Синклер Элисон. Вереница

   – Как по-вашему, они способны прибегнуть к силе, чтобы вернуть “Теваке” на Землю? – мягко спросила Виктория.
   – Они в этом не одиноки, – с нажимом произнесла Софи. Несмотря на бледность, ее лицо снова было бесстрастным и решительным, а растрепанные прежде волосы вновь уложены в аккуратную прическу. – Не надо возлагать на них всю ответственность. На корабле немало гражданских лиц, которые тоже с удовольствием вернулись бы на Землю.
   – И немало таких, кто не хочет этого, – сказала Виктория.
   Морган поставил на стол нетронутый чай, извинился и вышел из лаборатории. Очутившись на склоне массива, он прищурился, выглядывая плотную фигуру в рубашке в ядовито-зеленую и черную клетку. Нельзя было отпускать ее одну. Похоже, у него до сих пор шок – точнее, состояние медленно проходящего шока, когда чувство элементарной морали берет верх над самыми мудреными силлогизмами. Он вспомнил, как впервые увидел покойника – молодого чернокожего, убитого в уличной перестрелке, и как он взахлеб рассказывал об этом друзьям, пока мать не влепила ему оплеуху. Сколько ему было тогда? Шесть? Или семь? Сейчас им овладело похожее чувство: в нем просыпался инстинктивный протест против мощного давления рассудка. Увидев Эй Джи Лоуэлла, Морган бросил на него враждебный взгляд. Сержант сделал вид, будто ничего не заметил.
   – Как по-вашему, что все это значит? – сказал Лоуэлл, протягивая небольшой блокнот.
   Морган чуть не выронил его, когда до него дошло, чей это блокнот. Примерно четверть страниц были заполнены планами пещер с обозначениями их размеров, аккуратно написанными печатными буквами. Казалось, Стивен не привык к писанине – и это впечатление подтверждалось последними страницами. Судя по записям, Стивен начинал верить в то, что он вступил в непосредственный контакт с кораблем.
   Чтобы было легче читать неразборчивый почерк, Морган встал на колени, положив на них ладони с исписанным блокнотом. Стивен писал о серых волоконцах, которые он сравнивал с липучками и которые вцеплялись в голову и ладони, о разговорах с голосом, звучавшим у него в мозгу и походившим на голос Адриен ла Флер. Похоже, Стивен верил ему, хотя и приходил в отчаяние от того, что голос говорил загадками. “Ты не знаешь языка”, – сказал ему голос и обещал научить его.
   – Насколько это реально? – спросил Лоуэлл.
   Морган ответил, не глядя на сержанта:
   – Если ассемблеры сумели найти, какую область мозга необходимо активизировать, они теоретически способны передать любую информацию. При условии… При условии, как они сказали Стивену, что мы сможем понять их язык. Не исключено, что именно в языке вся проблема: Софи могла бы объяснить вам это лучше меня.
   – А что вы думаете о них? – Эй Джи нагнулся, пролистал несколько страниц и открыл листок с рисунком Стивена, на котором были изображены инопланетяне, очень похожие на сов Хэтэуэй, только с нижней частью туловища и ногами. – Он что – пытался кого-то надуть? Или он рисовал их с натуры?
   Морган отдал Лоуэллу блокнот с улыбкой, которая выглядела, как он надеялся, печальной, хотя не исключено, что она была просто натянутой и холодной.
   – Когда я увижу что-то похожее, я дам вам знать.
   Лоуэлл кивнул.
   – Мне надо работать, – выждав пару мгновений, сказал Морган, надеясь, что убедительно изобразил нетерпение. Уже ему в спину Лоуэлл сказал:
   – Доктор Морган! Вы говорили об этом со своей племянницей?
   Сержант поднял глаза от блокнота как раз в тот момент, когда Морган обернулся – достаточно быстро для того, чтобы заметить выражение его лица.
   – Очень напоминает картину Купера на стене вашей племянницы, – добавил Эй Джи, вновь протягивая Моргану набросок, – если не считать того, что на ней нет инопланетян.
