Страница:
Крюков вспотел от напряжения, пытаясь избавиться от мундира. Все потуги неизменно заканчивались тем, что он просто феерически рос в чинах, одним махом дослужившись до генерал-майора, затем до генерала армии и наконец до маршала! Выше был только чин генералиссимуса, однако зеркало, видимо, посчитало, что Федор такой чести недостоин, и лишило его и маршальских звезд, и мундира...
Другой бы на месте Крюкова огорчился, а он, наоборот, взвыл от радости. И тут же получил в компенсацию за утерянное потертые джинсы, а также белую майку с надписью во всю грудь «Я хочу Мару» и с портретом орланской ведьмы в самой непристойной позе верхом на метле. Изображение было настолько реалистичным, что Федор даже покраснел от смущения... После неимоверных усилий рисунок удалось слегка изменить – убрать метлу и приодеть любовницу в довольно симпатичное платьице. Надпись же осталась и ни в какую не хотела меняться на более приличную. Ну, скажем, что-нибудь вроде: «Я люблю Мару»... Ничего подобного! На майке самым похабным образом проступало дурацкое слово «хочу»...
В раздражении Федор снял одежку и швырнул ее в угол. Она испарилась – к большому его облегчению. Но радовался лейтенант преждевременно, поскольку через секунду опять красовался в майке с той же дурацкой надписью!.. Эксперименты Федор решил прекратить – во избежание еще более худшего варианта.
В изнеможении Крюков опустился в кресло и погрозил настырному зеркалу кулаком. И тут в комнате появилась Мара, одетая, между прочим, в точно такое же платье, как на рисунке. Увидев на груди Федора неприличную надпись, она слегка покраснела и даже рассердилась:
– Тебе что, ночи было мало?
– Я не виноват! – возмутился Федор.– Спрашивай со своего дурацкого зеркала – это оно придумало!
Надпись на майке вдруг изменилась: вместо «хочу» появилось слово «люблю», вполне Федора устроившее. То ли зеркало над ним наконец-то смилостивилось, то ли Мара «колданула» – так или иначе, все устроилось к общему удовольствию.
– А почему ты не стал есть икру гамудинуса? – удивилась Мара.– Если верить дейрийцам, она укрепляет силы и восстанавливает мужскую потенцию.
– Я, между прочим, не дейриец, а землянин,– обиделся Федор,– и в гамудинусах не нуждаюсь!.. Это ты мне икру прислала?
– С чего ты взял? – пожала плечами Мара.– Ее подают всем мужчинам, проведшим ночь в сексуальных утехах.
– А что, за нами наблюдали? – насторожился Федор.
– Да кому это нужно? – удивилась Мара.
– Тогда откуда он узнал, что я нуждаюсь в икре гамудинуса?
– От тебя и узнал. Дворец оценивает наше состояние и реагирует на наши мысли и эмоции... Вы, земляне, поразительно несообразительные существа!
– Иными словами, я тебе не понравился... – огорчился Крюков.
– Если бы не понравился, то я бы не пошла за тебя замуж... Точнее, не взяла бы в мужья.
– А что, существенная разница – самой выйти замуж, или взять кого-то в мужья? – попробовал пошутить Федор.
– Мы с тобой на Орлане,– напомнила Мара.– По здешним обычаям муж считается собственностью своей жены.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Жил себе жил Федор Крюков свободным соколом и вот однажды, случайно согрешив с ведьмой, вдруг превратился в ее собственность – как какой-нибудь диван или автомобиль!
– А у нас на Земле все наоборот,– попробовал он переиграть ситуацию в свою пользу.– У нас жена считается собственностью мужа.
– Ну что взять с отсталой планеты?! – отмахнулась Мара.
Крюков, в принципе, считал Землю весьма продвинутой по части секса и семейных отношений, но спорить с Марой не стал. Вопрос, кто в чьей собственности находится, в эту минуту волновал его меньше всего... А икру гамудинуса он все-таки попробовал. По вкусу она практически ничем не отличалась от красной икры, которой так любят лакомиться снобы.
– Стоит ли женщине, родившейся на Поркиане, руководствоваться обычаями какой-то там планеты Орлан, населенной весьма странными существами вроде того кузнечика?
– Не говори глупости! – рассердилась Мара.– Здесь живут обычные люди, ничем не отличающиеся от землян. Орлан давно уже является полигоном, где порки отрабатывают новые технологии по заселению пустующих планет – как социальные, так и биологические. В результате многочисленных опытов установлено, что устойчивы во всех отношениях лишь общности, где главенствующее положение занимает женщина. Орлан – подтверждение всегдашней правоты порков и их неоспоримого превосходства над всеми другими расами и цивилизациями.
– Я так понимаю, что ты предана поркам телом и душой?
– Разумеется, ведь им я обязана своим появлением на свет, не говоря уж о высокой миссии, которую они на меня возложили.
– И что это за миссия? – насторожился Крюков.
– Я должна стать земной Евой – то есть продолжить человеческий род после того, как нынешнее население планеты завершит свое грешное существование.
– А с чего твои порки решили, что наше существование такое уж грешное? И кто дал им право распоряжаться нашими жизнями?!
– Порки здесь ни при чем. Земляне прекратят существование в силу естественных причин. Мои наставники озабочены лишь тем, чтобы это произошло без ущерба для планеты, которую надо сохранить для продолжения жизни. Новую жизнь понесем туда мы с тобой.
– Иными словами, мне уготована роль Адама... А кто, интересно, выбран Змием-искусителем?
– Змея не будет – по той простой причине, что мы уже согрешили. Наставник Ираклус одобрил мой выбор. Так что радуйся, Адам, твоей жизни ничего не угрожает.
Легко сказать – «радуйся»!.. У Федора, между прочим, на Земле остались папа с мамой, братья, сестры – родные и двоюродные, куча племянников, друзей, да и просто хороших знакомых, которые должны ни с того ни с сего лишиться жизни, потому что так захотелось поркам!..
Крюкова так и подмывало сказать пару ласковых инопланетной дурочке на родном, хотя и нецензурном, языке, но он сдержался. В конце концов, ведь не Мара разрабатывала и осуществляла чудовищный план. Ей отвели роль детородной машины, призванной заполнить пустующие земные пространства, и она, кажется, гордится своей «высокой» миссией... Зато Федору Крюкову роль Адама на развалинах родного мира не улыбалась никак...
