Серегин Михаил. Штормовое предупреждение

   – Значит, двое всего осталось! – жарко зашептал Андрюшка. – Ты запросто их застрелишь!
   – Ты, брат, просто помешан на стрельбе! – недовольно заметил Макс. – Вырастешь – в армию иди. Там настреляешься до отвала. Ты обрати внимание на такой простой факт, что они все на двух ногах, а я практически на одной. Пока я на огневую позицию доковыляю...
   – А тебе не надо никуда ходить! – замотал головой Андрюшка. – Ты здесь лежи. А я во двор зайду. Специально. Они меня увидят и захотят схватить. А я как дерну! Они за мной побегут, а ты их тут – бац!
   – Да ты просто стратег! Маршал Рокоссовский! – сказал Макс. – Такую операцию задумал! А если они тебя первого – бац? Что тогда?
   – Ну уж нет, – возразил Андрюшка. – Я же тебе говорил – я быстро бегаю. А ты тормоз ужасный, Андрей Михалыч! Ты пока думаешь, сейчас еще бандиты приедут. Тогда сам жалеть будешь!
   План, который предложил тезка, казался Максу несусветной глупостью – да и чего еще ждать от ребенка, – но последнее замечание Андрея попало в яблочко. Если бандитов прибавится, тогда надеяться будет не на что.
   – Мы сделаем по-другому, – сказал он. – Всегда должен быть резерв, бронепоезд на запасном пути. Вот ты и будешь этот бронепоезд. Ты будешь держаться в тени, понял? И в случае чего ты всегда должен оставаться на свободе, что бы ни случилось. Поэтому никуда пока не суйся, а будь наготове. Тайный ход знаешь где. А я сам...
   Он стал подниматься. Андрей с беспокойством посмотрел на него и спросил:
   – Ты чего задумал, Андрей Михалыч?
   – Думаю войти и запереть ворота, – сказал Макс. – Тогда на какое-то время силы будут примерно равные.
   – Так они и будут ждать, пока ты запрешь ворота! – с негодованием сказал Андрюшка. – Мой план лучше!
   – Может, и лучше, да опаснее, – заметил Макс. – Детей беречь надо. А ты мне предлагаешь детей как приманку использовать.
   – Правильно я тебе предлагаю. А ты сидишь, сопли жуешь! Во, гляди, как надо!
   И прежде чем Макс успел его остановить или хотя бы понять, что происходит, Андрюшка сорвался с места и понесся по траве в сторону ворот.
   – Ах, паразит! – растерялся Макс. – Что же он, гад, делает? А ну, вернись!
   Припадая на больную ногу, он заторопился вслед за мальчишкой.
   А тот, охваченный азартом и желанием покрасоваться, выскочил на видное место и даже станцевал там какой-то индейский танец. Танец получился коротким, потому что сразу же во дворе раздался сердитый крик и кто-то побежал ловить мальчишку.
   Макс уже ничего не мог сделать. Он только отчаянно замахал Андрюшке рукой, показывая, чтобы тот бежал как можно дальше. Сам он, пожалуй, даже с облегчением опять опустился на траву и поспешно вытащил из кармана пистолет.
   А вот дальше спешить не стоило. Макс, как на тренировке по стрельбе, раздвинул ноги, упер локоть в землю, глубоко вздохнул и повел дулом в сторону ворот.
   Со двора выскочил мужик в плащ-палатке и болотных сапогах. Оружия у него в руках не было, и бежал он тяжело, бухая сапогами по земле, едва сгибая ноги в коленях. Человека этого Макс никогда прежде не видел и не испытывал никакого желания разряжать в него пистолет. Он оглянулся – его приятеля уже и след простыл. «А ведь и вправду прытко бегает, постреленок!» – усмехнулся про себя Макс, а когда опять повернул голову, то оказалось, что человек в плаще уже заметил его. Они уставились друг на друга – глаза в глаза.
   Мужик не колебался ни секунды. С грациозностью бегемота он отпрыгнул в сторону, пригнулся и сунул руку в карман.
