Шведов Сергей. Ловушка для резидента

   – Именно! – дуэтом отозвались Кочубинский и Белов.
   Нельзя сказать, что распоряжение генерала было абсурдным – в определенной степени, вполне здравая мысль... Кочубинский и так собирался заняться братцем похищенного Мышкина... Просто у майора появились сомнения по поводу странностей в поведении всегда такого собранного и четко формулировавшего задачи генерала. У Анатолия Ивановича, видимо, не самый удачный день, и он не только сам путается в именах и фамилиях сотрудников, но и Кочубинского ненароком запутал.
   – Попробуйте проследить за Арканом Кенаром,– посоветовал генерал.– Он наверняка выведет вас на Красавина.
   – Будет сделано, Анатолий Иванович,– с готовностью отозвался Кочубинский.
   Майор давно уже не занимался оперативной работой, но в данном случае у него не было другого выхода– приказ есть приказ. Хотя, по мнению Кочубинского, с поставленной задачей вполне мог справиться старший лейтенант Пантюхин, который успел познакомиться с Арканом Кенаром и очень хорошо знал, где тот живет. Справедливости ради следует заметить, что у генерала имелись основания не доверять столь серьезное дело старшему лейтенанту: именно Пантюхин упустил Мышкина – то ли ударившегося в бега, то ли похищенного... В любом случае, это серьезный прокол в работе офицера Конторы. Так что Пантюхин еще легко отделался. Генерал Белов хоть и справедлив, но строг и вполне мог впаять осрамившемуся подчиненному неполное служебное соответствие. Что, впрочем, непременно произойдет, если Пантюхин проколется снова. Надо полагать, старший лейтенант это очень хорошо понимает, а посему и нет нужды его подгонять. До сих пор Кочубинский считал Пантюхина очень дельным и цепким сотрудником и не хотел бы разочароваться в нем.
   – Этот Кенар – полный псих, товарищ майор,– прокашлялся Пантюхин, провожая фигуру ступившего на порог родного учреждения генерала пристальным взглядом.– Постоянно несет ахинею.
   – Наслышан,– сухо отозвался майор.– Но нас не Кенар интересует, а Красавин Виктор Алексеевич.
   – Я Красавина проверял. Ничего особенного. Женат, трое детей. Приехал в гости к теще с тестем. У Мышкина бывал часто. Случалось, оставался ночевать.
   – А откуда он приехал?
   – Из провинции,– пожал плечами Пантюхин.– А может, из ближнего зарубежья. Но гражданство у него российское.
   – Благодарю за исчерпывающую информацию,– ехидно заметил Кочубинский.
   – Приказа не было, товарищ майор,– обиделся Пантюхин.– Мышкина окружает чертова уйма народу. В его доме кто только не бывает: и артисты, и политики, и бизнесмены... Годы уйдут, чтобы обо всех справки навести.
   – Ладно,– махнул рукой Кочубинский,– поздно оправдываться. Будем искать Красавина – раз он понадобился генералу...
 

11

    Земля. Москва. Рассказывает принц Вик Нимерийский, посол по особым поручениям Высшего Совета Светлого круга
 
   Наши с Натальей поиски пропавшего Ника оказались безуспешными. Что само по себе весьма тревожило. Когда два человека пропадают в центре Москвы, поневоле начинаешь подумывать о вмешательстве инопланетных сил!.. В довершение ко всему мне так и не удалось повидаться с загадочным вампиром Фреди Крюгером. Он тоже куда-то исчез, забыв предупредить своих знакомых.
   Я, естественно, побывал в квартире Крюгера (или Крюкова) и провел там обыск, не санкционированный местными властями: к сожалению, не располагал временем, чтобы уладить все необходимые в подобных случаях формальности. Результаты с лихвой компенсировали мне угрызения совести по поводу проникновения в чужое жилище. Оказывается, Крюгер лишь носил личину вампира, а был на самом деле ни больше ни меньше как сотрудником местных спецслужб! Удостоверение личности, подтверждавшее это любопытное обстоятельство, я нашел в письменном столе вышеозначенного субъекта.
