- Добрый день, - сказала я. - Мы путники. Пришли в ваш город, узнав, что здесь есть мост через реку. Хотим по нему переправиться на противоположный берег.
Я сказала это, чтобы не объяснять, что на самом деле привело нас в этот город со странным названием.
- Перейти по мосту на другой берег непросто, - ответил он, внимательно вглядываясь в мои глаза.
- Почему непросто? - спросил Алан.
- Мост есть. И в то же время его нет. Трудно объяснить это. В общем, если вы перейдете по нашему мосту реку, это еще не означает, что вы окажетесь на другом берегу. Вы можете оказаться в любом другом месте.
- Похоже, тут быстро не разберешься, - сказала я. - Кто мог бы рассказать нам обо всем этом?
- Я с удовольствием расскажу все, что знаю. Тем более, что это моя обязанность, - ответил начальник стражи. - Мое имя Алгавир.
Мы назвали свои имена и пожали ему руку.
Алгавир повел нас в кабачок, расположенный через дорогу, где сказал, что город бесплатно кормит тех, кто вступил на Путь, поэтому мы можем ни в чем себе не отказывать. Мы заняли столик в углу, у двух окон. Я всегда стараюсь занять позицию поближе к запасным выходам.
В кабачке было чисто, уютно и немноголюдно. Только в центре зала сидели стражники, сложив рядом алебарды, и дружно пили за здоровье друг друга.
Мы не стали скромничать. Дружелюбные официантки принесли нам шипящего пива и пообещали в самом скором времени угостить фирменным блюдом: поросенком в сметане.
Алгавир посматривал на нас своими блестящими глазками и улыбался в бороду. Он очень мне нравился, этот начальник стражи из города с пугающим названием.
Он так и не начал своего рассказа, пока мы не поели. И только потом, когда мы заказали по еще одной кружке пива, Алгавир сказал.
- Теперь можно начинать. Вы уже в достаточной степени благодушны, чтобы воспринять все, что я скажу, и не упасть в обморок.
Я почувствовала, как Алан толкает меня коленом и заметила, что сзади к нам подошли двое стражников и сели, как будто бы просто поболтать за соседним столом. Я поняла, что не следует слишком расслабляться.
- Дело в том, - продолжал Алгавир, - что все жители нашего города мертвы. В самом прямом смысле этого слова. Каждый из нас погиб здесь, в зоне "Икс-5", насильственной смертью. Причем эта смерть была напрасной. Или самоубийство, или участие в бессмысленной войне, или казнь за несовершенные преступления. Мне неизвестно, почему это происходит. Но после смерти все мы оказались перед внутренними городскими воротами. Каждый из нас начинает помнить свою жизнь после смерти с этого момента: мы стоим перед внутренними воротами в город. А первые, внешние ворота, находятся у нас за спиной.
- Мы прошли двое ворот, - сказал Алан. - Первые совсем разрушены. А вторые оказались невредимы.
- Живые проходят через двое ворот. Мертвые - через одни. Но разве перед первыми воротами вас никто не предупредил об этом? Подождите, вы говорите, первые ворота были разрушены? Этого просто не может быть!
- Это так, Алгавир, - подтвердила я. - Мы прошли через то место, где когда-то были ворота. И нас никто ни о чем не предупредил, потому что там никого не было.
- Это очень странно, - нахмурился начальник стражи и, повернувшись к одному из сидящих сзади нас стражников, приказал: - Эй, Гокехорен, пойди-ка к внешним воротам, посмотри, все ли там в порядке? И еще задай стражникам вопрос, проходили ли недавно двое этих путников.
Гокехорен вскочил, оставив на столе пиво, и резво побежал исполнять приказание. Я поняла, что стражники беспрекословно подчиняются Алгавиру.
- Мы предупреждаем всех живых перед первыми городскими воротами о том, что только мертвые могут беспрепятственно выйти из нашего города, а живые остаются здесь навсегда, - сказал начальник стражи.
- А почему существует такая закономерность? - спросил Алан.
Я улыбнулась. Мой спутник был забавен, задавая в этой ситуации вопрос в академической манере.
- Если бы я знал все ответы! - воскликнул Алгавир, ударяя по краю стола пальцами. - Мертвый, который, входя в город, прошел одни ворота, уходит свободно. Но каждый живой человек или демон, который преодолел двое ворот, не может отсюда уйти.
- Но ты сказал, Алгавир, что перешедший по мосту может оказаться где угодно, - напомнил Алан.
- Живой, перейдя по мосту, может оказаться где угодно в пределах нашего города, то есть он останется на этом берегу. А вот мертвый может оказаться где угодно в пределах зоны "Икс-5".
- Разве на другом берегу ваш город не продолжается? - спросила я.
- Это всегда создает путаницу. Да, город есть и на другом берегу. Но мы не называем его нашим. Тебе он бы не понравился. Там ты сразу увидишь, что жители мертвы. Они похожи на ожившие трупы. Я был там. И они бывают здесь. Скажу честно: зрелище не из приятных. Мы называем ту часть городом трупов, а эту - городом мертвых. Именно в нашей половине города живут гости-путники. Если путник попадает сначала в город трупов, там его не оставляют в живых. И на следующий день он стоит перед нашими внутренними воротами.
Мы помолчали. Все, что сказал Алгавир, выглядело странным. Я чувствовала, что за всей этой историей о двух половинах города скрывается какая-то простая истина, имеющая отношение ко мне и Алану. Но что это за истина?
- Почему здесь так много военных? - поинтересовалась я.
- Мы воюем с городом трупов. Они пытаются ворваться сюда, к нам. В нашем городе живут честные мертвые солдаты. А в городе трупов, в основном, убийцы, предатели и самоубийцы. Время от времени ими овладевает жажда убийства. Тогда они переходят мост. Фактически, война между нами и ими идет постоянно. Но сейчас она ограничивается разведывательными рейдами. А когда кто-то дает повод, начинаются широкомасштабные военные действия. С того момента, как я стал начальником стражи, мы еще ни разу не пустили трупы на нашу территорию. Только однажды состоялась битва на набережной с нашей стороны.
- Значит, живой, который переходит по мосту, возвращается в вашу половину города? - спросил еще раз Алан, возвращаясь к теме, которая его интересовала больше.
- Точно так. Ему кажется, что он перешел по мосту и что он уже спускается к другому берегу. Но на самом деле он приближается к нам. А потом, когда его нога касается набережной, иногда этот путник остается на месте, а иногда неведомая сила переносит его довольно далеко от моста, чаще всего ко внутренним воротам. И он начинает все сначала. Но никогда еще путник, взошедший на мост, не покинул пределов нашей половины города.
