Страница:
Основные усилия в этот период сосредотачивались на развитии ВВС и достижении высочайшей степени боевой готовности исключительно за счет русских идей и ресурсов. Этим целям служили второй и третий пятилетние планы, в которых развитию ВВС и авиационной промышленности отводилось одно из ведущих мест. Решающим фактором здесь служили слова Сталина: "...для защиты своего экономического развития и для достижения целей своей внешней политики Советскому Союзу необходимы военно-воздушные силы, в любой момент готовые к действию".
Хотя, как и в других странах, тактические принципы, организационно-техническая структура ВВС подверглись за эти годы многочисленным изменениям, фундаментальный принцип о вспомогательной роли авиации остался в силе. Все меры по развитию советской военной авиации нужно рассматривать исходя из этого постулата.
Далее приведена информация немецкой разведки, ознакомиться с которой необходимо для лучшего понимания данных, на которых базировались оценки верховного командования Люфтваффе перед началом русской кампании.
Источники разведданных и их интерпретация
Ранее уже говорилось, что возможность сбора информации в России сильно ограничивалась тем, что страна полностью отгородилась от остального мира. Ситуация осложнялась еще и беспомощностью немецкой разведки, до 1935 г. находившейся в стадии становления и до 1938 г. не предпринимавшей особых шагов против России.
После заключения советско-германского договора о дружбе 1939 г. по указанию Гитлера верховное командование вооруженных сил Германии издало декрет, категорически запрещавший сбор разведданных о Советском Союзе. Поскольку русский офицер связи при Люфтваффе не отвечал ни на какие вопросы, касавшиеся советских ВВС, в отношении сведений о них образовался полный вакуум. Деятельность разведки возобновилась только в середине 1940 г., когда уже было потеряно много драгоценного времени.
Сбором данных о советской военной авиации занимался в Германии авиационный сектор отдела контрразведки верховного командования Вермахта. Анализ сведений для Люфтваффе делал отдел иностранных ВВС рейхсминистерства авиации, а позднее отдел разведки верховного командования Люфтваффе.
Аналитические отделы сортировали полученные разведданные по их важности и направляли их в отдел контрразведки, который монопольно занимался сбором информации. Сотрудничество между двумя агентствами не всегда было методичным, практичным и гладким. Как бы то ни было, верховное командование Люфтваффе во многом оставалось зависимым от действий отдела контрразведки, который давал лишь разрозненные сведения, а не картину в целом.
Данные, полученные из различных источников до весны 1941 г., можно обобщить следующим образом.
Советская пресса, включая многочисленные публикации об авиации. Только общие сведения, детали не публиковались. Поэтому обработка сообщений прессы не давала важной информации, кроме некоторых незначительных сведений о русской индустрии вооружений в целом.
Агенты. Из-за высокоэффективной системы контрразведки, действовавшей в Советской России, использование агентов было почти невозможно, поэтому этот источник не дал ощутимых результатов.
Информация от русских эмигрантов. Обычно, люди этой категории не имели ни малейшего представления о технике. Сведения были скудными и часто тенденциозными, поэтому принимать их следовало с осторожностью.
Служба атташе. Германский авиационный атташе в Москве подполковник Ашенбреннер не имел возможности сформировать точное мнение о советских ВВС. Он был строго ограничен в передвижениях, находился под постоянным наблюдением и не допускался ни в части ВВС, ни на авиазаводы. Однако, благодаря его усилиям, ряд сотрудников технического отдела Люфтваффе в апреле 1941 г. посетили несколько военных авиазаводов, в том числе и на Урале. Естественно, эта поездка не дала полной картины советской промышленности авиационных вооружений, но она позволил а увидеть доселе неизвестные и неожиданные возможности этой промышленности. (Далее мы еще вернемся к этому визиту и рассмотрим заключения, сделанные на основании собранной информации.)
Советская военная мощь произвела на немецкого военного атташе большее впечатление, чем на верховное командование Люфтваффе. Мнение о том, что он просчитался в оценке советских ВВС и что перед началом русской кампании он был полностью согласен с выводами, приведенными в "Отчете..." разведки, является ошибочным. Наоборот, в кратком меморандуме Ашенбреннер высказал мнение, расходившееся с оценками разведки. Поэтому ему было приказано доложить его лично в штаб-квартире верховного командования Люфтваффе. Там начальник генерального штаба и начальник отдела разведки попытались убедить его в правоте их точки зрения, но, как Ашенбреннер писал 3 ноября 1955 г., он остался при своем мнении.
Здесь необходимо отметить, что главный штаб Люфтваффе не разделял взглядов своего атташе. Более того, главнокомандующий Люфтваффе неоднократно отказывался принять его, когда Ашенбреннер пытался лично доложить свою точку зрения. Такая позиция достойна сожаления, ибо находясь долгое время в России, атташе смог, невзирая на трудности, сформировать мнение о советской военной мощи, и оно заслуживало более пристального внимания верховного командования Люфтваффе.
Германским авиационным атташе в Японии, Турции, Балканских странах, Швеции, Финляндии и Соединенных Штатах также было приказано собирать информацию о русских ВВС. Атташе в Японии смог достать довольно ценные данные о советской авиации на Дальнем Востоке, но остальные офицеры предоставили очень скудные сведения.
Авиационная фоторазведка. Это был один из основных источников информации о советской авиации. Высотные самолеты группы стратегической разведки под командованием подполковника Теодора Ровеля смогли сфотографировать структуру наземной службы ВВС и фортификационные укрепления практически на всей территории западной части СССР. Группа также сделала снимки многочисленных заводов, транспортных узлов и больших городов. Из-за ограниченного радиуса действия самолетов не удалось получить информацию об аэродромах в глубине европейской части России, промышленных объектах Донбасса, Среднего Поволжья и района Урала.
Служба радиоперехвата. Она оказалась исключительно ценным и очень успешным средством получения сведений. Тщательно собирая обрывки информации, полученной из перехваченных русских переговоров, эта служба добыла довольно достоверные данные о стратегической концентрации, численности, системе управления, организации и самолетном парке ВВС в западных районах Советского Союза. Во многих случаях только благодаря такой информации можно было принять правильное решение об использовании авиаразведки.