– А я могу повидать Ираклуса? Любопытно пообщаться с существом, обладающим столь могучей интеллектуальной мощью.
– Ираклус нас ждет! – торжественно заявила Мара.– Великий прост в обращении, но ты, Адам, должен помнить о пропасти, вас разделяющей.
– На этот счет можешь не сомневаться,– заверил Федор.
Кузнечики в коридорах дворца им больше не попались. Зато Крюков увидел немало других самых причудливых существ. Иным, пожалуй, лучше было бы родиться растениями, чем махать руками-сучьями среди приличных людей, заставляя их шарахаться в стороны, дабы избежать травм.
– Не знал я, что формы жизни во Вселенной столь разнообразны,– не удержался от комментариев Федор.
– Далеко не все из них имеют аналоги в живой природе. Многие созданы порками – как более подходящие для тех или иных условий существования.
– Прямо скажу: твои порки – великие затейники!..
Ираклус жил в таких роскошных апартаментах, рядом с которыми квартира самого Федора Крюкова на далекой Земле смотрелась собачьей конурой. Поневоле закомплексуешь и проникнешься величайшим уважением к человеку, для которого построен почти что рай...
Впрочем, Великий Ираклус если и напоминал человека, то весьма отдаленно. Первое, что бросилось в глаза Крюкову,– огромная голова. Она царила – иного слова тут не подберешь – над тщедушным телом. Чтобы замаскировать довольно непредставительную фигуру, Ираклус задрапировался в широкий балахон ярких расцветок.
Лицо у порка было морщинистым и желтоватым. Подбородок отсутствовал. Зато глаза поражали своей величиной, занимая чуть ли не пол-лица.
Великий сидел в кресле, вокруг которого суетились пять холуев вполне человеческого вида. Никакой необходимости в их бурной деятельности не было – по той простой причине, что за исполнением всех человеческих и нечеловеческих желаний следил сам дворец, как успел уже убедиться Федор. Многочисленная челядь выполняла чисто декоративные функции: не может же значительное лицо принимать гостя, пусть и столь непримечательного, как Федор, без должного блеска, который придает Великим их свита.
– Приветствую тебя, землянин,– небрежно кивнул Федору порк.
– Рад лицезреть Великого Ираклуса во всей его неземной красоте.
Комплимент был сомнительного свойства, но Ираклус воспринял его как должное. Ему и в голову не пришло заподозрить пришельца в лицемерии, тем более – в издевке. Порк, судя по всему, очень высоко ценил свои внутренние и внешние достоинства... Зато от Мары Крюкову достался вполне чувствительный тычок локтем в бок, который он перенес со стоицизмом, свойственным сотрудникам земной Конторы.
– Я слышал, что ты, землянин, готов послужить великому делу Преобразования и Превращения и даже сделал в этом направлении первые шаги.
Федор не совсем понял, что Ираклус подразумевал под «первыми шагами», но опровергать его не стал. Если речь идет о Маре, то Крюков очень надеялся, что за первыми последуют и «вторые шаги».
– Хотелось бы услышать из твоих уст, Великий, более конкретные указания по части служения, ибо пока я брожу во мраке и боюсь неловким движением навредить делу.
– Ты преувеличиваешь свои возможности, землянин,– снисходительно усмехнулся порк.– Такое ничтожество, как ты, ни намеренно, ни тем более случайно не может помешать реализации наших планов. Но я ценю твое рвение.
– Увиденное в твоем дворце, Великий, переполняет мою душу восторгом и восхищением перед безграничными возможностями существ, способных создавать подобную красоту!
– Ты видел очень мало, землянин, а понял еще меньше,– лениво отмахнулся от посетителя порк.– Пока мы властвуем только над пространством, а хотим властвовать и над временем. Мы добьемся своего в самое ближайшее время. Тогда и наступит эра Великого Преобразования! Мы перестроим все миры, погрязшие в глупости и разврате. В частности, и твою планету.
– Развратников у нас хватает,– вздохнул Федор.– В дураках мы тоже не испытываем недостатка... А поче-му именно Земле выпало счастье стать первым объектом приложения ваших усилий?
– Вопрос разумный,– важно кивнул огромной головой-тыквой порк.– Но вряд ли ты способен понять ответ. Мы жаждем бессмертия и абсолютной власти над Вселенной, землянин. Мы установим законы ее развития, а все остальные расы будут обязаны следовать им...
Претензия, что ни говори, выглядела масштабно, но в скромные мозги Крюкова никак не укладывалась. Допустим, власть над пространством установить – еще куда ни шло, а над временем как? То есть над настоящим, возможно, даже над будущим человек в определенной степени властен, но что делать с прошлым? Оно ведь состоялось, и изменить его нельзя!
– А сколько тебе лет, Великий Ираклус?
– Я прожил на этом свете почти пятьдесят тысяч земных лет, ничтожный, и хочу вернуться к своей юности, чтобы вновь ощутить вкус и прелесть расцвета...
Желание, в принципе, понятное. Хотя сам Федор как раз находился в поре расцвета и не испытывал ни малейшего желания что-то менять. Все его планы и надежды связывались с будущим, которого у него может и не быть, если этот престарелый тип осуществит свои безумные планы.
– Но ты не ответил на мой вопрос, Великий. Почему именно Земля?
– Дело не в Земле – дело в Сагкхе, ничтожный... Впрочем, ты вряд ли слышал о Черной плазме. Мы рассчитываем на поддержку самого могущественного существа во Вселенной, но даже если он откажет нам в помощи, мы все равно добьемся своего... А что касается Земли, то она вернется в пору своего природного расцвета, когда по ней не ступала нога человека. И вы, Ева и Адам, будете первыми в новом раю...
Федора так и подмывало задать Ираклусу вопрос по поводу психического здоровья порков, поскольку ему казалось, что существа, прожившие столь долгую жизнь, наверняка имеют склонность к маразму. Ибо что же еще, кроме маразма, способно породить такие чудовищные проекты? Поркианская затея, скорее всего, не удастся, но даже попытка ее осуществления может дорого стоить землянам.
