Сидоров Валентин. В поисках Шамбалы

Любой твой чакрам, чакрам воли тоже
Твоя защита. Растворяйся в нем
Во время испытанья и невзгоды.
Здесь тишина энергию таит
Такую, что представить невозможно.
Вся тяжесть мира, внешней суеты
Здесь усмиряется незримою волною.
Здесь цвет гармонии — цвет желтый, золотой.
Он все себе оттенки подчиняет.
А импульс воли — это импульс сердца,
Свободного от страха и тревог.
И не суров зовущий Голос воли,
А радостен и внятен слуху он.
А воля — это выявленье сил,
В тебе самом таящихся до срока.
Стремление постичь незримый мир
Есть мост, миры связующий друг с другом.
Ты учишься сегодня выходить
Из своего физического тела.
Из тела выйти надобно легко,
Без всякого усилья и нажима.
Теперь уже над чакрамом работай
Не только в одиночестве — в толпе.
Сумей найти свободное мгновенье
Для утвержденья духа своего.
А что такое воля? Выявленье
В тебе самом Космической любви.
К одной и той же цели все приводит
К раскрытию Космической любви.
Нет, воля не смыкается с насильем.
Она — порыв Космической любви.
Гармония космических процессов
(Большой Вселенной и Вселенной малой)
Есть результат духовного стремленья,
Есть результат безмолвья твоего.
Свобода воли для того дана,
Чтоб, выросший из детских распашонок,
Ты стал творцом и сотворцом с Единой
И Вечной Жизнью.
Время искать,
Время к истокам своим возвращаться.
Время —
Предвечный Огонь ощутить.
Дерзай,человече,
И знай,человече:
Обратный твой путь
Не во времени —
Над.
 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   На физическом плане чакраму творчества и жизни соответствует солнечное сплетение.

 
Да будет Свет! — вот постоянный клич,
Когда дерзаешь взяться за творенье.
Да будет Свет! — все время повторяй,
Чтоб ни на миг в пути не уклониться.
Твори себя и мир вокруг твори
С таким же чувством, как творят молитву!
Огонь пространства и Огонь во мне
Соединились, превратившись в пламя.
Из кожаной одежды извлекаешь
Ты сам себя, когда уходишь в чакрам.
Энергия, рожденная на Солнце,
Через него идет, через него!
А творчество есть утвержденье связи
Меж миром внешним и незримым миром.
Мир внешний и мир внутренний сомкнулись
Здесь — точка единенья двух миров.
Здесь точка удаленья от себя.
Здесь точка приближения к себе.
Здесь орган интуиции твоей,
Над чувствами парящей и над мыслью.
Срединный чакрам. Здесь пересеченье
Всех токов: как и низших, так и высших.
Здесь встречные потоки образуют
И вихрь, и бурю. Только дух и может
В гармонию их стычки превратить.
Распятье творчества — великое распятье.
Лишь добровольно на него идут.
Крест творчества и есть соединенье
Основы низшей с вашим высшим "я".
Их единенье есть преображенье.
Без этого нет жизни. Нет тебя.
Ты распинаешь похоть, жадность, зависть
И страх пред жизнью и самим собой.
Но отверженье самого себя —
Не выполненье долга или мука,
А радость величайшая твоя.
Себя ты утверждаешь сим крестом,
Освободив светящееся тело.
Жизнь Космоса и творчество его
Ты через чакрам ощущаешь ныне.
Вступай в контакт с планетами иными,
Светилами безбрежного пространства.
Ты через чакрам можешь их узреть.
Два Космоса скрестились: Макрокосмос
И Микрокосмос, образуя крест,
Крест огненного творчества и жизни.
В согласие два Космоса привесть —
Задача человеческого духа.
При помощи духа включай аппараты,
Которые действуют в нашем мозгу.
Творческий дух
Все пронизывать должен.
Воля быть творческой только должна.
Творческим — ум.
Ну а творчество сердца
Носит названье,
Роднящее всех нас, —
Любовь.
 

