Шоу Бернард. Стой, кто идет?

местах одновременно, то и столкнуться не могут.
Мирр одобрительно кивнул, признав, что как бы отвратительно эти
кубические корабли ни выглядели в сравнении с воображаемыми сверкающими
иглами, они представляют собой прекрасное средство передвижения.
Купив в кассе за четыреста монет билет в один конец на Землю, он
вышел на просторную террасу, с которой открывался захватывающий вид на
летное поле. Вытягивая шею, чтобы вобрать в себя побольше пейзажа, он
начал пробираться сквозь толпу к барьеру, у которого располагались
таможенные мониторы, и уже почти достиг его, но тут краем глаза заметил
знакомые бронзовые отблески. Он обернулся и увидел двух оскаров, спокойно
шагающих среди скопления пассажиров и зевак.
Первой мыслью Мирра было - бежать! Ноги его по собственной инициативе
уже сделали необходимые подготовительные движения, но рассудок победил.
Бегущий человек неизбежно привлечет к себе внимание, и к тому же он не
успел еще ни в чем провиниться. Он не мог сказать, эти ли самые оскары
погонятся за ним через месяц - если уж эта парочка так похожа друг на
друга, то и остальные такие же - но главным было то, что сегодня девятое
ноября, и поэтому дезертирство из Легиона, бегство из "Голубой лягушки",
гнусный эпизод в кинотеатре - ничего этого еще не случилось. Даже если
оскары способны читать чужие мысли, они не станут наказывать его за
несовершенные преступления. Он вытащил из пачки самоприкуривающуюся
сигарету, вдохнул в нее жизнь и постарался принять рассеянный вид.
Оскары спокойно продолжали свое шествие. Люди почтительно уступали им
дорогу, но в остальном почти не обращали на них внимания. Отчаянно завидуя
им, Мирр постарался не думать о своих преступлениях, и быстро обнаружил,
что решение не думать о чем-то производит совершенно обратный эффект.
В надежде придать себе совсем уж невинный вид, Мирр попытался
засвистеть, но забыл, что легкие его полны сигаретного дыма, и вместо
свиста зашелся лающим кашлем, по громкости не уступающим реву моржа.
Стоящие поблизости вздрогнули и обратили на него полные сочувствия
взгляды.
Оскары тоже повернули к нему головы и остановились.
Не поднимая глаз, Мирр чаще запыхал сигаретой. "Я не виновен, -
твердил его охваченный паникой разум, - я не делал всех этих ужасных
вещей!"
Головы оскаров медленно повернулись, и они посмотрели друг другу в
глаза. Беззвучное совещание длилось несколько секунд, потом оба кивнули и
решительно зашагали в направлении Мирра, которому так хотелось показать,
что он ничего не боится, что нервы его сдали, только когда оскары подошли
вплотную. Увернувшись от вытянутых бронзовых рук, он бросился в
единственном свободном направлении - на летное поле. Подогреваемый
страхом, он перемахнул через полутораметровый барьер и устремился в
запутанные переулки, образованные корпусами приземлившихся звездолетов.
Грохот и треск рвущегося металла за его спиной подсказали Мирру, что
оскары, как это всегда было характерно для них, решили пробежать прямо
сквозь барьер. Их тяжелые шаги приближались с каждой микросекундой.
Прямо перед собой Мирр увидел темный прямоугольник - вход в корабль.
Он метнулся внутрь и захлопнул тяжелую стальную дверь. К его облегчению
замок сработал автоматически. Очутившись под защитой бронированного
корпуса, Мирр нетвердой походкой добрался до единственного кресла в
напоминающей рубку управления каюте и рухнул в него. Шумно дыша и стараясь
унять дрожь в конечностях, он огляделся и задумался, что же делать дальше
Однако этот мысленный процесс, так и не успев толком начаться, был прерван
самым громким из всех когда-либо слышанных Мирром звуков, и в то же самое
мгновение на только что захлопнутой им двери появилось вздутие размером с
суповую тарелку.
Мирр застыл от ужаса, поняв, что один из оскаров ударил в дверь
кулаком и почти ухитрился пробить ее! Запихнув пальцы в рот, Мирр
уставился на искореженный металл. Если бы оскар догадался ударить поближе
к замку, дверь непременно открылась бы.
"Может быть, - соображал он, хватаясь за последнюю надежду, - оскары
не вполне разумны? Что если интеллект - их слабое место, ахиллесова пята?