– Я потрясен, Великий, масштабами ваших планов! И очень сожалею, что мои мозги не в силах охватить их грандиозность!.. У меня есть личный вопрос: скажи, Великий, разве ничтожные не вправе уповать если и не на бессмертие, то на продление сроков собственной жизни?
Ираклус захохотал. Впрочем, «захохотал» – слишком громко сказано: скорее закхекал, закудахтал – словом, стал издавать довольно отвратительные звуки, приведшие в полный восторг окружавших его холопов, которые принялись вторить хозяину с усердием, достойным лучшего применения.
– Ты будешь жить долго, Адам,– снисходительно пояснил отсмеявшийся порк.– По земным меркам – действительно почти бессмертие. Девятьсот лет тебя устроят?
Цифра, что и говорить, впечатляла! Тем более что Федор рассчитывал максимум на девяносто. И восторг, который с готовностью выразило его лицо, был наигран лишь отчасти.
– Разумеется, ты должен заслужить нашу милость, землянин. Оценивать твой труд будет рожденная нами Ева. От ее слова зависит, быть ли тебе Адамом нового мира, или ты будешь раздавлен как клоп. Старайся, землянин, твое будущее в твоих руках!.. Свободен...
Мара дернула Федора за локоть и повела прочь из апартаментов, где впавший в изнеможение после долгого разговора порк предался мечтаниям о своем возвращении в пору расцвета...
В каком-то смысле Крюков старому маразматику даже сочувствовал. Пятьдесят тысяч лет – почтенный возраст – с какой стороны ни посмотри! Для мыслящего существа – вообще запредельный! За такой срок можно все испытать и всем пресытиться. И мечтать только об одном – о тихой, безболезненной смерти... А это странное существо жаждет жизни – и не просто жизни, но утех молодости!.. Странное желание в почтенном старце...
– Смертным трудно понять Великих,– сухо сказала Мара.– Не стоит и пытаться... Нам с тобой отпущено девятьсот лет счастья. Только этот дар надо еще отработать. Ибо ни что в мире не дается просто так – все требует оправдания действиями и преданностью.
– Готов к труду и обороне! – отрапортовал Федор.– Объясни лишь, что от меня требуется.
– Есть люди, препятствующие продвижению порков к великой цели. Мы обязаны их нейтрализовать. Негодяи, не способные постичь величие идеи Преобразования, должны быть наказаны.
– И много их?
– Достаточно, чтобы лишить нас с тобой счастливого будущего.
– А зачем вам понадобились эти древние развалины на Эбораке – ну, замок Гилроя? Какой в нем прок для порков, умеющих строить такие великолепные дворцы?
– Нам нужен не замок, а отрезок Дороги гельфов от Эборака до Земли. Элубей и его обитатели могут помешать нашим планам.
– Но ведь вы попадаете на Землю простым усилием воли!
– Мало переместиться самим – нужно еще перебросить оборудование для реализации великого проекта. А это можно сделать только с помощью энергетического коридора, созданного когда-то гельфами... Порки, к сожалению, не владеют всей информацией о дороге. Им удалось оседлать лишь один ее участок – от Орлана до Эборака. А остальные контролируют проклятые паррийцы! Они – главная помеха на пути порков к величию!
– Выходит, порки не столь уж могущественны – раз не способны справиться даже с одним упрямым эборакским бароном.
– Великий Ираклус недаром назвал тебя ничтожеством, Фреди Крюгер! Дело не в бароне Гилрое, а в паррийцах, силы которых весьма существенны. Конечно, война неизбежно закончится в пользу порков, но будут потери, и прежде всего – времени. А для Великих фактор времени сейчас является определяющим!.. Десант для нападения на Эборак почти готов, но мы опасаемся ловушки и не хотели бы раньше срока раскрывать свои карты!..
Конспирация – дело хорошее... Крюков отнюдь не льстил себя надеждой, что за один день пребывания на планете Орлан ему удастся прояснить все планы могущественных существ, возмечтавших стать богами. В конце концов, Великий Ираклус раскрыл ему не слишком многое. Возможно, резидент Усладов знает больше, чем прекрасная Мара, но до этого сукина сына еще надо добраться. И не просто добраться, а ухватить за жабры! Инопланетный налим обладает уникальными способностями мага и чародея – если верить тому же майору Кочубинскому. А не верить нет оснований, поскольку опрометчивые действия одного из самых блестящих умов Конторы уже привели к весьма печальному результату. Федор имел в виду генерала Белова, который не учел, что имеет дело не с земными аферистами, а со вселенскими.
– Я единственный землянин на планете Орлан? – спросил Крюков у своей спутницы.
– Разумеется, нет,– снисходительно улыбнулась Мара.– Здесь их около десятка, а скоро будет еще больше.
– Зачем они понадобились поркам?
– Тебе об этом знать не обязательно – как и мне...
Ну, раз информацию из первых рук получить не удалось, следует подключить к делу извилины. Если исходить из того, что случилось с генералом Беловым, то хитроумные порки задумали и частично уже осуществили на Земле подмену влиятельных фигур, дабы земные политики и спецслужбы не вздумали чинить им помехи в многотрудной деятельности по уничтожению планеты. Делается все втайне, чтобы избежать вмешательства тех же паррийцев, которых порки побаиваются. Судя по всему, побаиваются не беспричинно.
– А можно повидаться с земляками? – спросил Крюков у Мары.– Интересно, как они на Орлане устроились.
– С одним условием: ты никому не скажешь, что являешься уроженцем Земли.
– Договорились,– легко согласился Федор.– Просто поболтаем о том о сем...
Крюков ожидал, что его поведут в темный подвал, где томятся в узких сырых камерах несчастные узники, но ошибся. Похоже, порки имели свои представления о том, как надо ограничивать свободу нежелательным элементам. Да и какая необходимость держать под запорами людей, которым бежать абсолютно некуда? Так что ошалевшие от перемен в собственной судьбе земляне слонялись бесконвойными по необъятному дворцу и дивились разуму существ, сумевших создать столь совершенное творение. Среди них Крюков без труда опознал нескольких деятелей, которых видел по телевизору.