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Центральному чакраму соответствует срединная часть грудной клетки. Нередко чакрам изображают в виде Чаши, из которой исходит луч, соединяющий с чакрамом, расположенным в области горла. Тем самым подчеркивается, что два чак-рама — центральный и горловой — связаны между собой особым образом.

 
А Чаша жжет физическое тело.
Она есть синтез всех твоих начал,
Преображенных в чакрамах духовных.
Все то, что переплавлено в тебе,
Огнём незримым наполняет Чашу.
Ты прикасайся к Чаше, как к святыне.
Не закрывай от взора своего
Священную сверкающую Чашу.
Из этой Чаши полной мерой черпай
И силу, и бесстрашье, и любовь.
А Чаша отливает аметистом.
Свет фиолетовый струится в тишине.
Хранитель Чаши — собственный твой дух.
Тебя он причащает этой Чашей.
А грудь моя мне кажется сейчас
Открытой нишей. В этой нише — Чаша.
А Чаша эта как бы в полумраке.
Свет от нее не ярок, а скорее —
Таинственен он, мягок, приглушен.
Слепящий луч, из Чаши исходящий,
Соединяет с Солнцем. Связь прямая
Идет через Него.
Круг солнечный содержит тоже Чашу.
Лучом с той Чашей ты соединен.
Ты ощущаешь ритм и пульсы Солнца,
И через чакрам Солнца постоянно
Его сигналы получаешь ты.
Огонь и свет, скопившийся в тебе,
Вверх устремясь, подъемлются над Чашей.
…И мысленно людей благословляй
Ты этой Чашей.
Прожекторами чакрамов сегодня
Поднята Чаша радости твоей.
Великое доверие к тебе
Проявлено, коль ты благословлен
Испить из Чаши радости Вселенской.
Творенья Света, ты, и я, и все мы
Должны хотеть почувствовать Творца.
Творенье и Творец нерасторжимы.
Их связью сокровенной жив твой дух.
Творец уверен, что его творенье
В конечном счете вспомнит о Творце.
Начало новой эры человека —
Творенье возвращается к Творцу.
Обетованье вечности твоей —
В священной Чаше.
То Чаша Жизни огненной твоей,
Единой, непрерывной и бессмертной.
Все воплощенья прошлые твои
Слились в одно, соединились в Чаше.
Свет воплощений будущих твоих,
Как тонкий луч, пронизывает Чашу.
Тела уходят. Чаша остается.
Ее к Престолу Вечности несешь
Через миры, века и манвантары.
Над кругом времени ты поднял эту Чашу!
 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Горловой чакрам — реалазатор наших мыслей и чувств. Очищенные и преображенные духовным усилием, мысли и чувства человека во внешнем мире кажутся необычными, царственными. Может быть, поэтому чакрам олицетворяется величественным образом Престола.