   – Не дури! – крикнул Макс. – Не успеешь!
   Но у противника было иное мнение на этот счет. Пистолет уже появился в его руке, и он, плюхнувшись на землю, выстрелил в Макса. Пуля просвистела у того над головой, и по спине Макса пробежал неприятный холодок. Он не на шутку напугался – лежа на открытом пространстве, он представлял из себя прекрасную мишень, тем более что убежать никуда не мог и даже малейшее движение было для него проблемой. От испуга Макс заторопился и, стараясь опередить врага, выстрелил по нему дважды, не целясь и с соответствующим результатом. Одна пуля взбила фонтанчик пыли в двух метрах от лежащего у ворот бандита, а другая ушла куда-то в серое небо.
   И тут Макс напугался еще больше – в обойме у него оставалось всего-навсего два патрона! Это уже была катастрофа. С таким боекомплектом оставалось только застрелиться. Макс чуть не застонал от досады. В одну минуту от его уверенности не осталось и следа. И сам он оказался полным дураком, и план его был дурацкий. Только десятилетний ребенок и такой идиот, как он сам, могли зажечься такой бессмысленной идеей. «Эх, хоть бы пацан догадался и удрал подальше, пока тут такая неразбериха!» – подумал Макс с отчаянием.
   Однако его действия не пропали совсем уж впустую. Хотя выстрелы не причинили бандиту вреда, он тоже был порядком напуган. Не стараясь продолжать перестрелку, он поспешно отползал за ворота, думая только о том, как бы не схватить ненароком пулю.
   И тут Макс решился. Терять все равно было, кажется, нечего – уползти подальше ему все равно бы не дали. Макс решил попытаться выжать из ситуации все, что удастся. Сконцентрировавшись, он перевалился на бок и, оттолкнувшись руками от земли, резко выпрямился, удержав равновесие на одной ноге. Собрав все силы, он прыгнул к забору и, придерживаясь за холодную каменную стену, в несколько отчаянных прыжков переместился к воротам. В эти мгновения он почти совсем не чувствовал боли. Досада на самого себя захлестывала Макса. Если бы это было возможно, он с удовольствием надавал бы сейчас себе по морде. Но поскольку технически это было трудновыполнимо, вся ярость его должна была обрушиться на противника.
   Бандит, очутившись за забором, кажется, почувствовал себя в безопасности. Во всяком случае, он надеялся, что Макс не станет его преследовать и уж точно не проявит такой прыти. Макс застал его врасплох, когда бандит перебегал двор наискосок, намереваясь спрятаться за домом.
   Макс встал в воротах, уцепившись рукой за столб, и, не обращая ни на что внимания, заставил себя тщательно прицелиться в неуклюжую фигуру, семенящую метрах в двадцати от него. Бандит выстрелил на бегу и промахнулся. Макс проигнорировал эту попытку, будто стреляли не в него, и, поймав бегущего на мушку, очень плавно нажал на спуск.
   Всего несколько минут назад Макс не чувствовал себя способным стрелять в человека, поэтому его самого удивила та радость, которую он испытал, убедившись, что пуля попала в цель. Бандит споткнулся, полетел носом вниз и растянулся на земле, потеряв пистолет, который отлетел на несколько шагов в сторону.
   Макс не собирался останавливаться на достигнутом. Он ринулся вперед, продолжая скакать как одержимый на одной ноге. Прежде всего он собирался завладеть чужим оружием. Бандит был всего лишь ранен – Макс намеренно целился в ноги, – и нужно было опередить его.
   В последний момент Макс все-таки потерял равновесие и грянулся о землю, проклиная себя за неловкость. Однако эта неловкость, возможно, спасла ему жизнь, потому что как раз в этот момент на веранде появился еще один бандит – с ружьем в руках – и, не раздумывая, саданул по Максу из двух стволов.
   Но второй пистолет уже оказался в руках Макса. Из положения лежа он трижды выстрелил по веранде и заставил бандита укрыться за ближайшей дверью.
