Шведов Сергей. Калинов мост

   – Фантастика! – прицокнул языком захваченный волшебным зрелищем режиссер Пинчук. – Но как ему это удалось?
   – Меня больше интересует, в каком зоопарке они нашли дракона, – задумчиво проговорил Боря Мащенко.
   – Какого еще дракона? – не понял Василий.
   – А вон он, летит.
   Бизнесмен оказался прав. Яркие прожекторы услужливо высветили в почти уже черном небе летающую рептилию. Дракон плюнул языком пламени чуть ли не в кучкуюшихся на футбольном поле зрителей, заставив тех в ужасе шарахнуться назад. Устрашающе завыли пожарные сирены, но тут же и умолкли, в отличие от Аполлона, продолжавшего услаждать взволнованных зрителей божественными звуками. Мы с Марком уже готовились вступить в схватку с невесть откуда взявшимся монстром, но, к счастью, наше вмешательство не потребовалось. Во-первых, дракон проигнорировал зрителей, не нанеся им никакого ущерба, а во-вторых, на стадионе нашелся герой, опередивший уставших от подвигов апландских рыцарей. Белоснежный конь Аполлона Гиперборейского наконец-то покинул помост и теперь скакал по футбольному полю, неся своего отважного всадника прямо в пасть огнедышащего чудовища. Самое удивительное, что Аполлон, даже вступив в схватку с драконом, продолжал петь. Судя по всему, у молодого человека со здоровьем все было в порядке. По собственному опыту знаю, как непросто сохранить ровное дыхание в противоборстве с животным подобных размеров. Тем не менее, храбрый витязь справился с драконом раньше, чем прозвучали финальные аккорды его героической песни. Несчастное обезглавленное животное в последний раз взмахнуло гигантскими перепончатыми крыльями и рухнуло на зеленую траву стадиона. Зрителям настолько понравилось увиденное зрелище, что они разразились овацией на добрые десять минут. А отдельные несознательные граждане требовали повторить поединок Аполлона на бис.
   – Что-то не нравится мне это представление, – задумчиво проговорил Марк. – Похоже на симпатическую магию.
   – Ты хочешь сказать, что дракон не настоящий?
   – Скорее всего, это фантом. Обрати внимание, Чарнота, обезглавленная туша уже испарилась.
   Наблюдательный Марк был прав. Впрочем, зрителей участь убитого дракона нисколько не волновала, они жаждали продолжения столь удачно начатого спектакля и призывали Аполлона к новым творческим свершениям.
   – Аполлон – чемпион, – раздался дружный крик тысяч глоток. Скандирование длилось до тех пор, пока кумир не запел новую песню. В этой песне он давал развернутую характеристику своего врага, то есть вашего покорного слуги. Я не буду пересказывать клеветнические измышления, которые мой недобросовестный оппонент обрушил на головы зрителей, но скажу только, что с такой характеристикой меня не взяли бы даже в сторожа. Тем не менее, если верить коварному Аполлону, я был богом подземного мира, укравшим его несравненную невесту Марью Моревну.
   – Плагиат чистой воды, – сокрушенно покачал головой Марк. – Он ведь сказку «Калинов мост» пересказывает.
   – Это не плагиат, а творческое переосмысление древнего сюжета, – не согласился с Ключевским Ираклий Морава. – Но как он поет, это же уму непостижимо. Он заворожил всех.
   В этом драматург был прав. Вздумай я сейчас обнародовать свое присутствие на стадионе, мне бы не поздоровилось. Зрители, введенные сладкозвучным Аполлоном в заблуждение, чего доброго устроили бы самосуд над похитителем Марьи Моревны. Впрочем, я, кажется, опоздал с выходом, и мое место на сцене заняло жутко волосатое и невероятно уродливое существо с чудовищно длинными ресницами. Изображение этого монстра довольно долго красовалось на огромных экранах, расположенных по краям сцены, так что присутствующие могли изучить его во всех подробностях.
   – Вий, что ли? – растерянно произнес за моей спиной мужской голос.
   – Поднимай выше, – спокойно откликнулся Марк Ключевский. – Это сам бог Велес. Приготовься, Чарнота, твой выход.
