Шепард Ривкин. Пальцы женщины

   Я с удовольствием провел бы весь день, вдыхая аромат и прислушиваясь к этому шуму.
   - Вы когда-нибудь выходили в море на таком судне? - спросила меня герцогиня.
   - Нет.
   - Я научу вас.
   Я ничего не ответил и направился к старику.
   - Добрый день, - сказал я. - Не могу ли я получить у вас некоторые сведения?
   - Возможно, - ответил он с такой осторожностью, с какой деревенский житель относится к городскому.
   - Я ищу "Веселый".
   - Ммм... - Его лицо выразило раздумье. - А вы друг доктора?
   - Нет.
   Он немного отмяк.
   - Может быть, вы хотите купить у него судно?
   - Нет.
   Он бросил на меня пронзительный взгляд.
   - Нет, - сказал он. - Нет, у вас не такой тип, чтобы купить судно. Во всяком случае, вам он не продал бы его.
   - Откуда вы знаете?
   - У вас нет мозолей на руках, вы не загорели и ваш нос не облезает. Вы останавливались по дороге сюда, чтобы посмотреть на все эти старые вещи, которые валяются здесь и на которые человек, знакомый с мореходством, не обратит никакого внимания.
   Стоящий человек.
   - К тому же вы флик.
   - Откуда вы взяли это? - спросил я на этот раз не на шутку заинтересованный.
   - Потому что когда вы нагнулись, чтобы подобрать ту щепку, я заметил вашу плечевую кобуру через вырез вашего пиджака. Вам надо выбирать более плотную материю, парень.
   Возможно, он был квалифицированнее меня и ему надо было заняться моим делом.
   - Вы мистер Перкинс?
   - Ну, это, нет. Я просто иногда замещаю его, когда он занят. В свое время я водил землечерпалку вдоль берега до Стовингтона, но я страшно повредил себе бедро и теперь не могу заниматься этим промыслом. Я полагаю, вы знаете, кто этот Хенли?
   - Приблизительно.
   - Он приехал сюда за форстенги стакселем. Он отводил "Веселый" в сентябре в Антигуа. Вы понимаете о чем идет речь, парень?
   - Нет.
   - Это сезон тайфунов в тех местах. И еще хуже на широте пролива Гаттераса. И он это знал. Он нанял двух наполовину сумасшедших типов и отправился в море.
   - И он выкарабкался оттуда?
   - Он вернулся, это да. Он потерял мачты перед Антигуа и поставил себе новые в районе Нелсона. Может быть, это послужило ему уроком, но я сомневаюсь в этом. Это тип людей, которых ничто не может исправить. Итак, как я вам уже сказал, он приехал сюда за форстенги-стакселем. Шел сильный дождь, когда он приехал. Уолтер, здешний парень, Уолтер Перкинс, это уже четвертый Перкинс, который руководит этим местом, сказал мне, чтобы я продал ему запасной фок, который находился в нашем ангаре. Уолтер сам спилил его. Он был отличный - из дакрона. Запасной, но совсем, как новый. Хенли посмотрел на него и сделал такую рожу, как-будто я предложил ему падаль. Потом он спросил меня, сколько я хочу за него. Я ответил ему, что полцены. Он возразил мне, что он уже был использован. - Конечно, - ответил я, вот потому-то он и стоит только половину своей цены. Вы ничего не понимаете в парусном спорте, парень, но половина цены, это просто находка. Хенли предложил мне четверть цены по каталогу. Я стал пристально рассматривать его. Если бы я предложил этот фок кому бы то ни было на десять долларов ниже цены по каталогу, тот бросился бы мне на шею от радости. Тогда я ему сказал: - Послушайте, врач, эта цена очень разумна. Парни его сорта не выносят, когда к ним так обращаются, называя их врачами или лекарями. - Тут он схватил фок и выбросил из окна в грязь. Другими словами говоря, я должен был его высушить, чтобы им можно было пользоваться. Я сказал ему: - Мне наплевать на то, что вы врач, пойдите и подберите его, гнусное отродье! - А он ответил: - Если бы вы не были старым человеком и в половину меньше меня ростом, я разбил бы вам вашу морду. - Я ему ответил: - Попробуйте только, прохвост и сын бродяги! - Он и ушел. Так что его друг не может быть моим другом. Вы хотите знать, где находится "Веселый", ну так вот, она находится на верфи Себана Симсон, на четыреста метров ниже нас.
