Сеймон Норман. Предтеча

   Когда Мирра потрогал его за плечо, в трапезной никого не было. По прохладе и пробивавшимся сквозь щели в стенах лучам Альхейм понял, что наступило утро. Сразу захотелось облегчиться.
   - Идем, Аль.
   - Меня зовут Альхейм, - напомнил гвардеец, протирая глаза.
   - Альхейм, - задумчиво повторил Мирра. - Альхейм… А ты грамотный, Альхейм?
   - Ты имеешь в виду, знаю ли я буквы? Нет, только некоторые. В Гвардии грамотными обязательно быть только командирам, а мне достаточно знать, какой букве какая срочность соответствует. Вот, например, "А" - это значит немедленно доставить письмо любой ценой. А "Б" - сохраняя жизнь в безопасности. И так далее. Но цифры я знаю.
   Гвардеец сам себе удивлялся - надо же, как дружелюбно беседует со старцем-потайником! Но проснувшись, он продолжал спать, все больше привыкая к этому состоянию отстраненности. Пусть все идет, как должно, ответы появятся сами.
   - Понятно, - кивнул Мирра. - Альхейм… Над твоим именем стоит поразмыслить, знаешь ли. Но этим я займусь на корабле. Идем, Грув ждет нас!
   - Мне нужно оправиться, - улыбнулся Альхейм. - Или это можно сделать на корабле?
   - Хорошая идея! - вдруг захохотал старик. - Вот только Грув после этого выкинет тебя за борт. Что ж, иди, отхожее место здесь за углом. Только помни, парень: или ты со мной, или ты в реке Долле. Выбирай.
   Гвардеец ничего не ответил, отправился по утренним делам. Вернувшись, застал старца возле входа, он кончиком посоха рисовал в пыли какие-то буквы. Альхейм обратил внимание, что одет Мирра был в почти новое, очень плотное полотно. Правда, наряд его удобным гвардейцу не показался: уж очень длинный, словно платье. И, почему-то, никакого оружия.
   - Мирра, если я иду с тобой, то, может быть, ты заберешь у Брета мое копье? Это даже не копье, а гвардейский меч, он мог бы нам пригодиться в пути.
   - Не пригодится, - сухо ответил Мирра, разглядывая знаки. - Альхейм. Можно записать это так, а можно эдак. Идем.
   Ходил Мирра медленно, так что гвардейцу пришлось укорачивать шаг, чтобы не обогнать старика. Они прошли уже известным маршрутом до причала, где их встретил зевающий Грув.
   - Ну что тебе у нас не сидится, Мирра? - спросил он. - Оставался бы на острове.
   - Бездельники вы, и пьяницы, - не останавлваясь сообщил Мирра, всходя на борт. - У тебя есть что-нибудь пожевать?
   - Найдется, - пожал плечами Грув.
   - Тогда дай моему слуге, уж очень у него в животе бурчит.
   Альхейм получил кусок очень вкусного копченого мяса, довольно сильно и остро пахнущего, но вовсе не тухлого. Скорее всего, это была какая-то речная тварь. Так, пожевывая, он и пересек Доллу, где-то далеко впадающую в Ронсу, за которой находилась его родина, покинутая навсегда.
 
   Они сошли на берег, корабль отчалил. Альхейм сделал несколько шагов, разглядывая водяных пауков, отбегающих от него, словно от скорпиона, и больше не смог находиться в своем блаженном состоянии недумания.
   - Мирра, что мы собираемся делать?
   - Идти в горы, - спокойно ответил старик, копаясь в мешке, который вынес с корабля Грув. - Вот наши пожитки, нести их - твоя забота.
   - Мирра, мы одни, впереди лес.
   - Точно. Мы не северной стороне, за лесом Холмы, там мы повидаем одного человека. А потом отправимся еще дальше на север, в горы.
   Альхейм подошел к нему, закинул на плечо довольно увесистый мешок и посмотрел в выцветшие глаза.
   - Объясни мне, что происходит, старик! Я еще могу понять, как ходит по лесу Алох со своими приятелями, но они вооружены и могут сражаться, они плавают на челноках. Как же пойдем мы? Нас сожрет первый же шатровик!