   Марк был прав. Это была магия, хотя светозарный Аполлон скорее всего не подозревал, что его оппонент сидит сейчас в ложе почетных гостей, готовый к любому повороту сказочного сюжета. Я позволил артисту допеть его замечательную арию, а потом после бурных и продолжительных аплодисментов произнес хриплым голосом, обращаясь к окружающим меня молодцам с вилами:
   – Поднимите мне веки.
   В десяти шагах от себя я увидел сильно побледневшего молодого человека. Похоже, Аполлон Гиперборейский никак не ожидал, что у созданного им при помощи магии фантома окажутся не просто живые, а убивающие глаза. Будь на месте кумира публики нормальный человек, он бы сейчас упал замертво, ибо никому из простых смертных не дано заглянуть безнаказанно в глаза Чернобога, хозяина подземного мира. Вопль ужаса пронесся по стадиону, я оглянулся на табло стадиона и увидел там собственное изображение. А точнее, изображение зверя апокалипсиса с огромными клыками и мечом Экскалибуром, зажатым в правой лапе. Живой бог сменил фантома согласно законам той самой симпатической магии к которой прибег мой оппонент. Судя по всему, и до зрителей, наконец, стало доходить, что на сцене происходит нечто не предусмотренное программой, ибо сладкогласый Аполлон умолк, глядя широко открытыми глазами на вставшего из подземных глубин монстра. Если на стадионе не началась губительная паника, то только потому, что зрители буквально оцепенели от ужаса. Между мной и Аполлоном был мост. Калинов мост. Мост, сделанный из калины, весьма ненадежного материала. Я это понял, как только ступил на него ногой. Мост закачался под нами, а под мостом был ад. Реальный ад, а не фантомный. Мы оба увидели горящие ненавистью глаза, и отвратительные скользкие щупальца, тянущиеся к нам сквозь прутья хлипкого сооружения. Переправа, наведенная невесть кем, не выдержал бы двоих. Если бы мы с Аполлоном сделали по шагу навстречу друг другу, то оба рухнули бы в адский провал. Один из нас должен был сойти с моста, чтобы дать дорогу другому. Мост затрещал, и у юнца не выдержали нервы, он прыгнул назад, а вслед за ним отступил и я. Калинов мост рухнул в ту же секунду, а из разделяющей нас пропасти рванулся к небу чудовищный сноп огня.
   Надо отдать должное Аполлону, он преодолел свой страх, и как истинный артист допел финальную песню до конца. В этой песне была выражена надежда на новую встречу с властелином подземного мира и на окончательную победу сил Света над силами Тьмы. Стадион ожил и разразился аплодисментами. Я тоже поаплодировал из вежливости и оглядел сидящих вокруг людей. Марк Ключевский вытирал струившийся по лицу пот. Михаил с Василием целились из пистолетов в сторону сцены и опустили их только после того, как сидевший между ними бледный Ираклий Морава толкнул их кулаками в бока. Режиссер Пинчук, кажется, был без сознания, во всяком случае он не сразу отреагировал на похлопывания сердобольного Бори Мащенко по щекам.
   – Чудовищно! – восхищенно произнес за моей спиной мужской голос. – Какой, однако, натурализм. Этот волосатый Вий был словно живой.
   – Еще секунда, и я бы умерла от его взгляда, – согласился с ним голос женский. – А с Лариской я еще разберусь. Могла бы предупредить, что здесь показывают такие ужасы.
   Зрители стали потихоньку приходить в себя и обмениваться впечатлениями. Мне повезло в том смысле, что я оказался в кругу профессионалов, знакомых со всеми тонкостями шоубизнеса. Профессионалы Поклюйского одобрили. Зрелище было признано если не гениальным, то достойным. А юноша Аполлон проявил себя выше всяческих похвал. Правда, финал получился несколько скомканным. Все-таки этого волосатого Вия следовало убить, Марью Моревну освободить, а шоу закончить дуэтом соединившихся влюбленных.
   – А где вы найдете на нашей эстраде Марью Моревну под стать такому Аполлону? – не согласился с общим мнением сидевший за моей спиной мужчина.
   – Вот именно, – поддержала его спутница. – Это не мальчик, а прямо бог какой-то. Ты познакомь меня с ним, Коленька.
   Лохматый Коленька в ответ развел руками:
   – Может, завтра, дорогая? Я поговорю с Поклюйским.
   – Я слышала, что Серапион увозит мальчика на гастроли, кажется, в Атланту, так что нам следует поторопиться.
