— Давай начнем с клана Стормов.
Витраж с фамильным гербом находился ближе к ним, и Митчелл начал с него.
Он сразу узнал герб: молния в поднятой руке, традиционная веточка клюквы. Ему вдруг вспомнилась такая же веточка, приколотая к платью Тори, когда он увидел ее впервые на костюмированном балу. Казалось, с того вечера прошла тысяча лет.
— И девиз клана, — сказала она и вслух перевела: — «Мы не оставим зло безнаказанным».
— Приходится признать, что здесь мы тоже не нашли никаких сюрпризов, — мрачно проговорил Митчелл.
— А вот эта картина кажется мне наиболее символичной и самой сложной из всех, — сказала Тори, переходя к витражу с изображением молодой женщины, поднимающейся по лестнице к небу.
— А ты знаешь, она немного похожа на тебя, — заметил Митчелл.
— Кто?
— Леди Виктория.
— Возможно, ты и прав. Есть некоторое поверхностное сходство — волосы, глаза.
Он медленно покачал головой:
— Мне кажется, дело не только в цвете глаз и волос. Жаль, что витраж остался незавершенным.
Они перешли к витражам на противоположной стене и скрупулезно изучили первый из них, с изображением двух рыцарей, сидящих на одном коне.
— Орден тамплиеров начинался с того, что они клялись жить в бедности и смирении, — вспомнил историю Митчелл. — Потом они стали стремиться к богатству и власти, а кончили тем, что погрязли в жадности и разврате. Что в конце концов и погубило их.
— Об этом витраже я тебе рассказывала. — Тори перешла к последнему из четырех витражей. — От него исходит некая сила, притягивающая меня.
— Почему он так действует на тебя?
— Потому что я догадываюсь, как зовут этого рыцаря. Я думаю, что на этом витраже изображен рыцарь, которого любила леди Виктория. Это тот человек, который вырезал на дереве свои и ее инициалы. Человек, который верил, что она предаст ради него свой клан, — Тори с трудом договорила последние слова, — и который утонул на ее глазах, когда она стояла на этом холме.
— И как его звали?
Он видел, что она собирается с духом, перед тем как произнести имя.
— Мичел. О Господи!
Внезапно Тори отступила на середину комнаты.
— Кажется, я поняла, — произнесла она шепотом.
— Что?
— Все четыре витража надо рассматривать не в отдельности, а как одно целое. Все они последовательно связаны друг с другом и рассказывают всю историю целиком.
Конечно, она права. Он понял это. Почувствовал.
— Давай размышлять вслух, — предложил ей Митчелл.
Тори быстро переводила взгляд с одного витража на другой, стараясь выстроить логическую цепочку.
— Незнакомцы, чужаки, вооруженные люди на боевых конях приезжают в Шотландию. Некоторые считают, что это рыцари из ордена тамплиеров. Среди них есть один рыцарь, который выделяется своим бесстрашием, дерзостью и решительностью. — Она остановилась и искоса взглянула на Митчелла. — Кстати, ты не находишь, что у тебя есть с ним некоторое сходство? — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Тяжелый меч, доспехи и мощный боевой конь свидетельствуют о том, что рыцарь участвовал во многих сражениях. Надпись внизу гласит о том, что его сгубила жажда наживы. Митчелл перевел с латыни:
— «Алчущий богатств будет повержен в прах». — Он потер подбородок и пробормотал: — Интересно, о каких богатствах идет речь. И где тамплиеры прятали свои сокровища?
— А где бы ты спрятал, если бы был средневековым рыцарем?
С минуту они стояли молча перед картиной и рассматривали ее.
— Попробуем выяснить это все тем же методом исключения, — предложил Митчелл, пристально изучая каждую деталь цветного витража.
— В шкатулке, — вдруг хором сказали оба.
— По-моему, это первое, что приходит в голову, — сказал он.
— В какой шкатулке? — продолжала гадать она.
— И что в ней было?
— Старый Нед говорил, что рыцари привезли с собой сокровища.
— Жаль, что я в свое время так плохо слушал его.
— Если окажется, что Старый Нед помог нам своим рассказом найти сокровища, ты должен будешь до конца жизни ежедневно присылать ему к чаю его любимые «данди».
— С радостью.
— Итак, если предположить, что сокровища лежат в шкатулке, то где она может находиться?
— В этом-то весь вопрос.
Тори начала расхаживать по комнате в своих красных резиновых сапогах и желтом плаще. Митчелл нашел это зрелище очаровательным.
— Если бы мне надо было спрятать небольшой ящик, куда бы я его спрятала? — бормотала она себе под нос.
— В другой ящик, — подсказал он ответ. Оба дружно повернулись к гробнице. Тори покачала головой:
— Если рыцарь Мичел отдал сокровища на хранение леди Виктории, она бы как-нибудь употребила их задолго до своей смерти.
— Возможно.
— Логично было бы предположить, что сокровища спрятаны в алтаре, но ты говоришь, он сделан из цельного камня. Где бы я спрятала шкатулку? Я бы спрятала ее в каком-нибудь сундуке или ящике, — снова начала бормотать она, меряя шагами часовню. Наконец остановилась и беспомощно развела руками: — Нет, не знаю.
Митчелл подошел к витражу, на котором был изображен рыцарь на боевом коне, и остановился перед ним. В одной руке рыцарь сжимал шкатулку, украшенную резьбой, другая рука с тяжелым серебряным мечом была занесена над головой.
— Ящик в ящике. — Он обернулся через плечо к Тори. — Как ты думаешь, размеры шкатулки на картине выбраны случайно?
Она подошла и встала рядом с ним.
— Не знаю.
— Ты не можешь определить их на глаз?
Тори расставила ладони, показывая размеры шкатулки.
— Приблизительно двенадцать-восемнадцать дюймов в длину, восемь дюймов в высоту и примерно столько же в ширину.
— Удобный размер.
— Вполне.
— Можно даже сказать: стандартный.
— Можно сказать и так.
— А если хорошенько оглядеться, то что мы здесь увидим аналогичного размера? Ну, может быть, чуть-чуть побольше.
— Только чуть-чуть?
— Только чуть-чуть.
Тори медленно повернулась вокруг себя.
— Ничего, — заключила она.
— Ничего? — повторил он. — Может быть, ты посмотришь еще раз. Заметить это совсем нетрудно.
— Я ничего не вижу, — жалобно проговорила она.
— Когда я учился в университете, наш профессор истории любил говорить: «Деревья заслоняют от вас лес».
— Спасибо, — язвительно поблагодарила она.
— Я дам тебе наводку, — сказал он.
— Буду тебе очень признательна.
— Их здесь сотни.
