– Уйди, Пах, – негромко посоветовал Джейк. – Конечно, то, что ты очередной раз получишь по физиономии, не станет большой сенсацией, но все равно, дело очень к тому близко.
Журналистка с серебристыми волосами тоже не отставала от них.
– Когда вы развелись с женой? До или после чумы?
Бет, ласково и дружелюбно улыбаясь через плечо, сообщила ей:
– А битьем газетных ищеек женского пола занимаюсь я. Брысь.
– Все-таки, Джейк, – сказал догнавший их Инсацу, – вам бы лучше сотрудничать с нами. Все это – дело слишком серьезное, чтобы можно было долго играть в молчанку. Если вы поможете нам, мы тоже вам поможем.
Джейк снова остановился.
– Сейчас я – простой оперативный работник детективного агентства «Космос», – сказал он. – Я работаю над порученным мне делом. Когда я узнал, что опасно болен один из прежних моих коллег, я попросил у шефа день отгула и навестил его. Больше сказать мне нечего.
– Берегись, Джейк, – предостерег Пахтер. – В твоих же собственных интересах говорить с нами честно и откровенно.
– Что я и делаю. – Джейк направился к выходу из зала. – Интервью окончено.
– Временно.
Дальше Пахтер не пошел.
Остальные репортеры тоже сдались. Джейк и Бет вышли под начинающее уже темнеть небо.
– Жаль, что они уже прознали, – сказал он.
– Это было неизбежно.
– Слишком уж много в этой проклятой жизни неизбежного.
Разрезая вечернюю мглу, аэрокар мчался на юг. Вела машину Бет, а Джейк тем временем говорил по вмонтированному в приборную доску видеофону.
– Маринскую больницу, – сказал он появившемуся на экране тускло-серому роботу.
– Мне очень жаль, сэр, но мы не можем связать вас с этой больницей.
– Почему?
– Распоряжение властей штата, отданное три часа семнадцать минут тому назад, запрещает любую связь со всеми больницами зоны Сан-Франциско – кроме случаев крайней необходимости.
– Это и есть крайняя необходимость. Там лежит моя бывшая жена.
– Сейчас мы организовываем специальную информационную службу со специальным видеофонным номером, сэр. Как только она заработает, вы сможете...
– Кроме того, там мой сын, он под наблюдением. Можете вы связать меня с ним?
– Извините, пожалуйста, сэр, но в соответствии с наложенными ограничениями это тоже невозможно.
– Хорошо. Спасибо. – Он отключил аппарат и откинулся на спинку. – Пожалуй, пора дергать за ниточки, чтобы обойти это идиотское...
Видеофон загудел.
– Дэн, – сказал Джейк, когда на экране появилось лицо сына. – Я как раз пытался к тебе дозвониться.
– У меня мало времени. Мы не имеем права звонить отсюда, но сестра, с которой мы подружились...
– Как ты там?
– Думаю, все в порядке. Утром меня снова проверяли, и все анализы хорошие. Но мне все равно придется здесь остаться. Теперь из больницы никого не выпускают. И тебя тоже сюда не пустят.
– А как твоя мать?
– Мне сказали, что она в том же состоянии, – ответил Дэн. – Слушай, папа. Совсем недавно я видел тебя в видеоновостях, потому-то я и знаю, что ты вернулся. Там говорили, что ты летал в Холодильник и это имеет, мол, какое-то отношение к чуме. И я подумал – вдруг ты что-нибудь выяснил. То есть вдруг ты узнал какой-нибудь способ лечить от чумы.
– В общих чертах я уже знаю, чем она вызвана и кто с этим связан.
– А ты можешь сказать им, как спасти маму?
– Нет, пока не могу, – покачал головой Джейк. – Но я подбираюсь все ближе и ближе.
– Боюсь, осталось совсем мало времени, чтобы...
Экран потух.
– Черт, – сказал Джейк. – Нас прервали.
– Мне кажется, он тоже начинает оттаивать.
– Да, пожалуй; – согласился Джейк. – Однако, что касается меня, я по-прежнему не оправдываю его доверия.
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Журналистка с серебристыми волосами тоже не отставала от них.
– Когда вы развелись с женой? До или после чумы?
Бет, ласково и дружелюбно улыбаясь через плечо, сообщила ей:
– А битьем газетных ищеек женского пола занимаюсь я. Брысь.
– Все-таки, Джейк, – сказал догнавший их Инсацу, – вам бы лучше сотрудничать с нами. Все это – дело слишком серьезное, чтобы можно было долго играть в молчанку. Если вы поможете нам, мы тоже вам поможем.
Джейк снова остановился.
– Сейчас я – простой оперативный работник детективного агентства «Космос», – сказал он. – Я работаю над порученным мне делом. Когда я узнал, что опасно болен один из прежних моих коллег, я попросил у шефа день отгула и навестил его. Больше сказать мне нечего.
– Берегись, Джейк, – предостерег Пахтер. – В твоих же собственных интересах говорить с нами честно и откровенно.
– Что я и делаю. – Джейк направился к выходу из зала. – Интервью окончено.
– Временно.
Дальше Пахтер не пошел.
Остальные репортеры тоже сдались. Джейк и Бет вышли под начинающее уже темнеть небо.
– Жаль, что они уже прознали, – сказал он.
– Это было неизбежно.
– Слишком уж много в этой проклятой жизни неизбежного.
Разрезая вечернюю мглу, аэрокар мчался на юг. Вела машину Бет, а Джейк тем временем говорил по вмонтированному в приборную доску видеофону.
– Маринскую больницу, – сказал он появившемуся на экране тускло-серому роботу.
– Мне очень жаль, сэр, но мы не можем связать вас с этой больницей.
– Почему?
– Распоряжение властей штата, отданное три часа семнадцать минут тому назад, запрещает любую связь со всеми больницами зоны Сан-Франциско – кроме случаев крайней необходимости.
– Это и есть крайняя необходимость. Там лежит моя бывшая жена.
– Сейчас мы организовываем специальную информационную службу со специальным видеофонным номером, сэр. Как только она заработает, вы сможете...
– Кроме того, там мой сын, он под наблюдением. Можете вы связать меня с ним?
– Извините, пожалуйста, сэр, но в соответствии с наложенными ограничениями это тоже невозможно.
– Хорошо. Спасибо. – Он отключил аппарат и откинулся на спинку. – Пожалуй, пора дергать за ниточки, чтобы обойти это идиотское...
Видеофон загудел.
– Дэн, – сказал Джейк, когда на экране появилось лицо сына. – Я как раз пытался к тебе дозвониться.
– У меня мало времени. Мы не имеем права звонить отсюда, но сестра, с которой мы подружились...
– Как ты там?