   Неожиданное открытие заставило меня призадуматься. Я и раньше не исключал, что в исчезновении Ника повинны местные органы, да и то только в том случае, если им помогал Усладов. На Земле нет такой тюрьмы и таких стен, которые могли бы остановить моего брата, вздумай он выйти на свободу. Иное дело – соучастие в пленении Ника поркианского резидента: он вполне способен наложить магическое заклятие, которое окажется не под силу Герою.
   Передо мной стояла в общем-то достаточно простая задача: выйти на непосредственных начальников Федора Крюкова и попытаться установить, поддерживают ли они контакты с Усладовым.
   Я довольно долго крутился у солидного здания на известной всей Москве площади и в конце концов проник туда с помощью несложного магического приема. К сожалению, люди, обитавшие в этом здании, делились информацией крайне скупо. На мой вопрос: «Где я могу найти Федора Крюкова?» – все только пожимали плечами и настороженно косились в мою сторону. Один из сотрудников Конторы даже попытался проверить мои документы – пришлось уйти в параллельный мир, дабы избежать дальнейших расспросов и преследований.
   Из параллельного мира я вернулся через полчаса, выждав, когда поулягутся страсти, вызванные моим внезапным исчезновением. Мне крупно повезло, поскольку в коридоре я буквально столкнулся нос к носу с Аркадием Канарейкиным. Кенар меня, разумеется, узнал, но сделал вид, что мы не знакомы.
   Аркан был не один. Его сопровождал мордатый молодой человек, внушавший уважение и широкими плечами, и солидной не по годам комплекцией. Сначала я подумал, что Канарейкина арестовали. Однако артист вовсе не выглядел убитым горем, и я предположил, что Кенара решили допросить по поводу его исчезнувшего приятеля и партнера Фреди Крюгера – по совместительству сотрудника Конторы.
   Как ни в чем не бывало я прошел мимо заинтересовавшей меня парочки, поставил барьер невидимости, развернулся на сто восемьдесят градусов и повис на хвосте у мордатого субъекта.
   Канарейкина ввели, судя по всему, в приемную весьма значительного лица. Здесь сидел строгий человек средних лет, выполнявший обязанности то ли секретаря, то ли помощника. Не прошло и минуты, как Аркана пригласили в кабинет. Мне проникнуть туда не удалось – мордатый сразу за Канарейкиным закрыл дверь. Конечно, я мог бы воспользоваться параллельным миром, но не захотел тратить время на хождения туда-сюда, боясь пропустить нечто важное в разговоре.
   Слух у паррийцев куда изощреннее, чем у землян. Так что я спокойно слышал всю беседу из приемной, сидя на стуле буквально в пяти шагах от мордатого. Ни он, ни помощник значительного лица и не подозревали о моем присутствии.
   Подслушанный разговор ничего нового мне не дал, и я был этим обстоятельством слегка разочарован. Канарейкина действительно довольно скоро отпустили. Его мордатому конвоиру (по фамилии Пантюхин) поручили доставить артиста домой. Я же остался в приемной и дождался, когда из кабинета выйдут непосредственные начальники Федора Крюкова. Ждать пришлось довольно долго – во всяком случае, генерала Белова, поскольку майор Кочубинский отлучался по своим делам минут на пятнадцать.
   С визитом к резиденту поркианской разведки Усладову генерал с майором отправились после того, как вернулся отвозивший Кенара Пантюхин. Я, к сожалению, не мог сесть к ним в машину четвертым – с моей стороны это выглядело бы откровенной наглостью. Зато сопровождал их почетным эскортом на Никовом «мерседесе».