Советские тактические и командные принципы
Политическое и военное руководство Советского Союза последовательно придерживалось концепции о том, что военная авиация должна обеспечивать прямую поддержку действий армии и флота. В соответствии с этим мнением, авиация вплоть до 1935 г. являлась составной частью армии и флота. Даже после 1936 г., когда ВВС были реорганизованы и выведены из прямого подчинения армии и флота, однако по-прежнему оставались в их оперативном подчинении, основополагающая концепция осталась неизменной.
Формирование соединений тяжелых бомбардировщиков и сильных парашютных войск на какое-то время создало впечатление, что ВВС будут выполнять далеко идущие стратегические задачи, но вскоре стало ясно, что эти части также предназначены для борьбы с целями, важными для выполнения наземных или морских операций. Такое положение дел олицетворяло в целом оборонительную политику. И, напротив, тактические принципы, организация и стратегическая концентрация безошибочно говорили о наступательной природе советских ВВС.
Сведения о советской тактической авиационной доктрине, которыми располагало верховное командование Люфтваффе вплоть до начала русской кампании, можно изложить следующим образом.
В свете событий русско-финской войны, уровень взаимодействия с наземными войсками считался низким, особенно в условиях мобильной войны.
Верховное командование Люфтваффе ожидало, что советские ВВС и армия будут тесно взаимодействовать, причем ВВС - поддерживать армию в районах боевых действий и помогать в проведении армейских операций. Поэтому смешанные авиадивизии, приписанные к наземным армиям, будут вводиться в бой в оперативной зоне своей армии. В смысле стратегической воздушной войны, не удалось определить никаких приоритетных направлений. Командование считалось негибким и склонным к устаревшим методам ведения боя. Кроме того, создавалось впечатление, что оно было сковано политическим контролем партии.
Главной задачей советских истребителей считалась защита наземных сил и путей снабжения. Также можно было ожидать штурмовых ударов по скоплениям войск, колоннам на марше и прифронтовым аэродромам. Советские истребители могли проникать в глубь территории противника. В соответствии с советскими уставами основной целью истребителей было "...не допускать авиацию противника в воздушное пространство над наземными войсками". По этой причине использование истребительных авиачастей сильно зависело от характера армейских операций. Истребительным авиачастям, находившимся в непосредственном подчинении верховного армейского командования, в соответствии с ситуацией предписывалось прикрывать наземные войска в зонах, наиболее уязвимых для нападения с воздуха.
Кроме того, советские штурмовики должны были осуществлять взаимодействие с наземными войсками, нанося удары по дорогам, железнодорожным узлам и путям, скоплениям войск и колоннам на марше. Особое значение придавалось ударам с малой высоты под прикрытием истребителей, наносимым для поддержки собственных войск, ведущих как наступательные, так и оборонительные бои.
Опять же, во взаимосвязи с наземными операциями, соединения бомбардировочной авиации должны были наносить удары по тылам противника, нарушая снабжение войск. Немецкое командование не предполагало сколько-нибудь значительного использования русскими бомбардировочной авиации, в том числе дальнего действия, для дневных ударов по Германии. С другой стороны, ожидалось, что одиночные дальние бомбардировщики будут осуществлять беспокоящие налеты по ночам и в подходящую погоду. Считалось вероятным, что такие удары будут наноситься по Восточной Пруссии и морским путям в Штеттине. Тем не менее верховное командование Люфтваффе не отвергало возможности, что русские будут использовать свои дальние бомбардировщики в определенном соответствии с концепцией стратегической воздушной войны.
О советской транспортной авиации было известно, что существовало много подразделений и что их задачей являлась переброска парашютных и десантных частей, а также другие транспортные работы. Было известно также о существовании планов по использованию гражданской авиации для выполнения военно-транспортных задач. Однако, ввиду отсталости гражданской авиации, немецкое командование считало, что значение ее в военных перевозках будет невелико.
О парашютно-десантных подразделениях, органичной части советских ВВС перед войной, мы поговорим отдельно в главе 4 данной части.
Опыт советско-финской войны свидетельствовал об отсутствии должным образом подготовленных планов использования ВВС и не показал никаких концентрированных усилий в операциях ВВС.
По сути, верховное командование Люфтваффе правильно оценивало тактические доктрины советских ВВС, невзирая на трудности в сборе информации. Это общее впечатление не нарушается и тем, что немецкие оценки были порой неточными, а иногда и вовсе ошибочными, о чем мы еще будем говорить позднее. И следует постоянно иметь в виду то, что в своих оценках верховное командование Люфтваффе сильно зависело от мнения высших чинов немецкой армии и, в частности, верховного командования Вермахта, а также, в конечном итоге, - от личного мнения Адольфа Гитлера.
У верховного командования Люфтваффе не было возможности влиять на формирование общих оценок, а иначе его ответственность была бы еще большей.
Организация и иерархия командования
До 1941 г. у верховного командования Люфтваффе в части организации советских ВВС превалировало мнение, которое более или менее точно можно сформулировать так: советское командование расценивает ВВС как вспомогательную силу армии и флота и организационно ВВС строятся исходя из этого.
Исследование всех перемен в организации ВВС в 30-е годы далеко вышло бы за рамки данной работы, да и вряд ли оно необходимо, поскольку, как уже говорилось выше, основополагающая концепция оставалась неизменной, несмотря на изменения в деталях.
Определенные прогрессивные сдвиги произошли в 1936 г., когда ВВС получили несколько большую самостоятельность{19}. До этого ВВС РККА были составной частью армии и флота. Воздушные операции планировались армейскими начальниками в соответствии с действиями армии. Такая же ситуация существовала и на флоте.
