Страница:
– Возможно, люди, с которыми нам предстоит встретиться, смогут его вдохновить, – Лидия помолчала, потом с восторгом добавила: – В любом случае, мы без труда попадем на бал. Я сказала маме, что у меня разболелась голова, и она согласилась, что для нас с тобой будет лучше остаться дома и провести вечер в болтовне у камина. Уверена, она ничего не сказала Неду. Мне показалось, она даже рада, что мы не будем присутствовать при ее разговоре с леди Портленд. Так им легче договориться насчет Джеймса и ее племянницы. Но все напрасно, Джеймс никогда не согласится на ней жениться.
– Я думала, младшие сыновья всегда выполняют волю старших членов семьи…
Лидия достала из шкафа розовое шелковое домино[2].
– Даже не знаю, в каких обстоятельствах мама больше злится – когда Нед командует Джеймсом или когда позволяет делать все, что тот захочет, – она усмехнулась. – Иногда это становится забавным. Но Джеймс ужасно непокорный, и даже Нед не заставит его жениться на девушке, если та ему не по душе. Думаю, – добавила она глубокомысленно, – Джеймс, как и некоторые другие младшие сыновья, женится только по взаимной любви. Женитьба для него – не способ обогащения.
Мэгги пропустила мимо ушей замечание о. «других младших сыновьях».
– Вряд ли Джеймс женится, без согласия матери.
– Нет, – неуверенно сказала Лидия. – Но из желания ей угодить он тоже не станет этого делать. – Она взяла колокольчик и позвонила горничной. – Нужно начинать одеваться. Мы должны быть готовы улизнуть из дома как только стемнеет.
Мэгги не стала возражать против такого здравого рассуждения, однако все еще нервничала из-за необходимости обманывать Ротвелла. В конце концов она почти поверила в успех рискованной затеи, но, спустившись вниз, вспомнила о лакее, всегда находившемся у входа на лестницу, ведущую к воде. Она прошептала на ухо Лидии о своих опасениях, но та только усмехнулась.
– Не бойся, Тильда его отвлечет, и мы успеем прошмыгнуть в дверь.
– А как насчет другого? Он наверняка доложит, что видел нас.
– Там никого не будет, – уверенно заявила Лидия. – Ее милость все еще в трауре и не устраивает приемов. По вечерам лакей стоит только у парадного входа с улицы, и об этом все знают.
Все обстояло именно так: путь был открыт, и они поспешили к лодке. Оливер встретил их с улыбкой и помог устроиться поудобнее. От реки веяло прохладой, и обе девушки закутались в плед.
Луна еще не взошла, но на темном небе было полно звезд. В реке отражались горящие факелы и свет, льющийся из окон домов. Вестминстерский мост отбрасывал зловещую тень, но с него доносились веселые звуки скрипки и пение. Временами воздух оглашался женским хохотом.
– Видишь те фонари на деревьях в Саду Купеpa? – негромко спросила Лидия. – Большинство называют его Садом Купидона. И порядочные девушки туда не ходят. Иногда, – со смехом добавила она, – мне кажется, что тем девушкам живется гораздо веселее, чем порядочным.
Мэгги прекрасно понимала – Оливер слышит каждое слово Лидии. Нужно как-то отреагировать или хотя бы сменить тему разговора, но она не могла ничего придумать. Не спрашивать же о достопримечательностях, мимо которых они проплывали в темноте и о которых уже слышала от Джеймса. Поэтому решила промолчать, надеясь, что Лидия поймет и последует ее примеру.
Надежды не оправдались – Лидия трещала без умолку, но, к огромному облегчению Мэгги, они плыли по течению и довольно быстро оказались у высокой арки, ведущей на Эссекс-стрит. Лидия строго-настрого приказала Оливеру дожидаться на этом месте, и Мэгги поняла: он скорее умрет, чем оставит лодку. Она смирилась, что до дома виконтессы придется добираться самим, благо он совсем не далеко. К нему со всех сторон двигались потоки разряженных людей.
Девушки быстро надели маски и смешались с толпой. Зал, куда они вошли, поражал своим великолепием и блеском сотен свечей в огромной хрустальной люстре. Прямо у входа стояла хозяйка дома в роскошном вечернем платье и без маски. Рядом стояли двое, одетые, как Генрих Восьмой и его третья жена, Джейн Сеймур. Все трое протягивали гостям обтянутые перчатками руки и бормотали приветствия, даже не пытаясь установить личность вошедших. Мэгги пожала руку леди Примроуз, наклонилась к.ней и прошептала:
– Это Мэгги Мак-Друмин, миледи.
Глаза виконтессы расширились от испуга, но она быстро взяла себя в руки и негромко произнесла:
– Добро пожаловать, дорогая, следуйте за другими гостями. Оркестр уже настраивается и скоро заиграет торжественный марш. Мы надеемся, маска рад вам понравится.
Но Мэгги не сдалась. Она не ожидала, что виконтесса будет открыто принимать гостей, поскольку это могло быть опасным, но теперь не сомневалась: на этот вечер мог попасть кто угодно и не быть при этом узнанным. Но в таком случае как она может отыскать принца?
– Прошу вас, миледи, вы должны мне помочь встретиться с…
– Комната для леди находится далее по коридору и направо, – твердо произнесла виконтесса и намеренно подчеркнуто приветствовала Лидию, присевшую в реверансе.
В зале стоял гул голосов, и Мэгги показалось, что даже оркестр не в состоянии заглушить такой шум.
– Разве мы не собираемся танцевать? – спросила Лидия, когда раздались звуки музыки. – У меня такое впечатление, что все хотят только разговаривать.
Мэгги напряженно оглядывала переполненный зал, стараясь отыскать хоть какой-то знак, указывающий на присутствие принца. Наконец она заметила необычайное оживление нескольких женщин, которые, словно пчелы у цветка, толпились вокруг какого-то человека, одетого в турецкий костюм. Весь в серебристо-розовом, с огромным тюрбаном на голове, принц Чарльз походил на Османа Третьего, сидящего в окружении своих наложниц.
Мэгги искоса взглянула на Лидию, желая убедиться, что та ничего не заметила. К ее огромному облегчению, Лидия с любопытством разглядывала костюмы, лихорадочно обмахиваясь веером и стреляя глазами направо и налево.
Неподалеку раздался женский голос:
– Господи, Аманта, разве ты не узнала нашего героя? Сознайся, он просто великолепен… более того, он поистине дар небес!
– Конечно, дорогая, – сердечно согласилась ее спутница. – Так умен, так красив! Само совершенство!
– Лидия изумленно открыла рот и проследила за взглядами женщин. Мэгги с отчаянием заметила, что все они смотрят на импозантного турка, и подумала, что Чарльз зря так привлекает к себе внимание.
