Страница:
Он отчетливо увидел лохматую собаченцию с какой-то странной конструкцией на голове, отдаленно напоминающей корону, только для инопланетян, с антеннками и болтиками.
– Это еще что за шавка? – рявкнул он раздраженно. – Хрень какая-то.
К двери спешно подвалили остальные.
– Мать их… Да они специально ее к нам заслали, – сплюнул на сторону один. – Что они еще удумали?
– Сейчас будет захват! Говорю тебе…
– Идиот, – он отвесил товарищу оплеуху, – не каркай. Открой дверь, сейчас я этого блохастого поджарю.
Подпалить четырехлапого инопланетянина оказалось не так уж и просто. Пес все время метался туда-сюда, ни на минуту не останавливался и то и дело норовил кинуться на высовывающуюся в щель руку с оружием. Все это просто взбесило ребят, заставляя негодовать больше прежнего.
– Надо сматываться отсюда, – решительно заявил носатый. – Как-то, но надо.
– Может, предложишь вариант, – огрызнулся главный. – Сами знаем. Только я под пули не полезу.
– Тогда дай мне пушку, ты не умеешь стрелять.
Отпихнув товарища в сторону, носатый выхватил ракетницу и, встав за стеклом, стал прицеливаться в собаку. А через несколько секунд раздался выстрел. Точнее, сам выстрел растворился и потерялся в грохоте разбившегося и разлетевшегося во все стороны стекла. Со спины парня послышалась ругань:
– Охренел, придурок? Мог бы и предупредить!
Но стрелку все было нипочем. Видя, как взвизгнула собака и позорно шмыгнула в толпу, он затянул охотничий клич индейцев, балдея от собственной меткости. Звук выстрела эхом отдался где-то далеко, затем вдруг носатый захрипел и, застыв в той позе, как и стоял, мешком шмякнулся на пол. Его товарищи оторопели и интуитивно подались назад, стараясь не быть в поле видимости снайпера. Затем, правда, один припал к полу, подполз к другу и принялся ощупывать его тело руками.
Лежащий с открытыми глазами сраженный носатый захлопал ресницами.
– Живой. Шурка, ты живой! – Пацан принялся тискать в объятиях друга.
– Аа-а-аа! – взвыл сиреной тот. А затем разразился страшной бранью. – Слезь с меня, скотина, б-бо-льно!
– Что, где? – засуетился товарищ.
– Палец, палец горит!
Палец не горел, а кровоточил. Как оказалось, стрелок, видимо, пытавшийся выбить из его рук оружие, своего добился, выстрелом сломав один из пальцев руки. А упал носатый скорее по инерции, а может, от страха, решив, что его срубили наповал.
– Ты видел! Нет, ты видел, – парнишка засуетился. – Они нас отстреливают, как мух. Надо что-то делать. – Он сорвался с пола и, кинувшись на главного, схватил того за грудки и принялся трясти. – Это все была твоя идея. Теперь они нас отщелкают всех до одного. Никого в живых не оставят.
– Кончай истерику, – раздраженно оттолкнул его от себя тот, после чего парень отлетел и едва не сбил своим телом одну из полок с товаром. Несколько упаковок полетели на пол, но сейчас было не до них. – Никто из нас не умрет. Они еще не знают, с кем связались. Они считают, что мы лохи последние, а мы не такие. Мы им еще покажем. Перевяжи ему руку, и больше не суйтесь к двери. А вы чего выпялились?
Он недовольно зыркнул на притихшую толпу.
– Кто-то желает присоединиться к нашему веселью? – Зрачки парня нехорошо сузились. – Может, ты, даздраперма? – Он ткнул пальцем в интеллигентного вида женщину. А когда та поморщилась от этого прикосновения, со всего маху ударил ее по лицу. Несчастную отшатнуло в сторону, и она громко разрыдалась.
Захватчик между тем выхватил одного из мужчин из толпы и пихнул в направлении разбитой двери.
– Будешь стоять тут, пока я не разрешу отойти. А подстрелят, туда тебе и дорога. Стоять, я сказал! – прикрикнул он, видя, что мужчина отстраняется к стене. – И всем остальным не двигаться. Ублюдки!
Кому адресовался последний комплимент, никто так и не понял – то ли здесь присутствующим, то ли ментам.
А между тем на улице тоже было совсем не холодно, даже жарко. Из-за того, что стрелял совсем и не снайпер и тем более не по приказу начальства, а совершенно посторонний человек, возникла некоторая паника.
Не понимая, кто нарушил общий приказ, омоновцы и менты вертели головами по сторонам, пытаясь найти нарушителя. А нарушитель, спокойно стоя перед тем, чьим служебным оружием он воспользовался, невинно хлопал ресницами, повторяя:
– Вот это ты, брат, меткий! Восхищаюсь. Настоящий джигит.
– Да ты что, псих! Это ведь ты стрелял, – выпучив глазища на Винни-Пуха армянской наружности, промямлил в ответ мент. – Это же ты…
– Я? – Ашот, а это был, конечно же, именно он, усмехнулся. – Глупишь, я и стрелять-то даже не умею. И потом, у меня и пушки нет.
– Охренеть! – вновь затянул парнишка. – Да ты же…
Ашот прервал его дальнейшие реплики, подтянув за шиворот к себе и тихонечко шепнув на ухо:
– А ты теперь попробуй это кому-нибудь докажи! На твоем месте я бы прикинулся столбом и нарисовал на роже мину идиота. Усек?
С трудом сглотнув, парнишка коротко кивнул.
– Ну вот так бы и сразу, – обрадованно ударил его по плечу Мачколян. – А то вы, ты… Лучше сказать просто, что пальнул кто-то из доброжелателей. Ну давай, не теряйся, – и, повернувшись, он зашагал прочь, широко и довольно улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
Глава пятая
– Это еще что за шавка? – рявкнул он раздраженно. – Хрень какая-то.
К двери спешно подвалили остальные.
– Мать их… Да они специально ее к нам заслали, – сплюнул на сторону один. – Что они еще удумали?
– Сейчас будет захват! Говорю тебе…
– Идиот, – он отвесил товарищу оплеуху, – не каркай. Открой дверь, сейчас я этого блохастого поджарю.
Подпалить четырехлапого инопланетянина оказалось не так уж и просто. Пес все время метался туда-сюда, ни на минуту не останавливался и то и дело норовил кинуться на высовывающуюся в щель руку с оружием. Все это просто взбесило ребят, заставляя негодовать больше прежнего.