   - Я вам очень благодарен, мистер.
   Мы пожали друг другу руки. Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил о мозолях.
   - Как вас зовут?
   - Пабло Санчес.
   Он улыбнулся.
   - А меня Сем Уиллес.
   Я вернулся к машине. Она скользнула и села рядом со мной.
   - Вот одна из причин, по которой я люблю плыть по морям, - сказала она, - потому что между двумя стаканами встречаешь людей похожих на мистера Уиллеса.
   Мы доехали до верфи Симсона. Там была точно такая же обстановка и те же запахи. Остановив машину я отправился на поиски и нашел Себана Симсона сидящего за письменным столом из бамбука, стоящим в старом строении из ветхих бревен, похожим на склад. Это был толстый человек: живот его свисал над низко расположенным поясом. Огромный вентилятор со скрежетом крутился в одном из углов стола.
   Я вошел в помещение и спросил:
   - Мистер Симсон?
   - Гммм...
   Он не хотел рисковать.
   - Мистер Уиллес сказал мне...
   - Сэм предупредил меня, что вы флик из Нью-Йорка и что вы ищете доктора Хенли.
   - Да.
   - Я не обязан говорить с вами, если мне это не нравится.
   - Совершенно точно.
   - Хорошо. Могу я посмотреть на ваше удостоверение?
   Я показал ему удостоверение, так как, когда я показал ему мою бляху, это его не удовлетворило. На этот раз он был доволен.
   - Что он сделал?
   - Нечто вроде убийства.
   - Задержите этого мерзавца. И чем раньше, тем будет лучше.
   - Он не пользуется популярностью в этих краях?
   - А вы заметили, что когда вы сказали, что он возможно совершил убийство у меня совершенно не изменилось выражение лица? У меня не выразилось никакого удивления, правда?
   - Нет. А почему?
   - Вы, вероятно, уже слышали о "фоке" или я плохо знаю Сэма Уиллеса?
   Я подтвердил это.
   - Не становятся капитанами землечерпалки, если не умеют держать команду в руках. Я понимаю, что Хенли должен был обозлиться. У Сэма очень добродушный вид, но когда он обозлится, то он становится похожим на гризли в ярости.
   На лице его выразилось сожаление, что он не присутствовал при этом разговоре.
   - Вам приходилось видеть Хенли в компании с женщиной-врачом?
   - С женщинами, да, но были ли они врачами, не знаю. Это не такой тип, который будет знакомить своих приглашенных с прислугой. Он всегда вел себя так, будто я и все остальные парни существуют лишь только по необходимости здесь. Признак очень характерный для человека недавно разбогатевшего. А какая она из себя?
   - Тридцать пять или около того. Ни красивая, ни дурнушка. Что-то среднее.
   - Да. Я полагаю, что она приезжала сюда. У него здесь бывали очень соблазнительные женщины, типа хиппи и типов маленьких буржуек, и вот эта.
   Хиппи были, вероятно, матерями его больных, а маленькие мещанки, медицинские сестры.
   - А как он обращался с этой докторшей.
   - Вы когда нибудь развлекались тем, чтобы положив на нос хорошо выдрессированного пса бисквит, отойти от него на расстояние. И пока вы не дадите ему разрешения съесть этот бисквит, пес будет испытывать все муки голода, но не посмеет тронуть его без вашего разрешения. Ну так вот, с ней происходило, очевидно, то же самое. Она ждала, когда он разрешит ей съесть бисквит. А ему всегда больше всего нравилось не позволять ей сделать этого.