– Это он! – пропищала Лидия. – О, я знаю, это он! Я видела его изображение на бокале! Мэгги, представь меня ему!
– Не глупи. Никто никого никому не представляет, и я сомневаюсь, что это действительно тот, кого ты имеешь в виду, – сердито прошипела Мэгги.
– Но я слышала тех женщин… Этот человек…
– Т-с-с, не называй никаких имен!
Лидия округлила глаза и приняла заговорщицкий вид.
– Я не произнесу ни звука. Можешь на меня положиться. Ведь ты убедилась, что мне можно доверять?
– Да, – солгала Мэгги, – а теперь успокойся. Кажется, скоро начнутся танцы.
И действительно, начался бал. Мэгги вдруг подумала, что зря так шикает на бедную Лидию. Похоже, принц Чарльз не слишком старался скрыть свою личность. Должно быть, ему нравилось ловить восхищенные взгляды обожающих его женщин, ведь легкая полумаска не скрывала всего лица, и каждый мог увидеть большие темно-карие глаза, правильный нос, изящно очерченный рот. Принц неторопливо потягивал вино, которое то и дело услужливо подливали его почитательницы. «Да, он правильно выбрал наряд на сегодняшний вечер», – с неожиданной горечью подумала Мэгги.
Но как бы там ни было, ей нужно передать послание старейшин, предназначенное ему лично, которое она не решилась отослать виконтессе вместе с другими бумагами. Мэгги увидела Лидию, увлеченно танцующую менуэт, и поняла, что такую возможность упускать нельзя. Она начала проталкиваться сквозь толпу женщин, окружавших принца. Те неохотно расступились, удивленные таким натиском. В конце концов ей удалось оказаться перед ним лицом к лицу, и девушка присела в реверансе.
– Я Маргарет Мак-Друмин, Ваше высочество, – Мэгги послушно поднялась, повинуясь знаку его руки. – Я привезла послание от моего отца, Эндрю Мак-Друмина из рода Мак-Друминов, и других сторонников истинного короля.
– И где же ваш отец, мисс Мак-Друмин? Почему он не вручает свое послание лично, а считает возможным послать вместо себя лишь женщину? – Чарльз Стюарт даже не потрудился взглянуть на девушку. Его глаза бесцельно блуждали по залу, словно он старался исключить для себя возможность увидеть то, что не хотелось бы видеть.
– За моим отцом тщательно следят английские солдаты и их шотландские прихвостни, Ваше высочество, – спокойно сказала Мэгги, чувствуя, как в душе растет раздражение. – Своим приездом отец мог бы подвергнуть вас опасности, но он хочет, чтобы вы узнали: в Северной Шотландии все готовы взяться за оружие и оказать поддержку вашей армии, когда она вступит на территорию Шотландии.
Во взгляде принца промелькнула горечь. Он взял из рук Мэгги послание и впервые взглянул ей прямо в глаза.
– Они ждут мою армию? А никому не пришло в голову: если все будут ждать прихода моей армии, то вскоре им нечего будет ждать!
Прежде чем Мэгги успела напомнить о подвигах шотландских горцев, между нею и принцем возникла какая-то женщина в сверкающем прозрачном наряде, наклонилась к нему и страстно проворковала:
– Армии вырастут как из-под земли, Ваше высочество, стоит вам только пошевелить пальцем! Мы все ваши преданные рабы и последуем за вами на край света!
Принц что-то рассеянно пробормотал в ответ и опять начал безмятежно потягивать вино. Мэгги захотелось схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока он не застучит зубами. Теперь она была убеждена: ему бесконечно нравилось сидеть в кругу своих почитательниц и томно жаловаться на недостаточную поддержку своей дражайшей персоны. Девушка недоумевала: почему он не кружит по залу, не общается с мужчинами и не призывает их к действию? Чувствуя себя совершенно бессильной что-либо изменить, она резко повернулась, чтобы уйти, и оказалась лицом к лицу с Джеймсом Карслеем, которого сразу же узнала, несмотря на маску.
Джеймс схватил ее за руку и буквально выволок из круга обожательниц принца.
– Где, черт возьми, моя сестра? – напустился он на нее.
– Танцует с кем-нибудь, где же еще? – резко ответила Мэгги.
Как вы могли привести ее в подобное место? Вы прекрасно знаете, гнездо якобитов – не место для сестры графа Ротвелла. Нед будет вне себя от ярости!
– Он ничего не узнает, если вы не расскажете. И раз на то пошло, осмелюсь заметить, вашим присутствием здесь он тоже будет крайне недоволен!
Я уже давно не пляшу под его дудку, и он это знает. В любом случае, я здесь из-за Лидии, мне сообщил об этом Дев, и не делайте вид, что вы не одобряете ее приход сюда! Должно быть, вы решили отомстить Неду за свое заточение и поэтому прихватили с собой его сестру?
– Я не собиралась никому мстить, тем более подобным образом. Что бы ни делал Ротвелл, его сестра ни при чем. Если хотите знать правду, Лидия сама настояла, чтобы присутствовать здесь, и сама предложила мне помочь. Сознаюсь, без нее я вряд ли попала бы сюда.
Джеймс посмотрел куда-то мимо Мэгги.
– Я видел его портреты, – его тон был мрачным, – вы как раз стояли возле него, когда я вас заметил. Он в маске, и я не сразу узнал его. Вы что, совсем с ума сошли?
Мэгги посмотрела в сторону принца, который в этот момент беседовал с леди Примроуз. Повернувшись к Джеймсу, вздохнула:
Я не сошла с ума, сэр, уверяю, но что-то заставило меня изменить о нем мнение. Не понимаю, почему он открыто выставляет себя напоказ?
– О Боже! – пробормотал Джеймс. – Так, значит, вы им восхищались?
– Я помнила его другим, – призналась Мэгги. – Мне кажется, он уже пьян, хотя вечер едва начался.
– Он себя исчерпал, – сделал вывод Джеймс, не спуская глаз с принца. – Он совсем не тот, кого я себе представлял. Нед прав: ваш принц – сплошное ничтожество и ничего больше.
Мэгги хотела возразить, но ей хватило благоразумия не вступать в спор. Честно говоря, она и сама с трудом представляла этого изнеженного, жеманного человека в отделанном серебром розовом турецком костюме возглавляющим армию борцов за свободу Шотландии. Скорее можно представить его летающим на волшебном ковре. Она уныло наблюдала, как две женщины пытались в чем-то убедить принца, а тот все так же лениво потягивал вино.
– Пойдемте отсюда, – сказал Джеймс. – Где же все-таки Лидия?
– Танцует. Вон там, в розовом домино.
Они лавировали между танцующими, и наконец, Мэгги с облегчением увидела Лидию рука об руку с молодым человеком в черном домино. Мэгги узнала лорда Томаса.
