Страница:
Он не мог определить, долго ли проспал, когда до его отуманенного сознания дошел слабый звук осторожно закрываемой оконной рамы. Воин стряхнул сон, бесшумно поднялся и стал вглядываться в окна: не готовят ли белые какую-нибудь ловушку индейским гостям? Вдруг сквозь ближайшее оконное стекло он заметил две тени, скользнувшие на открытой веранде. У следующего окна оба чуть задержались, и Серебристая Лиса на мгновение различил при лунном свете два незнакомых мужских профиля… Воин выскользнул из столовой, миновал темные сени с ведущей наверх лестницей и, откинув засов, выглянул из дверей. На дворе было сыро, ветрено и тепло, между быстро несущимися облаками проглядывала луна. Индеец различил тихие удаляющиеся шаги: кто-то пробирался сквозь прутья кустов в саду. Серебристая Лиса проскользнул мимо спящего сторожа, спрыгнул с крыльца и обошел веранду. Свежий след двух человек в мягкой кожаной обуви… От оледенелого водостока след шел в сад… Индеец спрятался за деревом и выждал несколько секунд: ему послышался неуловимо тихий шепот в кустах… потом испуганный вздох, похожий на женский… Под луной мелькнули две тени. Вот они расходятся… Вот женская фигура пробирается к дому, а мужская, крадучись, исчезает в кустах…
Серебристая Лиса увидел, как на веранде проснулся негр-сторож, как женщина из сада приблизилась к негру… Воин разобрал, что женщина бранит сторожа и что-то толкует о ворах в доме… Серебристая Лиса пустился следом за крадущимся человеком. Под луной он без труда различил, что незнакомец обут в тяжелые сапоги и пробирается по сдвоенному свежему следу мягких меховых сапожков, тянущемуся от водостока… Значит, незнакомец тоже преследует тех двоих, что мелькнули на веранде?..
Вот и ограда сада… Внезапно, совсем близко, индеец услышал короткий шум борьбы… Индеец метнулся к снежному сугробу, и в то же мгновение из-за ближайшего куста сухо щелкнул пистолетный выстрел. С пробитой грудью Серебристая Лиса упал в снежный сугроб…
Капитан Бернс приказал поднять весь гарнизон форта по бесшумной боевой тревоге. Дежурные тихо будили солдат. В темноте раздавались приглушенные ругательства, бряцание амуниции и звяканье штыков. Гарнизон выстроился на плато. Бернс подошел к амбразуре в бревенчатом частоколе и выглянул наружу. Поселок был погружен во мглу. На опушке леса в долине тлели костры индейского лагеря. Зимний дождь усилился. Влажный ветер раскачивал деревья. Все было спокойно.
— Пожалуй, можно солдатам вернуться в блокгауз, но амуниции не снимать! Оружие держать наготове. Артиллеристам стоять у пушек, посты наблюдения усилить, — распорядился Бернс и отправился в свое угловое жилище.
Здесь топилась печь, и Куница Френк, уже успевший переодеться в новенький мундир, грел у огня свои чисто вымытые руки. В углу комнаты, сжав голову в крепко стиснутых кулаках, сидел грузный Енох Легерзен, тоже в солдатском мундире, сильно стеснявшем его движения. Под койкой капитана Бернса валялись два скомканных комплекта мокрых и грязных мужских курток, штанов и рубах. Обшлаг синей морской куртки, поношенной и выцветшей, был покрыт темно-бурыми пятнами. Носком сапога Бернс отшвырнул этот рукав под койку; свисавшее с постели шерстяное одеяло он опустил пониже…
Капитан вопросительно посмотрел на Френка:
— Прошло уже больше часа, как вы вернулись… Пока все тихо. Надежно ли сделана работа?
— Все в полном порядке. Вчера, перед уходом с фермы, сержант Линс прихватил одну вещь, которая ночью оказала мне превосходную услугу. Она сразу бросится индейцам в глаза… Будь покоен, капитан, эта тишина долго не продлится!
Бернс взглянул на часы. Рассвет уже близился. Капитан положил руку на плечо Легерзена:
— Енох, вам пора идти! Как только начнется суматоха, хватайте эту особу в ее комнате и тащите к нам в блокгауз, потому что в поселке трудно будет поручиться за вашу безопасность. Сношения колонистов с врагом подтверждаются. Поселок Голубой долины будет уничтожен. Действуйте смелее! Желаю удачи!
Колонист Легерзен столкнулся в дверях с рыжеусым сержантом.
— В чем дело, Линс? — спросил вошедшего комендант форта.
— Разрешите доложить, капитан. Неизвестный отряд, который вы велели перехватить, окружен в лесу. Два индейца-могавка привели в долину шестерых англичан. Они залегли и отстреливаются.
— Френк, возьми в подкрепление взвод драгун, захвати этих незнакомцев и доставь их в форт побыстрее… Сержант Линс, конный патруль на месте?
— Патруль с лейтенантом Шельтоном стоит у моста через поток.
— Отлично. Шельтону приказано немедленно поднять на ноги индейский лагерь, когда в доме Мюррея начнется шум. Спешите, господа! Как только начнутся события, все до единого солдаты должны быть в крепости. Индейцы управятся одни!
— Господин капитан, есть еще одно сообщение. Секретный пост у ограды фермы Мюррея захватил подозрительного субъекта и подстрелил индейца. Оба крались следом за Френком Вилерсом и Легерзеном, когда те возвращались из сада с вашего задания.
Куница Френк остановился в дверях:
— Крались следом за нами, Линс? Это очень скверно. Где их перехватили?
— У самой садовой ограды. В секрете сидели наши ребята — Венсли, Гримльс и надежный малый из наших солдат. Они уложили индейца, а белого молодчика сцапали, когда вы с Легерзеном уже переправились через поток.
— Вы установили, что это за люди?
— Разумеется. Индеец — один из гостей Мюррея. Его тело просто присыпали снежком: когда индейцы наткнутся на него, все кругом уже будет полыхать, и лишний индейский труп только подольет масла в огонь…
— А тот, второй, которого схватили, — он из колонистов?
— Это Дик Милльс, бывший матрос. Он уже у нас в каземате, капитан.
Молодой индеец-могавк первым заметил приближающуюся группу спешенных драгун. Меджерсон защитил рукой глаза от лунного света и вгляделся в темноту. Вдоль русла замерзшего ручья тянулись заросли мелкого ивняка и березовых кустов. Голые ветви чуть шевелились, и в свете луны слабо взблескивали ружейные штыки. Тишину нарушил хриплый голос:
— Эй, выходи на свет! Руки вверх! Сдавайтесь, вы окружены!