   К счастью, у важных персон было преимущество перед обычными зрителями, ибо ложа для почетных гостей имела проход в подтрибунные помещения, куда все и направились на ходу обмениваясь впечатлениями.
   – Это какой-то ужас, – прохрипел пришедший наконец в себя режиссер Пинчук. – Как хотите, господа, но я этого не переживу. Ведь он мог убить нас всех.
   – Кто он? – не понял Ираклий.
   – Этот ваш бог Велес. Жаль, что Аполлон его не зарубил.
   – Спасибо за дружеское участие, – поблагодарил я своего недоброжелателя.
   Пинчук обернулся на голос, увидел меня и взвизгнул, чем привлек внимание окружающих.
   – Да что это с вами, Валерий Фомич? – встревоженно спросил мужчина по имени Коленька.
   – Нервы, – ответил за режиссера Ираклий Морава. – Творческий человек, что вы хотите.
   К счастью, внимание всех присутствующих отвлек на себя Серапион Павлинович Поклюйский, появившийся в нужный момент, чтобы поблагодарить гостей за лестное внимание, проявленное к его проекту. Продюсер сиял, что твой Аполлон Светозарный. И, надо признать, имел на это полное право – успех-то был воистину грандиозный. Комплименты сыпались на Поклюйского со всех сторон, он едва успевал раскланиваться, на ходу отвечая на вопросы.
   – А правда ли, что дракон был настоящим?
   – Увы, сударыня, – развел руками Поклюйский. – Хотя, мне кажется, господа, что настоящий обошелся бы мне гораздо дешевле.
   Слова Серапиона Павлиновича были встречены дружным смехом, но настырная дама, задавшая этот вопрос не унималась:
   – А Аполлон? Неужели и он фальшивый?
   – О, нет, сударыня, фальшивых богов не держим, и уж тем более им не поклоняемся.
   – А фальшивых демонов? – желчно спросил Пинчук. – Демоны у тебя тоже настоящие?
   – Разумеется, – криво улыбнулся Серапион Павлинович. – А тебе бы надо отдохнуть, Валерий Фомич, что-то ты у нас совсем расклеился.
   Михаил с Василием подхватили под руки расходившегося режиссера и потащили его прочь с глаз почтенной публики в подсобное помещение.
   – Переизбыток впечатлений, – пояснил драматург Морава и выразительно щелкнул себя пальцами по шее.
   Инцидент с режиссером, неадекватно реагирующим на окружающую действительность, был замят и стихийно вспыхнувшая пресс-конференция была продолжена ко всеобщему удовольствию:
   – Скажите, Серапион Павлинович, а эти красивые молодые люди с мечами, которые сидели с нами в ложе, это тоже элемент спектакля?
   – Мы из службы безопасности, – пояснил Марк. – На случай, если бы Аполлон не справился с драконом.
   – Господин Ключевский, господин Чарнота, – представил нас гостям Поклюйским. – Начинающие продюсеры, но с очень большой перспективой роста. Не смею вас больше задерживать, господа. Увы, дела, дела…
   – А вы покажите нам Аполлона?
   – Я приведу его на ваше день рождения, прекрасная Натали, если вы нас, конечно, пригласите.
   – Ловлю вас на слове, Серапион Павлинович, и жду с нетерпением.
   Удовлетворенные зрители стали расходиться, а мы с господином Поклюйским перешли от проблем творческих к проблемам сугубо деловым.
   – Вы получили деньги, господин продюсер?
   – Да. Вы очень оперативно работаете, господин Чарнота. Я вами восхищен. Кстати, мы ведь перешли на «ты».
   – Извини, – спохватился я. – А Аполлон готов к перемещению?
   – Безусловно. Задержка будет только с техническим обеспечением. Ты же видел наши декорации и бутафорию.
   – С декорациями проблем не будет, «Ил» уже стоит на взлетной полосе. А кто у тебя отвечает за техническое обеспечение и спецэффекты?
   – Костя Прищепкин. Погоди минутку, я тебя с ним сейчас познакомлю.
   Поклюйский щелкнул пальцами, и один из сопровождавших его шести охранников тут же бросился выполнять указание шефа. Дабы скрасить ожидание, Серапион Павлинович предложил нам по бокалу вина. Предложение было с благодарностью принято как мною, так и сопровождавшими меня лицами. Вино, впрочем, оказалось так себе, и, будучи виноделом с большим стажем, я это отметил.