Между золотистыми бровями Тори залегла складка.
— Сотни? Здесь нет ничего в таком количестве… — Голос ее оборвался. Она быстро перевела взгляд на Митчелла. — Стены! Они сложены из каменных плит. Их здесь сотни.
— Наконец-то! — воскликнул он.
Глава 22
Глава 23
Витраж с фамильным гербом находился ближе к ним, и Митчелл начал с него.
Он сразу узнал герб: молния в поднятой руке, традиционная веточка клюквы. Ему вдруг вспомнилась такая же веточка, приколотая к платью Тори, когда он увидел ее впервые на костюмированном балу. Казалось, с того вечера прошла тысяча лет.
— И девиз клана, — сказала она и вслух перевела: — «Мы не оставим зло безнаказанным».
— Приходится признать, что здесь мы тоже не нашли никаких сюрпризов, — мрачно проговорил Митчелл.
— А вот эта картина кажется мне наиболее символичной и самой сложной из всех, — сказала Тори, переходя к витражу с изображением молодой женщины, поднимающейся по лестнице к небу.
— А ты знаешь, она немного похожа на тебя, — заметил Митчелл.
— Кто?
— Леди Виктория.
— Возможно, ты и прав. Есть некоторое поверхностное сходство — волосы, глаза.
Он медленно покачал головой:
— Мне кажется, дело не только в цвете глаз и волос. Жаль, что витраж остался незавершенным.
Они перешли к витражам на противоположной стене и скрупулезно изучили первый из них, с изображением двух рыцарей, сидящих на одном коне.
— Орден тамплиеров начинался с того, что они клялись жить в бедности и смирении, — вспомнил историю Митчелл. — Потом они стали стремиться к богатству и власти, а кончили тем, что погрязли в жадности и разврате. Что в конце концов и погубило их.
— Об этом витраже я тебе рассказывала. — Тори перешла к последнему из четырех витражей. — От него исходит некая сила, притягивающая меня.
— Почему он так действует на тебя?
— Потому что я догадываюсь, как зовут этого рыцаря. Я думаю, что на этом витраже изображен рыцарь, которого любила леди Виктория. Это тот человек, который вырезал на дереве свои и ее инициалы. Человек, который верил, что она предаст ради него свой клан, — Тори с трудом договорила последние слова, — и который утонул на ее глазах, когда она стояла на этом холме.
— И как его звали?
Он видел, что она собирается с духом, перед тем как произнести имя.
— Мичел. О Господи!
Внезапно Тори отступила на середину комнаты.
— Кажется, я поняла, — произнесла она шепотом.
— Что?
— Все четыре витража надо рассматривать не в отдельности, а как одно целое. Все они последовательно связаны друг с другом и рассказывают всю историю целиком.
Конечно, она права. Он понял это. Почувствовал.
— Давай размышлять вслух, — предложил ей Митчелл.
Тори быстро переводила взгляд с одного витража на другой, стараясь выстроить логическую цепочку.
— Незнакомцы, чужаки, вооруженные люди на боевых конях приезжают в Шотландию. Некоторые считают, что это рыцари из ордена тамплиеров. Среди них есть один рыцарь, который выделяется своим бесстрашием, дерзостью и решительностью. — Она остановилась и искоса взглянула на Митчелла. — Кстати, ты не находишь, что у тебя есть с ним некоторое сходство? — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Тяжелый меч, доспехи и мощный боевой конь свидетельствуют о том, что рыцарь участвовал во многих сражениях. Надпись внизу гласит о том, что его сгубила жажда наживы. Митчелл перевел с латыни:
— «Алчущий богатств будет повержен в прах». — Он потер подбородок и пробормотал: — Интересно, о каких богатствах идет речь. И где тамплиеры прятали свои сокровища?
— А где бы ты спрятал, если бы был средневековым рыцарем?
С минуту они стояли молча перед картиной и рассматривали ее.
— Попробуем выяснить это все тем же методом исключения, — предложил Митчелл, пристально изучая каждую деталь цветного витража.
— В шкатулке, — вдруг хором сказали оба.
— По-моему, это первое, что приходит в голову, — сказал он.
— В какой шкатулке? — продолжала гадать она.
— И что в ней было?
— Старый Нед говорил, что рыцари привезли с собой сокровища.
— Жаль, что я в свое время так плохо слушал его.
— Если окажется, что Старый Нед помог нам своим рассказом найти сокровища, ты должен будешь до конца жизни ежедневно присылать ему к чаю его любимые «данди».
— С радостью.
— Итак, если предположить, что сокровища лежат в шкатулке, то где она может находиться?
— В этом-то весь вопрос.
Тори начала расхаживать по комнате в своих красных резиновых сапогах и желтом плаще. Митчелл нашел это зрелище очаровательным.
— Если бы мне надо было спрятать небольшой ящик, куда бы я его спрятала? — бормотала она себе под нос.
— В другой ящик, — подсказал он ответ. Оба дружно повернулись к гробнице. Тори покачала головой:
— Если рыцарь Мичел отдал сокровища на хранение леди Виктории, она бы как-нибудь употребила их задолго до своей смерти.
— Возможно.
— Логично было бы предположить, что сокровища спрятаны в алтаре, но ты говоришь, он сделан из цельного камня. Где бы я спрятала шкатулку? Я бы спрятала ее в каком-нибудь сундуке или ящике, — снова начала бормотать она, меряя шагами часовню. Наконец остановилась и беспомощно развела руками: — Нет, не знаю.
Митчелл подошел к витражу, на котором был изображен рыцарь на боевом коне, и остановился перед ним. В одной руке рыцарь сжимал шкатулку, украшенную резьбой, другая рука с тяжелым серебряным мечом была занесена над головой.
— Ящик в ящике. — Он обернулся через плечо к Тори. — Как ты думаешь, размеры шкатулки на картине выбраны случайно?
Она подошла и встала рядом с ним.
— Не знаю.
— Ты не можешь определить их на глаз?
Тори расставила ладони, показывая размеры шкатулки.
— Приблизительно двенадцать-восемнадцать дюймов в длину, восемь дюймов в высоту и примерно столько же в ширину.
— Удобный размер.
— Вполне.
— Можно даже сказать: стандартный.
— Можно сказать и так.
— А если хорошенько оглядеться, то что мы здесь увидим аналогичного размера? Ну, может быть, чуть-чуть побольше.
— Только чуть-чуть?
— Только чуть-чуть.
Тори медленно повернулась вокруг себя.
— Ничего, — заключила она.
— Ничего? — повторил он. — Может быть, ты посмотришь еще раз. Заметить это совсем нетрудно.
— Я ничего не вижу, — жалобно проговорила она.