– Думаю, все в порядке. Утром меня снова проверяли, и все анализы хорошие. Но мне все равно придется здесь остаться. Теперь из больницы никого не выпускают. И тебя тоже сюда не пустят.
– А как твоя мать?
– Мне сказали, что она в том же состоянии, – ответил Дэн. – Слушай, папа. Совсем недавно я видел тебя в видеоновостях, потому-то я и знаю, что ты вернулся. Там говорили, что ты летал в Холодильник и это имеет, мол, какое-то отношение к чуме. И я подумал – вдруг ты что-нибудь выяснил. То есть вдруг ты узнал какой-нибудь способ лечить от чумы.
– В общих чертах я уже знаю, чем она вызвана и кто с этим связан.
– А ты можешь сказать им, как спасти маму?
– Нет, пока не могу, – покачал головой Джейк. – Но я подбираюсь все ближе и ближе.
– Боюсь, осталось совсем мало времени, чтобы...
Экран потух.
– Черт, – сказал Джейк. – Нас прервали.
– Мне кажется, он тоже начинает оттаивать.
– Да, пожалуй; – согласился Джейк. – Однако, что касается меня, я по-прежнему не оправдываю его доверия.
Глава 25
– Не надо, – ласковым голосом посоветовал Джейк.
Правая рука Нивенхауза замедлила движение, а потом и совсем замерла в воздухе над люцитовым столиком. На столике, уткнувшись тупым носом в слоновой кости шарообразные часы, лежал черный лазган. А находился столик рядом с глубоким, уютным, почти что кожаным креслом, в котором покоился зад начальника Холодильника.
– Вы должны понимать, насколько это серьезно – вломиться в мой дом и угрожать оружием.
Джейк ухмыльнулся, не забывая при этом держать под прицелом высокого, плотно сложенного тюремщика.
– Давайте поболтаем малость про доктора Честертона.
Нивенхауз уронил руку на колено, туда, где она пребывала первоначально.
– Вы – Кардиган, тот, кто устроил сегодня весь этот скандал в Холодильнике.
Нахмурившись, он окинул взглядом свой обширный кабинет.
За огромным листом пластигласа, заменявшим дальнюю стену, внизу плавно катил освещенные луной волны Тихий океан. Дом стоял прямо в воде, на сваях, и за окном тянулась узкая полоска палубы.
– Так где же все-таки Честертон? – немного конкретизировал предмет своего интереса Джейк.
– Не знаю уж, как вы проскользнули мимо роботов моей охраны, Кардиган, но они появятся здесь с секунды на секунду. И выволокут вас отсюда. А затем, как это ни печально, вам придется еще немного полежать в Холодильнике.
– Ваши робоохранники, все трое, отключены. – Джейк присел на подлокотник низкого белого дивана. – Этому я научился еще тогда, когда работал в полиции. Так насчет...
– В таком случае мне нужно предупредить вас, что у меня здесь очень эффективная электронная система безопасности. Как только вы вошли сюда...
– Тоже отключена.
– Значит, теперь это место совершенно не защищено. – Нивенхауз сделал движение, собираясь встать. – Очень опасно находиться в...
– Сидите.
– Вы полный идиот. Теперь они тоже могут сюда проникнуть.
– Те, кого пошлют тэк-лорды?
– Я не имею никакого отношения...
– Предполагалось, что никто не хватится Честертона. Пятидесятилетний срок, помилование исключено – кто будет им интересоваться? – Джейк пересел с подлокотника на диван. – Теперь для тэк-лордов самое лучшее – отправить вас на тот свет. Чтобы случайно не рассказали кому-нибудь, куда подевался драгоценный профессор.
– Кардиган, я не собираюсь обсуждать здесь с вами...
– Так или иначе, но вы скажете мне, где он.
Начальник Холодильника как-то весь обмяк. Он провел кончиком языка по верхней губе.
– Они заставили меня, вы должны это понять. Угрожали не только мне самому, но и моей семье.
– Ну а вдобавок заплатили вам пару миллионов.
– Откуда вам стало...
– Надо было как-нибудь поосторожнее пристраивать полученную капусту. Кто вам заплатил?
Вцепившись руками в колени, Нивенхауз подался вперед.
– Вы можете помочь мне убраться отсюда? В какое-нибудь безопасное место? – В его голосе звучала тревога. – Я боюсь, боюсь весь день, с того времени, как обнаружилась пропажа Честертона.
Джейк утвердительно кивнул.
– Детективное агентство «Космос» умеет очень хорошо прятать людей.
– Я никогда не делал прежде ничего подобного. Это первый раз, когда я не оправдал доверия и запятнал свою...
– Расскажите кому-нибудь другому, Нивенхауз. Я изучил ваш секретный банковский счет за последние пять лет.
– Ну хорошо, хорошо.
Теперь в голосе тюремщика не осталось ничего, кроме усталости и безнадежности.
– Кто?
– Я никогда не вступал с ними в прямой контакт. Со мной связывался их представитель, человек, который организует для них дела.
– Это был тот же организатор, что и прежде?
– Да, пару раз они его использовали и до этого.
– «Они» – это тэк-лорды?
Нивенхауз медленно кивнул.
– Во всяком случае, я так считал.
– И кто же этот посредник?
– Его имя Фрэнк Хольц.
– Хольц? – Джейк с недоумением посмотрел на все больше нервничавшего собеседника. – Фрэнк Хольц – второразрядный продюсер порнофильмов из сектора Палм-Спрингс.
– Вот видите, Кардиган, и вы не все знаете, – сказал начальник тюрьмы. – Хольц работает на них.
– И куда отвезли профессора?
– Не знаю.
– Но ведь у вас есть какие-то догадки.
– У меня действительно нет никаких...
– А вы попробуйте просто угадать.
– Возможно... в Японию.
– Почему именно в Японию?
– Я слышал, что... что некоторые люди, связанные с картелем Хокори, интересуются Честертоном.
– Как зовут этих людей?
– Не знаю.
Нивенхауз несколько раз отрицательно покачал головой. Проделал он это очень быстро и как-то судорожно.
– А вы поняли уже, для чего им понадобился Честертон?
– Меня совершенно не касается, что происходит после того, как заключенный покидает...
– Чума. Та, которая убивает сейчас людей в Сан-Франциско. Это его изобретение.
– Я абсолютно в это не верю. И, конечно же, не стал бы участвовать в этом деле, знай я заранее...
– Бросьте, за пару лимонов вы согласитесь участвовать в чем угодно. Как давно Честертона вывезли из Холодильника?
– Примерно три месяца назад.
– Значит, Сонни Хокори был тогда еще жив?
– Да, а вы были еще одним из моих постояльцев в Холодильнике. Лучше бы вы там и остались.