   - Я не старик, я старец, - усмехнулся Мирра и первым пошел к деревьям. - Никто не тронет меня и моего слугу. Если, конечно, он будет вести себя достойно и заботиться о хозяине.
   - Мирра! - воскликнул Альхейм, оставаясь на месте, но старец не оглянулся.
   Зато оглянулся гвардеец. Кораблик Грува быстро шел к уютной, спокойной Аруне. Вот где предпочел бы остаться Альхейм… Когда он снова посмотрел на Мирру, тот уже входил в лес.
   - Подожди!
   Не думать, не думать… Тогда пройдет эта дрожь в коленях, тошнота, сердцебиение. Но думать так хочется, будто что-то чешется в душе, просится наружу. Он бегом догнал старика, будто надеясь найти у него какую-то защиту.
   - Всякая тварь существует не сама по себе, - монотонно забормотал Мирра, - а лишь поскольку допустимо существование ее природой вещей. Многое можно понавыдумать. Например, паука о двух десятках лап. Но природе вещей это не соответствует, и таких пауков не существует. Или, скажем, скорпионов с двумя хвостами. Но и восьмилапый паук существует лишь пока не противоречит природе. А затем умервщляется тем или иным образом. Следовательно, надо соответствовать этому благостному миру, тогда всегда будешь жив и здоров.
   - Благостному? - хмыкнул Альхейм, против воли заслушавшись. - Не такой уж он и благостный. И как же ему соответствовать?
   - Это знает каждый из живущих. Насколько я понял, из все армии своего Повелителя только ты оказался соответствующим природе вещей, вот поэтому и жив. Соответствуй так же и дальше, вот и все.
   Гвардеец даже крякнул. Мирра шел вперед, не разбирая дороги, раздвигая листву посохом. Рано или поздно впереди обязательно окажется паутина, как тогда быть? Неужели этот сумасшедший старик все-таки соизволит обойти ее?
   Но паутины не попадалось, никто не нападал, не прыгал сверху. Несколько раз попадались сидящие на стволах сороконожки, но они не проявили желания напасть. Прошли мимо шанты, затаившегося в ветвях, и тот не прыгнул. Да и с чего бы ему прыгать? Ведь никто не покушался на его гнездо. В то же время, гнездо где-то рядом, и двигайся люди в немного другом направлении, все могло сложиться совсем иначе… Могло, но не сложилось.
   О том же говорил и старик.
   - Ты можешь умереть в любой момент. Мало ли что? Подавишься лепешкой. Заболеешь. Упадешь с паука, ведь они быстро бегают, да? Иди полезешь на дерево, и упадешь. А один мой знакомый просто умер. Вот стоял, говорил, а потом схватился за грудь и умер.
   - Почему же он перестал соответствовать природе вещей?
   - Как знать… Во всяком случае, объяснить этого нельзя, даже самому себе. Просто почувствовать, как именно надо поступать, а как - не следует. И тогда то, что могло случиться, не случится. Если же оно все же случится, то, значит, так нужно. Ведь мы лишь часть этого мира, мы должны заботиться о нем. Если миру нужны наши жизни, следует отдать, не скупясь.
   - Но ты… - немного запутался Альхейм, - ты-то не торопишься отдать свою жизнь, верно? Ведешь себя так, чтобы соответствовать этой самой природе?
   - Я не тороплюсь, но и не прячусь. А зачем торопиться? Все будет решено и без нас.
   - Ясно, ясно, - закивал Альхейм. - Значит, ты волшебник и колдун.
   - Много дураков так считает.
   - Потаенник. Да еще и колдун. И как же это ваш Ларрель Освободитель не уберегся?!
   - Да не надо беречься, Альхейм! Уберечься вообще невозможно, про то толкую. Ни доспехи, ни оружие не спасут, если ты встанешь против этого мира. А пока ты с ним, ничего тебе не сделается. Но рано или поздно мир устает от нас. Ему надо обновляться. Ларрель был совсем молод, когда погиб, тридцать лет и три года ему было. Но деяния его утомили мир. Он получил одно предупреждение, другое…
   - Что же это были за предупреждения?