- А каждый из вас может выйти когда хочет? - уточнил Алан.
- Да. Но почему ты задаешь одни и те же вопросы по два раза? поинтересовался Алгавир.
- Это помогает мне понять сложные вещи, - улыбнулся Алан. - Я не понимаю, почему вы живете здесь, если можете уйти в любой момент.
- Ты забыл, что мы мертвые, Алан. Нам некуда идти. Уходят многие. Но почти все возвращаются назад.
В это время в дверях показался запыхавшийся Гокехорен.
- Все в порядке, командир. Стражники утверждают, что в город сегодня никто не входил. Они даже ни разу не открыли ворота.
Алгавир недоуменно посмотрел на нас.
- Это очень странно, - сказал он. - И необычно. Вы вошли в город как мертвые, но вы живые.
Мы с Аланом переглянулись. То, что внешние ворота мы не прошли, вселяло надежду. Это значило, что мы можем быть первыми путниками, которые живыми покинут город мертвых.
- А если бы мы переправились на другой берег, воспользовавшись плотом или лодкой, выше по течению, мы оказались бы в той части города, которая находится за мостом? - спросил Алан
- Тут есть два варианта. Вы могли пройти мимо и не заметить город трупов. Такое возможно, потому что на том берегу нет городских ворот, есть только глухая стена, больше напоминающая скалу, полукольцом охватывающую город. Новые жители появляются там из подземелий. А второй вариант - вы каким-то образом находите вход в подземелье и входите в город трупов. Там вы встречаете музыкантов, и у вас не остается ни одного шанса остаться в живых. А на следующее утро вы стоите перед нашими внутренними воротами.
- Кто такие музыканты? - спросил Алан, и на его лице проступила бледность.
- Об этом вам лучше расскажут те, кто их видел. Вот, например, Гокехорен знаком с ними. Он был путником, таким же, как вы, и шел к Матери Ветров, пока не попал к нам. Гокехорен, присядь за наш столик .
Стражник пересел, прихватив свое пиво.
- Расскажи, кто такие музыканты.
Гокехорен сжал зубы. Было видно, что воспоминание не доставляет ему особого удовольствия.
- В тот день я переправился через реку, и думал, что скоро достигну Шестых Врат. Проходя мимо небольшой пещеры, я услышал то ли музыку, то ли стоны. И вошел внутрь. Они сидели в просторном подземном зале. Их было пятеро. Один из них посмотрел на меня и сказал: "Ты пришел. Больше ничего не бойся. Ты будешь служить великому искусству". Я пытался задать вопросы. Но они встали и взяли в руки смычки. А потом провели по струнам, и я все понял. Мое тело упало замертво, но я продолжал смотреть, как они скручивают его, превращая в один из своих инструментов. Потом один из них сломал об колено свой инструмент, сказав: "Он совсем износился" и взял меня себе. Я был уже мертв, но видел, как он играет на мне. Это был один из самых ужасающих кошмаров моей смерти.
- Как они выглядели? - спросил Алан.
Я посмотрела на него с улыбкой. Его все еще интересовали подтверждения тех фактов, которые он и сам знал превосходно. Надо будет спросить, может быть, он и правда планирует стать ученым.
- Они были мертвыми, и в то же время живыми. Они были неподвижны и холодны, как лед. Я до сих пор вижу во сне их глаза, которые как будто бы высасывают душу. Очень долго после того, как я появился здесь, я слышал музыку, которую они играют на инструменте, сделанном из моего тела. Потом это кончилось. Должно быть инструмент, из которого я был сделан, состарился, и они сделали себе новый.
Алан опечалился. Я понимала, что им все в большей степени овладевает беспокойство, которое, как известно, отец страха. Это было недопустимой роскошью для нас: бояться чего бы то ни было. Как жаль, что Алан до сих пор не усвоил очевидного: беспокоиться надо только о том, что происходит здесь и сейчас.
- Спасибо, Гокехорен, - Алгавир хлопнул стражника по плечу. - Можешь идти.
- Скажи, Алгавир, сколько путников сейчас в вашем городе? поинтересовалась я.
- Больше сотни.
- Они пытались выбраться из города по реке?
- Я скоро познакомлю вас с ними. Они каждый день предпринимают самые изощренные попытки покинуть город. Река, вдоль которой вы пришли к нам, втекая в город, перестает быть рекой. По ее руслу течет густой туман, который распространяется по окрестностям. Путники пытались перейти эту реку тумана по дну. Но на дне их ждала засада трупов. В экспедицию отправилось больше сотни человек, но половина из них погибли, а остальные, израненные и почти задохнувшиеся в тумане, вернулись обратно. Трупы съели тела тех, кто остался на дне. Отступавшие видели это.
- Может быть, хоть одному удалось прорваться?
- Нет. Все погибшие в бою на следующий день появились среди нас, но уже как мертвые. Мы тщательно проверили это. А потом погибшие путники беспрепятственно вышли из города и попытались продолжить свой путь к Шестым Вратам. Они возвращались по одному. Врата посылали их обратно и сообщали, что они навсегда останутся в Городе Напрасно Умерших.
- Но зачем путники пытаются переправиться через реку? - спросил Алан.
- Они думают, что там нет этой прозрачной стены, в которую упираются живые, пытаясь выйти из города через наши внутренние врата. Кроме того, подземелья, ведущие в город, имеют выходы за городом... И есть шанс пройти по лабиринту этих подземелий, избежав встречи с музыкантами.
- Что на самом деле происходит, если путник пытается выйти через городские ворота? - спросил Алан.
Алгавир посмотрел на него с недоумением, но, видимо, вспомнив, что Алан уже объяснил свою привычку дважды задавать вопросы, спокойно ответил.
- Живой упирается в прозрачную стену, которую не может преодолеть.
- А пробовали перебраться через крепостные стены или сделать подкоп? поинтересовался Алан.
- Пробовали, конечно. Однажды даже сняли створки ворот, думая, что дело в них. Проламывали стены, рыли длинные тоннели... Но прозрачная стена, непроницаемая для живых людей и демонов, окружает наш город как сфера, со всех сторон. Думаю, что даже если бы тем, кто отправился через реку вброд, удалось победить армию трупов, они натолкнулись бы на ту же самую прозрачную преграду в подземельях. Но путники не оставляют попыток. Потому что их ждут Шестые Врата. Несомненный плюс пребывания у нас в том, что ни один путник за всю историю нашего города не состарился, не заболел и не умер естественной смертью. У вас есть неограниченное время, чтобы решить задачу. И вы можете перепробовать самые разные варианты. Главное для вас не погибнуть, потому что тогда вы станете всего лишь одним из жителей.