Крупные авиационные подразделения - авиадивизии или бригады - обычно были смешанными по своему составу. Хотя после 1936 г. они больше не являлись составной частью армии или флота, в тактической организации и доктринах не произошло практически никаких изменений. Наиболее существенным нововведением было только то, что большинство крупных авиасоединений из смешанных стали однороднымы. Кроме того, было похоже, что больше внимания начали уделять развитию дальне-бомбардировочной авиации и парашютно-десантных войск.
Верховное командование Люфтваффе обладало к весне 1941 г. следующей информацией об организации советских ВВС.
Организация в мирное время. Авиационные части в составе армии находились под командованием начальника ВВС РККА, подчинявшегося непосредственно наркому обороны. В тактическом отношении армейские авиационные части контролировались командирами округов - их было 16, плюс 2 военных комиссариата и район армии на Дальнем Востоке{20}.
В каждом военном округе был начальник ВВС, подчинявшийся командующему ВВС РККА и выполнявший функции советника или заместителя командира по вопросам, связанным с авиацией (см. приложение 1). В его компетенции находились кадровые перестановки, административная работа, боевая подготовка, снабжение и организация наземных служб.
Главное управление ВВС РККА имело статус, эквивалентный министерству авиации в других странах. Оно подчинялось Главнокомандующему ВВС РККА и делилось на десять подразделений: инспекторат ВВС, авиационная исследовательская комиссия, комиссия по науке и технике, административный отдел, отдел вооружений, ремонтный отдел, отдел снабжения, метеорологический отдел, отдел подготовки и отдел кадров{21}.
Во флоте организация командования была аналогичной: части ВВС флота подчинялись начальнику ВВС ВМФ, который, в свою очередь, подчинялся наркому ВМФ. Управление ВВС советского флота выполняло те же функции, что и Главное управление ВВС Красной Армии в рамках Народного комиссариата обороны. Части авиации флота были приписаны к отдельным флотам, их подготовку и деятельность курировал начальник ВВС флота, член штаба Народного комиссариата ВМФ.
Наконец, части, охранявшие границу и предотвращавшие внутренние волнения, были организованы в ВВС наркомата внутренних дел. Их свели в бригаду, части которой были разбросаны по всей советской территории.
По мнению немцев, реорганизация, начатая в апреле 1939 г. и все еще продолжавшаяся весной 1941 г., внесла решительные изменения в организацию и мощь советской авиации. Важной особенностью этого процесса стало постепенное расформирование авиационных корпусов и бригад. Самым большим авиационным подразделением теперь должна была стать авиационная дивизия, однородного или смешанного состава. В ее состав входило от трех до шести полков и ряд авиабаз, которыми занимались части наземного обслуживания (см. приложение 1). В 1941 г. были известны 38 авиационных дивизий, а общее их число предполагалось около 50{22}. Как правило, в полку было 4 эскадрильи, в военное время планировалось увеличить их количество до 5{23}. По некоторым сообщениям, суще ствовало 162 авиаполка, большей частью однородного состава.
Организация в военное время. (См. приложение 1). Считалось, что в случае войны, согласно директивам Народного комиссариата обороны, ВВС будут подчиняться верховному армейскому командованию. Предполагалось, что фронтовым группам армий будут подчинены истребительные дивизии и дивизии стратегических бомбардировщиков, возможно объединенные в авиационные корпуса; армиям будут подчинены смешанные дивизии; корпусам переданы полки легких бомбардировщиков и штурмовиков. Кроме того, имелось в виду, что все эти соединения будут иметь разведывательные самолеты.
Организация ВВС на флоте считалась точно такой же.
Дивизии дальнебомбардировочной авиации, треть истребительных дивизий и части стратегических разведчиков должны были находиться в резерве Наркомата обороны.
Кроме того, во внутренних районах страны должны были, наряду с зенитной артиллерией, действовать истребительные авиадивизии ПВО.
Состав и стратегическая концентрация. Последние подсчеты численности советских ВВС перед началом боевых действий были даны в "Отчете..." разведки по СССР, увидевшем свет весной 1941 г. Он стал источником информации для собственных расчетов численности советских ВВС, произведенных верховным командованием Люфтваффе незадолго до начала войны.
В соответствии с этим анализом, в полевых частях находилось 10500 военных самолетов, из них 7500 в европейской части России, и 3000 - на Дальнем Востоке. (Для сравнения: в 1939 г. по подсчетам верховного командования Люфтваффе в строю находилось 5000 самолетов: 4000 в европейской части, 1000 на Дальнем Востоке.) Считалось, что около 50% составляют машины новых типов. Более подробно цифры были такими.
Разведчики - 620 Истребители 2000 (И-16) 980 Бомбардировщики 2100(110005-2 и СБ-3, 1000ДБ-3) - Транспортные и многоцелевые Всего 1800 Всего в европейской части 4100 3400 На Дальнем Востоке 1000 2000 Итого 5100 5400
Из указанной численности 1800 транспортных и связных самолетов не считались боевыми, так что реально в европейской части России находилось 5700 боевых самолетов. Поскольку процент устаревшей техники был довольно велик, реальная сила ВВС представлялась равной 50% от приведенных цифр. Также предполагалось, что в первой половине 1941 г. истребительные части будут пополнены 700 самолетами, из них - от 200 до 300 новых истребителей И-18 (МиГ-3). Значительное усиление бомбардировочной авиации считалось маловероятным, но ожидалось, что около 50% авиачастей будут переоснащены новыми машинами{24}.
По подсчетам, в России имелось около 15000 полностью подготовленных летчиков, около 150000 человек наземного персонала и около 10000 учебных и тренировочных самолетов{25}.
По сведениям, приведенным в "Отчете..." разведки по СССР, в феврале 1941 г. в Ленинградском военном округе числилось 570 бомбардировщиков и разведчиков и 585 истребителей; в Прибалтийском военном округе соответственно - 315 и 315, в Западном особом военном округе - 660 и 770, в Киевском особом военном округе - 460 и 625 и в Одесском, Харьковском и Закавказском военных округах - 394 и 445. Кроме того, в резерве первой линии в Московском и Орловском военных округах находилось 320 бомбардировщиков и разведчиков, а также 240 истребителей. Эти цифры соответствуют общей оценке в 5700 боевых самолетов, о которой говорилось ранее.