– Надо сматываться отсюда, – решительно заявил носатый. – Как-то, но надо.
– Может, предложишь вариант, – огрызнулся главный. – Сами знаем. Только я под пули не полезу.
– Тогда дай мне пушку, ты не умеешь стрелять.
Отпихнув товарища в сторону, носатый выхватил ракетницу и, встав за стеклом, стал прицеливаться в собаку. А через несколько секунд раздался выстрел. Точнее, сам выстрел растворился и потерялся в грохоте разбившегося и разлетевшегося во все стороны стекла. Со спины парня послышалась ругань:
– Охренел, придурок? Мог бы и предупредить!
Но стрелку все было нипочем. Видя, как взвизгнула собака и позорно шмыгнула в толпу, он затянул охотничий клич индейцев, балдея от собственной меткости. Звук выстрела эхом отдался где-то далеко, затем вдруг носатый захрипел и, застыв в той позе, как и стоял, мешком шмякнулся на пол. Его товарищи оторопели и интуитивно подались назад, стараясь не быть в поле видимости снайпера. Затем, правда, один припал к полу, подполз к другу и принялся ощупывать его тело руками.
Лежащий с открытыми глазами сраженный носатый захлопал ресницами.
– Живой. Шурка, ты живой! – Пацан принялся тискать в объятиях друга.
– Аа-а-аа! – взвыл сиреной тот. А затем разразился страшной бранью. – Слезь с меня, скотина, б-бо-льно!
– Что, где? – засуетился товарищ.
– Палец, палец горит!
Палец не горел, а кровоточил. Как оказалось, стрелок, видимо, пытавшийся выбить из его рук оружие, своего добился, выстрелом сломав один из пальцев руки. А упал носатый скорее по инерции, а может, от страха, решив, что его срубили наповал.
– Ты видел! Нет, ты видел, – парнишка засуетился. – Они нас отстреливают, как мух. Надо что-то делать. – Он сорвался с пола и, кинувшись на главного, схватил того за грудки и принялся трясти. – Это все была твоя идея. Теперь они нас отщелкают всех до одного. Никого в живых не оставят.
– Кончай истерику, – раздраженно оттолкнул его от себя тот, после чего парень отлетел и едва не сбил своим телом одну из полок с товаром. Несколько упаковок полетели на пол, но сейчас было не до них. – Никто из нас не умрет. Они еще не знают, с кем связались. Они считают, что мы лохи последние, а мы не такие. Мы им еще покажем. Перевяжи ему руку, и больше не суйтесь к двери. А вы чего выпялились?
Он недовольно зыркнул на притихшую толпу.
– Кто-то желает присоединиться к нашему веселью? – Зрачки парня нехорошо сузились. – Может, ты, даздраперма? – Он ткнул пальцем в интеллигентного вида женщину. А когда та поморщилась от этого прикосновения, со всего маху ударил ее по лицу. Несчастную отшатнуло в сторону, и она громко разрыдалась.
Захватчик между тем выхватил одного из мужчин из толпы и пихнул в направлении разбитой двери.
– Будешь стоять тут, пока я не разрешу отойти. А подстрелят, туда тебе и дорога. Стоять, я сказал! – прикрикнул он, видя, что мужчина отстраняется к стене. – И всем остальным не двигаться. Ублюдки!
Кому адресовался последний комплимент, никто так и не понял – то ли здесь присутствующим, то ли ментам.
А между тем на улице тоже было совсем не холодно, даже жарко. Из-за того, что стрелял совсем и не снайпер и тем более не по приказу начальства, а совершенно посторонний человек, возникла некоторая паника.
Не понимая, кто нарушил общий приказ, омоновцы и менты вертели головами по сторонам, пытаясь найти нарушителя. А нарушитель, спокойно стоя перед тем, чьим служебным оружием он воспользовался, невинно хлопал ресницами, повторяя:
– Вот это ты, брат, меткий! Восхищаюсь. Настоящий джигит.
– Да ты что, псих! Это ведь ты стрелял, – выпучив глазища на Винни-Пуха армянской наружности, промямлил в ответ мент. – Это же ты…
– Я? – Ашот, а это был, конечно же, именно он, усмехнулся. – Глупишь, я и стрелять-то даже не умею. И потом, у меня и пушки нет.
– Охренеть! – вновь затянул парнишка. – Да ты же…
Ашот прервал его дальнейшие реплики, подтянув за шиворот к себе и тихонечко шепнув на ухо:
– А ты теперь попробуй это кому-нибудь докажи! На твоем месте я бы прикинулся столбом и нарисовал на роже мину идиота. Усек?
С трудом сглотнув, парнишка коротко кивнул.
– Ну вот так бы и сразу, – обрадованно ударил его по плечу Мачколян. – А то вы, ты… Лучше сказать просто, что пальнул кто-то из доброжелателей. Ну давай, не теряйся, – и, повернувшись, он зашагал прочь, широко и довольно улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
Глава пятая
Да, стоит признать, что Граф своим странным видом переполошил захватчиков магазина и вызвал у них очередной приступ дисгармонии с окружающим миром, за что его и попытались расстрелять едва ли не в упор. Не секрет уже и то, что ему оказал посильную на тот момент помощь товарищ по имени Ашот Мачколян. Он выхватил из рук стоящего рядом мента служебный пистолет, как только Граф взвизгнул, испугавшись пролетевшей мимо него свистящей штуки, резко вскинув пушку вверх и, почти не целясь, выстрелил. Он, даже не проверяя, попал ли в точку, а просто так же быстро, как и минуту назад, повертел пушку вокруг пальца и торопливо сунул ее в кобуру ошарашенного служивого, стоящего перед ним с открытым явно не для еды ртом. В общем, после всего этого Граф и Ашот встретились у служебной машины, где их уже ждали Грачев, Величко и Максимов.
Пока никому из посторонних, а зевак было слишком много, чтобы их всех контролировать и держать под присмотром, даже не пришла в голову мысль о том, что в очередном переполохе повинна все та же странная спасательная бригада, у которой отчего-то все время свербит в одном месте, из-за чего она старательно лезет куда не следует. Тем временем, вставив микрокассету в специальное устройство, понятное только для Максимова, бузотеры сосредоточенно уставились на экран.
Запечатленное Графом было весьма забавно. Сначала он снял целый лес ног, самых разных. Кое-где, а это заметил только озабоченный Максимов, мелькали и дамские трусики, случайно попавшие в кадр, когда овчарка излишне задирала голову, пробираясь к своей цели. За этот подарок Андрей даже похвалил пса, не пожалев для него не только ласки, но и поцелуя. А довольному Графу только это и было надо. Он тут же завилял хвостом, пару раз даже тявкнул, но, видя, что про него снова забыли, обиженно опустил голову и ушел к противоположной стене кабины.