   - Поражения в войне, которую он почти выиграл. Его воинам не было преград, они сжигали город за городом. Полчища смертоносцев разбивались о его армию, как волны о камень. Но вот…
   - Что-то не верится, - прервал его гвардеец. - Старик, ты хоть раз видел армию на марше? Восьмилапых никогда не смогут остановить люди.
   - Я не старик, а старец, - опять поправил его Мирра. - Старикам много лет, а я уж и не помню, сколько. Вот такая разница. Войско Ларреля Освободителя состояло из обычных воинов. Самых обычных. Но вел его Ларрель! - старец поднял вверх посох и на миг остановился. - Ларрель! Тот, кто понял: нельзя победить внешней силой. Он искал силу в природе вещей, и нашел ее. К сожалению, Ларрель слишком увлекся своими победами. Ему стало казаться, что следует побеждать всегда. В результате он потерял все, что приобрел. Понимаешь?
   - Нет, - устало покачал головой Альхейм. - Думаю, что вся эта премудрость потаенников не для меня. Я горожанин, а теперь и вовсе никто.
   - Как это - никто? - захихикал Мирра. - Ты это брось, парень! Ты теперь мой слуга. Изволь этим гордиться.
   Альхейм ничего не ответил, только выругался про себя. Старик нагло шествовал по полному голодных насекомых лесу, и гвардейцу просто хотелось, чтобы случилась беда. Пусть даже с ним! Зато умирая, он сможет сказать Мирре: ты просто полоумный старикашка!
   Но ничего не происходило.
   - Уже оказавшись осажденным в своей последней твердыни, глядя со стен на своих же сородичей, гибнущих внизу по воле восьмилапых хозяев, Ларрель понял, что ошибся. И тогда он возблагодарил мир за это понимание. Говорят, что с неба спустилась огненная колесница и унесла его. Говорят, что он приказал открыть ворота и сам вышел к врагам, чтобы не убивать людей. Говорят, что Ларрель бросился в пропасть. Говорят, что он с мечом бросился на неприятеля и сражался три дня один, убив тысячи, но был убит стрелой в пятку. Отчего именно в пятку?.. Какой только чуши не говорят, Альхейм. А я просто считаю Ларреля своим учителем. Он показал, что бывает, когда ты ладишь с миром, и что получается, когда ты в ссоре с ним.
   - Все равно не верю в его победоносные походы, - буркнул Альхейм.
   - Ты ведь убил паука? - удивился Мирра. - Кому верить, как не тебе? Представь, что человеческое войско все состоит из воинов, которые могут убить паука. И делают это раз за разом, раз за разом… - старец захихикал.
   - Очень глупо, - насупился гвардеец. - Я предал друга, и только поэтому смог убить его. Я солгал.
   - Прекрасно! - восхитился Мирра. - Вот и воины Ларреля лгали, он научил их. Например, они поддавались Гневу, позволяли ему проникнуть в свою душу, падали ниц. Но при этом продолжали стрелять! Смертоносцы никак не могли взять в толк: как такое возможно? И посылали все более сильный Гнев. А потом в панике бежали, потому что их Гнев возвращался к ним.
   - Чушь.
   - А ты пробовал? - гвардеец промолчал. - Вот видишь! Если когда0нибудь паук ударит тебя своим Гневом, попробуй не бороться с ним, а впустить и выпустить. Пусть пройдет тебя насквозь. Ведь там, в тебе, нет ничего, что бы мог повредить этот Гнев, там пустота. Это ложь, но если в нее поверить, она станет правдой…
   - Я устал, - пожаловался Альхейм. - Устал тебя слушать. Я не понимаю.
   - Тогда скажу коротко: я не потаенник. Я просто пытаюсь учить их. Помогаю им, и все другие старцы - тоже. Ведь однажды людям придется снова управлять этим миром, самим, без жуков и пауков. Важно, чтобы хоть кто-то знал, как это делается. Правда, миром можно управлять прямо сейчас… - задумался Мирра. - Но им разве объяснишь? Пьяницы и бездельники. Живут сытно, безопасно, если бы не мы - уже и связь бы потеряли друг с другом. Надо, пожалуй, втравить их в новую войну.