— Это солдаты, — шепнул Меджерсон своим спутникам-ирландцам. — Не отвечать на окрик, приготовиться к бою!
— Выходи из кустов! Будем стрелять! Взво-о-од, к бою!
— Ответного огня не открывать! Отступаем к речке. Там укроемся в пещере и будем держать оборону. А вы, друзья, — Меджерсон обернулся к индейцам-могавкам, — постарайтесь незаметно ускользнуть и добраться до поселка Мюррея. Передайте ему слова Чембея… А теперь — перебежками к тем кустам, над речкой, за мной! Мы задержим солдат, и индейцы прорвутся в поселок…
…До самого рассвета продлился неравный бой шести смельчаков с королевскими драгунами. Укрывшись в пещере над речным берегом, ирландские «сыны свободы» отстреливались от наседавших солдат. Под утро Меджерсона ранило. Заряды кончались… Немало солдатских трупов уже валялось под речным откосом. Но врагов становилось все больше! Из форта прибыл свежий отряд; Френк Вилерс, новый сержант и доверенное лицо капитана Бернса, привел подкрепление осаждающим.
— Капитан приказал всех взять живьем, — предупредил он своих солдат. — За поимку их объявляю награду.
— Братья! — Меджерсон отер пот со лба и отполз от песчаного бруствера. — Дольше мы не продержимся. Осталось только шесть зарядов. Заставим врага кровью оплатить наши жизни. Да здравствует свобода! Вперед!
Навстречу им загремели выстрелы. С ружьями наперевес пришельцы бежали по снегу прямо на солдат. Драгуны не успели перезарядить ружей, и на льду лесного ручья закипел рукопашный бой. Здесь, в глухом лесу, горсточка ирландских крестьян из-за моря плечом к плечу с английским рабочим билась за вольную жизнь и независимость американских колонистов. Кровью и пороховым дымом покрылся чистый речной снежок… Но слишком неравны были силы в этой битве. Трое пришельцев бездыханными лежали на снегу; остальные уже хрипели и бились в руках солдат, вязавших пленников. Полвзвода драгун полегло на поле сражения, несколько раненых стонали и сквернословили. Дорогой ценой достался капитану Бернсу захват полуживого Меджерсона и двух уцелевших «сынов свободы»…
На обратном пути, по дороге к форту, Френк Вилерс вдруг присвистнул и закричал в лицо старику:
— Вот это встреча! Узнаю вас, мистер Арчибальд Стейболд, «шотландский клерк» из Бультона, он же Элиот Меджерсон, предводитель бультонских разрушителей машин! Все-таки не кто иной, как сам Френк Вилерс, некогда упустивший вас на улице, нынче исправил свое упущение! А завтра он же поможет гарнизонному палачу подвести вас к виселице!
Сын вождя шавниев, Серый Медведь, проснулся перед рассветом с сильной головной болью и не сразу сообразил, где он находится. На ковре, разостланном посреди гостиной, спали вповалку индейские воины. В камине дотлевали последние головешки. Серый Медведь выбрался из глубокого кресла и набил табаком свою трубку.
По странным шорохам и приглушенным шагам на лестнице он понял, что хозяева дома не спят. Он спрятал трубочку в карман и разбудил другого воина — Волка Ущелья.
Шорохи в доме казались подозрительными. Серый Медведь вынул свечу из стенного подсвечника, зажег ее и подошел к двери в соседний покой. Мокасины индейца попили во что-то липкое. Огонек свечи отразился в темно-багровой лужище под дверью. С предостерегающим криком Серый Медведь распахнул дверь.
На ковровом диване лежал мертвый вождь шавниев. В груди Горного Орла торчал неширокий длинный нож с черной костяной рукоятью. Накануне, за ужином, этот нож был в руках хозяина дома… В дверях уже толпились разбуженные индейские воины.
Лицо осиротевшего Серого Медведя окаменело от горя и тяжкого гнева. Но предаваться печали было не время. Отец и вождь погиб. Опасность нависла над всеми. Хитроумный белый обманщик заманил цвет племени в свое логовище: нужно вырваться из коварной засады и отомстить убийце.
Серый Медведь приказал воинам разобрать оружие и поднял труп отца с окровавленного ложа. Волк Ущелья выгреб весь жар из камина; индейцы высыпали на пол немного пороху, сорвали занавески, сломали несколько стульев и раздули пламя. В этот миг на лестнице послышались шаги, и кто-то толкнул дверь в гостиную. Томагавк Серого Медведя свистнул в воздухе. Короткий стон раздался из-за приоткрывшейся двери и чье-то тело грузно осело на пол. Волк Ущелья опрокинул стол и завалил им выход в сени. Пламя уже взметнулось под потолок.
Серый Медведь ожидал засады в саду, под окнами. Он вывел воинов из гостиной в столовую и высадил стеклянную дверь на веранду. Рассыпавшись вдоль перил, индейцы дали залп по ближайшим кустам. Стороживший в саду Сэмюэль Гопкинс увидел в окнах отсвет пожара и, перепуганный, побежал на звук залпа. Серый Медведь принял его за атакующего врага. С ножом под сердцем негр свалился в снег около веранды. Воины вынесли тело убитого вождя, перебежали с ним площадку и ворвались в конюшню. Два конюха-негра пали мертвыми под ударами томагавков. Серый Медведь перекинул тело Горного Орла поперек коня. Волк Ущелья и остальные воины вскочили на неоседланных коней и бешеным галопом перелетели через мост. Серый Медведь решил, что ему удалось перехитрить белых убийц. Наездники сдержали коней и стали совещаться, как обойти поселок, чтобы не попасть под пули колонистов из окон и быстрее соединиться с воинами в лагере.
В это время с заднего двора фермы донесся одиночный выстрел. Какой-то всадник в драгунском мундире, придерживая перед собою в седле завернутую в плащ женщину, проскакал от ворот фермы к берегу потока и исчез по направлению к форту.
В окнах носелка замерцал свет, над крышей дома Мюррея полыхнуло пламя. Искры, затрещав на ветру, посыпались на заснеженные кроны деревьев. Серый Медведь гикнул, и индейцы понеслись вдоль поселка к лагерю на лесной опушке. Но скакать им пришлось недолго. Навстречу Серому Медведю по обоим берегам Голубого потока уже бежала лавина индейских воинов, оповещенных лейтенатом Шельтоном о кровавом злодеянии. В первых рассветных лучах индейцы увидели молодого вождя, скакавшего к ним с телом Горного Орла.