Вслед за разновидностями ног последовали какие-то постройки. К сожалению, камера Андрея была несовершенна, а потому не имела управляемой со стороны настройки, отчего сейчас друзья немного сомневались, что у пса действительно получилось запечатлеть лица захватчиков. Ведь в этом случае он должен был на них смотреть не как-то искоса, а почти в упор. Но нет, Граф не обманул их ожиданий, и вскоре на экране появилась магазинная дверь, а затем и какие-то люди за ее стеклянной поверхностью, по низу обклеенной цветной пленкой.
– Во, во, смотри как вылупились, яйца всмятку! А этот-то, этот как пялится, – зажестикулировал Макс, едва только показались первые лица.
– Макс, приостанови, – попросил Алекс, уловив, на его взгляд, наиболее яркий момент.
Андрей щелкнул кнопкой пульта, и кадр замер.
– Перемотай немного назад… Все, хватит! Вот тут, видите, – Алекс ткнул пальцем в экран. – Они все видны почти отчетливо. – Он повернулся к Максимову. – Сможешь отпечатать и увеличить этот снимок?
– Да в два счета. Могу даже рамки каждому фото сделать.
– Тогда уж сразу и надгробия пририсуй, – хохотнул Ашот. – Чтоб потом не пришлось отвлекаться. Думаю, черные рамки им будут к лицу.
– Наверное, придется связаться с работниками милиции, самим нам их не проверить. Вот и поможем, – он покосился на Андрея, – как ты и хотел.
Тот что-то фыркнул себе под нос, продолжая ковыряться в своем устройстве. Алекс выпрыгнул из машины и задумчиво посмотрел вперед. Зеваки что-то шумно обсуждали, менты нервно озирались или бегали от одной машины к другой, словно бы у них не было раций для переговоров.
«К кому обратиться? – встал перед Алексом естественный вопрос. – Не очень-то эти ребятки дружелюбны, но без них все равно ничего не получится. Что ж, придется рискнуть».
Припомнив имя того старшины, из лап которого он недавно вызволял членов своей бригады, Величко подошел к первой попавшейся машине и спросил, как можно найти Андриянова Игоря Ивановича. Искать никого не пришлось, так как старшину быстренько вызвали по рации, тем более что Алекс открыто сказал, что это его собака бегала сейчас у входа в магазин. И уже через несколько минут этот человек был в поле его зрения.
Торопливо преодолев оставшийся путь, Андриянов искоса глянул на Александра, а затем произнес:
– Все никак не угомонитесь. Вам что, своей работы недостает?
– А это и есть наша работа: спасать людей. Вы разве не заметили, что мы близки по области деятельности?
Андриянов хмыкнул, но промолчал. Выдержав небольшую паузу, он продолжил чуть более дружелюбно:
– Мне сказали, это была ваша собака.
– Да, моя. Это специально обученный для спасения людей пес, тоже член нашей бригады.
– Что было у него на голове?
– Видеокамера. Собственно, именно поэтому я вас и позвал.
– Стреляли тоже ваши? – нехорошо посмотрел на него Игорь Иванович.
– Да вы что, – сделал удивленное лицо Алекс. – Откуда у моих оружие? Нас им еще пока не обеспечивают. Скорее уж ваши постарались. А что, еще не нашли, кто это был?
Старшина Алексу не поверил, но цепляться дальше не стал, вернувшись к более интересующим деталям.
– Камера, вы сказали…
– Да. Нам удалось заснять лица нескольких захватчиков. Сейчас мой коллега распечатывает их фотографии, думаю, через несколько минут они уже будут у нас на руках.
– Похвально. – Андриянов выжидал, что скажет Величко дальше. Ведь было же очевидно, что последует какая-то просьба, иначе для чего бы ему было его искать. И он не ошибся.
– Мы бы хотели передать фотографии вам для проверки по своей картотеке этих лиц.
– Просто так? За спасибо? – Маска недоверия все еще не сходила с лица мужчины.
– Ну если вас не затруднит, то мы бы хотели узнать их имена. Обещаю, что больше вмешиваться не станем, просто интересно. В конце концов, мои ребята рисковали.
– Хорошо. Условия меня устраивают. Несите свои фото.
После того как снимки были доставлены, их отсканировали в комп, и начался поиск информации на нарушителей. Довольно скоро выяснилось, что парни никакие ни скины, да и вообще не числятся нигде, кроме… Вот это самое «кроме» и заставило спасателей дружно присвистнуть и озадаченно зачесать затылки. А что еще оставалось, если в собранных отовсюду данных среди остальных записей значилось: участвовали в исследовательской деятельности клиники имени Круглякова, отмечены грамотами.
– Оказывается, даже такую вещь в этой вашей железяке найти можно, – искренне подивился Ашот. – Обалдеть. Что ж там тогда про меня написано?
– А что, все, кто привлекался к опытам в этой клинике, занесены в базу данных? – прочтя заглавие сайта, полюбопытствовал Величко.
– Несомненно, – отозвался молоденький программист, немного напоминающий по своим выходкам и верткости Максимова в молодости. – Это обязательное требование к любым экспериментальным открытым разработкам.
– Открытым? – Валентин посмотрел на Алекса. И тут же переспросил: – Может быть, наоборот, закрытым?
– Нет, нет, только открытым. Здесь же, на сайте, размещают сведения о том, какие недостатки и достоинства имеет испытуемый препарат, перечисляют участников испытаний, чтобы любой ученый при желании мог проверить правдивость данных фактов. Тут вот даже указано, что испытания продолжаются и по сей день. А почему вы этим так заинтересовались?
– Да, да, почему? – присоединился к вопросу старшина. – Есть какие-то подозрения, так поделитесь ими с нами. Как вы тогда сказали, нам выгодно сотрудничать, а не ссориться.
– Подозрение есть, – признался Алекс, – но оно кажется невероятно глупым и нелепым. Мы думаем, что у этих ребят не все в порядке с психикой.
– Ну так в этом никто даже и не сомневался, – усмехнулся Игорь Иванович. – Только придурки могут решиться на ограбление забитого до отказа людьми магазина. Умный сразу бы начал с банка.
– Да, но, возможно, они стали такими не по своей воле, – заметил на это Алекс.
– Не понимаю вас.
