Шведов Сергей. Меченые

   – Откуда ты про девочек взял? – Капитан стремительно обернулся к Рябому.
   – Все говорят, – Лейтенант растерянно оглянулся, ища поддержки.
   – Шила в мешке не утаишь, – поспешил Туз на помощь Рябому.
   – Ребят жалко, – вздохнул Рябый. – А Тет свое пожил.
   Второй лейтенант поперхнулся под взглядом капитана и покосился на молчунов.
   – Спалить деревню, – вступил в разговор доселе молчавший Жох. – Должен же кто-то ответить за смерть первого молчуна Башни.
   – Ближайшая там деревня Заадамского, но до нее верст десять, не меньше, – пояснил Туз. – Разве что пасеку спалить, но она наша.
   Рябый не смог удержаться от смешка, Жох пожал плечами и вопросительно посмотрел на Хора, ближайшего помощника почившего Тета, который занял пустующее место первого молчуна в совете Башни. Хор сидел насупившись как сыч, изредка бросая на лейтенантов недобрые взгляды. Морщинистое лицо его не несло на себе печати выдающегося ума, зато он был известен как мастер пыточного дела – редко кому удавалось вырваться живым из его рук.
   – Хорошо. – Лось решительно хлопнул ладонью по столу. – Поручим третьему лейтенанту разобраться и наказать виновных. Тузу следует проявлять максимум осторожности, не в наших интересах в такое время понапрасну задевать владетелей и смердов. Стая зашевелилась. От духов идут тревожные вести – за Змеиным горлом неспокойно. Гибель Тета нам может дорого обойтись.
   При этих словах капитана Хор бросил на Туза ненавидящий взгляд. Однако третий лейтенант взгляд молчуна выдержал и ответил улыбкой, очень похожей на волчий оскал.
   – И еще, – жестко сказал Лось, – я не потерплю ни малейших раздоров в Башне. В подземелье хватит места для всех смутьянов. Помните об этом.
 
   Туз резко натянул поводья у самого рва Ожского замка, конь взвился на дыбы и едва не опрокинулся на спину. Сурок осуждающе покачал головой. Ара приложил к губам рог и громко протрубил гордый сигнал Башни. В одной из узких бойниц появилась взъерошенная голова.
   – Спишь, свиное рыло? – заорал Ара. – Отворяй ворота.
   Подъемный мост начал со скрипом опускаться. Меченые, надменно вскинув головы, вступили в Ожский замок. Туз небрежно бросил поводья подбежавшему слуге и спешился. Обширный двор замка был пуст, и Туз уже решил идти в дом без провожатых, когда на пороге появился старый Ролло.
   – Заставляешь себя ждать, старик, – вместо приветствия недовольно пробурчал Туз.
   Ролло молча поклонился, бросив исподтишка на меченого недобрый взгляд.
   – Доложи хозяйке, что я хочу ее видеть.
   – Хозяйка больна.
   – Ты что, оглох, старик? – вспылил Туз. – Третий лейтенант Башни желает разговаривать с дочерью покойного владетеля Ожского замка.
   Ролло, не сказав больше ни слова, пошел в дом. Туз, сделав знак своим людям оставаться во дворе, последовал за ним. Дом ярла Гольдульфа казался пустым – не толклись в залах и коридорах воины, не гремели их хмельные голоса, вокруг было непривычно тихо. Только шарканье ног старого слуги да пружинистый шаг молодого лейтенанта эхом отдавались в узких и гулких коридорах.
   Ролло негромко постучал в двери. Услышав в ответ знакомый голос, Туз отстранил замешкавшегося старика и вошел первым. Гильдис при виде улыбающегося гостя вздрогнула, смертельно побледнела и отступила на несколько шагов назад. В глазах ее промелькнул ужас. Туз перестал улыбаться, лицо его приняло высокомерное выражение, он презрительно покосился на Ролло, застывшего у дверей в воинственной позе.
   – Может быть, ты предложишь мне сесть?
