак едва не упал в воду, но матрос привычной рукой крепко ухватил его за локоть, и все обошлось.
Поднявшись на борт, Желвак огляделся и увидел, что все столики были свободны, и только за одним, возле самого борта, сидел худощавый, хорошо одетый седой мужчина лет сорока пяти.
Получалось, что кроме них, на палубе никого не было.
Увидев Желвака, мужчина улыбнулся и, встав, шагнул навстречу.
- Артур Александрович, - представился он, протянув Желваку руку.
- Николай Иванович, - брюзгливо ответил авторитет, но на рукопожатие все-таки ответил.
Рука Воронцова была сухой и твердой.
- Прошу вас, - сказал Артур и гостеприимно повел рукой в сторону столика, на котором не было ничего, кроме пепельницы.
Желвак кивнул и опустился на тяжелый дубовый стул.
- Пиво? - любезно поинтересовался Артур, усаживаясь напротив него.
- Пиво… - задумчиво протянул Желвак. - Я лучше водочки.
- Водочки? Отлично!
Артур кивнул и сделал знак официанту, который все слышал и торопливо забормотал в воротник роскошной ливреи. Судя по всему, у него была прямая связь с буфетом, потому что не прошло и минуты, как на столе перед Артуром и Желваком появились и пиво, и водка, и большое блюдо с разнообразной холодной закуской.
На правах хозяина Артур налил Желваку водки, наполнил пивом высокий бокал, который сразу же запотел, и сказал:
- Ну, за успешные переговоры.
- Это мы еще посмотрим, - буркнул Желвак и взял рюмку, - я пока не знаю, о чем будет разговор.
- А вот сейчас и узнаете, - жизнерадостно ответил Артур и сделал несколько крупных глотков. - А дело простое. Даже очень простое. Я не буду разводить политесы, а скажу тебе об этом деле прямо.
- Ну говори, - прищурился Желвак, - я слушаю.
Когда Воронцов перешел на «ты», авторитет почувствовал себя свободнее, да и водочка приятно согрела желудок, так что теперь он был вполне готов к разговору на любую тему и знал, что кем бы ни был этот Артур, а сам он, Желвак, тоже не на помойке найден.
- Значит, так, - Артур помедлил, - у тебя там девушка. Отпусти ее и будешь жить.
- Что-о? - Желвак ошеломленно уставился на Воронцова. - Я чего-то плохо понял!
- Повторяю, - спокойно сказал Артур, - отпусти девушку, иначе сдохнешь. Прямо сейчас.
- Да ты кто такой, чтобы так со мной разговаривать? - придушенным голосом заговорил Желвак. - Я авторитет! На спине мозоли от шконки, меня весь Питер уважает! Желвак - это тебе не сявка какая-нибудь, чтобы со мной можно было так разговаривать. Ты просто не знаешь меня, иначе не разевал бы свою хлеборезку не по делу! Да я братве моргну, и от тебя только ботинки останутся.
Воронцов выслушал все это с непроницаемым лицом и сказал:
- Я знаю, кто ты такой. А теперь послушай, кто я, и подумай хорошенько. Я - чрезвычайный комиссар службы президентского расследования. Слышал про такую? Не слышал? А зря. Это - выше всяких там поганых ментов, выше ФСБ, ГРУ и всего прочего. У меня неограниченные полномочия. И вы все, бляди уголовные, все еще коптите небо только потому, что это в наших интересах. Какие это интересы - не твое собачье дело. И на твою братву мне плевать. Я сейчас моргну глазом, и через секунду ты получишь в башку пулю из снайперской винтовки. Понял? Я тебе говорю - немедленно отпусти девушку и больше не прикасайся к ней.
- Ты что, хочешь урку испугать? - напыжился Желвак. - Не на такого попал.
- Не на такого, говоришь? Смотри!
Артур взял со стола пачку сигарет, вытянул руку и поднял ее на уровень лица.
- Давай, - сказал он в пространство.
И тут же в пачке появилась лохматая дырка, выпустившая облачко табачной пыли. Выстрела слышно не было, и Желвак стал встревоженно озираться, пытаясь разглядеть, откуда могли так метко пальнуть. Но до ближайшего дома, а таким домом могли быть только Биржа или Зимний дворец, было слишком далеко, и он не понимал, где мог спрятаться снайпер.
- Вот так, - сказал Артур и бросил испорченную пачку за борт, - и с твоей головой так же будет. Только вместо табака из нее мозги полетят. Понятно?
Желвак не ответил и только с ненавистью посмотрел на этого непонятного комиссара.
Что за комиссар такой?
И какая еще такая служба президентская?
Ответов на эти вопросы у Желвака не было, но он чувствовал, что столкнулся с силой, противостоять которой он не может. Однако бандитская гордость не позволяла ему сдаться просто так, и он сказал:
- Смертью меня хочешь испугать? Так я этой смерти уже знаешь сколько видел?
- Знаю, - согласился Артур, - но только каждый раз это была чужая смерть. А на этот раз будет твоя. И снайпер может попасть не в голову, а в живот. Это уж как я ему скажу. И тогда смерть твоя будет медленной и очень неприятной.
Авторитет молчал, сверля комиссара взглядом.
- Я ведь почему тебя сюда вызвал, - продолжал Воронцов, - все очень просто. Можно было вычислить местонахождение твоей трубки, налететь с группой захвата, поставить всех раком, пристрелить кого-нибудь между делом… Тебя, например. Но только зачем все это, если можно договориться? Я предпочитаю решать все проблемы просто в беседе. Так ведь лучше, правда?
- Лучше, - пробурчал Желвак, - кому лучше, а кому…
- Да ладно тебе, - улыбнулся Артур, - это всем лучше. Смотри - встретились, поговорили, и все решилось. Без стрельбы, без насилия. Все как у белых людей.
- У белых… - Желвак посмотрел на Воронцова. - А зачем тебе девка-то эта? Ваша, что ли, чрезвычайная?