Алексу пришлось рассказать все то, что они сами услышали когда-то от жены Круглякова. Старшина, хоть и слушал внимательно и даже вроде бы с интересом, по окончании рассказа ошарашил своими выводами всех:
– Побочные эффекты, препараты… В нашем задрипанном Желтогорске глобальными проектами никогда не занимались и не будут. Недостает инвестиций, уж поверьте мне. А все это, – он помахал рукой в воздухе, – старые байки для глупых жен. Истории, которыми неверные мужья запудривают женам головы, чтоб те были уверены в их верности и не думали даже проверять или следить. Ученые тоже люди, могут и они расслабиться.
– Но ведь здесь же написано, – попытался было возразить Валентин.
– Написано, не отрицаю. Только о психических отклонениях ни слова и про привлечения в милицию за хулиганство тоже ни строчки. Фактов, друзья мои, фактов недостает.
– А вам, значит, без них никак обойтись нельзя, – уперев руки в бока, важно переспросил Максимов. – Только и можете, что готовые трупы собирать, а чтоб помочь, расследование провести…
– Ну-ка, гусь лапчатый, утихомирься, – наехал на взрывного Максимова старшина. – Вы больно много зато нарасследовали. За фото, конечно, спасибо, а вот глупости я бы вам советовал оставить. Не в Америке живете. Ну идите уже, свободны!
Ашот тоже хотел было возмутиться, неясно, правда, по какому поводу, потому что их прогоняли или потому, что им не верили, но, зацепившись взглядом за лицо Величко, предпочел остаться при своем мнении и смолчать. Доказывать что-то более не имело смысла, все равно ведь Алекс не даст нормально высказаться.
– Старшина, старшина! – донесся откуда-то громкий вопль.
Не только призываемый, но и остальные тоже повернули головы в том направлении. Запыхавшийся парнишка в форме, тормознув на месте, торопливо выпалил:
– Они вышли!
– Как вышли? Когда? – оторопел начальник.
– Только что. Захватчик и три заложника. Похоже, он пытается пробраться к машинам. Требует, чтобы ему предоставили авто, и грозит убить… Что делать-то?
– Дайте ему машину, – скомандовал старшина. – Мы не можем рисковать жизнью людей, как только отпустит заложников, стреляйте.
Андриянов сорвался с места и вскоре уже скрылся в толпе вместе со своим парнем. Спасатели молча переглянулись и, ничего не обсуждая, ринулись за ним следом. Почти одновременно они все выскочили к оцеплению и увидели, как один захватчик, теперь почему-то в маске, толкал перед собой скрученных вместе по талии парней, которые распыляли вокруг себя пену из огнетушителей. Выпускаемая под огромным давлением пена окутывала идущих густым туманом, точнее, чем-то очень похожим на туман, из-за чего рассмотреть лица и тела идущих было очень сложно.
– Что он делает? – растерянно спросил у всех стоящих в оцеплении старшина.
– Ухудшает видимость, – ответил за остальных Алекс, оказавшись рядом. – Боится, что вы будете стрелять.
– А почему он один, их же там было трое? Где остальные?
– Вот это действительно вопрос, – протянул Алекс негромко и еще более сосредоточенно уставился на пытавшегося улизнуть захватчика.
Тем временем Андриянов стал отдавать по рации приказ снайперам, расположившимся на ближайших крышах:
– Как только будет можно, стреляйте! Он не должен уйти. Осторожнее с заложниками.
– Они не заложники, – неожиданно бухнул Ашот, чем вызвал всеобщее удивление, и вынужден был пояснить: – Они не заложники, они захватчики. Заложник – это тот, кто сзади.
– Да что ты мелешь, – не поверил ему Андрей, а Андриянов окинул его таким взглядом, будто видел перед собой главного идиота всей земли. Раздача приказов продолжилась, все замерли в ожидании решающего выстрела, команду к которому должен был дать старшина.
– Алекс, я тебе говорю, настоящий заложник этот парень в маске, – еще раз шепнул другу Ашот. – Я заметил у одного бинт на пальце. Это тот самый, по которому я стрелял. Говорю тебе, его рожа в камере мелькала.
Алекс был склонен поверить Мачколяну, тем более что и сам относил к подозрительным моментам то, что все трое заложников были с покрытыми головами, один даже в темных очках. К тому же, каким бы крутым ни был захватчик, он предпочел бы повести перед собой женщин, а никак не мужчин, более сильных и решительных. Они запросто могли сломить его, оказать сопротивление, не испугавшись оружия. Словно в подтверждение его мыслей, громко залаял Граф, причем он также смотрел в сторону странной кучки, скалился и рычал.
– Старшина, – Алекс едва успел положить руку на плечо мужчине, прежде чем тот что-либо успел произнести микрофон рации. – Поверьте нашему слову, в роли захватчика заложник. На него намеренно надели маску, чтобы не было видно его лица. Не стреляйте в него.
Андриянов небрежно отмахнулся, словно от назойливой мухи, мол, вас я уже отпустил, не мешайтесь под ногами. Но, отдавая приказ, все же попросил:
– Цельтесь в плечо или ногу. Он нужен мне живым!
– Граф, приготовься, – склонившись к псу, приказал Величко, пребывая в боевом настроении.
Привыкшим действовать командой и понимающим друг друга с первого взгляда, мужчинам оказалось достаточным лишь кивнуть и сразу начать рассредотачиваться среди толпы. Мачколян расположился за спинами двоих из оцепления, готовясь в нужный момент раскидать их в стороны и освободить движение остальным. Величко с Графом замерли в позиции «на старт». Максимов раскопал в одном из карманов небольшое зеркальце и теперь упрямо ловил лучик солнца, чтобы затем отразить его в нужное место. Ну а Грачев переместился на противоположную сторону, пресекая таким образом возможность отхода преступников туда, где их меньше всего ждут.
Наконец последовала команда: «Давай!» Рука Алекса резко взметнулась вверх, луч солнца тут же нанес свой сокрушительно яркий удар по оптическому прицелу, прогремел выстрел… Но ни один человек не оказался им задет. Зато комбинация с заложником и захватчиками мгновенно поменялась: огнетушители полетели в стороны, мужчины все слиплись друг с другом спинами, а того несчастного в маске представили взору остальных, уперев ему в горло блестящий нож.