   Стискивая зубы, чтобы превозмочь боль, Макс заставил себя подняться и, каждую секунду ожидая выстрела в спину, метнулся к воротам.
   Ворочать тяжелые створки, используя только одну ногу, было чертовски трудно, и Максу пришлось изрядно попотеть, чтобы закрыть ворота. А когда он собирался наложить засов, со стороны дома опять грохнул выстрел.
   На этот раз это было не ружье. Револьверная пуля стукнула в железную створку, срикошетила и с угрожающим пением ушла в небо. Макс обернулся – целиться было некогда – и выстрелил в ответ из двух стволов. На веранде с треском разлетелось стекло, и Макс получил еще минуту передышки.
   Он запер ворота и быстро огляделся. Пока он возился с засовом, раненный им бандит куда-то смылся. Видимо, рана его была далеко не смертельной. Макс от души порадовался за него, но его собственное положение радости не вызывало. Запертые ворота были временной мерой, очень временной, и за это время он должен успеть сделать очень многое – обезвредить второго бандита и войти в контакт с запертыми в подвале жильцами. А он еще даже не знал, где, собственно, расположен этот подвал.
   С веранды прогремел очередной одиночный выстрел. Стрелявшего видно не было – ему не слишком хотелось лезть под пули. Макс лег на землю и подполз к дому вплотную. Сев у стены, он проверил свои запасы. Магазин одного пистолета был пуст, во втором оставалось два патрона. Все те же два патрона! Правда, пока инициатива была на его стороне, и это вселяло некоторые надежды.
   И в этот момент Макс услышал приближающийся рев мотора. К дому на всех парах мчался автомобиль.

Глава 21

   – Сколько на твоих, Грач? – поинтересовался Величко. – Жрать чего-то хочется – просто сил нет!
   Сам он на часы посмотреть не мог – сидел на веслах. Граф лежал у него в ногах, занимая самое уютное место в лодке и создавая остальным заметные неудобства своей независимой позой. Взгляд, который он изредка бросал на хозяина, выражал укоризну. По мнению Графа, его хозяин не должен был опускаться до грубой физической работы.
   – Первый раз слышу от Саши такое! – захохотал Мачколян. – Чтобы он подумал о своем желудке прежде, чем о собачьем, – такого еще не бывало!
   – Графа я покормил, – напомнил Величко. – А когда мы жевали последний раз, я что-то не припоминаю...
   – Ничего, вот найдем Макса, вернемся домой, я вас к себе приглашу в свой ресторан! – с энтузиазмом сказал Мачколян. – Закатим такой пир!
   Грачев ничего не сказал, но так выразительно посмотрел на Мачколяна, что тот поперхнулся.
   – Да у меня и в мыслях нет, что с Максом случилось что-то нехорошее, – пробормотал он, оправдываясь. – Честное слово, я чувствую, что все будет хорошо, ребята.
   – Вообще-то уже все плохо, Ашот, – продолжая грести, сказал Величко. – Будем смотреть правде в глаза. Кстати, мне никто так и не ответил, сколько времени.
   – Без пяти одиннадцать, – сказал Грачев.
   – Во, мы уже плывем минут сорок, а что мы видим? Залитые водой луга, пустынные пейзажи, мусор и сучья, плывущие по воде... Никаких признаков жизни. Как хотите, а лично у меня предчувствия самые хреновые.
   – Засуньте в задницу ваши предчувствия, – посоветовал Грачев. – И лучше смотрите по сторонам.
   Его слова возымели действие. Все примолкли и стали пристально смотреть на проносящиеся мимо берега.
   Первым катер заметил Грачев. Он вытянул шею и сказал: «Ого!» Все разом повернули головы. Даже Граф насторожился и поднял нос по ветру.
   Добротный белый катер стоял впритык к берегу, уткнувшись носом в наполовину затопленные кусты. Ни в катере, ни поблизости от него не было ни одной живой души.