- Не твое дело, - любезно ответил комиссар. Авторитет подумал: «Да что я, на самом деле, уперся в эту рыжую красотку? Нехай катится ко всем чертям! Не хватало еще из-за какой-то бабы рисковать делами, да и жизнью тоже… Вон как снайпер в сигаретную пачку залепил!» Желвак представил, как заостренная стальная пуля попадает ему в переносицу, и по его спине пробежал холодок.
- Ладно, - решительно сказал Желвак, - насчет бабы - заметано.
- Ну, тогда за успешное завершение переговоров, - весело сказал Воронцов и взялся за бутылку.
Наполнив желваковскую рюмку, он стал наливать себе пиво и как бы между прочим сказал:
- Да, чуть не забыл. Твои люди были в квартире девушки. О троих из них можешь забыть. А кто-то еще, кто был там, унес вещь старинную, цены немалой. Но не в цене дело, а в фамильной памяти. Скажи своим, чтобы медальон вернули.
- Какой еще медальон? - нахмурился Желвак.
- Старинный серебряный медальон. Размером с яйцо. Плоский, открывается. Скрысятничали твои братки, однако.
- Ах, медальон, - вспомнил Желвак, - жопу разорву козлам! А что значит «о троих можно забыть»?
- А то и значит, - Артур посмотрел на Желвака поверх стакана, - нет их больше. И не будет. И могил у них нет. Забудь.
- Забудь, блин… Ишь ты…
- Забудь, - настойчиво повторил Артур, - такой швали ты себе всегда найдешь.
Допив пиво, он встал и, взглянув на Желвака сверху вниз, сказал:
- Через полчаса я позвоню, и ты мне скажешь, где и когда я могу забрать девушку. Будь здоров, авторитет Николай Иваныч.
Желвак молча кивнул. Воронцов ловко спрыгнул в покачивавшийся у борта «Биржи» катер, который тотчас же направился к берегу.
Желвак посмотрел на удаляющийся катер, потом пробормотал:
- Медальон, бля… Ну я вам покажу медальон!
И достал из кармана трубку.
И тогда - прощайте, жизнь, красота и все прочее.
Стас бросил на меня грозный взгляд - дескать, сиди и не рыпайся - и вышел из комнаты. Я услышала приглушенные голоса, но не смогла расслышать ни слова, как ни пыталась. Затем в комнату вошел Желвак, а за ним Стас, который держал в руке сверкающий кухонный нож.
Ну все.
Они решили просто зарезать меня, как какую-нибудь свинью…
Я набрала полную грудь воздуха и широко открыла рот, чтобы закричать и хотя бы этим воспротивиться неизбежности, но Стас запечатал мне рот широкой мясистой ладонью, а Желвак, гнусно ухмыльнувшись, сказал:
- Тихо… Тихо… Не надо кричать. Во-первых, тебя все равно никто не услышит, а во-вторых… Тебе, сучка, повезло. Давай, Стас, отвязывай.
Стас убрал от моего лица свою пахнувшую табаком руку и начал разрезать скотч, которым я была примотана к стулу, а Желвак, усевшись на диван, закурил и изучающе смотрел на меня и молчал. Так, кажется, что-то случилось, что изменило его планы в отношении меня… Интересно что… Во всяком случае, похоже, убивать меня прямо сейчас не будут.
- Что дальше? - спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно.
- Дальше? - Желвак почесал подбородок. - Сейчас мы выйдем из квартиры и пойдем к машине. Ты все время будешь смотреть в землю. Только поднимешь глаза… Толян! Из кухни донеслось:
- Что, Николай Иваныч?
- Иди сюда!
Послышались шаги, и на пороге комнаты показался мускулистый парень небольшого роста. Его левый глаз и угол рта были стянуты на сторону уродливым шрамом, а руки покрывала густая татуировка.
- Пойдешь рядом с ней, - сказал Желвак, глядя на меня, - если только зыркнет по сторонам, навари ей как следует. Можешь выбить ей зубы или глаз закрыть, это уж как тебе понравится. Понял?
- Как не понять! - ответил Толян и посмотрел на меня совершенно равнодушным взглядом.
Я снова взглянула на его руки и увидела, что они были покрыты множеством мелких шрамов, а костяшки были разбиты и торчали уродливыми шишками.
Понятно… Каратист. Такой даст разочек, и действительно без зубов останешься. Или без глаза.
- Повторяю, - сказал Желвак, - смотреть в землю. Мне не нужно, чтобы ты номер дома увидела. Это я специально тебе объясняю, чтобы вопросов не возникало. Усекла?
- Усекла, - ответила я.
- В общем, радуйся, девка. Повезло тебе не по-детски. Попросил за тебя большой человек, так что я отпускаю тебя на все четыре стороны.
Мне стало горячо-горячо внутри. Конечно, это Артур… Кто еще мог так быстро найти меня и вытащить из рук бандитов? Артур…
Выйдя из подъезда, я старательно смотрела на асфальт. Так, крайний подъезд справа, третий этаж, вторая дверь слева.
С трех сторон - с боков и сзади - шли братки, а впереди уверенно и неторопливо шагал Желвак.
Я почувствовала неудержимое желание поднять глаза, и только тут поняла, какой это сильный соблазн. А ведь в сказках сколько раз было сказано - оглянешься и погибнешь… И все эти принцы и нищие оглядывались и гибли. Ну я вроде погибнуть не должна, если все-таки не выдержу и посмотрю, однако остаться с изуродованным на всю жизнь лицом - извините.
И тут мне повезло…Я все-таки умудрилась аккуратненько скосить глаза вправо, в сторону дома, и заметить номер. Улицу прочитать не смогла, но номер дома теперь знала. Дом тридцать два, корпус три.
Наконец я увидела перед собой черный полированный борт автомобиля, и передо мной открылась дверь. Забравшись внутрь, я продолжала смотреть в пол, и Стас, который уселся рядом со мной, усмехнулся и сказал:
- Послушная, блин… Соображаешь.
Машина тронулась с места, и через минуту, когда мы, судя по увеличившейся скорости и окружившему нас шуму других машин, выбрались на оживленную улицу Желвак, сидевший впереди, сказал:
- Все. Можешь расслабиться.