   – У вас есть свои виноградники? – удивился Поклюйский.
   – Да. В Апландии. Я непременно угощу тебя хорошим вином, Серапион Павлинович, как только мы покончим с нашими делами.
   Наш разговор прервал охранник, тащивший за собой нетрезвого гражданина в рабочей спецовке. Гражданин не отличался богатырским ростом, но глазки у него были смышленые и плутоватые.
   – Я тебя уволю, Костя, – построжал лицом продюсер. – Мне надоело терпеть твои пьяные выходки.
   – Так ведь по сто граммов всего приняли, Серапион Павлинович. Этот дракон у меня год жизни украл. Мы как его увидели, так сразу и попадали с ребятами.
   – Подожди Прищепкин, ты что несешь? Это же наш дракон.
   – Дракон приблудный, Серапион Павлинович, это я вам как на духу. Хорошо хоть Аполлоша с ним совладал, а то я уже хотел звонить в МЧС.
   – С кем приходится работать! – развел руками Поклюйский. – Собирай бригаду и пакуйте оборудование. Чтобы через три часа все было готово к погрузке. И дракона не забудьте.
   Прищепкин, слегка протрезвевший под грозным начальственным оком, отправился выполнять распоряжение продюсера, а мы прошли в служебное помещение, дабы обсудить с Серапионом Павлиновичем детали предстоящего путешествия. Собственно сам Поклюйский был готов ехать и на край света и даже за край. Проблема была как раз в Аполлоне. Светозарный бог в последний момент мог заартачиться, наплевать на контракт и пуститься во все тяжкие. Именно поэтому мною совместно с генералом Сокольским был разработан план перемещения вышеназванного лица сначала за пределы Москвы, а потом и за пределы нашего мира. Для этой цели мне выделили самолет, который и должен был доставить нас на заброшенную базу, расположенную где-то на побережье Тихого океана. Что это была за база, кому она принадлежала, я вникать не стал. Главное, там была взлетная полоса и ангар, где мы могли разместить оборудование и пересидеть непогоду. Поклюйский клятвенно заверил нас, что Аполлон прибудет к самолету ровно через три часа. Что же касается оборудования, то тут никаких гарантий Серапион Павлинович нам дать не мог.
   – Ты же видел моих работничков, Чарнота. Хорошо если они к утру управятся.
   – Ничего, – махнул я рукой. – Мы их простимулируем.
   Собственно, громоздкое оборудование нам было ни к чему. Но нам важно было, чтобы у Аполлона на первых порах не возникло никаких подозрений. Я пока что не имел ни малейшего представления о том, каким мозгами обладает юнец, появившийся на свет всего лишь неделю назад, и насколько он искушен в интригах. Но рисковать мы, естественно, не имели права. Я отправил профессионального управленца Борю Мащенко на подмогу к Прищепкину, а для солидности приставил к нему компетентного товарища Михаила, способного одним своим присутствием вправить мозги захмелевшим не ко времени подсобным работникам сферы искусства. В контакт с Аполлоном я вступать не собирался, ибо Светозарный бог видел меня уже дважды и вполне мог опознать. Для переговоров с ним я оставил Ираклия Мораву, наделив его всеми необходимыми полномочиями, а сам вместе с Марком, Василием и Сеней ретировался в соседнее помещение, где меня уже поджидал Станислав Андреевич Сокольский в окружении специалистов из ФСБ. Генерал сидел у монитора и с интересом наблюдал, как Поклюйский с Ираклием пьют столь не понравившееся мне вино.
   – Мне кажется, вы напрасно вступили с ним в контакт, Чарнота. Я имею в виду, эту вашу несостоявшуюся дуэль на сцене.
   – К сожалению, сие от меня не зависело, – сказал я, подсаживаясь к монитору. – Магия, товарищ генерал, ничего не поделаешь. Не забывайте, мы имеем дело с богом, обладающим немалыми возможностями. Кстати, вы осмотрели место гибели дракона?
   – Да, эксперты уже вернулись. Они обнаружили там дохлую ящерицу, размерами не более десяти сантиметров.
   – Обезглавленную ящерицу? – спросил Ключевский.
   – Да. А как вы догадались?
   – Я думаю, что эта ящерица сыграла в спектакле роль дракона, а дракон, как вы знаете, был обезглавлен. Уже то хорошо, что мальчишка понимает разницу между искусством и реальностью. В противном случае, мы бы не досчитались многих сотен ни в чем не повинных людей.
