Сама того не замечая, она начала размышлять, как ей потратить сто тысяч долларов. Построение воздушных замков заняло почти целый час. В конце концов, она решила позвонить этому господину, предлагавшему купить акции.
Палец, сидя у себя в офисе, поднял трубку. Его секретарша сообщила ему, что звонит какая-то женщина и говорит, что она владеет фирмой «Магнат». Игорь Франкович рассуетился и поспешил сказать своей помощнице, чтобы она немедленно соединила его. Предвкушая то, как он подминает под себя за скромную сумму неплохую контору, Палец снял трубку.
– Добрый день, это Игорь Франкович? – услышал он из трубки высокий женский голос.
– Да, – с энтузиазмом отозвался он. – Лидия Яковлевна, узнаю вас. Ну как, надумали?
Он услышал, как она тяжело вздохнула прямо в трубку.
– Да, наверное, мне лучше продать эти акции, потому что я в этом деле ничего не понимаю. Нет никакого смысла.
– Да, – подтвердил Палец, – деньгами и имуществом должны управлять те, кто в этом хоть что-то понимает. На вашем месте я поступил бы точно так же. Нет никакого смысла вам тратить свои нервы на поддержание жизни в предприятии сына. Я в состоянии заплатить наличными. Согласитесь, это немаловажно. Оформление бумаг возьму на себя. Сегодня, к сожалению, мне необходимо быть в другом месте. Но я пришлю к вам своего юриста, с которым вы обговорите все вопросы.
Лидии Яковлевне оставалось только поддакивать и выразить надежду на то, что у них все пройдет без сучка без задоринки.
Палец подождал, пока она сама с ним простится, и, пожелав всего доброго, повесил трубочку.
В душу Лидии Яковлевны, в отличие от души Игоря Франковича, стали постепенно впиваться небольшие колючки, которые болезненно царапали по нервам.
«А не продешевила ли я? Все-таки сумма-то не очень большая. Но другого покупателя у меня нет».
Зазвонил телефон. Иванова подняла трубку и услышала девичий голосок Дарьи.
– Добрый день, Лидия Яковлевна.
– Добрый, – отозвалась женщина, прохаживаясь по комнате и предвкушая то, как она, после того как минет сорок дней, поедет куда-нибудь восстанавливать силы. Нет, никакого праздника не будет. Просто она закажет небольшой памятник, и пока будут выполнять ее работу, съездит в деревню, где стоит старый фамильный дом. Поправит могилы матери и отца. Посидит с бабками-соседками, посудачит о том о сем. Она не собиралась веселиться или транжирить деньги направо и налево. Конечно, получить такую сумму – дело неплохое, но и не надо забывать, в результате чего она станет обладательницей этих денег.
– Здравствуйте, Дарья, а что вы хотели?
Данилова собралась с духом и выпалила в трубку:
– Можно, я приду к вам в гости со своей мамой? Она знает, что я нравилась Виктору, и чисто по-человечески хотела бы выразить свое соболезнование.
– Ну что ж, приходите, я не против. А то мне здесь в четырех стенах совсем одиноко.
Договорившись о встрече, Дарья подмигнула матери, сидящей с ней рядом в машине.
– Вообще-то, дочка, мне кажется, что это все не очень удобно, – поделилась сомнением Нина Ивановна.
– Мама, мне нужно знать, кто интересуется ее состоянием! Этот человек вполне мог убить Виктора. Или сам, или через кого-то.
– Да-а-а, – протянула Нина Ивановна, – ну, у тебя и игры.
– Это жизнь, другой у меня нет. Может быть, где-то и есть получше, но я ничего изменить не могу. В том, что имею, в том и кручусь.
Они быстро доехали до Ивановой и поднялись к ней в квартиру.
Нина Ивановна была лет на десять моложе, но большой роли это не играло. Женщины взялись за руки, и мать Дарьи сказала, что потерять сына – это большое горе. На глаза Лидии Яковлевны навернулись слезы, но она очень быстро взяла себя в руки и предложила немного выпить.
«Потрясающе, – подумала Дарья, – щас бабульки немного хряпнут, и у них языки развяжутся».
– О, вы знаете, мне так неудобно, но нужно идти, – понесла пургу Дарья, – мама, я за тобой заеду часика через два?
– Хорошо, хорошо, дочка, не беспокойся, – мать уже сама выпроваживала ее до двери, – я в состоянии добраться до своего дома самостоятельно.
– Ну хорошо, – Дарья кивнула головой, – как хочешь. Вы уж меня извините, но надо ехать, совсем забыла.
Так, по-простецки отделавшись от общества старшего поколения, Дарья покинула наполненную скорбью квартиру и поехала на свидание с Лиховцевым.
У нее на руках появился материал, который наверняка должен был заинтересовать капитана. И она рассчитывала, что на этот раз он не выставит ее полной дурочкой.
Тем временем шикарный «Мерседес» Пальца остановился на улице Чернышевского, а вскоре сам владелец авто уже поднимался на второй этаж в кабинет директора фирмы «Бургомистр».
Секретарша, женщина лет тридцати пяти, может быть, сорока, предложила ему снять куртку и повесить на вешалку. Она сообщила, что Леонид Леонидович будет занят некоторое время, но это не займет больше пятнадцати минут.
Палец согласно кивнул. Тем временем ему, по его же просьбе, уже начали готовить кофе. Усевшись на мягкий стул, он спокойно попросил что-нибудь почитать и получил в руки стопку из «Комсомольской правды», «Аргументов и фактов» и газеты «Спорт-экспресс». Так как делать было нечего, он позволил себе углубиться в чтение. Ему уже и вопросов никаких не надо было задавать Леониду Леонидовичу. Все, что хотел, он увидел. У директора фирмы «Бургомистр» была секретарша. И это было очень хорошо, можно сказать – замечательно.
Наконец посетитель вышел из кабинета директора, и секретарша по телефону сообщила, что к Леониду Леонидовичу пришел президент группы «Дом». Он разрешил войти, и Палец, ведомый секретаршей – она ему не дала даже дверь перед собой открыть, – вошел в кабинет.
Леонид Леонидович оказался человеком в возрасте. С первого взгляда Палец дал ему шестьдесят пять, хотя, если здоровье не очень блестящее, так мог выглядеть человек и в пятьдесят пять. В общем, физическое состояние своего собеседника Игорь Франкович оценил одним словом: «развалина».
Руки никто никому не подавал. Палец без приглашения сел в кресло напротив директора и сообщил, что это он звонил вчера насчет Пети Самородка. Выражение лица Леонида Леонидовича переменилось с нейтрального на агрессивное.
– Ну и что ты хочешь? – напрямую спросил он. – Чтобы тебе в подъезде продырявили башку? Зачем ты, молодой, лезешь в эти дела?