   – Возможно, Стивен просто не успел закончить картину. – Морган пожал плечами. Хороший мальчик из плохого квартала, он не раз встречался с полицейскими, пытавшимися найти какую-то зацепку; он умел держать удар. – Я не вижу оснований не верить Хэт, когда она говорит, что Стивен занял пещеру в ее отсутствие. Моя племянница никогда не врет мне. – По большому счету, это было правдой. – Но я с ней потолкую. Узнаю, не объявлялся ли Стивен потом… Кстати, вы не видели ее?
   – Она недавно ушла в Эревон. Вот это удар!
   – Один из наших скаутов следит за ней, – спокойно, продолжал Лоуэлл. – В конце концов, она ведь ваша племянница, – сказал он вместо прощания и повернулся, намереваясь уйти.
   – Сержант Лоуэлл! – громко и неожиданно для себя самого окликнул его Морган.
   Сержант обернулся.
   – Мы хотели бы знать… – произнес Морган, – вернее, я хотел бы знать: до каких пор вы будете сохранять верность правительству США, если мы не вернемся на Землю?
   – Вернуться домой – наш долг, – просто ответил сержант.

43. Хэтэуэй

   Жуткое чувство, когда за тобой следят. Я и не подозревала ни о чем, пока меня не предупредила Астарта (одна из женщин, которые ушли из своей бывшей пещеры). Она в этих делах дока, ведь на Земле она служила в полиции.
   Свет погас около часа назад. Одна из женщин в Эревоне смастерила очень славные часы-свечку, которая, сгорая, дает возможность определить время. Она бывший физик, но бросила свою профессию, потому что в ней, мол, сплошная борьба честолюбий и политика. По ее словам, там не было чистоты… Можно подумать, это религия, а не наука! Короче, она с утра до вечера занимается своими свечами, стараясь довести их до совершенства, чтобы можно было просто заполнить маслом углубление, а в качестве фитиля использовать полоску ткани, отрезанную хоть от моих хлопчатобумажных джинсов. Я знаю, что сказала бы Мариан по поводу того, что она жжет масло прямо в ямках. Помимо этих свечек они ничего больше не сделали в своей пещере, потому что они считают, что корабль надо оставить в покое – и даже имени ему не давать. Печально, особенно когда я думаю о том, что мечтала сделать Ханна в ее бывшей пещере. А Ханну не узнать. Похоже, у нее что-то сломалось внутри. Ханна говорит, чтобы я оставила это письмо здесь. Они пообещали, что положат его к остальным, если со мной что-нибудь случится. Вообще-то им не очень нравится, что я его пишу, поскольку это, мол, ненужные свидетельства. Как будто я живу в каком-то затерянном племени каннибалов и надеюсь, что когда-нибудь письма дойдут до вас. Скорее всего они считают, что я действительно хочу вернуться, раз пишу домой, своим близким. Но мне на это плюнуть и растереть. Если появится хоть какая-нибудь возможность, я сделаю все, чтобы эти письма попали на Землю. (Это мои письма, и если что-нибудь случится, я хочу, чтобы они принадлежали моей семье. Если вы их читаете, но вы не член моей семьи – ладно, Бог с вами, но если я умру, ваш моральный долг – позаботиться о том, чтобы они попали в руки мамы и ребят, ясно?)
   Я искренне надеюсь, что это не последнее мое письмо, потому что я собираюсь заняться шпионажем. Я думаю, Эй Джи позволит мне спуститься в рубку, поскольку корабль нарисовал картинку именно мне, и все знают, что я научила Стивена рисовать на стенах. Люди из Эревона сказали мне, что именно я должна разведать. Им нужен план подземной пещеры, а кроме того, они хотят знать, какое оборудование и оружие есть у тех парней, что ее охраняют, кто из них стоит на часах, когда сменяются часовые и кому еще они доверяют настолько, чтобы позволить спуститься туда. Когда они все узнают, они пойдут в пещеру и захватят ее.