Генерала Белова Федор обнаружил среди зарослей экзотических растений, оживлявших монотонную череду стерильных помещений, способных вызвать у непривычного человека раздражение. Все здесь было сделано не по-земному и не по-русски. Деревья росли прямо на террасе, с которой открывался великолепный вид на окрестности, поросшие густым лесом. Лишь пространство, непосредственно примыкавшее к огромному дворцу, который следовало бы называть городом, было ровным как стол и выложенным белой плиткой. Чуть ли не у самого горизонта, во всяком случае в паре километров от дворца, возвышался прямоугольник, в котором Крюков опознал ворота станции гельфов... Именно в сторону этих ворот и смотрел стоявший на краю террасы Белов.
– Здравия желаю, товарищ генерал,– тихо сказал Федор, будто случайно притормозив рядом.
Белов вздрогнул, но не обернулся. Терраса отнюдь не пустовала: здесь прогуливались многие причудливые существа, включая и столь не понравившихся Федору кузнечиков. Так что следовало соблюдать осторожность. К счастью, Мара отстала, залюбовавшись цветком, и с ее стороны слежка Крюкову пока не грозила.
– Как вы попали сюда, товарищ лейтенант? Вас тоже похитили?
– Никак нет, товарищ генерал. Прибыл по заданию майора Кочубинского, воспользовавшись помощью инопланетного принца – родного брата нашего Мышкина.
– Значит, Кочубинский догадался о подмене?
– Так точно, догадался, но разоблачать самозванца не торопится. Сами понимаете, чем для него это может закончиться: отправят в психушку – и дело к стороне.
– Понимаю,– сухо отозвался генерал.– Вам удалось выяснить, что ищут на Земле наши тюремщики?
– Порки жаждут бессмертия и божественного могущества. То, что при этом погибнет шесть миллиардов землян, их волнует мало. Они собираются восстановить популяцию. Я уже назначен на роль Адама. Мне обещаны девятьсот лет жизни.
– Угораздило же вас, батенька! – хмыкнул Белов, не повернув головы в сторону лейтенанта.
– Прямоугольник, который вы так пристально изучаете, товарищ генерал, ворота станции гельфийской дороги – энергетического коридора, связывающего многие планеты. Не советую вам бежать этим путем: заблудитесь непременно... Во дворце есть зал с пентаграммами, с помощью которых можно прыгать с планеты на планету. К сожалению, вам и этот способ побега недоступен... Остается силовая акция! Ее вполне способен осуществить один мой знакомый. Чтобы с ним договориться, придется мне вернуться на Землю.
– Инопланетный принц?
– Так точно. Он стережет Дорогу гельфов на Эбораке.
– Порки пытались ее захватить?
– Да. Причем уже дважды. Мара говорит, что им нужно переправить оборудование на Землю, дабы осуществить задуманное.
Белов какое-то время молчал, переваривая полученную информацию. Крюков от нечего делать обозревал окрестности. Надо признать, что Орлан – прекрасная планета, способная удовлетворить запросы любых здравомыслящих существ! К сожалению, ею распоряжаются субъекты, которых Федор при всем желании не мог бы назвать нормальными.
– Мне кажется, товарищ лейтенант, что порки пытаются ввести кого-то в заблуждение. Разговоры об оборудовании ведутся, скорее всего, для отвода глаз. Они ведь похищают наших государственных деятелей, подменяя их клонами! Чтобы запустить оборудование, не требуются «подставы» в наших властных структурах. Для этих целей вполне достаточно взять под контроль параллельный мир, если он действительно существует.
– Он существует,– прокашлялся Федор.– Я летал туда на метле с Марой.
– Почему не доложили об этом мне?
– Извините, товарищ генерал. Поначалу подумал, что она меня просто загипнотизировала! В такое трудно поверить с первого раза.
– Пожалуй... Я и сам, честно признаюсь, чувствую себя не в своей тарелке... А ваш принц обладает магическими способностями?
– С Марой он, во всяком случае, справился.
– Ваша Мара, лейтенант, по здешним меркам ничего собой не представляет. Вот сила порков действительно велика.
– Их много во дворце?
– По слухам, не более десятка... Как я успел выяснить, порков вообще немного осталось: от силы несколько сот тысяч. В подавляющем большинстве они предпочитают не покидать родную планету. Возможно, здесь, на Орлане, для них климат не совсем подходящий.
– Они зубами держатся за жизнь!
– Не уверен. В том смысле, что порки вполне способны погубить всю Вселенную, если есть хоть призрачная надежда на успех их плана... У вас есть дети, лейтенант?
– Пока нет... Надеюсь, что скоро будут.
– А порки уже не надеются. Им абсолютно нечего терять! Будущего в нашем понимании у них нет и не предвидится. Поэтому ничто не помещает им обставить свой уход с подобающей таким самовлюбленным существам пышностью.
– Понимаю,– кивнул головой Крюков.– В крайнем случае их устроит и вселенская катастрофа – как достойное завершение многотысячелетнего жизненного пути.
– Именно... Ну что ж, товарищ лейтенант, перед вами стоит очень сложная задача – помешать поркам осуществить гнусную задумку.
– Разрешите выполнять, товарищ генерал?
– Выполняйте, товарищ лейтенант...
14
Другой бы на месте Крюкова огорчился, а он, наоборот, взвыл от радости. И тут же получил в компенсацию за утерянное потертые джинсы, а также белую майку с надписью во всю грудь «Я хочу Мару» и с портретом орланской ведьмы в самой непристойной позе верхом на метле. Изображение было настолько реалистичным, что Федор даже покраснел от смущения... После неимоверных усилий рисунок удалось слегка изменить – убрать метлу и приодеть любовницу в довольно симпатичное платьице. Надпись же осталась и ни в какую не хотела меняться на более приличную. Ну, скажем, что-нибудь вроде: «Я люблю Мару»... Ничего подобного! На майке самым похабным образом проступало дурацкое слово «хочу»...
В раздражении Федор снял одежку и швырнул ее в угол. Она испарилась – к большому его облегчению. Но радовался лейтенант преждевременно, поскольку через секунду опять красовался в майке с той же дурацкой надписью!.. Эксперименты Федор решил прекратить – во избежание еще более худшего варианта.
В изнеможении Крюков опустился в кресло и погрозил настырному зеркалу кулаком. И тут в комнате появилась Мара, одетая, между прочим, в точно такое же платье, как на рисунке. Увидев на груди Федора неприличную надпись, она слегка покраснела и даже рассердилась:
– Тебе что, ночи было мало?