 
Священной Чашей причащает тот,
Кто на Престоле духа восседает.
Подняться ввысь к подножию Престола
Возможно, лишь вооружась бесстрашьем
И каждой клеткой Вечность возлюбив.
Но не ползи по-рабски по ступеням.
Сорвешься вниз, отброшенный назад.
Открыто, независимо, свободно
По лестнице, ведущей вверх, иди!
…И вот стою перед Престолом духа,
Его готовый выполнить наказ.
"Мой царь, мой повелитель! Дай мне отблеск
Сиянья негасимого высот.
Благослови, сидящий на Престоле,
Во имя Света дух мой устреми!"
Не некто на Престоле восседает,
Что чужд тебе и отдает приказы,
А это ты, преображенный духом.
Здесь ты такой, каким ты должен быть,
Когда свершится Путь Преображенья.
Не раздвоенье это — осознанье
Извечного и истинного "я".
Лишь цепи рабства сбросивший навек,
Лишь осознавший царственный свой дух
Идет путем единства с Абсолютом.
Но царствовать ты должен над собой,
Над чувствами и мыслями с уменьем
И величайшим тактом.
В минуты униженья и смятенья
Представь себя сидящим на Престоле.
Припомни, кто гы, и гляди спокойней
На мир страстей.
Ты независим, ибо твой Престол
Не могут колебать ветра и волны,
Ничто Его не может пошатнуть.
Все человечество ты сам в себе несешь,
Его страданья, взлеты и паденья,
От воплощений прошлых и грядущих
Не отчужден. Твой дух сверкает в них.
К источнику бессмертья припадая,
Ты освежайся волнами его.
Слились в безмолвье тело и душа
И устремленный дух. А это значит,
Что чакрам твой раскрьйся и звучит.
Работа с чакрамом — преображенье мира.
Не фраза это, а закон, который
Новейшая наука вам откроет,
Экспериментом четким подтвердит.
Материя в энергию вот здесь
Преобразуется. Незрима, невесома,
Электризует всех людей, весь мир.
Перекрещенье внутренних и внешних
Лучей собою образует чакрам,
Сияющий, как грозная вершина,
Величественный, будто бы Престол.
В основе мира простота лежит.
И механизм единства с Абсолютом
Предельно прост.
Все чакрамы, соединившись в Солнце,
Во внешний мир неодолимо рвутся
И прорываются.
Сидящий на Престоле озарен
Тем Солнцем восходящим.
Вдали, внизу, — дымящаяся бездна.
И время исчезает, как туман,
Пред солнцем духа.
А завтра дальше ты пойдешь, туда,
Где Лотос Брамы лепестки раскрыл
Для импульсов предвечных Абсолюта.
 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Чакраму Брамы соответствует орган, расположенный в головном мозгу. Считается, что это — самый таинственный и самый сложный из всех наших чакрамов. Для облегчения работы с ним он разбит на семь основных секторов, в разных источниках носящих разные названия. Чтобы не сосредоточивать внимание на специфических терминах, я обозначаю их цифрами.
   Символом чакрама Брамы, прочно укоренившимся в индийской традиции, является тысячелепестковый Лотос — Лотос Брамы

 
1
Когда сольются в унисон звучащий
Вселенский пульс и твой ритмичный пульс, —
Тогда творцом ты ощутишь себя
И сотворцом с Единой Вечной Жизнью.
Не раз, не два был сотворцом ты с Нею.
Не раз, не два ты заключал себя
В круг времени. Но, прорывая круг, —
Осуществлял единство с Абсолютом.
Не в памяти все это отложилось
В великой интуиции твоей.
Необходимость первая твоя:
Наладить — как проснешься только — связь
С истоком тем, что Вечностью зовется,
И не терять ее в теченье дня.
Земля есть небо, если Лотос Брамы
Пришел в движенье, осенил тебя.
Через другие чакрамы на связь
Выходишь ты через сиянье Солнца.
Здесь — связь прямая с Космосом бессмертья.
Здесь вечность контролирует тебя.
Здесь Космос с Микрокосмосом слиянны.
Здесь приблизительны любые описанья.
Условны формулы. Виденья неточны.
Одно здесь безусловно — растворенье,
В дыханье Абсолюта и любви.
В отрезок времени себя не замыкай.
Носитель Вечности ты в этом бренном мире.
Твой дух взлетает в мир надзвездный, чтобы
Великим Светом озарить себя
И воскресить дыханьем Абсолюта.
…И Солнце Солнц восходит над тобою.
 