Андриянов выругался, понимая, что вновь оказался прав не он. Обернулся, чтобы найти взглядом назойливую бригаду, но той и след простыл. Вместо этого чуть в стороне в разные стороны полетели два здоровенных лба из оцепления, вперед выскочила собака и решительно рванулась к преступной кучке. Никто, тем более захватчики, ждущие нового выстрела только сверху, не ожидали нападения со стороны. Граф одним прыжком наскочил на парня с ножом, вцепился клыками в его руку и повис на ней. Покусанный завопил, невольно выпустил заложника, которому тут же кто-то скомандовал «на землю», и он мигом упал на асфальт. С другого захватчика слетела панама, оголив его лысый череп, он что-то выкрикнул, но было поздно.
Со всех сторон в направлении этой тройки полетели пули. И непонятно, была ли для этого команда или же каждый действовал по своему усмотрению. В конечном итоге вся тройка повалилась наземь, зажимая кто руку, кто ногу, а кто и все сразу. Они уже не пытались отстреливаться или бежать, желая лишь одного – уцелеть и остаться живыми. Когда стрельба прекратилась, в направлении парней осторожно помчались несколько вооруженных омоновцев. Они быстренько подняли всех с земли, скрутили по рукам и ногам и поволокли к машинам.
Ставшие моментально вроде как и ни при чем спасатели растерянно озирались по сторонам, не понимая, почему их никто не благодарит и не ищет. Впрочем, чему было удивляться? Помогать их никто не просил, а стало быть, никто ничего им и не должен. Алекс, правда, попытался догнать Андриянова и напроситься на участие в допросе, но получил такой категорический отказ, что повторного прошения подать не решился, предпочтя ретироваться. Теперь они стали не нужны.
– Ну что, домой? – подходя к нему, со вздохом спросил Валентин.
Величко кивнул и вяло поплелся прочь с места предотвращенной трагедии. У ног его пристроился выплевывающий что-то Граф, на одном из зубов которого повис клочок одежды захватчика. От него он теперь и пытался упорно отделаться, но пока почему-то это никак у пса не выходило.
Немного раздосадованная четверка спасателей под присмотром собаки в который уже раз за день вернулась в машину. На улице темнело, а народ у магазина пока и не думал расходиться, видимо, ожидая каких-нибудь еще занимательных подробностей. Всех освобожденных осматривали врачи «Скорой», кто-то обнимался, иные плакали. В общем, все шло своим ходом, как тому и полагалось быть.
– Жрать хочется, – вздохнул Мачколян, плюхнувшись на свое сиденье. Обсуждать произошедшее совершенно не хотелось. – С утра самого почитай маковой росинки во рту не было. Так и похудеть недолго.
– Так тебе этого как раз и не хватает, вон как тебя расперло-то на жирных харчах.
– Тебя зато иссушило на чужих, – достойно отбил нападение друга Ашот. – Скоро ветром сносить будет, одуванчик ты наш.
Андрей небрежно откинул с глаз непослушный волнистый локон и скривил какую-то непонятную мину. Мол, ну и пусть одуванчик, а мне так больше нравится. Развивать тему дальше было как-то сложновато, тем более что воспоминания о еде начали эхом отдаваться в пустом желудке у каждого. Это понял и Алекс и предложил:
– Пойдемте в то кафе. Нужно подкрепиться и подумать.
Еда и мыслительный процесс для спасателей, как и для всех мужчин земли, вещи самые что ни есть неразрывные. Если уж о еде вспомнилось, или она мелькнула где-то рядом, повеяло ее запашком – дела в гору уже не пойдут, особенно когда брюхо пусто. С нормальной жрачкой никакая женщина не идет даже в сравнение. Женщин, как известно, много, да и без них, коли захочешь, обойтись реально, а ты попробуй не поесть месяца, скажем, два-три. Любая кость лакомством богов покажется. Что и говорить о том, что спасатели от других людей ничем не отличались в этом отношении, а потому только после утоления первого голода они смогли начать о чем-то думать.
Жадно и с нескрываемым аппетитом смакуя увесистый кусок мяса, то и дело с причмокиванием облизывая пальцы, Ашот мог заставить позавидовать себе кого угодно. Уже половина посетителей заведения заказала то же самое, и это была только его заслуга. Набив, наконец, брюхо, толстяк громко срыгнул, шваркнул кость под стол, где уминал свою порцию Граф, надо сказать, что не с пола, а с тарелки, как и полагается любому члену команды, а затем произнес:
– Короче!.. Как ни крути, а выходит, что нужно искать того, кто этих психов производит. Меня совсем не устраивает, если подобные придурки будут и дальше свободно разгуливать по городу. У меня дочки… – Он вновь облизнул жирную ладонь, высматривая, что бы еще такого стянуть со стола и забросить себе в пасть. – А вдруг бы одна из них сюда за молоком каким пошла или еще за чем?
– У тебя дочки, а у нас кочки, – хохотнул Макс, давно уже отвалившийся на спинку стула. Он в отличие от того же Мачколяна ел, как Дюймовочка, по ползернышка в день, да и то один раз. Ашот не раз смеялся, говоря, что у него от недоедания просто усох желудок, но Макс привычек менять не собирался и кухарку заводить не хотел, особенно ту, что не только готовить станет, но и журить за отсутствие дома, несвежие носки, щетину на щеках и так далее, и тому подобное. – Что, папочка, испугался за их честь?
– Скорее за свою, – отшутился толстяк. – Да и вообще, не мне одному это не по нраву. Валентин, подтверди.
– Нашел у кого поддержки искать, – хмыкнул Макс. – Мы-то с Алексом бездомные – ни детей, ни плетей.
– Я тоже думаю, что убийцу Круглякова необходимо найти, – согласился Алекс с предложением Ашота. – Если и в самом деле где-то начнут готовить психов – это уже не только дело спасателей. Они все неуравновешенные, озлобленные, кто знает, чего еще могут натворить. Мы должны не только спасать людей, но еще и предостерегать их от возможной опасности. Это первое правило спасателей. Необходимо во всем разобраться, ведь никто, кроме нас, этого не сделает.
– Я почти уверен, что это убийство – дело рук кого-то из клиники, – перехватил инициативу Грачев. – Посторонний вряд ли мог иметь доступ к террариуму и не согласился бы добровольно лезть в клетку к гадине.
– Да еще и вот так хитро обрабатывать ее, – не удержавшись, усмехнулся Андрей.
Пока никому из посторонних, а зевак было слишком много, чтобы их всех контролировать и держать под присмотром, даже не пришла в голову мысль о том, что в очередном переполохе повинна все та же странная спасательная бригада, у которой отчего-то все время свербит в одном месте, из-за чего она старательно лезет куда не следует. Тем временем, вставив микрокассету в специальное устройство, понятное только для Максимова, бузотеры сосредоточенно уставились на экран.
