Она вскочила, хотела что-то крикнуть, но так и застыла с открытым ртом.
– Ты… ты…
– Я прочел записку, подписанную инициалами Л. С., – холодно произнес Китаец. – Он требует продать акции?
– Да что ты себе позволяешь, детектив хренов! – вскипела наконец по полной программе Стася. – Как ты смеешь рыться в моих вещах!
– Это еще одна досадная привычка детективов, – равнодушно заметил Танин. – Ну так как?
– Что как?! – заорала Стася. – Вон!
Она выбежала из кухни, дрожа от ярости и отчаяния. Вскоре Танин услышал ее нешуточные рыдания. Он поспешил в гостиную, где увидел ее уткнувшейся в диванную подушку и сотрясающейся всем телом.
– Стася, – он тронул рукой ее нагую спину, – ты можешь довериться мне. Тебе угрожают?
– Отстань. – Не поворачиваясь, она резко отпихнула его. – Убирайся, – сквозь содрогания и слезы выдавила она из себя.
– Это глупо, – вздохнул Китаец, – я все равно все узнаю. Ответь мне, он тебя чем-то шантажирует?
– Уходи, – глухо прорычала Стася, – я не хочу с тобой разговаривать!
– А с кем ты хочешь разговаривать? – Он вдруг повернул ее к себе и, схватив за запястья, легонько потряс. – С Леонидом Сергеевичем? Кто-то угрожает Ильиной, хотел даже убить ее и меня вместе с ней, твоя сестра – за решеткой, зять убит, а ты не хочешь разговаривать! – неожиданно с пафосом произнес он, глядя в упор на судорожно плачущую Стасю.
– Вот и занимайся Ильиной, что ты ко мне пристал?! – завопила она.
Слезы заливали ее лицо подобно вышедшим из берегов озерам. Она запрокинула голову и, повиснув в руках Китайца, походила не то на марионетку, не то на бесноватую.
Он поднялся, увлекая ее за собой. Стася попробовала вырваться, закричала что-то невразумительно-злобное. Китаец вдруг отпустил ее, но лишь затем, чтобы пресечь пощечиной ее истерику.
Стася как-то дико взглянула на него, закрывая ладонью горящую щеку и, качая, точно безумная, головой, обессилевшая и подавленная, опустилась на диван.
– Прости, – спохватился Китаец, – я не хотел…
Теперь Стася плакала молча.
– Расскажи мне о нем, – настаивал он, – чем он занимается, какое к тебе имеет отношение?
– Я с ним сплю! – ожесточенно выкрикнула Стася. – Надеюсь, ты знаешь, что это такое.
Она судорожно рассмеялась. Китаец терпеливо ждал, когда кончится этот нервный смех.
– Ты лжешь, – на удивление спокойно произнес он.
Стасю, видно, задела эта истинно китайская невозмутимость. Она снова вскочила и заметалась по комнате, обрушивая на Китайца поток колких насмешек и злобных ругательств.
Он затушил сигарету, пережидая цунами, потом тут же принялся за другую.
– Он тебе угрожает? – повторил свой вопрос Танин, когда ниагара гневных восклицаний иссякла.
– Нет, не угрожает, – передразнивающим тоном желчно и развязно изрекла Стася.
– Он хочет, чтобы ты ему продала акции? – не унимался Китаец.
Стася плюхнулась на диван, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди с отчужденно-презрительным видом.
– Назови его фамилию, – потребовал он.
– Да пошел ты! – огрызнулась Стася.
– Ладно. – Китаец неторопливо поднялся и направился в спальню.
– Ты куда? – крикнула Стася, и голосом, и мимикой выказывая крайнюю антипатию.
– Не могу же я выйти на улицу раздетым, – меланхолично пожал плечами Китаец. – Когда придешь в себя, позвони. Если, конечно, захочешь. Ты знаешь, как меня найти. Спасибо за кофе и за все остальное, – с иронией поблагодарил он.
Приехав домой, Танин первым делом позвонил по двум обнаруженным в записной книжке Стаси телефонам. Первый принадлежал ее знакомому, некоему Леше, другой – Леониду Сергеевичу. Трубку снял он сам, телефон оказался домашним.
– Мне нужно с вами поговорить, – безапелляционно заявил Танин, когда убедился, что его абонент на самом деле Леонид Сергеевич.
– Я вас не знаю, – хладнокровно ответили ему.
– Я вас тоже. Но у нас есть повод познакомиться… – с усмешкой сказал Китаец.
– Какой, интересно? – довольно благожелательно, правда, с ноткой пренебрежения полюбопытствовал Леонид Сергеевич.
– У нас есть одна общая знакомая, а может, и не одна… – загадочно произнес Китаец. – Вы, наверное, и не догадываетесь, насколько мир тесен.
В ответ на этот намек Леонид Сергеевич рассмеялся. «Так смеются уверенные в себе люди, привыкшие к успеху и уважению», – прокомментировал про себя Танин.
– Молодой человек, – вежливо одернул Китайца Стасин приятель, – называйте вещи своими именами. Я не терплю экивоков.
– Назову при встрече, – процедил Танин.
– Что вам от меня нужно? – начал терять терпение абонент.
– Доверительной беседы, – пошутил Танин. – Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Монахова Олега Борисовича, и вы, подозреваю, можете мне оказать помощь в этом нелегком деле.
– Монахова? – удивился абонент.
– Вам не знакома эта фамилия? Менеджер ресторана «Золотой рог», – напомнил Китаец, хотя догадывался, что Леонид Сергеевич в напоминаниях не нуждается. – Я видел вас в обществе сестры его жены, а потом вот узнал ваш телефон…
– Боюсь, что завтра я буду целый день занят, – с притворным сожалением сказал Леонид Сергеевич.
– Я согласен встретиться сегодня.
– Вы смеетесь! – воскликнул Леонид Сергеевич, – вы знаете, который час? И потом… Я навряд ли смогу вам помочь. С рестораном я никаких дел не имел, к тому же Стася мне сообщила, что милиция обвиняет в убийстве Елену…
– И вы верите в это?
– Ну… я не знаю. Уверяю вас, я не имею к этому делу ни малейшего отношения.
– Хорошо, – прикинулся шлангом Китаец, – завтра вы заняты. Тогда, может, послезавтра? Скажите мне, куда подъехать.
– Что, если мы встретимся где-нибудь в ресторане или кафе? Хотя… – сомневаясь, сказал Леонид Сергеевич, – смысл нашей встречи от меня по-прежнему ускользает.
– Это только так кажется, – снова усмехнулся Китаец. – Когда мы обменяемся с вами парой фраз по теме, вы поймете, что мой интерес к вашей персоне оправдан. Итак, где и когда?
– Ну, – задумался Леонид Сергеевич, – давайте в восемь в кафе «Роксана», знаете, где это?
– Угу, – Китаец прикурил от зажигалки, – до свидания. Ах, извините, если я не смогу подъехать – вдруг какие-то неотложные дела и так далее, – где мне вас найти?