Живые в городе мертвых
Нас разместили в двухэтажном доме такой же циклопической постройки, как и все здания в городе. Надо отдать должное горожанам, - они сделали все, чтобы наше пребывание здесь было приятным. В доме стояла необходимая мебель, и у каждого из нас были документы, которые позволяли нам бесплатно есть, одеваться и ходить, где мы сочтем нужным. Все, с кем мы встречались, проявляли дружелюбие и помогали, чем могли.
В городе по эту сторону туманного потока, как сказал Алгавир, было около десяти тысяч жителей. Это были люди и демоны. Многие дома, как я заметила, пустовали, словно ожидая прибытия новых гостей.
Наш дом стоял недалеко от реки: на узкой улочке, ведущей к набережной. Правда, разглядеть берег было невозможно. Туман висел в воздухе постоянно. По словам местных жителей, город тянулся вдоль реки на довольно большое расстояние: пешком его можно было преодолеть только за четверть дня.
Алан немного загрустил. Я понимала, что в его голове крутятся тревожные мысли и планы освобождения. А я еще в "Икс-3" научилась принимать жизнь такой, какая она есть. Бессмысленно волноваться о невозможном или несвоевременном. В том, что мы выберемся отсюда, я почему-то совершенно не сомневалась. Мне казалось более важным понять, зачем мы оказались здесь, в этом городе. Уж точно не затем, чтобы просто выбраться из него!
Вечером мы отправились знакомиться с другими путниками, попавшими в эту ловушку. Нас сопровождал Алгавир.
- Вы на редкость спокойно восприняли то, что я рассказал, - улыбаясь, заметил он по дороге. - Большинство путников тотчас бросались к воротам или пытались пересечь мост, а некоторые даже драку устраивали. Хотя каждый из них получал предупреждение перед внешними воротами от специально обученного стражника.
- Их можно понять, - сказала я. - Давно здесь оказался самый первый путник?
- Он сейчас их командир. Его зовут Аксон. Я появился здесь после него. А я был в сотне первых жителей.
Путники собирались в большом здании, стоящем недалеко от моста. Там, по словам Алгавира, находился постоянно действующий штаб живых, которые изобретали все новые и новые способы выбраться из Города Напрасно Умерших. Мать Ветров по-прежнему звала к себе каждого путника, и никто из них не мог противостоять этому зову.
У дверей стоял вежливый привратник, который проводил нас в просторную гостиную.
- Знакомьтесь, это Аксон, - сказал Алгавир, представляя нас коренастому рыжебородому человеку, который встал, поклонился, но не подал руки.
- Очень приятно, - сказал он.
Его голос показался мне тусклым и почти безжизненным. Кроме него в гостиной находилось еще несколько человек. Я запомнила в тот вечер высокого, статного демона в доспехах, отливающих серебром. Его имя звучало, как серебряный горн, его звали Гриалир.
- Я пришел двести дней назад, - сообщил он, широко улыбаясь мне сверкающими зубами. - Вошел во внешние ворота, потому что не поверил стражнику. А теперь не могу уйти отсюда, как и все остальные. Мне говорили, что вы прошли только внутренние ворота?
- Да, так вышло, - ответила я, улыбаясь в ответ.
- Вы оба скрываете какую-то важную тайну, - произнес Гриалир, кивая головой, как будто соглашался со своими мыслями.
- Думаю, у каждого есть тайна, которая может быть важна для другого, ответила я.
Потом мы знакомились с остальными, но, честно признаться, к концу вечера я уже не помнила большую часть представленных мне людей и демонов.
Бросалось в глаза, что женщин среди путников, задержавшихся в городе, было немного. Я заметила рослую, блондинку, одетую в алое платье, и еще одну женщину, которая носила парик.
Меня представили им.
- О! Тебе здесь понравится, - сказала блондинка. - Здесь просто чудесно. И эти мертвые такие шалуны... Ты не поверишь, какие изысканные наслаждения они могут предложить живой женщине...
- Да, да. И самое главное, климат этого города очень хорошо сказывается на коже лица, - добавила женщина в парике.
Похоже было, что они совершенно утратили боевой дух, и смирились с тем, что навсегда останутся в городе мертвых. Возможно, всю свою жизнь они именно сюда и стремились...
В конце вечеринки Аксон отвел меня в сторону и шепнул:
- Я хочу узнать, зачем вы здесь, - при этом он сильно сжал мой локоть.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - ответила я, освобождая руку от его захвата и делая шаг назад.
- Ну хорошо. У меня нет на это времени, женщина. Выкладывай, с чем ты пришла в этот город.
- Кажется, ты немного чокнутый. Но это твоя проблема, а не моя!
Я развернулась и, найдя в толпе Алана, вытащила его на улицу. Я пересказала ему мою беседу с Аксоном.
- Он сильно испуган, - подытожила я. - Только человек, истерзанный страхом, может вести себя так глупо.
- Этот город очень странный, - ответил Алан. - Я сегодня познакомился с молодым человеком, думая, что он один из путников. Но он оказался умершим. Ему нравится ходить и смотреть на живых, поэтому он частый гость у Аксона. Живые здесь - развлечение...
Мы шли по узкой улице, с обеих сторон которой располагались уютные, хорошо освещенные кафе, бары и закусочные.
- Давай посидим за кружкой пива, - предложила я.
Алан не отказался. И скоро мы уже сидели за уютным столиком у окна и потягивали вкусный пузырящийся напиток. Эти мертвые знали толк в пиве.
- Хотите, чтобы с вами сели собеседники? - осведомилась, приветливо улыбаясь, официантка.
- Мы еще не знаем, что это значит, - сказала я с улыбкой.
- О! У путников обычно бывает много вопросов. Поэтому в каждом кафе работает несколько собеседников, местных жителей, которые отвечают на них. Это приятно, весело, и, главное, собеседники уходят, когда надобность в них отпадает.
- Тогда мы с удовольствием примем это предложение, - сказала я.
Официантка удалилась и через несколько мгновений симпатичные девушка и юноша сели за наш столик. Им принесли чай, и юноша произнес:
- Мы уже знаем ваши имена. А вам нет необходимости знать наши. Мы всего лишь отвечаем на вопросы.
- Меня очень удивляет, что жители города так дружелюбны, - сказала я. - Мне пришлось повидать немало городов, но мне просто не с чем сравнить вашу любезность и ваше гостеприимство.