Томас с улыбкой обратился к Джеймсу:
– Я же говорил, что найду ее в два счета! Можно уходить. Я уже сообщил, что приготовил грандиозный сюрприз. Лидия чуть было все не испортила, не оставшись на весь вечер дома. Не понимаю, почему ты поднял столько шума из-за этого маскарада. Я видел десятки знакомых лиц. Леди Каролину Петерсхэм, к примеру. Странно, почему она нарядилась рабыней и улеглась у ног того парня, наряженного султаном? Кстати, где лее он? Только что был там. Со своими наложницами он устроил отличное зрелище, уверяю вас.
Мэгги невольно посмотрела туда, где недавно сидел принц, и с облегчением убедилась, что он, должно быть, внял советам друзей и исчез из поля зрения присутствующих на маскараде.
– Нужно уходить. И немедленно, – резко сказал Джеймс. – Пошли, Лидия.
Девушка запротестовала, но лорд Томас взял ее под руку и загадочно улыбнулся.
– Скоро тебя кое-что обрадует, моя дорогая, – конечно, если мы не опоздаем. Уже половина одиннадцатого, поэтому слушайся Джеймса и поторопись.
Джеймс повел их за собой, прокладывая путь через толпу, Мэгги следовала за ним по пятам. Неожиданно Джеймс резко остановился, и она налетела на него сзади. У девушки упало сердце, когда она увидела, в чем причина столь неожиданной остановки. Дорогу Джеймсу преградила высокая фигура в маске, и это был не кто иной, как Ротвелл. Его глаза метали молнии, и у Мэгги от страха затряслись колени.
– Что случилось? — спросила Лидия. – Я думала, мы торопи… О! – девушка удрученно замолчала.
ГЛАВА 8
– Я думала, младшие сыновья всегда выполняют волю старших членов семьи…
Лидия достала из шкафа розовое шелковое домино[2].
– Даже не знаю, в каких обстоятельствах мама больше злится – когда Нед командует Джеймсом или когда позволяет делать все, что тот захочет, – она усмехнулась. – Иногда это становится забавным. Но Джеймс ужасно непокорный, и даже Нед не заставит его жениться на девушке, если та ему не по душе. Думаю, – добавила она глубокомысленно, – Джеймс, как и некоторые другие младшие сыновья, женится только по взаимной любви. Женитьба для него – не способ обогащения.
Мэгги пропустила мимо ушей замечание о. «других младших сыновьях».
– Вряд ли Джеймс женится, без согласия матери.
– Нет, – неуверенно сказала Лидия. – Но из желания ей угодить он тоже не станет этого делать. – Она взяла колокольчик и позвонила горничной. – Нужно начинать одеваться. Мы должны быть готовы улизнуть из дома как только стемнеет.
Мэгги не стала возражать против такого здравого рассуждения, однако все еще нервничала из-за необходимости обманывать Ротвелла. В конце концов она почти поверила в успех рискованной затеи, но, спустившись вниз, вспомнила о лакее, всегда находившемся у входа на лестницу, ведущую к воде. Она прошептала на ухо Лидии о своих опасениях, но та только усмехнулась.
– Не бойся, Тильда его отвлечет, и мы успеем прошмыгнуть в дверь.
– А как насчет другого? Он наверняка доложит, что видел нас.
– Там никого не будет, – уверенно заявила Лидия. – Ее милость все еще в трауре и не устраивает приемов. По вечерам лакей стоит только у парадного входа с улицы, и об этом все знают.
Все обстояло именно так: путь был открыт, и они поспешили к лодке. Оливер встретил их с улыбкой и помог устроиться поудобнее. От реки веяло прохладой, и обе девушки закутались в плед.
Луна еще не взошла, но на темном небе было полно звезд. В реке отражались горящие факелы и свет, льющийся из окон домов. Вестминстерский мост отбрасывал зловещую тень, но с него доносились веселые звуки скрипки и пение. Временами воздух оглашался женским хохотом.
– Видишь те фонари на деревьях в Саду Купеpa? – негромко спросила Лидия. – Большинство называют его Садом Купидона. И порядочные девушки туда не ходят. Иногда, – со смехом добавила она, – мне кажется, что тем девушкам живется гораздо веселее, чем порядочным.
Мэгги прекрасно понимала – Оливер слышит каждое слово Лидии. Нужно как-то отреагировать или хотя бы сменить тему разговора, но она не могла ничего придумать. Не спрашивать же о достопримечательностях, мимо которых они проплывали в темноте и о которых уже слышала от Джеймса. Поэтому решила промолчать, надеясь, что Лидия поймет и последует ее примеру.
Надежды не оправдались – Лидия трещала без умолку, но, к огромному облегчению Мэгги, они плыли по течению и довольно быстро оказались у высокой арки, ведущей на Эссекс-стрит. Лидия строго-настрого приказала Оливеру дожидаться на этом месте, и Мэгги поняла: он скорее умрет, чем оставит лодку. Она смирилась, что до дома виконтессы придется добираться самим, благо он совсем не далеко. К нему со всех сторон двигались потоки разряженных людей.
Девушки быстро надели маски и смешались с толпой. Зал, куда они вошли, поражал своим великолепием и блеском сотен свечей в огромной хрустальной люстре. Прямо у входа стояла хозяйка дома в роскошном вечернем платье и без маски. Рядом стояли двое, одетые, как Генрих Восьмой и его третья жена, Джейн Сеймур. Все трое протягивали гостям обтянутые перчатками руки и бормотали приветствия, даже не пытаясь установить личность вошедших. Мэгги пожала руку леди Примроуз, наклонилась к.ней и прошептала:
– Это Мэгги Мак-Друмин, миледи.
Глаза виконтессы расширились от испуга, но она быстро взяла себя в руки и негромко произнесла:
– Добро пожаловать, дорогая, следуйте за другими гостями. Оркестр уже настраивается и скоро заиграет торжественный марш. Мы надеемся, маска рад вам понравится.
Но Мэгги не сдалась. Она не ожидала, что виконтесса будет открыто принимать гостей, поскольку это могло быть опасным, но теперь не сомневалась: на этот вечер мог попасть кто угодно и не быть при этом узнанным. Но в таком случае как она может отыскать принца?
– Прошу вас, миледи, вы должны мне помочь встретиться с…
– Комната для леди находится далее по коридору и направо, – твердо произнесла виконтесса и намеренно подчеркнуто приветствовала Лидию, присевшую в реверансе.
В зале стоял гул голосов, и Мэгги показалось, что даже оркестр не в состоянии заглушить такой шум.
– Разве мы не собираемся танцевать? – спросила Лидия, когда раздались звуки музыки. – У меня такое впечатление, что все хотят только разговаривать.