– Я не виноват! – возмутился Федор.– Спрашивай со своего дурацкого зеркала – это оно придумало!
Надпись на майке вдруг изменилась: вместо «хочу» появилось слово «люблю», вполне Федора устроившее. То ли зеркало над ним наконец-то смилостивилось, то ли Мара «колданула» – так или иначе, все устроилось к общему удовольствию.
– А почему ты не стал есть икру гамудинуса? – удивилась Мара.– Если верить дейрийцам, она укрепляет силы и восстанавливает мужскую потенцию.
– Я, между прочим, не дейриец, а землянин,– обиделся Федор,– и в гамудинусах не нуждаюсь!.. Это ты мне икру прислала?
– С чего ты взял? – пожала плечами Мара.– Ее подают всем мужчинам, проведшим ночь в сексуальных утехах.
– А что, за нами наблюдали? – насторожился Федор.
– Да кому это нужно? – удивилась Мара.
– Тогда откуда он узнал, что я нуждаюсь в икре гамудинуса?
– От тебя и узнал. Дворец оценивает наше состояние и реагирует на наши мысли и эмоции... Вы, земляне, поразительно несообразительные существа!
– Иными словами, я тебе не понравился... – огорчился Крюков.
– Если бы не понравился, то я бы не пошла за тебя замуж... Точнее, не взяла бы в мужья.
– А что, существенная разница – самой выйти замуж, или взять кого-то в мужья? – попробовал пошутить Федор.
– Мы с тобой на Орлане,– напомнила Мара.– По здешним обычаям муж считается собственностью своей жены.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Жил себе жил Федор Крюков свободным соколом и вот однажды, случайно согрешив с ведьмой, вдруг превратился в ее собственность – как какой-нибудь диван или автомобиль!
– А у нас на Земле все наоборот,– попробовал он переиграть ситуацию в свою пользу.– У нас жена считается собственностью мужа.
– Ну что взять с отсталой планеты?! – отмахнулась Мара.
Крюков, в принципе, считал Землю весьма продвинутой по части секса и семейных отношений, но спорить с Марой не стал. Вопрос, кто в чьей собственности находится, в эту минуту волновал его меньше всего... А икру гамудинуса он все-таки попробовал. По вкусу она практически ничем не отличалась от красной икры, которой так любят лакомиться снобы.
– Стоит ли женщине, родившейся на Поркиане, руководствоваться обычаями какой-то там планеты Орлан, населенной весьма странными существами вроде того кузнечика?
– Не говори глупости! – рассердилась Мара.– Здесь живут обычные люди, ничем не отличающиеся от землян. Орлан давно уже является полигоном, где порки отрабатывают новые технологии по заселению пустующих планет – как социальные, так и биологические. В результате многочисленных опытов установлено, что устойчивы во всех отношениях лишь общности, где главенствующее положение занимает женщина. Орлан – подтверждение всегдашней правоты порков и их неоспоримого превосходства над всеми другими расами и цивилизациями.
– Я так понимаю, что ты предана поркам телом и душой?
– Разумеется, ведь им я обязана своим появлением на свет, не говоря уж о высокой миссии, которую они на меня возложили.
– И что это за миссия? – насторожился Крюков.
– Я должна стать земной Евой – то есть продолжить человеческий род после того, как нынешнее население планеты завершит свое грешное существование.
– А с чего твои порки решили, что наше существование такое уж грешное? И кто дал им право распоряжаться нашими жизнями?!
– Порки здесь ни при чем. Земляне прекратят существование в силу естественных причин. Мои наставники озабочены лишь тем, чтобы это произошло без ущерба для планеты, которую надо сохранить для продолжения жизни. Новую жизнь понесем туда мы с тобой.
– Иными словами, мне уготована роль Адама... А кто, интересно, выбран Змием-искусителем?
– Змея не будет – по той простой причине, что мы уже согрешили. Наставник Ираклус одобрил мой выбор. Так что радуйся, Адам, твоей жизни ничего не угрожает.
Легко сказать – «радуйся»!.. У Федора, между прочим, на Земле остались папа с мамой, братья, сестры – родные и двоюродные, куча племянников, друзей, да и просто хороших знакомых, которые должны ни с того ни с сего лишиться жизни, потому что так захотелось поркам!..
Крюкова так и подмывало сказать пару ласковых инопланетной дурочке на родном, хотя и нецензурном, языке, но он сдержался. В конце концов, ведь не Мара разрабатывала и осуществляла чудовищный план. Ей отвели роль детородной машины, призванной заполнить пустующие земные пространства, и она, кажется, гордится своей «высокой» миссией... Зато Федору Крюкову роль Адама на развалинах родного мира не улыбалась никак...
– А я могу повидать Ираклуса? Любопытно пообщаться с существом, обладающим столь могучей интеллектуальной мощью.
– Ираклус нас ждет! – торжественно заявила Мара.– Великий прост в обращении, но ты, Адам, должен помнить о пропасти, вас разделяющей.
– На этот счет можешь не сомневаться,– заверил Федор.
Кузнечики в коридорах дворца им больше не попались. Зато Крюков увидел немало других самых причудливых существ. Иным, пожалуй, лучше было бы родиться растениями, чем махать руками-сучьями среди приличных людей, заставляя их шарахаться в стороны, дабы избежать травм.
– Не знал я, что формы жизни во Вселенной столь разнообразны,– не удержался от комментариев Федор.
– Далеко не все из них имеют аналоги в живой природе. Многие созданы порками – как более подходящие для тех или иных условий существования.
– Прямо скажу: твои порки – великие затейники!..
Ираклус жил в таких роскошных апартаментах, рядом с которыми квартира самого Федора Крюкова на далекой Земле смотрелась собачьей конурой. Поневоле закомплексуешь и проникнешься величайшим уважением к человеку, для которого построен почти что рай...
Впрочем, Великий Ираклус если и напоминал человека, то весьма отдаленно. Первое, что бросилось в глаза Крюкову,– огромная голова. Она царила – иного слова тут не подберешь – над тщедушным телом. Чтобы замаскировать довольно непредставительную фигуру, Ираклус задрапировался в широкий балахон ярких расцветок.
