- На самом деле, как мне кажется, - продолжала мисс Фелпс, - Анне надо бы пристроиться где-нибудь в Сити. Ума ей не занимать. Любая контора в ее руках заработает, как часы. Но вот творить ей не дано. Кроме того, в нашем тесном богемном кружке - сплошные романы да интрижки. А вечно жить в атмосфере безумной страсти невозможно: ужасно на нервы действует, ежели самой похвастаться нечем.
- А мисс Дорланд почитает себя выше безумной страсти?
- Да нет, собственно. Полагаю, она бы не прочь - да только все не складывается. А с какой стати вам пришло в голову проанализировать Анну Дорланд?
- Как-нибудь потом расскажу. Поверьте, что не из пошлого любопытства.
- Нет, конечно; обычно вы - сама деликатность; думаете, почему я вам все это рассказываю? Сдается мне, Анна одержима навязчивой идеей: уверена, что никому-то она никогда не приглянется. Так что бедняжка либо впадает в занудную сентиментальность, либо, задрав нос, грубит направо и налево; а в нашей компании сентиментальность не жалуют, да и высокомерные отповеди не в чести. Жалостное зрелище эта ваша Анна, честное слово! Собственно говоря, к искусству она вроде бы слегка поостыла. В последний раз, что я о ней слышала, Анна, якобы, рассказывала кому-то, что, дескать, занялась благотворительностью, а не то за больными ходит - в общем, что-то в этом духе. На мой взгляд, разумное решение. С тамошней публикой она, пожалуй, сойдется куда лучше. Народ там солидный да серьезный.
- Ясно. Послушайте, предположим, что мне захотелось бы "случайно" столкнуться с Анной Дорланд - где ее вероятнее всего найти?
- Да девица вас и впрямь покоя лишила! На вашем месте я бы заглянула к Рашвортам. Они все больше науками увлекаются, да бедняков пытаются осчастливить, и все такое. Разумеется, сейчас Анна наверняка в трауре, но не думаю, чтобы это помешало ей бывать у Рашвортов. Их собрания особой фривольностью не славятся.
- Огромное вам спасибо. Вы - просто кладезь бесценной информации. И, для женщины, задаете на удивление мало вопросов.
- Благодарю на добром слове, лорд Питер.
- Ну что ж, с делами покончено; теперь мое внимание безраздельно принадлежит вам. Какие новости? Кто в кого влюблен?
- Ох, жизнь - скука смертная! Ко мне все охладели, а Шлитцеры в очередной раз поскандалили, - да так, что разошлись.
- Не может быть!
- Еще как может! Только в силу финансовых соображений студия у них по-прежнему общая: помните, то огромное помещение над конюшнями. Страх как неудобно, должно быть, есть и спать и работать в одной комнате с человеком, с которым ты разошелся. А ведь они даже не разговаривают друг с другом; зайдешь в гости к одному из них, а второй притворяется, что не видит тебя и не слышит. Ужасно неловко себя чувствуешь!
- Просто не представляю, как они выдерживают.
- С трудом. Я бы поселила Ольгу у себя, да только характер у нее не сахар. Кроме того, ни один не желает уступить студию другому.
- Ясно. А третьи лица в деле не замешаны?
- О да - Ульрик Фиэнниз, скульптор; да вы его знаете. Но приютить Ольгу он не может - из-за жены; он, видите ли, живет на женины средства, потому что его статуи дохода не приносят. Кроме того, сейчас он трудится над этой своей громадиной для выставки и перетащить ее на другое место физически не может; вся скульптурная группа весит тонн двадцать, не меньше. А ежели он сбежит вместе с Ольгой, жена его больше на порог не пустит. Адски неудобное занятие - скульптура. Все равно что на контрабасе играть: багаж чертовски обременителен!
- Правда ваша. Зато, если вы надумаете удрать со мной, все керамические нимфы и пастушки влезут в дамскую сумочку.
- Еще бы. То-то поразвлечемся. А куда мы удерем?
- Может, отправимся в путь нынче же вечером, доберемся хотя бы до "Одденино" и сходим на какое-нибудь шоу - если вы ничем особенным не заняты?
- Вы - прелесть что такое; можно, я буду называть вас просто "Питер"? Как насчет "Ни то ни се"?
- А, та самая пьеска, которую с таким трудом протащили сквозь цензуру? Почему бы и нет? Она очень непристойна?
- Скорее, вообще бесполая.
- А, ясно. Ну что ж, я обеими руками "за". Только предупреждаю заранее: я громким шопотом стану просить вас разъяснить значение всех сомнительных реплик.
- Никак, поразвлечься задумали?
- Ага. Люди почему-то так нервно реагируют! Шипят "Тс-сс!", хихикают, а если повезет, так вечер закончится роскошным скандалом в буфете.
- Тогда лучше не рисковать. Нет уж. Я вам скажу, чего бы мне в самом деле хотелось. Давайте сходим в "Слона", посмотрим "Джорджа Барнуэлла", а потом отужинаем картошкой с рыбой.
На том и порешили, и, оглядываясь назад, вечер был признан исключительно приятственным. Завершилась программа жареной лососиной - в студии у друзей, уже в предрассветных сумерках. По возвращении домой лорд Питер обнаружил на столе в холле записку следующего содержания:
"Милорд,
Сыщик из "Детектив Инкорпорейтид" звонил сообщить о том, что склонен согласиться с мнением вашей светлости, однако по-прежнему не спускает глаз с указанного лица и завтра предоставит подробный отчет. Сэндвичи на столе в гостиной, если ваша светлость пожелает подкрепиться.
Всепокорнейше Ваш,
М. Бантер".
- Позолотите гадалке ручку, - удовлетворенно пробормотал его светлость, поудобнее вытягиваясь на постели.
Глава XI.
Лорд Питер идет с козыря.
Отчет "Детектив Инкорпорейтид", в свой срок предоставленный, сводился к следующему: "Ничего ровным счетом не происходит; майор Фентиман убежден, что ничего и не произойдет; "Детектив Инкорпорейтид" к мнению присоединяется". Ответ лорда Питера был краток: "Продолжайте наблюдать; еще до конца недели что-нибудь да случится".