Мэгги напряженно оглядывала переполненный зал, стараясь отыскать хоть какой-то знак, указывающий на присутствие принца. Наконец она заметила необычайное оживление нескольких женщин, которые, словно пчелы у цветка, толпились вокруг какого-то человека, одетого в турецкий костюм. Весь в серебристо-розовом, с огромным тюрбаном на голове, принц Чарльз походил на Османа Третьего, сидящего в окружении своих наложниц.
Мэгги искоса взглянула на Лидию, желая убедиться, что та ничего не заметила. К ее огромному облегчению, Лидия с любопытством разглядывала костюмы, лихорадочно обмахиваясь веером и стреляя глазами направо и налево.
Неподалеку раздался женский голос:
– Господи, Аманта, разве ты не узнала нашего героя? Сознайся, он просто великолепен… более того, он поистине дар небес!
– Конечно, дорогая, – сердечно согласилась ее спутница. – Так умен, так красив! Само совершенство!
– Лидия изумленно открыла рот и проследила за взглядами женщин. Мэгги с отчаянием заметила, что все они смотрят на импозантного турка, и подумала, что Чарльз зря так привлекает к себе внимание.
– Это он! – пропищала Лидия. – О, я знаю, это он! Я видела его изображение на бокале! Мэгги, представь меня ему!
– Не глупи. Никто никого никому не представляет, и я сомневаюсь, что это действительно тот, кого ты имеешь в виду, – сердито прошипела Мэгги.
– Но я слышала тех женщин… Этот человек…
– Т-с-с, не называй никаких имен!
Лидия округлила глаза и приняла заговорщицкий вид.
– Я не произнесу ни звука. Можешь на меня положиться. Ведь ты убедилась, что мне можно доверять?
– Да, – солгала Мэгги, – а теперь успокойся. Кажется, скоро начнутся танцы.
И действительно, начался бал. Мэгги вдруг подумала, что зря так шикает на бедную Лидию. Похоже, принц Чарльз не слишком старался скрыть свою личность. Должно быть, ему нравилось ловить восхищенные взгляды обожающих его женщин, ведь легкая полумаска не скрывала всего лица, и каждый мог увидеть большие темно-карие глаза, правильный нос, изящно очерченный рот. Принц неторопливо потягивал вино, которое то и дело услужливо подливали его почитательницы. «Да, он правильно выбрал наряд на сегодняшний вечер», – с неожиданной горечью подумала Мэгги.
Но как бы там ни было, ей нужно передать послание старейшин, предназначенное ему лично, которое она не решилась отослать виконтессе вместе с другими бумагами. Мэгги увидела Лидию, увлеченно танцующую менуэт, и поняла, что такую возможность упускать нельзя. Она начала проталкиваться сквозь толпу женщин, окружавших принца. Те неохотно расступились, удивленные таким натиском. В конце концов ей удалось оказаться перед ним лицом к лицу, и девушка присела в реверансе.
– Я Маргарет Мак-Друмин, Ваше высочество, – Мэгги послушно поднялась, повинуясь знаку его руки. – Я привезла послание от моего отца, Эндрю Мак-Друмина из рода Мак-Друминов, и других сторонников истинного короля.
– И где же ваш отец, мисс Мак-Друмин? Почему он не вручает свое послание лично, а считает возможным послать вместо себя лишь женщину? – Чарльз Стюарт даже не потрудился взглянуть на девушку. Его глаза бесцельно блуждали по залу, словно он старался исключить для себя возможность увидеть то, что не хотелось бы видеть.
– За моим отцом тщательно следят английские солдаты и их шотландские прихвостни, Ваше высочество, – спокойно сказала Мэгги, чувствуя, как в душе растет раздражение. – Своим приездом отец мог бы подвергнуть вас опасности, но он хочет, чтобы вы узнали: в Северной Шотландии все готовы взяться за оружие и оказать поддержку вашей армии, когда она вступит на территорию Шотландии.
Во взгляде принца промелькнула горечь. Он взял из рук Мэгги послание и впервые взглянул ей прямо в глаза.
– Они ждут мою армию? А никому не пришло в голову: если все будут ждать прихода моей армии, то вскоре им нечего будет ждать!
Прежде чем Мэгги успела напомнить о подвигах шотландских горцев, между нею и принцем возникла какая-то женщина в сверкающем прозрачном наряде, наклонилась к нему и страстно проворковала:
– Армии вырастут как из-под земли, Ваше высочество, стоит вам только пошевелить пальцем! Мы все ваши преданные рабы и последуем за вами на край света!
Принц что-то рассеянно пробормотал в ответ и опять начал безмятежно потягивать вино. Мэгги захотелось схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока он не застучит зубами. Теперь она была убеждена: ему бесконечно нравилось сидеть в кругу своих почитательниц и томно жаловаться на недостаточную поддержку своей дражайшей персоны. Девушка недоумевала: почему он не кружит по залу, не общается с мужчинами и не призывает их к действию? Чувствуя себя совершенно бессильной что-либо изменить, она резко повернулась, чтобы уйти, и оказалась лицом к лицу с Джеймсом Карслеем, которого сразу же узнала, несмотря на маску.
Джеймс схватил ее за руку и буквально выволок из круга обожательниц принца.
– Где, черт возьми, моя сестра? – напустился он на нее.
– Танцует с кем-нибудь, где же еще? – резко ответила Мэгги.
Как вы могли привести ее в подобное место? Вы прекрасно знаете, гнездо якобитов – не место для сестры графа Ротвелла. Нед будет вне себя от ярости!
– Он ничего не узнает, если вы не расскажете. И раз на то пошло, осмелюсь заметить, вашим присутствием здесь он тоже будет крайне недоволен!
Я уже давно не пляшу под его дудку, и он это знает. В любом случае, я здесь из-за Лидии, мне сообщил об этом Дев, и не делайте вид, что вы не одобряете ее приход сюда! Должно быть, вы решили отомстить Неду за свое заточение и поэтому прихватили с собой его сестру?
– Я не собиралась никому мстить, тем более подобным образом. Что бы ни делал Ротвелл, его сестра ни при чем. Если хотите знать правду, Лидия сама настояла, чтобы присутствовать здесь, и сама предложила мне помочь. Сознаюсь, без нее я вряд ли попала бы сюда.
Джеймс посмотрел куда-то мимо Мэгги.
– Я видел его портреты, – его тон был мрачным, – вы как раз стояли возле него, когда я вас заметил. Он в маске, и я не сразу узнал его. Вы что, совсем с ума сошли?
Мэгги посмотрела в сторону принца, который в этот момент беседовал с леди Примроуз. Повернувшись к Джеймсу, вздохнула:
Я не сошла с ума, сэр, уверяю, но что-то заставило меня изменить о нем мнение. Не понимаю, почему он открыто выставляет себя напоказ?
– О Боже! – пробормотал Джеймс. – Так, значит, вы им восхищались?
