Страница:
Когда замок был отщелкнут, обе дверцы с грохотом разлетелись в разные стороны.
– Ну привет, ковбой, – хлопнул мальца по плечу Ашот, как только оказался на свободе. – Рад снова встретиться.
Протянув руки, он стал ждать, когда отстегнут наручники. При этом не стоял все время молча, а довольный жизнью и собой, отпускал налево и направо шуточки.
– Ох, размялись мои косточки. Вы, братцы, в следующий раз своих бейте, тогда и чужие бояться будут. А нас лучше не трогать.
– Я не обещал, что вам это с рук сойдет, – произнес Алекс, как только они столкнулись взглядами. – А тебе особенно.
Дождавшись, когда его бригаду взрослых дураков отпустят, Алекс еще раз поблагодарил старшину за все и, угрюмо зыркнув в сторону притихшей компании, произнес:
– В машину!
Путь до машины показался Максу почему-то необыкновенно долгим. На все вопросы, задаваемые ему шепотом Ашотом и Валентином, он отвечал только пожатием плеч и кивком в сторону Алекса. Мол, он все знает, ему и решать, что с нами делать. Алекс же сначала угрюмо молчал, а затем его как прорвало, и он начал высказывать свое возмущение вслух:
– Ну вы и засветились! Лучше не придумаешь. Вот и оставь вас потом одних, никак без приключений обойтись не можете. Не силой берут, а умением. Когда вы, наконец, это поймете?
– А чего тут понимать?! Жаль кулаков, да бьют же дураков, – вставил Ашот.
– Поумничайте еще у меня. – Алекс косо посмотрел на толстяка. – Отец целого семейства… Стыд и позор. Старый кошелек, а все туда же. И вы тоже хороши, устроили тут собачий бордель.
– Может, хватит уже, а? – взмолился Макс. – Мы же не просто так, а для общего дела старались. Кстати, я все же видел одного из этих, – похвалился он, стараясь перевести разговор совсем в другое русло.
– Что же не рассказал об этом ментам? – подколол Величко. – Думаю, они бы заинтересовались.
– Алекс, в самом деле, хватит, – попросил Валентин. – Ну сплоховали, так с кем не бывает. Не специально же – так получилось.
– Ладно, проехали. Но больше без меня чтоб ни шагу, пародисты… Макс!
– Аюшки, – с готовностью откликнулся тот.
– Как они выглядели и сколько их? – не терял времени даром Величко. За эту способность быстро переходить от лишних разговоров к делу друзья его и любили.
– Я видел только одного. – Максимов с опаской покосился туда, где располагался магазин, и только затем продолжил: – Он был одет во все черное, с какой-то нашивкой на плече. Заметил, когда он руку в щель высовывал. Что там именно было, я не разобрал. На ногах, кажется, черные армейские ботинки. А еще он был совершенно лысый, как арбуз на грядке, и в темных солнечных очках.
– Скинхед! – уверенно выдал заключение Алекс. – Только они носят все черное и тяжелую обувь на шнурках и на толстой подошве. Ею всегда можно воспользоваться в драке, как хорошим оружием, да и для бега она удобна.
– Сомневаюсь, что это они, – не согласился Валентин. – Бритоголовые, конечно, отморозки отменные, но они наезжают в основном на кавказцев, негров и азиатов, нападают стаей из подворотен, но всегда только на одного, в крайнем случае на двоих. Не может быть, чтоб они на такое пошли.
– Может, это колобки на палочках из «новой волны», – выдвинул еще одну версию Макс. – У этих никакой логики нет, и непонятно вообще, что они хотят.
– И что, мы так и будем ждать, пока эти три поросенка оттуда высунутся? – Ашот недобро зыркнул своими глазками в направлении магазина. – Нужно что-то с этим делать.
– Может, предложишь вариант, – огрызнулся на него Алекс. – У них там заложники, может быть, есть даже взрывчатка. Стоит нам сунуться, погибнут десятки людей. Я лично на себя ответственность за это брать не хочу. Да и с вас на сегодня хватит, попробовали уже.
– Ну попадутся мне эти чупа-чупсы, – как ему показалось, незаметно погрозил невидимым преступникам Ашот. – Обсосу и косточки выброшу.
Чтобы хоть как-то загладить свою вину за совершенное и показать, что они не совсем уж и безнадежные личности, нарушители порядка в скором времени выдвинули новое предложение, заключающееся в том, чтобы наведаться в клуб скинов и попытаться там установить личности этой тройки. Наверняка ведь там догадываются, кто это может быть. Установление личности преступников даст возможность их проверить и, соответственно, найти способ задержать и обезвредить.
Алекс против этого возражал и долго упирался, но, когда Ашот намекнул на то, что смена их к утру все равно подойдет к концу, вынужден был признать, что в свободное время они вправе делать то, что им взбредет в голову. Хотя и предупредил:
– Учтите, из новой заварушки я вас вытаскивать не буду. А эти парни себя в обиду не дадут – не понравитесь, живыми не выпустят.
– Ну это мы еще посмотрим, кто кого, – загудел было Ашот, но, сообразив, что нарывается, замолк и потупил взор.
– Алекс, – Валентин взял друга под руку и отвел в сторону. – Мне кажется, что нам стоит заняться этим прямо сейчас.
– Не доверяешь им?
– Дело даже не в этом. Мы когда к Максу пробивались, я видел, что внутри находятся дети. Не могу спокойно сидеть, когда они подвергаются такой опасности. Может, все же наведаемся в клуб, ведь, кроме нас, никто этого не сделает. Ментам не до того, да и не станут они выяснениями заниматься.
– И правильно сделают. Их работа – освободить заложников и задержать нарушителей.
– А как это делать, по-твоему, роли не играет? Штурмовать они не будут, поверь мне. Там место совершенно неподходящее, со всех сторон к магазину вплотную прилегают дома, три стены совершенно глухие. Единственный вход – это центральная дверь и два окна, но врываться через них будет слишком большим риском. Думаю, они станут склонять их к переговорам.
– Тебе, как психологу, виднее.
– Мы же спасатели, мы просто обязаны попытаться помочь.
– Хорошо, уговорил. Куда предлагаешь заехать?
– Тусовки скинхедов чаще всего проходят в спорткомплексе «Рубин». Разрозненные группы встречаются и в других частях города, но основная собирается именно тут. Там должны быть люди, которые знают всех. Вдруг повезет. Ну так что, попробуем?
Величко согласно кивнул и громко свистнул, призывая к ноге Графа.