И его светлость не ошибся. На четвертый вечер из "Детектив Инкорпорейтид" снова перезвонили с отчетом. Данный конкретный детектив, будучи должным образом подменен майором Фентиманом ровно в шесть, отправился пообедать. По возвращении на пост час спустя, он получил записку, оставленную для него у контролера, дежурящего на верхней площаке лестницы. Записка гласила: "Только что видел, как Оливер садится в такси. Еду следом. Буду держать связь через буфет. Фентиман". Сыщику волей-неволей пришлось возвратиться в столовую и слоняться из угла в угол в ожидании очередного сообщения. "А тем временем, милорд, второй сыщик, нанятый по вашей указке, незамеченным следовал за майором". Очень скоро перезвонили с вокзала Ватерлоо. "Оливер сел в поезд на Саутгемптон. Мчусь за ним". Детектив поспешил на вокзал Ватерлоо, обнаружил, что поезд уже ушел, и поехал следующим. В Саутгемптоне он навел справки и выяснил, что джентльмен, соответствующий описанию майора Фентимана, устроил возмутительный скандал на борту корабля, отплывающего в Гавр, и был немедленно высажен на берег по просьбе престарелого джентльмена, которому досаждал - вплоть до оскорбления действием. В ходе дальнейшего расследования обстоятельств дела администрации порта удалось установить, что Фентиман преследовал старика по пятам, буянил в поезде, получил строгое предупреждение от кондуктора, снова настиг свою жертву уже на сходнях, схватил почтенного джентльмена за шиворот и попытался помешать ему отбыть за границу. Джентльмен предъявил паспорт и pieces d'identite11, подтверждающие, что он - удалившийся от дел промышленник по имени Постлетуэйт, проживающий в Кью. Фентиман же, напротив, настаивал, что джентльмена зовут Оливер, адрес и род занятий неизвестны, и его свидетельские показания срочно требуются для урегулирования некоего семейного вопроса. Поскольку при Фентимане паспорта не оказалось, официальным правом задерживать и допрашивать путешественников он, как выяснилось, не обладал, история его звучала крайне невразумительно, а сам он пребывал в состоянии крайнего возбуждения, местная полиция решила задержать Фентимана. Постлетуэйту позволили продолжать путь, записав его английский адрес и и место назначения: по словам старика, направлялся он в Венецию, что подтверждалось его документами и корреспонденцией.
Детектив отправился в полицейский участок, где и обнаружил Фентимана, прямо-таки на грани апоплексического удара: бедняга кипел от бешенства, угрожая подать в суд за незаконное лишение свободы. Сыщику удалось добиться освобождения задержанного, после того, как он засвидетельствовал личность Фентимана и честность его намерений, а также убедил майора дать слово не нарушать общественного спокойствия. После того детектив напомнил Фентиману, что частные лица не правомочны совершать акты насилия в отношении мирных граждан, против которых не выдвинуто никаких обвинений; а также указал, что, после того, как Оливер назвался другим именем, надлежало незаметно продолжить слежку и по возможности связаться с Уимзи, или с мистером Мерблзом, или с "Детектив Инкорпорейтид". Сыщик добавил, что сам он намерен дожидаться в Саутгемптоне дальнейших инструкций от лорда Питера. Ехать ли ему в Венецию вслед за подозреваемым, или послать подчиненного, или возвращаться в Лондон? Учитывая явную искренность мистера Постлетуэйта и его открытую манеру держаться, казалось вполне вероятным, что майор и впрямь обознался; однако Фентиман твердил, что никакой ошибки быть не может.
Лорд Питер поразмыслил секунду-другую, не вешая трубки, а затем рассмеялся.
- А где сейчас майор Фентиман?
- Возвращается в Лондон, милорд. Я дал майору понять, что получил всю информацию, необходимую для дальнейших действий, а его присутствие в Венеции только стеснит меня - теперь, когда подозреваемый знает его в лицо.
- Все правильно. Ну что ж, можете на всякий случай отослать своего человека в Венецию: вдруг, паче чаяния, ключик подойдет! И послушайте... Уимзи продиктовал указания и закончил фразою: - И еще попросите майора Фентимана зайти ко мне сразу по приезде.
- Разумеется, милорд.
- Ну, и какова ныне цена гадалкиному предсказанию? - осведомился лорд Питер, пересказывая Бантеру последние новости.
Майор Фентиман явился к его светлости тем же вечером, рассыпаясь в извинениях и пылая праведным гневом.
- Тысячу раз прошу прощения, старина. Я повел себя, как распоследний идиот; просто сдержаться не смог. Вы представьте себе: слышать, как этот тип невозмутимо отрицает, что когда-либо видел меня и беднягу-деда, и оправдывается так гладко да бойко, - да у меня просто в глазах потемнело! Разумеется, теперь-то я вижу, какого дурака свалял! Я отлично понимаю, что надо было незаметно за ним проследить. Но откуда я знал, что негодяй не станет отзываться на собственное имя?
- Но когда он не отозвался, вам следовало догадаться, что либо вы ошиблись, либо у него есть веские причины скрываться.
- Но я ни в чем его не обвинял.
- Разумеется, нет, но он почему-то заподозрил самое худшее.
- Но с какой стати? В смысле, когда я к нему в первый раз обратился, я всего лишь спросил: "Мистер Оливер, полагаю?" А он мне: "Вы ошиблись". А я ему: "Быть того не может. Моя фамилия Фентиман, и вы знавали моего деда, покойного генерала Фентимана". А он в ответ: дескать, не имел такого удовольствия. Тут я принялся объяснять, что мы всего лишь хотим выяснить, где старикан провел последнюю ночь перед смертью, а этот тип вылупился на меня, как на помешанного. Ну, я разозлился и сказал, что, дескать, узнал в нем Оливера, как ни крути, и тогда он пожаловался кондуктору. Вижу: он и впрямь собирается улизнуть, словно ни в чем не бывало, так и не поспособствовав расследованию; и тут я вспомнил про полмиллиона - и так взъярился, что взял да и ухватил негодяя за шиворот. "Ну нет, не выйдет!" говорю; и тут-то и началась забава, понимаете?
- Отлично понимаю, - заверил Уимзи. - Но почему же у вас в голове не укладывается, что ежели он и в самом деле Оливер, ежели он так тщательно продумал и подготовил свой побег, обзавелся поддельными документами и все такое, так ему и вправду есть что скрывать!
У Фентимана отвисла челюсть.
- Вы ведь не хотите сказать... вы ведь никоим образом не хотите сказать, что с этой смертью дело обстоит нечисто? Ох! Не может того быть!
- Вот что до Оливера, тут дело и впрямь нечисто, так? Согласно вашим же показаниям.
- Но, если под таким углом посмотреть, наверное, вы правы. Вот что я вам скажу: может, у бедняги неприятности и он делает ноги. Из-за долгов, или женщины, или что-нибудь в этом роде. Наверняка так оно и есть! А тут я страшно некстати подвернулся. Вот он меня и осадил. Теперь все ясно, как день. Ну что ж, в таком случае, пусть себе улепетывает. Вернуть его нам уже не удастся, да, в конце-то концов, вряд ли мы бы от него узнали хоть что-нибудь новое.
- Возможно, что и так. Но ежели вспомнить, что Оливер перестал бывать у "Гатти", где вы его обычно встречали, почти сразу после смерти генерала, не создается ли впечатления, что нашему общему другу очень не желательно привлекать к себе внимание в связи с помянутым происшествием?