В трубке повисло напряженное молчание.
– Позвоните по этому телефону, мы перенесем встречу… – наконец нашелся Леонид Сергеевич. – Как вы выглядите?
– Худощавый брюнет… впрочем, я сам вас найду.
– Ах да, вы же видели меня со Стасей… В любом случае я буду за столиком у фонтана.
– Хорошо. До встречи. – Китаец разочарованно повесил трубку. «Хитрый жук этот Леонид Сергеевич, не хочет выдавать своего инкогнито».
Он снова снял трубку и набрал знакомый номер.
– Слушаю, – раздался в трубке встревоженный голос Ильиной.
– Лидия Ивановна, все в порядке?
– А-а, это вы, – услышал он вздох облегчения, – да, все нормально.
– Вы не спите?
– Нет, все думаю… – грустно сказала Ильина.
– Бросайте это грязное дело, – пошутил Китаец, – ложитесь спать. Я сейчас уезжаю, так что, если возникнет надобность, звоните мне в «Золотой рог».
Следующий, кому позвонил Китаец, был Бухман. Но, к великому удивлению Танина, трубку ни после двадцатого, ни после тридцатого гудка не взяли. Не теряя времени, он вышел из квартиры и побежал вниз по ступеням.
Глава 11
– Ты… ты…
– Я прочел записку, подписанную инициалами Л. С., – холодно произнес Китаец. – Он требует продать акции?
– Да что ты себе позволяешь, детектив хренов! – вскипела наконец по полной программе Стася. – Как ты смеешь рыться в моих вещах!
– Это еще одна досадная привычка детективов, – равнодушно заметил Танин. – Ну так как?
– Что как?! – заорала Стася. – Вон!
Она выбежала из кухни, дрожа от ярости и отчаяния. Вскоре Танин услышал ее нешуточные рыдания. Он поспешил в гостиную, где увидел ее уткнувшейся в диванную подушку и сотрясающейся всем телом.
– Стася, – он тронул рукой ее нагую спину, – ты можешь довериться мне. Тебе угрожают?
– Отстань. – Не поворачиваясь, она резко отпихнула его. – Убирайся, – сквозь содрогания и слезы выдавила она из себя.
– Это глупо, – вздохнул Китаец, – я все равно все узнаю. Ответь мне, он тебя чем-то шантажирует?
– Уходи, – глухо прорычала Стася, – я не хочу с тобой разговаривать!
– А с кем ты хочешь разговаривать? – Он вдруг повернул ее к себе и, схватив за запястья, легонько потряс. – С Леонидом Сергеевичем? Кто-то угрожает Ильиной, хотел даже убить ее и меня вместе с ней, твоя сестра – за решеткой, зять убит, а ты не хочешь разговаривать! – неожиданно с пафосом произнес он, глядя в упор на судорожно плачущую Стасю.
– Вот и занимайся Ильиной, что ты ко мне пристал?! – завопила она.
Слезы заливали ее лицо подобно вышедшим из берегов озерам. Она запрокинула голову и, повиснув в руках Китайца, походила не то на марионетку, не то на бесноватую.
Он поднялся, увлекая ее за собой. Стася попробовала вырваться, закричала что-то невразумительно-злобное. Китаец вдруг отпустил ее, но лишь затем, чтобы пресечь пощечиной ее истерику.
Стася как-то дико взглянула на него, закрывая ладонью горящую щеку и, качая, точно безумная, головой, обессилевшая и подавленная, опустилась на диван.
– Прости, – спохватился Китаец, – я не хотел…
Теперь Стася плакала молча.
– Расскажи мне о нем, – настаивал он, – чем он занимается, какое к тебе имеет отношение?
– Я с ним сплю! – ожесточенно выкрикнула Стася. – Надеюсь, ты знаешь, что это такое.
Она судорожно рассмеялась. Китаец терпеливо ждал, когда кончится этот нервный смех.
– Ты лжешь, – на удивление спокойно произнес он.
Стасю, видно, задела эта истинно китайская невозмутимость. Она снова вскочила и заметалась по комнате, обрушивая на Китайца поток колких насмешек и злобных ругательств.
Он затушил сигарету, пережидая цунами, потом тут же принялся за другую.
– Он тебе угрожает? – повторил свой вопрос Танин, когда ниагара гневных восклицаний иссякла.
– Нет, не угрожает, – передразнивающим тоном желчно и развязно изрекла Стася.
– Он хочет, чтобы ты ему продала акции? – не унимался Китаец.
Стася плюхнулась на диван, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди с отчужденно-презрительным видом.
– Назови его фамилию, – потребовал он.
– Да пошел ты! – огрызнулась Стася.
– Ладно. – Китаец неторопливо поднялся и направился в спальню.
– Ты куда? – крикнула Стася, и голосом, и мимикой выказывая крайнюю антипатию.
– Не могу же я выйти на улицу раздетым, – меланхолично пожал плечами Китаец. – Когда придешь в себя, позвони. Если, конечно, захочешь. Ты знаешь, как меня найти. Спасибо за кофе и за все остальное, – с иронией поблагодарил он.
* * *
Приехав домой, Танин первым делом позвонил по двум обнаруженным в записной книжке Стаси телефонам. Первый принадлежал ее знакомому, некоему Леше, другой – Леониду Сергеевичу. Трубку снял он сам, телефон оказался домашним.
– Мне нужно с вами поговорить, – безапелляционно заявил Танин, когда убедился, что его абонент на самом деле Леонид Сергеевич.
– Я вас не знаю, – хладнокровно ответили ему.
– Я вас тоже. Но у нас есть повод познакомиться… – с усмешкой сказал Китаец.
– Какой, интересно? – довольно благожелательно, правда, с ноткой пренебрежения полюбопытствовал Леонид Сергеевич.
– У нас есть одна общая знакомая, а может, и не одна… – загадочно произнес Китаец. – Вы, наверное, и не догадываетесь, насколько мир тесен.
В ответ на этот намек Леонид Сергеевич рассмеялся. «Так смеются уверенные в себе люди, привыкшие к успеху и уважению», – прокомментировал про себя Танин.
– Молодой человек, – вежливо одернул Китайца Стасин приятель, – называйте вещи своими именами. Я не терплю экивоков.
– Назову при встрече, – процедил Танин.
– Что вам от меня нужно? – начал терять терпение абонент.
– Доверительной беседы, – пошутил Танин. – Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Монахова Олега Борисовича, и вы, подозреваю, можете мне оказать помощь в этом нелегком деле.
– Монахова? – удивился абонент.
– Вам не знакома эта фамилия? Менеджер ресторана «Золотой рог», – напомнил Китаец, хотя догадывался, что Леонид Сергеевич в напоминаниях не нуждается. – Я видел вас в обществе сестры его жены, а потом вот узнал ваш телефон…
– Боюсь, что завтра я буду целый день занят, – с притворным сожалением сказал Леонид Сергеевич.
– Я согласен встретиться сегодня.