Лицо у порка было морщинистым и желтоватым. Подбородок отсутствовал. Зато глаза поражали своей величиной, занимая чуть ли не пол-лица.
Великий сидел в кресле, вокруг которого суетились пять холуев вполне человеческого вида. Никакой необходимости в их бурной деятельности не было – по той простой причине, что за исполнением всех человеческих и нечеловеческих желаний следил сам дворец, как успел уже убедиться Федор. Многочисленная челядь выполняла чисто декоративные функции: не может же значительное лицо принимать гостя, пусть и столь непримечательного, как Федор, без должного блеска, который придает Великим их свита.
– Приветствую тебя, землянин,– небрежно кивнул Федору порк.
– Рад лицезреть Великого Ираклуса во всей его неземной красоте.
Комплимент был сомнительного свойства, но Ираклус воспринял его как должное. Ему и в голову не пришло заподозрить пришельца в лицемерии, тем более – в издевке. Порк, судя по всему, очень высоко ценил свои внутренние и внешние достоинства... Зато от Мары Крюкову достался вполне чувствительный тычок локтем в бок, который он перенес со стоицизмом, свойственным сотрудникам земной Конторы.
– Я слышал, что ты, землянин, готов послужить великому делу Преобразования и Превращения и даже сделал в этом направлении первые шаги.
Федор не совсем понял, что Ираклус подразумевал под «первыми шагами», но опровергать его не стал. Если речь идет о Маре, то Крюков очень надеялся, что за первыми последуют и «вторые шаги».
– Хотелось бы услышать из твоих уст, Великий, более конкретные указания по части служения, ибо пока я брожу во мраке и боюсь неловким движением навредить делу.
– Ты преувеличиваешь свои возможности, землянин,– снисходительно усмехнулся порк.– Такое ничтожество, как ты, ни намеренно, ни тем более случайно не может помешать реализации наших планов. Но я ценю твое рвение.
– Увиденное в твоем дворце, Великий, переполняет мою душу восторгом и восхищением перед безграничными возможностями существ, способных создавать подобную красоту!
– Ты видел очень мало, землянин, а понял еще меньше,– лениво отмахнулся от посетителя порк.– Пока мы властвуем только над пространством, а хотим властвовать и над временем. Мы добьемся своего в самое ближайшее время. Тогда и наступит эра Великого Преобразования! Мы перестроим все миры, погрязшие в глупости и разврате. В частности, и твою планету.
– Развратников у нас хватает,– вздохнул Федор.– В дураках мы тоже не испытываем недостатка... А поче-му именно Земле выпало счастье стать первым объектом приложения ваших усилий?
– Вопрос разумный,– важно кивнул огромной головой-тыквой порк.– Но вряд ли ты способен понять ответ. Мы жаждем бессмертия и абсолютной власти над Вселенной, землянин. Мы установим законы ее развития, а все остальные расы будут обязаны следовать им...
Претензия, что ни говори, выглядела масштабно, но в скромные мозги Крюкова никак не укладывалась. Допустим, власть над пространством установить – еще куда ни шло, а над временем как? То есть над настоящим, возможно, даже над будущим человек в определенной степени властен, но что делать с прошлым? Оно ведь состоялось, и изменить его нельзя!
– А сколько тебе лет, Великий Ираклус?
– Я прожил на этом свете почти пятьдесят тысяч земных лет, ничтожный, и хочу вернуться к своей юности, чтобы вновь ощутить вкус и прелесть расцвета...
Желание, в принципе, понятное. Хотя сам Федор как раз находился в поре расцвета и не испытывал ни малейшего желания что-то менять. Все его планы и надежды связывались с будущим, которого у него может и не быть, если этот престарелый тип осуществит свои безумные планы.
– Но ты не ответил на мой вопрос, Великий. Почему именно Земля?
– Дело не в Земле – дело в Сагкхе, ничтожный... Впрочем, ты вряд ли слышал о Черной плазме. Мы рассчитываем на поддержку самого могущественного существа во Вселенной, но даже если он откажет нам в помощи, мы все равно добьемся своего... А что касается Земли, то она вернется в пору своего природного расцвета, когда по ней не ступала нога человека. И вы, Ева и Адам, будете первыми в новом раю...
Федора так и подмывало задать Ираклусу вопрос по поводу психического здоровья порков, поскольку ему казалось, что существа, прожившие столь долгую жизнь, наверняка имеют склонность к маразму. Ибо что же еще, кроме маразма, способно породить такие чудовищные проекты? Поркианская затея, скорее всего, не удастся, но даже попытка ее осуществления может дорого стоить землянам.
– Я потрясен, Великий, масштабами ваших планов! И очень сожалею, что мои мозги не в силах охватить их грандиозность!.. У меня есть личный вопрос: скажи, Великий, разве ничтожные не вправе уповать если и не на бессмертие, то на продление сроков собственной жизни?
Ираклус захохотал. Впрочем, «захохотал» – слишком громко сказано: скорее закхекал, закудахтал – словом, стал издавать довольно отвратительные звуки, приведшие в полный восторг окружавших его холопов, которые принялись вторить хозяину с усердием, достойным лучшего применения.
– Ты будешь жить долго, Адам,– снисходительно пояснил отсмеявшийся порк.– По земным меркам – действительно почти бессмертие. Девятьсот лет тебя устроят?
Цифра, что и говорить, впечатляла! Тем более что Федор рассчитывал максимум на девяносто. И восторг, который с готовностью выразило его лицо, был наигран лишь отчасти.
– Разумеется, ты должен заслужить нашу милость, землянин. Оценивать твой труд будет рожденная нами Ева. От ее слова зависит, быть ли тебе Адамом нового мира, или ты будешь раздавлен как клоп. Старайся, землянин, твое будущее в твоих руках!.. Свободен...
Мара дернула Федора за локоть и повела прочь из апартаментов, где впавший в изнеможение после долгого разговора порк предался мечтаниям о своем возвращении в пору расцвета...
В каком-то смысле Крюков старому маразматику даже сочувствовал. Пятьдесят тысяч лет – почтенный возраст – с какой стороны ни посмотри! Для мыслящего существа – вообще запредельный! За такой срок можно все испытать и всем пресытиться. И мечтать только об одном – о тихой, безболезненной смерти... А это странное существо жаждет жизни – и не просто жизни, но утех молодости!.. Странное желание в почтенном старце...