Фентиман неуютно заерзал в кресле.
- Ох, да гори оно все синим пламенем! Ну, какое еще отношение бедняга имеет к смерти старика?
- Не знаю. Но, думается мне, этот вопрос стоит выяснить.
- Как именно?
- Видите ли, можно затребовать ордер на эксгумацию.
- Как, откопать покойника! - воскликнул Фентиман, до глубины души шокированный.
- Ну да. Ведь вскрытие трупа не проводилось.
- Нет, но ведь Пенберти во всем разобрался и выписал свидетельство о смерти.
- Верно, но в тот момент не было причин заподозрить неладное.
- Их нет и сейчас.
- Есть целый ряд весьма, мягко говоря, необычных обстоятельств.
- Ну, разве что Оливер - а насчет него я, возможно, и ошибся.
- А мне казалось, вы были так уверены?
- Был. Но... Уимзи, это же бессмыслица! Вы только вообразите себе, какой разразится скандал!
- С какой стати? Вы - душеприказчик. Вы можете обратиться с заявлением в частном порядке, и все будет проделано с соблюдением строжайшей конфиденциальности.
- Да, но министерство внутренних дел ни за что не даст своего согласия - на этаких-то шатких основаниях!
- Даст - уж я позабочусь! Там знают, что если я этим делом заинтересовался - значит, основания отнюдь не шаткие. Промахи - это не по моей части.
- Ах, да перестаньте же паясничать! Ну, и на какие причины мы сошлемся?
- Даже если не считать Оливера, у нас есть отменный предлог. Мы скажем, что хотим изучить содержимое кишок, чтобы установить, много ли времени прошло от последней трапезы генерала до момента смерти. Это наверняка поможет нам решить вопрос с наследованием. А законники, в общем и целом, просто помешаны на том, что называется "правомерным переходом имущества из рук в руки".
- Постойте! Вы хотите сказать, что возможно установить, в котором часу парень отбросил копыта, всего лишь заглянув ему в брюхо?
- Не то, чтобы в точности. Но общее впечатление все-таки складывается. Скажем, если обнаружится, что покойный только сию минуту заглотил завтрак, можно сделать вывод, что скончался он вскорости после прихода в клуб.
- Боже милосердный! Для меня это - перспектива не из приятных.
- Но ведь возможен и иной расклад, верно?
- Уимзи, не нравится мне все это. Ужасно неприятная история! Господи, ну что бы нам не договориться полюбовно!
- Но дама на компромисс упорно не идет. И вы об этом знаете. Так что придется нам докапываться до фактов, так или иначе. Я непременно уговорю Мерблза предложить Притчарду эксгумацию.
- О Боже! Он-то что предпримет?
- Притчард? Если он честный человек, и если клиентка его - порядочная женщина, то запрос они поддержат. А если нет, я предположу, что им есть чего скрывать.
- Да эти на все способны! Мошенники, одно слово. Но ведь без моего согласия они ничего не смогут сделать, правда?
- Пожалуй, что и нет... а если попробуют, так проблем не оберутся, не говоря уже об огласке. Но если вы - человек честный, вы разрешение дадите. Уж вам-то скрывать нечего, верно?
- Разумеется, нечего. И все-таки, сдается мне...
- Они нас уже подозревают в нечестной игре, - настаивал Уимзи. - Этот невежа Притчард, можно сказать, объявил мне об этом открытым текстом. Я всякий день жду, что он предложит эксгумацию по собственному почину. Лучше нам успеть первыми.
- Ну, если дело обстоит так, то, наверное, так мы и поступим. Но, хоть убейте, не верю я, что мы с этого хоть что-нибудь выиграем, а ведь слухи разнесутся мгновенно, и шум поднимется страшный. Нет ли другого способа... вы ведь так чертовски умны...
- Послушайте, Фентиман. Вы хотите установить истину? Или стремитесь отыграть наследство всеми правдами и неправдами? Ну же, сознавайтесь, что вам ближе?
- Разумеется, я хочу установить истину.
- Отлично; каков будет наш следующий шаг, я уже объяснил.
- Тысяча чертей! - с досадой выругался Фентиман. - Похоже, выхода у нас и впрямь нет. Но я понятия не имею, как это делается и куда обращаться.
- Так садитесь, я продиктую вам письмо.
Видя, что отвертеться не удастся, Роберт Фентиман с ворчанием взялся за перо.
- Но ведь есть еще Джордж. Я должен посоветоваться с братом.
- Джорджа это никак не касается, разве что косвенно. Вот так, хорошо. Теперь напишите Мерблзу, расскажите, что собираетесь предпринять, и дайте указания уведомить противную сторону.
- А не следует ли сперва обсудить это дело с Мерблзом?
- Я уже все обсудил с Мерблзом, и он со мною согласился.
- Законники на что угодно согласятся, им только подавай гонорары да неприятности.
- Именно. И все-таки, адвокаты - это еще меньшее из зол. Написали?
- Да.
- Давайте сюда письма; я их сам отправлю. Ну вот, больше вам тревожиться не о чем. Мы с Мерблзом обо всем позаботимся, наш славный детективных дел мастер тем временем приглядит за Оливером, а вы резвитесь себе на досуге!
- Вы...
- Вы, наверное, хотите сказать, как это мило с моей стороны взять на себя все хлопоты... Ну что вы, мне это в удовольствие. Пустяки какие! Я со всей душой. Выпьете чего-нибудь?
Расстроенный майор от угощения категорически отказался и собрался уходить.
- Вы только не думайте, Уимзи, что я напрочь лишен благодарности, и тому подобное. Но уж больно непристойно все это выглядит.
- При вашем-то опыте - и так расчувствоваться из-за какого-то трупа! удивился Уимзи. - Право, мы с вами повидали немало всяческих непристойностей, да на порядок гаже, чем тихое, мирное извлечение покойничка из могилы на самом что ни на есть респектабельном кладбище.
- До трупа мне дела нет, - фыркнул майор, - но вся история выглядит преотвратно. Вот и все.
- А вы подумайте про деньги, - усмехнулся Уимзи, захлопывая за гостем дверь.
Его светлость возвратился в библиотеку, взвешивая на руке оба письма.
- А ведь сколько людей ныне оказались на улице, только потому, что не пошли с козырной карты. Бантер, будьте так добры, отнесите эти письма на почту. И еще: нынче вечером со мной ужинает мистер Паркер. Мы откушаем perdrix aux choux12, пряные закуски, и еще можешь присовокупить пару бутылок шамбертена.
- Как скажете, милорд.
Следующим пунктом программы Уимзи набросал короткое конфиденциальное послание некоему высокопоставленному должностному лицу из министерства внутренних дел, своему хорошему знакомому. Поставив точку, он возвратился к телефону и назвал номер Пенберти.