Палец не сказал ни единого слова, молча поднялся и вышел. Дальнейшее ведение переговоров было бессмысленно. Его встретили агрессивно, значит, и мысли не допускают о вторжении. Следовательно, у него есть козырь. Если бы этот Леонид Леонидович думал головой, он бы так со всеми подряд не разговаривал. Но, похоже, старикан сильно уверовал в собственную непобедимость и в жестокость своих подручных.
– Тоже мне, властитель, – Палец сидел в машине и набирал номер Рысакова, – поглядим, сколько ты протянешь, дружище, и кто кому какие дырки и где делать будет.
Лизочка на кухне затеяла стряпню, вследствие чего носилась из угла в угол, в то время как Рысаков лежал на диване и смотрел по видеомагнитофону кино для взрослых. Он и думать забыл про все на свете, тараща глаза на возбуждающую картинку. Он не слышал, как Лизочка напевает себе что-то на кухне, он не видел и не слышал, как звонит телефон. Удивившись, почему Рысаков так долго не подходит, она вошла в комнату и, увидев на экране сцены, далекие от норм морали, спокойно попросила Алексея взять трубку.
– Это явно тебе звонят. Мне сюда звонить некому.
Он поставил запись на паузу и взял телефон. На проводе был постоянный клиент.
– А… Ага… Ага… хорошо… ладно… посмотрим… обязательно… да… ага… без базаров… будем стараться… от нечего делать… ладно, сегодня же вечером.
Поговорив с Игорем Франковичем, Алексей положил трубку и пошел на кухню щупать Лизочку.
Дарья на месте капитана Лиховцева не застала, зато наткнулась на того же самого лейтенанта, которого уже видела раньше и однажды даже просила найти Сергея Петровича.
– Поскольку мы друг друга стали часто видеть, я думаю, мне стоит представиться: лейтенант Костин Геннадий. А вы?
Дарья ответила ему, после чего спросила Гену, как ей добраться до капитана. По неизвестной Дарье причине Костин поморщился и сообщил, что капитан уехал на кафедру судмедэкспертизы и сейчас присутствует на вскрытии.
– Как он все это может выносить, я не понимаю, – добавил он, жалуясь. – Был я один раз, мы ходили группой, но не выдержал. Смотреть, как распарывают тебе подобных, выше моих сил.
– Да? – в глазах Дарьи появился блеск. – А я три года в медицинском отучилась, и ничего. Поначалу трудно было, потом привыкла, и вы привыкнете.
– Сомневаюсь, – покачал головой Костин, – такое дело – смотреть на тело. Ой, что-то и стихами я заговорил, и, в общем, давайте не будем. Вы знаете, как доехать?
Дарья сказала, что знает, и поблагодарила за информацию. Перед тем как уйти, она не забыла спросить, как давно капитан уехал. Костин взглянул на часы и сказал, что прошло минут двадцать, так что он только-только, может быть сейчас, входит в здание.
– Отлично, – бросила Дарья, – может быть, еще увидимся.
Она приехала на кафедру и без труда нашла ту самую лабораторию, где обычно сидел Варенов. Судмедэксперта на месте не оказалось, он, по словам сотрудников, все еще был на вскрытии.
Пришлось спускаться в подвал, выложенный белым кафелем, и искать медика и капитана.
Дарью не пустили непосредственно в царство прозектора и попросили подождать в подвале или на улице.
Ей был знаком запах морга, и она хоть и чувствовала себя не очень хорошо, вдыхая эти ароматы, но вполне могла соображать. В комнату, где происходило вскрытие, ее не пустила студентка, специально выставленная, может, Лиховцевым, а может быть, и самим Вареновым. В принципе, ей было интересно посмотреть, с чем они там возятся. И как только Дарья осознала это, она в очередной раз отметила, что похоронила в себе хорошего, так и не состоявшегося врача. Любопытство, проявляемое в отношении устройства человеческих органов или причин, по которым люди болеют, смело можно отнести на счет тех, кто стремился или имел предпосылки стать хорошим врачом. Во всяком случае, она так думала.
– Давно они начали? – спросила брюнетка ради поддержания разговора у щекастой коротко стриженной шатенки в огромных очках на маленьком курносом носу.
– Да нет, только-только принялись, – ответила она, моргая на Дарью огромными глазами.
Прикинув, какие у нее очки, Данилова спросила:
– Что, плюс четыре, да?
– Плюс пять, – отмахнулась щекастая, – хуже не становится, но и лучше – тоже.
Дарья вытащила из сумочки сто рублей.
– А может, ты пойдешь погуляешь? Скажешь, что на минутку отошла, в этот момент прошла я. Никто не будет в обиде. Мне просто с ними поговорить нужно. А мы с тобой, считай, коллеги. Я училась здесь же, только жизнь немного по-другому сложилась.
Посмотрев на деньги, студентка повернула голову в сторону комнаты, где происходило вскрытие, и подмигнула Дарье.
– Договорились.
Дарья подождала, пока девушка выйдет, поднимется наверх, а затем прошла туда, где трудился Варенов.
– Здравствуйте, – поздоровалась она.
– Кто это вас сюда впустил? – сразу же отреагировал Лиховцев. – Там что, в коридоре нет никого, что ли?
Дарья покачала головой и сказала, что она абсолютно свободно прошла.
– Молодежь, – протянул капитан.
Варенову некогда было разговаривать с Дарьей. Он разбирал на части какого-то незнакомого ей юношу лет восемнадцати, очень худого.
– Чем занимаетесь? – полюбопытствовала Дарья.
– Да вот, – капитан кивнул головой, – еще один наркоман на нашу шею. Вроде сам умер, а вроде и не сам. Говорят, принимал какую-то дрянь. Самое интересное, что умер он точно так же, как и Иванов. Поэтому я здесь. Меня вон Борис Гаврилович попросил поприсутствовать.
– Вот, можете полюбоваться на печень, – подал голос Варенов, – видите, эта печенка уже не в состоянии была нормально функционировать.
На лице капитана отразилась все-таки некоторая брезгливость, а вот Дарья проявила интерес.
– Можно взглянуть?
Варенов не был настроен играть в бирюльки и попросил ближе, чем на два метра, к столу не подходить.
– Ну ладно, – отступила Дарья, – я понимаю, я не в театре.
– Почки тоже отвратительные, – через некоторое время сообщил прозектор, – это бы надо все на анализ. Посмотрим, что там у него отложилось. Чтобы у товарища капитана никаких сомнений не возникало насчет того, что молодой человек помер от героина.
Лиховцев подошел к письменному столу, нагнулся и вытащил из ящика начатую закупоренную бутылку водки и стакан.