— Когда я учился в университете, наш профессор истории любил говорить: «Деревья заслоняют от вас лес».
— Спасибо, — язвительно поблагодарила она.
— Я дам тебе наводку, — сказал он.
— Буду тебе очень признательна.
— Их здесь сотни.
Между золотистыми бровями Тори залегла складка.
— Сотни? Здесь нет ничего в таком количестве… — Голос ее оборвался. Она быстро перевела взгляд на Митчелла. — Стены! Они сложены из каменных плит. Их здесь сотни.
— Наконец-то! — воскликнул он.
Глава 22
— Не можем же мы разобрать по камушку всю часовню, чтобы найти пустую нишу, — сказала Тори, как ей казалось, наставительным тоном.
Митчелл бросил на нее ледяной взгляд:
— Конечно, не можем.
Она сделала отчаянный жест руками:
— Тогда как ты предполагаешь найти плиту, под которой спрятаны сокровища?
Митчелл потер рукой подбородок.
— Подожди меня здесь, — приказал он и вышел из часовни.
Вскоре он вернулся изрядно промокший, держа в руках какой-то острый металлический предмет.
— Что это? — звенящим голосом спросила Тори.
— Стержень, — коротко ответил Митчелл.
Расстегнув мокрую куртку, он стащил ее с себя и рассеянно бросил на пол. Потом вытер стержень о свою рубашку. На голубой джинсовой ткани осталась широкая грязная полоска.
— А для чего он нужен?
— Садовники забивают их в землю в качестве подпорки для вьющихся роз, глицинии, дикого винограда, иногда плодовых деревьев.
Тори все еще не понимала его намерений.
— А как ты собираешься использовать эту штуку?
— С ее помощью я попытаюсь найти в стене шкатулку.
— Но как?
— Если за какой-нибудь плитой спрятано сокровище, то звук при ударе по этой плите будет отличаться от других.
Тори пришлось отдать ему должное. Это была неплохая идея.
Митчелл начал выстукивать плиты. Тори шла следом за ним.
— А что ты будешь делать стеми плитами, до которых не дотянешься? — спросила она, подняв глаза к потолку.
— Я буду решать проблемы по мере их поступления, — сухо ответил ей Митчелл.
— Мы можем прийти сюда еще раз и принести ссобой лестницу, — предложила Тори.
— Можем, — согласился он.
— Как ты думаешь, сколько времени уйдет на то, чтобы простучать хотя бы те плиты, которые находятся в пределах досягаемости? — тихо спросила она.
— Боюсь, что больше, чем я думал, — нетерпеливо ответил он.
Но она имела в виду другое.
— А что, если ящика с сокровищами здесь вообще нет?
— Тори…
В его голосе звучало предупреждение.
— Что?
— Ш-ш…
Но Тори не унималась:
— Почему тебе хотя бы не начать с самого вероятного места?
Наконец-то ей удалось привлечь его внимание.
— И что это за место?
Боже мой, это же ясно как день!
— Это плита, расположенная непосредственно под витражом с изображением рыцаря, — сказала она.
— Но…
— Вспомни… все гениальное просто.
Митчелл Сторм не мог оспорить свое собственное утверждение.
— Ну хорошо. Давай попробуем.
Он подошел к витражу, Тори встала рядом с ним. Он стукнул несколько раз по плите металлическим стержнем.
— Ну, что ты думаешь?
— Постучи еще. Он постучал сильнее.
Тори сдвинула брови и посоветовала:
— Постучи по этой же плите, но повыше. Митчелл постучал.
— Я готов поклясться, что здесь звук другой.
— Я думаю, нам надо остановиться на нем. В конце концов что мы теряем?
— Ты права.
— И что мы теперь предпримем? — спросила она.
— Нужно придумать, как извлечь камень из стены.
— Ты хочешь разобрать стену?
— Ну, если говорить коротко, то да.
— Как? Голыми руками?
— Пока нет. А как дело пойдет дальше, мне пока трудно судить.
Ей показалось, что он говорит серьезно.
— Нам понадобятся мужские руки?
Он кивнул и стал изучать плиту.
— Должна вам сказать, лорд Сторм, что по крайней мере один из нас не обладает мужской силой. — Она окинула взглядом его высокую мощную фигуру. — Да и про вас вряд ли можно сказать «силен как бык».
— Это смотря с какой стороны посмотреть. Опять он понес какую-то чушь! Митчелл вручил ей фонарик.
— Старайся светить сюда. — Он указал место. Это было ей по силам.
Митчелл достал из кармана брюк складной армейский нож — какого только инструмента не носит с собой этот мужчина! — и попытался просунуть его в щель между плитами. Из-под лезвия полетела каменная крошка, рассыпаясь в серую пыль.
Это занятие требовало времени.
Очень много времени.
Тори уже несколько раз просила его прерваться, так как не могла долго держать фонарик на весу. Она поработала руками, чтобы размять затекшие мышцы, и даже вышла на улицу и обошла часовню.
Углубив ножом щель между плитами, Митчелл попытался просунуть в нее стержень и, используя его как рычаг, раскачать плиту. В конце концов, если в ней находится шкатулка, она не должна быть очень тяжелой.
Плита сдвинулась с места. Сначала на четверть дюйма, а затем благодаря силе мужских рук, острию металлического стержня и сноровке, приобретенной Митчеллом на островах Индонезии, она сдвинулась еще на несколько дюймов.
Митчелл в изнеможении прислонился к стене и вытер пот со лба рукавом рубашки.
Тори разглядывала плиту.
— Ты знаешь, мне кажется, в верхней ее части есть щель.
— Ты думаешь, это крышка?
— Не исключено.
— Придется поработать еще.
— Что ты намерен делать?
— Я собираюсь раскачивать плиту до тех пор, пока не смогу как следует за нее ухватиться. Тогда я попытаюсь вытащить ее и поставить на пол.
— Митчелл, ты можешь надорваться. Эта плита весит, наверное, несколько сот фунтов.
Но он ее не слушал. Через некоторое время плита с грохотом упала на пол.
— Сейчас мы посмотрим, есть ли в ней что-нибудь, дорогая, — тяжело дыша, сказал Митчелл. — Но постарайся не разочаровываться, если мы ничего не найдем. Посвети мне, пожалуйста, сюда, Тори.
Митчелл присел на корточки, раскрыл складной нож и попытался раскрошить верхний слой плиты. Через некоторое время нож вошел в пустоту. Теперь было ясно, что это крышка. Продолжая работать ножом и стержнем, Митчелл попытался поднять ее. Она не поддавалась. Он не оставлял попыток.
— Ну же, давай, черт возьми, — приговаривал он.