- Это вы, Пенберти?.. Уимзи на проводе... Послушайте, старина, вы ведь в курсе дела Фентимана?.. Да, знаете, мы послали запрос на эксгумацию.
- На что?!
- На эксгумацию. Нет, ваше свидетельство о смерти тут ни при чем. Мы отлично знаем, что здесь все в порядке. Просто хотелось бы уточнить время смерти.
И лорд Питер в общих чертах обрисовал свой замысел.
- Думаете, что-нибудь из этого выйдет?
- Очень может быть, что и да.
- Рад слышать. В таких вопросах я - полный профан; но мне тут пришло в голову, что идея недурна.
- Очень оригинальный подход.
- Да я всегда был смышленым мальчонкой. Разумеется, потребуется и ваше присутствие.
- Аутопсию поручат мне?
- Если вы не против. А анализы проведет Лаббок.
- Анализы чего?
- Да содержимого! Надо же проверить, что старик покушал: почки с гренками или яичницу с ветчиной.
- А, понимаю. Сомневаюсь, впрочем, что будет толк: уж слишком много времени прошло.
- Пожалуй, что и не будет; но пусть уж Лаббок глянет профессиональным оком.
- Да, безусловно. А раз уж я выписывал свидетельство о смерти, лучше, чтобы мои выводы подтвердил кто-то другой.
- Именно. Я знал, что вы меня поймете. Никаких обид?
- Ни малейших. Разумеется, если бы мы только знали, что возникнет вся эта неразбериха, я бы провел вскрытие сразу.
- Естественно, провели бы. Ну что ж, дела уже не поправишь. Как вышло, так вышло. О дате я вас извещу. Полагаю, министерство внутренних дел кого-нибудь пришлет. Я просто подумал, что надо бы дать вам знать.
- Очень любезно с вашей стороны. Рад был пообщаться. Надеюсь, ничего неприятного в процессе вскрытия не всплывет.
- Это вы по поводу своего свидетельства?
- Ну, как вам сказать... нет... на этот счет я особо не тревожусь. Хотя, безусловно, никогда не знаешь, чего ждать. Я размышлял на предмет этого злосчастного трупного окоченения. Вы с капитаном Фентиманом давно виделись?
- Недавно. Но я ни о чем таком не упоминал...
- Лучше и не надо, разве что острая необходимость возникнет. Ну, так вы мне перезвоните насчет даты?
- Всенепременно. До свидания.
День выдался крайне событийный.
Около четырех часов, с трудом переводя дух, примчался посыльный от мистера Мерблза. (Мистер Мерблз наотрез отказывался осквернять свою контору мерзким изобретением века под названием "телефон".) Мистер Мерблз свидетельствует свое почтение, и не будет ли лорд Питер так любезен прочесть записку и немедленно отослать ответ?
В записке говорилось следующее:
"Дорогой лорд Питер,
По делу покойного Фентимана. Заходил мистер Притчард. Сообщил, что его клиентка готова пойти на компромисс и поделить деньги, если удастся получить разрешение суда. Прежде чем я посоветуюсь с моим клиентом, майором Фентиманом, я был бы весьма признателен, если бы вы сообщили свое мнение касательно хода расследования на данный момент.
Искренне Ваш,
Дж. Мерблз".
Лорд Питер не задержался с ответом:
"Дорогой мистер Мерблз,
По делу покойного Фентимана. Поздно идти на компромисс; разве что вы согласны участвовать в мошенничестве. Помните: я вас предупреждал. Роберт запросил ордер на эксгумацию. Вы не отужинаете со мною в восемь?
П.У".
Отослав записку, его светлость позвонил Бантеру.
- Бантер, как вам известно, шампанское я употребляю крайне редко. Но сейчас, в кои-то веки, я склонен изменить своим правилам. Захвати бокал и для себя тоже.
Пробка весело выстрелила в потолок, и лорд Питер поднялся на ноги.
- Бантер, - проговорил он, - я скажу тост. За победу Инстинкта над Разумом!
Глава XII.
Лорд Питер в выигрыше.
Детектив-инспектор Паркер явился к ужину в уютном ореольчике славы. "Тайна Корзины" блистательно разрешилась, и отдельные фразы и выражения в устах начальства недвусмысленно намекали на повышение по службе, причем в самом недалеком будущем. Паркер воздал должное угощению, а когда сотрапезники перебрались в библиотеку, внимательно выслушал рассказ лорда Питера о событиях в клубе "Беллона" - с радостным одобрением знатока, смакующего марочный портвейн. Мистер Мерблз, напротив, по мере продвижения истории к финалу мрачнел все больше и больше.
- Ну, и что вы об этом думаете? - осведомился Уимзи.
Паркер открыл было рот, но поверенный опередил его с ответом.
- Похоже, этот Оливер - абсолютно неуловимая личность.
- Вы находите? - ехидно согласился Уимзи. - Почти так же неуловим, как знаменитая миссис Харрис. Не знаю, удивит ли вас, если я скажу, что, осторожно наведя справки у "Гатти", я обнаружил следующее: о мистере Оливере там никто и представления не имеет; более того, майор Фентиман никогда о нем не расспрашивал.
- Ох, Боже мой! - воскликнул мистер Мерблз.
- Ловко же ты форсировал события, отослав Фентимана на пару с частным детективом на Чаринг-Кросс, - одобрительно заметил Паркер.
- Ну, видишь ли, было у меня ощущение, что если не предпринять конкретных мер, мистер Оливер будет появляться и исчезать, точно Чеширский Кот, всякий раз, как только наше расследование свернет в нежелательную сторону.
- Если я вас правильно понял, вы намекаете, что этот Оливер - просто фикция, - проговорил мистер Мерблз.
- Оливер - это всего лишь морковка под носом у осла, - пояснил Питер, - причем партию четвероногого сосватали вашему покорному слуге. Не согласный с подобным распределением ролей, я разжился собственной морковкой - в лице представителя "Детектив Инкорпорейтид". Не успела моя преданная ищейка отбыть на ланч, как вдруг - смотрите-ка! - сей же миг забили тревогу: "Держите Оливера, хватайте Оливера!" Друг Фентиман отважно устремляется в погоню; а за ним - не менее отважно - устремляется Сыщик Номер Два, который все это время, тщательно скрываясь, глаз не спускал с Фентимана. И зачем бы Фентиману нападать на абсолютно незнакомого человека и называть его Оливером, разумению моему пока недоступно. Разве что майора подвела врожденная дотошность: ну, переиграл малость, не сумел остановиться вовремя!
- Но что именно затеял майор Фентиман? - осведомился мистер Мерблз. Ситуация в высшей степени тягостная, лорд Питер. Я огорчен до глубины души. Вы его подозреваете в... хм?..