Я подняла глаза и посмотрела в окно. Внимательно осмотрела окрестности, стараясь запомнить все подробности. Сначала я не узнала места, но потом увидела знакомую заправку «Шелл» на углу Бухарестской и Гашека. Теперь я ориентировочно знала, где найти бандитскую квартиру, в которой меня держали.
Джип, в котором мы ехали, нарушал все правила, нагло подрезал всех подряд и время от времени противно крякал, отчего другие машины шарахались по сторонам.
Впереди показался гаишник, который стоял возле своей машины и, покачивая полосатой палкой, жадно рассматривал приближавшиеся автомобили.
Я уже вознадеялась было, что он остановит нас и накажет сидевшего за рулем джипа беспредельщика, но вышло совсем иначе. Завидев наш мчавшийся под сотню джип, мент отвернулся и стал разглядывать задние номера проезжавших мимо него машин.
Желвак усмехнулся и сказал:
- Знает, сучара, чей хлеб жрет!
Через несколько минут мы вылетели на Витебский, и не успела я моргнуть глазом, как джип, резко затормозив, остановился за пересечением Витебского и Лиговки.
- Все, выходи, - сказал Желвак не оборачиваясь.
Стас открыл дверь и, выпрыгнув на асфальт, дождался, когда я вылезу из их проклятой коляски. Хоть бы руку даме подал, скотина… Потом он залез обратно, хлопнул дверью, и джип, взревев мотором, укатил.
И только тут я увидела стоявший у поребрика «Мерседес».
Дверь «Мерседеса» открылась, и из него вышел Артур.
Артур…
У меня защипало в глазах, и я бросилась ему навстречу.
Я обняла Артура за шею и прижалась лицом к его груди. Артур тоже обнял меня, и я почувствовала, какие сильные и в то же время нежные у него руки…
- Ну что вы, Лина, - прошептал он мне на ухо, - не надо плакать.
А я, наоборот, как только услышала эти слова, тут же зарыдала в голос, да так горько, как рыдала только в детстве от обиды. Артур гладил меня по волосам и дышал в ухо.
Я всхлипнула еще несколько раз и, шмыгая носом, сказала:
- Ну где вы были так долго? Вашу женщину похитили, обещали убить и изнасиловать, а вы шляетесь неизвестно где!
- Может быть, наоборот? - спросил Артур. - Сначала изнасиловать, а потом уже убить?
- Как раз-то именно так, как я сказала, - я снова шмыгнула носом, - сначала убить, а потом изнасиловать.
- Однако эти ребята знают толк в удовольствиях, - одобрительно сказал Артур, - они там случайно некоего Некрофила не упоминали?
- Еще как упоминали, - я уже начала успокаиваться, - вот, говорят, вызовем сейчас Некрофила, ужо он тебя приголубит. И так и сяк приголубит, а потом убьет и опять же это самое…
- Ну, я думаю, до этого дело бы не дошло, они вас просто пугали, но все равно неприятно.
- Неприятно? - возмутилась я. - И это все, что вы можете сказать? Посмотрела бы я на вас в моем положении!
- То есть если бы меня обещали сначала убить, а потом изнасиловать? - уточнил Артур.
- Дурак, - я засмеялась, - какой же вы, Артур, дурак! Увезите меня отсюда немедленно.
- Слушаюсь, моя госпожа, - ответил Артур и, обняв меня за плечи, повел к машине.
Усевшись на мягкое сиденье «Мерседеса», я откинулась на подголовник и закрыла глаза. Машина плавно тронулась, и я хотела уже сделать Артуру комплимент - сказать ему, что он водит машину гораздо лучше, чем тот бандитский шофер, но тут меня после всех волнений повело так сильно, что я уснула.
Во всяком случае, когда я открыла глаза, «Мерседес» стоял на берегу залива, дверь была открыта, и легкий ветерок овевал мое лицо. Мелкие волны набегали на песок, по небу плыли белые облачка, а у воды спиной ко мне стоял Артур и кидал в далекий горизонт камушки.
Испустила ноги на песок и, держась за дверь, встала на неверные ноги. Артур оглянулся и, улыбнувшись, сказал:
- Проснулась…
Я кивнула, подошла к нему вплотную, прижалась лицом к его груди и закрыла глаза. И снова меня охватило чувство защищенности и безопасности.
- Когда я рядом с тобой… - начала я и замолчала.
- А когда я рядом с тобой… - подхватил Артур.
Он прижался губами к моей макушке и жарко подышал в нее. От этого по моей спине пробежали мурашки, и я почувствовала, как мой мозг перестает работать. Мне просто захотелось крепко-крепко прижаться к Артуру, обнять его и…
Я открыла глаза и посмотрела на плывущее надо мной небо. И вспомнила Максима… Я мягко оттолкнула Артура и посмотрела ему в глаза.
Артур ответил мне нежным взглядом, затем положил теплые ладони мне на плечи и сказал:
- Не говорите ничего. Я очень умный, - тут он сделал очень умное лицо, - и все знаю. Поэтому давайте обратим свои устремления на простые физические удовольствия. Я имею в виду чревоугодие. Вы любите чревоугодие?
А ведь он, черт побери, и в самом деле умница…
- Конечно, - радостно ответила я, - я обожаю чревоугодие! А где мы предадимся этому удовольствию, которое некоторые глупые люди считают пороком?
- Посмотрите туда!
Артур повернул меня лицом в другую сторону, и я увидела небольшой домик, на котором была вывеска «В гостях у Лукулла».
- Лукулл, - я задумалась на секунду, - а, вспомнила! Это древнегреческий полководец, который любил пожрать.
- Фу, как грубо, - поморщился Артур, - пожрать! Он не только любил покушать, но и знал в этом ба-альшой толк. А хозяин этого ресторана - мой друг, между прочим - тоже знает толк в чревоугодии. Поэтому идемте и угодим себе.
- Угодим! - с удовольствием согласилась я, чувствуя, что мой пустой с самого утра живот полностью со мной солидарен.
И мы, загребая ногами песок, направились в гости к Лукуллу.