   - Зачем? - сквозь зубы поинтересовался Альхем, боком обходя вдруг выползшего за спиной старца жука на длинных тонких лапах.
   - Чтобы знали, зачем жить. Но об этом ты пока не думай, ни к чему…
   Время летело быстро. К болтовне старика Альхейм постепенно научился н прислушиваться, а вскоре заметил, что опять видит сны наяву. Гвардеец и старик идут через лес, на них никто не нападает. Чудный сон!
   В первых сумерках они вышли к тем самым Холмам. Прикинув пройденное расстояние, Альхейм определил его приблизительно в половину дневного перехода. Очень неплохо, учитывая, что они шли по лесу. Но ни разу путникам не пришлось огибать даже озеро! Куда же они все подевались? Самое удивительное, что гвардеец не так уж и устал.
   Что до странного старика, то его свежести, Альхейм не удивлялся совершенно. Он уселся на склоне большого холма и задумчиво уставился прямо на красное, заходящее солнце.
   - Не устал нести мешок?
   - Нет. Кстати, что в нем?
   - Еда. Я не люблю охотиться. Еще одеяла, и книги.
   - Книги?
   - Я рассказываю людям много историй, так нужно. Но удержать их все в голове довольно трудно, тем более что мне эти истории совершенно неинтересны. Но потаенники нуждаются в заботе.
   Альхейм даже не очень-то поверил Мирре, но когда забрался в мешок, то и в самом деле обнаружил там три толстые, очень тяжелые книги. Железные оклады были закрыты на крохотные замочки. Неужели у потаенников есть такие мастера?!
   Гвардеец, оглядываясь то на муравьев, которых в этих местах оказалось великое множество, то на стрекоз, набрал хворосту и развел костер. Мирра сидел не двигаясь, и только когда ужин был готов, подсел к костру. Ел старик немного и, к большому облегчению гвардейца, молчал.
   - Если ты не против, я буду дежурить первым, - предложил Альхейм, когда они поели и передавали друг другу бурдюк с водой. - Я неважно спал на Аруне, а у стариков, и даже у старцев, манера рано просыпаться.
   - Дежурь, если хочешь, - пожал плечами Мирра и достал из мешка одеяла. - Ночные бдения полезны для души. Вот только ни к чему это все, пойми… Неужели я зря сегодня сказал тебе столько слов? Ложись и спи.
   - Может быть, и костер на ночь разводить необязательно? - поинтересовался Альхейм.
   - Не обязательно. Но нам хотелось развести костер, и мы его развели. Если бы мы шли против своих желаний, то миру могло бы это не понравиться.
   - А вот если мне хочется дежурить?
   - Дежурь, я же только что сказал. А мне не хочется.
   Гвардеец в раздражении схватил одеяло и завернулся в него с головой. Пусть приходят скорпионы, сороконожки, хоть старая самка пусть прибежит из леса, думал он. Я все равно не встану. Раз миру так надо, ну так и пусть будет что будет. Хотя лучше бы они сожрали этого противного старика.
   Однако куда же тогда идти? Вернуться к Аруне? Альхейм сомневался, что отношение там к нему успело перемениться. Да и не дойти до острова через лес одному, без волшебника. Значит, жизнь Мирры - его жизнь. Гвардеец сел, посмотрел на мирно спящего старика.
   - Все так странно, - сказал он.
   Мирра не ответил. Альхейм отпил еще немного воды и стал рассматривать глаза паука Чернолапа. Что он пытается высмотреть на земле? Наверное, противных порядку вещей мироздания. Гвардеец попытался вспомнить, чем жил всего несколько дней назад, у него ничего не вышло. Слишком многое он потерял.
   Не осталось ни стремлений, ни желаний, ни чести, ни совести. Погиб Повелитель, с ним родина, а с родиной семья. Вместо всего этого теперь имеется полоумный старик Мирра, который ведет его в горы. Зачем?
   - Ты говорил, что мы зайдем еще к какому-то человеку.