- Видите ли, едва увидев тело, я сразу понял: дело нечисто, признался Уимзи. - Ну, когда я с такой легкостью извлек "Морнинг пост" у него из рук. Если бы старик в самом деле умер, сжимая газету, с развитием трупного окоченения пальцы его застыли бы в мертвой хватке, так что пришлось бы буквально выдирать листы из его руки. А потом, коленный сустав!
- А мисс Дорланд почитает себя выше безумной страсти?
- Да нет, собственно. Полагаю, она бы не прочь - да только все не складывается. А с какой стати вам пришло в голову проанализировать Анну Дорланд?
- Как-нибудь потом расскажу. Поверьте, что не из пошлого любопытства.
- Нет, конечно; обычно вы - сама деликатность; думаете, почему я вам все это рассказываю? Сдается мне, Анна одержима навязчивой идеей: уверена, что никому-то она никогда не приглянется. Так что бедняжка либо впадает в занудную сентиментальность, либо, задрав нос, грубит направо и налево; а в нашей компании сентиментальность не жалуют, да и высокомерные отповеди не в чести. Жалостное зрелище эта ваша Анна, честное слово! Собственно говоря, к искусству она вроде бы слегка поостыла. В последний раз, что я о ней слышала, Анна, якобы, рассказывала кому-то, что, дескать, занялась благотворительностью, а не то за больными ходит - в общем, что-то в этом духе. На мой взгляд, разумное решение. С тамошней публикой она, пожалуй, сойдется куда лучше. Народ там солидный да серьезный.
- Ясно. Послушайте, предположим, что мне захотелось бы "случайно" столкнуться с Анной Дорланд - где ее вероятнее всего найти?
- Да девица вас и впрямь покоя лишила! На вашем месте я бы заглянула к Рашвортам. Они все больше науками увлекаются, да бедняков пытаются осчастливить, и все такое. Разумеется, сейчас Анна наверняка в трауре, но не думаю, чтобы это помешало ей бывать у Рашвортов. Их собрания особой фривольностью не славятся.
- Огромное вам спасибо. Вы - просто кладезь бесценной информации. И, для женщины, задаете на удивление мало вопросов.
- Благодарю на добром слове, лорд Питер.
- Ну что ж, с делами покончено; теперь мое внимание безраздельно принадлежит вам. Какие новости? Кто в кого влюблен?
- Ох, жизнь - скука смертная! Ко мне все охладели, а Шлитцеры в очередной раз поскандалили, - да так, что разошлись.
- Не может быть!
- Еще как может! Только в силу финансовых соображений студия у них по-прежнему общая: помните, то огромное помещение над конюшнями. Страх как неудобно, должно быть, есть и спать и работать в одной комнате с человеком, с которым ты разошелся. А ведь они даже не разговаривают друг с другом; зайдешь в гости к одному из них, а второй притворяется, что не видит тебя и не слышит. Ужасно неловко себя чувствуешь!
- Просто не представляю, как они выдерживают.
- С трудом. Я бы поселила Ольгу у себя, да только характер у нее не сахар. Кроме того, ни один не желает уступить студию другому.
- Ясно. А третьи лица в деле не замешаны?
- О да - Ульрик Фиэнниз, скульптор; да вы его знаете. Но приютить Ольгу он не может - из-за жены; он, видите ли, живет на женины средства, потому что его статуи дохода не приносят. Кроме того, сейчас он трудится над этой своей громадиной для выставки и перетащить ее на другое место физически не может; вся скульптурная группа весит тонн двадцать, не меньше. А ежели он сбежит вместе с Ольгой, жена его больше на порог не пустит. Адски неудобное занятие - скульптура. Все равно что на контрабасе играть: багаж чертовски обременителен!
- Правда ваша. Зато, если вы надумаете удрать со мной, все керамические нимфы и пастушки влезут в дамскую сумочку.
- Еще бы. То-то поразвлечемся. А куда мы удерем?
- Может, отправимся в путь нынче же вечером, доберемся хотя бы до "Одденино" и сходим на какое-нибудь шоу - если вы ничем особенным не заняты?
- Вы - прелесть что такое; можно, я буду называть вас просто "Питер"? Как насчет "Ни то ни се"?
- А, та самая пьеска, которую с таким трудом протащили сквозь цензуру? Почему бы и нет? Она очень непристойна?
- Скорее, вообще бесполая.
- А, ясно. Ну что ж, я обеими руками "за". Только предупреждаю заранее: я громким шопотом стану просить вас разъяснить значение всех сомнительных реплик.
- Никак, поразвлечься задумали?
- Ага. Люди почему-то так нервно реагируют! Шипят "Тс-сс!", хихикают, а если повезет, так вечер закончится роскошным скандалом в буфете.
- Тогда лучше не рисковать. Нет уж. Я вам скажу, чего бы мне в самом деле хотелось. Давайте сходим в "Слона", посмотрим "Джорджа Барнуэлла", а потом отужинаем картошкой с рыбой.
На том и порешили, и, оглядываясь назад, вечер был признан исключительно приятственным. Завершилась программа жареной лососиной - в студии у друзей, уже в предрассветных сумерках. По возвращении домой лорд Питер обнаружил на столе в холле записку следующего содержания:
"Милорд,
Сыщик из "Детектив Инкорпорейтид" звонил сообщить о том, что склонен согласиться с мнением вашей светлости, однако по-прежнему не спускает глаз с указанного лица и завтра предоставит подробный отчет. Сэндвичи на столе в гостиной, если ваша светлость пожелает подкрепиться.
Всепокорнейше Ваш,
М. Бантер".
- Позолотите гадалке ручку, - удовлетворенно пробормотал его светлость, поудобнее вытягиваясь на постели.
Глава XI.
Лорд Питер идет с козыря.
Отчет "Детектив Инкорпорейтид", в свой срок предоставленный, сводился к следующему: "Ничего ровным счетом не происходит; майор Фентиман убежден, что ничего и не произойдет; "Детектив Инкорпорейтид" к мнению присоединяется". Ответ лорда Питера был краток: "Продолжайте наблюдать; еще до конца недели что-нибудь да случится".