Если так, то как можно этим воспользоваться? Как..."
Силу его мысли превзошел новый удар, оставивший еще одно вздутие на
двери. Насмотревшись на него, Мирр решил, что оскарам интеллект ни к чему
- они и так неуязвимы. Прощаясь мысленно с жизнью, он развернул кресло к
наклонной, приборной панели, у которой оказывается сидел. Перед глазами
его прошла какая-то странная рябь, мозг закололо тонюсенькими иголочками,
и на несколько мгновений он увидел скопище приборов и рычагов как бы
глазами другого человека. Он легко провел рукой по двум рядам тумблеров,
нажал большую красную кнопку и двинул вверх главный штурвал.
Стена перед ним стала прозрачной, и Мирр увидел сквозь нее, как
уменьшаются далеко внизу здания космопорта. Голубое небо почернело, и
через мгновение на зачарованного Мирра уже смотрели колючие, враждебные
звезды.


Корабль летел с такой скоростью, что можно было заметить, как звезды
меняют свой цвет. Завороженный этим зрелищем, Мирр наблюдал, как яркие
точки проплывают мимо, - чтобы произвести такой эффект, пришло ему в
голову, корабль должен мчаться, как вампир из преисподней. Он не имел ни
малейшего представления, куда направляется. То, что он еще раз успешно
вырвался из лап оскаров, явно имевших на него зуб, было, конечно, здорово,
но теперь ему угрожала новая опасность: навеки затеряться в бездонном
космосе. Мирр уже почти уверил себя, что судьба никогда не оставит его в
покое и что, сколько бы катастроф он ни избежал, впереди его ждет новая,
не менее разрушительная.
- Вот так! - горестно сказал Мирр. - В чем смысл моей борьбы?
Остается одно - сидеть неподвижно и ждать следующего несчастья, а уж оно
наверняка окажется самым несчастным из всех несчастий!
- Вперед, и только вперед! - запричитал он, распаляясь, - далеко за
пределы нашей галактики... и всех прочих галактик! Я превзойду скорость
лентяя-света на позолоченных смехом крыльях! А какие удивительные картины
предстанут перед моими глазами, прежде чем смерть закроет их навсегда!
Туманности, извивающиеся в утонченной пытке зачатия мира, космические
маяки сверхновых, целые вселенные, похожие на запутавшихся в тончайшей
серебристой сетке светлячков.
Весьма довольный собой, Мирр скрестил на груди руки, откинулся на
спинку кресла и приготовился к вечности. Единение его с космосом длилось
примерно секунд десять, потом ему стало скучно, потом - страшно.
- К черту светлячков и серебристые сетки! Я хочу домой!!!
Он подбежал к прозрачной стене и принялся шарить по ней глазами, как
будто то, что он оказался на пару шагов ближе, могло помочь ему
определить, где же Солнце. Но даже совсем ошалев от горя, он быстро понял,
что надежда его напрасна - перед кораблем мерцали мириады звезд,
рассыпанных в таком беспорядке, что он вряд ли смог бы дважды указать на
одну и ту же. Только мощный компьютер способен решать проблемы
астронавигации, решил Мирр... и в этот момент иголочки, коловшие его мозг
раньше, вернулись с новой силой, вызвав в нем странное чувство облегчения.
Как будто ослабили какой-то жгут, но возобновившийся поток был менее
материален, чем кровь, и состоял в основном из эфемерной мешанины
ассоциаций, идей и образов.


"Неужели возвращается память? - подумал Мирр, вновь усаживаясь перед
пультом управления. - Приходилось ли мне раньше управлять таким кораблем?"
Он принялся более тщательно изучать различные панели, и на этот раз
заметил, что они сформированы логическими группами. Рядом с двумя рядами
тумблеров, которыми он так лихо щелкнул в первом приступе супервосприятия,
было указано, что они включают прогрев передатчика и позволяют стартовать
на ручном управлении. Потом Мирр заметил отдельный модуль с клавиатурой,
маркированный как АСМН. Молясь, чтобы эта аббревиатура расшифровывалась
как "Автоматический Селектор Места Назначения", он набил на клавиатуре
З-Е-М-Л-Я и был мгновенно вознагражден поворотом звездного поля -
доказательством того, что корабль изменил курс.
В самом центре прозрачной стены замигал красный кружок. Он помечал
одну из немногих крохотных областей абсолютной тьмы, и Мирр догадался.