   – И правда ого! – сказал Мачколян. – Ищем резиновую лодку и вдруг находим катер. К чему бы это?
   Ему не ответили. Величко с удвоенной энергией налег на весла, и совсем скоро они оказались рядом с катером. Грачев озабоченно посмотрел по сторонам, и у него вдруг пересохло в горле.
   – Мужики! Лодка! – сказал он хрипло.
   Мачколян так бурно отреагировал на это сообщение, что едва не опрокинул их всех в воду. Однако в последний момент лодку удалось выровнять, и намок только сам Мачколян. Впрочем, он даже не обратил на это внимание, бегом выскочил из воды и бросился к лодке, лежавшей на траве метрах в пяти от берега.
   Следом за ним, стрелой перемахнув через борт, скакнул Граф. В два прыжка он был у лодки, тщательно обнюхал ее и, обернувшись к хозяину, негромко, но тревожно тявкнул.
   – Что, Граф, своих учуял? – спросил Величко, выбираясь из лодки.
   Пес снова рыкнул, подтверждая, что своих чует за версту. Спасатели окружили брошенную лодку. Мачколян нагнулся и пощупал резину.
   – Ребята! – сказал он взволнованно, рассматривая мокрые пальцы. – В лодке кровь!
   – Плохо! – заключил Грачев. – В автобусе кровь, в лодке кровь. Надо полагать, рана серьезная.
   – Но Макса нигде не видно, – озабоченно сказал Мачколян. – Значит, он может передвигаться.
   – Ты забыл про катер, – заметил Грачев. – Не исключено, что кто-то увидел с воды брошенную лодку...
   – Постой, но почему тогда катер пустой? – перебил его Величко. – Куда все делись?
   – Возможно, где-то совсем рядом населенный пункт, – предположил Мачколян. – Макса донесли на руках...
   – Не будем гадать, ребята! – сказал Величко. – Совершенно точно, что Макс где-то на берегу. Попросим Графа отвести нас в это место, и все дела. Граф, ищи! Ищи Макса! След!
   Граф засуетился вокруг лодки, еще раз втянул длинным носом воздух, а потом рванул вдоль берега по направлению к поросшему осинником холму.
   – Вперед! – сказал Величко, и они быстрым шагом отправились вслед за собакой.
   Через некоторое время Грачев вдруг остановился и ткнул пальцем в примятую траву.
   – Здесь совсем недавно проезжала машина! – сказал он. – Теперь все понятно. Макса нашли, вызвали машину и увезли на машине.
   – Посмотри на Графа, – спокойно возразил Величко. – Он идет по следу. По следу Макса. Держу пари, что он шел здесь на своих двоих. Машина приехала позже.
   – Тогда я ничего не понимаю, – озадаченно протянул Грачев. – Странная последовательность событий. Что это за катер, черт возьми, что за машина? Что делали здесь эти люди, если они даже раненого не могли подвезти?
   – Браконьеры? – предположил Мачколян. – Да вроде не похоже. Ни сетей, ни динамита. Вообще ничего.
   Величко не поддержал разговора. Он, все прибавляя шагу, шел за собакой. Совсем скоро они перевалили через холм, и вдруг их взглядам открылась живописная местность, покрытая зеленью лугов. Под холмом стоял большой двухэтажный дом, огороженный со всех сторон высоким каменным забором. С первого взгляда им показалось, что двор пуст, но потом они заметили одинокого человека в грубом бесформенном плаще, уныло прогуливающегося возле открытых ворот. В глубине двора стоял легковой автомобиль, все дверцы которого почему-то были открыты. И еще посреди двора лежала собака. То, как она лежала, очень не понравилось Величко.
   – А ведь собака-то мертвая! – негромко сказал он.
   – Ну и что? – не понял Грачев. – Собаки тоже умирают.
   – А ты можешь представить себе человека, у которого умерла собака, а он так и оставил ее валяться посреди двора? – спросил Величко и тут же сам ответил: – Лично я могу, но должен вам сказать, что это очень плохой человек!