Глава четвертая
Прозвучали несколько гудков, и голос Червонца лениво протянул: -Н-да…
У Желвака аж перехватило дыхание. Не дождавшись немедленного ответа, Червонец сказал:
- Давай, не тяни муму, кто там?
- Кто там? - переспросил Желвак. - Я ща тебе, бля, объясню, кто там. И натяну тебя, как ту муму. И будет тебе и «да», и «нет». Понял, козел?
Червонец, узнав голос хозяина, подобострастно ответил:
- Извините, Николай Иваныч, не признал.
- Не признал, говоришь? А на трубке что - не видно, кто звонит?
- Да тут… Плохо видно тут, Николай Иваныч.
- Щас тебе совсем плохо видно будет. И плохо слышно. Значит, так, чтобы через полчаса был в кабаке. И эти твои, с которыми ты в квартиру этой рыжей девки лазил самовольно, чтобы тоже были. Я вам устрою варфоломеевскую ночь, бля!
- Ну что вы, Николай Иваныч, ей-богу, вроде бы по этой теме уже разобрались, а вы снова наезжаете!
- Наезжаю? Это я еще не наезжаю. Чтобы через полчаса были на месте. Я вам, козлам, всем очко порву без всякого вазелина.
И Желвак, выпустив первый пар, прервал связь.
Отпустив Лину, он поехал на Сампсониевский, где в ресторане «На нарах» ему всегда был готов и стол и, если понадобится, дом.
Николай Иванович Гладильцев, он же авторитет Желвак, давно не испытывал такого облома и теперь был вне себя. Конечно, он понимал, что проиграл сильному противнику, но от этого горечь поражения не становилась слабее. И теперь Желвак жаждал отыграться на своих подчиненных, которые очень вовремя оказались виноватыми.
Войдя в ресторан, Желвак стремительно пересек полутемное пространство пустого зала, откинул тяжелую бархатную портьеру и скрылся за незаметной для постороннего глаза дверью. Это был его личный кабинет, в котором он отдыхал, принимал гостей и посетителей, а также решал свои и чужие проблемы.
Обойдя просторный круглый стол, изготовленный по его специальному заказу, Желвак уселся в дубовое кресло с высокой спинкой и нажал на кнопку вызова. Через полминуты раздался тихий стук, дверь беззвучно приоткрылась, и появившийся на пороге услужливый официант вежливо спросил:
- Чего изволите, Николай Иваныч?
Его подобострастная улыбка вызвала у Желвака очередной приступ бешенства, но он сдержался и спокойно сказал:
- Водки. И закусить - как обычно. Официант кивнул и исчез.
Желвак достал сигареты и закурил, чтобы успокоиться.
Но как только он затянулся, в дверь постучали, и этот стук был знаком Желваку. Он хищно улыбнулся и сказал:
- Давай заходи.
Дверь открылась, и в кабинет, стараясь не топать, вошел Червонец, а за ним еще двое братков, те самые, с которыми он наведался в квартиру Лины.
- Заходите, голубчики, присаживайтесь, - со зловещим гостеприимством произнес Желвак и повел рукой в сторону стоявших у противоположной стены кабинета стульев.
- Ну что там у вас, - Желвак повысил голос, обращаясь к тем, кто находился на кухне.
- Сейчас, Николай Иваныч, еще немного, - донеслось оттуда.
- Вот, - удовлетворенно кивнул авторитет, - уже, говорят, немного осталось.
Тут у него в кармане запиликала трубка. Нахмурившись, он вытащил ее и прищурился на дисплей.
- Непонятно, - пробормотал он, - незнакомый номер… - Он поднес трубку к уху и солидным голосом произнес: - Да. Я слушаю.
Лина услышала, как в трубке неразборчиво заскрипел чей-то голос.
- Ну я. А кто это говорит? - недовольно спросил Желвак. - Что значит - важный? У меня все вопросы важные.
Зыркнув на Лину, авторитет встал и вышел в тесный коридор. Потом он зашел в ванную и закрыл за собой дверь.
Посмотрев ему вслед, Стае, сидевший в кресле, развел руками и сказал:
- Вот так, красотка, не одна ты у нас такая. Есть и другие дела.
Лина промолчала и попыталась пошевелить левой кистью. К своему ужасу, она не почувствовала ее. Взглянув на Стаса, Лина жалобно прошептала:
- Я не чувствую левой руки.
Стас поморщился, затем встал и, взяв со стола ржавую и зазубренную опасную бритву, разрезал скотч. Положив бритву на место, он снова сел в кресло и стал наблюдать, как Лина, скривившись от боли, вертит кистью в воздухе. Невыносимые горячие мурашки побежали по ее руке, но Лина знала, что это хороший знак и нужно просто потерпеть.
Прошло несколько минут, и Желвак наконец вышел из ванной, убирая трубку в карман. Войдя в комнату, он посмотрел на Лину, затем на Стаса и сказал:
- Так… Значит, с этой пока повременим, я отъеду на часок. Когда вернусь, продолжим. И смотри, чтобы все было путем.
- Ну дык, - Стас уверенно кивнул, - все путем и будет, а как же!
- Знаю я, как у вас бывает все путем, - буркнул Желвак, - сначала ты ей руку развязал, а потом она вас всех соблазнит и свалит.
- Да ладно, Николай Иваныч! - обиженно воскликнул Стас. - Что же мы, пальцем деланные?
- Не знаю я, чем вы деланные, но если что-нибудь будет не так, башку оторву.
Закончив речь, Желвак вышел в коридор, и Лина услышала, как хлопнула входная дверь.
Посмотрев на Стаса, она тоскливо улыбнулась и сказала:
- Прикури мне сигаретку. И не бойся, я не буду тебя соблазнять. Ты мне не нравишься.
* * *
Желвак ехал на встречу с незнакомым ему человеком и, вспоминая недавний телефонный разговор, матерился.- Это Николай Иванович? - прозвучало в трубке.
- Ну я, - ответил авторитет, - а кто это говорит?
- Меня зовут Артур Александрович. Нам необходимо встретиться. Есть разговор по важному вопросу.
- У меня все вопросы важные. Посмотрев на Лину, Желвак вышел в ванную, и дальше разговор происходил без посторонних.
