– Он не будет ни с кем флиртовать, – уверенно сказала Каролина.
   – Может, заключим пари? – усмехнувшись, предложила Вирджиния.
   – Поев, ты стала куда язвительнее. – Каролина с удовлетворением заметила, что в сестре еще тлеет искра жизни. – Чуточку поспи, а потом я принесу тебе ужин. И учти, Вирджи, придется съесть все дочиста.
   – Ты говоришь таким же тоном, как мама. Что ж, готова повиноваться тебе.
   Каролина подумала, что, вероятно, утомила сестру. Вирджиния, усталая и бледная, откинулась на подушки.
   Тихо закрыв дверь, Каролина спустилась вниз и встретила Рэя.
   – Где ты была? Я искал тебя.
   – Я решила воскресить Вирджинию, – объявила Каролина. – Она морит себя голодом, потому что какой-то охотник за приданым отверг ее. И еще сестра страдает, считая себя крайне непривлекательной. Никто, кроме меня, не хочет протянуть ей руку помощи. А я велю поставить раскладушку у нее в комнате и прослежу, чтобы она ела регулярно.
   Рэй окинул Каролину нежным взглядом:
   – Ты, как всегда, неуемная. Но я люблю мою страстную русалочку. – Он прильнул к ее губам долгим поцелуем и притянул к себе. Какое наслаждение чувствовать, как трепещут ее груди!
   – Рэй, мы на лестнице. – Каролина чуть отстранилась. – В любой момент нас могут заметить.
   – Ну и пусть, – глухо отозвался он. – Теперь, оказавшись под присмотром твоей матери, я должен довольствоваться теми крохами, которые мне перепадают.
   Смеясь, Каролина попыталась вырваться.
   – В том, что я переселюсь к Вирджи, есть одно преимущество. Ты пока не догадываешься о нем. Ее комната ближе к твоей, и дверь не скрипит в отличие от моей. Вирджи – девушка очень скрытная, она знает, что я провела последнюю ночь с тобой, но даже не намекнула на это.
   – Какая же ты хитрая! – Рэй рассмеялся, отпустил Каролину и последовал за ней.

Глава 4

   Каролина узнала, что домашние уговорили Ральфа Уормли остаться на обед. Любезный Ральф отдал должное каждому блюду: горячему тыквенному супу, жирным устрицам из Чесапикского залива, осетрине с диким рисом, то есть с зернами съедобных водорослей, горячим булочкам с маслом, названным по имени их изобретательницы Салли Ланн, и кукурузному пудингу.
   – Если бы вы предупредили, что посетите нас, сэр, мы испекли бы большой торт. – Легация любила принять и угостить добродушного Ральфа Уормли. К обеду она надела аметистового цвета платье, и при каждом ее движении оборки на руках тихо шелестели. – А так вам придется довольствоваться обедом на скорую руку.
   – Но чем же плох этот сливовый пирог? – радостно воскликнул Ральф, когда служанка подала на десерт бисквит со сливовым вареньем и взбитым ванильным кремом. – И этот шедевр вы называете экспромтом? Я восхищен вашим кулинарным искусством, миссис Лайтфут.
   – Рэю вряд ли стоит рассчитывать на подобные лакомства, когда мы поселимся в Эссексе, – вздохнула Каролина.
   – Может, нам удастся убедить твою мать пожить у нас и передать тебе свои кулинарные навыки, – галантно отозвался Рэй.
   Летиция рассмеялась, но внимательно наблюдавшая за ней Каролина заметила, что она довольна. В Тайдуотере мать никогда не считалась хорошей хозяйкой, хотя все отдавали должное ее умению одеваться и блистательному остроумию. Впрочем, она умела еще вести дела, возможно, даже лучше, чем управляющий, нанятый Шиллингом.
   – Моя мать наделена многими талантами, – сказала Каролина Ральфу Уормли. – Вскоре научит меня устраивать пышные свадьбы.
   – Не сомневаюсь, ты будешь самой очаровательной невестой. – Ральф окинул одобрительным взглядом голубое суконное платье Каролины с богатой отделкой.