- Этому есть очень простое объяснение, - вступила в разговор девушка. - Ведь у мертвых нет дел, и им принадлежит все время, какое только есть впереди у этого мира. Поэтому они умеют извлекать удовольствие из каждого проживаемого момента.
- То есть, чтобы быть приветливым и любезным, достаточно умереть? улыбнулась я.
- Характер живых испорчен их отношением ко времени, - сказал юноша. Наверное, можно и как-то иначе изменить это отношение. Ведь вы проявляете нетерпение или раздражаетесь, потому что считаете одни моменты времени более важными, чем другие.
- Наверное, так оно и есть, - согласилась я.
- Вы всегда ждете от будущего чего-то такого, что отсутствует в настоящем, и начинаете капризничать, когда желаемое оказывается недостигнутым, - продолжал собеседник.
- Похоже на правду, - согласилась я.
- А мертвые ничего не ждут от будущего. Для них все сосредоточено в настоящем. Они точно знают, что время не принесет им ничего нового и ничего лучшего, чем теперь. Вот и весь секрет.
- Умирают ли мертвые? - спросил Алан.
- Можно ли убить нас? - уточнила девушка. - Строго говоря, да. Можно. Но ненадолго. Как правило, через полдня или через день, убитый житель снова стоит у внутренних ворот. При этом он совершенно теряет память о жизни в этом городе, и начинает с самого начала. Поэтому при жизни каждый из нас ведет подробный дневник, описывая все, что знает о жизни в этом городе, о своих знакомых, друзьях, любимых, о своей работе, а также записывает в него все события своей жизни. Чтобы потом вспомнить...
- Похоже на то, что какая-то сила воссоздает тела жителей по образцу, который не изменяется, - сказал Алан.
- Да, такую гипотезу высказывают наши философы, - подтвердил юноша. Но никто не знает, верно ли это на самом деле.
- А почему река становится потоком тумана? - спросила я. - Об этом философы что-то говорят?
- Очень многое, - кивнул юноша. - Но в основном, они объясняют это искажением геометрии пространства, которое неощутимо для мертвых, но пагубно для живых. Именно это искажение виновато в том, что живой не может пересечь мост или выйти из этой части нашего города. Могу порекомендовать вам цикл популярных лекций на эту тему профессора Майренпинка. Он читает их в доме живых, из которого вы только что вышли, каждый третий вечер. Например, завтра, вы можете побывать на его очередной лекции.
- Хорошо, спасибо. Я вижу, жители города не скучают.
- Все, что мы научились делать, это хорошо проводить время, - сказала девушка. - Пойдем, дорогой. Мне кажется, путники хотят побыть одни. А нас ждут удовольствия, от которых ты не сможешь отказаться...
Она улыбнулась, взглянув на меня. Я покачала головой, давая понять, что меня эти игры не интересуют. Собеседники встали и удалились. Девушка обнимала юношу и шептала ему что-то в ухо, когда они уходили.
Мертвые любят и ценят развлечения... Это даже забавно. А я, женщина-воин, отношусь ко времени иначе. Я многого жду от будущего, и это заставляет меня тратить настоящее не на поиск удовольствий, а на что-то более полезное... с моей точки зрения.
Я поймала себя на том, что немного завидую мертвым. Они уже достигли всего, чего могли достичь. Теперь их основное занятие - наслаждаться процессом пребывания в этом городе. И если этот процесс по ощущениям тела неотличим от жизни, с которой они расстались, то в чем разница? Кроме осознания, что все уже давно произошло, и теперь можно ни к чему не стремиться... К тому же, здесь можно оставаться вечно молодой...
Алан прервал мои размышления.
- Смотри! - сказал он.
По улице быстрым шагом шел Аксон, а за ним в свете фонарей и окон двигалось около дюжины путников. Они прошли мимо кафе, в котором мы сидели, и направились в сторону нашего дома. Туман мешал точно разглядеть их маршрут, но почему-то ни я, ни Алан не сомневались в том, куда направился лидер живых.
- Кажется, Аксон решил поговорить с нами в более интимной обстановке, - сказала я. - Давай-ка погуляем по городу и навестим Алгавира.
Я заметила, что в толпе, сопровождавшей Аксона, не было Гриалира. И это порадовало меня. Мне этот серебряный демон был искренне симпатичен. Было бы жаль увидеть его в стане врагов. В намерениях Аксона я не сомневалась. Он попытается силой вырвать из меня некую тайну, которая очень важна для него. Но какую?
Мы вышли на набережную, где гуляли пары и тройки жителей. Они смеялись и обнимались в свете фонарей. Набережная тоже была усеяна различными кафе, кабачками, ресторанами и пабами, из которых доносились веселый смех и жизнерадостная музыка. У самого берега через каждые 100-150 шагов стояли высокие сторожевые башни: видимо, когда трупы нападали с того берега, набережная превращалась в линию обороны.
Несмотря на туман и серость окружающего мира, атмосфера безмятежности и покоя витала над этим местом.
Река, превращенная в быстрый поток тумана, летела совсем рядом. Туман был очень густым по сравнению с тем, который постоянно висел в воздухе. И двигался фантастически быстро. Вся поверхность потока была покрыта завихряющимися бурунами, воронками и гребнями, похожими на морские волны. Туман выплескивался на берег, быстро и хищно облизывая каменную кладку набережной.
Мы могли не опасаться погони. Туман на набережной не позволял видеть ничего дальше двадцати шагов, даже несмотря на яркий свет фонарей.
Свернув на одну из многочисленных улиц, мы направились к воротам, надеясь застать Алгавира там, где мы встретились с ним впервые.
- Ты понимаешь, чего хочет от нас этот Аксон? - спросил Алан, ловя мой взгляд.
- Уже все знают, что мы пришли в город не как все остальные путники, сказала я. - Возможно, он считает, что мы знаем, как решить проблему, над которой он мучается уже так долго...
- И он, конечно же, не поверит, что мы тоже не знаем решения.
- Мы же еще не пробовали покинуть город, - сказала я. - Может быть, у нас это получится с первой попытки? Мне важно понять не то, как уйти, а то, зачем мы были приведены сюда. Ты же не станешь отрицать, что твои четыре камня встретили нас друг с другом и привели сюда с какой-то целью?
Алан кивнул головой и замолчал, обдумывая услышанное. Скоро мы были у дверей Алгавира. Я подняла дверной молоток и ударила им о медную пластину.
Мне пришлось повторить эту процедуру дважды, прежде чем в окнах зажегся свет: по-видимому, Алгавир уже спал. Он открыл нам дверь, одной рукой придерживая штаны.