   А вот в офис Усладова я не пошел: риск был слишком велик. У меня имелись все основания полагать, что поркианский резидент окружил себя существами, для которых, в отличие от землян, все мои барьеры невидимости и прочие магические штучки не представляют тайны. Я бы многое дал, чтобы услышать, о чем говорили Усладов и генерал, но, увы, оставалось сидеть в машине и следить за тем, как зевает широкой пастью старший лейтенант Пантюхин.
   Я – небольшой знаток земных воинских званий, но, конечно, сообразил, что старший лейтенант будет поглавнее просто лейтенанта; в свою очередь майор – главнее их обоих; ну а самый наиглавнейший – генерал... Из подслушанного в генеральских апартаментах разговора я узнал, что ни Белов, ни Кочубинский с Усладовым не связаны, о местонахождении моего брата не имеют ни малейшего понятия и озабочены пропажей своего сотрудника Федора Крюкова.
   Дождавшись, когда генерал с майором закончили переговоры с Усладовым, я двинулся за служебной машиной, надеясь услышать хотя бы обрывки их разговора. Но, увы, московские улицы были под завязку заполнены гудящими и хрюкающими автомобилями, и хотя нос моего «мерса» едва не упирался в багажник серенькой «волги», за рулем которой сидел Пантюхин, я так ничего существенного и не разобрал. Только у самого здания Конторы, когда «волга» остановилась и генерал покинул машину, удалось подслушать диалог майора и старшего лейтенанта.
   Речь шла обо мне. Оказывается, генерал поручил двум своим самым надежным офицерам задержать меня – ни больше ни меньше! Сделать это они собирались с помощью моего старого знакомого Аркана Кенара.
   Ситуация, что ни говори, складывалась забавная... Конечно, я мог просто сесть в «волгу» и назвать себя – ведь у меня тоже возникла потребность в разговоре с генералом. Но решил не торопиться. Дело в том, что не исключалось сотрудничество Кочубинского или Пантюхина с Усладовым без ведома шефа. Каждый из них в отдельности, а то и оба вместе вполне могли быть агентами поркианской разведки. Прежде чем вступать с ними в контакт, следовало их проверить.
   Для начала я отправился к Аркадию Канарейкину и застал его сильно подогретым горячительным напитком под названием коньяк и в очень хорошем настроении: Кенар, похоже, праздновал счастливое возвращение из стен Конторы. Мое появление в комнате, конечно, не слишком его обрадовало.
   – У меня, между прочим, дверь заперта на ключ,– укоризненно глянул он в мою сторону и поспешно осушил наполненную до краев рюмку.– Я с вами свихнусь, честное слово!
   – Извини,– признал я свою вину, поскольку действительно проник в чужую квартиру своевольно.
   – А если бы я был с дамой, можешь представить всю степень конфуза?! Это ты у Наташки нахватался трюков?
   – Скорее, Наташка у меня... точнее, у моего брата... Ты в курсе, что твой приятель Фреди Крюгер работает лейтенантом в Конторе?
   Почему-то мои слова произвели на Аркана прямо-таки уничтожающее впечатление. Он едва не захлебнулся коньяком, и мне пришлось осторожно постучать ладошкой по его спине, дабы помочь артисту вернуться в нормальное состояние. Вместе с дыханием к Кенару вернулся и дар речи – поначалу только нецензурной. Что его так расстроило – я, откровенно говоря, не совсем понял.
   – Неужели быть лейтенантом хуже, чем вампиром?
   – Ой, я тебя умоляю! – вскинулся Кенар.– Ты хоть соображаешь, что городишь?! А главное – кому?! Я ведь артист! Понимаешь ты, маг и чародей задрипанный! Артист!! А меня теперь все стукачом будут считать!.. Быть лейтенантом Конторы гораздо лучше, чем вампиром, тут ты абсолютно прав, Витя, но артисту лучше дружить с вампиром, чем с лейтенантом! Профессия, брат, обязывает... Ну, Федька, гад, втравил меня в кефирное дело!