   Он встал и подошел к окну, чтобы посмотреть на небо.
   Углы его глаз, которыми он старательно осматривал небо и море, были все в морщинах.
   - У нас скоро будет буря, после этой хорошей погоды, - сказал он.
   - Откуда вы знаете?
   - Слишком громко кричат чайки, это первый признак. Ветер задул с востока и северо-востока и нагнал волну. А потом, на небе есть что-то, вроде дымки.
   Он снова сел.
   - Людей я видел огромное количество за свою жизнь. Я ходил в отдаленные порты. И я говорю вам, что Хенли, опасный человек. Я думал даже о том, чтобы так как вы, таскать с собой оружие на случай, если я встречу его в стороне от своей конторы. А я ведь не мокрая курица.
   Нет, действительно, это не так.
   - Вы хотите подняться на борт его судна?
   - Если смогу.
   - Естественно, вы можете. Без его разрешения это, конечно, нелегально, если это не касается необходимости спасти что-нибудь от несчастья, но все что может вывести его на чистую воду, доставит мне большое удовольствие.
   - Если он на борту, он сможет спустить вас под предлогом, что вы неожиданно напали на него, а он вас не узнал.
   - Боже мой, вы конечно правы. Но на этот риск я готов пойти.
   Он направился к шкафу, достал оттуда охотничье ружье и зарядил пулями.
   - Таким образом я смогу сказать, что услышал страшный шум, доносившийся с судна, и что я поехал узнать, что происходит, и что я увидел неожиданно перед собой руку вооруженную пистолетом и что я выстрелил первым, думая что имею дело с грабителем. Что вы на это скажете?
   - Все люди стали бы стрелять в таком случае и все будут убеждены в правильности ваших действий.
   Он широко улыбнулся... Мы спустились вниз. Тот способ, с которым он держал свое старое ружье, внушало доверие. Вследствие своей комплекции, ему было трудно карабкаться по берегу, взбираться на судно и я старался не находиться в направлении возможного выстрела.
   - Я не думаю, чтобы на берегу был кто-нибудь, - сказал он спускаясь на широкую полосу пристани и переходя на лодку, прикрепленную к моткам.
   Суденышко погрузилось в воду под его тяжестью по крайней мере на десять сантиметров. Я легко спустился и сел рядом с ним.
   - А куда же я сяду? - спросила герцогиня.
   - Вы останетесь здесь.
   Она открыла рот, чтобы протестовать, но у меня не было настроения спорить. Я ограничился тем, что посмотрел на нее и она замолкла. Стоя на мостках, она смотрела, как мы удаляемся. Глаза ее выражали упрек.
   Я спросил у Симсона, почему он взял ружье, если он уверен, что на борту никого нет.
   - Потому что он хитер, - возразил он. Его дыхание со свистом вырывалось из его груди.
   - Лодка, стоящая около его судна означает, что он там. Но может быть, он украл лодку, вошел на борт и оттолкнул лодку, которую унесли волны. Или, может быть, он отправился вплавь и заставил свою даму плыть рядом с ним.
   Я не говорил, что в компании с Хенли обязательно должна быть дама..
   - Какая дама?
   - Докторша же должна играть роль во всем этом. Если это не так, к чему же столько вопросов?
   Я греб в направлении "Вксклого". Симсон сидел сзади и лодка под его тяжестью глубоко сидела в воде. Когда мы приблизились к яхте, он закрыл ружье.
   - Наш визит ему не понравится, - сказал он.
   - Если он отстрелит нам наши перья, - сказал он, - можете быть уверенным, что он не шутит. Но не давайте ему возможности стрелять первым.
   - Не волнуйтесь об этом, детка. Когда я подам вам знак, бросайтесь плашмя на живот.