 
2
Ты входишь в царство истинной свободы.
Оно тебе принадлежит от века.
Зависимость от внешних обстоятельств —
Иллюзия. Ее преодолей
Безмолвьем, медитацией, безмолвьем.
…Последний всплеск житейской суеты —
И небо открывается пред вами.
Не из надземной — из надзвездной сферы 
Ты должен Глас великий различать!
Ты в Космосе, но Космос — часть тебя,
Коль ты соединился с Абсолютом.
Пред ликом Абсолюта светозарным
Тускнеют все незыблемые догмы
И замолкают имена Земли.
Из Царства духа изошли и ныне
Вы снова возвращаетесь туда.
Быть в духе — значит быть самим собой.
Так обретайте истинную сущность
Не только в медитации — везде.
А семя духа все в себя вмещает.
Когда приходит это осознанье,
То небеса ликуют и трепещут.
Стократ благословенно воплощенье,
Когда цветет и набирает силу
То Дерево Познания, о коем
Легенды человечество творит.
А образ Лотоса суть дела раскрывает.
Уходит семя в почву, чтоб вернуться,
Обогатившись соками земными
И превратившись в огненный цветок.
Искать чудес, имея Лотос Брамы,
Узнав о нем, надеяться на что-то
Смешно, грешно. Он — чудо всех чудес.
 

 
3
Вихрь образуется, бушует вкруг тебя,
Когда твой дух вторгается в пространство,
В мир временных и преходящих форм.
Твой дух — магнит. В его орбиту входят
Частицы невесомые, из коих
Куется тело духа твоего.
Вихрь мира страшен. Только вихрем Света
Тот ураган возможно укротить.
По воле Жизни и с согласья духа Вихрь
Света устремляется на землю.
И этот вихрь несущийся есть ты.
Твой путь вершится через чакрам Брамы.
На нем сосредоточься.
Развивай Его аспекты.
И придет познанье.
Придет раскрытье истины самой.
Под Деревом Познанья посиди.
Пускай объемлет Океан Безмолвья
Тебя, твои мятущиеся мысли…
Чтоб воспринять идущий сверху Свет,
Ты должен отключиться на мгновенье
От всех забот, от самого себя.
Ну а потом тот импульс восприняв,
Ты должен действовать.
Ты научись свободно и легко
Активный план сменять пассивным планом.
В слиянье их, в их плавном сочетанье
Победа заключается твоя.
Не перепутай и не сбейся в ритме.
Не действуй, когда нужно воспринять.
Слиянье с Космосом сначала ощути,
Дабы потом над Космосом подняться.
А Лотос Брамы — это Чаша Света.
Приникни к ней и жажду утоли!
Первичный звук мы называем АУМ.
Но мы уходим дальше, глубже, выше,
Коль Лотос Брамы раскрываем мы.
Покровы Майи сброшены. Забыты.
Обнажена сверкающая суть.
Мистерия космических стихий
Здесь совершается. Мы ловим смутный отзвук
Мистерии в великой тишине.
Здесь над подвижным царствует недвижность.
Здесь, словно тени, формы исчезают
В сиянии неведомых лучей.
 

 
4
А проявленьем истинной свободы
И было воплощение твое.
Твой дерзкий дух не устрашился тягот,
Ошибок, заблуждений неизбежных,
Но с твердой верой в миссию свою
Он устремился в мертвенные вихри.
Дух сделал выбор. Он не мог иначе.
Ведь истина должна быть воплощенной.
Она должна явиться во плоти.
Свободный дух свободный сделал выбор,
И путь его светящийся пролег
Пока пунктиром в мире плотных планов.
Понять во времени, что было до него,
Возможно лишь бестрепетному духу.
Ты должен как бы умереть для мира,
Дабы воскреснуть истинно живым.
Усилье это сожигает Карму.
Замкнется круг. Тогда замкнутся токи.
И человек — над бездной вознесен.
Тончайший вид энергии — духовный,
Сильнейший вид энергии — духовный,
И потому всепобеждающ он.
Законы воплощенья непросты.
Их много. Основной — Преображенье.
Дух во плоти, преобразуя плоть,
Рычаг великой силы получает.
Над воплощеньем и развоплощеньем
Ты должен стать хозяином. Ты должен
Постичь законы двух своих миров.
А медитация духовная, безмолвье —
Частичное твое развоплощенье.
Понаблюдай, как это происходит,
Со стороны сам на себя смотри.
Не смерть, не мука — воплощенье — радость,
Когда задачу выполнил свою.
Не смерть, а радость — и развоплощенье,
Когда задачу выполнил свою.
Венец чудес — жизнь духа во плоти.
Незримое светящееся семя
Уходит вглубь, чтоб Лотосом взойти.
Рост Лотоса и есть стремленье ввысь,
Которое влечет неудержимо
Порою даже вопреки всему.
 