   – Он что же, способен перебросить в Москву настоящего дракона?
   – Не знаю, – пожал плечами Марк. – но я бы не удивился, если бы это было действительно так.
   – А вот и он, – сказал Василий, указывая на экран.
   Надо сказать, что на фоне поживших и много чего повидавших продюсера и драматурга, Аполлон смотрелся самым обычным московским парнем в джинсе и кроссовках. Рост его вряд ли превышал метр восемьдесят, что же касается сложения, то оно было близким к тому идеалу, который нам предложили древние греки. Этот парень мне кого-то здорово напоминал, но я никак не мог вспомнить, кого именно.
   – Да он на тебя похож, – криво усмехнулся Василий. – Вылитый Вадим Чарнота в неполные двадцать лет.
   В подтверждение своих слов, капитан достал из бумажника две фотографии и бросил их на стол. Одна из них была моя, дембельскоя, невесть какими путями попавшая к компетентным товарищам, на второй красовался Аполлон Гиперборейский. Сходство действительно было разительным, настолько разительным, что я даже приуныл.
   – А как у этого парня с документами? – спросил заинтересованный Сенечка.
   – Документы у него в полном порядке, – сказал Сокольский. – Он якобы воспитывался в детском доме. В графе «родители» у него прочерк. Но его очень хорошо, едва ли не с младенческого возраста помнят воспитатели. Есть масса фотографий, где он изображен вместе с другими воспитанниками в разные периоды созревания.
   – Бред, – не поверил Сенечка. – Я же собственными глазами видел, как он вылупился из цветка.
   – У нас есть анализ его крови, – продолжал Сокольский. – Мы получили его вчера. Врачи утверждают, что этот Аполлон ничем не отличается от обычного человека.
   – Вы что же заставили его пройти медкомиссию?
   – Ему нужен был заграничный паспорт. Естественно, мы воспользовались оказией и проверили его по всем параметрам.
   – Он не протестовал?
   – Нет. Очаровал, представьте себе, комиссию.
   – Очаровал? – вскинул правую бровь Ключевский.
   – Я понимаю ваше сомнения, Марк, но его проверяли в том числе и с помощью приборов, а их ему вряд ли удалось заколдовать. Кстати, вам тоже не мешало бы пройти медицинское освидетельствование. Ваше неподобающее человеку обличье было зафиксировано на видеокамеру и вызвало неоднозначную реакцию у руководства. Вы меня понимаете, господа? Кроме того, мне хотелось бы знать, является ли этот юноша вашим сыном, Чарнота, на генетическом уровне или нет.
   Мне слова Сокольского не понравились. Кроме того, мне показалось, что генерал далеко не все нам рассказал. Видимо, там, на верху, озаботились нами всерьез и, возможно, уже приняли какое-то решение. Тем не менее, я не стал нарываться на ссору и дал согласие пройти медицинскую комиссию. Марк хоть и неохотно, но последовал моему примеру.
   – Но у нас всего лишь три часа до вылета.
   – Этого достаточно, – кивнул головой Сокольский. – Все специалисты уже здесь. Приступайте.
   Вообще-то я не испытываю страха перед людьми в белых халатах, наверное потому, что моя мама была врачом и мое детство прошло если не в поликлинике, то где-то рядом. Опасения у меня вызывают разве что стоматологи, но, к счастью, с зубами у меня все в порядке. Эскулапы, ободренные присутствие компетентных товарищей, взялись за нас всерьез. Количество навешенных на нас присосок поражало воображения, а от гудения приборов у меня даже закружилась голова.
   – А ты в курсе, Чарнота, что отцом бога врачевания Асклепия был именно Аполлон? – спросил меня Марк.
   – Первый раз слышу, – искренне удивился я, – но надеюсь, что дедушке этого Асклепия будет сделана скидка со стороны практикующих медиков.
   Увы, озабоченные профессионалы никак не отреагировали на мое пожелание, хотя, справедливости ради надо признать, никакого ущерба от их деятельности мой организм не понес. Время от времени я косился на экран, где Ираклий Морава рассказывал анекдоты Аполлону и Поклюйскому. К моему удивлению, Светозарный реагировал на них вполне адекватно, то есть смеялся именно там, где следовало. Более того, к удивлению компетентных товарищей, он и сам рассказал анекдот, причем бородатый и очень неприличный, про Армянское радио.