   Канарейкин, похоже, еще долго собирался изливать миру в моем лице свою неизбывную печаль по поводу друга, столь гнусно его обманувшего и начисто уничтожившего его авторитет в артистических кругах, но тут в дверь позвонили.
   – Это Кочубинский с Пантюхиным. Они меня ищут.
   – А ты что, враг народа?
   – Нет,– удивился я.– Наоборот – друг вашей планеты. Тем более что у меня жена местная уроженка.
   – А сам ты чей уроженец? – пристально глянул на меня Канарейкин и отпил коньяк из горлышка бутылки.
   – Я родился на планете Парра. Но моя мать тоже родом с Земли.
   – Инопланетянин значит... – вздохнул Канарейкин.– А летать ты умеешь?
   – Честно говоря, не пробовал. На полетах обычно специализируются женщины – у них лучше получается... Ты открой дверь, а то ведь, чего доброго, вышибут.
   – Иду! – крикнул работникам Конторы Аркан Кенар и направился к выходу, подтягивая штаны.
   Я успел поставить барьер невидимости раньше, чем в квартиру ворвались Кочубинский и Пантюхин с пистолетами в руках. При этом они, кажется, нелюбезно обошлись с хозяином, который, следуя за ними, обиженно потирал плечо.
   – Да что же это такое?! – воскликнул Канарейкин, ставя опустошенную бутылку на стол.– Ни сна, ни отдыха измученной душе! Лезут и лезут – то те агенты, то эти!
   – Какие еще – те агенты? – возмущенно уставился на артиста Кочубинский.– Ты что несешь, придурок?!
   – Я свободная личность в свободной стране! – не остался в долгу Кенар.– Я на вас генеральному прокурору пожалуюсь, в суд подам!.. Затерроризировали бедного артиста! Врываются с пистолетами! Ужас!.. А если у меня, скажем, в гостях дама на сносях?! Это же преждевременные роды как минимум! Зачем мне это надо?! И кто будет платить в таком случае алименты – органы, что ли?!
   – Ты что несешь, недоумок, какие органы?
   – Вероятно, половые... – прояснил свою мысль Канарейкин.– Вы зачем ко мне приперлись?
   – Смирна!!! – рявкнул выведенный из себя майор Кочубинский.– Засужу, сукин сын!!! Ты мне уже всю плешь сегодня проел своим идиотизмом!! То у него ведьмы, понимаешь, то дамы на сносях! Артист!
   – От компетентного товарища слышу!.. Ей-богу, даже стыдно за вас перед инопланетным гражданином. Ну никакого политесу!
   – Что еще за инопланетный гражданин? – спросил с интересом старший лейтенант Пантюхин, который, в отличие от своего начальника, сохранял спокойствие.
   – А я откуда знаю? Он сказал, что родился на Парре, а наша родная планета, если мне не изменяет память, называется Землей.
   – И где он сейчас?
   – Кто? – не понял Канарейкин.
   – Конь в пальто! – рявкнул Кочубинский.– Ты тут дурака из себя не строй, Кенар, этот номер у тебя не пройдет! Я точно знаю, что никакой справки из психдиспансера у тебя нет и не предвидится!.. Где Красавин?!
   – Да только что тут был. Вон в том кресле сидел. Рыжеватый такой... Слушай, может, ему в туалет приспичило? Инопланетяне, в конце концов, тоже люди – особенно после банки пива.
   Кочубинский с мордатым Пантюхиным немедленно приступили к осмотру помещения. Благо, квартира Канарейкина была предельно компактной и состояла из комнаты, туалета и кухни... Я компетентным товарищам не мешал: сидел себе тихонько в кресле и внимательно наблюдал за их действиями. Никакого наигрыша в их поведении не обнаружил. Они действительно меня не видели и, следовательно, являлись природными землянами – что мне и требовалось выяснить.