- Мой более важный, чем вы думаете, - уверенно заявил Артур, - нам нужно срочно встретиться с глазу на глаз.
- Срочно встретиться, говоришь? - едко переспросил Желвак. - А у меня, знаешь ли, все по-другому. Если кому нужно срочно меня увидеть, так он сам на цырлах бежит. А тут, понимаешь, звонит какой-то хрен с горы, и я должен бросать все дела и встречаться с ним.
- Вот именно, - ответил Воронцов, - вы должны бросить то, что сейчас делаете, и встретиться со мной.
- Да ты хоть знаешь, с кем говоришь? - взорвался Желвак.
- Знаю, Желвак, знаю. Ты, понятное дело, мужик непростой и даже крутой, но не надо думать, что ты один такой на белом свете. И если тебя вежливо просят встретиться, заметь - я тебя прошу пока что, то морщить жопу и строить из себя владыку морского негоже. Давай, подъезжай. Дело действительно очень важное. Такое важное, что ты даже не представляешь.
- А ты-то кто такой? - Желвак слегка сбросил обороты.
- Я-то, - Артур усмехнулся, - я друг Графа. Я буду один. Приезжай на Стрелку, там ресторанчик плавает, «Биржа» называется. Как подъедешь, тебя встретят с почестями.
При упоминании криминального пророка Желвак струхнул. Всем было известно, что происходит с теми, кому «посчастливилось» не поладить с Графом. Авторитет стал лихорадочно перебирать в памяти недавние дела, пытаясь сообразить, где он мог перейти дорогу САМОМУ.
- Ну и? - прервал затянувшуюся паузу Воронцов.
- Смотри, Артур, если я на пустышку еду, я тебя из-под земли достану, ответишь.
- Согласен. Жду.
И Артур отключился.
Въехав на Стрелку, Желвак резко свернул на спуск и, распугав китайских туристов с фотоаппаратами, остановился напротив качавшегося в полусотне метров от берега плавучего ресторана, на борту которого славянской вязью было написано «Биржа».
Рядом с «Биржей» в небольшом катере сидел человек, одетый в матросскую форму петровских времен. Увидев выходившего из «БМВ» Желвака, он положил руку на штурвал, и катер сорвался с места. Описав широкий полукруг, он ткнулся в гранит точно напротив стоявшего на берегу Желвака.
- Прошу вас, - сказал матрос и протянул Желваку руку в замшевой перчатке с раструбом.
Авторитет отмахнулся и решительно шагнул на борт катера. Катер покачнулся и Желвак едва не упал в воду, но матрос привычной рукой крепко ухватил его за локоть, и все обошлось.
Поднявшись на борт, Желвак огляделся и увидел, что все столики были свободны, и только за одним, возле самого борта, сидел худощавый, хорошо одетый седой мужчина лет сорока пяти.
Получалось, что кроме них, на палубе никого не было.
Увидев Желвака, мужчина улыбнулся и, встав, шагнул навстречу.
- Артур Александрович, - представился он, протянув Желваку руку.
- Николай Иванович, - брюзгливо ответил авторитет, но на рукопожатие все-таки ответил.
Рука Воронцова была сухой и твердой.
- Прошу вас, - сказал Артур и гостеприимно повел рукой в сторону столика, на котором не было ничего, кроме пепельницы.
Желвак кивнул и опустился на тяжелый дубовый стул.
- Пиво? - любезно поинтересовался Артур, усаживаясь напротив него.
- Пиво… - задумчиво протянул Желвак. - Я лучше водочки.
- Водочки? Отлично!
Артур кивнул и сделал знак официанту, который все слышал и торопливо забормотал в воротник роскошной ливреи. Судя по всему, у него была прямая связь с буфетом, потому что не прошло и минуты, как на столе перед Артуром и Желваком появились и пиво, и водка, и большое блюдо с разнообразной холодной закуской.
На правах хозяина Артур налил Желваку водки, наполнил пивом высокий бокал, который сразу же запотел, и сказал:
- Ну, за успешные переговоры.
- Это мы еще посмотрим, - буркнул Желвак и взял рюмку, - я пока не знаю, о чем будет разговор.
- А вот сейчас и узнаете, - жизнерадостно ответил Артур и сделал несколько крупных глотков. - А дело простое. Даже очень простое. Я не буду разводить политесы, а скажу тебе об этом деле прямо.
- Ну говори, - прищурился Желвак, - я слушаю.
Когда Воронцов перешел на «ты», авторитет почувствовал себя свободнее, да и водочка приятно согрела желудок, так что теперь он был вполне готов к разговору на любую тему и знал, что кем бы ни был этот Артур, а сам он, Желвак, тоже не на помойке найден.
- Значит, так, - Артур помедлил, - у тебя там девушка. Отпусти ее и будешь жить.
- Что-о? - Желвак ошеломленно уставился на Воронцова. - Я чего-то плохо понял!
- Повторяю, - спокойно сказал Артур, - отпусти девушку, иначе сдохнешь. Прямо сейчас.
- Да ты кто такой, чтобы так со мной разговаривать? - придушенным голосом заговорил Желвак. - Я авторитет! На спине мозоли от шконки, меня весь Питер уважает! Желвак - это тебе не сявка какая-нибудь, чтобы со мной можно было так разговаривать. Ты просто не знаешь меня, иначе не разевал бы свою хлеборезку не по делу! Да я братве моргну, и от тебя только ботинки останутся.
Воронцов выслушал все это с непроницаемым лицом и сказал:
- Я знаю, кто ты такой. А теперь послушай, кто я, и подумай хорошенько. Я - чрезвычайный комиссар службы президентского расследования. Слышал про такую? Не слышал? А зря. Это - выше всяких там поганых ментов, выше ФСБ, ГРУ и всего прочего. У меня неограниченные полномочия. И вы все, бляди уголовные, все еще коптите небо только потому, что это в наших интересах. Какие это интересы - не твое собачье дело. И на твою братву мне плевать. Я сейчас моргну глазом, и через секунду ты получишь в башку пулю из снайперской винтовки. Понял? Я тебе говорю - немедленно отпусти девушку и больше не прикасайся к ней.