Спортивный клуб по обучению приемам рукопашного боя был до отказа набит молодыми ребятами, как близнецы, похожими один на другого. На всех были темные рубахи без воротника, чтобы противнику не за что было ухватиться во время драки, и плотные черные джинсы с пятнами грязи повсюду. Похоже, стирать их было не принято. Впрочем, часть ребят носила камуфляжную форму, а еще часть, хоть и меньшая, гражданскую одежду темных тонов.
Бритоголовые вели себя на редкость тихо. Смиренно слушали «проповеди» своего учителя, показывающего какие-то приемы и рассказывающего о том, что личности неправильного происхождения, всякие там кавказцы, азиаты и негры, слишком уж вольготно чувствуют себя у нас, тогда как из их стран русского человека гонят в три шеи. Значит, там это приветствуется, а здесь нет. В знак согласия с этими словами парни скандировали: «Европа для белых», «Россия для русских».
Вход в спортзал был почти свободным, если не считать двоих широкоплечих малышей с блестящими черепушками, ведущих строгий отбор своих и чужих. Видимо, своих они знали в лицо, точнее в лбы и затылки. Когда же к дверям подвалила четверка сотрудников МЧС во главе с собакой, вход им торопливо преградили.
– Вам туда нельзя, – пока еще вежливо произнес один из охранников, рассматривающий не столько их, сколько собаку. Видимо, псы были его кошмаром с детских лет.
– А как же главный закон: все славяне – это свои в доску? – мило улыбнулся ему Максимов.
Реакции не последовало, и он тут же соврал:
– А у нас приглашение.
– Не думаю.
– А я думаю, – выступил вперед Ашот, оскалив рот. Испугать стражу у него, увы, не получилось. – Или, может, вы нам не верите? – В голосе Мачколяна чувствовалась скрытая угроза.
– Это собрание только для членов клуба, – повторил непоколебимый охранник, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Не понять, что уговорам он не поддастся, было сложно.
– Пургу гонишь, – не поверил ему Макс. – И потом, мы настаиваем.
– Катились бы вы восвояси, – предложил парень с вызовом. – Зачем вам в таком возрасте проблемы?
– А ты не офигел? – оскалился вновь Ашот, пихнув парня своим необъятным животом. Пихнул, конечно, легонько, но тот расценил это как нападение и тут же в ответ толкнул его в плечо. Стерпеть такого Мачколян никоим образом не мог. Чуть отшатнувшись, он сделал вид, что погорячился и даже, может быть, раскаивается, потом грустно вздохнул и, шагнув навстречу парню, ловко двинул того коленом между ног, а потом еще и прикололся: – Вследствие удара ниже поясницы пострадавший получил сотрясение таза.
Увидев, что творится, второй охранник хотел было вмешаться и воздать пухляку за обоих, но не успел и дернуться, как поймал удар по роже и длинной боковой затрещиной с размаху был отброшен на стену, правда уже не Ашотом, а Максимовым.
– Не бей по роже, себе дороже, – возбужденно выкрикнул тот, ударив пятерней по выставленной специально для этого лапище друга.
– Я же просил, – возмутился было Алекс, нахмурившись.
– Так они первые начали, – развел руками Ашот, тут же с ноги распахнул дверь и нагло ввалился в спортзал. Остальные заторопились за ним, предчувствуя, как нехорошо все это может сейчас закончиться.
Сначала их заметили только те, кто сидел ближе всего к двери. Когда же они завертелись на стульях, по залу прокатился скрип, теперь уже и все остальные воззрились в их сторону. На несколько секунд, словно меч над головой приговоренного, в воздухе повисла тишина. Затем на трибуне кашлянули, и слегка хрипловатый голос произнес:
– Хм. Не припомню, чтобы мы приглашали гостей или вызывали МЧС. У нас вроде бы спасать пока некого. – Говоривший развел руками в стороны, показывая, что здесь все в полном порядке.
Недавно обиженные охранники, слегка отошедшие от шоковой терапии, попытались было ворваться в спортзал, но так как Ашот привалился своими габаритами к двери, открыть ее не представлялось возможным. Так они безрезультатно и пихали дверь в течение всего последующего разговора, весьма громко при этом матерясь.
– Спасение утопающих, конечно, дело рук самих утопающих, – отозвался тем временем Грачев, – но что-то вы не следите за посещаемостью.
– Не понимаю, вы это о чем? – прищурился оратор.
– Вот сидите тут и даже не знаете, что трое ваших оболтусов решили грабануть магазин в центре города, но так как ничего не получилось, захватили заложников и теперь удерживают их внутри, – доложил Максимов, опередив Валентина.
– С чего вы взяли, что это наши?
– Вам их гардероб описать или сами догадаетесь? – Андрей указал пальцем на одного из мальцов. – В точности как его брат из ларца, одинаковый с лица.
– Извините, что прервали ваше собрание, – продолжил дальше Алекс, решив, что пора уже взять инициативу в разговоре в свои руки, пока его вспыльчивые друзья своими искрами не устроили тут пожар. – Но мы посчитали, что проблема того стоит. К вам мы за помощью. Нужно установить, кто это такие. Поможете, будем очень благодарны.
Руководитель несколько минут подумал, затем повернулся куда-то назад и, обращаясь, видимо, к одному из присутствующих, спросил:
– Кого из наших сегодня нет?
Мало чем выделяющийся из общей толпы парнишка лет двадцати семи достал из тумбочки какой-то журнал и шумно принялся его листать. Добравшись до нужной страницы, провел пальцем сверху вниз и поименно назвал нескольких отсутствующих.
– Вот видите, аж семерых не хватает, – не пропустил никого Андрей.
– Да, но никто из них не пошел бы на дело вместе, – воспротивился руководитель. – Они из разных возрастных категорий, и потом у нас, как и у всех нормальных людей, кто-то с кем-то дружит. А среди непришедших таких нет.
– Вы-го-ра-жи-ва-е-те, – растягивая слова, протянул Ашот. Затем, видимо, устав служить подпоркой двери, сделал шаг в сторону. В тут же минуту дверь с грохотом отлетела к стене, долбанувшись об нее, и какими-то высшими силами была возвращена на прежнее место. Ее стыковка с лицом охранника произошла в сопровождении всеобщего вздоха, прокатившегося по залу при виде данной картины. Не дернулись с места и не поморщились от сопереживания несчастным только спасатели и оратор на трибуне. Он вообще сделал вид, будто не заметил, что случилось, спокойно ответив на слова Ашота:
– Ничуть. Мне и самому хотелось бы знать, кто нарушил устав, если это действительно наши. Но я почему-то очень сильно в этом сомневаюсь. Мы не варвары, не убийцы и не бандиты.