   – Нет его там,– сказал вернувшийся из туалета Пантюхин шарившему под тахтой Кочубинскому.
   – Ты что, издеваешься над нами, придурок? – ласково спросил майор у Канарейкина, поднимаясь на ноги.– Мы тебе что, клоуны?
   – Нет, вы посмотрите на них! – всплеснул руками Кенар.– Упустили опасного преступника, а теперь пытаются перевести стрелки на ни в чем не повинного человека!
   – Я тебе пасть порву, пьяница! – задохнулся от возмущения Кочубинский.– Где Красавин, кобель рогатый?! Не доводи до греха!
   – За кобеля, конечно, спасибо, а за рогатого – вдвойне! – обиделся Канарейкин.– Что касается инопланетянина, то он за твоей спиной сидит в кресле. Ищут, понимаешь, вчерашний день, профессионалы! Ну и кто из нас после этого пьяница?!
   Кочубинский собрался вновь разразиться ругательствами, но я его опередил вопросом:
   – А в чем, собственно, дело, господа?
   Кочубинский и Пантюхин обернулись в мою сторону, как по команде синхронно раскрыв рты.
   – Принц Вик Нимерийский,– вежливо представился я,– посол по особым поручениям Высшего Совета Светлого круга. На Землю прибыл инкогнито, но обстоятельства вынуждают меня открыть вам, господа, свое истинное имя и полномочия. Вот моя верительная грамота...
   Грамота была написана не на бумаге – хотя по виду этот материал практически ничем от нее не отличался. Дело в том, что гурундус – живое существо, и именно поэтому не сгорает во время перехода через время и пространство. Писать на нем – одно удовольствие! А поскольку живет гурундус почти миллион лет, то письмена сохраняются практически вечно.
   – А почему по-русски написано, если вы инопланетянин? – спросил Пантюхин, разглядывая официальный документ.
   – В принципе, можно проявить и латинские буквы, и даже китайские иероглифы... Вы умеете читать по-китайски?
   – Он и по русски-то читает с трудом,– ехидно хихикнул Канарейкин, заглядывая через плечо старшего лейтенанта.– Все честь по чести. Действительно принц Нимерийский, действительно посол... Две печати. Светлого круга и Паррийского королевского дома... Слышь, парриец, а зачем вы нашего двуглавого орла сперли?
   – Это не мы у вас, а вы у нас его позаимствовали,– обиделся я на несправедливую критику.– Двуглавый орел – геральдический символ клана Тимер вот уже на протяжении четырех тысяч лет.
   – Свежо предание, да верится с трудом... – скептически хмыкнул Канарейкин.
   – На Земле двуглавые орлы есть в природе? – спросил я у Аркана.– А у нас на Парре их не перечесть!..
   Канарейкина я не убедил. Он принадлежал к породе людей, которые верят только собственным глазам, да и то только в том случае, если их глаза не затуманены алкоголем... Что касается двуглавых орлов, то они действительно паррийская достопримечательность. Хотя на естественности их происхождения я не настаиваю. Согласно старой легенде, их вывели искусственным путем еще во времена Великой Гельфийской империи. Они довольно быстро распространились по многим планетам, но уцелели в конечном итоге только на Парре да в гербе Российской Федерации.
   – Орлов оставим в покое,– строго сказал майор Кочубинский, с трудом переваривая полученную от меня информацию и пытаясь проверить на свет грамоту – что ему, естественно, не удалось. Я попытался объяснить сотруднику Конторы, что гурундус – не бумага, но он только махнул в мою сторону рукой.
   – Надо доложить генералу,– подсказал растерявшемуся майору старший лейтенант Пантюхин.