— Ну, давай, давай. — Тори казалось, что таким образом она может помочь Митчеллу.
Наконец крышка сдвинулась. Раздался дружный вздох облегчения.
— Ты сделал это! — воскликнула Тори.
— Давай посмотрим, что я сделал, — скептически сказал он, чтобы немного умерить ее энтузиазм.
На дне каменной плиты лежал завернутый в тюленью кожу сверток. Он был обвязан старой бечевкой. Митчелл разрезал бечевку ножом и осторожно развернул сверток, пролежавший в стене часовни несколько столетий.
Тори опустилась на колени.
— Ах, какая красота! — воскликнула она, когда тюленья кожа упала на пол.
— Да, красивая шкатулка, — согласился Митчелл.
— Я никогда в жизни не видела такой красивой вещи, — с благоговением сказала Тори.
Шкатулка была примерно такого размера, как они предполагали. Восемнадцать дюймов в длину, восемь в высоту и столько же в ширину. Углы шкатулки немного закруглялись.
Шкатулка была серебряной с золотой инкрустацией. Крышка ее ослепляла сверканием драгоценных и полудрагоценных камней. Здесь были топазы всех цветов радуги, шпинель, которую Тори сперва приняла за рубины, жемчуг и другие камни.
Всю поверхность шкатулки покрывала искусная гравировка. Здесь были изображены восточные города, великолепные дворцы, пасторальные сцены и шотландские пейзажи. Чтобы рассмотреть шкатулку в деталях, им пришлось бы потратить не один час.
— Невероятно, — прошептала Тори.
— Да. — Митчелл посмотрел ей в глаза. — Я не вижу на ней замка. Наверное, пора посмотреть, что там внутри, верно?
Тори кивнула:
— Я умираю от любопытства!
— Нам тоже интересно узнать, что же находится в вашей драгоценной шкатулке, — раздался за их спинами зловещий мужской голос.
Митчелл бросил на нее ледяной взгляд:
— Конечно, не можем.
Она сделала отчаянный жест руками:
— Тогда как ты предполагаешь найти плиту, под которой спрятаны сокровища?
Митчелл потер рукой подбородок.
— Подожди меня здесь, — приказал он и вышел из часовни.
Вскоре он вернулся изрядно промокший, держа в руках какой-то острый металлический предмет.
— Что это? — звенящим голосом спросила Тори.
— Стержень, — коротко ответил Митчелл.
Расстегнув мокрую куртку, он стащил ее с себя и рассеянно бросил на пол. Потом вытер стержень о свою рубашку. На голубой джинсовой ткани осталась широкая грязная полоска.
— А для чего он нужен?
— Садовники забивают их в землю в качестве подпорки для вьющихся роз, глицинии, дикого винограда, иногда плодовых деревьев.
Тори все еще не понимала его намерений.
— А как ты собираешься использовать эту штуку?
— С ее помощью я попытаюсь найти в стене шкатулку.
— Но как?
— Если за какой-нибудь плитой спрятано сокровище, то звук при ударе по этой плите будет отличаться от других.
Тори пришлось отдать ему должное. Это была неплохая идея.
Митчелл начал выстукивать плиты. Тори шла следом за ним.
— А что ты будешь делать стеми плитами, до которых не дотянешься? — спросила она, подняв глаза к потолку.
— Я буду решать проблемы по мере их поступления, — сухо ответил ей Митчелл.
— Мы можем прийти сюда еще раз и принести ссобой лестницу, — предложила Тори.
— Можем, — согласился он.
— Как ты думаешь, сколько времени уйдет на то, чтобы простучать хотя бы те плиты, которые находятся в пределах досягаемости? — тихо спросила она.
— Боюсь, что больше, чем я думал, — нетерпеливо ответил он.
Но она имела в виду другое.
— А что, если ящика с сокровищами здесь вообще нет?
— Тори…
В его голосе звучало предупреждение.
— Что?
— Ш-ш…
Но Тори не унималась:
— Почему тебе хотя бы не начать с самого вероятного места?
Наконец-то ей удалось привлечь его внимание.
— И что это за место?
Боже мой, это же ясно как день!
— Это плита, расположенная непосредственно под витражом с изображением рыцаря, — сказала она.
— Но…
— Вспомни… все гениальное просто.
Митчелл Сторм не мог оспорить свое собственное утверждение.
— Ну хорошо. Давай попробуем.
Он подошел к витражу, Тори встала рядом с ним. Он стукнул несколько раз по плите металлическим стержнем.
— Ну, что ты думаешь?
— Постучи еще. Он постучал сильнее.
Тори сдвинула брови и посоветовала:
— Постучи по этой же плите, но повыше. Митчелл постучал.
— Я готов поклясться, что здесь звук другой.
— Я думаю, нам надо остановиться на нем. В конце концов что мы теряем?
— Ты права.
— И что мы теперь предпримем? — спросила она.
— Нужно придумать, как извлечь камень из стены.
— Ты хочешь разобрать стену?
— Ну, если говорить коротко, то да.
— Как? Голыми руками?
— Пока нет. А как дело пойдет дальше, мне пока трудно судить.
Ей показалось, что он говорит серьезно.
— Нам понадобятся мужские руки?
Он кивнул и стал изучать плиту.
— Должна вам сказать, лорд Сторм, что по крайней мере один из нас не обладает мужской силой. — Она окинула взглядом его высокую мощную фигуру. — Да и про вас вряд ли можно сказать «силен как бык».
— Это смотря с какой стороны посмотреть. Опять он понес какую-то чушь! Митчелл вручил ей фонарик.
— Старайся светить сюда. — Он указал место. Это было ей по силам.
Митчелл достал из кармана брюк складной армейский нож — какого только инструмента не носит с собой этот мужчина! — и попытался просунуть его в щель между плитами. Из-под лезвия полетела каменная крошка, рассыпаясь в серую пыль.
Это занятие требовало времени.
Очень много времени.
Тори уже несколько раз просила его прерваться, так как не могла долго держать фонарик на весу. Она поработала руками, чтобы размять затекшие мышцы, и даже вышла на улицу и обошла часовню.
Углубив ножом щель между плитами, Митчелл попытался просунуть в нее стержень и, используя его как рычаг, раскачать плиту. В конце концов, если в ней находится шкатулка, она не должна быть очень тяжелой.
Плита сдвинулась с места. Сначала на четверть дюйма, а затем благодаря силе мужских рук, острию металлического стержня и сноровке, приобретенной Митчеллом на островах Индонезии, она сдвинулась еще на несколько дюймов.
Митчелл в изнеможении прислонился к стене и вытер пот со лба рукавом рубашки.
Тори разглядывала плиту.