– Я помнила его другим, – призналась Мэгги. – Мне кажется, он уже пьян, хотя вечер едва начался.
– Он себя исчерпал, – сделал вывод Джеймс, не спуская глаз с принца. – Он совсем не тот, кого я себе представлял. Нед прав: ваш принц – сплошное ничтожество и ничего больше.
Мэгги хотела возразить, но ей хватило благоразумия не вступать в спор. Честно говоря, она и сама с трудом представляла этого изнеженного, жеманного человека в отделанном серебром розовом турецком костюме возглавляющим армию борцов за свободу Шотландии. Скорее можно представить его летающим на волшебном ковре. Она уныло наблюдала, как две женщины пытались в чем-то убедить принца, а тот все так же лениво потягивал вино.
– Пойдемте отсюда, – сказал Джеймс. – Где же все-таки Лидия?
– Танцует. Вон там, в розовом домино.
Они лавировали между танцующими, и наконец, Мэгги с облегчением увидела Лидию рука об руку с молодым человеком в черном домино. Мэгги узнала лорда Томаса.
Томас с улыбкой обратился к Джеймсу:
– Я же говорил, что найду ее в два счета! Можно уходить. Я уже сообщил, что приготовил грандиозный сюрприз. Лидия чуть было все не испортила, не оставшись на весь вечер дома. Не понимаю, почему ты поднял столько шума из-за этого маскарада. Я видел десятки знакомых лиц. Леди Каролину Петерсхэм, к примеру. Странно, почему она нарядилась рабыней и улеглась у ног того парня, наряженного султаном? Кстати, где лее он? Только что был там. Со своими наложницами он устроил отличное зрелище, уверяю вас.
Мэгги невольно посмотрела туда, где недавно сидел принц, и с облегчением убедилась, что он, должно быть, внял советам друзей и исчез из поля зрения присутствующих на маскараде.
– Нужно уходить. И немедленно, – резко сказал Джеймс. – Пошли, Лидия.
Девушка запротестовала, но лорд Томас взял ее под руку и загадочно улыбнулся.
– Скоро тебя кое-что обрадует, моя дорогая, – конечно, если мы не опоздаем. Уже половина одиннадцатого, поэтому слушайся Джеймса и поторопись.
Джеймс повел их за собой, прокладывая путь через толпу, Мэгги следовала за ним по пятам. Неожиданно Джеймс резко остановился, и она налетела на него сзади. У девушки упало сердце, когда она увидела, в чем причина столь неожиданной остановки. Дорогу Джеймсу преградила высокая фигура в маске, и это был не кто иной, как Ротвелл. Его глаза метали молнии, и у Мэгги от страха затряслись колени.
– Что случилось? — спросила Лидия. – Я думала, мы торопи… О! – девушка удрученно замолчала.
ГЛАВА 8
Выйдя на улицу, Джеймс приглушенно спросил:
– Нед, что тебя сюда принесло?
– Полученная информация, т сурово отрезал Ротвелл. – У меня нет желания обсуждать это здесь, но завтра утром будь добр пожаловать ко мне в библиотеку и объяснить, если сможешь, какого дьявола ты осмелился сопровождать Лидию и мисс Мак-Друмин в подобный дом.
– Я тут ни при чем, – Джеймс искоса взглянул на Лидию.
– Ротвелл, что за информацию ты получил? – простодушно спросил Томас. – Такая безобидная вечеринка и столько шуму! К твоему сведению, мы с Джеймсом только что прибыли.
– Вижу.
Взгляд, который Ротвелл бросил на обеих девушек, не предвещал ничего хорошего. Лидия совсем сникла, тогда Мэгги набралась храбрости и как можно спокойнее произнесла:
– Сэр, Лидия не виновата. Это моя затея.
– Я это отлично понял, – от ледяного тона Ротвелла в жилах стыла кровь. – Однако и этот вод-рос мы не станем обсуждать на улице. Мой экипаж стоит вон там.
Лидия посмотрела на Мэгги и пробормотала с несчастным видом:
– Нед, мы приехали с Оливером. Он ждет нас у арки и, если не будет знать, что ты забрал нас домой, немного подождет, а потом поднимет тревогу.
– Без сомнения, – согласно кивнул Нед. – Думаю, нам лучше воспользоваться его услугами, так будет быстрее. Кроме того, мне надо кое-что ему сказать.
– Ротвелл, раз тебе не нужна карета, – вмешался лорд Томас, – одолжи ее нам, если не возражаешь, конечно.
– Берите, я не против.
– Спасибо, Нед, – поблагодарил Джеймс. – Ты еще хочешь видеть меня завтра?
Выражение лица Ротвелла слегка смягчилось.
– Поскольку, как я понял, ты явился сюда, чтобы забрать девушек, можешь не приезжать. На оборот, Джеймс, я тебе очень признателен.
– Ерунда. Хорошо, что ты даешь нам карету – не придется идти пешком или тратиться на лодочника.
Молодые люди ушли. Лидия принялась снимать маску, бормоча под нос:
– Вряд ли, Нед, ты и есть тот сюрприз, который обещал Томас. Интересно, что он все-таки задумал?
– Не снимай маску, – приказал Ротвелл. – Сколько людей знает о твоем посещении маскарада?
– Н-никто, – запинаясь, ответила Лидия. – По крайней мере, я не открывала лицо и ни с кем не общалась. Но, возможно, кто-нибудь и узнал.
– Будем надеяться, что нет, – хмуро заметил Ротвелл.
Они почти подошли к арке, когда Мэгги вспомнила, что ждет Оливера.
– Ротвелл, надеюсь, вы не будете винить своего лодочника?
– Конечно, буду, – отрезал он.
– Но, Нед, ты не должен, – горячо заговорила Лидия. – Я едва уговорила его отвезти нас. Накажи меня, если хочешь, но не Оливера.
– Я его предупреждал. Он должен выполнять только мои приказы.
– Должна вас заверить, – негромко сказала Мэгги, – что все равно попыталась бы попасть на этот маскарад. Если бы Оливер отказался нас отвезти, пришлось бы взять экипаж, а это намного опаснее.
Ротвелл промолчал. Мэгги поняла: заступничество еще более сгустило тучи над ее головой. Но ничуть не жалела о сказанном – нельзя, чтобы страдал невинный человек.
Хотя от Эссекс-стрит до дома Ротвелла было недалеко, граф нанял еще одного гребца, чтобы быстрее преодолеть сильное встречное течение. В лодке все, наконец, сняли маски, но из-за присутствия постороннего человека никто не проронил ни слова. Мэгги радовалась небольшой передышке, надеясь, что свежий воздух и умиротворяющий плеск воды немного остудят гнев Ротвелла. Возможно, именно так и было бы, но вот река сделала плавный поворот и, откуда ни возьмись, раздался хор мужских голосов, распевающих серенаду под аккомпанемент струнных инструментов.