 
5
В известном смысле воплощенье — смерть,
Ограниченье светлого для духа.
Но Свет проснется, и проснешься ты
И радость несказанную узреешь.
Распятье временем кончается, когда.
Ты вечное зерно в себе почуешь,
Но не умом, а существом своим.
Быть посвященным — значит раскрывать
Усильем духа тайны мирозданья,
И пусть в усилье этом растворятся
И мысль твоя, и чувство, и душа.
Дух напрягай, чтоб память воскресить.
Реальность истины должна тебя наполнить.
Твое воспоминанье будит волны
Тех тонких сфер, откуда ты пришел.
И Посвященье есть сигнал к возврату,
Сигнал далекой Родины твоей.
Путь возвращенья — путь подъема в гору,
И потому здесь бдительность нужна
Особая, чтоб не сорваться в пропасть.
Реальность Абсолюта безусловна.
В сравненье с той реальностью есть сон
Все то, что окружает.
Един, троичен, множественен Он.
Он многолик, троичен и единствен.
Жизнь в Абсолюте — это озаренье.
Одно мгновенье — это цикл земной.
…Но, поднимаясь духом в небеса,
Мы ни на миг не забываем Землю.
Низы и верх светящейся чертой
Соединяет Воля Абсолюта.
Соприкоснувшись с тайной Абсолюта,
Ты не имеешь права прежним быть.
 

 
6
Единый принцип. Он же Абсолют.
Единство есть синоним Абсолюта,
Его Закон.
Через единство с Абсолютом только
Возможно единение с людьми,
Проникновенье в тайны мирозданья,
Познанье сокровенное миров.
Ты чаешь воскресения из мертвых.
Оно —в твоем слиянье с Абсолютом.
А трубный Глас есть внутренний твой голос,
Зовущий к возвращению тебя.
А знать, что Лотос Брамы существует,
Одно уж это значит, что сейчас
Ты получил возможность возвращенья
Реальную.
Не упусти возможности своей!
Через Огонь мы все должны пройти.
Иначе и не будет возвращенья.
Желать Огня, просить, чтоб он сожег
Все низменное, грязное, чужое, —
Таков Закон Дороги возвращенья.
Дух воплощенный все несет в себе
Для измененья плоти и сознанья.
Необходимо только — не забыть.
Необходимо только — помнить, помнить.
Доверье к духу и духовной жизни —
Так начинается твое Преображенье.
Сперва — доверье, а потом — любовь.
Мистерия Преображенья — это
Есть Жизнь, в себя включающая Космос.
Не полужизнь, а в полном смысле — Жизнь!
И жизнь, и смерть в тебе изменены.
Ты вознесен над жизнью и над смертью
Бестрепетным порывом к Абсолюту.
Ты исчезаешь для земных вибраций,
Чтоб, возвратившись, их преобразить.
…И возникает пред тобою мир
Застывших форм, окаменевших форм.
Ты должен искры высечь из него,
Зажечь огни, невидимые взору.
 