В другом исследовании генерального штаба Люфтваффе 1941 г. назывались следующие основные группировки военно-воздушных сил- 1296 самолетов в Киевском военном округе, 1662 - в Западном особом военном округе и 1428 - в Ленинградском военном округе. Такое размещение авиации расценивалось как стратегические приготовления к наступательным действиям{26}.
В иных источниках приводятся другие цифры. По мнению верховного командования Люфтваффе, данные о наличии 4700 боевых самолетов, опубликованные в России в 1936 г., в целом совпадали с информацией, получаемой немецкой разведкой.
В издании "Handbuch der neuzeitlichen Wehrwissenschaften" ("Обзор современной военной науки") численность русских ВВС в середине марта 1938 г. оценивалась в 6000 самолетов, 2000 из них - в Сибири и на Дальнем Востоке.
В отличие от приведенных выше источников, немецкая служба радиоперехвата на основе анализа переговоров сделала вывод, что у советской стороны имеется от 13000 до 14000 боевых самолетов. Джордж В. Фойчер считает эту цифру достаточно точной.
Сделанные немецким командованием выводы о стратегической концентрации советской авиации в западных районах СССР, а также о существовании отдельных сил на Дальнем Востоке подтверждаются и другими источниками.
Таким образом, оценка концентрации советской авиации, проведенная верховным командованием Люфтваффе накануне русской кампании, была довольно точной. В отношении численности, однако, мнения расходятся. Позже станет ясно, что в этой сфере расчеты командования Люфтваффе оказались неверными.
Самолеты, вооружение, оборудование
Развивая свои ВВС, советское командование последовательно придерживалось концепции стандартизации самолетного парка и ограничения числа типов двигателей. В течение долгого времени очень сильным было техническое влияние немецкой промышленности и американских лицензий.
В "Отчете..." разведки по СССР приводятся следующие оценки самолетного парка, вооружения и оснащения советских ВВС.
Авиационные полки. Как уже говорилось, они всегда были однородного состава - истребительными, бомбардировочными или штурмовыми. По численности полк приблизительно соответствовал немецкой группе и состоял, как правило, из четырех эскадрилий. Эскадрилья являлась низшим стандартным подразделением. На вооружении полка состояло 60 самолетов. Однако в 1941 г. в истребительных и штурмовых полках находилось по 48, а в бомбардировочных и разведывательных по 36 самолетов. Соответственно в эскадрилье было от 9 до 12 самолетов.
Разведывательные авиачасти. Они были сведены в разведывательные полки, отдельные эскадрильи воздушной разведки и отдельные эскадрильи дальней разведки. Как полки, так и отдельные эскадрильи входили в состав авиационных дивизий. На вооружении состояли Р-5, Р-6, P-Z, Р-10 и в некоторых случаях И-16. Все эти типы уже устарели, за исключением Р-10 и И-16, которых было не очень много. В дополнение к полкам и отдельным эскадрильям в составе авиационных дивизий имелись отдельные эскадрильи, которые непосредственно входили в армейские корпуса и осуществляли ближнюю разведку, артиллерийскую корректировку и связные полеты. Тыловым обеспечением этих эскадрилий занимались авиадивизии.
Истребительная авиация. Она была организована в полки и отдельные эскадрильи, которые входили в авиационные дивизии. Они оснащались самолетами И-16 "Рата", И-151{27} и И-153 (модификации И-15). И-15 считался устаревшим. Характеристики И-16 были вполне хорошими. Будучи не таким скоростным, как немецкие самолеты, он обладал большей маневренностью. И-16 могли успешно действовать против немецких бомбардировщиков.
Более старые типы истребителей, состоявшие на вооружении, имели примитивную деревянную конструкцию и были уязвимы в бою. В более поздних металлических моделях эти недостатки уже не так заметны. Пилот спереди прикрывался мотором, а сзади - 8-мм бронеплитой. Пушки на самолетах стояли в крыле, но мотор-пушек не было{28}. Для пушек применялись разрывные и бронебойные [стр 19 иллюстрация] снаряды, для пулеметов - пули с фосфорными и стальными сердечниками. Огневая мощь такого оружия значительно уступала мощи пушек и пулеметов немецких истребителей{29}. На большинстве И-16 устанавливались 4 пулемета, на некоторых - 2 пушки в крыле и 2 пулемета в фюзеляже.
Очень мало имелось сведений о новых истребителях МиГ и ЛаГГ, которые начали поступать в части в рамках программы перевооружения. Практически ничего не было известно и о двухмоторном истребителе, который, судя по всему, не вышел еще из стадии испытаний.
Бомбардировщики.
Они также сводились в полки дальних бомбардировщиков и скоростных бомбардировщиков в составе соответствующих авиадивизий. Как правило, полки скоростных бомбардировщиков имели на вооружении самолеты СБ-2 и СБ-3, полки дальних бомбардировщиков - самолеты ДБ-3. В некоторых частях оставались на вооружении старые модели ТБ. Полагалось, что радиус действия СБ-2 и СБ-3 составляет 580 км с грузом 1000 кг. Предполагаемый радиус действия ДБ-3 составлял от 1000 до 1200 км{30}. Модели СБ являлись копиями американских бомбардировщиков "Мартин". Оборонительное вооружение считалось слабым, поскольку из пулеметов, оборонявших заднюю, вверхнюю и нижнюю полусферы, стрелял один человек, одновременно являвшийся и радистом. Оборонительное вооружение ДБ-3 признавалось более сильным. Старые модели ТБ-3, 5, 6 и 7 уступали немецким самолетам во всех отношениях и в качестве бомбардировщиков могли использоваться только ночью и в благоприятных метеоусловиях{31}. Не было никакой информации о наличии в серийном производстве нового двухмоторного бомбардировщика.