Я сказала это, чтобы не объяснять, что на самом деле привело нас в этот город со странным названием.
- Перейти по мосту на другой берег непросто, - ответил он, внимательно вглядываясь в мои глаза.
- Почему непросто? - спросил Алан.
- Мост есть. И в то же время его нет. Трудно объяснить это. В общем, если вы перейдете по нашему мосту реку, это еще не означает, что вы окажетесь на другом берегу. Вы можете оказаться в любом другом месте.
- Похоже, тут быстро не разберешься, - сказала я. - Кто мог бы рассказать нам обо всем этом?
- Я с удовольствием расскажу все, что знаю. Тем более, что это моя обязанность, - ответил начальник стражи. - Мое имя Алгавир.
Мы назвали свои имена и пожали ему руку.
Алгавир повел нас в кабачок, расположенный через дорогу, где сказал, что город бесплатно кормит тех, кто вступил на Путь, поэтому мы можем ни в чем себе не отказывать. Мы заняли столик в углу, у двух окон. Я всегда стараюсь занять позицию поближе к запасным выходам.
В кабачке было чисто, уютно и немноголюдно. Только в центре зала сидели стражники, сложив рядом алебарды, и дружно пили за здоровье друг друга.
Мы не стали скромничать. Дружелюбные официантки принесли нам шипящего пива и пообещали в самом скором времени угостить фирменным блюдом: поросенком в сметане.
Алгавир посматривал на нас своими блестящими глазками и улыбался в бороду. Он очень мне нравился, этот начальник стражи из города с пугающим названием.
Он так и не начал своего рассказа, пока мы не поели. И только потом, когда мы заказали по еще одной кружке пива, Алгавир сказал.
- Теперь можно начинать. Вы уже в достаточной степени благодушны, чтобы воспринять все, что я скажу, и не упасть в обморок.
Я почувствовала, как Алан толкает меня коленом и заметила, что сзади к нам подошли двое стражников и сели, как будто бы просто поболтать за соседним столом. Я поняла, что не следует слишком расслабляться.
- Дело в том, - продолжал Алгавир, - что все жители нашего города мертвы. В самом прямом смысле этого слова. Каждый из нас погиб здесь, в зоне "Икс-5", насильственной смертью. Причем эта смерть была напрасной. Или самоубийство, или участие в бессмысленной войне, или казнь за несовершенные преступления. Мне неизвестно, почему это происходит. Но после смерти все мы оказались перед внутренними городскими воротами. Каждый из нас начинает помнить свою жизнь после смерти с этого момента: мы стоим перед внутренними воротами в город. А первые, внешние ворота, находятся у нас за спиной.
- Мы прошли двое ворот, - сказал Алан. - Первые совсем разрушены. А вторые оказались невредимы.
- Живые проходят через двое ворот. Мертвые - через одни. Но разве перед первыми воротами вас никто не предупредил об этом? Подождите, вы говорите, первые ворота были разрушены? Этого просто не может быть!
- Это так, Алгавир, - подтвердила я. - Мы прошли через то место, где когда-то были ворота. И нас никто ни о чем не предупредил, потому что там никого не было.
- Это очень странно, - нахмурился начальник стражи и, повернувшись к одному из сидящих сзади нас стражников, приказал: - Эй, Гокехорен, пойди-ка к внешним воротам, посмотри, все ли там в порядке? И еще задай стражникам вопрос, проходили ли недавно двое этих путников.
Гокехорен вскочил, оставив на столе пиво, и резво побежал исполнять приказание. Я поняла, что стражники беспрекословно подчиняются Алгавиру.
- Мы предупреждаем всех живых перед первыми городскими воротами о том, что только мертвые могут беспрепятственно выйти из нашего города, а живые остаются здесь навсегда, - сказал начальник стражи.
- А почему существует такая закономерность? - спросил Алан.
Я улыбнулась. Мой спутник был забавен, задавая в этой ситуации вопрос в академической манере.
- Если бы я знал все ответы! - воскликнул Алгавир, ударяя по краю стола пальцами. - Мертвый, который, входя в город, прошел одни ворота, уходит свободно. Но каждый живой человек или демон, который преодолел двое ворот, не может отсюда уйти.
- Но ты сказал, Алгавир, что перешедший по мосту может оказаться где угодно, - напомнил Алан.
- Живой, перейдя по мосту, может оказаться где угодно в пределах нашего города, то есть он останется на этом берегу. А вот мертвый может оказаться где угодно в пределах зоны "Икс-5".
- Разве на другом берегу ваш город не продолжается? - спросила я.
- Это всегда создает путаницу. Да, город есть и на другом берегу. Но мы не называем его нашим. Тебе он бы не понравился. Там ты сразу увидишь, что жители мертвы. Они похожи на ожившие трупы. Я был там. И они бывают здесь. Скажу честно: зрелище не из приятных. Мы называем ту часть городом трупов, а эту - городом мертвых. Именно в нашей половине города живут гости-путники. Если путник попадает сначала в город трупов, там его не оставляют в живых. И на следующий день он стоит перед нашими внутренними воротами.
Мы помолчали. Все, что сказал Алгавир, выглядело странным. Я чувствовала, что за всей этой историей о двух половинах города скрывается какая-то простая истина, имеющая отношение ко мне и Алану. Но что это за истина?
- Почему здесь так много военных? - поинтересовалась я.
- Мы воюем с городом трупов. Они пытаются ворваться сюда, к нам. В нашем городе живут честные мертвые солдаты. А в городе трупов, в основном, убийцы, предатели и самоубийцы. Время от времени ими овладевает жажда убийства. Тогда они переходят мост. Фактически, война между нами и ими идет постоянно. Но сейчас она ограничивается разведывательными рейдами. А когда кто-то дает повод, начинаются широкомасштабные военные действия. С того момента, как я стал начальником стражи, мы еще ни разу не пустили трупы на нашу территорию. Только однажды состоялась битва на набережной с нашей стороны.
- Значит, живой, который переходит по мосту, возвращается в вашу половину города? - спросил еще раз Алан, возвращаясь к теме, которая его интересовала больше.
- Точно так. Ему кажется, что он перешел по мосту и что он уже спускается к другому берегу. Но на самом деле он приближается к нам. А потом, когда его нога касается набережной, иногда этот путник остается на месте, а иногда неведомая сила переносит его довольно далеко от моста, чаще всего ко внутренним воротам. И он начинает все сначала. Но никогда еще путник, взошедший на мост, не покинул пределов нашей половины города.