 
7
Не отрицанье смерти — Воскресенье,
Но утвержденье Всеединой Жизни.
Перед Единой Жизнью равнозначны
В известном смысле жизнь твоя и смерть.
Не отрицанье смерти — пониманье,
Что значит смерть, — несет нам Воскресенье.
А жизнь и смерть — ведь это смена ритмов
Бессмертной Жизни, Всеединой Жизни.
И, воплотясь, ты должен овладеть
Великой тайной смены этих ритмов.
И в этом путь возврата заключен
И воскресенья духа человека.
Не перед смертью страх преодолей,
А перед Жизнью.
Смерть лишь измененье
Единой Жизни.
Из мутного потока выходи
Во время медитаций и безмолвья.
Пусть Вечность укрепит твой дух и мысль.
Над временем приобретая власть,
Что равнозначно власти над собою,
Ты воскресаешь из небытия.
А Воскресение твое — свобода
От страхов, от сомнений, от иллюзий,
Свобода от всего, что есть не ты.
О радости не думают, а в ней
Живут всем сердцем, всей душой, всем телом.
Что значит радость? Высшее познанье.
Она вращает чакрамы твои.
А Лотос Брамы — самый дальний пункт
Твоей незримой связи с Абсолютом.
Путь человеческий здесь четко обозначен:
Нисход, Преображенье, Высота.
Огнь Вечности несете в мрак столетий,
И в нем преображаются они.
Дух, воскресая, изменяет все.
И он — другой. И все вокруг — другое.
Путь завершен. Но это завершенье —
Лишь подготовка к Новому Пути.
 

 
   1981-1984

РУКОПОЖАТИЕ НА РАССТОЯНИИ
(Повесть)