Штурмовики. Они были организованы в штурмовые полки, которые входили в состав авиадивизий. Исползовались самолеты P-Z, ДИ-6{32}, И-15 и, в некоторых частях, И-4. Все они являлись устаревшими. Кроме того, предполагалось, что в строю находятся 100-200 самолетов СБ-1 и Валти V-11 с более современным оснащением{33}.
Хотя, как и в других странах, тактические принципы, организационно-техническая структура ВВС подверглись за эти годы многочисленным изменениям, фундаментальный принцип о вспомогательной роли авиации остался в силе. Все меры по развитию советской военной авиации нужно рассматривать исходя из этого постулата.
Далее приведена информация немецкой разведки, ознакомиться с которой необходимо для лучшего понимания данных, на которых базировались оценки верховного командования Люфтваффе перед началом русской кампании.
Источники разведданных и их интерпретация
Ранее уже говорилось, что возможность сбора информации в России сильно ограничивалась тем, что страна полностью отгородилась от остального мира. Ситуация осложнялась еще и беспомощностью немецкой разведки, до 1935 г. находившейся в стадии становления и до 1938 г. не предпринимавшей особых шагов против России.
После заключения советско-германского договора о дружбе 1939 г. по указанию Гитлера верховное командование вооруженных сил Германии издало декрет, категорически запрещавший сбор разведданных о Советском Союзе. Поскольку русский офицер связи при Люфтваффе не отвечал ни на какие вопросы, касавшиеся советских ВВС, в отношении сведений о них образовался полный вакуум. Деятельность разведки возобновилась только в середине 1940 г., когда уже было потеряно много драгоценного времени.
Сбором данных о советской военной авиации занимался в Германии авиационный сектор отдела контрразведки верховного командования Вермахта. Анализ сведений для Люфтваффе делал отдел иностранных ВВС рейхсминистерства авиации, а позднее отдел разведки верховного командования Люфтваффе.
Аналитические отделы сортировали полученные разведданные по их важности и направляли их в отдел контрразведки, который монопольно занимался сбором информации. Сотрудничество между двумя агентствами не всегда было методичным, практичным и гладким. Как бы то ни было, верховное командование Люфтваффе во многом оставалось зависимым от действий отдела контрразведки, который давал лишь разрозненные сведения, а не картину в целом.
Данные, полученные из различных источников до весны 1941 г., можно обобщить следующим образом.
Советская пресса, включая многочисленные публикации об авиации. Только общие сведения, детали не публиковались. Поэтому обработка сообщений прессы не давала важной информации, кроме некоторых незначительных сведений о русской индустрии вооружений в целом.
Агенты. Из-за высокоэффективной системы контрразведки, действовавшей в Советской России, использование агентов было почти невозможно, поэтому этот источник не дал ощутимых результатов.
Информация от русских эмигрантов. Обычно, люди этой категории не имели ни малейшего представления о технике. Сведения были скудными и часто тенденциозными, поэтому принимать их следовало с осторожностью.
Служба атташе. Германский авиационный атташе в Москве подполковник Ашенбреннер не имел возможности сформировать точное мнение о советских ВВС. Он был строго ограничен в передвижениях, находился под постоянным наблюдением и не допускался ни в части ВВС, ни на авиазаводы. Однако, благодаря его усилиям, ряд сотрудников технического отдела Люфтваффе в апреле 1941 г. посетили несколько военных авиазаводов, в том числе и на Урале. Естественно, эта поездка не дала полной картины советской промышленности авиационных вооружений, но она позволил а увидеть доселе неизвестные и неожиданные возможности этой промышленности. (Далее мы еще вернемся к этому визиту и рассмотрим заключения, сделанные на основании собранной информации.)
Советская военная мощь произвела на немецкого военного атташе большее впечатление, чем на верховное командование Люфтваффе. Мнение о том, что он просчитался в оценке советских ВВС и что перед началом русской кампании он был полностью согласен с выводами, приведенными в "Отчете..." разведки, является ошибочным. Наоборот, в кратком меморандуме Ашенбреннер высказал мнение, расходившееся с оценками разведки. Поэтому ему было приказано доложить его лично в штаб-квартире верховного командования Люфтваффе. Там начальник генерального штаба и начальник отдела разведки попытались убедить его в правоте их точки зрения, но, как Ашенбреннер писал 3 ноября 1955 г., он остался при своем мнении.
Здесь необходимо отметить, что главный штаб Люфтваффе не разделял взглядов своего атташе. Более того, главнокомандующий Люфтваффе неоднократно отказывался принять его, когда Ашенбреннер пытался лично доложить свою точку зрения. Такая позиция достойна сожаления, ибо находясь долгое время в России, атташе смог, невзирая на трудности, сформировать мнение о советской военной мощи, и оно заслуживало более пристального внимания верховного командования Люфтваффе.
Германским авиационным атташе в Японии, Турции, Балканских странах, Швеции, Финляндии и Соединенных Штатах также было приказано собирать информацию о русских ВВС. Атташе в Японии смог достать довольно ценные данные о советской авиации на Дальнем Востоке, но остальные офицеры предоставили очень скудные сведения.
Авиационная фоторазведка. Это был один из основных источников информации о советской авиации. Высотные самолеты группы стратегической разведки под командованием подполковника Теодора Ровеля смогли сфотографировать структуру наземной службы ВВС и фортификационные укрепления практически на всей территории западной части СССР. Группа также сделала снимки многочисленных заводов, транспортных узлов и больших городов. Из-за ограниченного радиуса действия самолетов не удалось получить информацию об аэродромах в глубине европейской части России, промышленных объектах Донбасса, Среднего Поволжья и района Урала.
Служба радиоперехвата. Она оказалась исключительно ценным и очень успешным средством получения сведений. Тщательно собирая обрывки информации, полученной из перехваченных русских переговоров, эта служба добыла довольно достоверные данные о стратегической концентрации, численности, системе управления, организации и самолетном парке ВВС в западных районах Советского Союза. Во многих случаях только благодаря такой информации можно было принять правильное решение об использовании авиаразведки.