Пронзительный боевой индейский клич далеко разнесся над снегами долины. Серый Медвед передал тело отца двум другим воинам, снял с плеча отцовский карабин и, потрясая им в воздухе, бросил сотню воинов во главе с Волком Ущелья на поселок, а сам повел остальных окружать дом убийц. Но среди пылающих построек фермы индейцы нашли только труп негра под верандой и убитых на конюшне конюхов. В самой глубине сада индейцы подобрали на снегу тяжело раненного пулей в грудь, полузамерзшего воина — Серебристую Лису. Между тем берегом Голубого потока уносился вверх по долине шарабан и несколько всадников. Воины обрушились на опустевшую ферму, предав огню и разрушению все живое и мертвое имущество белых злодеев.
Через полчаса пылал и весь поселок; только холм с военным фортом оставался затемненным и безгласным.
С первого взгляда на испачканную кровью руку мальчика Мюррей догадался, что кто-то из индейцев пал жертвой тайных злоумышленников, замеченных Диком. Он велел своим домочадцам потихоньку вывести из дому детей, заложить экипаж и ехать к усадьбе Уэнта, сам же решил дождаться возвращения Дика, чтобы с его помощью разоблачить перед индейцами злодеев.
Между тем из гостиной донесся треск ломаемой мебели. Мюррей спустился с лестницы… Неужели шавнии уже что-то обнаружили? И кто стал жертвой злодейства? Ранен он или убит? Быть может, воины все же не отдадутся во власть слепому гневу и не будут глухи к голосу рассудка?
Хозяин дома толкнул дверь в гостиную. Огонь пожара на мгновение ослепил его, и в тот же миг скользящий удар чем-то острым поразил его в голову. Отшатнувшись, он схватился за висок и потерял сознание. Негритенок Черри, выглянув с верхней площадки, увидел распростертого на полу хозяина. Из гостиной валил дым, слышался звон стекла и топот. Когда с веранды раздался ружейный залп, Черри кубарем скатился с лестницы и склонился над Мюрреем.
Мистер Альфред пошевелился. У него была содрана кожа с виска, рассечены щека и ухо. Негритенок схватил Мюррея и поволок к лестнице. На крик мальчика прибежала Камилла.
В то же мгновение хлопнула дверь из сеней, и на пороге показался человек в драгунском мундире. Камилла вскрикнула, узнав Еноха Легерзена, и попыталась убежать вверх по лестнице. Одним прыжком Легерзен догнал Камиллу, схватил ее на руки и вынес на крыльцо.
Мюррей и месье Вилье выглянули из южной амбразуры. Из-за угла дома Уэнта медленно показался белый флаг на шесте. Следом за этим символом примирения появился всадник. Осажденные узнали лейтенанта Шельтона.
— Я обращаюсь к защитникам блокгауза от лица английского командования! — закричал он. — Колонисты поселка Голубой долины! У вас в блокгаузе укрылись изменники, вступившие в сношения с армией врага. Эти изменники убили индейского вождя, чтобы вызвать кровопролитие. Нами схвачен шпион Мюррея, Дик Милльс, который пытался пробраться к отряду Кларка в форт Массек. Захвачена в плен и сегодня же будет расстреляна группа разведчиков Кларка. Это бунтовщики, называющие себя «сыновьями свободы». Их проводники-индейцы, посланные для связи с преступником Мюрреем, убиты в лесах нашими индейскими союзниками. Помощи вам ждать неоткуда! Я взываю к вашему благоразумию и требую выдать командованию виновников резни в поселке — Мюррея и Уэнта. Всем остальным колонистам, укрывшимся в блокгаузе, я гарантирую защиту от солдат и индейцев. Даю вам полчаса на арест и выдачу обоих преступников.
— Эдуард, — сказал Мюррей своему другу, — под пушечным огнем конюшня ваша не продержится и часа. Нам нужно выйти к ним, иначе они расстреляют детей.
— Я согласен идти, Фред, — отвечал Уэнт, — но нужно спросить мнение остальных.
— Друзья мои, — обратился Мюррей к защитникам крепости, — вы все слышали слова английского офицера. Блокгауз не выдержит артиллерийского обстрела. Никаких улик против меня и Уэнта у англичан нет. Они не могут убить нас без законного суда. Быстрой помощи от Кларка ждать нельзя: его разведчики — в плену у Бернса. Я предлагаю выиграть время и с этой целью принять их требование. Ваше мнение, месье Вилье?
— Я присоединяюсь к месье Мюррею, — сказал француз. — Главное — это выиграть время. Отказ от требований англичан поведет к немедленному уничтожению блокгауза.
— В таком случае, мистер Фред, я пойду вместе с вами, — раздался вдруг звонкий детский голос. — Я не желаю спасения ценою вашей жизни.
Все изумленно обернулись. Маленький Диего Луис, подпоясанный перевязью кортика, стоял посреди блокгауза с гордо поднятой головой.
— Или мы будем сражаться, или я пойду к англичанам вместе с вами, — сказал он Мюррею. — А вы не посмеете меня удерживать!
Мальчик обвел горячим взором остальных колонистов. Старый доктор Нильс Вальнер даже крякнул от удовольствия и хлопнул маленького испанца по плечу.
Уэнт стоял, широко расставив ноги и подняв голову к потолку. Он оценивал глазом крепость стен. Нет, недолго выдержат они пушечные ядра! Но порыв, охвативший всех защитников блокгауза после слов мальчика, был так силен, что у Эдуарда Уэнта не хватило благоразумия решительно поддержать Мюррея. Все население крепости единодушно запротестовало против добровольной сдачи двух своих вожаков.
Полчаса истекли. На стороне противника еще несколько минут длилась тишина. Затем осажденные увидели, что с восточной стороны, из-за холмика в саду, выдвигается третье орудие. Хлопнул сигнальный пистолетный выстрел. Из трех орудийных стволов вылетело пламя, и ядра пробили глубокие бреши в частоколе. Чугунная бомба, пробив крышу, угодила внутрь блокгауза, и сильный взрыв повалил один из опорных столбов. Эдуард Уэнт, раненный осколком, упал.
Взрывом оглушило и Мери: молодая женщина, бросившаяся было на помощь мужу, сама упала рядом с ним. Месье Вилье был отброшен к дверям. Кровля уже пылала. Искры сыпались на женщин и детей у восточной стены.
Мюррей приказал отбросить бревна, подпиравшие вход.
— На вылазку! — крикнул он и первым кинулся в распахнутые ворота.
Следом за ним, держа в руке пистолет, выскочил маленький испанец. Женщины, подхватывая детей, раненых и убитых, бежали в беспорядке из пылающего здания.