– Да, уж я вас понимаю. А теперь, может быть, вы скажете мне...
Он не успел договорить. Как раз в этот момент вся передняя прозрачная стена словно взорвалась, осыпав комнату сотнями острых как бритва сверкающих осколков пластигласа.
Аэрокар агентства разрезал ночное небо, направляясь в сектор Малибу Большого Лос-Анджелеса. После прогулки в «Казино» Гомес с радостью избавился от позаимствованного шаттла, рыжей Натали и женской сборной «Казино» по мордобою. Теперь было самое время повидаться с партнером.
Когда Бэском сообщил ему, куда отправился Джейк, Гомес сразу решил, что тому вполне может понадобиться помощь.
С маленького экрана, вмонтированного в приборную доску, курчавая дикторша-анд нагоняющим сон голосом бубнила:
– Только что получено сообщение из Сан-Франциско. Пока здесь с вызывающей тревогу скоростью растет количество заболевших чумой, власти, как штата, так и федеральные, продолжают отрицать, что вирус, свирепствующий в городе, обязан своим происхождением некоему научному исследованию военного профиля. Сегодня утром в Аламеде в капитолии штата была спешно созвана пресс-конференция, на которой губернатор Северной Калифорнии Веттерлейн высказал Предположение, что чума – дело рук террористов. Однако когда репортеры захотели получить более подробную информацию, он не смог возложить ответственность на какую-либо конкретную террористическую организацию. Тем временем поступило распоряжение о закрытии в Сан-Франциско всех государственных и частных школ до того времени, как...
– Muy malo[18], – прокомментировал Гомес и выключил видеомонитор.
Внизу выплывала береговая линия сектора Малибу, прочерченная пунктиром огоньков.
– Сколько осталось до casa[19] начальника тюрьмы? – спросил Гомес у приборной панели.
– Две мили. Будем там через пару секунд.
Снизившись на тысячу футов, Гомес медленно повел машину по кругу.
Он пролетел в довольно опасной близости от спешившего куда-то аэрофургона пиццерии. Ошарашенный водитель, глядя на него, покрутил пальцем у виска.
Гомес лишь улыбнулся.
– Дом Нивенхауза прямо под нами, – объявил речевой аппарат аэрокара.
На экране появилось изображение снятого в инфракрасных лучах свайного дома.
– Вон тот, на палубу которого из моря выбираются три человека в масках.
– Caramba![20]
На глазах у Гомеса третий и последний из явно непрошеных гостей влез на палубу дома тюремщика.
Через какие-то секунды стеклянная стена дома буквально взорвалась. Вслед за потоком осколков пластигласа в дом ринулись три темные фигуры.
– Не дай Бог, если Джейк как раз там с визитом вежливости, – заметил Гомес, приближаясь к атакованному дому. – Его же тогда должно было в капусту изрубить.
Из пролома, бывшего недавно прозрачной стеной, вылетела темная фигура – один из налетчиков, судя по одежде, и без сознания, судя по тому, как он безвольно кувыркался в воздухе, прежде чем, подняв фонтан брызг, упасть в море.
Следующим выскочил Джейк – изящный прыжок, как с вышки на пляже: в воду вошел аккуратно, только чуть ее вспенив.
Спустившись до высоты бреющего полета, Гомес отдал аэрокару указание:
– Бей из парализаторов каждого, кто высунется из этой халупы.
– Будь спокоен.
Едва не цепляясь за гребни волн, аэрокар завис над местом, где ушел под воду Джейк.
– Бинго, – известил речевой аппарат. – Один готов.
– Bueno[21].
Гомес тронул клавишу приборной панели, и в брюхе аэрокара распахнулся люк.
– Джейк, мне не хотелось мешать твоим водным процедурам, но если тебе вдруг надоело бултыхаться, можешь лезть сюда! – крикнул он вниз, в темную воду.
Голова Джейка появилась среди волн. Он немного поморгал, сплюнул воду и ухмыльнулся.
– Вернулся, что ли?
– Как видишь, amigo.
Гомес тронул другую клавишу, и вниз упала лестница.
От днища аэрокара до воды было футов пять.
По раскачивающейся веревочной лестнице Джейк вскарабкался внутрь машины. Насквозь промокший, он пересек салон и обессиленно рухнул в кресло.
– Спасибо, Сид.
– Por nada[22]. Заходите еще, всегда будем рады.
Гомес велел аэрокару подняться и лететь обратно.
– Как главный тюремщик? Был дома?
– Был, но теперь нет. Его зашибло одним из осколков. – Вытащив насквозь мокрый носовой платок, Джейк осторожно промокнул глубокую кровоточащую царапину на щеке. – Я вовремя упал на пол, а то и меня бы изрезало в полоску. С этими грубыми ребятами, которые ломанулись в окно, все было тип-топ, но потом...
– Я заметил одного, который с твоей помощью выполнил фигурный прыжок в воду.
– Вот-вот, и второго я тоже уложил. Но тут появились еще пятеро, прошли, видимо, через парадный вход.
– Самое время мотать удочки.
– Точно так и я подумал.
– А успел Нивенхауз что-нибудь рассказать тебе до появления гостей?
– Да, и теперь нам лучше всего двинуть в направлении сектора Палм-Спрингс.
– В какую его часть – в Похабный Голливуд?
– Да, – ответил Джейк. – Именно туда нам и надо.
– Один из колоритнейших районов Большого Лос-Анджелеса, – заметил его напарник.
Правая рука Нивенхауза замедлила движение, а потом и совсем замерла в воздухе над люцитовым столиком. На столике, уткнувшись тупым носом в слоновой кости шарообразные часы, лежал черный лазган. А находился столик рядом с глубоким, уютным, почти что кожаным креслом, в котором покоился зад начальника Холодильника.
– Вы должны понимать, насколько это серьезно – вломиться в мой дом и угрожать оружием.
Джейк ухмыльнулся, не забывая при этом держать под прицелом высокого, плотно сложенного тюремщика.
– Давайте поболтаем малость про доктора Честертона.
Нивенхауз уронил руку на колено, туда, где она пребывала первоначально.
– Вы – Кардиган, тот, кто устроил сегодня весь этот скандал в Холодильнике.
Нахмурившись, он окинул взглядом свой обширный кабинет.
За огромным листом пластигласа, заменявшим дальнюю стену, внизу плавно катил освещенные луной волны Тихий океан. Дом стоял прямо в воде, на сваях, и за окном тянулась узкая полоска палубы.
– Так где же все-таки Честертон? – немного конкретизировал предмет своего интереса Джейк.
– Не знаю уж, как вы проскользнули мимо роботов моей охраны, Кардиган, но они появятся здесь с секунды на секунду. И выволокут вас отсюда. А затем, как это ни печально, вам придется еще немного полежать в Холодильнике.