   Быть может, если бы я подумала об этом как следует, я бы отказалась. Но меня так потрясла гибель Стивена, что как раз думать я и не могла. Мне просто хотелось уйти оттуда – но мою пещеру превратили в своего рода достопримечательность. Оставалось идти к Ханне. Я разрыдалась у нее на груди и рассказала обо всем: о том, что Стивена застрелили, поскольку дядя Стэн считает темную пещеру рубкой управления, обо всех чудесных исцелениях, о которых говорили дядя Стэн и Софи, и о том, что корабль хотят вернуть на Землю.
   Ханна очень разволновалась и разозлилась – и собрала остальных женщин. Тогда-то Астарта мне и сказала, что у меня есть “хвост”. Все сразу переполошились, поскольку им хотелось знать, с какой стати за мной следят. Если честно, я их побаиваюсь, особенно Эйлиш и ее сестры Розамонды. До сих пор не понимаю, действительно ли Розамонда чувствует себя сломленной и несчастной или же она пытается вызвать к себе сочувствие. Я с трудбм выношу ее общество, просто мурашки по коже бегут. А Эйлиш пугает меня, потому что не способна сдаваться и совершенно лишена каких-либо моральных запретов. Она очень ловко умеет манипулировать чувствами людей. Она словно загипнотизировала Ханну. Это похоже на промывание мозгов. Надо отдать ей должное, ум у Эйлиш действительно изворотливый и острый. А еще тут есть один парень, похожий на монаха, и у него самые нежные в мире глаза. По крайней мере так тебе кажется, пока он смотрит на тебя. Но потом ты понимаешь, что они такие нежные только оттого, что ты для него не существуешь. То есть он смотрит сквозь тебя, словно ты воздух. Для него все окружающие – воздух. Есть тут также несколько человек, которые сражались в повстанческих войсках или даже были террористами. Одного или двух из них попросту вышвырнули из других пещер. Они иногда ходят в другие пещеры и разговаривают с людьми, пытаясь выяснить, как окружающие относятся к тому, что американские военные присвоили себе право определять их судьбу. Они говорят так, будто все в лагере согласны с военными и будто таких людей, как дядя Стэн, Софи и Мариан, вообще не существует. Насколько я понимаю, они просто хотят настроить людей против порядков, заведенных в лагере. Хотя сейчас, написав это, я вспомнила, как мне не хотелось выдавать Стивена. Не хочу, чтобы убили кого-нибудь еще. Все, пора заканчивать. Я спущусь в темную пещеру, узнаю, что там да как, и подумаю, как вытащить дядю Стэна, прежде чем начнется заваруха или потаскуха… то есть совка. Я нашла людей, которые могут сделать то, на что я не способна, то есть призвать к ответу тех, кто убил Стивена и хочет силком отволочь нас обратно на Землю, даже не спросив нашего мнения, в том числе мнения сов и корабля. Хотя не исключено, что я вступила в сделку с дьяволом, и мне придется жить с этим грузом на совести до самого конца.

44. Морган

   Надписи уходили теперь далеко в глубь туннеля, хотя первоначальный энтузиазм обитателей пещеры несколько поугас, и они уже не совали вам в руки карандаш при входе. Взгляд Моргана привлекли несколько жирных черных линий, и он пригляделся к ним, вспомнив о черном пятне в пещере Хэт… Нет, корабль тут ни при чем – просто черная краска, которой замазано чье-то имя. До Моргана не сразу дошло, что черным наверняка закрашены имена жертв эпидемии, которую они с Софи теперь называли “болезнью адаптации”.