Запечатленное Графом было весьма забавно. Сначала он снял целый лес ног, самых разных. Кое-где, а это заметил только озабоченный Максимов, мелькали и дамские трусики, случайно попавшие в кадр, когда овчарка излишне задирала голову, пробираясь к своей цели. За этот подарок Андрей даже похвалил пса, не пожалев для него не только ласки, но и поцелуя. А довольному Графу только это и было надо. Он тут же завилял хвостом, пару раз даже тявкнул, но, видя, что про него снова забыли, обиженно опустил голову и ушел к противоположной стене кабины.
Вслед за разновидностями ног последовали какие-то постройки. К сожалению, камера Андрея была несовершенна, а потому не имела управляемой со стороны настройки, отчего сейчас друзья немного сомневались, что у пса действительно получилось запечатлеть лица захватчиков. Ведь в этом случае он должен был на них смотреть не как-то искоса, а почти в упор. Но нет, Граф не обманул их ожиданий, и вскоре на экране появилась магазинная дверь, а затем и какие-то люди за ее стеклянной поверхностью, по низу обклеенной цветной пленкой.
– Во, во, смотри как вылупились, яйца всмятку! А этот-то, этот как пялится, – зажестикулировал Макс, едва только показались первые лица.
– Макс, приостанови, – попросил Алекс, уловив, на его взгляд, наиболее яркий момент.
Андрей щелкнул кнопкой пульта, и кадр замер.
– Перемотай немного назад… Все, хватит! Вот тут, видите, – Алекс ткнул пальцем в экран. – Они все видны почти отчетливо. – Он повернулся к Максимову. – Сможешь отпечатать и увеличить этот снимок?
– Да в два счета. Могу даже рамки каждому фото сделать.
– Тогда уж сразу и надгробия пририсуй, – хохотнул Ашот. – Чтоб потом не пришлось отвлекаться. Думаю, черные рамки им будут к лицу.
– Наверное, придется связаться с работниками милиции, самим нам их не проверить. Вот и поможем, – он покосился на Андрея, – как ты и хотел.
Тот что-то фыркнул себе под нос, продолжая ковыряться в своем устройстве. Алекс выпрыгнул из машины и задумчиво посмотрел вперед. Зеваки что-то шумно обсуждали, менты нервно озирались или бегали от одной машины к другой, словно бы у них не было раций для переговоров.
«К кому обратиться? – встал перед Алексом естественный вопрос. – Не очень-то эти ребятки дружелюбны, но без них все равно ничего не получится. Что ж, придется рискнуть».
Припомнив имя того старшины, из лап которого он недавно вызволял членов своей бригады, Величко подошел к первой попавшейся машине и спросил, как можно найти Андриянова Игоря Ивановича. Искать никого не пришлось, так как старшину быстренько вызвали по рации, тем более что Алекс открыто сказал, что это его собака бегала сейчас у входа в магазин. И уже через несколько минут этот человек был в поле его зрения.
Торопливо преодолев оставшийся путь, Андриянов искоса глянул на Александра, а затем произнес:
– Все никак не угомонитесь. Вам что, своей работы недостает?
– А это и есть наша работа: спасать людей. Вы разве не заметили, что мы близки по области деятельности?
Андриянов хмыкнул, но промолчал. Выдержав небольшую паузу, он продолжил чуть более дружелюбно:
– Мне сказали, это была ваша собака.
– Да, моя. Это специально обученный для спасения людей пес, тоже член нашей бригады.
– Что было у него на голове?
– Видеокамера. Собственно, именно поэтому я вас и позвал.
– Стреляли тоже ваши? – нехорошо посмотрел на него Игорь Иванович.
– Да вы что, – сделал удивленное лицо Алекс. – Откуда у моих оружие? Нас им еще пока не обеспечивают. Скорее уж ваши постарались. А что, еще не нашли, кто это был?
Старшина Алексу не поверил, но цепляться дальше не стал, вернувшись к более интересующим деталям.
– Камера, вы сказали…
– Да. Нам удалось заснять лица нескольких захватчиков. Сейчас мой коллега распечатывает их фотографии, думаю, через несколько минут они уже будут у нас на руках.
– Похвально. – Андриянов выжидал, что скажет Величко дальше. Ведь было же очевидно, что последует какая-то просьба, иначе для чего бы ему было его искать. И он не ошибся.
– Мы бы хотели передать фотографии вам для проверки по своей картотеке этих лиц.
– Просто так? За спасибо? – Маска недоверия все еще не сходила с лица мужчины.
– Ну если вас не затруднит, то мы бы хотели узнать их имена. Обещаю, что больше вмешиваться не станем, просто интересно. В конце концов, мои ребята рисковали.
– Хорошо. Условия меня устраивают. Несите свои фото.
После того как снимки были доставлены, их отсканировали в комп, и начался поиск информации на нарушителей. Довольно скоро выяснилось, что парни никакие ни скины, да и вообще не числятся нигде, кроме… Вот это самое «кроме» и заставило спасателей дружно присвистнуть и озадаченно зачесать затылки. А что еще оставалось, если в собранных отовсюду данных среди остальных записей значилось: участвовали в исследовательской деятельности клиники имени Круглякова, отмечены грамотами.
– Оказывается, даже такую вещь в этой вашей железяке найти можно, – искренне подивился Ашот. – Обалдеть. Что ж там тогда про меня написано?
– А что, все, кто привлекался к опытам в этой клинике, занесены в базу данных? – прочтя заглавие сайта, полюбопытствовал Величко.
– Несомненно, – отозвался молоденький программист, немного напоминающий по своим выходкам и верткости Максимова в молодости. – Это обязательное требование к любым экспериментальным открытым разработкам.
– Открытым? – Валентин посмотрел на Алекса. И тут же переспросил: – Может быть, наоборот, закрытым?
– Нет, нет, только открытым. Здесь же, на сайте, размещают сведения о том, какие недостатки и достоинства имеет испытуемый препарат, перечисляют участников испытаний, чтобы любой ученый при желании мог проверить правдивость данных фактов. Тут вот даже указано, что испытания продолжаются и по сей день. А почему вы этим так заинтересовались?
– Да, да, почему? – присоединился к вопросу старшина. – Есть какие-то подозрения, так поделитесь ими с нами. Как вы тогда сказали, нам выгодно сотрудничать, а не ссориться.
– Подозрение есть, – признался Алекс, – но оно кажется невероятно глупым и нелепым. Мы думаем, что у этих ребят не все в порядке с психикой.