– Не хотите? – предложил он Дарье. – А то все это мероприятие не вызывает никаких положительных эмоций. Хоть водочкой побалуемся.
– Я за рулем, – отрезала Дарья, – похоже, вам все это мероприятие не очень по душе?
– Можно подумать, вам по душе, – Варенов кивнул на покойника, – нет, по душе это как раз вот ему. А мы уж тут все присутствуем.
Все трое рассмеялись.
– Ну и шутки у вас, доктор, – среагировала Дарья.
– Мы здесь все немного юмористы, без этого нельзя, – он выразительно посмотрел на Лиховцева. – Ну что, Петрович, черепушку будем вскрывать?
Капитан выпил водку, закусил мануфактурой и сообщил, что его интересует весь этот молодой человек, со всем его содержимым, по полной программе. Плюс проведение всех анализов.
– Ну, насчет всех анализов ты загнул, – ответил Варенов, – впрочем, мне и надо-то всего пятьсот долларов. Есть у тебя пятьсот долларов, товарищ капитан?
– У меня есть, – подала голос Дарья, – я заплачу, если что-то нужно.
– Ну если у вас есть возможность платить, – шмыгнул носом Варенов, – может, вы и мне еще пару сотен за работу накинете?
– Может, и накину, – сообщила Дарья, – а где его нашли?
– Этот чудик свалился прямо на дискотеке, – пробормотал Лиховцев. – Ребята, я, кажется, напиваюсь. Но вы уж меня простите, потому как, в отличие от Бориса Гавриловича, я большую часть своего рабочего времени провожу или в кабинете, или на свежем воздухе.
– Давай, давай, – подбодрил его судмедэксперт, – можешь не стесняться, здесь тебя никто порицать не будет.
– Каковы шансы на успех? – Дарья махнула головой, в очередной раз отказывая Лиховцеву в его предложении выпить вместе с ним.
Варенов, не отрываясь от работы, мельком взглянул на нее.
– Вы имеете в виду проведение анализов?
– Да.
– Ну, раз вы учились в мединституте, думаю, вам будет понятно. Если доставили сразу после того, как он скончался, соответственно, шансы неплохие, можно даже сказать, хорошие.
Она коснулась руки капитана и кивнула в сторону зияющего проема.
В комнате, где происходило вскрытие, двери, как таковой, не было. Она здесь, похоже, и не была предусмотрена конструктивными особенностями.
– Сергей Петрович, может, мы с вами на улицу выйдем?
– Идите, идите, – поддакнул Варенов, – капитану я печень с почками показал. Ему уже на сегодня достаточно. Да и вам, я думаю, тоже. Не каждый вынесет эту процедуру столь же спокойно, как вы.
– Ладно, пойдем, – вяло пробормотал Лиховцев, – слышите, ребята, пока вы тут разговаривали, я бутылку осушил. Что же скажут на работе подчиненные? Нет, определенно мне сегодня на службе лучше не показываться. Не дай бог, еще на глаза начальству попадешься – тогда и с должности снять могут. Даша, ты домой меня не отвезешь? Благо дорогу знаешь…
Дарья пообещала, что отвезет, и сказала при этом, что как раз дорогой и поговорят.
– Отчет завтра! – крикнул им вслед Варенов, продолжая заниматься молодым человеком.
«Интересно, – думала Дарья, – а душа наблюдает за тем, как происходит вскрытие? Говорят, что ей все мирские дела весьма безразличны. Нам же, заключенным в телесные оболочки, пока приходится мучиться, потому как мы сами себя загнали в некие моральные рамки».
– Так о чем же вы хотели поговорить? – Капитан, пока поднимался наверх, пару раз умудрился споткнуться, но вмонтированные в стену перила помогли ему удержать равновесие. – Да, что-то меня развезло, – признался он, – но отказаться я не мог. Все, Даша, ваши сомнения виноваты.
– То есть этот человек умер точно так же, как и Иванов? Да? Я правильно поняла? – она проявляла настойчивость, потому как понимала, что имеет дело с пьяным.
– Абсолютно. Танцевал и вдруг рухнул как подкошенный.
Он снова споткнулся, пока они шли к машине, и заметил, что он тоже скоро рухнет где-нибудь, если сейчас же не сядет. Она успокоила его и, заметив, что не бросит беднягу на дороге, быстренько открыла машину и усадила его рядом с собой.
– У меня есть для вас интересная информация, только не знаю, стоит ли сейчас об этом, ведь вы можете толком и не запомнить.
– Я? – возмутился Лиховцев. – Я запомню все, что угодно. Выкладывайте.
Она тронулась с места, потихонечку вырулила с территории университетского городка на проезжую часть.
– Помните секретаршу, которая работала на Иванова?
– Угу, – произнес Сергей Петрович, – ну дернуло ж меня напиться, хорошо хоть вы пришли, а то я и вторую бутылку начал бы.
– У Варенова там, в подвале, погребок? – поинтересовалась Дарья и притормозила на красный.
– С чего вы взяли? Это я с собой принес. Я по-другому не могу. Мне надо было стакан выпить, и хорош. Да и не останавливайтесь вы, Дарья, напрасно, вы едете с сотрудником милиции. Вам никто никаких претензий предъявлять не будет.
«Ну вот здесь вы ошибаетесь. Пьяный капитан на соседнем сиденье – это скорее не плюс, а минус».
– В общем, эта девушка, она до этого работала тоже секретарем в фирме.
– Что за фирма? – задался вопросом Лиховцев, поглядывая по сторонам. – Да, город стал краше, город стал лучше. Несмотря на весну и на то, что грязь из-под снега появляется. Вон народ чистит.
Дарья отвлеклась от маршрута на секунду, взглянув на рабочих, убирающих улицу, и согласно кивнула.
– У нее в трудовой книжке стоит: «Менеджер» и фирма «Саратовнефтепродукт».
– А с чего вы взяли, что она работала там секретаршей?
– А кем ей там работать?! – воскликнула Дарья. – С большим бюстом, смазливой мордашкой и стройными ногами? Не процесс же перегонки бензина она там контролировала, стоя у пульта управления.
– Да, это вы правы, – согласился Сергей Петрович, – если женщина молодая и у нее большие сиськи, то контролировать процесс перегонки нефти ей совсем не обязательно. Куда сподручнее заниматься контролем мужчины – его поведения, его кошелька. Ставить ему условия.
– Что это вы так нехорошо о женщинах? – встрепенулась Дарья.
– Да это я не о всех, – стал оправдываться капитан, – а о некоторых. А то, что она еще где-то работала секретаршей, это нормально, вполне естественно.
Всего час назад, стоя в отделе кадров «Саратовнефтепродукта», Дарья представилась подругой Веры Сорокиной и попросила девчонок рассказать ей, как, на какой должности она работает и как ее найти, прекрасно зная, что на самом деле Вера здесь уже давно не числится. И одна женщина, у которой кровь еще не перебродила, встала со своего места и подошла к Дарье.