– Что за чертовщина? – воскликнул Ротвелл.
– О, должно быть, это и есть сюрприз Томаса! – Лидия растерянно переглянулась с Мэгги. – На верное, он нанял их, чтобы они спели для меня серенаду. Конечно, Нед, это тебе не по нраву, но согласись, это очень романтично!
Мэгги могла поклясться, что услышала рычание Ротвелла, но он не сказал ни слова о поющих молодых людях, медленно проплывавших мимо дома, где, по замыслу Томаса, у окна должна была сидеть Лидия.
Как только они причалили, Ротвелл расплатился с наемным гребцом и повернулся к Оливеру:
– Я поговорю с тобой завтра утром, а пока отправляйся спать.
Граф молча открыл калитку и жестом пропустил девушек вперед. Лидия замешкалась на ступеньках, желая дослушать серенаду, но Мэгги схватила ее за руку и потащила за собой.
Едва они очутились внутри дома, как Лидия принялась горячо благодарить брата за снисходительность к Оливеру, но он взглядом заставил ее замолчать. Лидия оглянулась – к ним спешили Филдз и Фредерик, чтобы забрать шляпу, маску и перчатки графа.
– Лидия, ты можешь отправляться спать, я поговорю с тобой завтра.
– Но…
– Не возражай!
– Хорошо, – Лидия послушно направилась к лестнице. Пройдя несколько шагов, остановилась и через плечо взглянула на Мэгги.
– Пойдем в мою спальню, нам нужно о многом поговорить.
Мэгги охотно пошла бы за подругой, но ничуть не удивилась, когда граф схватил ее за локоть.
– Мисс Мак-Друмин еще не идет наверх, – твердо произнес он. – Так что, Лидия, отправляйся прямо в кровать. Мисс Мак-Друмин, зайдите в библиотеку.
Лидия открыла рот, но потом передумала что-либо говорить и медленно пошла по лестнице в свою комнату, а Мэгги ничего не оставалось, как войти в библиотеку.
Ротвелл не проронил ни слова, пока не отпустил руку Мэгги и не закрыл дверь библиотеки. Затем, не предлагая девушке сесть, разразился гневной тирадой. Слова лились единым потоком, и не было никакой возможности прервать его речь и вставить словечко в свое оправдание. Хотя гнев Ротвелла разительно отличался от гнева ее отца, Мэгги поняла: и в этом случае лучше всего набраться терпения и молча дожидаться момента, когда можно будет попросить прощения и уйти. Но неожиданно для себя почувствовала, что ледяной поток обвинений вызывает непрошенные слезы. Она с трудом преодолела желание расплакаться на глазах у Ротвелла и, собравшись с духом, отважно взглянула ему в глаза. Когда он замолчал, сверля ее стальным взглядом, Мэгги с дрожью в голосе пролепетала:
– Я очень сожалею, что так рассердила вас. Можно мне уйти?
Обычно отец, выпустив пар, милостиво отпускал дочь восвояси, она надеялась, что так будет и с Ротвеллом. Но не тут-то было!
– Разве вам нечего сказать в свое оправдание? —сурово спросил он.
– Я уже извинилась, сэр, – хрипло выдавила девушка. – Не знаю, что еще могу сказать.
– Это не извинение, мисс Мак-Друмин, – тон был вкрадчивым, и это испугало еще больше, чем гнев. – Большую часть своей жизни я прожил с женщиной, считающей откровенность чем-то излишним и привыкшей говорить совсем не то, что думает. Мне часами приходилось сидеть на заседаниях Парламента и выслушивать речи, заставляющие слушателя понимать – выступающий говорит одно, а подразумевает другое.
– Я не понимаю вас, – искренне сказала Мэгги. – Я действительно извинилась!
– Не так, как мне хотелось бы. Вы всего лишь выразили сожаление, что рассердили меня, вот и все! Неужели вы не понимаете – этого недостаточно! – Видя, что девушка обдумывает его слова, мягко продолжил: Возможно, вы захотите объяснить, что побудило вас взять мою сестру на бал якобитов. Вы хотя бы сожалеете об этом или для достижений вашей цели все средства хороши?
Мэгги вздрогнула от подобного обвинения и, стараясь сохранять спокойствие, произнесла:
– Сэр, я совсем не хотела доставить Лидии неприятности. Она моя подруга, и если бы не необходимость…
Ротвелл схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
– Как вы смеете превыше всего ставить свои интересы! Что вы за женщина, если, не задумываясь, поставили под угрозу репутацию невинной молодой девушки, чтобы осуществить какие-то свои цели! Неужели этот маскарад и ваше присутствие на нем стоили погубленной репутации Лидии, которая проявляла по отношению к вам только доброту и великодушие?
– Мы… все время оставались в масках, – Мэгги запиналась, отчаянно борясь со слезами. – Я бы никогда не допустила…
– Не желаю знать, что вы допустили бы или не допустили, – Ротвелл еще крепче сжал ее плечи. – Возможно, вскоре откроется, что Джеймс вовсе не случайно встретился с вами в зале суда и ваше пребывание в моем доме – часть изощренного якобитского заговора! Черт бы вас побрал, мадам! – он опять встряхнул Мэгги за плечи. – Что вы за злодейка!
Глаза девушки налились слезами. После его пальцев, конечно же, останутся синяки, но Мэгги не делала попытки вырваться. Вся энергия уходила в желание усмирить гнев графа.
– Я… не злодейка, уверяю вас. Я не хотела брать с собой Лидию, но вы лишили меня возможности пойти куда-либо самой, и Лидия предложила свою помощь. Возможно, и был способ не допустить, чтобы она пошла вместе со мной, но я не сумела ничего придумать, – все это время Мэгги смотрела только в жилет Ротвелла, но он молчал так долго, что ей пришлось поднять голову и взглянуть в лицо. Проницательный взгляд заставил ее отвести глаза.
Ротвелл отпустил Мэгги и проникновенно произнес, растягивая слова:
– Фактически вы опять твердите, что репутация моей сестры для вас менее важна, чем встреча с якобитами?
– Нет, вовсе нет! – вскричала Мэгги. – Если бы я не считала, что мне совершенно необходимо встретиться с…
– Вот-вот, – сказал Ротвелл, когда она растерянно замолчала, едва не выдав самого главного. – Если вы хотите меня обмануть, то научитесь сначала думать, а потом говорить, поскольку я не глупец, как вы уже могли заметить. Значит, не смогли найти способ уберечь Лидию от этой поездки? Но если бы вы как следует все обдумали, прежде чем начинать действовать, то нашли бы сотню возможностей. Начнем с того, что для встречи с вашими друзьями можно было бы дождаться более благоприятных обстоятельств. Или рассказали бы мне всю правду. Ведь вы уже не отрицаете своего участия в заговоре якобитов?