– Вы смеетесь! – воскликнул Леонид Сергеевич, – вы знаете, который час? И потом… Я навряд ли смогу вам помочь. С рестораном я никаких дел не имел, к тому же Стася мне сообщила, что милиция обвиняет в убийстве Елену…
– И вы верите в это?
– Ну… я не знаю. Уверяю вас, я не имею к этому делу ни малейшего отношения.
– Хорошо, – прикинулся шлангом Китаец, – завтра вы заняты. Тогда, может, послезавтра? Скажите мне, куда подъехать.
– Что, если мы встретимся где-нибудь в ресторане или кафе? Хотя… – сомневаясь, сказал Леонид Сергеевич, – смысл нашей встречи от меня по-прежнему ускользает.
– Это только так кажется, – снова усмехнулся Китаец. – Когда мы обменяемся с вами парой фраз по теме, вы поймете, что мой интерес к вашей персоне оправдан. Итак, где и когда?
– Ну, – задумался Леонид Сергеевич, – давайте в восемь в кафе «Роксана», знаете, где это?
– Угу, – Китаец прикурил от зажигалки, – до свидания. Ах, извините, если я не смогу подъехать – вдруг какие-то неотложные дела и так далее, – где мне вас найти?
В трубке повисло напряженное молчание.
– Позвоните по этому телефону, мы перенесем встречу… – наконец нашелся Леонид Сергеевич. – Как вы выглядите?
– Худощавый брюнет… впрочем, я сам вас найду.
– Ах да, вы же видели меня со Стасей… В любом случае я буду за столиком у фонтана.
– Хорошо. До встречи. – Китаец разочарованно повесил трубку. «Хитрый жук этот Леонид Сергеевич, не хочет выдавать своего инкогнито».
Он снова снял трубку и набрал знакомый номер.
– Слушаю, – раздался в трубке встревоженный голос Ильиной.
– Лидия Ивановна, все в порядке?
– А-а, это вы, – услышал он вздох облегчения, – да, все нормально.
– Вы не спите?
– Нет, все думаю… – грустно сказала Ильина.
– Бросайте это грязное дело, – пошутил Китаец, – ложитесь спать. Я сейчас уезжаю, так что, если возникнет надобность, звоните мне в «Золотой рог».
Следующий, кому позвонил Китаец, был Бухман. Но, к великому удивлению Танина, трубку ни после двадцатого, ни после тридцатого гудка не взяли. Не теряя времени, он вышел из квартиры и побежал вниз по ступеням.
Глава 11
Таксист опорожнил рюмку водки и, по-купечески крякнув, отправил в рот тартинку с черной икрой. Щадящее освещение скрадывало дефекты его покрытой глубокими оспинами физиономии. Его глаза, точно два бурава, вонзились в сидящую напротив девушку.
Она была красива, худа, угловата и, несмотря на легкий загар, бледна. На вид ей можно было дать лет двадцать, не больше. Ее тонкое лицо не выражало ничего, кроме усталости и отвращения. Было заметно, что она «под газом». Серебристое платье девушки состояло сплошь из изогнутых пластиковых звеньев, под которыми угадывалась прозрачная ткань. Короткие черные волосы, широкой волной зачесанные назад, открывали лоб и переходили у висков в робкие завитки.
Таксист еще раз попробовал заглянуть в ее темные, искрящиеся холодной ненавистью глаза и, не найдя в них отклика, перевел тяжелый взгляд на Димана, плечистого молчаливого «телка», с тупым и покорным видом наблюдавшего за разладом своего шефа и «соплячки», как брезгливо и пренебрежительно называли про себя зазнобу Таксиста его верные сатрапы.
– И чтоб больше к Зойке ни ногой! – взревел Таксист, но тут же умолк и принял отчужденный вид.
Он кивнул Диману, и тот плеснул ему в рюмку «Столичной». В зал полился сладковатый тенор Баскова.
– Ну, – грозно посмотрел на девушку Таксист, – пить будешь? Или домой?
– Буду, – исподлобья взглянула на него девушка и протянула руку к стоявшей поодаль рюмке.
На этот раз другой «телок» схватил бутылку «Столичной» и поспешил наполнить рюмку «соплячки». Таксист сердито чокнулся с девушкой.
– За нас, – лениво процедил он и одним махом выпил водку, запрокинув голову.
Девушка сделала быстрый глоток, поморщилась и поставила рюмку на коричневую, в золотистых нитях скатерть. Потом ковырнула вилкой в тарелке и поднесла ко рту кусочек перченой баранины.
– Хорошо-о, – расплылся в блаженной улыбке Таксист. – Че такая кислая? – грозно свел он брови на переносице. – Специально, поди, сотовый посеяла… Думала, я тебя не достану, – захохотал он. – Не прошло – не вышло! – торжествующе изрек он.
Его лицо вдруг приняло жесткое, презрительное выражение. Он оттопырил нижнюю губу, не глядя пошарил рукой по скатерти, нашел пачку сигарет и скосил глаза на Димана. Тот взял со стола золотую зажигалку и дал шефу прикурить.
– Ну, че молчишь? – На невыразительных губах Таксиста заиграла ехидная улыбочка. – Не нравится тебе жизнь твоя? Может, тебя на исправление отправить?
В глазах девушки сверкнула такая неприкрытая ненависть, что Таксиста передернуло, и он зашелся в тираде:
– Или ты любишь, чтоб с тобой нянькались, а? Я вот Диману прикажу, он тебе такую колыбельную споет… – загоготал он, ловя краем глаза отсветы ухмылок на лицах «телков».
Девушка из последних сил пыталась изобразить гордое презрение, но ее глаза застилали слезы.
– Поплакать решила? – злорадно полюбопытствовал Таксист. – Мне, знаешь, такие тихони не нравятся – нету с ними кайфа.
– Ну тогда я не пойму, что ты ко мне прицепился. – Девушка резко поднялась из-за стола.
Вскочил и Таксист.
– Сядь, сука! – Он опустил свою мускулистую лапищу на ее хрупкое плечо, вдавливая в кресло с высокой прямой спинкой.
– Надоел, надоел, надоел. – Девушка забила кулаками по столу. Ее лицо бороздила гримаса боли и ненависти, по щекам текли слезы.
– Фу-ты, истеричка, – брезгливо выпятил губы Таксист. – Собирайся, не хрена настроение портить! Как тебе этот пидор? – обратился он к Диману, ткнув пальцем в темнеющую глубину зала.
– Кто? – не понял тот.
– Да этот, блин, Паваротти русский?
Диман пожал плечами.
– А по-моему, не катит он ни хрена, – осклабился Таксист. – Зато тетка Нюра от него балдеет. Не домработница, а меломанша какая-то!
– Я хочу уйти, – вся сжавшись, но тем не менее упрямо заявила девушка.
– Сиди еще, – царственным жестом приказал Таксист, – дай послушать. Не-е, – мечтательно протянул он, – по мне лучше цыган в кабаке ничего быть не может! Ты как думаешь? – обратился он к другому «телку».