   Морган провел пальцами по одному из немногих неисписанных мест на стене, – сперва легонько, потом сильнее. Стена осталась такой, как была, – шершавой и серой. Никаких цветов не возникло под его пальцами. Почему? Если эта стена отличается от стены в пещере Хэтэуэй, то чем? Морган привычным уже движением потер стену еще сильнее. Под пальцами образовалась бороздка, но цвет остался неизменным…
   И тут он заметил фигуру, сидящую рядом с Эй Джи Лоуэллом у ближайшего входа в темную зону, и все его размышления мигом выветрились из головы. Морган рысью подбежал к ним и услышал голос Хэт:
   – Наверное, я должна была прийти к вам раньше. Только не обвиняйте моего дядю, пожалуйста, потому что ему я тоже ничего не сказала. – Она искоса глянула на Моргана непроницаемыми черными глазами.
   Ее жесткие блестящие волосы были аккуратно расчесаны на пробор, выделявшийся на голове жемчужной линией, и связаны белой лентой в конский хвост. Кожаная куртка с бисерной бахромой и рубаха в клетку ушли в небытие, замененные светло-голубой блузкой, которую Морган никогда раньше не видел, с желтой аппликацией в виде уточки и круглым воротником с белой каемкой.
   Хэт не подняла взгляда, когда Лоуэлл протянул ему рисунки. Это не были оригинальные наброски. Она их перерисовала. Моргана так и подмывало схватить девушку за руку и спросить, какого черта она тут делает. Все в ее внешности и поведении было фальшивым – все, кроме тона, которым она отвечала на вопросы Лоуэлла.
   – Говорю же вам: когда я видела их, я была больна. Я нарисовала их в бреду… Нет, я не видела их ног. Понятия не имею, рисовал их Стивен с натуры или специально хотел ввести вас в заблуждение… Нет, точно я не знаю, видел ли он мои наброски, но думаю, что видел… Почему? Потому что, когда он нашел меня, мне было не до того, чтобы что-либо прятать. Я готовилась к смерти. Так что он вполне мог их видеть… Нет, мы о них не говорили… Да, я видела его картину. Наверное, он нарисовал ее после моего ухода… Почему ушла? Мне стало не по себе, когда я узнала, что он притащил туда труп… Нет, я не общалась с кораблем. Почему уверена? Если бы я общалась с ним или если бы со мной тоже разговаривали умершие, я бы это заметила… Нет, я рисовала картины пальцами, как я и писала в письмах… Да, я писала письма своим близким, – повторила она с вызовом. – Послушайте, я знаю, что это глупо, но если я когда-нибудь смогу их послать, я пошлю их. Нет, сугубо личные письма. О том, что со мной происходило. Ладно, я дам дяде Стэну их прочесть, и он перескажет отрывки, которые могут вас заинтересовать… Почему я пришла сюда? Потому дядя Стэн – мой единственный родственник на корабле, возможно, я совершила ошибку, улетев с Земли. – Будь это правдой, подумал Морган, она бы ни за что не зналась. – Я скучаю по родным и хочу домой. У меня будет ребенок, как вы знаете. – Она показала на живот. – Стэн – единственный близкий мне человек. Поэтому я хочу быть с ним. Чтобы помочь ему. Он ведь у меня настоящий умница.
   – Доктор Морган! – сказал Лоуэлл, подняв на него необычно мягкий взгляд мраморно-голубых глаз. – Ваша племянница считает, что может быть нам полезной.
   – Позвольте поговорить с ней? – мрачно спросил Морган.
   Лоуэлл отдал ее в распоряжение Моргана. Хэтэуэй угрюмо поплелась за ним, поджав губы в ожидании взбучки. Морган взял себя в руки и хрипло выдавил:
   – Что ты здесь делаешь?
   – Ты же слышал: я все ему сказала, – буркнула Хэт. – Я узнала о рисунках в блокноте Стивена и подумала, что у тебя могут быть неприятности, если…
   – Ты не могла узнать о блокноте Стивена. По крайней мере ты не должна была о нем узнать.
   – …если они подумают, что ты что-то скрываешь от них. Поэтому я решила сказать им, что ты не сказал им, потому что я ничего тебе не сказала. Как видишь, я старалась, как могла. Я даже оделась поприличнее… Правда, классная блузка? Я выгляжу в ней такой паинькой!