– Смертным трудно понять Великих,– сухо сказала Мара.– Не стоит и пытаться... Нам с тобой отпущено девятьсот лет счастья. Только этот дар надо еще отработать. Ибо ни что в мире не дается просто так – все требует оправдания действиями и преданностью.
– Готов к труду и обороне! – отрапортовал Федор.– Объясни лишь, что от меня требуется.
– Есть люди, препятствующие продвижению порков к великой цели. Мы обязаны их нейтрализовать. Негодяи, не способные постичь величие идеи Преобразования, должны быть наказаны.
– И много их?
– Достаточно, чтобы лишить нас с тобой счастливого будущего.
– А зачем вам понадобились эти древние развалины на Эбораке – ну, замок Гилроя? Какой в нем прок для порков, умеющих строить такие великолепные дворцы?
– Нам нужен не замок, а отрезок Дороги гельфов от Эборака до Земли. Элубей и его обитатели могут помешать нашим планам.
– Но ведь вы попадаете на Землю простым усилием воли!
– Мало переместиться самим – нужно еще перебросить оборудование для реализации великого проекта. А это можно сделать только с помощью энергетического коридора, созданного когда-то гельфами... Порки, к сожалению, не владеют всей информацией о дороге. Им удалось оседлать лишь один ее участок – от Орлана до Эборака. А остальные контролируют проклятые паррийцы! Они – главная помеха на пути порков к величию!
– Выходит, порки не столь уж могущественны – раз не способны справиться даже с одним упрямым эборакским бароном.
– Великий Ираклус недаром назвал тебя ничтожеством, Фреди Крюгер! Дело не в бароне Гилрое, а в паррийцах, силы которых весьма существенны. Конечно, война неизбежно закончится в пользу порков, но будут потери, и прежде всего – времени. А для Великих фактор времени сейчас является определяющим!.. Десант для нападения на Эборак почти готов, но мы опасаемся ловушки и не хотели бы раньше срока раскрывать свои карты!..
Конспирация – дело хорошее... Крюков отнюдь не льстил себя надеждой, что за один день пребывания на планете Орлан ему удастся прояснить все планы могущественных существ, возмечтавших стать богами. В конце концов, Великий Ираклус раскрыл ему не слишком многое. Возможно, резидент Усладов знает больше, чем прекрасная Мара, но до этого сукина сына еще надо добраться. И не просто добраться, а ухватить за жабры! Инопланетный налим обладает уникальными способностями мага и чародея – если верить тому же майору Кочубинскому. А не верить нет оснований, поскольку опрометчивые действия одного из самых блестящих умов Конторы уже привели к весьма печальному результату. Федор имел в виду генерала Белова, который не учел, что имеет дело не с земными аферистами, а со вселенскими.
– Я единственный землянин на планете Орлан? – спросил Крюков у своей спутницы.
– Разумеется, нет,– снисходительно улыбнулась Мара.– Здесь их около десятка, а скоро будет еще больше.
– Зачем они понадобились поркам?
– Тебе об этом знать не обязательно – как и мне...
Ну, раз информацию из первых рук получить не удалось, следует подключить к делу извилины. Если исходить из того, что случилось с генералом Беловым, то хитроумные порки задумали и частично уже осуществили на Земле подмену влиятельных фигур, дабы земные политики и спецслужбы не вздумали чинить им помехи в многотрудной деятельности по уничтожению планеты. Делается все втайне, чтобы избежать вмешательства тех же паррийцев, которых порки побаиваются. Судя по всему, побаиваются не беспричинно.
– А можно повидаться с земляками? – спросил Крюков у Мары.– Интересно, как они на Орлане устроились.
– С одним условием: ты никому не скажешь, что являешься уроженцем Земли.
– Договорились,– легко согласился Федор.– Просто поболтаем о том о сем...
Крюков ожидал, что его поведут в темный подвал, где томятся в узких сырых камерах несчастные узники, но ошибся. Похоже, порки имели свои представления о том, как надо ограничивать свободу нежелательным элементам. Да и какая необходимость держать под запорами людей, которым бежать абсолютно некуда? Так что ошалевшие от перемен в собственной судьбе земляне слонялись бесконвойными по необъятному дворцу и дивились разуму существ, сумевших создать столь совершенное творение. Среди них Крюков без труда опознал нескольких деятелей, которых видел по телевизору.
Генерала Белова Федор обнаружил среди зарослей экзотических растений, оживлявших монотонную череду стерильных помещений, способных вызвать у непривычного человека раздражение. Все здесь было сделано не по-земному и не по-русски. Деревья росли прямо на террасе, с которой открывался великолепный вид на окрестности, поросшие густым лесом. Лишь пространство, непосредственно примыкавшее к огромному дворцу, который следовало бы называть городом, было ровным как стол и выложенным белой плиткой. Чуть ли не у самого горизонта, во всяком случае в паре километров от дворца, возвышался прямоугольник, в котором Крюков опознал ворота станции гельфов... Именно в сторону этих ворот и смотрел стоявший на краю террасы Белов.
– Здравия желаю, товарищ генерал,– тихо сказал Федор, будто случайно притормозив рядом.
Белов вздрогнул, но не обернулся. Терраса отнюдь не пустовала: здесь прогуливались многие причудливые существа, включая и столь не понравившихся Федору кузнечиков. Так что следовало соблюдать осторожность. К счастью, Мара отстала, залюбовавшись цветком, и с ее стороны слежка Крюкову пока не грозила.
– Как вы попали сюда, товарищ лейтенант? Вас тоже похитили?
– Никак нет, товарищ генерал. Прибыл по заданию майора Кочубинского, воспользовавшись помощью инопланетного принца – родного брата нашего Мышкина.
– Значит, Кочубинский догадался о подмене?
– Так точно, догадался, но разоблачать самозванца не торопится. Сами понимаете, чем для него это может закончиться: отправят в психушку – и дело к стороне.
– Понимаю,– сухо отозвался генерал.– Вам удалось выяснить, что ищут на Земле наши тюремщики?