Тот молча кивнул.
– Ты дашь мне уйти? – еще больше насупилась девушка.
– Щас все пойдем, – несговорчиво усмехнулся Таксист, – и нос не задирай. Вспомни, чьи шмотки носишь, чьи балыки кушаешь!
На стоянке и перед входом в «Золотой рог» царило какое-то празднично-пьяное оживление. Подъезжали и отъезжали крутые тачки, сверкая хромированными молдингами и отполированными окнами. На тротуаре, у дверей, оживленно жестикулируя и нарочито громко смеясь, перебрасывались шуточками полдюжины клиентов ресторана, среди которых была всего одна женщина.
Бордовый «Линкольн» ожидал своего хозяина почти у самого входа в ресторан. Китаец поставил «Массо» через две машины от него, заглушил двигатель и закурил. Встречаться сейчас с Таксистом и его людьми не входило в его планы, а то, что это его «Линкольн», Танин не сомневался, так как прекрасно запомнил номерной знак. Бегать от бандитов, которые искали его, чтобы отправить на тот свет, было не в его правилах, но и лезть на рожон он не хотел. Поэтому схитрил, пойдя на компромисс с самим собой.
Он докурил сигарету, вынул ключи из замка зажигания и направился ко входу, доставая по дороге фотографию Стаси. «В зал заходить не буду, – решил он, – расспрошу швейцара, охрану и кого-нибудь из обслуги».
Швейцар, открывая дверь, улыбнулся ему как старому знакомому. Китаец сделал два шага в сторону и поманил его пальцем.
– Знаешь эту женщину? – показал он ему фото.
– Как не знать, – Павел Сергеевич кашлянул в кулак, – это Станислава Григорьевна, свояченица Олега Борисовича. Правда, с Еленой у них только отец общий, да и отношения, по-моему, не самые лучшие.
– Честно говоря, – улыбнулся Китаец осведомленности швейцара, – меня больше интересует один из знакомых Станиславы Григорьевны. Она была с ним здесь вчера.
Он несколькими штрихами обрисовал швейцару внешность Стасиного приятеля.
– Лацков, – не дав ему закончить, произнес швейцар, – Леонид Сергеевич, начальник БТИ. Большой человек. Каждая регистрация покупки-продажи жилья в городе проходит через его контору. Сами понимаете, всем нужно почему-то срочно, вот и приходится раскошеливаться. Только не все деньги-то через кассу проходят. Кое-что и Леониду Сергеевичу перепадает.
– Так это с ним у Монахова когда-то была судебная тяжба из-за помещения?
– Пока я здесь работаю, ничего такого не было, врать не буду. – Швейцар снова кашлянул в кулак. – Вы лучше с Лешкой поговорите, – он кивнул на здоровенного охранника, прохаживающегося возле лестницы, – он до «Золотого рога» в БТИ у Лацкова работал.
– Спасибо, Павел Сергеевич, – Китаец сунул в кулак швейцара полтинник и направился к лестнице.
Швейцар пошел следом и представил его охраннику.
– Поговори с человеком, Алексей, – внушительно произнес он, глядя на того снизу вверх.
– Меня интересует твой бывший шеф. – Китаец встал сбоку от лестницы. – Что ты о нем знаешь?
– Богатый человек, – без особого уважения в голосе произнес охранник.
– А что же ты от него тогда ушел?
– Так он платил мало, – пренебрежительно буркнул тот. – Олег Борисович мне вдвое больше зарплату положил.
– Он сам тебя пригласил?
– Да я с Монаховым был знаком, когда он еще помещение в БТИ арендовал. Жалко, убили его, – с сожалением добавил он, – неизвестно, как теперь все повернется.
– А что, Леонид Сергеевич сильно тогда насчет помещения расстраивался?
– Ну как сказать? – Лешка задумчиво почесал в затылке. – Судебная тяжба ведь почти два года длилась. Сначала Лацков, кажется, не сомневался в своей победе, думал, вернет помещение назад. А потом, когда суд решил дело в пользу Монахова, озверел.
Он хотел еще что-то добавить, но сверху послышалась ругань, громко хлопнула дверь и на лестнице появился Таксист, которого Китаец тут же узнал, два его «телка» и молодая симпатичная девушка, которую Таксист крепко держал за плечо. Она пыталась вырваться, но он железной хваткой сжимал ее руку.
– Пусти меня, – со слезами в голосе кричала девушка, – ну пожалуйста, пусти!
Она поджала ноги и опустилась на ступени лестницы.
– Возьмите ее. – Таксист отшвырнул ее от себя и зыркнул на «телков». Те подхватили девушку под руки с двух сторон и молча потащили к выходу.
– Помогите! – с тоской в глазах глядя по сторонам, причитала она.
– Погоди-ка. – Охранник, с которым разговаривал Китаец, вытащил закрепленную на поясе дубинку и шагнул наперерез «телкам», тащившим девушку.
– Эй, ребята, у нас так себя не ведут. Отпустите ее.
Выглядел, конечно, Леша солидно: даже немаленького роста «телки» Таксиста были все же меньше его. Но их было двое, да еще Таксист. Нужно было иметь смелость, чтобы так разговаривать с ними.
«Телки» переглянулись и посмотрели назад, на своего шефа, который был еще на середине лестницы.
– Вперед, – заорал он, видя, что его ребята замешкались. – Я что, неясно сказал?
– Давай, братан, двигай отсюда. – Диман двинулся было к выходу, но Леша с места не сошел.
– Отпусти ее, – спокойно, но убедительно произнес он.
– Тебе нужны проблемы? – усмехнулся Диман, отпуская девушку. – Подержи-ка ее, Славик, – кивнул он напарнику.
Тот схватил извивающуюся девушку в охапку, а Диман, сделав полшага вперед, коротко, без замаха, ударил Лешу в живот. Он ожидал, что тот от такого удара согнется пополам, и собирался добить его апперкотом с правой, но Алексей удар выдержал. Он перехватил кулак Димана, слегка проводил его вперед и прошелся дубинкой по его почкам. У Димана подогнулись колени, и он очутился на полу. Его напарник, видя, что дело плохо, бросил девицу и кинулся на помощь. Перехватив руку Алексея, в которой тот держал дубинку, он ногой ударил его по печени, затем правой рукой – в челюсть, левой – в ухо. Такой серии ударов Алексей не выдержал. Но, свалившись на одно колено, он тут же вскочил и принял оборонительную стойку.
Славик, пытаясь добить своего противника, уже подлетел к нему, но, не ожидая, что тот так быстро поднимется, получил дубинкой по колену и сокрушительный удар в голову. Очухавшись, Диман подлетел к Леше сзади и, сделав подсечку, повалил его на пол. Сам прыгнул сверху и принялся обрабатывать его своими кулачищами. К ним подобрался захромавший на одну ногу Славик и присоединился к своему напарнику.
Китаец, собравшийся уже прийти охраннику на помощь, заметил, что спустившийся по лестнице Таксист сжимает в руке «вальтер».