   Мы подплыли к яхте. Никакого признака жизни. Я прикрепил лодку к специальному крюку и влез на борт, сопровождаемый Симсоном. Как только я вступил на борт, я вынул свой Кобра, протянул руку и освободил Симсона от его ружья и мы направились на осмотр. Дверь в каюту была заперта на замок, но не составляло особого труда сделать из этого камуфляж. Хенли отлично мог войти во внутрь и изнутри повесить замок, чтобы создать видимость запертой двери. Я не хотел ничем рисковать с подобным парнем.
   Я пристроился сбоку двери и выстрелил по замку. Пуля могла прострелить дверь, но окованную железом она не возьмет.
   - Я не думаю, что он находится на борту, - сказал Симсон.
   - Я очень хотел бы бросить взгляд во внутрь.
   - Нужно будет взломать замок.
   - Я возьму на себя ответственность.
   Он достал из лодки маленький якорь, которым мы после некоторых усилий открыли дверь.
   Внутри судна стоял запах плесени и сырости. Около двери висела карманная лампа, которая действовала. Я взял ее и направил ее луч на пространство передо мной. Я открыл дверь на кухню. Я приподнял матрацы четырех коек. Я посмотрел в шкафах. Я пролез в складское помещение и приподнимал каждый парус. Ничего. Благодарение Богу.
   Я снова стал водить лучом фонарика передо мной. На этот раз я искал предмет менее громоздки, чем труп, что-нибудь наводящее на след. Письмо, записную книжку, пакет с написанным на нем адресом, где он может сейчас находиться. Ничего. Карты, морские карты и обозначения. Я внимательно осмотрел все, искал малейший знак или слово.
   Судно сильно накренилось на бок, потом выпрямилось. Тяжелое тело влезло на борт. Я ждал, держа Кобру в руке.
   Массивная фигура возникла в проеме двери. Я на мгновение опешил, но то был Симсон.
   - Хронометр здесь?
   Я поискал его немного, потом обнаружил, лежащим на койке, в деревянном футляре.
   - Он действует?
   Я открыл его.
   - Нет.
   Я обнаружил докторскую сумку. Внутри не оказалось ампул с морфием. Плоский футляр содержал набор скальпелей: каждый из них сидел в своем чехле из фетра, точно сделанным по его форме.
   Лучшая шведская сталь. И одного недоставало. Я закрыл футляр и сунул его в карман. Симсон повесил на место замок и мы спустились в лодку.
   Когда я взялся за весла, Симсон сказал:
   - Этот хронометр.
   - Да?
   - Это такая вещь, которую совершенно машинально заводишь, совершенно не думая об этом. Другими словами, он вероятно более недели уже не был на своем корабле.
   Неделю. Я всегда мог посетить квартиру доктора и поискать какие-нибудь следы. Это могло дать превосходные результаты, если только этот врач не слишком уж предусмотрителен, чтобы оставить улику, которая может его подвести. Я обменялся с Симсоном рукопожатием и вернулся к Мазерати.
   - Куда мы теперь направимся, господин и мой хозяин?
   - Мы возвращаемся в Нью-Йорк. И очень медленно.
   - Медленно? Что это такое означает слово медленно? И почему?
   - Потому что я хочу немного подумать. А я не могу думать при скорости езды больше, чем шестьдесят километров в час.
   20
   Когда мы выехали из Гринвича, полицейская машина сделала нам знак остановиться. Она толкнула Мазерати до ста десяти в час, но так проделала это незаметно и постепенно, что я ничего не заметил.
   - Надеюсь, что полицейский будет славным парнем, - сказала она.
   - Посмотрим, как вы вылезете из этой истории.
   Полиция дорог в Конектикуте славилась своей репутацией зверей.
   - Вам стоит лишь показать свою бляху этому парню, дорогой.
   - Об этом не может быть и речи.
   - А почему?
   - Я вам сказал, чтобы вы ехали медленно.
   - Простите, мисс. Могу я посмотреть на вашу серую карточку и на водительские права?
   - Покажите ему свою бляху, - настаивала она.
   - Нет.
   - Но какое свинство вы делаете!