Солнце так далеко, что свет его не в силах проделать такое путешествие. Но
через некоторое время в центре кружка появилась искорка света и начала
расти.
Удовлетворенный тем, что жизнь меняется к лучшему, Мирр продолжил
изучение других модулей и скоро обнаружил один, именуемый "Автоматическая
посадка", который избавил его от тревог о том, как безопасно посадить
звездолет Приободренный успехом и растущим чувством уверенности в своих
способностях, он включил музыку. Первая запись выдала оркестровку пьесы
Сибелиуса, громовые каденции которой были, очевидно, призваны создать у
пассажиров настроение, соответствующее ощущению космического полета.
Мирр поудобнее устроился на мягких подушках. Намерения у него были
самые простые - отдохнуть. Теперь, когда он снова полностью уверился в
будущем благоденствии, ему захотелось еще разок позволить своей душе
объединиться с космосом и - чтобы добавить визуального гарнирчика к
размышлениям - он щелкнул тумблером, управляющим прозрачностью остальных
стен рубки. Но, как это часто бывает с театральными жестами, порыв этот
оказался серьезной ошибкой и разрушил гармонию его разума.
Всего в нескольких шагах справа от него, отражая телами красные и
зеленые вспышки бортовых огней, к внешней поверхности звездолета
прилепились два оскара.
"Я убил их! - твердил про себя потерявший способность соображать
Мирр. - Я выволок их в межзвездное пространство и прикончил!"
Страх ненадолго отпустил, но тут же вернулся, умноженный в десять
раз: загадочные существа все еще двигались!
Ничуть не смущенные тем обстоятельством, что находятся в глубочайшем
вакууме, оскары небрежно держались за корпус одной рукой, другой указывая
друг другу на различные звездные достопримечательности, словно туристы на
прогулке. Мирр, окаменев, смотрел на них. Время от времени кто-нибудь из
оскаров поворачивал свои рубиновые глаза в направлении Мирра, но похоже
было, что они не видят его. Наверное, решил Мирр, прозрачность стен -
односторонняя.
Теперь Мирр в полной мере осознал, какие именно силы ополчились
против него. Жизнь его была почти непереносимо трудной и без оскаров,
гоняющихся за ним сквозь время и пространство, и вот он узнал, что его
противники - существа неуничтожимые, способные выжить в любых условиях.
Мирр совершенно не представлял, что же такого мог он натворить, но это
только добавляло ему страданий. Он спрятал лицо в ладонях и всерьез
задумался, не положить ли конец этой дикой охоте, направив звездолет в
какую-нибудь звезду. Это было бы быстрым, чистым решением всех его
проблем, но - кристаллик обиды образовался и начал расти в центре
бушевавшего в его котелке урагана - неужели часы пробили одиннадцатый раз?
После всего, что он испытал за последний месяц, неужели позволит он двум
металлизированным кретинам помешать ему узнать свое прошлое?
Он поднял голову, расправил плечи, и занялся анализом сложившейся
ситуации. Несомненно, в данный момент оскары находились внутри поля,
генерируемого передатчиками звездолета, поэтому и передвигаются в космосе
вместе с ним. Райан объяснил ему, что звездолет можно считать находящимся
в покое, несмотря на то, что он развивает огромную эффективную скорость.
Однако Мирр был совершенно уверен в том, что яростное ускорение "обычного"
космического полета наверняка избавит его от непрошенных наездников.
Цель звездолета - Солнце - уже ярко сверкала на переднем экране,
когда Мирр вновь обратил свое внимание на пульт управления, и скоро нашел
панель, проименованную как ДОП.АТ.ДВ., и уверенно определил, что это -
набор приборов управления полетом на атомной тяге в случае отказа
передатчиков. Пальцы Мирра безошибочно опустились на рукоятки селектора
высоты и миниатюрный штурвал, и тут он окончательно уверился в том, что
управлял звездолетами в прошлой жизни и в состоянии заставить свой корабль
выполнить любой маневр.
Победоносно похмыкивая, он отключил передатчик, и корабль, который до
этого двигался со скоростью миллион километров в секунду, остановился. Так
как он не обладал инерцией, пассажиры абсолютно ничего не заметили.
Быстрый взгляд подтвердил, что ничего не подозревающие оскары
спокойно держатся за корпус кончиками пальцев. Гримаса злобного веселья
исказила лицо Мирра, когда он приготовился запустить корабль в режиме
полного нормального ускорения. Он прикоснулся к стартовой кнопке и...