Максимов громко усмехнулся, но тут же получил тычок под ребра со стороны Грачева и предпочел держать эмоции и мысли при себе.
– Мы просто выражаем свой протест против цветных, не любим хиппи и рокеров, хотя это уже выбор каждого лично. Мы не прочь иногда поразвлечься уличной охотой на чужих, слегка попугать их, но к убийствам не прибегаем. Да и ограбления – не наш профиль.
– Охотно вам верим, – кивнул Алекс. – Только и вы нас поймите. В магазине закрылись несколько человек, одетых точно так же, как многие из вас. Они удерживают там заложников. Что прикажете думать об этом и как поступать?
Все молчали. Алекс продолжил:
– От ваших ребят прохожие шарахаются, как от ненормальных, но, если все подтвердится и люди узнают, кто захватил заложников и удерживает их внутри магазина, не уверен, что вам придется легко. Наш человек медленно запрягает, но быстро едет. Одна искра, и от вашего сборища не останется и следа. Я не угрожаю – нет, я просто рассчитываю на посильную помощь с вашей стороны.
– Хорошо. Я сейчас же пошлю ребят собрать тех, кто отсутствует, тем более что, где их искать, мы знаем. Вы сможете подождать?
Величко кивнул.
– Тогда располагайтесь. – Оратор указал рукой в зал.
Пока спасатели выискивали для себя свободные местечки, руководитель бритоголовых отдал все необходимые распоряжения, и довольно приличная группа ребят спешно покинула спортзал. Началось долгое ожидание. Какое-то время все присутствующие негромко перешептывались, постепенно говорить стали громко, а вскоре обстановка и вовсе стала просто невыносимой.
– Е-мое, – вздыхал Ашот, созерцая скинхедов. – Вот собрать бы всех этих пиявок да отправить на общественные работы – сколько бы пользы было. Армия тоже по ним плачет.
– Ашот, дай телефон, – неожиданно попросил Величко.
Мачколян, не думая, вытащил из кармана брюк трубку и протянул товарищу. Взяв сотовый, Алекс спешно вышел в коридор. Отсутствовал он минут восемь, а когда вернулся, лицо его было бледным и напряженным.
– Что? Что случилось? – забеспокоились товарищи.
– Эти типы убили одного человека. Об этом уже передали в новостях.
– За что?
Алекс передернул плечами.
– Не понимаю, за что они могли его кокнуть. – Мачколян недовольно покосился на друга, понимая, что Алекс опять берет всю вину за случившееся на себя, хотя он-то как раз изменить ничего и не мог. Не он этих монстров выпустил, не он, по идее, и бороться с ними должен. Но если не он, то кто же тогда?
– Может, у них такое случайно вышло, – предположил Ашот, не веря сам себе. – Решили припугнуть…
– Может, ими кто управляет, – предположил Валентин.
– Непонятно. Мне сказали, что они ни с кем не созваниваются, им тоже никто не звонит. Милиция отслеживает все звонки, но ничего так и не установила. Я тоже начинаю думать, что это не скины.
– А кто же тогда? – Глаза Андрея превратились в два вопросительных знака. – А как же одежка?
– А при чем тут их наряд? – Алекс вздохнул. – Идя на ограбление, любой бы оделся во все темное, сбрил волосы, чтоб запомнить было сложнее. К тому же они могли специально выбрать этот костюм, чтобы сбить всех со следа.
– И что же теперь делать? – полюбопытствовал Андрей.
– Пока ждать.
Ждать возвращения оболтусов-переростков, как называл их Ашот, пришлось довольно долго, но как и любое усердие, это тоже увенчалось успехом. Поочередно в зал привели тех, кто по какой-либо причине предпочел прогулять сегодняшний сбор. Не хватало только одного, но и его местонахождение тоже выяснили. Парнишка оказался в больнице с переломом руки, полученным после футбольного матча, где он самую малость побуянил. Выходило, что основная масса скинхедов на месте, проверять же более мелкие клубы просто не было резона.
Поблагодарив организатора за содействие, спасатели вынуждены были вернуться в свою машину, где, так и не придумав ничего умного, сошлись на мнении, что пора и честь знать. Но не успел Мачколян даже завести мотор, как Максимов неожиданно воскликнул:
– Едрит твою кочерыжку! Я же знаю, как их можно запечатлеть.
– Это ты о чем? – не поняли остальные.
– Да я все о психах этих, – замахал руками тот. – Я, конечно, сглупил, спугнув их, а ведь можно было Графа к ним заслать.
– Ага, а потом потребовать, чтобы он нагавкал нам их описание, – подколол Ашот, заколыхав всеми своими жирами так, что от его смешка даже машина начала покачиваться.
– Ха-ха, как смешно. Ты меня что, за идиота держишь? Я о том, что можно было бы привертеть ему на голову какую-нибудь видеокамеру. Ему стоило бы просто поотираться у двери, и мы бы получили запись того, что там происходит. У меня и аппаратура под рукой подходящая есть, от прошлого фильма осталась, все сдать забываю.
– Я своим псом так рисковать не стану, – заявил Величко, наотрез отказываясь от этого предложения. – Они тоже не идиоты, поймут, что не так просто возле дверей крутится пес с целым арсеналом всевозможной техники на голове. Придумай что-нибудь другое.
– Но, может, все-таки попробуем? Граф умный, он сообразит, когда удрать потребуется.
– Чего же ты тогда не сообразил?
– Ну-у, так это же я. Куда мне до Графа. Засмотрелся, наверное, а может, отвлек кто. Сейчас уж и не помню. Так что, рискнем – где наша не пропадала. Уж очень мне хочется этих уродцев-ментов за пояс заткнуть, они же по-любому растрезвонят о том, что мы натворили. Не верю я, что замнут. Это просто сейчас им не до нас, а потом вспомнят, и начнется…
– А ты, значит, решил так замаслиться.
– Ну вроде того. Так что, попробуем?
– Ох и не нравятся мне ваши затеи! Жаль только, что других вариантов пока нет, – вздохнул Алекс и махнул Ашоту, чтобы тот ехал.
Среди стоящих ровными рядами прилавков со всевозможными рекламируемыми по телевизору товарами, среди которых самым малоизвестным был, пожалуй, хлеб, хотя и он в последнее время тоже заручился собственными знаками и марками, в общей куче толклись и покупатели, и продавцы. Люди выглядели напуганными, растерянными и недоумевающими относительно того, как все это могло произойти именно с ними. Чуть в стороне, у касс, стояли четверо типов, одетых во все темное. Они были чисто выбриты, включая черепушки, вооружены спортивными ракетницами и ножами. У одного из кармана, правда, торчал еще и газовый баллончик, но заметили его немногие.