Слезы Мэгги разом высохли, колени задрожали. До нее наконец дошло, что разговор принимает серьезный оборот. Ротвелл слишком умен и проницателен; кажется, он что-то подозревает, и ей некого винить, кроме себя самой.
Мэгги решила повернуть разговор в другую сторону, даже если это повлечет за собой еще одну гневную тираду.
Сэр, я не могу сказать вам всей правды, и если вы хотите от меня отделаться, не понимаю, почему привезли сюда. Вы могли бы просто-напросто оставить меня у моих друзей.
– О, ваши друзья! – ядовито произнес Ротвелл. – Скорее всего, они отказались бы вас приютить. Смею заверить, в маске или без маски, но я был узнан многими, а теперь попробуйте сказать, глядя мне в глаза, что ваши так называемые друзья, захотят предоставить вам кров, зная вашу связь со мной. Если вы в это верите, то это либо от величайшей глупости, либо вы самая отъявленная лгунья. Вы эгоистичная, безрассудная и глупая, мисс Мак-Друмин. А ваши друзья, должно быть, еще глупее, раз позволяют такой, как вы, принимать участие в тайных делах, где недопустимы опрометчивые поступки и излишняя болтливость. А теперь отправляйтесь спать, пока я совсем не вышел из себя. Вы заслуживаете хорошей взбучки, моя девочка.
– Нед, что тебя сюда принесло?
– Полученная информация, т сурово отрезал Ротвелл. – У меня нет желания обсуждать это здесь, но завтра утром будь добр пожаловать ко мне в библиотеку и объяснить, если сможешь, какого дьявола ты осмелился сопровождать Лидию и мисс Мак-Друмин в подобный дом.
– Я тут ни при чем, – Джеймс искоса взглянул на Лидию.
– Ротвелл, что за информацию ты получил? – простодушно спросил Томас. – Такая безобидная вечеринка и столько шуму! К твоему сведению, мы с Джеймсом только что прибыли.
– Вижу.
Взгляд, который Ротвелл бросил на обеих девушек, не предвещал ничего хорошего. Лидия совсем сникла, тогда Мэгги набралась храбрости и как можно спокойнее произнесла:
– Сэр, Лидия не виновата. Это моя затея.
– Я это отлично понял, – от ледяного тона Ротвелла в жилах стыла кровь. – Однако и этот вод-рос мы не станем обсуждать на улице. Мой экипаж стоит вон там.
Лидия посмотрела на Мэгги и пробормотала с несчастным видом:
– Нед, мы приехали с Оливером. Он ждет нас у арки и, если не будет знать, что ты забрал нас домой, немного подождет, а потом поднимет тревогу.
– Без сомнения, – согласно кивнул Нед. – Думаю, нам лучше воспользоваться его услугами, так будет быстрее. Кроме того, мне надо кое-что ему сказать.
– Ротвелл, раз тебе не нужна карета, – вмешался лорд Томас, – одолжи ее нам, если не возражаешь, конечно.
– Берите, я не против.
– Спасибо, Нед, – поблагодарил Джеймс. – Ты еще хочешь видеть меня завтра?
Выражение лица Ротвелла слегка смягчилось.
– Поскольку, как я понял, ты явился сюда, чтобы забрать девушек, можешь не приезжать. На оборот, Джеймс, я тебе очень признателен.
– Ерунда. Хорошо, что ты даешь нам карету – не придется идти пешком или тратиться на лодочника.
Молодые люди ушли. Лидия принялась снимать маску, бормоча под нос:
– Вряд ли, Нед, ты и есть тот сюрприз, который обещал Томас. Интересно, что он все-таки задумал?
– Не снимай маску, – приказал Ротвелл. – Сколько людей знает о твоем посещении маскарада?
– Н-никто, – запинаясь, ответила Лидия. – По крайней мере, я не открывала лицо и ни с кем не общалась. Но, возможно, кто-нибудь и узнал.
– Будем надеяться, что нет, – хмуро заметил Ротвелл.
Они почти подошли к арке, когда Мэгги вспомнила, что ждет Оливера.
– Ротвелл, надеюсь, вы не будете винить своего лодочника?
– Конечно, буду, – отрезал он.
– Но, Нед, ты не должен, – горячо заговорила Лидия. – Я едва уговорила его отвезти нас. Накажи меня, если хочешь, но не Оливера.
– Я его предупреждал. Он должен выполнять только мои приказы.
– Должна вас заверить, – негромко сказала Мэгги, – что все равно попыталась бы попасть на этот маскарад. Если бы Оливер отказался нас отвезти, пришлось бы взять экипаж, а это намного опаснее.
Ротвелл промолчал. Мэгги поняла: заступничество еще более сгустило тучи над ее головой. Но ничуть не жалела о сказанном – нельзя, чтобы страдал невинный человек.
Хотя от Эссекс-стрит до дома Ротвелла было недалеко, граф нанял еще одного гребца, чтобы быстрее преодолеть сильное встречное течение. В лодке все, наконец, сняли маски, но из-за присутствия постороннего человека никто не проронил ни слова. Мэгги радовалась небольшой передышке, надеясь, что свежий воздух и умиротворяющий плеск воды немного остудят гнев Ротвелла. Возможно, именно так и было бы, но вот река сделала плавный поворот и, откуда ни возьмись, раздался хор мужских голосов, распевающих серенаду под аккомпанемент струнных инструментов.
– Что за чертовщина? – воскликнул Ротвелл.
– О, должно быть, это и есть сюрприз Томаса! – Лидия растерянно переглянулась с Мэгги. – На верное, он нанял их, чтобы они спели для меня серенаду. Конечно, Нед, это тебе не по нраву, но согласись, это очень романтично!
Мэгги могла поклясться, что услышала рычание Ротвелла, но он не сказал ни слова о поющих молодых людях, медленно проплывавших мимо дома, где, по замыслу Томаса, у окна должна была сидеть Лидия.
Как только они причалили, Ротвелл расплатился с наемным гребцом и повернулся к Оливеру:
– Я поговорю с тобой завтра утром, а пока отправляйся спать.
Граф молча открыл калитку и жестом пропустил девушек вперед. Лидия замешкалась на ступеньках, желая дослушать серенаду, но Мэгги схватила ее за руку и потащила за собой.
Едва они очутились внутри дома, как Лидия принялась горячо благодарить брата за снисходительность к Оливеру, но он взглядом заставил ее замолчать. Лидия оглянулась – к ним спешили Филдз и Фредерик, чтобы забрать шляпу, маску и перчатки графа.
– Лидия, ты можешь отправляться спать, я поговорю с тобой завтра.
– Но…
– Не возражай!