– Это что, блондиночка такая высокая, симпатичная? Эта Вера?
Дарья подтвердила, что она.
– Так, подруга моя золотая, эта девчоночка у нас больше не работает. Она недолго задержалась. Всего несколько дней, а затем у нас директора отправили в отставку. Наверное, в среду. Мы тут с девчонками думали-гадали, не окрутила ли твоя подруга нашего бывшего Марата Львовича. Ничего нам, по-бабьи, не расскажешь?
Дарья по-бабьи ничего рассказывать не собиралась и осадила любительницу сплетен банальным:
– Я сама давно ее не видела, но об этом расспрошу, извините уж, ради собственного любопытства.
Женщина несколько скисла, но все равно по-молодецки подмигнула Даниловой.
– Не знаю, какая она там секретарша, но мужиками, судя по всему, неплохо вертит-крутит, это сомнений у меня не вызывает.
– Ладно, девчонки, спасибо, – поблагодарила Дарья и пошла переваривать полученные сведения. Выходило, что где бы Вера ни появлялась, с начальниками случалось что-то нехорошее. Или они уходили в отставку, или вовсе умирали.
– После того, как Веру уволили, директор нефтебазы ушел на пенсию.
Услышав это, Лиховцев, неожиданно для Даниловой, хлыстанул самого себя по одной щеке, а затем по другой.
– Вот так-так. Ты меня, Дарья, извини, я пытаюсь протрезветь, но ничего не получается.
– Да, Сергей Петрович, – согласилась она, – пили и не закусывали. Но мужайтесь, до вашего дивана вам недолго осталось, должны скоро приехать.
– Я вижу, вы неплохо водите, – капитан попытался сделать даме комплимент, но потом забыл, с чего начал, и перескочил на более интересную, как ему представлялось, тему. – Верочка, значит, предвестник беды или неприятности. Если после одного случая мы говорим, что это случайность, после двух – совпадение, а после трех – уже закономерность. Вот неплохо было бы нам с вами откопать еще и третий эпизод.
Дарья хмыкнула.
– А если его не было?
– Может, и не было, – уверенно произнес капитан, – но, если учесть, что бывшая секретарша Иванова сейчас проводит дни в психиатрической больнице, можно предположить, что эту блондиночку кто-то лихо запихивает на место старой секретарши. И цель здесь весьма понятна – сместить руководителя. Что она там с ним – спит? А это все снимают на пленку и этим шантажируют, потому как грозятся показать жене и близким? Тяжелая задачка. Хотя вы, Даша, молодец.
Она отметила, что он очень быстро приходит в себя, несмотря на немалое количество выпитого. Если не сидеть с ним рядом, а слушать магнитофонную запись, то можно было подумать, что говорит не пьяный, а просто очень уставший человек.
– Кто-то, значит, стоит за этой Верой. Может быть, я сильно пьян и что-то пропустил, но пока не понял, откуда вы узнали, что Вера работала на «Саратовнефтепродукте».
Дарья крякнула и почесала за ухом. Вопрос был не в бровь, а в глаз. Но, в принципе, она с самого начала не думала утаивать от капитана эту информацию.
– Мне придется признаться в небольшом проступке, но его я совершила ради нашего с вами общего дела. Когда Вера со своим сожителем ушли, я залезла к ним в дом и просмотрела все документы.
– Шустро, – брякнул Лиховцев.
Тем временем они уже подъехали к его дому, и Дарья была рада-радешенька закончить этот разговор. Капитан, может быть, благодаря тому, что был под градусом, рассказал ей хоть что-то. И ее предположения насчет Веры казались верными. Девочка эта не просто так с работы на работу переходила. У нее было вполне конкретное задание: разделаться с шефом. Правда, средства, которые она выбирала, остались для Дарьи неизвестными.
После того как Даша побывала у Сорокиной дома и увидела, как та безбедно существует, она вернулась к теме героина и предположила, что здесь не все чисто. Смерть Иванова была для нее полной неожиданностью и серьезным ударом чисто морально. Вот человек разговаривает с тобой, а через секунду он уже лежит на полу и не дышит. Дарье хотелось найти того, кто может так лихо обращаться с людьми.
Личность Веры ее очень интересовала, и, как оказалось, она была права в своих подозрениях. А то, что в дом залезла и посмотрела бумаги, – это нормально, так и положено разбираться с теми, кто посылает тебя подальше на весь поселок. Единственная случайность во всем этом деле – женщина, сидящая в отделе кадров, которая обмолвилась об отставке директора. Кстати, совсем не лишне было бы узнать, что с ним сталось после этого. Не отправился ли он на тот свет, точно так же, как и Иванов?
Директор покидает свой пост, Вера увольняется, все, казалось бы, шито-крыто. Новый начальник подбирает себе новую секретаршу, только в одном случае она вроде как сама ушла, это когда работала в «Саратовнефтепродукте», а здесь ее мать Виктора уволила. Может, сама уходить не хотела, место хорошее? Рассчитывала и при Ластове посидеть? Он, кстати, к ней неравнодушен. Вполне возможно, что девушка рассчитывала на некоторую финансовую помощь со стороны своего директора.
Дарья была столь любезна, что проводила капитана до его квартиры. Он было сделал предложение войти, но покачнулся и оставил сию затею.
– Ладно, как-нибудь в другой раз, – произнес он, пытаясь засунуть ключ в скважину. Она отобрала у него связку и сама открыла дверь.
– Прошу, – пригласила Дарья.
Лиховцева совсем развезло. Он пробормотал: «Спасибо», после чего полез целоваться. Она кое-как отбилась от него и посоветовала побыстрее уснуть, иначе неприятностей явно не избежать.
– Наткнетесь еще, товарищ капитан, на косяк, ударитесь головой и станете дурачком. Идите-ка в постельку.
Он доложил, что слушается и непременно так и сделает.
Когда, наконец, возня с пьяным мужиком закончилась, она встряхнула руками, расслабляя мускулы, и, как заправский судья на тяжелоатлетических соревнованиях, произнесла:
– Вес взят.
Теперь она точно знает, что Вера девочка не простая, а золотая. И разбираться с ней необходимо будет в ближайшее время по полной программе. Только через Сорокину, как представлялось Дарье, она сможет выйти на организаторов убийства Виктора. Кроме того, этот мальчик в морге, упавший на танцульках. Откуда у него наркотики?
Позвонив на кафедру судебно-медицинской экспертизы, она пригласила к телефону Варенова. Тот уже освободился от работы и взял трубку. Узнав, кто звонит, он очень настоятельно потребовал, чтобы она не задавала никаких вопросов и, если что-то ее интересует, приехала и спросила его самого.