- Ты что, хочешь урку испугать? - напыжился Желвак. - Не на такого попал.
- Не на такого, говоришь? Смотри!
Артур взял со стола пачку сигарет, вытянул руку и поднял ее на уровень лица.
- Давай, - сказал он в пространство.
И тут же в пачке появилась лохматая дырка, выпустившая облачко табачной пыли. Выстрела слышно не было, и Желвак стал встревоженно озираться, пытаясь разглядеть, откуда могли так метко пальнуть. Но до ближайшего дома, а таким домом могли быть только Биржа или Зимний дворец, было слишком далеко, и он не понимал, где мог спрятаться снайпер.
- Вот так, - сказал Артур и бросил испорченную пачку за борт, - и с твоей головой так же будет. Только вместо табака из нее мозги полетят. Понятно?
Желвак не ответил и только с ненавистью посмотрел на этого непонятного комиссара.
Что за комиссар такой?
И какая еще такая служба президентская?
Ответов на эти вопросы у Желвака не было, но он чувствовал, что столкнулся с силой, противостоять которой он не может. Однако бандитская гордость не позволяла ему сдаться просто так, и он сказал:
- Смертью меня хочешь испугать? Так я этой смерти уже знаешь сколько видел?
- Знаю, - согласился Артур, - но только каждый раз это была чужая смерть. А на этот раз будет твоя. И снайпер может попасть не в голову, а в живот. Это уж как я ему скажу. И тогда смерть твоя будет медленной и очень неприятной.
Авторитет молчал, сверля комиссара взглядом.
- Я ведь почему тебя сюда вызвал, - продолжал Воронцов, - все очень просто. Можно было вычислить местонахождение твоей трубки, налететь с группой захвата, поставить всех раком, пристрелить кого-нибудь между делом… Тебя, например. Но только зачем все это, если можно договориться? Я предпочитаю решать все проблемы просто в беседе. Так ведь лучше, правда?
- Лучше, - пробурчал Желвак, - кому лучше, а кому…
- Да ладно тебе, - улыбнулся Артур, - это всем лучше. Смотри - встретились, поговорили, и все решилось. Без стрельбы, без насилия. Все как у белых людей.
- У белых… - Желвак посмотрел на Воронцова. - А зачем тебе девка-то эта? Ваша, что ли, чрезвычайная?
- Не твое дело, - любезно ответил комиссар. Авторитет подумал: «Да что я, на самом деле, уперся в эту рыжую красотку? Нехай катится ко всем чертям! Не хватало еще из-за какой-то бабы рисковать делами, да и жизнью тоже… Вон как снайпер в сигаретную пачку залепил!» Желвак представил, как заостренная стальная пуля попадает ему в переносицу, и по его спине пробежал холодок.
- Ладно, - решительно сказал Желвак, - насчет бабы - заметано.
- Ну, тогда за успешное завершение переговоров, - весело сказал Воронцов и взялся за бутылку.
Наполнив желваковскую рюмку, он стал наливать себе пиво и как бы между прочим сказал:
- Да, чуть не забыл. Твои люди были в квартире девушки. О троих из них можешь забыть. А кто-то еще, кто был там, унес вещь старинную, цены немалой. Но не в цене дело, а в фамильной памяти. Скажи своим, чтобы медальон вернули.
- Какой еще медальон? - нахмурился Желвак.
- Старинный серебряный медальон. Размером с яйцо. Плоский, открывается. Скрысятничали твои братки, однако.
- Ах, медальон, - вспомнил Желвак, - жопу разорву козлам! А что значит «о троих можно забыть»?
- А то и значит, - Артур посмотрел на Желвака поверх стакана, - нет их больше. И не будет. И могил у них нет. Забудь.
- Забудь, блин… Ишь ты…
- Забудь, - настойчиво повторил Артур, - такой швали ты себе всегда найдешь.
Допив пиво, он встал и, взглянув на Желвака сверху вниз, сказал:
- Через полчаса я позвоню, и ты мне скажешь, где и когда я могу забрать девушку. Будь здоров, авторитет Николай Иваныч.
Желвак молча кивнул. Воронцов ловко спрыгнул в покачивавшийся у борта «Биржи» катер, который тотчас же направился к берегу.
Желвак посмотрел на удаляющийся катер, потом пробормотал:
- Медальон, бля… Ну я вам покажу медальон!
И достал из кармана трубку.
* * *
В прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа, и мое сердце, ухнув, провалилось куда-то в область аппендикса. Это наверняка вернулся Желвак, и сейчас начнутся все те ужасы, которые он мне обещал. А может быть, он пришел не один, а с Некрофилом, который, по его словам, любит мертвых женщин…И тогда - прощайте, жизнь, красота и все прочее.
Стас бросил на меня грозный взгляд - дескать, сиди и не рыпайся - и вышел из комнаты. Я услышала приглушенные голоса, но не смогла расслышать ни слова, как ни пыталась. Затем в комнату вошел Желвак, а за ним Стас, который держал в руке сверкающий кухонный нож.
Ну все.
Они решили просто зарезать меня, как какую-нибудь свинью…
Я набрала полную грудь воздуха и широко открыла рот, чтобы закричать и хотя бы этим воспротивиться неизбежности, но Стас запечатал мне рот широкой мясистой ладонью, а Желвак, гнусно ухмыльнувшись, сказал:
- Тихо… Тихо… Не надо кричать. Во-первых, тебя все равно никто не услышит, а во-вторых… Тебе, сучка, повезло. Давай, Стас, отвязывай.
Стас убрал от моего лица свою пахнувшую табаком руку и начал разрезать скотч, которым я была примотана к стулу, а Желвак, усевшись на диван, закурил и изучающе смотрел на меня и молчал. Так, кажется, что-то случилось, что изменило его планы в отношении меня… Интересно что… Во всяком случае, похоже, убивать меня прямо сейчас не будут.
- Что дальше? - спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно.
- Дальше? - Желвак почесал подбородок. - Сейчас мы выйдем из квартиры и пойдем к машине. Ты все время будешь смотреть в землю. Только поднимешь глаза… Толян! Из кухни донеслось:
- Что, Николай Иваныч?