У кого-то из покупателей зазвонил телефон. Захватчики резко дернулись, лица их исказила злоба, перемешанная с легким испугом, после чего двое двинулись к людям.
– Чей телефон? – требовательно рявкнул в толпу главарь захватчиков. Он был сравнительно высок, относительно строен. Смотрел как-то туманно, да и вообще глаза его можно было сравнить с глазами человека, не спавшего как минимум неделю, а при этом еще и вечно бухающего и принимающего наркотики. Это был взгляд свиньи из-под лопухов, пустой и глупый.
Именно этот нетрезвый и отрешенный взгляд делал его еще страшнее. Люди понимали, что он опасен, а потому старались не вызывать гнев на себя, каждому была дорога собственная шкура.
– Чей телефон, я спрашиваю? – еще яростнее проорал он.
Какой-то парнишка в задних рядах боязливо поднял руку вверх.
– Дай сюда!
Спорить было бесполезно, и телефон, пройдя по рукам, был доставлен захватчику. Тот покрутил дорогостоящую трубку с встроенной фотокамерой в руках и, удовлетворенно крякнув, сунул ее в карман. После чего вновь поднял глаза на толпу и произнес:
– Все телефоны сдать. Я сказал – сда-ать, – повторил он, угрожающе махнув в воздухе оружием.
Расставаться с нажитым люди не торопились. Большинство надеялось, что каждого подвергать проверке не станут, а значит, удастся сохранить свое при себе. Многие просто поотключали трубки и выжидательно уставились на других. Сдали аппараты лишь несколько женщин и один молодой парень, сотовый которого висел на шее, а потому был сразу заметен. После попытки обезвредить захватчиков собственными силами, в результате чего был убит охранник, тело которого уже вынесли на улицу сами заложники, рисковать собой не хотел никто.
– Не верю, что так мало. – Его товарищ с большим носом и редкими, наполовину гнилыми зубами, то и дело выставляемыми напоказ, недовольно осмотрел улов. Трубок однозначно должно было быть больше, ведь сейчас сотовый есть у каждого второго. – Кто еще не сдал?
В течение трех минут к общей массе телефонов добавилось еще несколько. Это улучшило настроение преступников, тут же начавших выбирать из имеющегося то, что подходило им. Не участвовал в растаскивании чужого добра только тот, кто уже обзавелся халявной трубой. Он следил за порядком, а оторопевшие заложники боялись шелохнуться.
Когда с телефонами было покончено, захватчики вновь сгрудились в сторонке и принялись что-то с жаром обсуждать. До слуха остальных доносились лишь отдельные ругательства да кое-какие обрывки фраз, из которых становилось ясно, что парни в тупике и не представляют, как можно выбраться из этого дерьма. Изначально вариант с захватом не обдумывался, все вышло как-то спонтанно, а потому, естественно, сейчас они были в легкой растерянности и злились больше именно потому, что не могли найти выхода и придумать, как спасти собственные шкуры. Радовало лишь одно: пока они тут, до них вряд ли доберутся. У магазина очень удобное расположение, штурмовать его можно долго, и не факт, что это удастся.
Время медленно текло к закату. Посетители начали уставать, постепенно оседали прямо на пол, не в силах более стоять на ногах. Никто им этого не запрещал. Не прошла усталость и мимо тех, кто удерживал заложников. С каждым часом они становились все более вялыми, какими-то даже безынициативными, начинали искать себе дополнительные развлечения. Больше других преуспел в этом большеносый. Он с важным видом ходил кругами вокруг толпы, кого-то пинал, кого-то передразнивал. Затем что-то взял с прилавка и протянул руку в сторону маленькой совсем девочки, цепко ухватившейся за подол маминого платья.
– Хочешь сосульку? – Он протянул ей леденец.
Во все глаза глядя на странного дядьку, малышка без страха схватила лакомство и потянула его на себя. Но захватчик не спешил отпускать вкуснотищу, внимательно глядя на дитя и ожидая, какой будет последующая ее реакция. А та тоже смотрела, немного не понимая, что от нее хотят. В конце концов захватчику все это надоело, он отпустил леденец, взъерошил волосенки на голове девчушки и, выпрямившись, произнес:
– Дети, можете есть все, что вам нравится. Добрый дядя Степа угощает. Устройте себе праздник, пока можно.
Почти никто из детей школьного возраста не сдвинулся с места, а все попытки тех, кто был меньше и потянулся по неразумию к шоколадкам и вафелькам, тут же были пресечены их родителями. Те шикали на детей, били их по рукам или просто подтаскивали за одежду к себе. Делали они это зря, так как носастому их поведение совсем не понравилось, и последовал новый взрыв агрессии.
– Ну вы, пиявки недомоченные, вы что, все в морг у меня захотели? – завопил он на тучную дамочку, пытающуюся как-то вразумить свое семилетнее чадо. – Ты, бочка с простоквашей, оставь ребенка в покое, иначе сдуешься у меня, как проколотый шарик. – Он посмотрел на неподвижного, скрючившегося возле прилавка паренька, тут же добавив: – Чего вылупился, тебя это тоже касается. Я, кажется, русским языком сказал – угощаю.
Повторная угроза подействовала, и в тишине магазина зашуршали обертки.
– Так-то лучше, уродцы!
Под звуки шелеста и шороха захватчик уселся на стул у кассы и с удовлетворением стал следить за исполнением своей команды. Его товарищ, тот, что убил охранника, почти не отходил от двери, видимо, опасаясь захвата. Сам он, конечно, не высовывался, все время держа перед собой в качестве живого щита связанного по рукам и ногам второго охранника. Тот долго молчал, затем все же решился произнести:
– Отпустите хотя бы детей. Они же ни в чем не виноваты.
– Заткнись, падла, – дернув его за волосы, рявкнул тот. – И не смей рта раскрывать, иначе… – Он пихнул ствол ему прямо в нос. – Я обещал твоего дружка крякнуть – вот и крякнул. И тебя убью, очень ты мне не нравишься, – выпалил он прямо в лицо напуганному до крайней степени парню.
Затем его отвлекло какое-то движение за дверью, и он отвлекся на прояснение обстоятельств. Довольно долго ему не удавалось понять, кто же маячит перед входом. Одно было очевидно – это точно не человек. Но кто же тогда?