   - Ну довольно, - перебил ее полицейский. - Подождите трогаться с места. Пожалуйста, покажите мне ваши водительские права.
   - Дайте ему ваши водительские права.
   Она вытащила из джунглей хаоса своего крокодилового мешка права, а серую карточку она вытащила из ящика для перчаток. Флик прошел к переду машины, чтобы сверить номера.
   - Почему вы не хотите показать свою бляху?
   - Потому что я вам сказал, чтобы вы ехали медленно весь обратный путь и вы согласились со мной. Теперь вы будете расплачиваться.
   - Знаете, вы просто какой-то монстр в стиле морального урода.
   - Нет.
   - Почему? Скажите мне только, почему?
   - Существует испанская пословица, которая...
   - Я плюю на ваши пословицы!
   - Это вам понравится. Она гласит: "Бери то, что хочешь, но плати, чтобы иметь".
   - Я не нуждаюсь в ваших поучениях, исчадие попугая.
   Полицейский вернулся к нам и протянул мне серую карточку и водительские права.
   - У вас итак достаточно неприятностей, мистер Санчес, - сказал он мне адресуя широкую улыбку. Я удовольствуюсь лишь предупреждением. Но не позволяйте ей вести машину, если вы не можете ее контролировать.
   - Ха-ха, - сказал я.
   Он влез в свою машину и умчался.
   - Вы разрешите мне вести машину? - вежливо спросил я.
   - Ну разумеется! - ледяным тоном ответила она.
   Я обошел кругом машину, в то время, как она подвинулась. Это была превосходная в управлении машина. Мы оба молчали, а я пытался проанализировать остолбенение, в котором я находился. Я чувствовал себя очень плохо, произошел несчастный случай, а мне еще не удалось сунуть в него палец. Потом, глядя на дорогу, я еще вспомнил слова полицейского.
   - У вас и так много неприятностей, мистер Санчес.
   Откуда он знает мое имя? Откуда, к дьяволу, он мог узнать мое имя? Я повторил этот вопрос громким голосом. Она открыла ящик для перчаток, достала оттуда серую карточку и сунула ее мне под нос. Я опустил глаза и пробежал написанное.
   Мазерати 1968 года. Номер мотора 191087. Приписана в штате Нью-Йорк под номером РС 1677. Зарегистрирована за неким Пабло Санчесом. 142 Восточная 74 улица, Нью-Йорк.
   Я резко затормозил. Пояс безопасности не позволил герцогине удариться о стекло. Я расстегнул пояс и вышел из машины.
   - Я подозревал, что вы ненормальная, - сказал я, - но теперь я в этом уверен. Но что же у вас в голове, боже мой?
   - Это подарок от меня. Что же в этом плохого?
   - Что плохого? Что в этом плохого и она еще спрашивает об этом! Но, боже мой, как можно быть такой глупой? Прежде всего, если не говорить о вас, это означало бы, что отхватил где-то хороший куш денег, чтобы смочь ее купить!
   - Вы можете сказать, что выиграли ее в игру.
   - Я не играю и все это знают. И никто бы в это не поверил, если бы я играл на скачках.
   - Ну так что ж, я подарила ее вам.
   - У вас должно быть очень толстый череп. Это означало бы, что я жигало. И даже, если ваш муж никогда и не увидит главного комиссара, все равно я пропал. И я точно сказал, пропал. И так как ваш муж хороший приятель главного комиссара, мне остается только перестать дышать. Сделайте мне удовольствие, возьмите машину и поставьте на ней другое имя. Отправляйтесь провести сезон на Ямайке. Попросту говоря, уходите прочь.
   - Не может быть никакого разговора об Ямайке. Сейчас хороший сезон в Сарекеше.
   - Отлично. Отправляйтесь туда!
   Она открыла дверцу.
   - Влезайте, дорогой мой! - проговорила она нежным голосом.
   - Отправляйтесь на восток! - возразил я хлопнув дверцей.