   Она повернулась в профиль, жеманно сложив ладони под животом и глупо улыбаясь. Глаза ее по-прежнему оставались злыми, дикими и непроницаемыми.
   – Хэт, – спокойно проговорил Морган, – что ты здесь делаешь?
   – Когда ребеночек брыкается, блузка так и ходит ходуном – вверх-вниз, вверх-вниз…
   – Хэт!
   Она глянула на него из-под ресниц.
   – Я хотела узнать, действительно ли его убили. Я думала: может, они держат его в плену. – Она так вошла в роль, что говорила почти искренне. Лицо ее приняло упрямое выражение. – А ты почему все еще работаешь на этих сволочей?
   – Я всего лишь советник по инопланетным мирам. Меня послали сюда для того, чтобы удержать их от неоправданного риска, и может быть – я повторяю, только может быть, – я сумею предотвратить еще одно убийство, чтобы никто больше не пострадал, как Стивен, поскольку люди не понимают, что именно делает корабль и на какие действия мы способны его толкнуть. – Звучит не очень убедительно, подумал Морган, хотя сам почти поверил тому, что говорил.
   Но она не поверила. Она сложила на груди руки и повернулась к нему спиной, собираясь уйти.
   – Постой! Я хочу, чтобы ты взглянула на то, что оставил Стивен. Сейчас, только договорюсь с Эй Джи.
   Он вернулся к Лоуэллу, который выглядывал из входа в туннель, наблюдая за ними.
   – Хорошо бы моя племянница посмотрела на картину. Ведь она первая открыла возможность рисовать на стенах в верхних пещерах. – Морган немного помолчал. – А я тем временем постараюсь выяснить, что ей известно… Может, расскажет мне то, чего никому еще не говорила. – Ложь горчила у него во рту, хотя он не знал, кого именно обманывает – их или Хэт.
   – Вы верите в добрых волшебников, проф? – ехидно спросил Лоуэлл.
   Он открыл блокнот Стивена Купера и развернул рисунок Хэт, давая Моргану возможность сравнить их – грубый набросок инопланетян в полный рост и аккуратное изображение головы и торса.
   – Я верю в то, что здесь есть инопланетяне, – отозвался Морган. – Добрые они или нет… – Он впервые отважился бросить на Лоуэлла открытый и вызывающий взгляд. – Возможно, это зависит от того, добры ли мы сами.
   Он почувствовал учащение пульса, как бывало, когда он бросал вызов своим братьям, или отцу, или старшим ученикам в школе, ожидая при этом либо снисходительной усмешки, либо дружеской затрещины, либо удара кулаком.
   Лоуэлл только улыбнулся ему, чуть приподняв кончики губ.
   – Возьмите ее с собой вниз, – сказал он. И добавил, Уже без улыбки: – Но что бы она ни делала, мы должны знать это заранее. Понятно?
   Хэтэуэй выслушала предостережение, глядя на него непроницаемыми, словно обсидиан, глазами. Больше Морган ничего ей не сказал – он сдержался, как сдержался Лоуэлл, разговаривая с ним, хотя ему очень хотелось броситься на колени и умолять ее не поддаваться безрассудным порывам и не пускаться в опасные авантюры из желания отомстить или что-то кому-то доказать. Но он понимал, что это бесполезно. “Да, конечно”, , – вот и все, что она ответила. И тогда он дал себе обещание, что при первых же признаках опасности сам стукнет ее по голове первым же попавшимся под руку предметом, причем стукнет так, чтобы она отрубилась.