— Ты знаешь, мне кажется, в верхней ее части есть щель.
— Ты думаешь, это крышка?
— Не исключено.
— Придется поработать еще.
— Что ты намерен делать?
— Я собираюсь раскачивать плиту до тех пор, пока не смогу как следует за нее ухватиться. Тогда я попытаюсь вытащить ее и поставить на пол.
— Митчелл, ты можешь надорваться. Эта плита весит, наверное, несколько сот фунтов.
Но он ее не слушал. Через некоторое время плита с грохотом упала на пол.
— Сейчас мы посмотрим, есть ли в ней что-нибудь, дорогая, — тяжело дыша, сказал Митчелл. — Но постарайся не разочаровываться, если мы ничего не найдем. Посвети мне, пожалуйста, сюда, Тори.
Митчелл присел на корточки, раскрыл складной нож и попытался раскрошить верхний слой плиты. Через некоторое время нож вошел в пустоту. Теперь было ясно, что это крышка. Продолжая работать ножом и стержнем, Митчелл попытался поднять ее. Она не поддавалась. Он не оставлял попыток.
— Ну же, давай, черт возьми, — приговаривал он.
— Ну, давай, давай. — Тори казалось, что таким образом она может помочь Митчеллу.
Наконец крышка сдвинулась. Раздался дружный вздох облегчения.
— Ты сделал это! — воскликнула Тори.
— Давай посмотрим, что я сделал, — скептически сказал он, чтобы немного умерить ее энтузиазм.
На дне каменной плиты лежал завернутый в тюленью кожу сверток. Он был обвязан старой бечевкой. Митчелл разрезал бечевку ножом и осторожно развернул сверток, пролежавший в стене часовни несколько столетий.
Тори опустилась на колени.
— Ах, какая красота! — воскликнула она, когда тюленья кожа упала на пол.
— Да, красивая шкатулка, — согласился Митчелл.
— Я никогда в жизни не видела такой красивой вещи, — с благоговением сказала Тори.
Шкатулка была примерно такого размера, как они предполагали. Восемнадцать дюймов в длину, восемь в высоту и столько же в ширину. Углы шкатулки немного закруглялись.
Шкатулка была серебряной с золотой инкрустацией. Крышка ее ослепляла сверканием драгоценных и полудрагоценных камней. Здесь были топазы всех цветов радуги, шпинель, которую Тори сперва приняла за рубины, жемчуг и другие камни.
Всю поверхность шкатулки покрывала искусная гравировка. Здесь были изображены восточные города, великолепные дворцы, пасторальные сцены и шотландские пейзажи. Чтобы рассмотреть шкатулку в деталях, им пришлось бы потратить не один час.
— Невероятно, — прошептала Тори.
— Да. — Митчелл посмотрел ей в глаза. — Я не вижу на ней замка. Наверное, пора посмотреть, что там внутри, верно?
Тори кивнула:
— Я умираю от любопытства!
— Нам тоже интересно узнать, что же находится в вашей драгоценной шкатулке, — раздался за их спинами зловещий мужской голос.
Глава 23
Он совершил ошибку. Ужасную ошибку.
Митчелл мысленно выругался и попытался найти выход из положения. Но сделать это было чрезвычайно трудно, учитывая, что стоял он на четвереньках. Не идеальная позиция для встречи с врагом.
Особенно когда враг наставил на тебя оружие.
Вот так попал!
— Какого черта ты здесь оказался, Форбс? — спросил Митчелл. Он имел полное право задавать вопросы и требовать на них ответа.
— Я пришел сюда за тем же, за чем и ты, старина. Чтобы найти сокровища, — весело ответил красивый мужчина с револьвером в руке, появившийся в проеме дверей.
Впервые за все время пребывания в замке Сторм Роджер Форбс чувствовал себя хозяином положения.
— А на коленях вы уже не смотритесь так внушительно, лорд Сторм, — заметил Роджер Форбс, облизнув губы.
— Я стою не на коленях, — огрызнулся Митчелл. Смертельное оружие в холеной мужской руке было по-прежнему нацелено на Сторма.
— Тогда тебе лучше встать на колени в течение пяти секунд, иначе за твою гордость придется расплачиваться очаровательной мисс Сторм.
Митчелл быстро опустился на колени. Нежданный гость бросил взгляд на богато украшенную шкатулку, оставленную на полу.
— Итак, вы нашли сокровища, которые так долго искали.
— Откуда вам это было известно? — спросила Тори.
— Может быть, кому-то я и кажусь дураком, но уверяю вас, мисс Сторм, что это не так. Все это время я следил за вашими действиями.
Митчеллу были необходимы факты, и как можно быстрее.
— Ты действуешь один, Форбс?
— О Господи, конечно же, нет, лорд Сторм, — послышался грудной голос Сильвии, и она вступила в часовню следом за своим пасынком. — Мы с Роджером партнеры во всех делах. Правда, дорогой?
— Да, это так, — сухо ответил Роджер, не оглянувшись на женщину.
Оба они были одеты по погоде: в длинные непромокаемые плащи и крепкие прогулочные ботинки. Не вызывало сомнений, что эта парочка оказалась здесь не случайно.
— Между прочим, на улице льет как из ведра, лорд Сторм. Если бы вы были гостеприимным и внимательным хозяином, — Сильвия поправила руками сбившуюся прическу, — вы бы не выбрали для своих поисков день, столь пагубно отразившийся на моем гриме и прическе.
— Мои глубочайшие извинения, мадам, — с преувеличенной вежливостью сказал Митчелл.
— Вот видишь, Роджер, — заметила Сильвия, толкнув пасынка локтем в бок, — настоящий аристократ ведет себя как джентльмен даже в самых неблагоприятных для него обстоятельствах.
— Можно подумать, ты что-то понимаешь в джентльменах, — язвительно ответил ее сообщник.
— Довольно, Роджер, — оборвала его Сильвия и уже совсем другим, мягким, вкрадчивым голосом проговорила: — Так вот он, сундук с сокровищами. — Она приблизилась к шкатулке, однако, будучи женщиной крайне осторожной, слишком близко подходить не стала.
Митчелл отметил про себя, что Сильвия Форбс отнюдь не глупа. Эта женщина принадлежала к тому типу людей, которые всеми силами стремятся к благополучию. И как правило, у таких людей сильно развиты природные инстинкты. И самый мощный из них — инстинкт выживания.
Сильвия смотрела прямо на Митчелла и обращалась к нему так, словно, кроме них, в этой часовне никого не было.
— Я вижу, вы еще не открывали шкатулку.