- А каждый из вас может выйти когда хочет? - уточнил Алан.
- Да. Но почему ты задаешь одни и те же вопросы по два раза? поинтересовался Алгавир.
- Это помогает мне понять сложные вещи, - улыбнулся Алан. - Я не понимаю, почему вы живете здесь, если можете уйти в любой момент.
- Ты забыл, что мы мертвые, Алан. Нам некуда идти. Уходят многие. Но почти все возвращаются назад.
В это время в дверях показался запыхавшийся Гокехорен.
- Все в порядке, командир. Стражники утверждают, что в город сегодня никто не входил. Они даже ни разу не открыли ворота.
Алгавир недоуменно посмотрел на нас.
- Это очень странно, - сказал он. - И необычно. Вы вошли в город как мертвые, но вы живые.
Мы с Аланом переглянулись. То, что внешние ворота мы не прошли, вселяло надежду. Это значило, что мы можем быть первыми путниками, которые живыми покинут город мертвых.
- А если бы мы переправились на другой берег, воспользовавшись плотом или лодкой, выше по течению, мы оказались бы в той части города, которая находится за мостом? - спросил Алан
- Тут есть два варианта. Вы могли пройти мимо и не заметить город трупов. Такое возможно, потому что на том берегу нет городских ворот, есть только глухая стена, больше напоминающая скалу, полукольцом охватывающую город. Новые жители появляются там из подземелий. А второй вариант - вы каким-то образом находите вход в подземелье и входите в город трупов. Там вы встречаете музыкантов, и у вас не остается ни одного шанса остаться в живых. А на следующее утро вы стоите перед нашими внутренними воротами.
- Кто такие музыканты? - спросил Алан, и на его лице проступила бледность.
- Об этом вам лучше расскажут те, кто их видел. Вот, например, Гокехорен знаком с ними. Он был путником, таким же, как вы, и шел к Матери Ветров, пока не попал к нам. Гокехорен, присядь за наш столик .
Стражник пересел, прихватив свое пиво.
- Расскажи, кто такие музыканты.
Гокехорен сжал зубы. Было видно, что воспоминание не доставляет ему особого удовольствия.
- В тот день я переправился через реку, и думал, что скоро достигну Шестых Врат. Проходя мимо небольшой пещеры, я услышал то ли музыку, то ли стоны. И вошел внутрь. Они сидели в просторном подземном зале. Их было пятеро. Один из них посмотрел на меня и сказал: "Ты пришел. Больше ничего не бойся. Ты будешь служить великому искусству". Я пытался задать вопросы. Но они встали и взяли в руки смычки. А потом провели по струнам, и я все понял. Мое тело упало замертво, но я продолжал смотреть, как они скручивают его, превращая в один из своих инструментов. Потом один из них сломал об колено свой инструмент, сказав: "Он совсем износился" и взял меня себе. Я был уже мертв, но видел, как он играет на мне. Это был один из самых ужасающих кошмаров моей смерти.
- Как они выглядели? - спросил Алан.
Я посмотрела на него с улыбкой. Его все еще интересовали подтверждения тех фактов, которые он и сам знал превосходно. Надо будет спросить, может быть, он и правда планирует стать ученым.
- Они были мертвыми, и в то же время живыми. Они были неподвижны и холодны, как лед. Я до сих пор вижу во сне их глаза, которые как будто бы высасывают душу. Очень долго после того, как я появился здесь, я слышал музыку, которую они играют на инструменте, сделанном из моего тела. Потом это кончилось. Должно быть инструмент, из которого я был сделан, состарился, и они сделали себе новый.
Алан опечалился. Я понимала, что им все в большей степени овладевает беспокойство, которое, как известно, отец страха. Это было недопустимой роскошью для нас: бояться чего бы то ни было. Как жаль, что Алан до сих пор не усвоил очевидного: беспокоиться надо только о том, что происходит здесь и сейчас.
- Спасибо, Гокехорен, - Алгавир хлопнул стражника по плечу. - Можешь идти.
- Скажи, Алгавир, сколько путников сейчас в вашем городе? поинтересовалась я.
- Больше сотни.
- Они пытались выбраться из города по реке?
- Я скоро познакомлю вас с ними. Они каждый день предпринимают самые изощренные попытки покинуть город. Река, вдоль которой вы пришли к нам, втекая в город, перестает быть рекой. По ее руслу течет густой туман, который распространяется по окрестностям. Путники пытались перейти эту реку тумана по дну. Но на дне их ждала засада трупов. В экспедицию отправилось больше сотни человек, но половина из них погибли, а остальные, израненные и почти задохнувшиеся в тумане, вернулись обратно. Трупы съели тела тех, кто остался на дне. Отступавшие видели это.
- Может быть, хоть одному удалось прорваться?
- Нет. Все погибшие в бою на следующий день появились среди нас, но уже как мертвые. Мы тщательно проверили это. А потом погибшие путники беспрепятственно вышли из города и попытались продолжить свой путь к Шестым Вратам. Они возвращались по одному. Врата посылали их обратно и сообщали, что они навсегда останутся в Городе Напрасно Умерших.
- Но зачем путники пытаются переправиться через реку? - спросил Алан.
- Они думают, что там нет этой прозрачной стены, в которую упираются живые, пытаясь выйти из города через наши внутренние врата. Кроме того, подземелья, ведущие в город, имеют выходы за городом... И есть шанс пройти по лабиринту этих подземелий, избежав встречи с музыкантами.
- Что на самом деле происходит, если путник пытается выйти через городские ворота? - спросил Алан.
Алгавир посмотрел на него с недоумением, но, видимо, вспомнив, что Алан уже объяснил свою привычку дважды задавать вопросы, спокойно ответил.
- Живой упирается в прозрачную стену, которую не может преодолеть.
- А пробовали перебраться через крепостные стены или сделать подкоп? поинтересовался Алан.
- Пробовали, конечно. Однажды даже сняли створки ворот, думая, что дело в них. Проламывали стены, рыли длинные тоннели... Но прозрачная стена, непроницаемая для живых людей и демонов, окружает наш город как сфера, со всех сторон. Думаю, что даже если бы тем, кто отправился через реку вброд, удалось победить армию трупов, они натолкнулись бы на ту же самую прозрачную преграду в подземельях. Но путники не оставляют попыток. Потому что их ждут Шестые Врата. Несомненный плюс пребывания у нас в том, что ни один путник за всю историю нашего города не состарился, не заболел и не умер естественной смертью. У вас есть неограниченное время, чтобы решить задачу. И вы можете перепробовать самые разные варианты. Главное для вас не погибнуть, потому что тогда вы станете всего лишь одним из жителей.