   – Мама дорогая, – сказал Василий, – я этот анекдот слышал, когда в школе учился.
   – Нет, это я в школе учился, когда на экран вышел фильм «Человек-амфибия», – вздохнул Сокольский. – Про Ихтиандра.
   – А я не понял юмора, – пожаловался Марк, который и анекдота не слышал, и фильма не видел.
   – От темнота, – осудил его Сенечка. – Повторяю специально для тугоухих: Армянскому радио задали вопрос после выхода в свет вышеназванного фильма, а может ли женщина стать рыбой, на что Армянское радио, подумав, ответило – рыбой нет, а раком может.
   – А фильм был про оборотней?
   – Запущенный случай, – вздохнул Мордред. – Я бы зафиксировал это в истории болезни данного индивидуума.
   – Но она же превратилась в рака, – стоял на своем непонятливый Марк.
   – Официально вам заявляю, Ключевский, – вмешался в спор Василий. – Это там, в Голливуде, можно превратиться, а у нас, да еще в советское время, можно было только стать.
   – Дошло, – заржал, наконец, Марк.
   Разбитной Ираклий Морава без особого труда расположил к себе простодушного Аполлона. Не прошло и получаса, как они уже пили на брудершафт. Причем если на закаленном в питии Ваньке Сидорове выпитое вино никак не сказывалось, то Аполлон явно хмелел и уже только через раз попадал вилкой в стоящую на столе консервную банку.
   – Это же килька в томате! – ужаснулся Марк. – Боже мой. Закусывать благородное вино килькой! Вот уж не думал, что Ираклий падет так низко. Мало того, что спаивает мальчишку, так он еще и портит ему вкус.
   – Ох, уж эти мне аристократы, графы да бароны, – обиделся на нас Василий. – А у вас в Апландии чем вино закусывают?
   К сожалению, Марк так и не успел ответить, чем закусывают вино в благословенной Апландии, поскольку медицинский осмотр наконец закончился, и нам предложили срочно выметаться из помещения.
   – До вылета самолета осталось меньше часа, – глянул на часы Сокольский, – что там у нас с оборудованием?
   – Оборудование уже вывезено со стадиона вертолетами, – доложил Василий. – Сейчас полным ходом идет погрузка его на борт «Ила».
   – Значит, успеваем?
   – Так точно, товарищ генерал. Осталось погрузить на борт людей. Разрешите выполнять?
   – Вы будете сопровождать их только до базы, – сухо отозвался Сокольский. – Дальше господин Чарнота справится сам. В самолете два пассажирских отсека, в одном из них будете находится вы, Чарнота, и вы, Ключевский, в другом все остальные. Вопросы есть?
   Вопросы у меня были, но задавать их Сокольскому в данный момент было совершенно бесполезно, а возможно даже и чревато. Да и присутствие в самолете Василия и Михаила настраивало меня на оптимистический лад. Во всяком случае до базы мы могли чувствовать себя в полной безопасности.
   На аэродром, а это, по-моему, был военный объект, нас перебросили на двух вертолетах. Погрузка оборудования была уже завершена, и первым, кого мы встретили у борта, был Боря Мащенко. Предприниматель взопрел от трудов праведных, но пребывал в прекрасном настроении:
   – Этот сукин сын Прищепкин куда-то пропал, можете себе представить? Как сквозь землю провалился вместе со своими работягами.
   – Обойдемся без них, – махнул рукой подошедший Михаил. – Ты ведь не собираешься их брать с собой в Атлантиду, Чарнота.
   – В Атлантиде только Прищепкина и не хватало, – усмехнулся Марк.
   – В таком случае, занимайте свои места, Аполлон уже на подлете.
   Мы не стали себя долго упрашивать и заняли места в ближайшем к кабине пилотов отсеке. Судя по отделке салона, этот борт использовался для переброски не только грузов, но и высших армейских чинов. Во всяком случае, расположились мы здесь с Марком со всеми удобствами, скинув, наконец, тяжелую амуницию и бросив под лавки мечи. Ключевский попробовал открыть дверь в кабину пилотов, но, увы, она на его усилия не поддалась. Возможно, пилоты еще не успели занять свои места, а посторонним в святая святых делать было естественно нечего.