   Сразу же после обеда Каролина, извинившись, поспешила к Вирджинии, чтобы убедить ее съесть немного тыквенного супа и питательны устриц. Но Вирджиния спала в своей большой постели, и вид у нее был такой измученный, что Каролина не решилась ее разбудить. Она поставила поднос на столик возле кровати, надеясь, что, проснувшись, сестра поест.
   Каролина молча смотрела на Вирджинию. В теплой комнате трещал камин. Вирджиния сбросила покрывало и по-детски свернулась в клубок. Очень худая, она казалась совсем юной и уязвимой.
   «Вирджиния так и не повзрослела, – подумала Каролина, с нежностью глядя на сестру. – Она влюбилась, сбежала из дома, забеременела, потеряла мужа, а затем и любимого человека, но все еще взирает на мир глазами ребенка Раньше я думала, что у нее просто поверхностный ум, но это не так. Она никогда не брала на себя ответственность за свою жизнь. А теперь совсем по-детски пытается отомстить жизни за все свои разочарования, стремясь умереть».
   Боясь, что Вирджиния замерзнет, когда дрова прогорят, Каролина осторожно натянула на нее покрывало.
   Да, она нуждается в помощи. Но как ей помочь? Вирджиния романтично мечтает, чтобы какой-нибудь благородный рыцарь умирал от любви к ней.
   Каролина знала еще одну молодую женщину, пытавшуюся осуществить свою мечту. С рыжей Ребой Тарбелл она делила комнату в лондонской школе для молодых леди, принадлежавшей миссис Честертон. Реба мечтала стать маркизой, лишилась невинности и тоже оказалась на обочине жизни.
   Каролина подняла голову. Нет, она ни за что не допустит, чтобы Вирджиния осталась на обочине жизни. Ни за что! Если это хоть в какой-то мере зависит от нее.
   Каролина на цыпочках вышла и тихо закрыла дверь.
   Спускаясь вниз, она увидела в окно, что вверх по реке поднимается желтая лодка. Точно такая же принадлежала Сэнди Рэндолфу. Полагая, что у него есть вести о помиловании Рэя, Каролина быстро вошла в гостиную. Чинно сидя в креслах, все попивали вино.
   – Я хочу взять с собой этого джентльмена. – Она взглянула на Рэя. – Ведь он до сих пор не видел розария моей матери, а цветы, того и гляди, занесет снегом. – Каролина выразительно посмотрела на сумрачное небо, нависшее над припорошенными снегом деревьями.
   – Надо поспешить, – сказала она Рэю, едва они вышли. – Я видела, что по реке поднимается лодка Сэнди Рэндолфа. Мы должны поговорить с ним, пока он не зашел в дом.
   – А что, если он не остановится? – Рэй помог Каролине надеть высокие башмачки и подал алый бархатный плащ. – Вдруг проплывет мимо?
   – Обязательно остановится. Я знаю, о чем ты думаешь, но между нашими семьями никогда не было открытой вражды. Вспомни, Сэнди – наш кузен.
   Рэй вывел Каролину на дорожку, ведущую к розарию. Они прошли мимо окон, за которыми сидели ее родители, развлекая Ральфа Уормли. Заметив, что желтая лодка причалила к мосткам, молодые люди побежали по скользкой, затянутой ледком лужайке. Каролина подхватила юбки, мешавшие ей быстро двигаться. Яркие цвета ее одежды – алый, белый и голубой – не могли не привлечь внимания гребцов.
   Дважды Каролина едва не упала, поскользнувшись, но каждый раз сильная рука спутника поддерживала ее за локоть. Рэй широким шагом направился к мосткам. «Интересно, приходилось ли ему когда-нибудь сражаться на обледенелой палубе?» – подумала она и решила, что едва ли. Его битвы происходили под сверкающим тропическим солнцем Карибов или в предательской полутьме побережья, где попутные ветры несли с собой грозную опасность.
   – Удивительно, как свободно ты держишься на льду, – заметила Каролина.
   – Этому можно научиться. В том же Эссексе. Каролина улыбнулась, вспомнив, что там, где он рос, было много снега.