С певучим свистом понеслись навстречу беглецам индейские стрелы. Чугунное ядро угодило в толпу негров. Несколько конных драгун вылетело из-за опушки. Мюррей припал на колено, вскинул ружье, и конь переднего всадника рухнул, но уже десятка три пеших индейцев выбежали из дома Уэнта. В несколько минут сражение окончилось. Индейцы вязали пленных. В стороне лейтенант Шельтон совещался с Серым Медведем. К разрушенному блокгаузу подъехал капитан Бернс. По его приказанию Волк Ущелья повел процессию пленников в сторону временного лагеря. Бернс отвернулся, когда индейцы провели мимо него четы Мюрреев и Уэнтов. Диего Луис, у которого локти были связаны, прошествовал с гордым, надменным видом победителя. Индейцы бросали на мальчика удивленные взгляды.
— Что ты намерен делать с этим мальчишкой? — спросил Бернс Серого Медведя.
— Этот маленький белый — сын храброго вождя. Ему будет оказана честь. Он умрет смертью воина. Белые мужчины, которые предательски заманили моего отца в ловушку, умрут в мучениях. Женщины этих предателей станут женами индейских воинов. Так решил Серый Медведь.
Бернс кивнул весьма удовлетворенно.
Вечером 13 февраля 1779 года капитан Бернс готовил в форте Голубой долины скорый суд над четырьмя пленниками — Элиотом Меджерсоном, его двумя спутниками — ирландцами, а также над колонистом Диком Милльсом.
— И командование и мистер Райленд останутся довольны, черт побери! — проворчал он, пробегая глазами уже заготовленный приговор. — Линс, где этот Енох Легерзен?
— Он вторые сутки пьян, а красотка его заперта в чулане у каптенармуса.
— Пусть себе пьет, лишь бы завтра утром он смог хоть четверть часа продержаться на стуле. Я хочу ввести его в состав суда как представителя местных жителей. Приговор уже составлен по всем правилам. Вы можете вшить его в эту папку, Линс. Здесь собран весь обвинительный материал. Его хватило бы, чтобы вместе с Меджерсоном расстрелять все население поселка, но индейцы избавят нас от этого труда!
Утром следующего дня обвиняемые спокойно выслушали приговор суда, прочитанный Бернсом под конец десятиминутного «заседания». За судейским столом вместе с Бернсом, Шельтоном и Линсом занимал место и полупьяный Енох Легерзен. При чтении приговора он потупил красные, оплывшие глаза и больше не взглянул на осужденных.
— Можете высказать вашу последнюю волю, — сказал Бернс.
— Мое единственное желание — поменяться с тобой местами, грязный палач, — ответил Меджерсон.
Капитан побагровел. Он приказал вернуть пленников в каземат и заковать в кандалы. В сыром полумраке карцера осужденным предстояло провести последние двадцать четыре часа их земного бытия.
Ночью, ворочаясь на соломе, Меджерсон нащупал под боком железное кольцо, вделанное в пол. Старик тихонько раздвинул солому и обнаружил люк. Из каземата, по-видимому, шел подземный ход! Куда он выводит? Эх, если бы не кандалы!
Меджерсон отодвинулся, чтобы показать свое открытие товарищам. Потянув за кольцо, Дик приоткрыл люк. Снизу пахнуло могильным холодом подземелья. Кандалы Дика громко загремели, когда он попытался спустить ноги в черную дыру. В тот же миг звякнул замок у дверей, и пленники едва успели опустить люк.
Но предосторожность была уже излишней. Вошли ###ные были мертвы. Подполковник обнажил голову, постоял с минуту и, вздохнув, пошел осматривать крепость. В верхнем блокгаузе сидели арестованные командиры форта. При появлении подполковника пять человек поднялись с мест. Капитан Бернс назвал имена лейтенанта Шельтона, сержантов Линса и Вилерса, капралов Гримльса и Венсли. Остался сидеть только грузный солдат с тупым, отекшим лицом. Мундир был ему узок и лопнул на спине.
— Кто это? — спросил подполковник.
— Солдат Енох Легерзен, наказанный за употребление водки, — поспешил объяснить Бернс.
— Заприте их всех в каземате, где содержались пленники, убитые ими, — распорядился подполковник и продолжал свой обход.
В том же блокгаузе он с удивлением услышал женский плач за дверью кладовой каптенармуса note 113.
— Разве в форте были женщины? — полюбопытствовал Кларк. — Почему эта особа содержится взаперти? Приведите ее.
Перед подполковником предстала Камилла Леблан. Сквозь горячие слезы, сбивчиво и торопливо, она рассказала подполковнику все происшествия последних дней. Она уже знала от каптенармуса о расстреле осужденных и порывалась вниз, взглянуть на тело своего жениха.
Подполковник ласково утешил ее и велел отвести в лазарет. Военный лекарь вынимал пулю из ноги Милльса.
Будет жить, — сказал лекарь. — Он еще повоюет.
Часа через два после того, как отряд волонтеров армии Вашингтона овладел фортом Голубой долины, в комнату блокгауза, отведенную Камилле Леблан, вошел, наклоняясь под притолокой двери, высокий незнакомый человек. Его темный камзол старомодного фасона перехватывала портупея шпаги, на сапогах с отворотами звенели шпоры; берет с пером вместо парика и шляпы прикрывал седые волосы незнакомца. Плащ, легко откинутый на плечи и засыпанный снегом, шелестел и развевался, как просторная одежда горцев.
Под его пристальным, немигающим взглядом Камилла смешалась и сразу поднялась навстречу седому незнакомцу. Его правый глаз сверкал живым молодым огнем, левый был странно неподвижным. Он учтиво поклонился смущенной девице и жестом пригласил ее занять прежнее место на деревянной скамье.
— Подполковник Кларк рассказал мне сейчас вашу историю, мадемуазель. — Незнакомец говорил по-французски с испанским акцентом. — Я старый друг мистера Мюррея и, слава богу, поспел сюда к решающим событиям. Мне удалось добраться до форта Массек и соединиться с отрядом Кларка. Вчера в ночь мы взяли штурмом форт Винсенс, отбив его у детройтских солдат губернатора Гамильтона. Враг разбит наголову и отступил к форту Майями. Марш Кларка был беспримерным, и день падения форта Винсенс — 14 февраля 1779 года — войдет в историю войны за независимость Американских Штатов. Подполковник должен немедленно вернуться в Винсенс. Спасти пленников Голубой долины из рук обманутых индейцев он поручил мне. Прошу вас, мадемуазель, расскажите мне подробно обо всем, что произошло в доме Мюррея в ту ужасную ночь.