Палец, сидя у себя в офисе, поднял трубку. Его секретарша сообщила ему, что звонит какая-то женщина и говорит, что она владеет фирмой «Магнат». Игорь Франкович рассуетился и поспешил сказать своей помощнице, чтобы она немедленно соединила его. Предвкушая то, как он подминает под себя за скромную сумму неплохую контору, Палец снял трубку.
– Добрый день, это Игорь Франкович? – услышал он из трубки высокий женский голос.
– Да, – с энтузиазмом отозвался он. – Лидия Яковлевна, узнаю вас. Ну как, надумали?
Он услышал, как она тяжело вздохнула прямо в трубку.
– Да, наверное, мне лучше продать эти акции, потому что я в этом деле ничего не понимаю. Нет никакого смысла.
– Да, – подтвердил Палец, – деньгами и имуществом должны управлять те, кто в этом хоть что-то понимает. На вашем месте я поступил бы точно так же. Нет никакого смысла вам тратить свои нервы на поддержание жизни в предприятии сына. Я в состоянии заплатить наличными. Согласитесь, это немаловажно. Оформление бумаг возьму на себя. Сегодня, к сожалению, мне необходимо быть в другом месте. Но я пришлю к вам своего юриста, с которым вы обговорите все вопросы.
Лидии Яковлевне оставалось только поддакивать и выразить надежду на то, что у них все пройдет без сучка без задоринки.
Палец подождал, пока она сама с ним простится, и, пожелав всего доброго, повесил трубочку.
В душу Лидии Яковлевны, в отличие от души Игоря Франковича, стали постепенно впиваться небольшие колючки, которые болезненно царапали по нервам.
«А не продешевила ли я? Все-таки сумма-то не очень большая. Но другого покупателя у меня нет».
Зазвонил телефон. Иванова подняла трубку и услышала девичий голосок Дарьи.
– Добрый день, Лидия Яковлевна.
– Добрый, – отозвалась женщина, прохаживаясь по комнате и предвкушая то, как она, после того как минет сорок дней, поедет куда-нибудь восстанавливать силы. Нет, никакого праздника не будет. Просто она закажет небольшой памятник, и пока будут выполнять ее работу, съездит в деревню, где стоит старый фамильный дом. Поправит могилы матери и отца. Посидит с бабками-соседками, посудачит о том о сем. Она не собиралась веселиться или транжирить деньги направо и налево. Конечно, получить такую сумму – дело неплохое, но и не надо забывать, в результате чего она станет обладательницей этих денег.
– Здравствуйте, Дарья, а что вы хотели?
Данилова собралась с духом и выпалила в трубку:
– Можно, я приду к вам в гости со своей мамой? Она знает, что я нравилась Виктору, и чисто по-человечески хотела бы выразить свое соболезнование.
– Ну что ж, приходите, я не против. А то мне здесь в четырех стенах совсем одиноко.
Договорившись о встрече, Дарья подмигнула матери, сидящей с ней рядом в машине.
– Вообще-то, дочка, мне кажется, что это все не очень удобно, – поделилась сомнением Нина Ивановна.
– Мама, мне нужно знать, кто интересуется ее состоянием! Этот человек вполне мог убить Виктора. Или сам, или через кого-то.
– Да-а-а, – протянула Нина Ивановна, – ну, у тебя и игры.
– Это жизнь, другой у меня нет. Может быть, где-то и есть получше, но я ничего изменить не могу. В том, что имею, в том и кручусь.
Они быстро доехали до Ивановой и поднялись к ней в квартиру.
Нина Ивановна была лет на десять моложе, но большой роли это не играло. Женщины взялись за руки, и мать Дарьи сказала, что потерять сына – это большое горе. На глаза Лидии Яковлевны навернулись слезы, но она очень быстро взяла себя в руки и предложила немного выпить.
«Потрясающе, – подумала Дарья, – щас бабульки немного хряпнут, и у них языки развяжутся».
– О, вы знаете, мне так неудобно, но нужно идти, – понесла пургу Дарья, – мама, я за тобой заеду часика через два?
– Хорошо, хорошо, дочка, не беспокойся, – мать уже сама выпроваживала ее до двери, – я в состоянии добраться до своего дома самостоятельно.
– Ну хорошо, – Дарья кивнула головой, – как хочешь. Вы уж меня извините, но надо ехать, совсем забыла.
Так, по-простецки отделавшись от общества старшего поколения, Дарья покинула наполненную скорбью квартиру и поехала на свидание с Лиховцевым.
У нее на руках появился материал, который наверняка должен был заинтересовать капитана. И она рассчитывала, что на этот раз он не выставит ее полной дурочкой.
Тем временем шикарный «Мерседес» Пальца остановился на улице Чернышевского, а вскоре сам владелец авто уже поднимался на второй этаж в кабинет директора фирмы «Бургомистр».
Секретарша, женщина лет тридцати пяти, может быть, сорока, предложила ему снять куртку и повесить на вешалку. Она сообщила, что Леонид Леонидович будет занят некоторое время, но это не займет больше пятнадцати минут.
Палец согласно кивнул. Тем временем ему, по его же просьбе, уже начали готовить кофе. Усевшись на мягкий стул, он спокойно попросил что-нибудь почитать и получил в руки стопку из «Комсомольской правды», «Аргументов и фактов» и газеты «Спорт-экспресс». Так как делать было нечего, он позволил себе углубиться в чтение. Ему уже и вопросов никаких не надо было задавать Леониду Леонидовичу. Все, что хотел, он увидел. У директора фирмы «Бургомистр» была секретарша. И это было очень хорошо, можно сказать – замечательно.
Наконец посетитель вышел из кабинета директора, и секретарша по телефону сообщила, что к Леониду Леонидовичу пришел президент группы «Дом». Он разрешил войти, и Палец, ведомый секретаршей – она ему не дала даже дверь перед собой открыть, – вошел в кабинет.
Леонид Леонидович оказался человеком в возрасте. С первого взгляда Палец дал ему шестьдесят пять, хотя, если здоровье не очень блестящее, так мог выглядеть человек и в пятьдесят пять. В общем, физическое состояние своего собеседника Игорь Франкович оценил одним словом: «развалина».
Руки никто никому не подавал. Палец без приглашения сел в кресло напротив директора и сообщил, что это он звонил вчера насчет Пети Самородка. Выражение лица Леонида Леонидовича переменилось с нейтрального на агрессивное.
– Ну и что ты хочешь? – напрямую спросил он. – Чтобы тебе в подъезде продырявили башку? Зачем ты, молодой, лезешь в эти дела?