– Порки жаждут бессмертия и божественного могущества. То, что при этом погибнет шесть миллиардов землян, их волнует мало. Они собираются восстановить популяцию. Я уже назначен на роль Адама. Мне обещаны девятьсот лет жизни.
– Угораздило же вас, батенька! – хмыкнул Белов, не повернув головы в сторону лейтенанта.
– Прямоугольник, который вы так пристально изучаете, товарищ генерал, ворота станции гельфийской дороги – энергетического коридора, связывающего многие планеты. Не советую вам бежать этим путем: заблудитесь непременно... Во дворце есть зал с пентаграммами, с помощью которых можно прыгать с планеты на планету. К сожалению, вам и этот способ побега недоступен... Остается силовая акция! Ее вполне способен осуществить один мой знакомый. Чтобы с ним договориться, придется мне вернуться на Землю.
– Инопланетный принц?
– Так точно. Он стережет Дорогу гельфов на Эбораке.
– Порки пытались ее захватить?
– Да. Причем уже дважды. Мара говорит, что им нужно переправить оборудование на Землю, дабы осуществить задуманное.
Белов какое-то время молчал, переваривая полученную информацию. Крюков от нечего делать обозревал окрестности. Надо признать, что Орлан – прекрасная планета, способная удовлетворить запросы любых здравомыслящих существ! К сожалению, ею распоряжаются субъекты, которых Федор при всем желании не мог бы назвать нормальными.
– Мне кажется, товарищ лейтенант, что порки пытаются ввести кого-то в заблуждение. Разговоры об оборудовании ведутся, скорее всего, для отвода глаз. Они ведь похищают наших государственных деятелей, подменяя их клонами! Чтобы запустить оборудование, не требуются «подставы» в наших властных структурах. Для этих целей вполне достаточно взять под контроль параллельный мир, если он действительно существует.
– Он существует,– прокашлялся Федор.– Я летал туда на метле с Марой.
– Почему не доложили об этом мне?
– Извините, товарищ генерал. Поначалу подумал, что она меня просто загипнотизировала! В такое трудно поверить с первого раза.
– Пожалуй... Я и сам, честно признаюсь, чувствую себя не в своей тарелке... А ваш принц обладает магическими способностями?
– С Марой он, во всяком случае, справился.
– Ваша Мара, лейтенант, по здешним меркам ничего собой не представляет. Вот сила порков действительно велика.
– Их много во дворце?
– По слухам, не более десятка... Как я успел выяснить, порков вообще немного осталось: от силы несколько сот тысяч. В подавляющем большинстве они предпочитают не покидать родную планету. Возможно, здесь, на Орлане, для них климат не совсем подходящий.
– Они зубами держатся за жизнь!
– Не уверен. В том смысле, что порки вполне способны погубить всю Вселенную, если есть хоть призрачная надежда на успех их плана... У вас есть дети, лейтенант?
– Пока нет... Надеюсь, что скоро будут.
– А порки уже не надеются. Им абсолютно нечего терять! Будущего в нашем понимании у них нет и не предвидится. Поэтому ничто не помещает им обставить свой уход с подобающей таким самовлюбленным существам пышностью.
– Понимаю,– кивнул головой Крюков.– В крайнем случае их устроит и вселенская катастрофа – как достойное завершение многотысячелетнего жизненного пути.
– Именно... Ну что ж, товарищ лейтенант, перед вами стоит очень сложная задача – помешать поркам осуществить гнусную задумку.
– Разрешите выполнять, товарищ генерал?
– Выполняйте, товарищ лейтенант...
14
Земля, Москва. Рассказывает резидент паррийской разведки принц Ник Арамийский (он же князь Мышкин, он же Рыжий, он же Сынок)
Прямо скажу: наше с Василием появление на конспиративной квартире произвело на присутствующих прямо-таки потрясающее впечатление! Даже мой брат Вик не смог скрыть своего изумления. Что уж говорить об остальных?.. Буквально поверг всех в шок рассказ Василия о наших приключениях как в прошлом, так и в настоящем. Я сам хотел поведать собравшимся о временном провале и планете Поркиан, но чтобы переспорить и переорать Щеглова, надо быть по меньшей мере телевизором, включенным на полную громкость! Пришлось ограничиться небольшим комментарием и кратким анализом сложившейся обстановки.
– Их, что же, прямо в колбе выращивают? – не верил Кочубинский.– Прямо в полный рост?
– А что тут такого? – пожал плечами Василий.– Поточное производство! Стеклянные колбы, змеевики и конечный продукт на выходе... Мы с вашим лже-Беловым познакомились, когда он сошел с конвейера.
– Следовательно, он вам доверяет? – уточнил существенное Вик.
– Более чем,– подтвердил я.– Да и какие у него могут быть сомнения на наш счет? Можно сказать, из одного инкубатора вышли.
– А почему фамилии такие дурацкие? – хмыкнул Аркан Кенар.– Онегин и Печорин... Тоже мне – конспираторы! Ну, назвались бы Петровым и Сидоровым.
Прямо скажу: наше с Василием появление на конспиративной квартире произвело на присутствующих прямо-таки потрясающее впечатление! Даже мой брат Вик не смог скрыть своего изумления. Что уж говорить об остальных?.. Буквально поверг всех в шок рассказ Василия о наших приключениях как в прошлом, так и в настоящем. Я сам хотел поведать собравшимся о временном провале и планете Поркиан, но чтобы переспорить и переорать Щеглова, надо быть по меньшей мере телевизором, включенным на полную громкость! Пришлось ограничиться небольшим комментарием и кратким анализом сложившейся обстановки.
– Их, что же, прямо в колбе выращивают? – не верил Кочубинский.– Прямо в полный рост?
– А что тут такого? – пожал плечами Василий.– Поточное производство! Стеклянные колбы, змеевики и конечный продукт на выходе... Мы с вашим лже-Беловым познакомились, когда он сошел с конвейера.
– Следовательно, он вам доверяет? – уточнил существенное Вик.
– Более чем,– подтвердил я.– Да и какие у него могут быть сомнения на наш счет? Можно сказать, из одного инкубатора вышли.
– А почему фамилии такие дурацкие? – хмыкнул Аркан Кенар.– Онегин и Печорин... Тоже мне – конспираторы! Ну, назвались бы Петровым и Сидоровым.