   Кочубинский совету подчиненного внял, достал мобильный телефон и, отвернувшись от нас, набрал номер:
   – Разрешите доложить, товарищ генерал, подозреваемый задержан... Нет, сопротивления не оказал. Представился принцем Нимерийским. Несет ахинею. Трясет у нас перед носом дурацкой бумажонкой, которая, по его словам, является верительной грамотой... Короче говоря, товарищ генерал, полный и окончательный посол. Может, его для начала в институт Сербского направить на экспертизу?.. Слушаюсь, товарищ генерал!.. Взяли его у Кенара на квартире... Да, артист тоже здесь... Обоих вести?.. На конспиративную квартиру?.. Понял. Разрешите выполнять, товарищ генерал?..
   Видимо, генерал Белов дал окончательное добро, поскольку Кочубинский отключил мобильник. Лицо его после разговора с генералом показалось мне еще более сосредоточенным, чем раньше. Майор, похоже, над чем-то мучительно раздумывал, не находя ответа на вопрос, который поставила перед ним жизнь.
   – Задержанных велено доставить на конспиративную квартиру,– передал Кочубинский распоряжение генерала напарнику.
   – А почему не в Контору? – удивился Пантюхин.
   – Откуда мне знать? – огрызнулся Кочубинский.– И вообще: выполняйте приказ, товарищ старший лейтенант!
   – А меня за что задерживают?! – совершенно резонно возмутился Аркан Кенар.– Я вам не посол, не резидент, не агент! Я – гражданин Российской Федерации! Я землянин, наконец!.. Никуда не пойду! Несите в машину на руках!.. Эх, черный ворон, что ты вьешься над моею головой, ты добычи не добьешься, черный ворон, я не твой!..
   – Никто тебя никуда везти не собирается, придурок! – рассердился Кочубинский.– Спустишься на четвертый этаж, ответишь на вопросы генерала – и свободен.
   – Ага! – Прилегший было в изнеможении на тахту Аркан подхватился на ноги.– Что я говорил! У меня память на лица почти абсолютная. Видел я вашего генерала сегодня, когда он выходил из тринадцатой квартиры... Тоже мне – конспираторы!
   Кочубинский с Пантюхиным переглянулись. Майор даже смущенно откашлялся. А я, честно говоря, не совсем понял, чему так обрадовался Канарейкин. И почему нас решили доставить на конспиративную квартиру, а не прямо в Контору... Конечно, у генерала Белова могли быть свои резоны, но мне показалось, что даже его подчиненные не сочли аргументы начальника убедительными... Что-то здесь было не так... Я, к сожалению, плохо знал генерала Белова, но Кочубинского и Пантюхина его распоряжение, кажется, поставило в тупик.
   – Ладно, пошли,– хмуро бросил Кочубинский.– Генералу виднее, где кого допрашивать...
   Наш переход из квартиры восемнадцать в квартиру под номером «тринадцать» не занял много времени. Мне при этом пришло на ум, что цифра «13» считается у землян несчастливой... Аркан Кенар охотно подтвердил, что чертовщина действительно имеет место быть. Присутствует она, безусловно, и в квартире, в которую мы направляемся. Первый ее хозяин допился до белой горячки; второй – попался на махинациях с недвижимостью; третий в пух и прах проигрался в казино; четвертый разошелся с женой и переквалифицировался в гомосексуалисты... Ну и так далее.
   Генерал Белов сам открыл дверь конспиративной квартиры, имевшей столь богатую историю, что я лично входил в нее не без некоторой робости. Аркадий с любопытством оглядел поизносившиеся стены и иронически хихикнул:
   – Я сразу понял, что с новыми жильцами этой хатки опять что-то неладно. Но никак не предполагал, что здесь прописались работники спецслужб.
   – Ты соображай, что городишь! – вспыхнул майор Кочубинский.
   – Будем считать, что я просто неудачно выразился. Не надо цепляться к словам, товарищ майор... Еще раз здравствуйте, товарищ генерал.
   Белов на Канарейкина посмотрел с удивлением, словно видел его в первый раз в жизни. А мне кивнул – хоть и вежливо, но холодно.