– Пес!
– Ну привет, ковбой, – хлопнул мальца по плечу Ашот, как только оказался на свободе. – Рад снова встретиться.
Протянув руки, он стал ждать, когда отстегнут наручники. При этом не стоял все время молча, а довольный жизнью и собой, отпускал налево и направо шуточки.
– Ох, размялись мои косточки. Вы, братцы, в следующий раз своих бейте, тогда и чужие бояться будут. А нас лучше не трогать.
– Я не обещал, что вам это с рук сойдет, – произнес Алекс, как только они столкнулись взглядами. – А тебе особенно.
Дождавшись, когда его бригаду взрослых дураков отпустят, Алекс еще раз поблагодарил старшину за все и, угрюмо зыркнув в сторону притихшей компании, произнес:
– В машину!
Путь до машины показался Максу почему-то необыкновенно долгим. На все вопросы, задаваемые ему шепотом Ашотом и Валентином, он отвечал только пожатием плеч и кивком в сторону Алекса. Мол, он все знает, ему и решать, что с нами делать. Алекс же сначала угрюмо молчал, а затем его как прорвало, и он начал высказывать свое возмущение вслух:
– Ну вы и засветились! Лучше не придумаешь. Вот и оставь вас потом одних, никак без приключений обойтись не можете. Не силой берут, а умением. Когда вы, наконец, это поймете?
– А чего тут понимать?! Жаль кулаков, да бьют же дураков, – вставил Ашот.
– Поумничайте еще у меня. – Алекс косо посмотрел на толстяка. – Отец целого семейства… Стыд и позор. Старый кошелек, а все туда же. И вы тоже хороши, устроили тут собачий бордель.
– Может, хватит уже, а? – взмолился Макс. – Мы же не просто так, а для общего дела старались. Кстати, я все же видел одного из этих, – похвалился он, стараясь перевести разговор совсем в другое русло.
– Что же не рассказал об этом ментам? – подколол Величко. – Думаю, они бы заинтересовались.
– Алекс, в самом деле, хватит, – попросил Валентин. – Ну сплоховали, так с кем не бывает. Не специально же – так получилось.
– Ладно, проехали. Но больше без меня чтоб ни шагу, пародисты… Макс!
– Аюшки, – с готовностью откликнулся тот.
– Как они выглядели и сколько их? – не терял времени даром Величко. За эту способность быстро переходить от лишних разговоров к делу друзья его и любили.
– Я видел только одного. – Максимов с опаской покосился туда, где располагался магазин, и только затем продолжил: – Он был одет во все черное, с какой-то нашивкой на плече. Заметил, когда он руку в щель высовывал. Что там именно было, я не разобрал. На ногах, кажется, черные армейские ботинки. А еще он был совершенно лысый, как арбуз на грядке, и в темных солнечных очках.
– Скинхед! – уверенно выдал заключение Алекс. – Только они носят все черное и тяжелую обувь на шнурках и на толстой подошве. Ею всегда можно воспользоваться в драке, как хорошим оружием, да и для бега она удобна.
– Сомневаюсь, что это они, – не согласился Валентин. – Бритоголовые, конечно, отморозки отменные, но они наезжают в основном на кавказцев, негров и азиатов, нападают стаей из подворотен, но всегда только на одного, в крайнем случае на двоих. Не может быть, чтоб они на такое пошли.
– Может, это колобки на палочках из «новой волны», – выдвинул еще одну версию Макс. – У этих никакой логики нет, и непонятно вообще, что они хотят.
– И что, мы так и будем ждать, пока эти три поросенка оттуда высунутся? – Ашот недобро зыркнул своими глазками в направлении магазина. – Нужно что-то с этим делать.
– Может, предложишь вариант, – огрызнулся на него Алекс. – У них там заложники, может быть, есть даже взрывчатка. Стоит нам сунуться, погибнут десятки людей. Я лично на себя ответственность за это брать не хочу. Да и с вас на сегодня хватит, попробовали уже.
– Ну попадутся мне эти чупа-чупсы, – как ему показалось, незаметно погрозил невидимым преступникам Ашот. – Обсосу и косточки выброшу.
* * *
Чтобы хоть как-то загладить свою вину за совершенное и показать, что они не совсем уж и безнадежные личности, нарушители порядка в скором времени выдвинули новое предложение, заключающееся в том, чтобы наведаться в клуб скинов и попытаться там установить личности этой тройки. Наверняка ведь там догадываются, кто это может быть. Установление личности преступников даст возможность их проверить и, соответственно, найти способ задержать и обезвредить.
Алекс против этого возражал и долго упирался, но, когда Ашот намекнул на то, что смена их к утру все равно подойдет к концу, вынужден был признать, что в свободное время они вправе делать то, что им взбредет в голову. Хотя и предупредил:
– Учтите, из новой заварушки я вас вытаскивать не буду. А эти парни себя в обиду не дадут – не понравитесь, живыми не выпустят.
– Ну это мы еще посмотрим, кто кого, – загудел было Ашот, но, сообразив, что нарывается, замолк и потупил взор.
– Алекс, – Валентин взял друга под руку и отвел в сторону. – Мне кажется, что нам стоит заняться этим прямо сейчас.
– Не доверяешь им?
– Дело даже не в этом. Мы когда к Максу пробивались, я видел, что внутри находятся дети. Не могу спокойно сидеть, когда они подвергаются такой опасности. Может, все же наведаемся в клуб, ведь, кроме нас, никто этого не сделает. Ментам не до того, да и не станут они выяснениями заниматься.
– И правильно сделают. Их работа – освободить заложников и задержать нарушителей.
– А как это делать, по-твоему, роли не играет? Штурмовать они не будут, поверь мне. Там место совершенно неподходящее, со всех сторон к магазину вплотную прилегают дома, три стены совершенно глухие. Единственный вход – это центральная дверь и два окна, но врываться через них будет слишком большим риском. Думаю, они станут склонять их к переговорам.
– Тебе, как психологу, виднее.
– Мы же спасатели, мы просто обязаны попытаться помочь.
– Хорошо, уговорил. Куда предлагаешь заехать?
– Тусовки скинхедов чаще всего проходят в спорткомплексе «Рубин». Разрозненные группы встречаются и в других частях города, но основная собирается именно тут. Там должны быть люди, которые знают всех. Вдруг повезет. Ну так что, попробуем?
Величко согласно кивнул и громко свистнул, призывая к ноге Графа.