   Приняв это решение, Морган для вящей убедительности заставил Хэт пройти мимо холмика, под которым покоился Стивен. Волокна образовали вокруг тела кокон с почти пугающей быстротой – по словам Софи, свидетельство, что в его организме было очень много ассемблеров. Хэт остановилась и уставилась на серый саван, такой плотный, что черты Стивена еле угадывались. Кровь и ушибы, вызванные падением, как с облегчением отметил Морган, тоже были почти не видны. Хотя любые травмы, вызванные падением, не шли ни в какое сравнение с травмой, нанесенной пулей Акиле Рахо. И именно Морган, еле сдержав тошноту, отвернулся первым, представив Хэтэуэй под таким же саваном – упрямое лицо, сильные руки, сердце и живот, полные жизни, – и все это будет разобрано на молекулы, чтобы пополнить запас органических веществ корабля…
   “Подонки!” – услышал он ее шепот, после чего девушка демонстративно перешагнула через холмик и пошла к подножию пандуса. Когда он догнал ее, Хэт заявила:
   – Ты тоже подонок, дядя Стэн! – и подняла кверху средний палец, стараясь, чтобы ее жест выглядел как можно более непристойным, хотя при этом она действительно показывала на пандус. – Это там, наверху, да?
   Лицо ее изменилось, когда она увидела яркую зелень – последнее и прекрасное до боли творение Стивена. Хэт подбежала, осмотрела картину и задумчиво отошла назад, не глядя под ноги. Морган, в ужасе от того, что она вот-вот споткнется о корневище или свалится с пандуса, бросился вперед, чтобы подхватить ее.
   Хэт посмотрела вниз и смерила Моргана презрительным взглядом. До края пандуса оставалось еще несколько шагов.
   – Это Стивен нарисовал?
   – Да.
   Она снова подошла к картине, обследовала ее.
   – Похоже на фотографию. Он ее не рисовал. – Девушка повернулась к Моргану. – Вы обнаружили, где он лежал, когда думал это?
   – По-моему, здесь. – Морган махнул рукой. – Тут был его спальный мешок.
   Хэт проследила за его жестом взглядом, и на ее лицо упал зеленый свет.
   – Черт! – сказала она. – Да я просто упырь… Как и все вы.
   Не успел Морган остановить ее, как она мазнула пятерней по картине, изображавшей лес.
   – Хэт!
   Но лес остался нетронутым. Никакой желтой полосы – все те же густые тени и позолоченные верхушки деревьев. Хэт криво усмехнулась Моргану через плечо, подошла к краю пандуса, высоко поднимая ноги и переступая через корневища, и встала, глядя вниз. Морган осторожно приблизился к ней.
   – Он был здесь, когда его подстрелили, и он упал вон туда, – сказала Хэт, показав на холмик.
   – Да, – отозвался Морган и сглотнул. Холмик выглядел отсюда совсем маленьким для мужчины. Он был скорее размером с Хэт. – Будь добра, отойди от края.
   Хэтэуэй пристально посмотрела на него.
   – Ладно.
   Она повернулась и пошла обратно к стене, споткнувшись всего лишь раз – случайно, как подумал Морган, поскольку не могла видеть того, что у нее прямо под ногами. Но она бросила на него свой коронный взгляд: “Ну что, лопух, купился?” – и Морган прикусил язык. Хэт прислонилась к стене и села, поджав под себя ноги и положив руки ладонями вверх на колени в позе медитации.
   – Блузка не твоя, – осмелившись, сказал Морган, сев рядом с ней.
   – Мне подарила ее одна из так называемых маминых подруг. Тонкий намек на то, что надо выглядеть прилично. Ты же знаешь, я не могу выбрасывать одежду, слишком долго жила в нищете. Поэтому я собиралась выкрасить ее в ярко-алый цвет и содрать эту жуткую утку. Но я подумала, что в данном случае как раз нелишне одеться консервативно.
   Глаза у нее были бесстрастные и совсем черные, оттененные яркой зеленью стены за спиной. Свет, падавший на волосы, образовал над головой Хэт серебристо-зеленый нимб.
   Она еще такая юная, подумал Морган, забыв о том, что разница в возрасте между ними меньше десяти лет. Однако даже в юности он не отстаивал свою независимость так яростно и стойко.
   – Да, я тоже хотел бы, чтобы они нашли другой способ. Но для того, чтобы поддерживать порядок, нам нужны люди, способные применить силу.