– Ну так в этом никто даже и не сомневался, – усмехнулся Игорь Иванович. – Только придурки могут решиться на ограбление забитого до отказа людьми магазина. Умный сразу бы начал с банка.
– Да, но, возможно, они стали такими не по своей воле, – заметил на это Алекс.
– Не понимаю вас.
Алексу пришлось рассказать все то, что они сами услышали когда-то от жены Круглякова. Старшина, хоть и слушал внимательно и даже вроде бы с интересом, по окончании рассказа ошарашил своими выводами всех:
– Побочные эффекты, препараты… В нашем задрипанном Желтогорске глобальными проектами никогда не занимались и не будут. Недостает инвестиций, уж поверьте мне. А все это, – он помахал рукой в воздухе, – старые байки для глупых жен. Истории, которыми неверные мужья запудривают женам головы, чтоб те были уверены в их верности и не думали даже проверять или следить. Ученые тоже люди, могут и они расслабиться.
– Но ведь здесь же написано, – попытался было возразить Валентин.
– Написано, не отрицаю. Только о психических отклонениях ни слова и про привлечения в милицию за хулиганство тоже ни строчки. Фактов, друзья мои, фактов недостает.
– А вам, значит, без них никак обойтись нельзя, – уперев руки в бока, важно переспросил Максимов. – Только и можете, что готовые трупы собирать, а чтоб помочь, расследование провести…
– Ну-ка, гусь лапчатый, утихомирься, – наехал на взрывного Максимова старшина. – Вы больно много зато нарасследовали. За фото, конечно, спасибо, а вот глупости я бы вам советовал оставить. Не в Америке живете. Ну идите уже, свободны!
Ашот тоже хотел было возмутиться, неясно, правда, по какому поводу, потому что их прогоняли или потому, что им не верили, но, зацепившись взглядом за лицо Величко, предпочел остаться при своем мнении и смолчать. Доказывать что-то более не имело смысла, все равно ведь Алекс не даст нормально высказаться.
– Старшина, старшина! – донесся откуда-то громкий вопль.
Не только призываемый, но и остальные тоже повернули головы в том направлении. Запыхавшийся парнишка в форме, тормознув на месте, торопливо выпалил:
– Они вышли!
– Как вышли? Когда? – оторопел начальник.
– Только что. Захватчик и три заложника. Похоже, он пытается пробраться к машинам. Требует, чтобы ему предоставили авто, и грозит убить… Что делать-то?
– Дайте ему машину, – скомандовал старшина. – Мы не можем рисковать жизнью людей, как только отпустит заложников, стреляйте.
Андриянов сорвался с места и вскоре уже скрылся в толпе вместе со своим парнем. Спасатели молча переглянулись и, ничего не обсуждая, ринулись за ним следом. Почти одновременно они все выскочили к оцеплению и увидели, как один захватчик, теперь почему-то в маске, толкал перед собой скрученных вместе по талии парней, которые распыляли вокруг себя пену из огнетушителей. Выпускаемая под огромным давлением пена окутывала идущих густым туманом, точнее, чем-то очень похожим на туман, из-за чего рассмотреть лица и тела идущих было очень сложно.
– Что он делает? – растерянно спросил у всех стоящих в оцеплении старшина.
– Ухудшает видимость, – ответил за остальных Алекс, оказавшись рядом. – Боится, что вы будете стрелять.
– А почему он один, их же там было трое? Где остальные?
– Вот это действительно вопрос, – протянул Алекс негромко и еще более сосредоточенно уставился на пытавшегося улизнуть захватчика.
Тем временем Андриянов стал отдавать по рации приказ снайперам, расположившимся на ближайших крышах:
– Как только будет можно, стреляйте! Он не должен уйти. Осторожнее с заложниками.
– Они не заложники, – неожиданно бухнул Ашот, чем вызвал всеобщее удивление, и вынужден был пояснить: – Они не заложники, они захватчики. Заложник – это тот, кто сзади.
– Да что ты мелешь, – не поверил ему Андрей, а Андриянов окинул его таким взглядом, будто видел перед собой главного идиота всей земли. Раздача приказов продолжилась, все замерли в ожидании решающего выстрела, команду к которому должен был дать старшина.
– Алекс, я тебе говорю, настоящий заложник этот парень в маске, – еще раз шепнул другу Ашот. – Я заметил у одного бинт на пальце. Это тот самый, по которому я стрелял. Говорю тебе, его рожа в камере мелькала.
Алекс был склонен поверить Мачколяну, тем более что и сам относил к подозрительным моментам то, что все трое заложников были с покрытыми головами, один даже в темных очках. К тому же, каким бы крутым ни был захватчик, он предпочел бы повести перед собой женщин, а никак не мужчин, более сильных и решительных. Они запросто могли сломить его, оказать сопротивление, не испугавшись оружия. Словно в подтверждение его мыслей, громко залаял Граф, причем он также смотрел в сторону странной кучки, скалился и рычал.
– Старшина, – Алекс едва успел положить руку на плечо мужчине, прежде чем тот что-либо успел произнести микрофон рации. – Поверьте нашему слову, в роли захватчика заложник. На него намеренно надели маску, чтобы не было видно его лица. Не стреляйте в него.
Андриянов небрежно отмахнулся, словно от назойливой мухи, мол, вас я уже отпустил, не мешайтесь под ногами. Но, отдавая приказ, все же попросил:
– Цельтесь в плечо или ногу. Он нужен мне живым!
– Граф, приготовься, – склонившись к псу, приказал Величко, пребывая в боевом настроении.
Привыкшим действовать командой и понимающим друг друга с первого взгляда, мужчинам оказалось достаточным лишь кивнуть и сразу начать рассредотачиваться среди толпы. Мачколян расположился за спинами двоих из оцепления, готовясь в нужный момент раскидать их в стороны и освободить движение остальным. Величко с Графом замерли в позиции «на старт». Максимов раскопал в одном из карманов небольшое зеркальце и теперь упрямо ловил лучик солнца, чтобы затем отразить его в нужное место. Ну а Грачев переместился на противоположную сторону, пресекая таким образом возможность отхода преступников туда, где их меньше всего ждут.
Наконец последовала команда: «Давай!» Рука Алекса резко взметнулась вверх, луч солнца тут же нанес свой сокрушительно яркий удар по оптическому прицелу, прогремел выстрел… Но ни один человек не оказался им задет. Зато комбинация с заложником и захватчиками мгновенно поменялась: огнетушители полетели в стороны, мужчины все слиплись друг с другом спинами, а того несчастного в маске представили взору остальных, уперев ему в горло блестящий нож.