* * *
Спортивный клуб по обучению приемам рукопашного боя был до отказа набит молодыми ребятами, как близнецы, похожими один на другого. На всех были темные рубахи без воротника, чтобы противнику не за что было ухватиться во время драки, и плотные черные джинсы с пятнами грязи повсюду. Похоже, стирать их было не принято. Впрочем, часть ребят носила камуфляжную форму, а еще часть, хоть и меньшая, гражданскую одежду темных тонов.
Бритоголовые вели себя на редкость тихо. Смиренно слушали «проповеди» своего учителя, показывающего какие-то приемы и рассказывающего о том, что личности неправильного происхождения, всякие там кавказцы, азиаты и негры, слишком уж вольготно чувствуют себя у нас, тогда как из их стран русского человека гонят в три шеи. Значит, там это приветствуется, а здесь нет. В знак согласия с этими словами парни скандировали: «Европа для белых», «Россия для русских».
Вход в спортзал был почти свободным, если не считать двоих широкоплечих малышей с блестящими черепушками, ведущих строгий отбор своих и чужих. Видимо, своих они знали в лицо, точнее в лбы и затылки. Когда же к дверям подвалила четверка сотрудников МЧС во главе с собакой, вход им торопливо преградили.
– Вам туда нельзя, – пока еще вежливо произнес один из охранников, рассматривающий не столько их, сколько собаку. Видимо, псы были его кошмаром с детских лет.
– А как же главный закон: все славяне – это свои в доску? – мило улыбнулся ему Максимов.
Реакции не последовало, и он тут же соврал:
– А у нас приглашение.
– Не думаю.
– А я думаю, – выступил вперед Ашот, оскалив рот. Испугать стражу у него, увы, не получилось. – Или, может, вы нам не верите? – В голосе Мачколяна чувствовалась скрытая угроза.
– Это собрание только для членов клуба, – повторил непоколебимый охранник, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Не понять, что уговорам он не поддастся, было сложно.
– Пургу гонишь, – не поверил ему Макс. – И потом, мы настаиваем.
– Катились бы вы восвояси, – предложил парень с вызовом. – Зачем вам в таком возрасте проблемы?
– А ты не офигел? – оскалился вновь Ашот, пихнув парня своим необъятным животом. Пихнул, конечно, легонько, но тот расценил это как нападение и тут же в ответ толкнул его в плечо. Стерпеть такого Мачколян никоим образом не мог. Чуть отшатнувшись, он сделал вид, что погорячился и даже, может быть, раскаивается, потом грустно вздохнул и, шагнув навстречу парню, ловко двинул того коленом между ног, а потом еще и прикололся: – Вследствие удара ниже поясницы пострадавший получил сотрясение таза.
Увидев, что творится, второй охранник хотел было вмешаться и воздать пухляку за обоих, но не успел и дернуться, как поймал удар по роже и длинной боковой затрещиной с размаху был отброшен на стену, правда уже не Ашотом, а Максимовым.
– Не бей по роже, себе дороже, – возбужденно выкрикнул тот, ударив пятерней по выставленной специально для этого лапище друга.
– Я же просил, – возмутился было Алекс, нахмурившись.
– Так они первые начали, – развел руками Ашот, тут же с ноги распахнул дверь и нагло ввалился в спортзал. Остальные заторопились за ним, предчувствуя, как нехорошо все это может сейчас закончиться.
Сначала их заметили только те, кто сидел ближе всего к двери. Когда же они завертелись на стульях, по залу прокатился скрип, теперь уже и все остальные воззрились в их сторону. На несколько секунд, словно меч над головой приговоренного, в воздухе повисла тишина. Затем на трибуне кашлянули, и слегка хрипловатый голос произнес:
– Хм. Не припомню, чтобы мы приглашали гостей или вызывали МЧС. У нас вроде бы спасать пока некого. – Говоривший развел руками в стороны, показывая, что здесь все в полном порядке.
Недавно обиженные охранники, слегка отошедшие от шоковой терапии, попытались было ворваться в спортзал, но так как Ашот привалился своими габаритами к двери, открыть ее не представлялось возможным. Так они безрезультатно и пихали дверь в течение всего последующего разговора, весьма громко при этом матерясь.
– Спасение утопающих, конечно, дело рук самих утопающих, – отозвался тем временем Грачев, – но что-то вы не следите за посещаемостью.
– Не понимаю, вы это о чем? – прищурился оратор.
– Вот сидите тут и даже не знаете, что трое ваших оболтусов решили грабануть магазин в центре города, но так как ничего не получилось, захватили заложников и теперь удерживают их внутри, – доложил Максимов, опередив Валентина.
– С чего вы взяли, что это наши?
– Вам их гардероб описать или сами догадаетесь? – Андрей указал пальцем на одного из мальцов. – В точности как его брат из ларца, одинаковый с лица.
– Извините, что прервали ваше собрание, – продолжил дальше Алекс, решив, что пора уже взять инициативу в разговоре в свои руки, пока его вспыльчивые друзья своими искрами не устроили тут пожар. – Но мы посчитали, что проблема того стоит. К вам мы за помощью. Нужно установить, кто это такие. Поможете, будем очень благодарны.
Руководитель несколько минут подумал, затем повернулся куда-то назад и, обращаясь, видимо, к одному из присутствующих, спросил:
– Кого из наших сегодня нет?
Мало чем выделяющийся из общей толпы парнишка лет двадцати семи достал из тумбочки какой-то журнал и шумно принялся его листать. Добравшись до нужной страницы, провел пальцем сверху вниз и поименно назвал нескольких отсутствующих.
– Вот видите, аж семерых не хватает, – не пропустил никого Андрей.
– Да, но никто из них не пошел бы на дело вместе, – воспротивился руководитель. – Они из разных возрастных категорий, и потом у нас, как и у всех нормальных людей, кто-то с кем-то дружит. А среди непришедших таких нет.
– Вы-го-ра-жи-ва-е-те, – растягивая слова, протянул Ашот. Затем, видимо, устав служить подпоркой двери, сделал шаг в сторону. В тут же минуту дверь с грохотом отлетела к стене, долбанувшись об нее, и какими-то высшими силами была возвращена на прежнее место. Ее стыковка с лицом охранника произошла в сопровождении всеобщего вздоха, прокатившегося по залу при виде данной картины. Не дернулись с места и не поморщились от сопереживания несчастным только спасатели и оратор на трибуне. Он вообще сделал вид, будто не заметил, что случилось, спокойно ответив на слова Ашота:
– Ничуть. Мне и самому хотелось бы знать, кто нарушил устав, если это действительно наши. Но я почему-то очень сильно в этом сомневаюсь. Мы не варвары, не убийцы и не бандиты.