Палец не сказал ни единого слова, молча поднялся и вышел. Дальнейшее ведение переговоров было бессмысленно. Его встретили агрессивно, значит, и мысли не допускают о вторжении. Следовательно, у него есть козырь. Если бы этот Леонид Леонидович думал головой, он бы так со всеми подряд не разговаривал. Но, похоже, старикан сильно уверовал в собственную непобедимость и в жестокость своих подручных.
– Тоже мне, властитель, – Палец сидел в машине и набирал номер Рысакова, – поглядим, сколько ты протянешь, дружище, и кто кому какие дырки и где делать будет.
Лизочка на кухне затеяла стряпню, вследствие чего носилась из угла в угол, в то время как Рысаков лежал на диване и смотрел по видеомагнитофону кино для взрослых. Он и думать забыл про все на свете, тараща глаза на возбуждающую картинку. Он не слышал, как Лизочка напевает себе что-то на кухне, он не видел и не слышал, как звонит телефон. Удивившись, почему Рысаков так долго не подходит, она вошла в комнату и, увидев на экране сцены, далекие от норм морали, спокойно попросила Алексея взять трубку.
– Это явно тебе звонят. Мне сюда звонить некому.
Он поставил запись на паузу и взял телефон. На проводе был постоянный клиент.
– А… Ага… Ага… хорошо… ладно… посмотрим… обязательно… да… ага… без базаров… будем стараться… от нечего делать… ладно, сегодня же вечером.
Поговорив с Игорем Франковичем, Алексей положил трубку и пошел на кухню щупать Лизочку.
* * *
Дарья на месте капитана Лиховцева не застала, зато наткнулась на того же самого лейтенанта, которого уже видела раньше и однажды даже просила найти Сергея Петровича.
– Поскольку мы друг друга стали часто видеть, я думаю, мне стоит представиться: лейтенант Костин Геннадий. А вы?
Дарья ответила ему, после чего спросила Гену, как ей добраться до капитана. По неизвестной Дарье причине Костин поморщился и сообщил, что капитан уехал на кафедру судмедэкспертизы и сейчас присутствует на вскрытии.
– Как он все это может выносить, я не понимаю, – добавил он, жалуясь. – Был я один раз, мы ходили группой, но не выдержал. Смотреть, как распарывают тебе подобных, выше моих сил.
– Да? – в глазах Дарьи появился блеск. – А я три года в медицинском отучилась, и ничего. Поначалу трудно было, потом привыкла, и вы привыкнете.
– Сомневаюсь, – покачал головой Костин, – такое дело – смотреть на тело. Ой, что-то и стихами я заговорил, и, в общем, давайте не будем. Вы знаете, как доехать?
Дарья сказала, что знает, и поблагодарила за информацию. Перед тем как уйти, она не забыла спросить, как давно капитан уехал. Костин взглянул на часы и сказал, что прошло минут двадцать, так что он только-только, может быть сейчас, входит в здание.
– Отлично, – бросила Дарья, – может быть, еще увидимся.
Она приехала на кафедру и без труда нашла ту самую лабораторию, где обычно сидел Варенов. Судмедэксперта на месте не оказалось, он, по словам сотрудников, все еще был на вскрытии.
Пришлось спускаться в подвал, выложенный белым кафелем, и искать медика и капитана.
Дарью не пустили непосредственно в царство прозектора и попросили подождать в подвале или на улице.
Ей был знаком запах морга, и она хоть и чувствовала себя не очень хорошо, вдыхая эти ароматы, но вполне могла соображать. В комнату, где происходило вскрытие, ее не пустила студентка, специально выставленная, может, Лиховцевым, а может быть, и самим Вареновым. В принципе, ей было интересно посмотреть, с чем они там возятся. И как только Дарья осознала это, она в очередной раз отметила, что похоронила в себе хорошего, так и не состоявшегося врача. Любопытство, проявляемое в отношении устройства человеческих органов или причин, по которым люди болеют, смело можно отнести на счет тех, кто стремился или имел предпосылки стать хорошим врачом. Во всяком случае, она так думала.
– Давно они начали? – спросила брюнетка ради поддержания разговора у щекастой коротко стриженной шатенки в огромных очках на маленьком курносом носу.
– Да нет, только-только принялись, – ответила она, моргая на Дарью огромными глазами.
Прикинув, какие у нее очки, Данилова спросила:
– Что, плюс четыре, да?
– Плюс пять, – отмахнулась щекастая, – хуже не становится, но и лучше – тоже.
Дарья вытащила из сумочки сто рублей.
– А может, ты пойдешь погуляешь? Скажешь, что на минутку отошла, в этот момент прошла я. Никто не будет в обиде. Мне просто с ними поговорить нужно. А мы с тобой, считай, коллеги. Я училась здесь же, только жизнь немного по-другому сложилась.
Посмотрев на деньги, студентка повернула голову в сторону комнаты, где происходило вскрытие, и подмигнула Дарье.
– Договорились.
Дарья подождала, пока девушка выйдет, поднимется наверх, а затем прошла туда, где трудился Варенов.
– Здравствуйте, – поздоровалась она.
– Кто это вас сюда впустил? – сразу же отреагировал Лиховцев. – Там что, в коридоре нет никого, что ли?
Дарья покачала головой и сказала, что она абсолютно свободно прошла.
– Молодежь, – протянул капитан.
Варенову некогда было разговаривать с Дарьей. Он разбирал на части какого-то незнакомого ей юношу лет восемнадцати, очень худого.
– Чем занимаетесь? – полюбопытствовала Дарья.
– Да вот, – капитан кивнул головой, – еще один наркоман на нашу шею. Вроде сам умер, а вроде и не сам. Говорят, принимал какую-то дрянь. Самое интересное, что умер он точно так же, как и Иванов. Поэтому я здесь. Меня вон Борис Гаврилович попросил поприсутствовать.
– Вот, можете полюбоваться на печень, – подал голос Варенов, – видите, эта печенка уже не в состоянии была нормально функционировать.
На лице капитана отразилась все-таки некоторая брезгливость, а вот Дарья проявила интерес.
– Можно взглянуть?
Варенов не был настроен играть в бирюльки и попросил ближе, чем на два метра, к столу не подходить.
– Ну ладно, – отступила Дарья, – я понимаю, я не в театре.
– Почки тоже отвратительные, – через некоторое время сообщил прозектор, – это бы надо все на анализ. Посмотрим, что там у него отложилось. Чтобы у товарища капитана никаких сомнений не возникало насчет того, что молодой человек помер от героина.
Лиховцев подошел к письменному столу, нагнулся и вытащил из ящика начатую закупоренную бутылку водки и стакан.
– Не хотите? – предложил он Дарье. – А то все это мероприятие не вызывает никаких положительных эмоций. Хоть водочкой побалуемся.