   – Надеюсь, разговор не будет долгим – я нездорова.
   – Мне очень жаль, – мягко сказал лейтенант, усаживаясь в кресло, – но разговор будет долгим и важным. Твои воины, благородная госпожа, должны быть готовы двинуться к Змеиному горлу по первому нашему зову.
   – В замке мало воинов, и все они нужны мне для охраны.
   – Согласно ленной присяге, – раздельно произнес Туз, – Ожский и Хаарский замки должны выставить по первому требованию Башни пятьдесят воинов в полном вооружений, в противном случае, их владетель теряет право на лен и его владения и замки переходят в собственность Башни.
   – Но я не давала присяги.
   – В таком случае, тебе следует либо принести ее, либо покинуть замок.
   Гильдис бросила на Ролло вопросительный взгляд, старик кивнул головой, подтверждая правоту лейтенанта.
   – Хорошо. Я принесу присягу, вызову воинов из Хаарского замка и приведу их в Башню по первому требованию.
   – Я рад, что ты образумилась, – удовлетворенно кивнул головой лейтенант. – Вели Ролло приготовить все необходимое для проведения этой скучной церемонии. Я думаю, он еще не забыл, как это делается.
   – Не забыл, – ответил Ролло, не меняя позы и вопросительно глядя на хозяйку.
   – Иди, – кивнула та головой.
   Как только за стариком закрылась дверь, Туз ринулся к женщине, но Гильдис резко оттолкнула его.
   – У тебя руки в крови, – сказала она хрипло. – Ты убил моего отца, ты убил моего мужа. Какой же ты негодяй, Туз! Только не нужно оправдываться, меня тошнит от твоей лжи.
   – А я и не собираюсь оправдываться. – Туз усмехнулся и лениво опустился в кресло, закинув ногу за ногу. – Твоего отца покарала Башня, и даже не моими руками. Ярл Гольдульф слишком далеко зашел в своих шашнях с духами. Что касается Нидрасского, то он сам выбрал свою судьбу. Никому еще не удавалось вырвать добычу из рук меченого. Ты моя, Гильдис, и будешь моею, пока я сам от тебя не откажусь.
   – Я убью тебя, – твердо сказала она.
   Туз пристально смотрел ей в глаза.
   – Можешь, – произнес он наконец. – Но пока я жив, я буду преследовать тебя, где бы ты не находилась: здесь, в Нордлэнде и даже на тех проклятых островах, если ты попытаешься укрыться от меня. И горе тому, кто встанет у меня на пути. Я люблю тебя, Гильдис, люблю больше собственной жизни, больше Башни, которую поклялся защищать, но я меченый и не могу быть другим. Для нас обоих будет лучше, если ты примешь меня таким, каков я есть.
   Запыхавшийся Ролло вбежал в комнату, глаза его забегали по лицам Гильдис и меченого. Туз усмехнулся в ответ На его немой вопрос.
   – Все готово для принесения присяги.
   Гильдис вложила руку в протянутую ладонь третьего лейтенанта Башни, и Туз крепко сжал ее подрагивающие пальцы.
 

Глава 2
ПРЕСТУПЛЕНИЕ

   – Беда, лейтенант! – Сурок стремительно ворвался в комнату Туза.
   Удивленный лейтенант приподнялся на локте. Лицо обычно спокойного сержанта было бледным от волнения.
   – Письмо владетеля Заадамского капитану. – Сурок швырнул Тузу свернутый трубочкой лист.
   Лейтенант пробежал глазами послание. Брови его сошлись у переносицы, а с губ сорвалось проклятье:
   – Черт бы побрал этого старого лиса. Откуда он все пронюхал?
   – Видимо, не только Сутулый наблюдал за нами в ту ночь. Наверняка был там и какой-нибудь браконьер из местных смердов, который шарился по нашим угодьям.
   – Думаешь, он нас опознал?
   – Владетель Свен пишет о меченых, а уж кто были эти меченые, Лось и сам вычислит без труда. Все знают, что мы не ночевали в ту роковую ночь в Башне.