– Разойдись! – рявкнул он на «телков», направляя ствол на охранника.
Увидев в руках своего босса пистолет, телохранители бросились в разные стороны. Дальше Китаец ждать не стал. Он выскочил из-за лестницы, ногой выбил пистолет у Таксиста и двумя парами ударов по корпусу и голове свалил того на пол. Следующим оказался Диман, он был ближе к Китайцу и почти уже встал на ноги. Не дав ему окончательно подняться, Танин провел маваши в голову, и Диман как подкошенный свалился навзничь. Славика «добил» Леша. После чего поднялся, проверяя, все ли кости целы, и кивнул Танину:
– Спасибо.
Китаец пожал плечами, мол, на моем месте так поступил бы каждый, и направился к девице, которая сжалась в комок на полу возле дивана, со страхом наблюдая за происходящим.
– Пойдем, я отвезу тебя, – Китаец протянул ей руку, – не стоит тебе здесь оставаться.
Она медленно поднялась, глядя на него с опаской и восхищением.
– Куда мы поедем? – в ее больших темных глазах застыл вопрос.
– Куда скажешь, – пожал он плечами и обнял ее за талию. – Ты можешь идти?
– Могу, – слабо улыбнувшись, кивнула она.
– Павел Сергеевич, – сказал Танин швейцару, – вы уж здесь без меня разберитесь.
– Разберемся, разберемся, – открывая дверь, заверил он Танина, – я уже милицию вызвал.
Китаец подвел девушку к «Массо» и помог забраться в салон. Сам устроился за рулем.
– Как тебя зовут? – спросил он, выезжая со стоянки.
– Юлия. – Она вынула из сумки косметичку и принялась приводить в порядок лицо. – Можно просто – Юля.
– Ну, тогда я просто – Владимир, – представился Танин, доставая из пачки сигарету.
– А можно мне? – Юля протянула руку к пачке.
Китаец молча вытряхнул ей сигарету и дал прикурить.
– Спасибо. – Юля с удовольствием затянулась.
– Таксист твой друг? – как бы между прочим полюбопытствовал Танин.
– А ты откуда знаешь, как его зовут?
– Такая уж у меня профессия, – кончиками губ улыбнулся Китаец.
– Милиция, ФСБ? – насторожилась Юля.
Китаец рассмеялся.
– Нет, я работаю в одного. Правда, у меня есть еще секретарша…
– Не понимаю, – приподняла плечи Юля.
– Я частный детектив и сейчас как раз расследую одно убийство, в котором подозреваю Таксиста.
– Это он может, – невесело усмехнулась Юля, – убьет и глазом не моргнет!
– Как же ты к нему попала?
– Глупая была, – с грустным сожалением произнесла Юля, – позарилась на красивую жизнь.
– И давно ты с ним?
– Год, – вздохнула она. – Куда ты меня везешь? – кокетливо взглянула она на Китайца.
– В тихий ночной бар на одной тихой неприметной улочке…
– Разве бывают тихие ночные бары? – с насмешливым недоверием спросила она.
– Еще как! – улыбнулся Китаец.
– Это приглашение в постель? – с наивной юношеской прямотой осведомилась она.
– Нет, приглашение к диалогу.
Юля замолчала, что-то обдумывая.
– Ты разочарована? – добродушно поддел ее Китаец.
– Ты о себе слишком высокого мнения, – с оттенком смущения улыбнулась она. – А ты правда детектив?
– Могу лицензию показать. – Китаец полез в карман.
– Не надо, я тебе верю. – Она как-то неловко схватила его за руку.
– Ну так что, побеседуем?
– У меня щекотливое положение, – нахмурилась Юля.
– Понимаю. У тебя есть какие-нибудь родственники или знакомые?
– Думаешь, с их помощью я избавлюсь от Таксиста? – бросила она на него ироничный взгляд.
– Отсидишься пару деньков.
– Этого достаточно, думаешь? – Теперь она смеялась, хотя как-то невесело и натянуто.
– Через пару дней я упрячу его за решетку, – спокойно возразил Китаец, – и ты будешь свободна.
– Какое великодушие и самомнение! Неужели ты думаешь, что Таксист не позаботился о милиции? Или ты воображаешь, что за сегодняшний инцидент его посадят на пятнадцать суток? – Она снова расхохоталась.
– Это ты его считаешь пупом земли, а я уверен, что справлюсь с ним.
– Твоими бы устами да мед пить, – вздохнула Юля.
– А может, ты его жалеешь? – подковырнул он ее.
– Вот еще! – вскипела Юля. – Ты с ним не жил – не знаешь, каково это!
– Жить с Таксистом для меня – ситуация за гранью вероятности, – усмехнулся Танин.
За окнами плыл ночной город, изборожденный синими и желтыми огнями. Улицы и не думали пустеть. Граждане, одуревшие от духоты, которая к ночи не спала, а, наоборот, усилилась, таскались по тротуарам в поисках подходящих кафе. Выехав на Лермонтова, Китаец затормозил у трехэтажного здания, в погребе которого размещался бар «Парижанка».
Он помог Юле спрыгнуть с подножки джипа, заблокировал дверцы и, взяв под локоток, направился к узорчатой решетке, отделявшей лестницу, ведущую в погребок, от тротуара.
– А эта манера сопровождать женщин тоже профессиональная? – шутливо полюбопытствовала Юля.
– Это моя персональная находка, – в таком же тоне ответил ей Танин, отворяя тяжелую дверь бара.
Внутри было прохладно и сумрачно. За стойкой сидело несколько человек – в основном мужчины. Один из них, толстопузый, с седеющими волосами, при галстуке, с внешностью руководителя, качал головой в такт скорбным завываниям модной нынче певицы Глафиры. Его лицо, покрасневшее от алкоголя, выражало крайнюю степень сопереживания и страдания. С правой стороны располагались обычные пластиковые столики, за которыми разместилась измученная бессонницей и тусовочным зудом молодежь. Китаец с трудом и помощью официантки отыскал свободный столик.
– Что-то мне здесь не очень нравится, – поморщилась Юля.
– Раньше это заведение выглядело импозантнее, – равнодушно заметил он. – Что будешь?
– Скотч со льдом и что-нибудь закусить, – с беззаботным видом сказала Юля.
Китаец позвал официанта, тощего лопоухого парня с прилизанными волосами, и сделал заказ.
– Ты тоже будешь виски? – удивилась Юля. – Ты не боишься гибэдэдэшников?
– Я, конечно, не такой крутой, как твой Таксист, – лукаво улыбнулся Китаец, – но с борцами за трезвость и минимальную скорость на наших дорогах справлюсь.
– А меня не угробишь? – Юля растянула губы в небрежной улыбке.
– Странно, что такая девушка, как ты, чего-то боится, – приподнял правую бровь Танин.
– Ты на мое житье-бытье с Таксистом намекаешь?