   – “Применить силу” – значит убивать, – тихо проговорила Хэт. – А я не хочу жить там, где люди убивают, чтобы “поддерживать порядок”. – Она пожала плечами и вновь ушла в себя. – Ты, естественно, имеешь право поступать, как считаешь нужным. – Хэт отвернулась от него. Ее профиль четко вырисовывался на фоне зеленой стены. – Так что же вам удалось узнать?
   Морган посмотрел на ее профиль, чувствуя мучительную неловкость. Он явственно расслышал непроизнесенное “а я буду поступать так, как я считаю нужным”.
   – Что ты на самом деле здесь делаешь, Хэт? – тихо спросил он.
   Она, похоже, не услышала. Или сделала вид, что не слышит.
   – Можно мне взять твой микроскоп? – Она протянула руку, но не смогла дотянуться из-за мешавшего уже солидного живота и встала на четвереньки.
   Морган нагнулся и положил руку на микроскоп, заставив ее взглянуть ему в глаза.
   – Если ты решила установить контакт с кораблем, а потом использовать его против нас, – еще тише сказал Морган, – пожалуйста, не делай этого. Стивен застал их врасплох, а у тебя это не получится.
   Хэт села на корточки и одернула блузку.
   – А если они убьют меня, что тогда?
   – Они сделают это только через мой труп.
   Хэтэуэй умолкла, задумчиво глядя на него. Губы ее дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но вместо этого она просто нагнулась и чмокнула его в щеку.
   – Спасибо. А теперь дай мне микроскоп.
 
   – Дядя Стэн!
   – Да?
   – Здесь свет гаснет?
   – Вряд ли.
   Стивен писал о том, как он старался его погасить, и сам Морган прошлой ночью в отчаянии тер рукой аргиллит, словно волшебную лампу, и думал: “Погасни!” Ничего не вышло. Он набросил на глаза майку, чтобы не так слепило, и только тогда смог уснуть.
   Спальный мешок рядом с ним зашевелился, и из него показалась прядь черных волос.
   – Бог ты мой! – пробормотала Хэт. – Я снова хочу писать. Стоит мне повернуться, как я сразу хочу писать. Эти вояки спят когда-нибудь или нет? Не хочу, чтобы они смотрели на меня, когда я слезу вниз.
   – Если ты залезешь чуть выше, тебя никто не увидит.
   – Скажешь тоже! У Арпада, конечно, много заскоков, но после того как поживешь в Скунсовом переулке, начинаешь ценить то, что кругом не воняет мочой.
   Морган поморщился, вспомнив дом в переулке, который она называла Скунсовым.
   – Я спущусь вместе с тобой.
   Хэт отбросила с лица спальный мешок и залилась румянцем.
   – Еще чего! Можно подумать, мне два года и ты собираешься учить меня ходить на горшок!.. Я не хочу, чтобы на меня пялились, Я просто хотела узнать, когда эти парни не стоят на вахте.
   Морган облокотился, подумав: “Ох уж эти подростки!” Быть молодым вообще мучительно, а если ты еще при этом беременна и стеснительна…
   – Они стоят на часах по сменам, Хэт, через день, невзирая на то, есть тут кто-нибудь еще или нет.
   – А когда Шизик Рахо и Сержант Псих не будут стоять на часах?
   – Мне казалось, – ответил Морган, помолчав немного и решив не реагировать на клички, – что тебе приспичило прямо сейчас.
   Она мельком глянула на него и отвела глаза.
   – Сейчас, и через час, и опять, и снова, – сказала девушка, приподнимаясь. – Боже ты мой!
   Хэт вылезла из спального мешка, надела клетчатую рубашку, не засовывая ее в джинсы, в которых так и легла спать, и зашагала по пандусу босиком.
   Морган перевернулся на живот и ползком добрался до края пандуса, глядя, как она остановилась на миг перед холмиком Стивена, а затем скрылась в зоне, отведенной под общественную уборную. Эй Джи Лоуэлл, сидевший на полу и чистивший оружие, поднял голову и проводил Хэт безучастным взглядом. Потом встретился глазами с Морганом и помахал ему рукой.