   – Дрозда предупредил?
   – Дрозд уже на ногах.
   Туз в тяжелом раздумье заходил по комнате. Замок Заадам – крепкий орешек: стены его высоки, а три десятка воинов – надежная гарантия безопасности владельцев. Штурмовать Заадам только десятками Сурка и Дрозда – значит, понести неоправданно тяжелые потери, да и успех вилами по воде писан. Для того чтобы проникнуть в замок подкупом, нужны деньги. Ни того, ни другого у них нет, а хитростью выманить старого лиса из норы вряд ли удастся. Нет, здесь требуются скорые и решительные действия. Ах, Свен, Свен, и зачем ты полез в это дело – жил бы.
   – Поднимай всю сотню.
   – А капитан?
   – Капитан в отъезде. Потом придумаем для него объяснение. Дрозда ко мне пришли, – крикнул Туз вслед расстроенному Сурку.
   Дрозд прибежал через пять минут. Сержант не выглядел ни испуганным, ни особенно встревоженным.
   – Все знаешь? – спросил его Туз.
   – Если эта история дойдет до капитана, то конец для един – веревка, – зло усмехнулся Дрозд. – Может попробовать договориться со старым Свеном, вы же с ним друзья?
   – Если бы Свен хотел договориться, он обратился бы ко мне. Хотя попытка не пытка. Тем не менее, следует быть готовыми ко всему. Если мы решим штурмовать Заадам, то в нашем распоряжении всего несколько часов.
   – Мина нужна, но, боюсь, молчуны ее нам так просто е дадут. Начнутся вопросы – что да как?
   – Мины есть. В свое время мы с Рамзаем выкрали несколько зарядов, но использовать не успели.
   – Люди готовы, лейтенант, – с порога доложил Сурок.
   – Ну что ж, – строго посмотрел на сержантов Туз, – терять нам, по-моему, нечего.
   – Пойдем до конца, – подтвердил Дрозд.
   Меченые уже сидели в седлах, с любопытством поглядывая на молодого лейтенанта. Внезапная тревога их, похоже, не слишком озаботила.
   – Молчун с нами. – Сурок кивком головы указал на мрачную фигуру, пристроившуюся на левом фланге.
   – Пусть едет, – скривил губы Туз, – Глядишь, пригодится.
   Сурок удивленно глянул на лейтенанта, но промолчал. Туз махнул рукой, и сотня на рысях вылетела за ворота. Переход был недолгим. Через два часа сложенная из белого камня сторожевая башенка Заадама появилась на горизонте. Туз расположил людей в густых зарослях Ожского бора, а сам, в сопровождении Сурка и Дрозда, подъехал ко рву как раз напротив замковых ворот.
   – Может, все-таки поговорить со стариком? – все еще сомневался Дрозд.
   – А что мы ему скажем? – пожал плечами Сурок. – Не выдавай нас, благородный Свен? Пообещать Заадамский может что угодно, а вот выполнит ли – это бабушка надвое сказала. Нам и так повезло уже дважды: и капитан был в Отъезде, и письмо через мои руки пошло. Попади оно к Молчунам или Жоху – быть бы сейчас бычкам на веревочке.
   Туз внимательно осматривал стены замка: сложенные из массивных камней, они внушали уважение. Ров в эту пору не был заполнен водой, да и не был он особенно глубоким – преодолеть его, даже не слезая с лошади, труда не составляло. Видимо, владетель Заадама вполне полагался на крепость стен, да и близость Башни давала ему надежные гарантии от посягательств других владетелей. С мечеными же у осторожного старика всегда были прекрасные отношения. Все знали, что в замке благородного Свена всегда есть возможность и гульнуть, и в кости перекинуться.
   – Эй, меченые, – крикнули со стен, – зачем пожаловали?