– Давай не будем терять времени, – деловито сказал Танин, – я хочу, чтобы ты рассказала мне о своем дружке: с кем он встречался, чем занимался, с кем дружил… -…кого убил, – хитро улыбнулась Юля. – Вон танцуют, – она повернулась к импровизированной танцплощадке, – пойдем?
Танин возвел очи горе: только танцев ему не хватало! Мог ли он, отправляясь сегодня в «Золотой рог», подозревать, что будет танцевать с подружкой Таксиста в этом заведении?
– Пойдем, – кивнул Китаец.
Едва они заняли место между двумя лениво двигающимися парами, он спросил:
– Так ты расскажешь?
Юля положила ему руки на плечи и прижалась к его лицу своей разгоряченной щекой. Не ожидая такого откровенного порыва, он хотел было отстраниться, чтобы, так сказать, соблюсти разумную дистанцию, но Юля, выразив мимикой раздражение подобной чопорной тупостью, с удвоенной силой прижалась к нему. Танин не стал больше возражать, ожидая от Юли столь же откровенных признаний. Но она не спешила. Он вдыхал едва уловимый аромат духов и ее знойное дыхание, замешанное на сладкой слюне и алкогольных парах. Сейчас он с трудом узнавал в своей смелой партнерше ту запуганную плачущую девушку, которую видел на ступенях «Золотого рога». И это навело его на мысль о прихотливости и врожденной изворотливости, если не лицемерии женской натуры. А может, это было лишь способностью быстро перевоплощаться?
Она была красива, худа, угловата и, несмотря на легкий загар, бледна. На вид ей можно было дать лет двадцать, не больше. Ее тонкое лицо не выражало ничего, кроме усталости и отвращения. Было заметно, что она «под газом». Серебристое платье девушки состояло сплошь из изогнутых пластиковых звеньев, под которыми угадывалась прозрачная ткань. Короткие черные волосы, широкой волной зачесанные назад, открывали лоб и переходили у висков в робкие завитки.
Таксист еще раз попробовал заглянуть в ее темные, искрящиеся холодной ненавистью глаза и, не найдя в них отклика, перевел тяжелый взгляд на Димана, плечистого молчаливого «телка», с тупым и покорным видом наблюдавшего за разладом своего шефа и «соплячки», как брезгливо и пренебрежительно называли про себя зазнобу Таксиста его верные сатрапы.
– И чтоб больше к Зойке ни ногой! – взревел Таксист, но тут же умолк и принял отчужденный вид.
Он кивнул Диману, и тот плеснул ему в рюмку «Столичной». В зал полился сладковатый тенор Баскова.
– Ну, – грозно посмотрел на девушку Таксист, – пить будешь? Или домой?
– Буду, – исподлобья взглянула на него девушка и протянула руку к стоявшей поодаль рюмке.
На этот раз другой «телок» схватил бутылку «Столичной» и поспешил наполнить рюмку «соплячки». Таксист сердито чокнулся с девушкой.
– За нас, – лениво процедил он и одним махом выпил водку, запрокинув голову.
Девушка сделала быстрый глоток, поморщилась и поставила рюмку на коричневую, в золотистых нитях скатерть. Потом ковырнула вилкой в тарелке и поднесла ко рту кусочек перченой баранины.
– Хорошо-о, – расплылся в блаженной улыбке Таксист. – Че такая кислая? – грозно свел он брови на переносице. – Специально, поди, сотовый посеяла… Думала, я тебя не достану, – захохотал он. – Не прошло – не вышло! – торжествующе изрек он.
Его лицо вдруг приняло жесткое, презрительное выражение. Он оттопырил нижнюю губу, не глядя пошарил рукой по скатерти, нашел пачку сигарет и скосил глаза на Димана. Тот взял со стола золотую зажигалку и дал шефу прикурить.
– Ну, че молчишь? – На невыразительных губах Таксиста заиграла ехидная улыбочка. – Не нравится тебе жизнь твоя? Может, тебя на исправление отправить?
В глазах девушки сверкнула такая неприкрытая ненависть, что Таксиста передернуло, и он зашелся в тираде:
– Или ты любишь, чтоб с тобой нянькались, а? Я вот Диману прикажу, он тебе такую колыбельную споет… – загоготал он, ловя краем глаза отсветы ухмылок на лицах «телков».
Девушка из последних сил пыталась изобразить гордое презрение, но ее глаза застилали слезы.
– Поплакать решила? – злорадно полюбопытствовал Таксист. – Мне, знаешь, такие тихони не нравятся – нету с ними кайфа.
– Ну тогда я не пойму, что ты ко мне прицепился. – Девушка резко поднялась из-за стола.
Вскочил и Таксист.
– Сядь, сука! – Он опустил свою мускулистую лапищу на ее хрупкое плечо, вдавливая в кресло с высокой прямой спинкой.
– Надоел, надоел, надоел. – Девушка забила кулаками по столу. Ее лицо бороздила гримаса боли и ненависти, по щекам текли слезы.
– Фу-ты, истеричка, – брезгливо выпятил губы Таксист. – Собирайся, не хрена настроение портить! Как тебе этот пидор? – обратился он к Диману, ткнув пальцем в темнеющую глубину зала.
– Кто? – не понял тот.
– Да этот, блин, Паваротти русский?
Диман пожал плечами.
– А по-моему, не катит он ни хрена, – осклабился Таксист. – Зато тетка Нюра от него балдеет. Не домработница, а меломанша какая-то!
– Я хочу уйти, – вся сжавшись, но тем не менее упрямо заявила девушка.
– Сиди еще, – царственным жестом приказал Таксист, – дай послушать. Не-е, – мечтательно протянул он, – по мне лучше цыган в кабаке ничего быть не может! Ты как думаешь? – обратился он к другому «телку».
Тот молча кивнул.
– Ты дашь мне уйти? – еще больше насупилась девушка.
– Щас все пойдем, – несговорчиво усмехнулся Таксист, – и нос не задирай. Вспомни, чьи шмотки носишь, чьи балыки кушаешь!
* * *
На стоянке и перед входом в «Золотой рог» царило какое-то празднично-пьяное оживление. Подъезжали и отъезжали крутые тачки, сверкая хромированными молдингами и отполированными окнами. На тротуаре, у дверей, оживленно жестикулируя и нарочито громко смеясь, перебрасывались шуточками полдюжины клиентов ресторана, среди которых была всего одна женщина.
Бордовый «Линкольн» ожидал своего хозяина почти у самого входа в ресторан. Китаец поставил «Массо» через две машины от него, заглушил двигатель и закурил. Встречаться сейчас с Таксистом и его людьми не входило в его планы, а то, что это его «Линкольн», Танин не сомневался, так как прекрасно запомнил номерной знак. Бегать от бандитов, которые искали его, чтобы отправить на тот свет, было не в его правилах, но и лезть на рожон он не хотел. Поэтому схитрил, пойдя на компромисс с самим собой.
Он докурил сигарету, вынул ключи из замка зажигания и направился ко входу, доставая по дороге фотографию Стаси. «В зал заходить не буду, – решил он, – расспрошу швейцара, охрану и кого-нибудь из обслуги».