   Они еще не достигли причала, как навстречу им двинулась фигура в оранжево-рыжем отделанном золотой каймой плаще. Сэнди Рэндолф опирался на трость с серебряным набалдашником.
   – Что нового? – спросил Рэй, заметив, что Сэнди несколько напряжен, хотя тот одарил лучистой улыбкой свою дочь.
   – Губернатор уехал на Барбадос и в ближайшее время едва ли вернется в Уильямсберг, – ответил Сэнди. Его голова была непокрыта, даже в этот пасмурный день волосы его блестели.
   – Это мы уже знаем, – отозвался Рэй.
   – Но мама сказала, что его ожидают со дня на день. Сэнди покачал головой.
   – Сегодня пришло известие, что мать губернатора заболела, поэтому он задержится еще на некоторое время. – А из-за этого, – добавил он, – наше дело затянется, ибо я не доверяю его помощнику.
   – Почему ты не доверяешь ему? – осведомилась Каролина.
   – Потому что он весь в долгах. – Сэнди нахмурился. – Его осаждают кредиторы.
   Осознав смысл слов Сэнди, Каролина побледнела: «Он хочет сказать, что Рэя могут схватить ночью, увезти и продать Испании за сорок тысяч дублонов».
   – Но неужели он?.. – ужаснулась Каролина.
   – Нет, едва ли он это сделает. – Сэнди заметил тревогу дочери. – Но когда человек загнан в ловушку, лучше не подсказывать ему, как преодолеть трудности.
   – Но никто же не знает, что Рэй – пират, – быстро проговорила Каролина. – Думаю, мама и Вирджиния догадались, но они никогда не выдадут его.
   – Нет, – спокойно обронил Сэнди. – Летиция этого не сделает.
   Глубокое доверие, которое он питал к ее матери, приободрило Каролину.
   – Пусть для всех останется тайной, что ты заехал повидать Рэя, – предупредила она Сэнди, когда они направились к дому. – Видишь ли, – Каролина покраснела, – мне пришлось сказать матери, что мы прибыли из Англии на одном корабле, но мы не должны походить… на заговорщиков. – Каролина сомневалась в Филдинге, и Сэнди понял это.
   – Но у меня есть веская причина для визита, – заметил он, оглядывая широкие просторы Левел-Грина, имения Филдинга Лайтфута. – Слава Богу, что ты не назвался капитаном Келлзом и не сообщил, что ждешь королевского помилования, ибо Филдинг Лайтфут, близкий друг помощника губернатора, не преминул бы упомянуть о твоем появлении в его доме.
   Рэй бросил на Сэнди быстрый взгляд. Филдинг Лайтфут тоже увяз в долгах и отчаянно нуждался в деньгах.
   Каролина, разумеется, не догадалась об этом умозаключении Рэя. Убеждая себя, что, пока никто не понял, кто такой Рэй, ему не угрожает опасность, она немного успокоилась.
   – Поскольку никто не знает, что Рэй и Келлз – одно – и то же лицо, мы можем появляться везде, даже на балу в Фэрфилде, куда нас, без сомнения, пригласят.
   Мужчины обменялись взглядами.
   – Пожалуй, ты хочешь невозможного, – заметил Сэнди. – Многие из здешних торговцев бывали и на Тортуге.
   – Если Каролина пожелает, – вставил Рэй, – я отвезу ее на бал.
   – Надеюсь, что твои люди, те, что находятся на корабле в гавани Иорктауна, не пьют слишком много, не путаются с продажными девками и не распускают языки, – промолвил Сэнди.
   – Полагаю, им придется вести себя достойно, – мрачно заверил его Рэй. – Этим людям, так же как и мне, есть что терять.
   «Это может стоить им жизни», – замирая от страха, подумала Каролина.
   – Может, нам лучше под каким-то предлогом отказаться от приглашения на бал? – встревожено предложила она.
   – Нет, я отвезу тебя туда, – решительно возразил Рэй. Идя по скользкому снегу рядом с мужчинами, Каролина убеждала себя, что теперь, когда объявлена всеобщая амнистия, каждый может рассчитывать на помилование. Но не лучше ли сразу сдаться властям? Этого она не знала.