   - Завтра.
 

Глава восьмая

 
   Открыв глаза, Альхейм не смог вспомнить, как именно и когда заснул. Сидел у костра, укутав ноги в одеяло, все было спокойно… Потом разулся, еще отхлебнул из бурдюка, смотрел в огонь Наконец проснулся - а солнце уже высоко. Старец жарил каких-то маленьких, не больше ладони, личинок, бросив их прямо на угли.
   - Это личинки черных клаймеров, - сказал Мирра, не оборачиваясь. - Пробовал когда-нибудь?
   - И в голову не приходило их жрать, - признался Альхейм. - Маленькие, твердые, как ракушки… Как ты их нашел вообще?
   - Да вот с утра встал побродить, ноги старые размять, а неподалеку могильщики копались, искали что-то. Смотрю - блестят! А они вкусные, главное, чтобы панцири полопались.
   - Сгорят, - предположил гвардеец, подсаживаясь к костру.
   Вокруг бродили насекомые. Вернулись муравьи, сновали деловито к лесу, волокли оттуда зеленые побеги, ветви, даже стволы, и уходили обратно за холм. Где-то неподалеку должен быть их город. Дымить здесь - не самая лучшая идея. На вершине соседнего холма застыл блестящей черной статуей степной скорпион, будто искупался и обсыхает. На муравьев нападать, конечно же, не решается, выбирает кого-нибудь попокладистее. Чем плохи два человека без оружия?
   В костре раздался громкий треск, Альхейм даже отшатнулся.
   - Ага! - обрадовался Мирра и палочкой быстро выкатил одну из личинок. Потом поднял плоский камень, лежавший под ногами. - Все не обзаведусь хорошим ножом. Потерял свой, недавно…
   - Держи! - гвардеец выудил из левого сапога широкий клинок толщиной в две ладони. - Эти потаенники даже обыскать как следует не умеют.
   - А я тебе про что говорил? - закивал старец, ковыряя панцирь. - Бездельники и пьяницы. Живут себе и ждут, когда их пауки отыщут. А тут и сказочке конец, верно?
   - Верно, - кивнул Альхейм.
   Ему нравилось утро, нравился старик. Вот еще бы ушел куда-нибудь этот скорпион… Личинки, оказывается, от тепла выделили жидкость, в которой сами же и сварились внутри панциря-ракушки. Теперь жидкость вылилась, и Мирра на кончике ножа протянул гвардейцу розовато-серый комок. Тот задумался было, но в костре опять громко треснуло, тут же еще раз.
   - Быстрее! - приказал Мирра, жадно облизываясь.
   Альхейм достал второй нож, принял горячее мясо. Оно оказалось и в самом деле вкусным, а у старца нашлась и соль, и еще какие-то приправы. Наевшись, оба просто сидели возле гаснущих углей.
   - Ну, пора, - скомандовал наконец Мирра.
   - Сколько ты так ходишь? - спросил Альхейм. - Без оружия, один?
   - Половину жизни, - объяснил старец. - А половину дураком был, вроде тебя.
   Они поднялись на холм, почти нос к носу столкнувшись с пауком-верблюдом, но тот, один из самых крупных хищников степи, никогда не нападал на людей.
   - Интересно, почему? - в такт своим мыслям спросил Альхейм.
   - Какая разница? - сразу понял его Мирра. - Может, мы ему так нравимся. А может, наоборот, тошнит его от нас. Главное - не трогает, вот и скажем верблюду спасибо, - старец и в самом деле остановился на вершине холма, обернулся к убежавшему далеко вниз пауку и помахал рукой. - Спасибо, господин верблюд!
   - Я слышал сказку, про то, как человек придумал верблюду имя, - вспомнил Альхейм.
   - Да много таких сказок. Люди когда не могут что-нибудь объяснить внятно, то сочиняют побольше сказок, на любой вкус.
   Перед путниками открылась панорама Холмов, как называл это место Мирра. Земля взгорбилась насколько хватало глаз, виднелись только вершины поросших зеленой травой бугров. Скрываться здесь мог кто угодно, Альхейм покрепче сжал в руке почти бесполезный нож.