Андриянов выругался, понимая, что вновь оказался прав не он. Обернулся, чтобы найти взглядом назойливую бригаду, но той и след простыл. Вместо этого чуть в стороне в разные стороны полетели два здоровенных лба из оцепления, вперед выскочила собака и решительно рванулась к преступной кучке. Никто, тем более захватчики, ждущие нового выстрела только сверху, не ожидали нападения со стороны. Граф одним прыжком наскочил на парня с ножом, вцепился клыками в его руку и повис на ней. Покусанный завопил, невольно выпустил заложника, которому тут же кто-то скомандовал «на землю», и он мигом упал на асфальт. С другого захватчика слетела панама, оголив его лысый череп, он что-то выкрикнул, но было поздно.
Со всех сторон в направлении этой тройки полетели пули. И непонятно, была ли для этого команда или же каждый действовал по своему усмотрению. В конечном итоге вся тройка повалилась наземь, зажимая кто руку, кто ногу, а кто и все сразу. Они уже не пытались отстреливаться или бежать, желая лишь одного – уцелеть и остаться живыми. Когда стрельба прекратилась, в направлении парней осторожно помчались несколько вооруженных омоновцев. Они быстренько подняли всех с земли, скрутили по рукам и ногам и поволокли к машинам.
Ставшие моментально вроде как и ни при чем спасатели растерянно озирались по сторонам, не понимая, почему их никто не благодарит и не ищет. Впрочем, чему было удивляться? Помогать их никто не просил, а стало быть, никто ничего им и не должен. Алекс, правда, попытался догнать Андриянова и напроситься на участие в допросе, но получил такой категорический отказ, что повторного прошения подать не решился, предпочтя ретироваться. Теперь они стали не нужны.
– Ну что, домой? – подходя к нему, со вздохом спросил Валентин.
Величко кивнул и вяло поплелся прочь с места предотвращенной трагедии. У ног его пристроился выплевывающий что-то Граф, на одном из зубов которого повис клочок одежды захватчика. От него он теперь и пытался упорно отделаться, но пока почему-то это никак у пса не выходило.
Немного раздосадованная четверка спасателей под присмотром собаки в который уже раз за день вернулась в машину. На улице темнело, а народ у магазина пока и не думал расходиться, видимо, ожидая каких-нибудь еще занимательных подробностей. Всех освобожденных осматривали врачи «Скорой», кто-то обнимался, иные плакали. В общем, все шло своим ходом, как тому и полагалось быть.
– Жрать хочется, – вздохнул Мачколян, плюхнувшись на свое сиденье. Обсуждать произошедшее совершенно не хотелось. – С утра самого почитай маковой росинки во рту не было. Так и похудеть недолго.
– Так тебе этого как раз и не хватает, вон как тебя расперло-то на жирных харчах.
– Тебя зато иссушило на чужих, – достойно отбил нападение друга Ашот. – Скоро ветром сносить будет, одуванчик ты наш.
Андрей небрежно откинул с глаз непослушный волнистый локон и скривил какую-то непонятную мину. Мол, ну и пусть одуванчик, а мне так больше нравится. Развивать тему дальше было как-то сложновато, тем более что воспоминания о еде начали эхом отдаваться в пустом желудке у каждого. Это понял и Алекс и предложил:
– Пойдемте в то кафе. Нужно подкрепиться и подумать.
* * *
Еда и мыслительный процесс для спасателей, как и для всех мужчин земли, вещи самые что ни есть неразрывные. Если уж о еде вспомнилось, или она мелькнула где-то рядом, повеяло ее запашком – дела в гору уже не пойдут, особенно когда брюхо пусто. С нормальной жрачкой никакая женщина не идет даже в сравнение. Женщин, как известно, много, да и без них, коли захочешь, обойтись реально, а ты попробуй не поесть месяца, скажем, два-три. Любая кость лакомством богов покажется. Что и говорить о том, что спасатели от других людей ничем не отличались в этом отношении, а потому только после утоления первого голода они смогли начать о чем-то думать.
Жадно и с нескрываемым аппетитом смакуя увесистый кусок мяса, то и дело с причмокиванием облизывая пальцы, Ашот мог заставить позавидовать себе кого угодно. Уже половина посетителей заведения заказала то же самое, и это была только его заслуга. Набив, наконец, брюхо, толстяк громко срыгнул, шваркнул кость под стол, где уминал свою порцию Граф, надо сказать, что не с пола, а с тарелки, как и полагается любому члену команды, а затем произнес:
– Короче!.. Как ни крути, а выходит, что нужно искать того, кто этих психов производит. Меня совсем не устраивает, если подобные придурки будут и дальше свободно разгуливать по городу. У меня дочки… – Он вновь облизнул жирную ладонь, высматривая, что бы еще такого стянуть со стола и забросить себе в пасть. – А вдруг бы одна из них сюда за молоком каким пошла или еще за чем?
– У тебя дочки, а у нас кочки, – хохотнул Макс, давно уже отвалившийся на спинку стула. Он в отличие от того же Мачколяна ел, как Дюймовочка, по ползернышка в день, да и то один раз. Ашот не раз смеялся, говоря, что у него от недоедания просто усох желудок, но Макс привычек менять не собирался и кухарку заводить не хотел, особенно ту, что не только готовить станет, но и журить за отсутствие дома, несвежие носки, щетину на щеках и так далее, и тому подобное. – Что, папочка, испугался за их честь?
– Скорее за свою, – отшутился толстяк. – Да и вообще, не мне одному это не по нраву. Валентин, подтверди.
– Нашел у кого поддержки искать, – хмыкнул Макс. – Мы-то с Алексом бездомные – ни детей, ни плетей.
– Я тоже думаю, что убийцу Круглякова необходимо найти, – согласился Алекс с предложением Ашота. – Если и в самом деле где-то начнут готовить психов – это уже не только дело спасателей. Они все неуравновешенные, озлобленные, кто знает, чего еще могут натворить. Мы должны не только спасать людей, но еще и предостерегать их от возможной опасности. Это первое правило спасателей. Необходимо во всем разобраться, ведь никто, кроме нас, этого не сделает.
– Я почти уверен, что это убийство – дело рук кого-то из клиники, – перехватил инициативу Грачев. – Посторонний вряд ли мог иметь доступ к террариуму и не согласился бы добровольно лезть в клетку к гадине.
– Да еще и вот так хитро обрабатывать ее, – не удержавшись, усмехнулся Андрей.