   – Вот верительная грамота этого типа... – С кривой усмешкой на тонких губах Кочубинский протянул начальнику гурундус, исписанный красивым каллиграфическим почерком.– Принц Нимерийский говорит, что бумага живая.
   – Конечно,– кивнул головой генерал Белов, пробегая грамоту глазами.– В этом нет никаких сомнений...
   Если судить по его лицу, то ничего интересного для себя он не обнаружил. Ну, подумаешь – верительная грамота посла по особым поручениям Высшего Совета Светлого круга... На какой-нибудь другой планете такая реакция влиятельного сановника меня нисколько бы не удивила. Но мы находились на Земле – и это, что ни говори, сильно меняло дело!
   – Садитесь, господа,– небрежно кивнул нам генерал.
   Сразу скажу, что квартира номер «тринадцать» ничем не выделялась в ряду прочих земных квартир, где мне удалось побывать. И обставлена она была стандартной для этой планеты мебелью... Насторожил меня расстеленный на полу ковер. Ковры на Земле, конечно, не редкость, и узоры на них часто бывают весьма замысловатые. Но на этом рисунок слишком уж удачно складывался в нечто, очень похожее на пентаграмму.
   – Слушаю вас, принц Вик,– сказал Белов вполне доброжелательно, но в серых его глазах читались настороженность и даже враждебность.
   – Я хотел бы поговорить с вами об Усладове.
   – Усладов... – Генерал перевел глаза с моего лица на потолок.– Где-то я слышал эту фамилию.
   – Не только слышали, но и виделись с ее обладателем каких-нибудь полтора часа назад.
   – Рад, что беседую с информированным человеком,– усмехнулся генерал, отнюдь не смутившийся тем, что его поймали на лжи.– И что же Усладов?
   – По моим сведениям, этот человек является резидентом поркианской разведки и готовит вторжение на Землю.
   – Но ведь это только слова, принц Вик,– мягко улыбнулся генерал.– Я действительно беседовал сегодня с Усладовым. Он, представьте себе, утверждает, что опасность для нашей цивилизации представляете, наоборот, вы.
   – А кто это – мы?
   – Вы – паррийцы. Вечные смутьяны, терроризирующие многие планеты во Вселенной.
   – Должен сказать, господин Белов, что вы хоть и неверно трактуете события, но при том проявляете совершенно запредельную для землянина осведомленность во вселенских делах... Имеете агентов на других планетах?
   Кочубинский кашлянул и потянулся к стоявшей на столе бутылке с минеральной водой. Налил стакан, но пить почему-то не стал, а отставил его в сторону – и сделал это, как мне показалось, с испугом... Пантюхин вильнул глазами, избегая взгляда начальника... Даю голову на отсечение, как говорят на Земле, что этим двоим слова генерала показались не менее странными, чем мне.
   – У нас пропал сотрудник, господин Красавин. Вы, вероятно, в курсе нашей проблемы?
   – А у меня пропал брат, господин Белов. Вы, вероятно, тоже в курсе моей проблеммы?
   – Наслышан,– улыбнулся Белов.– У нас к вашему брату возникли вопросы, и я не исключаю, что он скрылся именно по этой причине. Более того, я склонен думать, что и вы, господин Красавин, не без греха. Именно поэтому и приказал своим подчиненным вас задержать. Для разговора по душам. Я не знаю, где сейчас находится ваш брат, но, возможно, вы знаете, где находится наш сотрудник?
   – Вы имеете в виду Фреди Крюгера?
   – Видите ли, принц Вик,– вздохнул генерал,– мы на Земле не верим в инопланетян. Уж извините нас за дремучесть. И я, и мои подчиненные воспринимаем ваши слова как бред больного воображения. Я лишь пытаюсь вам подыграть, ибо надеюсь с вашей помощью выйти на след пропавшего офицера. Если бы не столь прискорбное обстоятельство, то, скорее всего, вас бы уже везли в психиатрическую лечебницу.