   - Ты говорил, где-то здесь живет человек? Он тоже старец, как и ты?
   - Тоже старец, но не как я, - печально вздохнул Мирра. - У Ерга ужасные манеры, вот увидишь. Только в драку с ним не лезь, а то дальше мне тебя нести придется. Слуге так поступать не положено, верно?
   Гвардеец промолчал. Ему не нравилось, когда Мирра называл его слугой, но с глазу на глаз можно и потерпеть.
   Перебираясь с холма на холм, они двигались весь день. Несмотря на тяжелый мешок, Альхейм почти не устал, потому что шел старец медленно, поглядывая по сторонам, будто оказался в этих местах впервые. Все это больше напоминало прогулку, чем поход, вот только от постоянных подъемов и спусков начали побаливать мышцы на ногах.
   Гвардеец приказал себе запомнить: по Холмам надо ходить именно так, с вершины на вершину. Насекомые предпочитали оставаться внизу, там они были менее заметны. Человек же каждый раз имел выбор: куда именно спуститься. Впрочем, у Мирры получалось так, что впереди никакой опасности не было.
   Когда солнце начало клониться к западу, у путников кончилась вода: все-таки было довольно жарко, и к бурдюку они прикладывались часто. Альхейм хотел было сказать старцу, что вода кончается, но промолчал. Уж очень было интересно, как тот выкрутится. Но даже когда кожаный мешок опустел, тот не проронил ни слова.
   "Наверное, близко жилище этого Ерга," - предположил гвардеец, и оказался прав.
   Этот старец обосновался в самом что ни на есть неподходящем месте: прямо на берегу вьющегося между холмами ручья. Вода смыла песок и землю, дно устилали разноцветные камни. Именно из этого материала Ерг построил себе жилище, чем-то скрепив их между собой. Домик получился очень заметный, даже красивый, но больше всего Альхейма впечатлил скорпион, сидящий на крыше, заросшей травой.
   - Как это понять? - остановился гвардеец.
   - Так и понимай… - печально произнес Мирра. - Я же тебе говорил: манеры у Ерга отвратительные. Вон он, кстати.
   Из-за дома появился лысый, очень крупный человек. Всю его одежду составлял клочок паутины, намотанный вокруг бедер. Точнее сказать, начала Альхейму показалось, что тот одет в тонкий белый костюм, но это оказались длинные седые волосы, которыми Ерг оброс по всему телу. Скорпиона он или не замечал, или…
   - Это настоящий скорпион?
   - Я его никогда не трогал, - захихикал Мирра. - Но вообще-то он сидит там все время и не шевелится. Может, и настоящий…
   У ручья их встретили новые чучела. Шатровик, притаившийся возле воды и явно намеревающийся поймать кого-нибудь из обитателей ручья. На другом берегу, на камне, сидела стрекоза, но ее можно было легко отличить от живой по обломанному крылу. Альхейм подивился и уму старца, и его же умению.
   Оглядевшись, гвардеец заметил еще с десяток неподвижных фигур. Но почему настоящие скорпионы не нападают на чучела?.. Гвардеец торопливо пробежал по перекату ручья, и оказался лицом к лицу с хозяином веселого домика.
   - Вот, Ерг, знакомься. Это Альхейм, мой слуга.
   - Слуга? - Ерг, почесывая толстый живот, медленно обошел вокруг гвардейца. - Да, тебе, старой развалине, пригодится. Горожанин, что ли?
   - Горожанин, - кивнул Мирра. - Бывший. Ты нас не слушай, Альхейм, мы о своем говорить будем. Набери пока воды.
   Наполняя бурдюк, Альхейм не переставал оглядываться. То ему казалось, что шатровик оказался на шаг ближе, то скорпион вроде бы повел жалом. Интересно, а если тут появится настоящий хищник, сможет ли Ерг его вовремя заметить? Но еще интереснее Альхейму было знать, пробовали ли так поступать его земляки. А если да, то почему у них не вышло. Жаль, что спросить не кого.