Максимов громко усмехнулся, но тут же получил тычок под ребра со стороны Грачева и предпочел держать эмоции и мысли при себе.
– Мы просто выражаем свой протест против цветных, не любим хиппи и рокеров, хотя это уже выбор каждого лично. Мы не прочь иногда поразвлечься уличной охотой на чужих, слегка попугать их, но к убийствам не прибегаем. Да и ограбления – не наш профиль.
– Охотно вам верим, – кивнул Алекс. – Только и вы нас поймите. В магазине закрылись несколько человек, одетых точно так же, как многие из вас. Они удерживают там заложников. Что прикажете думать об этом и как поступать?
Все молчали. Алекс продолжил:
– От ваших ребят прохожие шарахаются, как от ненормальных, но, если все подтвердится и люди узнают, кто захватил заложников и удерживает их внутри магазина, не уверен, что вам придется легко. Наш человек медленно запрягает, но быстро едет. Одна искра, и от вашего сборища не останется и следа. Я не угрожаю – нет, я просто рассчитываю на посильную помощь с вашей стороны.
– Хорошо. Я сейчас же пошлю ребят собрать тех, кто отсутствует, тем более что, где их искать, мы знаем. Вы сможете подождать?
Величко кивнул.
– Тогда располагайтесь. – Оратор указал рукой в зал.
Пока спасатели выискивали для себя свободные местечки, руководитель бритоголовых отдал все необходимые распоряжения, и довольно приличная группа ребят спешно покинула спортзал. Началось долгое ожидание. Какое-то время все присутствующие негромко перешептывались, постепенно говорить стали громко, а вскоре обстановка и вовсе стала просто невыносимой.
– Е-мое, – вздыхал Ашот, созерцая скинхедов. – Вот собрать бы всех этих пиявок да отправить на общественные работы – сколько бы пользы было. Армия тоже по ним плачет.
– Ашот, дай телефон, – неожиданно попросил Величко.
Мачколян, не думая, вытащил из кармана брюк трубку и протянул товарищу. Взяв сотовый, Алекс спешно вышел в коридор. Отсутствовал он минут восемь, а когда вернулся, лицо его было бледным и напряженным.
– Что? Что случилось? – забеспокоились товарищи.
– Эти типы убили одного человека. Об этом уже передали в новостях.
– За что?
Алекс передернул плечами.
– Не понимаю, за что они могли его кокнуть. – Мачколян недовольно покосился на друга, понимая, что Алекс опять берет всю вину за случившееся на себя, хотя он-то как раз изменить ничего и не мог. Не он этих монстров выпустил, не он, по идее, и бороться с ними должен. Но если не он, то кто же тогда?
– Может, у них такое случайно вышло, – предположил Ашот, не веря сам себе. – Решили припугнуть…
– Может, ими кто управляет, – предположил Валентин.
– Непонятно. Мне сказали, что они ни с кем не созваниваются, им тоже никто не звонит. Милиция отслеживает все звонки, но ничего так и не установила. Я тоже начинаю думать, что это не скины.
– А кто же тогда? – Глаза Андрея превратились в два вопросительных знака. – А как же одежка?
– А при чем тут их наряд? – Алекс вздохнул. – Идя на ограбление, любой бы оделся во все темное, сбрил волосы, чтоб запомнить было сложнее. К тому же они могли специально выбрать этот костюм, чтобы сбить всех со следа.
– И что же теперь делать? – полюбопытствовал Андрей.
– Пока ждать.
Ждать возвращения оболтусов-переростков, как называл их Ашот, пришлось довольно долго, но как и любое усердие, это тоже увенчалось успехом. Поочередно в зал привели тех, кто по какой-либо причине предпочел прогулять сегодняшний сбор. Не хватало только одного, но и его местонахождение тоже выяснили. Парнишка оказался в больнице с переломом руки, полученным после футбольного матча, где он самую малость побуянил. Выходило, что основная масса скинхедов на месте, проверять же более мелкие клубы просто не было резона.
Поблагодарив организатора за содействие, спасатели вынуждены были вернуться в свою машину, где, так и не придумав ничего умного, сошлись на мнении, что пора и честь знать. Но не успел Мачколян даже завести мотор, как Максимов неожиданно воскликнул:
– Едрит твою кочерыжку! Я же знаю, как их можно запечатлеть.
– Это ты о чем? – не поняли остальные.
– Да я все о психах этих, – замахал руками тот. – Я, конечно, сглупил, спугнув их, а ведь можно было Графа к ним заслать.
– Ага, а потом потребовать, чтобы он нагавкал нам их описание, – подколол Ашот, заколыхав всеми своими жирами так, что от его смешка даже машина начала покачиваться.
– Ха-ха, как смешно. Ты меня что, за идиота держишь? Я о том, что можно было бы привертеть ему на голову какую-нибудь видеокамеру. Ему стоило бы просто поотираться у двери, и мы бы получили запись того, что там происходит. У меня и аппаратура под рукой подходящая есть, от прошлого фильма осталась, все сдать забываю.
– Я своим псом так рисковать не стану, – заявил Величко, наотрез отказываясь от этого предложения. – Они тоже не идиоты, поймут, что не так просто возле дверей крутится пес с целым арсеналом всевозможной техники на голове. Придумай что-нибудь другое.
– Но, может, все-таки попробуем? Граф умный, он сообразит, когда удрать потребуется.
– Чего же ты тогда не сообразил?
– Ну-у, так это же я. Куда мне до Графа. Засмотрелся, наверное, а может, отвлек кто. Сейчас уж и не помню. Так что, рискнем – где наша не пропадала. Уж очень мне хочется этих уродцев-ментов за пояс заткнуть, они же по-любому растрезвонят о том, что мы натворили. Не верю я, что замнут. Это просто сейчас им не до нас, а потом вспомнят, и начнется…
– А ты, значит, решил так замаслиться.
– Ну вроде того. Так что, попробуем?
– Ох и не нравятся мне ваши затеи! Жаль только, что других вариантов пока нет, – вздохнул Алекс и махнул Ашоту, чтобы тот ехал.
* * *
Среди стоящих ровными рядами прилавков со всевозможными рекламируемыми по телевизору товарами, среди которых самым малоизвестным был, пожалуй, хлеб, хотя и он в последнее время тоже заручился собственными знаками и марками, в общей куче толклись и покупатели, и продавцы. Люди выглядели напуганными, растерянными и недоумевающими относительно того, как все это могло произойти именно с ними. Чуть в стороне, у касс, стояли четверо типов, одетых во все темное. Они были чисто выбриты, включая черепушки, вооружены спортивными ракетницами и ножами. У одного из кармана, правда, торчал еще и газовый баллончик, но заметили его немногие.