– Ваши робоохранники, все трое, отключены. – Джейк присел на подлокотник низкого белого дивана. – Этому я научился еще тогда, когда работал в полиции. Так насчет...
– В таком случае мне нужно предупредить вас, что у меня здесь очень эффективная электронная система безопасности. Как только вы вошли сюда...
– Тоже отключена.
– Значит, теперь это место совершенно не защищено. – Нивенхауз сделал движение, собираясь встать. – Очень опасно находиться в...
– Сидите.
– Вы полный идиот. Теперь они тоже могут сюда проникнуть.
– Те, кого пошлют тэк-лорды?
– Я не имею никакого отношения...
– Предполагалось, что никто не хватится Честертона. Пятидесятилетний срок, помилование исключено – кто будет им интересоваться? – Джейк пересел с подлокотника на диван. – Теперь для тэк-лордов самое лучшее – отправить вас на тот свет. Чтобы случайно не рассказали кому-нибудь, куда подевался драгоценный профессор.
– Кардиган, я не собираюсь обсуждать здесь с вами...
– Так или иначе, но вы скажете мне, где он.
Начальник Холодильника как-то весь обмяк. Он провел кончиком языка по верхней губе.
– Они заставили меня, вы должны это понять. Угрожали не только мне самому, но и моей семье.
– Ну а вдобавок заплатили вам пару миллионов.
– Откуда вам стало...
– Надо было как-нибудь поосторожнее пристраивать полученную капусту. Кто вам заплатил?
Вцепившись руками в колени, Нивенхауз подался вперед.
– Вы можете помочь мне убраться отсюда? В какое-нибудь безопасное место? – В его голосе звучала тревога. – Я боюсь, боюсь весь день, с того времени, как обнаружилась пропажа Честертона.
Джейк утвердительно кивнул.
– Детективное агентство «Космос» умеет очень хорошо прятать людей.
– Я никогда не делал прежде ничего подобного. Это первый раз, когда я не оправдал доверия и запятнал свою...
– Расскажите кому-нибудь другому, Нивенхауз. Я изучил ваш секретный банковский счет за последние пять лет.
– Ну хорошо, хорошо.
Теперь в голосе тюремщика не осталось ничего, кроме усталости и безнадежности.
– Кто?
– Я никогда не вступал с ними в прямой контакт. Со мной связывался их представитель, человек, который организует для них дела.
– Это был тот же организатор, что и прежде?
– Да, пару раз они его использовали и до этого.
– «Они» – это тэк-лорды?
Нивенхауз медленно кивнул.
– Во всяком случае, я так считал.
– И кто же этот посредник?
– Его имя Фрэнк Хольц.
– Хольц? – Джейк с недоумением посмотрел на все больше нервничавшего собеседника. – Фрэнк Хольц – второразрядный продюсер порнофильмов из сектора Палм-Спрингс.
– Вот видите, Кардиган, и вы не все знаете, – сказал начальник тюрьмы. – Хольц работает на них.
– И куда отвезли профессора?
– Не знаю.
– Но ведь у вас есть какие-то догадки.
– У меня действительно нет никаких...
– А вы попробуйте просто угадать.
– Возможно... в Японию.
– Почему именно в Японию?
– Я слышал, что... что некоторые люди, связанные с картелем Хокори, интересуются Честертоном.
– Как зовут этих людей?
– Не знаю.
Нивенхауз несколько раз отрицательно покачал головой. Проделал он это очень быстро и как-то судорожно.
– А вы поняли уже, для чего им понадобился Честертон?
– Меня совершенно не касается, что происходит после того, как заключенный покидает...
– Чума. Та, которая убивает сейчас людей в Сан-Франциско. Это его изобретение.
– Я абсолютно в это не верю. И, конечно же, не стал бы участвовать в этом деле, знай я заранее...
– Бросьте, за пару лимонов вы согласитесь участвовать в чем угодно. Как давно Честертона вывезли из Холодильника?
– Примерно три месяца назад.
– Значит, Сонни Хокори был тогда еще жив?
– Да, а вы были еще одним из моих постояльцев в Холодильнике. Лучше бы вы там и остались.
– Да, уж я вас понимаю. А теперь, может быть, вы скажете мне...
Он не успел договорить. Как раз в этот момент вся передняя прозрачная стена словно взорвалась, осыпав комнату сотнями острых как бритва сверкающих осколков пластигласа.
* * *
Всю дорогу домой Гомес что-то насвистывал.Аэрокар агентства разрезал ночное небо, направляясь в сектор Малибу Большого Лос-Анджелеса. После прогулки в «Казино» Гомес с радостью избавился от позаимствованного шаттла, рыжей Натали и женской сборной «Казино» по мордобою. Теперь было самое время повидаться с партнером.
Когда Бэском сообщил ему, куда отправился Джейк, Гомес сразу решил, что тому вполне может понадобиться помощь.
С маленького экрана, вмонтированного в приборную доску, курчавая дикторша-анд нагоняющим сон голосом бубнила:
– Только что получено сообщение из Сан-Франциско. Пока здесь с вызывающей тревогу скоростью растет количество заболевших чумой, власти, как штата, так и федеральные, продолжают отрицать, что вирус, свирепствующий в городе, обязан своим происхождением некоему научному исследованию военного профиля. Сегодня утром в Аламеде в капитолии штата была спешно созвана пресс-конференция, на которой губернатор Северной Калифорнии Веттерлейн высказал Предположение, что чума – дело рук террористов. Однако когда репортеры захотели получить более подробную информацию, он не смог возложить ответственность на какую-либо конкретную террористическую организацию. Тем временем поступило распоряжение о закрытии в Сан-Франциско всех государственных и частных школ до того времени, как...
– Muy malo[18], – прокомментировал Гомес и выключил видеомонитор.
Внизу выплывала береговая линия сектора Малибу, прочерченная пунктиром огоньков.
– Сколько осталось до casa[19] начальника тюрьмы? – спросил Гомес у приборной панели.
– Две мили. Будем там через пару секунд.
Снизившись на тысячу футов, Гомес медленно повел машину по кругу.
Он пролетел в довольно опасной близости от спешившего куда-то аэрофургона пиццерии. Ошарашенный водитель, глядя на него, покрутил пальцем у виска.
Гомес лишь улыбнулся.
– Дом Нивенхауза прямо под нами, – объявил речевой аппарат аэрокара.
На экране появилось изображение снятого в инфракрасных лучах свайного дома.
– Вон тот, на палубу которого из моря выбираются три человека в масках.
– Caramba![20]
На глазах у Гомеса третий и последний из явно непрошеных гостей влез на палубу дома тюремщика.