   Прежде чем Каролина успела выразить сомнение, они вошли в вестибюль и слуги, поспешив к ним, приняли их плащи. Каролина ввела гостя в гостиную. Филдинг Лайтфут встал и холодно приветствовал «любимого кузена» жены.
   – Добрый день, Филдинг;
   Поклонившись, Сэнди едва взглянул на Летицию, а та спокойно смотрела на него улыбающимися темно-голубыми глазами.
   – Простите, но мне необходимо поговорить с этим джентльменом. – Он кивнул на Ральфа Уормли. – Вот я и заехал к вам, чтобы сберечь время. Иначе я был бы вынужден добираться до его дома. Хочу поблагодарить вас, Ральф, за то, что вы защитили Эстеллу в мое отсутствие.
   Летиция, перестав обмахиваться модным веером из слоновой кости, устремила пристальный взгляд на Сэнди. Безумная Эстелла, жена Сэнди, камнем висела на его шее.
   – Я не мог допустить, чтобы Брэмвеи называли ее ведьмой, – негромко ответил Ральф Уормли. – С чего они взяли, будто она заколдовала весь их табак, да еще в «Роли»? – Он выразительно пожал плечами.
   – Эсси тоже выразила бы вам благодарность, если бы это было в ее силах, – задумчиво проговорил Сэнди. – Но она прикована к постели ужасной мигренью. Поэтому позвольте сделать это от ее имени.
   Каролина знала, что приступы безумия, посещавшие Эстеллу, всегда назывались мигренями, и не без оснований, ибо она хваталась за голову, стонала и кричала, жалуясь на боль.
   Ральф Уормли дружелюбно выслушал Сэнди.
   – Я как раз собирался уходить, – дипломатично сказал он, заметив раздражение хозяина. – Не проводишь ли меня до дому, в Роузджилл, Сэнди? Ты ведь недавно был в Лондоне, а мне нужен совет насчет моего лондонского агента. Я слышал самые неблагоприятные слухи о нем, может, поможешь мне найти нового?
   – Возможно, – ответил Сэнди. – Итак, если Ральф покидает вас, я тоже должен откланяться. Не возражаете, Филдинг?
   – Не смею вас задерживать, Рэндолф, – холодно отозвался хозяин и, увидев, что Летиция нахмурилась, добавил: – Я понимаю, как важно найти хорошего агента.
   – И кто же обвинил Эстеллу в колдовстве? – вдруг осведомилась Летиция.
   Элегантный Сэнди повернулся к ней и залюбовался этой высокой властной дамой. Его серебристые глаза при виде Летиции неизменно теплели. Летти… его Летти. Хотя все эти годы она жила под одной крышей с Филдингом Лайтфутом, Сэнди думал о ней как о своей женщине.
   – Аманда, жена Дункана Брэмвея, – ответил он. Летиция затаила дыхание. На Аманде, красивой брюнетке, собирался жениться Филдинг Лайтфут, но она расстроила этот брак. Потом Аманда вышла замуж за своего кузена Дункана Брэмвея и переехала в Брэмбл-Фолли, небольшое поместье мужа на берегу Джеймса, недалеко от Тауэр-Оуэкса.
   – Аманда Брэмвей! – Она произнесла это имя как проклятие.
   – Она самая. – Красивое лицо Сэнди, на котором оставил следы нож его безумной жены, не выражало никаких чувств.
   Но темно-синие глаза Летиции потемнели от гнева.
   – Значит, ты скрыл от меня эту историю, Филдинг, – проговорила она. – Пожалуйста, расскажи мне, что именно сказала Аманда Брэмвей.
   – Говорят, она повсюду распространяет слух о том, будто прошлым летом бедная Эсси явилась к ней во сне и объявила, что по ночам бродит по табачной плантации, насылая проклятия на все растения. Вскочив с постели, Аманда увидела в окно, что Эсси и в самом деле бродит в ночной сорочке по плантации.