Речь незнакомца была спокойной и властной. И Камилла не таясь рассказала о роковом вечере на ферме Мюррея и о приключении в саду после пира. Человек слушал ее молча, ободряюще кивал головой, задавал вопросы и поигрывал рукоятью шпаги.
Незнакомец уже стоял в дверях, готовый проститься, когда в коридоре раздались торопливые шаги и какой-то молодой волонтер резко рванул дверь.
— Простите меня! — Молодой человек смутился, заметив женскую фигуру в комнате. — Мне нужно немедленно сказать вам несколько слов, синьор Чембей.
Серебристая Лиса увидел, как на веранде проснулся негр-сторож, как женщина из сада приблизилась к негру… Воин разобрал, что женщина бранит сторожа и что-то толкует о ворах в доме… Серебристая Лиса пустился следом за крадущимся человеком. Под луной он без труда различил, что незнакомец обут в тяжелые сапоги и пробирается по сдвоенному свежему следу мягких меховых сапожков, тянущемуся от водостока… Значит, незнакомец тоже преследует тех двоих, что мелькнули на веранде?..
Вот и ограда сада… Внезапно, совсем близко, индеец услышал короткий шум борьбы… Индеец метнулся к снежному сугробу, и в то же мгновение из-за ближайшего куста сухо щелкнул пистолетный выстрел. С пробитой грудью Серебристая Лиса упал в снежный сугроб…
Капитан Бернс приказал поднять весь гарнизон форта по бесшумной боевой тревоге. Дежурные тихо будили солдат. В темноте раздавались приглушенные ругательства, бряцание амуниции и звяканье штыков. Гарнизон выстроился на плато. Бернс подошел к амбразуре в бревенчатом частоколе и выглянул наружу. Поселок был погружен во мглу. На опушке леса в долине тлели костры индейского лагеря. Зимний дождь усилился. Влажный ветер раскачивал деревья. Все было спокойно.
— Пожалуй, можно солдатам вернуться в блокгауз, но амуниции не снимать! Оружие держать наготове. Артиллеристам стоять у пушек, посты наблюдения усилить, — распорядился Бернс и отправился в свое угловое жилище.
Здесь топилась печь, и Куница Френк, уже успевший переодеться в новенький мундир, грел у огня свои чисто вымытые руки. В углу комнаты, сжав голову в крепко стиснутых кулаках, сидел грузный Енох Легерзен, тоже в солдатском мундире, сильно стеснявшем его движения. Под койкой капитана Бернса валялись два скомканных комплекта мокрых и грязных мужских курток, штанов и рубах. Обшлаг синей морской куртки, поношенной и выцветшей, был покрыт темно-бурыми пятнами. Носком сапога Бернс отшвырнул этот рукав под койку; свисавшее с постели шерстяное одеяло он опустил пониже…
Капитан вопросительно посмотрел на Френка:
— Прошло уже больше часа, как вы вернулись… Пока все тихо. Надежно ли сделана работа?
— Все в полном порядке. Вчера, перед уходом с фермы, сержант Линс прихватил одну вещь, которая ночью оказала мне превосходную услугу. Она сразу бросится индейцам в глаза… Будь покоен, капитан, эта тишина долго не продлится!
Бернс взглянул на часы. Рассвет уже близился. Капитан положил руку на плечо Легерзена:
— Енох, вам пора идти! Как только начнется суматоха, хватайте эту особу в ее комнате и тащите к нам в блокгауз, потому что в поселке трудно будет поручиться за вашу безопасность. Сношения колонистов с врагом подтверждаются. Поселок Голубой долины будет уничтожен. Действуйте смелее! Желаю удачи!
Колонист Легерзен столкнулся в дверях с рыжеусым сержантом.
— В чем дело, Линс? — спросил вошедшего комендант форта.
— Разрешите доложить, капитан. Неизвестный отряд, который вы велели перехватить, окружен в лесу. Два индейца-могавка привели в долину шестерых англичан. Они залегли и отстреливаются.
— Френк, возьми в подкрепление взвод драгун, захвати этих незнакомцев и доставь их в форт побыстрее… Сержант Линс, конный патруль на месте?
— Патруль с лейтенантом Шельтоном стоит у моста через поток.
— Отлично. Шельтону приказано немедленно поднять на ноги индейский лагерь, когда в доме Мюррея начнется шум. Спешите, господа! Как только начнутся события, все до единого солдаты должны быть в крепости. Индейцы управятся одни!
— Господин капитан, есть еще одно сообщение. Секретный пост у ограды фермы Мюррея захватил подозрительного субъекта и подстрелил индейца. Оба крались следом за Френком Вилерсом и Легерзеном, когда те возвращались из сада с вашего задания.
Куница Френк остановился в дверях:
— Крались следом за нами, Линс? Это очень скверно. Где их перехватили?
— У самой садовой ограды. В секрете сидели наши ребята — Венсли, Гримльс и надежный малый из наших солдат. Они уложили индейца, а белого молодчика сцапали, когда вы с Легерзеном уже переправились через поток.
— Вы установили, что это за люди?
— Разумеется. Индеец — один из гостей Мюррея. Его тело просто присыпали снежком: когда индейцы наткнутся на него, все кругом уже будет полыхать, и лишний индейский труп только подольет масла в огонь…
— А тот, второй, которого схватили, — он из колонистов?
— Это Дик Милльс, бывший матрос. Он уже у нас в каземате, капитан.
Молодой индеец-могавк первым заметил приближающуюся группу спешенных драгун. Меджерсон защитил рукой глаза от лунного света и вгляделся в темноту. Вдоль русла замерзшего ручья тянулись заросли мелкого ивняка и березовых кустов. Голые ветви чуть шевелились, и в свете луны слабо взблескивали ружейные штыки. Тишину нарушил хриплый голос:
— Эй, выходи на свет! Руки вверх! Сдавайтесь, вы окружены!
— Это солдаты, — шепнул Меджерсон своим спутникам-ирландцам. — Не отвечать на окрик, приготовиться к бою!
— Выходи из кустов! Будем стрелять! Взво-о-од, к бою!