Советские тактические и командные принципы
Политическое и военное руководство Советского Союза последовательно придерживалось концепции о том, что военная авиация должна обеспечивать прямую поддержку действий армии и флота. В соответствии с этим мнением, авиация вплоть до 1935 г. являлась составной частью армии и флота. Даже после 1936 г., когда ВВС были реорганизованы и выведены из прямого подчинения армии и флота, однако по-прежнему оставались в их оперативном подчинении, основополагающая концепция осталась неизменной.
Формирование соединений тяжелых бомбардировщиков и сильных парашютных войск на какое-то время создало впечатление, что ВВС будут выполнять далеко идущие стратегические задачи, но вскоре стало ясно, что эти части также предназначены для борьбы с целями, важными для выполнения наземных или морских операций. Такое положение дел олицетворяло в целом оборонительную политику. И, напротив, тактические принципы, организация и стратегическая концентрация безошибочно говорили о наступательной природе советских ВВС.
Сведения о советской тактической авиационной доктрине, которыми располагало верховное командование Люфтваффе вплоть до начала русской кампании, можно изложить следующим образом.
В свете событий русско-финской войны, уровень взаимодействия с наземными войсками считался низким, особенно в условиях мобильной войны.
Верховное командование Люфтваффе ожидало, что советские ВВС и армия будут тесно взаимодействовать, причем ВВС - поддерживать армию в районах боевых действий и помогать в проведении армейских операций. Поэтому смешанные авиадивизии, приписанные к наземным армиям, будут вводиться в бой в оперативной зоне своей армии. В смысле стратегической воздушной войны, не удалось определить никаких приоритетных направлений. Командование считалось негибким и склонным к устаревшим методам ведения боя. Кроме того, создавалось впечатление, что оно было сковано политическим контролем партии.
Главной задачей советских истребителей считалась защита наземных сил и путей снабжения. Также можно было ожидать штурмовых ударов по скоплениям войск, колоннам на марше и прифронтовым аэродромам. Советские истребители могли проникать в глубь территории противника. В соответствии с советскими уставами основной целью истребителей было "...не допускать авиацию противника в воздушное пространство над наземными войсками". По этой причине использование истребительных авиачастей сильно зависело от характера армейских операций. Истребительным авиачастям, находившимся в непосредственном подчинении верховного армейского командования, в соответствии с ситуацией предписывалось прикрывать наземные войска в зонах, наиболее уязвимых для нападения с воздуха.
Кроме того, советские штурмовики должны были осуществлять взаимодействие с наземными войсками, нанося удары по дорогам, железнодорожным узлам и путям, скоплениям войск и колоннам на марше. Особое значение придавалось ударам с малой высоты под прикрытием истребителей, наносимым для поддержки собственных войск, ведущих как наступательные, так и оборонительные бои.
Опять же, во взаимосвязи с наземными операциями, соединения бомбардировочной авиации должны были наносить удары по тылам противника, нарушая снабжение войск. Немецкое командование не предполагало сколько-нибудь значительного использования русскими бомбардировочной авиации, в том числе дальнего действия, для дневных ударов по Германии. С другой стороны, ожидалось, что одиночные дальние бомбардировщики будут осуществлять беспокоящие налеты по ночам и в подходящую погоду. Считалось вероятным, что такие удары будут наноситься по Восточной Пруссии и морским путям в Штеттине. Тем не менее верховное командование Люфтваффе не отвергало возможности, что русские будут использовать свои дальние бомбардировщики в определенном соответствии с концепцией стратегической воздушной войны.
О советской транспортной авиации было известно, что существовало много подразделений и что их задачей являлась переброска парашютных и десантных частей, а также другие транспортные работы. Было известно также о существовании планов по использованию гражданской авиации для выполнения военно-транспортных задач. Однако, ввиду отсталости гражданской авиации, немецкое командование считало, что значение ее в военных перевозках будет невелико.
О парашютно-десантных подразделениях, органичной части советских ВВС перед войной, мы поговорим отдельно в главе 4 данной части.
Опыт советско-финской войны свидетельствовал об отсутствии должным образом подготовленных планов использования ВВС и не показал никаких концентрированных усилий в операциях ВВС.
По сути, верховное командование Люфтваффе правильно оценивало тактические доктрины советских ВВС, невзирая на трудности в сборе информации. Это общее впечатление не нарушается и тем, что немецкие оценки были порой неточными, а иногда и вовсе ошибочными, о чем мы еще будем говорить позднее. И следует постоянно иметь в виду то, что в своих оценках верховное командование Люфтваффе сильно зависело от мнения высших чинов немецкой армии и, в частности, верховного командования Вермахта, а также, в конечном итоге, - от личного мнения Адольфа Гитлера.
У верховного командования Люфтваффе не было возможности влиять на формирование общих оценок, а иначе его ответственность была бы еще большей.
Организация и иерархия командования
До 1941 г. у верховного командования Люфтваффе в части организации советских ВВС превалировало мнение, которое более или менее точно можно сформулировать так: советское командование расценивает ВВС как вспомогательную силу армии и флота и организационно ВВС строятся исходя из этого.
Исследование всех перемен в организации ВВС в 30-е годы далеко вышло бы за рамки данной работы, да и вряд ли оно необходимо, поскольку, как уже говорилось выше, основополагающая концепция оставалась неизменной, несмотря на изменения в деталях.
Определенные прогрессивные сдвиги произошли в 1936 г., когда ВВС получили несколько большую самостоятельность{19}. До этого ВВС РККА были составной частью армии и флота. Воздушные операции планировались армейскими начальниками в соответствии с действиями армии. Такая же ситуация существовала и на флоте.
Крупные авиационные подразделения - авиадивизии или бригады - обычно были смешанными по своему составу. Хотя после 1936 г. они больше не являлись составной частью армии или флота, в тактической организации и доктринах не произошло практически никаких изменений. Наиболее существенным нововведением было только то, что большинство крупных авиасоединений из смешанных стали однороднымы. Кроме того, было похоже, что больше внимания начали уделять развитию дальне-бомбардировочной авиации и парашютно-десантных войск.