Швейцар, открывая дверь, улыбнулся ему как старому знакомому. Китаец сделал два шага в сторону и поманил его пальцем.
– Знаешь эту женщину? – показал он ему фото.
– Как не знать, – Павел Сергеевич кашлянул в кулак, – это Станислава Григорьевна, свояченица Олега Борисовича. Правда, с Еленой у них только отец общий, да и отношения, по-моему, не самые лучшие.
– Честно говоря, – улыбнулся Китаец осведомленности швейцара, – меня больше интересует один из знакомых Станиславы Григорьевны. Она была с ним здесь вчера.
Он несколькими штрихами обрисовал швейцару внешность Стасиного приятеля.
– Лацков, – не дав ему закончить, произнес швейцар, – Леонид Сергеевич, начальник БТИ. Большой человек. Каждая регистрация покупки-продажи жилья в городе проходит через его контору. Сами понимаете, всем нужно почему-то срочно, вот и приходится раскошеливаться. Только не все деньги-то через кассу проходят. Кое-что и Леониду Сергеевичу перепадает.
– Так это с ним у Монахова когда-то была судебная тяжба из-за помещения?
– Пока я здесь работаю, ничего такого не было, врать не буду. – Швейцар снова кашлянул в кулак. – Вы лучше с Лешкой поговорите, – он кивнул на здоровенного охранника, прохаживающегося возле лестницы, – он до «Золотого рога» в БТИ у Лацкова работал.
– Спасибо, Павел Сергеевич, – Китаец сунул в кулак швейцара полтинник и направился к лестнице.
Швейцар пошел следом и представил его охраннику.
– Поговори с человеком, Алексей, – внушительно произнес он, глядя на того снизу вверх.
– Меня интересует твой бывший шеф. – Китаец встал сбоку от лестницы. – Что ты о нем знаешь?
– Богатый человек, – без особого уважения в голосе произнес охранник.
– А что же ты от него тогда ушел?
– Так он платил мало, – пренебрежительно буркнул тот. – Олег Борисович мне вдвое больше зарплату положил.
– Он сам тебя пригласил?
– Да я с Монаховым был знаком, когда он еще помещение в БТИ арендовал. Жалко, убили его, – с сожалением добавил он, – неизвестно, как теперь все повернется.
– А что, Леонид Сергеевич сильно тогда насчет помещения расстраивался?
– Ну как сказать? – Лешка задумчиво почесал в затылке. – Судебная тяжба ведь почти два года длилась. Сначала Лацков, кажется, не сомневался в своей победе, думал, вернет помещение назад. А потом, когда суд решил дело в пользу Монахова, озверел.
Он хотел еще что-то добавить, но сверху послышалась ругань, громко хлопнула дверь и на лестнице появился Таксист, которого Китаец тут же узнал, два его «телка» и молодая симпатичная девушка, которую Таксист крепко держал за плечо. Она пыталась вырваться, но он железной хваткой сжимал ее руку.
– Пусти меня, – со слезами в голосе кричала девушка, – ну пожалуйста, пусти!
Она поджала ноги и опустилась на ступени лестницы.
– Возьмите ее. – Таксист отшвырнул ее от себя и зыркнул на «телков». Те подхватили девушку под руки с двух сторон и молча потащили к выходу.
– Помогите! – с тоской в глазах глядя по сторонам, причитала она.
– Погоди-ка. – Охранник, с которым разговаривал Китаец, вытащил закрепленную на поясе дубинку и шагнул наперерез «телкам», тащившим девушку.
– Эй, ребята, у нас так себя не ведут. Отпустите ее.
Выглядел, конечно, Леша солидно: даже немаленького роста «телки» Таксиста были все же меньше его. Но их было двое, да еще Таксист. Нужно было иметь смелость, чтобы так разговаривать с ними.
«Телки» переглянулись и посмотрели назад, на своего шефа, который был еще на середине лестницы.
– Вперед, – заорал он, видя, что его ребята замешкались. – Я что, неясно сказал?
– Давай, братан, двигай отсюда. – Диман двинулся было к выходу, но Леша с места не сошел.
– Отпусти ее, – спокойно, но убедительно произнес он.
– Тебе нужны проблемы? – усмехнулся Диман, отпуская девушку. – Подержи-ка ее, Славик, – кивнул он напарнику.
Тот схватил извивающуюся девушку в охапку, а Диман, сделав полшага вперед, коротко, без замаха, ударил Лешу в живот. Он ожидал, что тот от такого удара согнется пополам, и собирался добить его апперкотом с правой, но Алексей удар выдержал. Он перехватил кулак Димана, слегка проводил его вперед и прошелся дубинкой по его почкам. У Димана подогнулись колени, и он очутился на полу. Его напарник, видя, что дело плохо, бросил девицу и кинулся на помощь. Перехватив руку Алексея, в которой тот держал дубинку, он ногой ударил его по печени, затем правой рукой – в челюсть, левой – в ухо. Такой серии ударов Алексей не выдержал. Но, свалившись на одно колено, он тут же вскочил и принял оборонительную стойку.
Славик, пытаясь добить своего противника, уже подлетел к нему, но, не ожидая, что тот так быстро поднимется, получил дубинкой по колену и сокрушительный удар в голову. Очухавшись, Диман подлетел к Леше сзади и, сделав подсечку, повалил его на пол. Сам прыгнул сверху и принялся обрабатывать его своими кулачищами. К ним подобрался захромавший на одну ногу Славик и присоединился к своему напарнику.
Китаец, собравшийся уже прийти охраннику на помощь, заметил, что спустившийся по лестнице Таксист сжимает в руке «вальтер».
– Разойдись! – рявкнул он на «телков», направляя ствол на охранника.
Увидев в руках своего босса пистолет, телохранители бросились в разные стороны. Дальше Китаец ждать не стал. Он выскочил из-за лестницы, ногой выбил пистолет у Таксиста и двумя парами ударов по корпусу и голове свалил того на пол. Следующим оказался Диман, он был ближе к Китайцу и почти уже встал на ноги. Не дав ему окончательно подняться, Танин провел маваши в голову, и Диман как подкошенный свалился навзничь. Славика «добил» Леша. После чего поднялся, проверяя, все ли кости целы, и кивнул Танину:
– Спасибо.
Китаец пожал плечами, мол, на моем месте так поступил бы каждый, и направился к девице, которая сжалась в комок на полу возле дивана, со страхом наблюдая за происходящим.
– Пойдем, я отвезу тебя, – Китаец протянул ей руку, – не стоит тебе здесь оставаться.
Она медленно поднялась, глядя на него с опаской и восхищением.
– Куда мы поедем? – в ее больших темных глазах застыл вопрос.
– Куда скажешь, – пожал он плечами и обнял ее за талию. – Ты можешь идти?
– Могу, – слабо улыбнувшись, кивнула она.
– Павел Сергеевич, – сказал Танин швейцару, – вы уж здесь без меня разберитесь.