   Она с гримасой немного нагнулась вперед. Ее губы были чудесного розового цвета. Ее большой вырез позволял видеть ее грудь.
   - Отвезите меня в свою постель и получите ее, эту машину, - сказала она.
   - Не превышайте установленных восьмидесяти.
   - Поцелуйте меня только один раз.
   - Вы просто динамит, моя красотка.
   Она приветствовала меня небрежным жестом и ознаменовала свой отъезд целой тучей пыли и скрежетом покрышек. Это то, что помешанные за рулем называют "сжигать резину". Когда она исчезла из моих глаз, она ехала со скоростью восемьдесят километров в час. Я попросил у бога содействия, чтобы она вернулась домой одним целым куском и стал передвигать ноги. Через несколько минут около меня остановилась машина. Это был тот же полицейский.
   - Вы собираетесь сделать "стоп", старина?
   - Да.
   - А, это вы, мистер Санчес. Семейная ссора?
   - Да, если хотите.
   - Я очень сожалею, но "стоп" запрещен на Маррит.
   - Исполняйте свои обязанности, мистер агент. Какая здесь ближайшая дорога?
   - Шесть километров. Но здесь запрещено ходить пешком.
   - Я могу ползти на четвереньках.
   Он улыбнулся и открыл дверцу.
   - Влезайте, - сказал он. У вас и так достаточно неприятностей без этого. Я довезу вас до ближайшей дороги.
   Когда мы доехали до места, он посоветовал мне идти километров пять по направлению к югу. Там я смогу сесть на поезд из Нью-Хавена на Главную Центральную.
   Прогулка была приятной. Я вытаскивал песчинки из своих башмаков, выпотел добрый литр воды, вынужден был ударами ноги отогнать большого пса, который не хотел позволить мне пройти мимо какой-то лавки и был вынужден лишь один раз показать свое удостоверение флику.
   Но у меня была возможность дышать свежим воздухом и запахом свеже срезанной травы. Травы. Этим Соединенные Штаты были покрыты раньше на больших пространствах. Это было отлично, так проветрить свои легкие. И я дышал этим воздухом до самой границы штата Нью-Йорк.
   21
   Два часа спустя я был уже у себя дома. Я принял душ, побрился и переменил свою одежду. Я снял свою повязку. Рана немного затянулась, но точки швов выделялись черными пятнышками, было очень неприятно смотреть на руку. Я наложил чистую повязку, потом спустился вниз, съел бифштекс, потом отправился в гараж. Они как раз закончили с Олдсом.
   Я, действительно, не знал, что мне делать. Я медленно направился по Медисое Авеню, по дороге я смотрел на цены, выставленные в магазинах и на женщин, готовых тоже быть проданными. Я вошел в какой-то бар, заказал стакан вина, поднес к губам и резко поставил на стол, не дотронувшись до него. Я открыл справочник Манхеттена.
   Знаменитый доктор жил на 50 улице, около первой Авеню. Я оплатил и вышел, оставив стакан нетронутым на столе.
   Я остановился перед зданием и закурил сигарету. Это было небольшое, но элегантное здание. Семь этажей, по одной квартире в каждом. Фасад из розового мрамора и много стекла: фонтан при входе в виде лягушки, которая выпускает воду. Перед домом ни деревьев, ни кустарников. Просто гравий и много больших камней расположенных вокруг. Как раз то, что необходимо усталому человеку, после тяжелого рабочего дня, для отдыха глаз.
   Швейцар в белых перчатках перед входом. Над батареей кнопок, экран телевизора. Другой тип внутри, для обслуживания подъемника. Также в белых перчатках. Все кругом било в нос большим фриком.
   Я вздохнул и бросил свою сигарету. Когда я приблизился, швейцар окинул меня взглядом с ног до головы. Его взгляд задержался на моих ботинках. Они еще были покрыты пылью после моего шатания по деревне. Я остановился и стал ждать, что он выдаст какое-нибудь интересное замечание или скажет "добрый день", или сообщит мне адрес, где я смогу купить себе более элегантные, чем я ношу, рубашки или еще чего-нибудь.