— Мы как раз собирались сделать это, когда нас так грубо прервали, — ответил он так, словно они сидели в гостиной и вели непринужденную послеобеденную беседу за рюмкой сухого шерри.
— Роджер совершенно не умеет себя вести, — сокрушенно покачала головой Сильвия. — Правда, у мальчика есть другие ценные качества, которые компенсируют этот недостаток.
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ты начинаешь делать вид, будто меня нет рядом с тобой, Сильвия, — возмутился Роджер.
— А ты не слушай, что я говорю, — сладким голосом пропела она.
Слишком сладким.
— И не выношу, когда ты называешь меня мальчиком.
— В таком случае веди себя как мужчина.
Интересно, как далеко они зайдут в своих оскорблениях, думал тем временем Митчелл. Может быть, они договорятся до того, что забудут о том, для чего здесь находятся? Тогда у него появился бы шанс вырвать у Роджера револьвер.
Но Сильвия Форбс разрушила эту хрупкую надежду.
— Давай не будем ссориться, дорогой, — примирительно сказала она. — Сейчас не время и не место для этого. Сейчас наш гостеприимный хозяин откроет сундук с сокровищами, и ты увидишь, что наше затянувшееся пребывание в замке Сторм не было напрасной тратой времени и сил. Прошу вас, Митчелл, приступайте.
— Открывай эту чертову шкатулку, — приказал Роджер, размахивая револьвером.
Митчелл сделал последнюю попытку урезонить его:
— Вы же не сможете увезти сокровища с собой.
— А вот тут вы ошибаетесь, милорд, — с уверенностью констатировал Роджер. — Мы спокойно покинем замок вместе с сокровищами.
— А каким образом, позвольте вас спросить?
— Позволяю. — Роджер Форбс сделал движение головой в сторону окна. — Произойдет несчастный случай. Ваши тела найдут в коварных водах залива. Я думаю, острые скалы иприлив скроют все улики, которые мы с Сильвией могли бы оставить. Верно, дорогая?
Митчелл смерил взглядом расстояние до Роджера Форбса и прикинул, сумеет ли преодолеть его одним прыжком.
— Даже и не думайте, — предупредил Форбс, заметив его взгляд. — Открывайте шкатулку.
Митчелл придвинулся к шкатулке и медленно поднял крышку.
Именно это он и предвидел. И боялся этого.
— Там ничего нет! — На лице Форбса отразилось недоумение, почти сразу сменившееся подозрением. — Какую шутку вы пытаетесь сыграть с нами, Сторм?
— Для меня это такая же неожиданность, как и для вас, — почти искренне ответил Митчелл.
Тори заглянула на дно пустой шкатулки.
— Пусто, — потрясенно подтвердила она.
— Я не верю, что вы не знали этого, — настаивал взбешенный Роджер.
— Держу пари, они действительно ничего не знали, — подала голос со своего места Сильвия. Она стояла между пасынком и Митчеллом. — Любой дурак понял бы с первого взгляда, что они не играют. Особенно девушка.
Из нее никогда не получилась бы актриса. — Она имела в виду Тори.
Роджер хмуро посмотрел в ее сторону:
— А откуда это известно тебе, дорогая Сильвия? Она пожала плечами:
— Когда-то я сама выступала на сцене… в юности.
— Ты никогда не рассказывала мне об этом, — изумился пасынок.
— А я не обязана обо всем тебе рассказывать, мой дорогой мальчик, — насмешливо заявила она.
— Ладно, что мы теперь будем делать, черт побери всю эту затею? — спросил Роджер, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я бы предложил вам сложить оружие, — посоветовал Митчелл. — Это самое разумное, что вы можете сейчас сделать. Оттого что вы будете размахивать револьвером, сокровища в шкатулке не появятся. Зато кто-нибудь может пострадать.
Роджера Форбса не интересовало мнение Митчелла Сторма по этому поводу.
— Я буду делать то, черт возьми, что захочу. Запомни это, напыщенный осел, и, если мне захочется размахивать револьвером, значит, я буду размахивать им.
— Дай мне его, — вмешалась Сильвия, потянувшись к оружию.
Он обратил к ней ледяной взгляд голубых глаз.
— С какой стати, Сильвия?
— Я твоя мачеха. Я старше, и у меня больше опыта. И командовать буду я. Сегодня и всегда, — безапелляционно заявила она.
Роджер вспыхнул.
— Ни один из твоих планов с тех пор, как мы приехали на этот проклятый остров, не сработал, старая гусыня!
— Не смей разговаривать со мной таким тоном, Роджер!
— Я буду разговаривать с тобой таким тоном, каким захочу. — В голосе Роджера звучала злоба.
На лице Сильвии выступили некрасивые красные пятна.
— Если бы твой отец слышал тебя сейчас, он бы в гробу перевернулся.
— Это его дело. — Роджер расхохотался отвратительным смехом. — Кого ты дурачишь? Ты ненавидела старого осла не меньше моего. Я вообще подозреваю, что ты сама дала ему хорошего пинка по направлению к райским вратам. — Он поднял глаза к небу.
Сильвия Форбс побагровела.
— Да как ты смеешь предполагать такие вещи?
— Ах, оставь, Сильвия. Может быть, когда-то ты и была приличной актрисой, но те времена давно миновали. Ты никого не обманешь, разыгрывая несчастную вдову.
— Ах ты, сукин сын! — разъяренно прошипела она и уже готова была вцепиться ему в лицо, как вдруг в последний момент вспомнила, кто их настоящий враг.
К большому сожалению Митчелла. Ей понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и прийти в себя.
— Да, получается какая-то чепуха, — проговорила она наконец как ни в чем не бывало. — Мы привязаны к этой парочке и не имеем ни гроша в кармане.
— И опять встает вопрос: что нам теперь делать?
— Я думаю, нужно пристрелить ее, — раздался голос у них за спиной.
У Тори было предчувствие относительно Надин Форбс с самой первой встречи.
Ревность — недоброе чувство.
Но когда ею охвачена юная неуравновешенная девица, это чувство может стать опасным.
Надин Форбс была очень опасна.
— Дай мне револьвер, Роджер, — попросила падчерица и, видя, что он колеблется, требовательно протянула к нему бледную руку. — Я не побоюсь застрелить ее.
Роджер был явно сконфужен неожиданным оборотом дела.
— Кого ты собираешься застрелить?
— Мисс Сторм.
— Мисс Сторм? — Он посмотрел на Тори диким взглядом.
Надин так торопилась, что не надела плащ и даже не захватила зонтик. На ней было только хлопчатобумажное платье модного покроя — легкое летнее платье, годившееся лишь на очень жаркую погоду, какой практически не бывало на острове Сторм. Она промокла до нитки, легкие белые сандалии были заляпаны грязью. Волосы свисали мокрыми спутанными прядями.