   – Тут мне пришлось вмешаться, – вставил Ральф Уорли. – Не знаю, кого видела Аманда, но уж только не Эстеллу. Я сердито напомнил ей, что Эстелла постоянно находится взаперти, к тому же Рэндолф оставил строгое указание запирать на ночь и весь дом.
   – Так оно, конечно, и было! – вскричала Летиция. – И что же Аманда?
   – Она заявила, – пояснил Сэнди, – будто Эсси – ведьма, а ведьмы спокойно проходят сквозь запертые двери.
   – А что сказали Аманде вы? – обратилась Летиция к Ральфу.
   – Заверил Аманду, что все это, без сомнения, ей приснилось, а весь ее рассказ – нелепая выдумка, ибо табачная плантация скрыта от дома Дункана Брэмвея деревьями и к тому же из окон спальни вообще не видна. Две недели назад я гостил в Брэмбл-Фолли, поэтому хорошо знаю, что говорю.
   – Но Аманда и тут нашла, что возразить, – предположила Летиция, переводя глаза на Сэнди.
   – Да, она не растерялась, – вымолвил Сэнди. – Аманда утверждала, будто в ту ночь чувствовала себя неважно и, не желая беспокоить мужа, перешла в другую спальню, окна которой выходят на табачную плантацию. Деревья еще не покрылись листвой, и она хорошо разглядела Эстеллу.
   – Уверена, если опровергнуть все ее выдумки, Аманда измыслит новую ложь, чтобы подкрепить свои обвинения, – пробормотала Летиция. – Скажет, будто это случилось в другую ночь и что Эстелла проделывала это не один раз, а она сама выходила из дома и наблюдала за Эстеллой, прячась за деревом. – Летиция взглянула на мужа. – Почему я не слышала всего этого раньше?
   Филдинг поежился.
   – Возможно, потому, что я заставил ее замолчать, – вздохнул Ральф Уормли, нюхая табак. – Надеюсь, мне это удалось. Я сказал Дункану, что ни один джентльмен не станет обвинять в подобных вещах жену своего соседа, тем более в его отсутствие. Он-то и успокоил Аманду. – Ральф щелчком захлопнул свою инкрустированную табакерку.
   – Ну что ж, Рэндолф вернулся, Летиция, и теперь сам займется своими проблемами. – Филдинг явно стремился поскорее выпроводить соперника.
   – Да, я вернулся и готов заняться своими проблемами. – Сэнди, сверкнув глазами, погладил эфес шпаги.
   «Неужели он хочет вызвать на дуэль Дункана Брэмвея?» – затрепетав, подумала Каролина. Услышав затем слова матери, она поняла, что и та опасается этого.
   – Ты поговорил с Дунканом Брэмвеем и сказал, чтобы он запретил распространять все эти дурацкие сплетни? – обратилась Летиция к Сэнди.
   Сэнди Рэндолф сурово посмотрел на нее.
   – Я окликнул его, когда проплывал мимо, а он замахал руками и закричал, что ему не о чем со мной разговаривать.
   – Какой негодяй! – Услышав о таком оскорблении, Летиция вздрогнула. – И что же ты сделал?
   – Протаранил его лодку, – спокойно ответил Сэнди. Рэй с трудом скрыл усмешку. Такой опытный пират, как Сэнди Рэндолф, без труда мог бы затопить и устойчивую речную лодку.
   – Боже мой! – воскликнул Филдинг Лайтфут.
   – Он утонул? – встревожился Ральф Уормли.
   – Нет. – В тоне Сэнди послышалось сожаление. – Он доплыл до берега, вылез и погрозил мне кулаком. – К тому времени я уже плыл вниз по течению. Его спутники тоже спаслись, – добавил Сэнди, и лицо Ральфа Уормли просветлело.
   – Видимо, Аманды Брэмвей не было в лодке? – осведомилась Летиция, блеснув глазами.
   – Нет. Я не стал бы таранить лодку с женщиной на борту.
   – Жаль… – покачала головой Летиция. – Меня не терзали бы угрызения совести.
   – Для женщины это вполне естественно, – улыбнулся Сэнди.
   Однако Летиция отнеслась ко всему происшедшему весьма серьезно.