И его светлость не ошибся. На четвертый вечер из "Детектив Инкорпорейтид" снова перезвонили с отчетом. Данный конкретный детектив, будучи должным образом подменен майором Фентиманом ровно в шесть, отправился пообедать. По возвращении на пост час спустя, он получил записку, оставленную для него у контролера, дежурящего на верхней площаке лестницы. Записка гласила: "Только что видел, как Оливер садится в такси. Еду следом. Буду держать связь через буфет. Фентиман". Сыщику волей-неволей пришлось возвратиться в столовую и слоняться из угла в угол в ожидании очередного сообщения. "А тем временем, милорд, второй сыщик, нанятый по вашей указке, незамеченным следовал за майором". Очень скоро перезвонили с вокзала Ватерлоо. "Оливер сел в поезд на Саутгемптон. Мчусь за ним". Детектив поспешил на вокзал Ватерлоо, обнаружил, что поезд уже ушел, и поехал следующим. В Саутгемптоне он навел справки и выяснил, что джентльмен, соответствующий описанию майора Фентимана, устроил возмутительный скандал на борту корабля, отплывающего в Гавр, и был немедленно высажен на берег по просьбе престарелого джентльмена, которому досаждал - вплоть до оскорбления действием. В ходе дальнейшего расследования обстоятельств дела администрации порта удалось установить, что Фентиман преследовал старика по пятам, буянил в поезде, получил строгое предупреждение от кондуктора, снова настиг свою жертву уже на сходнях, схватил почтенного джентльмена за шиворот и попытался помешать ему отбыть за границу. Джентльмен предъявил паспорт и pieces d'identite11, подтверждающие, что он - удалившийся от дел промышленник по имени Постлетуэйт, проживающий в Кью. Фентиман же, напротив, настаивал, что джентльмена зовут Оливер, адрес и род занятий неизвестны, и его свидетельские показания срочно требуются для урегулирования некоего семейного вопроса. Поскольку при Фентимане паспорта не оказалось, официальным правом задерживать и допрашивать путешественников он, как выяснилось, не обладал, история его звучала крайне невразумительно, а сам он пребывал в состоянии крайнего возбуждения, местная полиция решила задержать Фентимана. Постлетуэйту позволили продолжать путь, записав его английский адрес и и место назначения: по словам старика, направлялся он в Венецию, что подтверждалось его документами и корреспонденцией.
Детектив отправился в полицейский участок, где и обнаружил Фентимана, прямо-таки на грани апоплексического удара: бедняга кипел от бешенства, угрожая подать в суд за незаконное лишение свободы. Сыщику удалось добиться освобождения задержанного, после того, как он засвидетельствовал личность Фентимана и честность его намерений, а также убедил майора дать слово не нарушать общественного спокойствия. После того детектив напомнил Фентиману, что частные лица не правомочны совершать акты насилия в отношении мирных граждан, против которых не выдвинуто никаких обвинений; а также указал, что, после того, как Оливер назвался другим именем, надлежало незаметно продолжить слежку и по возможности связаться с Уимзи, или с мистером Мерблзом, или с "Детектив Инкорпорейтид". Сыщик добавил, что сам он намерен дожидаться в Саутгемптоне дальнейших инструкций от лорда Питера. Ехать ли ему в Венецию вслед за подозреваемым, или послать подчиненного, или возвращаться в Лондон? Учитывая явную искренность мистера Постлетуэйта и его открытую манеру держаться, казалось вполне вероятным, что майор и впрямь обознался; однако Фентиман твердил, что никакой ошибки быть не может.
Лорд Питер поразмыслил секунду-другую, не вешая трубки, а затем рассмеялся.
- А где сейчас майор Фентиман?
- Возвращается в Лондон, милорд. Я дал майору понять, что получил всю информацию, необходимую для дальнейших действий, а его присутствие в Венеции только стеснит меня - теперь, когда подозреваемый знает его в лицо.
- Все правильно. Ну что ж, можете на всякий случай отослать своего человека в Венецию: вдруг, паче чаяния, ключик подойдет! И послушайте... Уимзи продиктовал указания и закончил фразою: - И еще попросите майора Фентимана зайти ко мне сразу по приезде.
- Разумеется, милорд.
- Ну, и какова ныне цена гадалкиному предсказанию? - осведомился лорд Питер, пересказывая Бантеру последние новости.
Майор Фентиман явился к его светлости тем же вечером, рассыпаясь в извинениях и пылая праведным гневом.
- Тысячу раз прошу прощения, старина. Я повел себя, как распоследний идиот; просто сдержаться не смог. Вы представьте себе: слышать, как этот тип невозмутимо отрицает, что когда-либо видел меня и беднягу-деда, и оправдывается так гладко да бойко, - да у меня просто в глазах потемнело! Разумеется, теперь-то я вижу, какого дурака свалял! Я отлично понимаю, что надо было незаметно за ним проследить. Но откуда я знал, что негодяй не станет отзываться на собственное имя?
- Но когда он не отозвался, вам следовало догадаться, что либо вы ошиблись, либо у него есть веские причины скрываться.
- Но я ни в чем его не обвинял.
- Разумеется, нет, но он почему-то заподозрил самое худшее.
- Но с какой стати? В смысле, когда я к нему в первый раз обратился, я всего лишь спросил: "Мистер Оливер, полагаю?" А он мне: "Вы ошиблись". А я ему: "Быть того не может. Моя фамилия Фентиман, и вы знавали моего деда, покойного генерала Фентимана". А он в ответ: дескать, не имел такого удовольствия. Тут я принялся объяснять, что мы всего лишь хотим выяснить, где старикан провел последнюю ночь перед смертью, а этот тип вылупился на меня, как на помешанного. Ну, я разозлился и сказал, что, дескать, узнал в нем Оливера, как ни крути, и тогда он пожаловался кондуктору. Вижу: он и впрямь собирается улизнуть, словно ни в чем не бывало, так и не поспособствовав расследованию; и тут я вспомнил про полмиллиона - и так взъярился, что взял да и ухватил негодяя за шиворот. "Ну нет, не выйдет!" говорю; и тут-то и началась забава, понимаете?
- Отлично понимаю, - заверил Уимзи. - Но почему же у вас в голове не укладывается, что ежели он и в самом деле Оливер, ежели он так тщательно продумал и подготовил свой побег, обзавелся поддельными документами и все такое, так ему и вправду есть что скрывать!
У Фентимана отвисла челюсть.
- Вы ведь не хотите сказать... вы ведь никоим образом не хотите сказать, что с этой смертью дело обстоит нечисто? Ох! Не может того быть!
- Вот что до Оливера, тут дело и впрямь нечисто, так? Согласно вашим же показаниям.
- Но, если под таким углом посмотреть, наверное, вы правы. Вот что я вам скажу: может, у бедняги неприятности и он делает ноги. Из-за долгов, или женщины, или что-нибудь в этом роде. Наверняка так оно и есть! А тут я страшно некстати подвернулся. Вот он меня и осадил. Теперь все ясно, как день. Ну что ж, в таком случае, пусть себе улепетывает. Вернуть его нам уже не удастся, да, в конце-то концов, вряд ли мы бы от него узнали хоть что-нибудь новое.
- Возможно, что и так. Но ежели вспомнить, что Оливер перестал бывать у "Гатти", где вы его обычно встречали, почти сразу после смерти генерала, не создается ли впечатления, что нашему общему другу очень не желательно привлекать к себе внимание в связи с помянутым происшествием?
Фентиман неуютно заерзал в кресле.
- Ох, да гори оно все синим пламенем! Ну, какое еще отношение бедняга имеет к смерти старика?
- Не знаю. Но, думается мне, этот вопрос стоит выяснить.