веселье его сменилось отчаянием: он обнаружил, что не может заставить
палец надавить на вогнутый диск. Какие только команды ни отдавал он
пальцу, как ни угрожал, тот отказывался подчиняться!
- Но это же сумасшествие! - произнес он вслух, сверля палец-диссидент
прокурорским взглядом. - Они ведь даже не люди! Они чудовища!
"Многие говорят, что ты сам - чудовище, - донесся до Мирра
воображаемый ответ пальца, - но разве тебе понравится затеряться в
космосе?"
- Слушай меня, костяная башка! - не сдавался Мирр. - Эти монстры
забавляются, скармливая раненых землян ручным коврам-самолетам!
- Об этом ты знаешь только от Динкля, и с другой стороны, когда это
два зла давали при сложении добро? Нет, ты не можешь обречь их на такую
страшную судьбу!
- Ладно, ладно! - Мирр бросил на ослушника последний злобный взгляд и
отомстил ему, засунув себе в нос.
Левой рукой он включил передатчики, и корабль запрыгал к Земле со
скоростью несколько сот световых лет в час, а вместе с ним помчались и
оскары, отражавшие массивными торсами красные и зеленые вспышки.
Мирр всмотрелся в передний экран и заметил, что Солнце превратилось
уже в сверкающий диск, и диск этот отплывает к границе красного,
мерцающего круга - верный признак того, что корабль нацеливается на Землю.
Время, отпущенное на решение проблемы оскаров, истекло. Стоит кораблю
приземлиться, как они тут же разнесут дверь на атомы и доберутся, наконец,
до своей жертвы.
Как бы иллюстрируя бедственное положение Мирра, в кружке мишени
возник голубоватый полумесяц - несомненно, Земля. Из-за ее плеча
выглядывала верная спутница - Луна. На пульте зажегся сигнал, настойчиво
рекомендующий Мирру ввести координаты точки приземления в бортовой
компьютер или садиться на ручном управлении.
Некоторое время сбитый с толку Мирр тупо вглядывался в голубые
просторы родной планеты, и цвет этот родил в его мозгу сногсшибательную
идею.
Взяв управление на себя, он ввел корабль в атмосферу и направил к
центральной части Тихого океана. Спуск прошел спокойно, и у Мирра было
достаточно времени, чтобы выбрать подходящее место для разгрузки. Наконец
он нашел группу маленьких атоллов, остановил корабль в воздухе примерно в
сотне метров над одной из лагун, и - глубоко вздохнув для успокоения
нервов - отключил передатчики.
Корабль начал падать, как кусок свинца. Мирр отсчитал две секунды и
врубил атомный двигатель. Эффект был поистине драматичным. Когда
включились ускорители, корабль лязгнул, словно налетев на что-то, и Мирр,
напряженно сидевший на самом краешке командирского кресла, рухнул на
колени, стукнувшись челюстью о пульт. Ощупывая чуть не выскочившую из
суставов челюсть, он глянул налево, и величайшая непередаваемая радость
поборола даже боль - оскары исчезли.
Атомные ускорители властно толкали корабль вверх, и все его
сочленения громко протестовали. Мирр включил передатчики, прекратив тем
самым страдания стального исполина, и развернул корабль так, чтобы
медленно пройти над лагуной. Поверхность ее все еще волновалась, но Мирр
все прекрасно видел сквозь чистейшую воду. Оскары стояли на дне лагуны, на
глубине примерно десяти метров. Заметив корабль, они подняли головы и, как
показалось Мирру, воздели вверх угрожающе сжатые кулаки.
- И вам того же самого, ребятки! - крикнул он. - Берегитесь ржавчины!
Удовлетворив таким образом свое тщеславие, Мирр поднял корабль высоко
в полуденное небо и взял курс на Портербург, вроде бы как родной его
город. В кораблях старого типа навигационные трудности такого маневра
могли бы оказаться непреодолимыми, но Мирр просто вывел звездолет на
орбитальную высоту - заняло это всего десяток секунд - и все западное
побережье Северной Америки оказалось перед ним, как на ладони. Он быстро
отыскал устье реки Колумбии в средних широтах узкой Республики Калифонады,
простиравшейся от Мексики до Аляски. Линия терминатора уже надвигалась с
востока, и Мирр понял, что в Портербурге и Форт-Экклсе короткий зимний
день близится к концу.