- Иди сюда!
Послышались шаги, и на пороге комнаты показался мускулистый парень небольшого роста. Его левый глаз и угол рта были стянуты на сторону уродливым шрамом, а руки покрывала густая татуировка.
- Пойдешь рядом с ней, - сказал Желвак, глядя на меня, - если только зыркнет по сторонам, навари ей как следует. Можешь выбить ей зубы или глаз закрыть, это уж как тебе понравится. Понял?
- Как не понять! - ответил Толян и посмотрел на меня совершенно равнодушным взглядом.
Я снова взглянула на его руки и увидела, что они были покрыты множеством мелких шрамов, а костяшки были разбиты и торчали уродливыми шишками.
Понятно… Каратист. Такой даст разочек, и действительно без зубов останешься. Или без глаза.
- Повторяю, - сказал Желвак, - смотреть в землю. Мне не нужно, чтобы ты номер дома увидела. Это я специально тебе объясняю, чтобы вопросов не возникало. Усекла?
- Усекла, - ответила я.
- В общем, радуйся, девка. Повезло тебе не по-детски. Попросил за тебя большой человек, так что я отпускаю тебя на все четыре стороны.
Мне стало горячо-горячо внутри. Конечно, это Артур… Кто еще мог так быстро найти меня и вытащить из рук бандитов? Артур…
Выйдя из подъезда, я старательно смотрела на асфальт. Так, крайний подъезд справа, третий этаж, вторая дверь слева.
С трех сторон - с боков и сзади - шли братки, а впереди уверенно и неторопливо шагал Желвак.
Я почувствовала неудержимое желание поднять глаза, и только тут поняла, какой это сильный соблазн. А ведь в сказках сколько раз было сказано - оглянешься и погибнешь… И все эти принцы и нищие оглядывались и гибли. Ну я вроде погибнуть не должна, если все-таки не выдержу и посмотрю, однако остаться с изуродованным на всю жизнь лицом - извините.
И тут мне повезло…Я все-таки умудрилась аккуратненько скосить глаза вправо, в сторону дома, и заметить номер. Улицу прочитать не смогла, но номер дома теперь знала. Дом тридцать два, корпус три.
Наконец я увидела перед собой черный полированный борт автомобиля, и передо мной открылась дверь. Забравшись внутрь, я продолжала смотреть в пол, и Стас, который уселся рядом со мной, усмехнулся и сказал:
- Послушная, блин… Соображаешь.
Машина тронулась с места, и через минуту, когда мы, судя по увеличившейся скорости и окружившему нас шуму других машин, выбрались на оживленную улицу Желвак, сидевший впереди, сказал:
- Все. Можешь расслабиться.
Я подняла глаза и посмотрела в окно. Внимательно осмотрела окрестности, стараясь запомнить все подробности. Сначала я не узнала места, но потом увидела знакомую заправку «Шелл» на углу Бухарестской и Гашека. Теперь я ориентировочно знала, где найти бандитскую квартиру, в которой меня держали.
Джип, в котором мы ехали, нарушал все правила, нагло подрезал всех подряд и время от времени противно крякал, отчего другие машины шарахались по сторонам.
Впереди показался гаишник, который стоял возле своей машины и, покачивая полосатой палкой, жадно рассматривал приближавшиеся автомобили.
Я уже вознадеялась было, что он остановит нас и накажет сидевшего за рулем джипа беспредельщика, но вышло совсем иначе. Завидев наш мчавшийся под сотню джип, мент отвернулся и стал разглядывать задние номера проезжавших мимо него машин.
Желвак усмехнулся и сказал:
- Знает, сучара, чей хлеб жрет!
Через несколько минут мы вылетели на Витебский, и не успела я моргнуть глазом, как джип, резко затормозив, остановился за пересечением Витебского и Лиговки.
- Все, выходи, - сказал Желвак не оборачиваясь.
Стас открыл дверь и, выпрыгнув на асфальт, дождался, когда я вылезу из их проклятой коляски. Хоть бы руку даме подал, скотина… Потом он залез обратно, хлопнул дверью, и джип, взревев мотором, укатил.
И только тут я увидела стоявший у поребрика «Мерседес».
Дверь «Мерседеса» открылась, и из него вышел Артур.
Артур…
У меня защипало в глазах, и я бросилась ему навстречу.
Я обняла Артура за шею и прижалась лицом к его груди. Артур тоже обнял меня, и я почувствовала, какие сильные и в то же время нежные у него руки…
- Ну что вы, Лина, - прошептал он мне на ухо, - не надо плакать.
А я, наоборот, как только услышала эти слова, тут же зарыдала в голос, да так горько, как рыдала только в детстве от обиды. Артур гладил меня по волосам и дышал в ухо.
Я всхлипнула еще несколько раз и, шмыгая носом, сказала:
- Ну где вы были так долго? Вашу женщину похитили, обещали убить и изнасиловать, а вы шляетесь неизвестно где!
- Может быть, наоборот? - спросил Артур. - Сначала изнасиловать, а потом уже убить?
- Как раз-то именно так, как я сказала, - я снова шмыгнула носом, - сначала убить, а потом изнасиловать.
- Однако эти ребята знают толк в удовольствиях, - одобрительно сказал Артур, - они там случайно некоего Некрофила не упоминали?
- Еще как упоминали, - я уже начала успокаиваться, - вот, говорят, вызовем сейчас Некрофила, ужо он тебя приголубит. И так и сяк приголубит, а потом убьет и опять же это самое…
- Ну, я думаю, до этого дело бы не дошло, они вас просто пугали, но все равно неприятно.
- Неприятно? - возмутилась я. - И это все, что вы можете сказать? Посмотрела бы я на вас в моем положении!
- То есть если бы меня обещали сначала убить, а потом изнасиловать? - уточнил Артур.
- Дурак, - я засмеялась, - какой же вы, Артур, дурак! Увезите меня отсюда немедленно.
- Слушаюсь, моя госпожа, - ответил Артур и, обняв меня за плечи, повел к машине.