— Ответного огня не открывать! Отступаем к речке. Там укроемся в пещере и будем держать оборону. А вы, друзья, — Меджерсон обернулся к индейцам-могавкам, — постарайтесь незаметно ускользнуть и добраться до поселка Мюррея. Передайте ему слова Чембея… А теперь — перебежками к тем кустам, над речкой, за мной! Мы задержим солдат, и индейцы прорвутся в поселок…
…До самого рассвета продлился неравный бой шести смельчаков с королевскими драгунами. Укрывшись в пещере над речным берегом, ирландские «сыны свободы» отстреливались от наседавших солдат. Под утро Меджерсона ранило. Заряды кончались… Немало солдатских трупов уже валялось под речным откосом. Но врагов становилось все больше! Из форта прибыл свежий отряд; Френк Вилерс, новый сержант и доверенное лицо капитана Бернса, привел подкрепление осаждающим.
— Капитан приказал всех взять живьем, — предупредил он своих солдат. — За поимку их объявляю награду.
— Братья! — Меджерсон отер пот со лба и отполз от песчаного бруствера. — Дольше мы не продержимся. Осталось только шесть зарядов. Заставим врага кровью оплатить наши жизни. Да здравствует свобода! Вперед!
Навстречу им загремели выстрелы. С ружьями наперевес пришельцы бежали по снегу прямо на солдат. Драгуны не успели перезарядить ружей, и на льду лесного ручья закипел рукопашный бой. Здесь, в глухом лесу, горсточка ирландских крестьян из-за моря плечом к плечу с английским рабочим билась за вольную жизнь и независимость американских колонистов. Кровью и пороховым дымом покрылся чистый речной снежок… Но слишком неравны были силы в этой битве. Трое пришельцев бездыханными лежали на снегу; остальные уже хрипели и бились в руках солдат, вязавших пленников. Полвзвода драгун полегло на поле сражения, несколько раненых стонали и сквернословили. Дорогой ценой достался капитану Бернсу захват полуживого Меджерсона и двух уцелевших «сынов свободы»…
На обратном пути, по дороге к форту, Френк Вилерс вдруг присвистнул и закричал в лицо старику:
— Вот это встреча! Узнаю вас, мистер Арчибальд Стейболд, «шотландский клерк» из Бультона, он же Элиот Меджерсон, предводитель бультонских разрушителей машин! Все-таки не кто иной, как сам Френк Вилерс, некогда упустивший вас на улице, нынче исправил свое упущение! А завтра он же поможет гарнизонному палачу подвести вас к виселице!
Сын вождя шавниев, Серый Медведь, проснулся перед рассветом с сильной головной болью и не сразу сообразил, где он находится. На ковре, разостланном посреди гостиной, спали вповалку индейские воины. В камине дотлевали последние головешки. Серый Медведь выбрался из глубокого кресла и набил табаком свою трубку.
По странным шорохам и приглушенным шагам на лестнице он понял, что хозяева дома не спят. Он спрятал трубочку в карман и разбудил другого воина — Волка Ущелья.
Шорохи в доме казались подозрительными. Серый Медведь вынул свечу из стенного подсвечника, зажег ее и подошел к двери в соседний покой. Мокасины индейца попили во что-то липкое. Огонек свечи отразился в темно-багровой лужище под дверью. С предостерегающим криком Серый Медведь распахнул дверь.
На ковровом диване лежал мертвый вождь шавниев. В груди Горного Орла торчал неширокий длинный нож с черной костяной рукоятью. Накануне, за ужином, этот нож был в руках хозяина дома… В дверях уже толпились разбуженные индейские воины.
Лицо осиротевшего Серого Медведя окаменело от горя и тяжкого гнева. Но предаваться печали было не время. Отец и вождь погиб. Опасность нависла над всеми. Хитроумный белый обманщик заманил цвет племени в свое логовище: нужно вырваться из коварной засады и отомстить убийце.
Серый Медведь приказал воинам разобрать оружие и поднял труп отца с окровавленного ложа. Волк Ущелья выгреб весь жар из камина; индейцы высыпали на пол немного пороху, сорвали занавески, сломали несколько стульев и раздули пламя. В этот миг на лестнице послышались шаги, и кто-то толкнул дверь в гостиную. Томагавк Серого Медведя свистнул в воздухе. Короткий стон раздался из-за приоткрывшейся двери и чье-то тело грузно осело на пол. Волк Ущелья опрокинул стол и завалил им выход в сени. Пламя уже взметнулось под потолок.
Серый Медведь ожидал засады в саду, под окнами. Он вывел воинов из гостиной в столовую и высадил стеклянную дверь на веранду. Рассыпавшись вдоль перил, индейцы дали залп по ближайшим кустам. Стороживший в саду Сэмюэль Гопкинс увидел в окнах отсвет пожара и, перепуганный, побежал на звук залпа. Серый Медведь принял его за атакующего врага. С ножом под сердцем негр свалился в снег около веранды. Воины вынесли тело убитого вождя, перебежали с ним площадку и ворвались в конюшню. Два конюха-негра пали мертвыми под ударами томагавков. Серый Медведь перекинул тело Горного Орла поперек коня. Волк Ущелья и остальные воины вскочили на неоседланных коней и бешеным галопом перелетели через мост. Серый Медведь решил, что ему удалось перехитрить белых убийц. Наездники сдержали коней и стали совещаться, как обойти поселок, чтобы не попасть под пули колонистов из окон и быстрее соединиться с воинами в лагере.
В это время с заднего двора фермы донесся одиночный выстрел. Какой-то всадник в драгунском мундире, придерживая перед собою в седле завернутую в плащ женщину, проскакал от ворот фермы к берегу потока и исчез по направлению к форту.
В окнах носелка замерцал свет, над крышей дома Мюррея полыхнуло пламя. Искры, затрещав на ветру, посыпались на заснеженные кроны деревьев. Серый Медведь гикнул, и индейцы понеслись вдоль поселка к лагерю на лесной опушке. Но скакать им пришлось недолго. Навстречу Серому Медведю по обоим берегам Голубого потока уже бежала лавина индейских воинов, оповещенных лейтенатом Шельтоном о кровавом злодеянии. В первых рассветных лучах индейцы увидели молодого вождя, скакавшего к ним с телом Горного Орла.
Пронзительный боевой индейский клич далеко разнесся над снегами долины. Серый Медвед передал тело отца двум другим воинам, снял с плеча отцовский карабин и, потрясая им в воздухе, бросил сотню воинов во главе с Волком Ущелья на поселок, а сам повел остальных окружать дом убийц. Но среди пылающих построек фермы индейцы нашли только труп негра под верандой и убитых на конюшне конюхов. В самой глубине сада индейцы подобрали на снегу тяжело раненного пулей в грудь, полузамерзшего воина — Серебристую Лису. Между тем берегом Голубого потока уносился вверх по долине шарабан и несколько всадников. Воины обрушились на опустевшую ферму, предав огню и разрушению все живое и мертвое имущество белых злодеев.