Его прошлое "я" пребывало сейчас именно там, готовясь нести тяжкий
скорбный груз на призывной пункт Легиона, и холодные как лед невидимые
пальцы прошлись по позвоночнику Мирра. У него мелькнула даже мысль, что уж
он-то не собирается вступать в Легион и, следовательно, не нуждается
теперь ни в каких воспоминаниях. Мудрейшим шагом будет забиться в
какую-нибудь дыру, и пусть его прошлое, со всеми грехами и преступлениями,
остается тайной. Погоняв эту мыслишку по извилинам, он в конце концов
отрицательно покачал головой и резко бросил корабль вниз. Неподвластный
инерционным и аэродинамическим эффектам, звездолет уже через двадцать
секунд достиг окрестностей Портербурга.
Когда на переднем экране появились серебристые кубики городских
зданий, Мирру пришло в голову, что теперь он виноват еще и в краже
звездолета и, вероятнее всего, будет арестован, если попытается
приземлится в любом гражданском или военном космопорте. Мгновенно изменив
планы, он перелетел Портербург километров на сорок, выбрав для посадки
заснеженную лужайку вблизи какого-то поселка, но скрытую от него грядой
невысоких холмов. Корабль, скрипнув, приземлился, дверь рубки
автоматически открылась. Мирра обдало потоком ледяного ноябрьского
воздуха. Смеркалось.
Он выбрался из корабля и попробовал определиться на местности. Вдоль
края поля бежала второразрядного вида дорога, которая скорее всего вела в
замеченный Мирром с воздуха поселок. Не было никого, кто мог бы видеть
посадку звездолета, а через несколько минут тьма прикроет и корабль, и
последующие передвижения самого Мирра. Радуясь тому, что наконец-то держит
ситуацию под контролем, он ни на секунду не забывал о том, что должен
действовать с максимальной осторожностью, не привлекать внимания, а
главное - не дать развернуться прирожденному умению создавать для себя из
ничего нелепейшие осложнения.
Мирр поднял воротник, расправил плечи и направился к дороге.
- Минутку, молодой человек! - послышался за его спиной властный
женский голос. - Куда это вы собрались?
Мирр застыл с приподнятой в полушаге ногой и, не веря своим ушам,
медленно повернулся.
Дверь в пассажирское отделение была распахнута, и в ней, почти
заполняя просвет фигурой, стояла коренастая дама средних лет, облаченная в
цветастое ситцевое платье. В руке она держала соломенный зонтик. Множество
полных леди тоже средних лет и так же одетых толпились за своей
предводительницей в ярко освещенном отсеке, взволнованно блея. Осознав,
что украденный им корабль был полон пассажиров-аспатрианцев, Мирр
пошатнулся, словно от удара по голове.
- Вот видишь? - сказала еще одна пассажирка, проталкиваясь в проем. -
Он пьян! Я говорила тебе, что пилот пьян! Я вся облилась кофе, и это он
виноват!
- Где мы? - вступила в разговор третья. - Что-то это место не похоже
на Солнечный Астероид Развлечений!
- Простите, простите, - бормотал Мирр, отступая назад. Постепенно
набирая скорость, он быстро достиг ее максимума, возможного при
передвижении спиной вперед, повернулся, и побежал изо всех сил. Взвод
толстух следил за ним, пока он не скрылся в сумерках, и только тогда
женщины обменялись возмущенными взглядами. Тишина держалась несколько
секунд, потом, словно по сигналу, все, извлекли из сумочек ультразвуковые
свистки и издали долгий, прекрасно оркестрованный вопль ярости.
В пяти тысячах километров к юго-западу, где полуденное солнце все еще
изливало свою нежность на крошечный тихоокеанский атолл, два блистающих
позолотой супермена, нерешительно глядевшие до этого в песок,
встрепенулись, и ярко-красное пламя загорелось в их глазах. Несколько
секунд они прислушивались, потом повернули друг к другу головы, кивнули и
бросились в море. Слишком тяжелые, чтобы плавать, они побежали по дну
океана в направлении Калифонады. Морские обитатели благоразумно уступали
им дорогу.


Тяжело дыша, Мирр перепрыгнул через кювет и оказался на обочине
пустынной дороги. Снег, который своевременно убирали с нее, образовал по
обочинам низкие обледеневшие брустверы. С трудом преодолев этот последний
барьер, Мирр отряхнулся от снега и кусочков льда, засунул руки в карманы и
зашагал в сторону поселка.