Усевшись на мягкое сиденье «Мерседеса», я откинулась на подголовник и закрыла глаза. Машина плавно тронулась, и я хотела уже сделать Артуру комплимент - сказать ему, что он водит машину гораздо лучше, чем тот бандитский шофер, но тут меня после всех волнений повело так сильно, что я уснула.
Во всяком случае, когда я открыла глаза, «Мерседес» стоял на берегу залива, дверь была открыта, и легкий ветерок овевал мое лицо. Мелкие волны набегали на песок, по небу плыли белые облачка, а у воды спиной ко мне стоял Артур и кидал в далекий горизонт камушки.
Испустила ноги на песок и, держась за дверь, встала на неверные ноги. Артур оглянулся и, улыбнувшись, сказал:
- Проснулась…
Я кивнула, подошла к нему вплотную, прижалась лицом к его груди и закрыла глаза. И снова меня охватило чувство защищенности и безопасности.
- Когда я рядом с тобой… - начала я и замолчала.
- А когда я рядом с тобой… - подхватил Артур.
Он прижался губами к моей макушке и жарко подышал в нее. От этого по моей спине пробежали мурашки, и я почувствовала, как мой мозг перестает работать. Мне просто захотелось крепко-крепко прижаться к Артуру, обнять его и…
Я открыла глаза и посмотрела на плывущее надо мной небо. И вспомнила Максима… Я мягко оттолкнула Артура и посмотрела ему в глаза.
Артур ответил мне нежным взглядом, затем положил теплые ладони мне на плечи и сказал:
- Не говорите ничего. Я очень умный, - тут он сделал очень умное лицо, - и все знаю. Поэтому давайте обратим свои устремления на простые физические удовольствия. Я имею в виду чревоугодие. Вы любите чревоугодие?
А ведь он, черт побери, и в самом деле умница…
- Конечно, - радостно ответила я, - я обожаю чревоугодие! А где мы предадимся этому удовольствию, которое некоторые глупые люди считают пороком?
- Посмотрите туда!
Артур повернул меня лицом в другую сторону, и я увидела небольшой домик, на котором была вывеска «В гостях у Лукулла».
- Лукулл, - я задумалась на секунду, - а, вспомнила! Это древнегреческий полководец, который любил пожрать.
- Фу, как грубо, - поморщился Артур, - пожрать! Он не только любил покушать, но и знал в этом ба-альшой толк. А хозяин этого ресторана - мой друг, между прочим - тоже знает толк в чревоугодии. Поэтому идемте и угодим себе.
- Угодим! - с удовольствием согласилась я, чувствуя, что мой пустой с самого утра живот полностью со мной солидарен.
И мы, загребая ногами песок, направились в гости к Лукуллу.
Глава четвертая
ПОД ВОДОЧКУ И ЗАКУСОЧКУ
Желвак был вне себя. Час назад, когда Артур оставил его в полном расстройстве на борту плавучего ресторана «Биржа», Желвак выхватил из кармана трубку и дрожащим от злости пальцем набрал номер Червонца.Прозвучали несколько гудков, и голос Червонца лениво протянул: -Н-да…
У Желвака аж перехватило дыхание. Не дождавшись немедленного ответа, Червонец сказал:
- Давай, не тяни муму, кто там?
- Кто там? - переспросил Желвак. - Я ща тебе, бля, объясню, кто там. И натяну тебя, как ту муму. И будет тебе и «да», и «нет». Понял, козел?
Червонец, узнав голос хозяина, подобострастно ответил:
- Извините, Николай Иваныч, не признал.
- Не признал, говоришь? А на трубке что - не видно, кто звонит?
- Да тут… Плохо видно тут, Николай Иваныч.
- Щас тебе совсем плохо видно будет. И плохо слышно. Значит, так, чтобы через полчаса был в кабаке. И эти твои, с которыми ты в квартиру этой рыжей девки лазил самовольно, чтобы тоже были. Я вам устрою варфоломеевскую ночь, бля!
- Ну что вы, Николай Иваныч, ей-богу, вроде бы по этой теме уже разобрались, а вы снова наезжаете!
- Наезжаю? Это я еще не наезжаю. Чтобы через полчаса были на месте. Я вам, козлам, всем очко порву без всякого вазелина.
И Желвак, выпустив первый пар, прервал связь.
Отпустив Лину, он поехал на Сампсониевский, где в ресторане «На нарах» ему всегда был готов и стол и, если понадобится, дом.
Николай Иванович Гладильцев, он же авторитет Желвак, давно не испытывал такого облома и теперь был вне себя. Конечно, он понимал, что проиграл сильному противнику, но от этого горечь поражения не становилась слабее. И теперь Желвак жаждал отыграться на своих подчиненных, которые очень вовремя оказались виноватыми.
Войдя в ресторан, Желвак стремительно пересек полутемное пространство пустого зала, откинул тяжелую бархатную портьеру и скрылся за незаметной для постороннего глаза дверью. Это был его личный кабинет, в котором он отдыхал, принимал гостей и посетителей, а также решал свои и чужие проблемы.
Обойдя просторный круглый стол, изготовленный по его специальному заказу, Желвак уселся в дубовое кресло с высокой спинкой и нажал на кнопку вызова. Через полминуты раздался тихий стук, дверь беззвучно приоткрылась, и появившийся на пороге услужливый официант вежливо спросил:
- Чего изволите, Николай Иваныч?
Его подобострастная улыбка вызвала у Желвака очередной приступ бешенства, но он сдержался и спокойно сказал:
- Водки. И закусить - как обычно. Официант кивнул и исчез.
Желвак достал сигареты и закурил, чтобы успокоиться.
Но как только он затянулся, в дверь постучали, и этот стук был знаком Желваку. Он хищно улыбнулся и сказал:
- Давай заходи.
Дверь открылась, и в кабинет, стараясь не топать, вошел Червонец, а за ним еще двое братков, те самые, с которыми он наведался в квартиру Лины.
- Заходите, голубчики, присаживайтесь, - со зловещим гостеприимством произнес Желвак и повел рукой в сторону стоявших у противоположной стены кабинета стульев.