– Хорошо, – Лидия послушно направилась к лестнице. Пройдя несколько шагов, остановилась и через плечо взглянула на Мэгги.
– Пойдем в мою спальню, нам нужно о многом поговорить.
Мэгги охотно пошла бы за подругой, но ничуть не удивилась, когда граф схватил ее за локоть.
– Мисс Мак-Друмин еще не идет наверх, – твердо произнес он. – Так что, Лидия, отправляйся прямо в кровать. Мисс Мак-Друмин, зайдите в библиотеку.
Лидия открыла рот, но потом передумала что-либо говорить и медленно пошла по лестнице в свою комнату, а Мэгги ничего не оставалось, как войти в библиотеку.
Ротвелл не проронил ни слова, пока не отпустил руку Мэгги и не закрыл дверь библиотеки. Затем, не предлагая девушке сесть, разразился гневной тирадой. Слова лились единым потоком, и не было никакой возможности прервать его речь и вставить словечко в свое оправдание. Хотя гнев Ротвелла разительно отличался от гнева ее отца, Мэгги поняла: и в этом случае лучше всего набраться терпения и молча дожидаться момента, когда можно будет попросить прощения и уйти. Но неожиданно для себя почувствовала, что ледяной поток обвинений вызывает непрошенные слезы. Она с трудом преодолела желание расплакаться на глазах у Ротвелла и, собравшись с духом, отважно взглянула ему в глаза. Когда он замолчал, сверля ее стальным взглядом, Мэгги с дрожью в голосе пролепетала:
– Я очень сожалею, что так рассердила вас. Можно мне уйти?
Обычно отец, выпустив пар, милостиво отпускал дочь восвояси, она надеялась, что так будет и с Ротвеллом. Но не тут-то было!
– Разве вам нечего сказать в свое оправдание? —сурово спросил он.
– Я уже извинилась, сэр, – хрипло выдавила девушка. – Не знаю, что еще могу сказать.
– Это не извинение, мисс Мак-Друмин, – тон был вкрадчивым, и это испугало еще больше, чем гнев. – Большую часть своей жизни я прожил с женщиной, считающей откровенность чем-то излишним и привыкшей говорить совсем не то, что думает. Мне часами приходилось сидеть на заседаниях Парламента и выслушивать речи, заставляющие слушателя понимать – выступающий говорит одно, а подразумевает другое.
– Я не понимаю вас, – искренне сказала Мэгги. – Я действительно извинилась!
– Не так, как мне хотелось бы. Вы всего лишь выразили сожаление, что рассердили меня, вот и все! Неужели вы не понимаете – этого недостаточно! – Видя, что девушка обдумывает его слова, мягко продолжил: Возможно, вы захотите объяснить, что побудило вас взять мою сестру на бал якобитов. Вы хотя бы сожалеете об этом или для достижений вашей цели все средства хороши?
Мэгги вздрогнула от подобного обвинения и, стараясь сохранять спокойствие, произнесла:
– Сэр, я совсем не хотела доставить Лидии неприятности. Она моя подруга, и если бы не необходимость…
Ротвелл схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
– Как вы смеете превыше всего ставить свои интересы! Что вы за женщина, если, не задумываясь, поставили под угрозу репутацию невинной молодой девушки, чтобы осуществить какие-то свои цели! Неужели этот маскарад и ваше присутствие на нем стоили погубленной репутации Лидии, которая проявляла по отношению к вам только доброту и великодушие?
– Мы… все время оставались в масках, – Мэгги запиналась, отчаянно борясь со слезами. – Я бы никогда не допустила…
– Не желаю знать, что вы допустили бы или не допустили, – Ротвелл еще крепче сжал ее плечи. – Возможно, вскоре откроется, что Джеймс вовсе не случайно встретился с вами в зале суда и ваше пребывание в моем доме – часть изощренного якобитского заговора! Черт бы вас побрал, мадам! – он опять встряхнул Мэгги за плечи. – Что вы за злодейка!
Глаза девушки налились слезами. После его пальцев, конечно же, останутся синяки, но Мэгги не делала попытки вырваться. Вся энергия уходила в желание усмирить гнев графа.
– Я… не злодейка, уверяю вас. Я не хотела брать с собой Лидию, но вы лишили меня возможности пойти куда-либо самой, и Лидия предложила свою помощь. Возможно, и был способ не допустить, чтобы она пошла вместе со мной, но я не сумела ничего придумать, – все это время Мэгги смотрела только в жилет Ротвелла, но он молчал так долго, что ей пришлось поднять голову и взглянуть в лицо. Проницательный взгляд заставил ее отвести глаза.
Ротвелл отпустил Мэгги и проникновенно произнес, растягивая слова:
– Фактически вы опять твердите, что репутация моей сестры для вас менее важна, чем встреча с якобитами?
– Нет, вовсе нет! – вскричала Мэгги. – Если бы я не считала, что мне совершенно необходимо встретиться с…
– Вот-вот, – сказал Ротвелл, когда она растерянно замолчала, едва не выдав самого главного. – Если вы хотите меня обмануть, то научитесь сначала думать, а потом говорить, поскольку я не глупец, как вы уже могли заметить. Значит, не смогли найти способ уберечь Лидию от этой поездки? Но если бы вы как следует все обдумали, прежде чем начинать действовать, то нашли бы сотню возможностей. Начнем с того, что для встречи с вашими друзьями можно было бы дождаться более благоприятных обстоятельств. Или рассказали бы мне всю правду. Ведь вы уже не отрицаете своего участия в заговоре якобитов?
Слезы Мэгги разом высохли, колени задрожали. До нее наконец дошло, что разговор принимает серьезный оборот. Ротвелл слишком умен и проницателен; кажется, он что-то подозревает, и ей некого винить, кроме себя самой.
Мэгги решила повернуть разговор в другую сторону, даже если это повлечет за собой еще одну гневную тираду.
Сэр, я не могу сказать вам всей правды, и если вы хотите от меня отделаться, не понимаю, почему привезли сюда. Вы могли бы просто-напросто оставить меня у моих друзей.
– О, ваши друзья! – ядовито произнес Ротвелл. – Скорее всего, они отказались бы вас приютить. Смею заверить, в маске или без маски, но я был узнан многими, а теперь попробуйте сказать, глядя мне в глаза, что ваши так называемые друзья, захотят предоставить вам кров, зная вашу связь со мной. Если вы в это верите, то это либо от величайшей глупости, либо вы самая отъявленная лгунья. Вы эгоистичная, безрассудная и глупая, мисс Мак-Друмин. А ваши друзья, должно быть, еще глупее, раз позволяют такой, как вы, принимать участие в тайных делах, где недопустимы опрометчивые поступки и излишняя болтливость. А теперь отправляйтесь спать, пока я совсем не вышел из себя. Вы заслуживаете хорошей взбучки, моя девочка.