   Туз не ответил. Сурок, прав: нельзя доверять старику Свен поступит так, как сочтет нужным. Будет водить Туза за нос, а потом продаст, когда это станет ему выгодно. Верить в этом мире можно только своим, да и то через раз. Продал же Лось своего сержанта молчунам, с благой разумеется, целью – восстановить мир в Башне. А то, что Туз остался цел, – его собственная заслуга.
   – Штурмовать замок будем ночью. – Туз покосился на Дрозда. – Когда станешь закладывать мину, постарайся не потревожить стражу.
   – Пожалуй, не стоит так долго светиться, – заметил осторожный Сурок, – чего доброго, Свен заподозрит подвох.
   Туз скривил в усмешке губы:
   – Пусть меченые думают, что мы ведем переговоры.
   Дрозд бросил вопросительный взгляд на Сурка, тот в ответ только пожал плечами. Лейтенант, судя по всему, уже принял решение, и сержантам ничего другого не остается, как выполнить с честью его приказ. Впрочем, мысленно Сурок это непростое решение Туза одобрил.
   – Они отказались открыть ворота! – крикнул Дрозд встречающим.
   Меченые негодующе зашумели. Туз поднял руку, наступила тишина:
   – Вы знаете, что четыре дня назад были убиты Тет, четыре молчуна и двое меченых. Капитан поручил расследование мне. Я получил сведения, что убийцы скрываются в замке Заадам. Владетель Свен отказался открыть ворота перед Башней, тем самым открыто встав на путь измены и мятежа.
   Меченые разразились бурными криками, в воздухе замелькали обнаженные мечи. Молчун попробовал что-то возразить, но его не слушали.
   – Даешь замок! – заорал Ара.
   Сотня отозвалась на его слова диким ревом. Меченые готовы были идти на штурм немедленно. Тузу с трудом удалось их удержать. Наконец, привычка к повиновению взяла свое, и меченые стали успокаиваться. Лейтенант приказал им отдыхать и быть готовыми к выступлению по первому же сигналу. Коней не расседлывали – предполагалось, что отсрочка штурма не будет долгой.
   – Молчун мутит воду. – Сурок неслышно скользнул к костру, возле которого в задумчивости сидел Туз.
   – Черт с ним. Скоро начинаем.
   – А если Заадамский скроется?
   – Это уже твоя забота: возьми людей и перекрой все тропы, чтобы из замка даже мышь не ускользнула.
   – Ну, а если…
   – Никаких «если» – бежать нам некуда. Меченые умирают на своей земле.
   – Повесят ведь.
   – От нас зависит. – Туз отвернулся, обрывая ненужный разговор.
   Не Туз первым пролил кровь, да и смерть Тета вряд ли будет последней. Власть над Башней стоит недешево, но нельзя допустить, чтобы рыбьи сердца властвовали над мечеными. Лось заигрался с молчунами и почти проиграл Тету. Туз же заставит их служить своим целям. А его цели – благо и для Башни, и для Приграничья. Жалко, конечно, Свена, но другого выхода нет. Если Лосю станет известно, кто убил Тета, то он просто обязан будет покарать виновных. И значит, полетят не только головы – все пойдет прахом. Нет, старый Свен не дурак, наверняка он полез в чужую свару не просто так. Все они ненавидят Башню и рады подбросить дровишек в разгорающийся костер. А любая ненависть рано или поздно возвращается кровью. Так что не взыщи, благородный Свен. Нельзя верить владетелям, даже таким на вид добродушным, как старик Заадамский. Меченый никогда не должен выпускать мечей из рук, иначе вся эта благородная свора вцепится ему в горло и порвет без пощады.
   – Готово. – Зубы Дрозда блеснули в темноте. – Ара ждет твоего сигнала.
   – Бери десятки Хвоща и Комара, скачите к воротам. Наделайте там как можно больше шума, но под стрелы не лезьте, ваше дело – привлечь к себе внимание.
   Дрозд ускакал, уводя с собой тридцать меченых. Туз сед в седло и окинул взглядом оставшихся: в неровном свете чадящих факелов лица выглядели суровыми и решительными – меченые чуяли запах крови и готовы были к драке.