"Все в порядке, - успокаивал он себя. - Конечно, эти старые черепахи
в корабле немного попереживают, но плевать! Они и не представляют, какой
опасности избежали, когда я отказался от намерения пролететь насквозь всю
Вселенную и постигнуть тайны мироздания! Вот тогда им действительно было
бы на что жаловаться! Через несколько часов они свяжутся с полицией а у
меня - куча денег, я правильно и скромно одет, я вблизи Портербурга, я
здоров, если не считать небольшого смещения челюсти и легкого
обморожения".
"Все, что мне нужно, - вдалбливал он себе, нагнетая чувство
уверенности, - не ввязываться ни в какую историю. Спокойнее! Слейся с
местностью! Ведь даже я могу ни во что не вляпаться до самого утра!"
Мощная доза позитивного мышления подняла боевой дух Мирра до
небывалой высоты В походке его появилась упругость, и через несколько
минут, словно в подтверждение того тезиса, что провидение помогает тем,
кто и сам не дурак, вдали показались огни. Это был автобус. Когда он
подъехал ближе, Мирр рассмотрел табличку, извещавшую, что станция его
назначения - Портербург, и сердце его возрадовалось. Взмахом руки он
попросил водителя остановиться, взобрался на обледеневший холмик у дороги
и стал ждать. Автобус подъехал прямо к нему. Мирр шагнул вперед, но
поскользнулся, ноги поехали в разные стороны, ледяная вершина холмика
врезала ему по затылку, и внезапно он обнаружил, что лежит, все еще
засунув руки в карманы, в кромешной тьме под автобусом, а какие-то
металлические части вращаются в опасной близости от кончика его носа. Он
начал судорожно освобождать руки, но карманы взбунтовались и мертвой
хваткой вцепились ему в запястья.
- Куда подевался этот шутник? - донесся сквозь шум двигателя
нетерпеливый голос водителя.
- Здесь я, внизу, - прохрипел Мирр. - Помогите же кто-нибудь!
- Люди просят остановиться, а потом оказывается, что им не нужно
никуда ехать! - ворчал водитель. - Уж не знаю, что это такое, новая мода,
что ли?
Зашипели закрываемые двери, автобус покатился вперед, и заднее колесо
слегка погладило макушку Мирра. Он уже поздравлял себя, что избежал, по
крайней мере, смерти в луже крови, но тут какой-то выступ на бампере
зацепил его за ребра и протащил добрый десяток метров, прежде чем оставить
в виде неопрятной кучи на середине дороги.
Держась за бок, Мирр с трудом поднялся на ноги и долго проклинал
удаляющийся автобус. Когда огни исчезли за поворотом, он посмотрел,
наконец, на самого себя и пришел в ужас - его куртка и брюки,
безукоризненно чистые всего минуту назад, покрылись пятнами какой-то
липкой дряни и порвались во многих местах. Мирр истерично захихикал, но
вовремя опомнился и прихлопнул рот ладонью.
- Будь я проклят, если позволю ничтожной случайности остановить себя!
- громко объявил он заснеженному пейзажу. - Я хозяин своей судьбы!
Оценив свое физическое состояние, Мирр обнаружил, что все еще может
передвигаться, хотя в дополнение к контуженной челюсти обзавелся огромной
шишкой на затылке и при каждом вздохе испытывал резкую боль - по крайней
мере одно ребро оказалось сломанным. Ехать общественным транспортом, ввиду
состояния костюма, Мирр уже не мог, но денег должно было хватить, чтобы
добраться до Портербурга на такси и пристроиться в приличный отель. После
душа и хорошего ночного сна, сказал себе Мирр, я буду как новенький.
Главное - найти телефон, а там все пойдет само собой. Обернувшись покрепче
обрывками куртки, Мирр в очередной раз выступил на поиски ближайшего
поселения, которое - несмотря на близость географическую - казалось ему
теперь таким же недостижимым, как Шангри-Ла.
Через двадцать минут он прошел мимо вывески: "ХАРВИЛЛ, 347 жителей" и
захромал по единственной главной улице в поисках телефонной будки.
Несмотря на довольно ранний еще час, улица была пустынна, и тот факт,
что найденная, наконец, будка была не только занята, но около нее топтался
еще один потенциальный абонент, вызвал сильное раздражение Мирра. Напомнив
себе, что к столь ничтожным неудобствам следует относиться философски,
Мирр занял очередь, надеясь, что его внешний вид не вызовет комментариев.