- Как именно?
- Видите ли, можно затребовать ордер на эксгумацию.
- Как, откопать покойника! - воскликнул Фентиман, до глубины души шокированный.
- Ну да. Ведь вскрытие трупа не проводилось.
- Нет, но ведь Пенберти во всем разобрался и выписал свидетельство о смерти.
- Верно, но в тот момент не было причин заподозрить неладное.
- Их нет и сейчас.
- Есть целый ряд весьма, мягко говоря, необычных обстоятельств.
- Ну, разве что Оливер - а насчет него я, возможно, и ошибся.
- А мне казалось, вы были так уверены?
- Был. Но... Уимзи, это же бессмыслица! Вы только вообразите себе, какой разразится скандал!
- С какой стати? Вы - душеприказчик. Вы можете обратиться с заявлением в частном порядке, и все будет проделано с соблюдением строжайшей конфиденциальности.
- Да, но министерство внутренних дел ни за что не даст своего согласия - на этаких-то шатких основаниях!
- Даст - уж я позабочусь! Там знают, что если я этим делом заинтересовался - значит, основания отнюдь не шаткие. Промахи - это не по моей части.
- Ах, да перестаньте же паясничать! Ну, и на какие причины мы сошлемся?
- Даже если не считать Оливера, у нас есть отменный предлог. Мы скажем, что хотим изучить содержимое кишок, чтобы установить, много ли времени прошло от последней трапезы генерала до момента смерти. Это наверняка поможет нам решить вопрос с наследованием. А законники, в общем и целом, просто помешаны на том, что называется "правомерным переходом имущества из рук в руки".
- Постойте! Вы хотите сказать, что возможно установить, в котором часу парень отбросил копыта, всего лишь заглянув ему в брюхо?
- Не то, чтобы в точности. Но общее впечатление все-таки складывается. Скажем, если обнаружится, что покойный только сию минуту заглотил завтрак, можно сделать вывод, что скончался он вскорости после прихода в клуб.
- Боже милосердный! Для меня это - перспектива не из приятных.
- Но ведь возможен и иной расклад, верно?
- Уимзи, не нравится мне все это. Ужасно неприятная история! Господи, ну что бы нам не договориться полюбовно!
- Но дама на компромисс упорно не идет. И вы об этом знаете. Так что придется нам докапываться до фактов, так или иначе. Я непременно уговорю Мерблза предложить Притчарду эксгумацию.
- О Боже! Он-то что предпримет?
- Притчард? Если он честный человек, и если клиентка его - порядочная женщина, то запрос они поддержат. А если нет, я предположу, что им есть чего скрывать.
- Да эти на все способны! Мошенники, одно слово. Но ведь без моего согласия они ничего не смогут сделать, правда?
- Пожалуй, что и нет... а если попробуют, так проблем не оберутся, не говоря уже об огласке. Но если вы - человек честный, вы разрешение дадите. Уж вам-то скрывать нечего, верно?
- Разумеется, нечего. И все-таки, сдается мне...
- Они нас уже подозревают в нечестной игре, - настаивал Уимзи. - Этот невежа Притчард, можно сказать, объявил мне об этом открытым текстом. Я всякий день жду, что он предложит эксгумацию по собственному почину. Лучше нам успеть первыми.
- Ну, если дело обстоит так, то, наверное, так мы и поступим. Но, хоть убейте, не верю я, что мы с этого хоть что-нибудь выиграем, а ведь слухи разнесутся мгновенно, и шум поднимется страшный. Нет ли другого способа... вы ведь так чертовски умны...
- Послушайте, Фентиман. Вы хотите установить истину? Или стремитесь отыграть наследство всеми правдами и неправдами? Ну же, сознавайтесь, что вам ближе?
- Разумеется, я хочу установить истину.
- Отлично; каков будет наш следующий шаг, я уже объяснил.
- Тысяча чертей! - с досадой выругался Фентиман. - Похоже, выхода у нас и впрямь нет. Но я понятия не имею, как это делается и куда обращаться.
- Так садитесь, я продиктую вам письмо.
Видя, что отвертеться не удастся, Роберт Фентиман с ворчанием взялся за перо.
- Но ведь есть еще Джордж. Я должен посоветоваться с братом.
- Джорджа это никак не касается, разве что косвенно. Вот так, хорошо. Теперь напишите Мерблзу, расскажите, что собираетесь предпринять, и дайте указания уведомить противную сторону.
- А не следует ли сперва обсудить это дело с Мерблзом?
- Я уже все обсудил с Мерблзом, и он со мною согласился.
- Законники на что угодно согласятся, им только подавай гонорары да неприятности.
- Именно. И все-таки, адвокаты - это еще меньшее из зол. Написали?
- Да.
- Давайте сюда письма; я их сам отправлю. Ну вот, больше вам тревожиться не о чем. Мы с Мерблзом обо всем позаботимся, наш славный детективных дел мастер тем временем приглядит за Оливером, а вы резвитесь себе на досуге!
- Вы...
- Вы, наверное, хотите сказать, как это мило с моей стороны взять на себя все хлопоты... Ну что вы, мне это в удовольствие. Пустяки какие! Я со всей душой. Выпьете чего-нибудь?
Расстроенный майор от угощения категорически отказался и собрался уходить.
- Вы только не думайте, Уимзи, что я напрочь лишен благодарности, и тому подобное. Но уж больно непристойно все это выглядит.
- При вашем-то опыте - и так расчувствоваться из-за какого-то трупа! удивился Уимзи. - Право, мы с вами повидали немало всяческих непристойностей, да на порядок гаже, чем тихое, мирное извлечение покойничка из могилы на самом что ни на есть респектабельном кладбище.
- До трупа мне дела нет, - фыркнул майор, - но вся история выглядит преотвратно. Вот и все.
- А вы подумайте про деньги, - усмехнулся Уимзи, захлопывая за гостем дверь.
Его светлость возвратился в библиотеку, взвешивая на руке оба письма.
- А ведь сколько людей ныне оказались на улице, только потому, что не пошли с козырной карты. Бантер, будьте так добры, отнесите эти письма на почту. И еще: нынче вечером со мной ужинает мистер Паркер. Мы откушаем perdrix aux choux12, пряные закуски, и еще можешь присовокупить пару бутылок шамбертена.
- Как скажете, милорд.
Следующим пунктом программы Уимзи набросал короткое конфиденциальное послание некоему высокопоставленному должностному лицу из министерства внутренних дел, своему хорошему знакомому. Поставив точку, он возвратился к телефону и назвал номер Пенберти.
- Это вы, Пенберти?.. Уимзи на проводе... Послушайте, старина, вы ведь в курсе дела Фентимана?.. Да, знаете, мы послали запрос на эксгумацию.
- На что?!