   – Что твои люди делали у стен замка? – Молчун схватил за повод коня лейтенанта.
   – Иди, проверь, – оскалился Туз, поднимая коня на дыбы.
   Молчун покачнулся, выпустил повод, но на ногах устоял:
   – Ты ответишь за самоуправство, лейтенант.
   Туз поднял плеть, молчун отшатнулся в сторону. Меченые с интересом наблюдали за противоборством молчуна и лейтенанта, но их симпатии были явно на стороне Туза. Молчун это понял и, резко развернувшись, решительным шагом направился к замку.
   Туз подозвал Чижа:
   – Скачи к Аре: как только молчун остановится у подкопа, взрывайте стену.
   Чиж радостно оскалился и медленно исчез в наползающей со стороны озера Духов темноте. Туз ждал, тревожно вслушиваясь в ночь. Похоже, Дрозд не пожалел зарядов – рвануло так, что земля загудела. Туз первым влетел в образовавшийся пролом, следом за ним, с гиканьем и свистом, вращая над головой клинки, ворвались в замок меченые. Защитники Заадама были застигнуты врасплох. Основные их силы были сосредоточены у главных ворот, именно оттуда они ждали нападения. Двор и наружные стены меченые захватили в мгновение ока. Напуганные взрывом, опаленные огнем, воины владетеля Свена не смогли оказать серьезного сопротивления. Часть их была порублена на месте, другая часть, во главе с владетелем, укрылась за стенами господского дома.
   Запылали конюшни, и дикое ржание заживо горящих лошадей на какое-то время заглушило шум боя. Дрозд, въехавший в замок через распахнутые ворота, поморщился от запаха гари. По двору метались люди, надо полагать, челядь владетеля, спасая добро, вместо того чтобы спасать жизнь.
   – Лошадей выпустите, – крикнул им сержант.
   Туза Дрозд нашел у дверей единственного пока еще уцелевшего строения. Лейтенант во главе десятка меченых добивал дружинников, не успевших укрыться внутри и стойко принявших выпавший им жребий – умереть у дверей дома своего владетеля. Когда сержант приблизился к месту схватки, все уже было кончено. Туз спокойно вытирал мечи об одежду только что убитого им человека, не обращая внимания на стрелы, изредка летящие из окон.
   – Что с челядью делать будем? – негромко спросил Дрозд.
   – Пусть живут.
   – А если свидетель среди них?
   – Без Свена им веры не будет. Да и не рискнет более никто вмешиваться в дела Башни после преподнесенного урока.
   – А Свен не сбежит?
   – Подземный ход у него в часовне, – усмехнулся Туз. – От нее одни развалины остались. Перемудрил старик: на Бога понадеялся и меченых проспал.
   Дрозд спрыгнул с коня и подошел к стене дома вплотную:
   – Штурмом собираешься брать?
   Туз окинул взглядом крепкое каменное строение, которое само по себе являлось крепостью внутри крепости, и отрицательно покачал головой. Двое меченых деловито суетились , подводя мину. Защитники дома, видимо, догадались, какая участь им грозит, и усилили стрельбу из окон.
   – Помоги им, – кивнул Туз сержанту, – А то до утра копаться будут.
   Однако помощь Дрозда не понадобилась. Тяжелые, окованные железом двери дома внезапно отворились, и не более десятка последних защитников замка бросились на Туза и окружающих его людей. Но меченых смутить было трудно: отбросив в сторону арбалеты, они взялись за мечи и без труда опрокинули атакующих. Старик Заадамский пытался что-то крикнуть Тузу, но не успел, пронзенный сразу двумя мечами – в грудь и в спину. В руках благородного Свена оружия не было. Туз склонился над стариком.
   – Сам виноват, Свен, – покачал он с сожалением головой. – Наши дела – это наши дела, тебя они не касались.
   – Не верил, – с трудом прохрипел старик, – не верил, что ты способен… Я бы тебя не выдал. Никогда. Думал, что моя Ингрид человека родила, а ты… меченый. Все равно не выдал бы. Зря… – Свен дернулся и затих.