Через какие-то секунды стеклянная стена дома буквально взорвалась. Вслед за потоком осколков пластигласа в дом ринулись три темные фигуры.
– Не дай Бог, если Джейк как раз там с визитом вежливости, – заметил Гомес, приближаясь к атакованному дому. – Его же тогда должно было в капусту изрубить.
Из пролома, бывшего недавно прозрачной стеной, вылетела темная фигура – один из налетчиков, судя по одежде, и без сознания, судя по тому, как он безвольно кувыркался в воздухе, прежде чем, подняв фонтан брызг, упасть в море.
Следующим выскочил Джейк – изящный прыжок, как с вышки на пляже: в воду вошел аккуратно, только чуть ее вспенив.
Спустившись до высоты бреющего полета, Гомес отдал аэрокару указание:
– Бей из парализаторов каждого, кто высунется из этой халупы.
– Будь спокоен.
Едва не цепляясь за гребни волн, аэрокар завис над местом, где ушел под воду Джейк.
– Бинго, – известил речевой аппарат. – Один готов.
– Bueno[21].
Гомес тронул клавишу приборной панели, и в брюхе аэрокара распахнулся люк.
– Джейк, мне не хотелось мешать твоим водным процедурам, но если тебе вдруг надоело бултыхаться, можешь лезть сюда! – крикнул он вниз, в темную воду.
Голова Джейка появилась среди волн. Он немного поморгал, сплюнул воду и ухмыльнулся.
– Вернулся, что ли?
– Как видишь, amigo.
Гомес тронул другую клавишу, и вниз упала лестница.
От днища аэрокара до воды было футов пять.
По раскачивающейся веревочной лестнице Джейк вскарабкался внутрь машины. Насквозь промокший, он пересек салон и обессиленно рухнул в кресло.
– Спасибо, Сид.
– Por nada[22]. Заходите еще, всегда будем рады.
Гомес велел аэрокару подняться и лететь обратно.
– Как главный тюремщик? Был дома?
– Был, но теперь нет. Его зашибло одним из осколков. – Вытащив насквозь мокрый носовой платок, Джейк осторожно промокнул глубокую кровоточащую царапину на щеке. – Я вовремя упал на пол, а то и меня бы изрезало в полоску. С этими грубыми ребятами, которые ломанулись в окно, все было тип-топ, но потом...
– Я заметил одного, который с твоей помощью выполнил фигурный прыжок в воду.
– Вот-вот, и второго я тоже уложил. Но тут появились еще пятеро, прошли, видимо, через парадный вход.
– Самое время мотать удочки.
– Точно так и я подумал.
– А успел Нивенхауз что-нибудь рассказать тебе до появления гостей?
– Да, и теперь нам лучше всего двинуть в направлении сектора Палм-Спрингс.
– В какую его часть – в Похабный Голливуд?
– Да, – ответил Джейк. – Именно туда нам и надо.
– Один из колоритнейших районов Большого Лос-Анджелеса, – заметил его напарник.
Глава 26
И снова Гомес вел аэрокар сквозь ночь, но теперь – в глубь материка.
– Как дела у Кейт?
– Без улучшения.
К этому времени Джейк успел снять с себя мокрые куртку, рубашку и брюки. Все это хозяйство он разложил сушиться на полу, около вентиляционной решетки. Сам он сидел на корточках тут же и тоже сох.
– Зато у Дэна все в порядке. Не заразился, но из больницы все равно не выпускают.
Гомес понимающе кивнул.
– Бэском пересказал мне коротенько, что ты узнал про Честертона. Так что, этот начальничек и вправду организовал ему увольнительную из Холодильника?
– Да, Честертона передали Фрэнку Хольцу.
– А-а, этому самому порнопродюсеру. Я всегда подозревал, что Фрэнк связан с тэк-гопой.
– Нивенхауз был почти уверен, что здесь замешан картель Хокори. Честертона умыкнули еще до смерти Сонни.
– Создается впечатление, amigo, – сказал Гомес, – что картель Хокори процветает по-прежнему. Судя по тому, что я успел подслушать в «Казино», Тора Хокори пытается прибрать к своим ручкам всех конкурентов.
– Ты имеешь в виду покойную Тору Хокори?
– Уважаемая леди так и не покинула пределы мира сего, во всяком Случае, так считают семеро вполне трезвых и здравомыслящих тэк-лордов.
Гомес рассказал партнеру о своей прогулке в летучий игорный дом и обо всем, что удалось там узнать.
– Тогда нет ни малейших сомнений, что за чумой стоят тэк-лорды, – подытожил его слова Джейк.
– Si, и это, в основе своей, обыкновенный шантаж. Отстаньте от нас, или мы сотрем с лица Земли несколько городов, начиная с Фриско.
– А как насчет вакцины?
– Нас прервали до того, как удалось что-нибудь толком узнать. Однако, судя по всему, именно вакцину они и собираются продавать.
Джейк потыкал пальцем в лежащие на полу брюки.
– Считай, высохли.
Придя к такому глубокомысленному выводу, он начал их натягивать.
– А как ты поступил со своими спасительницами?
– Отослал всю троицу к одному своему дружку, который содержит спортивный комплекс в секторе Сан-Педро. Он не очень-то придирчив, когда дело касается родословной андроида.
– А Натали Дент?
– Не сумев придумать, куда бы отправить эту красотку, просто смылся от нее, как только мы оказались в Большом Лос-Анджелесе.
Теперь Джейк надел и рубашку.
– Необходимо поторопиться. Если мы не найдем Честертона достаточно быстро, Кейт вряд ли можно будет помочь.
– Найдем.
– А если она умрет... – Джейк не закончил фразу. – Черт, мне даже самому непонятно, как я к ней отношусь. Словно после этого долбаного Холодильника я вернулся совсем в другой мир. Все изменилось, ну совершенно все. Оказалось, что Кейт меня не любит, что она помогла засадить меня в тюрьму.
– А может, Джейк, мир не так уж сильно изменился, пока тебя не было? Может, ты просто начал видеть его малость отчетливее?
Теперь настала очередь куртки.
– Сид, но ведь я обязан был увидеть, что происходит, еще до того, как они начали шить мне дело.
– А ты не увидел, и хватит об этом, – остановил его Гомес. – Только не забывай, что я остался прежним. Неприступная твердыня посреди всеобщего смятения, маяк, все так же указывающий путь посреди бурь моря житейского, желанное прибежище для души и тела, манящее к себе в темной, непроглядной...
– А ко всему – и высочайший образчик скромности. – Почти против воли Джейк улыбнулся. – О'кей, кончаю плакаться тебе в жилетку.
– А вот и блистательная цель нашей ночной прогулки! – объявил Гомес.