- На эксгумацию. Нет, ваше свидетельство о смерти тут ни при чем. Мы отлично знаем, что здесь все в порядке. Просто хотелось бы уточнить время смерти.
И лорд Питер в общих чертах обрисовал свой замысел.
- Думаете, что-нибудь из этого выйдет?
- Очень может быть, что и да.
- Рад слышать. В таких вопросах я - полный профан; но мне тут пришло в голову, что идея недурна.
- Очень оригинальный подход.
- Да я всегда был смышленым мальчонкой. Разумеется, потребуется и ваше присутствие.
- Аутопсию поручат мне?
- Если вы не против. А анализы проведет Лаббок.
- Анализы чего?
- Да содержимого! Надо же проверить, что старик покушал: почки с гренками или яичницу с ветчиной.
- А, понимаю. Сомневаюсь, впрочем, что будет толк: уж слишком много времени прошло.
- Пожалуй, что и не будет; но пусть уж Лаббок глянет профессиональным оком.
- Да, безусловно. А раз уж я выписывал свидетельство о смерти, лучше, чтобы мои выводы подтвердил кто-то другой.
- Именно. Я знал, что вы меня поймете. Никаких обид?
- Ни малейших. Разумеется, если бы мы только знали, что возникнет вся эта неразбериха, я бы провел вскрытие сразу.
- Естественно, провели бы. Ну что ж, дела уже не поправишь. Как вышло, так вышло. О дате я вас извещу. Полагаю, министерство внутренних дел кого-нибудь пришлет. Я просто подумал, что надо бы дать вам знать.
- Очень любезно с вашей стороны. Рад был пообщаться. Надеюсь, ничего неприятного в процессе вскрытия не всплывет.
- Это вы по поводу своего свидетельства?
- Ну, как вам сказать... нет... на этот счет я особо не тревожусь. Хотя, безусловно, никогда не знаешь, чего ждать. Я размышлял на предмет этого злосчастного трупного окоченения. Вы с капитаном Фентиманом давно виделись?
- Недавно. Но я ни о чем таком не упоминал...
- Лучше и не надо, разве что острая необходимость возникнет. Ну, так вы мне перезвоните насчет даты?
- Всенепременно. До свидания.
День выдался крайне событийный.
Около четырех часов, с трудом переводя дух, примчался посыльный от мистера Мерблза. (Мистер Мерблз наотрез отказывался осквернять свою контору мерзким изобретением века под названием "телефон".) Мистер Мерблз свидетельствует свое почтение, и не будет ли лорд Питер так любезен прочесть записку и немедленно отослать ответ?
В записке говорилось следующее:
"Дорогой лорд Питер,
По делу покойного Фентимана. Заходил мистер Притчард. Сообщил, что его клиентка готова пойти на компромисс и поделить деньги, если удастся получить разрешение суда. Прежде чем я посоветуюсь с моим клиентом, майором Фентиманом, я был бы весьма признателен, если бы вы сообщили свое мнение касательно хода расследования на данный момент.
Искренне Ваш,
Дж. Мерблз".
Лорд Питер не задержался с ответом:
"Дорогой мистер Мерблз,
По делу покойного Фентимана. Поздно идти на компромисс; разве что вы согласны участвовать в мошенничестве. Помните: я вас предупреждал. Роберт запросил ордер на эксгумацию. Вы не отужинаете со мною в восемь?
П.У".
Отослав записку, его светлость позвонил Бантеру.
- Бантер, как вам известно, шампанское я употребляю крайне редко. Но сейчас, в кои-то веки, я склонен изменить своим правилам. Захвати бокал и для себя тоже.
Пробка весело выстрелила в потолок, и лорд Питер поднялся на ноги.
- Бантер, - проговорил он, - я скажу тост. За победу Инстинкта над Разумом!
Глава XII.
Лорд Питер в выигрыше.
Детектив-инспектор Паркер явился к ужину в уютном ореольчике славы. "Тайна Корзины" блистательно разрешилась, и отдельные фразы и выражения в устах начальства недвусмысленно намекали на повышение по службе, причем в самом недалеком будущем. Паркер воздал должное угощению, а когда сотрапезники перебрались в библиотеку, внимательно выслушал рассказ лорда Питера о событиях в клубе "Беллона" - с радостным одобрением знатока, смакующего марочный портвейн. Мистер Мерблз, напротив, по мере продвижения истории к финалу мрачнел все больше и больше.
- Ну, и что вы об этом думаете? - осведомился Уимзи.
Паркер открыл было рот, но поверенный опередил его с ответом.
- Похоже, этот Оливер - абсолютно неуловимая личность.
- Вы находите? - ехидно согласился Уимзи. - Почти так же неуловим, как знаменитая миссис Харрис. Не знаю, удивит ли вас, если я скажу, что, осторожно наведя справки у "Гатти", я обнаружил следующее: о мистере Оливере там никто и представления не имеет; более того, майор Фентиман никогда о нем не расспрашивал.
- Ох, Боже мой! - воскликнул мистер Мерблз.
- Ловко же ты форсировал события, отослав Фентимана на пару с частным детективом на Чаринг-Кросс, - одобрительно заметил Паркер.
- Ну, видишь ли, было у меня ощущение, что если не предпринять конкретных мер, мистер Оливер будет появляться и исчезать, точно Чеширский Кот, всякий раз, как только наше расследование свернет в нежелательную сторону.
- Если я вас правильно понял, вы намекаете, что этот Оливер - просто фикция, - проговорил мистер Мерблз.
- Оливер - это всего лишь морковка под носом у осла, - пояснил Питер, - причем партию четвероногого сосватали вашему покорному слуге. Не согласный с подобным распределением ролей, я разжился собственной морковкой - в лице представителя "Детектив Инкорпорейтид". Не успела моя преданная ищейка отбыть на ланч, как вдруг - смотрите-ка! - сей же миг забили тревогу: "Держите Оливера, хватайте Оливера!" Друг Фентиман отважно устремляется в погоню; а за ним - не менее отважно - устремляется Сыщик Номер Два, который все это время, тщательно скрываясь, глаз не спускал с Фентимана. И зачем бы Фентиману нападать на абсолютно незнакомого человека и называть его Оливером, разумению моему пока недоступно. Разве что майора подвела врожденная дотошность: ну, переиграл малость, не сумел остановиться вовремя!
- Но что именно затеял майор Фентиман? - осведомился мистер Мерблз. Ситуация в высшей степени тягостная, лорд Питер. Я огорчен до глубины души. Вы его подозреваете в... хм?..
- Видите ли, едва увидев тело, я сразу понял: дело нечисто, признался Уимзи. - Ну, когда я с такой легкостью извлек "Морнинг пост" у него из рук. Если бы старик в самом деле умер, сжимая газету, с развитием трупного окоченения пальцы его застыли бы в мертвой хватке, так что пришлось бы буквально выдирать листы из его руки. А потом, коленный сустав!