   Туз вытер с разгоряченного боем лица свой пот и чужую кровь и направился к коню. Все было кончено. Жар от разгорающегося пожара становился нестерпимым. Лейтенант последним покидал место кровавой бойни. У самых ворот он остановился и окинул взглядом дело своих рук. Замок погибал, его защитники были мертвы, но Туз не чувствовал раскаяния, разве что шевельнулось в душе сожаление о напрасно погибшем Свене, да припомнились хрипы старика о какой-то Ингрид. Туз пожал плечами, огрел коня плетью и поскакал прочь.
 

Глава 3
ЗАГОВОР

   Лось невидящими глазами скользнул по лицу третьего лейтенанта. Жох и Рябый оборвали разговор, словно увидели привидение. Туз прошел к столу, сел и окинул собравшихся насмешливым взглядом.
   – По какому случаю траур?
   – Ты что-то больно весел сегодня, – огрызнулся Жох.
   Рябый молча отвел глаза. Смотреть на лицо торжествующего Туза было выше его сил. Слишком уж похож был на своего отца третий лейтенант, вот только глаза синие, как у матери, Ингрид Заадамской.
   Зашевелились в своем углу молчуны во главе с Хором. Туз бросил в их сторону презрительный взгляд. У Хора побагровело не только лицо, но и шея. Как его разбирает! Туз едва не расхохотался в полный голос и поспешил перевести глаза на капитана. Лось был бледен от гнева, но говорил почти спокойно:
   – Мы хотим знать, почему сгорел Заадамский замок.
   Взгляды всех присутствующих устремились на Туза, но третий лейтенант, внутри у которого все дрожало от напряжения, ничем не выдал своего волнения.
   – Ты сам поручил мне расследование.
   – Откуда у тебя пороховые заряды? – взорвался Хор. – Кроме капитана и молчунов, никто не имеет к ним доступа.
   – С нами был твой молчун. Заряды – это его работа.
   – Ложь, – выкрикнул Хор.
   – Мои слова может подтвердить вся сотня, – обиделся Туз.
   – Где сейчас молчун Греч? – спросил Жох.
   – Погиб при взрыве заряда на наших глазах.
   – За каким дьяволом ты полез к владетелю? – не выдержал Рябый.
   – Убийцы Тета укрылись в его замке. Это шайка браконьеров, которая промышляла в наших лесах.
   – А Бульдога с Сутулым тоже убили браконьеры? – В голосе Жоха недоверие было явным.
   – Вряд ли. Слишком уж профессионально сделана работа.
   – И ты повел в Заадам сотню меченых, чтобы задержать горстку вшивых смердов? – зло спросил капитан.
   – Ты же видишь, что он брешет, как шелудивый пес, – рассмеялся трескуче Хор.
   Туз, бледный от гнева, вскочил на ноги, рука его опустилась на рукоять кинжала. Лейтенанты возмущенно переглянулись – Хор зашел слишком далеко. Лось хлопнул ладонью по столу:
   – Тихо! Если лейтенант виновен, то мы его повесим, но если ты Хор, еще раз себе позволишь подобные оскорбления, то я выставлю тебя отсюда.
   Обращаться так с Тетом капитан себе не позволял. Это оценили все и разом притихли. Обиженный Хор поднялся из-за стола, следом привстали было и два его помощника.
   – Сидеть, – рявкнул на них капитан, и молчуны поспешно сели.
   Взгляды Лося и Хора скрестились.
   – Запомни Хор, – раздельно произнес капитан, – если ты уйдешь сейчас отсюда, то назад уже не вернешься. На совете Башни не должно быть места капризам.
   Хор, пытаясь сохранить остатки достоинства, медленно опустился на свое место под гробовое молчание присутствующих. Лейтенанты заметно повеселели, Туз приободрился.