Со всех сторон манили, подмигивали светящиеся вывески – «КРУТЫЕ ФИЛЬМЫ ЛИМИТЕД»; «БРАТЬЯ ПОЦ, КНИГИ»; «ПОРНОГРАВЮРЫ ДЛЯ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ»; "ПОРНОМАГАЗИН «ПЭНСИ» – ВСЕ ДЛЯ ГЕЕВ; «ПОРНОСУПЕРМАРКЕТ „СЕКСИ ЛЕКСИ“ – ПЯТЬ ЭТАЖЕЙ ПОХАБЕЛИ»; «ФОНОСЕКСОВЫЙ САЛОН – ПРИХОДИ К ВАМ И ПОГОВОРИ НЕ СТЕСНЯЯСЬ»; «ПОРНООБЕДЫ».
– Обед – это то, что нам надо.
Проскользнув между зеваками, Гомес нырнул в дверь.
Внутри заведение было стилизовано под вагон-ресторан середины двадцатого века. Длинное, узкое помещение со стойкой вдоль одной стены и кабинками вдоль противоположной. Почти во всех кабинах сидели посетители.
Гомес подошел к стойке.
– Когда-то я знал очаровательную юную леди, работавшую здесь, в Похабном Голливуде, – сказал он Джейку, примостившись на краешке табуретки и внимательно оглядывая зал. – Очень хорошенькая девчонка с каштановыми волосами по имени Тина. К сожалению, она снималась в фильмах Фрэнка Хольца. Если удастся найти ее, возможно, мы получим совет, как без лишнего шороха связаться с этим типом.
– Она бывает здесь?
– Раньше бывала.
Через две табуретки от них сидела толстая женщина в заношенном платье, с одутловатым лицом и лохмами ярко-морковного цвета. Уперев локти в стойку, она обеими ладонями сжимала кружку эрзац-кофе.
– Кого вы ищете?
Гомес продолжал осматривать помещение.
– Так, знакомую.
Толстая женщина встала и пригладила ладонью волосы.
– Господи Боже, да это же ты, верно ведь? – Протянув руку, она схватила его за рукав. – Гомес, ну как ты живешь?
– Madre...[23] Это ты, Тина?
Она улыбнулась.
– За последнюю пару лет я малость прибавила в весе.
– Да, – согласился он. – Есть чуток.
– А зачем ты меня ищешь?
– Мне нужна информация, Тина.
Аккуратно взяв свою кружку, она пересела на соседнюю с Гомесом табуретку.
– Я была бы рада помочь тебе, Гомес. Но... я что-нибудь с этого буду иметь?
– Конечно. Давай закажем тебе ужин, а потом побеседуем.
Женщина покачала головой.
– Не надо, чтобы видели, как я слишком долго беседую с копом.
– Я уже не коп.
– Все равно, ты какой-то там детектив.
– Частный. А это – мой напарник, Джейк Кардиган.
– Он тоже был копом.
– Верно, – согласился Джейк. – Так где же мы можем поговорить с тобой?
– У меня, через пятнадцать минут.
– А ты все так же живешь в этом замке на...
– Нет, – засмеялась Тина. – У меня комната в отеле «Мак-Сиди». Номер 101А.
– О'кей, Тина.
Гомес начал подниматься.
Она снова поймала его за рукав.
– А если будут деньги, так может – даже пять сотен?
Он улыбнулся.
– Не меньше, chiquita.
– Как дела у Кейт?
– Без улучшения.
К этому времени Джейк успел снять с себя мокрые куртку, рубашку и брюки. Все это хозяйство он разложил сушиться на полу, около вентиляционной решетки. Сам он сидел на корточках тут же и тоже сох.
– Зато у Дэна все в порядке. Не заразился, но из больницы все равно не выпускают.
Гомес понимающе кивнул.
– Бэском пересказал мне коротенько, что ты узнал про Честертона. Так что, этот начальничек и вправду организовал ему увольнительную из Холодильника?
– Да, Честертона передали Фрэнку Хольцу.
– А-а, этому самому порнопродюсеру. Я всегда подозревал, что Фрэнк связан с тэк-гопой.
– Нивенхауз был почти уверен, что здесь замешан картель Хокори. Честертона умыкнули еще до смерти Сонни.
– Создается впечатление, amigo, – сказал Гомес, – что картель Хокори процветает по-прежнему. Судя по тому, что я успел подслушать в «Казино», Тора Хокори пытается прибрать к своим ручкам всех конкурентов.
– Ты имеешь в виду покойную Тору Хокори?
– Уважаемая леди так и не покинула пределы мира сего, во всяком Случае, так считают семеро вполне трезвых и здравомыслящих тэк-лордов.
Гомес рассказал партнеру о своей прогулке в летучий игорный дом и обо всем, что удалось там узнать.
– Тогда нет ни малейших сомнений, что за чумой стоят тэк-лорды, – подытожил его слова Джейк.
– Si, и это, в основе своей, обыкновенный шантаж. Отстаньте от нас, или мы сотрем с лица Земли несколько городов, начиная с Фриско.
– А как насчет вакцины?
– Нас прервали до того, как удалось что-нибудь толком узнать. Однако, судя по всему, именно вакцину они и собираются продавать.
Джейк потыкал пальцем в лежащие на полу брюки.
– Считай, высохли.
Придя к такому глубокомысленному выводу, он начал их натягивать.
– А как ты поступил со своими спасительницами?
– Отослал всю троицу к одному своему дружку, который содержит спортивный комплекс в секторе Сан-Педро. Он не очень-то придирчив, когда дело касается родословной андроида.
– А Натали Дент?
– Не сумев придумать, куда бы отправить эту красотку, просто смылся от нее, как только мы оказались в Большом Лос-Анджелесе.
Теперь Джейк надел и рубашку.
– Необходимо поторопиться. Если мы не найдем Честертона достаточно быстро, Кейт вряд ли можно будет помочь.
– Найдем.
– А если она умрет... – Джейк не закончил фразу. – Черт, мне даже самому непонятно, как я к ней отношусь. Словно после этого долбаного Холодильника я вернулся совсем в другой мир. Все изменилось, ну совершенно все. Оказалось, что Кейт меня не любит, что она помогла засадить меня в тюрьму.
– А может, Джейк, мир не так уж сильно изменился, пока тебя не было? Может, ты просто начал видеть его малость отчетливее?
Теперь настала очередь куртки.
– Сид, но ведь я обязан был увидеть, что происходит, еще до того, как они начали шить мне дело.
– А ты не увидел, и хватит об этом, – остановил его Гомес. – Только не забывай, что я остался прежним. Неприступная твердыня посреди всеобщего смятения, маяк, все так же указывающий путь посреди бурь моря житейского, желанное прибежище для души и тела, манящее к себе в темной, непроглядной...