Живые в городе мертвых
Нас разместили в двухэтажном доме такой же циклопической постройки, как и все здания в городе. Надо отдать должное горожанам, - они сделали все, чтобы наше пребывание здесь было приятным. В доме стояла необходимая мебель, и у каждого из нас были документы, которые позволяли нам бесплатно есть, одеваться и ходить, где мы сочтем нужным. Все, с кем мы встречались, проявляли дружелюбие и помогали, чем могли.
В городе по эту сторону туманного потока, как сказал Алгавир, было около десяти тысяч жителей. Это были люди и демоны. Многие дома, как я заметила, пустовали, словно ожидая прибытия новых гостей.
Наш дом стоял недалеко от реки: на узкой улочке, ведущей к набережной. Правда, разглядеть берег было невозможно. Туман висел в воздухе постоянно. По словам местных жителей, город тянулся вдоль реки на довольно большое расстояние: пешком его можно было преодолеть только за четверть дня.
Алан немного загрустил. Я понимала, что в его голове крутятся тревожные мысли и планы освобождения. А я еще в "Икс-3" научилась принимать жизнь такой, какая она есть. Бессмысленно волноваться о невозможном или несвоевременном. В том, что мы выберемся отсюда, я почему-то совершенно не сомневалась. Мне казалось более важным понять, зачем мы оказались здесь, в этом городе. Уж точно не затем, чтобы просто выбраться из него!
Вечером мы отправились знакомиться с другими путниками, попавшими в эту ловушку. Нас сопровождал Алгавир.
- Вы на редкость спокойно восприняли то, что я рассказал, - улыбаясь, заметил он по дороге. - Большинство путников тотчас бросались к воротам или пытались пересечь мост, а некоторые даже драку устраивали. Хотя каждый из них получал предупреждение перед внешними воротами от специально обученного стражника.
- Их можно понять, - сказала я. - Давно здесь оказался самый первый путник?
- Он сейчас их командир. Его зовут Аксон. Я появился здесь после него. А я был в сотне первых жителей.
Путники собирались в большом здании, стоящем недалеко от моста. Там, по словам Алгавира, находился постоянно действующий штаб живых, которые изобретали все новые и новые способы выбраться из Города Напрасно Умерших. Мать Ветров по-прежнему звала к себе каждого путника, и никто из них не мог противостоять этому зову.
У дверей стоял вежливый привратник, который проводил нас в просторную гостиную.
- Знакомьтесь, это Аксон, - сказал Алгавир, представляя нас коренастому рыжебородому человеку, который встал, поклонился, но не подал руки.
- Очень приятно, - сказал он.
Его голос показался мне тусклым и почти безжизненным. Кроме него в гостиной находилось еще несколько человек. Я запомнила в тот вечер высокого, статного демона в доспехах, отливающих серебром. Его имя звучало, как серебряный горн, его звали Гриалир.
- Я пришел двести дней назад, - сообщил он, широко улыбаясь мне сверкающими зубами. - Вошел во внешние ворота, потому что не поверил стражнику. А теперь не могу уйти отсюда, как и все остальные. Мне говорили, что вы прошли только внутренние ворота?
- Да, так вышло, - ответила я, улыбаясь в ответ.
- Вы оба скрываете какую-то важную тайну, - произнес Гриалир, кивая головой, как будто соглашался со своими мыслями.
- Думаю, у каждого есть тайна, которая может быть важна для другого, ответила я.
Потом мы знакомились с остальными, но, честно признаться, к концу вечера я уже не помнила большую часть представленных мне людей и демонов.
Бросалось в глаза, что женщин среди путников, задержавшихся в городе, было немного. Я заметила рослую, блондинку, одетую в алое платье, и еще одну женщину, которая носила парик.
Меня представили им.
- О! Тебе здесь понравится, - сказала блондинка. - Здесь просто чудесно. И эти мертвые такие шалуны... Ты не поверишь, какие изысканные наслаждения они могут предложить живой женщине...
- Да, да. И самое главное, климат этого города очень хорошо сказывается на коже лица, - добавила женщина в парике.
Похоже было, что они совершенно утратили боевой дух, и смирились с тем, что навсегда останутся в городе мертвых. Возможно, всю свою жизнь они именно сюда и стремились...
В конце вечеринки Аксон отвел меня в сторону и шепнул:
- Я хочу узнать, зачем вы здесь, - при этом он сильно сжал мой локоть.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - ответила я, освобождая руку от его захвата и делая шаг назад.
- Ну хорошо. У меня нет на это времени, женщина. Выкладывай, с чем ты пришла в этот город.
- Кажется, ты немного чокнутый. Но это твоя проблема, а не моя!
Я развернулась и, найдя в толпе Алана, вытащила его на улицу. Я пересказала ему мою беседу с Аксоном.
- Он сильно испуган, - подытожила я. - Только человек, истерзанный страхом, может вести себя так глупо.
- Этот город очень странный, - ответил Алан. - Я сегодня познакомился с молодым человеком, думая, что он один из путников. Но он оказался умершим. Ему нравится ходить и смотреть на живых, поэтому он частый гость у Аксона. Живые здесь - развлечение...
Мы шли по узкой улице, с обеих сторон которой располагались уютные, хорошо освещенные кафе, бары и закусочные.
- Давай посидим за кружкой пива, - предложила я.
Алан не отказался. И скоро мы уже сидели за уютным столиком у окна и потягивали вкусный пузырящийся напиток. Эти мертвые знали толк в пиве.
- Хотите, чтобы с вами сели собеседники? - осведомилась, приветливо улыбаясь, официантка.
- Мы еще не знаем, что это значит, - сказала я с улыбкой.
- О! У путников обычно бывает много вопросов. Поэтому в каждом кафе работает несколько собеседников, местных жителей, которые отвечают на них. Это приятно, весело, и, главное, собеседники уходят, когда надобность в них отпадает.
- Тогда мы с удовольствием примем это предложение, - сказала я.
Официантка удалилась и через несколько мгновений симпатичные девушка и юноша сели за наш столик. Им принесли чай, и юноша произнес:
- Мы уже знаем ваши имена. А вам нет необходимости знать наши. Мы всего лишь отвечаем на вопросы.
- Меня очень удивляет, что жители города так дружелюбны, - сказала я. - Мне пришлось повидать немало городов, но мне просто не с чем сравнить вашу любезность и ваше гостеприимство.