   – Тебе следует носить с собой пистолет, Сэнди, – заметила она. – И по возможности объезжать стороной Брэмбл-Фолли.
   – Бог с тобой, – вмешался Филдинг. – Дункан Брэмвей вовсе не дикарь. Он не станет устраивать засаду на Рэндолфа.
   – Кто знает, чего от него ждать, – отозвалась Летиция. – Будь начеку, Сэнди.
   Тот кивнул и, направляясь к двери, остановил на ней задумчивый взгляд. Эта смелая женщина должна была принадлежать ему и принадлежала бы, если бы судьба не сыграла такую злую шутку…
   – Тебе не следует вмешиваться в это дело! – раздраженно вскричал Филдинг, когда гости вышли из дома. Он нахмурился. – Эта ссора касается не тебя, а только Дункана Брэмвея и Сэнди Рэндолфа.
   Летиция пожала затянутыми в тафту плечами.
   – Да, эта ссора не касается меня, – весело согласилась она, провожая взглядом Сэнди. – Я только просила Сэнди, как попросила бы и тебя, быть начеку. Аманда Брэмвей – опасная женщина, а ее муж слишком глуп, чтобы понимать это.
   – Едва ли она пристрелит Рэндолфа, – фыркнул Филдинг. Эту реплику Летиция пропустила мимо ушей, но тут же спросила:
   – Кажется, Шиллинг, Аманда Брэмвей отправилась в Уиль-ямсберг к племяннице, которая должна вот-вот родить первого ребенка?
   Филдинг кивнул.
   – В этот маленький домишко на Боуторт-стрит? – изумилась Каролина. – Неужели ей удастся втиснуться туда?
   – А поскольку погостить приехали и кузены из Англии, их там собралось по меньшей мере шестнадцать человек, – подхватила Летиция.
   – Аманда, несомненно, остановится в «Роли», – равнодушно обронил Филдинг. – Она не станет жить в подобной тесноте. Ведь у нее такая…
   – Чувствительная натура. – Его жена улыбнулась.
   – Просто она не переносит тесноты, – взорвался Филдинг. – Аманда при тебе говорила, что чувствует себя в их маленьком доме в Брэмбл-Фолли как заключенное в клетку животное.
   – О, я уверена, Аманда была бы гораздо счастливее, живи она в большом доме, – едко заметила Летиция. – Например, в этом.
   Услышав необычные интонации в голосе матери, Каролина вдруг подумала: «Она ревнует. Предполагает, что Филдинг сохранил привязанность к Аманде Брэмвей». И вдруг Каролина предельно ясно осознала, в каком мучительно-трудном положении находится Летиция.
   Весь ужас в том, что она любит обоих: элегантного Сэнди с обаятельной улыбкой и подмоченной репутацией и непредсказуемого расточительного Филдинга, готового вступить в борьбу за нее с целым миром.
   На миг Каролина задержала сочувственный взгляд на своей красивой матери. Да, она попала в западню. Филдинг тоже смотрел на жену.
   – Черт возьми, Летти, неужели нельзя поговорить о чем-то другом – Он сердито взъерошил свои темные волосы. – Стоит ли целый день обсуждать Аманду Брэмвей?
   – Я больше не собираюсь говорить об Аманде, – спокойно заметила Летиция.
   Но Каролина ничуть не удивилась, когда на следующее утро за завтраком ее мать объявила, что намерена отправиться в Уильямсберг и осмотреть дом тети Пэт в отсутствие хозяйки. Летиция пригласила с собой Рэя, никогда не бывавшего в Уильямсберге, и Каролину, давно не наведывавшуюся туда. «И конечно, Вирджинию», – твердо добавила она, взглянув на дочь, которая почувствовала себя явно лучше и даже спустилась к завтраку.
   Каролина с беспокойством взглянула на Рэя, но его мрачное лицо было непроницаемо.
   Филдинг, однако, оторвался от яиц и кукурузных лепешек, поджаренных на чугунной сковородке с ножками, называемой «пауком», и удивленно заметил:
   – Но ведь за домом Петулы хорошо присматривают. Несколько дней назад тебе сообщили, что там все в порядке.