Верховное командование Люфтваффе обладало к весне 1941 г. следующей информацией об организации советских ВВС.
Организация в мирное время. Авиационные части в составе армии находились под командованием начальника ВВС РККА, подчинявшегося непосредственно наркому обороны. В тактическом отношении армейские авиационные части контролировались командирами округов - их было 16, плюс 2 военных комиссариата и район армии на Дальнем Востоке{20}.
В каждом военном округе был начальник ВВС, подчинявшийся командующему ВВС РККА и выполнявший функции советника или заместителя командира по вопросам, связанным с авиацией (см. приложение 1). В его компетенции находились кадровые перестановки, административная работа, боевая подготовка, снабжение и организация наземных служб.
Главное управление ВВС РККА имело статус, эквивалентный министерству авиации в других странах. Оно подчинялось Главнокомандующему ВВС РККА и делилось на десять подразделений: инспекторат ВВС, авиационная исследовательская комиссия, комиссия по науке и технике, административный отдел, отдел вооружений, ремонтный отдел, отдел снабжения, метеорологический отдел, отдел подготовки и отдел кадров{21}.
Во флоте организация командования была аналогичной: части ВВС флота подчинялись начальнику ВВС ВМФ, который, в свою очередь, подчинялся наркому ВМФ. Управление ВВС советского флота выполняло те же функции, что и Главное управление ВВС Красной Армии в рамках Народного комиссариата обороны. Части авиации флота были приписаны к отдельным флотам, их подготовку и деятельность курировал начальник ВВС флота, член штаба Народного комиссариата ВМФ.
Наконец, части, охранявшие границу и предотвращавшие внутренние волнения, были организованы в ВВС наркомата внутренних дел. Их свели в бригаду, части которой были разбросаны по всей советской территории.
По мнению немцев, реорганизация, начатая в апреле 1939 г. и все еще продолжавшаяся весной 1941 г., внесла решительные изменения в организацию и мощь советской авиации. Важной особенностью этого процесса стало постепенное расформирование авиационных корпусов и бригад. Самым большим авиационным подразделением теперь должна была стать авиационная дивизия, однородного или смешанного состава. В ее состав входило от трех до шести полков и ряд авиабаз, которыми занимались части наземного обслуживания (см. приложение 1). В 1941 г. были известны 38 авиационных дивизий, а общее их число предполагалось около 50{22}. Как правило, в полку было 4 эскадрильи, в военное время планировалось увеличить их количество до 5{23}. По некоторым сообщениям, суще ствовало 162 авиаполка, большей частью однородного состава.
Организация в военное время. (См. приложение 1). Считалось, что в случае войны, согласно директивам Народного комиссариата обороны, ВВС будут подчиняться верховному армейскому командованию. Предполагалось, что фронтовым группам армий будут подчинены истребительные дивизии и дивизии стратегических бомбардировщиков, возможно объединенные в авиационные корпуса; армиям будут подчинены смешанные дивизии; корпусам переданы полки легких бомбардировщиков и штурмовиков. Кроме того, имелось в виду, что все эти соединения будут иметь разведывательные самолеты.
Организация ВВС на флоте считалась точно такой же.
Дивизии дальнебомбардировочной авиации, треть истребительных дивизий и части стратегических разведчиков должны были находиться в резерве Наркомата обороны.
Кроме того, во внутренних районах страны должны были, наряду с зенитной артиллерией, действовать истребительные авиадивизии ПВО.
Состав и стратегическая концентрация. Последние подсчеты численности советских ВВС перед началом боевых действий были даны в "Отчете..." разведки по СССР, увидевшем свет весной 1941 г. Он стал источником информации для собственных расчетов численности советских ВВС, произведенных верховным командованием Люфтваффе незадолго до начала войны.
В соответствии с этим анализом, в полевых частях находилось 10500 военных самолетов, из них 7500 в европейской части России, и 3000 - на Дальнем Востоке. (Для сравнения: в 1939 г. по подсчетам верховного командования Люфтваффе в строю находилось 5000 самолетов: 4000 в европейской части, 1000 на Дальнем Востоке.) Считалось, что около 50% составляют машины новых типов. Более подробно цифры были такими.
Разведчики - 620 Истребители 2000 (И-16) 980 Бомбардировщики 2100(110005-2 и СБ-3, 1000ДБ-3) - Транспортные и многоцелевые Всего 1800 Всего в европейской части 4100 3400 На Дальнем Востоке 1000 2000 Итого 5100 5400
Из указанной численности 1800 транспортных и связных самолетов не считались боевыми, так что реально в европейской части России находилось 5700 боевых самолетов. Поскольку процент устаревшей техники был довольно велик, реальная сила ВВС представлялась равной 50% от приведенных цифр. Также предполагалось, что в первой половине 1941 г. истребительные части будут пополнены 700 самолетами, из них - от 200 до 300 новых истребителей И-18 (МиГ-3). Значительное усиление бомбардировочной авиации считалось маловероятным, но ожидалось, что около 50% авиачастей будут переоснащены новыми машинами{24}.
По подсчетам, в России имелось около 15000 полностью подготовленных летчиков, около 150000 человек наземного персонала и около 10000 учебных и тренировочных самолетов{25}.
По сведениям, приведенным в "Отчете..." разведки по СССР, в феврале 1941 г. в Ленинградском военном округе числилось 570 бомбардировщиков и разведчиков и 585 истребителей; в Прибалтийском военном округе соответственно - 315 и 315, в Западном особом военном округе - 660 и 770, в Киевском особом военном округе - 460 и 625 и в Одесском, Харьковском и Закавказском военных округах - 394 и 445. Кроме того, в резерве первой линии в Московском и Орловском военных округах находилось 320 бомбардировщиков и разведчиков, а также 240 истребителей. Эти цифры соответствуют общей оценке в 5700 боевых самолетов, о которой говорилось ранее.