– Я за рулем, – отрезала Дарья, – похоже, вам все это мероприятие не очень по душе?
– Можно подумать, вам по душе, – Варенов кивнул на покойника, – нет, по душе это как раз вот ему. А мы уж тут все присутствуем.
Все трое рассмеялись.
– Ну и шутки у вас, доктор, – среагировала Дарья.
– Мы здесь все немного юмористы, без этого нельзя, – он выразительно посмотрел на Лиховцева. – Ну что, Петрович, черепушку будем вскрывать?
Капитан выпил водку, закусил мануфактурой и сообщил, что его интересует весь этот молодой человек, со всем его содержимым, по полной программе. Плюс проведение всех анализов.
– Ну, насчет всех анализов ты загнул, – ответил Варенов, – впрочем, мне и надо-то всего пятьсот долларов. Есть у тебя пятьсот долларов, товарищ капитан?
– У меня есть, – подала голос Дарья, – я заплачу, если что-то нужно.
– Ну если у вас есть возможность платить, – шмыгнул носом Варенов, – может, вы и мне еще пару сотен за работу накинете?
– Может, и накину, – сообщила Дарья, – а где его нашли?
– Этот чудик свалился прямо на дискотеке, – пробормотал Лиховцев. – Ребята, я, кажется, напиваюсь. Но вы уж меня простите, потому как, в отличие от Бориса Гавриловича, я большую часть своего рабочего времени провожу или в кабинете, или на свежем воздухе.
– Давай, давай, – подбодрил его судмедэксперт, – можешь не стесняться, здесь тебя никто порицать не будет.
– Каковы шансы на успех? – Дарья махнула головой, в очередной раз отказывая Лиховцеву в его предложении выпить вместе с ним.
Варенов, не отрываясь от работы, мельком взглянул на нее.
– Вы имеете в виду проведение анализов?
– Да.
– Ну, раз вы учились в мединституте, думаю, вам будет понятно. Если доставили сразу после того, как он скончался, соответственно, шансы неплохие, можно даже сказать, хорошие.
Она коснулась руки капитана и кивнула в сторону зияющего проема.
В комнате, где происходило вскрытие, двери, как таковой, не было. Она здесь, похоже, и не была предусмотрена конструктивными особенностями.
– Сергей Петрович, может, мы с вами на улицу выйдем?
– Идите, идите, – поддакнул Варенов, – капитану я печень с почками показал. Ему уже на сегодня достаточно. Да и вам, я думаю, тоже. Не каждый вынесет эту процедуру столь же спокойно, как вы.
– Ладно, пойдем, – вяло пробормотал Лиховцев, – слышите, ребята, пока вы тут разговаривали, я бутылку осушил. Что же скажут на работе подчиненные? Нет, определенно мне сегодня на службе лучше не показываться. Не дай бог, еще на глаза начальству попадешься – тогда и с должности снять могут. Даша, ты домой меня не отвезешь? Благо дорогу знаешь…
Дарья пообещала, что отвезет, и сказала при этом, что как раз дорогой и поговорят.
– Отчет завтра! – крикнул им вслед Варенов, продолжая заниматься молодым человеком.
«Интересно, – думала Дарья, – а душа наблюдает за тем, как происходит вскрытие? Говорят, что ей все мирские дела весьма безразличны. Нам же, заключенным в телесные оболочки, пока приходится мучиться, потому как мы сами себя загнали в некие моральные рамки».
– Так о чем же вы хотели поговорить? – Капитан, пока поднимался наверх, пару раз умудрился споткнуться, но вмонтированные в стену перила помогли ему удержать равновесие. – Да, что-то меня развезло, – признался он, – но отказаться я не мог. Все, Даша, ваши сомнения виноваты.
– То есть этот человек умер точно так же, как и Иванов? Да? Я правильно поняла? – она проявляла настойчивость, потому как понимала, что имеет дело с пьяным.
– Абсолютно. Танцевал и вдруг рухнул как подкошенный.
Он снова споткнулся, пока они шли к машине, и заметил, что он тоже скоро рухнет где-нибудь, если сейчас же не сядет. Она успокоила его и, заметив, что не бросит беднягу на дороге, быстренько открыла машину и усадила его рядом с собой.
– У меня есть для вас интересная информация, только не знаю, стоит ли сейчас об этом, ведь вы можете толком и не запомнить.
– Я? – возмутился Лиховцев. – Я запомню все, что угодно. Выкладывайте.
Она тронулась с места, потихонечку вырулила с территории университетского городка на проезжую часть.
– Помните секретаршу, которая работала на Иванова?
– Угу, – произнес Сергей Петрович, – ну дернуло ж меня напиться, хорошо хоть вы пришли, а то я и вторую бутылку начал бы.
– У Варенова там, в подвале, погребок? – поинтересовалась Дарья и притормозила на красный.
– С чего вы взяли? Это я с собой принес. Я по-другому не могу. Мне надо было стакан выпить, и хорош. Да и не останавливайтесь вы, Дарья, напрасно, вы едете с сотрудником милиции. Вам никто никаких претензий предъявлять не будет.
«Ну вот здесь вы ошибаетесь. Пьяный капитан на соседнем сиденье – это скорее не плюс, а минус».
– В общем, эта девушка, она до этого работала тоже секретарем в фирме.
– Что за фирма? – задался вопросом Лиховцев, поглядывая по сторонам. – Да, город стал краше, город стал лучше. Несмотря на весну и на то, что грязь из-под снега появляется. Вон народ чистит.
Дарья отвлеклась от маршрута на секунду, взглянув на рабочих, убирающих улицу, и согласно кивнула.
– У нее в трудовой книжке стоит: «Менеджер» и фирма «Саратовнефтепродукт».
– А с чего вы взяли, что она работала там секретаршей?
– А кем ей там работать?! – воскликнула Дарья. – С большим бюстом, смазливой мордашкой и стройными ногами? Не процесс же перегонки бензина она там контролировала, стоя у пульта управления.
– Да, это вы правы, – согласился Сергей Петрович, – если женщина молодая и у нее большие сиськи, то контролировать процесс перегонки нефти ей совсем не обязательно. Куда сподручнее заниматься контролем мужчины – его поведения, его кошелька. Ставить ему условия.
– Что это вы так нехорошо о женщинах? – встрепенулась Дарья.
– Да это я не о всех, – стал оправдываться капитан, – а о некоторых. А то, что она еще где-то работала секретаршей, это нормально, вполне естественно.
Всего час назад, стоя в отделе кадров «Саратовнефтепродукта», Дарья представилась подругой Веры Сорокиной и попросила девчонок рассказать ей, как, на какой должности она работает и как ее найти, прекрасно зная, что на самом деле Вера здесь уже давно не числится. И одна женщина, у которой кровь еще не перебродила, встала со своего места и подошла к Дарье.