Но Надин, казалось, нисколько не волновало то, как она выглядела.
Все ее мысли сосредоточились на одном.
— Разве нам не нужно убрать ее с дороги? Разве она не мешает успешному осуществлению нашего плана?
— Что ты болтаешь, Надин? — остановил ее Роджер. Даже его потрясла жестокая решимость в глазах падчерицы.
Она обольстительно улыбнулась ему:
— Разве моя дорогая бабушка не планировала выдать меня замуж за лорда Сторма? Я буду следующей леди Сторм. А вы с бабушкой, сделав меня графиней, укрепите свое пошатнувшееся положение в обществе.
— Боюсь, все эти планы провалились, — с кривой ухмылкой заметил Роджер.
— Еще не поздно все исправить, — не сдавалась Надин. — Вчера мне почти удалось избавиться от нее.
— Так это ты вытолкнула меня из окна, — медленно проговорила Тори.
— Конечно, я. — Девушка явно гордилась тем, что так ловко все подстроила. — Он, — она ткнула пальцем в сторону Митчелла, — будет моим любовником и мужем. Моим, а не твоим.
— Боюсь, дорогая, это были пустые мечты. Лорд Сторм не имел никаких намерений относительно тебя, — попыталась разубедить ее Сильвия.
— Неправда.
— Правда, — мягко сказала Сильвия.
— Это не может быть правдой. — Она по-детски надула губы. — Я моложе ее. И такая же хорошенькая. И я не глупая корова, как думает Роджер.
Митчелл мысленно выругался и попытался найти выход из положения. Но сделать это было чрезвычайно трудно, учитывая, что стоял он на четвереньках. Не идеальная позиция для встречи с врагом.
Особенно когда враг наставил на тебя оружие.
Вот так попал!
— Какого черта ты здесь оказался, Форбс? — спросил Митчелл. Он имел полное право задавать вопросы и требовать на них ответа.
— Я пришел сюда за тем же, за чем и ты, старина. Чтобы найти сокровища, — весело ответил красивый мужчина с револьвером в руке, появившийся в проеме дверей.
Впервые за все время пребывания в замке Сторм Роджер Форбс чувствовал себя хозяином положения.
— А на коленях вы уже не смотритесь так внушительно, лорд Сторм, — заметил Роджер Форбс, облизнув губы.
— Я стою не на коленях, — огрызнулся Митчелл. Смертельное оружие в холеной мужской руке было по-прежнему нацелено на Сторма.
— Тогда тебе лучше встать на колени в течение пяти секунд, иначе за твою гордость придется расплачиваться очаровательной мисс Сторм.
Митчелл быстро опустился на колени. Нежданный гость бросил взгляд на богато украшенную шкатулку, оставленную на полу.
— Итак, вы нашли сокровища, которые так долго искали.
— Откуда вам это было известно? — спросила Тори.
— Может быть, кому-то я и кажусь дураком, но уверяю вас, мисс Сторм, что это не так. Все это время я следил за вашими действиями.
Митчеллу были необходимы факты, и как можно быстрее.
— Ты действуешь один, Форбс?
— О Господи, конечно же, нет, лорд Сторм, — послышался грудной голос Сильвии, и она вступила в часовню следом за своим пасынком. — Мы с Роджером партнеры во всех делах. Правда, дорогой?
— Да, это так, — сухо ответил Роджер, не оглянувшись на женщину.
Оба они были одеты по погоде: в длинные непромокаемые плащи и крепкие прогулочные ботинки. Не вызывало сомнений, что эта парочка оказалась здесь не случайно.
— Между прочим, на улице льет как из ведра, лорд Сторм. Если бы вы были гостеприимным и внимательным хозяином, — Сильвия поправила руками сбившуюся прическу, — вы бы не выбрали для своих поисков день, столь пагубно отразившийся на моем гриме и прическе.
— Мои глубочайшие извинения, мадам, — с преувеличенной вежливостью сказал Митчелл.
— Вот видишь, Роджер, — заметила Сильвия, толкнув пасынка локтем в бок, — настоящий аристократ ведет себя как джентльмен даже в самых неблагоприятных для него обстоятельствах.
— Можно подумать, ты что-то понимаешь в джентльменах, — язвительно ответил ее сообщник.
— Довольно, Роджер, — оборвала его Сильвия и уже совсем другим, мягким, вкрадчивым голосом проговорила: — Так вот он, сундук с сокровищами. — Она приблизилась к шкатулке, однако, будучи женщиной крайне осторожной, слишком близко подходить не стала.
Митчелл отметил про себя, что Сильвия Форбс отнюдь не глупа. Эта женщина принадлежала к тому типу людей, которые всеми силами стремятся к благополучию. И как правило, у таких людей сильно развиты природные инстинкты. И самый мощный из них — инстинкт выживания.
Сильвия смотрела прямо на Митчелла и обращалась к нему так, словно, кроме них, в этой часовне никого не было.
— Я вижу, вы еще не открывали шкатулку.
— Мы как раз собирались сделать это, когда нас так грубо прервали, — ответил он так, словно они сидели в гостиной и вели непринужденную послеобеденную беседу за рюмкой сухого шерри.
— Роджер совершенно не умеет себя вести, — сокрушенно покачала головой Сильвия. — Правда, у мальчика есть другие ценные качества, которые компенсируют этот недостаток.
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ты начинаешь делать вид, будто меня нет рядом с тобой, Сильвия, — возмутился Роджер.
— А ты не слушай, что я говорю, — сладким голосом пропела она.
Слишком сладким.
— И не выношу, когда ты называешь меня мальчиком.
— В таком случае веди себя как мужчина.
Интересно, как далеко они зайдут в своих оскорблениях, думал тем временем Митчелл. Может быть, они договорятся до того, что забудут о том, для чего здесь находятся? Тогда у него появился бы шанс вырвать у Роджера револьвер.
Но Сильвия Форбс разрушила эту хрупкую надежду.
— Давай не будем ссориться, дорогой, — примирительно сказала она. — Сейчас не время и не место для этого. Сейчас наш гостеприимный хозяин откроет сундук с сокровищами, и ты увидишь, что наше затянувшееся пребывание в замке Сторм не было напрасной тратой времени и сил. Прошу вас, Митчелл, приступайте.
— Открывай эту чертову шкатулку, — приказал Роджер, размахивая револьвером.
Митчелл сделал последнюю попытку урезонить его:
— Вы же не сможете увезти сокровища с собой.
— А вот тут вы ошибаетесь, милорд, — с уверенностью констатировал Роджер. — Мы спокойно покинем замок вместе с сокровищами.