   Старики разговаривали тихо, гвардеец слышал только журчание речи Мирры и скрипучий рык Ерга, но слов разобрать не мог. С бурдюком в руке он подошел к ним, и те сразу замолчали.
   - Скажи, Ерг, неужели настоящие насекомые не могут распознать твои чучела?
   - Может, и могут, - недружелюбно отозвался тот, поглядывая из-под кустистых бровей. Альхейм с трудом сдерживал улыбку, глядя на голу макушку старика - кроме ладоней, это было единственное, свободное от волос место на его теле.
   - Но они не приходят, да?
   - Приходят. Так ты что же, - Ерг хитро прищурился, - ты думаешь, что эти чучела могут отпугнуть насекомых, да? Ну, ты и дурак!
   Старец оглушительно расхохотался, ему вторил Мирра, который, правда, еще и подмигивал Альхейму.
   - Ох, дурак! - отсмеялся Ерг и утер слезы. - Да это я для души их тут понаставил, чтобы не скучно было. Кроме того, я их всех знал. Вот тот шатровик, например - Хмурый, много лет здесь жил, за холмом гнездо было. Но однажды не по росту кусок отхватить решил… Его бы свои сожрали, мертвого, да я пожалел, отбил тело, мясо съел, соломой набил, вот, теперь красуется. Хороший был паук, забавный. Хмурился все время.
   Альхейм внимательно посмотрел на Мирру, тот незаметно повел бровями.
   - У тебя есть оружие? - спросил гвардеец.
   - Ага, - кивнул Ерг. - Даже оруженосец есть. Вон, за домом стоит, посмотри.
   - Правда, сходи посмотри! - захихикал Мирра.
   Гвардеец, стараясь держаться независимо, осторожно обогнул угол домика. Там располагался незамеченный им прежде огород, окруженный невысоким заборчиком. По всем представлениям Альхейма, от посевов не должно было остаться ни следа. Однако он узнал капусту, морковь, помидоры и кабачки.
   Дальше рассматривать времени не было, потому что гвардеец увидел человека. Нет ничего удивительного, что чучелом скорпиона Ерг не мог обмануть скорпионов настоящих, потому что Альхейм сразу понял, что смотрит на мертвеца. Натянутая на кости черепа кожа, почерневшая на солнце, куртка, качаемая ветром на тощих плечах. Он и в самом деле было оруженосцем, этот парень: на нем висело не менее трех десятков всевозможных колющих и режущих предметов. Три копья, вкопанных в землю и поддерживающих конструкцию, пять или шесть мечей, два лука, и огромное множество топориков и ножей.
   Альхейм не стал подходить к мертвецу. Он явно не служил в Гвардии, если судить по наряду, а в остальном мог происходить откуда угодно.
   - Уже насмотрелся? - удивился Мирра, когда Альхейм вернулся к ним. - Странно, мои потаенники возле него по часу стоят, любуются.
   - Дурачье! - заржал Ерг и старец вторил ему тонким хихиканьем.
   - Огород не тронут, - Альхейм сохранял серьезность. - Как это может быть?
   - Он наговоры знает, - пояснил Мирра. - Пошепчет, и к этому месту больше ни одна тварь не подойдет. У него и от людей наговоры есть, да, Ерг?
   - От людей есть, - кивнул тот, немного помрачнев. - От таких старых уродов, как ты, нету, вот что обидно.
   Мирра зашелся в таком приступе веселья, что гвардеец испугался за его здоровье.
   - Ты думаешь, к его дому можно вот так просто выйти? - спросил старец, закончив хихикать. - Нет, ни горожане, ни потаенники не смогут. Будут по Холмам взад и вперед бродить, а ничего не найдут.
   - Я бы отыскал ручей, и шел по течению, - твердо сказал Альхейм, буравя Ерга взглядом.
   - А ты попробуй! - с вызовом сказал тот и даже сделал шаг вперед. Они были одного роста, если не считать каблуков гвардейца. - Попробуй! Зайди вон за холм, да и вернись!
   - Нет, нет! - замахал руками Мирра. - Не хватало еще мне тебя разыскивать. Сиди спокойно, слушайся старших. Может, в дом пойдем? Уж очень на закате припекает.