– Разберемся, разберемся, – открывая дверь, заверил он Танина, – я уже милицию вызвал.
Китаец подвел девушку к «Массо» и помог забраться в салон. Сам устроился за рулем.
– Как тебя зовут? – спросил он, выезжая со стоянки.
– Юлия. – Она вынула из сумки косметичку и принялась приводить в порядок лицо. – Можно просто – Юля.
– Ну, тогда я просто – Владимир, – представился Танин, доставая из пачки сигарету.
– А можно мне? – Юля протянула руку к пачке.
Китаец молча вытряхнул ей сигарету и дал прикурить.
– Спасибо. – Юля с удовольствием затянулась.
– Таксист твой друг? – как бы между прочим полюбопытствовал Танин.
– А ты откуда знаешь, как его зовут?
– Такая уж у меня профессия, – кончиками губ улыбнулся Китаец.
– Милиция, ФСБ? – насторожилась Юля.
Китаец рассмеялся.
– Нет, я работаю в одного. Правда, у меня есть еще секретарша…
– Не понимаю, – приподняла плечи Юля.
– Я частный детектив и сейчас как раз расследую одно убийство, в котором подозреваю Таксиста.
– Это он может, – невесело усмехнулась Юля, – убьет и глазом не моргнет!
– Как же ты к нему попала?
– Глупая была, – с грустным сожалением произнесла Юля, – позарилась на красивую жизнь.
– И давно ты с ним?
– Год, – вздохнула она. – Куда ты меня везешь? – кокетливо взглянула она на Китайца.
– В тихий ночной бар на одной тихой неприметной улочке…
– Разве бывают тихие ночные бары? – с насмешливым недоверием спросила она.
– Еще как! – улыбнулся Китаец.
– Это приглашение в постель? – с наивной юношеской прямотой осведомилась она.
– Нет, приглашение к диалогу.
Юля замолчала, что-то обдумывая.
– Ты разочарована? – добродушно поддел ее Китаец.
– Ты о себе слишком высокого мнения, – с оттенком смущения улыбнулась она. – А ты правда детектив?
– Могу лицензию показать. – Китаец полез в карман.
– Не надо, я тебе верю. – Она как-то неловко схватила его за руку.
– Ну так что, побеседуем?
– У меня щекотливое положение, – нахмурилась Юля.
– Понимаю. У тебя есть какие-нибудь родственники или знакомые?
– Думаешь, с их помощью я избавлюсь от Таксиста? – бросила она на него ироничный взгляд.
– Отсидишься пару деньков.
– Этого достаточно, думаешь? – Теперь она смеялась, хотя как-то невесело и натянуто.
– Через пару дней я упрячу его за решетку, – спокойно возразил Китаец, – и ты будешь свободна.
– Какое великодушие и самомнение! Неужели ты думаешь, что Таксист не позаботился о милиции? Или ты воображаешь, что за сегодняшний инцидент его посадят на пятнадцать суток? – Она снова расхохоталась.
– Это ты его считаешь пупом земли, а я уверен, что справлюсь с ним.
– Твоими бы устами да мед пить, – вздохнула Юля.
– А может, ты его жалеешь? – подковырнул он ее.
– Вот еще! – вскипела Юля. – Ты с ним не жил – не знаешь, каково это!
– Жить с Таксистом для меня – ситуация за гранью вероятности, – усмехнулся Танин.
За окнами плыл ночной город, изборожденный синими и желтыми огнями. Улицы и не думали пустеть. Граждане, одуревшие от духоты, которая к ночи не спала, а, наоборот, усилилась, таскались по тротуарам в поисках подходящих кафе. Выехав на Лермонтова, Китаец затормозил у трехэтажного здания, в погребе которого размещался бар «Парижанка».
Он помог Юле спрыгнуть с подножки джипа, заблокировал дверцы и, взяв под локоток, направился к узорчатой решетке, отделявшей лестницу, ведущую в погребок, от тротуара.
– А эта манера сопровождать женщин тоже профессиональная? – шутливо полюбопытствовала Юля.
– Это моя персональная находка, – в таком же тоне ответил ей Танин, отворяя тяжелую дверь бара.
Внутри было прохладно и сумрачно. За стойкой сидело несколько человек – в основном мужчины. Один из них, толстопузый, с седеющими волосами, при галстуке, с внешностью руководителя, качал головой в такт скорбным завываниям модной нынче певицы Глафиры. Его лицо, покрасневшее от алкоголя, выражало крайнюю степень сопереживания и страдания. С правой стороны располагались обычные пластиковые столики, за которыми разместилась измученная бессонницей и тусовочным зудом молодежь. Китаец с трудом и помощью официантки отыскал свободный столик.
– Что-то мне здесь не очень нравится, – поморщилась Юля.
– Раньше это заведение выглядело импозантнее, – равнодушно заметил он. – Что будешь?
– Скотч со льдом и что-нибудь закусить, – с беззаботным видом сказала Юля.
Китаец позвал официанта, тощего лопоухого парня с прилизанными волосами, и сделал заказ.
– Ты тоже будешь виски? – удивилась Юля. – Ты не боишься гибэдэдэшников?
– Я, конечно, не такой крутой, как твой Таксист, – лукаво улыбнулся Китаец, – но с борцами за трезвость и минимальную скорость на наших дорогах справлюсь.
– А меня не угробишь? – Юля растянула губы в небрежной улыбке.
– Странно, что такая девушка, как ты, чего-то боится, – приподнял правую бровь Танин.
– Ты на мое житье-бытье с Таксистом намекаешь?
– Давай не будем терять времени, – деловито сказал Танин, – я хочу, чтобы ты рассказала мне о своем дружке: с кем он встречался, чем занимался, с кем дружил… -…кого убил, – хитро улыбнулась Юля. – Вон танцуют, – она повернулась к импровизированной танцплощадке, – пойдем?
Танин возвел очи горе: только танцев ему не хватало! Мог ли он, отправляясь сегодня в «Золотой рог», подозревать, что будет танцевать с подружкой Таксиста в этом заведении?
– Пойдем, – кивнул Китаец.
Едва они заняли место между двумя лениво двигающимися парами, он спросил:
– Так ты расскажешь?
Юля положила ему руки на плечи и прижалась к его лицу своей разгоряченной щекой. Не ожидая такого откровенного порыва, он хотел было отстраниться, чтобы, так сказать, соблюсти разумную дистанцию, но Юля, выразив мимикой раздражение подобной чопорной тупостью, с удвоенной силой прижалась к нему. Танин не стал больше возражать, ожидая от Юли столь же откровенных признаний. Но она не спешила. Он вдыхал едва уловимый аромат духов и ее знойное дыхание, замешанное на сладкой слюне и алкогольных парах. Сейчас он с трудом узнавал в своей смелой партнерше ту запуганную плачущую девушку, которую видел на ступенях «Золотого рога». И это навело его на мысль о прихотливости и врожденной изворотливости, если не лицемерии женской натуры. А может, это было лишь способностью быстро перевоплощаться?