   – Мало ли какие бывают обстоятельства, – не слишком уверенно возразил Грачев.
   – Не могу представить себе обстоятельств, которые не позволяют уважать мертвых, – отрезал Величко. – И еще раз предупреждаю – хозяин этой собаки – скверный человек. Или...
   – Или что-то скверное в этом доме случилось, – задумчиво продолжил мысль Грачев.
   – Ребята, вы меня пугаете! – обиженно сказал Мачколян. – Граф ведет нас по следу. Макс где-то здесь. Нам нужно спешить, а вы про какую-то собаку! Жалко животное, спору нет, но человек важнее. Чего вы зациклились – собака-собака... Может, только что померла – сейчас уберут.
   – Не нравится мне это место, – будто не слушая его, сказал Величко.
   – Вот что, мужики, – деловито подхватил Грачев. – Мне это тоже кажется подозрительным. Что-то тут явно не то. Но сплеча рубить не будем. Сперва нужно присмотреться. Ашот у нас самый представительный, его и пошлем на разведку. Я буду во втором эшелоне, а Саша с Графом будут обеспечивать тылы. Если почуем опасность – немедленно отходим.
   – Прекрасный план, – заметил Величко. – А что Ашот скажет?
   – Воды попрошу, – ответил Мачколян. – Если не дадут, значит, точно плохие люди.
   – Ты шуточки свои брось, – нахмурился Грачев. – Смешного ничего не вижу. Скажешь, что мы часть большой группы, которая ищет в районе наводнения людей, потерпевших бедствие. В любом случае мы должны дать понять, что за нами сила.
   – Ну, это-то понятно без слов – достаточно один раз взглянуть на Ашота, – сказал Величко. – А мы с Графом, пока вы разговариваете, обойдем это поместье кругом. Тоже присмотримся.
   Мачколян с Грачевым направились вниз по холму, придерживаясь дороги, а Величко взял правее и повел Графа по лугам, хотя пес этим решением был не очень доволен – он терял след, по которому шел.
   Мачколян двигался к воротам вразвалочку, не спеша, сохраняя на лице добродушную мину, которая ни у кого не должна была оставлять никаких сомнений – у человека с такой физиономией в жизни не имелось ни одной задней мысли. Грачев шел немного поодаль с видом полнейшего равнодушия, словно он ходил по этим местам ежедневно и по многу раз.
   Тип в плаще, который околачивался около ворот, наконец их заметил и откровенно насторожился. Он раза два с беспокойством оглянулся на дом, а потом вышел за ворота и встал перед ними с самым решительным видом, заложив руки в карманы. Он как бы сразу давал понять, что гостей тут не ждут.
   Мачколян, не останавливаясь, подошел к человеку вплотную и, изобразив на лице широкую улыбку, поздоровался. Страж молча кивнул, подозрительно ощупывая взглядом обоих незнакомцев.
   Был он худ, жилист, держался неприступно и неприветливо, но в каждом его движении и взгляде отчетливо читалась нервозность. И еще он производил впечатление человека, проделавшего большой и трудный путь и даже не успевшего привести себя в порядок – заросшие щетиной щеки, черные круги под глазами, запекшиеся губы. По мнению Грачева, его внешний вид никак не сочетался с теми комфортом и покоем, которые сулил прекрасный дом за его спиной.
   – Добрый день! – еще раз сказал Мачколян, с невинным любопытством рассматривая незнакомый двор. – Живете здесь, значит? А мы вот на задании. В Бельске – слышали, наверное, – наводнение, ужас что творится! Некоторые люди пропали без вести, – возможно, унесло разливом. У нас тут большая группа, осматриваем окрестности. Может быть, кто-то сумел выбраться на берег, так мы их подбираем. У вас тут никто не появлялся?
   Сторож смерил его тяжелым взглядом и недружелюбно сказал:
   – У нас тут все свои. Посторонних нет. Так что ищите в другом месте.