   Рассказывают, что однажды к Архипу Ивановичу Куинджи — мастеру строгому и взыскательному — пришел чиновник. Он принес эскизы, сделанные в свободное от служебных обязанностей время. Вопреки ожиданию, Куинджи понравились его наброски, и он посоветовал чиновнику продолжать занятия живописью. Однако похвала, вместо того чтобы ободрить и окрылить начинающего художника, вызвала прямо противоположное действие. Он тут же начал сетовать, жаловаться: дескать, служба, семья мешают искусству, нет времени и тому подобное. Куинджи выслушал и стал обстоятельно расспрашивать о распорядке дня:
   — Сколько вы часов на службе?
   — От десяти утра до пяти вечера.
   — А что вы делаете от четырех до десяти?
   — То есть как — от четырех до десяти?
   — Именно: от четырех утра!
   — Но я сплю.
   — Значит, вы проспите-всю свою жизнь. Надо вставать на несколько часов раньше.
   По мнению Куинджи, если человек дерзнул сделать заявку на творчество, для него не существует никаких оправданий, никаких извинений. Сваливать вину и ответственность на внешние условия — значит обнаружить трусость, и не столько перед жизнью, сколько перед своим дарованием, значит изменить ему.
   — Поймите, голубчик, — говорил в таких случаях Куинджи, — не жизненные обстоятельства сделали или делают вас тем или иным, нет, жизненные обстоятельства просто выявили или выявляют, что вы тот или иной. В самом себе — да-да, в самом себе — извольте искать причины бед и успехов, побед и поражений. И помните также, что лишь с обостренного чувства личной ответственности — и ни с чего иного — и начинается мудрость.
   Еще в школе меня чрезвычайно поразило одно высказывание, или — точнее — признание (кажется, оно принадлежит Уолту Уитмену, но настаивать за давностью времени не могу). Воспроизвожу текст по памяти, таким, каким он существует многие годы в моем сознании: «Нет ничего, что бы ты мог скрыть от своих творений. Если ты низмен, если дурно относишься к женщине, если ты любишь, чтобы во время обеда за спинкой стула у тебя стоял лакей, это обязательно скажется. Даже в твоих умолчаниях. Даже в том, о чем ты не напишешь».
   Даже в том, о чем ты не напишешь. Вот почему, очевидно, первостепенной задачей великих мастеров прошлого и была, как мы знаем, забота о чистоте и предельной ясности мыслей, особенно в период творческой работы. Известно, что древнерусские живописцы, прежде чем взяться за кисть, постились, занимались так называемым внутренним деланием, чтобы обрести атмосферу равновесия, спокойствия и устремления. Приступив непосредственно к самой работе, они вели, по существу, монашеский образ жизни. Некоторые из них настолько ограничивали себя в еде, что принимали пищу лишь в субботу и воскресенье.
   Ну, это примеры далекие, туманные, нам несозвучные, — могут возразить мне. Хорошо. Обратимся к фигурам, не столь удаленным от нас во времени. Иван Алексеевич Бунин. Что могло быть общего между монастырски суровым укладом жизни древнерусских художников и стилем поведения писателя XX века, жизнелюба, поклонника женской красоты? Оказывается — было. По свидетельству близких, за несколько дней до того, как сесть за письменный стол, Иван Алексеевич совершенно и наотрез отказывался от вина (без которого обычно у него не обходился ни один обед), а в дни, отведенные для работы, как бы накладывал на себя некую епитимью: начисто лишал себя женского общества; постные блюда, никаких излишеств в еде. Как видите, он делал то же самое, что и древнерусский мастер: тот же сознательный аскетизм, та же строжайшая дисциплина духа.
   Так что не только произведение зависит от автора, в не меньшей степени и автор зависит от своего произведения.
   Творенье заново воссоздает тебя,
   Таков закон. И таково творенье,
   Которое быть истинным должно.
   «Не ставьте себя на пьедестал, — советует современный индийский философ Кришнамурти, — неоткуда будет падать». Что греха таить: вольно или невольно (может быть, по большей части и невольно) мысленно мы ставим себя то и дело на некий постамент, откуда или нас низвергают, или мы низвергаем сами себя. То и другое одинаково болезненно.
   Право, наша самость, или — иными словами говоря — гордыня, мне иногда рисуется в виде многоглавого сказочного Змея: отрубишь одну голову, глядь — а на ее месте выросла новая, а то еще хуже — две или три новые головы. Чтобы победить такое чудовище, надо обладать не простым мечом, а волшебным мечом-кладенцом. Великие, как мне кажется, имели этот меч и владели им довольно искусно.
   Кто знает: может быть, им помогала глубокая убежденность в том, что идеи и мысли, которые они несут миру, в сущности, им не принадлежат, ибо невозможно, собственно говоря, с абсолютной точностью определить безусловного и единственного творца любой мысли. В непрерывной лестнице нашего восхождения мы лишь передатчики и соединительные ступени. Ньютон, удостоившийся за свои труды всевозможных почестей, похвал и титулов, в конце жизни заявлял: «Если мне удалось подняться так высоко, то потому, что я был на плечах гигантов».
   Может быть, им помогало также внутреннее понимание скромности своих достижений (какими бы значительными и грандиозными они ни выглядели в глазах людей) в сравнении с трудом всего человечества и величественным творчеством Вселенной? Сошлюсь опять-таки на Ньютона. Человек, открывший закон всемирного тяготения, ученый, составивший целую эпоху в истории научной мысли планеты, признавался: «Самому себе я кажусь лишь мальчиком, играющим на берегу моря и время от времени забавляющимся тем, что находит более гладкий камешек и более красивую раковину, а великий океан так и не познанной истины простирается передо мной».
   Нашу задачу можно, пожалуй, сформулировать так: увидеть обычное в необычном и необычное в обычном. Если первое, а именно — различить в необычайном явлении приметы обыкновенности, при случае обнаружить даже пятна на солнце — мы еще умеем, то вот второе — выявить необычное в будничных примелькавшихся вещах — составляет для нас порою главный камень преткновения.
   Николай Константинович Рерих, на которого я неоднократно буду ссылаться, ибо вот уж многие годы он является для меня не только учителем творчества, но и Учителем жизни, сетовал на то, что люди придают такое ничтожное значение своей непосредственной связи с Космосом. Он говорил: «Верить не хотят люди, что их внутренняя лаборатория имеет космическое значение».
   Звездный мир пульсирует, сужаясь.
   Суживаясь, это — человек.
   Еще в древности знали, что в человеке заключены все элементы Вселенной, что в макрокосмосе нет ничего такого, чего не было бы в микрокосмосе. Расшифровка тайн микрокосмоса неизбежно влечет за собой раскрытие тайн вселенной.
   «Каждый нерв, каждая вибрация, —утверждал Рерих, — являют созвучия с космическими напряжениями». Отсюда — вывод:
   «Нужно привыкать к мысли, что люди беспрестанно творят. Каждым взглядом, каждым движением они меняют течение космических волн».