– Это что, блондиночка такая высокая, симпатичная? Эта Вера?
Дарья подтвердила, что она.
– Так, подруга моя золотая, эта девчоночка у нас больше не работает. Она недолго задержалась. Всего несколько дней, а затем у нас директора отправили в отставку. Наверное, в среду. Мы тут с девчонками думали-гадали, не окрутила ли твоя подруга нашего бывшего Марата Львовича. Ничего нам, по-бабьи, не расскажешь?
Дарья по-бабьи ничего рассказывать не собиралась и осадила любительницу сплетен банальным:
– Я сама давно ее не видела, но об этом расспрошу, извините уж, ради собственного любопытства.
Женщина несколько скисла, но все равно по-молодецки подмигнула Даниловой.
– Не знаю, какая она там секретарша, но мужиками, судя по всему, неплохо вертит-крутит, это сомнений у меня не вызывает.
– Ладно, девчонки, спасибо, – поблагодарила Дарья и пошла переваривать полученные сведения. Выходило, что где бы Вера ни появлялась, с начальниками случалось что-то нехорошее. Или они уходили в отставку, или вовсе умирали.
– После того, как Веру уволили, директор нефтебазы ушел на пенсию.
Услышав это, Лиховцев, неожиданно для Даниловой, хлыстанул самого себя по одной щеке, а затем по другой.
– Вот так-так. Ты меня, Дарья, извини, я пытаюсь протрезветь, но ничего не получается.
– Да, Сергей Петрович, – согласилась она, – пили и не закусывали. Но мужайтесь, до вашего дивана вам недолго осталось, должны скоро приехать.
– Я вижу, вы неплохо водите, – капитан попытался сделать даме комплимент, но потом забыл, с чего начал, и перескочил на более интересную, как ему представлялось, тему. – Верочка, значит, предвестник беды или неприятности. Если после одного случая мы говорим, что это случайность, после двух – совпадение, а после трех – уже закономерность. Вот неплохо было бы нам с вами откопать еще и третий эпизод.
Дарья хмыкнула.
– А если его не было?
– Может, и не было, – уверенно произнес капитан, – но, если учесть, что бывшая секретарша Иванова сейчас проводит дни в психиатрической больнице, можно предположить, что эту блондиночку кто-то лихо запихивает на место старой секретарши. И цель здесь весьма понятна – сместить руководителя. Что она там с ним – спит? А это все снимают на пленку и этим шантажируют, потому как грозятся показать жене и близким? Тяжелая задачка. Хотя вы, Даша, молодец.
Она отметила, что он очень быстро приходит в себя, несмотря на немалое количество выпитого. Если не сидеть с ним рядом, а слушать магнитофонную запись, то можно было подумать, что говорит не пьяный, а просто очень уставший человек.
– Кто-то, значит, стоит за этой Верой. Может быть, я сильно пьян и что-то пропустил, но пока не понял, откуда вы узнали, что Вера работала на «Саратовнефтепродукте».
Дарья крякнула и почесала за ухом. Вопрос был не в бровь, а в глаз. Но, в принципе, она с самого начала не думала утаивать от капитана эту информацию.
– Мне придется признаться в небольшом проступке, но его я совершила ради нашего с вами общего дела. Когда Вера со своим сожителем ушли, я залезла к ним в дом и просмотрела все документы.
– Шустро, – брякнул Лиховцев.
Тем временем они уже подъехали к его дому, и Дарья была рада-радешенька закончить этот разговор. Капитан, может быть, благодаря тому, что был под градусом, рассказал ей хоть что-то. И ее предположения насчет Веры казались верными. Девочка эта не просто так с работы на работу переходила. У нее было вполне конкретное задание: разделаться с шефом. Правда, средства, которые она выбирала, остались для Дарьи неизвестными.
После того как Даша побывала у Сорокиной дома и увидела, как та безбедно существует, она вернулась к теме героина и предположила, что здесь не все чисто. Смерть Иванова была для нее полной неожиданностью и серьезным ударом чисто морально. Вот человек разговаривает с тобой, а через секунду он уже лежит на полу и не дышит. Дарье хотелось найти того, кто может так лихо обращаться с людьми.
Личность Веры ее очень интересовала, и, как оказалось, она была права в своих подозрениях. А то, что в дом залезла и посмотрела бумаги, – это нормально, так и положено разбираться с теми, кто посылает тебя подальше на весь поселок. Единственная случайность во всем этом деле – женщина, сидящая в отделе кадров, которая обмолвилась об отставке директора. Кстати, совсем не лишне было бы узнать, что с ним сталось после этого. Не отправился ли он на тот свет, точно так же, как и Иванов?
Директор покидает свой пост, Вера увольняется, все, казалось бы, шито-крыто. Новый начальник подбирает себе новую секретаршу, только в одном случае она вроде как сама ушла, это когда работала в «Саратовнефтепродукте», а здесь ее мать Виктора уволила. Может, сама уходить не хотела, место хорошее? Рассчитывала и при Ластове посидеть? Он, кстати, к ней неравнодушен. Вполне возможно, что девушка рассчитывала на некоторую финансовую помощь со стороны своего директора.
Дарья была столь любезна, что проводила капитана до его квартиры. Он было сделал предложение войти, но покачнулся и оставил сию затею.
– Ладно, как-нибудь в другой раз, – произнес он, пытаясь засунуть ключ в скважину. Она отобрала у него связку и сама открыла дверь.
– Прошу, – пригласила Дарья.
Лиховцева совсем развезло. Он пробормотал: «Спасибо», после чего полез целоваться. Она кое-как отбилась от него и посоветовала побыстрее уснуть, иначе неприятностей явно не избежать.
– Наткнетесь еще, товарищ капитан, на косяк, ударитесь головой и станете дурачком. Идите-ка в постельку.
Он доложил, что слушается и непременно так и сделает.
Когда, наконец, возня с пьяным мужиком закончилась, она встряхнула руками, расслабляя мускулы, и, как заправский судья на тяжелоатлетических соревнованиях, произнесла:
– Вес взят.
Теперь она точно знает, что Вера девочка не простая, а золотая. И разбираться с ней необходимо будет в ближайшее время по полной программе. Только через Сорокину, как представлялось Дарье, она сможет выйти на организаторов убийства Виктора. Кроме того, этот мальчик в морге, упавший на танцульках. Откуда у него наркотики?
Позвонив на кафедру судебно-медицинской экспертизы, она пригласила к телефону Варенова. Тот уже освободился от работы и взял трубку. Узнав, кто звонит, он очень настоятельно потребовал, чтобы она не задавала никаких вопросов и, если что-то ее интересует, приехала и спросила его самого.