   – Точно? – не отставал Мачколян. – Я почему спрашиваю? На берегу мы лодку обнаружили и катер. Кто-то здесь точно высадился. Не думаю, что кому-то сегодня захотелось просто покататься по реке.
   – Ничего не знаю, – с раздражением сказал собеседник. – Нет тут никого, понятно?
   Мачколян покивал головой, а потом, показывая на дом, с завистью сказал:
   – Хорош домик! Я бы от такого не отказался. Во сколько, интересно, обошелся?
   – Дорого, – буркнул сторож. – Еще вопросы будут? Вы давайте, проходите, а то мне хозяин велел ворота запереть. Не любит он, когда беспокоят.
   – Будь у меня такие хоромы, я бы тоже постарался не беспокоиться, – заметил, улыбаясь, Мачколян. – А кто же тут проживает, если не секрет?
   – Кто надо, тот и проживает, – начиная терять терпение, ответил сторож. – Большой начальник проживает, понятно?
   – Ну уж это ты шутишь! – подмигнул Мачколян. – Я знаю, как большие начальники живут. Большой начальник на отшибе селиться не станет, и охрана у него совсем по-другому организована. Это уж ты приврал насчет начальника, сознайся? Бизнесмен крутой – это я еще поверю. Авторитет криминальный – тоже. А начальник вряд ли... Хотя тоже – какой начальник... Нынче даже начальник почты может столько наворовать, что впору небоскреб строить.
   – Ну вот что, мужик, ты с корешем своим поговори, если такое желание есть, а я запираю! – решительно объявил страж ворот. – А то чувствую, нынче много таких тут перебывает. На халяву-то каждого тянет. Ладно, мужик, бывай!
   И он принялся пятиться задом обратно во двор, не сводя глаз с Мачколяна.
   Тот приподнял брови и насмешливо заметил:
   – Чего это ты как рак пятишься? Боишься, как бы я на твою халяву не покусился? Да не больно тут у вас сладкая житуха, как я посмотрю! Вон и собачка сдохла. От голода, что ли?
   Сторож быстро обернулся. На лице его мелькнула гримаса досады. Но он все-таки сказал, вложив в свои слова изрядную долю яда:
   – Брехала много – вот и сдохла!
   Он наконец добрался до ворот и закрыл их, двигаясь чуть ли не бегом, так торопился избавить себя от непрошеного соседства.
   Едва грохнул засов, как Мачколян приблизился к воротам и попытался заглянуть в какую-нибудь щель. Но ворота были сделаны на удивление добротно, и щелей в них практически не было. Однако кое-что Мачколян узнал – ему было хорошо слышно, как человек, с которым он только что беседовал, опрометью бежит прочь от ворот, к дому. Потом сапоги загремели по деревянным ступеням, и все стихло. Мачколян обернулся к Грачеву.
   – Жаловаться побежал, – сообщил он. – Большому начальнику.
   – Да, здесь определенно нечисто, – мрачно сказал Грачев. – Не может быть, чтобы здесь никого не видели. Это абсурд. Да и следы машины ведут прямо в эти ворота. Не пойму, что за люди здесь окопались. Может, как ты сказал, криминальный авторитет?
   – А я не пойму, зачем им скрывать очевидное? – с искренним удивлением сказал Мачколян. – Ну, принесло сюда людей, ну, видели. Не станут же они, допустим, грабить Макса! У него небось в кармане-то ни копейки! Ничего не понимаю!
   – А если Макс что-то такое нечаянно увидел? – многозначительно сказал Грачев. – Вот так же, как мы, подошел и увидел. Собака из-за чего-то померла ведь! Величко прав – в хорошем месте собаки ни с того ни с сего не помирают.
   – Пошли к нему! – сказал Мачколян. – Может, он еще что-нибудь ценное скажет. Может, увидел чего или унюхал. У них с Графом это запросто.