   - Добрый вечер, - сказал я.
   - Что такое это?
   Еще один грубый гражданин.
   - Добрый вечер, - повторил я. Попробуйте же сказать без того, чтобы вытошнить, - продолжал я ободряющим тоном, обозревая пластинки из меди, на которых были написаны имена съемщиков.
   Каждая пластинка была укреплена на мраморе стены. Я очень быстро нашел то, что мне нужно: З.С., Д-р Черльз Хенли.
   - Эта хижина имеет класс, - заметил я.
   - Вы ищете неприятностей? - спросил швейцар, сделав шаг в моем направлении.
   Но настал момент мне заняться работой. Я показал ему свою бляху. Это смешно видеть, как многие люди хорохорятся и корчат из себя бог знает что, когда думают, что имеют дело с людьми более слабыми, чем они или менее значительными, и как мгновенно меняются их отношения, когда они убеждаются, что именно они являются более слабыми. И они становятся даже ниже ростом и делаются чрезвычайно любезными.
   - А где привратник? - спросил я. Этот вопрос покоробил его. В таких домах и таких кварталах, у них нет даже управляющего: у них есть директор администратор.
   - Мистер Мак Клеман находится в апартаменте 2М.
   - Спасибо.
   - К вашим услугам, сэр.
   Я заявил, что он очень хорошо воспитан. Он посоветовал мне воспользоваться лифтом. Мистер Мак Клеман был одет в темный костюм делового человека и его зализанные волосы были откинуты назад. Мой визит обеспокоил его. Он располагал дубликатами всех ключей и они висели на доске около его письменного стола. Я указал на "З.С.", висевший в глубине на медном крючке.
   Он нахмурил брови. Мне казалось, что я видел, как ворочаются его мозги и какая мысль доминирует там: ДЕТЕКТИВ ПРОИЗВОДИТ СЛЕДСТВИЕ, ВЫЗЫВАЮЩЕЕ СКАНДАЛ В РОСКОШНЫХ АПАРТАМЕНТАХ.
   Я сказал ему, что хотел бы бросить взгляд на помещение доктора Хенли.
   Он посмотрел на меня.
   - Проводите меня до его этажа и откройте мне дверь, вот и все, настаивал я.
   - Но...
   - Я знаю, что это совершенно противозаконно. Но можете зайти вместе со мной и следить за тем, чтобы я не унес пепельницы на память о посещении.
   - Но доктор Хенли в настоящий момент находится у себя.
   Я приговорил себя к тому, чтобы повторить тысячу раз: "Я не должен принимать свои мечты за реальность. Я не должен принимать свои мечты за реальность".
   Не могло быть и речи, чтобы Мак Клеман позвонил бы ему по телефону, чтобы предупредить о моем посещении. Я попросил его подняться вместе со мной и позвонить в дверь в Хенли. Я хотел захватить Хенли врасплох.
   - А что я ему скажу?
   - Вы бы не сидели на своем месте, если бы были глупым.
   - Мы сели в лифт. Со всех сторон он был в зеркалах и там даже была маленькая ваза с розой. Я спросил Мак Клемана не из Версаля ли он взял этот лифт, но он был слишком занят своими мыслями, чтобы ответить мне.
   Я вынул пистолет, проверил его и сунул в карман пиджака. Мак Клеман стал зеленым. Я сказал ему, что в случае перепалки он должен броситься поашмя на живот и ждать момента, когда я скажу ему подняться на ноги. Его лицо еще больше побледнело.
   - Что он такое сделал? - прошептал он.
   - Он купил четыре коробки сигарет в Нью-Джерси, - ответил я.
   Несмотря на свое расстройство, он бросил на меня злобный взгляд.
   Он нажал на пуговку звонка. Голос изнутри спросил:
   - Да?
   - Я... - начал Мак Клеман, но голос его прервался и он поперхнулся. У него нехватило слюны.