Через полчаса пылал и весь поселок; только холм с военным фортом оставался затемненным и безгласным.
С первого взгляда на испачканную кровью руку мальчика Мюррей догадался, что кто-то из индейцев пал жертвой тайных злоумышленников, замеченных Диком. Он велел своим домочадцам потихоньку вывести из дому детей, заложить экипаж и ехать к усадьбе Уэнта, сам же решил дождаться возвращения Дика, чтобы с его помощью разоблачить перед индейцами злодеев.
Между тем из гостиной донесся треск ломаемой мебели. Мюррей спустился с лестницы… Неужели шавнии уже что-то обнаружили? И кто стал жертвой злодейства? Ранен он или убит? Быть может, воины все же не отдадутся во власть слепому гневу и не будут глухи к голосу рассудка?
Хозяин дома толкнул дверь в гостиную. Огонь пожара на мгновение ослепил его, и в тот же миг скользящий удар чем-то острым поразил его в голову. Отшатнувшись, он схватился за висок и потерял сознание. Негритенок Черри, выглянув с верхней площадки, увидел распростертого на полу хозяина. Из гостиной валил дым, слышался звон стекла и топот. Когда с веранды раздался ружейный залп, Черри кубарем скатился с лестницы и склонился над Мюрреем.
Мистер Альфред пошевелился. У него была содрана кожа с виска, рассечены щека и ухо. Негритенок схватил Мюррея и поволок к лестнице. На крик мальчика прибежала Камилла.
В то же мгновение хлопнула дверь из сеней, и на пороге показался человек в драгунском мундире. Камилла вскрикнула, узнав Еноха Легерзена, и попыталась убежать вверх по лестнице. Одним прыжком Легерзен догнал Камиллу, схватил ее на руки и вынес на крыльцо.
Мюррей и месье Вилье выглянули из южной амбразуры. Из-за угла дома Уэнта медленно показался белый флаг на шесте. Следом за этим символом примирения появился всадник. Осажденные узнали лейтенанта Шельтона.
— Я обращаюсь к защитникам блокгауза от лица английского командования! — закричал он. — Колонисты поселка Голубой долины! У вас в блокгаузе укрылись изменники, вступившие в сношения с армией врага. Эти изменники убили индейского вождя, чтобы вызвать кровопролитие. Нами схвачен шпион Мюррея, Дик Милльс, который пытался пробраться к отряду Кларка в форт Массек. Захвачена в плен и сегодня же будет расстреляна группа разведчиков Кларка. Это бунтовщики, называющие себя «сыновьями свободы». Их проводники-индейцы, посланные для связи с преступником Мюрреем, убиты в лесах нашими индейскими союзниками. Помощи вам ждать неоткуда! Я взываю к вашему благоразумию и требую выдать командованию виновников резни в поселке — Мюррея и Уэнта. Всем остальным колонистам, укрывшимся в блокгаузе, я гарантирую защиту от солдат и индейцев. Даю вам полчаса на арест и выдачу обоих преступников.
— Эдуард, — сказал Мюррей своему другу, — под пушечным огнем конюшня ваша не продержится и часа. Нам нужно выйти к ним, иначе они расстреляют детей.
— Я согласен идти, Фред, — отвечал Уэнт, — но нужно спросить мнение остальных.
— Друзья мои, — обратился Мюррей к защитникам крепости, — вы все слышали слова английского офицера. Блокгауз не выдержит артиллерийского обстрела. Никаких улик против меня и Уэнта у англичан нет. Они не могут убить нас без законного суда. Быстрой помощи от Кларка ждать нельзя: его разведчики — в плену у Бернса. Я предлагаю выиграть время и с этой целью принять их требование. Ваше мнение, месье Вилье?
— Я присоединяюсь к месье Мюррею, — сказал француз. — Главное — это выиграть время. Отказ от требований англичан поведет к немедленному уничтожению блокгауза.
— В таком случае, мистер Фред, я пойду вместе с вами, — раздался вдруг звонкий детский голос. — Я не желаю спасения ценою вашей жизни.
Все изумленно обернулись. Маленький Диего Луис, подпоясанный перевязью кортика, стоял посреди блокгауза с гордо поднятой головой.
— Или мы будем сражаться, или я пойду к англичанам вместе с вами, — сказал он Мюррею. — А вы не посмеете меня удерживать!
Мальчик обвел горячим взором остальных колонистов. Старый доктор Нильс Вальнер даже крякнул от удовольствия и хлопнул маленького испанца по плечу.
Уэнт стоял, широко расставив ноги и подняв голову к потолку. Он оценивал глазом крепость стен. Нет, недолго выдержат они пушечные ядра! Но порыв, охвативший всех защитников блокгауза после слов мальчика, был так силен, что у Эдуарда Уэнта не хватило благоразумия решительно поддержать Мюррея. Все население крепости единодушно запротестовало против добровольной сдачи двух своих вожаков.
Полчаса истекли. На стороне противника еще несколько минут длилась тишина. Затем осажденные увидели, что с восточной стороны, из-за холмика в саду, выдвигается третье орудие. Хлопнул сигнальный пистолетный выстрел. Из трех орудийных стволов вылетело пламя, и ядра пробили глубокие бреши в частоколе. Чугунная бомба, пробив крышу, угодила внутрь блокгауза, и сильный взрыв повалил один из опорных столбов. Эдуард Уэнт, раненный осколком, упал.
Взрывом оглушило и Мери: молодая женщина, бросившаяся было на помощь мужу, сама упала рядом с ним. Месье Вилье был отброшен к дверям. Кровля уже пылала. Искры сыпались на женщин и детей у восточной стены.
Мюррей приказал отбросить бревна, подпиравшие вход.
— На вылазку! — крикнул он и первым кинулся в распахнутые ворота.
Следом за ним, держа в руке пистолет, выскочил маленький испанец. Женщины, подхватывая детей, раненых и убитых, бежали в беспорядке из пылающего здания.
С певучим свистом понеслись навстречу беглецам индейские стрелы. Чугунное ядро угодило в толпу негров. Несколько конных драгун вылетело из-за опушки. Мюррей припал на колено, вскинул ружье, и конь переднего всадника рухнул, но уже десятка три пеших индейцев выбежали из дома Уэнта. В несколько минут сражение окончилось. Индейцы вязали пленных. В стороне лейтенант Шельтон совещался с Серым Медведем. К разрушенному блокгаузу подъехал капитан Бернс. По его приказанию Волк Ущелья повел процессию пленников в сторону временного лагеря. Бернс отвернулся, когда индейцы провели мимо него четы Мюрреев и Уэнтов. Диего Луис, у которого локти были связаны, прошествовал с гордым, надменным видом победителя. Индейцы бросали на мальчика удивленные взгляды.