- Этому есть очень простое объяснение, - вступила в разговор девушка. - Ведь у мертвых нет дел, и им принадлежит все время, какое только есть впереди у этого мира. Поэтому они умеют извлекать удовольствие из каждого проживаемого момента.
- То есть, чтобы быть приветливым и любезным, достаточно умереть? улыбнулась я.
- Характер живых испорчен их отношением ко времени, - сказал юноша. Наверное, можно и как-то иначе изменить это отношение. Ведь вы проявляете нетерпение или раздражаетесь, потому что считаете одни моменты времени более важными, чем другие.
- Наверное, так оно и есть, - согласилась я.
- Вы всегда ждете от будущего чего-то такого, что отсутствует в настоящем, и начинаете капризничать, когда желаемое оказывается недостигнутым, - продолжал собеседник.
- Похоже на правду, - согласилась я.
- А мертвые ничего не ждут от будущего. Для них все сосредоточено в настоящем. Они точно знают, что время не принесет им ничего нового и ничего лучшего, чем теперь. Вот и весь секрет.
- Умирают ли мертвые? - спросил Алан.
- Можно ли убить нас? - уточнила девушка. - Строго говоря, да. Можно. Но ненадолго. Как правило, через полдня или через день, убитый житель снова стоит у внутренних ворот. При этом он совершенно теряет память о жизни в этом городе, и начинает с самого начала. Поэтому при жизни каждый из нас ведет подробный дневник, описывая все, что знает о жизни в этом городе, о своих знакомых, друзьях, любимых, о своей работе, а также записывает в него все события своей жизни. Чтобы потом вспомнить...
- Похоже на то, что какая-то сила воссоздает тела жителей по образцу, который не изменяется, - сказал Алан.
- Да, такую гипотезу высказывают наши философы, - подтвердил юноша. Но никто не знает, верно ли это на самом деле.
- А почему река становится потоком тумана? - спросила я. - Об этом философы что-то говорят?
- Очень многое, - кивнул юноша. - Но в основном, они объясняют это искажением геометрии пространства, которое неощутимо для мертвых, но пагубно для живых. Именно это искажение виновато в том, что живой не может пересечь мост или выйти из этой части нашего города. Могу порекомендовать вам цикл популярных лекций на эту тему профессора Майренпинка. Он читает их в доме живых, из которого вы только что вышли, каждый третий вечер. Например, завтра, вы можете побывать на его очередной лекции.
- Хорошо, спасибо. Я вижу, жители города не скучают.
- Все, что мы научились делать, это хорошо проводить время, - сказала девушка. - Пойдем, дорогой. Мне кажется, путники хотят побыть одни. А нас ждут удовольствия, от которых ты не сможешь отказаться...
Она улыбнулась, взглянув на меня. Я покачала головой, давая понять, что меня эти игры не интересуют. Собеседники встали и удалились. Девушка обнимала юношу и шептала ему что-то в ухо, когда они уходили.
Мертвые любят и ценят развлечения... Это даже забавно. А я, женщина-воин, отношусь ко времени иначе. Я многого жду от будущего, и это заставляет меня тратить настоящее не на поиск удовольствий, а на что-то более полезное... с моей точки зрения.
Я поймала себя на том, что немного завидую мертвым. Они уже достигли всего, чего могли достичь. Теперь их основное занятие - наслаждаться процессом пребывания в этом городе. И если этот процесс по ощущениям тела неотличим от жизни, с которой они расстались, то в чем разница? Кроме осознания, что все уже давно произошло, и теперь можно ни к чему не стремиться... К тому же, здесь можно оставаться вечно молодой...
Алан прервал мои размышления.
- Смотри! - сказал он.
По улице быстрым шагом шел Аксон, а за ним в свете фонарей и окон двигалось около дюжины путников. Они прошли мимо кафе, в котором мы сидели, и направились в сторону нашего дома. Туман мешал точно разглядеть их маршрут, но почему-то ни я, ни Алан не сомневались в том, куда направился лидер живых.
- Кажется, Аксон решил поговорить с нами в более интимной обстановке, - сказала я. - Давай-ка погуляем по городу и навестим Алгавира.
Я заметила, что в толпе, сопровождавшей Аксона, не было Гриалира. И это порадовало меня. Мне этот серебряный демон был искренне симпатичен. Было бы жаль увидеть его в стане врагов. В намерениях Аксона я не сомневалась. Он попытается силой вырвать из меня некую тайну, которая очень важна для него. Но какую?
Мы вышли на набережную, где гуляли пары и тройки жителей. Они смеялись и обнимались в свете фонарей. Набережная тоже была усеяна различными кафе, кабачками, ресторанами и пабами, из которых доносились веселый смех и жизнерадостная музыка. У самого берега через каждые 100-150 шагов стояли высокие сторожевые башни: видимо, когда трупы нападали с того берега, набережная превращалась в линию обороны.
Несмотря на туман и серость окружающего мира, атмосфера безмятежности и покоя витала над этим местом.
Река, превращенная в быстрый поток тумана, летела совсем рядом. Туман был очень густым по сравнению с тем, который постоянно висел в воздухе. И двигался фантастически быстро. Вся поверхность потока была покрыта завихряющимися бурунами, воронками и гребнями, похожими на морские волны. Туман выплескивался на берег, быстро и хищно облизывая каменную кладку набережной.
Мы могли не опасаться погони. Туман на набережной не позволял видеть ничего дальше двадцати шагов, даже несмотря на яркий свет фонарей.
Свернув на одну из многочисленных улиц, мы направились к воротам, надеясь застать Алгавира там, где мы встретились с ним впервые.
- Ты понимаешь, чего хочет от нас этот Аксон? - спросил Алан, ловя мой взгляд.
- Уже все знают, что мы пришли в город не как все остальные путники, сказала я. - Возможно, он считает, что мы знаем, как решить проблему, над которой он мучается уже так долго...
- И он, конечно же, не поверит, что мы тоже не знаем решения.
- Мы же еще не пробовали покинуть город, - сказала я. - Может быть, у нас это получится с первой попытки? Мне важно понять не то, как уйти, а то, зачем мы были приведены сюда. Ты же не станешь отрицать, что твои четыре камня встретили нас друг с другом и привели сюда с какой-то целью?
Алан кивнул головой и замолчал, обдумывая услышанное. Скоро мы были у дверей Алгавира. Я подняла дверной молоток и ударила им о медную пластину.
Мне пришлось повторить эту процедуру дважды, прежде чем в окнах зажегся свет: по-видимому, Алгавир уже спал. Он открыл нам дверь, одной рукой придерживая штаны.