   – Бульдога с Сутулым явно захватили врасплох, – продолжал Туз как ни в чем не бывало. – У меня были основания подозревать дружинников владетеля Заадамского, потому что, согласитесь, никого другого Бульдог бы так близко к себе не подпустил. Возможно, все началось со случайной ссоры, и дружинники, совершив убийство Тета, заметали следы. Скорее всего, Тет поймал их на браконьерстве и попытался вразумить. Эти ребята давно уже ведут себя в наших угодьях как хозяева. Наверняка Заадамский кое-что знал о случившемся. А сотню я взял для того, чтобы старик опомнился и не усугублял вину, которая, по моему мнению, была не так уж велика. Вы же знаете, как я относился к Свену. Владетель Заадамский вполне мог рассчитывать на мою беспристрастность. Но, видимо, старый Свен увяз в этом деле гораздо глубже, чем я предполагал. Нам не открыли ворота, более того, нас обстреляли, после чего меченых уже трудно было удержать. Да я и не видел в этом смысла – бунт следует подавлять в зародыше, иначе пламя мятежа охватит весь край. Мне кажется, что за Свеном еще кто-то стоит, и мы, возможно, имеем дело с заговором части владетелей против Башни. Всем понятно, что убийство Тета ведет к нашему ослаблению, так что заговорщики знали, с кого начать.
   Лось не отрываясь смотрел на рассказчика, но Туз его взгляд выдержал и глаз не отвел.
   – Да, – после продолжительного молчания протянул капитан, – ты далеко пойдешь, третий лейтенант Башни, особенно если тебе дать волю. Но воли я тебе не дам. Ты понял меня, Туз: не дам.
 
   Гильдис обвела взглядом своих гостей. Лица благородных владетелей были невеселы. Трагическая гибель благородного Заадамского явилась для многих громом среди ясного неба. Владетели тихо перешептывались между собой, тревожно оглядываясь на дальних соседей – не окажется ли среди них доносчика? Такое бывало не раз, и следствием, неосторожно произнесенного на дружеской пирушке слова, оказывалась расправа Башни, скорая и беспощадная.
   Гильдис были понятны и недоверие владетелей друг к другу, и их извечный, впитанный с молоком матери страх перед Башней. Тайные наушники молчунов проникали в самые отдаленные уголки Приграничья, владетели не чувствовали себя в безопасности даже в собственных замках. Ни у кого не возникло сомнений в том, что и о нынешней встрече в Ожском замке Башня, так или иначе, узнает во всех подробностях. Поэтому владетели, сочувственно вздыхая по поводу безвременной кончины владетеля Заадамского, старались не высказать ненароком слишком уж крамольных мыслей. Выступить в подобном собрании с призывом объединить усилия против Башни было бы безумием. Гильдис ограничилась тем, что выразила сожаление по поводу гибели старого и надежного друга Хаарского дома владетеля Свена и попросила помянуть своего столь же безвременно и при сходных обстоятельствах ушедшего из жизни отца.
   Владетели зашевелились, обмениваясь многозначительными взглядами. Слухи о смерти ярла Гольдульфа ходили разные, но теперь, со слов его дочери, становилось совершенно ясно, кто был повинен в его гибели. Многие призадумались и помрачнели. Те, кто поумнее, почувствовали новую опасность, исходившую от Башни. И они постарались передать свои сомнения тихо, на ушко, менее сообразительным соседям. Внешне все происходило вполне пристойно: поднимались кубки в память об умерших, вспоминались старые совместные походы, но над этим чинным собранием витал запашок заговора. Башня на удивление быстро оправилась от разгрома пятилетней давности, а новое поколение меченых было еще более дерзким и жестоким, чем прежнее. Так, во всяком случае, утверждали пожилые владетели, а они немало повидали меченых на своем Веку. Становилось очевидным, что убийство двух владетелей не было случайностью. Башня готовила новое наступление на и без того урезанные до неприличия права своих вассалов.
   Кое-кто уже намеками давал понять остальным, что если бы владетели были порешительнее пять лет назад, то, может быть, сегодня не пришлось бы скорбеть о безвременно ушедших.