— Что ты намерен делать с этим мальчишкой? — спросил Бернс Серого Медведя.
— Этот маленький белый — сын храброго вождя. Ему будет оказана честь. Он умрет смертью воина. Белые мужчины, которые предательски заманили моего отца в ловушку, умрут в мучениях. Женщины этих предателей станут женами индейских воинов. Так решил Серый Медведь.
Бернс кивнул весьма удовлетворенно.
Вечером 13 февраля 1779 года капитан Бернс готовил в форте Голубой долины скорый суд над четырьмя пленниками — Элиотом Меджерсоном, его двумя спутниками — ирландцами, а также над колонистом Диком Милльсом.
— И командование и мистер Райленд останутся довольны, черт побери! — проворчал он, пробегая глазами уже заготовленный приговор. — Линс, где этот Енох Легерзен?
— Он вторые сутки пьян, а красотка его заперта в чулане у каптенармуса.
— Пусть себе пьет, лишь бы завтра утром он смог хоть четверть часа продержаться на стуле. Я хочу ввести его в состав суда как представителя местных жителей. Приговор уже составлен по всем правилам. Вы можете вшить его в эту папку, Линс. Здесь собран весь обвинительный материал. Его хватило бы, чтобы вместе с Меджерсоном расстрелять все население поселка, но индейцы избавят нас от этого труда!
Утром следующего дня обвиняемые спокойно выслушали приговор суда, прочитанный Бернсом под конец десятиминутного «заседания». За судейским столом вместе с Бернсом, Шельтоном и Линсом занимал место и полупьяный Енох Легерзен. При чтении приговора он потупил красные, оплывшие глаза и больше не взглянул на осужденных.
— Можете высказать вашу последнюю волю, — сказал Бернс.
— Мое единственное желание — поменяться с тобой местами, грязный палач, — ответил Меджерсон.
Капитан побагровел. Он приказал вернуть пленников в каземат и заковать в кандалы. В сыром полумраке карцера осужденным предстояло провести последние двадцать четыре часа их земного бытия.
Ночью, ворочаясь на соломе, Меджерсон нащупал под боком железное кольцо, вделанное в пол. Старик тихонько раздвинул солому и обнаружил люк. Из каземата, по-видимому, шел подземный ход! Куда он выводит? Эх, если бы не кандалы!
Меджерсон отодвинулся, чтобы показать свое открытие товарищам. Потянув за кольцо, Дик приоткрыл люк. Снизу пахнуло могильным холодом подземелья. Кандалы Дика громко загремели, когда он попытался спустить ноги в черную дыру. В тот же миг звякнул замок у дверей, и пленники едва успели опустить люк.
Но предосторожность была уже излишней. Вошли ###ные были мертвы. Подполковник обнажил голову, постоял с минуту и, вздохнув, пошел осматривать крепость. В верхнем блокгаузе сидели арестованные командиры форта. При появлении подполковника пять человек поднялись с мест. Капитан Бернс назвал имена лейтенанта Шельтона, сержантов Линса и Вилерса, капралов Гримльса и Венсли. Остался сидеть только грузный солдат с тупым, отекшим лицом. Мундир был ему узок и лопнул на спине.
— Кто это? — спросил подполковник.
— Солдат Енох Легерзен, наказанный за употребление водки, — поспешил объяснить Бернс.
— Заприте их всех в каземате, где содержались пленники, убитые ими, — распорядился подполковник и продолжал свой обход.
В том же блокгаузе он с удивлением услышал женский плач за дверью кладовой каптенармуса note 113.
— Разве в форте были женщины? — полюбопытствовал Кларк. — Почему эта особа содержится взаперти? Приведите ее.
Перед подполковником предстала Камилла Леблан. Сквозь горячие слезы, сбивчиво и торопливо, она рассказала подполковнику все происшествия последних дней. Она уже знала от каптенармуса о расстреле осужденных и порывалась вниз, взглянуть на тело своего жениха.
Подполковник ласково утешил ее и велел отвести в лазарет. Военный лекарь вынимал пулю из ноги Милльса.
Будет жить, — сказал лекарь. — Он еще повоюет.
Часа через два после того, как отряд волонтеров армии Вашингтона овладел фортом Голубой долины, в комнату блокгауза, отведенную Камилле Леблан, вошел, наклоняясь под притолокой двери, высокий незнакомый человек. Его темный камзол старомодного фасона перехватывала портупея шпаги, на сапогах с отворотами звенели шпоры; берет с пером вместо парика и шляпы прикрывал седые волосы незнакомца. Плащ, легко откинутый на плечи и засыпанный снегом, шелестел и развевался, как просторная одежда горцев.
Под его пристальным, немигающим взглядом Камилла смешалась и сразу поднялась навстречу седому незнакомцу. Его правый глаз сверкал живым молодым огнем, левый был странно неподвижным. Он учтиво поклонился смущенной девице и жестом пригласил ее занять прежнее место на деревянной скамье.
— Подполковник Кларк рассказал мне сейчас вашу историю, мадемуазель. — Незнакомец говорил по-французски с испанским акцентом. — Я старый друг мистера Мюррея и, слава богу, поспел сюда к решающим событиям. Мне удалось добраться до форта Массек и соединиться с отрядом Кларка. Вчера в ночь мы взяли штурмом форт Винсенс, отбив его у детройтских солдат губернатора Гамильтона. Враг разбит наголову и отступил к форту Майями. Марш Кларка был беспримерным, и день падения форта Винсенс — 14 февраля 1779 года — войдет в историю войны за независимость Американских Штатов. Подполковник должен немедленно вернуться в Винсенс. Спасти пленников Голубой долины из рук обманутых индейцев он поручил мне. Прошу вас, мадемуазель, расскажите мне подробно обо всем, что произошло в доме Мюррея в ту ужасную ночь.
Речь незнакомца была спокойной и властной. И Камилла не таясь рассказала о роковом вечере на ферме Мюррея и о приключении в саду после пира. Человек слушал ее молча, ободряюще кивал головой, задавал вопросы и поигрывал рукоятью шпаги.
Незнакомец уже стоял в дверях, готовый проститься, когда в коридоре раздались торопливые шаги и какой-то молодой волонтер резко рванул дверь.
— Простите меня! — Молодой человек смутился, заметив женскую фигуру в комнате. — Мне нужно немедленно сказать вам несколько слов, синьор Чембей.