У кого-то из покупателей зазвонил телефон. Захватчики резко дернулись, лица их исказила злоба, перемешанная с легким испугом, после чего двое двинулись к людям.
– Чей телефон? – требовательно рявкнул в толпу главарь захватчиков. Он был сравнительно высок, относительно строен. Смотрел как-то туманно, да и вообще глаза его можно было сравнить с глазами человека, не спавшего как минимум неделю, а при этом еще и вечно бухающего и принимающего наркотики. Это был взгляд свиньи из-под лопухов, пустой и глупый.
Именно этот нетрезвый и отрешенный взгляд делал его еще страшнее. Люди понимали, что он опасен, а потому старались не вызывать гнев на себя, каждому была дорога собственная шкура.
– Чей телефон, я спрашиваю? – еще яростнее проорал он.
Какой-то парнишка в задних рядах боязливо поднял руку вверх.
– Дай сюда!
Спорить было бесполезно, и телефон, пройдя по рукам, был доставлен захватчику. Тот покрутил дорогостоящую трубку с встроенной фотокамерой в руках и, удовлетворенно крякнув, сунул ее в карман. После чего вновь поднял глаза на толпу и произнес:
– Все телефоны сдать. Я сказал – сда-ать, – повторил он, угрожающе махнув в воздухе оружием.
Расставаться с нажитым люди не торопились. Большинство надеялось, что каждого подвергать проверке не станут, а значит, удастся сохранить свое при себе. Многие просто поотключали трубки и выжидательно уставились на других. Сдали аппараты лишь несколько женщин и один молодой парень, сотовый которого висел на шее, а потому был сразу заметен. После попытки обезвредить захватчиков собственными силами, в результате чего был убит охранник, тело которого уже вынесли на улицу сами заложники, рисковать собой не хотел никто.
– Не верю, что так мало. – Его товарищ с большим носом и редкими, наполовину гнилыми зубами, то и дело выставляемыми напоказ, недовольно осмотрел улов. Трубок однозначно должно было быть больше, ведь сейчас сотовый есть у каждого второго. – Кто еще не сдал?
В течение трех минут к общей массе телефонов добавилось еще несколько. Это улучшило настроение преступников, тут же начавших выбирать из имеющегося то, что подходило им. Не участвовал в растаскивании чужого добра только тот, кто уже обзавелся халявной трубой. Он следил за порядком, а оторопевшие заложники боялись шелохнуться.
Когда с телефонами было покончено, захватчики вновь сгрудились в сторонке и принялись что-то с жаром обсуждать. До слуха остальных доносились лишь отдельные ругательства да кое-какие обрывки фраз, из которых становилось ясно, что парни в тупике и не представляют, как можно выбраться из этого дерьма. Изначально вариант с захватом не обдумывался, все вышло как-то спонтанно, а потому, естественно, сейчас они были в легкой растерянности и злились больше именно потому, что не могли найти выхода и придумать, как спасти собственные шкуры. Радовало лишь одно: пока они тут, до них вряд ли доберутся. У магазина очень удобное расположение, штурмовать его можно долго, и не факт, что это удастся.
Время медленно текло к закату. Посетители начали уставать, постепенно оседали прямо на пол, не в силах более стоять на ногах. Никто им этого не запрещал. Не прошла усталость и мимо тех, кто удерживал заложников. С каждым часом они становились все более вялыми, какими-то даже безынициативными, начинали искать себе дополнительные развлечения. Больше других преуспел в этом большеносый. Он с важным видом ходил кругами вокруг толпы, кого-то пинал, кого-то передразнивал. Затем что-то взял с прилавка и протянул руку в сторону маленькой совсем девочки, цепко ухватившейся за подол маминого платья.
– Хочешь сосульку? – Он протянул ей леденец.
Во все глаза глядя на странного дядьку, малышка без страха схватила лакомство и потянула его на себя. Но захватчик не спешил отпускать вкуснотищу, внимательно глядя на дитя и ожидая, какой будет последующая ее реакция. А та тоже смотрела, немного не понимая, что от нее хотят. В конце концов захватчику все это надоело, он отпустил леденец, взъерошил волосенки на голове девчушки и, выпрямившись, произнес:
– Дети, можете есть все, что вам нравится. Добрый дядя Степа угощает. Устройте себе праздник, пока можно.
Почти никто из детей школьного возраста не сдвинулся с места, а все попытки тех, кто был меньше и потянулся по неразумию к шоколадкам и вафелькам, тут же были пресечены их родителями. Те шикали на детей, били их по рукам или просто подтаскивали за одежду к себе. Делали они это зря, так как носастому их поведение совсем не понравилось, и последовал новый взрыв агрессии.
– Ну вы, пиявки недомоченные, вы что, все в морг у меня захотели? – завопил он на тучную дамочку, пытающуюся как-то вразумить свое семилетнее чадо. – Ты, бочка с простоквашей, оставь ребенка в покое, иначе сдуешься у меня, как проколотый шарик. – Он посмотрел на неподвижного, скрючившегося возле прилавка паренька, тут же добавив: – Чего вылупился, тебя это тоже касается. Я, кажется, русским языком сказал – угощаю.
Повторная угроза подействовала, и в тишине магазина зашуршали обертки.
– Так-то лучше, уродцы!
Под звуки шелеста и шороха захватчик уселся на стул у кассы и с удовлетворением стал следить за исполнением своей команды. Его товарищ, тот, что убил охранника, почти не отходил от двери, видимо, опасаясь захвата. Сам он, конечно, не высовывался, все время держа перед собой в качестве живого щита связанного по рукам и ногам второго охранника. Тот долго молчал, затем все же решился произнести:
– Отпустите хотя бы детей. Они же ни в чем не виноваты.
– Заткнись, падла, – дернув его за волосы, рявкнул тот. – И не смей рта раскрывать, иначе… – Он пихнул ствол ему прямо в нос. – Я обещал твоего дружка крякнуть – вот и крякнул. И тебя убью, очень ты мне не нравишься, – выпалил он прямо в лицо напуганному до крайней степени парню.
Затем его отвлекло какое-то движение за дверью, и он отвлекся на прояснение обстоятельств. Довольно долго ему не удавалось понять, кто же маячит перед входом. Одно было очевидно – это точно не человек. Но кто же тогда?
– Пес!