   Мачколян знал, что говорил, но он, конечно, не мог предвидеть, какой сюрприз приготовили ему Величко с Графом. Когда Мачколян и Грачев обошли дом кругом, то совершенно неожиданно увидели почти пасторальную картину – на зеленой травке под забором сидели в кружок трое – Величко, Граф и незнакомый парнишка лет десяти в грязновато-оранжевой курточке, явно ему великоватой и совершенно не подходящей по сезону. Мальчишка выглядел слегка усталым, но чрезвычайно довольным. Он с восторгом смотрел на Графа и осторожно гладил его по жесткой спине. Граф снисходительно позволял ему это делать, полагая, видимо, что с такого несмышленыша спрос небольшой.
   Мачколян и Грачев подошли ближе. Величко приложил палец к губам, призывая говорить тише, и поведал:
   – Граф нашел его в кустах. Это чудо-юдо зовут, между прочим, Андреем, как и Макса. Два сапога пара, одним словом.
   – Макс здесь? – быстро спросил Грачев.
   – Ага, Андрей Михалыч здесь, – подтвердил мальчишка, не сводя влюбленного взгляда с Графа. – Он туда опять зашел и ворота запер, а они приехали, через забор перелезли и опять открыли.
   – Одним словом, тут целая головоломка, ребята, – озабоченно сказал Величко. – Из того, что мне тут наплел наш юный друг, я понял вот что – они с Максом пришли сюда рано утром. Здесь их накормили, напоили, а Макса даже прооперировали. Потом на дом напали бандиты, убили собаку, а жильцов заперли в подвале. Нашим Андреям удалось улизнуть. Потом Макс вернулся в дом, пострелял там, запер ворота, и с тех пор о нем больше ни слуху ни духу.
   – Хорошенькое дело! – ошеломленно сказал Грачев. – Особенно мне нравится вот это – пострелял там... Из чего это он стрелял?
   – У Андрея Михалыча пистоль есть, – объяснил мальчишка. – Я ему дал.
   – Ничего себе! – сказал с серьезной миной Мачколян. – А еще у тебя есть?
   – Да откуда? Это я у жмурика забрал, которого Андрей Михалыч первого грохнул...
   – Нет, хватит! – протестующе поднял руку Грачев. – Не желаю ничего слышать. Бред какой-то! Давайте ближе к современности. Что будем делать?
   – А что делать, Грач? – пожал плечами Величко. – Нельзя этих отсюда выпускать. У них в руках машина. Если вырвутся, то ищи ветра в поле. А что уж они там внутри накуролесили – это одному богу известно.
   – Легко сказать – не выпускать, – сердито заметил Грачев. – Сколько их человек?
   – Четверо, – ответил мальчишка. – А может, трое, потому что Андрей Михалыч запросто мог кого-нибудь застрелить. У нас с ним такой план был. Между прочим, я придумал! – добавил он с гордостью.
   – Талантливый мальчик, – со странной интонацией сказал Величко.
   – Да уж, – растерянно протянул Грачев. – И все же, что будем делать? У меня предложение – вернуться к реке и на катере добраться до ближайшего населенного пункта. Там поднять на ноги милицию...
   – Мысль хорошая, – спокойно сказал Величко. – Только даже если милиция мигом поднимется в ружье, вся эта бодяга меньше часа не займет. А я вот что подумал, Грач, дом-то деревянный. За час дотла сгорит.
   – Ага! – пораженно сказал Мачколян. – А ведь Сашка дело говорит. Нельзя уходить. Пока мы здесь, это будет сдерживающий фактор.
   – Хорош сдерживающий фактор! – поморщился Грачев. – На всех один пистолет, и тот у Макса, который неизвестно где.
   – Он, наверное, на крыше, – беззаботно сказал Андрюшка. – Он сразу туда хотел забраться. Чтобы контролировать.
   – Ах, он еще и контролирует, оказывается! – саркастически усмехнулся Грачев. – Поздравляю нас всех.
   – Насчет оружия ты не совсем прав, – заметил Величко. – У нас есть Граф. И у нас есть мозги.
   – А у бандитов пистолеты. И машина. И то и другое вышибает мозги на раз. И потом, у нас теперь на руках мальчик.