   Летиция пожала плечами:
   – У меня дурное предчувствие. Прошлой ночью мне приснились падающие трубы. К тому же, если помнишь, перед тем как выпал снег, были сильные ветры. А вдруг сорвало черепицу? Если крыша протекла, дом зальет. Нет, нет, я непременно должна поехать. Петула никогда не простит меня, если что-то случится с ее домом. Кстати, – Летиция пустила в ход еще один козырь, – нам надо купить в Уильямсберге ткань для подвенечного платья Каролины. Уж не забыл ли ты об этом?
   Филдинг только застонал.
   – Мы едем в Уильямсберг! – восторженно крикнула Делла из-под стола.
   – Нет, вы с Фло останетесь здесь с няней. Поедут только Каролина, Рэй и Вирджиния. Кажется, ей лучше.
   Каролина намазала вареньем горячие кукурузные лепешки и, заглушая шумные возгласы детишек, спросила:
   – А где мы остановимся?
   – В «Роли», – растерянно ответила мать. – Я бы не стала открывать дом Петулы на одну ночь.
   – По-моему, скоро повалит снег, – мрачно сообщил Филдинг, глядя в окно на молочно-серое небо. – Если так, в «Роли» может не оказаться свободных номеров. Все ринутся туда.
   – Ерунда, – беспечно отозвалась Летиция. – Я уже послала в Уильямсберг слугу. Он предупредит, что мы будем к ужину.
   – Летиция, – заметил Филдинг так, словно сделал важное открытие, – всегда полагает, что для нее все само собой устроится. Но что, если в «Роли» все-таки не будет свободных номеров?
   Жена смерила его уничтожающим взглядом:
   – Номера для нас найдутся.
   Вирджиния и Каролина весело переглянулись, ибо знали то, о чем не подозревал Филдинг, – почему их мать всегда так уверена, что ее примут в гостинице. В те времена, когда были установлены твердые цены, в том числе и на проживание в гостиницах, Летиция посылала слугу с приличной суммой денег для хозяина. Тот, выселяя злостных неплательщиков, освобождал номера для Лайтфутов.
   Каролина устремила на Вирджинию сверкающий взор. Аманда Брэмвей уже в «Роли». Туда же скоро прибудет и Летиция с дочерьми. Нетрудно вообразить, какая там заварится каша.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПЕРЕПОЛОХ В «РОЛИ»

   Вы положили глаз
   На мужа моего?
   Простите, но у вас
   Не выйдет ничего.

Глава 5

   «Роли». Уильямсберг, Виргиния. Зима 1689 года
   Предсказание Филдинга Лайтфута оправдалось: снег повалил со свинцово-серого неба, когда они не проехали и полпути до Уильямсберга. Едва они добрались до окраины города, началась такая метель, что кучер почти ничего не видел.
   – Не снежинки, а настоящие хлопья, – проворчал Филдинг, откидывая кожаную занавеску с окна и вглядываясь в высокие кирпичные трубы, смутно маячившие за снежной пеленой.
   – Большие хлопья – признак того, что метель скоро кончится, – отозвалась Легация, ухватившись за сиденье, поскольку в этот момент экипаж сильно тряхнуло. На ней был лиловый бархатный плащ, отороченный бобровым мехом, и самое нарядное платье из мягкого фиалкового бархата.
   – Не понимаю, мама, – проговорила Вирджиния, – почему ты надела свое лучшее платье, перед тем как пуститься в долгий путь в экипаже?
   – Если погода, как предсказал твой отец, ухудшится, мы прибудем с опозданием и не успеем переодеться к ужину, – решительно ответила мать. – А нам следует явиться к ужину в подобающем виде.
   Они сделали все так, как пожелала Летиция.
   Каролина взяла с собой немного одежды, ибо не рассчитывала задерживаться в Тайдуотере, поэтому вышла к ужину в зеленом бархатном платье, украшенном бисером. Облегающий лиф подчеркивал красоту ее упругой молодой груди. Широкие бархатные юбки падали мягкими складками. Молодая женщина набросила на плечи серый французский бархатный плащ, отороченный пушистым мехом черного песца.