– А ко всему – и высочайший образчик скромности. – Почти против воли Джейк улыбнулся. – О'кей, кончаю плакаться тебе в жилетку.
– А вот и блистательная цель нашей ночной прогулки! – объявил Гомес.
* * *
Похабный Голливуд занимал семь кварталов в самой южной части сектора Палм-Спрингс. Семь кварталов, полностью посвятивших себя производству и распространению порнографии и родственных ей жанров искусства. От блеска вывесок и афиш сперва хотелось зажмуриться. Джейк с Гомесом, уже пешком, прошли под огромной сверкающей аркой, извещавшей пришельца: «ПОХАБНЫЙ ГОЛЛИВУД. ПОРНОСТОЛИЦА МИРА!», и двинулись по начинавшейся здесь главной улице района.Со всех сторон манили, подмигивали светящиеся вывески – «КРУТЫЕ ФИЛЬМЫ ЛИМИТЕД»; «БРАТЬЯ ПОЦ, КНИГИ»; «ПОРНОГРАВЮРЫ ДЛЯ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ»; "ПОРНОМАГАЗИН «ПЭНСИ» – ВСЕ ДЛЯ ГЕЕВ; «ПОРНОСУПЕРМАРКЕТ „СЕКСИ ЛЕКСИ“ – ПЯТЬ ЭТАЖЕЙ ПОХАБЕЛИ»; «ФОНОСЕКСОВЫЙ САЛОН – ПРИХОДИ К ВАМ И ПОГОВОРИ НЕ СТЕСНЯЯСЬ»; «ПОРНООБЕДЫ».
– Обед – это то, что нам надо.
Проскользнув между зеваками, Гомес нырнул в дверь.
Внутри заведение было стилизовано под вагон-ресторан середины двадцатого века. Длинное, узкое помещение со стойкой вдоль одной стены и кабинками вдоль противоположной. Почти во всех кабинах сидели посетители.
Гомес подошел к стойке.
– Когда-то я знал очаровательную юную леди, работавшую здесь, в Похабном Голливуде, – сказал он Джейку, примостившись на краешке табуретки и внимательно оглядывая зал. – Очень хорошенькая девчонка с каштановыми волосами по имени Тина. К сожалению, она снималась в фильмах Фрэнка Хольца. Если удастся найти ее, возможно, мы получим совет, как без лишнего шороха связаться с этим типом.
– Она бывает здесь?
– Раньше бывала.
Через две табуретки от них сидела толстая женщина в заношенном платье, с одутловатым лицом и лохмами ярко-морковного цвета. Уперев локти в стойку, она обеими ладонями сжимала кружку эрзац-кофе.
– Кого вы ищете?
Гомес продолжал осматривать помещение.
– Так, знакомую.
Толстая женщина встала и пригладила ладонью волосы.
– Господи Боже, да это же ты, верно ведь? – Протянув руку, она схватила его за рукав. – Гомес, ну как ты живешь?
– Madre...[23] Это ты, Тина?
Она улыбнулась.
– За последнюю пару лет я малость прибавила в весе.
– Да, – согласился он. – Есть чуток.
– А зачем ты меня ищешь?
– Мне нужна информация, Тина.
Аккуратно взяв свою кружку, она пересела на соседнюю с Гомесом табуретку.
– Я была бы рада помочь тебе, Гомес. Но... я что-нибудь с этого буду иметь?
– Конечно. Давай закажем тебе ужин, а потом побеседуем.
Женщина покачала головой.
– Не надо, чтобы видели, как я слишком долго беседую с копом.
– Я уже не коп.
– Все равно, ты какой-то там детектив.
– Частный. А это – мой напарник, Джейк Кардиган.
– Он тоже был копом.
– Верно, – согласился Джейк. – Так где же мы можем поговорить с тобой?
– У меня, через пятнадцать минут.
– А ты все так же живешь в этом замке на...
– Нет, – засмеялась Тина. – У меня комната в отеле «Мак-Сиди». Номер 101А.
– О'кей, Тина.
Гомес начал подниматься.
Она снова поймала его за рукав.
– А если будут деньги, так может – даже пять сотен?
Он улыбнулся.
– Не меньше, chiquita.
Глава 27
Фрэнк Хольц давал прием.
Прием был рассчитан на сотню с лишним приглашенных, и проходил он в его доме на краю сектора Палм-Спрингс. Когда-то здесь был самый большой в округе мотель, о чем напоминала огромная светящаяся вывеска "ОТЕЛЬ «ЗОЛОТОЙ ОАЗИС», которую не стали убирать, перестраивая заведение под частную резиденцию. Теперь эта вывеска сверкала над высокими посеребренными воротами.
Джейк и Гомес явились незадолго до полуночи. Широко улыбнувшись облаченному в смокинг хромированному привратнику, Гомес вручил ему пластиковый пригласительный билет, раздобытый Тиной.
– Aqui, – сказал он. – Надеюсь, мы еще не все веселье пропустили.
– Ночь только начинается, джентльмены, веселье в полном разгаре.
Робот поднес пригласительный билет ко лбу, отчего левый его глаз мигнул зеленым светом.
– Проходите, джентльмены, у вас все в порядке.
– А что, многие лезут без приглашения? – спросил Джейк.
Серебряные ворота щелкнули и распахнулись.
– Бывают такие, хотя и не часто. Но отряд головорезов мистера Хольца быстро гонит их в шею. Приятного вечера, господа.
Когда, обогнув большой плавательный бассейн, они приблизились к развлекающейся публике, Гомес сказал:
– Ты только напомни мне, что не надо попадаться на глаза этим самым ихним головорезам.
Бассейн мерцал призрачным бледно-зеленым светом. Сразу за ним в трех футах от земли парил не какой-то там пятачок, а самая настоящая сценическая площадка. Биг-бэнд, составленный из андроидов в смокингах, лихо наяривал старинную танцевальную музыку. Большая светящаяся надпись над сценой извещала: "ГАЙ ЛОМБАРДО И ЕГО РОЙАЛ КЭНЭЙДИЕНС. НАСТОЯЩИЙ ОРКЕСТР XX ВЕКА, ВОЗРОЖДЕННЫЙ ДЛЯ ВАС КОРПОРАЦИЕЙ «МУЗЫКАНД».
– А ты знаешь, сколько стоила Фрэнку аренда этого оркестра на одну всего ночь? – спросила хорошенькая блондинка у своего широкого как шкаф кавалера.
– Очень много, даже чересчур, – недовольно проворчал тот. Остановившись рядом с роботом на колесиках, исполнявшим обязанности бармена, Гомес и Джейк осмотрели толпу гостей.