В другом исследовании генерального штаба Люфтваффе 1941 г. назывались следующие основные группировки военно-воздушных сил- 1296 самолетов в Киевском военном округе, 1662 - в Западном особом военном округе и 1428 - в Ленинградском военном округе. Такое размещение авиации расценивалось как стратегические приготовления к наступательным действиям{26}.
В иных источниках приводятся другие цифры. По мнению верховного командования Люфтваффе, данные о наличии 4700 боевых самолетов, опубликованные в России в 1936 г., в целом совпадали с информацией, получаемой немецкой разведкой.
В издании "Handbuch der neuzeitlichen Wehrwissenschaften" ("Обзор современной военной науки") численность русских ВВС в середине марта 1938 г. оценивалась в 6000 самолетов, 2000 из них - в Сибири и на Дальнем Востоке.
В отличие от приведенных выше источников, немецкая служба радиоперехвата на основе анализа переговоров сделала вывод, что у советской стороны имеется от 13000 до 14000 боевых самолетов. Джордж В. Фойчер считает эту цифру достаточно точной.
Сделанные немецким командованием выводы о стратегической концентрации советской авиации в западных районах СССР, а также о существовании отдельных сил на Дальнем Востоке подтверждаются и другими источниками.
Таким образом, оценка концентрации советской авиации, проведенная верховным командованием Люфтваффе накануне русской кампании, была довольно точной. В отношении численности, однако, мнения расходятся. Позже станет ясно, что в этой сфере расчеты командования Люфтваффе оказались неверными.
Самолеты, вооружение, оборудование
Развивая свои ВВС, советское командование последовательно придерживалось концепции стандартизации самолетного парка и ограничения числа типов двигателей. В течение долгого времени очень сильным было техническое влияние немецкой промышленности и американских лицензий.
В "Отчете..." разведки по СССР приводятся следующие оценки самолетного парка, вооружения и оснащения советских ВВС.
Авиационные полки. Как уже говорилось, они всегда были однородного состава - истребительными, бомбардировочными или штурмовыми. По численности полк приблизительно соответствовал немецкой группе и состоял, как правило, из четырех эскадрилий. Эскадрилья являлась низшим стандартным подразделением. На вооружении полка состояло 60 самолетов. Однако в 1941 г. в истребительных и штурмовых полках находилось по 48, а в бомбардировочных и разведывательных по 36 самолетов. Соответственно в эскадрилье было от 9 до 12 самолетов.
Разведывательные авиачасти. Они были сведены в разведывательные полки, отдельные эскадрильи воздушной разведки и отдельные эскадрильи дальней разведки. Как полки, так и отдельные эскадрильи входили в состав авиационных дивизий. На вооружении состояли Р-5, Р-6, P-Z, Р-10 и в некоторых случаях И-16. Все эти типы уже устарели, за исключением Р-10 и И-16, которых было не очень много. В дополнение к полкам и отдельным эскадрильям в составе авиационных дивизий имелись отдельные эскадрильи, которые непосредственно входили в армейские корпуса и осуществляли ближнюю разведку, артиллерийскую корректировку и связные полеты. Тыловым обеспечением этих эскадрилий занимались авиадивизии.
Истребительная авиация. Она была организована в полки и отдельные эскадрильи, которые входили в авиационные дивизии. Они оснащались самолетами И-16 "Рата", И-151{27} и И-153 (модификации И-15). И-15 считался устаревшим. Характеристики И-16 были вполне хорошими. Будучи не таким скоростным, как немецкие самолеты, он обладал большей маневренностью. И-16 могли успешно действовать против немецких бомбардировщиков.
Более старые типы истребителей, состоявшие на вооружении, имели примитивную деревянную конструкцию и были уязвимы в бою. В более поздних металлических моделях эти недостатки уже не так заметны. Пилот спереди прикрывался мотором, а сзади - 8-мм бронеплитой. Пушки на самолетах стояли в крыле, но мотор-пушек не было{28}. Для пушек применялись разрывные и бронебойные [стр 19 иллюстрация] снаряды, для пулеметов - пули с фосфорными и стальными сердечниками. Огневая мощь такого оружия значительно уступала мощи пушек и пулеметов немецких истребителей{29}. На большинстве И-16 устанавливались 4 пулемета, на некоторых - 2 пушки в крыле и 2 пулемета в фюзеляже.
Очень мало имелось сведений о новых истребителях МиГ и ЛаГГ, которые начали поступать в части в рамках программы перевооружения. Практически ничего не было известно и о двухмоторном истребителе, который, судя по всему, не вышел еще из стадии испытаний.
Бомбардировщики.
Они также сводились в полки дальних бомбардировщиков и скоростных бомбардировщиков в составе соответствующих авиадивизий. Как правило, полки скоростных бомбардировщиков имели на вооружении самолеты СБ-2 и СБ-3, полки дальних бомбардировщиков - самолеты ДБ-3. В некоторых частях оставались на вооружении старые модели ТБ. Полагалось, что радиус действия СБ-2 и СБ-3 составляет 580 км с грузом 1000 кг. Предполагаемый радиус действия ДБ-3 составлял от 1000 до 1200 км{30}. Модели СБ являлись копиями американских бомбардировщиков "Мартин". Оборонительное вооружение считалось слабым, поскольку из пулеметов, оборонявших заднюю, вверхнюю и нижнюю полусферы, стрелял один человек, одновременно являвшийся и радистом. Оборонительное вооружение ДБ-3 признавалось более сильным. Старые модели ТБ-3, 5, 6 и 7 уступали немецким самолетам во всех отношениях и в качестве бомбардировщиков могли использоваться только ночью и в благоприятных метеоусловиях{31}. Не было никакой информации о наличии в серийном производстве нового двухмоторного бомбардировщика.
Штурмовики. Они были организованы в штурмовые полки, которые входили в состав авиадивизий. Исползовались самолеты P-Z, ДИ-6{32}, И-15 и, в некоторых частях, И-4. Все они являлись устаревшими. Кроме того, предполагалось, что в строю находятся 100-200 самолетов СБ-1 и Валти V-11 с более современным оснащением{33}.