— А каким образом, позвольте вас спросить?
— Позволяю. — Роджер Форбс сделал движение головой в сторону окна. — Произойдет несчастный случай. Ваши тела найдут в коварных водах залива. Я думаю, острые скалы иприлив скроют все улики, которые мы с Сильвией могли бы оставить. Верно, дорогая?
Митчелл смерил взглядом расстояние до Роджера Форбса и прикинул, сумеет ли преодолеть его одним прыжком.
— Даже и не думайте, — предупредил Форбс, заметив его взгляд. — Открывайте шкатулку.
Митчелл придвинулся к шкатулке и медленно поднял крышку.
Именно это он и предвидел. И боялся этого.
— Там ничего нет! — На лице Форбса отразилось недоумение, почти сразу сменившееся подозрением. — Какую шутку вы пытаетесь сыграть с нами, Сторм?
— Для меня это такая же неожиданность, как и для вас, — почти искренне ответил Митчелл.
Тори заглянула на дно пустой шкатулки.
— Пусто, — потрясенно подтвердила она.
— Я не верю, что вы не знали этого, — настаивал взбешенный Роджер.
— Держу пари, они действительно ничего не знали, — подала голос со своего места Сильвия. Она стояла между пасынком и Митчеллом. — Любой дурак понял бы с первого взгляда, что они не играют. Особенно девушка.
Из нее никогда не получилась бы актриса. — Она имела в виду Тори.
Роджер хмуро посмотрел в ее сторону:
— А откуда это известно тебе, дорогая Сильвия? Она пожала плечами:
— Когда-то я сама выступала на сцене… в юности.
— Ты никогда не рассказывала мне об этом, — изумился пасынок.
— А я не обязана обо всем тебе рассказывать, мой дорогой мальчик, — насмешливо заявила она.
— Ладно, что мы теперь будем делать, черт побери всю эту затею? — спросил Роджер, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я бы предложил вам сложить оружие, — посоветовал Митчелл. — Это самое разумное, что вы можете сейчас сделать. Оттого что вы будете размахивать револьвером, сокровища в шкатулке не появятся. Зато кто-нибудь может пострадать.
Роджера Форбса не интересовало мнение Митчелла Сторма по этому поводу.
— Я буду делать то, черт возьми, что захочу. Запомни это, напыщенный осел, и, если мне захочется размахивать револьвером, значит, я буду размахивать им.
— Дай мне его, — вмешалась Сильвия, потянувшись к оружию.
Он обратил к ней ледяной взгляд голубых глаз.
— С какой стати, Сильвия?
— Я твоя мачеха. Я старше, и у меня больше опыта. И командовать буду я. Сегодня и всегда, — безапелляционно заявила она.
Роджер вспыхнул.
— Ни один из твоих планов с тех пор, как мы приехали на этот проклятый остров, не сработал, старая гусыня!
— Не смей разговаривать со мной таким тоном, Роджер!
— Я буду разговаривать с тобой таким тоном, каким захочу. — В голосе Роджера звучала злоба.
На лице Сильвии выступили некрасивые красные пятна.
— Если бы твой отец слышал тебя сейчас, он бы в гробу перевернулся.
— Это его дело. — Роджер расхохотался отвратительным смехом. — Кого ты дурачишь? Ты ненавидела старого осла не меньше моего. Я вообще подозреваю, что ты сама дала ему хорошего пинка по направлению к райским вратам. — Он поднял глаза к небу.
Сильвия Форбс побагровела.
— Да как ты смеешь предполагать такие вещи?
— Ах, оставь, Сильвия. Может быть, когда-то ты и была приличной актрисой, но те времена давно миновали. Ты никого не обманешь, разыгрывая несчастную вдову.
— Ах ты, сукин сын! — разъяренно прошипела она и уже готова была вцепиться ему в лицо, как вдруг в последний момент вспомнила, кто их настоящий враг.
К большому сожалению Митчелла. Ей понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и прийти в себя.
— Да, получается какая-то чепуха, — проговорила она наконец как ни в чем не бывало. — Мы привязаны к этой парочке и не имеем ни гроша в кармане.
— И опять встает вопрос: что нам теперь делать?
— Я думаю, нужно пристрелить ее, — раздался голос у них за спиной.
У Тори было предчувствие относительно Надин Форбс с самой первой встречи.
Ревность — недоброе чувство.
Но когда ею охвачена юная неуравновешенная девица, это чувство может стать опасным.
Надин Форбс была очень опасна.
— Дай мне револьвер, Роджер, — попросила падчерица и, видя, что он колеблется, требовательно протянула к нему бледную руку. — Я не побоюсь застрелить ее.
Роджер был явно сконфужен неожиданным оборотом дела.
— Кого ты собираешься застрелить?
— Мисс Сторм.
— Мисс Сторм? — Он посмотрел на Тори диким взглядом.
Надин так торопилась, что не надела плащ и даже не захватила зонтик. На ней было только хлопчатобумажное платье модного покроя — легкое летнее платье, годившееся лишь на очень жаркую погоду, какой практически не бывало на острове Сторм. Она промокла до нитки, легкие белые сандалии были заляпаны грязью. Волосы свисали мокрыми спутанными прядями.
Но Надин, казалось, нисколько не волновало то, как она выглядела.
Все ее мысли сосредоточились на одном.
— Разве нам не нужно убрать ее с дороги? Разве она не мешает успешному осуществлению нашего плана?
— Что ты болтаешь, Надин? — остановил ее Роджер. Даже его потрясла жестокая решимость в глазах падчерицы.
Она обольстительно улыбнулась ему:
— Разве моя дорогая бабушка не планировала выдать меня замуж за лорда Сторма? Я буду следующей леди Сторм. А вы с бабушкой, сделав меня графиней, укрепите свое пошатнувшееся положение в обществе.
— Боюсь, все эти планы провалились, — с кривой ухмылкой заметил Роджер.
— Еще не поздно все исправить, — не сдавалась Надин. — Вчера мне почти удалось избавиться от нее.
— Так это ты вытолкнула меня из окна, — медленно проговорила Тори.
— Конечно, я. — Девушка явно гордилась тем, что так ловко все подстроила. — Он, — она ткнула пальцем в сторону Митчелла, — будет моим любовником и мужем. Моим, а не твоим.
— Боюсь, дорогая, это были пустые мечты. Лорд Сторм не имел никаких намерений относительно тебя, — попыталась разубедить ее Сильвия.
— Неправда.
— Правда, — мягко сказала Сильвия.
— Это не может быть правдой. — Она по-детски надула губы. — Я моложе ее. И такая же хорошенькая. И я не глупая корова, как думает Роджер.