– А вот и Хольц, – тихо сказал Джейк. – Там, слева от оркестра.
– Как я понимаю, треплется с компахой агентов по продаже своей порнухи.
Растительность на черепе тощего, бледного как моль хозяина дома почти отсутствовала; зато его верхнюю губу украшали тоненькие как ниточка усики. Окружали хозяина четверо плечистых мужиков; головы троих из них сверкали словно бильярдные шары. Единственного волосатого члена компании сопровождал робот-вычислитель; из груди приземистого механизма с шуршанием и пощелкиванием выползала пласбумажная лента, испещренная цифрами.
– Дела, – сочувственно произнес Гомес. – Вечно эти дела.
– Давай подойдем к нему, у нас ведь тоже есть дело.
– Джейк, радость моя!
Сквозь группу гостей, обступивших бассейн, к ним проталкивалась молодая блондинка удивительно высокого роста в едва прикрывавшем наготу алом платье, отделанном светящейся каймой. Крепко обняв Джейка, она поцеловала его в губы, а затем левой рукой дружелюбно похлопала по ягодицам.
– Вот это да, Джейк, а я все считаю – ты так и прохлаждаешься в этом морозильнике.
Очень мягко и осторожно Джейк высвободился из ее объятий.
– Камилла, – ухмыльнулся он. – Можно попросить тебя об одном одолжении? Не ори так громко. Я очень стеснительный.
Заговорщически подмигнув, хорошенькая блондинка сбавила громкость.
– Ты здесь инкогнито, да? – Засмеявшись, она любовно ткнула его кулаком в ребра. – Ясненько. А кто твой коллега?
– Я – Гомес, – объявил Гомес. – А вы – Камилла Югенд, правда?
Широко улыбнувшись, Камилла потрепала сыщика по кучерявой шевелюре.
– Порнокоролева собственной персоной. На этой неделе в десятку лучших попали три наши видеокассеты. Ни одна из них пока не дотянула до первого места, но у меня сразу третье, шестое и седьмое места. Недурно для бывшей уличной потаскухи из сектора Санта-Моника.
– Американская мечта, претворенная в быль, – согласился Гомес.
Прием был рассчитан на сотню с лишним приглашенных, и проходил он в его доме на краю сектора Палм-Спрингс. Когда-то здесь был самый большой в округе мотель, о чем напоминала огромная светящаяся вывеска "ОТЕЛЬ «ЗОЛОТОЙ ОАЗИС», которую не стали убирать, перестраивая заведение под частную резиденцию. Теперь эта вывеска сверкала над высокими посеребренными воротами.
Джейк и Гомес явились незадолго до полуночи. Широко улыбнувшись облаченному в смокинг хромированному привратнику, Гомес вручил ему пластиковый пригласительный билет, раздобытый Тиной.
– Aqui, – сказал он. – Надеюсь, мы еще не все веселье пропустили.
– Ночь только начинается, джентльмены, веселье в полном разгаре.
Робот поднес пригласительный билет ко лбу, отчего левый его глаз мигнул зеленым светом.
– Проходите, джентльмены, у вас все в порядке.
– А что, многие лезут без приглашения? – спросил Джейк.
Серебряные ворота щелкнули и распахнулись.
– Бывают такие, хотя и не часто. Но отряд головорезов мистера Хольца быстро гонит их в шею. Приятного вечера, господа.
Когда, обогнув большой плавательный бассейн, они приблизились к развлекающейся публике, Гомес сказал:
– Ты только напомни мне, что не надо попадаться на глаза этим самым ихним головорезам.
Бассейн мерцал призрачным бледно-зеленым светом. Сразу за ним в трех футах от земли парил не какой-то там пятачок, а самая настоящая сценическая площадка. Биг-бэнд, составленный из андроидов в смокингах, лихо наяривал старинную танцевальную музыку. Большая светящаяся надпись над сценой извещала: "ГАЙ ЛОМБАРДО И ЕГО РОЙАЛ КЭНЭЙДИЕНС. НАСТОЯЩИЙ ОРКЕСТР XX ВЕКА, ВОЗРОЖДЕННЫЙ ДЛЯ ВАС КОРПОРАЦИЕЙ «МУЗЫКАНД».
– А ты знаешь, сколько стоила Фрэнку аренда этого оркестра на одну всего ночь? – спросила хорошенькая блондинка у своего широкого как шкаф кавалера.
– Очень много, даже чересчур, – недовольно проворчал тот. Остановившись рядом с роботом на колесиках, исполнявшим обязанности бармена, Гомес и Джейк осмотрели толпу гостей.
– А вот и Хольц, – тихо сказал Джейк. – Там, слева от оркестра.
– Как я понимаю, треплется с компахой агентов по продаже своей порнухи.
Растительность на черепе тощего, бледного как моль хозяина дома почти отсутствовала; зато его верхнюю губу украшали тоненькие как ниточка усики. Окружали хозяина четверо плечистых мужиков; головы троих из них сверкали словно бильярдные шары. Единственного волосатого члена компании сопровождал робот-вычислитель; из груди приземистого механизма с шуршанием и пощелкиванием выползала пласбумажная лента, испещренная цифрами.
– Дела, – сочувственно произнес Гомес. – Вечно эти дела.
– Давай подойдем к нему, у нас ведь тоже есть дело.
– Джейк, радость моя!
Сквозь группу гостей, обступивших бассейн, к ним проталкивалась молодая блондинка удивительно высокого роста в едва прикрывавшем наготу алом платье, отделанном светящейся каймой. Крепко обняв Джейка, она поцеловала его в губы, а затем левой рукой дружелюбно похлопала по ягодицам.
– Вот это да, Джейк, а я все считаю – ты так и прохлаждаешься в этом морозильнике.
Очень мягко и осторожно Джейк высвободился из ее объятий.
– Камилла, – ухмыльнулся он. – Можно попросить тебя об одном одолжении? Не ори так громко. Я очень стеснительный.
Заговорщически подмигнув, хорошенькая блондинка сбавила громкость.
– Ты здесь инкогнито, да? – Засмеявшись, она любовно ткнула его кулаком в ребра. – Ясненько. А кто твой коллега?
– Я – Гомес, – объявил Гомес. – А вы – Камилла Югенд, правда?
Широко улыбнувшись, Камилла потрепала сыщика по кучерявой шевелюре.
– Порнокоролева собственной персоной. На этой неделе в десятку лучших попали три наши видеокассеты. Ни одна из них пока не дотянула до первого места, но у меня сразу третье, шестое и седьмое места. Недурно для бывшей уличной потаскухи из сектора Санта-Моника.
– Американская мечта, претворенная в быль, – согласился Гомес.